Ты хороший и добрый ребенок,
Я тебе, каждый раз говорю.
Когда руки раскинув спросонок,
Ловишь взглядом, улыбку мою.

Голос мягкий и нежные руки,
По — мальчишески светят глаза.
Нет там опыта, серости, скуки.
Там смешинки играют, скользят.

Одобрения ищешь моменты,
И чиста непорочность души.
Отвергаешь ты сладость конфеты.
Для меня покупаешь их ты.

А в плохом — тоже добрый ребенок.
Отвернешься, обиду храня.
Не найдя в тех обидах, каморок.
Поцелую, слезинки в глазах.

Но суровость твоя неприступна,
И тогда я обиду терплю…
Объясняя смятение чувства,
Я тебе о любви, говорю…

А потом обниму ненароком.
Снизу нежно смотря на тебя,
Ты хороший и добрый ребенок
Мне приятна, твоя чистота

Сердце смелое, ясные мысли.
Твердость духа горит, вопреки.
Не могу я случайно помыслить,
Что когда-то состаришься ты…

Вот и утро. Вздрогнули ресницы.
Чашка кофе на моём столе.
Думала, что это всё же снится,
Кофе ты принёс в мою постель.

Солнца луч уже в окно стучится,
Я отдерну, занавесок тень.
Что сегодня может приключиться,
Если чашка кофе, на столе…

Утонченный запах проникает,
Наслаждаюсь маленьким глотком.
Как со мною жизнь порой играет…
Кофе, тут, пожалуй, не причем.

Свежесть утра впитываю зябко.
Сонность мыслей протекает в явь.
Удивляясь, пью я кофе сладкий,
Чашку кофе ты принёс, не зря…

Но, пожалуй, сути тут не вижу,
Завтраки в кровати поглощать.
Но приятно мне тебя увидеть,
С чашкой кофе, в ласковых руках.

Да, наверно главное не в этом,
Кто из нас ту чашку принесёт.
Козырять мне этим — нет предмета.
За глоточком, делаю глоток.

Выпив кофе, отодвинув чашку,
Я взгляну лукаво, на тебя.
Я не всякий день встречаю сладко,
Нет обиды в этом для меня.

Потянусь к тебе, вздохнув украдкой,
Свет улыбки в сердце хороня.
Вдруг в осколки разлетелась чашка,
День счастливый задалсЯ с утра…

Слабость сердца моего понятна,
Мы с коварством — злейшие враги.
Для интриги, частое занятье,
Уличать, двуличность доброты.

Слезы не от слабости прольются.
От болезни? может быть… порой.
Ангелы того крылом коснуться,
Кто умоется, своей слезой…

Злые слёзы — для меня ужасны!
Там бессилье, в злобе рождено.
А бывают слёзы и напрасны,
Там вода… не значат — ничего!

А бывают слезы и на годы,
Кровоточит сердце и болит.
Эти слезы — дорогого стоят,
И без них душе — не обойтись.

Почему добро мы распинаем?
Зло за правду выдаем сполна?
Слезы выдавать свои, стесняясь,
Злобно, вытираем мы глаза?

Лишь в слезах мы истину узнаем.
Отчего нам плачется порой?
Вещь свою беспечно потеряли?
Слёзы льём над горькою судьбой?

Не страшитесь слёз своих солёных!
Только так очиститесь — сполна!
Вы стремитесь к тем слезам душою,
Пусть прольется светлая слеза…

Слабость сердца моего понятна,
Мы с коварством — злейшие враги.
Слёзы- те, не женское занятье…
Силой, слёзы эти рождены…

Всё, чем к себе прикоснулась, тебе хорошо!
Эти слова я услышала, платье повесив.
В сумраке комнаты вовсе вдруг стало темно,
И завывает, за день, намаявшись, ветер.

Мне так тепло на душе, бесконечно светло!
Руки свои, уронил молча ты на колени…
Ворох из платьев лежит, разноцветье цветов.
Что же в прекрасный тот день, на себя я одену?

День нашей свадьбы уже постучался в окно.
Я так волнуюсь! Я платья свои раскидала.
Что же одеть? Задаю бесконечно  вопрос.
Ты уже  спишь, и возможно ответы узнаешь.

Платьев моих разноцветна игра, перелив
Я окунаюсь в цвета, их пускаю на ветер.
Этот наряд — первой встречи, он сам говорит.
Этот — разлуки, недолгой, потом была встреча!

Это же платье грустило, о том, что сбылось!
В этом, я ехала вместе с тобою в вагоне.
Это? Там что-то случилось, а может, стряслось.
Да, я забыла …попробую …может и вспомню.

В этом, с тобой познакомились, в августе мы.
Я сохраню его, бережно в шкаф убирая .
А в бирюзовом, сбываются наши мечты!
Черное с розой, венчания дивная память.

Ты уже спишь … Я тихонько к тебе подойду.
Руку твою снова пальцами я задержала .
Ворох из платьев лежит на холодном полу,
Что мне одеть в этот день? Я и, правда, не знаю…

Каждое платье — души твоей, нежной цветок.
Каждое платье люблю,  и  его ощущаю .
Мне хорошо в этой жизни, лишь только с тобой.
Что мне одеть в этот день, я и, правда, не знаю…

Щеголять я с детства не привыкла
Мама, воспитанье задала.
Выделяться скромностью обличья.
И, порой, прилежностью ума.

С мамой в споры эти не вступала.
И обиду отгоняла я.
Скромность тех нарядов ощущала,
Приглушенность цвета хороша.

Гнева матери подчас остерегалась,
Незаметною хотелось слыть.
В школе я стараньем, отличалась,
И воспитанней, стремилась быть.

Мать пример достойный подавала.
Заменяя яркость, простотой.
Щепетильным вкусом задавалась,
Был покрой классически прямой.

Но приняв  отчаянность во взгляде.
Заглянула пристально в глаза.
— Не кичись достоинством наряда,
— Безупречность вкуса, такова.

В скромности призвание узнаешь.
А ухоженность сама придёт.
В воспитанье- шарм приобретаешь
Тонкий вкус- урок преподнесёт.

Я конечно с мамой соглашалась.
Находила, верные пути.
С платьями своими совещалась.
В жизнь другую делала, шаги

Благородна стройность и приятна,
И легка изысканность манер.
Что могу сказать тебе про платья?
БАлуешь порой, …ношу… не все…

Часто снится мне прекрасный сон.
В тёмном зале я одна танцую.
Свет погас, отхлынувшей волной,
В танце я скольжу, слегка волнуясь.

Приглушенность музыки звучит,
И вспотели влажные ладошки.
От паркета, отрываюсь …вскрик,
Я лечу, но страшно мне немножко.

Мне парить свободно в вышине,
Лёгкостью движений поражаюсь.
Мой полёт, рождается в душе.
И теперь, когда вернусь, не знаю.

В лёгком платье, розовый рассвет,
Разметались волосы, волною
Я совсем не плачу… вовсе нет…
Я хочу свободной быть на воле.

Я над грешным миром воспарю.
Но партнёра на земле, увижу
Я в душе его давно, люблю…
Он  на свете всех дороже, ближе.

С ним мечту делила на двоих,
И летела в танце, вдохновенно
Он тревогу мыслей, отрезвил,
Танец наш кончается мгновенно…

Я проснулась в холоде ночном.
И обида сердце накрывает.
Почему он говорит — партнёр?
Без любви и танца не бывает…

Я синичку с руки покормлю,
И пойму, что приходит весна.
И письмо напишу февралю,
Что вовсю хулиганит пурга.

Снег горстями бросает в пути,
А тропинку не вижу, порой.
И бывает мне трудно найти
Дом, укрытый снегов пеленой.

А в письме объясню февралю,
Что мороз должен он усыпить.
И с волненьем ему расскажу,
Как устала я печку топить.

И про шалости ветра скажу,
Как крадёт он тепло и уют.
Он врывается дерзко в пургу,
Сделав вид, что его очень ждут.

Как обидны мне действия те!
Ведь пыталась я с ними дружить.
Лишь смеются, бросая мне снег.
И стараются наземь свалить.

Я замерзла и холодно мне.
Это всё — февралю напишу.
И синичку пригрею в руке…
Вместе с ней, ожидая весну…