По мокрому и недружелюбному Питеру от Мраморного дворца через Марсово поле в сторону Михайловского замка брел мужчина лет сорока пяти. Он был высокого роста, с темными кучерявыми волосами, его губы были сжатые, подбородок – волевым, глаза – небольшими и проницательными. Он шел в длинном плаще и шляпе, куря одну за одной. Из-за сильного ливня ему приходилось снова и снова лезть в карман за зажигалкой, чтобы оживить промокшую сигарету. Понимая, что и этот солдат смерти погиб под обстрелом водных бомб, он бросал сигарету к черту и доставал новую. Так мужчина мог повторять эту процедуру бесконечное число раз. Желваки ходили ходуном. Глаза были устремлены в песчаную дорогу и лужи, выходящие из своих берегов. Его лаковые ботинки давно промокли, песчинки прилипли к носу обуви. Штанины от долгой ходьбы в непогоду стали грязными и мокрыми. Вокруг никого, только этот мужчина со своим огоньком, служащим, может быть, для кого-то маяком, виднелся в этой непроницаемой стене дождя. На лице мужчины была какая-то загадка. Всякий кто посмотрит на него, невольно задастся вопросом: «о чем он так старательно думает?». Благо, читатель, эта завеса тайны приоткрылась мне по счастливому случаю. Он недавно поймал себя на очень интересной мысли, которая никак не могла выйти из его головы. «Так странно, но чаще всего мечты осуществляются не с теми, с кем ты их загадывал. Я помню пору своего детства. Тогда я с мамой жил еще в Братеево, ходил послушно в детский сад, отбирал игрушки у других, но потом все же возвращал. Надо было быть хорошим. Там завел и первых друзей, и «подружку». С товарищами сидели в песочнице и копали туннели, делали подкопы, защищали свои территории от вражеских нападений мальчиков из другой группы «Сокол». Наша же группа именовалась «Воробей». Считай, я с этими малыми огонь и воду прошел. Помню, мечтали вместе деловито в накрахмаленном воротничке и с кожаным чемоданчиком ходить на работу, как это делали взрослые. Где же теперь эти мальчишки? Уже ведь тоже считают седину в волосах как и я. А первая красавица в моей жизни? Ведь тоже оттуда – из далекого района, населённого панельками. Я не припомню её имени, но точно знаю, что она была горда собой и хмура. Один её взгляд и маленький я терялся, не мог найти себе место. Один раз, все же, я решился заговорить с ней и после моих мычаний я ей тоже понравился. Мы ходили за ручку, мальчишки мои обижались на меня и говорили, что я променял их на обычную девчонку. Ну как она могла быть обычной девчонкой? Это же моя девчонка. Я знал её родителей, и по выходным мы все вместе ходили гулять. Как-то мне довелось видеть как взрослые признаются в любви, и я решил попробовать самому, как взрослому, сказать, что у меня на душе. Это был май, я взял её руку и отвел к маленькому озеру. Помню, меня шатало, я смотрел в её хмурые глазенки и собирался с мыслями. Еще секунда и я бы струхнул, но все же встал на одно колено и протянул ей кольцо. Конечно же оно было игрушечным. Нам лет-то сколько было. Четыре? Пять? Она растерялась и убежала к матери. Вот такой счастливый конец. Больше она со мной не общалась. А ведь эта мымра, сжимая мою руку, называла меня своим мужем и придумывала имена детей! Катастрофа! Надо же было так. Вляпаться. И тут-то и началась череда желаний и мечт, которые сбывались с совершенно другими людьми. В школе я уже понял, что девчонки все – курицы, болтать любят, а как дело заходить слишком далеко – БУХ и испаряются. Поэтому я решил держаться со своими друзьями. Ну их, этих девчонок! Были у меня друзья – Миша и Юра. Мои опора и поддержка. С ними и на стрелки со старшеклассниками ходили, и защищали тех, кого обижали. Нам так казалось тогда. Дурачье. Конечно же, школьная пора – это пора первых романтических отношений. В девятом классе у меня появилась моя первая девушка – прекрасная Анна. Тихая, с темными длинными волнистыми волосами, кротким взглядом и белоснежной кожей. Просто ангел. Как я её любил. Везде, как дурак, с ней таскался. По ночам засыпая, я придумывал имена детей и место, где мы будем жить. Мне казалось, Анне будет очень хорошо в доме у берега реки или моря. Однако со мной она это не обсуждала. Я все никак не мог понять, в чем дело. Спрошу у неё «все ли в порядке?», она взглянет на меня, улыбнется и дальше пойдет. Ничего не понимал. В итоге, за несколько дней до начала новой четверти, она сказала мне, что уезжает и будет вечно меня помнить. Мы были вместе целый год, я так ни разу её не поцеловал. После того как я «потерял» Анну, мы с пацанами мечтали вместе после школы в армию пойти служить, а потом собираться в барах, как это взрослые делают, и вспоминать с рюмкой водки о былом. Мечтали жен себе достойных найти, не задумываясь над тем, что и самим надо быть достойными. Хотели, чтобы дети пошли в один детсад и все в таком духе. Но жизнь иначе сложилась. Служить пошел только я. Из моего класса на службу поступил Колян. С ним-то мы и сдружились. Вернувшись, никто из моих бывалых друзей уже и не вспоминал тех наших разговоров. В итоге, ходили в бар с Коляном. У Миши и Юры на тот момент были жены и дети. Я в эту картину уже не вписывался. Мы как-то решили встретиться, но вышло всё глупо. Надравшись, я высказал им все свои обиды и ушел. С тех пор и не общались. Согласен, поступил по-свински. Они тоже не лучше. Поздновато пошел получать высшее образование, отучился на экономиста-бухгалтера. На втором курсе познакомился с Лерой с филологического. С ней у нас закрутился роман длиною в три года. Расстались по очень глупой причине – устали друг от друга и никто не хотел заниматься реконструкцией наших руин. С ней мечтали отправиться в Норвегию, посмотреть на фьорды, но и тут-то судьба распорядилась иначе. Потом я устроился на высокооплачиваемую работу, встретил свою первую жену Кристину, с которой мы прожили пять лет. Она была симпатичной блондинкой с прямым носом и голубыми глазами. Кристина все время говорила, и для меня это было невыносимо. От меня она родила прекрасную дочку – назвали Анной. Как только нашей дочери исполнилось четыре, Кристина меня прогнала с криками. Она больше не могла терпеть мой образ жизни и мою «нахальную морду». С Кристиной у нас был дом у берега моря. Потом я просто встречался с разными девушками, чтобы как-то спастись от одиночества. Пока все вокруг были счастливы, я спускался на самое дно. И Колян, как «верный друг», вместе со мной. Выйти из всего этого мне помогла моя вторая жена – Мария. Символично, не так ли? Святая женщина. Она любила меня, но была со мной несчастна. После Кристины и многих других девушек я растерял всю нежность, любовь и надежды, которые когда-то переполняли меня. Марию я откровенно обижал, не уважал, не воспринимал. Она все терпела и принимала. Мы были вместе семь лет, а после я ушел. Не мог больше смотреть на её страдания. Она мне подарила сына – Лешу. Мне пришлось настоять на этом имени, потому что она хотела затронуть священные для меня имена – Серафим и Леонид. Это те самые имена, которыми я хотел бы наречь детей моей тихони Ани. Нерожденные Сима и Леня скитаются вместе со мной по переулкам и кабакам. В такие дни я вспоминаю личико Анны и испытываю невыразимую тоску по тому времени…» – Володь! Мужчина лет сорока пяти поднял взор на женщину, сидящую напротив него. Он удивился тому, как ноги сами донесли его до этого ресторана, где он договорился встретиться со своей нынешней любовницей. Мужчина неожиданно сам для себя резко ответил: – Да, что такое? – Правда, мы здорово слетали в Норвегию на фьорды посмотреть? Ты у меня такой замечательный! –– восторженно сказала женщина лет тридцати в шикарном коротком черном платье. Она была симпатичной, как и многие другие девушки, с которыми он «весело» проводил время. – Извини, я задумался. – Ничего страшного, я привыкла уже. Так что, после ужина к тебе или ко мне?