В поэзии (да и в прозе, чего уж там) наиболее сложны жанры и приёмы неочевидные и, казалось бы, простые и даже пустяшные. Хороший рассказ написать часто сложнее, чем роман. А удачное юмористическое и оптимистическое встречается реже хорошего трагического и депрессивного.
Много ли вы знаете современных признанных мастеров стихотворных малых форм – тем более форм игровых, юмористических? Можно ли сейчас впрячь в одну телегу, условно говоря, Омара Хайяма и Фаину Раневскую?
В первую очередь в голову приходит имя Игоря Губермана с его едкими и часто мизантропическими зарисовками. У Ольги Арефьевой была книга «Одностишийя» – попытка околоабсурдистских одностиший. Из сетевых авторов вспоминается Егор Труфанов и его «егорики» – почти гарики, но более хулиганские и злые. Есть ещё полуанонимные мастера «пирожков», «порошков» и тому подобного с вполне себе остроумными текстами – хоть и не всегда. Навскидку, это всё. Концептуалистов и сопутствующих поэтов мы здесь не берём – слишком другие у них цели высказывания.
Почему так мало? Всё банально. Во-первых, при минимуме объёма увеличивается значимость каждого слова. Проходных и необязательных слов быть не должно, техническая составляющая таких текстов должна быть на высочайшем уровне – всё видно. Во-вторых, юмор не должен быть плоским, а игра слов обязана быть неожиданной и свежей. Наконец, у автора должен быть свой запоминающийся почерк, то самое «лица необщее выраженье», по которому читатель всегда мог бы его опознать.
Очень сложная задача, не правда ли?
Юрий Тубольцев по всем этим параметрам – в самом начале творческого пути, удачи в его текстах соседствуют с неровностями, и качнётся ли этот маятник в сторону узнаваемого и сколько-нибудь значимого явления – предсказать сложно.
А теперь по порядку.
Вот удачный пример компактности – ничего лишнего. Даже убрано из последнего предложения дополнительное «я». Звучит!
Я сунул в нос звезду
И обжёгся.
С тех пор прикрываю нос от звёзд.
Так и дальше. Когда автор предельно минималистичен (в текстах про пробел, про завявшее – вместо засохшего, что кажется очень удачным – дерево), стихи звучат. Иногда как-то даже по-обэриутски.
А вот не очень хороший пример:
Я разбитый на много осколков
Не земной, не возможной любви.
В плотских ласках, ты знай, нету толку.
Ты желание умертви!
И космическим чувством живи.
Почему это плохо?
Бог с ними, с орфографическими и пунктуационными неурядицами. Здесь в предпоследней строке неожиданно и как-то неоправданно ломается анапест – а в третьей строке, создаётся ощущение, «нету» вместо «нет» вставлено для того, чтобы в этот самый анапест попасть. Выглядит очень небрежно. Рифмы самые проходные и не удивляют, а образы и словарь… «Осколки» стали поэтическим моветоном, кажется, сто лет назад. Но самое грустное – нет ни одного неожиданного слова, оборота, приёма.
То же и с игровым словотворчеством. Очень неровно. Есть удачи (выражения вроде «кривопутия» или «лыка в строку») , а есть «лжеотраженья квазилиц» – т.е. предсказуемость.
Интересно ещё вот что. Юмористические и абсурдистские строки выглядят у автора более удачными, чем попытки в сложность или трагизм.
Ну и главное. Всех этих «творцов», www (игры с адресами доменов были популярны, кажется, лишь на заре интернета), тем более все эти осколки, кривые зеркала, прямые тропы, мечты, которыми откроешь дверь – надо вычищать. Эти выражения настолько истрепались, что не значат почти ничего. А если поэзия не даёт читателю ничего нового, неожиданного и свежего – зачем она?
Ну и, конечно, с техническими моментами (когда «слезы капают с ресницы» вместо «ресниц» – ради рифмы и размера) тоже нужно быть аккуратнее.
Как писал Маяковский, поэзия – та же добыча радия: в грамм добыча, в год труды. И если от подборки останется «Я открыла тик-ток, недоразвит ты, браток» и ещё три-четыре остроумных текста, это нормально и правильно. А проходное и необязательное… лучше без него.
Иван Родионов
22.07.2022
