Командир эскадрильи проснулся. Лучше бы он этого не делал. Головная боль та, что и разбудила его, только и ждала момента, когда же не нужно будет попусту тратить свои силы на безжизненный объект, именуемый в другое время командиром отдельной авиаэскадрильи. Когда же можно будет получать удовольствие от результатов своего труда в виде стенаний, причитаний и клятв «чтоб я ещё хоть раз…», а также упражнений именуемых «лезть на стену» в прямом и переносном смысле. Но командир в этом деле человек был не новый и, прикинув причину просыпания, глаз открывать не торопился. Сначала нужно привыкнуть к ударам громадного молота по металлу, которые отдавались дикой болью в голове, или, что там на этом месте после вчерашнего было. Скорее всего, это были наручные часы, неудачно примостившиеся на расстоянии вытянутой руки от органа слуха, названия которого вспомнить не удавалось. Теперь можно потихонечку открыть один глаз. Боль уже жила в голове, но каждый новый орган чувств она стремилась использовать как новую возможность, новый источник сил для новой боли. Один глаз давал очень мало информации. Получаемая через этот глаз информация говорила только о том, что тело было там, где и пило. В кабинете. А это уже не так плохо. Есть места для пробуждения с похмелья и похуже. Приятная новость добавила сил настолько, что можно было рискнуть открыть второй глаз. Глаз открыт и новая информация на этот раз не столь приятная. Рабочий стол в кабинете, на котором вчера (Точно вчера?.. Конечно вчера!.. Хочется верить, что вчера…) пили и закусывали был чист. Значит, вырубился не последним. Обидно… ДНО… ДНО… Старею… РЕЮ… РЕЮ…Мыслительный процесс зацепился о притаившуюся было боль результатом чего стало громыхание по всем извилинам.
-Да, что я не мужик? – подумал командир и резко принял вертикальное положение.
«Жжик! Вжик!» проехала боль шлиф машинкой по оголенной коре того, что раньше можно было назвать головным мозгом.
За окном большие снежинки плавно выписывали в воздухе причудливые линии и заканчивали свой полет грохотом падения на свежие сугробы из себе подобных. Грохот падения отдавался сильнейшей болью в голове. По свежему сугробу крался за птичкой кот. Каждый шаг кота отдавался в голове как поступь командора. Птичка взмахнула крыльями, и пронзительный шум от этого взмаха тоже отозвался в голове или что там было?
-Все! ЗАВЯЗЫВАЮ! От сей минуты НИ КАПЛИ! – и, поискав достойный объект для клятвы, остановился на НПП ГА 78, – Клянусь, что если выпью ещё хоть каплю спиртного, не открыть мне больше Наставление по производству полетов НПП ГА 78.
Клятва показалась настолько серьезной, что даже хотелось себя уважать за такое мужество. И поощрить.
Мысли прервала открывающаяся дверь кабинета. Дверь открылась, чтобы впустить заместителя. Зам был до неприличия свеж и до тошноты трезв. Это обстоятельство усугублялось тем, что без сомнения он сейчас предложит полечиться.
-НИЗАЧТО! – сам себе сказал командир и взглядом на НПП добавил себе уверенности, – НИ-ЗА-ЧТО!
А заместитель уже сервировал стол, докладывая скороговоркой:
-За время дежурства… Санавация на сегодня отпустила… До послезавтра работы нет… Само время полечиться… – и, подняв в руках два стакана, произнес, – тост: ЗА ТРЕЗВОСТЬ!
Потом нежно-нежно чокнулся сам с собой и протянул один стакан, командиру не осознавая в какую непростую ситуацию, он завел последнего. С одной стороны клятва не пить, с другой стороны не выпить за этот тост это тоже, своего рода, изменить клятве. Ведь тост-то ЗА ТРЕЗВОСТЬ! Не пить вообще или выпить за трезвость этот выбор будет ещё тяжелее, чем Гамлету с его семейными проблемками. Командир поднял глаза и со всей страстью атеиста начал искать источник высших сил, наткнулся на портрет министра в маршальских погонах и прошептал: «Помоги!». Заместитель осушил свой стакан и, не замечая драматических переживаний командира, ловким движением извлек из кармана и бросил на стол синенькую книжечку:
-Дарю! Только пришли. В канцелярии взял тебе и себе.
Хоть книжка и упала вверх тормашками, прочитать название не стоило труда. Наставление по производству полетов в гражданской авиации (НПП ГА – 85).
-За трезвость, – хрипло вымолвил командир и вылил в себя и причину своего состояния, и спасение от оного. И, не без труда найдя взглядом потрет министра, так же тихо добавил нечто непонятное для своего заместителя:
– У-СЛЫ-ШАЛ…
