Это будет невероятно интересная история моего приятеля. А ещё – история одного сына.

***

Как-то раз в самой обычной московской квартире произошла трагедия. Случилось это три года назад, но главный герой моего рассказа запомнил тот роковой момент навеки.

Прежде чем поведать читателю о произошедшем, расскажу немного об этом персонаже – одиноком сироте по имени Пётр, который долго не мог найти свою любовь. Он терпел поражения одно за другим: в лучшем случае дамы его не замечали; в худшем – начинали встречаться, а потом, успев воспользоваться его простодушием, бросали его.

Когда Петру исполнилось сорок пять, он уже смирился со своей участью и даже нашёл плюсы в холостяцкой жизни. Но тут на горизонте появилась его возлюбленная. Он не раз вспоминал и по сей день вспоминает тот день, когда они впервые встретились в пустом автобусе и решили развеять скуку разговорами. На удивление самим себе они начали рассказывать друг другу о своей личной жизни. Как оказалось, попутчица Петра претерпела в любви такое же фиаско, как и он. Но в тот судьбоносный день два схожих нрава объединились в одно целое. Желание жениться проснулось вновь, и через полгода после знакомства Петру удалось исполнить мечту. А пару месяцев спустя его супруга забеременела. Казалось бы, вот оно, счастье! Правда, оно несколько омрачалось тем, что жена начала страдать анемией и частенько падать в обморок. Но супруги старались не унывать: мол, всё это временно, женщины и не такое терпят. Да и вообще, нехватка железа восполняема, нужно только подождать, пока специальные препараты подействуют.

Однако иногда жена Петра всё же начинала нервничать: её раздражало, когда в глазах резко темнело, и она уставала терпеть головокружения. Желая успокоиться, женщина баловала себя хвойными ваннами. Муж охотно покупал ей целебные экстракты, чтобы дать насладиться приятными ароматами и умиротворяющей водной стихией.

– Люся! – крикнул он однажды своей супруге, подходя к двери ванной. –Долго ещё?

Никто не ответил. Не получив отклика и во второй, и в третий раз, Пётр кое-как справился с замком, который при большом усилии можно было открыть снаружи, взяв, например, ключ или вилку. Пётр зашёл в ванную и увидел то, чего не хотел лицезреть даже в ночных кошмарах: в ванне лежало бледное, бездыханное тело его жены. И лишь пленительный запах хвои мог напомнить ему о прекрасной жизни. О той жизни, когда вместе с Люсей он наслаждался романтичными прогулками по зелёным лесам.

Пётр, ещё не в силах поверить случившемуся, попытался оказать первую помощь. Да, не сразу рассеялись фантазии Петра о том, что скоро в его доме будет трое человек. Когда он всё-таки понял, что остался один, то пришёл в ярость. Пётр был разгневан подобно быку на корриде. В случившемся винил наблюдавшего его жену врача, который ни слова не говорил о технике безопасности, зато постоянно упрекал беременную фразой: «Мало мяса едите».

Позже Пётр начал обвинять и себя. А потом его жизнь и вовсе пошла, что называется, под откос: он бросил работу программистом и стал сидеть дома. И начальник, и коллеги считали его выбор крайне нелепым, но ему было всё равно. Горе настолько сильно поглотило его, что он предпочёл потратить последние деньги на коммунальные услуги, а потом умереть от голода.

К счастью, был у Петра преданный друг Сергей, с которым он учился в одном классе. Да, дружба сохранилась спустя много лет. Впрочем, ничего удивительного: эти два человека жили в одном доме; Сергей всегда был заядлым холостяком, так что времени на встречи с друзьями было хоть отбавляй. Целый месяц он помогал Петру деньгами и был готов делать это сколько угодно раз, но всё же понимал: случись что – никто Петру не поможет, и как дальше жить?

Я, конечно, уже сказала, что Пётр был не прочь умереть от голода. Но Сергею такая идея не нравилась. Поэтому в один прекрасный день Сергей позвонил другу и позвал его в кафе на серьёзный разговор.

– Петь, я всё понимаю, но давай уже как-то соберись, – произнёс Сергей, глядя в поникшие глаза Петра. – Мы не малые дети, в конце концов.

Пётр ответил апатичным молчанием, а Сергей продолжил:

– Ну… Хорошо. Дам тебе денег на психолога, а дальше уж сам как-нибудь.

– Думаешь, ты один такой умный? – грустно произнёс Пётр. – Знаю я этих психологов. Всё, как всегда: суицидальные мысли – вали к психиатру.

– А психиатры что?

– Ну как, что? Таблетки, говорят, пей. А я от них дрыхну на ходу. Всё это я уже проходил. Когда мамки с папкой не стало. С меня хватит.

– Послушай, так ты же всё равно пока не работаешь.

– Ну да… – тоскливо вздохнул Пётр. – Ладно. Уговорил. Пойду к психиатру.

Сказано – сделано. От антидепрессантов Петру стало немного легче: покончить с собой ему уже не хотелось. Но тоска по-прежнему никуда не уходила: о жене он вспоминал буквально каждый день, если не каждый час.

Пройдя курс лечения, Пётр решил не обращаться ни к каким специалистам: хватит, дескать, друга эксплуатировать. На психолога сам накопит, если всё же понадобится. Пётр позвонил в IT-компанию, в которой работал до потери жены. Но там ему отказали: уже нашли хорошего сотрудника. Стал он бегать по собеседованиям. Его не брали: мол, старый уже. Однажды Пётр пожаловался на это другу, а тот ответил:

– Слушай, брат, ты себя в зеркало видел?

– Видел. А что? – произнёс Пётр.

– Ну как, что? Оброс, как бомж. Реально. Бороду, что ль, постриги. Ну, или вообще сбрей.

Пётр усмехнулся, вспомнив, как в юности имел причуду менять стиль бороды: то гладко выбреется, чтобы подчеркнуть эффектную ямочку на подбородке, то придаст бороде необычную форму, а то и вовсе заплетёт косичку.

– Идея, – произнёс Сергей. – В барбершоп сходим? Я всё оплачу.

Петру эта мысль понравилась: почему бы не развеяться и не вспомнить молодость? И, сходив с Сергеем в барбершоп, он не пожалел: оригинально постриженная борода и ультрамодная причёска, как бы смешно это ни звучало, на мгновение вытеснили неприятные воспоминания о том роковом дне.

Да, всего лишь на мгновение. Тоска нарастала ещё и потому, что на работу Петра по-прежнему не нанимали. Не везло, что называется. Однако через пару недель его снова подбодрил лучший друг:

– Новость есть. У меня сосед компьютер никак не починит. Деньжат хочешь?

– А кто бы не хотел? – улыбнулся Пётр. – Но я программист.

– Да думаешь, он шарит? Скажем, что компьютерщик, и дело в шляпе! Ты ж умеешь.

– Но…

– Помнишь, ты мне чинил? Двадцать лет фурычит, если не дольше.

Пётр согласился. И вскоре сарафанное радио не заставило себя ждать. Он начал зарабатывать неплохие деньги и решил, что ему лучше работать на себя.

Успех успехом, вот только с тоской Пётр по-прежнему никак не мог справиться. Однако силы пригласить друга на день рождения он всё же нашёл. И вот каким был первый тост Петра:

– Помянем Люсю. Земля ей пухом.

Выпив стопку коньяка, Сергей озадаченно посмотрел на друга и сказал:

– Брат, давай без соплей. Глянь, что принёс.

Сергей вынул из сумки профессиональную камеру и вручил подарок Петру, на что тот растерянно ответил:

– Постой, ну не надо, ты чего?..

– Петь, не дури, – уверенным голосом сказал Сергей. – Я ж старался, а ты…

– Но…

– Никаких «но», слышал? Творчеством займёшься, отвлечёшься чуток. А там… Кто знает. Ладно, не суть. Ты же всегда мечтал, пусть у тебя хобби будет.

– Хм, спасибо, – улыбнулся Пётр.

Кадр за кадром, и новое увлечение сделало Петра звездой едва ли не всех российских фотостоков. Он нашёл подработку не только там, но и на разных мероприятиях. Сарафанное радио работало и здесь. Жизнь постепенно налаживалась.

Словом, у Петра открылось второе дыхание, и он даже решил заняться общественно полезной деятельностью. Впрочем, об этом позже. Сначала расскажу, как Сергей пришёл к Петру с очередной новостью:

– Слушай, тут на мероприятие фотографа ищут. Ну, и оператора тоже. Цена высокая, пишут, с известным человеком связано.

– Правда? – удивлённо поднял брови Пётр.

– Ага. Только не знаю, говорить тебе или нет. Мало ли, вдруг расстроишься, – задумчиво произнёс Сергей.

Пётр несколько напрягся, но всё же согласился выслушать предложение.

– Филантропа некого хоронят. За заказ не возьмёшься? Говорят, церемонию снять надо. Фото, видео сделать.

– Что ж… – поджал губы Пётр. – Надо значит надо. Возьмусь.

Агенты посмотрели его портфолио, и на следующий день Пётр приступил к работе.

***

Тот рабочий день выдался поистине уникальным. Тихое уныние дождливой погоды как нельзя лучше гармонировало с траурным событием. Это уныние, однако, перебивали зычные разговоры и искренние рыдания прибывших на похороны людей. Пришедших было очень много. Пожалуй, даже дождя небо дарило меньше, чем людской печали. Дождь не лил вёдрами, но ощущение холода было не из самых приятных. Петра это мало волновало: ради денег можно и потерпеть, да и воспоминания о супруге, снова нахлынувшие в его голову, мучили его куда больше, чем холод. Он, однако, превозмогал душевную боль и сосредоточивался на процессе съёмки. Незнакомый мужчина средних лет, заметивший его старания, произнёс:

– Пойдёмте, отдохнём немножко. Заодно согреетесь.

– Я ж работаю, – возразил Пётр.

– Сейчас вас заменят, не переживайте.

Пётр кивнул головой и вошёл с этим человеком в первое попавшееся помещение. Мужчины представились и пожали друг другу руки.

– А вы кто? – спросил Пётр.

– Я брат Никиты, – произнёс Олег (так звали новоиспечённого собеседника Петра).

Этот человек выглядел весьма степенно. Он был одет с иголочки и тщательно выбрит. Волосы его были пострижены так аккуратно, как будто над его причёской трудился до занудства педантичный парикмахер. Глаза Олега выдавали траурное настроение, но этому человеку удавалось держать лицо.

Никитой же был покойный благотворитель. Петру стало интересно узнать его историю.

– Мне сказали, он был очень известным, – произнёс Пётр. – Стыдно, но я не знал его.

– Ничего удивительного, – ответил Олег. – Он был известен в своих кругах. Деятельность была, мягко скажем, на любителя. Но очень важная.

– Так…

– Диабетикам помогал. О первой помощи людям рассказывал, деньги в фонды собирал. Даже просветительские акции организовывал. Активист от Бога был. Эх… Вот только Бог забирает лучших.

– А что случилось?

– Сам диабетом болел. Болезнь-то его и погубила. И вот что обидно – все рекомендации врача соблюдал. Только один раз, видимо, с инсулином перебрал или проголодался. Не знаю, чего он там понаделал. Короче говоря, в кому впал. Кто-то ему инсулин вколол. А кома гипогликемическая была. Это когда сахара мало.

– Да-да, знаю. Мой папа тоже был диабетиком.

– И этому не удивлюсь. Столько людей этой болезнью страдают… Так что хорошее дело мой брат делал.

– Да… – вздохнул Пётр.

– И вообще, меня мало чем удивить можно. Разве что Никитиным другом. Вернее, не то чтобы другом… Даже совсем не другом. Ладно, проехали.

– Нет-нет, расскажите. Очень интересно.

– Так и быть, – произнёс Олег и, глядя в прежде апатичные, но теперь нежданно загоревшиеся глаза Петра, начал свой рассказ.

***

– Был такой человек, Иван звали, – сказал Олег. – Тоже эта болезнь была, с Никитой в школе диабета познакомились. Хоть этот Иван и ходил туда, но такой безалаберный был, что уму непостижимо. Вот и раньше Никиты копыта отбросил.

Рассказ стал для Петра ещё интереснее. Олег продолжил:

– Этот Иван два куска торта съел. Никита его предупреждал, мол, инсулин забыли, не ешь столько. Но тому до фонаря было. А у Ивана уже давно гипергликемическая кома развивалась. Тоже страшная штука. В общем, сел в машину. Ехали из торгового центра. Иван, значит, потерял сознание. Прямо за рулём. И всё, авария. Погиб. Нет слов…

Пётр грустно и вместе с тем удивлённо посмотрел на Олега, который всё ещё говорил:

– И главное – не один же в семье был. О сыне даже не думал.

– А сын маленький был?

– Нет. Под сорок где-то. Но взрослые что, не горюют? Тем более что единственный в семье был, да ещё и без матери, без жены…

– А мама от чего умерла?

– Инсульт.

Пётр задумчиво поднял брови. Глаза его снова стали печальными. Но, как ни странно, их искры стали светиться ещё ярче. Было видно, как жадно он поглощал слова собеседника.

– Что такое? – спросил Олег.

– Ничего-ничего, – ответил Пётр. – Продолжайте, интересно просто.

– Да всё, в принципе. Ну, если хотите поинтереснее, лучше про сына расскажу.

– Тот, что у Ивана?

– Да.

Пётр согласился выслушать Олега, и беседа продолжилась.

***

– В общем, сын у него своеобразный был. Всю жизнь шило в одном месте. А теперь вообще рехнулся. Ещё бы! Столько смертей повидал…

Пётр вопросительно взглянул на Олега и показал ещё бо́льшую заинтересованность в рассказе.

– Не знаю, может, просто слухи, – произнёс Олег. – Но моя жена по телеку видела, как он наклейки на машины клеил.  В его доме автохамы[1] жили. Вот он их и наказывал. Ему ещё друг помогал.

Пётр задумчиво молчал, пристально глядя в пол.

– Этот сын, похоже, думал, что не отец виноват, а якобы нарушители. Которых небось и не было. Ну здесь ладно, проехали. Дело ведь хорошее сделал, потом правила соблюдать стали.

– А… что ещё хотите сказать?

– О-о-ой… – покачал головой Олег, подняв брови и презрительно растянув рот. – Дальше – вообще жуть. Жену утопил и теперь на других клевещет. Что сказать? Недалёкий тип. А, может, и вовсе волк в овечьей шкуре… Даже не знаю, что тут думать…

– Постойте… Как это, утопил?

– Ребёнка ждала. Дурно стало, в воде утонула. «Утопил» – это образно. То бишь безответственный был, как свой папаша. Что сказать – яблоко от яблони… Она тоже, ясен пень, напортачила. Но ей-то простительно, у неё небось гармошка играла. А он чем думал? Да что уж там? Это ещё цветочки. Он теперь врачей винит, в Интернет картинки выкладывает.

– Какие картинки? – с дрожью в голосе произнёс Пётр, округлив глаза.

– Памятки какие-то. Про ванну. Техника безопасности вроде бы. Идея-то неплохая, но он ими тычет куда ни попади, да, к тому же, врачам покоя не даёт. Его в Интернете ещё Петькой-утопителем прозвали.

Пётр сильно побледнел, а зрачки его глаз заметно сузились.

– Что с вами? – недоумённо спросил Олег.

– Я хотел кое-что спросить…

***

Пётр, однако, заговорил не сразу. Он медленно огляделся по сторонам и задал вопрос:

– Слушайте, а нам не пора?

– Нет ещё, – ответил Олег. – Да и куда вам в таком состоянии? Воды купить?

В горле Петра пересохло, но он отказался и спросил, пытаясь превозмочь дрожь в голосе:

– А фамилия какая была?

– У сына-то?

– Ага.

– Ой, забыл. Отцовская, наверное. Что-то с деревом связано. Осин, что ли… А зачем вам?

– Да узнать пытаюсь…

– Что уж тут узнавать? – махнул рукой Олег. – Живёт его дело, только это и известно. Это я так, слышал просто. В лицо этого товарища не видел.

– А друг его как?

– С другом всё хорошо. Правда, с памятками он не помогает. Анечка помогает. Соседка. Говорят, бойкая девица, тоже шило в одном месте, – улыбнулся Олег.

– Анечка? – вновь округлил глаза Пётр.

– Да. Она кому только не помогает. А что?

– Ничего. Мы с женой так хотели дочь назвать. Жаль, не вышло… – вздохнул Пётр. – Ой…

– Не понял. Что «ой»?

Тут в помещение вошёл один из операторов.

– Осинина Петра Ивановича не видели? Сейчас местами меняемся, его очередь снимать, – произнёс он.

Пётр выполнил просьбу оператора так быстро, будто рассказы Олега нежданно-негаданно превратились в кипящую воду. Олег проводил Петра осуждающим взглядом, покачав головой.

Ну, а я… Я та самая Анечка, которая рассказала историю одного сына.

 

P.S. Вчера этот сын сказал мне, что не поменяет своего стиля бороды, пока не дойдёт до новой телепередачи. Даже не знаю, что и думать. Может, вместе подумаем?

[1] автомобилисты, по-хамски ведущие себя на дороге