1.
Я шёл прямо за ней. Практически наступал ей на пятки. Девушка, наверняка, чувствовала на своей спине мой сверлящий взгляд, но, тем не менее, была абсолютно спокойна. Я не чувствовал даже намёка на напряжение.
Я не любил нападать на жертву сразу. Как правило, я выжидал. Хотел, чтобы жертва начала бояться. Обнаружила за собой хвост и жутко испугалась. Тогда в крови будет больше адреналина. Тогда кровь станет более вкусной… К тому же, чем больше адреналина будет в организме, тем больше вероятность того, что жертва станет подобной мне…
Я шёл прямо за девушкой и буквально дышал ей в затылок. Думал, что совсем чуть-чуть, какие-то считанные секунды, и она задрожит от ужаса. Но нет. Чёрта с два. Моя жертва была абсолютно спокойна. Ни капли страха. Даже малейшего беспокойства. Словно она знала, что кто-то придёт ей на помощь …
Она знала, что кто-то придёт ей на помощь?..
Эта мысль насторожила меня. Заставила забеспокоиться. Я оглянулся – проверить, действительно ли мы одни на этой, как я думал, пустынной улице. Оглянулся, и тут же моё плечо обожгла острая боль. Что-то со скоростью пули вонзилось в мою мёртвую плоть и, не пробив её насквозь, застряло внутри.
Если бы это была обычная пуля, я бы не обратил на неё никакого внимания. За пять лет вампирского стажа я натренировал себя не чувствовать причиняемую ими боль. Значит, снаряд, поразивший меня, изготовили из серебра…
Серебряная пуля – оружие охотников на вампиров. Значит, мерзкая подлая тварь заманила меня в ловушку. И это после всего того, что было между нами!
Я, пытаясь подавить парализовавшую меня боль, огляделся. Увидел, что помимо нас по тёмному закоулку шёл человек в чёрном плаще и шляпе. Типичный наряд охотников на вампиров. В руке его блестел пистолет, заряженный серебряными пулями.
Я, корчась от боли, хотел что-то сказать ему. Что именно – сам не знал, но моя фраза должна была выразить всё презрение к этому ничтожному человечку. Подлому трусу, напавшему на меня со спины. Но я не успел ничего сказать. Ещё три серебряные пули пробили мне другую руку и обе ноги, и сознание покинуло меня…
2.
Подлый трус, который напал на меня со спины, не собирался убивать меня. По крайней мере – сразу. Если бы в его планах была моя смерть, он бы не стал стрелять мне в руки и в ноги. Он бы поразил меня сразу в сердце. Нанёс бы смертельную рану. Но, по каким-то неведомым мне причинам, он не стал убивать меня сразу. Просто ранил. Лишил сил, необходимых для сопротивления. Руки и ноги, поражённые силой серебра, перестали двигаться, но я всё ещё дышал.
Подлый трус не собирался убивать меня, и я пережил его атаку. Пришёл в себя. Увидел, что охотник связал меня самыми обычными матерчатыми ремнями. В другой ситуации я бы лёгким движением разорвал свои путы и освободился, но только не в этот раз. Руки и ноги онемели от энергии серебра, пробившего мою плоть и застрявшую где-то там – внутри. В самое ближайшее время приспособленная ко всему плоть выплюнет эти ядовитые куски металла, и раны затянутся в считанные секунды, но я, скорее всего, не доживу до этого момента…
Короче, я не мог вырваться даже из матерчатых пут. Во-первых, руки и ноги меня не слушались; во-вторых, охотник, пленивший меня, был не новичком. Не профессионалом (профессионалы считают это низким – нападать со спины…), но уже и не желторотым сосунком. Пока я валялся без сознания, он притащил меня на приготовленное заранее место. Привязал матерчатыми ремнями, пропитанными освящённой водой, к серебряной плите. Соприкосновение с этими двумя мерзкими, убийственными для вампира веществами, как ни странно, не причиняли мне никакой боли, даже лёгкого дискомфорта, но они напрочь лишили меня сил. Даже если бы не ноющие раны, нанесённые пулями, я бы не смог освободиться.
Я пришёл в себя. Лениво приоткрыл веки и увидел, что охотник, пленивший меня, стоял рядом. Стоял и улыбался. «Ну вот и она – моя смерть…» – решил я. Я подумал, что подлый трус, напавший на меня со спины, не убил меня сразу лишь для того, чтобы поиздеваться надо мной. Подчеркнуть мою беспомощность. Дождаться, пока я приду в себя, после чего прямо на моих глазах поднести к груди кол и вбить его в сердце…
Я решил, что у охотника именно такие планы, но, как выяснилось, ошибся. Я пришёл в себя, но даже тогда трус не попытался убить меня. По крайней мере, пока. Вместо этого, он заговорил со мной.
– Ты, наверное, думаешь, почему я не убил тебя сразу? – спросил охотник.
– Ну да… – ответил я и сказал правду.
– Я сам себе удивился, – проговорил мой собеседник. – Пленить такого вампира, как ты – огромный риск. ОГРОМНЕЙШИЙ! Ведь даже лучшие охотники на вампиров не могли тебя изловить, а я – далеко не лучший…
– Я так и понял… – вставил я. – Профессионалы никогда не нападают сзади…
Охотник не обратил внимания на мой язвительный комментарий и продолжил:
– Но я не смог удержаться. И совершить такой опасный поступок, который, возможно, станет для меня роковым, заставило любопытство.
– Ну почему же роковым? – снова вставил я. – Ты прекрасно обо всём позаботился. Эти хрени – пропитанные живой водой ремни и серебряная плита – полностью лишили меня сил. Дай мне в руку спичку – я даже её сломать не смогу …
Охотник услышал в моей фразе похвалу в свой адрес и заулыбался.
– То-то оно то, – проговорил он, – ты бессилен, но мало ли что может произойти… И это мало ли, признáюсь честно, пугает меня до жути. Однако любопытство всё же одержало верх… Я хотел задать тебе один вопрос… Можно?..
Это ребячество меня развеселило. Не профессионал, но и не новичок. И чего он ведёт себя как маленький.
– Тебе не кажется, – проговорил я, кое-как выдавив слабую улыбку, – что это глупо: рисковать так, чтобы задать мне вопрос, а потом спрашивать, можно ли это сделать…
– Ну… – смутился охотник. – Я из вежливости…
– К чёрту вежливость! – ещё сильнее пристыдил его я. – Как только я отвечу на твой вопрос, если вообще отвечу, ты убьёшь меня. Тем более, ты напал сзади, как последний трус, так что звание джентльмена в моих глазах ты явно не завоюешь…
– Ладно, – согласился охотник и задал свой вопрос: – Как ты смог попасться мне – ещё далеко не профессионалу? Ты – чуть ли не самый лучший вампир. Ты – сумевший за пять лет подняться на самую вершину вампирской иерархии. Ты – уходящий от самых закалённых охотников. Ты – тот, кого боятся и уважают вся нечисть и все люди.
– Эх… – вздохнул я. – Стыдно в этом признаться, но я, пожалуй, отвечу тебе. Это будет небольшой исповедью перед смертью… Причиной, по которой я попался в вашу подлую ловушку, стала любовь…
Я сказал это, и в склепе, где мы находились, повисло тяжёлое молчание. Я не хотел нарушать последнее, а охотник – не мог. Мой ответ привёл его в полнейшее замешательство. Лишь спустя несколько минут, оправившись от шока, подлый трус смог из себя выдавить:
– Любовь?.. А разве…
– Разве умершие могут любить? – закончил я его фразу. – Даже те, кто после смерти остался жив?
– Что-то вроде… – подтвердил охотник.
– Как правило, те, кто остался жив после смерти, не могут испытывать земные чувства, – ответил я. – Даже те, кто вернулся в почти людском обличии. Но в любом правиле бывают исключения, и история о последнем и есть моя исповедь. Если ты никуда не спешишь, я расскажу её.
– Я никуда не спешу, – ответил охотник.
И я рассказал ему свою историю. Историю об Обряде Вечной Любви. Историю, объяснившую этот парадокс: И ВАМПРИЫ СПОСОБНЫ ЛЮБИТЬ…
3.
Психологи утверждают, что самые удачные пары формируются тогда, когда парень старше девушки на два-три года. Мол, у представительниц слабого пола развитие идёт быстрее, и всё такое… Возможно, так оно в большинстве случаев и есть, но наши отношения с Наташей стали исключением. Они стали исключением из многих правил.
Несмотря на то, что мы с Наташей были одногодками (наши дни рождения разделял срок буквально в два месяца), наши отношения оказались крепки. Прямо аж титановые. Хочу уточнить: я не хвастаюсь, я констатирую факт. У большинства подростков пятнадцати-шестнадцати лет даже полугодовалые отношения – большая редкость. Наши же, даже несмотря на препятствия, о которых я расскажу немного позже, продлились гораздо дольше. Для нас с Наташей теория психологов теряла всяческий смысл.
Смею предположить, что титановая крепость наших отношений была обусловлена многими причинами.
Во-первых, мы познакомились чисто случайно. Сама Судьба свела нас вместе. Сама Судьба послала именно в тот момент и именно на тот перекрёсток придурка, проскочившего на красный свет. Придурка, из-за которого я не успел перейти улицу и опоздал на свой трамвай. Опоздал и сел в троллейбус, где встретил свою единственную и неповторимую.
Во-вторых, никто из нас не предложил другому встречаться. Когда я ещё был человеком, я установил странную зависимость – если кто-то из двух молодых людей говорит фразу: «Давай встречаться», из таких отношений не выйдет ничего дельного. Если же всё начинается ненавязчиво, само собой – это совсем другое дело. Тогда отношения получают продолжительное развитие, и время закаляет их твёрже стали. У нас с Наташей имел место быть второй вариант. Всё завязалось само собой. Само собой получилось так, что мы впервые взялись за руки. Впервые обнялись. Впервые поцеловались. Впервые переспали…
В-третьих, у нас не возникло никаких проблем с родителями. Очень часто бывает, что или мать, или отец (а иногда – и оба вместе) не довольны выбором своего ребёнка. Считают, будто последний заслуживает более подходящую пассию. Свой протест они не выражают явно, вместо этого начинают медленно, но настойчиво капать на мозги, и такая нервотрёпка в конечном итоге приводит к разрыву отношений. У нас с Наташей, к счастью, такой проблемы не было. Я сразу понравился родителям девушки, а та моим – тем более.
Между мной и Наташей складывались чистые спокойные отношения. Их развитию ничто не мешало. Им могли позавидовать многие и многие пары, которые либо уже существовали, либо только начинали связывать друг с другом свою судьбу. Но даже всего этого нам было мало. Что такое жизнь по сравнению с вечностью? Всего лишь миг. Он пройдёт, и наши бессмертные души потеряют друг друга…
Чтобы этого не произошло, чтобы и после смерти мы были вместе, мы единогласно решили повенчаться. Причём сделать это немедленно. И не в церкви. Я решил (а Наташа целиком и полностью со мной согласилась), что языческие обряды древнее, а значит – и сильнее. Следовательно, нужно провести венчание по тем обычаям.
И мы провели его. Обряд Вечной Любви.
В первую же ночь нашей первой поездки на море мы вышли на берег. Зашли в воду. Разрезали заранее приготовленным ножом ладони левой руки. Так, чтобы рана тянулась чётко по линии жизни и выходил за её пределы – мы ведь собирались быть вместе и после смерти. Затем мы воссоединили наши разрезанные ладони под водой. Для того чтобы в наших телах существовала частичка друг друга. Частичка, смешанная с морской водой – чтобы наша любовь длилась так долго, пока Мировой океан омывает берега Земли.
4.
На Земле мы обрели счастье. Даже после смерти обеспечили себе совместное существование. И всё было бы просто замечательно, если бы однажды я не пожалел сто рублей…
Мы с Наташей жили на разных районах. На дорогу к любимой у меня уходило десять-пятнадцать минут, если ехать на такси, двадцать пять – на автобусе, сорок пять-пятьдесят – на своих двоих. Это так, для общего сведения, а теперь вернёмся к моему повествованию.
Тот злосчастный день начинался просто прекрасно. У нас с Наташей была годовщина – два года совместной жизни. Следующий день был рабочим, но я, тем не менее, не упустил возможности съездить в гости к любимой и отметить это радостное событие.
Мы выпили не очень много – всего пол-литра виски на двоих… – но особо не спешили, и к тому времени, когда мы закончили, общественный транспорт ходить перестал.
Если бы завтра была суббота, я бы остался у девушки на ночёвку. Но суровая правда говорила об обратном – завтра рабочий день, и утром я должен идти на занятия. Чтобы не отвлекать девушку и не нервировать маму, я решил пойти домой.
Я вышел из подъезда, и передо мной встал нелёгкий выбор: ехать на такси или идти пешком? Если я поеду на такси – сэкономлю полчаса, пойду пешком – у меня останется лишняя сотня…
После долгих раздумий я решил пройтись. Я никуда особо не торопился (полчаса меньше, полчаса больше – не важно…), а деньги лишними не станут. Тем более, ночка была тёплая, приятная. «Пройдусь – подышу свежим воздухом…» – решил я. И пошёл.
Путь от девушки к дому лежал через частный сектор, на окраине которого находилось старое заброшенное кладбище. Оно, конечно, внушало в меня страх, но не особенно сильный. Ну что такого ужасного может произойти? Да ничего! Сверхъестественные хрени случаются только в фильмах ужасов.
Я был уверен, что всякие вампиры, ожившие мертвецы и прочая нечисть – всё это лишь плод воображения писателей-ужастов, и потому нисколечко не боялся. Даже тот факт, что тогда было полнолуние, ничуть меня не смутил. Я, без каких бы то ни было опасений, направился к кладбищу, через которое лежал путь домой.
Я пошёл по кладбищу, и в этот момент в моём мозгу начал крутиться мотивчик песни «Пляски на могиле» . Жутковатое совпадение… Но и оно не лишило меня былого спокойствия. «Если на то пошло, я один. В волка превращаться некому…»– подумал я, и назойливый мотивчик, осознав, что его попытка испугать меня не удалась, улетел прочь.
Я преспокойно шёл по старому кладбищу. Я даже и не думал бояться. Но уже у самой ограды всё изменилось. На меня вдруг накатила волна панического страха. Я почувствовал на себе чей-то взгляд. Не людской. Какой-то неземной. Загробный. Вампирский…
Убеждения, что в реальной жизни нет никаких сверхъестественных хреней, пошатнулись. Если раньше они вырисовывались в моём сознании чёткой ясной картиной, то теперь превратились в едва различимые штрихи карандаша. И вампирский взгляд, как ластик, стёр их окончательно.
Не знаю почему, но я сразу понял, что это не какой-нибудь сатанист смотрит на меня из-за укрытия надгробного камня. Взгляд, упёршийся мне в спину, обладал какой-то гипнотической силой. Силой, заставившей поверить меня в то, что охоту на меня начал настоящий вампир.
Мозг прокрутил сценарий событий, которые сейчас произойдут.
Моё тело онемеет от страха. И руки, и ноги откажут. Лишь бешено вращающиеся в орбитах глаза вытаращатся на приближающегося ночного охотника. Вампир будет подходить медленно, неторопливо, полностью уверенный в том, что жертва в его руках. И тут, в последний момент, мои ноги оживут и помчат тело прочь с кладбища. Однако все попытки спастись окажутся тщетными. У самой ограды вампир схватит меня и вонзит свои острые клыки в мою шею…
Обычно так и бывает. По крайней мере, в фильмах ужасов. Но, думаю, когда нечисть врывается в реальность, правила ужастиков воплощаются в жизнь.
Я понимал, что бежать бесполезно. Вампир уже всё продумал. Он не нападал специально – просто-напросто выжидал, когда кровь преисполнится адреналином и станет особенно вкусной.
Я ждал реализации возникшего в моей голове сценария, но мои ноги не онемели (уже небольшое отклонение…), и поэтому я во всю прыть бросился к ограде.
Я бежал быстро, но вампир оказался шустрее. Как в любом фильме ужасов, он настиг меня возле самой ограды. Как, скорее всего, и рассчитывал. К этому времени кровь моя превратилась в чистый адреналин, и ночной охотник с огромнейшим удовольствием вонзил зубы в мою шею…