Психологи давно объяснили, почему зрелым мужчинам так нравятся юные девушки. Они представители того мира, из которого мужчина уже вышел и в который редко кому удаётся вернуться. Это мир юности, надежд и иллюзий. Мужчина может многого в своей жизни достичь, покупать виллы, поместья и яхты, стать мировой знаменитостью, но вернуть свою юность – это безнадёжная мечта почти всех людей. Можно поддаться самообману, но невозможно повернуть время вспять.  Поэтому, после некоторых колебаний, Аркадий Леонидович радостно воспринял  предложение Теа оттянуться на дискотеке.

– Но вот только что теперь танцуют?- осторожно поинтересовался он.

– В смысле?- не сразу поняла Теа,- Это вы о вальсе, ламбаде и прочей средневековой ерунде? Можете не волноваться. Теперь просто танцуют. Двигайтесь под музыку как вам нравится и всё будет нормально.

Это успокоило Аркадия Леонидовича. Его смутил только отзыв о ламбаде как о средневековом танце, потому-что он помнил время, когда ламбада только появилась и была очень модна.

” Неужели я так стар?”- подумал он,- ” Впрочем мне когда-то наша физичка тоже казалась старой, а ведь ей было всего…

Вернувшись домой, Аркадий Леонидович зашёл в гардеробную и задумался. Одежда, которая у него была, вполне могла бы сгодиться для какого-нибудь обеда в  иностранном посольстве, но идти в ней на дискотеку было бы глупо. Не следует привлекать всеобщее внимание, появляясь в шмотках, которые молодёжь видит только в кино. Главное не выделяться и тогда никто, может быть, не обратит  внимание на то, что он немного старше всех присутствующих.

С сожалением повернувшись спиной к своим самым дорогим и престижным костюмам, Аркадий Леонидович “полез вглубь веков” и наконец со дна одной из коробок извлёк свои старые джинсы, впрочем неплохо сохранившиеся и не менее старую рубашку. Рубашку он придирчиво оглядел и откинул в сторону. Она безнадёжно вышла из моды и теперь могла быть спокойно отправлена на помойку. Джинсы же смотрелись вполне современно и, если удасться в них влезть, способны ему послужить, но вот вместо рубашки он наденет… Аркадий Леонидович открыл соседний зеркальный шкаф и достал из него несколько модных футболок, которые он всегда покупал на курортах. Выбрав одну, он запихнул остальные обратно, потом разделся и, слегка покряктев, впихнул себя в джинсы, застегнул их, после  чего довершил своё преображение, надев футболку.

В зеркале он смотрелся просто великолепно, не старше двадцати семи лет, или около того и это привело его в радостное настроение. Он ещё немного повертелся перед зеркалом и даже приблизился к нему почти вплотную, но поспешно отошёл, потому-что вблизи, да ещё если надеть очки, его лицо казалось несколько помятым жизнью.

Подобно многим богатым людям, Аркадий Леонидович считал себя неотразимым. Девушки редко отвергали его и ещё реже бросали. В своей богатой практике он мог припомнить только пару таких случаев, да и те произошли в самом начале его карьеры.

Наиболее сильной своей особенностью Аркадий Леонидович считал свою харизму. Его взгляд буквально гипнотизировал девушек и заставляли их подчиниться его воле.  Он был в этом уверен и, я думаю, мы можем простить ему это заблуждение.

Оставив свою машину под окнами Теа, Аркадий Леонидович позвонил ей на сотовый телефон и уже через пару минут Теа вышла из дверей. Теа никогда не задерживалась, особенно в тех случаях, когда была сильно заинтересована в результате.

Глаза её при виде Аркадия Леонидовича заблестели, дыхание стало прерывистым. Аркадий Леонидович был польщён. Харизма вновь подействовала!

– Ради тебя я бросила всё и поселилась в этом убогом городишке,- шепнула она ему на ухо,- Не нужен мне Лазурный берег. Я так люблю тебя!

– Я тоже,- ласково ответил Аркадий Леонидович.

Такой ответ показался Теа немного двусмысленным. Что он хотел сказать, что тоже себя любит? Или её? А может он имел в виду что-то совсем другое?

Вид танцевального зала заставил Аркадия Леонидовича поморщиться. Слишком тесно.  Или людей в нём было раза в три больше, чем  ему хотелось бы. Он вдруг понял,  что если они с Теа по какой-то причине отойдут друг от друга, то снова  встретиться им будет затруднительно. Такая вокруг была толчея, по ушам тяжело  била музыка, с ритмом, но без мелодии; дышать было трудно от духоты и жары.  Мысли мешались и сосредоточиться было невозможно.

Теа что-то сказала, чего Аркадий Леонидович не понял и вдруг он обнаружил себя танцующим что-то безумное, отдалённо напоминающее воинственные пляски людоедов перед тем, как они приносили в жертву своих пленников. Недаром говорят, что очень громкая музыка это что-то вроде наркотика. Она сбрасывает с человека тонкий налёт цивилизации и обнажает все его звериные инстинкты. Теа исполняла какой-то бесовский танец напротив него и была невероятно  сексуальна. Казалось крышу снесло у них обоих.

Гораздо позже Аркадий Леонидович со стыдом вспоминал как во время этой дикой вакханалии он что-то кричал, вернее вопил дурным голосом и кажется это было что-то неприличное; это рвалось из глубин его души и требовало выхода. Противиться этому было невозможно.

Во всём этом безумии была только одна хорошая сторона – так вели себя все. Всем было не до него и поэтому это его публичное беснование осталось  незамеченным. Но ещё долго после этого вечера Аркадий Леонидович вздрагивал при мысли: а не могли ли враги выследить его и тайком снять на камеру? Конечно он не такая публичная персона, чтобы это видео стали показывать по телевидению, но всё-таки его бизнесу такая запись могла бы повредить. Репутация тоже денег стоит.

После танцев они с Теа сидели за каким-то столиком и что-то пили, кажется пиво и Теа, не умолкая, рассказывала ему о каком-то новом магазине, о своей  новой кофточке, купленной в этом новом магазине и о том, какая гадина её  троюродная сестра Анжелка, после чего последовал подробный рассказ о всех  преступления гнусной Анжелки.

Аркадий Леонидович почувствовал острый приступ тоски. Ему вдруг стало  невыносимо скучно и почему-то захотелось по-волчьи завыть. Он взрослый,  состоявшийся человек; какое ему дело до всех этих подростковых девичьих проблем?

– Пошли,- сказал он, неожиданно поднявшись,- Теперь я тебя буду развлекать.

– Но я…

– Пошли!- рявкнул Аркадий Леонидович и за руку потащил Теа к выходу.

Здесь, как говорили старинные романисты, занавес опускается. Последующие три недели, как говорили те же романисты, покрыты мраком неизвестности. Где был и что делал в этот период Аркадий Леонидович я не знаю. В нашем городе ходило одновременно четыре версии приключившихся с ним в эти дни происшествий, но поскольку они едва ли даже близко подходят к истине, я их цитировать не стану.

С Теа дела обстояли несколько проще. Она жила у себя дома и готовилась к поступлению в вуз… Наверно готовилась. Во всяком случае она каждый день уходила к подруге заниматься. Кто была эта таинственная подруга, какой наукой они вместе занимались и почему Теа часто возвращалась с этих занятий только утром, навсегда осталось загадкой. Но потом “подруга” уехала по делам в Японию и Теа ничего другого не оставалось  как заниматься дома.

И вот несколько дней спустя после отъезда “подруги” Теа решила сходить… впрочем к нашему рассказу не имеет никакого отношения, куда  именно она решила сходить, потому-что туда она так и не пошла. Она просто  вышла из дома.

Стояла прекрасная тёплая погода какая бывает только в начале лета, когда зелень ещё свежа, воздух напоён пьянящими ароматами и птицы радостно щебечут. Ещё не было изнуряющей жары, ещё нет пыли, а кожа людей ещё не успела приобрести бронзовый оттенок.

Теа любила лето, но она терпеть не могла некоторые последствия его прихода. Как только наступала тёплая погода, из её дома выходили пенсионерки и усаживались на две скамейки, стоящие по обе стороны от её  парадной.  Чтобы войти в дом, или выйти из него, Теа приходилось проходить  между этих скамеек и это было нелёгким испытанием. Её с двух сторон  обстреливали испытующими взглядами, которые вызывали в ней досаду и смущение. Теа знала, что её обсуждают и осуждают, что вся её жизнь находится под  пристальным вниманием этих пенсионерок и поэтому она всегда приветливо с ними здоровалась, была ласковой и изображала полную невинность, которая выглядела бы более натурально в восемнадцатом веке, а в двадцать первом  казалась немного странной.

От сидящих перед домом пенсионерок была только одна польза – можно было съэкономить и не устанавливать в квартире сигнализацию. Всё равно ни один вор-домушник не решился бы зайти в подъезд под прицелом стольких любопытных глаз.

Но Теа об экономии не думала. Заметив через окно пенсионерский дозор, она поморщилась и немного замедлила шаг.

“Чтоб их черти забрали”,- подумала она и заскрипела зубами,- “Контролируют. Свои дела не могут решить, а суют нос в чужие. Нет, валить надо отсюда и чем скорее и дальше, тем лучше.”

В следующую секунду она придала лицу безмятежно-доброжелательное выражение и вышла с ним на улицу.

– Здравствуйте!- с приветливой весёлостью сказала она и поспешила дальше, но её остановил голос Натальи Петровны.

– Тосенька!

Теа внутренне застонала. Она терпеть не могла, когда её так называли, но Наталья Петровна была дамой опасной и загубила уже не одну репутацию, поэтому требовала особо деликатного отношения.

– Да?- спросила Теа.

– Я у тебя хотела спросить, как твой грейпфрут поживает?

– У меня нет никакого грейпфрута,- честно призналась Теа.

– Тьфу, всё время путаю. Бойфренд твой как? Как у тебя с ним?

– Э..э,- сказала Теа. Вопрос был неожиданный и Теа не знала, в какой мере Наталья Петровна в курсе её личной жизни. Сказать что нет бойфренда; наверняка не поверят, да ещё могут уличить во лжи. В конце концов что страшного в том, что у красивой девушки может быть друг? Лучше отвечать неопределённо.

– Э..э,- сказала Теа,- Он уехал.

– Да ну?- удивилась Наталья Петровна,- Может он и уезжал, но только он уже два дня как здесь.

– Кто здесь?- не поняла Теа. Ей казалось, что Наталья Петровна что-то  перепутала и считает её бойфрендом не Аркадия Леонидовича, а кого-то другого.

Но та повидимому знала дела Теа лучше, чем сама Теа.

– Ну твой бойфренд, который на вилле,- усмехнувшись, сказала она,- Всё вы,  девки, за богатыми бегаете.

– Но он же только в понедельник должен вернуться,- усомнилась Теа и  почувствовала тревожный холодок в сердце.

– Здесь он, сама видела,- настаивала Наталья Петровна.

Это сообщение встревожило Теа. Немного отойдя от дома, она остановилась и  задумалась. Смутное подозрение начало закрадываться в её душу.

” Если приехал, то почему не позвал, или хотя бы не позвонил. А может он и не уезжал вовсе?”

Нет, Теа не могла долго терзаться сомнениями. Она любила ясность и поэтому решила ситуацию прояснить немедленно.