Замки скрипят, ругаясь и сопя.
Я бью по ним кувалдой.
Россказней.
Всё пуще и пуще. Чехов прямо – пишет и пишет; без мысли, без намерения даже ведь!
УПРЯМО пишет!
Выражение: «Писатель был УПРЯМ в своём творчестве».
Протяни такому писателю руку – он её оторвёт, и будет писать ею – из экономии!
Так сказать, задействовать жизнь для написания прозы!..
Он ходит, выслушивает и глядит, и, потом, набрасываясь на бумагу, как на еду, начинает писать, писать, писать… Зачем? – можно подумать.
– «А – а – а!.. Такое вот подковыривание – запрещено! » – он может ответить. « И, вообще, хочу – пишу!» – говорит писатель прямо «съедая новые и новые дозы писанины – съедая и выплёвывая их на бумагу»…
Писатель к чему-то стремится, пусть и неосознанно – но, видимо, хочет, чтобы ему стало лучше от этой вот писанины.
Ему даже не нужен читатель – он сам готов им быть; лишь бы пописать, построить свою ПРОЗУ из горы бумаги, скрепляя листы чернилами как цементом.
– Что Вы чувствуете, писатель, когда Вы пишете? – задают вопрос люди.
– Я чувствую ВСЁ!!! – отвечает писатель, и, в зависимости от его голоса, звука его – мы определяем, с каким уклоном писатель – в драму, комедию, детективность или куда-то там ещё.
– «Важна сама жизнь» – говорит он.
– «А творчество – это как УХО жизни! Я вот, представьте, живу и слышу, как подходит новая порция писанины, и тут, в такие моменты – я начинаю наблюдать, как жизнь превращается в писанину через меня, посредством меня – и я здесь выступаю как сварочный электрод, жизнь – как сварочный аппарат, а бумага – как точка, где жизнь приваривается к субъективизму; и, при этом, электрод сгорает…»
– « Впрочем, я не мастер говорить», – продолжает он, – « Практика жизни – шире, чем практика иная. Практикуя жизнь – мы можем начать жить когда-нибудь; но можем – и нет. Столь сложно всё это, что я лучше не стану продолжать, потому что… боюсь… заснуть. Но я надеюсь, вы меня понимаете… да… э – э… я, лучше, напишу об этом…»

* * *