Разговор с братом

Он говорил об одиночестве тотальном и необъятном. Естественном, как небо над головой.
Нечто, что глупо и невозможно отрицать, как законченную и совершенную математическую аксиому.
Он говорил об одиночестве в ту пору, когда его сверстники были ещё неспособны задумываться о том, что происходит вокруг, и уж тем более – не о смысле своего существования и значении своего удела в масштабах бытия. Ему было 16-ть лет, а мне было трудно следить за его мыслью и её оттенками. То, что было для него врождённым даром, для меня казалось недосягаемо сложно…
Он говорил о том, что одиночество – есть самое продуктивное и самое рациональное состояние разума и сознания. В том смысле, что не оставляет человеку излишних надежд и упований…
В его словах можно было проследить всё что угодно, но в них не было «логики» самообмана и невинного доверия провидению. В этом было что-то пророческое…
Но надо понимать, что речь не идёт об одиночестве перед людьми, но – об одиночестве перед Вечностью. И нет одиночества более сладкого, глубокого и нежного, чем одиночество перед Вечностью. Я смотрел в глаза своему брату и не видел в них той душной пустыни: это были глаза, которые не страшатся погаснуть.
«Но тебе дана Вечность, и этим всё искупается: любая утрата, любая превратность жизни. И одиночество твоё не прейдёт, пока не прейдёт сама Вечность…»
Может, через такое одиночество и достигается Единение с Вселенной.

 

1) Большинство людей – фанатики самих себя.

2) Люди боятся выходить из строя.

3) Реальности не достаёт состояния бытия. «Reality lacks the condition of being».

4) Прочитал статью о позитивном мышлении, о его наработке и развитии. Понравилось сравнение владения сознанием и его модулями с управлением транспортным средством. Хотя это сравнение как метафора не ново. Мне кажется, что сравнение образа мышления с качеством вождения, приводит к мысли, что, если ты управляешь своим средством передвижения виртуозно и у тебя наличествует несомненный опыт, набита рука, и всё доведено до профессионального автоматизма, ты можешь позволить себе некую «расслабленность», свести «напряжение управлением» до минимума и даже «To neglect».
Однако, если у тебя внезапно отказали тормоза, или тебя кто-то резко и грубо «подрезал», на смену и на помощь общей манере вождения, общему автоматическому навыку, приходит другой механизм.                                                                                            Механизм запуска систем экстренного жизнеобеспечения, которые мы называем «реакцией», когда всё решают доли секунды, где всё зависит от скорости включения этих систем.    В этой ситуации «образ мышления» отходит на задний план и становится вторичным.
Безусловно, не стоит утром садиться за руль с мыслью о том, что вечером ты окажешься в морге. Эта мысль не сделает поездку более приятной и не обезопасит сам процесс вождения. Внешние факторы, конечно, нужно учитывать, но не забывать при этом, что ты не можешь контролировать их полностью и до конца.

 

5) Оповещать мир о своей тоске – занятие, которое должно перестать нравиться.

6) Перл одного Хайфского графомана с умственной отсталостью, который возомнил себя писателем и начал писать прозу. Вот этот перл, выведенный из его текстов:

«Вы, наверное, бешеные бабки заколачиваете?» – спросила она, слегка оробев»».

 

7) Разговор с тем же графоманом:

«Саша, секта наша поэтическая распалась. Стихи не пишутся, не та эпоха. Поэты молчат. Гай Фридман – замолчал, Нина Ваксман – замолчала, Лариса Лейцин – замолчала, Бедринский Андрей – замолчал».

«Я тоже замолчал…» – сказал Саша, задумчиво кивая головой.

8) Эпитафия: «Всё проходит, остаётся одиночество. Одиночество тоже проходит, остаётся Тишина…»

 

9) «Я Вас любил… А Вы меня – не очень…»

 

10) Наши мысли – это тени. Чем выше Солнце, тем они короче.

 

11) Там, где начинаются мелкие деньги, – начинается мелкий обман. Там, где начинаются большие деньги, – начинается большой обман.

12) Меня всегда поражала мысль о том, что параллельно моему маленькому миру, – вокруг есть миллиарды других людей, у каждого из которых своё восприятие реальности. Понять или почувствовать это разнообразие – это всё равно что выйти в открытый космос или обрести новое тело…

13) Человеческая проблема заключается не только в том, что мы должны постоянно находить себе занятие, человек также должен постоянно соответствовать ожиданиям окружающих. И это – тоже не всё. Человек должен соответствовать собственным внутренним требованиям, что обычно бывает легче, чем следовать требованиям окружающих, так как, обычно, мы любим себя больше, чем окружающие любят нас.

14) Мне нравится человеческий героизм, но я не люблю веселья. Смех – это всегда весёлое хождение по трупам.

 

15) Тоску – тоскою лечат.

16) За что я люблю музыкальную группу «Аукцион». Их можно назвать футуристами или последователями футуристов. При создании настроения, они заменяют точные смыслы – размытыми «смысловатостями». Поэтому их песни хорошо, легко ложатся на ум и слух, плохо запоминаются и поэтому почти не терзают, и не напрягают памяти.

17) Говорят, что где-то есть туман, в который нельзя войти, в который нельзя проникнуть. Он движется в сторону от твоего взгляда, вместе с поворотом головы.

18) У чертовщины много божьих знаков, а благодать Всесильного пустынна.

19) Есть понятия и вещи, о которых не стоит говорить много.

20) Со смертью, как и с сексом, – если хочется, значит пора.

21) Самое смешное, что я видел в этой жизни, – это гениталии и пистолет.

22) В 2000-ом году, я вместе с организованной туристической экскурсией попал в Европу. В аэропорту Милана нашу группу встречал гид. Он сразу обратился к нам с приветствием: «Здравствуйте, люди».

Но тут же обнаружилось, что большинству туристов такое приветствие не нравится. Часть хотела называться «господами», другая часть предпочитала откликаться на классическое – «товарищи». Гид был совершенно сбит с толку и несколько дней не мог выйти из затруднительного положения. Люди из нашей группы были кем угодно, только не господами. Больше всего они напоминали шумное, непослушное стадо. В последний день экскурсии гид нашёл решение для этой ситуации.

Возглавляя наше шествие и бодро вскидывая над собой деревянный шест, с повязанным на нём белым платком, он кричал: «Вперёд, орлы!»

 

23)

Похожее происшествие, только более забавное, случилось в Израиле. На этот раз это была организованная экскурсия в местный сафари. В самом начале поездки, туристы взбаламутились и потребовали от экскурсовода обращаться к себе, как к господам.

На одной из автозаправок, по дороге в сафари, был устроен небольшой «привал», после которого нас снова начали собирать в автобус. Экскурсовод пересчитала присутствующих, а потом спросила на весь салон автобуса:

«Господа, все уселися?»

 

24) Итак, живём ли мы в мире свободной воли, где царствует случайность. Или находимся в заколдованном круге, где всё детерминировано, и где сознание не сиюминутно, а, напротив, – всеобъемлюще и надмирно?
Сначала, я объясню, как и почему я пришёл к этой проблеме.
Толчком к размышлению послужили так называемые моменты выпадения из времени, или миги-состояния, которые можно, вслед за одним из авторов, назвать «точками остановки мира». Теперь мне придётся описать эти состояния.

Всё начинается просто. Я иду бриться, беру станок и склоняюсь над раковиной. Моё сознание проделывает следующее упражнение:

я концентрирую всё своё внимание на руках – конкретно на зрительном их положении в каждую данную секунду; чем дальше я углубляюсь в это, тем менее понятным для меня становится – где находится сам «процесс» бритья, как «целое».
Затем, я проделываю обратное, то есть полностью концентрируюсь на процессе. Как только я достигаю осознания процесса, тут я перестаю понимать, где находятся мои руки.

Чтобы начать воспринимать вещи изменённым образом, нужно отстраниться от их «информационной» нагрузки. Меня поражает мысль о том, что вещи-предметы, освобождённые от информационного налёта, который мы на них налагаем, – не имеют никакого смысла и пребывают «сами по себе». То есть – камень остаётся камнем только до тех пор, пока мы не подумали – «КАМЕНЬ».
Так однажды мне приходилось наблюдать разговор двух людей, говоривших на совершенно незнакомом мне языке. Ощущение отсутствия смысла в том, чем они занимались, так весь смысл был «вдуман» в слова. Но так как мне он был не известен, то в «чистом» виде их разговор являлся произношением череды бессмысленных звуков.

 

25) Я бы многое отдал за то, чтобы это была просто галлюцинация.

 

26) Сдаётся мне, что реальность – вещь многоразового использования…

 

27) Прочёл «Песнь Заратустры» по-английски. В тексте – «Сверхчеловек» –называется словом «Superman». Какой кошмар…!!!

 

28) Что такое «относительность Абсолюта»? Ответ на это дал мой покойный друг: «Если ты купил бутылку «Абсолюта», это значит, что её нужно к кому-нибудь отнести».

 

28) «Во имя Отца и Сына и Святого Винипуха…»

 

29) Вечерняя программа новостей «Евремя».

 

30) Скоро нам всем наступит полный «О кей».

 

31) Моя жена страдает избыточным весом, но я её всё равно люблю, вследствие чего даю ей нежные клички и прозвища: «пупоня», «пупырышек», «опрелость», «потничёк», «жировичок», «тушканчик» и «сексопопотам».

 

32) Мой брат в 16 лет решил попробовать себя в поэзии. Вот его первая строка:

«Он – тёмной истины посланец, а я – посол добра красавец…» Так как с моей стороны требовался отклик, то я написал: «Да посол ты, – добра красавец!»

 

33) Есть люди, которые демонстрируют доброту вовсе не потому, что они добры по натуре. Если ими что-то и движет, то – это боязнь и страх, что общество отвергнет их, – в случае если они дадут волю своей, в той или иной степени, скрытой агрессии и недоброжелательности. Такой человек преуспевает и может быть трудно отличим от людей, которые добры по-настоящему.

Этот глубоко запрятанный страх напоминает то, с каким рвением иностранец переходит в чужую веру. Такой неофит изображает большую приверженность религиозной традиции, чем человек, выросший в этой традиции «исконно». Принятие чужой веры, становится обусловлено страхом отторжения средой.

В общем-то хорошо, что существует некая общественная мораль как узда. Её отсутствие сделало бы многих хладнокровными тиранами, а, в худшем случае – убийцами…

 

34) Пришёл к выводу, что большая часть нашей психической жизни, – жизнь нашего воображения, вращаются вокруг вещей, которых никогда не было и никогда не будет в реальности. Вещей неосуществлённость которых оставила в душе свои травмы. Сновидения первейший в этом смысле пример. Наши сны разрастаются и ветвятся из болевых точек, которые заполнили сквозную пустоту нереализованного болезненным фантомами грусти и тоски.

 

Фантомами, которые осознанно или неосознанно с нашей стороны, приковывают собой внимание нашей души к несбывшемуся, к бесконечно загадочному – «а что было бы если?»

 

35) Одно время я водил дружбу с душевнобольным, чьё помешательство было ярким. Он репатриировался в Израиль из Украины. Его интеллигентность, в наложении на его провинциальность, создавала казусы. Он был патологически увлечён эзотерической литературой, которая на самом деле была псевдоэзотерической, и искренне верил, что под землёй текут золотые реки, а люди передвигаются по просторам вселенной на меркабах. Когда я приходил к нему и спрашивал, как у него дела, то он отвечал, что все его чакры «поют».

Вся его квартира была завешана плакатами с высказываниями из тех или иных священных писаний. Помню одно из этих изречений: «Человек может быть не только открывателем новых реальностей, но и центром объединения миров».

Помешанного звали Вясл. Он любил классическую музыку.

Однажды, спускаясь по лестнице его дома, мы наткнулись на пару соседей Вясла.

На вопрос – Как дела? – соседи вяло и апатично ответили, что, мол, ничего особенного, – «ползаем». Вясла это возмутило, и он, бурно жестикулируя, стал кричать, что, мол, как же так – «ползаем?!»

Ведь жизнь – это «О-го-го!!!»

– Это у тебя «О-го-го», – ответил сосед, – а мы – «ползаем».

– О, обломки человеков! – снова возмутился Вясл, –                   О, болотные чучела! А что с вами будет, когда на вас Бетховен своей чистотой «дыхнёт?!»

Один из соседей повернулся ко мне и, указывая на Вясла пальцем, спросил: «Это твой друг?»

«Да» – ответил я.

Сосед постучал костяшками кулака по своему лбу и произнёс:

«Пи***ц кадр…»

 

36) Как-то сидел я на кухне коммунальной квартиры вместе со своим другом.

Мы беседовали. Друг был какой-то понурый.

– Сашка, ты чего такой грустный? – спросил я, – Ты – в хорошем месте?

– Да, – я – в раю, – ответил Саша задумчиво.

– И хорошо платят? – пошутил я.

– Да какой там платят…?!» Одни симфонические оркестры…

37) Жена возвращается с работы домой. Вижу, что настроение у неё препоганое.

Говорю ей: «Люба, расслабься, успокойся, музыку хорошую послушай, книгу любимую почитай».

«Даня, я устала. Не могу сейчас долго думать».

 

38)

На одном из заводов, где я трудился, произошёл забавный случай, который демонстрирует, как бездумное соблюдение религиозного ритуала приводит к комическому результату.

Для тех, кто не знает: в Израиле в набожных домах и

общественных помещениях, на дверных косяках, крепится «мезуза», – прямоугольная коробочка, с молитвенным текстом внутри. Верующим людям положено при прохождении через дверной проём, прикасаться пальцами к «мезузе» и потом эти пальцы целовать. Это мелкий ритуал, который на бытовом

уровне, символизирует связь с богом. Так вот, на этом заводе мне пришлось наблюдать картину, когда молодой парень подошёл к дверному проёму, прикоснулся одной рукой к мезузе, а второй свободной рукой стал теребить и чесать свои яички.

При этом было очевидно, что парень чувствует себя вполне

вольготно.

 

 

39) Хотел поговорить на тему писем. Иногда мне ставят в вину то, что я не стремлюсь и не рвусь общаться с человеком через телефон. Просто я не телефонный человек. Наверно, я упал с Луны, и для меня важнее – письма, а мой склад ума, относится, вообще, к какой-то другой эре. Когда все расстояния между людьми были ощутимее и ощущались явственнее. Когда письма были единственным способом передачи содержания души на неизмеримые километры. Письма были культом, а правильное, продуманное и точное выражение мысли люди считали не просто хорошим тоном, а своим долгом и обязанностью. Когда я, будучи частью и продуктом отошедшей в прошлое эпохи, когда письмо было искусством, выразителем души, а не источником сухой информации, – когда я предлагаю людям общаться письменно, меня не всегда понимают. У людей волосы встают дыбом от моего предложения общаться таким способом. Я слышу такие слова:

«Это вчерашний день, и никто так не делает». Потом я понял, что люди не хотят и не умеют формулировать мысли, да и мыслей-то – кот наплакал.

Вот почему моё предложение или требование общения письменного натыкается на недовольство, сопротивление или даже гнев.

Телефон я не люблю: через него ничего, кроме «Как дела?» и «Всё в порядке», – не услышишь. Не люблю – даже, когда – это единственный способ услышать родной, любимый голос. Телефон и видеозвонок вызывают во мне грусть жуткую. Для меня – это зазеркалье, где все отражения смазаны и размыты.

Письмо, по сравнению с телефоном, – это шёпот. Но шёпотом, подчас, говорят самые важные вещи. Теперь, когда два голоса соединяет нажатие одной кнопки, – оказывается, что душа пуста, а мысли её убоги, и что людям нечего друг другу сказать.

Мы живём во времена, когда сокращены не тексты, а сокращены душа и ум. И у людей нет времени просто остановиться и подумать.

Мне кажется, что вместе с письмами, из мира ушло что-то важное. Сейчас даже люди, имеющие прямое отношение к литературе, повально отказываются от чтения книг.

Если раньше девушка говорила, что не читает книги, ей приходилось краснеть и стыдиться себя – такое признание граничило с позором. Не читать считалось неприличным.

Сегодня любая размалёванная кукла может заявить, что не читает книги, и – без зазрения совести, так, будто бросая этим какой-то вызов обществу, – будто в этом заключается какое-то её достоинство. Таких «читательниц» расплодилось в последнее время совсем немало. Несметными толпами бегают они под окнами. На одну молодую читательницу я наткнулся на днях прямо в автобусе. Я сидел рядом с проходом, так что моя голова оказалась на уровне её ягодиц. Она ритмично трясла ими перед моим носом, под включенную в наушниках музыку.

 

40) Однажды, мой отец отправился забирать моего младшего брата из детского садика. Элька выбежал к нему навстречу с криком: «Папа, дай мне яд!»

(яд – на иврите – это рука).

 

41) Почему на свете так много нехороших людей? Почему разум и добро отскакивают от них, как пули от бронежилета?

 

42) Из окна моей квартиры можно наблюдать море. Однажды мне подумалось, что поверхность моря никогда не бывает одинаковой, никогда не повторяет себя, при этом, несмотря на бесконечное разнообразие, море всегда остаётся собой.

 

43) Как-то смотрел телепередачу на религиозную тему, где корреспондент беседовал с пожилой прихожанкой захолустной церквушки. Речь шла об организации коллективного моления возле какой-то чудотворной иконы.

На вопрос журналиста о времени проведения молитвы, – старушка ответила:

«Мы все соберёмся, когда Владыко позв-о-нит».

 

44) Жена возвращается с работы. Слышу от неё такую историю:

Захожу, говорит Люба, утром в автобус и встречаю там соседку, – женщину, с которой каждый день еду на работу и с которой до сих пор мы были хорошими подругами. Внезапно, автобус резко тормозит, и подруга, грузная и на каблуках, валится всем телом на меня и в проход между сиденьями. Я пытаюсь её удержать, но куда мне с моим миниатюрным сложением.

Подруга с трудом поднимается на ноги и обращается к Любе с претензией, облечённой в крик: мол почему не удержала?!

Любина история меня смешит:

«Знаешь, Люба, какой из этого происшествия вывод?»

«Какой?» – спрашивает Люба.

«Плохих людей нельзя ловить, когда они падают».

«Нет», – сказала Люба, – вывод другой, –

Нечего с такой тушей вставать на каблуки!»

 

45) Телевизионная передача, посвящённая сохранению популяции уссурийского тигра. Чиновник с классически выразительной и сочной рожей говорит в микрофон: «Уссурийские тигры, выращенные в неволе, будут выпущены в свой природный ореол обитания».

 

46) Люба в приступе самоуничижения:

«Даник, наверно, я для тебя безделка…?»

«Нет, Люба, не убивайся, – ты для меня «пиз***ка»».

 

47) Когда вы занимаетесь мастурбацией, при приближении оргазма нужно, для усиления ощущений, пощекотать правой рукой левое яичко.

 

48) Однажды сидели мы с Сашкой за его компьютером.

Он в очередной раз показывал мне музыкальные ролики со шлягерами популярных российских певцов. Это был стандартный набор: Киркоров, Леонтьев, Газманов, Моисеев и т.д. Я, как обычно, покорно кивал, мол нравится, – Сашка не умеет принимать критику, и с ещё большим скрипом соглашается с чужим альтернативным мнением. Когда возникла пауза между роликами, Саша указал рукой на экран и произнёс: «Элита…»

Он сделал это так торжественно и почтительно, будто посвящал меня во что-то таинственное, священное, окутанное страшной святостью…

Может, я и в этот раз промолчал бы, но тут во мне взыграло.

Я смотрел на Сашку, на серьёзное и даже строгое выражение его лица, и понимал, что могу несколькими словами раз и навсегда разрушить иллюзорный мир, в котором он пребывает. В тот же самый момент на поверхность моей души всплыло и поднялось сочувствие к грубо обманутому, хотя, по сути, неглупому человеку. Мне хотелось сказать Саше, что моё отношение к этому кагалу из останкинской шелупони – глубоко презрительное, что с людьми, которых он считает своими кумирами, я не сяду рядом даже срать. И что то, что он считает искусством, на самом деле эрзац, подлог и суррогат. А моя основная претензия к этому псевдо-творчеству – это примитивность музыки и малоумность текстов, бедность тем и содержания. Но я сказал только, что ни в коем случае, не считаю названных певцов «элитой», что для меня элита – это великие русские поэты и барды и среди них, в первую очередь, – Галич и Высоцкий. В тот же момент Саша посмотрел на меня с такой надеждой в глазах, будто только что признался в любви и боится отказа. «Может быть, – они – элита в области популярной музыки?» – спросил он. «Может быть, – хотя и это сомнительно» – смягчился я, чтобы не быть до конца жестоким. И тут, вы не поверите, Сашка склонился ко мне и начал целовать мне руки, с такой рьяностью, будто я только-что отклонил занесённый над его головой меч. «Спасибо, спасибо, Даник!» Мне захотелось обнять Сашку и утешить. Сказать ему, что его кумиры, через массовый пиар, промывание мозгов и телевизионную раскрутку, нагло эксплуатируют потребность человека в причастности к чему-то высокому. Да только высокое и сложное подменяют низким и примитивным. Это замена головы на задницу. Вместо того чтобы развивать вкус человека и заставлять его трудиться умом и душой, они используют человеческую доверчивость и наивность, чтобы разводить перед его лицом глухое и непроницаемое марево лжи.

Но люди, вовлечённые во всю эту фальшивую буффонаду, всё равно подсознательно чувствуют «обман». Это как заключённый в тёмную комнату, всё равно ищет по логике обязанную существовать дверь… Сложная душа требует сложную пищу, пищу, которую она способна потреблять. Случай с Сашкой, как раз, такой. У него сложная душа, но её заставляют питаться подножным кормом.

 

49) Вчера, гуляя по улице, увидел такую картину. Мимо компании выпивающих русских мужиков, идут две пожилые марокканки и громко, как они умеют, на всю улицу, говорят на иврите… Мужики смотрят на них и ржут, умирают.

Как говорится, – картина без слов, картина маслом.

 

 

50) Владислав Ходасевич – стихи

 

Сумерки

Снег навалил. Всё затихает, глохнет.
Пустынный тянется вдоль переулка дом.
Вот человек идёт. Пырнуть его ножом –
К забору прислонится и не охнет.
Потом опустится и ляжет вниз лицом.
И ветерка дыханье снеговое,
И вечера чуть уловимый дым –
Предвестники прекрасного покоя –
Свободно так закружатся над ним.
А люди черными сбегутся муравьями
Из улиц, со дворов, и станут между нами.
И будут спрашивать, за что и как убил, –
И не поймет никто, как я его любил…!

 

Прочитал стихотворение В. Ходасевича несколько раз. Оно выбивается из общего строя его стихов. Задался вопросом – о чём оно. Другие люди, которым я его показывал, как и я – не сразу производили догадку о его содержании. Моя версия такова: автор выдвигает мысль, что «эстетическое» – важнее и выше, чем «этическое». Более того, – что эстетическое – этично. Что «эстетическое» или искусство – требуют физических, «этических» жертв. Этот же стих вызвал в памяти строки К. Бальмонта: «К восторгам не зови! Любить? – любя, – убить! Вот красота любви!» Но, к сожалению, смерть – не всегда зрелище эстетическое…

Нацисты уничтожали евреев под классическую музыку, но – это уже немного другая история…

 

51) Для тех, кто не знает, – посещение Хайфского рынка – это антропологическое наслаждение. Здесь, как в ковчеге Ноя, каждой твари по паре. Тут и горластые, напористые арабы, и евреи, и русские и разномастные туристы.

Но, кроме всего прочего, Хайфский рынок – это ещё и зрелище спортивное. В конце каждой недели, по пятницам, здесь можно увидеть, как девяностолетние старушки, вооружившись авоськами и колясками, занимаются всеми видами тяжёлой атлетики, тягают и поднимают рекордные массы груза.

 

 

52) На заседании американского суда свидетеля вызывают для дачи свидетельских показаний.

Тот выходит к трибуне, ждёт наступления тишины в зале, кладёт

правую руку на томик библии и произносит:

«Перед лицом высоких, уважаемых судей, перед лицом представителей защиты и обвинения, клянусь:

– говорить ложь, ложь и только чистую ложь!»

 

53) Как ни крути, но приходится признаться, что внутренний мир ближнего, как правило, вызывает в нас только неизбывную скуку. Как-то, в общественном городском парке, я застал двух молодых людей, каждому из которых было не больше семнадцати лет, судя по всему – ровесников.

Они распивали водку и мирно обсуждали своих молодых подруг. Один из них, поднося стопочку ко рту и сглатывая злобный смешок, – спросил:

«Ну, что? Она уже показала тебе свой «внутренний мир?»»

 

54) Аллилуйя вечному абсурду бытия!

 

55) Люба спрашивает:

«Что-то часто меня в туалет тянет. К чему бы это?»

«Это – «к большой воде»» – отвечаю я.

 

56) Когда я был подростком и гостевал в Питере у бабушки, каждую неделю, на машине деда мы покрывали расстояние от города до дачи. Наш путь всегда был одинаковым. На подъезде к Орехово, на одном из крутых поворотов асфальтного шоссе, на обочине, перед нашими глазами возникала большая       металлическая вывеска. На зелёном фоне, крупными белыми буквами было выведено следующее воззвание:

«Внимание! Ведётся скрытый надзор за движением транспорта!»

 

57) В 85 году, с началом перестройки, в Советском Союзе началось постепенное, а потом шквальное засилье западной, в основном американской культуры, переходящее в потребительскую лихорадку, ориентированную на иностранные шмотки.

Шмотки эти в изобилии завозились в страну после открытия советских границ для обычных граждан. В те же годы в моду стали входить кассетные видеомагнитофоны. Это было развлечение, которое могли позволить себе только зажиточные люди, в ту пору – в основном, бизнесмены.

В самих же американских фильмах, которые потом прозвали «голливудщиной», было много крови, смакования насилия и мало какого-либо другого содержания.

Просмотры проводились в домашних условиях, между друзьями. С торжественностью, с которой проводились бы заседания «масонской ложи». Как если бы это было зрелище только для избранных и посвящённых. Помню, что фильмы просматривались в сильно затемнённых комнатах и помещениях, то ли для пущей интимности, то ли для того, чтобы лучше сосредоточиться на экране. Со временем, эти же фильмы вышли в общий подпольный прокат, и народ, чаще всего молодёжь, ломился в полулегальные кинозалы, а точнее в оборудованные под кинозалы подвалы и бомбоубежища домов. К тому же, в американских фильмах были эротические, а иногда – откровенно порнографические сцены, которых не было в советских.

В 93 году вся наша семья эмигрировала в Израиль. Но уже в 97 году мой отчим отправился в Таджикистан, в послевоенный Душанбе, лечить свою ностальгию.

Он вернулся через три месяца, – подавленный и молчаливый.

Когда мы спросили у него, какое впечатление от поездки было для него самым страшным, он рассказал, что, бродя по городу, видел снующих и мельтешащих между мусорными баками и контейнерами беспризорных таджикских детей, играющих в

войну. Дети направляли один на другого деревянные подобия оружия и кричали друг другу: «Fuck you!»

 

58) С 97 года по 99 я учился в израильском интернате. Огромную часть времени, свободную от уроков, я проводил в общежитии, где разнообразно сталкивался и общался с одноклассниками. Хотя общением назвать это трудно.

Изучив их повадки, интересы и предпочтения, я понял, что между нами мало общего. В их умственном багаже не было никаких идеалов. Их поведение и отношение к жизни можно было назвать оторванностью, отсутствием каких-либо границ в чём-либо или уважения к чему-либо. Всё, что они делали, было всего лишь разными формами, в которые выливался их эгоизм. Их первым и однозначным идолом были деньги. Мало кто из моих одноклассников касался книг, а большинство из них питало особую страсть к накачиванию мышц, к наркотикам и всё тем же деньгам. Один парнишка, который был на два класса младше меня, и не достигший даже юношеского возраста – заявлял, что цель его жизни – зарабатывание своего миллиона. В самих же комнатах

общежития, в которых мы жили по нескольку человек, и день и ночь гремела страшная музыка, а точнее – американский рок, состоявший из потоков скрежета, хрипа, визга, скудоумных текстов и мата.

Таких, как я, в школе называли словом «хнун». Что значило – заучка.

Как-то у меня затеялся разговор с моим ровесником. Его звали Орен. На книжной полке над его кроватью стоял томик Высоцкого. Я попытался объяснить своему собеседнику, что у советских детей были другие моральные стандарты. Уже в первых прочитанных книгах, в первых просмотренных фильмах они находили примеры высокой дружбы и любви. Что тем же детям, прививали литературные образцы духовного героизма. Что такие

книги, как «Повесть о настоящем человеке» или «Как закалялась сталь», были обязательной частью школьной программы по литературе.

– Такое слово, как Мересьев, тебе что-нибудь говорит? – спросил я у своего одноклассника.

Тот внезапно сделался задумчивым и сосредоточенным:

– Да, да, припоминаю… Это тот, который без рук и без ног медведя победил?

 

59) На территории того же интерната находились общественные телефонные аппараты, или по-другому телефонные будки. По вечерам у этих будок выстраивались очереди из ребят, которые хотели связаться и поговорить с домом. Сама связь осуществлялась при помощи магнитных карточек, которые необходимо было вставить в специальную щель, перед тем как произвести звонок. Однажды я отправился к автомату ночью, очереди не было, а передо мной внутри будки стояла симпатичнейшая девчонка. Было видно, как она раз за разом набирает номер, и у неё всё время что-то не получается.

Наконец, она вышла из будки расстроенная, посмотрела на меня грустными глазами и посетовала, что её магнитная карточка разрядилась. И тут же, видимо вспомнив о своей привлекательности, – приободрилась.

– У меня карты нет. Ты не мог бы одолжить мне несколько разговорных минут?

Девочка была на год младше меня и действительно очень красива. И я, в качестве ухаживания и первого знака внимания, решил её удивить или даже ошарашить.

Я вошёл в будку и по переданной мне девчонкой записочке набрал

её номер, не прибегая к помощи какой-либо карты, но предварительно набрав специальный код, подаренный мне отцом и позволявший связываться с людьми, минуя карту. Так что деньги за разговоры вычитывались напрямую с отцовского банковского счёта. Это была по той поре всё ещё редко использовавшаяся, но    уже модная и современная программа-пакет связи. На набранный мной номер в трубке ответили, я сделал приглашающий жест девчонке, она вошла в будку и переговорила с родственниками. Девочка не могла не заметить, что я звонил без карты. Выйдя из будки, она посмотрела на меня с потрясённым видом:

«Как ты это сделал?! Ты звонил по-космосу?!» Глазами она смотрела на меня, а пальцем поднятой руки указывала в ночное небо.

 

60) В том же интернате параллельно со мной учились ребята, приехавшие в Израиль в более младшем возрасте, чем я. Русский они или не выучили, или подзабыли. Отчего говорили на беспорядочной смеси русских и ивритских слов, коверкая и слова, и целые идиомы.

Однажды я проходил мимо компании вот таких именно ребят, когда они забавляли друг друга пересказом каких-то смешных событий. Говорили они очень громко, поэтому я слышал каждое слово. Один из ребят, не обращая внимания на моё присутствие, произнёс то, что позабавило меня больше всех остальных. Да, они рассмешили меня больше, чем самих себя! Один заводила, описывая высшую степень своего удивления, выпалил следующую фразу: «Представляете, у меня от неожиданности глаза на орбиту вышли!»

Так как я никогда не страдал недостатком воображения, эта фраза вызвала у меня неудержимый приступ хохота, который длился десять минут, и который ни я, ни окружавшие меня люди не могли унять. Я стонал и не мог говорить. Все решили, что я сошёл с ума.

 

61) Кофе без кофеина, сигареты без никотина, вино без алкоголя, женщины без сердца, жизнь без смысла.

 

62) В утренней музыкальной развлекательной программе промелькнула новость:

Московский автор песенник оспаривает свои авторские права у конкурента по цеху, который якобы прибег к плагиату и присвоил себе часть песенного текста истца. Нанятые обеими сторонами адвокаты не первый год бьются насмерть в московских судах.

В конце сообщения, диктор привёл строчку из ставшего камнем преткновения песенного текста. Звучала она так: «Чика-чика-чика, – ты моя чи-чика».

 

63) Жена возвращается с работы. Рассказывает последнюю новость:

– Даня, к нам в архив взяли новую работницу.

– Ну, и как она? Большая красавица?

– Нет. Но у неё – большие сиськи.

– Больше, чем у тебя?

– Больше!

– А разве бывают на свете сиськи больше, чем у тебя?

– Ты бы её видел! У неё сиськи просто богатырские!!!

 

64) Чтобы стать прорицателем, нужно просто быть для начала хорошим аналитиком.

 

65) Поговорим о Боге. И начнём с того, что себя я могу считать человеком верующим. В общем-то разобщённость людей проистекает из того, что разные люди вносят разный смысл в представление о божественном. Многие приписывают Богу морально-этические качества, другие видят в нём грозного мстителя и безжалостного судью каждого человеческого деяния, с целым списком канонов набожного поведения, а также запретов. Мой покойный друг, кстати, покончивший с собой, утверждал и часто повторял, что «великое разумное начало» не может быть негуманно. Правда, тут напрашивается вопрос, – почему в этом мире страдают и умирают дети?

И вспоминаются строки А. Блока, написанные на смерть Мити:

 

Я далёк от представления о «добром пастыре»: слишком много в нашей жизни грубости и жестокости. Для меня Бог – логическая категория, к которой я пришёл не слишком сложным путём.

Меня восхищает феномен жизни и мучает загадкой своего происхождения. И, если для меня Бог – вне этики, то, как начало и источник всего, с жизнью он связан неразрывно.

Задумываясь о сложности таких явлений, как передача наследственной информации, через молекулу ДНК и такой вещи, как фотосинтез, я прихожу к выводу, что возникновение таких сложных структур не могло быть случайностью. Что в эти явления вложена разумная потрясающая мысль, словно отпечаток пальцев, давшего начало всему этому Творца. Таким образом, Бог, для меня, – источник и породитель сложных структур и систем.

 

Что есть бытие? – Многообразие различных состояний материи, которые, по-другому, мы называем химическими реакциями. Однако никакая химическая реакция, отдельно, не несёт с собой жизнь. Так, даже самая ничтожная клетка, действует и живёт не благодаря движению её составных субстанций, а – за счёт того, что движение это изначально одухотворено. Поэтому я утверждаю наличие Бога.

Чтобы удивиться, – достаточно просто подумать хотя бы о комплексности функционирования даже самой простой органической жизни…

Меня, например, поражает так же тот факт, что Земля из года в год проделывает свой путь вокруг Солнца, укладываясь в свою постоянную траекторию, из раза в раз, с точностью до секунды…

 

66) В 90 году, когда мне было 13 лет, я отдыхал в пионерском лагере «Икар», который находился под Ленинградом, в предместье Рощино. Долгих для меня три месяца я не видел родителей. И хотя вокруг были чудеснейшие леса, обилие интересных занятий в детских кружках, купания в озёрах, коллективные походы на природу с ночёвками в палаточных городках, со сбором лесных грибов и ягод в перерывах между ночёвками, с запахом ночных и утренних костров, первые влюблённости с белыми танцами на модных дискотеках, когда я с замиранием сердца ожидал покачивания под музыку с полюбившимися ровесницами или девочками постарше, множество друзей, а также спортивных соревнований, игр в футбол, бильярд, настольный теннис, театральные постановки на мои первые стихотворные сценарии – отсутствие родителей вызывало глубокую, неодолимую тоску.

К началу третьего месяца пребывания в пионерском лагере я написал родителям письмо, которое должно было найти их в далёком Душанбе, на другом конце Советского Союза. Из-за избытка тоски и чувства одиночества письмо получилось массивным и едва поместилось в отведённый для него конверт.

В результате вышло что-то среднее между большим письмом и маленькой бандеролью. Я даже опасался, что письмо, из-за преувеличенного размера, не пройдёт почтовый контроль, затеряется или вернётся назад. Когда я выводил последние строки письма, то подумал, что письму необходима какая-то важная, трогательная концовка. Я послюнявил кончик авторучки и написал: «Дорогие мои, люблю вас, обнимаю, – живите, сколько сможете…»

 

67) Когда мне было одиннадцать лет, вечером по телевизору пустили приключенческий детский фильм, со стрельбой и погонями. Бледнолицые воевали с индейцами: один из актёров выполнял сложный трюк, спрыгивая с ветки дерева прямо в седло стоящей внизу лошади. Родители объяснили мне, что в кино, опасные прыжки выполняют дублёры и каскадёры. После фильма я и мама отправились в мою детскую комнату, и мама объявила мне, что уже – ночь, и пора укладываться спать. Но взбудораженный фильмом и под впечатлением, я заявил маме, что отправлюсь спать, только если она посмотрит, «как ложатся спать каскадёры». Мама согласилась, и, после этого, при помощи стула, я с ногами взобрался на поверхность письменного стола. Взяв небольшой разбег и вскинув руки, я, с диким воплем, обрушился на свою кровать, которая под весом моего тела, подбросила меня своими пружинами несколько раз в воздухе…

«Спокойной ночи, «каскадёр», – сказала мама, закрывая дверь в комнату и сдерживая смех…

 

68) Однажды я и один мой хороший друг в хорошей компании покурили травку. Когда мы возвращались с этой гулянки и когда тяжёлый дурман начал рассеиваться в наших головах, – Тельман в припадке дружеских чувств, положил мне руку на плечо, как бы приобняв, и произнёс: «Странное дело, Даник: после травы в голову лезут такие мысли, такие мысли!!! Одна гениальнее другой, и ни одна из них на**й никому не нужна…»

 

69) Когда моему брату, Димке, было десять лет, наша семья и несколько гостей собрались за праздничным столом. Взрослые бойко, весело выпивали и травили друг другу байки. Наконец, навеселе, и чтобы развлечься, гости стали вовлекать в разговор моего маленького брата, изводя его вопросами и подтрунивая над ним: мол, как учишься, какие у тебя учителя и отметки. Дима, недовольно надув губки, терпеливо отвечал на вопросы. Взрослые вошли во вкус, нарушая правила хорошего тона в угоду уже плохому вкусу. Димке надоело быть мальчиком для битья, он ещё больше насупился и помрачнел. Потом отодвинул свою тарелку: «Ну, что вы на меня навалились?!» – сказал он. – «Сидел тихо. Никого не трогал».

 

70) Когда мне было шесть лет, на квартире, где мы жили с матерью и отцом, – нас навещал дедушка. Обычно он приходил, с каким-нибудь для меня подарком. В одно утро в квартире раздался звонок. Я подбежал к двери и приоткрыл её, не снимая цепочки. За дверью стоял дедушка.

– Привет, – сказал я, рассматривая его через щель. – Гостинцы принёс?

– Принёс, Данечка, принёс, – ответил дедушка миролюбиво.

– Ну, тогда заходи, – сказал я, снимая цепочку. – А то смотри у меня, – если обманул, – прибью тебя к чёртовой матери!

 

71) Просмотрев документальный фильм о жизни Цветаевой и находясь под впечатлением, я обратился к Любе:

Люба, — вот, Цветаева всем «тыкала» – и Рильке, и Пастернаку, а к Эрнсту своему всю жизнь обращалась «на Вы». Давай, и мы так же – будем обращаться друг к другу «на Вы».

Люба помолчала немного, и первым, что она произнесла, было:

«Вы, меня уважаете…?»

­ 72) Приснился мне странный сон: будто я – где-то в Галилее – в доме призрения.

И даже не дом это – а ничем не огороженное пространство, усыпанное множеством одноэтажных белых коттеджей, с комнатами, населёнными слабенькими старушками и старичками, одетыми в белое, находящимися под присмотром молодых санитаров в таких же белых халатах. Место было заколдованным – куда бы я ни шёл от этого скорбного зрелища, – у этой богадельни нигде не было границ, – всюду были белокаменные дорожки, по которым санитары водили под ручки старичков с последней сединой, и со счастливыми улыбками. Где-нибудь недалеко обязательно успокоительно плескалась вода какого-нибудь озера или моря. На всех дорожках и в палатах население богадельни зачитывало молитвы из маленьких молитвенных книжечек на иврите. Всё было залито солнцем.

На дорожках ко мне то и дело подходили незнакомые старушки и, улыбаясь улыбками счастливых младенцев, просили:

«Давайте, я за вас помолюсь, а вы зароете мой прах…»

Это «светлое предсмертье» было мне непонятно и угнетало меня. Куда бы я не ринулся, куда бы не побежал, – вокруг оказывалось всё то же.

Я вспомнил Майю. Где она сейчас? Она ещё не так стара. Нужно обязательно найти её и окружить заботой, пока она не попала в такое же заведение…

 

73) Говорят два блатных одессита:

«Знаешь, Лёвка, что Люська – беременна?»

«Знаю».

«У них с Мишкой ребёнок-то запланированный?»

«Какой там – запланированный!? – Фрайер залётный!»

 

74) Слушаю новости на тему всеобщей вакцинации против «ковида»: Высокий чиновник на иврите хочет произнести:

«Нужно провести полную вакцинацию населения страны».

В слове «вакцинация» интервьюируемый делает ошибку, неправильно произносит последнюю букву. В результате получается: «Нужно провести полное уничтожение населения страны».

На что – вся телевизионная студия начинает ржать. «Хисун» – прививка, вакцина.

«Хисуль» – уничтожение.

 

75)

Правильно было подмечено, что, с изобретением радио,

человечество вступило в эпоху «звукового безумия», когда

появилась возможность массированного влияния на сознание толп. А с изобретением телевидения началась эра «зрительного

безумия», которая повысила внушаемость людей в десятки раз.

Теперь, на смену первому и второму, пришёл интернет, объединив качества и силу обоих. Интернет – это современная гильотина, но с той только разницей, что на французскую гильотину людей вели силой, а в интернет люди приходят сами, добровольно и даже не замечают тот момент, когда им отсекают, отрубают их головы.

Хотите убедиться, что это так? Попытайтесь обойтись без

интернета две, три недели полностью, и вы почувствуете ужасный дискомфорт, что ваша голова осталась «там».

 

76) Сделал наблюдение, огромное количество израильских русскоязычных иммигрантов продолжают жить российскими политикой, культурой, новостной повесткой. Старшие поколения просто застряли головой в русскоязычных каналах и передачах. Да, конечно, можно изменить свою географию, но душу то не пересадишь. Всё это вызывает и жалость и презрение одновременно. Эмиграция никого не сделала счастливее. Меня привезли в Израиль в 16-нем возрасте и я тоже не успел перестроиться, – живу и чувствую не так, как это принято, – а в отрыве от местного патриотического менталитета. Может, это и к лучшему. Отсюда, наверное, моя погружённость в русский язык, в ней выразился мой сначала неосознанный, а потом и осознанный протест против иврита. В результате, получилось то, что я услышал на днях в местной занюханной пивнушке, от хорошо поддавшего русского мужика, который обращался к компании местных ребят на ломанном иврите: “Извините ребята, я немножечко сошли с ума…” : )) На что ему ответили: “Всё в порядке, мужик, – мы все здесь сумасшедшие”.

 

77) Вчера ночевал у друга, и поглазел немного телик. Раз в месяц я включаю этот аппарат, (адская машинка) чтобы лишний раз подивиться тому, на какой всё более грубой мякине проводят простолюдина-обывателя.
Я даже стал понимать, что это не дело обмана, просто «им» не нужно ничего другого, они получают то, что хотят. При этом я перестал избегать простых людей, как делал это раньше. В их наивности и зашоренности – много милого и человеческого.
А идти в одиночку, против всего мира, даже если он сошёл с ума – героизм, который мне не по плечу.
Не знаю, – кто как, а я от этого большого мира слишком завишу…

Ну, так вот, и включил я свою «любимую передачу» – «Давай, – по…»
И было всё ну прямо, как в стихах – «Ведьму замуж выдают».
Этой «ведьме», то есть «прекрасной незнакомке» было восемьдесят, ну и женихи ей под стать.
Идёт съёмка из-за кулис, и один жених другому говорит:              «А, по-моему, она – очень живая…»
: )))))))))))))))))

«Почему вы выбрали «Васю»?» – спрашивает ведущая.
И незнакомка отвечает: «Ой, он такой классный! Такой прикольный!»
А Ромео – восьмидесятилетний рокер спрашивает, –                                «Я тебе нравлюсь, или ты прикалываешься?»

 

78) Фраза из поэтического квартирника: «Сегодня вечером клитор не сходил у нас с языка».

 

79) Язык и до клитора доведёт.

 

80) Я поцелуями покрою твоё усталое е**о.

 

81) А я в Россию домой хочу, я так давно не трахал папу.

 

82) И у биндюжников вставали, когда в пивную он входил.

 

83) В иврите молодую, красивую девушку называют словом «кусит», от слова «кус» – то есть «пиписька» или «пиписечная». Что такое кусит? – Это та, которой дашь, а она откусит.

 

84) Женщины прекрасны, как ангелы и е***ся, как черти.

 

85)  От радости в заду дыханье спёрло…

 

86) Свиноводческая сперма.

 

87) Очи чёрные, очи страстные…

Каки чёрные, менструация…

 

88) Вы больны страшным заболеванием, научное название которого – «пи**ицитис».

 

89)

Шизофрения так же часто называется «раздвоением х**чности».

 

90) Любовь с первого бляда.

 

91) Газетное объявление, в разделе «знакомства»:

 

«Активный садо-мазохист, умерший в промежутке между 1985 – 1995 годом, ищет пассивную некрофилку, умершую в промежутке между 1970 – 1980 годом, – без трупных пятен и других признаков разложения. Для совместных увеселительных встреч и приятного времяпрепровождения. Живых мошенниц и прохиндеек просьба не беспокоить.».

 

«Симпатичный гидроцефал, с лёгким синдромом Дауна, ищет знакомства и встреч с раздельновлагалищными сиамскими близнецами, для дружбы и увеселительных прогулок. Просьба, к ответному письму приложить рентгеновский снимок головного мозга».

 

92) От любви до ненависти – один ф*к.