Народ, живущий над землей
«Куда иду я? Туда, где светит солнце»
Сергей Галанин
Скоро опять пойдет дождь: небо заволокли тучи. Только они – до самого горизонта. Свинцовые, серые, кажутся такими осязаемыми. И спешит навстречу сентябрь месяц, торопится разогнать злые тучи. Он несет с собой тепло и радость лучезарной весны. Нет, я не оговорилась. Веселые слова старой детской песенки «…это было прошлым летом, где-то в середине января» покажутся здесь обычными. Сокровище рая, обжигающий луч, таинственная бездна – это все она, страна-сказка и страна сказок. Австралия дарит чудеса с невыразимой щедростью всемогущего джинна. И мы обязаны принять ее божественные дары. А иначе… дождь. И тучи. Только они – до самого горизонта.
Я расскажу вам свою австралийскую историю. Она коротка, увы. Пусть этот рассказ станет исповедью, а еще предупреждением всем остальным: не допускайте ошибок, подобных этой. То, что случилось вскоре после моего переезда, отнюдь не сказка. Странное и страшное, вовсе не смешное происшествие оставило за собой красивую легенду, миллион загадок и ощущение недосказанности, от которого сосет под ложечкой.
***
«Здесь небо ниже. Вот сейчас протяну руку и отхвачу здоровенный кусок», – эти простодушные слова предназначались красивому, высокому парню. Радостные и счастливые, мы ехали отдыхать к океану: он за рулем по правую руку от меня, а я на сиденье слева.
– Елки-палки, вот мерзкое солнце! – отчетливо сказала я, делая ударение на слове «мерзкое». – Так и светит в глаза.
– Надень темные очки, у тебя же есть, – улыбаясь, посоветовал мой спутник, он же, с недавних пор, мой муж.
– Ну, так я ж у тебя слепенькая! – плаксивым тоном ответила я, потягиваясь. – Придется снять те, что ношу по первой необходимости. Ну, а тогда я точно ни черта вокруг не увижу! И столько интересного пропущу.
Последнюю фразу я сказала по-русски, как и ту, про «здоровенный кусок». На все русские вставки мой милый реагировал молча. Мол, будь что важным, скажу нормально, то есть по-английски. Ни разу не переспросил! Вот это человек. Тайком от меня учит русский?
Солнечная погода, идеальная дорога, комната в отеле на берегу и предвкушение щенячьего восторга от пляжа и могучих волн – все это возносило меня выше и выше и приводило воображение в болезненное состояние. А тут муж, посерьезнев, сказал:
– Скоро будет туча. Затянет твое солнце.
Я из-под ладони взглянула на небо и недоверчиво помотала головой. Минут десять мы молчали, и вдруг неожиданно, словно перед дождем, сгустились тени.
– Ой, котик, что это? – воскликнула я, не теряя улыбки.
– Что? Где? – встрепенулся «котик», повертел головой по сторонам и удивленно посмотрел на меня.
– Да ты спишь, гляжу, – сказала я и игриво ткнула милого пальцем в бок. Тот в ответ улыбнулся и потрепал ладонью мое колено, не отрывая глаз от дороги. Не дождавшись словесной реакции, я спросила:
– Отчего такая темнота посреди бела дня? – и с притворной капризностью добавила: И выключи свой кондиционер, а то я замерзну, брр!
Его загорелая рука послушно коснулась кнопки, и холодный ручеек ветра перестал щекотать меня из угла. Я довольно потянулась, а супруг тихо сказал: «Это город …» Название напоминало типичную английскую фамилию и было дано сему населенному пункту, по всей видимости, в честь основателя.
– Да? – подбодрила я его. – Ну, давай, давай, расскажи мне что-нибудь интересное про город …
– Угу. Тут всегда так темно, – казалось, милый все не мог решиться поведать мне некую загадочную историю.
– Да? – повторила я уже более оживленно, сгорая от любопытства.
– Мне приходится часто ездить этой дорогой. На побережье живет дядя с семьей. Ты познакомилась с ним и его детьми на свадьбе.
– Ну, и? – сказала я, с трудом вспоминая “дядю”, втайне подозревая более занимательное продолжение. Интуиция меня не подвела.
– Его жена рассказала, почему здесь так темно. Рассказала, а через полгода умерла, представляешь? Только… – муж скосил с мою сторону виноватые глаза, – это сказка. Тетка была мастерица сочинять. Но ты же любишь сказки.
– Легенда? – воскликнула я и по-детски захлопала в ладоши. – Давай же, расскажи мне легенду! – краем глаза я увидела знак, возвещающий о том, что мы въезжаем в пределы города и пора снизить скорость. Мой водитель послушно отпустил педаль. Мы поползли, как улитки. Я вздохнула и взглянула на небо: темно-серая туча сурово нависла над городом. От вида ее величественности съеживаешься, словно двоечник на первой парте.
– Будет дождь? – спросила я саму себя и вжалась в сиденье. Мои ладони ощутили на руках чуть ниже плеч гусиную кожу.
Туча отметила себе террриторию ровным кругом. А за ее пределами раскинулось синее небо с безобидными облаками.
– Думаю, все-таки успеем до дождя, – уверенно ответила я на свой вопрос и добавила по-английски: Еще немного и мы окажемся под той ясной бирюзой, а сия мрачная гадость останется позади.
– Возможно, – равнодушно пожал плечами супруг. – Кстати, именно с этой тучей связана моя история.
– Именно с этой? – переспросила я и засмеялась. – Так расскажи и не томи.
– Да невелика история, – муж напрягся, вспоминая сюжет. – Но я не могу одновременно вести машину и рассказывать.
– Так давай остановимся, – предложила я.
Он с пару секунд помялся, но, с учетом двух часов езды без остановок, его не пришлось уговаривать. Притормозив на обочине, мы расстегнули ремни безопасности. Мне показалось, что в машине чересчур душно, и я открыла боковое окно, в то время как мой благоверный слегка приоткрыл дверь. Было тихо, и чувствовалось, как наполняется влагой воздух. Пахло пылью, как бывает перед дождем. Муж достал из упаковки влажную салфетку, вытер лицо и приступил к рассказу. Его голос зазвучал сначала неуверенно, а потом, по мере приближения к кульминации, набрал силу, да так, что мне уже стало казаться, что не он, не муж, а кто-то другой, мудрее и старше, намного старше, повествует эту мрачную историю.
***
“Недра нашей страны хранят бесчисленные ценные богатства. Это ни для кого не секрет. Но не всегда их находка приносит счастье и благополучие. Когда-то здесь был тихий мирный городок со своей местной шахтой. Рабочие нашли золото, много золота. Это означало не только прибавку к жалованью, но и обещало в перспективе дополнительные инвестиции, вклады в развитие шахты, а значит, и города. Но парням не повезло. Одновременно с ними золото нашли подземные духи, отвратительные существа, жадные и мстительные. И хотя шахтеры впоследствии утверждали, что твари появились несколько позже, но, тем не менее, это не помешало последним предъявить права на сокровище. Они сказали, что раз нашли его вместе, то должны разделить поровну. Шахтеры не согласились. Перепалка была громкой. Люди не знали, что хитрые тролли лишь отвлекали их, пока самый мелкий из них бросал на золото отравленный порошок, в котором было заключено проклятие. И вот неожиданно духи исчезли. Рабочие радовались. Но они не знали, что их радость преждевременна. Стоило им прикоснуться к драгоценному металлу, и каждый почувствовал, как в душу холодной свинцовой тучей вползает мрак. Шахтеры заразились злом, словно чумой. Они разнесли страшную болезнь по городу, сделали его эпицентром очага. И много пролилось крови, и совершено было огромное количество безобразных преступлений. А населению казалось, что все нормально, что жизнь не изменилась, не стала хуже. Люди сами не заметили, как превратились в гнойник на теле земли, в разраставшуюся язву человечества. И вот однажды волна зла перехлестнула саму себя и городу был свыше вынесен приговор.
В один из зимних дней явилась она, приползла с севера, заняла полнеба и сковала все своим холодом. Кое-где ее клочья спускались, подобно сталактитам в пещере, и задевали верхушки деревьев. Некоторые из жителей всерьез испугались и даже начали собирать вещи, покидая город, как вдруг раздался грохот, будто сто тонн железа рухнуло с небес. И наступила тишина. А в ней раздался голос: “Куда же вы, обреченные? От меня не сбежать. Я забираю вас к себе наверх, прочь от бренной земли, где все вы влачите жалкое существование и умираете в безвестности, где совершаете подлые и низкие поступки, гадите там, где живете. Я возьму вас к себе, сделаю своими слугами. Это будет рабство, но золотое рабство: без воли, без выбора, без свободы, но все остальные ваши потребности будут удовлетворены. Вы можете отказаться, но тогда пеняйте на себя! Останетесь на земле, но лишь в виде бездыханных тел».
В подтверждение своих слов туча выбросила несколько молний, которые разнесли в прах троих человек, а от остальных десяти-двенадцати остались лежать одни обугленные тела. И люди согласились стать рабами, потому что испугались. Проклятие сделало их не только злодеями, но и трусами. Всех, кроме одного. Чудак, выбравший смерть, погрозил туче кулаком и выкрикнул пару дерзких фраз. Глупец, он с презрением обвел глазами земляков. “Вот как?!” – загрохотала туча и в тот же миг запустила в безумца огромным куском льда, острым, как лезвие ножа. Однако солнце услышало смелые речи и решило помочь бесстрашному. Собрав все силы в один луч, оно взмахом рассекло им тучу, бросилось наперерез ледяному осколку и… не успело. Смерть настигла смельчака и была быстрой. Но случилось чудо. Солнечный луч, озаривший этот ужасный момент, запечатлел тень человека, и она не умерла вместе с ним, а осталась на земле, исполнив тем самым желание хозяина. Все, что могла сделать туча, так это еще больше сгустить тьму, чтобы даже тени непокорного наглеца не осталось и следа. Но в мире всегда есть место свету, а это значит, что все старания тучи были и будут напрасными”.
***
Муж замолчал. Привычным движением он мягко потрепал мое колено и спросил: «Ну, и как? Не хуже тебя я рассказчик?»
– Конечно, мне понравилось, – пробормотала я, внимательно разглядывая пейзаж за окном, пока мой сказитель пристегивал ремень безопасности. – А что здесь случилось? Почему дома так обветшали? Неужели и впрямь это город-призрак?
– Ты только сейчас это заметила? Грустное зрелище, да? – Муж оглянулся через плечо, готовясь выехать на дорогу.
– Но почему? Где народ? – я все еще находилась под впечатлением сказки, и перед взором вновь и вновь развертывалась ужасная картина прошлого: подземные твари, золото, убийства, туча…
– Так разве не понятно? Их туча забрала, – ответил благоверный, словно вторя моим мыслям. Но мной явственно был услышан сарказм в его словах. Обида вывела меня из оцепенения. Я запоздало вспомнила про свой ремень и, воровато оглядываясь, начала выполнять необходимую процедуру.
– Да брось ты! Я же про… на самом деле, – заговорила я, щелкая замком.
– Откуда мне знать? Наверное, закрыли местную шахту и городок опустел. Обычная история.
– Думаешь?
– Не думаю. Просто предполагаю. Я не интересовался этим.
– Ах, какой же ты нелюбопытный! – с досадой заметила я. – Прибавь тогда скорость.
– Но мы же в черте города. Ты видела знак?
– Так людей же нет! Это город-призрак.
– Но знак-то есть, – спокойно, но твердо ответил самый правильный водитель в мире.
– Как знаешь, – я не стала спорить, и мы погрузились в молчание.
В это время стал накрапывать дождь. Сначала совсем чуть-чуть, но потихоньку ускорил темп.
– Ну, вот, дождались, – вздохнула я и лениво протянула руку к кнопке, чтобы закрыть окно.
– И что ты переживаешь? – удивился муж. – Мы же в машине. Не вымокнешь.
– Да, но тоска такая берет… Ой! – я даже подскочила от неожиданности: крупные капли дождя сменились градом, и он что есть мочи забарабанил по стеклу и крыше, тираня наш слух. Муж нахмурился. Было немного страшно. Казалось, еще немного и град разобьет ветровое окно. Внезапно я поняла: с градинками что-то не так. Особенно это стало заметно, когда они увеличились в размерах.
– Останови-ка машину! – закричала я.
– Вот еще, – возразило солнце мое.
– Да ты посмотри на град! – я снова приоткрыла окно и через щель просунула руку.
– Что ты делаешь? – занервничал муж.
– Смотри! – и я протянула ему ладонь.
– Ничего себе! – только и смог выдавить он. На моей руке лежали тонкой работы ледяные фигурки в виде птичек, зверей, людей, предметов домашней утвари и всевозможных геометрических фигур – со стороны как стеклянные.
– Это же чудо! – все мое существо было в крайнем возбуждении. Хотелось выскочить из машины, несмотря на опасность, и собрать как можно больше этих поделок. А этот человек даже не думал останавливаться, только прошептал:
– Мда, сколько еще сюрпризов таит в себе природа! Жаль, что растают быстро. Никто ж ведь не поверит… Сними на телефон… Ах, у тебя же нет. А на моем камера сломалась.
– Да какие сюрпризы! – возмутилась я. – Ты разве не понимаешь? Это же те люди… Ну, те! – от волнения я заикалась и не находила слов. – Это они сделали такие… такое… такую красоту!
– Ага. И вниз сбросили. Прямо на мою машину. Не дай бог, хоть царапину…
– Но дорогой! Это работа людей! Природе такое не под силу. Смотри! – и я иступленно стала совать своему законному под нос одну за другой замысловатые градинки.
– Милая, пожалуйста, – в свою очередь уворачивался муж, – я же за рулем.
– Так остановись!
– Ни к чему. Видишь, град почти закончился и никаких фигурок.
– Но там… собрать… – пыхтела я, свободной рукой пытаясь расстегнуть ремень безопасности. – Мои почти расстаяли…
– Оставь ты эту затею, – пытался вразумить меня мой ненаглядный. – Мы минуты три, как выехали из города.
– Хочу фигурки! – заныла я.
Наконец, муж остановил машину.
– Ну, что с тобой? Ты как ребенок. Пристегни ремень и поедем дальше. Ну?
Бесполезно спорить! Непонятно, как можно так легко пройти мимо чуда. Горестно вздохнув, я пристегнулась, а этот Фома неверующий снова завел мотор, однако задумался и обратился ко мне:
– В конце концов, это могли сделать и люди, но абсолютно земные и в другом месте. А потом ураганом… – муж осекся, взглянув на меня, но тут же добавил: А что, ты новости не смотришь? А зря. Про дождь из конфет слышала?
Я ничего не успела ему ответить, ибо как раз в этот момент через приоткрытое окно влетел странный предмет – маленькая бумажка с кое-как накарябанными на ней буквами. Грязная и мокрая, она приземлилась прямо на мой белый сарафан. Я ойкнула.
– Выкинь, – посоветовал муж.
Но мне стало любопытно. Я взяла серый от грязи клочок двумя пальцами и поднесла к глазам. Края записки были ровными и гладкими. Видимо, бумага оказалась плотной, очевидно, альбомной, и не порвалась. А вот буквы, написанные красным карандашом, расплылись от воды. И все-таки, присмотревшись, я увидела одно-единственное слово.
– По-мо-ги-те, – прочитала я вслух. – Что это?
– Это мусор, – непоколебимо прозвучал голос со стальными нотками. – И он испачкал тебе платье. Выкинь ты это лучше.
– Но кто-то просит о помощи! Не выкину! – возразила я.
– Боюсь, я уже знаю, что ты сейчас скажешь, – и после этой фразы он издал обреченный вздох.
– Конечно! Неужели ты сомневаешься, откуда эта записка? Ее сбросили те люди…
Муж в отчаяньи упал головой на руль:
– О Боже, кто меня за язык тянул?
С досады я заскрипела зубами. Обожание милого за его правильность, логику и умение твердо стоять на земле было обоснованным: безусловно, это помогало ему вести бизнес. Но иногда полное отсутствие у него воображения, словно стена, вырастало между нами. Мир в его глазах был подобен порядку слов в английском предложении: всегда незыблем и все в нем имело свое место. Я поджала губы и скрестила руки на груди. «Бизнесмен» засопел и, покусав губу, попробовал меня убедить:
– В полицию мы с этим все равно не пойдем: записка неизвестно откуда, не подписана и почерк детский. Вдруг это просто чья-то шутка? Я не говорю об остальном: о людях, живущих над землей, о говорящей туче…
Последних слов я уже не слушала. Меня в очередной раз озарило.
– Милый! А ведь точно!
– Правда? – с надеждой переспросил мой ненаглядный.
– Почерк действительно детский! – я протянула ему бумажку. – Буквы большие, корявые. Ребенок лет шести писал. Точно! Когда люди исчезли из города?
Муж выключил вхолостую работавший мотор и сердито посмотрел на меня. Я ждала ответа. С неохотой он протянул:
– Ну, около тридцати лет назад, или сорока, точно не знаю. Я не помню это место оживленным. Моя тетка помнит, а я не помню. Приходилось проезжать, у меня ведь дядя…
– Знаю, знаю. Дядя на побережье с семьей живет, – перебила я. – Но мы не можем так просто это оставить. А вдруг это правда? Может, есть там кто-то, кому хочется другой жизни. Кто-то среди нового поколения, родившегося над землей… – задушевно говорила я, глядя в небо и фантазируя, пока ровное дыхание сидящего рядом не насторожило меня. В гневе я стала трясти мужа за плечо. Он открыл глаза, поморгал, устало зевнул и спросил: «Так мы едем или нет?»
В сердцах я плюнула и махнула рукой. Спустя три часа мы доехали до океана. Все это время в мою голову приходили всякие немыслимые идеи. Например, нанять самолет и пролететь над тучей или, как в сказке, забраться на небо по стволу дерева. Я не тешилась надеждой спасти всех, а хотя бы того, кто осмелился подать на землю сигнал о помощи, того, кто не грешил, не убивал – словом, не заслужил страшного наказания. Но роль спасителя мне сыграть так и не удалось. Едва увидев океан, я забыла об остальных чудесах. Я отдыхала, предавалась любви и счастью. Царила гармония.
Трагедия разыгралась на обратном пути. Я наконец-то вспомнила легенду, стала шарить по карманам и сумке, надеясь найти записку, и с нетерпением ждала встречи с таинственным городом, но вместо волшебства увидела этот кошмар, который никогда не забуду.
На въезде в город нам пришлось остановиться, потому что дорогу перегородили несколько машин. Толпа людей молча окружила четыре тела, лежавших у обочины. Один из водителей уже тащил кусок брезента из багажника, видимо, чтобы прикрыть их. Ледяная тревога проникла в сердце и заставила пулей выскочить из машины. Я подошла и с ужасом увидела трупы… детей. Горькое подозрение заставило меня обратиться к одному из мужчин, хмуро взиравших на мертвецов.
– Что случилось? – голос мой дрожал. В первый раз в своей жизни увидеть такое – мертвых, изуродованнных, в луже крови, только начавших жить…
– Старик сказал, что они упали с неба… Сумасшедший один, местный… – с расстановкой ответил рыжеволосый в кожаной куртке. – Кошмар. Мои дети их возраста. Что здесь, черт подери, произошло?
– Какой старик? Вы о чем? – я схватилась за голову. – С неба?! – и рванула к детям, жестом остановив молодых мужчин, собиравшихся накрыть погибших.
Несмотря на ужас зрелища истерзанных тел, мой взгляд просто впился в них. Упавших разбросало в двух-трех метрах друг от друга, не больше.
«Так кто же они?»
Трое мальчишек и одна девочка. Тоненькие пальчики последней касались ладони одного из мальчиков, как если бы за секунду до смерти они сжимали руки друг друга. Ей лет семь на вид, а вот мальчики казались на два-три года старше. У лежавшего чуть дальше отсутствовала голова.
– Не трогайте здесь ничего, – проворчали в толпе.
– А где …? – нерешительно спросила я, указав пальцем на обезглавленное дитя.
Один из парней, державших брезент, пожал плечами. Выглядел он весьма несчастным. Казалось, его вот-вот вырвет. После моего вопроса он не выдержал, выпустил из рук край ткани, сделал пару шагов за обочину и тут же отскочил.
– Голова здесь… – прохрипел он.
– Наверное, при ударе оторвало, – сказал кто-то.
Но вот мы услышали полицейскую сирену. Прибывшие тут же отогнали нас. Муж тащил меня за руку к машине, а я шла и оглядывалась.
«Четверо ребятишек…»
Сев в кресло, я прошептала вслух:
– Значит, их было четверо.
Муж недовольно произнес:
– Зачем ты к ним побежала? Я ж знаю твою впечатлительность: опять по ночам будешь любого шороха бояться…
“Кто же из них написал записку?” – пульсировал вопрос.
– …а мне с тобой каждый раз до сортира бегать, едва тебе приспичит. И то ведь просто фильмы ужасов были, а тут…
– Замолчи! – не без раздражения сказала я. – Не страх мне заснуть не даст, а чувство вины. Ведь они же просили… Эх… Почему я тебя послушалась? Могли же взять самолет… или вертолет… и снять их оттуда…
– Милая! Эти дети стали жертвами вполне земной жестокости! Возможно, их сбила машина. Или кто-то привез их сюда уже мертвыми…
А в голове моей продолжали роиться мысли о детях и тайне, которую они унесли с собой.
“Почти уверена, что девочка. И что забыла она, такая маленькая, такая чистенькая, в компании мальчишек старше ее?”
– Полиция разберется, вот увидишь.
“Захотела свободы? Неужели есть дети, бунтующие в таком возрасте?”
Я ответила мужу:
– Некто видел, как они упали. И я верю ему, кто бы он ни был. А твоя полиция… Да пусть хоть кого-то из пропавших жителей найдет, тогда поверю тебе.
“Кто был главным в этой компании? Кому первому в голову пришла идея вырваться из плена? И что случилось, наконец? Неужели был раскрыт заговор и это казнь или… они сами?”
– С тобой невозможно спорить. Кстати, вот и снова солнце, поздравляю. Люблю солнце: никаких тайн, все ясно и понятно…
И так мы продолжали в том же духе. Каждый о своем.
С того времени прошло без малого семь лет. Много воды утекло. Но вечный спор романтика и реалиста до сих пор висит в воздухе. Он где-то там, между небом и землей, там, где обитает моя сказка. И она не простила нам равнодушия к чуду. Да, дорогие читатели, у этой истории нет завершения. Не осталось даже малейшего весомого доказательства тому, что все, рассказанное мной, правда. Фигурки растаяли, записка пропала. И никто не поверит наивной мечтательнице и сумасшедшему старику. Даже муж, мой свидетель, не верит в невозможное. Он предпочел забыть все напрочь, выкинуть из головы, как ненужный мусор, и нет смысла напоминать ему. Да, он забыл все. Но это не мешает ему за версту объезжать тот маленький городок, чья история посеяла ужасный сумбур в головке его милой русской женушки.
Что ж, таков наш мир, и я сдаюсь. Но вот темнеет, а на часах даже нет четырех. И снова беспокойно на душе. Опять они. Тучи. Сейчас начнется дождь, а то и град. Я горько усмехаюсь. Вот и все, что досталось мне в наследство с той поры: обычное явление природы стало волшебным и таинственным. И пусть ни разу мои ожидания не сбылись. Ни разу, кто бы там ни был наверху, не подал мне знак, не подарил ни одного из своих чудес. Однако я знаю, далеко-далеко, конечно, не здесь, возможно, за пределами океана, но идет вдоль дороги широким, размашистым шагом, уверенно, как будто так и надо… тень. Идет так, как может идти только свободный человек, не ропщущий на судьбу, без единой обиды в сердце.
– Куда идешь ты? – моим голосом спросит эхо.
– Туда, где солнце, – свистом ветра ответит идущий.
И я машу рукой ему вслед.
