Экзамен за экзаменом Иван сдавал без каких-либо проблем. Правда, пятерок он больше не получал, но и особых трудностей не испытывал. С Татьяной они больше не встречались. Она все время была озабочена экзаменами: как – то с трудом они давались ей. Всякий раз она бегала перед дверью в экзаменационный зал, волновалась, глубоко вздыхала и прижимала руки с бумагами к груди. «Я ничего не знаю», – кричала она чуть ли не в истерике, но выходя из зала, сообщала, что получила «четыре». У нее был маленький секрет. Она хорошо знала лишь несколько билетов и как раз эти билеты она вытягивала. В этом ей помогали знакомые лаборанты, ведь, как- никак, они прежде работали вместе. В этом конечно был риск и ни малый. Но что делать, если знать весь материал для ее симпатичной головки было не под силу.
Когда сдали последний экзамен, Иван предложил Татьяне отметить это событие у него дома, как в прошлый раз, но Татьяна отказалась. Дело в том, что приехал из армии ее товарищ, с которым она раньше встречалась. Он будет поступать в их институт, и она обещала провести время с ним. Татьяна сказала также, что в ближайшее время им встречаться не следует. Она потом напишет ему в Полтаву из своей деревни. Иван проглотил обиду и отправился домой один. Впереди были организационные вопросы, без решения которых считать сессию завершенной, а каникулы начавшимися нельзя. Нужно сдать в библиотеку книги и получить стипендию за три месяца. Сумма, которую он получил в расчете за три месяца, была такой же, какую он получал ежемесячно, когда работал на ТЭЦ. Это тоже было обидно. Единственное, что скрашивало его состояние, несмотря на усталость, это мысль о том, что скоро он поедет в Полтаву.
Через несколько дней Иван сидел в поезде, шедшем до Кременчуга через Полтаву. С ним ехал также Олег, сдавший свою сессию и получивший отпуск. На их, казалось бы, праздничном настроении, ведь поездка в Полтаву – всегда праздник, отражалась заметная усталость. Говорить о чем-либо совсем не хотелось. Каждый думал о своем, а вместе – о предстоящем отдыхе. Как всегда такие мысли блуждали вокруг летнего тепла, Ворсклы, горячего песка, заботливой мамы, домашней еды, вишен, фруктов, сладких помидоров и еще чего-то, что дополняло гамму чувств, связанных с предстоящим отдыхом.
Между тем в голове Ивана появилась не совсем желанная для него мысль. Последний разговор с Татьяной заметно огорчил его. Иван нет, нет, и возвращался к нему. Почему так случилось, что он опять остался один? Любовь, вспыхнувшая в нем так быстро и ярко, вдруг осталась без ответа, несмотря на желание Танечки быть с ним и ее удовлетворенностью происшедшим между ними. Этот парень, что вернулся из армии? Они раньше были любовниками? Но когда они успели, ведь ей до его ухода в армию было всего семнадцать? Однако все может быть. Она могла обещать ему, ждать его. Вот и дождалась. А Иван опять остался один. Какая-то закономерность. Любовь с Аллой и потом она выходит замуж за другого мужчину. Любовь с Марией и она вышла не за него. Какая-то бесплодная у него любовь. «Все, – решил Иван, – хватит. Нужно остановиться, поберечь силы и чувства для большего, что может встретиться на пути. А сейчас отдых и институт. – Иван смотрел в окно вагона. На фоне вечернего неба проплывали деревья, поляны, мелкие речушки. Там был мир и покой и никаких душевных треволнений. – Боже, как давно я не был в Полтаве, кажется что вечность. Как много всего прошло за эти два года. И я теперь совсем другой, уже студент, медик и горжусь этим. Но, что это? – под стук колес возникли различные фразы, дразнящие его, напоминающие ему, что все оборвалось, отыгралось, а Ивану не досталось. «Я просто устал, пора ложиться спать».
В полдень поезд подъезжал к Полтаве. Справа из окна виден был монастырь и главная колокольня. Братья стояли у окна и как завороженные смотрели на эту картину. Это был уже ритуал, повторяющийся из года в год. Проехали монастырь – значит, через пять минут будет вокзал. И правда, через несколько минут поезд медленно подкатил к платформам вокзала. Их встретил Петр, и они направились привычным маршрутом через лодочную переправу к себе домой. Мать, отец были рады встретить своих сыновей. Сразу стало шумно и суетливо. Рассказы, объяснения, переодевания, приготовления к столу. Не стали ждать вечера. Решили прямо сейчас устроить праздничный обед в честь приезда любимых сыновей. После студенческих столовых и скудных домашних обедов и ужинов, накрытый мамой стол представлял собой пиршество. Здесь был и зеленый салат из огурцов и помидоров, жареные, но охлажденные баклажаны или синенькие, как их здесь называют, тоже с помидорами, репчатым луком и мелко нарезанной кинзой. Борщ на курином бульоне с галушками, слепленными с большим количеством куриных желтков. Жареная курица с молодым картофелем, обильно заправленным сливочным маслом и обсыпанным укропом. Тамбовский окорок и сырокопченая столичная колбаса. Все это завершал великолепный красного цвета компот, сваренный из вишен и яблок, называемых цыганками, растущих в саду. Эти яблоки ярко красного цвета придавали особый аромат и кислоту компоту. Ко всему этому изобилию были поставлены две бутылки водки, одну из которых привез Олег, а другую припас Петр в честь приезда братьев.
После обеда был отдых, Иван даже вздремнул чуть-чуть, глядя на отца, который вообще имел обыкновение отдыхать после обеда, тем более в те дни, когда с утра он ходил на рыбалку. Вечером сидели в темном дворе, освещенном лишь лампочкой радиоприемника, транслировавшего какой-то концерт. К ним присоединилась Лида, жена Петра. Она уложила спать своего сынишку, и теперь была свободной, более того, когда Петр принес пару бутылок крепкого вина, помогла поставить на стол яблоки и тоже была не прочь немного выпить. Все, что сейчас происходило во дворе полтавского дома Котовых, не нуждалось в каких-либо дополнениях. Иван был умиротворен и ни о ком не думал, лишь время от времени он улавливал заинтересованный взгляд Лиды. Просидев до полуночи все разошлись по своим постелям, приготовленных мамой. Иван заснул сразу и спал без сновидений.
Наутро начались долгожданные каникулы. Когда Иван проснулся, Петр уже ушел на работу. А Лида после завтрака предложила ему пойти с ней за травой.
– За какой травой? – удивился Иван.
– Мы с Петром купили на вырост кроликов. Сейчас они стоят копейки, а через два месяца каждый из них будет стоить по пять рублей. Но их надо кормить травой, они очень прожорливые. Если ты согласишься нам помочь в этом деле, определенная часть от бизнеса будет твоя. Ну как, тебе ведь все равно делать нечего, отдыхаешь.
Иван подумал, что не такой уж тяжелый труд нарвать травы для кроликов, а получить немного денег перед отъездом в Москву было бы не лишним.
– Я согласен, – сказал Иван, – но сначала я бы хотел сходить на реку. Очень соскучился по Ворскле.
– Так не сейчас, а ближе к вечеру, когда жара спадет.
Так у Ивана появилось новое занятие, да еще в обществе хорошенькой женщины, кроме отдыха, конечно. Ивану хотелось познакомиться с Лидой поближе, расспросить о ее жизни, интересах, заботах. На пляже он вдруг встретил знакомых девушек, которые жили неподалеку. Одну девушку звали Таней, другую Женей. Обе были симпатичные, загорелые и соблазнительные. Ивану особенно понравилась Таня. Они сказали братьям, что каждый вечер они приходят на детскую площадку возле дома Котовых и что братья могут их там найти, если захотят. Вообще-то в планы Ивана не входило встречаться с кем бы то ни было. Ну, разве лишь так, чтобы провести время.
Там же на пляже Иван встретил своего закадычного друга детства, Анатолия или просто Тошку, которого все так звали. Он был небольшого роста, но довольно крепкий, с хорошо развитой мускулатурой. Главной его особенностью был цвет волос. Они были сплошь рыжие или даже ярко-рыжие. К этому добавлялись веснушки, сплошь обсыпавшие его лицо. Они были тоже ярко-рыжего цвета. В остальном он был обыкновенным парнем, и интересы у него были тоже обыкновенные, такие же, как у всех парней в восемнадцать лет. Ему нравилась девушка по имени Лариса, жившая по соседству, которая почти совсем не обращала на него внимания. Она была на два года моложе его, еще училась в школе, но как большинство украинских девушек имела довольно раннее развитие. Она родилась в Восточной Германии, где в ту пору там служил ее отец – военный летчик. Уйдя в отставку, он приехал в Полтаву, так как сам был родом из этих мест. Купил у бабы Ганны часть ее участка в нижней его части, где рос только бурьян и построил хороший дом из самана. Тогда это был распространенный на Украине строительный материал из крупных блоков, выполненных из соломы и кирпича. Отставной летчик был невысокого роста, полноват и лысоват со светлыми глазами на круглом лице. Зато жена летчика была интересной женщиной, стройная с высокой грудью, правильными чертами лица и яркими цвета сочной травы глазами. Их дочь Лариса была больше похожа на мать, чем на отца и это определяло ее успех у местных парней. Лариса чувствовала это и не очень сдерживала свои порывы к противоположному полу. Сейчас Лариса тайно от всех встречалась с каким-то парнем и Тошка знал, с кем она встречается и обещал набить ему морду. Иван для Тошки был нескрываемым авторитетом, особенно сейчас, когда приехал в Полтаву уже студентом медицинского института. Тошка учился в железнодорожном техникуме и через год должен был получить диплом, а затем идти служить в армию. Правда, Тошка рассчитывал на присвоение ему звания сержанта сразу по окончании техникума, так как у них была военная специальность. И сейчас, будучи на пляже, он радостно похлопывал друга по плечу и просил помочь ему в деликатном вопросе. Он был уверен в успехе с Ларисой, если Иван поговорит с ней и убедит ее изменить свое отношение к нему.
– Я бы рад поговорить с ней, – но не знаю, как это устроить, это, во-первых, и совсем не уверен, что это как-то может повлиять на ее отношение к тебе, – пытался отклониться от просьбы друга Иван.
– Я подумаю, как это устроить. Ты только согласись и скажи мне заранее, когда можно устроить встречу. Остальное я беру на себя.
Иван с неохотой согласился. В конце концов, поговорить с Ларисой совсем не трудно. Будет ли от этого прок. Глядя на своего друга и оценивая его внешность, Иван все больше убеждался в бесполезности предлагаемого предприятия.
После обеда, как и договаривались, Лида собрала своего сыночка, уложила его в коляску, повязала над его головой резинку с разноцветными шариками – погремушками, вооружилась сумкой для травы, двумя столовыми ножами и пригласила Ивана на прогулку. Шел пятый час, но солнце было еще высоко. Лида была одета в легкий цветастый сарафан, открывавший ее плечи и немного грудь. Иван не стал натягивать рубашку, пусть загорает белое тело, лишь прихватил ее на всякий случай. В ту пору комаров еще не было. Они пошли в сторону речки к полям, густо поросшим зеленой травой.
– С тобой мне сюда ходить не страшно, никто не будет приставать. Раньше мне приходилось срезать траву на полянках недалеко от дома. Много ли соберешь там травы. Приходилось подкармливать их еще и хлебом. Очень прожорливые кролики. Потом мне сказали, что много хлеба давать нельзя, может разболеться кишечник, и они сдохнут. Ты бы видел, как Петро раскипятился. Кричал, что он вложил капитал, и я могу испортить его бизнес. Он очень обрадовался, когда узнал, что ты согласился мне помогать собирать траву.
Так она болтала без умолку о разном, пока они не пришли на лужки и не выбрали подходящую поляну с густой и сочной травой.
– Кажется, здесь можно остановиться.
Лида откатила коляску со спящим ребенком в сторону ивняка, где была прохлада и густая тень. Сама вернулась на поляну с сумкой и двумя ножами.
– Игорек уснул, можем начинать.
Она протянула Ивану нож и показала, как удобнее срезать им траву, предварительно прихватив ее в виде толстого пучка.
Она стояла на коленях, лицом к Ивану, изредка поднимала голову и улыбалась, глядя на него. Иван встречал ее взгляд с улыбкой. Лиф ее сарафана слегка свисал, и Иван мог видеть маленькую грудь, свободную от бюстгальтера. Иван поглядывал на эти маленькие бугорочки с осторожностью, стараясь, чтобы Лида не заметила его интерес. Набралось больше половины сумки, и Лида предложила Ивану передохнуть там, в тени, где стояла коляска с ребенком. Перешли в тень и расположились неподалеку от коляски. Лида легла на спину, глядя в синее небо, едва пробивающееся сквозь густую листву ивняка. Подол ее платья приподнялся, обнажились стройные тоненькие ножки выше колен. Сарафан спереди прикрывал ее плоский животик и грудь. Иван лег рядом. Взял ее за руку и сказал: «С тобой рядом легко и спокойно. Расскажи, если можешь о себе. Как ты познакомилась с Петром, как вы живете, не обижает ли тебя муж. Ведь он не очень уравновешенный парень».
– Ах, Ванечка, ну что ж тут рассказывать. Все произошло довольно просто. Живу я с мамой. Отец от нас ушел и где он сейчас нам неизвестно. После школы я поступила на работу продавцом в ЦУМ, где и работала до последнего времени. Потом ушла в декретный отпуск, родила, сейчас вот выращиваю сына и кроликов, – тихо засмеялась Лида, чтобы не разбудить сынишку.- Петр неплохой парень, выпивает иногда, но всякий раз просит прощения, говорит, что это было в последний раз. Потом опять выпивает. Плохо, что он не просто пьет, как другие мужики, а стал напиваться и бедокурить. Ты бы видел, как он порой возвращается на своем мотороллере с работы пьяный. Если уже темно, то сразу видно, что он не трезв: фары мотороллера прямо рыщут по мостовой, как будто ищут в темноте дорогу. И как он не свалиться?- Лида опять засмеялась. Иван повернулся к ней лицом и спросил:
– Лида, скажи, у тебя была любовь, когда ты выходила за него замуж. У вас первая брачная ночь была после свадьбы или раньше? Ты испытывала страсть и любовную радость во время акта? Ты прости меня за такие вопросы, которые, скорее всего бестактные, но мы с тобой друзья-товарищи, а мне знать это очень важно. Пойми, у меня очень мало опыта в любви.
– Ванечка, я тебе все расскажу, но потом. – Сказала Лида, тоже повернувшись к нему лицом. – А сейчас послушай меня. Лучше я тебе расскажу о своих чувствах к тебе, тайных чувствах, понимаешь. Когда я тебя увидела первый раз, я поняла, что это тот парень, которого я ждала всю жизнь. Ты – моя мечта. Настоящий парень должен быть именно таким. Но что я могла поделать? Я была замужем и скоро забеременела. Теперь я – мать, у меня семья. Я все это время ждала тебя. И дождалась. И что теперь?
Для Ивана ее признание было полной неожиданностью. Чем и как ответить этой молодой женщине на ее чувства? Кроме всего, она жена его родного дяди. Иван протянул к ней руку. Погладил голову, потрепал мягкие светлые волосы, слегка навалился на нее и поцеловал в губы. Лида обняла его и прижала к себе, ответила своим поцелуем, потом быстро, как-то лихорадочно целовала его в шею, обнаженные плечи, грудь. Трудно представить себе, чем мог закончиться этот любовный порыв, но здесь захныкал ребенок и пошевелился в коляске, потом слабый писк перешел в крик, требующий активного материнского участия. Иван отпустил Лиду и поблагодарил Бога за то, что не позволил им окончательно потерять рассудок.
– Занимайся ребенком. Я нарежу травы сам.
