Борис Чурин. Особняк в центре столицы (повесть)

Русским людям, оказавшимся в

результате распада СССР за

пределами своей исторической

Родины, посвящается эта повесть.

 

Особняк был построен в начале шестидесятых годов прошлого века в самом центре города на одной из тихих, зеленых улочек, которыми так славилась и поныне славится столица бывшей Республики, а ныне независимого государства. Общая площадь его двух этажей составляла более четырех сотен квадратных метров. Толстые, кирпичные стены надежно охраняли его жителей от зимних морозов, а ветвистые кроны яблонь, растущих на обширном участке вокруг дома, спасали от летнего зноя.

Особняк строился по заказу тогдашнего первого руководителя Республики в качестве его городской резиденции. Но к тому времени, когда дом был построен, у власти уже стоял новый руководитель, которому особняк совсем не понравился. Ему Первый предпочел загородную дачу. Встал вопрос: кого вселять в пустующий особняк? Никто из ближайшего окружения Первого претендовать на дом не мог, поскольку четыре сотни квадратов им было не по чину. Разбивать особняк на отдельные квартиры рука не поднималась – слишком уж хороша была внутренняя планировка. Долго спорили, рядились, пока вопрос этот вновь не вернулся на рассмотрение к первому руководителю. Первый долго размышлять не стал, а размашистым почерком наложил резолюцию: Отдать под детские ясли.

Два года особняк исправно служил тем, кому в скором будущем предстояло жить при коммунизме. Однако все эти два года шла тихая, но упорная борьба за выселение детишек из толстостенных апартаментов. Борьбу эту вели жильцы соседних домов, кому жизнерадостный визг подрастающего поколения мешал дневному отдыху. При других обстоятельствах руководители, ответственные за решение этого вопроса, просто бы отмахнулись от звонков, писем и визитов беспокойных жильцов. Но, на беду воспитанников детского учреждения и их родителей, в домах, соседствующих с яслями, проживали чиновники столь высокого ранга, что их требования нельзя было проигнорировать. А потому, как только в очередной раз сменился первый руководитель Республики, вопрос о выселении яслей решился в месячный срок.

На этот раз проблему, кого вселять в пустующий дом, долго решать не пришлось. Под столицей развертывалась крупная воинская часть, и ее высшему командному составу требовалось благоустроенное, комфортабельное жилье. Особняк был разделен на три квартиры. Самая большая, пятикомнатная квартира занимала весь второй этаж. (Для этого пришлось соорудить отдельный вход наверх в виде широкой, бетонной лестницы.) Первый этаж разделили на две квартиры – двух-и трехкомнатные, каждая из которых имела отдельный вход.

Второй этаж занял командующий воинской частью генерал-лейтенант Прохоров Виктор Николаевич. В трехкомнатную квартиру на первом этаже въехал начальник штаба Руднев Григорий Кузьмич, а двухкомнатная досталась его первому заместителю полковнику Игнатову. Впрочем, полковник в этой квартире долго не прожил. Через год Игнатов с повышением был переведен на новое место службы, а квартира передана в ведение городских властей. И так случилось, что никто по долгу в ней не задерживался. Поживут лет пять-шесть и съезжают. Последний жилец приобрел эту квартиру в личную собственность в 91-ом году. Молодой, лет тридцати пяти, мужчина жил в квартире один. Звали мужчину Миша. Занимался он коммерцией, а именно ездил в Турцию, закупал там вещи и продавал их на городской барахолке. Совершал заграничные шоп-туры Миша отнюдь не регулярно, зато с завидной регулярностью собирались в его квартире шумные, пьяные компании. Гульба затягивалась порой на несколько дней, и все это время торговое место на центральной барахолке сиротливо ожидало своего непутевого хозяина.

Виктор Николаевич Прохоров был коренным ленинградцем. Оттуда родом были и все его ближайшие родственники: отец, мать и два старших брата. В июле тридцать седьмого года, окончив школу с золотой медалью, Виктор поступил в МГУ на физико-математический факультет. А через четыре года началась война. Виктор ушел на фронт добровольцем. Его направили учиться на трехмесячные курсы младших командиров. Начал войну Виктор Прохоров в чине младшего лейтенанта, а закончил майором. После войны Виктора направили на учебу в Военную академию, которую он закончил с отличием. Поэтому не удивительно, что и военная карьера Виктора Николаевича складывалась тоже «на отлично». За два года до назначения командующим части, которой предстояло расквартироваться под столицей Республики, Виктору Прохорову было присвоено звание генерал-лейтенанта. Знакомый офицер из министерства обороны сообщил Виктору по секрету, что новое назначение имеет дальний прицел. В столице Республики решено в ближайшие год-два разместить штаб нового военного округа. И кандидатура Виктора Николаевича в качестве командующего этим округом является приоритетной.

На второй этаж особняка Виктор Прохоров вселялся вместе со своей семьей: женой и двумя дочками-близнецами, которым тогда исполнилось два года. Девочки часто болели, поэтому жена, по рекомендации врачей, каждое лето возила их на курорты Северного Кавказа. В 1976-ом году очередная такая поездка закончилась трагически.  Самолет, возвращавшийся из Минеральных вод потерпел катастрофу на подлете к аэропорту столицы Республики.

Потеря семьи сильно изменила Виктора Николаевича, к тому времени уже командующего военным округом в чине генерала армии. Он похудел, осунулся и даже как-будто стал меньше ростом. Но еще больше чем внешне, Виктор изменился внутренне. Он перестал смеяться, а улыбался только ртом, словно делая собеседнику одолжение. Он превратился в затворника, старался избегать компаний, а когда его все же удавалось затащить на какую-нибудь вечеринку, он либо забивался в угол, либо напивался до потери чувств. Работа тоже стала для Виктора Николаевича не в радость, и, спустя три года после трагедии, он написал рапорт и вышел в отставку. К этому времени у Виктора Николаевича появилось странное увлечение, что-то вроде хобби. Он начал мастерить деревянные рамки под портреты. Дни напролет он проводил на кухне, которую оборудовал под мастерскую. Начал Виктор Николаевич с вырезки не сложных национальных орнаментов, которых вскоре сменили листья деревьев и букеты цветов. Им на смену пришли животные. Тут как раз в руки отставному генералу попалась книжонка по древне-греческой мифологии, и  теперь сюжеты древних историй стали все чаще воплощаться в дереве на портретных рамках.

Однако вне зависимости от тематических метаморфоз на рамках, тематика самих портретов всегда оставалась неизменной. Во все рамки Виктор Николаевич вставлял фотографии жены и дочерей. Постепенно эти фотографии в рамках заняли все стены пятикомнатной квартиры. Время от времени Прохоров заменял старые рамки на новые, поэтому работа на кухне не прекращалась ни на один день.

Своего назначения в столицу Республики полковник Григорий Кузьмич Руднев добивался всеми возможными способами на протяжении шести лет. Дело в том, что в столице жил его единственный сын Сергей, и Григорию Кузьмичу с супругой Александрой Ивановной очень хотелось на старости лет быть ближе к сыну. Кроме того, полковник рассчитывал помочь сыну с жильем, поскольку Сергей жил с женой и дочерью в  однокомнатной квартире вместе с тещей.

Получив долгожданное назначение и вселившись в трехкомнатную квартиру особняка, Григорий Кузьмич тут же прописал туда сына и членов его семьи. Теперь, казалось, Руднев достиг всего, о чем мечтал последние годы: сын с внучкой рядом, прекрасное жилье, высокая должность. Что еще нужно для счастья? Однако счастье оказалось не долгим. Дважды в течении следующего года перенеся инфаркт миокарда, Григорий Кузьмич вынужден был оставить службу и выйти в отставку. Чтобы заполнить свободное время, отставной полковник вместе с женой приобрели за городом дачный участок, посадили там фруктовые деревья, кусты малины, смородины и принялись возводить небольшой домик. На этом дачном участке случился с Григорием Кузьмичом третий инфаркт. Александра Ивановна вместе с соседом по даче повезла мужа в больницу, но не довезла. В дороге Григорий Кузьмич скончался.

Александра Ивановна после смерти мужа, с которым они прожили вместе более тридцати лет, стала таять на глазах. Спустя два года она тихо умерла в своей кровати, лежа на боку и обнимая подушку, на которой раньше спал Григорий Кузьмич.

Теперь в трехкомнатной квартире особняка проживала лишь семья Руднего-младшего. Сергею Григорьевичу к тому времени уже перевалило за сорок. Однако выглядел он лет на пять моложе своего возраста. Стройный, подтянутый, с мягкими, чуть женственными чертами лица Сергей Григорьевич частенько ловил на себе заинтересованные взгляды представительниц слабого пола.  Работал Руднев преподавателем в школе, в женском коллективе, поэтому не удивительно, что первый раз Сергей Григорьевич изменил жене с одной из своих коллег. Ну а потом Руднев, что называется, «закусил удила». Светлана, жена Сергея Григорьевича конечно догадывалась о похождениях мужа, но смотрела на это сквозь пальцы. Она с головой ушла в работу: защитила сначала кандидатскую, а затем докторскую диссертации и получила должность заместителя директора института по научной работе. Из-под ее пера вышли две солидные монографии и более десятка статей в научных журналах. Время на семью ей явно не хватало. Единственная дочь Сергея и Светланы в двадцать лет вышла замуж за морского офицера и уехала с мужем на Дальний Восток, оборвав тем самым последнюю нить, связывающую ее родителей.

В 1973-ом году, когда Сергей Григорьевич отмечал свой полувековой юбилей, он случайно встретил в магазине бывшую ученицу Лену Казанцеву. Лена была сиротой. Их со старшей сестрой растила тетка, после смерти которой сестры остались жить в ее квартире. Сестра с мужем работали геологами, поэтому большую часть года Лена жила в квартире одна. Сюда, после встречи в магазине, она и пригласила своего бывшего учителя на чай. Чаепитие затянулось до утра. С тех пор Сергей Григорьевич стал частым гостем у Лены, а результата этих свиданий долго ждать не пришлось. Через год Лена родила сына, которого назвали Владимиром. Руднев как мог помогал Лене. Он занялся репетиторством – готовил  ребят к вступительным экзаменам в ВУЗы по математике. К этому «левому» заработку Сергей Григорьевич добавлял часть своей основной зарплаты, поэтому ребенок, худо или бедно, но был всегда сыт, обут и одет. Так прошло пять лет. Беда явилась, как это обычно бывает, нежданно и негаданно. Первой обратила внимание на странности в поведении Лены ее старшая сестра. Она поделилась своими тревогами с Сергеем Григорьевичем. Тот поначалу не придал значения ее словам, но, спустя некоторое время, и сам стал замечать эти странности. Лена вдруг увлеклась вопросами христианской религии, хотя раньше относилась к христианству совершенно равнодушно. Она принялась читать Библию и с горящими от восторга глазами зачитывала из нее целые абзацы. Любой разговор она быстро переводила на излюбленную ей тему: о сущности Бога, о суетности бытия, о  загробной жизни, о рае и аде. Постепенно бытовые проблемы перестали ее интересовать. Она могла забыть приготовить обед, поесть сама и даже накормить сына. Осторожное предложение Руднева посетить психиатора вызвало у Лены яростную вспышку гнева, после которой Сергей Григорьевич зарекся разговаривать с ней на эту тему. Однако вскоре сделать это пришлось. Как-то ночью Руднева разбудил телефонный звонок. Звонила сестра Лены и просила срочно приехать. Оказалось, Лена пыталась покончить жизнь самоубийством. Муж сестры остановил Лену , когда та уже надевала себе на шею веревочную петлю. Посоветовавшись с Лениной сестрой, Сергей Григорьевич позвонил в «девятку». Он сам проводил Лену до машины и поехал с ней в лечебницу.

После двух месяцев лечения состояние Лены улучшилось, и лечащий врач разрешил забрать ее на выходные дни домой, полагая, что встреча с близкими пойдет пациентке на пользу. Но, как оказалось, то была врачебная ошибка. Оставшись одна в комнате, Лена вышла на балкон и спрыгнула вниз. Падение с четвертого этажа на асфальтированную дорожку, естественно, привело к трагическому финалу.

Читайте журнал «Новая Литература»

Похоронив Лену, Сергей Григорьевич собрал Вовкины вещи в два больших узла и повез сына к себе домой.

–  Я знала, что что-то подобное этому рано или поздно случится, – тихо произнесла Светлана, увидев на пороге квартиры мужа, сжимающего руку незнакомого мальчика. В тот же день она переехала жить к матери.

Теперь в трехкомнатной квартире особняка стали жить отец и сын Рудневы.

К началу 90-х годов Сергей Григорьевич сильно сдал. Внешне он резко состарился. Лицо покрылось глубокими морщинами, под глазами набухли тяжелые мешки, а кожа приняла землянистый цвет. Эти внешние изменения были результатом мучившего Сергея Григорьевича последние годы высокого кровяного давления. Вызванные им частые головные боли выматывали Руднего-старшего и физически, и морально. Он уже отказался от репетиторства и вынужден был снизить число рабочих часов в школе.

Вовка, в отличие от отца, к этому времени превратился в физически крепкого, симпатичного юношу со спокойным, уравновешенным характером. В двенадцати летнем возрасте он всерьез увлекся пулевой стрельбой, и уже через четыре года на его груди красовался «кандидатский» значок. Зная стесненное материальное положение в семье Рудневых, Вовкин тренер помог ему устроиться работать инструктором на стрельбище. Заработок был не ахти какой, но для скромного семейного бюджете Рудневых имел существенное значение.

 

Августовским воскресным утром придя домой, Сергей Григорьевич удивил сына вопросом:

–  Знаешь кого я встретил сегодня на базаре? – и тут же сам ответил на свой вопрос, – Болата!

Вовка вопросительно поднял брови.

–  Ну, Болата, нашего бывшего соседа из двух комнатной квартиры. Они три года назад съехали отсюда. Помнишь, он еще тебя частенько просил посидеть с его маленьким сыном?

Вовка кивнул головой, показывая, что понял о ком идет речь.

–  Он сейчас большим человеком стал, – продолжил Сергей Григорьевич, – заместителем начальника Службы охраны президента. Ты слышал о такой организации?

Вовка мотнул головой.

–  Я тоже первый раз услышал. Он мне телефон свой оставил. Надо в записную книжку записать. Вдруг пригодится.

 

*           *           *

 

Болат родился в столице тогда еще Республики в маленьком домике, сооруженным из камышито-каркасных блоков. Отец Болата был выходцем из простой крестьянской семьи. Бог не обидел его здоровьем, и оказавшись в городе, отец сделал себе отличную спортивную карьеру борца-вольника. Болат пошел по стопам отца и тоже стал борцом. Отец лично тренировал сына, заставляя его часами оттачивать борцовские приемы. Результаты интенсивных тренировок не заставили себя долго ждать. Болат выигрывал одно соревнование за другим. Но однажды ему встретился достойный соперник, парень с Северного Кавказа. Борцы оказались равны и по силе, и по мастерству. Зрительный зал захлебывался криками и возгласами болельщиков. Видимо судья тоже увлекся созерцанием соперничества, потому что вовремя не заметил, как борцы заступили за край ковра. В этот момент  кавказец провел удачный бросок, и … Болата в тяжелом состоянии увезли в больницу. Почти сутки он находился без сознания, а потом еще месяц не вставал с больничной койки. После этого мать Болата решительно заявила, что на борцовский ковер сын выйдет только через ее труп.

В тот год Болат закончил школу, но в институт поступать не стал, и осенью его призвали в армию. Крепкого парня со значком кандидата в мастера на груди распределили в воздушно-десантные войска. Служилось Болату легко и даже интересно. Уже вначале второго года службы его погоны украсили старшинские лычки. А вскоре отделение под его командованием отличилось при эвакуации людей из зоны лесного пожара. За проявленное мужество Болат был награжден орденом.

За два месяца до окончания военной службы Болата неожиданно вызвали в штаб части, в которой он служил. Незнакомый офицер долго беседовал с ним, интересуясь его прошлой и настоящей жизнью, а потом вдруг предложил Болату поступить в Высшую школу КГБ. Болат долго не раздумывал и дал свое согласие. Через несколько дней он уже ехал в Москву, где, успешно сдав вступительные экзамены, был зачислен в Высшую школу на отделение, готовившее офицеров для Девятого управления комитета госбезопасности. Управление это ведало охраной советских вождей.

Школу Болат окончил с прекрасными результатами, и был распределен на трехгодичную стажировку в Москву. В первый год стажировки в обязанности Болата входила охрана порядка на таких объектах как Красная площадь, ВДНХ, стадионы. Позже он стал сопровождать «высоких гостей», а уже на третий год его прикрепили к «хозяину». Им оказался один из секретарей ЦК КПСС. Секретарь был степенным, рассудительным мужиком и, на языке сотрудников «девятки»,  без заскоков. Работалось с ним легко и просто.

В один из хмурых, ненастных дней декабря 1985-го года Болата неожиданно вызвали в управление. В приемной заместителя начальника управления Болат увидел нескольких офицеров, своих земляков. Разговор с заместителем начальника был коротким. Офицерам сообщили, что они срочно направляются в столицу Республики. Все инструкции – на месте.

О цели своей командировки Болат догадался, когда их везли из аэропорта в служебном ПАЗике по центральной улице города. Через оконное стекло автобуса Болат видел десятки тысяч молодых людей коренной национальности, вышагивающих в колоннах демонстрантов.

Инструктировал вновь прибывших сам начальник столичного КГБ. Он сообщил, что волнения молодежи вызваны решением ЦК КПСС об освобождении Первого секретаря компартии Республики и назначении на его место русского по национальности партийного функционера. Основную массу демонстрантов составляют студенты столичных ВУЗов, проживающих в общежитиях. Коротко обрисовав ситуацию, начальник перешел к изложению задач, поставленных перед сотрудниками комитета госбезопасности. Работать предстояло на трех направлениях. Первое из них предусматривало выявление активистов в среде демонстрантов и их нейтрализацию. Вторым направлением являлось выявление организаторов беспорядков и их мозгового центра. Третье направление было связано с организацией провокаций, которые бы дали моральное оправдание применению силы со стороны властей.

Болат был подключен к работе на втором направлении. Постепенно стала вырисовываться картина тщательно спланированного заговора, нити которого тянулись к партийному руководству Республики. Болат со дня на день ожидал широкой чистки в рядах республиканской партийной номенклатуры. Но дни сменялись неделями, недели – месяцами, а все организаторы студенческих волнений оставались на своих местах. Именно тогда Болат понял, что нынешний Генсек – человек слабый и лицемерный, пытающийся сидеть сразу на нескольких стульях.

Русский Первый руководитель партийной республиканской организации недолго занимал этот пост. Вскоре его сменил представитель коренной национальности. Болату предложили работать в охране Первого секретаря, и он охотно согласился.

Превращение Республики в независимое государство Болат встретил с двояким чувством. Конечно, он был рад за свою нацию, на протяжении многих веков стремящуюся к своей государственности и, наконец, получившую ее. Но с другой стороны, ему было жаль терять ту огромную, могучую Родину, которой он честно прослужил много лет.                                                   Вскоре Первый секретарь стал президентом независимого государства, а Болат начал работать в новоиспеченной Службе его охраны. Руководителем Службы был один из близких родственников президента. Болата назначили его заместителем.

 

*          *           *

 

Сергей Григорьевич достал из шкафа блокнот и стал записывать в него номер телефона их бывшего соседа. В этот момент прозвучала трель дверного звонка.

–  Вова, это, наверное, к тебе кто-то пришел, – буркнул Груздев-старший, продолжая свое занятие.

Вовка не спеша направился в коридор. Однако не прошло и пол минуты, как он ворвался в комнату с глазами на пол лица.

–  Пап, тебя спрашивают, – прошептал он взволнованно.

–  Кто спрашивает? – Сергей Григорьевич шагнул к шкафу и вернул блокнот на прежнее место.

–  Девушка …, женщина. Ну иди быстрее.

Сергей Григорьевич вышел в коридор и остановился у распахнутой двери. Вовка маячил у него за спиной. За порогом стояла молодая, лет двадцати-двадцати двух, женщина с грудным ребенком на руках.

–  Здравствуйте, – виновато улыбнулась она, – меня зовут Марина.

 

*          *          *

 

Марина родилась в маленьком шахтерском городке на юге Республики. Отец ее был шахтером, мать работала продавцом в продуктовом магазине. У Марины была старшая сестра Ольга. По всем показателям семью Марины можно было смело отнести к зажиточным: просторная трех комнатная  квартира, обставленная дорогой мебелью, автомобиль Жигули, дача с большим участком. Профессия шахтера в советские времена была одной из самых высокооплачиваемых. И это справедливо, потому как редкие работяги дотягивали до шестидесяти лет. Если тебя не завалило где-нибудь в забое, то уж легочные болезни тебе гарантированы.

Отец Марины подхватил астму в сорок пять лет, а спустя полтора года умер, задохнувшись во время припадка кашля. В материальном отношении жизнь семьи стала сложнее. Но это были, как говорится, лишь цветочки. Ягодки созрели к концу 80-х годов. Горно-обаготительный комбинат, на котором раньше работал отец Марины, являлся градо-образующим предприятием, и с его функционированием, так или иначе, были связаны судьбы почти всего населения города. Возведенный в военные годы, комбинат использовал местную руду, условия добычи которой были весьма сложными и, как следовие, дорогостоящими. В те годы деньги никто не считал, но с началом перестройки и последующим развалом экономики российские предприятия, основные потребители продукции комбината, одно за другим стали разрывать ранее заключенные договора. Комбинат резко сократил производство, оставляя без заработков тысячи людей. Народ потянулся из города, и в первую очередь молодежь. Ольга, сестра Марины, вместе с двумя подругами уехала в столицу Республики, где найти работу было на много проще. Марина хотела поехать с ними, но мать не отпустила ее, благоразумно решив, что младшей дочери необходимо закончить школу, тем более, что учиться ей оставалось меньше полугода.

Сразу после выпускного вечера Марина засобиралась к сестре, но тут ей улыбнулась удача. Тяжело заболела материна напарница, и Марина пошла работать вместо нее продавцом в магазин. Работа ей понравилась. Живая, не скучная, постоянно связанная с общением с людьми. Простояв весь день за прилавком, девушка даже не чувствовала усталости и, переодевшись, бежала на танцы во Дворец шахтеров. Здесь в один из вечеров Марина познакомилась с Валерием. Парню было двадцать шесть лет и работал он охранником на комбинате. Родители Валерия давно развелись и разъехались в разные концы Союза, поэтому парень жил вместе с бабушкой. Марина и Валерий стали встречаться. Пару раз сходили в кино, раз в кафе, а потом проводили вечера в беседке детского сада, где ночным сторожем работал товарищ Валерия. Однажды Валерий предложил Марине покурить «травку». Марина не отказалась, хотя до этого не курила даже обычных сигарет. После нескольких затяжек девушка почувствовала легкость в теле и приятную, беззаботную веселость. Она посмотрела на Валерия и вдруг заметила, что уши парня вверху заострены.

–  Как у лисы, – подумала Марина, – и губы он в трубку вытягивает, когда курит. Ну точно лисья мордочка.

Марине стало смешно и она громко рассмеялась.

–  Что, уже проняло? Мало же тебе надо, – усмехнулся Валерий. Он сделал последнюю затяжку и, отбросив окурок, шагнул к Марине. Его пальцы принялись суетливо расстегивать пуговицы на  кофточке девушки, а затем застежки бюстгальтера.

–  Он любит меня, – подумала Марина, глядя с какой жадностью молодой человек припадает губами к ее груди, – и я его люблю.

Она почувствовала, как руки парня забрались ей под юбку и начинают стягивать трусы вниз.

–  Он любит меня, и я его люблю, – прошептала вслух Марина…

Свидания в беседке случались раз или два раза в неделю. Но однажды, когда бабушка уехала  погостить к сестре в Россию, Валерий пригласил Марину к себе домой. Порывшись в шкафу среди одежды, молодой человек извлек оттуда небольшую коробку, в которой оказались резиновый жгут, несколько одноразовых шприцев и бутылек с мутной жидкостью.

–  Шырнемся? – весело подмигнул парень, обматывая жгутом свою руку. Марина испуганно посмотрела на шприцы. В детстве она заболела воспалением легких, и тогда в течении двух недель ей ставили по несколько уколов в день. С тех пор, при виде шприца, девушку охватывал панический страх. Не дожидаясь когда Валерий воткнет иглу себе под кожу, Марина выбежала из квартиры на улицу.

Дома ее ожидал сюрприз. Зайдя на кухню, она увидела за столом, рядом с матерью незнакомого мужчину. Выглядел гость лет на пять-шесть моложе матери.

–  Аркадий, – представился он и тут же прояснил ситуацию, – мы с твоей мамой, Мариночка, решили жить вместе.

С того вечера Аркадий поселился в их доме. Впрочем жил он здесь не постоянно. Поживет около месяца, а потом исчезнет примерно на тот же срок. На вопрос Марины, чем занимается Аркадий, мать махнула рукой: – Не знаю. Говорит, что бизнес у него собственный.

С Валерием Марина обычно встречалась на танцах. Потанцевав два-три танца, молодые люди шли в свою беседку. Но однажды Валерий пришел лишь к концу танцев. Брови его были сдвинуты к переносице, голова низко опущена. Взяв Марину за руку, он вывел ее на улицу.

–  Марина, у меня проблемы, – чуть слышно выдохнул молодой человек. Далее он сбивчиво принялся объяснять ситуацию. По его словам, он занял триста долларов чтобы провернуть коммерческую операцию с партией импортных сигарет. Продавцы Валерия кинули, и теперь у него нет ни денег, ни сигарет. Парни, ссудившие ему доллары, требуют их возврата, в противном случае грозятся включить счетчик.

–  Они убьют меня, если я не верну баксы, – с отчаянием в голосе прохрипел Валерий, – Мариночка, спаси меня, займи денег. Только на две недели, до зарплаты.

Марина и рада бы помочь, но в заветной шкатулке, где хранились ее сбережения было лишь сорок долларов. Девушка стала лихорадочно обдумывать выход из положения.

–  Мамино колье с бриллиантами! – пришла в голову отчаянная мысль, –  папин подарок. Оно ужасно дорогое. Его можно заложить в ломбарде.

За колье Марине дали в ломбарде двести пятьдесят долларов. К ним она добавила свои сорок и в тот же вечер отдала деньги Валерию. Тот с благодарностью взял деньги и … исчез. Исчез надолго. На танцах он не появлялся, в магазин, где работала Марина, не заходил. Тем временем приближался срок возврата колье. Марина сама пошла к Валерию. Сквозь тонкую дверь Марина слышала его голос, но вышедшая на звонок бабушка заявила, что внука нет дома. Прошли две недели. Теперь чтобы выкупить колье необходимо было платить проценты за каждый день просрочки. Девушку охватило отчаяние.

В субботу у Марины был выходной, и она, в отсутствии мамы, хозяйничала на кухне. Неожиданно хлопнула входная дверь, и через несколько секунд на кухню зашел Аркадий. Он достал из холодильника еду и принялся неторопливо есть.  Стоя у плиты, Марина чувствовала на себе его пристальный взгляд. Не выдержав его, девушка бросила стряпню и ушла в свою комнату. Однако не прошло и минуты, как дверь распахнулась и в комнату ввалился Аркадий.

–  Захожу я сегодня к своей старой знакомой, она приемщицей в ломбарде работает, – начал мужчина слащавым голосом, – и узнаю любопытную новость. Оказывается моя падчерица заложила там материно колье и выкупать не собирается. А между тем на сегодняшний день к первоначальной сумме уже двенадцать процентов натикало.  Что делать собираешься? – губы Аркадия скривились в ехидной ухмылке.

–  Не знаю, – Марина склонила голову на грудь.

–  «Не знаю» – передразнил Аркадий девушку, – благодари Бога, что тебе отчим щедрый достался.

Мужчина сунул руку в карман брюк и достал оттуда колье.

–  На, держи, – протянул он девушке украшение.

–  Спасибо, – чуть слышно выдохнула Марина, забирая колье.

–  «Спасибо»? И это всё? – хмыкнул Аркадий, – разве девушки так благодарят за подарки?

Он резко наклонился, подхватил Марину на руки и понес на кровать…

Через несколько дней Марина встретила Валерия на танцах. Парень принялся что-то лепетать в свое оправдание, но Марина не стала его слушать и направилась к выходу. Для себя она твердо решила не встречаться больше с этим человеком. Однако судьба распорядилась по другому. Через пару дней Марина заподозрила неладное, а еще спустя неделю уже знала точно, что беременна. По всем расчётам отцом плода был Аркадий.                                                                               –  Что делать? – ежеминутно свербил в голове назойливый вопрос, –  делать аборт? Но в гинекологии работала их соседка, и она наверняка расскажет все маме.

Решение пришло само собой. Как-то утром, когда Марина стояла за прилавком, в магазин зашла бабушка Валерия и попросила девушку выйти с ней на улицу для разговора.

–  Валерка мне все рассказал, – с ходу начала пожилая женщина, – виноват он перед тобой. Но ты его прости. Переживает он шибко. Добрый он, но слабый. Не бросай его, деточка. Без тебя он совсем пропадет.

Марину вдруг осенило. Она нашла решение своей проблемы.

–  Бабушка, а если мне замуж за Валерия выйти?

Пожилая женщина всплеснула руками.

– Ой внученька, как это было бы здорово!

Через месяц сыграли свадьбу. Марина переехала жить к Валерию. Она решила бороться с пагубной привязанностью мужа к наркотикам. Валерию и самому давно хотелось «завязать», и он дал клятвенное обещание не курить и не колоться. Силы воли Валерия однако хватило лишь на неделю. Впрочем к концу этого срока Марина сама была готова дать мужу «косяк». Валерий стал злой и раздражительный. По малейшему поводу и даже без повода затевал скандалы, а однажды бросился на бабушку с кулаками.

Спустя месяц после неудачной попытки покончить с наркотиками, Валерий, по настоянию Марины, предпринял вторую, но и она закончилась неудачей. Между тем беременность Марины протекала нормально, и в намеченный срок она родила сына, которого назвали Александром. А вскоре случилось то, чего Марина уже давно ожидала с тревогой и, в то же время, с фатальной неизбежностью: мужа уволили с работы. Накурившись, он уснул во время ночного дежурства. Чтобы залатать дыру в семейном бюджете, Марина была вынуждена выйти на работу. Благо что магазин располагался недалеко от их дома, и бабушка два раза в день приносила Сашеньку для кормления.

Однажды, собравшись на воскресный базар, Марина заглянула в кошелек. Больше половины денег там не оказалось. На вопрос Марины бабушка всплеснула руками.

–  Ой внученька, да я уж давно от Валерки деньги прячу.

Последовав бабушкиному примеру, Марина спрятала деньги на антресоли, в коробке из-под старой обуви. Спустя два дня, вернувшись вечером с работы, Марина застала мужа, роющимся в  шкафу среди белья.

–  Где деньги?! – Валерий бросился к Марине и, схватив ее за плечи, тряхнул из всех сил.

–  Пока не начнешь работать, ни копейки от меня не получишь, – глядя мужу в глаза, твердо заявила Марина. Валерий оттолкнул жену в сторону и, громко хлопнув дверью, выскочил из квартиры.

На следующий день, когда бабушка принесла ребенка в магазин для кормления, глаза ее были красными от слез.

–  Валерка приходил, – сообщила она, – всю квартиру перерыл. Деньги искал.

–  Нашел? – охнула Марина.

Бабушка покачала головой и тут же всхлипнула.

–  Он чайный сервис забрал. Тот, что тебе сестра на свадьбу подарила.

В тот же вечер Марина собрала вещи, взяла ребенка и ушла к матери, а день спустя, она на рейсовом автобусе вместе с сыном уехала в столицу к сестре.

Оля с подругами снимали двухкомнатную квартиру. Одну из комнат выделили Марине с сыном. Видимо длительный переезд и новая обстановка сказались на состоянии ребенка. Всю ночь он не умолкая плакал. Наутро хмурые от бессоницы Олины подруги бросали в сторону Марины косые взгляды. Последующие две ночи прошли не лучше. А днем пришла хозяйка квартиры. Кто-то из соседей позвонил ей и пожаловался на ночной шум. С большим трудом Оле удалось уговорить хозяйку позволить Марине переночевать еще одну ночь.  Когда хозяйка ушла, сестры сели на диван и принялись обсуждать сложившуюся ситуацию.

–  Вдвоем мы с тобой квартиру снять не сможем, – вслух рассуждала Оля, – моей зарплаты на это не хватит. Снять комнату тоже не получится – Сашка твой через чур крикливый.

Оля в задумчивости сдвинула брови. Марина молча следила за сестрой.

–  Слушай! – Ольга вскинула голову, – ты Верку Игнатьеву помнишь? Со мной в одном классе училась. У нее брат на мотоцикле разбился.

Марина закивала головой, показывая, что поняла о ком идет речь.

–  Год назад Верка в такой же ситуации оказалась, что и ты. И знаешь, что она сделала?

Марина в ответ повела плечами.

–  Она взяла ребенка на руки и пошла по домам предлагая ухаживать за больными или старыми людьми в качестве квартирной платы. В первый же день нашла какую-то одинокую старушку. И представляешь, так ей понравилась, что старушка та собирается завещать Верке свою квартиру.

А Лариску Сазонову помнишь? Соседку нашу? –  еще больше оживилась Ольга, – та вообще классно устроилась. Нашла себе старичка. Живет в его апартаментах. Он ее кормит, поит, даже подарки иногда дарит. А взамен Лариска отсосет у него пару раз в неделю, и всех делов, – Оля шлепнула Марину по плечу, – мотай на ус, сестренка!

 

*          *          *

 

–  Здравствуйте, – нерешительно ответил Сергей Григорьевич, – чем могу служить?

Видимо девушка уже не раз отвечала на подобный вопрос, потому что скороговоркой выпалила:

–  Не могли бы вы сдать мне комнату. Правда, денег у меня нет, но я буду их отрабатывать. Я могу готовить, убирать квартиру, стирать белье, ходить в магазин.

Выдав эту «домашнюю заготовку», молодая женщина замолчала, вопросительно глядя на хозяев квартиры. Сергей Григорьевич тоже молчал, обдумывая слова не званной посетительницы.

–  А где вы сейчас живете? – наконец, поинтересовался он.

–  У старшей сестры. Но хозяйка квартиры, где она живет, не разрешает мне там дольше оставаться.

Руднев вновь замолчал, обдумывая сложившуюся ситуацию. Украдкой он оглядывал стоявшую перед ним девушку.

–  А фигурка у нее неплохая. Ножки стройные, – Сергей Григорьевич в задумчивости почесал подбородок, – почему бы не попробовать? По утрам же я иногда чувствую в себе силу. Да и вообще, не зря говорят «старый конь борозды не испортит».

–  Что же вы стоите за дверью? – приветливо улыбнулся он, – проходите в квартиру.

Руднев провел девушку в зал, усадил на стул и сам сел рядом.

–  Давайте знакомиться. Меня зовут Сергей Григорьевич. Это мой сын Владимир, – Руднев-старший кивнул на Вовку, застывшего в дверях комнаты.

Неожиданно ребенок, который до этого времени мирно спал на руках матери, заорал во весь голос.

–  Он голодный. Есть просит, – объяснила Марина, – можно мне его покормить?

–  Да, да, конечно, – растерянно пролепетал Сергей Григорьевич. Он встал из-за стола, подошел к сыну и потянул его на кухню.

–  Что ты обо всем этом думаешь? – Сергей Григорьевич пытливо посмотрел Вовки в глаза.

–  Мне кажется, надо помочь, – отчаянно жестикулируя, зашептал парень, – она же сказала, ей жить негде.

–  Сказать можно что угодно, – хмыкнул Сергей Григорьевич, – а если она наводчица? Дождется когда нас не будет дома, вызовет своих подельников, и те спокойно вынесут всю нашу мебель.

–  Да кому нужна наша рухлядь? – махнул рукой Вовка, – у нас воровать нечего.

–  Мда, – вынужден был согласиться Руднев-старший, – и все-таки деньги я спрячу в спинку дивана в своей комнате. Сам без меня туда не лазай, чтобы она не заметила.

–  Так значит, мы ее берем? – глаза парня блеснули радостными огоньками.

–  Берем, – Сергей Григорьевич решительно рубанул ладонью воздух.

В тот же день Марина перевезла в дом Рудневых свои вещи, которые поместились в две сумки. Ей с ребенком выделили одну из трех комнат. Вечером за ужином Сергей Григорьевич расспрашивал квартирантку о ее жизни в шахтерском городке. Марина подробно рассказала о своем детстве, школьных годах, откровенно поведала историю о муже-наркомане, который явился причиной ее переезда в столицу. Об Аркадии она, естественно, рассказывать не стала.

Саша, на удивление, всю ночь проспал спокойно, и Марина, наконец, смогла хорошо выспаться. Утром, когда она проснулась, мужчин дома уже не было. Позавтракав и накормив сына, девушка приступила к приготовлению обеда. Готовить Марина умела и делала это с удовольствием. Найдя в шкафу пачку тонких и длинных макарон, она решила сделать дунганскую лапшу. Готовить это восточное блюдо ее научила бабушка Валерия.

Первым домой вернулся Вовка. Он с жадностью проглотил две тарелки лапши и только после этого, опомнившись, похвалил Маринину стряпню. Сергей Григорьевич ел чинно, не спеша. Закончив трапезу, он поблагодарил Марину за вкусный обед, и молодая женщина с удовлетворением отметила про себя, что это не было лишь знаком вежливости.

После обеда Сергей Григорьевич удалился в свою комнату отдыхать, а Вовка у себя в комнате делал школьные уроки. Вечером они все сидели у телевизора в Вовкиной комнате и смотрели мексиканский сериал. Рудневы рано ложились спать, и уединившись в своей комнате, Марина долго еще долго не могла уснуть. Сидя в кресле, она размышляла над своим положением в этом доме. В первый день, при знакомстве, поймав на себе похотливый взгляд старика, Марина решила, что здесь ей светит вариант Лариски Сазоновой. Однако прошло уже два дня, а хозяин дома никак не проявил своих намерений.

–  Неужели вариант Верки Игнатьевой?! – забрезжила надежда в душе девушки. Ложиться со стариком в постель ей до тошноты не хотелось. Был еще сын хозяина дома. Марина уже несколько раз замечала по-мужски любопытные взгляды, которые бросал молодой человек в ее сторону. Впрочем Марине самой нравился высокий, симпатичный юноша.

–  Будь он немного постарше …, – мечтательно подумала молодая женщина и по-кошачьи потянулась в кресле.

На следующий день, вскоре после обеда Вовка ушел на работу на стрельбище. Марина только успела усыпить Сашеньку, как услышала тихий стук в дверь. Она вышла из комнаты. Перед ней стоял старик Руднев. Глаза его странно блестели. От этого блеска  по спине Марины побежали мурашки.

–  Мариночка, – промурлыкал Сергей Григорьевич, – ты у нас уже третий день живешь, а ванну ни разу не принимала. Негоже молодой женщине обходиться без водных процедур.

–  Я утром душ принимала, – тихо ответила Марина.

–  «Душ», – хихикнул Руднев, – душ это ерунда. Вот, гляди, – Сергей Григорьевич показал девушке бутылочку с темной жидкостью, – мой друг привез мне с Алтая. Это настойка золотого корня. Достаточно налить в ванну несколько капель настойки, и вся хворь улетучивается. Из воды выходишь помолодевшим на несколько лет. Пойдем, я приготовлю тебе ванну.

Руднев потянул Марину в ванную комнату. Открыв кран, он осторожно откупорил бутылку и вылил несколько капель жидкости в воду.

–  Почему ты не раздеваешься? – Сергей Григорьевич повернулся к Марине, – меня что ли стесняешься? Так ведь я тебе в отцы гожусь.

–  Скорее в деды, – зло подумала Марина. Она медленно стала расстёгивать пуговицы халата. Руднев не спускал с нее жадного взгляда. Раздевшись, девушка шагнула в ванную.

–  Ложись. Пусть каждая клетка твоего тела впитает живительный настой. А я пока сделаю тебе легкий массаж.

Голос Руднева предательски дрожал. Пальцы его рук принялись гладить и слегка пощипывать тело Марины. Сначала шею, плечи, затем грудь. Вот они спустились вниз по животу до лобка и поиграли с волосками, а потом вдруг проникли внутрь. Марина с трудом подавила в себе желание выскочить из ванны и вцепиться в мерзкую рожу старика. Она до боли закусила нижнюю губу.

–  Тебе приятно? – услышала девушка хриплый голос Руднева. Марина кивнула головой. Прошло еще минуты две, как вдруг Марину напугал резкий голос хозяина дома:

–  Всё! На сегодня достаточно. Злоупотреблять золотым корнем опасно.

Руднев резко повернулся и стремглав вышел из помещения. Марину его поведение озадачило.

Ворвавшись в свою комнату, Сергей Григорьевич плюхнулся животом на кровать.

–  Старик! Дряхлый, немощный старик! – прорычал он и стукнул кулаком по подушке, – неужели это конец?

Руднев соскочил с кровати и принялся мерить комнату широким шагом.

–  Ну нет! Так просто я не сдамся! – хрипел он, яростно размахивая руками, – завтра же попытаюсь еще раз!

Утром следующего дня, когда Марина готовила обед, раздался стук входной двери, а через минуту  на кухне появился Вовка.

–  Ты почему не в школе? – удивилась Марина.

–  Уроки отменили. Учителя бастуют, – радостно объявил парень. Он достал из холодильника тарелку со сливами и засунул одну из них в рот.

–  Почему же отец в школе? – продолжила допрос девушка.

–  Боится место потерять. Его каждый год грозятся на пенсию отправить.

С минуту оба молчали. Марина продолжала стряпню, а Вовка бросал в ее сторону осторожные взгляды.

–  Ты ведь еще совсем молодая, а все время дома сидишь, никуда не ходишь, – неожиданно выдал молодой человек.

Марина повернула к нему растерянное лицо.

–  В магазин хожу. С Сашей во дворе гуляю.

–  Я не об этом, – махнул рукой Вовка, – ты в столице уже несколько дней живешь, а что видела? Магазин, да двор. Давай сейчас в парк сходим? Аттракционы там еще не закрыли. На каруселях покатаемся.

У Марины загорелись глаза.

–  А мы успеем к обеду вернуться? Я должна Сергея Григорьевича накормить.

–  Через три часа будем дома, – уверенно ответил Вовка.

Марина быстро собралась сама и одела ребенка. Парк располагался в четырех автобусных остановках от их дома, и уже через пятнадцать минут они шагали мимо колонн его парадного входа. Территория парка оказалась огромной и занимала, по прикидкам Марины, около трети площади шахтерского городка, в котором она выросла. Здесь размещались множество аттракционов, кафе, ресторанов, детских площадок, а главное, здесь находился зоопарк. Марина никогда не была в зоопарке, поэтому, по ее просьбе, молодые люди сразу же направились к зверинцу. Из всех зверей здесь живущих на Марину произвел особое впечатление гривастый лев. Он стоял посреди клетки и внимательно глядел сквозь ее прутья. Марине показалось, что хищник разглядывает посетителей зоопарка с не меньшим интересом, чем они его.

На обратном пути, в автобусе пожилая женщина-кондуктор обратилась к Вовке, который держал на руках Сашу:

–  Папаша, билетики брать будем?

Пряча улыбку, Марина отвернулась к окну. Вовка же гордо выпрямил спину и стал не спеша рассчитываться за проезд.

Домой они вернулись вовремя. Сергей Григорьевич пообедав, ушел отдыхать в свою комнату, а Вовка побежал на работу. Марина покормила сына и легла на кровать, взяв подвернувшуюся под руки книжку. Вскоре, не заметно для себя, она задремала. Проснулась Марина от прикосновения к лицу чей-то руки. Девушка открыла глаза и увидела хозяина дома, стоявшего перед кроватью в одних трусах. Сергей Григорьевич медленно опустился на колени и взял Марину за руку.

–  Извини, Мариночка, что побеспокоил тебя, – начал он шёпотом, – понимаешь …, – Руднев запнулся, подбирая слова, – понимаешь, у меня в жизни было не мало женщин. Я их любил, они меня любили. Я жил этим. Это питало меня подобно белкам и углеводам. Можно сказать, это составляло смысл моего существования. А теперь, когда молодость ушла, а с ней и женщины, я чувствую себя как безрукий и безногий инвалид. Я потерял интерес к жизни. Она стала для меня тусклой и безрадостной. Мариночка, умоляю тебя, верни меня к жизни. Дай мне шанс почувствовать себя мужчиной.

Сергей Григорьевич поднялся с колен и лег на кровать рядом с Мариной.

–  Я же помог тебе. Дал кров тебе и твоему сыну. Помоги и ты мне.

Руднев передвинулся выше к изголовью кровати и спустил трусы.

–  Помоги мне, – сдавленно прохрипел он.

–  Ради Сашеньки, – подумала Марина, беря в руки дряблый орган старика….

Вечером, вернувшись домой, Вовка нашел отца лежащим в своей комнате на кровати с мокрым полотенцем на голове.

–  Опять давление? – сочувственно спросил юноша.

Сергей Григорьевич в ответ кивнул головой.

–  Таблетки принимал?

Отец вновь кивнул головой. Вовка подошел к кровати и приподнял выше подушки.

–  Ты же когда с работы вернулся, нормально себя чувствовал. Что-нибудь случилось?

Серегей Григорьевич покачал головой.

–  Нет, сынок, ничего не случилось.

К утру давление не снизилось. Однако Сергей Григорьевич, превозмогая головную боль и подступающую время от времени тошноту, решил идти на работу. Взять больничный в начале учебного года Руднев не мог себе позволить. И без того завуч уже несколько раз со слащавой улыбкой интересовалась его здоровьем. По субботам занятий в школе у Сергея Григорьевича не было, а это означало, что на этой недели отработать ему предстояло лишь два дня, четверг и пятницу.

–  Справлюсь, – упрямо сдвинул брови Руднев, натягивая на себя в коридоре плащ.

Пятница далась Сергею Григорьевичу особенно тяжело. На последнем уроке, согласно программе, он должен был давать новую тему. Однако Руднев чувствовал, что не сможет простоять у доски и пяти минут. Поэтому, перенеся объяснение новой темы на следующее занятие, он задал ребятам контрольную работу, а сам просидел весь урок за столом, сжимая пальцами виски.

В субботу с утра Сергей Григорьевич почувствовал себя лучше и, встав к обеду с кровати, с аппетитом поел приготовленные Мариной пельмени. Ближе к вечеру к нему в комнату заглянул Вовка.

–  Пап, тебе ничего не нужно?

–  Спасибо, ничего, – ответил Сергей Григорьевич.

–  Мы с Мариной хотим прогуляться.

–  Куда прогуляться? – насторожился Руднев-старший.

–  Я обещал Марине показать центр города. А то она сидит целыми днями дома, никуда не ходит.

–  Хорошо, прогуляйтесь, – буркнул Сергей Григорьевич.

–  Этого только не хватало, – подумал он, когда за Вовкой захлопнулась дверь, – родной сын отбивает у меня женщину! Ну уж дудки! Не бывать этому!

На следующий день, отправив Вовку на базар, Сергей Григорьевич зашел к Марине в комнату. Молодая женщина гладила на столе белье.

–  Марина, мне надо поговорить с тобой, – строго произнес Руднев, – мне не нравятся ваши прогулки с Вовой. Думаю, они ни к чему хорошему не приведут. Вовка еще пацан. Вскружить ему голову не составит особого труда. А ему еще школу надо закончить и в институт поступить. Поэтому я прошу тебя, нет, я требую, оставь моего сына в покое, не коверкай парню судьбу.

Марина молча стояла перед Рудневым, низко склонив голову. Сергей Григорьевич шагнул к ней и приподнял ее голову за подбородок.

–  Будь умницей, – ласково прошептал он и поцеловал девушку в губы.

В понедельник Сергей Григорьевич почувствовал, что болезнь окончательно отступила, и, ложась вечером в постель, строил планы на завтрашний день. Его разыгравшееся воображение рисовало картины любовной игры, которой он завтра собирался заняться с квартиранткой.

Во вторник после обеда, время, казалось, остановилось для Сергея Григорьевича. Он лежал на кровати в своей комнате и прислушивался к звукам, доносившимся из-за двери.

–  Ну что же он копается! – возмущался про себя Руднев, слушая как Вовка собирается на работу, – словно специально время тянет!

Наконец, до его слуха донесся стук входной двери. Сергей Григорьевич встал с постели и вышел из комнаты. Марину он застал на кухне, за мытьем посуды.

–  Мариночка, – вкрадчиво обратился к девушке Руднев, – я собираюсь помыться. Помоги мне, пожалуйста.

Сергей Григорьевич привел Марину в ванную комнату, разделся сам и  раздел девушку. Стоя под душем, он попросил Марину помыть руками его тело и с особой тщательностью в паху.  После водных процедур, Сергей Григорьевич повел Марину в ее комнату. После долгих попыток Руднев, наконец, добился желаемого результата. Он овладел девушкой. Серегей Григорьевич приподнялся на руках и оглядел лежащее под ним молодое женское тело: тонкую шею, стройные, слегка сухощавые плечи, упругую грудь. Руднев был горд собой –  он опять чувствовал себя мужчиной.

По участившимся движениям своего партнера Марина догадалась о приближении развязки. Руднев застонал. Его тело напряглось, задрожало и вдруг резко ослабло. Голова Сергея Григорьевича упала вниз, ударив Марину по виску.

–  Острожно, Сергей Григорьевич. Мне же больно, – пожаловалась молодая женщина.

Руднев лежал без движения, придавив Марину всей тяжестью своего тела.

–  Сергей Григорьевич! – испуганно вскрикнула Марина. Руднев молчал. С большим трудом Марине удалось выбраться из-под мужчины, перевернув того на спину. Широко раскрытые глаза Руднева налились кровью. Дыхание было тяжелым и прерывистым. Марина оделась сама и одела Руднева. Потом она подхватила хозяина дома под мышки, стянула с кровати и с трудом отволокла в коридор. Оставив его лежать на ковровой дорожке, Марина позвонила в «скорую помощь». «Скорая» увезла Сергея Григорьевича в Первую городскую больницу.

Вечером, вернувшись с работы и узнав о случившимся, Вовка тут же помчался в больницу. Вернулся он печальным и задумчивым.

–  Папу разбил паралич, – тяжело выдохнул парень, – он ни рукой, ни ногой не может двинуть.

–  А что врачи говорят? Долго продлится этот паралич? – поинтересовалась Марина.

–  Врач сказал, что ситуация может измениться в любой момент. Возможно улучшение, и тогда к папе вернется способность двигаться. Но есть вероятность, что положение ухудшится и тогда…

Вовка опустил голову. Некоторое время сидели молча, каждый думая о своем.

–  Марина, – парень вскинул голову, – врач советует забрать папу домой. За ним там не будут ухаживать, а лекарства можно принимать и дома.

–  Но у Сергея Григорьевича есть медицинский полис. Они обязаны за ним ухаживать! – возразила Марина.

–  Врач говорит, что нянечек в больнице не хватает. Зарплата низкая, никто не хочет работать. А те, кто работают, лишний раз не подойдут к больному, пока не заплатишь. Я когда пришел к папе, он лежал в кровати мокрый и весь в говне.

Марина молчала, уставив немигающий взгляд в одну точку.

–  Ты не беспокойся, – Вовка тронул девушку за руку, – я сам буду за ним ухаживать.

–  Хорошо, – вздохнула Марина, – если нужно, значит заберем.

Утром следующего дня Вовка привез отца домой. Потянулись долгие, тяжелые дни ухода за больным, недвижимым человеком. Вставая каждый день рано утром, Вовка первым делом менял под Сергеем Григорьевичем мокрую простынь. Покормив затем отца с ложки бульоном или жидкой кашей, Вовка уходил в школу. К тому времени, когда он возвращался домой, Сергей Григорьевич успевал испачкать простынь по «крупному». Вовка вытаскивал из-под отца простыню, а затем они с Мариной перетаскивали больного в ванну, где Вовка мыл его. После ужина снова приходилось менять мокрую простынь. Чтобы избавиться от неприятного запаха, Марине приходилось стирать белье по два раза в день.

Так прошло около трех недель, когда вдруг состояние Сергея Григорьевича начало улучшаться. Заработали мышцы лица. Если раньше Руднев-старший мог лишь стонать и мычать,  то теперь он мог произносить более сложные звуки. Чаще всего от него можно было услышать «уо-уа», что, как догадались молодые люди, означало «Вова».

Прошло еще несколько дней. Однажды вечером Вовка ворвался на кухню, где Марина готовила ужин.

–  Марина, у папы пальцы на правой руке шевелятся! – радостно выпалил он.

–  Значит, он скоро поправится, – молодая женщина с трудом заставила себя улыбнуться.

–  Неужели он выкарабкается?! – с ужасом думала про себя Марина, отвернувшись к плите, – неужели мне снова придется ложиться с ним в постель?! Я этого не вынесу!

Через неделю у Сергея Григорьевича уже двигались правые рука и нога.  Руднев с гордостью демонстрировал молодым людям свои успехи. У Вовки неуклюжие движения правой руки отца вызывали смех. У Марины же к горлу подступал горький комок.

Как-то утром, когда Вовка ушел в школу, Сергей Григорьевич лежал в кровати и читал газету (он уже мог несколько минут подряд держать в правой руке легкий предмет). Неожиданно дверь отворилась, и в комнату осторожно вошла Марина. Ее появление удивило Руднева – раньше она никогда не заходила к нему без приглашения.

–  Как вы себя чувствуете, Сергей Григорьевич? – улыбнулась молодая женщина, присаживаясь на край кровати.

Руднев в ответ мотнул головой, как бы говоря, что у него все в порядке.

–  Давно я за вами не ухаживала, – ласково проворковала Марина, – вон, волосы у вас спутались. Сейчас я вас причешу.

Она взяла со стола расческу и, придерживая голову Руднева, расчесала ему волосы.

–   Хорошо, что вы выздоравливаете, – продолжала ворковать молодая женщина, – значит, скоро мы снова будем вместе. Я скучаю без вас.

Марина погладила Руднева по щеке.

–  А может быть у нас уже сейчас получится? Давайте попробуем, Сергей Григорьевич.

Марина живо скинула с себя халат, под которым не оказалось нижнего белья, и стянула одеяло с Руднева…

К двум часам по полудню, когда Вовка должен был прийти из школы, Марина сидела в кресле у себя в комнате с открытой книгой в руках. Со страхом и, в то же время с нетерпением, она ожидала прихода молодого Руднева. Когда хлопнула входная дверь, девушка вся сжалась и обратилась вслух. Она слышала как Вовка, пройдя в свою комнату, оставил там сумку, а затем прошел к отцу. Через несколько секунд из коридора послышался топот его, и молодой человек ворвался в комнату.

–  Марина, папе плохо! – проорал Вовка и, схватив девушку за руку, потащил в комнату отца.

Серегей Григорьевич лежал на середине кровати в том же положении, в каком оставила его Марина более трех часов назад. Налитые кровью глаза его были широко открыты и устремлены в потолок. Ртом он судорожно глотал воздух.

–  Я в «скорую» позвоню! – Вовка выскочил из комнаты. Марина осталась стоять у кровати, внимательно наблюдая за старшим Рудневым. Дыхание Сергея Григорьевича становилось все реже и тяжелее. Он выгибал спину, словно тужась выбраться из ставшей тесной ему грудной клетки. Неожиданно по телу его пробежала дрожь. Сергей Григорьевич вытянулся и затих. Марина прикрыла руками рот, пытаясь сдержать крик.

 

 

Гроб с телом Сергея Григорьевича поставили на стол в его комнате. Вовка сидел на стуле у изголовья гроба, украдкой наблюдая за входящими в комнату людьми. Признаться, он не ожидал такого наплыва народа. Пришли сослуживцы отца за долгие годы его работы в школе, пришли многие из его бывших учеников, друзья, знакомые.

Марина основное время проводила на кухне, где вместе с Ольгой готовила поминальный обед. Зайдя ненадолго в комнату Сергея Григорьевича, она обратила внимание на пожилую женщину, стоящую у гроба и внимательно всматривающуюся в лицо покойного.

–  Кто это? – Марина склонилась к Вовке, глазами указывая на женщину.

–  Светлана Михайловна, папина бывшая жена, – шёпотом ответил Вовка.

Простояв несколько минут у гроба, Светлана наклонилась и поцеловала покойного в лоб. После этого она подошла к Вовке и тронула его за плечо.

–  Выйдем на минутку, – кивнула она в сторону двери. В коридоре Светлана раскрыла сумочку, достала оттуда конверт и протянула Вовке.

–  Это на похороны, – коротко объяснила она и, развернувшись, направилась к выходу.

На другой день после похорон, призвав Вовку на помощь, Марина занялась перестановкой мебели в квартире. Кровать Сергея Григорьевича, пропахнувшую нечистотами, они выкинули на помойку. Телевизор переехал из Вовкиной комнаты в комнату отца.

–  Володя, тебе когда восемнадцать лет исполнится? – неожиданно обратилась к молодому человеку Марина, продолжая вытирать пыль с экрана телевизора.

–  В июне, – смутился Вовка.

–  Значит, через восемь месяцев, – вздохнула девушка, – а у тебя родственники есть?

–  Есть. Тетя, мамина сестра.

–  Тогда она должна оформить над тобой опекунство. До исполнения совершеннолетия ты не можешь распоряжаться этой квартирой.

–  Я звонил ей, хотел сообщить о папиной смерти. Но ее в городе сейчас нет. Они с мужем в экспедиции. Вернутся только в декабре.

Некоторое время Марина молча орудовала тряпкой.

–  Мне Оля работу нашла. Недалеко отсюда. В киоске, продавцом. Работать буду с утра и до десяти вечера.

–  А как же Саша? – Вовка уставил на девушку растерянный взгляд.

–  Там подсобка есть, стол, кровать. Ты будешь в обед приходить, меня подменять, пока я Сашеньку кормлю.

–  Нет, Марина, – молодой человек упрямо мотнул головой, – будет лучше, если я пойду работать, а ты останешься дома с ребенком.

Марина шагнула к Вовке и взяла его за руку.

–  Володя, тебе обязательно надо закончить школу и поступить в институт. Так отец хотел. К тому же ты уже работаешь. Твой заработок и мой заработок, плюс твоя пенсия за родителей – этого нам вполне хватит на жизнь. Даже кое-что откладывать сможем. Не переживай, справимся.

Вовка открыл было рот, пытаясь возразить, но Марина опередила его.

–  Давай вечером сходим куда-нибудь. Ты ведь еще не весь центр города мне показал?

Вечером, уложив Сашу в коляску (подарок Ольги), они не спеша брели по тихим улицам города. Марина прильнула к молодому человеку и взяла его под руку. Локтем Вовка ощутил упругое женское тело. Во рту у него пересохло и потому почти всю дорогу он молчал. Когда они вернулись домой, Марина ушла в свою комнату укладывать ребенка, а Вовка расположился на диване перед телевизором. Транслировался футбольный матч кубка УЕФА, и молодой человек с интересом наблюдал за игрой.

–  Кто с кем играет? – Марина тихо вошла в комнату и уселась на диван, поджав под себя ноги. В руке она держала огромный красно-желтый персик.

–  Манчестер с Аяксом, – промычал Вовка, не отрываясь от экрана.

Марина откусила от персика кусок и вытерла рукой рот от брызнувшего сока.

–  Хочешь? – она поднесла плод к Вовкиному лицу, – только из моих рук. А то знаю тебя, отхватишь сразу половину.

Марина подвинулась ближе к Вовке и коснулась персиком его губ. Неожиданно молодой человек широко открыл рот и, схватив зубами плод, вырвал его из рук девушки.

–  Отдай! Отдай! – закричала Марина, пытаясь вырвать персик из Вовкиного рта. Молодой человек с легкостью отбивал ее атаки.

–  Ах так! Ну получай! – Марина повалила Вовку на спину и, сжав его голову руками, вцепилась зубами в персик. Молодой человек оцепенел от неожиданности. Широко открытыми глазами он уставился на девушку, с волнением ощущая сладкий запах ее дыхания и нежное прикосновение ее губ. Марина вытащила персик изо рта парня и кивком головы отбросила его в сторону. На несколько секунд они застыли без движения, глядя друг другу в глаза. Затем губы их слились в долгом и жадном поцелуе….

На следующий день Марина вышла на работу. Киоск, в котором она торговала, располагался в людном месте, поэтому скучать ей не приходилось. В основном покупали сигареты, напитки, сладости. Ближе к вечеру – спиртное. В первой половине дня хозяин киоска привозил товар, а вечером забирал выручку. К двум часам приходил Вовка и приносил горячий обед и свежее белье для ребенка. Посидев в киоске с полчаса и дав Марине возможность поесть самой и покормить Сашу, молодой человек спешил на работу. Вечером он приходил к закрытию киоска, и они втроем шли домой. Здесь Вовка выполнял школьные уроки, а затем они с Мариной либо смотрели телевизор, либо занимались любовью, либо делали то и другое одновременно.

В один из таких вечеров, когда Марина только усыпила ребенка, неожиданно раздался стук в водопроводной трубе.

–  Это Виктор Николаевич, наш сосед сверху, – объяснил Вовка, – наверное, ему опять требуется помощь.

–  Он что, больной?

–  Да. У него этот …, как его … полирит.

–  Полиартрит? – догадалась Марина.

–  Ну да, политрит.

Вовка вышел в коридор и принялся натягивать кроссовки.

–  Можно мне с тобой пойти? – вдруг вызвалась девушка.

–  Пойдем, – охотно согласился молодой человек, снимая с крючка незнакомый Марине ключ. Они вышли из дома и поднялись на второй этаж. Принесенным с собой ключом Вовка открыл дверь.

–  Виктор Николаевич! – крикнул он из коридора.

–  Володя, это ты? – послышался слабый голос из боковой двери, – заходи сюда.

Молодые люди вошли в комнату. Больной сидел в кресле, возле журнального столика. Марине сразу бросилась в глаза отечность его рук.                                                                                           –  Опять обострение? – участливо поинтересовался у старика Вовка.

–  Опять, – вздохнул Виктор Николаевич, – и руками, и ногами еле шевелю. Не иначе, как погода меняется. А у меня, как назло, мазь кончилась. Ты уж сделай милость, сходи завтра в аптеку.

–  Схожу, – кивнул головой Вовка.

Старик неожиданно встрепенулся.

–  Володя, а ты что же не представишь мне свою спутницу?

Вовка смутился.

–  Познакомьтесь. Это Марина.

–  Виктор Николаевич, – церемонно склонил голову пожилой человек, – извините, Мариночка, руку я вам пожать не смогу. Сами видите, какая она у меня.

Старик приподнял отекшую руку.

–  Обойдемся без рукопожатий, – улыбнулась Марина и тут же неожиданно поинтересовалась, – Виктор Николаевич, а кто вам еду готовит?

Пожилой человек растерянно пожал плечами.

–  Как, «кто»? Я сам.

–  А что вы сегодня на обед ели? – продолжала допрос Марина.

–  Пару яиц отварил.

–  А хлеб кто вам покупает?

Виктор Николаевич потупил глаза.

–  Когда здоровье позволяет, сам в магазин хожу. А вообще, я сухари впрок заготавливаю.

Марина повернулась к Вовке.

–  Володя, сходи домой, принеси котлеты, салат, и хлеб не забудь.

Вовка выскочил из комнаты. Пожилой человек замахал руками.

–  Что вы, Мариночка! Что вы! Не надо. У меня все есть.

Марина пропустила мимо ушей возражения хозяина дома.

–  Виктор Николаевич, у меня к вам предложение. Мне все равно на сколько человек готовить: на двоих или на троих. Что если я буду готовить вам еду и покупать для вас продукты?

Пожилой человек смутился.

–  Конечно, мне это было бы очень кстати. Но я боюсь, причинить вам неудобства и…

Марина вскинула руку, прерывая старика.

–  Не волнуйтесь. Никаких неудобств вы нам не создадите. Так значит, договорились?

Пожилой человек смущенно улыбнулся.

–  Договорились.

–  Как много у вас фотографий! – девушка с удивлением оглядела комнату. Она шагнула к одной из них, на которой были запечатлены офицер рядом с женщиной и двумя девочками-близнецами.  Приглядевшись, Марина узнала в мужчине хозяина дома.

– Это вы!? – она оглянулась на Виктора Николаевича. Тот с улыбкой кивнул головой, – а кто рядом с вами?

Улыбка сошла с лица пожилого человека.

–  Это моя жена и дочери.

–  Где они сейчас? – не удержалась Марина от вопроса, хотя чувствовала его бестактность.

–  Они погибли в авиакатастрофе, – тяжело вздохнул Виктор Николаевич, – двадцать девять лет назад.

Марина продолжала рассматривать фотографию. Ее внимание привлекла рамка, в которую она была вставлена. На дереве, по всему периметру рамки были вырезаны фрагменты битвы между молодым воином и чудищем с конским телом, но с руками и человеческой головой. Девушка перевела взгляд на другие рамки. На всех были вырезаны замысловатые сюжеты, героями которых были люди, звери и сказочные чудовища.

–  Какие замечательные рамки! – искренне восхитилась Марина, – наверное, дорого стоят?

Виктор Николаевич пожал плечами.

–  Я не считал, но не думаю, что слишком дорого. Дерево зачастую мне достается вообще бесплатно, в качестве подарка. Инструменты я приобрел уже давно, а лак, наждачная бумага и другие мелочи достаточно дешевы, чтобы я мог себе позволить их приобрести.

Глаза Марины округлились.

–  Так это вы сами сделали?!

–  Сам, Мариночка, –  улыбнулся Виктор Николаевич, – одну минуточку.

Пожилой человек подхватил с пола трость и, опираясь на нее, тяжело поднялся с кресла.

–  Пойдемте, я покажу вам свою последнюю работу.

Они прошли в соседнюю комнату и остановились перед портретом жены Виктора Николаевича.

–  Взгляните на эту рамку, – указал рукой хозяин дома, – думаю, она вам понравится. Сюжет этой работы посвящён древнегреческой мифологической истории о плавании аргонавтов за Золотым руном под командованием Ясона. На левой стороне рамки отображен момент сбора в поход.  В центре, в форме древнегреческого воина сам Ясон. Справа от него Геракл, а слева богиня Афина.

–  А это кто? – Марина указала на фигуру человека с музыкальным инструментом в руках.

–  Это Арфей. Вы, наверное, слышали о нем?

Марина неопределенно повела плечами и, чтобы избежать дальнейших вопросов, сама обратилась к хозяину дома:

–  А зачем им нужно было это руно?

–  О! Это интересная история, – обрадовался Виктор Николаевич возможности поделиться своими знаниями, – Ясон был сыном Эсона, царя Иолка. Когда Ясон был еще ребенком, власть в царстве узурпировал Пелий, сводный брат Эсона. Дабы обезопасить жизнь сына, Эсон отпрапвил его на воспитание к кентавру Чирону. Возмужав, Ясон вернулся в Иолк. Рассчитывая избавиться от Ясона, царь послал его на поиски Золотого руна. Ясон построил корабль «Арго», и пятьдесят греческих героев отправились с ним в Колхиду.

–  Они нашли руно? – Марину заинтересовал рассказ Виктора Николаевича.

–  Когда аргонавты прибыли в Колхиду, – с удовольствием продолжил пожилой человек, – тамошняя царица Медея без памяти влюбилась в Ясона и помогла ему добыть руно.

Когда аргонавты отправились в обратный путь, Медея, не в силах расстаться со своим возлюбленным, последовала за ними в Грецию. Дочь колдуна и сама колдунья Медея обманула Пелия, омолодив на его глазах старого барана в котле кипящей воды. Пелий прыгнул в котел и сварился.

Оставив трон сыну Пелия, Ясон и Медея отправились в Коринф. Однако там дочь местного царя обольстила Ясона и заставила его жениться на себе. В гневе Медея сожгла коварную принцессу в волшебной одежде и, убив ее детей, убежала в Афины. Ясон вскоре погиб в Коринфе, будучи раздавленным кормой его любимого корабля «Арго».

Виктор Николаевич замолчал, украдкой наблюдая за Мариной.

–  Печальная история, – тяжело вздохнула молодая женщина.

–  Вот вы где! А я вас по всему дому ищу! – Вовка стоял в проеме двери, держа в руках пакет с продуктами.

–  Виктор Николаевич, ужинать, – распорядилась Марина.

–  Хорошо, – тут же согласился хозяин дома, – но только вместе с вами и Володей. У меня кстати в холодильнике полбутылки коньяка стоит. Отметим знакомство.

С того дня Марина почти каждый вечер стала бывать в квартире Виктора Николаевича. Она приносила горячий ужин, мыла посуду, убирала в квартире и забирала (несмотря на протесты старика) грязное белье в стирку. Иногда молодая женщина засиживалась у Виктора Николаевича до поздней ночи. Ей нравилось слушать истории из древнегреческой мифологии, которую пожилой человек знал, казалось, наизусть. Нравились ей также рассказы старика о его службе в армии, о жене, детях. Постепенно Марина прониклась доверием к пожилому человеку и стала рассказывать ему о своей жизни. В квартире Виктора Николаевича Марина чувствовала себя легко и раскованно. Здесь она отдыхала после рабочего дня и душой, и телом.

А на работе в последние дни Марине приходилось нелегко. Саша простыл и температурил. От лечения в условиях подсобки коммерческого киоска было мало прока. Марина разрывалась между сыном и покупателями, которые, словно издеваясь над ней, подолгу простаивали у окошка киоска, выбирая покупку. В один из таких дней, когда Марина меняла под Сашенькой мокрые пелёнки, раздался резкий голос?

–  Пачку «Малборо» и спички.

Даже не взглянув на покупателя, Марина быстро пересчитала деньги и выложила на прилавок товар.

–  Что же ты не здороваешься? – вдруг спросил покупатель.

Марина подняла глаза и вздрогнула от неожиданности. Перед ней стоял Аркадий.

–  Что, не ожидала? – ухмыльнулся мужчина.

–  Как вы меня нашли? – чуть слышно прошептала Марина.

–  Мать дала Ольгин адрес, ну а та подсказала как тебя разыскать.

Первый раз Марина пожалела, что не рассказала сестре о связи с Аркадием.

–  Что вам от меня нужно? – ледяным голосом спросила она.

–  Я вижу, ты на меня сердишься, – покачал головой Аркадий, – а ведь я тебя тогда выручил, материно колье выкупил.

Заметив нетерпеливое движение Марины, он пробормотал:

–  Ладно, ладно. Кто старое помянет, тому глаз долой, – и чуть помедлив, продолжил, – я, собственно говоря, Мариночка, к тебе с просьбой.

–  Никаких ваших просьб я выполнять не буду, – отрезала Марина.

–  Во как?! – развел руки в стороны Аркадий, – ну что же, в таком случае придется наведаться к твоему юному другу, да рассказать ему кое-что о нас с тобой. Пусть узнает, какая ему бл..дь досталась.

Марина склонила голову на грудь. Руки ее мелко дрожали.

–  Говорите, что вам нужно, – прохрипела она.

–  Вот и хорошо. Вот и ладушки, – сразу повеселел Аркадий, – а просьба у меня пустячная. Я тут кое-какое барахлишко на продажу привез. Так пусть оно у тебя дома полежит несколько дней?

–  Ладно, приносите, – согласилась Марина.

–  Тогда я не прощаюсь, – хлопнул в ладоши Аркадий, – вечером буду у тебя.

Поздно вечером Аркадий принес два огромных чемодана и пообещал забрать их через неделю.

На следующий день, когда Марина пришла к Виктору Николаевичу, она застала старика за верстаком с инструментами в руках.

–  Кажется, отпускает меня эта зараза, –  похвастался пожилой человек, демонстрируя Марине свои руки. Действительно, отечность значительно спала, и Марина от души поздравила старика с выздоровлением.

–  Вы сегодня что-то грустная, – Виктор Николаевич внимательно вглядывался в лицо молодой женщины, – что-нибудь случилось?

–  Сашенька простудился, – тяжело вздохнула Марина, – уже третий день болеет. А вылечить его никак не могу. В подсобке днем жарко, вечером холодно. Боюсь, как бы он воспаление легких не подхватил.

–  А как часто вы кормите его грудью? – неожиданно спросил Виктор Николаевич.

–  Два раза в сутки, утром и вечером. Иногда ночью, когда проснется. Днем даю ему детское питание.

–  В таком случае, после утреннего кормления, оставляйте Сашу на день у меня.

Марина вытаращила на старика изумленные глаза.

–  Ой, вы не справитесь с ним!

–  Я, Мариночка, с двумя справлялся, – махнул рукой пожилой человек, – вы мне только напомните как детское питание готовить и можете смело оставлять Сашу.

На другой день Марина сидела в киоске как на иголках. С трудом дождавшись Вовкиного прихода, она оставила его торговать, а сама побежала к Виктору Николаевичу.

–  Тише, тише! – замахал на нее руками пожилой человек, – вы мне ребенка разбудите. Мы недавно поели и спим.

Марина на цыпочках подошла к кровате, где спал Саша, и осторожно приложила руку к его лбу. Температура оказалась нормальной.

–  Я ему утром аспирин дал и чаем с малиновым вареньем напоил. После этого он пропотел, – пояснил Виктор Николаевич.

Марина в ответ благодарно улыбнулась. После обеда она торговала уже спокойно. Через два дня Саша окончательно поправился, и Марина сообщила Виктору Николаевичу, что на следующий день возьмет сына с собой на работу. Старик помрачнел.

–  Марина, ребенку нельзя находиться целый день в таких условиях. Он постоянно будет болеть. Пусть остается у меня.

–  Но вам же тяжело с ним! – Марина с жалостью оглядела худощавую фигуру старика. Тот ответил ей печальным вздохом.

–  Одному жить, Мариночка, еще тяжелее.

С того дня Марина стала оставлять Сашу с Виктором Николаевичем. Утром, передавая ребенка, Марина замечала с какой радостью оба, и старик, и малыш, тянутся к друг другу. Эта их взаимная привязанность умиляла молодую женщину и одновременно вызывала чувство ревности.

Как-то вечером, прощаясь с Мариной, пожилой человек вдруг сообщил:

–  А меня гость сегодня посетил.

–  Какой гость? – удивилась Марина, зная, что к старику никто не ходит.

–  Высокий гость, – ухмыльнулся Виктор Николаевич, – сам Галиев, заместитель начальника ГУВД столицы.

–  Что ему нужно? – еще больше удивилась Марина.

–  Просил продать мою квартиру. Очень она ему, видите ли, нравится.

–  И что вы ответили?

–  Ответил, что из этой квартиры я выселюсь только вперед ногами. Мне ведь, Мариночка, деньги ни к чему. А здесь, – старик обвел взглядом стены комнаты, – вся моя жизнь, весь мой мир. Другого мне не нужно.

Виктор Николаевич шагнул к Марине и положил руку на ее плечо.

–  Я, знаете, что решил. Пока ноги меня еще носят, схожу на днях к нотариусу. Хочу составить завещание: чтобы после моей смерти моя квартира и все имущество вам, Марина, достались.

Молодая женщина застыла на месте от неожиданности, а хозяин дома, после недолгого молчания, продолжил:

–  У меня к вам только две просьбы будут. Во-первых, когда я умру, вы уж похороните меня по-человечески. С поминками, ну и … со всем прочим. Деньги на похороны у меня есть. Об этом не волнуйтесь. А во-вторых, не все, конечно, но хотя бы несколько моих работ, пусть остаются висеть здесь, на стенах. Как память обо мне.

Пожилой человек наклонился, чтобы заглянуть Марине в глаза.

–  Хорошо, – ответила та растерянно, – я все сделаю, как вы хотите.

Придя домой, Марина рассказала Вовке о предложении Виктора Николаевича.

–  Ты представляешь сколько пятикомнатная квартира стоит?! Целое состояние!                                       К удивлению девушки, Вовка отнесся к новости без воодушевления.

–  Не хорошо как-то получается, – пробормотал он, почесывая затылок, – выходит, мы ему теперь из-за денег помогать будем. А еще волей или неволей, «думать про себя, когда же черт возьмет тебя».

Марина махнула рукой.

–  Не бери в голову.

Прошло два дня. Поздно вечером, когда Марина с Вовкой ужинали, сидя за кухонным столом, раздался звонок в дверь. Растерянно переглянувшись, молодые люди поспешили встречать непрошенных гостей. За дверью стояли несколько человек, большинство из которых были в милицейской форме. Между ними Марина, к своему удивлению и ужасу, заметила Аркадия. Он стоял между двумя сотрудниками милиции, руки его находились за спиной. Чуть в стороне расположилась пожилая пара из соседнего дома. У самой двери стоял коренастый мужик в кожаном пальто. Он вытащил из кармана удостоверение и поднес  к Вовкиному лицу.

–  Уголовный розыск. Разрешите войти?

Вовка отступил назад, пропуская поздних посетителей в квартиру. Коренастый, по видимому старший из пришедших милиционеров, тут же повернулся к Марине.

–  Вы Шелухина Марина Васильевна?

У Марины сразу пересохло в горле.

–  Да, – с трудом выдавила она из себя.

–  Узнаете вы этого человека? – коренастый указал на Аркадия.

–  Да, – кивнула головой Марина, – это Аркадий, мамин сожитель.

–  Назовите его полное имя.

–  Филимонов Аркадий Петрович.

–  Гражданин Филимонов оставлял у вас какие-нибудь свои вещи?

–  Да. Несколько дней назад он принес два чемодана.

–  Он говорил вам что в них?

–  Сказал, что там вещи для продажи.

–  Вы открывали чемоданы?

–  Нет.

–  Покажите, где они.

Марина вместе с одним из сотрудников розыска прошла в свою комнату и указала на чемоданы, лежащие под кроватью. Когда чемоданы вскрыли, там оказались меховые вещи. Марина отметила про себя, что лишь одно женское манто стоило не меньше двух тысяч баксов. Началось долгое и нудное протоколирование. Уже далеко за полночь, когда утомленные понятые подписали, наконец, все бумаги, коренастый начальник подозвал к себе Марину с Вовкой.

–  Прошу вас в течении двух недель не отлучаться из города. Вы можете еще понадобиться следствию.

До утра так и не сомкнув глаз, Вовка с Мариной просидели на кухне, обсуждая случившееся. Вечером Марина рассказала об этом Виктору Николаевичу.

–  А меня самого на завтра в милицию приглашают, – неожиданно сообщил пожилой человек.

–  Как! – изумилась Марина, – и вас тоже?!

–  Успокойтесь, Мариночка, – улыбнулся Виктор Николаевич, – меня по другому поводу. Дело было еще летом. Я пошел в аптеку и, когда переходил улицу, прямо передо мной какой-то лихач сбил женщину. Так мало того, что сбил, он ведь не остановился, не помог пострадавшей. Вдарил по газам и был таков. Тут вскоре милиция подъехала и меня как главного свидетеля внесли в протокол. А сегодня следователь, который ведет это дело, позвонил. Говорит, нашли негодяя. Просил завтра прийти на опознание. Так что вы уж, Мариночка, не обессудьте, но завтра я с Сашенькой посидеть не смогу.

Ночью Виктор Николаевич спал плохо и проснулся в дурном расположении духа. Тем не менее, к десяти часам, как и обещал, он пришел в отделение милиции к следователю, капитану Баймурзину. Следователь попросил Виктора Николаевича подождать пять минут, а сам покинул кабинет. Пять минут растянулись на полчаса. Вернувшись, наконец, в кабинет, следователь обратился к Прохорову с неожиданным вопросом:

–  Виктор Николаевич, вы как автомобиль переносите?

–  Какой автомобиль? – не понял пожилой человек.

–  К примеру, Жигули.

–  Нормально переношу, – пожал плечами Виктор Николаевич.

–  Дело вот в чем, – сдвинул брови Баймурзин, – тот водитель, который женщину сбил, задержан в райцентре, что в тридцати километрах от города. Он там в изоляторе содержится. Я звонил туда. Мне сказали, что у него то ли сердце прихватило, то ли почки. Короче, ехать он не может. Поэтому у меня к вам просьба: не могли бы вы сейчас поехать туда вместе со мной. Поездка займет не больше двух часов. К обеду мы вас доставим прямо домой.

–  А отложить опознание до его выздоровления никак нельзя? – нерешительно спросил Виктор Николаевич.

–  Никак, – тяжело вздохнул капитан, – состояние у него, по всему видать, тяжелое. Не дай бог, помрет – дело закрывать придется. А у нас сейчас с раскрываемостью дела обстоят из рук вон плохо. Если и это дело останется нераскрытым, начальство с меня три шкуры сдерет.

–  Ладно, поеду, – вздохнул Виктор Николаевич.

Следователь тут же оживился.

–  В дороге вам скучать не придется. С вами еще два свидетеля поедут.

Прохоров со следователем прошли на задний двор отделения, где уже стояли готовые к отправке милицейские Жигули. Рядом с машиной курил сигарету сотрудник милиции с погонами лейтенанта. Чуть поодаль топтались два субъекта странного вида. Один из них, верзила под метр девяносто ростом, с огромными кулачищами, был одет в спортивное трико и, явно маловатую ему, футболку, которая, казалось, вот-вот лопнет на его необъятном животе. Футболку прикрывала поношенная куртка с засученными рукавами. В противоположность первому, второй субъект был небольшого роста, щуплый, с непропорционально большой головой. Одет он был в просторный, явно не с плеча, мятый костюм.

Лейтенант протянул руку Виктору Николаевичу.

–  Старший инспектор РОВД Сатыбалдин, – представился он и тут же повернулся к головастому, – залезай в машину.

Тот без лишних слов юркнул на заднее сиденье Жигулей. Лейтенант сел за руль, а капитан стал усаживаться рядом с ним на пассажирское место.

–  Папаша, только после вас, – верзила согнулся в церемонном поклоне, приглашая Виктора Николаевича занять место в середине сиденья.

В салоне автомобиля было тесно и душно. От обоих соседей Виктора Николаевича несло перегаром и запахом давно не мытого тела. Промучавшись несколько минут, Прохоров попросил капитана открыть окно.

–  Простынешь, папаша, – промычал верзила и громко расхохотался.

Вскоре выехали на загородное шоссе, и лейтенант добавил газу. Головастый сидел отвернувшись к окну, молчал и лишь время от времени тяжело вздыхал. Зато его товарищ почти не закрывал рот, потчуя своих спутников пошлыми анекдотами, пересыпанными матершиной. Улучшив момент, когда верзила замолчал, Виктор Николаевич обратился к нему:

–  Я что-то не помню вас на том месте, где была сбита женщина.

Бугай растерянно захлопал глазами.

–  Они по другому делу свидетелями проходят, – ответил за него Баймурзин, в пол оборота повернувшись к Виктору Николаевичу.

Через несколько минут автомобиль свернул с шоссе и дорога запетляла между холмов, поросших высоким кустарником.

–  Поверни сюда, – капитан указал водителю на еле заметную проселочную дорогу, – прошу прощения, – снова повернулся Баймурзин к Виктору Николаевичу, – небольшая задержка. С утра живот крутит. Сил терпеть нету.

–  Съел чего-нибудь, начальник, – расхохотался верзила.

Через сотню метров машина остановилась. Капитан вылез и широким шагом направился к кустам.

–  Я, пожалуй, тоже схожу, облегчусь, – лейтенант покинул Жигули и направился в ту же сторону, что и его коллега.

Оставшиеся в машине с минуту сидели молча.

–  Папаша, тебе сколько лет? – верзила повернул голову к Виктору Николаевичу.

–  Семьдесят четыре, – буркнул Прохоров, недовольный бесцеремонностью соседа.

–  Ууу, – протянул бугай, – семьдесят четыре! Зажился ты, папаша, на этом свете, зажился. Пора молодым дорогу уступать. А?

Виктор Николаевич открыл было рот, чтобы ответить беспардонному нахалу, но тот, развернувшись, нанес вдруг пожилому человеку резкий удар в живот. У Виктора Николаевича перехватило дыхание. В глазах помутилось. Он почувствовал, как огромные ручищи, словно тисками, сдавили ему горло. Прохоров напряг все силы, пытаясь освободиться от железной хватки верзилы.

–  Чего сидишь как истукан?! – донесся до его сознания рык бугая, – руки ему держи, руки! Жилистый старичок попался.

Перед взором Виктора Николаевича поплыли разноцветные круги. Они медленно вращались, сменяя друг друга как в калейдоскопе.  А потом появился широкий экран, на котором замелькали обрывочные картинки: отец, мать, братья, школьная учительница, война, первый бой под Харьковом, Наташа, дочери, снова Наташа, Марина. Экран погас. Застекленевший взгляд Виктора Николаевича уставился в потолок Жигулей. Головастый трясущимися руками с трудом открыл дверцу машины и выскочил наружу. Верзила сполз с тела старика и тоже покинул автомобиль. Из-за кустов показались сотрудники милиции.

–  Ну как? – кивнул Ьаймурзинн верзиле.

–  Дело сделано, начальник – промычал тот в ответ.

Капитан открыл багажник Жигулей, достал оттуда лом, две лопаты и бросил их на землю.

–  Там, – протянул он руку, – меж кустов есть небольшая поляна. Выкопайте могилу и закопайте его.

Примерно через полчаса продолговатая яма глубиной около метра приняла тело Виктора Николаевича. А еще через несколько минут на этом месте образовалась ровная поверхность, прикрытая сухими ветками.

–  Порядок, – удовлетворенно крякнул капитан, – поехали отсюда.

Все четверо уселись в Жигули и покатили в сторону города. Случайный порыв ветра, ворвавшегося в ложбину между холмов, скинул прочь верхние ветки, неаккуратно положенные головастым. Оставшиеся две ветки образовали собой нечто, похожее на крест на могиле бывшего советского генерала.

 

Вечером, когда Марина понесла ужин Виктору Николаевичу, она обнаружила квартиру пустой. Взволнованная она вернулась домой.

–  Так ты говоришь, он утром в отделение милиции отправился? – спросил Вовка, натягивая на себя куртку.

–  Да, в ближайшее отделение, – подтвердила девушка.

–  Ладно, разберемся, – молодой человек захлопнул за собой дверь.

Отделение милиции находилось в трех кварталах от дома.

–  Человек пропал! – выпалил Вовка, наклоняясь к окошку дежурной части.

Дежурный офицер не спеша взял со стола ручку.

–  Фамилия, имя, отчество?

Выяснив обстоятельства исчезновения Виктора Николаевича, офицер снял с телефонного аппарата трубку и набрал номер.

–  Привет, Мурат, – поздоровался он, – Разиев беспокоит. Слушай, вы сегодня вызывали в качестве свидетеля Прохорова Виктора Николаевича. Ты не знаешь, где он?

С полминуты офицер молча держал трубку возле уха.

–  Понятно, – наконец, произнес он, – ладно, будь здоров.

Дежурный офицер положил трубку и повернулся к Вовке.

–  Да, действительно. Этот гражданин был вызван в наше отделение в качестве свидетеля по поводу дорожно-транспортного происшествия. Но на встречу он не явился.

Вовка вытаращил на офицера изумленные глаза.

–  Где же мне его теперь искать? Ведь у него в городе нет ни родственников, ни близких знакомых, к кому бы он мог пойти.

–  Звоните в больницы, в морги. Человек он пожилой. Всякое может случиться. Если не найдете, то дня через три будем оформлять бумаги в розыск. Но учтите, мы принимаем заявления только от родственников.

Вернувшись домой, Вовка принялся обзванивать больницы. Не найдя там Виктора Николаевича, стал звонить в морги.

Прошло несколько дней. В воскресенье, в обеденный час Марина сидела в киоске, ожидая Вовкиного прихода. Молодой человек ворвался в киоск, с трудом переводя дыхание.

–  Марина, вещи Виктора Николаевича выносят из квартиры!

До сознания Марины не сразу дошел смысл услышанного.

–  Сиди здесь, – крикнула она, выскакивая из киоска.

Еще издалека Марина заметила перед их домом два грузовика, крытых брезентом. Несколько молодых ребят в милицейской форме загружали в кузова мебель из квартиры Виктора Николаевича. Подойдя ближе, Марина обратилась к одному из парней:

–  Кто у вас старший?

Молодой солдат кивнул в сторону седовласого, грузного мужчины, который чуть поодаль облокотился на капот Мерседеса. Марина решительно направилась к нему.

–  Здравствуйте, – вежливо поздоровалась молодая женщина, – почему вы вывозите эту мебель?

Мужчина смерил Марину оценивающим взглядом и небрежно бросил.

–  А ты кто такая?

–  Я соседка хозяина этой мебели.

–  Из какой квартиры?

–  Из трехкомнатной.

–  Насколько мне известно, хозяином этой квартиры является Руднев Владимир. Точнее, будет являться после своего совершеннолетия.

–  Я его родственница, – девушка смущенно потупила взор.

–  Ну хорошо, – усмехнулся седовласый, – тебе, как родственнице соседа, я скажу: Прохоров Виктор Николаевич свою квартиру вместе с мебелью продал мне, а сам уехал в Россию.

–  Как уехал?! Куда уехал?! – у Марины на глазах выступили слезы.

–  Не помню. Кажется, в Петербург, к родне.

–  У него же нет ни какой родни! – сквозь рыдания простонала Марина.

–  Значит, кто-то нашелся, – раздраженно рявкнул мужчина и демонстративно отвернулся в сторону.

С трудом различая дорогу от застилающих взгляд слез, Марина побрела обратно к киоску.

–  Не может этого быть! – вскричал Вовка, выслушав Маринин рассказ, – не мог он никуда уехать! Да и зачем ему уезжать?! Нет, здесь что-то не так. Завтра же пойду в домоуправление и все узнаю.

В понедельник Вовка пришел в домоуправление. Улучшив момент, когда в приемной не было посетителей, он подошел к молодой секретарше.

–  Девушка, помогите мне, пожалуйста.

–  А что вы хотите? – секретарша с интересом разглядывала симпатичного юношу.

–  Мой дедушка, Прохоров Виктор Николаевич, – начал озвучивать Вовка заранее приготовленную легенду, – проживает по адресу …(Вовка назвал адрес). Две недели назад он крупно поскандалил со своим сыном, то есть с моим отцом, и с тех пор не звонит нам, не заходит. Вчера я пошел навестить его, а соседи говорят, будто он продал квартиру и уехал куда-то. Не могли бы вы сказать мне, действительно это так или соседи что-то путают?

–  Подождите здесь, – попросила девушка, вставая из-за стола. Вовка присел на ближайший стул. Ждать пришлось недолго. Минут через пять секретарша вернулась.

–  Да, вам сообщили верно, – кивнула она головой, – ваш дедушка продал квартиру.

–  А куда он выехал? – молодой человек вскочил со стула.

–  Попробуйте это узнать в паспортном столе милиции.

В паспортном столе, используя тот же прием, Вовка узнал, что Виктор Николаевич уехал в Санкт-Петербург.

 

*           *           *

 

Обычно шеф вызывал к себе Болата не чаще двух-трех раз в неделю, преимущественно в послеобеденное время. За чашкой крепкого, ароматного чая он расспрашивал Болата о текущих делах службы, выяснял проблемы и тут же намечал пути их решения. Поэтому сегодняшний утренний звонок шефа насторожил Болата. Открыв дверь в кабинет начальника Службы охраны президента, он первым делом бросил взгляд на пепельницу. За годы совместной работы с шефом Болат научился по окуркам распознавать его настроение. Если в пепельнице лежало не более трех-четырех окурков, выкуренных почти до фильтра, значит, начальник Службы пребывал в добром расположении духа, и для Болата это предвещало либо философские беседы о смысле бытия, либо пошлые рассказы на женские темы. Когда в пепельнице лежала гора окурков, опять таки выкуренных до фильтра,  это означало, что их хозяин находится в процессе творческой работы, обдумывая грандиозные планы. В этом случае Болата ожидала просьба шефа помочь ему разобраться в сложной ситуации. Наконец, если в пепельнице находились окурки,  выкуренные лишь на половину и раздавленные о стеклянное дно, значит начальник находился в скверном настроении и Болат должен готовиться к выволочке за упущения в работе.

В это утро Болат увидел в пепельнице много окурков, выкуренных до фильтра. Как обычно в таких случаях шеф не сразу приступил к делу, долго мурыжа Болата никчемными вопросами и замечаниями.

–  Я, собственно говоря, вызвал тебя вот для чего, – перешел он, наконец, к делу, закуривая очередную сигарету, – вчера у хозяина состоялось совещание. Помимо меня там присутствовали начальник Комитета нацбезопасности и командующий Президентской гвардией.

–  Самые близкие президенту люди из его окружения, – отметил про себя Болат.

Шеф вперил в лицо подчиненного пристальный взгляд.

–  Думаю, ты понимаешь, что вся информация, которую я собираюсь тебе сообщить, является сверхсекретной?

Болат в ответ кивнул головой.

–  Речь на этом совещании шла о нашем премьере. Ты, конечно, знаешь, что отношения между президентом и премьером в последнее время резко испортились. Премьер стал проявлять независимость и даже оппозиционность по отношению к президенту. Ту стабилизацию экономики, которая наблюдается в последние месяцы, премьер ставит себе в заслугу. Его авторитет внутри страны неуклонно растет. Начальник КНБ докладывал, что большинство руководителей министерства обороны симпатизирует премьеру, а МВД вообще стало его вотчиной. В целом по стране премьера поддерживают те, кто набрал силу в последние год-два, то есть с тех пор, когда он вступил в должность. Эти люди намерены вырвать жирные куски изо рта тех, кто проглотил их ранее, мечтают о переделе имущества. Таких людей много, и всех их премьер собирает под свое крыло. Становится все более очевидным, что премьер рвется к власти. И если его не остановить сейчас, то через два или три месяца будет уже поздно.

Шеф выдержал непродолжительную паузу.

–  Теперь о том, что было решено на совещании у президента, – начальник сделал глубокую затяжку и с шумом выпустил дым изо рта, – первое, что необходимо сделать, это нейтрализовать руководство вооружёнными силами. На первом этапе этим займется КНБ. Их люди подготовят компромат, уличающий в казнокрадстве армейскую верхушку. Далее, с помощью президентской гвардии, будут проведены аресты.

Болат поднял руку, прося слова, и шеф одобрительно кивнул головой.

–  А нельзя ли самого премьера скинуть таким образом? Ведь у него огромное личное состояние, часть которого, наверняка, имеет криминальное происхождение.

–  Я тоже высказывал такое предложение, но хозяин не принял его. И не принял по двум причинам. Во-первых, идти с открытым забралом на премьера, не позаботясь вначале о тех, кто его поддерживает, не безопасно. А во-вторых, как мы будем выглядеть в глазах мировой общественности, заявив, что наш премьер вор. Что же тогда говорить о государственных чиновниках рангом ниже? Получается, что у нас не госструктуры, а воровская шайка!

–  А разве это далеко от истины? – усмехнулся Болат.

Шеф в ответ тоже скривил губы в улыбке.

–  Это не нашего с тобой ума дело. Нам поручено охранять президента, оберегать его от неприятностей и мы это делаем. И делаем пока не плохо. Впрочем, я отвлекся, – шеф затушил сигарету о дно пепельницы, – перехожу к главному, ради чего я тебя позвал. Нашей Службе, совместно с КНБ, поручено заняться милицией. Комитетчики выявили настоящий заговор в недрах министерства внутренних дел. В нем участвует почти все руководство министерства, а также столичного ГУВД. Заправляет всем замначальника столичного ГУВД полковник Галиев. Хозяин полагает, что одновременно с арестом военных, необходимо убрать и этого выскочку. Это деморализует руководство МВД и позволит провести бескровную операцию по их замене на людей, лояльных президенту.

–  Что вы имеете в виду под словом «убрать»? – понизил голос Болат.

–  Это означает, что его необходимо совсем убрать, – шеф сделал ударение на предпоследнем слове, – причем убрать громко. Ни каких инфарктов или несчастных случаев быть не должно. Только оружие. Пистолет или винтовка. Тогда у его друзей из МВД от страха поджилки затрясутся, – начальник наклонился к Болату, – вот это и будет твоей задачей в намеченной операции, – он тут же замахал руками, – нет, я, конечно, не имею в виду, что ты лично должен исполнить это поручение. Тебе необходимо подыскать исполнителя, разработать план операции и проконтролировать ход ее выполнения. Исполнителя найди на стороне. Не нужно, чтобы он был как-то связан с нашими структурами.

Шеф сделал паузу, исподлобья наблюдая за Болатом.

–  Через две недели я хочу, чтобы ты представил мне детальный план операции и назвал имя исполнителя.

 

*           *          *

 

Вечером Вовка с Мариной возвращались из киоска домой. Неожиданно пошел сильный, холодный дождь. Вовка снял с себя куртку и укрыл ею ребенка. Когда они, наконец, добрались до дома, вода с обоих стекала ручьями, а зубы клацали от холода. Молодые люди быстро переоделись, и Марина прошла на кухню кормить Сашу. Вовка же забрался с ногами на диван, укрылся пледом и включил телевизор. В этот момент раздался звонок в дверь. Молодой человек нехотя сполз с дивана и поплелся встречать нежданных гостей. К его немалому удивлению гостем оказался их новый сосед со второго этажа.

–  Здравствуй, – приветливо улыбнулся тот, – шел мимо, решил заглянуть на огонек. Так сказать, по-соседски. Впустишь в дом?

–  Проходите, – Вовка отступил от двери, пропуская соседа. Они прошли в зал, и Вовка предложил гостю стул.

–  Ну что же, давай знакомиться? – предложил мужчина, опуская грузное тело на сиденье, – меня зовут Есен Галиевич Галиев. А тебя, кажется, Владимиром величают?

Вовка в ответ кивнул головой.

–  Не скрою, я о тебе навел кое-какие справки. Извини, служба у меня такая. Я ведь в милиции работаю. Заместителем начальника столичного ГУВД.

Галиев в упор посмотрел на Вовку.

–  Ты, на сколько мне известно, сирота. Отец у тебя недавно умер. Тебе еще нет восемнадцати лет, а значит квартирой этой ты владеешь незаконно.

–  Скоро тетя моя приедет. Она возьмет надо мной опекунство, – возразил Вовка.

Сосед согласно кивнул головой. Несколько секунд он молча разглядывал юношу.

–  А не слишком ли велика для тебя одного такая квартира? – неожиданно спросил он, – за нее ведь большие налоги платить надо.

Вовка смутился.

– Я не один здесь живу.

– Ах, да, – всплеснул руками Галиев, – с тобой еще родственница проживает. Кстати, она оформила прописку?

Вовка опустил голову.

–  Ну, хорошо, – дружелюбно улыбнулся мужчина, – я не документы пришел проверять. У меня к тебе деловое предложение.

Он ненадолго замолчал, видимо, обдумывая план дальнейшего разговора.

–  Понимаешь, – начал Галиев вкрадчиво, – я занимаю высокий пост. Ко мне часто приезжают гости со всех областей нашего государства и даже из-за рубежа. Кроме того, семья у меня большая, родственники частенько навещают. Короче говоря, мне просто необходима большая, просторная квартира, а лучше отдельный дом. Вот поэтому я и хочу просить тебя: продай мне свою квартиру. К сожалению, много я тебе дать за нее не могу. Живу я на одну зарплату, воровать, как это делают многие другие, не умею. Но я дам тебе сумму, достаточную, чтобы ты смог купить себе двухкомнатную квартиру где-нибудь на краю города. Тебе с твоей родственницей большего и не надо.

–  И какая же это сумма? – поинтересовался Вовка.

–  Восемь тысяч американских долларов. (здесь и далее цены даются за 1994 год)

–  Восемь тысяч?! – Вовка вытаращил на соседа удивленные глаза, – так ведь это только третья часть ее рыночной стоимости!

Галиев снисходительно улыбнулся.

–  Ты, Владимир, человек еще молодой. Многого в этой жизни не понимаешь. Поэтому я  постараюсь тебе кое-что объяснить. Видишь ли, если ты меня сейчас выручишь, ты станешь моим другом. А дружба с таким человеком как я очень выгодна и стоит немалых денег. Если же ты не захочешь мне помочь, ты будешь моим врагом. А быть моим врагом я бы тебе не советовал. В моих силах сделать так, что вся твоя дальнейшая жизнь пойдет наперекосяк. А ведь ты только начинаешь жить. Подумай хорошенько. Вот твой сосед из двухкомнатной квартиры сразу понял что к чему, и мы с ним быстро поладили. Поговори с ним. Он старше тебя и может кое-чему научить.

– Ни с кем я не собираюсь говорить, – махнул рукой Вовка, – у меня самого голова на плечах есть. Восемь тысяч – это до смешного мало. Да и вообще, эта квартира принадлежит мне по закону и я не собираюсь отсюда ни куда уезжать.

Галиев окинул Вовку грустным взглядом.

–  Ну что же, – тяжело вздохнул он, поднимаясь со стула, – по-хорошему договориться не получилось. Жаль! Придется действовать по-другому.

Он круто развернулся и широким шагом направился к выходу. Когда дверь за ним захлопнулась, в зал вошла Марина с ребенком на руках. Она села на диван и вопросительно посмотрела на Вовку. Тот в нервном возбуждении мерил шагами комнату.

–  Наглец! Нахал! – выкрикивал он, – восемь тысяч за трехкомнатную квартиру улучшенной планировки в центре города!

–  Володя, – подала голос Марина, – мне кажется, надо соглашаться.

–  Что?! – Вовка застыл посреди комнаты.

–  Боюсь, что иначе будет хуже.

–  Ты что, с ума сошла?! – Вовка вскинул руки над головой, – восемь тысяч! Это же почти даром! Да и почему я должен продавать эту квартиру? Я не хочу ее продавать и никто не заставит меня это сделать!

Вовка затих, ожидая Марининого ответа, но та сидела молча, уставив в пол немигающий взгляд. Молодой человек развернулся и быстрым шагом направился в коридор.

–  Я скоро вернусь, – бросил он на ходу.

В коридоре Вовка надел кроссовки и натянул на тело куртку. Выйдя из дома и завернув за угол, он позвонил в дверь соседней квартиры. Ответа не последовало. Молодой человек еще дважды нажал на кнопку звонка. Наконец, щелкнул замок и дверь медленно распахнулась. В свете уличного фонаря юноша разглядел щуплую фигуру соседа.

–  Привет, Миша, – поздоровался Вовка.

–  Ааа, это ты, – признал соседа Михаил, – тебе чего?

–  Разговор есть. Можно войти?

–  Ну заходи, – Михаил шире открыл дверь, пропуская Вовку внутрь квартиры, – только у меня не убрано.

В квартире действительно давно не убирали. На столе грудилась немытая посуда, на стульях и диване лежала мятая одежда, а на полу валялись газетные листы и пустые бутылки. Вовка выбрал свободный от вещей стул, а хозяин дома примостился напротив, на диване.

–  К тебе наш новый сосед обращался? – сразу перешел к делу Вовка.

–  Вот ты о чем, – закивал головой Михаил, – да, заходил вчера.

–  Сколько он тебе за квартиру предложил?

Хозяин дома усмехнулся.

–  Это, между прочим, коммерческая тайна, но тебе, так уж и быть, скажу. Поначалу он предложил семь тясяч, но потом сговорились на девяти.

–  Но это же мало! – возмутился Вовка, – твоя квартира минимум в два раза дороже стоит!

Молодой мужчина недовольно сдвинул брови.

–  Во-первых, квартира у меня, сам видишь, запущенная, ремонта требует. А во-вторых, ты знаешь с кем имеешь дело? Это же Галиев, замначальника ГУВД столицы. Он тебя одним ногтем раздавит. Скажи, – Михаил наклонился к Вовке, – у тебя есть высокопоставленные родственники или друзья, которые могли бы заступиться за тебя?

Вовка растерянно пожал плечами.

–  У меня таковых тоже не имеется, – развел руки в стороны Михаил, – поэтому мой тебе совет: не рыпайся. Сколько он предложил за твою квартиру?

–  Восемь.

–  Поторгуйся. Пару тысченок он накинет. И не раздумывай, продавай. Будешь ерепениться, наживешь неприятностей.

Когда Вовка вернулся домой, Марина уже спала. Не включая свет, молодой человек сел на стул и вперил невидящий взгляд в оконную темноту.

–  Что же делать? – свербил сознание назойливый вопрос, – продавать или не продавать? С одной стороны, было бы действительно рискованно наживать себе такого врага, как Галиев. Но с другой стороны, обидно терять большущие деньги, которые наверняка понадобятся, если я решу продолжить учебу в ВУЗе. Что делать?

Вовка отвернулся от окна. Взгляд его прошелся по шкафу и случайно задержался на отцовской записной книжке.

–  Болат! – чуть было не вскрикнул Вовка, – как же я забыл про него. Отец говорил, что он занимает какой-то высокий пост. Болат всегда хорошо ко мне относился. Он мне поможет. Завтра же позвоню ему.

На следующий день, перед тем, как идти в киоск к Марине, Вовка позвонил Болату. Однако  того дома не оказалось. Жена Болата, узнав кто звонит, посоветовала Вовке позвонить поздно вечером. Молодой человек подогрел в кастрюле обед для Марины, поставил кастрюлю в сумку и отправился к киоску. За стеклянной витриной киоска Марины не оказалось. Решив, что девушка находится в подсобке, Вовка обогнул киоск и постучал в дверь. Ответом ему была тишина.

–  Вероятно она сегодня ушла раньше с работы, и мы с ней разминулись в дороге, – решил молодой человек и стремглав бросился домой. Но и дома Марины не было. Вовка позвонил Ольге, но та ничего не знала о местонахождении младшей сестры. Молодой человек опустился на диван и, обхватив голову руками, стал лихорадочно обдумывать план дальнейших действий. Неожиданно раздался телефонный звонок. Вовка схватил трубку.

–  Владимир? – услышал он мягкий голос соседа с верхнего этажа, – это Галиев. Поднимись ко мне на пару минут. Разговор есть.

–  Извините, мне некогда, – буркнул недовольно Вовка.

–   Понимаю, – не стал менять дружелюбного голоса мужчина, – ты наверное занят поиском своей родственницы?

–  Откуда вам это известно?! – прокричал в трубку молодой человек.

–  Я по этому поводу и звоню тебе. Поднимись наверх.

В три прыжка Вовка оказался за дверью и стремительно взлетел по ступенькам лестницы. Галиев встретил его приветливой улыбкой и проводил в дом.

–  Присаживайся, – хозяин дома подвинул Вовке стул.

–  Где Марина? – нетерпеливо бросил тот, оставаясь стоять на месте.

Лицо милицейского чиновника приняло озабоченное выражение.

–  Видишь ли, Владимир, твоя родственница, или кем она тебе приходится? задержана по обвинению в соучастии в преступлении.

Вовка вытаращил на Галиева изумленные глаза.

–  В каком преступлении?!

–  Она обвиняется в пособничестве своему отчиму Филимонову Аркадию Петровичу, выраженному в хранении и реализации краденных вещей.

–  Не продавала она ни каких вещей! – замахал руками Вовка.

–  К сожалению, – вздохнул Галиев, – у следствия имеются неопровержимые доказательства ее вины.

Вовка открыл было рот, но хозяин дома схватил его за плечи и усадил на стул.

–  Давай поговорим спокойно, – ласково пропел он, – на допросе Филимонов показал, что несколько вещей, их тех что находились в чемоданах, продала именно его падчерица, Марина Шелухина. И часть выручки от продажи досталась ей. Кроме того, нашлись покупатели краденных вещей, которые указали на Шелухину, как на продавца товара.

Галиев выждал паузу, внимательно наблюдая за Вовкой.

–  Твоя родственница, Владимир, попала в скверную историю. Ей угрожает три года строгого режима.

–  Этого не может быть. Не трогала она вещей, – Вовкин голос дрожал от волнения.

–  Да не переживай ты так, – Галиев положил руку на плечо молодого человека, – помнишь, я говорил тебе, что дружить со мной очень выгодно? Помоги мне и я помогу Марине.

–  Что вы имеете в виду?

–  Продай мне твою квартиру, и в тот же день твоя родственница окажется на свободе.

Кровь хлынула к Вовкиному лицу. Ему стала ясна зловещая комбинация милицейского чиновника. В бешенстве он вскочил со стула, скинув пухлую руку со своего плеча.

–  Вы …, вы …, – прорычал он, задыхаясь, – вы мерзавец! Вы негодяй! Вот вы кто!

Глаза Галиева побагровели.

–  Щенок! – прошипел он, надвигаясь на Вовку, – ни копейки ты не получишь за свою квартиру. Я ее даром возьму. А ты и твоя сучка сгниете на зоне. Но сначала из тебя сопляка сделают камерного петуха, а потом вся зона будет пользовать тебя как последнюю бл…ь.

Галиев размахнулся, пытаясь ударить Вовку по лицу, но тот, ловко уклонившись, не глядя, выбросил вперед сжатый кулак. Молодой человек ощутил рыхлое, податливое тело, а секундой позже увидел, как Галиев, схватившись за живот и согнувшись пополам, медленно оседает на пол. Не дожидаясь конца этой сцены, Вовка выскочил из квартиры и бросился к себе домой. Не включая свет, он лег на диван и укрылся пледом. Тело его дрожало как в приступе лихорадки. Мысли путались, а перед глазами то и дело возникало скрюченное тело Галиева.

Вовка не знал как долго он пролежал на диване. Очнулся он от шума автомобильного двигателя. Свет фар осветил темную комнату. Молодой человек бросился к окну. На узкой дорожке, возле дома стоял милицейский УАЗик. Трое мужчин в форме шли от машины в сторону дома. Вовка кинулся в коридор и спешно натянул на себя куртку и кроссовки. Затем он проскочил в спальню и вытащил из шкафа старый отцовский бумажник, в котором хранились документы и деньги. Раздался звонок в дверь. Вовка шагнул к окну. Он знал, что гвозди, скрепляющие нижнюю часть оконной решётки, торчат в своих гнездах лишь для видимости. Быстро вытащив их, молодой человек отодвинул нижний край решетки и пролез в образовавшуюся щель.

 

*          *          *

 

Прошло два дня после той памятной утренней беседы с шефом. Придя в кабинет за час до начала работы, Болат рассчитывал еще раз обдумать план операции. К своему удивлению, на столе он обнаружил записку, в которой шеф просил его срочно зайти к нему.

Пепельница начальника Службы охраны президента была полна недокуренных, раздавленных окурков. Небрежно кивнув головой в знак приветствия, шеф тут же перешел к делу.

–  Что у тебя с операцией? – коротко спросил он.

–  После обеда я собирался представить вам ее детальный план, – уверенно ответил Болат.

–  Как насчёт исполнителя?

Болат потупил взор.

–  Вы же сами рекомендовали искать исполнителя на стороне. Поэтому приходится действовать через цепь посредников. А это занимает время. Но я …

–  Короче, исполнителя еще нет? – нетерпеливо перебил Болата начальник.

Болат покачал головой.

–  Пока нет.

Шеф вскочил с места (что бывало с ним крайне редко) и принялся вышагивать по кабинету.

–  Плохо! Очень плохо! – выкрикивал он на ходу, – медленно работаешь!

–  Но вы же дали мне две недели, – попытался возразить Болат, – у меня еще есть время.

Шеф остановился по среди кабинета и неожиданно тихим голосом произнес:

–  Нет у тебя времени. Нет.

Медленным шагом он вернулся на свое место.

–  Комитетчики сообщают: заговорщики,  видимо, почувствовали опасность. Каждый день у них проходят совещания. Что конкретно обсуждается узнать не удалось. Но одно то, что на этих сборищах присутствует армейское руководство, говорит о многом. Короче, хозяин потребовал ускорить проведение операции. Поэтому оставь все другие дела и занимайся только исполнителем. Даю тебе два дня. О сумме не торгуйся. Давай сколько запросят.

Вернувшись в свой кабинет, Болат принялся обзванивать людей, занимающихся поиском киллера. Договорившись о встрече с ними, Болат весь день мотался по городу, встречаясь с вербовщиками и требуя от них ускорить работу. Поздно вечером уставший и голодный он приехал домой. Скинув пиджак, он тут же прошел на кухню. Жена Роза торопливо накрывала на стол. Достав из холодильника початую бутылку коньяка, Болат наполнил приготовленную женой рюмку. В этот момент раздался звонок, и Роза поспешила в комнату к телефону. Вернулась она через четверть минуты с аппаратом в руках.

–  Это тебя, – прошептала она, закрывая рукой трубку.

–  Кто? – недовольно буркнул Болат.

–  Вова Руднев, наш сосед по старой квартире.

–  Скажи, что меня нет дома, – проворчал Болат, поднося рюмку ко рту.

–  Он уже второй раз сегодня звонит, – виновато улыбнулась Роза.

Болат с досадой вернул рюмку на стол и взял трубку.

–  Слушаю, – рыкнул он.

–  Здравствуйте, Болат Керимович, – поздоровался Вовка.

–  Привет.

–  Вы извините, что я так поздно звоню, но у меня к вам срочное дело.

–  Что за дело?

–  По телефону всего не скажешь. Мне необходимо с вами встретиться.

–  Вова, я сейчас очень занят. Давай встретимся через неделю.

Несколько секунд Вовка молчал.

–  Боюсь, что через неделю будет уже поздно, – тяжело вздохнул он, – дело в том, что меня разыскивает милиция.

–  А что произошло?

–  Это я вам и хотел рассказать.

Болат задумался.

–  Хорошо, приезжай прямо сейчас.

Он назвал свой адрес.  Через полчаса Вовка, взъерошенный и дрожащий то ли от холода, то ли от возбуждения, входил в дом Болата. Проводив гостя в свой кабинет и усадив в кресло, Болат примостился напротив.

–  Ну, рассказывай что у тебя стряслось, – похлопал он Вовку по коленке.

Молодой человек, видимо подготовившись к беседе, начал не спеша, по порядку излагать свою историю. Болат слушал молча, сдвинув к переносице брови. Вовка заметил, как при упоминании имени Галиева, глаза его собеседника удивленно расширились. Когда молодой человек закончил свой рассказ, Болат еще с минуту сидел неподвижно, продолжая хранить молчание. Наконец он тяжело вздохнул и поднялся с места.

–  Вот что, Вова. В ближайшие несколько дней мне действительно некогда будет заниматься твоим делом. Поживи эти дни здесь. А потом …, – Болат сделал короткую паузу, – потом видно будет.

–  Мне можно от вас позвонить? – Вовка тоже поднялся с кресла.

–  А куда ты хочешь звонить?

–  На работу. Надо предупредить, что я не приду.

–  Ты уже работаешь? – удивился Болат.

–  Да, – гордо кивнул головой Вовка, – инструктором на стрельбище.

–  Инструктором? – переспросил хозяин дома.

–  Да, инструктором. У меня же кандидатский разряд.

–  Так так, – задумчиво промычал Болат, опускаясь на прежнее место, – из какого же ты оружия стреляешь?

–  В принципе, могу из любого. Но моя специализация – спортивная винтовка.

Некоторое время Болат молча разглядывал юношу.

–  Сделаем так, – хлопнул себя по коленям хозяин дома, – эти дни ты будешь жить не здесь, а в моем загородном доме. Так будет надежнее.  Завтра утром мы туда и поедем. Там, кстати, ты сможешь продемонстрировать мне свое мастерство стрельбы из винтовки.

Рано утром, после завтрака Болат отвез Вовку в свой загородный дом, а сам уехал в город. Вернулся он примерно через час. Посадив юношу в машину, они  с полчаса тряслись по проселочной дороге, пока не выехали к небольшой березовой роще. Оба вышли из автомобиля. Болат открыл багажник и достал оттуда винтовку. Сняв чехол, он протянул оружие Вовке.

–  Знаешь, что это такое?

–  СВД, – уверенно ответил молодой человек.

–  Она самая, – улыбнулся Болат, – может быть, и калибр назовешь?

–  Семь и шестьдесят две сотых миллиметра. Прицельная дальность тысяча триста метров.

–   Я вижу, ты знаток оружия. Сейчас проверим как ты стреляешь.

Болат вынул из багажника две пустые банки из-под пива, отнес их метров на семьдесят от автомобиля и поставил у основания невысокого пригорка. Вернувшись, он хитро подмигнул Вовке.

–  Сможешь сбить эти банки?

Молодой человек рассмеялся.

–  Винтовка же с оптическим прицелом! Из нее и первоклассник не промахнется.

–  Ну, ну, посмотрим, – подзадорил юношу Болат.

Вовка презрительно хмыкнул и отошел на пару шагов в сторону. Прильнув к окуляру, он выставил прицел, после чего передернул затвор и снял оружие с предохранителя.

–  Я готов, -повернулся он к Болату.

–  Стреляй, – махнул тот рукой.

Прогремели подряд два выстрела. Обе банки отлетели за пригорок.

–  Молодец! – Болат взял у Вовки винтовку и спрятал ее обратно в багажник автомобиля. Медленным шагом он приблизился к парню и впился немигающим взглядом ему в лицо.

–  Вот что, Владимир, – хрип голоса выдал волнение его хозяина. Болат спешно прокашляляся, – разговор у нас с тобой будет серьезный. Мужской будет разговор. Так распорядилась судьба, что у нас с тобой оказался один и тот же враг. Более того, он враг нашего президента и нашего государства. Поэтому принято решение срочно уничтожить его. На столько срочно, что у меня нет времени на поиски человека, который мог бы выполнить это задание государственной важности. Поэтому я вынужден обратиться за помощью к тебе. Я предлагаю тебе убить Есена Галиева.

Вовка почувствовал как по спине пробежал озноб, а на лбу выступил холодный пот.

–  Не торопись с ответом, подумай, – продолжал меж тем Болат, –  если Галиев останется жить, то он наверняка отберет у тебя квартиру, а сам ты, рано или поздно, окажешься за решеткой. И я не в силах буду тебе помочь, потому что сам буду нуждаться в помощи. А вот если Галиева не станет, то к руководству МВД придут новые люди, мои друзья. И тогда я помогу тебе. Кроме того, за оказанную помощь президенту и государству ты получишь приличное вознаграждение. Пятнадцать тысяч долларов тебя устроят?

Вовка растерянно захлопал глазами.

–  Ты сможешь уехать жить в любой город России. В Москву или Петербург, например. Решай.

Болат замолчал, внимательно вглядываясь в лицо парня.

–  Если я соглашусь выполнить вашу просьбу, – прошептал Вовка после минутного раздумья, – вы гарантируете, что Марина выйдет на свободу.

–  Сто процентов, – Болат словно шашкой рубанул рукой воздух.

–  Хорошо, – тяжело вздохнул Вовка, – я согласен, но у меня будет еще одно условие.

–  Говори свое условие.

–  По всей видимости, квартиру я все равно потеряю, поэтому я хочу получить … ну как бы компенсацию за нее. Короче, плата за … выстрел должна быть не менее тридцати тысяч долларов.

–  Ты получишь тридцать тысяч, – кивнул головой Болат.

 

*          *          *

 

Спустя два часа Болат входил в кабинет начальника.

–  Судя по твоему довольному виду, исполнителя ты нашел? – шеф закурил сигарету.

Болат в ответ кивнул головой.

–  Докладывай, кто такой, откуда?

Болат подробно рассказал все, что он знал о Вовке, а также утреннем с ним разговоре.

–  Дело осложняется тем, что он требует от нас освободить его подругу из следственного изолятора, – закончил свой доклад Болат.

–  Это мелочи, – махнул рукой шеф, – меня беспокоит другое. Исполнитель лично знаком с тобой. А это значит, что в случае провала, нити сразу потянутся сюда, в нашу Службу.

–  Я тоже думал об этом, – согласился Болат, – сразу после операции мы вывезем его в Россию.

–  Ты представляешь, что случится, когда поступит сообщение об убийстве замначальника столичного ГУВД?  Вся милиция подымется на ноги. Все вокзалы и аэропорт будут под наблюдением. Кругом начнутся облавы, – шеф с шумом выпустил из рта струю дыма, – нет. Мы не можем рисковать. Необходимо после выполнения операции убрать исполнителя.

С лица Болата сошла краска.

–  Он же …, – голос его дрогнул, – он же еще пацан.

–  Тем более, – шеф раздавил о дно пепельницы сигарету, –  пацаны имеют привычку много болтать. Короче, принимай это как приказ и вноси соответствующие изменения в план операции.

 

*          *          *

 

Ближе к вечеру, когда солнце уже касалось верхушек деревьев, автомобиль Болата остановился на одной из малолюдных улиц, недалеко от центра города.

–  Держись рядом, не отставай, – коротко приказал Болат и полез из машины. Вовка поспешил за ним. Они прошли два квартала и вошли в подъезд старого трехэтажного дома. Быстро поднявшись по лестнице, они остановились на верхней площадке. Болат прислушался. В подъезде было тихо. Он достал из кармана ключ и протянул его Вовке.

–  Открой им замок, – мужчина взглядом указал на замок, закрывающий чердачный люк.

Вовка в миг забрался по металлической лестнице и уже через несколько секунд откинул люк. Прежде чем пролезть на чердак, он посмотрел вниз и заметил как Болат натягивает на руки перчатки.

На чердаке было душно и жарко. Болат провел Вовку к чердачному окну и осторожно открыл его створки.

–  Не высовывайся, держись в тени, – предупредил он парня, – видишь дом напротив? Второй подъезд слева?

Вовка кивнул головой.

–  Здесь живет его любовница. Завтра, в это же время она пригласит его к себе.

–  А если не пригласит? – Вовка бросил недоуменный взгляд на Болата.

–  Не беспокойся. Пригласит, – Болат скривил губы в ухмылке, –  машину Галиева ты  знаешь, – Вовка вновь кивнул головой, –  он ее обычно ставит у обочины дороги, напротив подъезда. Выстрел лучше произвести когда объект выйдет из машины и будет закрывать дверцу ключом. Теперь посмотри туда, – Болат протянул руку, – видишь мужчину в сером плаще у телефонной будки? В правой руке у него свернутая газета. Будешь наблюдать за ним. Когда он переложит газету в левую руку, это будет означать, что объект приближается и тебе надо приготовиться. Теперь иди сюда, – мужчина потянул Вовку внутрь чердачного помещения, – винтовка будет лежать под этой кучей мусора. После выстрела бросишь ее здесь же, на пол. Сам быстро спустишься вниз. Пойдем.

Болат с Вовкой вышли из подъезда и быстрым шагом пошли прочь.

–  Запоминай дорогу, – на ходу бросил Болат.

Они прошли по тропинке вдоль забора, окружавшего детский сад, обогнули соседний дом и вышли на тихую улочку.

–  Видишь голубые Жигули? – Болат кивнул в сторону автомобиля, припаркованного у обочины дороги, – в этой машине будут наши люди. Они отвезут тебя в надежное место. Там ты пробудешь несколько дней, пока все успокоится.

–  А как же Марина? Когда вы ее освободите?

–  Не волнуйся. Через пару недель твоя Марина будет на свободе.

–  Нет! – отчаянно выкрикнул Вовка, – я не буду стрелять, пока точно не узнаю, что Марина находится вне опасности, в квартире своей сестры.

Болат озабоченно провел ладонью по щеке.

–  Ладно, договорились. Марина будет ждать твоего звонка у сестры.

Они вернулись к машине Болата и тот отвез Вовку в свой загородный дом, а сам направился в служебный офис. Вовка поужинал и посмотрел какую-то передачу по телевизору. Перед тем, как лечь в постель, он решил прогуляться по саду, раскинувшемуся вокруг дома. Однако лишь только он ступил на крыльцо, вынырнувший из темноты незнакомец напугал его до икоты.

–  На улице прохладно. Вы можете простыть. Пожалуйста, зайдите в помещение, – вежливо, но настойчиво попросил незнакомец.

Молодой человек юркнул обратно за дверь. Поднявшись на второй этаж в спальню, он лег в кровать. Спать не хотелось. Прошедший день оказался на столько насыщенным событиями, что у Вовки даже не было времени обдумать происходящее. Теперь он решил не спеша все проанализировать. Итак, он согласился убить человека. Вовка припомнил, как не раз на стрельбищах он рисовал в своем воображении живого человека вместо черно-белой мишени. Но то была игра воображения. Оказавшись сегодня на чердаке, Вовка ясно представил картину предстоящего убийства. Уже в тот момент, когда он выглядывал из чердачного окна, у него под ложечкой образовался тугой комок, который давил на желудок, вызывая тошноту. И сейчас, лежа в постели, молодой человек вновь ощутил это неприятное давление. Между тем мысли в голове продолжали свой хоровод.

Мог ли он отказаться от предложения Болата? В принципе, мог. Но в этом случае Марина осталась бы в изоляторе и вскоре бы ее осудили, а самому ему пришлось бы постоянно скрываться.

Вовка вспомнил жирную рожу и багровые глаза Галиева.

Да, пусть он станет убийцей, пусть он лишит жизни человека. Но он обязан отомстить подлецу. Он должен сделать все, чтобы освободить Марину.

Вовка перевернулся на живот и подложил под живот подушку. Тошнота постепенно отступила.

Утром молодой человек проснулся от того, что кто-то с силой тряс его за плечо. Вовка открыл глаза и увидел перед собой Болата.

–  Вставай, Вова. Уже девятый час. Умойся, позавтракай, а потом нам надо еще побеседовать.

После завтрака они прошли в гостиную и сели у камина напротив друг друга. Болат попросил Вовку подробно, шаг за шагом обрисовать то, что он должен будет сделать сегодня. Сделав пару замечаний, Болат долго инструктировал юношу как тому поступить на случай того или иного из непредвиденных обстоятельств. Еще раз проэкзаменовав Вовку и убедившись в том, что молодой человек успешно усвоил материал урока, Болат откинулся на спинку кресла.

–  Кажется, ничего не забыли, – выдохнул он облегченно, но в следующий момент вскинул голову, – документы у тебя есть?

–  Есть. В куртке.

–  Давай сюда. Получишь назад в машине вместе с долларами.

Забрав Вовкины документы, Болат хлопнул парня по плечу.

–  Сейчас отдыхай, развлекайся, смотри телевизор. В четыре часа я за тобой приеду.

 

*          *          *

 

Оставив Вовку в загородном доме, Болат поехал на встречу с шефом.

–  Вот, полюбуйся, – начальник швырнул на стол перед Болатом газету на французком языке, – там среди газетных страниц листок с переводом есть, – пояснил шеф, встретив недоуменный взгляд своего подчиненного.

Болат нашел листок с печатным текстом и принялся за чтение. «Президентские миллионы» называлась статья. Начиналась короткая публикация с перечня западных банков, в которых президент их страны за последние годы открыл свои счета. От приведенных цифр у Болата перехватило дыхание. Далее в статье утверждалось, что не менее крупные суммы в сейфах банков хранят также члены президентской семьи. В конце публикации автор задавался риторическим вопросом: как в бедной стране, где старикам по несколько месяцев не выплачивают их нищенские пенсии, человек может сколотить столь огромное состояние?

–  Догадываешься, чьих это рук дело? – спросил шеф, заметив, что Болат закончил чтение. Тот растерянно взглянул на своего начальника.

–  Премьер переходит в открытое наступление. Только он мог собрать столь закрытую информацию. Готовит почву для смещения президента, мерзавец.

–  Так то, что здесь написано, правда? – Болат указал на лежащую на столе газету.

–  Откуда я могу знать! – шеф нервно дернул плечом, – я тебе уже говорил: не нашего это ума дело. И давай не будем совать в него свой нос.

Начальник достал из пачки сигарету и закурил.

–  Что у тебя с операцией?

–  Все идет по плану, – коротко ответил Болат.

–  Как намечаешь убрать мальчишку?

–  Его отвезут на берег Тили, а затем труп сбросят в реку.

–  На Тили сейчас полно отмелей. Пусть не забудут привязать что-нибудь тяжелое к ногам.

–  Да, конечно.

–  С его подругой вопрос решили?

–  Да, – Болат взглянул на часы, – через час, по требованию прокуратуры, ее заберут из следственного изолятора. Забирать будут наши люди.

–  Хорошо. Ну, как говориться, с Богом.

Шеф встал из-за стола и, проводив Болата до двери, крепко пожал ему руку.

 

*           *          *

 

Время тянулось так медленно, словно во всех часах в доме заржавел механизм. Вовка не знал куда себя деть и чем заняться. Он пробовал смотреть телевизор, читать журналы и даже разгадывать кроссворды. Но ни одно дело не увлекало его дольше десяти-пятнадцати минут. Бросив очередное занятие, он бесцельно бродил по дому. Воображение раз за разом переносило его на чердак старого трехэтажного дома. Раз за разом он мысленно брал винтовку, целился в свою жертву, спускал курок, а затем бежал к голубым Жигулям.

–  А что дальше? – спрашивал себя Вовка. И сознание услужливо рисовало ему картины их радостной встречи с Мариной, переезд в Россию, покупку просторной квартиры и шикарной иномарки.

Без пятнадцати четыре до слуха молодого человека донёсся шум двигателя. Вовка бросился к окну. Машина Болата въезжала во двор. Мужчина вышел из автомобиля и направился в дом.

–  Что, волнуешься? – Болат внимательно посмотрел юноши в глаза.

Вовка в ответ пожал плечами.

–  На прими. Поможет, – Болат вынул из кармана пиджака склянку, вытряхнул оттуда таблетку и протянул ее парню. Действительно, через несколько минут возбуждение улеглось, хотя сознание оставалось ясным и чистым.

–  Какой номер телефона Марининой сестры? – Болат снял трубку с телефонного аппарата. Вовка назвал номер Олиного телефона. Болат нажал на кнопки и протянул трубку молодому человеку.

–  Алло, – услышал Вовка Маринин голос, и сердце его радостно забилось.

–  Марина, это я, – тихо произнес юноша.

–  Володя, ты где?! – закричала в трубку Марина.

–  Я … я… Ты обо мне не беспокойся. Со мной все в порядке. Через несколько дней мы будем вместе. Слышишь? Через несколько дней у меня будет много денег, и мы уедем отсюда.

–  Почему через несколько дней? Почему не сейчас? Володя, что происходит? Объясни мне.

–  Не могу. Я тебе потом все объясню. Ты только не волнуйся. Как ты себя чувствуешь? Как Сашенька? Я так скучаю по вам.

–  С нами все хорошо. Я тоже скучаю. Я люблю тебя, Володя. Очень, очень люблю.

По голосу Марины Вовка понял, что она плачет.

–  И я тебя люблю, – прошептал он в трубку.

В этот момент Болат поднес к Вовкиному лицу руку и постучал пальцем по циферблату ручных часов.

–  Мариночка, ты меня извини, мне надо уходить. Я позвоню тебе завтра. До свидания.

–  До свидания, – с трудом выдавила из себя Марина, не в силах сдерживать рыдания.

Вовка положил трубку и стоял не двигаясь, низко склонив голову.

–  Пора, – Болат тронул его за плечо.

Как и в предыдущий раз они остановились за два квартала до трехэтажного дома.  Болат заглушил двигатель и с минуту сидел молча, вперив взгляд в лобовое стекло автомобиля.

–  Ты, Вова, прости меня, – тяжело вздохнул он, – не стоило втягивать тебя в это дело. С горяча как-то все вышло.

–   У меня другого выхода нет, – Вовка всем телом повернулся к собеседнику, – если со мной что-нибудь случится, пожалуйста, позаботьтесь о Марине.

Болат положил руку на колено молодого человека.

–  В этом можешь не сомневаться. Обязательно позабочусь.

Вовка потянулся к дверной ручке.

–  Ну, я пошел.

Ключ от замка лежал в кармане куртки. Стоя на ступеньке металлической лестницы, Вовка не спеша достал его и сунул в замочную скважину. Откинув крышку люка, он пролез на чердак. Вовка с удивлением отметил, как точны и размерены были его движения. Он подошел к куче мусора, сгреб в сторону куски картона и поднял с пола винтовку, скрытую в брезентовом чехле. Молодой человек расстегнул замок и вынул оружие. На сей раз возиться с дальномерной шкалой не было необходимости. Болат предупреждал, что прицел выставлен на расстояние до цели. Вовка медленно приблизился к чердачному окну. Мужчина в сером плаще, как и в прошлый раз, стоял возле телефонной будки. Свернутая в трубку газета находилась в его правой руке. Вовка опустил приклад винтовки на брошенный на пол брезентовый чехол и стал ждать. Для развлечения он оглядел все видимое из чердачного окна пространство. И тут он заметил, что вдоль всего дома, в котором жила любовница Галиева, машины у обочины дороги стоят плотным рядом, не оставив ни одного свободного места для парковки.

–  Где же Галиев поставит свою машину? – заволновался молодой человек, продолжая пробегать взглядом вдоль обочины дороги. И тут он заметил, как мужчина в сером плаще медленно перекладывает газету в левую руку.

–  Что же делать? – лихорадочно соображал Вовка, – может быть выстрелить через лобовое окно автомобиля, когда Галиев притормозит у подъезда?

В этот момент две, рядом стоящие, машины одновременно отъехали от обочины, освобождая участок для парковки как раз напротив второго подъезда. Вовка облегченно выдохнул. Было ясно, что эти две машины стояли здесь не случайно. Молодой человек осторожно открыл створки окна и выглянул наружу. Со стороны центра города к дому приближался темно-синий Мерседес Галиева. Вовка приподнял винтовку, внимательно следя как машина медленно паркуется напротив подъезда. Наконец, автомобиль остановился. Молодой человек передернул затвор, снял оружие с предохранителя и прильнул к окуляру оптического прицела. Благодаря четырёх кратному увеличению, Вовка отчетливо видел сидящего за рулем автомобиля человека. По глубоким залысинам и отвисшим щекам он узнал своего врага. Галиев не спеша вынул ключ из замка зажигания, взял с соседнего сиденья небольшой кейс и полез из машины. Вовка поймал центром креста оптического прицела голову своей жертвы. Галиев покинул автомобиль и склонился, закрывая дверцу ключом.  Вовка задержал дыхание и медленно надавил на курок. Он почувствовал отдачу в плечо и одновременно услышал грохот выстрела. Сквозь оптическое стекло Вовка увидел как голова Галиева резко откинулась в сторону, почти коснувшись правого плеча. Сам Галиев тоже шарахнулся вправо, упал на колени, попытался встать, но вместо этого завалился на спину, разбросав в стороны руки. Голова его была залита кровью.

Несколько секунд Вовка как завороженный наблюдал как медленно растекается по асфальту кровь убитого им человека. Вывел его из оцепенения пронзительный женский вопль.  Молодой человек перевел взгляд на балкон дома и увидел молодую женщину, которая, уставившись на тело Галиева, захлебывалась в истошном крике. Вовка швырнул в сторону винтовку и бросился к люку.

Голубые Жигули стояли в условленном месте. На передних сиденьях сидели двое мужчин. Двигатель автомобиля работал. Вовка открыл дверь и юркнул на заднее сиденье машины. В следующую секунду водитель включил передачу, и Жигули, тронувшись с места, стали быстро набирать скорость.

Пару минут все трое молчали.

–  Как прошла операция? – первым заговорил широкоплечий мужчина, сидящий рядом с водителем.

–  Нормально прошла, – с трудом выдавил из себя Вовка. Мужчина обернулся и кивнул на лежащий рядом с Вовкой портфель.

–  Там деньги и документы.

Молодой человек открыл портфель и увидел отцовский кошелек и три тугих пачек стодолларовых купюр. Немного подумав, Вовка вытащил кошелек и деньги и рассовал их по карманам куртки. Покончив с этим делом, юноша бросил взгляд сквозь окно автомобиля. Смеркалось. Солнце уже скрылось за горизонтом. Жигули, покинув городскую черту, неслись по широкому шоссе на север.

–  Куда мы едем? – поинтересовался Вовка.

–  На берегу Тили у нас есть дачный домик. Там ты отдохнешь с недельку, – ответил широкоплечий.

–  А мне оттуда можно будет позвонить Марине?

–  Хоть самому президенту, – громко рассмеялся мужчина, по видимому старший из двух Вовкиных сопровождающих.

К Тили подъезжали, когда уже совсем стемнело. Свернув с трассы, несколько минут ехали проселочной дорогой. Неожиданно впереди сверкнула гладь широкой реки.

–  Останови здесь, – приказал водителю широкоплечий.

Он вылез из автомобиля и оглянулся по сторонам.

–  Кажется заплутали. Тулеген, пойдем к берегу, проверим дорогу, – бросил он водителю и тут же повернулся к Вовке, – а ты подожди нас в машине.

Молодой человек кивнул головой и откинулся на спинку сиденья. Прошло несколько минут. Через оставленную открытой дверь в салон автомобиля проникла прохлада. Вовка поёжился. Перенесенное пару часов назад нервное возбуждение вызвало естественную реакцию организма. Вовке потребовалось срочно облегчиться. Он вылез из машины и огляделся. В десятке шагов от него чернела полоса высоких кустов, которая окаймляла высокий скалистый холм. Вовка поспешил в ту сторону. Он обогнул куст и принялся расстёгивать ширинку брюк. Неожиданно где-то рядом хрустнула ветка и следом послышались шаги. Молодой человек напряг слух.

–  Нурлан, ты не забудь вынуть из его карманов баксы и документы, – услышал Вовка приглушенный голос.

–  Не забуду, – хмыкнул широкоплечий Нурлан, – не отправлять же их на корм рыбам.

Мужчины прошли в трех шагах от куста, за которым стоял Вовка. Молодой человек пригнулся и, стараясь не произвести ни звука, юркнул в заросли кустов.

–  Его здесь нет!  – послышался за его спиной голос водителя.

–  Вова! – позвал Нурлан, – Вова, ты где?

–  Володя! – гаркнул Тулеген.

В следующие несколько секунд мужчины вслушивались в тишину.

–  Сбежал, мать его … , – выматерился Тулеген, – нельзя его было одного оставлять.

–  Не ной, – оборвал напарника Нурлан, – далеко он уйти не мог. Прочешем кусты. Ты заходи слева, а я справа.

Вскоре Вовка услышал слева и справа от себя хруст сухих веток. Встав на четвереньки он бесшумно пополз к подножью холма. Спустя минуту его руки ощутили скальный гранит. Молодой человек поднялся на ноги.  Скала отвесной стеной уходила вверх. Вовка стоял в нерешительности. Справа от себя он слышал шум раздвигаемых веток. Юноша кинулся влево, вдоль скалы. Но тут нога его зацепилась за корягу, и Вовка рухнул на землю.

–  Здесь он! Здесь! – радостно вскрикнул Тулеген.

Хруст сухих веток стремительно приближался. Вовка вскочил на ноги и скользнул вдоль гранитной стены. Шаг, второй, третий … и тут Вовка увидел в скале расщелену шириной не более метра. Не долго думая, молодой человек юркнул туда. Под ногами он ощутил куски гранита. Вовка нагнулся и взял в руки увесистый камень. Справа приближался шум шагов. Юноша занес камень над головой. Каждый мускул его тела напрягся в томительном ожидании.  Преследователь шел по его следу, вдоль скалы. Уверенный в скором успехе,  и нисколько не таясь, он с шумом расчищал себе дорогу. Но, как только он поравнялся с краем расщелины, на  голову егго обрушился тяжелый кусок гранита. Мужчина охнул и медленно повалился на землю.

–  Тулеген! – раздался из кустов громкий крик, – Тулеген, ты где?!

Вовка шагнул вперед, склонился над телом водителя и пошарил у того под пиджаком. Рука натолкнулась на кобуру пистолета. Вовка вынул оружие, передернул затвор и вновь скрылся в своем убежище. Видимо почувствовав опасность, его противник острожно ступал меж кустов. Тем не менее хруст сухих веток выдавал его местоположения. Последний хруст послышался всего в двух шагах от расщелины. Молодой человек шагнул вперед. Нурлан стоял неподвижно, разглядывая распростёртое на земле тело своего напарника. В лунном свете поблескивало дуло пистолета. Мужчина вскинул руку, но было уже поздно – Вовка нажал на курок.  Ночную тишину разрезал грохот выстрела. Широкоплечий шагнул назад, запнулся об камень и рухнул плашмя на землю, подминая собой молодую поросль.

Вовка засунул пистолет за пояс брюк, шагнул к телу водителя и стал шарить у него по карманам. Вскоре в руках молодого человека позвякивали ключи от Жигулей. Только вернувшись к автомобилю, Вовка вспомнил о своем давнем желании облегчиться. Исполнив его, он сел за руль и направил машину в сторону трассы. Впрочем до самой трассы Вовка не доехал. Бросив жигули в кустах, он вышел на дорогу в надежде остановить попутный транспорт. Ждать пришлось довольно долго. В ночное время не находилось желающих садить к себе в машину парня, одиноко стоящего на глухом участке трассы. Подобрал Вовку рейсовый автобус.

Сидя в мягком автобусном кресле, Вовка стал обдумывать свои дальнейшие действия. Прежде всего, нужно было побеспокоиться о ночлеге. Возвращаться домой, конечно, нельзя. Ехать к Ольге и встретиться там с Мариной тоже рискованно. Болат, обнаружив исчезновение своих людей, наверняка установит слежку за Мариной. Перебрав в памяти всех своих друзей и знакомых, молодой человек остановил выбор на своем тренере, вернее на подвальной комнате его дома. Пару недель назад тренер попросил Вовку помочь перенести в подвал старый диван. Вовка помнил, что подвал не запирается, а ключ от комнаты хранится за наличником двери.

Доехав на автобусе до автовокзала, Вовка взял такси и поехал к дому тренера.

 

*          *          *

 

Телефонный звонок взорвал тишину кабинета. Болат попытался вскочить с дивана, но, запутался в пледе и рухнул на пол. Чертыхаясь, он кое- как добрался до стола и сдернул трубку с аппарата.

–  Доброе утро, – услышал он голос шефа.

–  Ага, значит уже утро, – отметил про себя Болат.

–  Как спалось? – голос шефа звучал строго, но не зло.

–  Мммм, – промычал Болат, силясь привести свои мысли в порядок.

–  Зайди ко мне, – распорядился шеф.

Болат бросил взгляд на часы. Стрелки показывали без десяти минут семь. По дороге к кабинету начальника, Болат зашел в туалетную комнату и ополоснул лицо холодной водой.

–  Присаживайся, – шеф кивнул головой в знак приветствия, – рассказывай что нового.

–  Рассказывать вообщем то нечего, – пожал плечами Болат, – после того, как на восемьдесят втором километре, не далеко от трассы была обнаружена наша машина, я отправил туда людей. С рассветом они начнут прочесывать местность. Квартира, где сейчас пребывает его подруга, взята под наблюдение. Телефон прослушивается. Также под наблюдением квартира его тети и его собственное жилье. Хотя туда он вряд ли сунется. Сотрудники комитета нацбезопасности приступили к изучению круга его знакомств и связей.

Болат замолчал, размышляя какую еще информацию следует сообщить шефу.

–  Стало быть, что произошло на восемьдесят втором километре нам не известно? – прервал его размышления шеф.

Болат покачал головой.

–  Пока мы можем лишь строить догадки. Но по всей видимости, ему удалось бежать.

Шеф взял со стола лист бумаги и протянул его Болату.

–  Вот, полюбуйся. Это фоторобот убийцы Галиева. Его передали во все отделения милиции. Кто-то из жильцов дома видел, как мальчишка выбегал из подъезда.  Представляешь, что произойдет, если милиция найдет его раньше нас?

Болат пожал плечами.

–  Сомневаюсь, что милиция сможет найти его с помощью этого фоторобота. В жизни он выглядит иначе.

–  Согласен. Но ты прочти, что написано под фотографией. Свидетелям удалось точно описать его верхнюю одежду. И если мальчишка не догадается ее сменить, дела наши плохи.

Болат пробежал глазами текст под фотороботом: «Голубая куртка-пуховик, серые брюки, светлые кроссовки. »

–   Да. Описание довольно точное, – вынужден был согласиться Болат.

Шеф тяжело перевел дыхание.

–  Несколько минут назад я разговаривал с хозяином. Общая операция развивается успешно. Сегодня ночью арестован ряд руководителей министерства обороны. Они помещены во внутреннюю тюрьму Президентской гвардии. Другие офицеры из армейской верхушки находятся под домашним арестом. В сегодняшних газетах будет опубликовано сообщение, что все они обвиняются в незаконной продаже оружия за границу. В столицу стянуты дополнительные части гвардии. Ими контролируются гарнизоны МВД. Короче, все идет по плану, и только у нас срыв! – шеф с досадой хлопнул ладонью по столу, – поезжай сейчас в КНБ. Начальник тебя уже ждет. Обсуди с ним планы поимки мальчишки. Его надо убрать как можно быстрее.

 

*          *          *

 

Открыв глаза, Вовка долго не мог понять, где он находится. Но постепенно в памяти стали востанавливаться события минувшего дня. Через вентиляционное окно в подвальное помещение струился солнечный свет. Вовка скинул с себя старое пальто, которое нашел здесь вечером, и поднялся с дивана. Вчера перед сном он разработал план своих дальнейших действий и теперь намеревался воплотить его в жизнь.

Покинув подвал, Вовка направился к автобусной остановке. В ожидании автобуса он подошел к расположенному рядом газетному киоску и принялся разглядывать обложки журналов.

–  Молодой человек, – раздался вдруг голос за его спиной.

Вовка обернулся и обнаружил перед собой милицейский патруль, двух ребят возрастом чуть старше его самого.

–  Предъявите, пожалуйста, ваши документы, – потребовал один из них с сержантскими лычками на погонах.

–  У меня нет с собой документов, – соврал Вовка.

–  Вам придется проехать с нами в отделение для выяснения личности, – сержант снял с ремня рацию.

–  Зачем в отделение? – Вовка растянул губы в простодушной улыбке, – я живу в этом доме, – он указал на дом тренера, – зайдем ко мне и я предъявлю вам документы.

Патрульные с сомнением переглянулись.

–  Пойдем, – шире улыбнулся Вовка, – заодно попробуете маминых пирожков. Она только что их испекла.

–  Ну хорошо, пойдем, – согласился сержант.

Вовка уверенно двинулся к подъезду, который покинул несколько минут назад. Патрульные милиционеры шли следом. Они вошли в подъезд и стали подниматься по лестнице. И тут Вовка резко развернулся и одновременно выхватил из-за пояса пистолет.

–  Одно лишнее движение и я прикончу вас обоих, – прохрипел он, передергивая затвор оружия.

Молодые ребята в испуге застыли на месте.

–  Кругом! – скомандовал Вовка, – вперед!

Вовка подвел милиционеров к подвальной двери.

–  А теперь вниз! Живо!

Патрульные стали спускаться в подвал. Вовка последовал за ними. Спустившись с лестницы, молодой человек оглянулся кругом. Среди кучи старого хлама он выбрал деревянный брусок длиной около метра.

–  Брось сюда рацию, – приказал Вовка сержанту. Тот послушно бросил рацию к ногам молодого человека. Вовка решительно наступил на нее ногой. Раздался треск ломаемой аппаратуры.

–  Стойте здесь и не двигайтесь. Попытаетесь бежать – пристрелю, – пригрозил молодой человек. Он развернулся и взбежал по лестнице наверх. Захлопнув подвальную дверь, Вовка подпер ее принесенным бруском и выскочил из подъезда.

Шагая быстрым шагом прочь от дома тренера, молодой человек на ходу обдумывал происшедшее.

–  Видимо, милиции известны мои приметы, – пришел он к заключению и повернул в сторону универмага. В магазине Вовка купил куртку, кепку, брюки и ботинки. В подъезде ближайшего дома он переоделся, бросив тут же свою старую одежду. Выйдя на дорогу, молодой человек остановил частника и попросил отвезти его на автомобильный рынок.

На авторынке Вовка не останавливаясь прошел мимо рядов дорогих иномарок, оставил без внимания сверкающие новой краской Жигули и Москвичи и направился к жавшимся в стороне старым отечественным авто. Побродив несколько минут среди этих старушек, молодой человек, наконец, подошел к хозяину белых Жигулей первой модели.

–  Какого года? – Вовка хлопнул ладонью по капоту.

–  Семьдесят третьего, – потупил взор хозяин Жигулей, пожилой мужчина  в поношенном пальто.

–  Сколько за нее хотите?

–  Тысячу долларов, – виновато улыбнулся мужчина.

Молодой человек попросил завести двигатель. Мотор работал ровно и бесшумно.

–  Давайте покатаемся. Я хочу проверить машину на ходу, – предложил Вовка.

Они покинули пределы рынка и проехали с пару километров по трассе. Остановились у обочины дороги.

–  Так значит, вы просите за эту машину тысячу долларов? – Вовка строго посмотрел на хозяина Жигулей.

–  Могу немного уступить, – живо откликнулся тот.

Некоторое время молодой человек молчал.

–  Сделаем так, – наконец, заговорил он, – я заплачу вам две тысячи долларов, но с условием, что мы не будем оформлять документы по купли-продажи.

–  Как это?! – удивился мужчина.

–  Машина нужна мне на два, максимум три дня. После этого я брошу ее где-нибудь в городе. Через три дня вы заявите о пропаже вашего автомобиля. И не исключено, что вам его вернут. Но заявлять вы должны не ранее, чем через три дня.

Хозяин Жигулей в задумчивости почесал подбородок.

–  А если тебя поймают? – тихо спросил он.

–  Скажу, что украл вашу машину.

Пожилой мужчина с сомнением покачал головой.

–  Хорошо, – Вовка махнул рукой, – даю две с половиной тысячи. Такая сумма вас устроит?

–   Три! – вскинул голову мужчина.

 

*          *          *

 

Не смотря на усталость, Марина почти всю ночь провела без сна. За последние дни случился ряд странных событий, объяснить которые она не могла. Во-первых, почему ее задержали? Когда ее забирали из киоска, ей сказали, что она обвиняется в хранении и реализации краденных вещей. Но за двое суток, что она провела в следственном изоляторе, ее ни разу не вызывали к следователю. Затем это странное освобождение! Почему ее привезли сюда, а не домой? А Володин звонок! Где он? Что с ним случилось? Почему мы можем встретиться с ним лишь через несколько дней? И откуда у него появятся деньги? Он сказал, что позвонит сегодня (Марина бросила взгляд на часы), но уже два часа, а звонка все нет. Несколько раз Марина сама звонила домой, но к телефону никто не подходил. На обед забегала Олина подруга. Рассказывала, что вчера убили Галиева. Сегодня на улицах города полно милиции. Признаться честно, весть об убийстве милицейского чиновника порадовала Марину, однако на душе у нее стало беспокойно. Хорошо еще, что Саша крепко спал последние ночи, и никто из соседей с жалобами  к хозяйке квартиры не обращался. Марина подошла к кровати, на которой спал сын, и поправила одеяло. В этот момент раздался звонок в дверь.  Марина вздрогнула от неожиданности и поспешила встречать непрошенных гостей.

За дверью оказался мальчишка лет десяти-одинадцати.

–  Тебе чего? – удивленно вскинула брови молодая женщина.

–  Ты Марина? – вопросом на вопрос ответил пацан.

–  Да.

–  Тебе письмо, – мальчишка залез в карман куртки и вынул оттуда конверт. Марина взяла конверт и повертела в руках.

–  От кого?

Мальчишка пожал плечами.

–  Парень на улице попросил тебе передать. Денег дал. Сказал, что там все сказано.

Он переступил с ноги на ногу.

–  Ну, ладно. Мне идти надо. Меня мама в магазин послала.

Мальчишка развернулся и побежал вниз по лестнице. Марина закрыла дверь, прошла в комнату и вскрыла конверт. Она сразу узнала Вовкин размашистый почерк.

«Мариночка, я оказался в сложной ситуации. Меня разыскивает милиция, и я вынужден скрываться. Зато теперь у меня много денег, и мы сможем уехать в Россию. Но сейчас для нас главное – убежать. Скорее всего, за тобой следят. Поэтому сделай все точно так, как я тебе написал в этом письме . Оденься и одень Сашу, и ровно в четыре часа выйди с ним из дома. Поверни налево и пройди два квартала. Справа ты увидишь магазин «Мясо – колбасы». Зайди в него и купи немного колбасы. Затем, под предлогом, что ты хочешь проверить вес покупки, пройди в производственное помещение, где находятся контрольные весы. Справа от весов расположена дверь. Она не заперта. Через нее ты выйдешь во двор. Невдалеке будут стоять белые Жигули. Беги к ним. Там я тебя буду ждать. Когда прочтешь письмо, дай знак, что ты согласна с моим планом и выполнишь все, как я велел. Для этого поставь на подоконник окна, обращенного на улицу, какой-нибудь большой предмет. Например, настольную лампу или вазу. До скорой встречи, твой Володя.»

Марина отложила письмо и оглядела комнату в поисках подходящего предмета. Взгляд ее упал на портрет Есенина в металлической рамке, который висел на стене. Высота рамки была не менее полуметра. Марина сняла портрет и поставила на подоконник. Сквозь небольшую щель между шторами она стала наблюдать за проходящими под окнами дома людьми, пытаясь разглядеть среди них Вовку. Прошло около получаса, но Вовка так и не появился. С кровати донеслось Сашкино повякивание. Молодая женщина оставила свое занятие и пошла кормить сына.

Ровно в четыре часа Марина с ребенком на руках вышла из дома. Она огляделась по сторонам и, не обнаружив ничего подозрительного, повернула налево. Шла Марина не спеша, время от времени оглядывалась назад, рассчитывая заметить за собой слежку. Но никто за ней не шел и никто не ехал следом на машине. И тут Марина вспомнила, как в фильмах про разведчиков, герои, чтобы выявить своих преследователей, использовали в качестве зеркала витрины магазинов. Молодая женщина огляделась по сторонам и заметила впереди парикмахерскую с огромными, во всю стену окнами. Поравнявшись с окном, Марина остановилась и сделала вид, что разглядывает парики, выставленные за оконным стеклом. Прошло с полминуты, когда молодая женщина вдруг заметила в зеркальном отражении мужчину в кожаной куртке на противоположной стороне улицы. Мужчина замедлил шаг и закурил, искоса поглядывая в сторону Марины. Та продолжала разглядывать парики. Мужчина наклонился и принялся завязывать шнурки на ботинках. У Марины отпали последние сомнения: мужчина в кожаной куртке был ее преследователем.  По прежнему не спеша, молодая женщина продолжила свой путь. Дойдя до магазина «Мясо – колбасы», Марина бросила взгляд на противоположную сторону улицы. Мужчина в кожаной куртке шел параллельным курсом. У молодой женщины засосало под ложечкой. Резко развернувшись, она бросилась сквозь двери внутрь магазина. Стремглав пробежав через торговый зал, она проскочила между прилавками в производственное помещение.

–  Вот контрольные весы, а вот дверь во двор, – отмечала про себя Марина. Она толкнула дверь, но та оказалась запертой. Марина в отчаянии стала дергать дверную ручку.

–  Эй, девушка, вам что нужно? – раздался за спиной Марины зычный голос. Марина повернулась. В ее сторону решительным шагом направлялась грузная женщина в белом халате.

–  Покиньте немедленно помещение! – женщина остановилась в шаге от Марины, грозно сдвинув брови и уперев кулаки в жировые складки на боках.

На глазах Марины выступили слезы.

–  Пожалуйста, помогите мне! Выпустите меня отсюда. За мной гонится мой бывший муж, – молодая женщина протянула руку в сторону торгового зала, –  он хочет отобрать у меня ребенка.     Марина прижала к себе сына. Саша, видимо испугавшись крика матери, громко заплакал.

Несколько секунд женщина внимательно разглядывала Марину. Затем она сунула руку в карман халата, вынула оттуда ключ и вставила его в замочную скважину. Дверь распахнулась.

–  Спасибо! – бросила на ходу Марина, выскакивая во двор.

В метрах двадцати, на асфальтированной дорожке она заметила белые Жигули. Уже садясь на заднее сиденье автомобиля, молодая женщина бросила взгляд назад. От магазина к ним бежал мужчина в кожаной куртке. Марина захлопнула дверцу, и машина рванула с места.

Попетляв по глухим улочкам и убедившись, что за ними нет преследования, Вовка вырулил на оживленную городскую магистраль.

–  Володя, куда мы едем? – первой заговорила Марина.

Вовка повернул к ней лицо, которое светилось счастливой улыбкой.

–  На дачу моего одноклассника. Он мне ключ дал.

–  А Саше там не холодно будет? – забеспокоилась Марина.

–  Там печка есть и стены кирпичные. Не замерзним.

Марина протянула руку и погладила Вовкин затылок.

–  Володя, расскажи мне что произошло.

Пока добирались до дачи, Вовка успел подробно рассказать все, что случилось с ним за последние дни, начиная от стычки с Галиевым и кончая покупкой Жигулей.

Когда молодой человек закончил свой рассказ, Марина вновь провела рукой по его затылку.

–  Ты у меня настоящий мужчина.

По прибытии на дачу, Вовка первым делом занялся печкой, и вскоре волны теплого воздуха заполнили собой пространство дачного домика. Вовка отправился к машине и вернулся, неся в руках две увесистые сумки. Марина заглянула в них и радостно всплеснула руками. В сумках оказались продукты.

–  А это зачем? – Марина вытащила бутылку шампанского.

–  Отметим нашу встречу, – рассмеялся Вовка.

Поев, они разложили перед печкой одеяла, посадили на них Сашу и сами устроились рядом, обложившись подушками. Вовка откупорил шампанское и наполнил стаканы.

–  За встречу? – поднял он свой стакан.

–  И чтобы мы никогда больше не расставались, – добавила Марина.

Выпив свое вино, Вовка подполз к Марине и положил голову на ее колени. Молодая женщина запустила пальцы в Вовкины волосы и, забавляясь, принялась их ерошить. Украдкой Вовка расстегнул пуговицу Марининых джинс и осторожно потянул замок молнии.

–  Бессовестный! Ребенка бы постеснялся! – Марина легонько шлепнула Вовку по руке.

–  Пусть учится. Ему в жизни это пригодится, – Вовка принялся стягивать джинсы с женских бедер.

Почувствовав нетерпение молодого человека, Марина сама помогла ему снять с себя одежду…

В этот вечер Марина не испытывала того физического удовлетворения от близости с Вовкой, которое бывало, когда эту близость предваряли любовные ласки. Тем не менее сегодня она ощутила нечто новое и более важное. Она почувствовала, что отдается не юнцу, нуждающемуся в материнской опеке, а зрелому и сильному мужчине. Мужчине, который защитит ее и ее сына от тягот суровой, неустроенной жизни. Мужчине, от которого она хочет и будет иметь детей. Марина всем телом прижалась к Вовке, и из ее груди вырвался сладостный стон.

 

*          *          *

 

Уже четвертые сутки Болат не ночевал дома. От постоянного недосыпания он осунулся, веки его покраснели, а под глазами появились темные круги. Сегодняшний день выдался особенно тяжелым. Вернувшись из КНБ, он уже несколько часов сидел у телефонного аппарата, координируя действия оперативников. Глаза его слипались, и он с великим трудом боролся с желанием лечь на диван.

Болат встал из-за стола и, пройдя за ширму, где у него хранилась посуда, стал заваривать кофе. В этот момент раздался звонок телефона. Болат бросился к аппарату, сорвал трубку и услышал голос оперативника комитета нацбезопасности, который занимался Вовкиными друзьями.

–  Болат Керимович, я нашел их! Они на даче его одноклассника!

Сон моментально улетучился. Сознание стало ясным и свежим.

–  Где ты находишься?

–  Возле дачи.

–  Ты их видел?

–  Нет, но машина стоит около дома.

–  Где расположена дача?

–  Рядом с городом, в Лесной щели.

–  Ты сообщил об этом своему руководству?

–  Нет, только вам.

Некоторое время Болат молча размышлял.

–  Хорошо. Я сам им позвоню и вызову группу захвата. А ты минут через двадцать выйди на дорогу, встретишь меня.

Закончив разговор, Болат одел пальто и вышел из кабинета.

 

*          *          *

 

Вовка проснулся от того, что кто-то тряс его за плечо.

–  Володя, Володя! – услышал он взволнованный Маринин голос.

–  Что такое?! – вскрикнул Вовка спросонья.

–  Кто-то стучится в дверь, – прошептала Марина.

Вовка прислушался. До его слуха донесся приглушенный стук. Молодой человек запустил руку под подушку и вынул оттуда пистолет. Он медленно поднялся с постели и крадучись приблизился к двери. Марина шла следом.

–  Кто там? – тихо спросил Вовка.

– Вова, это я, Болат, – услышал он знакомый голос, и сердце у него защемило.

–  Вова, ты не бойся меня. Я хочу вам помочь. Открой дверь. Вы сейчас …

–  Я не верю вам, – оборвал Болата молодой человек, – вы предали меня.

Из-за двери послышался тяжелый вздох.

–  Да, я виноват перед тобой. Но сейчас я действительно хочу помочь вам. Открой дверь и выслушай меня.

Вовка в растерянности оглянулся на Марину. Та кивнула головой. Вовка протянул руку и  повернул ключ. Болат вошел в помещение.

–  Вова, – зашептал он, – вам необходимо срочно бежать. Через несколько минут здесь будет группа захвата.

Вовка стоял не двигаясь.

–  Поверь мне, Вова. Вам угрожает опасность. Бегите быстрее.

Болат положил руку на плечо парня и с силой тряхнул его. Словно очнувшись от сна, молодой человек схватил Марину за руку и потащил в комнату. Они быстро оделись и выбежали во двор. Посадив Марину с ребенком на заднее сиденье, Вовка вставил ключ в замок зажигания. Не дожидаясь пока прогреется двигатель, молодой человек направил автомобиль по узкой дорожке, петляющей между дач, а через пару минут они уже выезжали на асфальтированную дорогу. Неожиданно из-за кустов выскочил мужчина и, преграждая путь, отчаянно замахал руками. Вовка нажал на клаксон и одновременно надавил на педаль газа. Мужчина едва успел отскочить в сторону, и автомобиль, взревев мотором, проскочил мимо него. Прошло несколько секунд, когда вдруг раздался звон разбиваемого стекла, и правая сторона заднего стекла покрылась паутиной трещин. Почти одновременно послышался хлопок выстрела.

–  Пригнись! – крикнул Вовка и прибавил скорость.

Следом за первым, прозвучали еще два выстрела. Визжа резиной покрышек, Жигули влетели на крутой поворот. Вовка с трудом выровнял ход машины. Выстрелы прекратились. Молодой человек не плохо знал этот район, поскольку недалеко отсюда находилось стрельбище, где он работал. Вовка свернул в темный переулок, потом повернул еще раз и еще. Минут через пять за окнами автомобиля замелькали раскидистые кроны деревьев яблоневого сада. Вовка остановил машину и заглушил двигатель.

– Кажется, и на этот раз нам повезло, – молодой человек хлопнул ладонями по баранке Жигулей, – везучие мы с тобой, Мариночка. Да?

Марина не отвечала. Вовка круто повернулся и вперил взгляд в неподвижное тело, распростертое на заднем сиденье машины.

–  Марина!!!

Закрытое пространство автомобильного салона не позволило страшному крику нарушить ночную тишину осеннего сада.

 

*          *          *

 

Придя вечером с работы, Оля обнаружила на столе записку сестры: «Оленька, я ушла к Володе. Не знаю точно, что с ним случилось, но он в опасности. Вероятно мы с тобой увидимся не скоро. Как только появится возможность, я позвоню тебе. Крепко целую, Марина.»

Несколько раз перечитав записку, Ольга скомкала ее и бросила обратно на стол.

–  Дура! – мысленно в сердцах обругала она сестру, – мало ей было наркомана, так теперь связалась с пацаном. Влипнет из-за него в какую-нибудь историю.

Оля подошла к телефону и набрала Вовкин номер. С минуту послушав длинные гудки, она положила трубку. Вскоре пришли подруги. Сели ужинать. За столом каждый рассказывал о событиях прошедшего дня. Оля вспомнила как случайно обсчитала покупателя. Ложась спать, вновь подумала о Марине.

–  Дура! – снова обругала она младшую сестру.

Среди ночи прозвучал телефонный звонок. Обычно Оля просыпалась тяжело, поэтому ночью к телефону подходила кто-нибудь из ее подруг. В этот же раз Ольга соскочила с кровати словно ошпаренная кипятком.

–  Алло! –  крикнула она в трубку.

–  Оля, это я, Володя, – услышала она Вовкин голос.

–   Володя?! – удивилась девушка, – а где Марина?

Несколько секунд трубка молчала.

–  Во дворе соседнего дома стоят белые Жигули. Марина и Саша там, –  Ольге показалось, что Вовкин голос дрожит.

–  Володя, что-нибудь случилось?

Вовка продолжал говорить, словно не услышал вопроса.

–  В карман ее куртки я положил деньги. Это вам с Сашей на первое время, а еще на похороны.

–  Какие похороны?! – вскрикнула Ольга.

–  Оля, Марины больше нет. Ее убили.

–  Как убили?! Кто?! – закричала Оля.

–  Мне нельзя долго говорить с тобой. Прошу тебя, не отдавай Сашу в детдом. Вырасти его сама. Я буду помогать вам. Прощай.

Из трубки послышались короткие гудки. Ольга быстро оделась и побежала к соседнему дому. Там, посреди двора стояли белые Жигули.

 

*          *          *

 

В эту ночь Болату удалось поспать не более двух часов. Утром его поднял с дивана телефонный звонок.  Шеф просил срочно зайти к нему. Войдя в кабинет начальника, Болат по обыкновению бросил взгляд на пепельницу. К своему удивлению пепельницы на столе он не обнаружил.

–  С сегодняшнего дня бросаю курить, – хитро подмигнул шеф. Он встал из-за стола, подошел к шкафу и достал оттуда бутылку коньяка с двумя рюмками.

–  Присаживайся, – указал он подбородком на кресла возле журнального столика.

– Что у тебя с мальчишкой?

–  Ему опять удалось скрыться, – Болат сокрушенно покачал головой.

–  Живучий змееныш, – усмехнулся начальник, – видать на роду у него написана долгая жизнь. Ну и Бог с ним. Пускай живет. Прекращай поиски, снимай наблюдение и отпускай людей.

Болат удивленно вскинул брови.

–  Что-нибудь случилось?

–  Случилось, – шеф многозначительно поднял вверх указательный палец, – я только что от хозяина.  Он сообщил мне приятную новость. Сегодня ночью премьер вылетел в Москву, а оттуда, не задерживаясь, в Швейцарию.

Начальник громко рассмеялся.

–  Здрефил наш премьер. Обоссался. Видать, здорово мы его напугали, – он наполнил рюмки коньяком, – давай по этому поводу выпьем.

Они чокнулись и одновременно выплеснули в рот горячительную жидкость. Начальник тут же вновь наполнил рюмки.

–  Хозяин поздравил меня с успешным завершением операции и пообещал к Новому году выделить нашей Службе кругленькую сумму премиальных. Твоя тачка какого года?

–  Восемьдесят пятого.

–  Ууу, – шеф укоризненно покачал головой, – пора менять. Получишь премиальные, купи новую машину. А может махнем на море? – глаза начальника блеснули хмельным огоньком, – а что? Возьмем жен, детей и рванем, скажем, на Канары или на Гавайи. А?

–  Надо подумать, – улыбнулся Болат.

–  Подумай, – согласился шеф, – а сейчас я хочу выпить за нашего президента.

Он медленно поднялся с места. Болат последовал его примеру. Высоко подняв рюмку, начальник Службы провозгласил тост:

–  Крепкого здоровья и долгих лет жизни нашему президенту!

 

 

Эпилог.

 

Минуло три года с того времени, когда происходили описываемые в этой книге события. Власть президента в стране значительно окрепла. Подавив в зачатке ростки оппозиции, президент стал единоличным вершителем судеб государства и его граждан. Последние, из тех немногих средств массовой информации, которые отваживались говорить правду, были закрыты.

Новый премьер оказался не силен ни в организации руководства правительством, ни в вопросах экономической политики. Зато человек он покладистый, без видимых амбиций, готовый всегда согласиться с мнением президента.

А что стало с особняком в центре столицы? Кто сейчас живет в нем? Миша выгодно продал свою двушку и переехал в однокомнатную квартиру на краю города. Вырученные от продажи деньги  он все эти три года по тихому пропивал. Его двухкомнатную квартиру купил для своей дочери один из руководителей Комитета нацбезопасности. Девушка-студентка живет в квартире одна. Изредка у нее собирается компания однокурсников. Также не часто, по ночам, ее навещает начальник отца.

В пятикомнатной квартире на втором этаже живет со своей семьей старший сын Галиева Ермек. Он – сотрудник милиции в звании капитана. В капитанах он ходит уже пятый год, хотя по возрасту и выслуги давно уже должен был стать майором. Видимо отцовская фамилия мешает его карьерному росту.

Трехкомнатная квартира, в которой раньше жил Вова Руднев, была выставлена городской мэрией  на аукцион. Впрочем, слово аукцион следовало бы взять в кавычки, поскольку фактически ни какого аукциона не было. За взятку квартиру приобрел местный бизнесмен и превратил ее, в своего рода, гостиницу для своих зарубежных деловых партнеров.

А как сложилась дальнейшая судьба наших героев? Болат на полученные премиальные купил новенький Мерседес. Вместе с шефом он съездил отдохнуть на Мальдивы. Правда, ни жен, ни детей они с собой не взяли, а пригласили в путешествие смазливых молодок. Та, что была с Болатом оказалась девкой ушлой и сняла на камеру некоторые моменты их совместного отдыха. По возращению в столицу она принялась шантажировать Болата, грозясь передать отснятый материал его жене. Пришлось Болату рассчитываться с девицей остатками премиальных.

Оля, вскоре после гибели сестры, переехала с племянником жить в Россию, в город Барнаул. Там она приобрела трехкомнатную квартиру улучшенной планировки и обставила ее дорогой мебелью. В поездках по городу Оля не пользуется общественным транспортом, предпочитая ему сверкающую новой краской Тойоту. Молодая женщина не работает и все свое время посвящает воспитанию Саши. На какие же средства она живет? И кто купил ей квартиру и машину? Вовка. Он теперь богатый человек. Живет в дорогих отелях, постоянно разъезжая по городам бывшего Союза и нигде не задерживаясь надолго. В Барнаул Вовка не заезжает, опасаясь, что его могут выследить и узнать о существовании близких ему людей.

Отчего же Вовка ведет столь странный образ жизни и откуда у него большие деньги? Ответ на этот вопрос одновременно и прост, и чрезвычайно сложен. Вовка стал профессиональным киллером. Причем киллером самой высокой квалификации. К его услугам прибегают те, кто может выложить кругленькую сумму, рассчитывая, что работа будет выполнена четко и аккуратно. Заказов у Вовки порой бывает так много, что от некоторых он вынужден отказываться.

Как же случилось, что Вовка выбрал себе столь необычное занятие? Каков был его жизненный путь за прошедшие три года? В двух словах на эти вопросы не ответишь. Скорее всего, Вовкина история станет сюжетом моей следующей повести.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Биографии исторических знаменитостей и наших влиятельных современников

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Ответьте на вопрос: * Лимит времени истёк. Пожалуйста, перезагрузите CAPTCHA.