Кто он, если не Бог?

Всё началось со взрыва. С Большого взрыва. Температура была немыслимой – миллиарды градусов. Атомы водорода и гелия кружились в водовороте первозданного хаоса. Они сталкивались, отскакивали друг от друга, происходила термоядерная реакция. Через несколько секунд температура начала быстро падать, а пространство, занимаемое материей, наоборот, увеличиваться.
Грах несколько минут смотрел на это, вполне довольный собой. Пока что всё шло просто великолепно. Мониторы датчиков, расположенных снаружи сферы, показывали точно такую же концентрацию элементов, давление, плотность и температуру, какие он получил при предварительных расчётах. Включать внутреннее наблюдение пока не было надобности – просто нечего было наблюдать.
Но Грах надеялся, что, если он не ошибся в расчётах и ввёл правильные базовые константы и соотношения, в скором времени здесь будет на что посмотреть.
Но это в будущем, а пока – начало, этап, которого Грах больше всего опасался, позади. В начале могло случиться всё, что угодно: термоядерная реакция могла выйти из-под контроля, и тогда в считанные секунда произошёл бы взрыв, достаточный, чтобы расщепить Граха на атомы; термоядерная реакция могла вообще не начаться, что опять же повлекло бы за собой взрыв.
Но всё прошло успешно. «Браво!» – Грах мысленно себе аплодировал. Он ещё немного посмотрел на увеличивающуюся точку посреди пустого пространства и … закрыл дверь.

Грах был Учёным. Это накладывало определенную ответственность и давало большие привилегии. Как и каждый представитель касты Учёных, Грах обладал глубокими познаниями по всем, без исключения, наукам. Его тренированный мозг содержал любые сведения по истории, галактической, обычной и высшей алгебре, географии всех открытых планет, девятипространственной и малопространственной геометрии,  и ещё многие-многие сведения, которыми владеют все Учёные.
Статус Граха был предопределён ещё до его рождения. Когда умирает великий Учёный – это чрезвычайное происшествие планетного масштаба. Грах Первый скончался довольно скоропостижно, и замену ему пришлось искать быстро. Из 10.000.000 зародышей положительный результат на тест дал только один. Его генетический потенциал был ближе всего к тем требованиям, которые предъявлялись к учёным, но и он требовал внесения некоторых изменений. Может быть, именно благодаря этим изменениям Грах Второй в свои 176 лет (возраст, совсем юный для учёного) стал одним из самых выдающихся представителей своей касты во всей Федерации.
Вообще, основной задачей Учёного является впитывание, подобно губке, всевозможной информации в мозг во время длительного периода обучения, а затем учёный обязан делится этой информацией со всеми, нуждающимися в ней. Особенно любили работать с Грахом представители высших каст и Верховного синода.  Их привлекал живой ум, неординарность мышления и обширность познаний молодого учёного. Иногда к нему за советом обращались представители других планет, не удовлетворённые ответами местных Учёных.
Но знаниями Учёных имеют право пользоваться абсолютно все, и поэтому нередко в очереди к Граху можно было увидеть представителя Сенода, стоящего за Рабочим или Врачом.
Самыми любимыми науками Граха всегда были астрономия, генная инженерия, математика и история Вселенной. Для него обычно не имело значения, представитель какой касты или ранга стоял перед ним.  Его больше интересовал вопрос. Если лично для Граха вопрос был не интересен, он отвечал на него чётко и лаконично, не вдаваясь в мелкие подробности, если этого не требовалось. Но когда вопрос касался одной из его любимых наук, то тут Грах часто пускался в свободные рассуждения, стремился раскрыть природу явлений и событий, и делал это не только для вопрошавшего, но и для себя самого.
Идея создания искусственной вселенной пришла к Граху уже давно. Но, если говорить на чистоту, то идея была не совсем его. Ещё Ученый предыдущего поколения хотели построить в своих лабораториях искусственную вселенную, для более детального изучения микропроцессов космоса. Однако, во время одного эксперимента произошёл взрыв, который унёс жизни нескольких Учёных. После этого случая исследования были приостановлены, а потом и забыты.
Молодой Грах, изучая труды своих предков и учителей, не раз находил упоминания об этом эксперименте. Заинтересованный ими, Грах, уже став Учёным, провёл свои вычисления и расчёты относительно искусственной вселенной, и, сравнив их с вычислениями предшественников, обнаружил в старых расчетах несколько ошибок, которые, вероятно, и послужили причиной взрыва.
Но свою галактику Грах создавал скорее для развлечения, чем для изучения. О его разработках почти никто не знал. Даже свою жену, Крафф, тоже из касты Учёных, Грах почти не посвящал в свою работу. Он только сказал ей, что собирается построить что-то невероятно красивое и интересное. Крафф была заинтригована, но Грах сказал, что она всё узнает позже, когда придёт время.

В первые дни, когда новая вселенная расширялась особенно быстро, всё свободное от основных обязанностей время Грах проводил за мониторами компьютеров, которые следили за состояниями всех объектов вселенной-младенца, а так-же фиксировал образование новых тел. Уже появились первые звёзды, которые огненно пылали в, казалось, безграничном вакууме. Компьютер анализировал каждую из них, классифицировал , определял порядковый номер и заносил в память. Их пока было не много, и все они были очень большие и яркие – первой величины.
Потом несколько дней не происходило ничего интересного: вселенная понемногу расширялась, звёзды удалялись друг от друга, появлялись всё новые и новые, около некоторых даже начали образовываться планеты.
И вот, к началу второй недели, начали зарождаться первые галактики. К тому времени, видя, что всё идёт без каких-либо отклонений, Грах стал немного реже навещать своё детище. И каково же было его изумление и радость, когда войдя однажды в комнату, Учёный увидел, как прямо на его глазах формируется галактика!
Вообще-то, Грах создал четырёхмерную вселенную по двум причинам. Первая заключалась в том, что создавать шестимерную, а тем более девятимерную вселенную пришлось бы с большими базовыми параметрами и производить намного более сложные расчёты, чтобы не произошло пересечение измерений.
Вторая причина состояла в том, что в четырёхмерном пространстве время занимает лишь одно измерение, то есть, течет только в одном направлении. И так как Грах был жителем девятимерного мира, в котором три временных потока, то всё, что он видел в четырёхмерной вселенной, воспринималось им как бы в ускоренном темпе. Это давало уникальную возможность наблюдать за образованием космических тел.
Первой была невероятно красивая спиралевидная галактика. Конечно, интересно видеть какую-нибудь галактику на стереографии или наблюдать в телескоп, но какие непередаваемые ощущения испытываешь, видя её невооруженным глазом прямо перед собой во всей красе. Но, к большому сожалению Граха, малые размеры искусственной галактики не позволяли рассмотреть её детально, и он дал команду компьютеру увеличить изображение и дать картинку на монитор.
Монитор тут же вспыхнул яркой красочной картиной. Тут уже в деталях можно было рассмотреть ветви спирали, голубоватые по внешним краям, с миллиардами звёзд, самые яркие из которых выделялись на спиралях крупными пятнышками. Центр галактики пылал, как красный глаз – там находились самые старые звёзды.
Всё изображение на мониторе еле уловимо двигалось – вращались звёзды, сама галактика. Кое-где часть экрана на мгновение освещалась яркой вспышкой – взрывы сверхновых.
Было очень непривычно наблюдать движение таких, казалось, незыблемых тел и скоплений, и Грах перевёл изображение на мониторе в девятимерное состояние. Изображение стало объемным, выпуклым, и всякое движение прекратилось. Теперь Грах мог воспринимать всё, что видел на мониторе в нормальном для себя времени.
Замершая галактика производила даже ещё большее впечатление, чем галактика в движении. Сейчас это было что-то величественное, яркое, торжественное. Грах смотрел поочерёдно то на небольшое пятнышко, затерявшееся а глубинах искусственной вселенной, то на большое объемное изображение галактики на мониторе, и его охватывали противоречивые чувства. Он чувствовал себя по-настоящему великим, ведь он повторил то, что было сделано когда-то всего один раз Природой и Вечностью – он создал новый мир. И в то же время Грах понимал ,как он сам ничтожен и мал по сравнению с созданной им вселенной, с теми процессами, которые в ней происходят.
Но тут мысли Граха прервал громкий звонок – пришёл посетитель. Грах отключил монитор, и, выходя из комнаты, ещё раз бросил взгляд на шар с вселенной внутри. Там начинали формироваться ещё несколько галактик.

Через семь дней вся вселенная была усеяна яркими «светлячками» – пятнами галактик. Компьютер добросовестно, насколько это выражение применимо к компьютеру, заносил в память все туманности, галактики, а также принадлежавшие им звёзды и планеты, кометы, метеориты и прочие космические тела.
«Ну что ж, настало время открыть эту дверь всему миру», – подумал Грах. Для начала он решил посвятить в своё дело жену, Крафф.
Чтобы для искусственной вселенной было достаточно места, Граху пришлось переоборудовать часть дома. С того времени, как муж начал подготовку к эксперименту, Крафф в эту часть дома не допускалась. Теперь она с Грахом стояла перед самой обычной дверью, каких было много в их доме, и даже не представляла, что за ней может находиться. Нет, она не испытывала ни страха, ни беспокойства, но небольшое волнение перед встречей с неизвестным было. Грах заметил это.
– Не волнуйся, – сказал он негромко. – Сейчас ты увидишь самое необыкновенное и прекрасное зрелище, которое ещё никому не приходилось видеть.
Грах открыл дверь. За дверью была комната, настолько большая и тёмная, что определить её размеры было невозможно – дальние углы растворялись в темноте. Посреди комнаты стоял огромный прозрачный шар. Внутри шара было что-то невероятное – мириады больших и не очень точек, пятен, которые светились невероятно ярким, манящим светом. Вокруг шара стояли компьютеры с большими мониторами.
Несколько минут Крафф просто стояла и смотрела на это великолепие. Она была Учёным, и сразу поняла, что находится перед ней, но никак не могла поверить в это. Об эксперименте по созданию искусственной вселенной уже давно ходили легенды, и вот её муж в одиночку  успешно проводит этот опыт. Но скоро восторг от увиденного отошёл на второй план, уступив место профессиональному любопытству Учёного.
Грах стоял рядом и наблюдал за реакцией жены на увиденное. В первые секунды он увидел мелькнувшее недоумение, а потом удивление и восторг (чего он и ожидал). Последние два чувства владели ею несколько минут, но потом восторженное выражение ушло с её лица, и Крафф сказала:
– Я не буду спрашивать, как тебе это удалось, Грах, – в её голосе слышалось небольшое волнение. – Я всегда знала, что ты великий Учёный. Но я хочу, чтобы ты рассказал мне подробно обо всём, что ты уже наблюдал.
Грах рассказал жене всё – о большом взрыве, об образовании звёзд, расширении, образовании галактик и об остальных макропроцессах в этой микровселенной.
– А образовалась ли жизнь на планетах? – спросила Крафф.
Этот простой вопрос обескуражил Граха и поставил его в тупик. Обнаружение и наблюдение жизни было одним из основных аспектов эксперимента. Но Грах о нём почему-то забыл. Он слишком увлёкся наблюдением за космическими телами, а про возможную жизнь на планетах даже не вспомнил.
– Ну, ладно, – сказала Крафф после объяснений Граха. – Но ведь сейчас компьютер может найти все планеты с потенциальными условиями для образования жизни?
– Думаю, да, – ответил Грах, вводя в компьютер параметры.
Им пришлось подождать некоторое время. Наконец компьютер выдал подробный ответ.
2000719, – прочёл вслух Грах. – Не густо. Причём, 100823 населены только одноклеточными существами. Ну, ладно. Посмотрим хотя бы на то, чем мы располагаем.
Грах подошёл к компьютеру, и, уже работая с ним, продолжал:
– Во всех частях моей галактики расположены миниатюрные роботы-наблюдатели, благодаря которым можно увидеть поверхность любого тела. Стоит только указать его номер, и… вот…
Последовала небольшая пауза и на мониторе появилась картинка. Правда, она была не чёткая, изображения часто сменяли друг друга, и невозможно было их разглядеть.
– Этот эффект вызван несоответствием временных потоков, – пояснил Грах жене. – Сейчас я это исправлю.
Он жал соответствующую команду компьютеру и изображение мгновенно замерло, и стало объёмным. Теперь на мониторе чётко были видны высокие горы, над которыми завис наблюдатель. Прямо на его уровне проплывали белоснежные облака, которые часто закрывали обзор. Грах опустил наблюдатель на поверхность планеты. Компьютер доложил, что атмосфера на планете аммиачная, и что другая жизнь, кроме бактерий и простейших растений отсутствует. Грах окинул взглядом голую серую каменистую пустыню, и не увидел ничего, кроме нескольких небольших, тоже серых, кустиков, плоские веточки которых торчали в разные стороны.
– Первая попытка не удалась, – сказа Грах. – Ну, ничего, попробуем ещё раз.
Он переключился на другой наблюдатель в противоположном конце вселенной. На этот раз цель была достигнута сразу. Перед Грахом и Крафф предстал огромный город, границ которого не было видно даже с высоты облаков. Наблюдатель опустился ниже, но теперь, кроме крыш высоких домов, ничего не было видно, и он опустился на поверхность планеты. Город был полон каких-то существ. Тела их при движении переливались всеми цветами, и двигались они все очень не спеша. Форм тела тоже постоянно менялась – они становились то шире, то уже, то маленькими, то большими.
Наблюдатель летел по одной из улиц, и его, казалось, никто не замечал. Он летел довольно долго, но картинка всё не менялась – переливчатые существа шли и шли по своим непонятным делам.
Эта планета Граха немного заинтересовала, и он решил понаблюдать за ней потом, а сейчас переключился на другой наблюдатель.
– Посмотри, это же фхарг! – воскликнула Крафф, как только на экране появилось новое изображение.
Грах некоторое время наблюдал за существом на экране. Перед учёным стоял большой ящер и смотрел прямо на него (то есть рассматривал наблюдатель), беспокойно подёргивая хвостом и оскалив ряды мощных зубов.
– Действительно, похож на нас, – согласился наконец Грах, – только голова меньше, а сам крупнее, чем мы. Но вообше-то, вплне мог бы сойти за представителя одной из Низших каст.
– Да, ты прав, Грах. Но разве возможно, чтобы в искусственно созданной, тем более маломерной, вселенной, появились существа, повторяющие создателя?
– Ну, судя по всему, возможно, – после небольшого раздумья ответил Грах. – И потом, я не уверен, что они полностью идентичны нам. Мозг, например, у них развит хуже нашего, и действуют они, в основном, инстинктивно.
В это время ящер попытался атаковать наблюдатель.
– Вот видишь, примитивный инстинкт самосохранения, – прокомментировал Грах. – Нападай первым, пока не напали на тебя.
– Но они, судя по всему, только недавно начали развиваться, – высказала предположение Крафф, – и у них впереди ещё долгий, по их меркам, период эволюции. Может быть, они ещё смогут развиться до нашего уровня.
– Всё может быть, ответил Грах. – Эту планету стоит взять под особое наблюдение. Пусть компьютер фиксирует каждую веху их эволюции, а мы потом посмотрим эти записи в нашем времени.
На следующее утро Грах с женой стояли около компьютера в комнате с шаром-вселенной посередине. Вчера они посмотрели ещё несколько планет, но так как интересных форм жизни они больше не нашли, а в приёмной их ожидали посетители, Учёные отложили наблюдения.
Первое, что они сделали, расположившись за монитором, это проверили, как обстоят дела на той планете, на которой были обнаружены такие похожие на фхаргов существа. Запись была сделана с интервалом в 1000 лет по местному летоисчислению. В начале ни внешний вид, ни поведение ящеров особо не менялось, иногда только появлялись новые виды.
Но ближе к концу записи поведение их стало, вроде бы, более осмысленным. Многие виды вымерли, а на их место пришли другие, более развитые. На этом этапе запись завершилась.
– Значит, теперь, – сделал вывод Грах, – если учесть, что их время идёт быстрее, чем его воспринимаем мы, теперь они, возможно, достигли какого-нибудь уровня цивилизации.
– Да, вполне вероятно, – ответила Крафф. – Но давай сначала посмотрим ещё несколько планет. Может быть, там найдётся что-нибудь не менее интересное.
Грах набрал код какой-то планеты и с первого же раза попал на высокоразвитую цивилизацию. Находилась планета где-то на окраине вселенной, в одной из самых первых звёздных систем. Жители её были небольшого роста («наверное, из-за сильной гравитации» – подумал Грах), с короткими конечностями и непропорционально большой головой. тела существ были покрыты мелкой чешуёй, которая ярко блестела в свете местной звезды. По данным компьютера можно было сказать, что по техническому развитию существа мало в чём уступали самим фхаргам, хорошо освоили близлежащий космос и колонизировали несколько десятков  планет.
– Будет забавно выглядеть, – рассуждал вслух Грах, – если их учёные создадут искусственную вселенную, в которой появятся другие разумные существа. Ведь те, кого мы сейчас видим на экране даже не догадываются, что всё, что их окружает, да и они сами – лишь искусственно созданная материя. И они, наверное, уверены, что их вселенная, все их законы природы единственно верные и незыблемые. Забавно.
Но эта цивилизация не была так интересна для Граха и Крафф, очень она походила на их собственную. И вдруг, как раз перед тем, как Грах собирался переключиться на другую планету, экран осветила невероятно яркая вспышка, на несколько мгновений ослепившая Граха и Крафф. Когда зрение вернулось к ним, монитор был тёмным, а посередине горела надпись: «ПЛАНЕТА №… УНИЧТОЖЕНА. ПРИЧИНА – ВОЗДЕЙСТВИЕ ВНЕШНИХ НЕПРИРОДНЫХ СИЛ БОЛЬШОЙ МОЩНОСТИ»
– Что же это значит? – голос Крафф немного дрожал. – Неужели кто-то уничтожил целую планету?
– Похоже, что так, – задумчиво произнёс Грах. – Возможно, они с кем-то воевали. Когда воюют технически развитые цивилизации – это ужасно. Ведущие войну не задумываются о тех миллиардах жизней, которые отдают ни в чём не повинные существа. Они добиваются своих, зачастую низких, основанных на личных неприязнях и страхах, целей , не осознавая цены, которую придётся заплатить. Вероятно, эта планеты подверглась мощной термоядерной атаке, и миллиарды её жителей погибли в одну секунду, не успев даже осознать этого. Ужасно.
– Пойдём отсюда, – сказал Грах после паузы. – На сегодня мы достаточно увидели.

Но в тот день Грах всё же ещё раз вернулся в комнату с искусственной вселенной. Он пришёл туда вечером, когда нуждающиеся в советах разошлись. Грах вошёл в комнату и закрыл дверь. Только сейчас он начинал по-настоящему осознавать, что перед ним не игрушка, а мир, точно такой же, как то, в котором живёт он сам, только намного меньший в размерах. И он находится один на один с этой огромной, полной жизни и красок, вселенной.
Сейчас Грах пришёл сюда не для того, чтобы подсматривать за какой-нибудь цивилизацией. Он просто стоял и смотрел на большой, светящийся биллионами звёзд шар – Вселенную, и упивался её немыслимой красотой и самодостаточностью. Да, Грах создал её, но после момента творения новая вселенная больше не нуждалась в нём, жила сама, по своим законам. Грах снова и снова вглядывался в её глубины, и его душа наполнялась трепетом перед её величием. Так он простоял до утра.

Утром пришла Крафф и они включили мониторы. Наблюдатель показал им планету, на которой они ещё вчера видели существ, похожих на них самих.
Просмотрев записи, сделанные за прошедшие сутки, Учёные обнаружили, что эта цивилизация, только начинавшая подавать надежды, погибла, и виной этому стала нелепая случайность – метеорит, упавший на планету, изменил ось вращения, расположение магнитных полюсов, и как следствие, климатические условия, к которым хладнокровные рептилии не успели адаптироваться. К тому же метеорит принёс с собой множество чужеродных бактерий, которые оказались смертельными для многих живых существ на планете.
Но сейчас там начинали развиваться другие животные, не имевшие на первый взгляд никакого потенциала. Теперь наблюдать за этой планетой стало не интереснее, чем за любой другой. Грах дал команду компьютеру показать планету через интервал в 5 миллиона лет по местному времени. Сделал он это с тайной надеждой, что этот вид, так быстро вымерший, возродится.
Но его надежды не оправдались. Вместо таких милых глазу ящероподобных рептилий развилась неприятная на вид цивилизация каких-то гладкотелых живородящих. Они только начали осваивать близлежащий космос, но их развитию постоянно мешали постоянные стычки друг с другом.
Эта планетка перестала интересовать Граха, и он переключился на другой наблюдатель. Но в этот день никакой цивилизации найти так и не удалось.
Вообще, после того, как Грах стал свидетелем уничтожения планеты, ему всё меньше и меньше хотелось искать какие-либо формы жизни. Граху больше нравилось созерцать всю вселенную, без помощи мониторов. Крафф, наоборот, больше интересовала жизнь на этих неизвестных планетах, и поэтому всё чаще приходить в комнату они стали в разное время.
Именно эти обстоятельства сыграли решающую роль в дальнейших событиях. Крафф не обращала внимания на сферу, в которую была заключена вселенная, она была занята наблюдениями. Когда приходил Грах, он обращал взор вглубь вселенной, пытаясь, созерцая её, найти ответы на свои вопросы о времени, вечности и о жизни вообще.
А тем временем шёл уже необратимый процесс – вселенная, как ей и было положено, продолжала расширяться. Конечно, если бы Грах вспомнил об этом, он могбы остановить расширение (как и предполагал вначале). Но он не вспомнил.

Свидетелем всего был один лишь Грах. Это случилось через пять дней после того, как Учёный последний раз смотрел на монитор компьютера. Как обычно, вечером, он стоял перед своей вселенной и всматривался в её пространство, казавшееся безграничным.
Простоял он так около часа, и вдруг, в абсолютной тишине раздался резкий тихий звук, как будто что-то плавилось и трескалось. Не успел ещё Грах сообразить, в чём же дело, как раздался ещё один такой-же звук, только более сильный, и послышался свист. Звуки исходили явно от сферы. И тут Грах увидел всё. Вселенная расширилась до пределов вмещавшего её шара, и теперь звёзды прожигали оболочку. Этого Учёный никак не ожидал. По его расчётам, даже если расширение дойдёт до предела, сфера должна была удержать звёзды. «В чём-то я просчитался, как и те, кто был до меня», – подумал Грах. «Жаль».
В этот момент одно из звёздных скоплений прожгло оболочку сферы полностью, и в ней образовалась небольшая дыра. Мгновенно произошёл взрыв. Вакуум искусственной вселенной втягивал в себя воздух, ограничивающая сфера разлетелась на кусочки. Вселенная, ничем не ограниченная, стала молниеносно расширяться, поглощая в себя, и одновременно поглощаясь сама, той вселенной, в которой была создана. От их противодействия наступил коллапс.
И всё. Не осталось ничего, только пустота. Не было даже намёка нато, что когда-то что-то существовало в этой пустоте. Не было ни времени, ни материи, кроме одной бесконечно малой, и бесконечно плотной точки…
А потом был взрыв. Большой Взрыв…

28 июля – 17 августа 2003