Текст сам по себе не становится лучше в зависимости от обстоятельств, при коих он писан. Но для лучшей его оценки, иногда, может, стоит об этом сказать.

      Первая и две последние фразы данного рассказа заданы. «День в офисе обещал быть скучным» и «Ты понял, вор? Ключ всегда был при ней».

     Рассказу надлежало быть в жанре фантастики, срок написания – несколько дней.

    Заодно я решил обыграть имена участников того конкурса.

Даже сонеты Ронсара

Не разомкнули мне грусть.

Всё что сказали поэты,

Знаю давно наизусть.

Черубина Габриак

 

«День в офисе обещал быть скучным. Натали, вздохнув, уселась за компьютер…»

Барон Янакандрий со вздохом отложил перо. День в замке обещал быть скучным. Балы, охоты на оборотней, конные турниры, бои гладиаторов с вампирами – всё это давно ему опостылело. Вот уже года два как барон вступил в «Союз Сказочников, Страдающих от Реальности» (СССР), и ему открылся новый мир, мир фэн-тэ-зи – барон до сих пор с трудом выговаривал этот неологизм.

Чудесный мир, столь же несбыточный, сколь прекрасный! В нём нет монархов, невольничих рынков, фрейлин, карет, дворянских титулов, и даже драконьего навоза. Люди летают по воздуху, ездят в механических каретах  – автомобилях, разговаривают на расстоянии через волшебные ящики – компьютеры, сидят на унитазах. Убивают не стрелами, а пулями, то есть не стреляют, а пуляют. В тридцать лет они ещё не старики. Всё это сочинялось – устно и письменно – в узком кругу друзей молодости, с университетской скамьи, и пару лет как Янакандрий был одним из посвящённых.

Реалистов он читать уже не мог. «Члены Ордена белой драконессы собрались в подземной зале перед охотой на ликантропа. Ручные кентавры, чинно расхаживающие между колонн…» Тьфу. Бытовуха. То ли дело: «Х., выходя из Мосгазнефтранс, заметил, что у него кончился баланс. А ведь он с подругой собирался на хоккей! Сев за руль грузовика…» Это было наркотиком.

Уже через несколько месяцев знакомства с гражданами СССР мало было назвать его лишь посвящённым – он был больным. Сперва это заметила его супруга, потом и сам барон. Он жил в мире сказок. Компьютеры, мобильники, супермаркеты и гонка ядерных вооружений были отдушиной, без коей жизни он уже не мыслил. Он мог спутать боевое копьё с охотничьим, но знал, что проезд в такси дороже, чем в троллейбусе (что служило предметом острот всего рода Янакандов). Он жил во снах, где  закусывал гамбургерами в «Макдональдсах», заправлялся на бензоколонках, прижимался к женщинам в автобусах в час пик и любовался стриптизёршами на телеэкране, восклицая между глотками кока-колы: «Классная жопендра!» Он жил в библиотеке, где перед его глазами фланировали топ-модели, проезжали танки и грохотала артиллерия. Иногда заезжал кто-нибудь из знатоков, и они обсуждали до хрипоты писаные и неписаные правила иного мира. А потом очнёшься вдруг, выглянешь в окно: рыцари вдалеке на копьях бьются, на опушке драконёнок спит, пуская мирный дым из ноздрей. М-да… Протрезвляешься.

Служанка просунула голову в дверь библиотеки.

– Синьор, баронесса изволят спросить, спуститесь ли вы вниз исполнить долг супружеский, нужно ль ей снотворного принять.

– Скажи, я занят… Да скажи ещё, чтоб никто не беспокоил.

– Слушаю-с.

Будь барон от мира сего, он бы полюбопытствовал, в каком именно случае собиралась его благоверная принять снотворного: в случае неисполнения долга или наоборот. Но было не до того – супруг был занят конкурсом фантастов.

Главное, насчёт прелюбодеяния он был спокоен. Ключ от пояса ей не найти.

***

Баронесса Янакандрия была довольна: снотворного не понадобится. Теперь не до сна. С тех пор как муж выпал из реальности, она сблизилась – ну, сближалась покамест – с юным баронетом Януком. Подсахаренная горничная должна была провести его ночью к госпоже. Говорят, он умеет замки вскрывать… Она со вздохом опустила глаза на железный заслон на чреслах.

***

С неделю назад решено было устроить состязание – написать по рассказу, начинающемуся с фразы: «День в офисе обещал быть скучным». (Он улыбнулся: скучный день в офисе! В мире самолётов, автоарбалетов, террористов, метрополитена и порно! Глупая фраза.) Сюжет был им обдуман на днях, надлежало теперь уточнить детали.

Служит в некоем офисе девица, Натали Неробек. Со времён боевых походов молодости барон знал, что неро по итальянски означает «чёрный», а беки на Востоке вроде баронов. То есть «чёрная баронесса» – для вящей экзотики барон смешал Италию с Востоком. Матушка собирается выдать её за менеджера, который сейчас в отъезде (отлёте), в крестовом походе – он бомбит неверных, богатырскими руками сбрасывая с самолёта по две бомбы сразу. Уезжая – улетая – в поход, менеджер, не будь ослом, надел на Натали пояс целомудрия. Прежде чем закодировать замок, на случай, если его запулят, сказал ей менеджер:

– О потомица чёрных баронов, сексапил души моей и межножья моего! Знай, что я верю тебе, и пояс надел лишь на случай, если кто прибегнет к насилию – ведь ты сексапил! Ради битвы с терроризмом должен я временно покинуть тебя. Но если разлюбишь меня – раскодируй сей пояс, сообщи мне об этом через фирму Баксолл, и я запулюсь. Но прежде обещай, что не изменишь мне, покуда я жив.

– Скорей народу будет польза от свободы слова и печати, чем чужак увидит мою розу, – ответила ему Натали.

Услышав столь надёжную клятву, менеджер взвыл от радости, закодировал пояс одному ему известным способом (набрав некую фразу на пульте пояса целомудрия) и уехал (улетел).

И вот сидит баронетисса среди сидерайтов с сидерунами (барон ещё раз просмаковал вслух эти вкусные слова), напевает минорные песни:

Даже дыханье драконов

Не развевает мне грусть.

Всё, что сказали фантасты,

Знаю давно наизусть.

Барону не нравилось только слово «дракон», отдававшее современным душком, и он заменил песню на следующую:

Знаю давно и отлично –

Я не для этих мудил.

Даром вчера очень зычно

Крикнули мне: «Сексапил!»

А также:

Пусть даже я сексапильна,

Прежде всего – я прилична;

Даром мне любвеобильно

Шеф прошептал: «Эротична!»

Пела Натали и более агрессивно, в стиле крикливой попсы, когда доставали ухажёры:

Если я яйцещемящая,

Значит, уже и гулящая?!

Эй, мудачьё, отвали!

Вам не вкусить Натали!

Судя по описанию героини, сделанному автором, отваливать приходилось через не могу.

Кстати, об упомянутом в песнях шефе. В офисе, где подвизается Натали, прибрал всё к  рукам злой топ-менеджер Магер, (имя должно было начинаться на «маг», намекая на тайные занятия героя магией), приехавший из Содружества Шлюх и Аферистов (США). Кликуха у него была – Маг. Стал Маг соблазнять Натали, пел ей под гитару песни её предка, барона Г. (сокращённо БГ.), красовался в майке Джексона. (Майка Джексона была самой элитной одеждой в царстве фэнтэзи.) Подарил ей брюки Спирс, угощал кофе «Анан», обещал отвезти в гости – на титанических размеров корабле – к своему другу Леонардо на остров Капри (о!). Наконец, он пригрозил обвинить её перед лицом  конституционного суда  в неполиткорректности, коли она не отдастся ему, похотливцу. Но не напужалась Натали и сказала, что готова пройти через огонь, воду (дистиллированную) и детектор лжи, и судьи узрят политкорректность её.

Тогда Маг, захватив с собой приятеля Шварца, негра, и слугу Сильвестра по кличке Стальной Лоне, застиг её в офисе одну, дабы сорвать закодированную розу. Напрасно напоминала ему Натали об Обществе Огненных Начальников (ООН), блюдящем порядок –  расхохотался Маг и сказал, что скорее пройдут честные выборы, чем она дозвонится к блюдящим, ибо давно уже это Общество не блюдящее, а блядящее, сиречь – буржуйское, блядское.

Дальше Янакандрий намеревался живописать долгую борьбу Натали с двумя жопиздяями, со Шварцем и Лоне, с резиновыми дубинками, электрошоком и газовыми пистолетами, в результате которой Щварцлоне  оковал таки её наручниками. Тут только собирался барон раскрыть читателю, что Маг (маг) был хакером – злым чародеем, портящим волшебные ящики. Правда, барон не был уверен, может ли хакер взломать также код замка, но решил, что это несущественно – в конце концов хакер: тот же медвежатник.

Вначале Маг собирался выпытать код у самой Натали, на что отвечала она, что не  ведает, и добавила с истинно чёрнобаронским высокомерием: «Скорей народу будет польза от свободы слова и печати, чем чужак увидит мою розу».

Взбешенный маг (то бишь Маг) поклялся этой самой свободой, что увидит, понюхает и даже сорвёт, и принялся хакерить, и одновременно факерить, то есть восклицать: «Фак! Фак!» (волшебная присказка в фэнтэзийных романах, недаром злые языки называли союз сказочников «Факу»). Сперва он набрал фразу «Сезам, откройся!», потом «Сим-сим, откройся!», потом «Пиз-пиз, не ерепенься…», но всё мимо. Пока хакер-факер корпел над запертою розой, Шварц кричал в предвкушении обесчествования: «Шнеля, шнеля! Она же дастиш фантастиш!»,  Стальной Лоне приговаривал: «Брависсимо! У меня встаёт моё макарониссимо!» (тем самым впервые в жизни выдав своё макаронное происхождение), а Натали по чёрнобаронетисски гордо повторяла: «Скорей народу будет польза от свободы слова и печати, чем чужак увидит мою розу».

А между тем автор кода розы, успешно (но политкорректно) разбомбив неверных, стал генералом бомбатой (бомбовой, поправил себя барон) дивизии «Бомбардия-киркуду», кавалером ордена «Политкорректный разбомбист», удостоился баронского титула фон Бомбляй и прилетел в родные пенаты на собственном самолете, так вертясь в полёте от нетерпения, что самолёт барона прозвали вертолётом (барон Янакандрий был горд своим неологизмом).

И вот свежеиспечённый барон (не настоящий, а сказочный, из мира супермаркетов и мини-юбок) врывается в офис, и – что же он видит? Полураздетая Натали лежит распяленной на офисном столе перед Магером-хакером-факером и двумя жопендряями и говорит: «Скорей народу будет польза…» и т. д. О ужас!

– Зачем ты выдаёшь код?! – воскликнул крестоносец-бомбист. – Разбомбия-киркуду!! Может, они пытали тебя электромузыкой и рэпом? Если да, то я прощу тебя, а если нет – распуляю к чертям собачьим!

«К вирусам компьютерным», поправил себя барон-сказочник. Больше фантастики. Чертей и в жизни хватает.

– О сексбомбист души моей, и цветника моего закодированного! – отвечала ему Неробек. – Крестоносец ты мой  бомбовой! С чего ты взял, что выдала я код? Разбомбляй ты мой политкорректный! Напротив, я же им говорю: скорей народу будет польза от свободы слова и печати, чем чужак увидит мою розу!

Тут фон Бомбляй только рот разинул, потом посмотрел на кислую рожу Магшварцлеоне и – пошёл хохотать. Он смеялся, потом хохотал, гоготал, потом хохотался и, наконец, заржал. (Барон (реальный, из мира вампиров и драконесс), засомневался, могут ли в волшебном мире ржать, но решил, что если даже лошади там и повывелись, то люди, верно, ржать не перестанут.)

– О сексапуля ты моя, – восклицал фон Бомбляй в перерывах между ржасмехом. – О эротбомба действия замедленного! Секспуля ты моя, чтоб меня тобою подпулили!

Тут в офис врываются три ОМОНовца (Общество Молодцов Офигенно Наглых) и, выпулив вверх с криком: «ложись, пулять буду!», оковывают Магшварцлеоне наручниками (Янакандрий вдруг вспомнил, что Магершварцлеоне – это целых три жопердяя, а не один, и увеличил количество омоновцев до шести).

– Ты что, не понял, мудак-фраерак-хакерак?! – крикнул фон Бомбляй уводимому магу-хаку-факу, приседая от ржахохота. – Вор незадачливый! Код всё время был у неё на устах. Код всегда был при ней!

***

Барон Янакандрий поставил точку. Устало спустился вниз. Проходя мимо спальни, заслышал странные звуки, возню. Остановился, прислушался, одновременно осторожно снимая со стены арбалет. Если что, он всех перепуляет. То есть перестреляет, поправил себя барон – он теперь не в сказке, и здесь не распуливают. Зато расстреливать умеют хорошо.

***

Янук, вспотев от усердия, возился над замком между ног хозяйки. Вещи в спальне были разбросаны, всё разворошено. Баронесса лежала, устало глядя в потолок и декламируя:

Я приму любую позу –

Только разомкни мне розу.

По голосу чувствовалось, что ей уже осточертело произносить это двустишие.

– Барон твой хоть и сказочник, а замок подыскал отменный, – ворчал юноша.

«Мне б для будущей жены такой», хотел он добавить, но удержался.

– Может, мы плохо искали, – отвечала неудачливая прелюбодейка, продолжая глядеть вверх. – Я приму любую позу…

– Всё переворошили! – Янук отошёл и упал в кресла, положив отмычку (ноготь вурдалака) на туалетный столик. – Да и станет он ключи в спальне держать!

– Вы правы, – громом среди ясного неба раздался голос хозяина, вставшего в дверях. – Мою розу вам не украсть, мудачок-фраерок-хакерок.

Баронесса резко привстала и села в постели, мелко дрожа. Потенциальный любовник не привстал, но дрожал ещё мельче.

Янакандрий подошёл к ним, откинув арбалет. Ему вдруг стало смешно оттого, что реальность почти совпала с его сюжетом. Он встал перед баронессой.

– Ну что, мудакесса… Расстегните корсаж. Что вы рот разинули? Закройте его, грудь откройте.

Оторопевшая фраересса закрыла и открыла требуемое.

Барон снял с п.здакессы медальон на цепочке, который, по его указанию, она носила под платьем, никогда не снимая. Он был счастлив – его сказка претворилась в реальность, пускай и таким образом, и он даже мог сейчас почти дословно повторить последнюю фразу своего героя. На секунду он почувствовал себя в иной реальности. Рыцарей, драконов, короля – не было. Янакандрий был в мегаполисе, в офисе, среди лимузинов, небоскрёбов и асфальтированных дорог. И сидела перед ним не оплывшая дама в парике и фижмах, а неотразимая Натали Неробек в джинсах и  маечке. Сейчас он повторит те слова. Он раскрыл медальон, вытащил крохотную вещичку. Гость начал медленно сползать с кресел, простонав:

– Ненавижу СССР…

Барон склонился над поверженным противником:

– Ты понял, вор? Ключ всегда был при ней.