В мире очень много людей, и наверняка между ними есть несколько, которых  зовут “фрау Кунц”. В этом нет  ничего ни удивительного, ни чудесного. Как  все, наверное, эти фрау просто живут:  считают днём облака, а ночью, когда не спится, звезды или  белых овечек…

А ещё в мире есть Деревня, в которой, как всегда, много травы, баранов, картошки и других полезных для жизни вещей…

В Деревне не обязательно должна быть школа. Но даже если она есть, там не обязательно должна быть учительница по немецкому языку. Но ставка должна быть обязательно. И поэтому очень справедливо, что учительницей по немецкому языку назначили жену директора школы по имени Казбек, которую звали Кукуш.  Раньше Кукуш работала на почте… Когда её муж был директором почты…

Кукуш не знала по немецки ни одного слова и гордилась этим. На первом уроке она на всякий случай спросила:

• Может, кто-нибудь желает сказать что-нибудь по-немецки? Или сразу пойдем полоть мою картошку?
• Сразу! – сказали все нормальные дети…
• Фраукунц… – сказала одна ненормальная с челкой вместо косы.
• Что “фраукунц”? – спросила учительница Кукуш.
• Это по-немецки… “фраукунц”… вы же спрашивали…
• Все полоть картошку на свежий воздух!.. А Фраукунц – помыть все парты, окна и полы… И каждый день печку топить… – сказала строгая, но справедливая Кукуш.
• Фраукунц… Дура… Фраукунц!… – закричали звонкие дети, выбегая на улицу…

С тех пор ненормальную с челкой стали звать “Фраукунц”. Она не знала, как переводится немецкого “фраукунц”, потому что не знала этого диковинного языка и  не помнила откуда в её голове с чёлкой на лбу появилось это слово. Даже директор школы и бывший директор почты Казбек, который знал все и всеми командовал, не знал, что такое “Фраукунц”. Никто не знал. Все дразнились, думая, что это что-то плохое. А сама “Фраукунц”  чувствовала, что это что-то хорошее, например, “весенняя ласточка” и не обиделась, когда все, даже Мама, забыли её настоящее имя и охотно отзывалась на “весеннюю ласточку”…

– Фраукунц, откуда ты взяла эту дурную кличку? Разве я тебя плохо воспитывала?… Быстрей бы ты выросла… – говорила Мама.

– Почему?

– Уедешь в Город. Там дур много. Растворишься. Будет незаметно…

Мама ошиблась. Она думала, что в Город уедет только её дочь, но в Город уехали все. Все уехали в Город, потому что в Деревне незаметно кончились сначала трава, потом бараны, а потом и другие полезные для жизни вещи…

Не кончалась только картошка, потому что картошка почему-то не кончается никогда.  Но картошка всем надоела, всем хотелось чипсов, и все уехали…

Первыми уехали Казбек и Кукуш, незаметно продав школу и учебники по немецкому языку  на дрова. А потом, когда в печках сгорела школа с учебниками, уехали остальные…    Уехали и, как справедливо расчитала Мама,  растворились, взяв новые имена и жизни.

И только “фраукунц”  осталась Фраукунц и  не растворилась. Даже в городе.

• Потому что ты дура, – сказала Мама. – И почему я тебя так люблю, что дала тебе почти высшее образование?…

Фраукунц, получив почти высшее образование, незаметно для себя узнала, что фрау Кунц, это всего лишь жена какого-то Кунца. Но, чтобы быть “фрау” надо было дождаться восемнадцати лет.  Она не могла быть ничьей женой, даже Кунца, потому что ей было семнадцать…

До восемнадцати лет оставался  31 день, 8 часов и пятнадцать минут, если Кукушка не врала…

Фрау ждала восемнадцати лет целых восемнадцать лет, и, чтобы немного отвлечься, читала книжки. Челка мешала ей и она изредка дула на неё, выпятив нижнюю губу. Какое-то время читать было можно, но потом челка опускалась снова. Таким образом, знания о мировом устройстве Фрау получала отрывочные…

 

А ещё у Фрау был кот по имени Казбек. Он был главнее Фрау. Не потому, что он был сильнее и умнее, а потому что она могла выполнить его желания, а он её желания выполнить не мог. Поэтому она служила ему, а не он ей. Вообще, все коты на земле ведут себя, как директора и, если их некому вовремя пнуть, они директорами и становятся. Казбек был директор квартиры, которую снимала Фрау. Она  никогда не торопилась домой, потому что кот ею помыкал…

• Где ты так долго была? – встречал он её всегда одним и тем же вопросом, – мне было скучно и одиноко.
• Я не кот, – оправдывалась Фрау. – Поэтому должна работать, чтобы покупать “вискас” для котов…
• Опять будешь напоминать мне о моей слабости? – обижался кот. – Хорошо, если хочешь, чтобы я сдох, корми меня сухим “китикетом”…
• Три рубля экономии не решат наших финансовых проблем.
• Попрекаешь куском хлеба? – обижался Казбек.
• Ты что, ешь хлеб?
• Это я в принципе…

Из старой часовой будки с гирями, висевшей на стене, выходила Кукушка и орала:

• Заткнитесь! Заткнитесь! Заткнитесь! Заткнитесь! Заткнитесь! Заткнитесь! Заткнитесь! Заткнитесь! Восемь раз!

Что означало: “Восемь часов.  Пора ужинать.”

Первой фрау Кунц “кормила” Кукушку, для чего тянула её тяжёлую гирю вниз. От этого еще более тяжелая гиря поднималась наверх, и жизнь в доме продолжалась. Потом  Фрау давала коту чего-нибудь из железной банки…

Жалко,  – говорила она коту, –  что ты не можешь залезть на стул и “покормить” Кукушку, а ещё Казбек. Если бы ты мог, я бы тогда хоть один раз в жизни съездила бы на пикник за Большой Парк к Широкой Реке. Говорят, там прячется счастье…

• Пусть свою дурную гирю сама таскает. Кстати, никто не просил называть меня Казбек. Назвала бы Васька, как все. Я из-за этого имени на улицу выйти стесняюсь…
• Врёт с половиной. Вчера приводил какую-то драную рыжую кошку… Хвалился,что это его офис… – кашляла Кукушка, приоткрывая дверку…
• Хрипит, – задумчиво говорил кот, – Кукушку надо продать антиквару, пока не сдохла. Он обещал хорошие деньги.  Купим дешёвый китайский будильник. Решим финансовые проблемы…
• Нет! – неожиданно звонко пищала изнутри Кукушка. – Лучше будем делать зимние шапки из котовых шкур и продавать. Одна шкура у нас уже есть…
• Что? – отрывалась от книжки Фрау.
• Ветер,- отвечал кот. – Ты забыла закрыть дверь, когда заходила.
• Она просто скрипучая, – отвечала Фрау и дула на чёлку…

Ещё через час выходила сонная Кукушка и говорила:

• Спать! Спать! Спать! Спать! Спать! Спать! Спать! Спать! Спать! Девять раз!
• Рано, – говорили Фрау и Казбек.
• Сегодня я больше не выйду… Я Вам не нанималась…
• Я откушу тебе башку! – грозился бесстрашный Казбек.
• Ты старый толстый кот, ты не допрыгнешь. Так что: “Спать!”…
• Часы надо менять, – говорил кот и чесал в задумчивости ухо.

Фрау не отвечала. Она не любила конфликтов. Чувствуя на себе вопросительный взгляд Казбека, она расстилала постель и ложилась. Кот выдерживал гордость десять минут и залезал ей на ноги. Шевелиться уже было нельзя, а то мог быть скандал. Во сне кот храпел и царапался…

Утром первым просыплся кот, потому что его  будил трясущийся холодильник, в чреве которого располагалась пища и вкусно стукалась железными банками друг о друга.

• Просыпайся, дура! – кричал он в сторону кукушкиной будки. – Уже две минуты седьмого!
• Все коты дураки! Все коты дураки! Все коты дураки! Все коты дураки! Все коты дураки! Все коты дураки! Шесть раз!…
• Часы надо менять, или я не Казбек, – говорил кот за завтраком. – Во-первых, отстают, во вторых, когда она вылезает из своего скворечника, все петли трещат, а я лучше съем масло, чем смазывать ненужный и вредный механизм полезным продуктом…
• Поговорим об этом вечером, – отвечала Фрау.
• Я на всякий случай схожу к старьёвщику…
• Если не проспишь! – послышалось из будки…

 

А ещё была Работа…

На работе фрау Кунц склонялась над компьютером и чертила на экране какие-то линии, изображая новые формы окружающей действительности, которые черпала из прочитанных книг и общения с Казбеком и Кукушкой. Начальник продавал эти формы богатым людям и часть денег передавал Фрау в виде вознаграждения.

Начальник был немой. Хотя, может, он и умел разговаривать, но не хотел тратить силы на разговор, чтобы больше прожить на свете.

Иногда он подходил сзади и заглядывал на экран. Он дышал в спину холодным воздухом и от этого китайская блузка Фрау со страху прилипала к телу… Когда ей совсем становилось страшно, и она хотела оглянуться и сказать:

“ Это издевательство!.. Вы не имеете права!.. Я увольняюсь!..”

Начальник поворачивался и уходил. Он всегда чувствовал этот момент.  В комнате сидело около десятка «фрау», он переходил к другой, и также становился сзади…

Говорили, что раньше он был убийцей по найму, но потом скопил денег и переквалифицировался…

«Эта работа лучше» – думал он – Хорошо, что я немой, а то бы меня убили. А так я уважаемый человек» …

Он себя убеждал. На самом деле ему чего-то не хватало. Он тосковал.

«Если бы можно, я бы хотел убить хотя бы фрау Кунц. Даже бесплатно», – думал он, глядя ей в затылок. Почему-то начальник чувствовал, что фрау Кунц его не любит и даже, что было уже совсем обидно, не боится.

«Наверное, за ней кто-то стоит», – решал Начальник, и оглядывался на окно. За окном старый кот с драной рыжей кошкой ели резиновую мышь…

 

А ещё у фрау Кунц были Друзья. Иногда они звонили на ее маленький карманный телефон и говорили:

– Привет! Как дела. У нас тоже все нормально… Ну, ты звони… – и отключались…

Во время разговора Начальник смотрел из угла комнаты злыми глазами. Он чувствовал, что кто-то крадет рабочее время Фрау, а значит его деньги. Желание вернуться к старой профессии просыпалось в нем с новой силой…

 

А ещё была Дорога. Туда и обратно…

В маленьком тесном автобусе половина пассажиров были профессиональными или начинающими ворами. Их отличить было просто. Все пассажиры платили водителю за проезд входя в автобус, а воры – при выходе. В неудачный день они не платили вовсе.

– Дрянь день, – жаловались они.

– Бывает, – сочувствовал водитель.

Не то чтобы воровская профессия приносила много денег, судя по одежде и грустным лицам жуликов, но в стране и в мире была безработица, и нужно было как-то добывать деньги для питания. Из-за того, что воров было много, иногда, по ошибке, они воровали друг у друга.

Фрау тоже не нравилась её работа, и она сочувствовала ворам. Она оставляла в кармане куртки мелкую денежку для них, а ценные вещи прижимала рукой к животу и наклонялась, если удавалось сесть.

Она никогда не чувствовала, когда у неё очищали карман с мелкой денежкой, хотя всегда пыталась это сделать. Всё происходило незаметно, даже если автобус был пустой.

Иногда к Фрау приходила мысль, что воры лучше воруют, чем она рисует ландшафты на компьютере. Так же она думала, что из воров были бы замечательные медсестры. Они бы делали уколы украдкой и незаметно.

Некоторые карманники были постоянные на её маршруте и здоровались с ней. Она отвечала…

 

А еще были выходные. Вернее, был. Один. Воскресенье…

Утром, пока Казбек и Кукушка ещё спали, она тихонько покидала маленькую квартиру и шла утренним Большим Парком к Маме. Парк был почти пустой. Кое-где роса была сбита с холодной травы башмаками ранних посетителей старой парковой пивной…

– Тебе надо купить телевизор, – говорила Мама. – У тебя скучная жизнь, ты даже не знаешь, что у нас три недели назад была революция.

– Ты хотела сказать – три месяца назад?..

– Твоя мама еще не стала сумасшедшей. Твоя мама каждый день ходит на базар и помнит все революции. Три месяца назад, сразу после эпидемии, была четвертая Великая революция, я тогда упала в люк… а три недели назад была революция Алых маков.

– Они что, раздавали демонстрантам вместо денег маки?

– Ты наивная, как одуванчик. Они заранее продали маки и раздавали деньги, как всегда. Моя пенсия не так велика, чтобы я пропускала революции… Кстати, сегодня на улице много милиции.  Будь осторожна.

–    Милиция не конная?

• Что ты имеешь в виду?
• Ты говорила, что меня могут украсть.
• Милиционеры могут обокрасть, но украсть вряд ли… и потом, ты это знаешь сама… Зачем спрашиваешь? Не шути с матерью… Если бы ты жила со мной, тебе не надо бы было никуда ходить и тебя бы никто не украл… И у тебя бы не украли…
• Я хочу, чтобы меня украли… – мечтательно говорила Фрау.
• Ты дура.
• Нет, я принцесса. Меня обязательно украдут на белой лошади….
• Тебя раздавят белой лошадью, если не будешь глядеть по сторонам, – поучала мама.
• До воскресенья! Спасибо за сметану и лепешки…
• Возьми ливерную колбасу для кота.
• Он её не ест.
• А, забыла… Они едят тебя…
• Кто они?
• Все!…

 

• Жрать! Один раз! – сказала кукушка один раз, проследила, чтобы фрау Кунц подтянула гирьку, и только после этого скрылась за маленькой дверью.
• Как ты думаешь? – спросил наглый кот. – Когда тебя украдут, кто из нас первым умрет от голода?
• Я, – ответила Фрау.
• Не дури, я серьёзно… Тебя украдут, наденут на голову мешок и увезут в горы.Ты даже не будешь знать где ты. Мы с Кукушкой останемся за закрытой дверью…
• Первой умрет кукушка.
• Это как-то ободряет, только почему? – не унимался любопытный Казбек.
• Ты отгрызешь ей голову. Сам обещал, – напоминала Фрау
• Один раз жрать с половиной! – выглянула Кукушка. – Во-первых, этот старый обормот не допрыгнет, а во-вторых, в крайнем случае, я закрою от него дверку.
• Дверка для меня не проблема. Я могу обрушить весь твой дом.
• Начинай сейчас! – кукушка громко хлопнула дверью, и часы упали вместе с ней и гирькой…
• Жрать с половиной и четвертью! – жалобно кукнула из обломков Кукушка.
• Торопится, минут на десять, – сказал кот. – Крышу снесло… Выбросим и купим китайские электроные. Хотя бы никто не будет выступать, что он живая Кукушка.

– А еще мы купим заводного кота. Одной батарейки хватает на полгода, – сказала Фрау, печально глядя на груду обломков.

– А меня? – отозвался обиженный Казбек.

– Тебя выбросим вместе с часами на помойку.

– Меня подберут добрые люди.

– И тебя, и кукушку… Я даже знаю кто… – задумчиво отрагировала Фрау.

– Кто!!!??? – хором закричали кот и куча мусора, которая раньше была часами.

– Тебя антиквар,  а тебя живодер…

Фрау подняла часы, неумело соединила их части, повесила на стенку и осторожно подняла гирю.

• Без четверти спасибо! – послышалось изнутри.
• Без пяти пожалуйста! – передразнил кот…
• До восемнадцати лет осталось тридцать шесть часов, – сказала Фрау…
• Знаем, – вздохнули Казбек и Кукушка…

 

А ещё был короткий разговор с Начальником и длинный разговор с хозяйкой квартиры.

– Я увольняюсь и работаю сегодня последний день,  – сказала Фрау Начальнику. – Вы должны мне выплатить зарплату за те дни этого месяца, что я уже отработала.

“Она увольняется” – подумал начальник. – И скорее всего куда-то уедет. Наверное, её украдут. Если я хочу её убить,  у меня есть от силы сутки”…

• Это очень плохо, что Вы уезжаете, – сказала хозяйка. – Во-первых потому, что Вы исправно платили, а во-вторых потому, что Вы хотите, чтобы я забрала Вашего кота и дурацкие старые часы… Я не уверена, что они понадобятся моему следующему постояльцу…

 

 

Фрау проснулась ровно в шесть. Ровно в шесть ей исполнилось восемнадцать лет.

Были сумерки и рассвет только собирался выбраться из-за пивной Большого Парка, где ночевал с бомжами в коробках из-под холодильников…

Ничего не происходило. Казбек и Кукушка храпели каждый по-своему. Принца на белом коне по имени Кунц не было. Фрау подумала, что это конец жизни и надо уходить.  Фрау не знала куда идти. Она чувствовала себя обманутой. Она бы ушла «на все четыре стороны», но не знала, как можно одновременно уйти на все четыре стороны. К глазам подступали слёзы, и она, на всякий случай, сдула чёлку наверх, чтобы она не мешала слезам течь…

На улице было так же грустно, как и дома. Фрау ещё раз оглянулась по всем четырем сторонам, в надежде, что среди серого новорожденного утра всё-таки мелькнет белый конь с длинной гривой, на котором будет сидеть стройный всадник в одежде, шитой золотом…

Не было никого. Все кони и всадники спали, и никому не было дела до мерзнущей фрау с балетным чемоданчиком в руках, где лежало всё её приданое…

Слёзы передумали течь и вернулись куда-то внутрь глаз, отчего глаза стали чуть-чуть красивее, чем обычно.

«Я где-то читала, что в таких случаях надо идти топиться в Широкой Реке», – подумала Фрау, вздохнула и уверенно зашагала в сторону рассвета по мокрой утренней траве. Роса была необычно теплая, но она не замечала этого. Утро стало похожим на воскресное…

Вскоре её обогнали четверо счастливых людей, которые никогда не знали какое сегодня число и какой день, и жили по солнцу, как трава, по которой они ходили. Оживленно и хрипло беседуя, они повернули в сторону ранней пивной.

Фрау продолжала идти на рассвет деловой походкой человека, знающего куда и зачем идёт…

– Извините, – послышался сзади хриплый и неуверенный голос.

Фрау остановилась и увидела перед собой человека неопределённого возраста в помятой одежде.

– Вы не могли бы мне подсказать… Я здесь впервые… Я слышал тут где-то рядом…

– Это там, за деревьями…

Почувствовав некоторое смущение незнакомца, которое ей было непонятно, Фрау предложила:

– Если Вы боитесь потеряться, я могу вас проводить… мне всё равно нечего делать… В смысле, я не тороплюсь…

– Это было бы великолепно. Спасибо, фрау Кунц…  Вы так любезны…

– Откуда вы знаете, как меня зовут?

– Мы разве не представились друг другу?

– Не помню. Если бы мы представились, я бы знала ваше имя. Вы немного похожи на фотографию, которую мама прячет в книжку с кулинарными рецептами… Извините, я не расслышала, как вас зовут?

– Меня? Меня зовут по-разному… Но прихожу я только тогда, когда хочу, и не обязательно к тем, кто зовет…

– Вы загадочный. Вот пивная. Вход сразу за углом. До свидания.

– А вы?

– Что я?

– Вы разве не пойдете со мной? Вы же обещали?

– По-моему, я обещала только проводить вас?

– Куда?

– До пивной.

– А почему вы решили, что я ищу пиво?

– В нашем городе так рано в этом месте и, извините, такие люди, ищут только пиво…

– Какие люди?

Фрау сдула челку с глаз и внимательно посмотрела на своего собеседника. Солнце, как раз выглянуло из-под ёлочной ветки и стало совсем светло.  Перед ней стоял человек скорее пожилой, чем молодой, в сером модном костюме, надетом на голубую рубашку, украшенную зелёным галстуком.

– Господи, какой ужас! – не сдержалась Фрау.

– Что случилось?

– Что за подбор цветов в вашей одежде? Так никто не носит.

– Почему же никто? Я же ношу, значит кто-то, хотя бы один, носит. Кстати, откуда вы знаете, как меня зовут?

– Вы точно странный. Мы же знакомились…

– Ах! Да… простите… старческий склероз… – улыбнулся собеседник.

– Так что же вы ищете в столь ранний час, если не пивную?

– Вашу квартиру. Вернее, ту квартиру, которую Вы снимали.

– А, наконец, я поняла… Вы новый постоялец?.. Ну, пойдемте, я вас провожу…

Фраукунц повернулась кругом и быстро зашагала, не думая о том, поспеет ли за ней старик… Он шел на удивление бодро. И даже не задыхался.

– Скажите, а вы любите котов? – с тайной надеждой спросила Фрау.

– Я люблю всех.

– Это здорово. Значит вы будете кормить Казбека и Кукушку и не обижать их?

– Я всех кормлю и никого не обижаю, – ответил незнакомец.

– В каком смысле?

– А какой может быть смысл в такой простой фразе, кроме самого прямого?..

Фрау остановилась и повернулась к попутчику. Безвкусный зеленый галстук на голубой рубашке был тем же самым, но на этот раз незнакомец показался ей гораздо моложе.

– Сколько вам лет? –  бестактно спросила она.

– «Ровно столько на сколько я выгляжу» …

– Это я где-то читала.

– Я тоже…

– Значит кормите всех… Тремя хлебами… И ещё остается… а может вы ударитесь о землю и превратитесь в красивого принца на белом коне? – пошутила Фрау.

– Биться о землю больно… Пойдемте… У меня мало времени… – серьезно ответил мужчина.

– Пошли…

Перед самой дверью Фрау остановилась.

– Ключ под ковриком. Только предупреждаю. Дверь скрипучая, открывайте, если сможете аккуратнее…. Казбек и Кукушка еще спят…

Новый постоялец, не нагибаясь за ключом, легко толкнул запертую дверь, и она без привычного скрипа мягко отворилась…

– Вы, наверное, бандит… Так ловко… Без ключа…

– Почему вы говорите слово «бандит» так уважительно?

– Потому что в нашем мире это уважаемая профессия.

– К счастью, я не из вашего мира. Я не бандит. Я просто ученик плотника…

Они вошли через узкую прихожую в комнату…

Возле стены с часами стоял стул, на котором, опершись одной передней лапой о стену, стоял кот Казбек, пытаясь другой лапой дотянуться до убежавшей наверх гири. Сверху на него грустно смотрела безразличная Кукушка.

– Деревянная дура! Ты же знаешь, как я могу долго и вкусно спать! Мы же договаривались, что ты разбудишь меня ровно в шесть пятнадцать… Я бы ещё дотянулся…

– Я могу выходить только ровно или в половину.

– Тогда сейчас зачем вышла?

– Потому что сейчас ровно двенадцать!

– Тогда кричи!

– Оставь меня, я хочу умереть! Оставь меня, я хочу умереть! Оставь меня, я хочу умереть! Оставь меня, я хочу умереть! Оставь меня, я хочу умереть! Оставь меня, я хочу умереть! Оставь меня, я хочу умереть! Оставь меня, я хочу умереть! Оставь меня, я хочу умереть! Оставь меня, я хочу умереть! Оставь меня, я хочу умереть! Оставь меня, я хочу умереть! Двенадцать раз…

– Почему они не видят нас? – спросила Фрау у нового хозяина квартиры.

– Ты хочешь, чтобы увидели? – Ученик плотника перешел на «ты», но Фрау этого не заметила.

– А это зависит от меня?

– Я просто подумал, что тебе будет интересно посмотреть, как твои друзья ведут себя после твоего бегства, не зная, что ты их видишь…

– Если вы почти плотник, то может почините кукушкину будку? Она еле держится…

– Я уже починил.

– Я так и знала, что вы уже были здесь. Я права?

– Конечно. Ты всегда права…

Кот сделал последнюю безуспешную попытку дотянуться до гири и неожиданно заплакал.

– Извини меня, Кукуш! Ты умираешь из-за меня. Я мог бы спасти тебя, но проспал. Прости меня, я думал, что я просто привык и поэтому не могу жить без тебя, и только сейчас понял, что я тебя люблю!

– А рыжая кошка? – послышалось из будки.

– Зачем ты об этом… Забудь о ней, ты же знаешь – это просто минутное увлечение… Как жалко, что мы начинаем дорожить близкими только на самом краю…

– Не переживай. Кто-то всё равно должен был умереть первым. Пусть первой буду я. Я слабая, я не смогла бы перенести твою смерть. А ты большой и сильный. Ты справишься.

– Я не хочу справляться. Когда ты умрёшь – я уйду к Широкой Реке.

– Зачем к Широкой Реке?

– Все коты уходят умирать из дома, когда почувствуют смерть.

– А ты уже чувствуешь?

Кот немного подумал. По привычке почесал ухо и сказал:

– Мне кажется, да…

– А как это?

– Это непонятно… Смесь страха, восторга и ожидания… Или я это где-то читал…

– Я тебе говорила – нечего лазать по её книжкам. Все её книжки – это ступеньки к увяданию…

– Может быть…

– Как ты думаешь? Где она сейчас?

– Известно где –  скачет с принцем на белом коне к своему счастью…

– Жалко. Я так и не сказала ей ничего хорошего на прощание. Я её люблю. Всё-таки мы с тобой воспитали неплохую девушку…

– Сколько тебе осталось?..

– Минут пять…

– Давай помолимся…

– Я не умею… Я ни разу не молилась… а ты?

– Я тоже ни разу, но где-то читал, что перед смертью обязательно надо…

– Что будем говорить?

– Я пока не знаю… Ну, примерно так…Уважаемый… Нет… Многоуважаемый Бог! Повторяй!

– Многоуважаемый Бог!

– Я знаю, что ты можешь всё!

– Я знаю, что ты можешь всё!

– Исполни последнее желание перед моей смертью!

– Исполни последнее желание перед моей смертью!

– Ну теперь давай!

– Ну, теперь давай!..

– Вот, дура! Это я тебе! Желание давай…

– А… Я не знаю…

– Давай быстрей – гиря уже почти доползла до тебя…

– У меня нет желаний!

– Быстрей!

– Ну, хорошо. Бог! Если ты есть, то я хочу увидеть нашу Фрау ещё один, хотя бы последний раз, и…

В этот момент гиря ткнулась в старую кукушкину будку, стрелки старых часов вздрогнули от неожиданности и замерли, так и не поняв, что произошло…

Время остановилось…

Кот Казбек замер возле стенки. И даже оконная занавеска, которая всегда пританцовывала на ветру, остановилась…

– Время остановилось, – сказала Фрау из-под чёлки. Её глаза были мокрыми и поэтому она не сдувала чёлку, чтобы новый постоялец не видел её слабости.

– Времени нет. Время придумала твоя Кукушка, чтобы оправдать своё существование.

– Вы жестокий!

– Нет. Я просто всегда говорю правду. Кстати, тебе вовсе не обязательно прятать слёзы -они характеризуют тебя с хорошей стороны. Это не показатель слабости. Это показатель доброй души.

– Вы читаете мои мысли?.. Кстати, как вы угадали, о чем они говорят?.. Их слышу только я… Больше никто…

– Не ревнуй… Я не претендую на их любовь… Лучше оживи кукушку и столкни твоё любимое время с мертвой точки…

– Я не бог, чтобы вернуть время…

– Давай… Давай… Я разрешаю…

– Быстро же вы вошли в роль хозяина квартиры…

Фрау подошла к стене и осторожно потянула гирю вниз. Старый механизм заскрежетал оживающими колёсиками… и часы затикали. Кукушка высунулась из скворечника и радостно сказала:

– Я вижу фрау! Я в Раю!  Я вижу фрау! Я в Раю!   Я вижу фрау! Я в Раю!   Я вижу фрау! Я в Раю!   Я вижу фрау! Я в Раю!   Я вижу фрау! Я в Раю!   Я вижу фрау! Я в Раю!   Я вижу фрау! Я в Раю!   Я вижу фрау! Я в Раю!   Я вижу фрау! Я в Раю!   Я вижу фрау! Я в Раю!   Я вижу фрау! Я в Раю!    Двенадцать с половиной раз!

– Ты не в Раю, – просто Фрау со своим Принцем пришли с нами попрощаться. Или она забыла что-то. Что ты забыла? – грубо спросил невоспитанный кот.

– Я не Принц. Я Плотник, – вместо Фрау ответил Незнакомец и взял кота на руки. – Как тебя звать?

– Казбек!

– Хочешь, я переименую тебя в Ваську?

– Зачем?

– Я думал, может ты хочешь?

– Я хочу жрать!

Мужчина нагнулся, опустил кота на пол и повернулся к Фраукунц. Фрау опять не узнала его, он стал моложе еще на десять лет…

– У меня что-то со зрением или в комнате со светом. Сейчас я не дам вам больше тридцати…

– Дай мне тридцать три и не ошибёшься… Но лучше давай говорим о тебе. Сегодня      тебе исполнилось 18 лет, и все будут делать тебе подарки. Последним подарок сделаю я…

– А потом?

– А потом я не знаю, потому что выбор всегда за тобой – это, кстати, тоже один из моих подарков… Подойди, пожалуйста к окну, чтобы убедиться, что ничего не остановилось и всё продолжается…

Фрау Кунц отодвинула тяжёлую занавеску и сказала:

– Ой!

Прямо за окном по тротуару шла пожилая женщина в нарядных одеждах и вела под уздцы белого коня, украшенного цветами. С каждым шагом коня несколько цветов падали на асфальт и тут же поднимались, распуская бутоны…

Фрау повернулась к Незнакомцу и спросила:

– Так значит, я не сумасшедшая? Это всё – правда?

Мужчина промолчал и пошел открывать дверь, в которую кто-то настойчиво стучал.

В комнату, мимо нового постояльца, прошла женщина, которая вела коня, и величественно села в кресло.

– Здесь ли живет так называемая Фрау Кунц? – громко и нараспев спросила она…

– Мама! Что за спектакль? – спросила недоуменная Фрау. – И зачем ты одела праздничный наряд?

– Так свадьба же… – неуверенно пролепетала мама…- Видишь ли, доченька, утром приехал какой-то молодой человек и постучал камчой в окно. Наверное, он подумал, что ты живешь у меня… Пока я оделась и вышла его уже не было… Я подумала, может он у тебя, и привела коня…

– Бедная мамочка… Ты купила этого коня или взяла напрокат?

– Напрокат…

– Слава богу, что хоть не разорилась из-за меня, – фрау присела на край кресла и обняла мать…. – Спасибо, мамочка, ты удивила и осчастливила меня больше, чем смог бы это сделать настоящий принц…

На улице снова послышался стук копыт.

Ах! – вскрикнула мама. – Он отвязался! – и бросилась к окну.

– Доченька! – прошептала она, глядя через стекло на улицу…

По тротуару, наполненному взошедшими цветами, на белом до голубизны коне ехал всадник в серебряной одежде, скрывая лицо в пышном головном уборе…

– Я сейчас умру! – сказала Фрау…

– Нет, – сказал незнакомец. – У него нет оружия… – и пошел открывать дверь на новый стук…

В комнату вошел Начальник, в шикарном костюме металлик, который он одевал только на богатые свадьбы и похороны:

– Фрау Кунц! – торжественно промолвил он, снимая диковинную шляпу. – Это хорошо, что у Вашего подъезда стоит белый конь. Значит, жених уже есть. Это хорошо, потому что я женатый три раза человек. Я не верил в то, что бывают такие сказки, но я ошибался. Я должен признаться вам, что сначала хотел вас убить, но теперь совсем не хочу… Более того, я прошу вас вернуться на работу… Я увеличу Вам жалованье в три раза и не буду стоять у Вас за спиной никогда… Я закончил!

– Вы же немой? – удивилась Фрау.

Начальник кивнул головой в знак согласия и поднес к губам прокуренный рыжий палец.

– Садитесь, пожалуйста! – сказала Мама. – Хорошо, что Вы пришли. Сегодня у моей дочери необычный день. Мы ожидаем множество гостей. Как вы думаете, на чем они приедут… Правильно… На золотой карете, запряженной тройкой белых лошадей.

– Я не против, –  согласился Начальник и присел на стул…

– Я тоже, – пожал плечами Незнакомец…

На улице снова послышался шум. Через окно все увидели большую золочёную карету, полную друзей Фрау, которые звонили ей один раз в год… Они пели песни и смеялись…

Новый постоялец пошел открывать дверь…

Гости чинно входили по одному, делая насмешливо серьёзные лица. Первый нёс бурдюк с вином, второй казан с пловом, третий огромный торт, четвертый корзину, набитую диковинными фруктами, пятый ещё большую корзину с цветами, шестой нёс седьмого…

Новый хозяин квартиры подошел к часам и остановил маятник. Все замерли из уважения. Он повернулся к фрау Кунц и сказал:

– А теперь мой подарок. Как я и обещал – ты будешь иметь выбор… Хочешь ли ты пойти со мной прямо сейчас в тот мир, краешек которого увидела твоя Кукушка, и остаться там навсегда…

– Нет, спасибо Тебе… Я остаюсь…

– Там никогда не вянут цветы и исполняются все твои желания еще раньше, чем они появятся… Не за этим ли ты шла сегодня к Широкой Реке, которую ни разу не видела?

– Нет, спасибо Тебе… Я остаюсь…

– Ты хочешь что-нибудь спросить у меня?

– Да. Я чувствую, что Ты знаешь всё. Ответь мне: Почему я? Почему «фрау Кунц»? Почему?..

– Послушай… Жизнь сразу перестанет быть интересной, как только ты узнаешь ответы на все вопросы. Когда мы увидимся в следующий раз, ты это поймешь. Если я отвечу на эти вопросы сейчас, ты должна будешь принять мой подарок и уйти со мной к Реке…

– Нет, спасибо Тебе… Я остаюсь…

Фрау встряхнула чёлкой, толкнула маятник и не постеснялась показать счастливые слёзы.

Кукушкин дом открылся. Кукушка вышла и сказала, намекая на то, что уже час:

– Спасибо тебе, Плотник, один раз!

Незнакомец улыбнулся и вышел. Дверь, как и в первый раз, открылась и закрылась уважительно бесшумно…

– С кем ты всё время разговариваешь? – спросила Мама – Это неприлично, когда в доме гости. Прошу всех к столу! Сегодня моей дочери восемнадцать лет. Её жизнь только начинается!..

Гости шумно рассаживались, помогая друг другу. Некоторые сидели по двое на стуле, потому что мебели не хватало. Был один лишний стул под часами, на котором спал кот Казбек, но его постеснялись тревожить.

Перед тем, как сесть во главе стола, фрау Кунц еще раз взглянула в окно…

Не касаясь цветов, по тротуару шел старик в помятой одежде, похожий на бомжа, с которым она повстречалась сегодня ранним утром. Фрау захотела, чтобы он оглянулся, и он на мгновение оглянулся перед самым поворотом к Широкой Реке… Его седые волосы, выбивавшиеся из-под старой вязаной шапки, последний раз сверкнули на солнце тусклым серебром, и он скрылся между деревьями Большого Парка…