ГЛАВА ПЕРВАЯ.
Отца освободили из Ивдельлага осенью 1953-го. После оправки в барак пришел младший лейтенант Некляев, достал бумажку, взглянул на нее и заорал: «Конокотин!» «Я». «В оперчасть. С вещами!» «А что случилось?». Некляев молча вышел. Орест Вацлавович собрал вещички и пробормотав: «Пока, братцы», вышел на улицу. Двухэтажный деревянный дом, в котором располагалось начальство лагеря, находился через два барака. Идти было всего ничего. Но Конокотин судорожно думал, чего его вдруг «дернули». Замечаний у него не имелось. Никаких просьб он не писал. «Значит, стукнул кто-то», равнодушно подумал Конокотин, входя в здание, подошел к двери, где была табличка «Оперативный дежурный», открыл ее и четко произнес: «Заключенный Конокотин, стать 58-7, явился». Дежурный, капитан Мальцев, поднял на него красные от бессонницы глаза, некоторое время соображал, кто перед ним, потом поднялся, вышел из-за деревянного барьера и тихо сказал:
– Вот что, Конокотин. Ты с сегодняшнего дня не заключенный, а условно-досрочно освобожденный. На тебя пришла бумага. Щас машина пойдет до станции. Поторопись. Зайди в расчетную часть, возьми справки и деньги, какие тебе полагаются. Извини, если что не так.
