АНГЕЛЫ В БАНЕ

 

Собрался я как-то в баню. Пришел, купил билет, занял очередь, сел на свободное место, развернул газету, читаю. И попалась мне на глаза интересная статья, в которой автор статьи, ссылаясь на известного древнего философа, утверждал, что самым красивым и совершенным созданием на земле является обнаженное женское тело. Далее он говорил о том, что в сочетании с высокой духовностью женщина вообще выглядит ангелом в этом мире, а отсюда следует вывод о рыцарском к ней отношении.

Дочитать статью до конца я не успел, поскольку мое внимание привлек какой-то шум в зале ожидания. Внушительных размеров дама, вероятно, работник данного учреждения, озабоченно и возбужденно кого-то не то ругала, не то искала, а, скорее всего, и то и другое. Из ее отрывочных слов я понял следующее: в женском отделении бани произошла авария. Из какой-то трубы вдруг хлынула холодная вода, а кочегар, обязанный эту неисправность устранить, куда-то подевался.

– За пивом, подлец, пошел, – в сердцах заключила банщица, при этом растерянно посматривая по сторонам.

Вдруг у меня мелькнула интересная мысль: «А не проверить ли выводы газетной статьи по поводу совершенства женского тела на практике». Раньше у меня такой возможности не было. Сказано – сделано. Я решительно шагнул к женщине и, стараясь придать своему голосу уверенность бывалого мастера, произнес:

– Я – водопроводчик шестого разряда. Что там у вас произошло? – и для убедительности ловко сплюнул сквозь зубы.

Внешне мое лицо оставалось спокойным, а внутренне я покраснел, поскольку знания по водопроводной части у меня были довольно скудные. Они не простирались далее двух понятий: первое – вода течет по трубам, второе, чтобы набрать воды в емкость, необходимо отвернуть кран. «Но, в конце-то концов, – успокоил я себя, иду-то я туда не ради ремонта водопровода, а для проверки философской теории по поводу красоты женского тела». Знай наперед, чем закончится эта история, вряд ли занялся бы исследованием в области анатомии, но кто из нас не совершал ошибок в жизни, особенно в молодости.

Закажите перевод в печатный текст рукописей, аудиозаписей и видео!

Журнал «Новая Литература» предлагает вам такую услугу.

Меж тем работница бани с сомнением смотрела на меня. Вероятно, мои молодые годы никак не сочетались с шестым разрядом водопроводчика. Но выбирать ей было не из чего, и она сказала:

– Там из трубы вода фонтаном брызжет…

– Ну, это шкворень и шпиндель сломался, – не дав ей договорить, уверенно заявил я и после небольшой паузы, сплюнув еще раз, добавил, – или трансформаторный клапан.

К большому моему стыду надо сказать, что такое шпиндель, шкворень, а тем более трансформаторный клапан, я не знаю и до сих пор.

– Да врет он все, Петровна, – раздался сладенько-ядовитый голос второй работницы бани, – никакой он не водопроводчик. Знаем, зачем он туда рвется.

Петровна оценивающе осмотрела меня с ног до головы и спросила:

– Починить-то сможешь?

– Раз плюнуть, – ответил я.

– Ладно, пошли, – наконец, после минутного колебания, к моей неописуемой радости, произнесла она.

Войдя в отделение, где мылись женщины, я замер от открывшейся передо мной сладострастной картины. Наверняка каждый мужчина был бы счастлив оказаться на моем месте, но судьба улыбнулась в эту субботу только мне. Моему взору предстали разные представительницы слабого пола и в разных позах. Были здесь и толстые, и тонкие, высокие и низкие, упитанные и худощавые. Меня они пока не заметили, что давало возможность рассмотреть все в подробностях. От такого видения в груди у меня сладко защемило.

По всему телу разливалась приятная истома. Но удовольствие длилось недолго.

– Чего рот-то разинул? – раздался за спиной голос Петровны, одновременно грубый и сильный толчок в спину бросил меня вперед.

К счастью, на ногах я удержался и, размахивая руками, стараясь поймать равновесие, заскользил по мыльному полу, как по льду, к одиноко сидящей на скамейке женщине, которая окачивала из таза голову. Я подъехал к ней на разъезжающихся ногах в тот момент, когда эта процедура заканчивалась. Последним движением она забросила пышные волосы назад и открыла глаза. Как раз в этот момент, чтобы не упасть, я и схватился руками за ее пышные плечи.

Красивые глаза незнакомки от неожиданности сделались размером с чайное блюдце.

– Нахал! – завизжала она на всю баню и съездила мне мыльной ладошкой по лицу.

– Ну, какой же я нахал, – начал я оправдываться, при этом внимательно разглядывая женские прелести, находящиеся перед моим носом.

Незнакомка перехватила мой взгляд, который ей явно не понравился. Она еще больше закричала:

– Хулиган! – и вновь мое лицо покрылось мыльной пеной уже с другой стороны.

– Да нет же, водопроводчик я, – продолжал было я свои оправдания, пытаясь обнять столь темпераментную особу, но подоспевшая Петровна прервала наш диалог.

Взяв за шиворот и подталкивая ногой под зад, она подтащила меня к трубе, из которой хлестала вода, и недовольно проворчала:

– Давай чини.

Но сделать это было затруднительно, поскольку глаза мои никак не хотели смотреть на аварийное место. Вместо этого я упорно рассматривал сидящую по левую руку от трубы мою соседку по квартире, Вальку, которая изо всех сил прикрывала небольшим круглым тазом свои рельефные формы. Надо сказать, что к соседке я был неравнодушен. Когда Валька проходила мимо, мои ноги прирастали к земле, нижняя челюсть отвисала, во рту становилось, как в Сахаре. Но на все мои ухаживания она презрительно хмыкала, а иногда высокомерно, сквозь зубы цедила:

– Брысь!

И вот сегодня, наконец, настал и на моей улице праздник. В моем взгляде было столько злорадства, ехидства и мстительности, что хватило бы и на десятерых Валек. Насладиться местью сполна не дала все та же Петровна. Зайдя с левой стороны, она кулаком ткнула мне в левую челюсть, отчего голова моя резко повернулась на сто восемьдесят градусов и замерла, осматривая левый сектор бани. В этой части помещения стояли, прикрывшись тазами, как римские легионеры щитами, два десятка женщин.

Только я начал было отыскивать среди этого скопления интересующие меня детали, как все та же Петровна, потеряв терпение, схватила меня за волосы и заставила ткнуться носом прямо в водопроводную трубу. Ничего не оставалось, как заняться неисправностью. Она оказалась пустяковой. Даже такой слесарь, как я, понял это с первого взгляда. Чуть выше головы, посредине трубы, торчал болт, предназначенный, вероятно, для слива воды. В данный момент он оказался незатянутым, и из-под него веером на середину помещения, как из брандспойта, лилась холодная вода. Устранить течь мог бы и ребенок. Надо просто завернуть ослабленный болт, всего и дел-то. И я было принялся устранять неисправность, но вдруг меня осенила простая мысль: «Если неисправность будет устранена, то и мое присутствие здесь станет необязательным».

Такое положение вещей меня никак не устраивало. И вместо того, чтобы закручивать болт, я начал его откручивать. Вырвавшаяся из трубы ледяная вода с ног до головы окатила стоящую позади

Петровну, и та с воплем бросилась вон из бани. А я с чувством немалого удовлетворения, как заправский фокусник, сунул указательный палец в отверстие, из которого с шумом хлестала вода. Течь тут же прекратилась, и я разрешил себе с гордым видом посмотреть вокруг. Весь мой вид вопрошал: «Ну, как сработано?»

Как издать бумажную книгу со скидкой 50% на дизайн обложки

Только для читателей
журнала «Новая Литература»!Замена болта на мой палец давала много преимуществ. Теперь я находился в женском отделении бани вполне на законных основаниях, официально, что в свою очередь способствовало для продолжения исследования в области анатомии. Соседка Валька по-прежнему пряталась за тазом и только пялилась на меня своими испуганными глазищами. Женщины-легионеры продолжали топтаться в углу, не зная, что делать: мыться ли дальше или закончить это дело. Некоторые решили закончить, и две молодые дамы шмыгнули в раздевалку, потом еще одна. Это мне весьма не понравилось. Если дело так пойдет и дальше, то вскоре разбежится весь изучаемый материал. Поэтому еще желающих потихоньку выйти я окатил холодной водой, приотпустив для этой цели немного палец на трубе и направив струю воды в сторону двери. С визгом желающие выйти отскочили назад. Ради своего удовольствия заодно окатил ледяной водой и Вальку. Та, бросив таз, с поросячьим визгом кинулась в дальний угол помещения, и все ее рельефные формы, наконец-то, удалось мне рассмотреть.

Правда, старушку лет семидесяти я из моечной выпустил, поскольку смотреть там было не на что. Наведя порядок на территории, я принялся изучать анатомию женского тела по науке, то есть, сравнивая представителей женского пола друг с другом.

– А чего это ты вылупился-то? – вымолвила задиристая бабенка, неожиданно появившаяся передо мной.

Уперев руки в бока, и не стесняясь наготы, она вызывающе уставилась на меня. Тут женщины, как будто только и ждали этой фразы, вдруг все разом отбросили в сторону тазы, обступили меня плотным полукругом и, перебивая друг друга, стали награждать различными эпитетами, типа: «хулиган», «нахал», «мерзавец», «да как ты посмел». А одна высокая дама, разведя в стороны длинные, как оглобли, руки с пудовыми кулаками басом гудела:

– Бей гада!

Смена женского настроения с растерянно-оборонительного в агрессивно-наступательное меня мало волновало. На всю эту шумиху я смотрел снисходительно, как взрослый на шалости любимого ребенка. Труба с отверстием находилась у меня в руках, и достаточно было малейшего движения моего пальца, и эту всю воинственную публику, как волной, смоет. С усмешкой поглядывая на разгоряченных амазонок, при этом, не забывая оценить физические достоинства той или иной из говорящих в мой адрес комплименты женщин, я дождался самого благоприятного момента для контрнаступления. Наконец, решив, что такой момент настал, с ликованием в душе и предвидя, что сейчас произойдет, млея от удовольствия, я незаметно от окружающих убрал палец и открыл отверстие в трубе.

Но, вопреки моим ожиданиям, фонтан из трубы не появился. Вероятно, Петровна нашла пропавшего кочегара, и тот перекрыл водопроводную систему, давая мне возможность ввернуть болт на место.

Факт отсутствия воды в системе явно снижал мои оборонительные возможности. Женщины пока ни о чем не догадывались и продолжали на меня шуметь:

– Одеть ему таз на голову, – продолжала одна из них, – а то смотрит тут.

– Нет, – не согласилась другая, – из-под таза все равно видно.

Лучше глаза завязать или мылом намылить.

– Зачем намыливать, – возразила третья, – мы сейчас его разденем, и путь голеньким стоит, ему хорошо и нам не обидно.

Такое предложение вызвало бурное одобрение у присутствующих. Настроение мое, как барометр перед плохой погодой, начало быстро падать. Во рту пересохло, на теле появилась испарина и слабость в ногах.

– Погодите, бабоньки, – раздался голос справа, – давайте к тому же мы его и помоем.

– Правильно, – закричали все разом, – хорошее дело!

– А кто самое главное место мыть будет? – раздался вдруг зловещий Валькин голос.

– А все мыть будем, по очереди, чай не смылится, – под неописуемый восторг толпы ответила все та же боевая бабенка.

– А мне помыть можно? – пропищала какая-то девчушка лет пяти.

– Конечно можно, – раздались уверенные голоса, – желание ребенка – закон!

Я невольно отпустил трубу, схватился за штанишки и заскулил:

– Ну, что вы, женщины, я – водопроводчик-философ, – и изобразил на лице подобие улыбки.

Увидев, что из трубы вода не идет, и, что вся моя деятельность – сплошное надувательство, самые совершенные существа на земле озверели. Они заорали все разом.

Запишите аудиокнигу по своему литературному произведению!

Журнал «Новая Литература» предоставляет вам возможность создать аудиоверсию вашей книги.

– Бей водопроводчика! – гремела басом женщина-небоскреб.

Я понял, надо спасаться. Вперед, вправо, влево и вниз мне ходу не было, не пробиться. И я рванулся вверх по трубе, к потолку. Добравшись до потолка, я облегченно вздохнул. Но радоваться долго не пришлось.

– Бей его! – подскочила высокая дама и с третьей попытки оторвала меня от трубы.

– Топи философа! Намыливай его! – орало общество голых женщин.

В едином порыве дамы всех размеров и возрастов дружно взялись за дело. Десятки рук подтащили меня к скамейке и поставили на колени. Кто-то, оттянув ворот пиджака, лил за шиворот первый таз воды. За первым тазом последовал второй, третий… Чья-то цепкая рука, схватив волосы, резко наклонила мою голову вперед, и мое лицо по самые уши погрузилось в мыльную воду подставленного таза, и только пускаемые мной пузыри указывали, что я еще жив.

Одновременно со всех сторон меня усиленно намыливали, терли мочалками, хлестали веником так, что только летели во все стороны листья и стоял свист. Во время десяти затяжных погружений было слышно:

– Бей философа!

Я несколько раз проклял автора газетной статьи, древнего философа, черта, дьявола, нечистую силу и все это вместе взятое.

Как получить бесплатный ISBN на свою книгу

Только для читателей
журнала «Новая Литература»!Только непонятно было, куда у нас милиция смотрит? Наконец, полузадохнувшегося, мокрого и намыленного с ног до головы, меня вытащили в раздевалку, и по плавному передвижению потолка туда-сюда понял, что меня раскачивают. Посмотрев в сторону выхода, я увидел, как одна женщина подошла к двери и взялась за ручку, а дама-небоскреб встала рядом. Раскачивание моего измученного тела шло под счет. При счете «раз» обе женщины у двери приготовились. При счете «два» дверь распахнулась. При счете «три» я был уже в воздухе. Пролетая в проеме двери, мое измочаленное тело получило успокоение в виде удара ноги в то место, на котором мы сидим. Все-таки Небоскреб меня достала. Открыв лбом вторую дверь, я, как метеорит, влетел в зал ожидания. Несмотря ни на что, приземление оказалось удачным, на четвереньки. Стоя посреди зала на трясущихся конечностях, весь мокрый и в мыле, я напоминал собой виновато описавшегося пуделя. Тут же вторая работница бани сладко-язвительно произнесла:

– С легким паром!

Вдобавок ко всему, в мужское отделение бани домываться меня не пустили, сославшись на то, что в таком виде входить в общественное место запрещено.

• А статью в газете я после дочитал. В конце ее автор категорически предупреждал, что проверять на практике теорию о совершенстве женского тела рискованно, и лучше этого не делать, опасно для жизни.