Виктория Кузьменко. Эрмитаж (рассказ)

 

Даже в будние дни в Эрмитаже, который часто называют главным музеем России, посетителей хватает. Правда, по залам ходят в основном приезжие. Петербуржцы если и заглядывают в свои музеи, то обычно в выходные, да и то… Коренной петербуржец считает, что раз музеи у него, под боком, то посетить он их всегда успеет. Так жители курортных южных городов иногда относятся к морю – чего в нем каждый день плескаться.

Бродивший по залу мужчина, явно кого-то ждал, время от времени посматривая на часы. Он был высокий и широкоплечий, на вид лет сорока. Волосы у него были совсем светлые, как будто выгоревшие, но даже на этом фоне сразу бросалась в глаза широкая седая прядь; черты лица крупные, точно вырубленные, светлые глаза внимательно прищурены. Грубоватый, но мужественный.

Когда он смотрел на репродукции Мадонны Бенуа и Мадонны Литта, порой от долгого их разглядывания чудилось, что в очертаниях их лиц он улавливает нечто знакомое, что вот-вот воссоединятся разрозненные черты и откроется целый портрет. Да-да, вот эти тонкие губы, уголки которых подернуты легкой усмешкой – то ли умиления, то ли грусти, то ли мудрого понимания. И вот эта кудрявая головка младенца, неожиданным и капризным движением повернутая в сторону зрителя, и не по-детски серьезный, полный глубокой мысли и какого-то затаенного вопроса взгляд. Но и правда – разве эти Мадонны не матери всех матерей и все мы – не их ли дети? А единство в одном – в святой простоте материнства, и родственность – не в похожести лиц, а в движении душ и назначении судеб людей на Земле.

– Являясь не только художником, но и ученым, и изобретателем, Леонардо оставил лишь небольшое число живописных произведений… «Мадонна Бенуа» относится к ранней поре его деятельности. В ней Леонардо создал образ счастливой и любящей юной матери, полной стыдливой девической грации, нежной заботливости, и с замечательной правдивостью воспроизвел ребяческую неловкость и сосредоточенную серьезность младенца, придав легкой прозрачной светотенью рельефность его пухлому тельцу…

«Дженевра деи Бенчи» Леонардо да Винчи. Мужчина с пристальным интересом всматривался в бледновато-овальное, с остреньким подбородком лицо молодой женщины, обрамленное каштановыми кудряшками волос. Холодноватый взгляд, обращенный в себя, отрешенность навязчивой, непрерывной думы, сосредоточенность спрятанной мысли – и все это в густой тени, на дымчатом фоне солнца, выглядывающего из-за непроницаемой кроны сосны и разливающего то ли утреннюю, то ли вечернюю зарю в глубину голубого неба, в гладь морской лазури, на куполок церкви. Кто она – эта Джиневра деи Бенчи, о чем думает, кого ждет вот уже шесть веков.

Вспомнилась Вашингтонская Национальная галерея, имена Рафаэля, Рембрандта, Тициана, Эль Греко, Рубенса, Ван Дейка.

Его потрясла мраморная композиция «Мертвый мальчик на дельфине», выполненная скульптором Лоренцо Лоренцетто по рисунку Рафаэля. Изнемогая от усталости, изгибаясь в неимоверных усилиях, чтобы удержать на себе поминутно соскальзывающее в воду тело мальчика лет пяти-шести, дельфин, согласно античной легенде, спешил добраться до берега. Мальчик лежал на нем спиной, раскинув безжизненно опущенные, словно надломленные в плечах ручонки, и его лицо с плотно сомкнутыми веками, с горько сжатым, захлебнувшимся ртом еще хранило отчаяние и испуг борьбы с волнами, пока не застыло каждой черточкой страдания в холодной белизне мрамора. Головка мальчика словно покоилась на плече дельфина, облегая шею, – так отцы носят спящих, утомленных дорогой и поздним часом детей, и создавалось странное, жуткое впечатление, будто и дельфин своими невидимыми, несуществующими руками крепко и бережно прижимает к себе мальчика и летит, торопится, спотыкаясь о волны в непроглядной ночи, зовя на помощь, надеясь на спасение. Да, он выглядел почти человеком, и привычная маска дельфиньей улыбки тоже воспринималась совсем по-иному: она выражала неутешное горе, и сквозь нее словно прорывался, летел над веками не слышимый и не понимаемый нами нечеловеческий крик.

– Это невероятно, – с хрипотцой волнения произнесла, недавно присоединившаяся к просмотру девушка  и обошла вокруг скульптуры, всматриваясь в лицо мальчика. – Я знаю эту легенду. Они дружили, вместе игрались, дельфин катал своего юного приятеля на спине, и всякий раз приплывал по первому его зову. Однажды мальчик, не дождавшись дельфина, сам полез в воду, его сбило волной, швырнуло на камни, поранило и отнесло далеко в море, вот тут и подоспел спаситель. Но, как видите, было уже поздно. Правда, дельфин все же вынес мальчика на берег. Увы… Рассказывали, что с полгода потом дельфин приплывал к условленному месту в надежде увидеть своего друга. А когда понял, что они никогда уже не встретятся, в отчаянии убил сам себя, с разгона ударился головой о скалу. Кстати, вам известно, что ученые до сих пор не знают, почему время от времени дельфины и киты выбрасываются на берег?..

Девушка оторвала взгляд от скульптуры и посмотрела на стоящего рядом мужчину. Перед ним стояла настоящая красавица! Высокая, длинноногая, такая стройная, что даже не верилось – неужели обыкновенная женщина может быть так сложена. У нее были светло-каштановые волосы с рыжинкой, небрежно сколотые на затылке, с выбивающимися отовсюду прядями и завитками. Но он прекрасно понимал, что это продуманная небрежность.

И лицо у красавицы было такое ухоженное, и большие золотисто-карие глаза подведены так умело, что это было почти незаметно, и пахло от нее не просто духами, а очень тонкими и дорогими духами… Не бывает всего этого, если женщина не думает о своей внешности.

Она была в короткой юбке, открывающей ноги и длинном свитере, который обрисовывал бедра.

– Вы Лена?

– Да. А вы Михаил?

Они познакомились в интернете. Это так модно и актуально сейчас. После трех месяцев виртуального общения они решили встретиться. Эрмитаж был выбран не случайно. И он, и она, безумно любили искусство. И эта любовь к прекрасному свела воедино две родственные души.

Но не о том ли они и говорили в Эрмитаже – о некой всепланетной родственности населявших великое мировое искусство людей, – называть их персонажами не поворачивался язык. Да, они все наконец-то умиротворились, обрели спокойное вековечное соседство – и боги, и гении, и апостолы, и антихристы, и мадонны, и злодеи, и тираны, и полководцы, и святоши, и распутницы, и богатеи, и бедняки – все они пребывали теперь как бы в едином круге ада и рая нашего времени.

Символичность заключалась и в другом – они рассеялись по всей планете, словно их создатели, вечно живые и бессмертные, торопились поведать миру его прошлое, назидая и предостерегая.

Солнце заглядывало в окна, прозрачные пылинки плясали в его лучах. Тишина стояла во всех залах Эрмитажа, и ничто не мешало им вслушиваться в себя.

Надежда живет в зеркале, которое спрятано в нашем сердце, любовь видит лишь то, что хочет видеть, а красота – это ложь в глазах смотрящего. Иногда только ложь позволяет нам выжить…

Биографии исторических знаменитостей и наших влиятельных современников

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Ответьте на вопрос: * Лимит времени истёк. Пожалуйста, перезагрузите CAPTCHA.