Николай Степанович проснулся, когда утренний солнечный луч слегка коснулся его лица.

В комнате было уже светло. Солнечные зайчики весело бегали по стенам, спрыгивая на телевизор, мебель, край одеяла. За окном щебетали птицы, играла, переливаясь красками синева разбуженного неба. Только небольшое облачко сиротливо блуждало в далёкой вышине. Ожидался тихий, чудесный день.

Степанович сладко потянулся. Подниматься не хотелось.  Почти каждый день, чуть свет,

он отправлялся на рыбалку и теперь хотелось наконец отдохнуть, отоспаться, поваляться

в постели и немного прийти в себя. Рядом, накрывшись чуть ли не с головой одеялом,

посапывала жена. Будить её не хотелось. Пусть спит. А то проснётся, придумает ещё какую

работу или отправит за продуктами на базар. Он устал лежать на одном боку и решил поменять положение. Когда поворачивался, почувствовал будто что-то укололо в ягодицу.

Может показалось? Степанович поёрзал по простыне задницей. Укололо сильней.

«Что за ерунда?» – подумал он. Протянул руку и ощупал ягодицу. Пальцы наткнулись

на что-то металлическое.

«Крючок!» – догадался Степанович».

«Как он мог туда попасть?»

Степанович вспомнил: вчера вечером, готовясь к очередной рыбалке, привязывал поводки

к крючкам. Видно, какой-то из них выпал, затерялся… и затем какими-то непонятными путями попал на простынь. Оказался не там, где надо… и угодил в ягодицу.

Он потянул крючок за цевьё, но тот не поддавался. Сидел крепко. Сделал ещё несколько попыток. Но, безуспешно.

«Ты чего там ёрзаешь?» – донёсся из-под одеяла недовольный голос жены».

«Поспи хоть один день по-человечески! И мне дай поспать! Чего крутишься взад-вперёд?»

«Знаешь. Беда. Крючок застрял!»

«Какой крючок?» – Галина не успела ещё окончательно проснуться и ей было невдомёк о чём идёт речь.

«Какой, какой! Обыкновенный! Тот, которым рыбу ловят!»»

«Ну, что же. Этого следовало ожидать. Сколько раз я тебе говорила – не разбрасывай свои снасти на кровати! Для этого есть стол. Недавно я в коридоре, когда выходила из ванной,

наступила и чуть не загнала себе крючок в подошву. Ты хоть иногда думай, когда что-то делаешь! Всегда у тебя всё разбросано! Валяется где попало! Возьми хоть раз наведи у себя порядок! Черви ползают по полу. Скоро заберутся в кастрюли. Надо заняться чем-то полезным. Вон сколько паутины по углам! Взял бы веник, да убрал! Да и пол в комнате подмести не мешало бы. Сколько пыли глотаем! Весна! Окна надо помыть. Если кто-то придёт в гости, стыдно показать! Скажут – такая хозяйка. А у него всё одно на уме.

Рыбалка! Рыбалка! Кончится она когда-нибудь или нет? Очнись наконец! Займись чем-нибудь полезным! Чтобы эта рыба уже передохла!»

«Не кощунствуй!»

«Я вообще не понимаю куда ты ходишь! Целыми днями нет дома. Какой-то помешанный на этой рыбе!»

«У каждого своё. А ты помешана на варенье. Зачем нам столько банок? Холодильник уже задыхается, забит доверху! Ты что? Ими торговать думаешь?»

«А кто будет есть зимой…?»

«Я всё равно не буду. Ты же знаешь, что мне нельзя сладкого. Желудок уже не тот!

Недавно делал УЗИ. Изгиб жёлчного пузыря. Панкреатит. Поджелудочная не справляется.

А ты всё собираешь и собираешь…»

«Ну, ты прямо ходячий справочник по болезням!»

«Дай Бог, чтоб у тебя их не было! Хорошо тебе говорить! У тебя такой желудок, что и гвозди переварит… А с этими яблоками! Дикие… дикие ей нужны! А я тащу три километра по жаре… Килограмм десять! Проще купить на базаре.»

«И платить! Ты знаешь какие сейчас цены! Или ты миллионер?»

«Ну, да. А если, не дай Бог, сядет позвоночник! Или смещение дисков… Больше потратишь

на лекарства. Боком тогда выйдут эти яблоки!»

«С кем я связалась? Ни к какой работе не приучен! Только рыбалка, рыбалка! Когда уже эта рыба передохнет!»

«Не надо никому желать плохого. Ты же верующая! По пол дня просиживаешь с Библией.

А жалости никакой… Покупаешь самые дешевые помидоры, которыми отравиться можно,

а потом корчишься, ешь… Жаль выбросить! Вот тебе и низкие цены! Сам я с рыбалки еду на маршрутке, а с тобой ждём по часу троллейбус. Жмотишься в ущерб себе же!»

«По крайней мере, не швыряю деньги на ветер! Тоже мне миллионер нашёлся!»

«А ты что, не знаешь, что я потомок Рокфеллера? Только наш, отечественный.»

«Хватит болтать! Или будешь сам вытаскивать…»

«Ладно» – начал примирительным тоном Степанович. «Что будем делать с крючком? Как бы не пришлось идти к хирургу, делать операцию. Я пробовал вытянуть, но что-то не получается.»

Галина, недовольная тем, что разбудили, неохотно приподнялась на кровати.

«А ну, посмотри!» – Степанович стянул вниз, на ноги, одеяло и повернул голую задницу

к жене.

«Нашёл что показывать!» – недовольно пробурчала Галина. «Когда мне надо было починить замок на сумке, так тебя не допросишься…» Достал ты меня своим крючком! Чуть свет разбудил!»

«Ну, ты и человек! Тебе что, трудно посмотреть? По-моему, я не так часто к тебе с чем-то обращаюсь…»

«Так. Лежи спокойно!» – протянула Галина, зевая, и потянула за цевьё крючка.

«Только постарайся поаккуратней!» – Степанович скривился от боли.

«Я уж стараюсь… А будешь много говорить, будешь вынимать сам!»

Попытки вытащить крючок оставались безуспешными.

«Наверно, придётся тебе идти к хирургу» – прозвучал, как приговор по последней инстанции, голос Галины. – «Навряд ли у нас что-то получится».

Крючок вошёл очень глубоко в мякоть и только одно цевьё ещё выглядывало наружу.

Бородка прочно зацепилась за жировую прослойку и никак не хотела освобождаться.

Степанович вспомнил рассказ одного из своих приятелей. Тот поделился с ним как однажды напоролся на иголку, как та вошла в тело и бродила где-то внутри. О том, что она может оставаться там годами, пока её не обнаружат на снимке и не сделают операцию.

Степанович представил себе крючок, перемещающийся от одного органа к другому.

Как он, не найдя выход, задерживается в кишках или застрянет в печени, лёгком, а то ещё, упаси Боже, дойдёт и до сердца. Если там застрянет, тогда конец. Кто его сможет оттуда вытянуть? Прощай рыбалка! Прощай природа: луг, цветы, дубовый лесок, грибы, речная гладь, предрассветный туман… всё то, что радовало глаз и ради чего стоит жить.

Не услышишь больше рыбацких вымыслов, не увидишь трепещущей, вытащенной на берег рыбёшки, полыхания ночного костра, не сваришь дымящейся ухи…Грустные размышления были прерваны голосом жены.

«Поднимайся с кровати! Так ничего не получится!»

Оба поднялись с кровати и пытки продолжились. Крючок по-прежнему упрямо сидел в заднице и несмотря на отчаянные попытки, не хотел поддаваться. Можно было только вспомнить прочитанные книги об инквизиции и посочувствовать тем, кто когда-то, в далёкие времена, попадал к ней в руки и после невыносимых пыток и истязаний ему отсекали голову или сжигали живьём на костре. Степанович представил себе, как он идёт к хирургу, тот делает обезболивающий укол, разрезает мякоть и с большим трудом, с выступившим на лбу потом, чертыхаясь, с трудом удаляет не поддающуюся, стальную проволоку.

Потом долгое время не сядешь на задницу, да и в общественном месте, на пляже показаться как-то неудобно перед людьми. А может останется шрам до конца твоих дней!

Галина резко потянула крючок и, к счастью, вопреки всем худшим ожиданиям, он вышел, вырвав кусок кожи с мясом. Степанович вскрикнул от боли.

«Ну, вот и вытащили!» – Галина подняла и торжественно продемонстрировала роковой крючок, как какую-то редкую археологическую находку, не имеющую цены и достойную попасть в книгу Гиннесса. Пальцы у неё были в крови. Степанович с облегчением вздохнул

и вдруг неожиданно… возможно от всего пережитого и внезапно наступившего облегчения,

у него закружилась голова, он упал на кровать и на некоторое время потерял сознание.

Когда пришёл в себя, был удивлён – почему он оказался в обмороке. Странно! Всё должно было случиться гораздо раньше, а не после того, когда всё уже было позади.

Всё! Больше он никогда не будет раскладывать рыболовные снасти на кровати! Это хороший урок! Хорошо ещё, что всё так прошло! А если бы проглотил крючок вместе с едой?

Тогда – готовься к худшему…