Ил-12 пришел в ГВФ в самое время. Вначале пятидесятых спрос на воздушные перевозки обгонял производство самолетов бешеными темпами. Но производство самолетов так же быстро обгоняло «производство» пилотов. На каждый экипаж приходилось как минимум два самолета, пассажирский и грузовой. Можете представить себе какие нагрузки приходились на пилотов. Санитарные нормы по налету часов еще не были введены, так, что мерилом максимальной нагрузки была не просто усталость, но смертельная усталость всего экипажа. Вот и получилось, что мы практически двое суток были за штурвалом. Вылетев и родного Новосибирска, с разной продолжительностью стоянок в Омске, Свердловске, Внуково мы опять оказались в Свердловске. Сразу же после нашей посадки Свердловск закрылся чисткой полосы, и мы вынуждены были отправиться в профилакторий. Поскольку мело от Урала до Карпат, профилакторий был переполнен. «Мест нет, – встречала экипажи уже не дежурная, а начальник профилактория, – Подождите в холле, через 3-4 часа москвичи должны уйти и мы вас заселим». “Какие три часа? Мы с ног валимся, а полетим, как только метель прекратиться, то есть в любой момент”. Начальник была женщиной понимающей, да и вид наш о многом говорил:
«Берите раскладушки и в мой кабинет! Горничная застелет, пока пообедаете. Всё одно я вместе с дежурной сижу».
Все бы и хорошо, только у начальника хозяйство беспокойное, да ещё когда в порту ситуация сбойная. Через каждые пять-десять минут в кабинет врывалась очередная горничная, уборщица или медсестра будив экипаж громким: «Маривна!», потом стуком в дверь, потом таким же громким: «Ой!» и еще более громким: «Извиняюся!». Когда это продолжается в течение часа и мозг раскалывается между положенным сном и вынужденным пробуждением хочется бросить в каждого входящего чем-то тяжелым, хотя бы словом. Первым не выдержал механик: «Все щас первую же открывшую дверь прибью, хоть немного поспим, пока милиция приедет!».
В это вмешался штурман, которого включили в наш экипаж только на этот рейс с целью проверки самолетовождения у второго пилота:
«Мужики, ложитесь и спите спокойно. Я сейчас прекращу эту вакханалию. Только не мешайте!»
После чего он привычным движением вытянул из своего портфели НЛ-8. Навигационную линейку. Механик понял, чем получит в глаз следующая заглянувшая физиономия и мирно уснул. Командир со вторым пилотом, молча, наблюдали за экспериментом. Интерес переборол сон.
Штурман же в это время взял навигационный инструмент, который из названия уже было понятно, имел форму линейки и был длиной 30 сантиметров. К чему такая точность вам станет понятно из дальнейших событий. Данный необходимый на борту самолета инструмент, но непонятно как могущий помочь выспаться экипажу, штурман засунул под одеяло и поставил таким образом, что простыня, которой навигатор укрывался, стала иметь вид палатки. Только вот главной опорой этой, если так можно выразиться палатки, хоть и была линейка навигационная марки НЛ-8 тридцати сантиметров длинной, но догадаться об этом мог только тот, кто наверняка знал о возможности подобного использования этого навигационного инструмента. У того же, кто про навигационные линейки представления не имел, возникали сааавсем другие мысли по поводу возможной опоры этой палатки. Заглянувшая же очередная работница профилактория не только не знала о возможности подобного использования НЛ-8, но и вообще о существовании прибора под таким названием не знала. Поэтому привычное «Маривна» прервалось сразу же на первом слоге. Тишина была столь непривычной, что был слышен сдавленный выдох неудачной посетительницы кабинета начальника профилактория. Дверь очень медленно и очень тихо закрылась, потом ещё очень тихий контрольный просмотр и тишина, которую прервал спокойный голос штурмана:
«Потерпите мужики. Еще минут пять и выспимся».
Действительно, через несколько минут дверь так же тихо приоткрылась. В щель приотворившейся двери был виден с десяток любопытных женских глаз. Выдержав правильную паузу, куда там Станиславскому со всеми его мхатами, наш несостоявший герой женских грёз вытащил из-под простыни прибор, навигационный естественно, на обозрение любопытных женских глаз со словами:
«Ложная тревога девчонки, это НЛ-8!».
А потом добавил уже нам:
«Все мужики, можно спать!»
Двухсуточная усталость мигом навалилась на нас, и глубокий сон вытер из сознания все случившееся. Только уже перед вылетом, когда мы сидели в столовой, о происшедшем напомнил сдавленный женский шепот невидимых собеседниц, что доносился из кухни:
«Вон тот, худенький! По виду и не скажешь», – мечтательный восхищенный шепот.
«По виду никогда не скажешь», – отвечал шепот опытный.
«Так сказали же, что это линейка была!», – прошелестел совсем юный шепоток.
«Много ты в линейках разбираешься! Иди мой посуду! – цыкнул шепот опытный. А потом добавил: – Мне бы такую линеечку да геометрией позаниматься хотя бы вечерок. На одни бы пятерки училась! »
Много поколений сменилось в авиации, но слава о могучей силе сибиряков живет и поныне и не токмо на Урале.