Владимир Абрамсон. Искренен и почти свободен. Вспоминая журналиста Александра Каверзнева (очерк)

Akawersn

 

                                                                                             Владимир Абрамсон

                                                                             2011 г.

 

                              ИСКРЕНЕН И ПОЧТИ СВОБОДЕН

 

                        ВСПОМИНАЯ ЖУНАЛИСТА АЛЕКСАНДРА КАВЕРЗНЕВА

 

В марте 1983 непонятная болезнь в считанные дни унесла жизнь известного тогда всей стране телевизионного журналиста Александра Каверзнева, едва вернувшегося из Афганистана. Ему 50, он популярен, красив, любим зрителями 200-миллионной страны. Народ, не доверяя официозам, искал причину в афганской войне. Молва несла версию происков «шурави»  – на языке пушту это означает «товарищ», «советский».

 

Я следил за его документальными фильмами и репортажами. Последний передали из Афганистана  в марте. АК сидел в пустом и, чувствуется, холодном зале и говорил на камеру с трудом. Проигрышная для журналиста позиция. Обычно АК стоял перед камерой во весь рост, выбрав удачный фон. Он был явно не здоров. На третий день позвонил уже из Ташкента, назначил встречу в Риге. АК часто возвращался в родной город.

 

Счастливый характер

     В интервью немецкому журналу  Александр Каверзнев  рассказал:

      «…родился в 1932 году в Риге. Хотел строить корабли и год учился в Кораблестроительном институте в Ленинграде. Умер  отец, я чувствовал ответственность за мать и брата и вернулся в Латвию. Работал в геодезической партии. В конце 1952 меня призвали в армию. Ехали из Риги в Калининград зимой, в товарных вагонах. Город лежал в руинах. В них мы прятали  гражданскую одежду. Переодевшись, уходили в город.

« – Что должен сделать солдат, находясь в увольнении при начале атомной войны?

– Расплатиться за пиво».

     Особая жизнь рождалась в каре трехэтажных казарм. На окружавших плац стенах видны чугунные кольца: коновязи. Казармы двух германских войн. Черты народного характера проявляются в казарменном многолюдстве. АК смотрел пристально.

     С высоты лет солдатская служба не кажется мне ужасом, ниспосланным с небес, говорил АК. – Тогда я написал первый и единственный рассказ: прохладный любовный роман юноши и женщины средних лет. Лучший литературный журнал «Новый мир» его разумно отверг.

 

Читайте журнал «Новая Литература»

Мы служили в Калининграде в одном полку и в одном взводе. Там познакомились, хотя в Риге целую зиму ходили в одну школу. АК пришел в армию студентом – заочником филологического факультета Латвийского университета. Выбрал для дипломной защиты трудный и бесконечный роман Горького «Жизнь Клима Самгина». Сказался семейный интерес к русскому предреволюционному миру.

В журналистике АК начал «от сохи» – вскоре после калининградской службы, в многотиражной газете «Латвийский моряк». Море он любил. Прошел на латвийском танкере «Огре» от Мурманска до острова Диксон по Северному морскому пути. Счастливый характер, он любил все, что делал.

 

Дом на улице Жиду в Риге.

     В Москве на похоронах Александра Каверзнева могущественный руководитель советского телевидения Сергей Лапин сказал о нем: «коммунист, сын коммуниста».

     О «коммунисте, сыне коммуниста».  АК состоял в партии, как же иначе он мог заняться  в те годы   серьезной журналистикой? Отец же к советской власти равнодушен. Он воспитался в Петербургской духовной академии.  В 30 –е годы семья жила в Риге. В начале улицы Ломоносова была русская школа (сейчас там Балтийская международная академия), отец преподавал словесность. Позже работал в Рижском педагогическом институте.

     Из воспоминаний АК. – Наш дом в досоветской Риге выходил углом  на улицу Жиду. Жили мы в первом этаже. Началась война. Недалеко было гетто. Каждое утро охранники вели на работу измученных людей. Мимо еврейского кладбища. В начале пятидесятых годов на комсомольских субботниках разрушили кладбище. Могильные памятники с грохотом бросали в кузов самосвала. Сделали парк.

     При немцах настал голод. Отец пошел на рынок что-то выменять на продукты. Его в числе многих арестовали. В концлагере Саласпилс он пробыл два месяца. Ели брюкву и свеклу.  Желтую брюкву и красную свеклу. Александра Григорьевича  привели в комендатуру.  

     – Здравствуйте, господин учитель, сказал офицер. – Идите домой.

Балтийский немец, учился в русской школе. Отец его  узнал.

 

Человек из музея Человека

Александр Каверзнев приходился родственником русскому этнографу Борису Вильде.

     Семейные воспоминания  об этом легендарном человеке дали АК заряд честного мужества. Борис учился в Тарту. АК видел его однажды перед войной, помнил смутно. Позже тот уехал в Париж и работал в Институте Человека.  (Написал работу о балтийской народности ливов). Борис Вильде стал одним из организаторов движения Сопротивления в оккупированной Франции. Арестован и расстрелян гестапо в 1942. До последнего дня передавал записи жене. Они вышли книгой «Дневники и письма из тюрьмы». Главная книга о Борисе Вильде называется «Человек из музея Человека». Рита Райт – Ковалева, собирая материал книги, навестила в Риге мать АК, Веру Михайловну. Она воспитывалась в петербургском Екатерининском Институте, была убежденной последовательницей Льва Толстого. В доме царила высокая интеллектуальная атмосфера.  

     В Тарту на улице Мунг  была мемориальная доска  Бориса Вильде. АК побывал на открытии. В конце 90-х годов памятную доску сняли.

                                                  

На грани возможного

                     Александр Каверзнев живет с семьей в Будапеште. Он корреспондент советского телевидения в Венгрии. Тогдашний Будапешт помнил советские танки 1956 года. Стараясь понять современную Венгрию, АК посещает интеллектуальный «Клуб Петефи», что «не рекомендуется». Выходит на экраны  его часовой фильм о Венгрии. Первая лента имела успех.  Позже, работая в Москве, он снял еще десять документальных фильмов. Его главной темой были социалистические страны.

     Куба с ее тропическим социализмом и вечным праздником бедных.

     Затерянный в глубинах Индокитая Лаос. Новый год здесь в апреле. Накануне дарят живых птиц. Чтобы в первый день нового года сделать добро – выпустить птицу.

     «38 параллель», тяжкая лента о Северной  Корее. АК вспоминал:

  – Выхожу утром из гостиницы.  У крыльца нищий старик. Он плачет и говорит что-то. Спрашиваю переводчика. – Старик жалеет вас,  потому что вы не кореец.

     Пробиться в КНДР журналисту невозможно. Вид телекамеры повергает партийных функционеров в шок. Никто не знает, почему они пригласили Александра Каверзнева. Он снял на грани возможного: корейцы улыбаются в кадр,  говоря о счастье жить в одно время с великим вождем, товарищем Ким Ир Сеном. Который дал сорок семь личных указаний где, что и когда надо строить. Указания будут выполнены. (Десятичасовой труд и два часа обязательных политзанятий). Предложенные для интервью люди говорят заученно и на «картинке» это видно. Видна одинаковая одежда уличных прохожих, бедность. Чудом избегнувший цензуры  кадр: женщина хватает кусок угля с железнодорожной платформы.

      Корейцы довольны фильмом. Порицания, нагнетаемого негатива в картине нет. Но есть тяжелое впечатление народной беды.

…..Я думаю, вершиной документалистики АК  стали два фильма о Камбодже. Гримаса абсурда, партия, планомерно уничтожающая свой народ. В коммунах – лагерях девушек и юношей спаривали по списку, рассказывают в кадре сестры – балерины Кем Тана и Кем Вана. В кадре улица Пномпеня, заваленная цветными бумажками.  АК подымает их, это деньги. Сто тысяч, пятьдесят тысяч риелей. Можно рассказать об экономическом крахе. Проще показать брошенные цветные бумажки. Их уносит ветер.

 

 

Телевидение как искусство

     «Описывая чужую жизнь, не пиши о себе» – советует авторам Википедия, «всемирная библиотека обо всем». Но как  иначе, когда события тридцатилетней давности памятны и сегодня. Рассказывая, я иногда могу ссылаться только на самого себя.

      Итак, близится всемирная московская  Олимпиада 1980. Два года готовились к ней журналисты Останкино, полагая  миллионы зрителей. Кто будет в эфире в главный день открытия? Наконец, названы имена Николая Озерова, ветерана спортивного репортажа, Евгения Синицына и Александра Каверзнева.

       АК оказался на перепутье глобальной политики – московскую Олимпиаду отвергли более пятидесяти стран. Так откликнулся мир на советское вторжение в Афганистан. Московской пропаганде пришлось делать хорошую мину при плохой игре. Западная пресса пугала олимпийскими  парадами профсоюзных физкультурников и стройными рядами не самых молодых пионерок в красных галстуках. Пропагандистскую тьму должен развеять интеллигентный, чуждый казенного языка, талантливый и немного фрондирующий, дипломатичный журналист Александр Каверзнев. 

 

      19 декабря 1980. Кремль, Георгиевский зал. Лепнина, позолота, нарядные женщины. В числе нескольких деятелей культуры Александр Каверзнев получает Государственную премию страны. Обычные ответные речи лауреатов, что – ни будь приятное и торжественное. Иные благодарят долго и запутанно.

     – Я не первый журналист, сказал Александр Каверзнев, получивший премию за документальные телефильмы. Уверен, документальное телевиденье существует как жанр искусства. Где-то здесь витает его молодая муза.

     

Ему всегда везло                                                               

     Рассказ очевидца, 1964 год. Западная дипломатия оспаривает, выражая мнение «некоторых кругов», право России на Калининградскую область. Эта земля была частью Восточной Пруссии. Председатель Совета министров Алексей Николаевич Косыгин ответит  символической речью из Калининграда, с борта ракетного крейсера. Балтийская военно – морская база под Калининградом. Крейсер ждет на рейде. АК  в каюте командира. Железный письменный стол, крепленые к полу стулья. На берегу тонваген (передающая радиоустановка, в автобусе).

АК (миролюбиво). –  Микрофон для Косыгина надо к тонвагену подключить.

Командир (с ужасом). – Не могу.  С военным спутником на орбите – пожалуйста. С подводной лодкой соединю, пусть только перископ покажет. С берегом телефонного кабеля нет.

АК. – Белеет, как мел.

Командир крейсера вызывает начальника связи. Офицер пожимает плечами.

Очевидец. – Александр Александрович, откажитесь от прямой  трансляции, форс –мажор.

АК.- Нет, лучше с борта прыгнуть.

Алексей Косыгин, по времени,  в московском аэропорту.

…. АК всегда везло. Нерешительно подходит старшина второй стать, по сухопутному сержант,  и в скромных веснушках.

      – Связист я. В канатном ящике, на случай, провода – залейся.  

     Алексей Косыгин уже в Калининграде. По обычаю, первая беседа с местным руководством. …Спасительные сорок минут.

     Адмиральский катер подошел к крейсеру. Подали парадный трап. Экипаж дружно гаркнул «здравия желаем». АК взял в руки микрофон. Ему всегда везло.

 

 Эффект Каверзнева

….Успех АК рождался за письменным столом, в борьбе с неподатливым текстом. Он записывал его в студии сам или «накладывал» свой голос на пейзаж, уличную толпу.  К чему писать длинно, когда можно писать просто. Любил тревожную пустоту прямого репортажа в эфир, один на один со слушателем, и вдохновение, рожденное годами труда, подсказывает единственно верные слова и тон.

     Говорили,  телепрограммы АК нравились жене генерального партийного секретаря добродушной Виктории Петровне Брежневой. Цикл передач «Содружество» привлек миллионы зрителей. Он популярен и узнаваем. В те годы не было необузданной автографомании. На морском пляже  женщины не просили сфотографироваться на память. Мужчины подходили вежливо поговорить и пожать руку. Один из  них спросил, почему АК не использовал в фильме о Кампучии всемирно известный кадр: пирамиду человеческих черепов, найденную в джунглях.

    – Я не видел это своими глазами.

      В Останкино говорили об «эффекте Каверзнева».  Он не льстил зрителю, казалось, по – соседски беседовал. Считал его умным собеседником.  С соседом не дискутируют о социалистическом соревновании. Он начал вести передачи, прохаживаясь  по студии.  Первым на советском экране показал легендарную группу АББА. Как – то сказал:  –Некоторые наши журналисты – международники разговаривают со своим народом, будто напрямую обращаются к Пентагону. Александр Каверзнев избавил телеэфир от сугубой официозности.

 

 

Афганский дневник

     У меня нет своей версии его кончины. Лишь несколько фактов.

     Выспрашивал вернувшихся из Афганистана московских журналистов.

     Новый год в Афганистане начинается 21 марта. Во второй половине дня они собрались за столом. Приглашены и афганские коллеги.  Пробовали пряные  местные блюда. Может быть, этот эпизод стал почвой «афганского следа». АК прилетел в Москву, пригласили врача районной поликлиники. Молодая женщина диагностировала ОРЗ, грипп. Были у нее неприятности.

 

    Злой рок. Веселая передача АК «Мир встречает новый год» шла в телеэфире, когда  парашютисты – десантники высадились в Кабуле. Захватили аэропорт и блокировали правительственные здания… Журналист приглашает жителей страны дефицита и памятных коммуналок в иной мир. Не роскошный, но уверенный в себе и тем свободный капиталистический мир. Где незнакомые люди здороваются на улицах, потому что мир хорош.

    Началась бесславная война. Через четыре года свой фильм о войне увидеть ему не суждено. Сохранился дневник, день за днем – месяц в Афганистане. И отдельные записи – размышления в три – четыре абзаца.  Идея фильма и отчасти сюжет прояснились. Фильм «Афганский дневник» завершили  журналисты в Останкино. Он вышел на экраны в день, когда АК исполнился бы 51 год.

     Латвийское телевидение согласилось на документальный очерк об АК. Он снимался в Риге, Будапеште и Москве. Будапештский телеоператор в минуту отложил все дела. Снимали  интервью знавших и помнивших АК людей. Среди них переводчик, к тому времени опрятный глубокий пенсионер  Ференц Дитрих. Когда погас красный глаз камеры и отключился звук,  я спросил:

      – Вы много лет работали с АК.  Чувствовал он заинтересованность местных спецслужб?  Ответил уклончиво: «Я помогал ему найти поддержку в чужой стране». Посмотрел внушительно и молодо, прозвучало утвердительно.  Ференц передал  черно – белые уникальные кадры первых съемок АК. (Необходимое отступление. Мы говорим: режиссер снял фильм. Корреспондент снял сюжет. Снимает на пленку или видео, конечно, оператор. Журналист знает, что снимать. Он вкладывает в ленту смысл).

      В московской  напряженной беготне в Останкино не жалуют посторонних. Я полагал, фрагменты репортажей АК придется собирать долго. Его имя открывало здесь и сейчас двери фильмотек, монтажных, просмотровых залов. Его любили. Финал на берегу Яузы (виден последний дом АК) снял оператор Дмитрий Серебряков. Диктор  говорит о сложном и противоречивом мире. В кадре по солнечной набережной гуляет женщина с ребенком. Она спокойна.

   

Цена умолчания

     Был ли Александр Каверзнев искренен? Знал ли правду о годах брежневского правления? – Он не смотрел на советскую действительность сквозь розовые очки. Когда говорили о происходящем в стране, он рассказывал об известном ему самому гнусном и глупом. Но хотел быть полезным  сейчас. У него был выбор. Выбор  как степень свободы. Он снимал интересное и искренне важное для зрителя и самого себя. Так, он понимал диктаторскую суть мрачного правления Чаушеску и очень редко писал о Румынии.

      В августе 1968 советские танки стояли на Вацлавской площади Праги. Об этом АК узнал в Будапеште. Мощная советская  радиостанция «Волга» вышла в эфир. Армейское радио, направленное на солдат и офицеров, называло их спасителями Чехословакии от оголтелых западногерманских реваншистов. Несло бред: чешки флиртуют с русскими сержантами, мужчины угощают пивом. Аналитическое перо Александра Каверзнева  востребовано для «Волги» генералами на высшем уровне.  Не написал ни строки.

    Был ли он свободен? – Да, в выборе темы и ее изложении, но до незримой границы, отделяющей правду от «необходимого».

 

Биографии исторических знаменитостей и наших влиятельных современников

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Ответьте на вопрос: * Лимит времени истёк. Пожалуйста, перезагрузите CAPTCHA.