Сергеев относился к той категории парней, которые считали, что если девушку вовремя не напоить, то можно навсегда остаться с ней только друзьями. Некоторый опыт сочетания алкоголя и любовных приключений у него уже имелся. С Машей все было сложнее. Во-первых, Маша была самой красивой девушкой факультета. Во –вторых, она была пятикурсницей .В- третьих, по слухам она была замужем. Сергееву Маша отчаянно нравилась. Правда, общение с ней у ограничивалось короткими разговорами в университетской курилке. Еще Сергеева удивляло то, что Маша звала его не по имени, а по фамилии: «Сергеев, сигаретки для меня не найдется?». Пару раз, под разными выдуманными предлогами, Сергеев приглашал Машу выпить шампанского, но получал вежливый отказ. В пятницу, в перерыве между лекциями, Маша сама поймала Сергеева возле деканата, крепко схватив его за рукав: «Сергеев, я как раз тебя ищу. Помнишь ты предлагал мне выпить? Сегодня как раз есть повод». Сергеев был ошарашен Машиным напором, но посчитал, что если откажется, то другого такого случая у него может и не быть. Дальше события развивались так стремительно, что Сергеев не успевал их осмысливать. Сначала они пили грузинское вино в буфете филармонии. Потом пили водку в богемном баре. Потом поехали в винный магазин и украли там бутылку коньяка. И еще выпивали где-то в промежутке между буфетом филармонии и баром. Сергеев чувствовал себя так, как будто в танце его кружит и уносит декабрьская вьюга. В конец выбившись из сил от бесконечных перемещений по городу от одного питейного заведения к другому, Сергеев услышал в ухе жаркое пьяное дыханье Маши и заветные слова: «Коньяк поедем пить ко мне домой». В лифте они стали целоваться. Маша одной рукой обнимала Сергеева, в другой крепко сжимала бутылку грузинского коньяка. У Сергеева от алкоголя и счастья кружилась голова.

–Снимай обувь, входи и ставь коньяк на стол. И сразу разливай.

– Я еще обувь не снял.

–Снимай. Сейчас будем пить коньяк, и я буду играть для тебя на гитаре и петь.

– Может быть, не надо.

– Ты не хочешь, чтобы я для тебя пела? Ты должен уметь ценить прекрасное.

– Ценю. Может быть, повременим с коньяком. Мы уже достаточно с тобой выпили. Ты не находишь?

–Тогда зачем мы притащили с собой коньяк. Нет, будем пить!

–Я чувствую себя не совсем трезвым.

–А тебе, Сергеев, не надо быть трезвым. Для чего тебе сегодня быть трезвым? Хочешь со мной переспать? Признавайся? У тебя не получится со мной переспать.

– Хорошо, хорошо. Будем пить коньяк.

–Тебе придется немного подождать. Я надену свой любимый домашний халат.

–Халат? Ты будешь петь романсы в халате?

–И что же? Эти романсы написаны мною, на мои стихи. Я могу их петь в чем угодно. Сиди и жди!

Маша пошатываясь удалилась в другую комнату. Сергеев остался сидеть в кресле. Мысли в его голове путались. Одной стороны, он в гостях у самой красивой девушки факультета. И это то о чем он давно мечтал. С другой стороны, они слишком много выпили, а значит все может пойти по непредсказуемому сценарию. Маша вернулась в коротком домашнем халате, обнимая гитару. Сергеев успел отметить, что конфигурация гитары и фигуры Маши в халате очень похожи. Девушка запела без предупреждения довольно хриплым голосом: «И стойкою наискосок уходят запахи и звуки….». Сергеев поморщился: безупречный музыкальный слух не принимал художественную самодеятельность.

– Мне кажется, что я уже где-то это слышал.

–Налей мне еще и сам выпей, мы сегодня напьемся.

–Почему ты говоришь в будущем времени? Мы уже напились.

–Нет. Мы еще разговариваем, а я еще могу петь. Мы еще не пьяные.

– Ты хочешь напиться так, чтобы мы не могли даже разговаривать?

– Пока не знаю. Но спать сегодня нельзя. Мы сейчас выпьем за мой развод! За то, что я снова стала свободной и счастливой.

–Мы сегодня пили за это уже три раза. Сначала в буфете филармонии. Потом в кафе, затем в баре. Ты, наверное, это плохо помнишь.

– Да? Тогда мы выпьем за моего бывшего мужа, капитана.

– За него мы пили уже раз пять. Это уже становится как-то подозрительно: я пью за какого-то мужика, которого даже ни разу не видел.

–Он бы тебе понравился.

– Не сомневаюсь.

– Вы бы могли подружиться.

– Это вряд ли.

– Он высокий.

– Я тоже: метр восемьдесят.

– Он выше тебя.

– Конечно, у него же еще фуражка.

– Я тебе рассказывала, как он вел себя в ЗАГСе?

– Когда вы женились?

– Когда разводились. Он приехал в ЗАГС с цветами, расписался там в какой-то бумажке и подарил мне цветы. Вот такой букетище!

–А потом он уехал.

– Вот и нет. Он пригласил меня в шикарный ресторан. Мы посидели, выпили красного вина.

–Вы ничего не перепутали, это точно был развод?

– Ты бы так смог?

– Я — нет.

– Он даже хотел пригласить мою маму в ресторан.

– Господи, твоя мама-то здесь при чем?

– Он такой замечательный, он хотел, чтобы всем было хорошо напоследок. А когда мы спускались по ступенькам лестницы в ресторане, я оступилась. Он взял меня на руки и нес меня на руках. Целых пять ступенек.

– Мне кажется, что ты не тяжелая.

–За капитана! А знаешь, как он за мной ухаживал?

– Зачем ты с ним развелась, если он такой идеальный?

– А вот так! Взяла и ушла. Так, видимо, было нужно.

– Должна же быть причина?

– Красивая женщина всегда найдет причину!

Лицо Маши вдруг исказилось, она быстро –быстро заморгала и стала плакать. Постепенно плач перешел в рыдание. Сергеев не знал, как себя вести. Он хотел ее приобнять и погладить ее по плечу, но трясущиеся от рыдания плечи отбросили его руку:

«Ты ничего не понимаешь! Это он от меня ушел, а не я. Это он подал на развод! Это он так захотел! Наверное, из-за того, что я истеричная? Ты тоже считаешь, что я истеричная?» Маша резко прекратила рыдания. Лицо приобрело сосредоточенное выражение, только нос продолжал предательски шмыгать. Сергеев решил порассуждать.

–Понимаешь, мне кажется, что ты немного сумасшедшая, в хорошем для девушки смысле этого слова. Кушать-то ты ему готовила?

– Конечно, я бегала к его маме и узнавала рецепты его любимых блюд. Варила ему суп, подливала вино ему за ужином.

– Тогда я не знаю. Может быть, у него есть другая женщина?

–Может быть! Но я знаю, что я лучше ее, так ведь?

– Я никогда не видел его другую женщину.

– Теперь все! Я разлюбила капитана. Давай, выпьем за любовь.

–Ты же его разлюбила.

–Да, но сама любовь еще осталась. За любовь пьют стоя!

Сергеев и Маша тяжело поднялись из своих кресел с рюмками в руках.

– Ты знаешь, а я умею танцевать вальс. Мама научила меня танцевать вальс перед выпускным вечером. Мама говорила мне, что будет неловко, если на выпускном балу объявят белый танец, зазвучит вальс, и девушка в белом платье, моя одноклассница, решит меня пригласить, а я не смогу принять это предложение. Или, что еще хуже, я оттопчу все ее прекрасные ноги в туфлях на каблуке. Получится, что я не оправдал ее доверия. Мама мне показала, как танцевать вальс на три счета, как кружиться и отсчитывать: “Раз, два, три, раз, два, три”. Потом я оттачивал эти движения, танцуя с табуретом.

–С табуретом?!

–Да, с табуретом или со стулом. Я брал табурет и кружился с ним в квартире, представляя, что табурет — это моя будущая партнерша по танцу. Этот табурет придавал мне уверенности в моих силах.

– Она тебя пригласила?

– Нет, белый танец на вечере так и не объявили, вальс не звучал. Было много музыки в стиле “диско”, а девушек в белых платьях было очень мало. Понимаешь, настоящих девушек в белых платьях всегда мало. Они все остались в старом кино. И что это за бал без вальса?

– Ты до сих пор танцуешь с табуретом?

– Уже нет.

– Твоя мечта сейчас осуществится. Я объявляю белый танец. Я тебя приглашаю.

Маша, роняя гитару, сделала шаг вперед навстречу Сергееву. Он неловко обнял ее за талию. Без музыки они начали кружится по Машиной комнате. Несмотря на то, что Сергеев пытался держать ритм и проговаривал вслух счет «раз, два, три, раз, два, три», вальс выходил тяжелым и кривым. Периодически они заваливались то в левую, то в правую сторону. Пару раз задевали телами кресла и стол. А затем чуть было не раздавили валяющуюся на полу гитару. Через несколько минут, тяжело дыша Сергеев и Маша упали каждый в свое кресло. Маша пристально посмотрела Сергееву в глаза.

-Немедленно прекрати это делать!

– Что прекратить?

–Ты смотришь на мои ноги!

– Боже упаси!

–У меня красивые ноги?

– Наверное.

Такой ответ Машу не удовлетворил. Она снова встала и медленным движением двух пальчиков стала приподнимать полы своего из без того короткого халата. Сергееву открывалось прекрасное зрелище.

– Здесь есть, на что посмотреть. У меня очень красивые ноги! Смотри, я разрешаю.

– Ты уверена?

– Ты смотришь?

– Смотрю.

– Хочешь со мной переспать?

– Час назад хотел. А теперь даже не знаю. Я слишком пьян.

– Иди в ванную комнату и включи воду.

–Это еще зачем?

– Мы примем горячую ванну.

–Я не уверен, что меня это как-то взбодрит. Скорее, наоборот. Может быть, ты мне споешь еще один свой романс.

– Иди в ванную! Набери воды, ложись в ванну и жди, я скоро приду!

– Меня тошнит.

– Ничего, у меня совмещенный санузел.

Дальше подробности вечера Сергеев помнил фрагментарно. Он помнил, что разделся догола, включил горячую воду, с трудом забрался в ванну и стал, как приказывала Маша, набирать воду. По-видимому, водные процедуры сильно расслабили измученное алкоголем сознание Сергеева, и он на какое-то время отключился. Уснул. Очнулся он Машиного крика: «Что ты наделал? Зачем ты уснул, Сергеев? Мы топим соседей». Потом все происходило, как хорошем пьяном сне. Маша помогала голому Сергееву выбраться из ванны. Затем они вместе, поочерёдно поскальзываясь на мокром кафеле, убирали полотенцами воду на полу ванной комнаты. Сергеев доказывал Маше, что принимать горячую ванну было плохой идеей. Обнявшись они добрались до кровати в спальне. Широкая двуспальная кровать поглотила их, пьяных и мокрых.  Кожа Маши была соленая на вкус, как будто она только, что вышла из моря. Опьянение не помешало Сергееву запомнить детали. Когда он целовал Машино лицо, она закрывала глаза. В какой-то момент Сергееву показалось, что в этой постели должен быть не он, а кто-то другой, и то что происходит с ним и Машей этой ночью неоправданно и странно. Однако, его молодой организм в Машиных объятиях не долго мог рефлексировать на посторонние темы. «Друг друга мы любили так, что ты иссякла, я иссяк»,-Сергеев начал было цитировать стихи Евтушенко, но горячая ладонь Маши заткнула ему рот.

Утром Сергеев просыпался тяжело. Он обнаружил, что Маши в постели уже нет. С трудом опустил ноги на холодной пол. Некоторое время сидел молча, вспоминая эпизоды прошедшей ночи. Машу он обнаружил сидевшей на кухне за чашкой чая. Он забралась на стул с ногами, обняв их руками и склонив на колени голову. В такой позе Маша выглядела беззащитной. От вчерашней бравады не осталось и следа. Сергеев, переминаясь с ноги на ноги, решил начать утренний разговор с констатации факта.

– Вчера много выпили.

– Я могу предложить тебе рюмку водки. Снимет похмелье.

–Наверное, это лучше, чем таблетка. Необычная ночь, ты так много рассказывала про своего бывшего капитана.

-Не называй его “бывшим”. Капитанов бывших не бывает. Припоминаю, мы вчера чуть было не затопили соседей.

–. Мы долго убирали воду, а потом пошли в спальню и занимались любовью.

–Но у нас же ничего не получилось?

– Почему? В конце концов у нас все получилось.

–Это правда?

– А ты ничего не помнишь?

–Этого не помню.

– Странно, ты была со мной такой страстной и нежной… с меня даже хмель слетел.

–Это ужасно, этого не должно было произойти! Сколько часов прошло после этого?

–Не знаю… немного.

–Мне нужно срочно принять таблетку.

Маша схватила лежавшую рядом дамскую сумочку и высыпало ее содержимое на стол. Трясущимися руками она среди многочисленной женской атрибутику нашла упаковку с мелкими белыми таблетками. Долго доставала одну из них, а затем не запивая, резко откинув голову, проглотила таблетку.

–Это аспирин?

–Противозачаточный препарат! Этого не должно было со мной произойти, не должно ни при каких обстоятельствах!

– Мне казалось, ты сама этого хотела. Пригласила меня к себе, романсы пела.

–Который час?

–Скоро двенадцать.

– Господи! Сергеев, ты должен уйти прямо сейчас!

– Почему?

–Он скоро сюда придет!

– Кто он?

– Капитан! Он сказал, что придет около двенадцати. Здесь еще остались его вещи. Он сказал, что заедет сегодня и заберет их!

– Ты в разводе. Он твой бывший муж.

– Как ты не понимаешь!? Я люблю его! Люблю! Немедленно уходи! У нас с ним все еще может наладиться!

Маша снова заплакала.

Сергеев шел домой пешком, пытаясь мысленно уговорить себя, что все закончилось не так уж и плохо. Правда, у него было ощущение, что Машу он больше не увидит. Сергеев подумал: «Интересно было бы познакомиться с совсем непьющей женщиной». И тут же в памяти всплыла музыка вальса, будто он снова школьник и танцует вальс с табуретом, приговаривая: «Раз, два, три. Раз, два, три».

 

2023г.