В конце сентября мастер цеха Сизов обрадовал Ивана: с первого октября его переводят на должность дежурного по КИПиА. Формально это было повышение по службе, которое соответствовало пятому разряду, и соответственно зарплата становилась на двести рублей больше, что не будет лишним. Вот время? Иван впервые в жизни почувствовал, что такое нехватка времени. Придется подстраиваться к новому графику: два дня днем, два вечером и два в ночь с двенадцати до восьми утра. Потом два дня выходных. Выходило: свободного времени даже больше, чем при обычном режиме работы и, кроме того, работа сидячая, можно заниматься и в рабочее время. Иван дал согласие. Да его, в общем- то, никто и не спрашивал, оказанное доверие надо оправдывать.
Сменная работа, по началу, не показалась Ивану трудной. Скорее, наоборот: в большинство дней утром можно было поспать подольше, что было весьма кстати, так как наступила осень, и светать стало позже. На работе у него была отдельная кабинка с плотной дверью, через которую шум котлов и турбин почти не проникал, а через стеклянные окна хорошо было видно расположение приборных щитов в котельном цехе. Не надо было носиться с тяжелыми датчиками в случае их поломки и необходимости замены, подниматься по крутым «корабельным» лестницам на верхнюю площадку котла, где жара под сорок градусов. В случае поломки, он отключал нужный автомат поворотом ручки, переводил управление на «ручное» и делал соответствующую запись в журнале. Приходившие днем слесари, занимались ремонтной работой в соответствии с его записью. Ивану это нравилось. Он как-бы был генеральным диспетчером на время своего дежурства по всей ТЭЦ. Единственное, что ему не нравилось, это необходимость делать записи приборов на транспортной ленте подачи угля. Записи должны быть сделаны сразу после полуночи, а приборы находились в разных местах по ходу ленты. В этом отсеке была жуткая запыленность углем, тусклый свет еле освещал ступеньки под ногами и почти не освещал показания прибора – приходилось пользоваться фонариком, чтобы разглядеть цифры через загрязненное стекло прибора. Самое неприятное в этой работе было ощущение таинственности, исходящее от двигающейся ленты с углем, порой казалось, что на ней рядом с углем может лежать труп человека, подброшенный сюда снизу. По рассказам рабочих такой случай был однажды: убитый поступил вместе с углем в топку котла и все, никаких следов. Впрочем, это может быть всего лишь байка. Тем ни менее, записи приборов нужно сделать обязательно, везде и качественно, так как они определяют расход угля в сутки. Преодолевая страх и суеверия, Иван делал соответствующие записи и возвращался к себе в будку дежурного, мыл руки и готовил ночной чай. В эту смену заниматься, практически не получалось. После чая с бутербродами наступала фаза борьбы со сном. Природа брала свое, и ночь была предопределена для человека физиологически. Он не мог, не имел права позволить себе заснуть хотя бы за столом. Его кабинка, стоявшая в углу котельного цеха, просматривалась с двух сторон и проходившие мимо машинисты или даже дежурный инженер цеха непроизвольно следили за состоянием дежурного в будке. Позже он научился спать с открытыми глазами. Откинув голову чуть назад, он прикрывал глаза, оставляя небольшие щелки в полузакрытых глазах. Со стороны цеха это казалось как бодрствование или поза отдыхающего человека. Ну что ж из того, если человек откинул голову и рассматривает потолок. Однажды его товарищ по смене, машинист одного из котлов, довольно молодой и симпатичный парень, любящий пошутить, решил незаметно подойти к Ивану, сидящему в будке на стуле перед окном, и проверить спит он или нет. Для этого он собирался в шутку схватить его за нос. Но случилось не так, как тот хотел. Когда он открыл дверь кабины, шум из котельного цеха проник в нее и Иван, хотя он и спал, услышал, что кто-то вошел. Его глаза были приоткрыты, и он, проснувшись, заметил движение руки приятеля по направлению к его носу. Он вдруг гавкнул и от неожиданности приятель подскочил на месте. Потом долго смеялись над этим случаем, но больше никто не хотел таким образом подшучивать над Иваном.
