«Вот почему на закате моих дней я решился написать очерки экономических провалов, начинающихся за пятьдесят лет тому назад, основанные единственно на пережитых мною тяжёлых ощущениях, при виде того, как при каждом провале искалечивалась русская народная жизнь и как надвигались на небе тучи бедности и лишений, несмотря на блестящую внешность официальной России».

Василий Кокорев[1]

 

23 апреля 1889 года. Санкт-Петербург.

 

Земляки-поморы споро подхватили тяжеленную домовину[2], сработанную из цельного дуба, без единого гвоздя и понесли прямиком аж до Малой Охты, оставив позади себя роскошный особняк, покойника, на Садовой улице.

На поминках громких речей не произносили. Вслух читали отрывки из его книги «Экономические провалы».

По углам шушукались:

− А ведь покойный-то никаких университетов не кончал, даже в школе не обучался.

− Одно слово − самородок. Такой человек ушёл.

− А виной всему зависть. От неё и помер, а не от сердца.

− Мешал жить спокойно своими прожектами, вот и замучили. Знамо у нас на Руси, завсегда так.

 

Костромская губерния – город Солигалич 23 апреля (5 мая по новому стилю) 1824 года. Дом старообрядца беспоповского толка, поморского согласия Александра Кокорева.

 

− Васька! Не морочь мне голову! Сказал, нет! Значит, нет! Ну и что с того, что у тебя сегодня день рождения. Семь годков стукнуло. Кому, как не мне сие ведомо. А в бесовскую школу, всё одно не пущу, и не проси! Ишь, чего удумал. С детьми богопродавцев рядом сидеть! Не бывать тому, покедова я жив! − глава семейства осерчал не на шутку.

Боясь его гнева все домочадцы попрятались по углам и лишь издали глядели, на дивно пахнущий пирог, изготовленный по случаю именин наследника.

− А он отца не убоялся, встал посреди комнаты и дождавшись когда батя закончит говорить, запинаясь, вымолвил:

− А как же я грамоту постигать-то буду? Без учебников и учителей? Разве такое возможно?

− Ещё как! Все наши соплеменники, приверженцы праведного старого обряду светского образования избегают, аки чёрт ладана, прости мя господи, бранное слово невольно выскользнуло. И ты Василий грамоту великую будешь постигать из книг Священного Писания. А когда, дело до службы царю дойдёт, то бишь в армию…, то всем гуртом скинемся, да и приобретём рекрутскую квитанцию[3], ибо твоё наипервейшее дело, солеварню нашу от разорения уберечь, да и прочие купеческие приумножить. Ведомо ли тебе, почему нас «крепаками» величают?

Именник отрицательно покачал головой и смотрел на отца не мигая.

− А кличут нас так, за то, что детей наших, сызмальства воспитываем в безоговорочном почтении к родителям и ревности к верованию праведному, истинно христианскому. А посему нет во всей Руси-матушке слова, которое было бы крепче нашего, купеческого!

Однако день сегодня необыденный, праздничный! Давай, ступай, зови скорее всех домочадцев за стол праведный, ибо пирог и прочие разносолы вкусны лишь покедова с пылу-жару, да свежие.

 

1839 год. Солигалич. Солеварня семейства Кокаревых. (Получена в дар от Российского правительства в дар, для возобновления промысла.)

 

− Дорогие мои родственники, − двадцатидвухлетний юноша обратился к своим дядьям. Варня хоть и наша, семейная, но убыточная и он неё надо избавляться и поскорее.

− Да, как же это? Государство Российское, можно сказать, сам царь-батюшка, доверием одарил − возразил один из присутствующих.

− Дядя, скажи честно, ты светские книги и газеты читаешь, или только Священное Писание? Вижу, что нет. А там, чёрным по белому сказано − ввозные пошлины на соль отменяется. То есть вези её дешёвую откудова хошь, и продавай за грош, всё одно в наваре будешь! Вот и выходит, что нашей солеварне против других никак не выдюжить, только убытки плодить!

− А сам-то ты, куды думаешь податься, как жить станешь? − хором поинтересовались дядья, − в приказчики, что ли?

− Перво-наперво в столицу поеду. Науки постигать, разные. Без них, нынче, в большие люди не выбиться. А как разбогатею, там и родному Солигаличу помогать стану. Ибо он родина моя, малая. Про то забывать нельзя! Не по-людски это и, тем паче, не по-божески!

 

Семь лет спустя. Санкт-петербург. Контора виноторговца и откупщика[4].

 

− Приглядывался я к тебе Василий. Ох, как присматривался! И скажу честно, то, что солеварня твоя в Костромской губернии, обанкротилась, с того мне находка великая!

В общем, так! В столице, подле меня тебе делать нечего. Отправляйся ты в Оренбургскую и Казанскую губернии. Будешь там поверенным у винных откупщиков. Дело это нелёгкое, да то тебе, более как кому, вестимо. Зато и перспективы имеются прекрасные, ибо живёт в тамошних местах известная в наших правительственных кругах личность − Сергей Шипов. Скажу более, по секрету, он наиглавнейший, секретный, то есть негласный откупщик. Первым делом заведи с ним знакомство, подружись, в дальнейшем сие ой как пригодится!

***

Некоторое время спустя именно через него Кокорев смог передать в правительство тщательно подготовленный документ «О необходимых реформах в откупном хозяйстве». В нём будущий миллионщик[5] убедительно доказывал, что питейный доход составляет почти половину государственного бюджета! И его требуется в срочном порядке, упорядочить! То есть «придать торговле вином увлекательное направление в рассуждении цивилизации»[6].

 

Санкт-Петербург. Министерство финансов, кабинет графа Канкрина. Заседание коллегии.

− Ну — тис, господа. Попрошу высказываться, что каждый из вас по сей бумаге думает? − хозяин кабинета, скрестив руки на груди, расхаживал по комнате, всматриваясь в лица своих подчинённых.

− Егор Францевич, дозвольте мне, − с места поднялся пожилой чиновник, − как гласит русская пословица, от добра добра не ищут. Идут наши дела, в целом неплохо, так чего же нам революцию, будь она трижды неладна, затевать. Кинуть прожект в печь и вся недолга.

Министр кивнул, и предложив старику сесть, продолжил, − как вы могли убедиться автор сего документа, весьма аргументировано предлагает ввести в стране систему акцизно-откупного комиссионерства, попросту говоря, организовывать, не что иное, как публичные торги! Более того, готов, на личном примере, рискнув собственными деньгами, доказать преимущество нового метода. Человек он судя по письму, настырный и отчаянный. Отвергнем его прошение он и дальше пойдёт, до кабинета самого императора! И не вам мне объяснять, какие могут быть последствия для меня и каждого, здесь присутствующего.

Кто-то ещё имеет желание высказаться?

− Да чего тут думать? Принимаем, запускаем.

− А этому, как его, Кокареву, даём самое захудалое откупное место. Пусть вытягивает или вконец разорится. Что гораздо лучше!

− Имеется такое, в Орловской губернии, за ним недоимка совершенно неподъёмная.

− Триста тыщ рубликов, серебром.

− Вот пущай на ней шею-то себе и свернёт!

Перебивая друг друга, спешили вставить свои «пять копеек» члены коллегии.

Два года спустя.

Ценой невероятной усилий и фантастической трудоспособности Василий недоимку закрыл. А ещё через полгода в министерство финансов начало получать чистую прибыль.

И молодому Кокореву передали целых шестнадцать из пятидесяти трёх «неисправных» откупов. И некоторое время спустя казна стала получать доход на два миллиона больший, чем при прежнем управлении. А создатель новой системы на законных основаниях, стал обладателем огромного состояния, получил звание коммерции советника и прозвище «Откупщицкий царь».

Но обижаться на обидные слова и людскую зависть Василию Александровичу было некогда. Его неуёмная энергия искала применения во всё новых проектах. Баснословные капиталы, заработанные на реализации дешёвой «кокаревской» водкой пошли на создание «Закаспийского товарищества», которое значительно увеличило объём торговли со Средней Азией и далёкой Персией. Созданный им Московский торговый дом, получивший права на покупку казённого железа и меди с уральских заводов, по себестоимости!

1858 год. Москва. Усадьба приобретённая  Кокаревым у бригадирши Д. Н. Лопухиной.

Василий Александрович стоял у большого окна и смотрел на работу садовников, трудившихся внизу. Наконец, он повернулся к переминавшемуся с ноги на ногу, секретарю, − знамо, тебе, откуда я родом?

− Каа-жется с Волги, − запинаясь ответит тот.

− Угадал, почти. Есть в Костромской губернии, городок, имя которому Солигалич. Пять столетий там соль варили. Но сейчас разговор не о нужном продукте. А о том, что уезжая оттуда, я пообещал, как разбогатею, свою малую родину не забуду. И время настало. Поезжай, не мешкая, к Александру Порфирьевичу Бородину и передай ему сей пакет. В нём я прошу его провести химический анализ тамошних минеральных вод и сделать вывод о возможности открытия в Солигаличе бальнеологического медицинского заведения.

− Прошу прощения, но сдаётся мне, что господин Бородин − композитор, автор знаменитой оперы Княз… − попытался возразить секретарь, но хозяин усадьбы его перебил.

− Прежде всего он доктор медицины! В коем статусе он мне и нужен! И ещё вот что, видишь, там внизу прохаживается господин в шляпе и с тросточкой? Это представитель

Русского общества пароходства и торговли. Поди, кликни его. Будем вместе думать об одном рискованном дельце. Хочу, понимаешь, заняться Волжско-Каспийское пароходством. Пора от бурлаков избавляться. Чай, надорвались ужо, на тяжёлой работе.

***

Годом ранее Кокарев в семнадцати километрах от Баку, в селении Сураханы, построил завод для извлечения из тамошней нефти очень нужного осветительного масла[7]. Организовать производственный процесс предпринимателю помогал лично Дмитрий Иванович Менделеев.

***

Во второй столице империи известный миллионщик открыл культурный центр и обширнейший гостинично-складской комплекс «Кокоревское подворье», вложив в него огромную сумму два с половинной миллиона рублей! В этом «гранд-отеле» с великолепным рестораном, останавливались виднейшие люди страны: П. И. Чайковский, И. Е. Репин, В. В. Верещагин, Крамской, Поленов и многие другие.

На личные средства «необразованного выскочки» построили общественный бульвар от Лубочного переулка до самой Болотной площади, высадили липы и вязы по обеим его сторонам.

Наши дни. Из местной прессы Солигалича, Костромской области.

Подача газа в город должна быть осуществлена в начале 2023 года. Сумма, выделенная энергетической компанией на строительство объекта, пока не разглашается.[8]

 

 

 

 

 

 

[1]− https://life.kostromka.ru/kokorev-2-18650/?ysclid=l9s14jz81205536866

[2]− синоним слова гроб

[3]− документ дающий право освобождения от службы в армии.

[4] — система сбора с населения налогов и других государственных доходов, при которой государство за определённую плату передаёт право их сбора частным лицам (откупщикам). В руках откупщиков часто накапливались огромные богатства, так как собранные ими налоги и сборы с населения в 2—3 раза превышали средства, вносимые в казну!

[5]− синоним слова миллионер. Словарь синонимов русского языка. Практический справочник. М.: Русский язык. З. Е. Александрова. 2011.

[6]− http://рустрана.рф/article.php?nid=19617

[7]— Лишь четыре года спустя подобное производство приступило к работе в американской Пенсильвании.

[8]− https://regnum.ru/news/economy/2999983.html