– Если вы, штатские, такие умные,
что же вы строем не ходите?
– А у вас, у воэнных, одно на уме.
– Почему? А закусить?
Сразу поясню, что ВВС, в данном случае, – не привычная армейская аббревиатура – воэнно-воздушные силы, а студенческая аббревиатура предмета первого курса авиационного института – введение в специальность. В литературе это называют просто введением, я назвал ВВС. Авиация – технически сложная отрасль, авиация противовоздушной обороны, где я служил, имеет свою специфику. Армия вообще – штука специфическая. Инженерия пропитана нюансами. Объяснять придётся много. Начну с введения… в специальность.
Написать об армейских временах хотелось давно. Служил я офицером, всего два года. Но тёплых и ярких воспоминаний осталось – пруд пруди! Мой друг на гражданке, Владимир Леонидович Карибелда, по прозвищу Лёня Голубков, утверждал, что я и не служил вовсе. Сам-то он тянул срочную, те же два года, только рядовым. Аргументы о том, что у меня ответственность – жизнь и здоровье лётчика, да и Москва за спиной, не принимались. Это приводило к лёгким, средним и даже тяжелым телесным повреждениям во время совместного распития спиртных напитков. Может, они и не тяжёлые повреждения – я не доктор, но однажды наши посиделки закончились моей разбитой бровью, которая залила кровью всю Лёнину комнату, в которой остался сам Лёня с парой–тройкой поломанных рёбер. Мой кум, который армию видел только месяц, во время лагерей или воэнных сборов в институте, тоже гордо заявляет, что он служил! Только месяц. Тут мы с Лёней забывали о наших разногласиях и пытались вдолбить (в прямом смысле слова) ему, что он не прав. Раз такой живой интерес к службе в армии со стороны моих друзей, то, может, будет интересно и другим. Финальную точку в моих меньжеваниях поставил Председатель на сайте Форум Ордена Ленина Московского округа противовоздушной обороны (МО ПВО) в «Одноклассниках.ру» Николай Петрович. Он сказал, что о лётчиках написано не мало и подробно, а о техсоставе почти ничего. В мировой культуре я знаю только один образ техника, правда, созданный гениально и в гениальном фильме «В бой идут одни старики…» – образ Макарыча, сыгранный Смирновым. Чтобы объяснить дочке, чем я занимался в армии, тычу пальцем в Макарыча. Да ещё мельтешат, попадая в кадр со спины, в разноцветных жилетах американские техники во время взлета американских самолётов с американских авианосцев. «Википедия» назвала Макарыча механиком, но он Техник. Многие разницы и не заметят, а разница есть. На «гражданке» механик – это инженерная должность, а технику и десятилетки хватает. В армии, в авиации техник (авиационный техник самолета, техник группы) – это офицер, а механик – рядовой или прапорщик (кусок). Нюансы есть. Вот обо всех этих нюансах хочу написать. Книга как бы обо всем, что я видел в истребительной авиации (ИА) ПВО (нюансы авиации Воэнно-воздушных сил я, может, и не все знаю), но основные действующие лица – люди инженерно-авиационной службы (ИАС), меньше о служаках отдельного батальона авиационно-технического обеспечения (ОБАТО) и отдельного батальона связи и радиотехнического обеспечения (ОБСРТО). Это те люди, которые не летают, о которых поэт сказал: «Рождённый ползать – куды ты прёсся?», но без которых полёт невозможен. Чтобы один лётчик совершил один полёт, за его спиной сто человек должны чётко выполнить свои служебные обязанности. Это не упрёк пилотам. Я давно перестал завидовать другим профессиям. Все, даже не служившие в армии, знают о лётном доппайке, о квартирах в первую очередь, о зарплатах, о карьерном росте. Всё это правда, но они не знают, что зимой, в холодину, приставив стремянку к борту и встречая лётчика после вылета на пилотаж, видишь его мокрого от пота насквозь и красного, как помидор – нагрузки-перегрузки-то приличные. Из-за частого дыхания на высоте чистым кислородом, морщины быстрей покрывают его лицо. В 35 лет, при уходе на пенсию, у пилота лицо совершенно пенсионного, на вид, возраста. Ну и наша замечательная страна – СССР – на халяву пенсий никому не давала. Если шахтёру в 50, то он с силикозом, угольной пылью до смерти харкает и от этой пыли не отмоется никогда. Если балерине в 32, то она свои суставы и связки так измотала, и ходит-то через раз. Ещё нужно добавить, что в воэнное время (слава Богу, обошлось без этого) пилот вылетает на перехват с четырьмя ракетами и двумястами 23-мм снарядами на борту и обязан пресечь полет супостата. Закончились ракеты – бей снарядами. Израсходовал снаряды – «таран – оружие героя»! Я так часто слышал это изречение, что не сомневаюсь ни секунды – каждый лётчик моего полка, корпуса, МО ПВО, ПВО страны и воэнно-воздушных сил (ВВС), ни мгновения не задумываясь, таранил бы врага. Потому что идейно и морально готовы. Может, не все знают, что и думать-то пилоту некогда, он всё делает в автомате. Задумался – провтыкал. Поэтому с первого до крайнего дня лётной службы, оттачивая мастерство, пилот вырабатывает навыки, то есть инстинкты. Поэтому в экстремальной ситуации, без ракет и снарядов, с нарушителем прямо по курсу, когда думать некогда, а решение необходимо мгновенно – вспомнится фраза, говоримая как бы в шутку, много раз повторённая Родиной, замполитами, сослуживцами: таран – оружие героя! А если не выполнит приказ, то по законам воэнного времени отведут за обвалование и…, ну до этого не дойдёт, пилот задание выполнит… А техник в это время понесёт техдокументацию на инженерный пункт управления (ИПУ).
Всё, что увидел, услышал, прочитал о пилотах, расскажу, но основной мой сказ не о тех «орлах», что в небе летают, а о тех, что по земле ходят. Со многими сослуживцами связи не рвал, многих потерял, многих снова нашел, чему несказанно рад. Спасибо социальным сетям – там многие нашлись. Смешно вышло с моим непосредственным начальником, начальником ТЭЧ звена или старшим техником звена Ивановым Андреем (далее в тексте его фамилия изменена). Забив имя и фамилию в графу «поиск», получил результат из двадцати двух тысяч Ивановых Андреев! А графы «отчество» ни в одной соцсети нет, потому что передирали у иноземцев, а те по отчеству не общаются. Ну не хотят – пусть не общаются, но для идентификации-то пригодилось бы. Хорошо, что Винников поменьше – он меня нашел. А меня как приучили в студенческом конструкторском бюро (СКБ или «скоба»), где я занимался технологическими устройствами на воздушной подушке (ТУВП), обращаться друг к другу только по имени-отчеству, не важно, профессор ты, студент или уборщица, так и всех называю с тех пор. Сотрудников скобы помню по именам-отчествам: Виктор Павлович, Татьяна Борисовна, Ирина Владимировна, Николай Яковлевич. Это он в пивной Холод, а в скобе Николай Яковлевич. Упрощения я допускаю в коллективе из трёх человек. Мой опыт показал, что упрощения в производственном коллективе только вредят. Мы, люди технически одарённые или хотя бы технически обученные, знаем, что из-за одного неверного символа в программном коде, вся программа не заработает. Почему в жизни мы этим не пользуемся. Мой главный конструктор говорил в начале каждого совещания: «Давайте определимся в терминологии!» Как он прав! Ну, к примеру, что такое «привод» в технике. В конструкторском бюро (КБ) электроники мне объяснили, что привод это всё, что идет от розетки к моторчику. В КБ механики (КБМ) объяснили, что привод это всё, что идет от моторчика к исполнительному устройству или движителю. В результате, моторчик оказался ничейный и не попал в спецификацию изделия. Объяснения КБЭ и КБМ прозвучали на разборе полётов, после чего в спецификацию попало удвоенное количество моторчиков – их включили и механики, и электронщики. Работая с импортной техникой и получая документацию на импортном же языке, столкнулись с проблемой перевода. Кто лучше всех знает иностранный? Ясен-красен – выпускник иняза (институт иностранных языков)! А что понимает в технике выпускник иняза? Можете не отвечать. И учат их литературному переводу. Чем он принципиально отличается от технического? Правильно – литературностью! Нужно убрать монотонность, повторения. Как это сделать? Да, просто! Если иноземное слово имеет несколько вариантов перевода, то в одном месте нужно перевести в одном значении, в другом – в другом, а в третьем – в третьем. Вот и выходит, что иноземное слово «screw» первый раз переводят как болт, второй – как винт, третий раз – шуруп. А есть ещё значения шнек, червяк, пропеллер и даже бумажный свёрток, а также недавно образованное саморез. Но мы-то знаем, что шуруп с гайкой не соединить! Назвал болтом – везде по тексту болт, и никаких гвоздей! Ну и шурупов. Назовём это ликвидацией безграмотности (ликбез). Провожу ликбез не для демонстрации блестящей эрудиции, а потому что мне когда-то что-то попадалось непонятно-интересное, какие-то банальные, простые вещи, которые всё время на слуху, на виду, но, как бы, не всё ясно. Прямых ответов не находил, приходилось искать, поднимать литературу, Интернета тогда не было, да и в Интернете каждый пишет, кто во что горазд, но ответственности никто, никакой не несёт. Время от времени ликбез будет попадаться в тексте. Вот и первый вопрос по ликбезу: «Чем отличается болт от винта?». Ответ я постараюсь дать где-нибудь в тексте, рядом со следующим вопросом из ликбеза, если только пытливый читатель, как меня учил майор Сеньков, не найдет ответ самостоятельно в соответствующей литературе, а не в беллетристике, к коей я отношу свой скромный труд. Я этому буду рад, потому что заставить думать, анализировать – задача книги. Часто слышу от своих друзей, знакомых, образованных людей: «Да, что ты поправляешь? Тебе что, не понятно?». Не нахожу слов для объяснения. Человек не хочет быть грамотнее! Объясняет: «А я всегда так говорю!» или «В Киеве все так говорят!» – но это же не аргумент. Много людей, даже в Украине, говорят «украинец» с ударением на второй слог. Даже украинцы по национальности. Им сказать нечего. Русским, а в Киеве и Украине их много-много, говорю: «Буду называть вас русскими, с ударением на первую «и». Говорят: «Это неправильно! Звучит не красиво» Согласен, но и «украинец» с ударением на «а» – неправильно и для меня не красиво. В школе тройки по русскому и украинскому языкам, я исправил на четвёрки только в восьмом классе, когда оценка ушла в аттестат. Не потому, что тупой (я так думаю), а потому что писал медленней, чем думал, т.е. был невнимательный – отсюда куча ошибок и «государственная оценка». Сейчас, когда папаша Бил Гейтс, указывает на ошибки в тексте красным волнистым подчёркиванием, как можно писать безграмотно? Бил подчёркивает ошибку, а писака её игнорирует. Бил тоже не притча во языцах, не всё знает. К примеру, в русском языке «в течение» может писаться и раздельно, если кто-то попал в какое-то течение, а может слитно, если имеем в виду протяжение во времени. Слитное «втечение» Билл подчёркивает. Раньше словарь Билла не знал слова «мультиканальный» и предлагал разбить его на два слова «мультик анальный». Сейчас Билл с «мультиками анальными» исправился. И мы должны расти над собой. Видел я кучи документов, с орфографическими ошибками и отмазками писателей: «Разве непонятно?». Я технарь по образованию, отвечаю так, как меня научили в институте: «Технический текст должен быть составлен не так, чтобы его можно было понять, а так чтобы его нельзя было не понять». Не считаю свой труд пособием по русскому языку, но то, на что мне потребовалось усилия, для выяснения правильного варианта, либо меня кто-то когда-то поправил, а школа и семья не научила, я с вами поделюсь – не считайте занудой. А, если считаете – пропускайте.
В армии офицеры-двухгодичники идею обращения по имени-отчеству поддержали, правда, по-своему. А когда из армии пришел на завод им. Артёма в Киеве мастером на слесарный участок заготовительно-штамповочного цеха, то очень хотел, чтобы меня, отставного боевого офицера, называли по имени-отчеству. Приказать не мог, авторитета нет, для них я не офицер боевой, а мастер желторотый, студент. Пришлось вместо двух с половиной тысяч наименований деталей участка, учить наизусть тридцать имён-отчеств мальчиков и девочек участка, а самой младшей девочке было тридцать лет стажа. Выучил, через две недели мне морду собирались бить – зело непривычно. И мне непривычно, когда к бывшему бригадиру, Павлу Ивановичу (по пенсионному возрасту, не имеющий права занимать должность бригадира, но оставшийся в бригаде), подходит юный слесарь, Вадим Степанович, даёт пендаля по попе со словами: «Пашка, мастер сказал детали в термичку отвезти!». Но ничего, лицо моё осталась целым, а люди к душевному отношению быстро привыкли – Вадим Степанович, на «Вадик» уже не откликался, а поправлял – «Вадим Степанович!». Всем сторонникам западного обращения напомню слова Владимира Семёновича: «По имени, по отчеству, а лучше по отечеству…».
Вы в курсе того, что если услышать специфический, да и любой анекдот, то, не поняв его, не рассмеёшься? Если потом объяснить – смысл анекдота прояснится, но смешно уже не будет. Для этого в первых главах будет много объяснений, надеюсь, для воэнных авиаторов они будут нескучными и приятными – что-то из молодости, а непрофессионалам, возможно, познавательными, чтобы немного ощутить себя внутри событий. Кстати, есть авиационная поговорка к словосочетанию «в курсе», нужно сразу добавить «на глиссаде». Лёгкая неточность есть, если говорить о глиссаде, то нужно говорить не «в курсе», а «на курсе», но себе-то, чтобы где-нибудь подчеркнуть свой авиационный статус, мы сможем простить любую неточность, как говорится, для красного словца. Даже великий негр – Пушкин Александр Сергеевич, для рифмы менял слова – ну там, не «вечер», а «вечор, ты помнишь, вьюга злилась…» и тому подобное.
Сразу оговорюсь, что все имена собственные изменены до узнаваемости. Я хотел, чтобы люди себя узнавали, но если я что-то о них напишу неправдивое или обидное, или неприятное, всегда могли бы откреститься. Стиль упоминания и описания сокращений и аббревиатуры принят дважды технический, т.е. оба варианта, принятые в технической литературе: первое упоминание без сокращений и в скобках сокращение или аббревиатура; и на всякий случай, после основного текста, в приложении дан список сокращений, аббревиатур и просто пояснения.
Далее хотелось бы сделать отступление об армейских байках. Чтобы всем было ясно, объясню: байка – это смешная история или юмористический рассказ. Армейский юмор понятный и доступный каждому армейцу, не путать с воэнно-морским юмором, который понятен и доступен каждому воэнному моряку. Не факт, что армейский юмор понятен и доступен воэнному моряку и наоборот, что воэнно-морской юмор понятен и доступен армейцу. Но самый главный не факт, что оба юмора понятны и доступны штатским. Как говорят, кто в армии служил, тот в цирке не смеётся. Выделяю три категории баек.
Первая категория: рассказ о событиях, в которых участвовал ты лично либо видел своими глазами. Такая может оказаться правдой процентов на 80, может чуть меньше. 20% и более остаётся на то, что ты не так увидел или не так понял, или всё вместе, что более вероятно. Простой пример произошел на стажировке, или на полевых сборах, или в лагерях, в почтовом отделении (п/о) Черляны, Городокского района, Львовской области, куда нас после пятого курса, перед государственными экзаменами (госами, госэкзаменами), перед написанием и защитой дипломного проекта (диплома) отправили для ознакомления с воэнной авиацией, но, в основном, для принятия присяги. Попал я туда по ошибке институтского писаря. Писарь в армии – большая величина. На воэнной кафедре из академических групп формировали взводы. Нашу 123А группу совместили с половиной 121А группы. Первая цифра группы обозначает факультет – первый, самолётостроительный; вторая – курс; третья – номер, литера «А» – поток. Потоков на каждом курсе первого факультета было два – «О» и «А». Формально «воэнка» началась на третьем курсе, но воэнная кафедра преподавала курс гражданской обороны ещё на втором курсе, тогда группы и разделили, соединив во взводы. В свою группу после академического отпуска по состоянию здоровья (после знакомства с тов. Боткиным) я восстановился на третьем. В журнал академической группы мой новый староста, Андрей Шивитов, впоследствии главный вертолётчик России, не поленился вписать меня по алфавиту. Не знаю, кто заполнял журнал у воэнных, но вписали меня в конце списка взвода, после группы 131А. Так и отправили – мою группу в Чертков, Тернопольской, а меня, единственного из 153А, по списку, с 151А в п/о Черляны, в дивизию фронтовой авиации 10-й армии Прикарпатского воэнного округа (ПрикВО). Заметили, в номере группы вторая цифра поменялась на «5», потому как лагеря бывают уже после пятого курса. Конечно, было бы лучше, наверное, со своими, но расстроило не только это. Черляны – богом забытый край. Высокая влажность из-за болот. Рассказывали, что первая застеленная полоса, ушла в болото. Специально обученные, злющие комары, из-за тех же болот. Самое дикое – руководитель наших сборов от Черлян – начальник физической подготовки (начфиз) дивизии. Все выходные и праздничные дни мы весело проводили в маршбросках, кроссах и прочих физкультурных радостях. По утрам мы обегали гарнизон. На пути пробега стоял невысокий, с полметра, шлагбаум. Все через него перепрыгивали, но однажды Володя Пашков зацепился кирзовым сапогом и рухнул. Мы на руках отнесли его в лазарет. Носить товарища на руках значительно лучше, чем гонять вокруг гарнизона. Ничего Володя не сломал, не вывихнул, не растянул, но как-то неудачно защемился нерв. Воэнный врач сказал, что пройдет само, может, даже дал какие-то мази-таблетки, но главное разрешил носить кроссовки. Кстати, на воэнной кафедре майор Сеньков, интеллигентнейший человек, говаривал: в армии остерегайтесь всех двойных «В» – взрывчатых веществ, внутренних войск и воэнных врачей. Потому что воэнный врач – он и не воэнный, и не врач. Ношение кроссовок в армии – дело зело приятное: и удобней, чем кирзачи, и, главное – в кроссовках нельзя ходить в строю. Поэтому пока мы с песней строем шагали в столовую, Володя козьими тропами пробирался сам, но хотя и считался больным, у входа в столовую оказался раньше нас. Мы домаршировали до столовой, но песня ещё звучала, пришлось допевать её, маршируя на месте напротив входа в столовую, напротив, собственно, Володи. Кстати год был 1987, лето, разгар перестройки, предполагающей широкую инициативу снизу и ненавязчивое руководство сверху, поэтому строевых песен у нас было две: любимая в Хаёвне «Как на поле Куликовом засвистали кулики…» и песня из оперы Рыбникова «Юнона и Авось» «Белый шиповник». Вдруг я увидел, а маршировал я в первой шеренге, что Пашков закатывает глаза и сползает по стенке столовой. Грубо нарушив «Строевой устав», я покинул марширующе-поющий строй и бросился на помощь. Потом подоспели другие, но те, что стояли в задних шеренгах, бросились на меня! Им, видишь ли, показалось, что я из хулиганских побуждений подбежал и ударом с правой сбил Пашкова с ног. Спасло меня то, что Вова пришел в себя и объяснил произошедшее: мол, почувствовал резкую боль в ноге и потерял сознание. Вот теперь и думайте, какую правду расскажут те, кто стояли в задних шеренгах и не слышали объяснения Пашкова? Вот и верь после этого людям, особенно воэнным. Не все воэнные одинаковые. Уже упоминавшийся майор Сеньков выгодно отличался от воэнных преподавателей кафедры и вооруженных сил (ВС) СССР в целом, хотя бы потому, что мог признать, что он чего-то не знает. На следующее занятие приносил первоисточник с закладкой – «Я не знал, нашел и прочитал – теперь и ты прочитай». Обычно воэнпрепод, не зная ответа, нёс любую околесицу, только бы не прослыть несведущим. Сеньков не стыдился. Знать всё невозможно. Стыдно не искать правильный ответ, стыдно не знать, где искать…
Вторая категория баек: события, о которых тебе рассказал близкий друг и божился, что сам видел или участвовал. Тут уже не может быть больше половины истины. Даже если все рассказчики не приукрашали события, дважды 20% из первой и второй категории накладываются – не так увидел, не так понял – да ещё включается испорченный телефон.
Третья категория баек: события, о которых тебе рассказывал лучший друг лучшего друга. На эти байки лучше не обращать внимания – практически чистый вымысел. Зачем я рассказываю о байках? Наряду с уставами они как-то помогут пояснить армейскую специфику. Понимаете, баек миллион, почти все выдумка. Но! Где-то что-то похожее могло быть. Помните, в фильме «Особенности национальной охоты» Кузьмич корову на Ту-22М3, по классификации НАТО – Backfair, пытался свояку перевезти. Не знаю, было ли, но могло быть, запросто! Я пару-тройку вариантов похожих слышал. Уставы я цитировать не предполагаю, а байки буду цитировать всех трёх категорий.
Познакомился с армейскими байками я еще на гражданке, во время учёбы в Харьковском ордена Ленина авиационном институте им. не Жуковского (ХАИ, для своих – Хаёвня. НЕ Жуковского, потому что Жуковский – Николай Егорович), в курилке Опытного конструкторского бюро (ОКБ) им. Антонова в Киеве, где я доучивался, писал и защищал дипломный проект, или просто – диплом. Там составили каталог баек третьего вида, которые описывают события, что происходили в каждом авиационном полку.
Итак, в каждом полку тебе расскажут, что на имитаторе катапультирования хотя бы раз делали аборт. Менее добросовестные рассказывают о поставленном на поток процессе и о безработных акушерах-гинекологах в регионе.
Также в каждом полку гоняли по взлётно-посадочной полосе (ВПП) на Урале со стартовыми ускорителями*. Тут уж правды никакой не найти. Вариантов баек несколько, поскольку слово «Урал», к несчастью для истины, имеет несколько значений: езда могла быть на мотоцикле «Урал» с одним стартовым ускорителем, на грузовике «Урал», в авиации именуемом тягачом, – с двумя. Если Уралом оказывались географические названия, такие как р. Урал или горный массив Урал, разделяющий Европу и Азию, то транспортное средство и количество стартовых ускорителей не оговаривались. Интересно, что при таком разнообразии Уралов, концовка у всех была одинаковая – ввиду дисбаланса тяги ускорителей и массы транспортного средства, последнее размазывалось по ВПП с летальным исходом для не слишком мозговитого водителя-пилота. Особо красочно, поскольку это мало кто видел сам, описывалось, как изящно и, главное, далеко катились колеса отстыковавшиеся от транспортного средства. Тут опять варианты: два колеса, если мотоцикл без коляски; три, если с коляской, шесть – если рассказ о тягаче, и неизвестное количество, если Урал оказывался географическим названием. Были так же сообщения об установке ускорителя на дельтаплан. Результат тоже плачевный. В добавление к общесоюзным версиям, существовал ещё и ефремовский вариант: ускоритель установили на гибком крыле – параплане. Результат тоже невесёлый, прада без жертв и увечий, однако баловаться с ускорителями надолго отбил охоту и парапланеристу.
_____________________________
* стартовый ускоритель – твердотопливный реактивный двигатель, применяемый для дополнительного разгона самолёта, в основном на взлете, для уменьшения взлетной дистанции, повышения взлётной массы и ускоренного набора высоты. Тяга стартового ускорителя, обычно измеряется тоннами (на самом деле тонно-силами (тс), в системе СИ в кН), составляет тоже тс или десятки кН. По виду труба трубой, только наполненная порохом. Имеет устройства крепления к транспортному средству, в основном к самолёту, но в нашем случае также к грузовику и мотоциклу.
Третья история больше относится к истребительным авиационным полкам (ИАП), истребительно-бомбардировочным авиационным полкам (ИБАП) и штурмовым авиационным полкам (ШАП). К аббревиатуре каждого полка может быть добавлена одна или пара букв «Г» или «Гв», что означает «гвардейский». И сколько бы вы не напрягали мозг, в чём разница по сути, сколько бы вы не произносили название полка, упуская слово на «Г», вам объяснят без всякой сути, что разница есть и поправят столько раз, сколько раз вы упустите слово «гвардейский» в названии части. Такая же картина со званиями в гвардейских полках. От рядового до генерала тебя поправит, что он гвардии рядовой и гвардии генерал. О гвардии маршалах и гвардии генералиссимусах я не слышал, может, потому что служил всего два года, может, потому что гвардии генералиссимусов мало или нет вовсе. В общем, не стоит зацикливаться на гвардии, штатским понять это невозможно, это нужно просто запомнить, как то, что женщины не любят близость с мужчиной в носках.
Так вот, третья история гласит, что во время полетов, на ЦЗ (центральная заправка, то же, что и ЦЗС – центральная заправочная станция) загорелся самолет. Авиационный техник самолета (он же просто техник), героически напрягшись, вручную выкатил самолет из строя, дабы пламя ветром не перебросилось на соседние машины, после чего, умело используя подручные средства, самолично ликвидировал пожар. Такое не могло произойти, потому что в одиночку многотонную машину стронуть с места даже по твёрдому бетонному покрытию, даже при давлении в пневматиках более 10 бар – невозможно. Могу сказать, что мой МиГ-23П максимальной взлетной массой 17 800 кг, на полетах меньше – без вооружения, без подвесных баков, а после посадки еще и без топлива во внутренних баках, ну пусть, десять тонн. Так вот, с таким весом нужно не менее 6-8 человек, чтобы его катить по бетонке. Отступление об авиационных полках сделано для того, чтобы было понятно, что если в ИАП, ГвИАП, ИБАП, ГвИБАП и т. д. (см. выше) это просто невозможно, то в бомбардировочных авиационных полках (БАП), тяжелых бомбардировочных авиационных полках (ТБАП), дальних бомбардировочных авиационных полках (ДБАП) и таких же, но гвардейских, такое невозможно ВААЩЕ, НИКОДА. Поскольку самолеты там много тяжелее. И если бомбер парит вам такую байку, то он уж совсем заврался или слегка взволнован, в смысле, выпимши.
Концовка басни гласит, что на радость или беду на полётах присутствовал некий генерал, который откуда-то узнал о происшествии, ведь обычно происшествия аккуратно скрывают. Генерал потребовал позвать молодца. Далее короткий диалог:
– Товарищ генерал, «молодец, имярек» по Вашему приказанию прибыл (не приведи господь, Вам сказать «явился», тут же в повышенных тонах узнаете, что являются только святые)!
– «Молодец», «звание» (помните, что если полк гвардейский, то «гвардии звание») – проси, что хочешь!!!
– Товарищ генерал, сделайте меня прапорщиком!
– Десять суток ареста!!!
Должен рассказать ещё одну байку. Она не то чтобы что-то объясняет, но позволяет запомнить без понимания (см. выше о сексе в носках), почему в армии служат. Рассказали её в Черлянах. Во время предварительной подготовки (что это такое и с чем его едят, см. ниже) на Су-24 механик свалился с плоскости и зашиб головушку. Был доставлен в лазарет, где ему оказали несложную первую медицинскую помощь. Далее по накатанному: в Черлянах тоже присутствовал генерал и потребовал, только теперь старшего техника-разгильдяя, к себе. Потом, опять же, короткий диалог:
– Товарищ генерал, «разгильдяй, имярек» по Вашему приказанию прибыл!
– «Разгильдяй», «звание», ну, рассказывай как дело было!!!
– Товарищ генерал, механик человек взрослый. Подпись в журнале по охране труда смог же поставить, я ему не нянька! Я ему поставил задачу, сам работал на левой плоскости*, а он… Тут генерал его грубо обрывает, поскольку услышал явное нарушение армейской лексики:
– В армии не РАБОТАЮТ, в армии СЛУЖАТ!!!
_____________________________
* плоскость – часть единого крыла. У известного всем Ан-2, или «кукурузника», два крыла – верхнее и нижнее, потому его аэродинамическая схема и называется бипланом. А плоскостей у Ан-2 – четыре. У основной массы самолетов после 2-й мировой войны аэродинамическая схема – моноплан, он имеет одно крыло, но две плоскости: правую и левую. Могут быть две консоли, они стыкуются, обычно, к
Ответ техника всё поставил на свои места:
– Товарищ генерал, я же и говорю: я СЛУЖИЛ на левой плоскости, а механик СЛУЖИЛ на правой, я даже не видел, как он рухнул…
_____________________________
* центроплану, вместе образуя с центропланом одно крыло.Сказать, что у самолета два крыла да еще добавить «два крылышка» (это о стабилизаторе), это как моряку сказать, что он плавает на суднé, а не ходит на сỳдне. Хотя бывают исключения. Например, самолет дальнего радиолокационного обнаружения (ДРЛО) А-50 назван в воэнном народе «шестикрылым Серафимом», поскольку в районе спонсонов, обтекателей шасси в нижней центральной части фюзеляжа, добавлены две дополнительные небольшие плоскости. «Трёхкрылым» не назовешь, «шестиплоскостным» – тоже не очень, т.к. Серафим-то всё-таки шестикрылый…
