Кирилл Слепцов, потянувшись, встал с постели и, выйдя в зал, увидел мать.

– Доброе утро! – сказал он.

– Доброе утро! – отозвалась та и спросила: – Что видел во сне?

– Школу.

– Опять? – улыбнулась мать. – Чего она к тебе привязалась? Каждую ночь снится!

Лицо у матери было, как всегда, необыкновенно доброе.

Кирилл в порыве сыновней любви поцеловал её.

Мать тоже прикоснулась губами к его щеке. И пошла на кухню.

С нежностью смотря ей вслед, Слепцов подумал: «Какая замечательная у меня мама!»

Он был бесконечно благодарен ей за всё, что она для него сделала. Когда Кирилл был маленьким, он страдал какой-то болезнью лёгких, и мать три раза возила его в Крым, надеясь на то, что целебный морской воздух поможет ему. Её ожидания оправдались – Слепцов выздоровел. Потом, будучи уже взрослым, Кирилл попал в областную психиатрическую больницу, и мать ездила к нему за сто километров чуть ли не каждый день, несмотря на то, что она заболела бронхитом и ей нужно было соблюдать постельный режим. Сколько себя помнил Слепцов, мать регулярно покупала ему всевозможные сладости: конфеты, шоколадки, мороженое… В беснующемся океане жизни она была спасительным буем, который помогал ему держаться на поверхности. Только одно огорчало Кирилла – мать была единственным человеком, любившем его.

Слепцов умылся, оделся и поел.

– Мам, я поеду в книжный магазин.

– Не забудь взять с собой деньги.

– Не забуду.

Сев в автобус, Кирилл огляделся по сторонам.

Отовсюду его пронзали полные ненависти глаза. Салон казался Слепцову клеткой с волками, в которую ради смеха впихнули его, беззащитного зайца. Кирилл не сомневался, что люди мысленно разрывают его на части.

На одной из остановок вошли двое его знакомых – Лерин и Защёлкин. Первый был угрюмым брюнетом с лошадиной челюстью; второй – невозмутимым блондином, время от времени громко шмыгавшим носом, от чего левая часть его лица невероятно искажалась.

– Ты ещё жив? – спросил Лерин, бросив хмурый взгляд на Слепцова.

– Жив, – ответил тот.

– А жаль, – вставил Защёлкин и с такой силой шмыгнул носом, что, наверное, в его лёгких очутилась половина воздуха салона.

Вскоре эта парочка вышла.

Когда автобус подъехал к конечной остановке, кроме Кирилла и водителя, в нём никого не было.

Водитель – пожилой человек с длинными седыми волосами – открыл двери и, закурив, опустил голову на грудь.

И тут Слепцов заметил, что прямо на них с бешеной скоростью мчится «КамАЗ».

Кирилл шагнул к старику и толкнул его в плечо.

– Быстрее сверните куда-нибудь, а то от вашего автобуса ничего не останется.

Водитель вскинул голову и от испуга чуть не проглотил сигарету. Однако он тут же овладел собой и свернул вправо.

В тот же миг опасная махина на колёсах пронеслась мимо, обдав их густым облаком пыли, влетевшей в открытые окна.

– Вы спасли мне жизнь, – уставившись на Слепцова брезгливым взглядом, произнёс старик. – И за это я исполню любое ваше желание.

– Вы шутите?

– Нет. Я говорю вполне серьёзно.

– Ну, тогда устройте, чтобы люди относились ко мне не так, как сейчас, а диаметрально противоположным образом.

– Будет сделано.

Водитель закрыл глаза и что-то прошептал.

Когда он разомкнул веки, Кириллу показалось, что перед ним – совсем другой человек. Брезгливости во взгляде старика как не бывало. Он смотрел на Слепцова искрящимися добротой глазами.

Кирилл попрощался с ним и направился в книжный магазин.

К сожалению, нужной ему книги там не оказалось, и он вернулся на конечную остановку.

Автобуса, на котором приехал сюда Слепцов, уже не было, и он сел в другой.

Тот катил в объезд, где дорога была неровной, и пассажиры подпрыгивали словно живые окуни на раскалённой сковородке. Но, невзирая на испытываемые ими неудобства, люди ласкали Кирилла доброжелательными, любящими взглядами, от чего у него на душе стало тепло и светло.

Около железнодорожной больницы вошли Лерин и Защёлкин.

– Куда ездил? – приветливо поинтересовался Лерин у Слепцова.

– В книжный.

– Купил что-нибудь?

– Нет. Нужную мне книгу уже продали.

Тут вмешался Защёлкин.

– А какая книга тебе нужна?

– «Что такое искусство» Толстого.

– У меня дома есть этот трактат. Хочешь, я тебе его подарю?

– А тебе не жалко будет с ним расставаться?

– Почему я должен жалеть? Я не люблю классику. В общем, я сегодня тебе занесу твоего Толстого.

Оказавшись дома, Кирилл не поверил своим глазам – мать глядела на него с ненавистью.

– Ты чего на меня так смотришь? – спросил он.

– Ничего, – процедила сквозь зубы мать.

И тут Слепцов всё понял. Он ведь просил старика-водителя сделать так, чтобы люди изменили к нему своё отношение на сто восемьдесят градусов. В результате мужчины, женщины и дети, ненавидевшие Кирилла, стали его любить, а мать, любившая его, – ненавидеть.

«Надо найти того старика и попросить его вернуть всё на прежние места. Пусть люди воротят от меня нос, лишь бы мама меня любила» – пронеслось в голове у Слепцова.

Он пришёл на автобусную остановку и стал ждать требующегося ему автобуса.

Наконец тот прибыл.

Кирилл зашёл в салон и изложил водителю свою просьбу.

Тот, закрыв глаза, прошептал какое-то заклинание.

Не дожидаясь, когда старик разомкнёт веки, Слепцов вышел из автобуса и стремительным шагом двинулся домой.

Очутившись у входной двери своей квартиры, Кирилл хотел было её открыть, но выяснилось, что он забыл взять с собой ключ. Пришлось позвонить.

Дверь открыла мать.

Глаза у неё снова стали добрые-предобрые.

– Вам кого? – шутливо спросила она.

– Вас.

– Зайдите завтра. Приём окончен.

И они рассмеялись.

Мать опять любила его, и это было самое главное.