Вы верите в реинкарнацию,

переселение человеческих

душ? А я верю.

В доказательство её

существования привожу эту

историю.

    Джеймс Уоллес молодой человек, 31-го года от роду сидел в кресле зала ожидания аэропорта города Торонто и наблюдал как медленно сокращается очередь на посадку в самолет United Airlines, выполняющего утренний рейс UA386 по маршруту Торонто – Нью-Йорк. Джеймс был младшим сыном известного строительного магната Роберта Уоллеса, филиалы компании которого были разбросаны по всей Северной Америки. Джеймс руководил одним из них, с центральным офисом в Торонто.  По долгу службы ему не редко приходилось летать в разные города Канады и США. Обычно его помощники покупали билеты бизнес класса, но в этот раз свободных мест этим классом не оказалось, а лететь нужно было срочно. Пришлось брать билеты эконом класса. Перспектива толкаться при посадке в узком проходе самолета Джеймсу не улыбалась, вот почему он, сидя в кресле, терпеливо дожидался когда последний пассажир пройдет регистрацию и скроется в темном зеве коридора, ведущего к дверям авиалайнера.

Последним на регистрации оказался толстый дядька, который долго шарил по многочисленным карманам плаща и пиджака в поисках паспорта. Джеймс, тем временем, вынул из внутреннего кармана куртки билет и бросил взгляд на строку, где было указано посадочное место. «10 Е» увидел он и тяжело вздохнул. Буква «Е» означала, что ему предстояло сидеть в середине трёхместного ряда самолета «Боинг 737» и быть стиснутым более удачливыми соседями, которым достались крайние места.

–  I hope, that fat man won,t be my neighbor (надеюсь, тот толстяк не будет моим соседом), – подумал молодой человек о пассажире, последним прошедшим регистрацию.

Джеймсу повезло: в кресле у прохода сидел щуплый старикашка, а место у окна занимала симпатичная брюнетка, примерно одиого с ним возраста.

–  Probably, mexican (наверное, мексиканка), – решил про себя Уоллес, обратив внимание на смуглую кожу девушки, –  I would like to get to know her. We could have some fan together in the evening (Надо будет с ней познакомиться. Глядишь, и провели бы вместе нескучный вечерок.).

Он сел в кресло и тут же повернулся к мексиканке.

–  Great weather today.  (Отличная погода сегодня), – Джеймс кивнул головой в сторону окна, –    I hope it won’t be worse in New York. (надеюсь, в Нью – Йорке будет не хуже).

Девушка виновато улыбнулась.

–  Sorry, my English is not good (Извините, но мой английский слаб), – произнесла она с сильным испанским акцентом.

–  It,s okay (ничего страшного), – в ответ улыбнулся Уоллес. Про себя же подумал, – So the date is cancelled. Okay, in that case, I’ll try to get enough sleep during the hour and a half flight.  (Стало быть, свидание отменяется. Ладно, в таком случае, постараюсь выспаться за полуторачасовой перелет).

Самолет меж тем вырулил на взлетную полосу, задержался там на минуту, а затем, взревев двигателями, помчался по бетонному покрытию, набирая скорость. Когда достигли заданной высоты полета, Уоллес отстегнул ремни безопасности, откинул назад спинку кресла и попытался расслабиться. Метод расслабления у него был свой, индивидуальный, испытанный неоднократно. Джеймс прокручивал в памяти сексуальные сцены из своей прошлой жизни. Таких сцен в закромах памяти Уоллеса хранилось немало, но сегодня он решил вспомнить свое первое грехопадение. Ему тогда только что исполнилось 16 лет. В тот день Джеймс зашел к своему другу Полу Гарднеру, чтобы вместе отправиться на вечеринку к их однокласснику. Друга он дома не застал. Мать Пола, Сандра объяснила, что её сын повез собаку с порезанной лапой в ветеринарную клинику.

–  Paul should be back soon. He asked you to wait for him. Come into the room.  (Пол должен скоро вернуться. Он просил тебя дождаться его. Проходи в комнату), – Сандра ухватила Джеймса за руку и потянула вглубь дома. От женщины разило крепким алкоголем. Пока шли по коридору, пару раз её качнуло из стороны в сторону.

В комнате хозяйка усадила Джеймса на диван, а сама открыла дверцу шкафа и достала оттуда ополовиненную бутылку виски и две рюмки.

–   Today is my holiday. (У меня сегодня праздник), – сообщила она, наполняя рюмки, – The Lancet journal published my article on neurosurgery. Let’s have a drink about this.  (журнал Лансет опубликовал мою статью по нейрохирургии. Давай выпьем по этому поводу).

Женщина протянула рюмку Джеймсу и села рядом на диван. Они чокнулись, и Уоллис уже было поднес рюмку ко рту, но Сандра остановила его.

–  To the Brudershaft.  (На брудершафт), – томно пропела она, впиваясь в лицо юноши плотоядным взглядом.

Виски обожгло Уоллису горло. Он невольно зажмурился и в следующий момент почувствовал на своих губах горячее дыхание Сандры. Одновременно рука женщины принялась ловко расстёгивать ремень на его джинсах …

Кто-то настойчиво тряс Джеймса за руку. Уоллес открыл глаза. Мексиканка указывала пальцем на потолок, где горела лампочка, призывающая пристегнуть ремни безопасности. Джеймс кивнул соседке в знак благодарности и пристегнул ремень.

Подбежала стюардесса и попросила привести спинку кресла в вертикальное положение. Её лицо Джеймсу не понравилось: рот перекошен, в глазах испуг. Уоллеса охватило беспокойство. Он огляделся по сторонам. Что-то изменилось в салоне самолета. Что-то явно было не так. Но что? И тут его осенило. Шум двигателей! Он был значительно слабее прежнего! Джеймс напряг слух, и в следующий миг по его спине пробежал холодок. Шум работающего двигателя доносился лишь с одного, левого борта авиалайнера. Правый двигатель бездействовал. Тут же Джеймс отметил про себя, что самолет, накренив нос, снижается.

–  We will probably land at the nearest airport.  (Вероятно, будем садиться в ближайшем аэропорту), – постарался успокоить себя Уоллес. Он знал, что Боинг-737 способен лететь на одном двигателе, и отключение одного двигателя это, вобщем-то, штатная ситуация. Однако чувство тревоги не покидало его. Джеймс бросил взгляд за окно, но ничего, кроме небесной синевы, не увидел. Это означало, что летели они ещё довольно высоко.

Неожиданно самолет тряхнуло раз, потом второй, а затем … затем наступила тишина. Жуткая, зловещая тишина. Было слышно лишь завывание обтекающего корпус самолета воздуха. Так прошло несколько секунд, а потом тишину взорвал одновременный крик более сотни пассажиров авиалайнера. Кто-то требовал объяснить происходящее. Кто-то звал на помощь бортпроводников. Однако большинство, повинуясь звериному инстинкту,  бессвязно выло, вопило и визжало.

Боинг тем временем стремительно терял высоту. К горлу подступил тошнотворный комок. В голове помутилось.

–   Неужели это конец?! Неужели это их с Олей последние минуты жизни?! Оля! – Сергей повернулся к жене, – Оленька!

Ольга сидела с открытым ртом, вцепившись побелевшими пальцами в подлокотники кресла. Видимо она пыталась кричать, но спазмы в горле перехватили ее дыхание.

–  Оля! Оленька! – Сергей обнял жену и притянул к себе.

–  Сссерёжа, – заикаясь, с трудом выдавила из себя Ольга, – мы … мы разобьёмся? Да?

–  Ну что ты! – Сергей погладил жену по голове, – мы приземлимся на брюхо где-нибудь в поле или сядем на воду. Здесь где-то Волга и Дон протекают. Всё будет хорошо.

–  А Настенька?! Она же одна останется. Без нас. Как хорошо, что мы не взяли ее с собой. Мама ее вырастит, выучит, поставит на ноги и замуж выдаст.

–  Успокойся, милая. Всё будет хорошо.

–  Мама еще молодая, здоровая. Она вырастит Настю.

Сергею стало ясно, что смысл его слов не доходит до сознания Ольги, тем не менее, он продолжал твердить как заклинание:

–  Всё будет хорошо. Всё будет хорошо. Вот увидишь, всё будет хорошо.

      Ольга обхватила его руками и уткнулась лицом в грудь. Сергей через её голову бросил взгляд за окно. У него засвербило под ложечкой: до земли оставалось несколько сот метров. Сергей  наклонился вперед, закрыл глаза и ещё крепче прижал к себе жену. Судя по стремительности снижения, до столкновения с землей оставалось не более минуты. Сергей принялся считать:

–  Один, два, три, четыре …

И вдруг резкий толчок, а вслед за ним спасительный рёв двигателей. Оба двигателя работали! Самолет задрал нос и стал резко набирать высоту. Из груди Джеймса вырвался вздох облегчения. Он открыл глаза и  … обнаружил в своих объятиях мексиканку.

 

На городском кладбище Воронежа, на скамейке возле двойной могилы сидели двое: старуха и молодая женщина лет 30-ти.

–  Настенька, ты когда детками собираешься обзаводиться? – бабка нежно коснулась плеча внучки.

–  Скоро, бабушка, скоро, – улыбнулась в ответ молодая женщина.

–  Я это к тому, что вот помру, а ты не забывай в этот день сюда детишек своих приводить. И рассказывай им как их дед с бабкой в самолете разбились. Их когда нашли на месте аварии, они лежали обнявшись и прижавшись друг к дружке.

–  Бабушка, ты мне об этом в сотый раз рассказываешь.

–  Ну ты не обижайся. Память у меня совсем никудышная стала.

Старуха огляделась по сторонам.

–  Настя, попроси Володю, пусть оградку покрасит.

–  Хорошо, бабушка, попрошу.

–  Тогда, пожалуй, пойдём. А то мне в спину уже стрелять стало.

Перед тем как уходить, старуха поклонилась могилам и тихо прошептала:

–  Спите спокойно, Оленька и Сережа. У нас с Настенькой всё хорошо.

 

         Мексиканка осторожно высвободилась из объятий Джеймса и уставилась на него широко открытыми глазами.

–  Вы говорили со мной по-русски. Вы знаете этот язык?

–  Нет! – замотал головой Джеймс, – я никогда его не изучал.

–  Я тоже не изучала. Но когда училась в университете в Дуранго, в Мексике, то жила в одной комнате с двумя русскими девушками. К концу обучения я уже знала пару десятков русских слов.

–  Вы помните как меня называли? – голос Джеймса дрожал от волнения.

–  Да. Серёжа.

–  А я вас называл Оля, Оленька.

Молодые люди замолчали, внимательно вглядываясь в лица друг друга, словно пытаясь разглядеть ответы на мучающие их вопросы.

–  Оля, нам непременно нужно встретиться сегодня вечером, – Джеймс сжал в ладонях руку девушки.

–  Да, Серёжа, непременно, – чуть слышно прошептала в ответ мексиканка.

 

В тот же вечер они встретились в одном из уютных кафе в Бруклине. Однако общения не получилось —  к моменту встречи оба начисто забыли русский язык.