Любимому городу.

 

Насквозь промерзшая от норда,
Пропитанная серым сном,
Иду легко, иду я гордо,
Как одурманена вином.
По венам разлились каналы,
Сливаясь все в одном конце,
Где бьется беспокойной талой
Вода Невы в своем венце.
Я – средоточие стихии,
Я так впиталась в этот Град:
Он все познал в лучах Софии,
Он все же стар, хотя и млад.
Его помпезные постройки,
Его классический наряд
И ветошь спальной перестройки
В его глазах огнем горят.
Его прорвавшиеся струны,
Как когти, ранят до крови.
И лик блокадной ночи – луны –
Стираются в лучах зари.
Он на ладони и сокрытый,
Противоречит себе сам:
Он свежей нотой неизбитой
Дает волнения стихам.
Он равнодушных не оставит:
Того, кто первый раз припав
К земле его, на путь направит,
В историю свою вписав.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Сильным слабым женщинам.

Давно забыты времена,
Когда кокетливо смущаясь,
Девицы кротко улыбались
Письма любовные храня.
А между тем, на белы плечи
Легла ответственность. А труд
Уж руку нежную калечит.
В нас нет различий – все мы – люд.
И вот надели дамы брюки,
А вот уселись за станки.
И нежные доселе руки
Теперь хватают молотки.
Но разве это выбирали?
Разве хотели так они,
Забыть, как бабочкой порхали,
Мечтая с ночи до зари?
Увы. Мужское это бремя
Тогда пришлось освоить им.
Давила жизнь, давило время,
Давил тот мир сильных мужчин.
Они, профессии освоив,
Держались гордо, не сломясь.
И жажду жизни успокоив,
Узнали мир мужчин и власть.
И да, сменить режим хотели!
Конечно! Как могли принять
Несправедливость и потери?
И только верить, а не знать.
И были ярки, эксцентричны
Их действия, слова и быт.
Не ветрены, не истеричны!
А что теперь? Какой же стыд!
За что вы боретесь? За право?
Нет, не устраивайте драм!
Давайте мыслить, дамы, здраво:
Заняться просто нечем вам.
Вам кажется, вас ущемляют?
Так это комплексы, друзья!
Проблемы личного, все знают,
Другим навязывать нельзя.
Врачина! Авторка! Серьезно?!
Неуважение к языку!
Боюсь сказать вам грубой прозой,
Поэтому вернусь к стиху:
Читала ваши я творения.
И вот, что я скажу в ответ:
Считаю личным оскорблением –
Не авторка я, а поэт!

Не сформированы задачи,
Не обоснованы слова.
Нет равноправия? Дам сдачи –
Не выбирайте за меня!
Хочу цветов после свидания,
Чтоб муж мне руку подавал,
Хочу смущенного молчания.
И чтобы муж гвоздь забивал.
И только мне решать возможно,
Сегодня сильная иль нет.
Вершить ли мир и мыслить сложно
Или варить семье обед.
А ваши действия и взгляды –
Максимализм. И так уж быть,
Его узнать всем в детстве надо
И в детстве надо пережить.

Ну, вроде все, пора закончить.
Вы не услышите – пойму.
Но хватит головы морочить
И впредь выдумывать войну.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

А вообще я с севера, с окраины.

А вообще я с севера, с окраины.
Помню белый снег и белый день,
Как в июне еще речка не растаяла,
И каков по виду северный олень.
Помню краски я сияния севера,
Как снимала иней я с волос;
И поля сиреневого клевера
Помню. И замерзший красный нос.
Помню я заснеженные улицы,
Разбавляемые желтым кирпичом.
Как мороз нас заставлял сутулится
И слепил нас утренним лучом.
Помню я людей – одни знакомые:
Сто раз «здравствуйте» уже проговоришь,
Как пойдешь со «Старой» ты на «Новую»
И обратно променад свой повторишь.
Я из города, где слово «шахта» значимо,
Где героями привыкли величать
Тех, кем шахты были начаты,
И кто дело это выбрал продолжать.
Я из города, где детство мое прожито,
Где остались мои лучшие года.
Вы, наверное, понять не сможете,
Если не меняли города.
Город мой бывает неуказанный
На российских картах – он так мал.
Он железною дорогой только связанный
С миром, где мигрант затосковал
По ему знакомым тихим улицам,
По Уралу, что так виден из окна,
На который кто-то, а не он, любуется,
На поверхность снежного сукна.
Все родные там мои остались.
Наши встречи так редки и коротки.
Ну а связи, кстати, удержались,
Стали трепетнее, более крепки.
Расстояние дает возможность
Все иначе для себя узнать:
Груз тоски и редкой встречи сложность,
Как хранить и как не потерять.

Я живу в красивом мегаполисе,
Я прониклась его духом навсегда.
Только выдает волненье в голосе,
Как услышу звуки «Городка».

 

 

Меняем города.

 

Меняем города, меняем страны,

В попытках что-то вдруг приобрести.

И планы наши в основном туманны,

Но от намеченного нас не увести.

Я помню, как мне часто говорили:

«Кому нужна ты там? Ну, кто тебя там ждет?

Тебя увидели два раза и забыли.

А здесь тебе вода, и хлеб, и мед.

И там нет близкого родного человека.

И съемная, погрязшая в клопах,

Халупа. В оправдание побега

Ты рассказала только о мечтах.

Но разве то причина для отъезда?

Мечты мечтами. Трезво погляди,

Меняешь ты обычные подъезды

На постаревшие парадные пути.

Ну что ты рвешься? Здесь же стопроцентно

Работа, дом. Притерпится. Как все.

Тебе что надо? Чтоб интеллигентно

Тебя гоняли нарки во дворе?

Ты знаешь, чем он славится, будь честной.

Там страшно. Там соблазнов пруд пруди.

Ты хочешь этой жизни неизвестной?

Тогда что ж делать? Ну, вперед! Иди».

И то мой путь, его порой держалась.

А временами забывала про него.

Потом я снова кем-то восхищалась

И продолжала двигаться хоть было нелегко.

И до сих пор в пути я. Значит, надо.

Но цель моя все так же на плаву.

Я поменяла город, и я рада,

Что продолжаю это рандеву;

Я к месту здесь и в нужное я время.

И если б можно было что-то изменить,

Поверьте, это не дилемма,

Я вновь готова это же прожить.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Малявочка.

 

Маленькие ручки,

Маленькие пятки –

Маленький комочек

Спит в своей кроватке.

Потянулась резко,

Сонно закряхтела.

Что же тебе снится?

Я бы знать хотела.

Может быть, волшебных

Стран, миров просторы?

Где летают в небе

Лошади, коровы?

На цепях коты где

Сказками блистают?

Где Снегурки летом

Ходят и не тают?

Где летают люди,

Тучи оседлавши?

Там, где Змей Горыныч

Никому не страшен.

Где любой – волшебник,

Наколдует чудо –

Прямо на пегасе

Странствовать повсюду.

Что же тебе снится,

Маленькая крошка?

Как снежок слетает

За стеклом окошка?

Как по лужам бегать,

Брызги разгоняя?

Блинчик теплый лопать,

Соком запивая?

Спит малявка, дышит

Ровно и тихонько.

Завтра вновь смеяться

Будет громко, звонко.

Я смотрю и млею:

Пирожочек сладкий,

Мало королевство –

Ей в своей кроватке.

А проснется рано,

Станет улыбаться.

Рядом с нами ляжет,

Будет обниматься;

День начнется новый –

Будет петь, играть.

А сейчас ей надо

Крепко, мирно спать.

Гитара.

 

Стояла одинокая гитара,
В углу гостиной покрывалась пыльном сном.
Не дожидаясь прежде праздника разгара,
Она была и центром, и столпом.
В былые времена она гремела
И собирала вкруг себя идейный культ.
И не ждала вокального тандема,
А смена нынче музыкальный пульт.
Но раньше первой скрипкою венчали,
Была царицей в торжестве любом.
Ее аккорды на весь мир звучали,
И рад ей был на свете каждый дом.
Сегодня, похороненная в кофре ,
Она молчит, слезы не проронив.
Но не скрывает ее боли морфий,
Она молчит, всю публику простив.
Она, воспоминаньям дав раздору,
Благодарит творца за свой недолгий век,
Спасибо музыки бессмертной фантазеру,
Что совершил с ней вместе нотный бег.