Глаза у Королевны светлые, как вода, такие же прозрачные, ласкающие и прекрасные, а смех ее подобен журчанию лесного ручья. В каком восторженном, удивительном чувстве захлебываешься всякий раз, когда она так тихо сидит рядом, касается нежной рукой твоей руки – и молчит, а глаза тем временем все говорят, говорят, говорят без умолку…
-Вздор, – прервал себя Звездочет и снова принялся мерить шагами маленькую комнату в самой высокой башне дворца. Да, все это вздор, нельзя думать о ней, опасно все это. Но как же можно не думать? На дворе – ночь, а на небе – звезды, а он даже и не глядит на них. С ним совершенно определенно творится что-то неладное.
Звездочет остановился, сел за стол, раскрыл толстую книгу и попробовал читать, но не смог сосредоточиться: смысл строчек ускользал от него, и, бессодержательные, они так и оставались чередой угловатых черных закорючек, похожих на голые ветви деревьев зимой.
-Королевна, Королевна, что же ты сделала со мной!
Звездочет захлопнул книгу и обхватил голову руками. Завтра полнолуние, а значит – за ним придут, чтобы узнать о его окончательном решении. Они не станут ждать, им надо, чтобы он сделал выбор.
-За что ты любишь меня, Королевна? Я же совсем не красив.
Он мельком взглянул в зеркало и при слабом свете различил нервные черты своего лица, бесформенный нос, рано облысевшую голову, беспокойный, тревожный взгляд.
-Все любуешься на себя, – раздался позади него насмешливый голос.
Ничуть не удивившись, Звездочет обернулся, уже зная, кого он увидит, однако только предполагая – в каком облике. На спинке стула сидела маленькая темная сова с большими глазами странного цвета – словно кто-то налил в две плошки тумана и окаймил его солнечной пылью.
-Хоть сегодня оставь меня в покое, – сердито сказал Звездочет.
-Помнишь ли ты, что срок близится? Она ждет ответа.
-А ты все ждешь подачки, как стервятник.
-Пусть и как стервятник… – сова ухнула, будто по-человечески усмехнулась. – Не каждый день выпадает шанс запастись бессмертием, не так ли?
-Убирайся, у меня есть еще ночь и день на раздумья.
-Полночи, дружок, – поправила его сова.
Звездочет быстро подошел к окну и распахнул его.
-Убирайся, это пока еще мой дом и мое бессмертие. Убирайся.
Сова посмеялась глазами цвета тумана, бесформенной тенью метнулась прочь из комнаты и растворилась в ночи.
Звездочет рассеянно смотрел на звезды. Перед его взглядом, как наяву, встало все то, что было с ним тридцать пять лет назад, в такую же величественную и равнодушную ночь…
Пустой трактир, колеблющееся пламя свечи, игральные кости, дубовый стол, за ним – трое. Он сам, тогда еще совсем мальчишка, страстный, ненасытный, жестокий. Слева от него – другой, ненамного старше его, такой же тщеславный, тоже алчущий чего-то невозможного… он нервно курит трубку, его глаза, серые с золотым ободком, безумно поблескивают. Третья – она. У нее совершенно седые волосы, но они обрамляют лицо прекрасной двадцатилетней девушки.
Ее тонкая, унизанная перстнями рука вытягивается над столом, оба молодых человека дрожат от волнения, их руки холодеют… два кубика падают на стол. Десять. Как тут переплюнуть – Звездочет и Колдун не смотрят друг на друга, все их мысли сосредоточены на одном.
Она поставила на кон то фантастическое и невероятное, что может предложить только она, то, что вожделели все великие мира сего… плевать на уговор, на условие, произнося которое, она так хищно скалила зубы. Что им сейчас до него? Главное – бессмертие.
Очередь Звездочета. Стараясь, чтобы рука не так сильно дрожала, он протягивает над столом кулак, который обжигают ледяным могильным холодом игральные кости. В его кулаке – вечная жизнь. И все зависит от удачи. Что ему выпадет –приз победителя или позор побежденного? Судьба Человека или участь человечишки?..
Кажется, целая вечность проходит, пока он разжимает пальцы – еще дольше кубики падают, с глухим стуком ударяются об стол, поворачиваются. Он – боится глядеть на кости. В серо-золотых глазах Колдуна – отчаяние, гнев, ярость. На ее лице – усмешка. Звездочет смотрит на кости.
Одиннадцать.
Колдун хватает кубики резким, рассудочным движением, кружево его манжета белоснежной птицей взмахивает над столом… короткий стук. Жребий брошен. Он боится раскрыть глаза, Звездочет тоже. Двенадцать? Двенадцать?!
В это время раздается ее веселый смех. Они в страхе открывают глаза.
Четыре.
Звездочет старается не смотреть на Колдуна, в глазах которого полыхает пламя. Сердце Звездочета готово вырваться из груди – он победил, победил, победил! Она снимает с пальца перстень с кроваво-алым рубином и протягивает ему через стол. Как явственно он слышит теперь ее голос, который говорил столь торжественно и грозно такие, как ему тогда казалось, несущественные вещи!
-В этом перстне – вечная жизнь. Теперь он принадлежит только тебе: он потеряет свою силу в руках всякого другого человека и до конца будет верен лишь своему хозяину. Подожди, не надевай его! Назад пути не будет. Ты не забыл о главном условии нашей игры? Ты не придаешь этому значения… что ж, однажды ты будешь наказан за свое легкомыслие. Помни: как только ты наденешь перстень на палец, ты станешь с ним единым целым, ты станешь высшим существом, сверхчеловеком…
-Не быва-ать этому!
С коротким звериным рыком Колдун выхватывает нож и бросается на Звездочета с намерением успеть отобрать перстень – лезвие входит в плоть бесшумно, как в кусок масла. Колдун, дрожа, поднимает взгляд – Звездочет со смехом показывает ему перстень, горящий у него на пальце.
-Глупец, глупец! – она тоже хохочет, лукаво поглядывая на Колдуна. – А еще сын первого колдуна в королевстве! Назад пути нет, Звездочет, а ты так и не выслушал мое главное условие. Перстень этот очень ревнив: он не может терпеть, чтобы его хозяин любил кого-то, кроме него. Теперь в твоей жизни не должно быть никакой любви. Теперь, если ты нарушишь условие и полюбишь что-то или кого-то, ты должен будешь передать объект своей любви следующему по кругу, в котором мы теперь сидим – стало быть, Колдуну. Только отказавшись от того, что любишь, ты сможешь сохранить свое бессмертие. Если же ты не сумеешь выдержать этого испытания и не отважишься отпустить свою любовь, перстень бессмертия достанется Колдуну.
-И долго будет длиться наша игра? – спрашивает Звездочет.
-А куда нам теперь торопиться? – белозубо смеется в ответ она. – Лет через семьдесят Колдун умрет, и мы продолжим играть вдвоем. У нас впереди целая вечность.
При этих ее словах и без того бледное лицо Колдуна становится белым, как платок. Он нервно выпускает из трубки кольцо дыма…
После той ночи, роковой в жизни Звездочета, он десять лет прожил в беспрестанном наслаждении собственным величием. Его забавляло то, что все люди, животные, деревья, цветы эфемерны, и их жизнь – мгновение в сравнении с его вечной жизнью. Он считал ниже своего достоинства делиться с людьми своими тайнами, и у него никогда не было друзей. Ему не нужен был никто, он чувствовал себя вполне самодостаточным человеком. Он много путешествовал и учился, овладевал новыми и новыми знаниями. При этом он всегда ко всему оставался холоден и равнодушен: полученные знания и увиденные чудеса не удивляли его, а лишь пополняли сосуд его сознания, не касаясь души и сердца. Единственным, пред чем он преклонялся, были звезды: они казались ему отражением его самого, ведь они были так же велики и так же бессмертны. Так он стал Звездочетом. Да, только тогда он стал называть себя так – прежде у него было простое, вполне заурядное имя, которого он очень стеснялся, когда играл в кости с ней и когда она посмеивалась над ним из-за этого.
У него теперь был телескоп – большой, красивый, могущественный. Звездочет ночи напролет глядел в него на звезды, изучая их, давая им имена, составляя карты звездного неба. Днем он не находил себе места, долго ходил под окнами своего замка и поглядывал вверх, на башню, в которой его телескоп ждал наступления темноты.
Но однажды в полнолуние послышался громкий свист, и к нему явилась она, а с ней – Колдун, изменившийся, повзрослевший. Звездочет был даже рад тому, что кто-то посетил его одинокое мрачное пристанище, но первые же ее слова бросили его в дрожь:
-Ты в первый раз нарушил уговор, Звездочет. Так тебя, кажется, теперь величают?
-С чего ты взяла? – воскликнул он, отступая. – Я никого не полюбил.
-Правда? – она пристально посмотрела на него. – Ты хочешь сказать, что бессмертие по-прежнему для тебя дороже всего?
-Бесспорно! Я не понимаю, о чем ты!
Она молча устремилась вверх по лестнице, за ней – Колдун, как ее верный оруженосец. В самой высокой башне она распахнула дверь в комнату, в которой работал Звездочет.
-Колдун, видишь этот телескоп, эти карты, эти рисунки на столе? Теперь они принадлежат тебе. Уничтожь их!
Колдун медлил, надеясь, что Звездочет передумает, но перстень бессмертия на руке победителя предостерегающе вспыхнул. Смятенный и обездвиженный, Звездочет молча смотрел на то, как Колдун протянул вперед тонкие руки и вырвавшийся из них огонь охватил сперва телескоп, затем все бумаги на столе.
-Одумайся! Еще можно спасти их! – взмолился Колдун, жадно следя глазами за перстнем с рубином. – Отдай мне перстень – и я потушу пламя!
Звездочет не шелохнулся.
Когда он остался без телескопа и без своих записей, он, все еще вздыхая исподтишка по звездам, увлекся зельеварением. Еще двадцать лет он потратил на изготовление эликсира превращения, который позволил бы ему принимать облик любого живого существа. В поисках ингредиентов Звездочет объездил весь мир, побывал и на Юге, и на Востоке, и на Севере, и на Западе. Наконец эликсир был готов, и Звездочет трепетал от счастья и возбуждения, глядя на этот пузырящийся зеленоватый напиток, который бы мог сделать его по-настоящему всемогущим. В ослеплении Звездочет целовал пузырек с эликсиром, чувствуя, как его сердце трепещет в преддверии новой, невероятной, полной приключений жизни.
Однако, чуть только он поднес к губам чудесный напиток, мысли о котором не покидали его двадцать лет, вновь раздался свист, и явилась она, а с ней – Колдун, еще больше изменившийся, возмужавший.
-Ты жаждешь выпить этот эликсир, как любовник жаждет снова поцеловать свою ненаглядную, – сказала она торжественно. – Эликсир стал для тебя по-настоящему дорог, ты любишь его – ты должен отдать его Колдуну или лишиться бессмертия.
Почти не колеблясь, до крови закусив губу, Звездочет отдал заветный пузырек охваченному дрожью волнения Колдуну, который тут же осушил его и мгновенно обратился в ягуара с глазами, в которых стоял окаймленный золотой пылью туман.
-Однажды ты отречешься от бессмертия, я знаю это, – скалясь, сказал он Звездочету, а она лишь ухмыльнулась, сверкая черными очами.
…И вот скоро снова полнолуние, а на душе у Звездочета тяжелее, чем когда бы то ни было. Королевну он встретил полтора года назад, но ему уже кажется, что до нее его не существовало. Ему за пятьдесят – это такая малая часть его вечной жизни, но вся она уже полностью принадлежит Королевне, этому доброму, тихому созданию, которое приняла его таким, какой он есть, не побоялась демонической силы, которая в нем таится. С ней Звездочету было так спокойно, что он забывал думать о том, что где-то туманоглазый Колдун меняет обличья при помощи украденного зелья, а где-то она с другими глупыми юношами стучит кубиками по столу в душной таверне.
Королевна была лучом света, пролившимся в непроглядную тьму души Звездочета, в которой, казалось, уже не осталось места для красоты. Переливчатый смех и пшеничные косы Королевны стали для него всем на свете. Он не понимал, почему она любит его – и видел в этом улыбку судьбы.
Конечно же, Королевна – ангел, посланный, чтобы спасти его душу!
Однако рубин на его руке каждый день все более и более наливался кровью. Перстень терзался ревностью, видя, как его хозяин уходит от него, забывает о нем, склоняется к жизни земной, человеческой. Перстень алел, напоминая Звездочету о том, что пришло время для новой жертвы.
Звездочет и сам понимал это. Перстень стал частью его самого – но и Королевна тоже!
-Почему он такой красный, твой перстень, – со страхом говорила Королевна, сидя на коленях Звездочета и касаясь губами его руки.
-Тебе померещилось, он такой же, как и всегда.
-Нет, мне кажется, что из него вот-вот закапает кровь. Мне страшно, Звездочет! Сними его!
Он утешал ее, заплетал ей косы и целовал ее в трепещущие веки, в то время как сердце его разрывалось на части. Что сделает с ней Колдун, когда он отдаст ее ему? Неужели сожжет, как когда-то сжег его телескоп? Или напьется ее кровью, как напился он эликсиром превращения? А может – и того хуже… больше всего Звездочет боялся, что Колдун оставит ее в живых и предаст ее бесчестию.
-Негодяй, негодяй, негодяй! – восклицал Звездочет теперь, в одиночестве прохаживаясь взад и вперед по своей маленькой комнатке в самой высокой башне. – Отбирает самое дорогое, что у меня есть! Впрочем, что он… он – игрушка в ее руках. Это она погубила меня, позволив мне выиграть этот перстень. Он жжет мне руку, он хочет крови, что же мне делать!
Звездочет боялся за Королевну, но смерти он боялся не меньше. С восемнадцати лет он привык наслаждаться безумием, делать то, что хочет, разве можно теперь отказаться от всего этого и стать смертным, жалким человечишкой? Но Королевна полюбит его и таким!
Отказаться, отказаться… что значит это слово? Значит, что вся его жизнь прожита впустую? Значит, бесцельны были все эти чаяния, мечты, стремления, потери! Значит, он мог отказаться от бессмертия и тридцать пять лет назад, когда она пришла за его телескопом! Тогда – к чему было все это? Для чего он жил? Для того, чтобы сотворить что-то, выстрадать, полюбить – и отказаться от него?!..
Следующей ночью он был невероятно бледен, говорил с запинками и был охвачен нервной дрожью.
-Уходи, уходи, тебе нельзя здесь оставаться, – говорил он Королевне, не глядя на нее.
-Что с тобой? Почему ты отворачиваешься?
-В полночь я должен быть один. Придут… двое. Я нарушил данное им обещание.
-Но ведь они ничего с тобой не сделают… верно?
-Не знаю, дорогая моя, единственная моя… – он тяжело вздыхал, но глаза его были сухи. Он исподтишка поглядывал на большие часы, которые висели на стене.
Он хотел, чтобы Королевна ушла, но боялся остаться один.
-Уходи… – как-то совсем неуверенно попросил он. – Прошу, не терзай меня…
-Нет, я не уйду. Я не оставлю тебя в такую минуту.
«Трус ты, что ли, – сказал себе Звездочет. – Если ей суждено умереть, так пусть она умрет на твоих руках. Если ей суждено быть опозоренной, пусть она видит тебя и знает, кто виновник ее беды. А если я все-таки сумею отказаться…»
Часы пробили полночь, и послышался знакомый свист. Звездочет усадил Королевну в темный угол, где ее не очень было видно, а сам встал посреди комнаты, стройный, как юноша, и трясущийся, как старик.
Как всегда, вместе с боем часов посреди комнаты возникла она, облаченная в длинный черный плащ с капюшоном, из-под которого струились ее белые, как снег, волосы. Ничего не говоря, она молча указала на Королевну.
-Почему ты одна? Где Колдун? – спросил Звездочет, не глядя на нее.
-Он опаздывает, – с неприятной улыбкой ответила она. – Ты должен будешь отдать эту девчонку мне. Что же ты так побледнел? Тебе страшно? Время сделать выбор, друг мой Звездочет. Ты сам подписал себе приговор, когда согласился на сделку со Смертью. Подумать только! Тогда ты был так смел, а теперь тебе страшно. Ведь тебе страшно?
-Нет, не страшно, – с упрямой решимостью мотнул головой Звездочет, борясь с судорогой, искривляющей рот.
-Тогда отдай ее нам.
-Звездочет! Я не понимаю, о чем она говорит!.. – раздался позади жалобный голос Королевны.
Звездочет молчал и не сводил с перстня пристального, отчаянного взгляда. Ему хотелось поцеловать его на прощание, но он знал – нельзя этого делать, иначе он не сможет расстаться с ним.
Изо всех углов Звездочету слышался зловещий шепот, мрак обступил его, и только шумное дыхание испуганной Королевны прерывало воцарившуюся в башне тишину. Алая бездна рубина была похожа на открытую рану, из которой сочится кровь – капля за каплей…
Когда Звездочет сорвал перстень с руки, над ним грянул гром, земля качнулась у него под ногами, и он упал.
Перстень алел на полу.
-Забирай… забирай… – прохрипел Звездочет, борясь с невыносимым желанием схватить его и снова надеть себе на палец.
-Выбор сделан, – послышался вдруг до боли родной, но сломанный насмешливой интонацией голос.
Звездочет рывком поднялся на ноги – Королевна, милая, добрая, любимая его Королевна стояла посреди комнаты и держала в руках перстень с рубином.
-Королевна… что же это значит?
-Это ведь не было запрещено правилами? – спросила Королевна, превращаясь в нее и скаля зубы.
Дым, стук костей, боль, мрак! Что же это?!!
Ничего не понимая, Звездочет обернулся к той, другой Смерти, которая пришла к нему со свистом. Та все еще стояла в капюшоне, и из-под него торжествующе поблескивали серо-золотые глаза Колдуна…
-Вы обманули меня! – в ярости воскликнул Звездочет, вскакивая с пола и бросаясь на Смерть. – Где моя Королевна?
-Тише, мой мальчик. Ее нет и не было. Я выдумала ее для тебя. Неужели ты никогда не замечал, как прозрачна и холодна была ее кожа?
-Не верю, не верю…
Звездочет обхватил голову руками. Только сейчас он понял наконец, что он потерял все – и бессмертие, и любовь. «Ах, почему я поверил ей! – сокрушался он. – Почему не выбрал бессмертие!»
Тем временем Смерть подошла к Колдуну, который уже принял облик юного мальчишки с трубкой, который был побежден в игре в кости много лет назад.
-Таким ты мне нравишься гораздо больше… Ты сегодня был великолепен, – нежно сказала ему Смерть, обдавая его холодом своего присутствия.
-Ты все просчитала еще тогда?
-Да. Я хотела, чтобы перстень достался тебе. Ты так умопомрачительно красив – только ты один и достоин бессмертия. Протяни руку.
Приблизившись к нему настолько, что он почувствовал на своих губах трепет ее дыхания, она надела перстень ему на палец и усмехнулась, заметив, как судорожно дернулся кадык в горле Колдуна и как властно вспыхнули его глаза цвета тумана.
Она томно смотрела на него, и он, подавшись вперед, хотел поцеловать ее, но она вдруг исчезла и возникла поодаль, у окна.
-Игра продолжается, Колдун, мы все еще сидим в кругу, – сказала она игриво. – Если ты полюбишь что-то, ты должен будешь отдать это мне.
Она исчезла, оставив в башне двух человек – победителя и побежденного.
-Ты поступил жестоко, – сказал Звездочет, устало глядя на Колдуна.
-А разве ты не был жесток ко мне? – ответил тот. – Я всегда знал, что я – истинный хозяин перстня. Ты был слишком слаб для бессмертия. Таким, как ты, суждено обратиться в прах, а таким, как я, – жить вечно. Так устроен мир, и ничего тут не скажешь. Мне будет проще выполнить уговор. Я не умею любить.
Он пошел прочь и встал на подоконник, готовясь улететь.
-Мне жаль, что так вышло, – вдруг сказал он, обернувшись. – Только, знаешь, на моем месте ты поступил бы так же.
Обернувшись ястребом, Колдун вылетел из окна.
Но уже через год она со свистом явилась к нему в дом и застала его перед зеркалом – он поправлял кружевной воротник своей рубашки. Неслышно приблизившись, она встала позади него, обвила его тонкими руками, и он увидел в отражении за своим плечом ее красивое чернобровое лицо.
-А, это ты, – небрежно обронил он.
-Ты что же, ждал меня? – удивилась она. – Обычно люди меня не ждут.
-Я не простой человек, – поправил он ее и обернулся; одна его рука легла на ее талию, другая коснулась ее холодных пальцев.
Смерть отступила назад – он шагнул за ней, она сделала шаг вправо – он повторил ее движение. Заиграла музыка, и они закружились в вальсе.
-Колдун, но ты же нарушил условие, – шепнула она ему.
-Неужели? Признайся, ты просто хотела найти повод, чтобы увидеться со мной.
Она загадочно улыбнулась.
-Вовсе нет… Ты влюблен, и влюблен очень сильно.
-Нет, – рассмеялся он, – я тебя не люблю.
-Не меня.
-А кого же?
-Себя.
Музыка становилась быстрее, легко переступали башмаки, ее седые волосы белели, как кружева его рубашки. Она с удовольствием заметила в его прекрасных глазах страх.
-И что же… ты предлагаешь?
-Отдай мне свою душу, – медленно, смакуя каждое слово, произнесла она.
Колдун остановился и замер на месте, растерянно глядя то на нее, то на перстень, который стал наливаться кровью. Душу? Что это значит – отдать душу?
-А что же останется мне?
-Твое прекрасное тело, которое умеет менять облик. Твое бессмертное тело, на руке которого вечно будет гореть рубин. К тому же, тело не может любить – значит, ты больше не нарушишь условия… Впрочем, ты, конечно, можешь оставить все как есть – тогда отдай мне это, – она потянулась к его руке с перстнем, а он испуганно отдернул ее.
-Забирай. Забирай душу. Оставь мне только мое лицо и мое бессмертие, – скороговоркой произнес Колдун.
Ничего больше не спрашивая, Смерть приблизилась к нему и впилась в его губы долгим, мучительным поцелуем, который длился, кажется, целую вечность. Потом она с усмешкой посмотрела на Колдуна, вернее – на его пустое тело, которое стояло теперь перед ней, бессмысленно улыбаясь.
-Прости, что я обманула тебя, – сказала она, торжествуя. – Но иначе я не могла заполучить тебя. Теперь ты мертв, тщеславный красавец, и ты теперь мой навеки. А мой перстень пусть теперь временно будет на сохранении у твоего потерявшего смысл тела. Вот теперь оно смотрит на меня опустевшими глазами и не понимает, что я говорю. Я могла бы отобрать у него перстень – но пусть носит, ведь мой рубин так идет к этим элегантным кружевным манжетам…

…Звездочет вышел на дорогу и вздохнул полной грудью. На небе, одна за другой, зажигались звезды: теперь он мог любить их, сколько ему вздумается, ведь никто уже не будет следить за ним глазами цвета тумана и никто не придет к нему в полночь со свистом.
-Может, к лучшему, что эта история закончилась, – сказал он звездам. – Удивительно! Я жил так долго и понял так мало. Я был уверен в том, что мне отведен долгий срок, а точнее – срока для меня нет вообще. А теперь я вижу, что жизнь коротка, и я потратил столько лет впустую. Я боялся полюбить, боялся к чему-нибудь привязаться, жил в постоянном страхе услышать ее зловещий свист. Я добровольно лишался всего, что было мне дорого. Но так ли нужно мне было это бессмертие? Может, для счастья мне нужны были лишь телескоп, который помогал мне видеть звезды, и любимая женщина, рядом с которой хорошо и уютно? Впрочем, я еще не так стар. Теперь мне разрешено любить, и я могу делать, что захочу, не боясь, что кто-то отнимет у меня то, что мне дорого. Я думал, что, обретя бессмертие, я стану свободным – а на самом деле был несчастнейшим из пленников. И вот теперь я на воле. На воле! Что это значит – воля?.. И куда мне теперь идти?
Он немного постоял так, раздумывая, потом вспомнил о том, что в родной деревне живет его старая мать – она писала ему время от времени, но он не читал ее писем. «Да, я должен навестить ее», – решил Звездочет и пошел прочь, не оглядываясь на башню, в которой он провел счастливейшие и несчастнейшие из своих дней.