Вобля.

Вобля идет.

Одна.

В магазин Вобля идет.

Вялая, недовольная, тяжелая, приторная, жесткая. На ней рваные калоши, сиреневый берет, мятое платье с крокодилами и кружевные перчатки до локтей. За ней – придомовой кювет. О ней никто не знал. Она никого не узнавала. За плечами у нее десятки душных лет. Лет ей намного больше, чем тротуарным придомовым бордюрам. Часто на улице их обновляют, а Воблю не обновляют. Каждый год летом спецовщики выкапывают и закапывают бордюры. Выкапывают и закапывают. Выкапывают и закапывают. Нельзя по указу Главзастройщика оставлять кюветы без бордюров. Так в приказе указано: «Я, Главзастройщик, желаю по своему велению, по своему хотению, чтобы в городе все бордюры меняли каждый год, а иначе тучи свирепые нагоню, солнцестояние зимнее отменю, а на новый год в каждом доме вместо шампанского и песен – шимпанзе с эскимо будет бегать и в салат оливье нырять, а выныривать уже из унитаза да в противогазе, и тут никакая нейросеть не поможет!» Пару раз Вобля своими глазами призрачными (с иголками вместо ресниц) видела, как долго заживо закапывали одного из провинившихся спецовщиков. Тогда никто не помог ему, хотя весь район собрался посмотреть на него. Под ночь только разошлась толпа, когда землю сравняли, траву посадили, лавки вкопали и ларек с кофе и выпечкой утвердили. Вобле тоже было все равно. Все равно, когда сосед через стенку мычит ей под ухо по утрам, когда уборщица подъезда через потолок к ней в квартиру залазит, когда работница бакалейной каждое утро вынимает из обёрток конфеты и свои испражнения с грибами туда кладет. Хотя не курит Вобля уже давно. Не уважает куряк, но боится. Кто-то ей сказал, что они все потенциальные террористы.

Идет Вобля в магазин. Вязко, долго, как через болото через улицы идет. Не хочет, но надо. Дома ей лучше всегда. Дома есть транзистор и пол, потолок и дрель, пенобетон и картина со свиным рылом. Спинной грыжей себя тащит, руками по воздуху машет, ногами по асфальту огненному вяжет. Еще 10 лет назад, на приёме у блогера, ей сказали, что у нее специфический диагноз – «неосознанная усталость, выраженная в непредсказуемой деградации личности, носящая непреходящий характер». В таком неразрешенном состоянии и живет. От этого лицо у нее мелкое, вязкое с утопленными в череп бровями, над ними порхают худой нос, зажмуренный рот и большие как у чебурашки уши.

В магазине ей стало еще хуже, чем до этого. А до этого, пока по улице до магазина шла, она три раза плакала, потом вставляла себе в Т-образную мышцу шприц со свежеоткаченной спермой, чтобы хотя бы как-то купировать страх, после чего все равно потеряла сознание где попало. Хорошо, что на этот раз спецовщик успел ее вытащить из канализации. Младший сын ее Ханурик называет такое поведение Вобли синдромом «паранормальной эндоскопийной интеллигентности, унаследованное от НЛО», а вызван этот синдром неудержимым заглатыванием перед походом в магазин настойки из бабл-ти и все той же свежеоткаченной спермы. Сперму еще как снотворное перед сном глотает.

Народу мало в магазине. Для Вобли это в лучшему. Она ненавидит три вещи: людей, их теней и приведений. Холодно там как в пещере. Сегодня повезло ей, все прилавки почти пустые. А значит не возьмет ничего лишнего для своих детей. У нее их десять, а муж-большевик из 90-х не в счет. Он ничего не помнит про Воблю и почему она живет с ним под одной крышей тоже. Он у нее (Костик зовут) высокий, рельефный, совсем как хорошо вылитой монумент. На Дзержинского похож. Без запинки Станиславского читает. Мечтал всегда в театре играть как брат Чехова, но не сложилось. В день вступительного экзамена в театральный институт в приемной комиссии роль главного судьи по актерскому мастерству выполнял ветеринарный врач из районной ветклиники, и этот врач всем из приемной комиссии разболтал, что однажды, когда Костик будучи квадробером пришел к нему за очередной дозой прививки от бешенства, врач в свою очередь ему отказал, и, соответственно, без специального медосвидетельствования и медпаспорта принимать Костика в институт не имеет смысла. Так пришлось Костику пойти работать на стройку каскадером по метанию яиц. Затем устроился гробовщиком в местную пекарню, а когда его мать случайно узнала, что он подрабатывает вербовщиком табуреток перед их сдачей в минимаркет, так сильно его избила этими самыми табуретками, что вместо Костика – одни судороги остались. Только медитацией и ясновидением и спасался тогда. Тоже ненадолго хватило. Мать Костика в конце концов плюнула на него и вышла замуж за соседа – знатока мухоморов и учителя по горловому пению, а когда Костик решил сделать тоже самое, распространила среди его потенциальных невест информацию, что ее сын прирожденный коммунист, старый атеист, который бегает ночами по подъезду с горшком, орет свои песни и собирает с соседей деньги за проезд на лифте. Но Вобля мужа своего любит до безумия. Не разрешает ему работать. Бережет его. А вот блины печь заставляет. После этих блинов Вобле снятся одни и те же сны, как грачи грызут фундамент их дома, вьют гнезда и учат гимн СССР. Вобля верит в мужа, а он в нее нет.

В магазине для нее всё дорого. Особенно #сыр_домашний, #рога_домашние, #мыло_домашнее, #капремонт_домашний, зоолог_домашний, #доставщик_домашний, #таксист_домашний, блогер_домашний, #докторнаук_домашний. Не было домашних врачей и учителей. Их давно уже не стало, как и библиотекарей. На днях Вобля слышала от соседей-суицидников, что скоро с прилавков исчезнут даже сантехники и трактористы. Одни самбисты с волейболистами останутся, чтобы водку с утра до ночи глотать и указания матерям своим давать. «Содомогоморристы» – так завет их Вобля. Предубеждение к ним у нее нехорошее. А к продуктовому пакету с надписью «Дохлым везет!» нет предубеждений. В него всегда все вмещается и даже трос, мяч, гиря и молоко с поперечным нервом. На открытой кассе без кассиров Вобля все пробила по три раза, чтобы никто ничего плохого о ней не подумал и содомогоморристам не рассказал, а те – прокурору, а прокурор – Лору, а Лор как всегда в общедомой чат фотку незнакомой жопы соседям-суицидникам отправит, подпишет словом «Вобля» и вот тогда точно Вобле придется конец света искать.

После магазина Воблю с огромным пакетом и туалетной бумагой на перевес перекосило в шоу-рум. Давно хотела зайти и забрать товар. Из магазина на бордюр через калитку в забор за сарай и беседку по камням прямо вдоль по тротуару к розовому с шарами пункту выдачи пошла. Пришла впритык и встала на колени перед дверью. Пол часа стояла и смотрела на шторы и шары, а пакет и туалетную бумагу в руках держала, чтобы не испачкать ими асфальт. Дверь так и не открыли. Она знала, что когда Луна в Зените двери не положено открывать, но подумала, а вдруг пронесет и сегодня откроют, все-таки сегодня праздник – День Бордюра. Не открыли.  Два снегохода, три вертолета и эскалатора, десять бульдозеров и четыре бутылки водки с гвоздями, которые она заказывала еще неделю назад, так и не пришли в пункт выдачи, а вот четыре коробки пришли. Сама отрыла дверь. От себя.

У прилавка два клоуна. На правом бейджик с надписью «исхудавший, но бодрый Человек-паук» и это был мужчина, а на левом бейджик «Анжела Катакомба – подруга маньяка из пятой части фильма «Пила», и эта женщина похожа на выжженного динозавра, рожденного от Франкенштейна. Пока Вобля стояла растерянная в дверях и думала, куда ей положить пакет и туалетную бумагу, Человек- паук рассказывал Катакомбе, что собирается вот-вот трахнуть тетку с девятого завода, а не её, хотя Катакомба всегда считала, что правый глаз у нее гораздо лучше промаргивается во время операции по триггерству и при этом всегда открыт для разговора в отличие от той бабы с протухшими консервами да еще и с бровями как у усатого жонглера. Вобля не стала дожидаться окончания рассказа и бросила в клоунов рулон туалетной бумаги. Когда все смеяться перестали, и Катакомба отсканировала сетчатку глаза Вобли, Человек-паук вынес из подсобки четыре коробки. В первую руку Вобля взяла пакет, во вторую – дамскую сумку (ходит с ней постоянно, кроме воблы ничего там нет), в третью – первую коробку, в четвертую – вторую коробку, в пятую – третью коробку, в шестую  – четвертую коробку. Пошла в примерочную.

Табуретки в примерочной нет, как и коврика, а седой вахтер с длинным животом есть. Вахтеров держат в шоу-румах на всяких случай. В каждой примерочной по одному вахтеру. Вобля подумала, что ей сегодня повезло с вахтером, так как он сразу нашептал ей, что мол любил всю жизнь только ее, что мол сидит со вчерашнего вечера и только ее и ждет, что мол замучил всех клиентов вопросами, когда ж Вобля его ненаглядная к нему в примерочную зайдет, чтобы накладки свои продолговатые померить. Приготовил для нее кулинарный рецепт, совет и секрет, который пообещал никому не говорить, даже ей. Замуж решил сегодня не звать, так как пока зарплата у него нестабильно-маленькая, и вся его надежда на проституцию по выходным в гримерках. Проституция всегда его выручала в тяжелые времена.

В примерочной Вобля отдала вахтеру пакет, сумку, а коробки положила на пол. Сняла перед ним трусы сразу же, чтобы потом сюрпризов не было, чтобы потом не задавал лишних вопросов. Вахтер кивнул, что все в порядке, так как ее «женское начало» ничем не отличается от его контейнера с едой. Но затем вахтер резко отругал Воблю. Сказал, что она безнравственная, напыщенная и неумелая, раз вот так сразу перед незнакомым мужиком снимает трусы, и затряс вахтер своей кучерявой бородой, раскраснелся и умер со словами «Мразь педальная, чтобы ты сдохла!». До примерки коробок дело не дошло. Вобля попросила у вахтера прощения и вернулась к клоунам с коробками.

Из коробок Вобле понравилась третья. Вобля хотела просто сдать ненужные коробки клоунам, выйти за дверь и спокойно там выть на весь белый свет, так и не находя ответов на вечные вопросы, почему посуда грязная, белье рваное, а лень все больше и больше забирает у нее силы.  Однако злая Катакомба (из-за того, что Человек-паук пошел в обед трахаться с бабой из девятого завода, а не с ней) отказалась принимать у Вобли первую, вторую и четвертую коробку. В свое оправдание она сказала, что делает это не со зла, а потому что вахтер сдох, а по ее правилам шоу-рума клиент прежде чем открывать коробки в примерочной должен сначала проверить вахтера на дееспособность перед камерой, и, если камера показала бы, что вахтеру осталось немного, тогда клоуны обязаны были сначала заменить вахтера на нового и лишь потом клиент может заходить в примерочную, чтобы вскрыть коробки. Естественно, что Вобля этого не сделала и была по мнению Катакомбы виновата во всем, даже в том, что Человек-паук пошел в обед трахаться с бабой из девятого завода, а не с ней.  Катакомба сказала Вобле: «Забирайте все коробки вместе с вахтером себе домой! Через приложение оформите как брак! За коробки получите деньги, а что касается нового вахтера, когда руководство нам его согласует и доставит – мы вам сообщим. Со старым что хотите то и делайте.» Вобля заорала на весь шоу-рум, сказав, что ей не нужен дохлый вахтер и брать она его не собирается, тем более он не подходит ей по размеру. Потом Вобля попыталась выломать дверь, не отпуская ручки и не открывая замка, но сообразив, что ее специально замуровали американские шпионы, решила взять себя в руки и попробовать договориться с клоуном. Тем временем, пока Воля обливалась слезами, краснела и тряслась от недопонимания ситуации, Катакомба тоже орала неразборчивыми словами со словами, что если Вобля не заберет коробки и вахтера, тогда Катакомба изнасилует Человека-паука прямо у нее на глазах и это будет самое отвратительное зрелище, которое Вобля когда-либо видела в своей жизни. Вобля расстроилась пуще прежнего и приняла стойкое решение, что ее мужу все равно за кого замуж выходить, пусть даже и за сдохнувшего в пункте-выдаче вахтера. Вобля согласилась оплатить все четыре коробки и забрать вахтера. Когда Вобля оплатила и повернула наконец-то как надо дверную ручку и вышла из шоу-рума, Катакомба еще долго гналась за Воблей по бордюрам, по тротуарам, по канавам, но так и не догнала, так как Луна в Зените.

Дома Вобля на свой страх и риск пока дети спали, а муж ел желтую селедку горелую с угла и пел гимн СССР на кухне примерила втихаря на домашнем складе вахтера и обнаружила, что он будет Костику в самую пору, а если еще его немного подпилить снизу и прибить отбойным молотком по ребрам, тогда он сможет даже начать жевать и не только волосы. А Вобля знала, главное для будущего мужа своего мужа это умение жевать и не обязательно глотать. Так как через неделю будущий муж ее мужа уже сидел за свадебным столом рядом с ее мужем и жевал волосы, Вобля решила не оформлять через приложение брак коробок и замену вахтера, все равно мужу одному без вахтера всегда было скучно, а так они вместе смогут поживать и добра наживать!