Аркадий Шмеркин. У Клопа была собака (одноактная пьеса)

Жанр – антиутопия.

Аннотация: фантастические приключения двух великих евреев.

Портфолио: неминуемая смена изначально запрограммированных на самоуничтожение цивилизаций, калиюга, учение Маркса о неизбежности высшей фазы развития общества – коммунизма, дарвинизм, теория палеоконтакта, Тора, Библия, бесконечная детская песенка про попа и его собаку, и то, что евреи потребляют воды ничуть не больше представителей других национальностей и во всём вышеперечисленном – абсолютно не виноваты.

Действующие лица:

Читатель-писатель (он же – Человек)

Альберт Клэпштейн  ————— У Альберта на голове, рядом с ушами, из волос торчат две маленькие антенны.

Вольф Мессингшмитт  ————- У Вольфа одна антенна выглядывает из отверстия в шляпе. Антенна расположена рядом с ухом, сбоку.

Картина N1

Мизансцена:

Свет максимально приглушен в зале и на сцене.
Обстановка: не застеленная после сна раскладушка, торшер, тумбочка и стул. На тумбочке стоит электрочайник, стакан, пачка чая, сахар и бутерброд. Возле тумбочки, на стуле сидит Альберт. Он заваривает чайный пакетик в стакане, понемногу пьёт чай и допивает его до прихода Вольфа, освобождая стакан.
Сбоку авансцены – стол, на столе настольная лампа и книга. За столом сидит Читатель-писатель. Звучит фонограмма:
Сквозь всё, где всё – насквозь из добра,
Сквозь всё белоснежно-нежное,
Чёрною брешью сквозит дыра
В прошлое — неизбежное.

Читатель включает настольную лампу, открывает книгу и начинает читать вслух.

Читатель:

– Бодро зевнув, без пяти минут – обладатель степени бакалавра Теории итоговой неизбежности постоянства пространства и времени Альберт Клэпштейн, он же Алька-Клоп для друзей и сокурсников, проснулся, потянулся, и нехорошо отозвавшись о климате, выполз из-под одеяла. Немного поразмыслив о том о сём, он умылся, оделся, подумал, что хорошо, что у него нет собаки, и начал настраиваться на серьёзную работу…

…Клоп готовился к защите  дипломной работы на тему «Евреи времён последнего локального Армагеддона и Современная космополитология».

О последнем локальном Армагеддоне Алька знал, практически, а в Современной космополитологии рулил не хуже, чем в передовых гидропонических агротехнологиях возделывания каннабиса в бытовых стиральных машинах. По крайней мере, ему так казалось. И оставалось-то всего ничего: выяснить, кто такие эти евреи и с чем их ели в те незапамятные времена. Клоп верил: если отнестись к работе со всей ответственностью – работа будет интересна и необходима не только Высшему Совету, но и глобально. Жителям!

В глубине души Алька надеялся, что Совет по достоинству оценит его труды и даст направление в магистратуру, а там, со степенью магистра…

********************
Читатель выключает настольную лампу, включается фонограмма. Фонограмма – очень тихий, далёкий микс звуков настроек радиоприёмника с пробивающейся через помехи азбукой Морзе.

Картина N2

Альберт включает торшер, встаёт, выходит на авансцену, «ёжится» от холода и указывает на потолок.
**********************

Читайте журнал «Новая Литература»

Альберт:

– А наверху жутко холодно… и ничего нет… ничего, кроме снега… Кроме снега и биатлонистов… Они наверху тренируются и соревнуются… Как они там соревнуются?..
У меня тут тоже – не солярий. Если получу бакалавра – первым делом переберусь на пару уровней пониже… ну, хотя бы… на минус тридцать седьмой… а если повезёт, то и подальше… А не пора ли накатить?.. И думать не моги! «Учиться, учиться и ещё раз учиться», как кто-то, где-то, когда-то, кому-то завещал… Хорошо, что нет собаки.
**********************
Включается фонограмма – очень тихая азбука Морзе. Альберт ходит по авансцене, что-то слушает и за кем-то повторяет услышанное.

Альберт:

…Египет… плен… пирамиды, Моисей… не сотвори себе кумира. Соломон, Ирод, Первый Храм, Второй, ещё потуплюсь – и сгоняю…

…Христос, Андрей, Пётр, Иоанн, Иаков Зеведеев, Филипп, Варфоломей, Матфей, Фома, Иаков Алфеев, Иуда Фаддей, Симон, Иуда Искариот, если сгоняю, на ста пятидесяти не тормознусь – проверено…

…Ньютон, Колумб, Маркс, Эйнштейн, Бейлис, Бронштейн, жидомасоны, космополиты, Зускин, Михоэлс, Ферер…

…За что их так? Кому они в компот нассали? Что это за жидомасоны такие, безродные космополиты?

Космополитология?!! Современная?!! Каким боком?

Ещё копать и копать… холодно… хорошо, что нет собаки…

*******************
Альберт выключает торшер, выключается фонограмма.

Картина N3

Читатель включает настольную лампу.
*******************

Читатель:

– Информацию Клоп черпал в архивах гугла, совсем недавно обнаруженных и размещённых в Отделе личного свободного и полного доступа для жителей. И чем глубже черпал, тем больше ему казалось, что, судя по всему, именно он, Альберт Клэпштейн, сильно смахивает на еврея…

…Но он не был евреем. Он был жителем. И для него это было совершенно очевидно, так как все остальные жители – тоже были жителями…

Быть жителем – не значило быть им по национальности, вероисповеданию, гражданству или партийной принадлежности. Всего этого у жителей не было. И давно уже не было ни паспортов, ни свидетельств о рождении, ни национальностей, ни всяких разных стран с всякими разными народами и гражданами.

Не было у жителей и родителей. Номинально, в своё время, они, конечно, были и успешно выполнили свою чисто прикладную функцию. Но это – не важно. Никто из юных жителей своих родителей не помнил, не знал и знать не хотел.

Всех жителей – юных и не очень – любил, кормил, поил и воспитывал Высший Совет.

Личный идентификационный код каждому жителю присваивал генератор случайных комбинаций графических и звуковых символов, код инсталлировался в мозг новорожденного, после чего, мозги активировались генномодифицированными теленейронами, подключались к свободному доступу Центрального общественного телепортала, и житель становился жителем.

Двадцать лет назад, из бесконечного множества символов и их комбинаций, генератор выбрал код «Клэпштейн Альберт», и новорожденный Алька стал Алькой. И все его данные – с паспортами, свидетельствами, дипломами, справками, выписками и протоколами, весь Клоп со всей своей сутью – поступками, мыслями, мечтами, снами и придурью, с первого дня своего существования находился в этом свободном доступе! С которым все остальные жители, в свою очередь, так же, как и он, состояли в самых тесных контактах! Полных и регулярных!

Именно поэтому, жители, не страдающие  психическими расстройствами – характер имели нордический и в общении с товарищами были брутально-вежливы, бдительны и не любопытны.

Картина N4

Светят и настольная лампа, и торшер. Альберт выносит стул на авансцену и садится «задом наперёд», лицом к залу.
********************

Альберт:

– Из множества тем, предложенных генератором случайных вопросов по Современной космополитологии, я всегда мечтал заполучить тему из пакета «Вопросы, интересующие Высший Совет в первую очередь». Обычно, первоочередных вопросов вполне хватало на всех желающих, но на этот раз – особо выбирать не пришлось. В пакете был всего один: про евреев, Армагеддон и космополитологию. И конкуренция, стопудово, предстояла нешуточная.

Ежу понятно, что решать вопросы, интересующие Совет в первую очередь, всегда доверялось лишь самым достойным и проверенным. Но ко мне это не имело никакого отношения, потому что таковым я не являлся… Нет, я, конечно,  круглый отличник… но я – не увлекаюсь биатлоном… Все мои друзья – прекрасные биатлонисты. И все они, не без оснований, считают меня выскочкой. И погоняло своё я получил вовсе не потому, что я – Клэпштейн, а потому что они меня не любят.

Но произошло чудо! Несмотря на широкий общественный резонанс и отсутствие спортивной подготовки, тему доверили именно мне. И строго предупредили.

Читатель:

– Первое. Работа курируется Высшим Советом, является военной тайной и огласке не подлежит.
Второе. Обо всех промежуточных результатах исследований немедленно докладывать председателю Президиума.
Третье. Лично.
Четвёртое. За разглашение – расстрел.

Альберт:

– Горячо поздравили.

Читатель:

– Верным путём идёте, товарищ Клэпштейн!

Альберт:

– Объяснили.

Читатель:

– Отдел свободного и полного доступа, равно как и все остальные отделы и подотделы Центрального общественно-информационного телепортала с этой минуты блокируют все каналы приёма информации, передаваемой Алькиным передатчиком. Кроме одного – канала приёмника Председателя Президиума.

Альберт:

– И намекнули.

Читатель:

– Молодой человек! Судя по всему, в недалёком будущем Вас ждёт магистратура, и неплохо бы Вам, наконец, со всей гражданской ответственностью, заняться биатлоном.

Альберт:

– Можно, конечно, было взять что-то попроще, уже копанное, паханное, из общего пакета… Но всё это – абсолютно не интересно.

Читатель:

– Каждый день Клоп заставлял себя пахать целину и доказывать всем и, в первую очередь самому себе, что он – это он, а иначе и жить не стоит. Лёгких путей в науке – Альберт не искал.

Мозг Клопа ежесекундно перерабатывал горы информации, работа продвигалась, он был доволен собой и гордился результатами.
*********************
Настольная лампа гаснет.

Картина N5

Горит торшер. Фонограмма – азбука Морзе. Альберт ходит по авансцене, что-то слушает и повторяет услышанное.
*****************

Альберт:

– Евреи всегда хотели чего-то такого, чего другие хотеть даже не мечтали… за это евреев не любили… их уничтожали, но они снова появлялись… их сжигали, но они возрождались из пепла…

… Мироеды, кровососы-кровопийцы, комиссары-политруки, Хрустальная ночь, Бабий Яр, Освенцим, врачи, Израиль, Война Судного дня, Голда Меир, Моше Даян, Палестина, Хизбалла, Хамас, Сирия, Иран, Индонезия… При чём тут Индонезия?!!

Пятая колонна, сионистские лазутчики, агенты Тель-Авива, космополиты, космополиты, космополиты…

Космополитология!..

Так вот, кому мы в компот…
***********************
Включается настольная лампа. С этого момента лампа и торшер горят постоянно.
***********************

Читатель:

– Сработал сигнал датчика визита. Алька нехотя открыл дверь и ощутил что-то очень схожее с симптомами диареи. Перед ним, во всей своей первозданной красе и с бутылкой в протянутой руке, стоял Вольф Мессингшмитт!
О том, что краса Мессингшмитта  была именно «первозданной», Клоп узнал буквально пару часов назад, из материалов дипломной работы.

Визитёр окинул Альку оценивающим взглядом и без предисловий, на одном дыхании выпалил радостно-свежим перегаром.

Картина N6

Вольф кричит, немного показавшись зрителям из-за кулис. Зрители видят только часть лица Вольфа и его протянутую навстречу Альберту руку с бутылкой виски в кулаке.
**********************

Вольф:

– Картина Репина не ждали! Как оно ваше ничего! Тут кто-то хотел выпить, или нам это только так показалось?!!

Читатель:

– Завершив приветствие, гость прошмыгнул в скромное Алькино жилище, которое Алькины друзья адресно называли клоповником. Зайдя, Вольф внимательно огляделся, закрыл за собой дверь на замок, с грохотом поставил бутылку на тумбочку и, сменив тон, тихо сказал…

Вольф:

– Альберт, Вы – дурак.

Картина N7

Мизансцена:

На протяжении следующего монолога Читателя, Альберт сидит на кровати и внимательно слушает Вольфа, изредка о чём-то его спрашивая. Вольф ходит по Алькиному жилищу, самостоятельно пьёт из Алькиного стакана принесенную с собой выпивку, закусывает найденным на тумбочке Алькиным бутербродом и, активно жестикулируя, что-то объясняет Альберту.

Читатель:

– Вольф Мессингшмитт легко отзывался на «придурок», регулярно напивался, нёс околесицу, состоял на учёте в психдиспансере и связь со свободным доступом поддерживал одностороннюю.

Ему просто-напросто вырубили приёмник. Чтобы он ничего не слышал. А передатчик оставили. Но тоже частично. Так, чтоб его слышали не все, кто попало, а лишь только те, кому слушать Вольфа было положено по долгу службы. Теперь они о нём знали всё, а он о них – не знал ничего. Вернее, не так чтоб совсем ничего, а лишь только то, что Мессингшмитт сам, без встроенного в голову приёмника, мог услышать и увидеть. А ещё вернее – они так только думали…

Картина N8

Вольф обращается сначала к Альберту, потом выходит на авансцену.
*************************

Вольф:

– Как-то раз, ещё в детстве, на одном из заседаний Cовета дружины юных жителей, я по дурости им заявил, что активированные мозги мне не нужны и задаром. Что всей этой активацией я вообще не пользуюсь. И что я и так знаю всё, что мне надо. И знаю даже побольше их Cовета дружины. И что все они знают только то, что было, а мне, Вольфу Мессингшмитту, известно и то, что было, и то, что будет. Но, самое главное – мне, в отличие от них, известно ещё и то, что есть! И всех их я и так, без всяких активаций – вижу насквозь, и от всего этого – мне и так тошно!

И что вы думаете?.. На этом же заседании они мне дали единодушную и объективную характеристику, и решительно осудили моё вопиющее поведение, расшатывающее незыблемость их фундаментальных устоев основ!

А дальше – вы себе не представляете! Совет дружины постановил, что я не достоин высокого звания юного жителя, и обратился в Высший Совет! С коллективным требованием – немедленно принять в отношении меня самые строгие и решительные меры, после чего мне полбашки и отключили!

И что мне оставалось делать, хочу я у вас спросить… Уцелевшей половиной я, конечно, им тут же отрапортовал, что в ближайшее же время приложу все усилия к исправлению. И что теперь, я уже только тем и занимаюсь, что с утра до ночи мечтаю поскорее вернуть утраченное доверие товарищей и опять влиться в стройные ряды. Но, вы знаете… За последние пятьдесят лет в моей жизни мало что изменилось. Мечта юности так и не сбылась – в стройные ряды я так и не вернулся… Ой, вей… Что долго говорить, (Вольф показывает на ухо без антенны) вы и сами уже видите, как я влачу это жалкое полусуществование без приёмника, чтоб им всем пусто было…

Картина N9

Вольф опять о чём-то беседует с Альбертом.
*******************

Читатель:

Ни на кого из жителей Мессингшмитт похож не был: две тощие рыжие спиральки, минуя оттопыренные веснушчатые уши, свисали с его висков на такую же тощую шею, на голове красовалась широкополая чёрная шляпа. Спиральки он называл «пейсами» и носил чёрный концертный костюм с белой рубашкой и чёрными лаковыми полуботинками.

Два раза в неделю, по выходным, Вольф должен был быть музыкантом на праздничных мероприятиях в честь победителей соревнований. По будням жители работали и в его услугах не нуждались. Играть по субботам он не мог, объяснить почему, не мог тоже, а играть в воскресенье… после субботы… ему удавалось крайне редко.

Но диагноз предоставлял определённые льготы, и на жизнь Вольф особо не жаловался. Играл он только тогда, когда хотел и только то, что ему хотелось. Марши с большим барабаном ненавидел и оркестровой музыке предпочитал домашние котлеты. Хорошим музыкантом Вольф себя не считал. Для этого он был слишком хорошим музыкантом.

Иногда Мессингшмитт надирался больше обычного и договаривался до того, что личный свободный и полный доступ для жителей – понты для приезжих и голимый лохотрон, что никакой он не свободный и не полный, а у Совета, так и вообще, есть свои каналы связи с засекреченными информационными порталами, наглухо закрытыми от жителей.

Понятно, что подобные факты не могли не фиксироваться и просто так проходить мимо бдительных ушей и глаз добровольных и штатных сотрудников Общественного отдела вредных мыслей и опасных настроений. На всё это Мессингшмитт ложил и продолжал декларировать свой бред.

Передатчик Вольф включал и выключал когда хотел, в зависимости от настроения и объёмов принятого на грудь. И лишь изредка, когда с ним случались острые приступы меланхолической грусти, он усаживался в кресло-качалку, укрывался тёплым пледом, включал вырубленный приёмник, и в щадящих, не наносящих серьёзного вреда здоровью дозах, разрешал себе поинтересоваться, о чём в данный момент говорят, думают и мечтают его сожители.

Всерьёз Мессингшмитта не воспринимали и по-своему, даже любили. Оценить себя по достоинству, не имея под рукой подходящего придурка, было, практически, невозможно. Жителям он был необходим. Для сравнения.

Картина N10

Вольф со стаканом в руке выходит на середину авансцены и обращается к залу.
****************

Вольф:

– Все биатлонисты, дай им бог здоровья – убеждённые пацифисты-жизнелюбы – живут дружно и весело. И на соревнованиях им очень нравится дружно, весело и метко палить из винтовок по мишеням холостыми патронами. По решению Высшего Совета, соревнования по биатлону приветствуются и проводятся по выходным, еженедельно, в обязательном порядке.

Биатлон и стиральные машины – это то, что снимает стресс, доставляет им радость и предоставляет широкие возможности вести здоровый и счастливый образ жизни. Потому что других образов жизни у биатлонистов нет и быть не может! А стиральные машины и винтовки предоставляются всем желающим! И тоже – вы не поверите – в обязательном порядке!
****************
Вольф обращается к Альберту.
****************

Вольф:

– Альберт! Скажите мне, пожалуйста. И что Вы собрались им рассказывать на Вашей защите? Какой Вы такой хороший, или какой Вы такой плохой? Или что Вы – и так, и так. Сразу! Вы хоть понимаете, что они хотят от Вас услышать?
*****************
Вольф выпивает, со звоном ставит стакан на тумбочку, закусывает Алькиным бутербродом и говорит очень внятной, точно артикулированной скороговоркой.
*****************
Вольф:

– Ну, допустим, скажете, что мы – плохие. Так им это точно понравится… Вас похвалят и Вам же от этого станет тошно. Скажете, что мы хорошие – так тошно будет всем. И им, и Вам. Но Вам будет тошнее. Короче, Альберт, у них там сейчас паника и полный азохен вей, этот их генератор личных кодов всё чаще находит каких-то Айзенштоков, Хаймовичей и Кацов. Сначала думали – дело в системных блоках. Так потом их перезапустили и получили опять, буквально, то же самое: двух Шнеерзонов, одного Фишмана и трёх Рыбаковых!
*********************
Скороговорка заканчивается, Вольф говорит, медленно и чётко.
*********************

Вольф:

– Их генератор стал выдавать не случайные, а неизбежные комбинации! Они поняли! Время пришло…

Так может и до Вас уже когда-нибудь дойдёт, что эта Ваша тема совсем не случайна!.. Что они её зарядили специально для Вас!.. Чтоб Вы помогли им понять, чего ждать… от Вас, от меня, от всех нас… Какой же Вы, Альбертик, ещё наивный… Вы думаете, что они за просто так всё бросили и простили Вам этот биатлон… И что нам теперь со всем этим цимесом?.. Можете уже спокойно думать и говорить, он Вас не слышит… От приёмника председателя я Вас отключил… Ещё тогда, когда Вы нашли эту свою дипломную работу на мою голову…

Картина N11

Читатель:

– Алька уже давно всё понял. Понял, что плевать ему теперь на магистратуру вместе со всем их Советом и его Президиумом. Понял, что пьяный бред Мессингшмитта – чистейшая правда, и, что именно поэтому, он пойдёт на защиту и выскажет им в лицо всё, что о них думает.
********************
Вольф допивает стакан, смотрит на Альберта, хлопает ладонями по коленям и встаёт.
********************
Вольф:

– Ладно… Чему быть – того не миновать. Что я знаю точно, так это то, что в этом мире можно всё, кроме – провернуть фарш назад в мясорубку.
******************
Вольф заворачивает в газету остатки Алькиного бутерброда, кладёт их в карман, прячет за пазуху недопитую бутылку и пожимает Клопу руку.
******************

Вольф:

Молодой человек… Знете?.. Ближайшее будущее не сулит ни Вам, ни мне, ни всем нам – ничего хорошего… И ничего с этим поделать невозможно… Это не в наших… и, вообще, ни в чьих силах… Время пришло…

Картина N12

Читатель:

– И вдруг в Алькиной голове прозвучали неизвестно откуда взявшиеся, простые и понятные слова. Слова, сказанные очень давно, кем-то безмерно великим и мудрым.

Звучит фонограмма:

«Что было, то и будет, что делалось, то и будет делаться, и нет ничего нового под солнцем».

Читатель:

Только сейчас, несостоявшийся магистр Альберт Клэпштейн, он же Алька-Клоп для друзей и сокурсников, в одно мгновенье понял всю незамысловатую суть Теории итоговой неизбежности постоянства пространства и времени. Теории, изучению которой он ещё совсем недавно собирался посвятить всю свою жизнь, теории, которая, на самом деле – умещалась в трёх коротких фразах Великой Вечной Книги.

Жители продолжали дружно радоваться, беззаботно соревноваться и о евреях пока ещё и слыхом не слышали. Высший Совет готовил «Обращение к жителям с просьбой в содействии в борьбе с безродными космополитами». На склады спортинвентаря поступили боевые патроны.

Было холодно, была зима, других времён года на Уране не было.

Картина N13

Читатель гасит настольную лампу и выходит из-за стола на центр авансцены. Теперь он уже не Читатель-писатель, а Человек.
*********************

Человек:

– Я – человек. Таких, как я, на земле много. И живём мы в разных климатических условиях, имеем разные национальности, паспорта и партийные принадлежности. Там, где живу я – зимой дожди. Или солнце, если дождей нет. Зимой иногда выпадает снег, но очень редко, и биатлон – не популярен. Летом у нас – солнце, и дождей, практически, не бывает. Времён года – два. Зима и лето.

Днём смотрел хоккей. После хоккея начался  биатлон. Биатлон я не люблю. Вышел из спортивного пакета и зашёл в твиттер. В твиттере сидел долго. Вышел из твиттера и зашёл в фейсбук, но пробыл там меньше, чем обычно. Вспомнил старый анекдот:

– Моня, как Вам кажется, какой вид спорта самый загадочный?
– Ну, конечно, биатлон!
– И что?
– Так ещё никто не понял, зачем они по три часа друг за другом гоняются по такому холоду на лыжах с палками и винтовками, если, как им не терпится пострелять – могли бы уложиться в три секунды.

На вопрос: то ли все мы, МЫ, ГОМОСАПИЕНСЫ – ебанутые, то ли лыжи не едут –  однозначного ответа нет, и в ближайшем обозримом будущем не предвидится.

Лично я думаю, что всё может быть и будет только так, как говорил Ярослав Гашек:

«Пусть будет, как будет, ведь как-нибудь да будет, ведь никогда же не было, чтоб не было никак».

Сказал, и сам не понял… А как я думаю?..

Может быть! И будет! Только так!  Как говорил Ярослав Гашек! Или:

Может быть, и будет?.. Только так?.. Как говорил Ярослав Гашек?..

И решил написать рассказ о биатлоне.

Я вышел из фейсбука и зашёл в ворд. Время пришло.

Ложный финал ….. (если есть качественный фидбек с залом)

Финал

Человек просит внимания зала.
*******************

Человек:

– Ну вот, вроде, и всё.

Альберт:

– Товарищи! Может, кто-то не понял, причём тут собака?!

Вольф:

– Так, а причём тут евреи?!!

 

 

Биографии исторических знаменитостей и наших влиятельных современников

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Ответьте на вопрос: * Лимит времени истёк. Пожалуйста, перезагрузите CAPTCHA.