Владимир Черкашин. Акимыч (рассказ)

04.07.2013

(про танк и танкистов)

Привезла Акимыча в госпиталь городская «скорая» ночью. Врач «скорой» быстро и безошибочно поставил диагноз и настаивал на ЦРБ. Доводы его были, конечно, веские: там есть реанимационное отделение, да и опыта у врачей по лечению инфаркта несравнимо больше чем у врачей гарнизонного госпиталя – защитники Отечества должны быть здоровыми. Однако Акимыч настаивал на своём: «я военный и поеду только к своим».
По дороге он отяжелел, давление упало, и в палате интенсивной терапии госпиталя его состояние было совсем уже никудышным. Повезло в том, что дежурным врачом был терапевт, а не ЛОР, например, или окулист. Конечно, терапевта бы вызвали, но время работало против, и любая задержка могла стать роковой. Угроза кардиогенного шока со всеми вытекающими последствиями была вполне реальной.
По документам Виктору Акимовичу Хромову было уже 53, звание – старший прапорщик. Странно, давно пора на покой, а он всё ещё служит.
К утру его состояние удалось стабилизировать, и он постепенно пошёл на поправку. И вот тут началось интересное.
– Я ведь очень важное пытался вам сказать, доктор, – извиняющее улыбался совсем ещё слабый Акимыч.
По имени-отчеству к нему мало кто обращался, обычно только незнакомые. А в обиходе: Акимыч да Акимыч. Но звучало это без панибратства, даже наоборот, по-особенному и с явным уважением.
– Смерти я не боялся, наступило какое-то равнодушие, чувствую, что жизнь из меня вытекает. Наверное, мать-природа пожалела меня и специально так придумала, чтобы отход был лёгким. Ведь навсегда уходишь и никак не зацепишься. Ну что тут поделаешь? И так жалко стало: – ведь не найдут ту мою «заначку» в стенке гаража. Собирал дочке на аккордеон, хотел самый лучший на день рождения подарить. Она у меня поздняя, от второй жены. И вот помру, значит, и останется моя Настенька без аккордеона. Душа в разрыв вместе с сердцем!
У неё с детства способности к музыке открылись. В музыкальной школе её очень хвалят. Вот я и старался вам сказать, где те деньги искать за кирпичиком, а язык не слушается. А потом совсем как в вату меня завернули, и отправился я по новому, неведомому маршруту. Плавно так. Мысли все куда-то подевались. Последнее, что помню, навязчиво зудит в голове: «не судьба, значит, не судьба…
Акимыч оказался интересным рассказчиком. Обычно начинал он свой рассказ фразой: а вот, кстати, была такая история… Историй было много, только и работы у персонала было немало. Повезло в этом смысле соседям Акимыча по палате, куда его перевели из «ПИТеРа». Так кто-то из пациентов прозвал палату интенсивной терапии и реанимации. Слушали истории Акимыча однопалатники с неослабным вниманием, приходили и из других палат его послушать, даже телевизор выключали, так интересно он рассказывал.
Оказалось, что долгая его служба в армии, имела простое объяснение. Акимыч бал единственный специалист в дивизии по танковым прицелам.
– Ведь как настроен прицел, так и стрельнёт танк и всей дивизии будет оценка: либо «двойка», либо «хорошо». На «пять» только танковый бог стреляет. Есть такая присказка.
Ну вот. Комдив и его зам по вооружению это хорошо понимали, но ничего поделать не могли. Замены мне не было, желающих изучать прицел не находилось. Прапорщики, все как один, тяготение имели к складам всяким. Особенно продовольственным да вещевым. Оно и понятно, там тоже умельцы требовались. Каждому – своё. А некоторым и чужое…
Прельстить северными надбавками и переманить кого-нибудь из внутренних округов тоже не получалось. Настоящих специалистов везде ценят на вес золота.
Да… вот и держали меня сверх всякой меры. Надоела мне эта служба как горькая редька. Когда в первый раз написал рапорт об увольнении, начали уговаривать. Особенно наседал комдив. Ему через год с Севера замена была, а куда заменят, если плохо осенью отстреляемся? Вот! Выбил он мне через военторг новые «Жигули» и уговорил ещё годик послужить. Ну не отказываться же в такой ситуации! Уважил, значит.
Так и пошло. Годик за годиком. Командиры менялись, а я уже на «Волге» разъезжаю, да и квартиру новую получил в самом центре. Я ведь с Севера никуда не собираюсь. Здесь свой век доживать буду. Теперь на службу совсем ездить перестал. А то бывало, подъезжаю на своей чёрной «Волге» к КПП – там переполох: никак начальство какое важное нагрянуло? Потом привыкли. Завидовали, конечно. А что завидовать – всё по чести, по заслугам. Даже зарплату мне начфин домой привозит – вот какое уважение заслужил. Правда, ему все равно по пути, мы приятельствуем. Заедет, денежное довольствие отсчитает, чайком побалуемся, поговорим о том, о сём.
Перед итоговой проверкой уезжал я в дивизию на пару месяцев, а то и более, настраивал прицелы, натаскивал экипажи и порядок. Только где же она эта боеготовность, если всё от одного человека, от меня значит, зависит? Вот слёг я и что теперь? Фигура с маком! И роль личности в истории.
Да вот, кстати, была такая история: про роль этой самой личности.
Звали эту личность – Торпыга. Фамилия такая. Только в обиходе, за глаза, да и в глаза, а он и не обижался, звали его все и исключительно – Торопыгой. Уж больно соответствовал он своей, таким образом, малость изменённой фамилии. Росточка небольшого, сам шибутной такой, до каждой дырки ему дело есть, всюду нос свой сунет, быстрый – просто как ртуть. Всюду он торопился, всех норовил обойти, обогнать, а на деле часто получалось наоборот. Армия для него как дом родной, любил он воинскую службу до упоения. Тяготы и невзгоды, которые устав требовал переносить стойко, для него были, как обязательное приложение, чтобы не скучать от безделья.
Был он командиром танка, которому благодаря Торпыге предстояли большие приключения, почти как стойкому оловянному солдатику из сказки.
Ну а коль танк тоже стал героем этой истории, то надо и о нем рассказать, что бы было понятно, что это за машина.
Отличная машина! Равной ей в мире нет. Экипаж – три человека: командир, механик-водитель и наводчик. Боевая масса 44 тонны – не шутка! Двигатель – двенадцатицилиндровый дизель на 840 л.с. Причем многотопливный: хоть солярку, хоть бензин, хоть керосин в него заливай – на том и едет. Максимальная скорость 60 км/ч. по паспорту, но разгоняли любители быстрой езды и до 80-ти. Запас хода по шоссе 500 км.
Ясное дело, танк не для выступления на ралли делают. По сути, что уж тут вокруг, да около ходить, танк – боец! Агрессор – его сущность!
Из 45 выстрелов боекомплекта 125-мм гладкоствольной пушки-пусковой установки, 22 выстре¬ла всех типов и управляемые ракеты размещены в произвольном соотношении в конвейере механизма заряжания. Вне конвейера находятся ещё 23 выстрела, но только с осколочно-фугасными и кумулятивными снарядами. Выстрел управляемой ракеты имеет такие же размеры, как обычный снаряд, поэтому его загрузка в кассету транспортера автомата заряжания не отличается какими-либо особенностями. Автомат заряжания и обеспечивает высокую боевую скорострельность – 12 выстрелов в минуту. Руками так не поспеешь!
С пушкой спарен пулемет калибра 7,62 мм. Для стрельбы по воздушным целям имеется зенитный пулемет калибра 12,7 мм. Вот такое вооружение!
Понятно, что этим вооружением надо умело и грамотно управлять и применять, то есть, точно и быстро прицеливаться. Эффективность огня обеспечивает двухплоскостной гироскопический стабилизатор вооружения. Как бы танк не качало из стороны в сторону, вверх – вниз, а пушка как привязана к цели.
Да, так вот… прицел это не трубка оптическая, это сложная система управления огнем.
Там и лазерный дальномер и баллистический вычислитель с датчиками входной информации. Этот умный вычислитель автоматически вводит поправки на температуру заряда и воздуха, атмосферное давление, угловую скорость цели и танка, скорость движения танка и другие условия стрельбы. Всё это значительно повышает вероятность попадания первым выстрелом. Со вторым можно и не успеть. Ведь бой скоротечен да и супостат не спит – прицеливается.
Стрельбу ракетами обеспечивает комплекс управляемого ракетного вооружения с телевизионным ориентированием ракеты в лазерном луче. Это уже не теплонаведение, а куда как точнее!
Дальность стрельбы из пушки с помощью прицел-дальномера составляет: бронебойным подкалиберным и кумулятивным снарядами – 4000 м, осколочно-фугасным снарядом до 5000 метров. Наибольшая прицельная дальность стрельбы с помощью ночного прицела – 800 м. Максимальная дальность стрельбы осколочно-фугасным снарядом с помощью бокового уровня – 9400 м. Дальность прямого выстрела при высоте цели 2 метра составляет бронебойным подкалиберным снарядом – 2100, кумулятивным – 960 метров.
Я не слишком вас утомил цифрами и терминами?
– А что такое подкалиберный снаряд? – спросил солдатик, убиравший в палате, да так и застывший со шваброй, как часовой на посту.
– Подкалиберные бронебойные снаряды предназначены для поражения тяжёлобронированных объектов, в частности, танков. Придуманы они были, кстати, в России-матушке. Такой снаряд не имеет ни взрывателя, ни заряда взрывчатого вещества. Бронепробивное действие его целиком обусловлено кинетической энергией самого снаряда, а точнее тяжёлого сердечника, диаметр которого примерно в три раза меньше калибра орудия. Молодец, что спросил.
А вот действие кумулятивных снарядов основано на кумулятивном эффекте – концентрации действия взрыва в одном направлении. При этом преграда пробивается не за счёт кинетической энергии снаряда, а за счёт энергии кумулятивной струи, образующейся при разрыве снаряда.
Однако, как бы ни был вооружен танк, а защита ему тоже нужна, это понятно. Он ведь тоже может оказаться на прицеле. Так вот, лобовая часть корпуса и башни защищены многослойными комбинированными броневыми преградами, которые обеспечивают неуязвимость от большинства типов бронебойных подкалиберных и кумулятивных снарядов танковых и противотанковых пушек. Дополнительную стойкость от кумулятивных боеприпасов обеспечивают контейнеры навесной динамической защиты. Это такие прямоугольные плиты, их хорошо видно на танке. Шоколадные плитки напоминают. Контейнеры наполнены взрывчатыми веществами, взрывающимися «навстречу» снаряду, ослабляя или полностью блокирую его воздействие на броню. Кроме того, борта корпуса защищены противокумулятивными экранами.
Ну вот, в общем, если все налажено, то наводчику остаётся только навести марки прицела на цель, измерить дальность с помощью лазерного дальномера, выбрать боеприпас для конкретной цели и бей – мама не горюй! С расстояния до четырёх километров управляемая ракета раскалывает танк, а тем более БМП или ракетную установку, как орех. У натовских танков, кстати, результаты похуже: «Абрамс» и «Леопард» бьют до трёх километров, « Леклерк», тот чуть дальше – до трех с половиной.
Вот такой замечательный танк. А красивый – глаз не оторвать! Изящный, как балерина!
…Дело, значит, было в пятницу, возвращалась танковая рота с полигона. Под конец учений пошли дожди, и танки обросли глинистой коркой по самую башню. Торопыга шёл на замыкающем танке, значит последним на мойку. Вот и решил он схитрить. Край наш озерный, дно в озёрах пологое, каменистое. Выбрал Торопыга момент и велел водителю свернуть к лесному озеру. Тогда ещё про экологию мало вспоминали, но такое самоуправство не приветствовали. А Торопыге всё ни по чём: кто не рискует – тот не пьёт шампанское! Потом говорили, что у Торопыги на вечер как раз намечалось что – то такое -романтическое, – вот он и торопился шампанского попить. Холостяк ведь!
Подъехали к берегу. Вокруг красота неописуемая. Птички поют, в озере рыба плещется. Благодать, одним словом.
– Подай-ка мне фуражку, – скомандовал Торопыга наводчику, спрыгнул на землю и велел механику вдоль берега погонять. Водрузил фуражку с самой высокой тульей в дивизии на голову, став на верных пятнадцать сантиметров выше, осмотрелся. А у самого фантазия разыгралась на тему о предстоящем вечере. Размечтался.
Механик-водитель исправно погонял танк туда – сюда вдоль берега. Показалось Торопыге, что мелковато, вода только катки еле покрывает и долго так гонять придётся. Велел поглубже заехать, а наводчик уже тем временем в «химчулки» облачился, ждёт, чтобы щётками поработать.
Механик был от рождения безбашенный, оттенки русской речи улавливал плохо и рванул «поглубже». Да так, что только того танка и видели: исчез в озерной пучине в мгновение ока. Лишь половина открытого верхнего люка осталась, дуло зенитного пулемёта да антенна над поверхностью озера покачивалась. И круги на воде с пузырями…
Не мешкая долго, механик вынырнул – фигура с маком: и на том спасибо! Без жертв, значит, обошлась затея.
– Ты что натворил, придурок?! – заорал на мокрого дрожащего механика Торопыга.
– Так вы же сами сказали: ехай поглубже, – стуча зубами, заныл механик.
– Это у тебя «поглубже»? А «глубоко» тогда, как, а? – уже во весь голос орал Торопыга. – А нарост этот у тебя на плечах для чего? Шлемофон таскать да жрать от пуза? Или ещё хоть иногда и думать? Раздолбай хренов! «Ехай!». Сказал бы я тебе куда, да мать…твою… – природу девственную жалко.
Но делать нечего, криком тут не поможешь. Прокрутил Торопыга в головном мозгу (в этом самом наросте) разные варианты, но сухим выйти из воды, что в прямом, что в переносном смысле, не получалось. Танк залит водой по самое не хочу, электроника и всё остальноё, что попроще, накрылись медным тазом – не просушить. А танк новый, можно сказать секретный ещё, всего месяца два как они поступили в дивизию.
– Костёр разведи, рептилия, обсушись. Да не устройте мне здесь ещё чего-нибудь. Короче, без меня танк не доставайте! – угрожающе потряс кулаком командир подводного танка и, немного ободрённый удачной шуткой, да ещё сухой фуражкой – хоть в этом повезло, поплелся в городок, слагая по пути доклад.
Топать было километра два, перебрал он разные варианты, но все они явно уступали здравому смыслу. Разумно, кроме правды, конечно, объяснить, как танк оказался в озере утопленным, а тем более оправдаться, Торопыга не мог.
Зло зыркнув на другие экипажи, которые уже, в основном, заканчивали помывку своих стальных – «эх!» – коней, Торопыга побрёл к командиру взвода, придав лицу скорбно-виноватое выражение, усердно понурившись, с приподнятыми плечами и развёрнутыми ладонями опущенных рук, что, по его мнению, сразу, всем обликом, давало исчерпывающий ответ на этот, уже ему самому опостылевший вопрос: «как? и почему?».
Командир взвода, увидев торопыгинскую пантомиму, сразу почувствовал недоброе:
– Ну что опять, Торпыга? Чего пингвина изображаешь? Танк помыл?
– Вы прямо как экстрасенс, товарищ старший лейтенант… – С обречённой интонацией промямлил Торопыга.
Что быстрее распространяется в пространстве? Хорошие новости или вот такие? Наверное, никто не измерял, но весть об утопленном танке мгновенно распространилась по гарнизону, обросла несуществующими подробностями и версиями.
Из самых нелепых выделялись две. У торопыгинского танка якобы заклинило правый фрикцион, вот он и угодил в озеро. Надо иметь в виду, что от танковой трассы до озера было больше километра, это если допустить, что такое возможно в принципе. По второй версии Торопыгу ожидала государственная награда: он преследовал, таинственным образом возникший, неопознанный танк иностранной державы и уже почти настиг его, но супостат был не только плавающий, но и с ходу ныряющий, как подводная лодка. Нырнуть-то и Торопыге удалось, а вот преследовать дальше не получилось. Тут уж на Торопыге вины нет: отстают пока наши танковые конструкторы.
Через час на берегу злополучного озера собрались все кому положено и ещё больше просто глазеющих. В отдалённых гарнизонах жизнь скучная, однообразная. Да, не каждый день такое увидишь! Хотя смотреть пока было не на что, но ожидалось самое интересное, когда танк начнут вытаскивать на бережок.
Комдив к озеру не поехал. Он обложил матом комроты и комбата, пообещав, что они теперь увидят небо в алмазах или в клеточку. Досталось и командиру полка, но уже без подчинённых. Субординация! Пытаясь перевести гнев на истинного виновника, комроты доложил, что уже объявил Торопыге пять суток «губы».
Отменяю! – взревел комдив, растирая широкой ладонью бычью шею. – Пусть сначала танк достанет и вылижет его до блеска. А там решим, что с ним делать. Исполнять!
Исполнять, конечно, пришлось не Торопыге. Этим занялись, под руководством зампотеха майора Петренко и начальника инженерной службы подполковника Никодимова, другие. Задача вначале представлялась, в общем, не очень сложной. Главная проблема, что делать дальше? Но вначале надо вытащить танк из озера.
Пригнали мощный гусеничный тягач, завели его в воду ближе к утопленнику. Механик, утопивший танк, получил энергичный инструктаж, в основном состоящий из мата, преобразованного немногочисленными глаголами в конкретную и несложную техническую задачу.
– Ты понял?
– Понял! – и механик с серьгой и блокирующим пальцем в руках нырнул в поисках буксировочной проушины. С четвёртой или пятой попытки это удалось.
– Давай! – махнув рукой, бодро, как будто дело уже сделано, крикнул водителю тягача зампотех Петренко.
Какое многозначительное, бодряще обнадеживающее это слово – «давай»! Крикни его погромче, с нажимом и нужной интонацией, а ещё рукой крутани в пространстве уверенно и – порядок. Дадут или, наоборот, возьмут – в зависимости от ситуации.
Но не тут-то было. Короче: здесь вам не тут! Тягач рычал на всю свою немалую мощь, но с места не сдвигался, только немного юзил из стороны в сторону. «Давать» не получалось.
– Водила, а ты ненароком на ручник его в спешке не поставил, когда пузыри пускал? А то укатился бы в Норвегию. Давай, ныряй, снимай с ручника! – пошутил кто-то из глазеющей публики. Но тут раздался хлопок, и оторванный конец троса увесисто лязгнул по тягачу, расплющив фару.
– Что за чертовщина? – недоумевающе рассматривал обрывок троса зампотех. – Смотри, Виктор Федорович, обратился он к Никодимову.
– Да что его смотреть, бракованный, наверное. Бери другой, цепляй, – крикнул он механику. А вы, ротозеи, разойдись, нечего здесь глазеть – отвечай за вас потом!
Вторая попытка окончилась не так быстро, но с тем же результатом.
Буксировочных тросов на тягаче больше не было, и уверенности в успехе предприятия явно поубавилось.
За заботами время летит быстро. Несмотря на белые ночи позволявшие продолжить работы, решили доложить ситуацию комдиву с предложением вытащить танк утром.
– Худшее уже случилось, товарищ полковник, – с соболезнующей интонацией закончил свой доклад зампотех. – Утром вытащим.
– Ну-ну… Охрану выставили?
– Так точно. – Бодро соврал Петренко, уверенный в том, что в данном положении танк защищён лучше, чем в парке. От греха подальше он всё же распорядился отправить к танку охрану.
Утром повторилось то, что уже проходили накануне – порвали еще два троса.
– За передок надо цеплять и тащить с разворота, – обронил мимоходом старый прапорщик, прослуживший при танках больше четверти века.
– Ладно, без умников обойдёмся, – зло огрызнулся зампотех и передразнил: – с разворо-о-о-та. Фига в ботах! – У зампотеха была склонность к рифмованию, особенно в трудных жизненных ситуациях. – Нашёлся специалист по передкам.
Приехал впервые и сам комдив. Хмуро исподлобья посмотрел на место событий, плюнул в сердцах и распорядился завершить работу на следующий день.
– Пиздельники! – у комдива тоже была своя лексическая слабость. Матом он изъяснялся редко, отдавая предпочтение эвфемизмам, которые сам и придумывал.
– Пиздушные люди! Двое суток танк под водой киснет! И никому дела нет! – возмущённо прорычал комдив, хлопнул дверцей и отъехал.
И он, и все кто был на берегу озера, понимали, что это: двое суток или трое, никакого уже значения не имело. А вот душа как раз, за танк болела. Но, как гласит солдатская мудрость: душа болит за службу, а ноги тянут в санчасть или на пищеблок!
Машина притормозила, сдала назад задним ходом. Комдив высунулся из окна и, обращаясь к офицерам, жёстко отчеканил:
– Чтобы никого из посторонних здесь не было! И не болтать! – он напряженно искал выход из непростой ситуации и не находил его. За утопленный танк по головке не погладят. Карьере конец – это и к бабке не ходи. А скоро замена. Да что замена – вся служба коту драному под хвост из-за одного …рас… разгильдяя! Эвфемизм не получился.
На следующее утро привезли новый из «НЗ» трос, изучили его внимательно, убедившись в отсутствии каких-либо изъянов, закрепили за проушину злополучного танка. Перекурив и перекрестившись, Петренко обменялся ободряющим взглядом с Никодимовым, вздохнул и вяло махнул водителю тягача. Тот порычал двигателем на холостых оборотах, как бы набирая мощность, плавно потянул, трос вытянулся в струну и … звонко лопнул.
– Всё. Нужен полиспаст! Тросом мы его не вытащим. – Никодимов был взбешён.
Для тех, кто далёк от техники и подзабыл физику за шестой класс, надо напомнить. Полиспаст – это такой механизм, состоящий из блоков, огибаемых тросом, предназначенный для подъёма значительных тяжестей при приложении намного меньших усилий.
Не прошло и часа, как полиспаст, по распоряжению Никодимова, доставили к озеру. Натренированный уже водитель торопыгинского танка, нырнул и с первого раза закрепил крюк полиспаста на танке. Повозиться пришлось с анкером. Это якорь, с помощью которого система должна быть закреплена неподвижно. В конце концов, приспособили для этой цели большой валун, торчащий как перст из земли на взгорке, и на нем закрепили анкер.
Всё было готово к заключительному действию – в это очень хотелось верить. Перекурили, дружно взглянули на часы: время шло к обеду.
– Ну, давай, помаленьку…, да на обед. – Теперь уже скомандовал Никодимов, перехватывая ожидаемые лавры у Петренко.
Тягач медленно пополз из воды, натягивая полиспаст. Вот исчезло провисание, трос огибающий блоки натянулся. Вздрогнул торчащий над водой люк танка, как бы обещая ожидаемое движение, качнулись антенны… и анкерный конец троса вырвало из его крепления.
– Точно, чертовщина какая-то! Виктор Фёдорович, а вдруг он включённой передачу оставил. – Зампотех кивнул на безбашенного механика.
– Тогда мы его точно не вытащим, – заключил Никодимов, – надо проверять.
Пока искали аквалангистов: один валялся в санчасти с ангиной, другой в карауле оказался, пока готовили легкое водолазное оборудование, пока опробовали работу на мелкой воде, пока привезли более мощный полиспаст, который пришлось не безвозмездно одолжить у соседей-ракетчиков – день закончился.
Никодимов и Петренко подробно доложили комдиву о своих мытарствах. Выразили даже готовность продолжить после ужина (совмещенного с обедом), но техника безопасности проведения водолазных работ это запрещала. Белые ночи – понятие сугубо лирическое.
Утром, ещё раз потренировав аквалангиста, приступили. Аквалангист занырнул в верхний люк, проник на рабочее место механика-водителя, всё обследовал, вынырнул через его люк.
– Всё в порядке. Рычаги на нейтрале, стояночный тормоз снят. – Доложил аквалангист.
– Хорошо! Освободи проушины на танке от старых крюков, – распорядился Петренко, – и будем цеплять.
Пока аквалангист занимался выполнением поставленной задачи, закурили. Необъяснимость затянувшейся ситуации давила. Показался из воды аквалангист и начал выходить на берег, пятясь спиной вперёд и таща за собой трос полиспаста.
– Ты чего? – крикнул аквалангисту Никодимов.
– Товарищ подполковник, там каменный выступ метра полтора высотой как стенка. В неё танк упёрся кормой. Его так не вытащить. – Внёс полную ясность сержант.
– Вот в чём дело! – Никодимов хлопнул себя по коленке. – А ведь прав был тот прапор: за передок надо цеплять. Как в воду смотрел! Засекай время! Мы его сейчас в один момент вытащим!
Так и произошло. Зацепили полиспаст с помощью аквалангиста за переднюю проушину танка, плавно потянули и, описав дугу, «утопленник» легко и величаво выполз на сушу. Из всех щелей текла обильными потоками вода. Танк был девственно чист, но с подмоченной, дальше некуда, репутацией.
Все разъехались, танк отбуксировали в парк. Потом говорили, что торопыгинский экипаж к вечеру обмыл событие. На закуску была пущена добротная уха, названная «Танковой»! С дюжину лещей, ершей, окуней да карасей, а ещё два крупных налима и даже один хариус оказались в танке в качестве трофеев.
В дивизии ещё долго над ними шутили, подражая комдиву, спрашивая: «а, правда, что вы все уху ели, после того как вам танк из озера достали? А когда вы снова на рыбалку собираетесь, подводники?».
Да, постоял бы танк в озере ещё с недельку – всю дивизию можно было бы ухой накормить!
Но на этом история не закончилась…
На следующий день комдив собрал у себя в кабинете тех, кто, по его мнению, мог быть полезен в мозговом штурме. Перед собравшимися стоял извечный вопрос: что делать?
– Надеюсь, все понимают, что советовать отправить танк в капремонт на завод – лишнее. Я жду от вас более оригинальных идей. Танк поставить в отдельный бокс под замок и круглосуточную охрану, посторонних в бокс не допускать. Майор Петренко, ваши предложения. – Комдив окинул мрачным взглядом присутствующих и остановил его на зампотехе. – Вот и наступил момент истины: быть вам подполковником или нет!
– Товарищ полковник, я считаю, руководителем работ необходимо назначить зампотеха роты. Под моим контролем, естественно. Прежде всего, нужно оценить состояние двигателя. Если нет видимых разрушений, будем пытаться восстановить двигатель. Гидроудар наверняка был, вода попала в цилиндры. Если шатуны погнуло – это полбеды – заменим. Всё промоем, что бы следов воды не было. Все заводские пломбы сохраним – опыт имеется. Конечно, если оборвало шатун и пробило блок цилиндров или картер, ничего не сделаешь. В общем, надо смотреть. Одновременно будем заниматься всем танком. Просушим, продуем, подкрасим. Однако, всё это полдела. Выход из сложившейся ситуации я вижу не в технической плоскости, а… в организационной. Технически танк восстановить возможно только в заводских условиях. Ну, это все понимают, извините. – Петренко потупился.
После многочасового обсуждения, забрезжил свет в конце туннеля. Дело в том, что у одного из старших офицеров дивизии близкий друг и однокашник по танковому училищу, окончив академию, обосновался в Москве в одном из управлений Генштаба.
На следующее утро этот офицер уже наблюдал из окна купе проплывающие пейзажи Заполярья. На багажной полке лежали ёмкости со спиртом высшей очистки и плотно укупоренные коробки с копчёной и вяленой рыбой, распространяющие по всему вагону соблазнительный запах. В несессере на дне чемодана покоился пухлый свёрток с деньгами.
Акимыч хмыкнул, улыбнулся и изрёк:
– Москва – столица нашей Родины! Про это все знают. Но не все знают, что кроме обычных людей, в Москве живут и самые настоящие кудесники. И нет таких чудес, что бы они им были не подвластны. Через неделю офицер вернулся. Доложил комдиву о проделанной работе. Комдив остался доволен, вызвал к себе зампотеха Петренко с формуляром танка.
Деталей я, конечно, не знаю, но не прошло и недели, как злополучный танк ранним утром под брезентом тихо отбыл на платформе в неизвестном направлении в ожидании своей дальнейшей судьбы…
В формуляре танка исчезли сведения о принадлежности его нашей дивизии. Вместо них появилась запись о поступлении танка в соединение, исполняющее интернациональный долг на территории республики Афганистан.
Вскоре, «в ходе боевых действий, при форсировании водной преграды сходу, танк получил серьёзные повреждения, требующие капремонта». Всё это было подробно отражено в формуляре. Танк «вернули» на Родину, где благодаря самоотверженному труду танкостроителей ему подарили вторую жизнь. Расходы легко списали на войну. Помните? «Война всё спишет!».
Танк ещё долго продолжал свою нелёгкую службу. Единственное, что вызывало недоумение у меняющихся экипажей: стойкий рыбный запах. Получается, что торопыгинский экипаж не весь улов обнаружил. Какая-то рыбёшка, видимо, в щель забилась, напоминая запахом о необычайном приключении танка и его первого экипажа.
Ни Торопыгу, ни его механика-водителя так и не наказали. А за что наказывать? Танка ведь нет, и как бы и не было. Тут как раз дополнительная разнарядка пришла на учёбу в танковое училище. Понятное дело, «за успехи в боевой и политической подготовке» отправили торопыгинского водилу – от греха подальше. Или поглубже?! В общем, нарост на плечах знаниями наполнять. Сбылась мечта…
Майор Петренко вскоре получил ещё одну звезду на погоны. Заслужил…
Ну а комдив… комдив заменился с повышением – всё как положено. Говорят, уже в лампасах щеголяет! Так что, нет худа без добра! Из последнего утверждения комдив наверняка бы придумал очередной эвфемизм.
Акимыч обвёл слушателей лукавым взглядом и изрёк: ладно, пора на уколы… Не пойму только, и как сестрички без прицелов обходятся? И ведь не промахиваются! Точно в десятку попадают!
2012г. 

Биографии исторических знаменитостей и наших влиятельных современников

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Ответьте на вопрос: * Лимит времени истёк. Пожалуйста, перезагрузите CAPTCHA.