К 300-летию величайшего М. В. Ломоносова, как и всё, что я осуществляю отныне.

1.

Я суп сварил из колбасы
И в нём обрёл успокоенье
Как будто божее реченье
Оформилось из пустоты:
Ступай и убивай!

2.

О, сколько раз я бороду с усами
Бросал на жертвенный алтарь
И прижимался голыми губами

К горячим сахарным ногам
Я сок сосал и плыл по небу
С сигары стряхивая тлен
В вороньи гнёзда, в кратеры вулканов
В кастрюли жирного кипучего борща
Кричали птицы, камни-минералы
Борщ выкипал и воскресал росой на травах
Стекало солнца масло с облаков мучнистых
В густую кашу плодородных почв
Выкапывали кости псы и в тесто пеленали
Несли в зубах к ногам седого старика
Что на пеньке сидел и летопись писал
Пером гусиным на свитке из коры берёзы
То был Татищев. Он был суров и ликом сер.
Он в гневе страшен был!
И мне сквозь время посылал укор,
Но голос древний хрипл и неразборчив
Я к зову совести остался глух
Я на столах плясал иизрыгал проклятья
Я в перья наряжался и выл голодным псом
Я под заборами валялся и на паласы испражнялся
Средь мраморных колон.
Но всё ушло, осыпалось коростой
Я сам Татищев ныне и судьбой казнён
Я выслан высечен в Сибирь, чтобы блюсти запасы
Подснежной мерзлоты
И снег мне краше злата стал. Я ем и пью его.
Я из него слепил пальто и стол.
Я снежной бабы верный муж
Я груши ем из снега и снегом вытираю гуз.
Всё так. Но редко-редко, поздним вечерком
Когда сижу за столиком над ветхой книгой
Вдруг как вскочу, как закричу, затопаю ногой!
… лишь скрипом отзовутся ели

2.

В зубах скарлатина ломом засела
Ноги-личинки вьются в снегах
Во льдах промёрзших насковозь океанов
Окуклилось мясо в сопревших чулках
Чтоб по весне
Гибели смертной плод принести
Угнетателям Коренных народов севера!

3.

Пусть в бороде избыток добродетели
И мягкости для женщин
Клубится тёплым паром,
Но жёсткие усы
Опасным делают меня
Жестокость нагнетают
И в чём-то ярость даже

По улице иду, пинаю сапогами
Бездельников бездомных и маленьких собак
Левретками которых в салонах называют
Иду и трость изящного ореха
Мгновениями резко заношу
И низвергаю с неба на спины сорванцов
Вот так! Вот так! Вот так!

4.

Много лет с кривой клюкой блуждал я по Сибири
Весь иссох и постарел, стал кривым-горбатым
Прихожу домой — жена:
Что принёс, мой дряхлый муж, что нажил в скитаньях?
Лезу я тогда на стол голым без рубахи
Вот мой волосатый горб. Налетайте, жрите!
Только смажьте его жиром.
Только посолите.

5.

В пещеры Сибири от накрытых столов
Уйду незаметно с котомкой хлеба
Среди медведей, белок, сорок
Буду писать духовные книги
Лягут эти книги на стол
Правителя всей России
Переменится он лицом
И строго лакеям скажет:
Этому довольно быть. Убить!
И отравят меня ягодным морсом,
Который возлюбил премного
Хоть и пил, меру блюдя
Ибо сладок и кисл сок сей.

6.

На сердце муть, лишь только волосы упали
В стакан рябиновой воды
Кроваво дёсны возроптали
Бесхлебия вкусив беды

7.

Смешался с грязью жидких улиц
Эмалированного лица таз
Белизной в берёзы вошли зубы
Голосом гнева густо сочась
Вспорхнули птицы пламенем крика
В сонной тревоге из колких гнёзд
В припадке монотеизма небо
Лунным светом обосралось