Не хорошо быть человеку одному (Быт. 2, 18).

I

В Москве шёл мокрый ноябрьский снег. Утреннее небо было сплошь залито молочно-серым оттенком, словно бескрайний бумажный холст, пропитанный мутной водой. И лишь вдали, на юго-западе города, сонно проплывали бледно-синие тучи, похожие на акварельные разводы. На московской улице было на редкость безлюдно, и только автомобили изредка проезжали по слякотному шоссе. Липкие хлопья снега, ложась на землю, через несколько минут смешивались в сплошную вязкую кашу.

Был субботний день, и стояла пасмурная погода, обычно располагающая к уютному чаепитию или романтическим объятиям. В такие часы тёплый плед и интересная книга оказываются наиболее ценными и желанными предметами. Особенно если приходится выходить из домашнего уюта на холодную улицу.

Под промозглым ветром торопливо шагал одинокий прохожий в стильном осеннем пальто и выглаженных брюках. Для такой ненастной погоды одет он был слишком легко и опрятно. Высоко подняв воротник и обходя лужи, прохожий спешил на пустующую автобусную остановку. Его кожаные ботинки неуклюже ступали по мокрому снегу, а толстый портфель в руке лишь затруднял передвижение.

Дожидаясь автобуса, молодой мужчина суетливо топтался на месте и нетерпеливо поглядывал то на часы, то на шоссе. После торопливого пути по слякотной улице его дыхание стало тяжелее, а узел галстука на воротнике рубашки плотно прилегал к шее и мешал дышать полной грудью. Высокая плотная фигура мужчины сутулилась под порывами зябкого ветра и сливалась с блеклым пейзажем ноябрьской улицы.

…Примерно через полчаса автобус довёз его до остановки, неподалёку от которой возвышалось здание головного отделения московского банка. Мужчина быстрыми шагами поспешил ко входу и стремительно вошёл внутрь. В широком фойе было чисто и тепло. Коротко поздоровавшись с высоким полным охранником, он быстро спустился вниз по ступенькам. Оставив в гардеробе промокшее пальто, он зашёл в лифт и поднялся на третий этаж. Оказавшись в коридоре возле одного из кабинетов, он перевёл дыхание и с волнением открыл дверь.

– А вот и Виталий Сергеевич к нам присоединился! – с ироничным упрёком встретил его солидный начальник в дорогом деловом костюме. Это был председатель правления банка, пожилой мужчина с густыми бровями и седыми бакенбардами. Он сидел в просторном помещении за длинным столом, с каждой стороны которого с сосредоточенным видом сидело ещё по несколько руководителей департаментов. –  Как-то непривычно видеть вас опоздавшим на организационное совещание. Особенно, когда мы обсуждаем возможность открытия филиала нашего банка. А ваше мнение, как руководителя департамента развития, нам может пригодиться.

– Здравствуйте… Извиняюсь за опоздание, Григорий Арнольдович, –  с виноватой улыбкой ответил Виталий. – Машина с утра не завелась. Аккумулятор, наверное, пора заряжать, хотя ещё вчера он исправно работал… Тогда я решил на автобусе доехать –  вроде, расписание подходящее. Но и тот задержался, как специально.

– Ладно, присаживайтесь. Понимаю, что сегодня у вас выходной, но нам нужно ваше участие для обсуждения важной темы… – сосредоточенно проговорил председатель. Он взглянул на часы, перевёл взгляд на рабочие бумаги и продолжил:    – Итак, напоминаю вам о выполнении плана развития сети нашего банка. В первом квартале следующего года нам предстоит открыть филиал в районе подмосковного Зарайска. Для расширения сети мы должны использовать появившуюся возможность. Подробной информацией я сейчас не располагаю, поскольку проект пока в разработке, да и сама идея, честно говоря, вызывает некоторые вопросы…

«Филиал банка в Зарайском районе? Интригующая затея!.. –  мысленно прокомментировал тему Виталий. – Прибыль взлетит до верхушек деревьев».    Остальные руководители сохраняли строгие лица. Григорий Арнольдович лёгким движением руки чуть поправил белый воротник рубашки и продолжил более непринуждённым тоном:

– Во-первых, нам нужно определить конкретное место для будущего расположения филиала, для чего необходимо изучить экономику района, навести там контакты с местной администрацией и убедиться в актуальности наших услуг… – начальник пристально посмотрел на сидящих коллег, словно строгий учитель, который решает, кого из учеников вызвать к классной доске для проверки домашнего задания, и добавил: – А во-вторых, мы должны определить, кто из наших руководителей сможет отправиться для этого в командировку… – он взглянул на одного из подчинённых –  немолодого мужчину с бледным худощавым лицом в широких очках, и утвердительно проговорил: – Станислав Алексеевич, я бы хотел предложить вашу кандидатуру для выполнения данного задания. Учитывая, что ранее вы успешно реализовывали проекты открытия банковских отделений в регионах, опыт у вас имеется достаточный. Я думаю, что вы и теперь справитесь… Сможете взяться за это дело?

Станислав Алексеевич напряжённо поёрзал на стуле, посмотрел по сторонам и сдержанно ответил глухим баритоном:

– Поручение, конечно, ответственное… Но если коллектив мне доверяет, то я согласен. Только хотелось бы знать более подробную информацию о планирующемся открытии. Впрочем, можете на меня рассчитывать.

Григорий Арнольдович посмотрел на остальных менеджеров и сказал:

– Значит, так и решим! О подробностях скоро сообщу… Если у вас есть предложения по нашей теме, давайте их сейчас обсудим.

В кабинете повисла тишина. В ответ присутствующие лишь молча переглядывались, словно кого-то отыскивая. «Как хорошо в тепле! Пальцы, вроде, начали согреваться… – думал Виталий, сидя в комфортном кресле. – Правильно, что Стаса решили отправить. А я лучше здесь свои дела разгребу, чем ехать в эту провинцию».

Выждав полминуты, Григорий Арнольдович одёрнул пиджак, сложил бумаги и удовлетворённо произнёс:

– Видимо, информация вам понятна. Если все согласны, тогда совещание окончено. Благодарю вас за участие!

II

Начало декабря выдалось морозным и снежным. Хлопья снега сыпались с неба и ложились на холодную землю мягким покрывалом. Для многих его появление оказалось неожиданным и внезапным событием. Дети пробовали лепить снежки, которые получались рыхлыми и рассыпались в руках. Автомобилисты на занесённых дорогах сбавляли скорость и застревали в пробках. А дворники, расчищавшие дорожки и ступеньки от снега, сами постепенно сливались со снежной массой, которую периодически стряхивали с плеч и рукавов. Однако было понятно, что наступившая зима заметно оживила городские улицы после унылой ноябрьской погоды.

Около семи часов утра Виталий не спеша ехал на работу по нерасчищенному шоссе и старался не ускоряться. Снегоуборочные машины не успевали вовремя справляться с объёмной работой, поэтому движение на дорогах явно замедлилось. Автомобили неторопливо двигались по заснеженному шоссе, и водители вели себя особенно аккуратно.

Через полчаса Виталий подъехал к зданию банка. Едва он зашёл в свой кабинет, как зазвонил служебный телефон. Он снял трубку и услышал знакомый голос секретаря:

– Виталий Сергеевич, доброе утро! Григорий Арнольдович попросил вас срочно зайти к нему. Видимо, по какому-то важному делу…

– Да, здравствуйте, –  ответил Виталий, присаживаясь за стол. –  Понял… Сейчас подойду, спасибо.

Облокотившись на спинку кресла, он задумчиво посмотрел в окно. Снег на улице уже не сыпался, а порхал. Из-за облаков показалось солнце, под светом которого деревья, дома и дороги окрашивались в приветливые тона и словно приглашали на утреннюю прогулку. Вдали по тротуару не спеша шагали юноша с девушкой, держась за руки и о чём-то увлечённо общаясь. В парке двое мальчишек бегали друг за другом, со смехом раскидывая снег ногами и беззаботно падая в свежие сугробы. Неподалёку бабушка везла на санках маленького внука, который заинтересованно смотрел по сторонам. А над макушками деревьев пролетала стая птиц и, устремившись куда-то на юго-запад, скрылась за крышами домов.

Глядя в окно, Виталий невольно вспомнил эпизоды из своих детских лет. В памяти вдруг всплыли любимые санки, на которых он катался каждой зимой, смеющиеся друзья с румяными от мороза щеками и задорные прыжки в глубокие сугробы. Эти обыкновенные, далёкие воспоминания теперь, во взрослом возрасте, наполнились для Виталия каким-то особенным, живым смыслом. Они разливали в его груди непривычную, умиротворяющую теплоту и проясняли разум. Виталий смутно припомнил, что ощущал нечто подобное лишь несколько лет назад, когда гостил в сельском доме у своей двоюродной сестры. Но теперь он уже не помнил и не знал, куда подевались его санки, где сейчас находятся те друзья и как поживает его сестра. Ах, как сейчас все они были от него далеко…

С той поры, когда Виталий погрузился в банковскую сферу, основную часть его жизни заняли совещания в кабинетах, записи в ежедневниках и документация в компьютере. Ему нравилась такая плотная занятость, но когда она его слишком утомляла, он подбадривал себя воспоминаниями о достигнутых успехах и мечтами о возможных перспективах в своей карьере.

Вновь раздавшийся телефонный звонок нарушил плавность мыслей Виталия и мигом развеял его сентиментальное настроение. Он неуверенно поднял трубку и услышал напряжённый тон секретаря:

– Алло, напоминаю, что Григорий Арнольдович ждёт вас. Не задерживайтесь, пожалуйста, желательно поторопиться.

– Да, я помню. Уже выхожу! – поспешно ответил Виталий и вышел из кабинета.

Шагая по коридору к начальнику, он раздумывал, зачем тот вызвал его так срочно. «Может, повысить меня решил? Или выговор сделать?.. Явных причин, кажется, не возникало…» –  Виталий перебирал в голове различные предположения, но не мог найти подходящих догадок.

– Здравствуйте, Григорий Арнольдович. Вызывали? –спросил он, открыв дверь кабинета.

– Да, присаживайтесь. Добрый день, – ответил председатель, не отводя взгляд с рабочего стола. –  Что-то вы задержались.

– Немного завозился в кабинете, время не рассчитал, – робко проговорил Виталий.

Григорий Арнольдович взглянул на него и произнёс:

– Понимаю… Но в любом случае, у меня есть для вас более важное дело, – председатель нахмурил брови и вздохнул. – Хотел сообщить вам подробности предстоящего открытия банковского филиала. Оно запланировано на март следующего года в посёлке Масловском Зарайского района. Поэтому одиннадцатого декабря нужно отправиться туда, чтобы конкретно определиться с датой и местом открытия отделения. Командировка предполагается на пять дней, за которые необходимо переговорить с районной администрацией и уточнить состояние местной экономики. В общем, надо подробно прощупать почву и наладить связи, так что задача предстоит непростая…

– Да уж… Но думаю, что Станислав Алексеевич с ней справится, – ответил Виталий, не очень понимая, зачем начальник объясняет ему эти подробности.

Григорий Арнольдович вновь опустил взгляд на бумаги и сказал:

– Дело в том, что Станислав Алексеевич вчера заболел. У него грипп, и температура высокая поднялась. Так что он теперь на больничном и пока никуда поехать не сможет… Поэтому, Виталий Сергеевич, я решил поручить это дело вам. Да, вы пока молодой специалист с небольшим стажем… Но вам, как руководителю департамента развития, такой опыт необходим для профессионального роста. Вы же стремитесь к этому и согласны со мной?

– Да, но… Как-то неожиданно это, – удивлённо сказал Виталий.

– Возможно. Но сейчас выбор у нас не велик, и я считаю такой вариант наиболее подходящим. Поэтому используйте такую возможность, я вам доверяю.

– Хорошо, я постараюсь. Спасибо за доверие…

– Договорились! Тогда документы для вашей командировки будут подготовлены на этой неделе. Ну а вы пока готовьтесь к поездке. Имеются ли у вас какие-либо вопросы?

– Пока нет… Задача понятна, – задумчиво ответил Виталий.

Он вышел из кабинета председателя и продолжил работу. Однако до конца рабочего дня он выполнял свои обязанности с озадаченным видом, размышляя о предстоящей командировке.

Вернувшись поздним вечером домой, Виталий в тишине долго пил чай и читал газету. Затем он принял горячий душ и лёг в постель. Он задумчиво лежал в темноте и до глубокой ночи дожидался наступления сна…

III

В первой половине декабря в Москве стоял крепкий мороз. Деревья, кусты, скамейки и провода были густо покрыты инеем, который блестел и переливался под ярким солнечным светом. Чистое небо казалось прозрачным, а в воздухе ощущалась морозная свежесть.

Утром первого дня своей командировки Виталий проснулся в потёмках от резкого звука будильника. Он медленно поднялся с постели, принял прохладный душ и начал собираться в путь. Выйдя на улицу, он поёжился от морозного воздуха, который быстро развеял его сонливость.

Виталий выехал из Москвы в Зарайск в предрассветных сумерках. В салоне его автомобиля звучали гитарные пьесы в стиле фламенко, которые он любил слушать в пути. Дорога показалась ему не слишком долгой и почти не утомила его. Он доехал до города примерно за три часа и, миновав его окраину, прибыл в Зарайский район. Около одиннадцати часов утра он добрался до места назначения –  в посёлок Масловский.

Остановившись на небольшой пустующей стоянке возле продуктового магазина, Виталий вышел из машины и оглядел местность посёлка. Он увидел частные и многоквартирные дома, сонно и меланхолично стоявшие под бледными облаками, длинные переулки, уводящие в неизвестную глубь, и редкие фонарные столбы, запорошенные снегом. На улице было зябко и безлюдно. Глядя на этот обыденный, незамысловатый пейзаж, он озадаченно подумал: «Неужели здесь действительно понадобится банковский филиал? Сомнительная, конечно, затея… Но начальнику, наверное, виднее!»

Посмотрев вдаль, Виталий разглядел на горизонте сплошной рельеф леса, перед которым простиралось широкое поле. Этот далёкий вид привлекал его своей таинственной недоступностью и, одновременно, безмятежным простором. Ему внезапно захотелось отложить свои рабочие дела и пойти по заснеженному полю прямиком к лесу. Какое-то непривычное, но приятное ощущение, похожее на интригующее предвкушение, притягивало его к горизонту. Однако, взглянув на часы, он вспомнил цель своего приезда и торопливо отправился искать нужный адрес…

Поскольку гостиничных номеров в посёлке не было, Виталий решил поселиться в уютном деревянном доме, который он ещё до отъезда из Москвы заранее нашёл по объявлению. Его хозяином оказался Егор Матвеевич, добродушный пожилой водитель грузовика, который проживал с женой и дочерью в двухкомнатной квартире в центре Зарайска. В свой загородный дом он переезжал с семьёй только на летние месяцы, а в остальное время сдавал его в аренду туристам и гостям города. В общении Егор Матвеевич имел особенность иногда говорить то, что было очевидно и давно известно. Эта манера в разговоре добавляла его характеру комичного занудства.

Бродя по улице и отыскивая нужный дом, Виталий решил позвонить Егору Матвеевичу, чтобы договориться о встрече. После долгих гудков в телефоне раздался приветливый голос:

– Алло, здравствуйте! Вы уже приехали?

– Да, я почти на месте. Наверное, через несколько ми-нут подойду, – ответил Виталий.

– Замечательно! Тогда жду вас в доме, двадцать седьмой номер. Найдёте его справа от магазина по тёмно-зелёному металлическому забору. Когда придёте, я вас увижу…

Через несколько минут Виталий отыскал дом с указанным номером и зашёл в палисадник. Аккуратный добротный дом из соснового сруба располагался на небольшом земельном участке, с одной стороны которого находились две молодые яблони, а с другой –  несколько ягодных кустов. У фасада стояла широкая скамья, занесённая снегом.

Дверь дома отворилась, и на крыльцо вышел Егор Матвеевич в просторном шерстяном свитере, плотных вельветовых штанах и потёртых кожаных берцах. Его улыбчивое небритое лицо выражало простодушие и весёлость. В таком виде он был похож на ленивого барина после долгого застолья. Однако заметная небрежность в его облике казалась вполне естественной и чуть забавной. Хозяин поприветствовал гостя и пригласил его в дом:

– Проходите, а то на улице снег и мороз, а в доме тепло и сухо!

Зайдя внутрь, Виталий оказался в узкой прихожей, где пахло гуталином и табаком. Разувшись, он вслед за Егором Матвеевичем прошёл в уютную комнату и увидел там молодую девушку, которая сидела на диване и неспешно складывала свежевыглаженное полотенце. На вид ей было около двадцати пяти лет, но Виталию было сложно определить её настоящий возраст. В её изящных плечах и нежно-румяных щеках проявлялось обаяние цветущей юности. Однако ровная, благородная осанка и открытый, сосредоточенный взгляд выражали достоинство и сдержанность. Её бордовая кофта облегала выразительную грудь и сужалась в рельефной талии, а чёрные флисовые брюки подчёркивали стройность ног. Её густые каштановые волосы были аккуратно завязаны широкой резинкой в длинный хвост, а в приятных чертах лица читалась лёгкая сонливость. От плавных движений её рук и едва заметных следов дремоты веяло уютом и размеренностью.

– Это моя дочь Алёна, – представил её Егор Матвеевич и довольно улыбнулся. – Верная помощница моя, без которой в этом доме, наверное, был бы полный беспорядок. Я уже пожилой, а она молодая!..

– Здравствуйте! Добро пожаловать… – коротко сказала она приятным нежным голосом, приветливо взглянув на стоявшего гостя.

– Добрый день! Я –  Виталий… Рад знакомству! –  робко прозвучал его ответ.

– Взаимно!.. Можете располагаться, а я пока полотенце подготовлю, повешу его в ванной… – улыбнулась девушка.

– Отлично, благодарю… –  произнёс он, ощущая в своём голосе странную скованность.

Виталий, повидавший в Москве немало красавиц, сумел отметить, что природа одарила эту девушку инстинктом естественной красоты и обаяния. В деталях её облика и движений едва подмечались штрихи праздной небрежности и нескрываемой наивности, которые лишь добавляли ей очарования и шарма. Было очевидно, что кроме внешней привлекательности она обладает той искренней душевной теплотой, которой лишены холодные и расчётливые женщины. Под непривычным впечатлением он в лёгком смущении продолжал молча смотреть на Алёну.

Впрочем, чтобы не отвлекаться от рабочих задач, Виталий повернулся к Егору Матвеевичу и принялся рассказывать ему о целях своего визита и узнавать об особенностях местного быта…

IV

Через пару дней Виталий более-менее освоился на новом месте и погрузился в рабочие дела…

Не спеша шагая к дому с затянувшегося собеседования в районной администрации, он чувствовал в теле смутное утомление и тягучую вялость. После напряжённых переговоров в душном кабинете ему не хотелось никуда торопиться и размышлять о работе. Он просто радовался редкой возможности ненадолго отвлечься от забот и перестать спешить.

Погода в посёлке выдалась солнечная и располагала к размеренной прогулке. Виталий медленно шагал по свежему снегу и вдыхал полной грудью бодрящий воздух. Мечтательно гуляя по узкой дороге, он осознавал, что его душу способно наполнить и порадовать нечто большее, чем работа и карьера. Он ощущал, как здесь освобождается от суеты и словно заряжается живительной бодростью. Вдалеке бегали дети и кидались друг в друга снежками, а рядом на заборе сидел пушистый кот и лениво наблюдал за порхающими синицами. Несколько галок суетливо копошились в мягком сугробе, а пробегающая мимо рыжая дворняга, озираясь по сторонам, торопливо скрылась за гаражом. Яркое солнце показывалось из-за пышных облаков и щедро освещало улицу тёплыми лучами. От этого ясного простора веяло безмятежностью и отрадой.

Подойдя к дому, Виталий с удивлением обнаружил, что входная дверь не заперта на замок. Сперва он подумал, что забыл закрыть дом перед отъездом, но, зайдя в прихожую, заметил там женские сапоги и пальто. Настороженно пройдя в комнату, он увидел Алёну, которая накрывала диван шерстяным пледом. Заметив Виталия, она взволнованно вздохнула и сказала:

– Ой, здравствуйте…

– Добрый день!.. Не ожидал вас здесь увидеть.

– Отец попросил меня привезти сюда плед. Мы его недавно забирали отсюда в стирку, а теперь вы можете им пользоваться. Отец, наверное, предупредил вас?

– Честно говоря, я не в курсе дела. Ну, во всяком случае, он мне ничего об этом не говорил…

– Хм, странно. Я думала, что он вам позвонил. Тогда извините, что я без предупреждения…

– Ничего страшного. Кстати, плед мне пригодится, а то здесь по ночам прохладно.

– Да, он хорошо сохраняет тепло. С ним уютнее, особенно в морозный вечер после горячего чая!

– Эх, вероятно, я настолько привык к холостяцкой жизни, что уже позабыл о простом домашнем уюте…

– Тогда я надеюсь, что здесь вы вспомните о нём!..

Девушка смущённо улыбнулась, поправляя пальцами длинный локон каштановых волос, и Виталий ощутил, как в его груди разлилась приятная теплота, а по затылку пробежал лёгкий холодок. Немного помолчав, он спросил:

– Алёна, подскажите, где можно поблизости купить хороший ежедневник? Я не заметил, как свой почти весь исписал. Все эти заметки, звонки и собрания…

– Кажется, на соседней улице есть магазин с канцтоварами. Там наверняка можно найти, – ответила девушка и взглянула в окно. –  Могу показать вам дорогу, отсюда недалеко. А я потом по пути домой поеду.

– Ну, если вам не трудно, то буду благодарен, – приятно удивился Виталий.

Когда они выходили из дома, на улице уже сгущались сумерки. Небо ещё сохраняло ясность и светлые тона, однако постепенно темнело и на горизонте заливалось бордово-оранжевыми красками от скрывшегося солнца. Приближался час «меж волка и собаки» –  время, благоприятное для мечтательных размышлений. Улица спокойно дышала прохладой и ожидала наступления вечера.

Они вышли из палисадника и по заснеженной тропе направились к широкому и длинному переулку, который вёл на соседнюю улицу. В пути они молчали, отчего Виталий чувствовал неловкое смущение. Пытаясь завести беседу, он попробовал пошутить:

– Да уж, тяжела судьба руководителя департамента развития. Мне пришлось кучу бумаги исписать, чтобы договориться об открытии в этом посёлке банковского филиала. Поэтому я очень надеюсь, что он здесь хоть кому-нибудь пригодится.

В ответ Алёна лишь слегка улыбнулась, но ничего не сказала. Несколько минут они продолжали молча идти по переулку. В потёмках он казался Виталию похожим на таинственный коридор, ведущий в неизвестность. Затем Алёна вдруг спросила:

– Как вам живётся в посёлке? В большом городе, на-верное, жизнь интереснее?

– Хм… Честно говоря, после московской суеты здесь я словно обрёл второе дыхание. В городе повсюду срочные дела, дефицит времени и постоянное напряжение, а в посёлке совсем иная атмосфера.

– Тогда хотелось бы узнать, какая же она по-вашему?

– Мне кажется, что здесь даже время течёт по-другому и как-то иначе воспринимается природа. Представляете, я теперь, как в детстве, радуюсь солнечным лучам, наблюдаю за птицами и брожу по сугробам! Интересно, одобрил бы эти слова мой начальник?

– Я думаю, что иногда детская простота оказывает-ся благоразумнее взрослой серьёзности. Она уберегает человека от лицемерия и помогает ему оставаться честным. Мне кажется, что в искренней простоте часто кроется великая мудрость. Но это лишь моё мнение. А вы как думаете?

– Да, точно сказано! С этой мыслью я согласен… Только надо бы втолковать её нашим руководителям на совещании. Может, хоть тогда они научатся искренне улыбаться!..

Когда они вышли на соседнюю улицу, Алёна остановилась, посмотрела вдаль и сказала:

– Вон за тем кирпичным домом виднеется магазин. Видите фиолетовую крышу? Там, кажется, продаются ежедневники.

– Ага, вижу!.. Метров сто отсюда. Ну, спасибо вам за увлекательную экскурсию!

Недолго постояв в задумчивости, Алёна робко проговорила:

– Рада помочь… Что ж, небо уже темнеет, мне пора возвращаться в город. Скоро отправляется автобус, остановка в другой стороне. Было интересно пообщаться с вами.

– Взаимно! Желаю благополучно доехать и хорошего вечера!

– Спасибо… До свидания.

Алёна неторопливо направилась к автобусной остановке, а Виталий продолжил путь к магазину… Через полчаса он возвращался обратно с новым ежедневником и думал: «Как же она хороша! Прекрасная девушка с редким сочетанием природной красоты и ясного ума! Как странно. После нашего разговора мне захотелось опять увидеть её… Но я должен помнить о работе, впереди ещё полно задач. Первым делом самолёты, ну а девушки потом».

V

Вскоре настал заключительный день командировки Виталия. Утром он собирал свои вещи и укладывал их в дорожную сумку. Он был доволен, что все основные вопросы и задачи по открытию банковского филиала удалось решить, но вместе с приятным утомлением от проделанной работы ощущал тихую печаль при мысли об отъезде.

После обеда к Виталию приехали Егор Матвеевич и Алёна, чтобы проверить порядок в доме и взять у него ключи. Одинокое безмолвие комнаты заметно оживилось звуками голосов и шагов. В этот раз девушка показалась гостю особенно серьёзной и чуть меланхоличной, а хозяин дома, наоборот, был общителен и благожелателен.

– Жаль, что вы так скоро уезжаете. Погостили бы ещё немного, а то я хотел вас чаем с вареньем угостить. Я сам их заготавливал и специально сюда привёз, чтобы вам предложить, – радушно произнёс Егор Матвеевич.

– Благодарю, но у меня время ограничено, уже пора выезжать, –  с некоторым сожалением ответил Виталий.

– Так давайте посидим перед дорогой. Торопливость только в спорте полезна. Успеете вы вернуться в свой банк! – утвердительно проговорил хозяин дома.

– Хорошо, но только недолго. Для восстановления сил после трудов иногда можно побаловать себя приятными минутами! А если опоздаю в Москву, то впишу в отчёт наше застолье, как необходимое условие командировки! – пошутил Виталий.

– Правильный ответ, а дела подождут! – воодушевлённо сказал Егор Матвеевич. Он в предвкушении потёр ладони, вольготно вздохнул и обратился к Алёне: – Дочь, приготовь нам чаю и достань варенье. Пусть гость попробует домашнего угощения.

– Ладно, сейчас сделаю… –  тихо произнесла девушка и ушла на кухню.

– Хорошая дочь и хозяйка толковая, – сказал Егор Матвеевич приглушенным голосом. – Только дома привыкла сидеть, матери постоянно в квартире помогает. Мы ей намекаем, что пора жениха искать, а она говорит, что сам найдётся. Наивная она у нас выросла, но зато добрая и честная.

– Вообще в наше время сложно найти любимого чело-века, хотя кажется, что способов для этого предостаточно.

Но неужели у Алёны возникают трудности с поиском подходящего мужчины? Наверняка у такой девушки всегда есть выбор, –  поинтересовался Виталий.

– Гм… Встречалась она пару лет назад с парнем из города. Он ей комплименты постоянно говорил, казался таким воспитанным. Даже на свадьбу намекал… А в прошлом году, когда она приезжала сюда дом проверять, то увидела, как этот шалопай с местной девкой на скамейке обнимался. Тогда расстались они без всяких объяснений, – Егор Матвеевич задумчиво посмотрел в сторону кухни. – Тот случай, видимо, научил её разбираться в парнях, поэтому теперь она осторожнее доверяет своим чувствам. Но я замечаю, что дочери одной тоскливо. Замуж ей надо выходить!

– Я думаю, что она обязательно встретит своего чело-века, ведь кто ищет, тот наверняка найдёт! –  уверенно ответил Виталий.

– Да, надеюсь. Человеку нехорошо быть одному. Лучше жить в семье! –  подытожил хозяин дома.

Затем они втроём сели за стол и принялись пить чай с вареньем. Егор Матвеевич восторженно нахваливал их вкус и аромат. Ему было интересно разнообразить свой привычный быт общением со столичным гостем и узнавать о московских новостях. Виталий с аппетитом угощался и поддерживал беседу. Он не привык без веских причин затягивать свои визиты и обсуждать с малознакомыми людьми отстранённые темы, однако гостеприимство Егора Матвеевича и присутствие Алёны располагали его к приятному общению в уютной обстановке. Девушка слушала их разговор молча и казалась грустной. Лишь изредка на её лице появлялась едва заметная улыбка. Чаепитие с беседой продолжалось около часа, который пролетел стремительно и увлекательно.

– Ну, Виталий Сергеевич, надеемся, что вам у нас понравилось, – сказал хозяин дома, когда пришла пора провожать гостя.

– Я уже привык к этому посёлку. Душевное место! Я бы хоть сейчас здесь остался работать, но открытие банковского отделения планируется только весной. Поэтому придётся мне возвращаться в Москву и там продолжать работу, –  иронично ответил Виталий, улыбаясь.

– Н-да… Тогда вам, действительно, лучше ехать обратно, – понимающе согласился Егор Матвеевич. –  Что ж, если вы собрались, то мы проводим вас до палисадника.

Когда они втроём вышли из дома, солнце уже постепенно опускалось к горизонту. Макушки высоких тополей чуть колыхались от лёгкого ветра. В окнах соседних домов мерцали разноцветные гирлянды, а неподалёку стоял забавный крупный снеговик. От крепкого чая и ароматного варенья у Виталия на душе было тепло и вольготно. После уютного застолья он благодушно улыбался и ощущал в теле приятную расслабленность. Ему казалось, что мысли и минуты текут плавно, размеренно, а возвращение на работу уже воспринималось как формальная обязанность.

– Ну, в добрый путь! –  сказал Егор Матвеевич и пожал гостю руку.

– До свидания! Благодарю за гостеприимство, – ответил Виталий и, обведя взглядом фасад дома, вдруг захотел снова зайти внутрь и посидеть за столом, однако счёл это желание абсурдным и сдержался. – Теперь мы вряд ли ещё увидимся, а место здесь замечательное!

– Посмотрим… Может, судьба когда-нибудь опять нас сведёт. Хотя вас в провинцию пряником не заманишь, а нам в столице слишком шумно. Но время покажет, поэтому я не прощаюсь и желаю вам удачной дороги! –  напоследок проговорил хозяин дома.

Виталий вышел из палисадника и направился к переулку. От выполненной работы и приятного общения у него было бодрое и довольное настроение, однако отдалённо чувствовалось едва заметное сомнение. Несмотря на приятные впечатления от посёлка, он шёл по улице со смутным сожалением о чём-то упущенном или недосказанном. Это ощущение становилось отчётливее с каждым шагом, поэтому он даже приостановился, чтобы убедиться, не осталось ли в командировке нерешённых задач или позабытых вещей. Виталий увлечённо вспоминал интересные встречи, официальные документы, телефонные разговоры, уличные прогулки и Алёнины глаза. От всплывающих мыслей и раздумий в его душе пробудилась давно забытая романтичность. Он со светлой грустью размышлял: «Вроде пора возвращаться в Москву, но почему-то жаль уезжать из этого посёлка. Несколько дней промчались так стремительно, словно пролетающая стая птиц, которую не успеваешь толком разглядеть. Как часто встречаются в жизни хорошие люди, а потом от этих встреч остаются только расплывчатые воспоминания…»

VI

Через пару минут Виталий услышал позади приближающиеся шаги и, оглянувшись, удивлённо произнёс:

– Алёна?.. Я что-то забыл?

Девушка остановилась перед ним с румяными от мороза щеками и широко открытыми карими глазами. Под лучами заходящего солнца она смотрелась особенно привлекательно. Изящное пальто удачно облегало её фигуру, а подпоясанный ремень подчёркивал стройность талии.

– Да, вы свой ежедневник забыли. Держите, он на кресле лежал, – проговорила она. Однако по её оживлённому лицу и взволнованному взгляду можно было понять, что ей очень хочется сказать нечто более важное и личное, но казалось, что она не может найти нужные слова.

Виталий взял свой ежедневник и с улыбкой сказал:

– Вот так история! А я предчувствовал, что чего-то не хватает. Спасибо вам, а то бы я пришёл к начальству, как школьник без выполненного задания, – он чуть потоптался на месте, надеясь развить разговор, но лишь вздохнул и убрал ежедневник в сумку. –  Ну, мне надо ехать. Машина моя неподалёку стоит.

– Давайте я вас провожу до неё, – напряжённо предложила девушка, не глядя на него.

– Хорошо, тогда пройдёмся. Я её оставил на стоянке возле продуктового магазина, а то здесь в снегу застрять можно, – проговорил он с некоторым удивлением.

Алёна молча побрела за Виталием, о чём-то размышляя. Он ей что-то рассказывал, но она не вслушивалась в его слова и казалась печальной. Когда они подошли к автомобилю, Виталий взглянул на горизонт и произнёс:

– Какой красивый закат! Посмотрите на облака. Видите, какие насыщенные оттенки?

Но девушка ничего не ответила, а лишь задумчиво стояла с опущенным взглядом. Румянец исчез с её лица, и оно чуть побледнело. Виталий озадаченно поглядел на неё и спросил:

– Вы чем-то расстроены? Или вам нездоровится?

– Какое нелепое положение, –  растерянно ответила она и тихо добавила: – Виталий, мне нужно вам кое-что сказать.

Он пожал плечами и произнёс:

– Конечно… Я вас слушаю. Чем я могу вам помочь?

– Не знаю, поймёте ли вы меня, но я не могу этого скрывать, – произнесла Алёна дрожащим голосом. Было видно, как тяжело даются ей эти слова и с каким усилием она их произносит. Беспокойно глядя на неё, Виталий с удивлением спросил:

– Чего именно скрывать?.. Вы чем-то обижены на меня?

От смущения Алёна часто заморгала и отвернулась, стараясь скрыть наворачивающиеся слёзы. Её сердце застучало быстрее, а дыхание стало сбивчивее. Встревоженный Виталий, надеясь успокоить девушку, робко коснулся её плеча и невнятно проговорил:

– Алёна, зачем?.. Скажите, что с вами?

В ответ девушка повернулась к нему с мокрыми от слёз глазами и, улыбнувшись, сказала:

– Виталий, вы… Вы мне нравитесь! Я надеюсь, что наше общение продолжится. Мне интересны ваши стремления, цели и рассказы. Общаясь с вами и замечая вашу целеустремлённость, я словно вдохновляюсь свежими силами и ясно осознаю свою молодость. Я хочу вместе с вами радоваться и огорчаться, вдохновляться и разочаровываться, шутить и грустить… – она сделала глубокий вдох и продолжила: –  Понимаю, что такое признание может показаться вам странным, ведь мы очень мало знакомы. Только не подумайте, что мои чувства к вам и эти слова возникли из-за впечатлительности или легкомыслия. Но когда вы оказываетесь рядом, то я ощущаю в душе радость и надежду! Просто знайте об этом и поймите меня правильно.

Своё признание Алёна высказала искренне и ясно, после чего ощутила в груди лёгкость и свободу, словно скинув с себя тяжкую ношу. Голос девушки прозвучал, как мелодия. Но от её неожиданных слов Виталий почувствовал странную растерянность и не знал, что на них ответить. Сказать ей, что она ему интересна и нравится он не решался из-за неопределённости в своих чувствах, однако ему не хотелось прямо ей отказывать, чтобы не показаться чёрствым и холодным. Он стоял перед девушкой и понимал, что её открытый взгляд, искренняя улыбка и взволнованное дыхание важнее и серьёзнее всяких планов, отчётов и командировок. Он осознавал, что находится перед ответственным выбором и беспокойно думал: «Алёна надеется остаться со мной… А я хочу этого или нет? Чего я ещё жду? Ведь мне уже тридцать два года, а я до сих пор занят только банковскими делами. Когда же я ещё встречу такую редкую девушку? Сама судьба свела меня с ней, а я робею перед такой возможностью. Пора мне определяться и решать…» Глядя на девушку, Виталий напряжённо пытался возбудить в себе сердечную привязанность к ней, но ощущал лишь сочувствие и умиление. Какие-то малодушные сомнения или надуманные опасения сковывали его разум и путали мысли. Стараясь скрыть своё смятение показной вежливостью, Виталий неуверенно пробормотал:

– Вы сказали такие важные слова… Для меня это неожиданное и откровенное признание. Но я думаю, что для ваших намерений оно должно быть взаимным. Мне было бы очень приятно продолжить общение с вами, но… Такой личный момент. У меня накопились дела, поэтому приходится много работать. Сейчас я слишком занят.

Он произносил эти притворные, надуманные фразы и сам удивлялся их неестественности. Алёна слушала его молча, и улыбка постепенно исчезала с её лица. Затем она вдруг порывисто развернулась и быстро пошла обратно к дому. Виталий нерешительно шагнул вслед за ней и проговорил:

– Алёна, подождите. Давайте договорим!

– Не надо!.. – выкрикнула она и стремительно скрылась в переулке.

Виталий одиноко стоял рядом с автомобилем, поражённый неожиданной ситуацией, и не знал, что ему делать дальше. Ему лишь казалось, что вместе с Алёной он бездумно упустил часть своей молодости, а также нечто очень близкое и дорогое, чего он теперь не в силах вернуть обратно. С плоским, потерянным выражением лица он мысленно сердился и упрекал себя за неумение объясняться с женщинами, замечать их внутреннюю красоту и разбираться в своих чувствах. Пытаясь понять причину своего странного поступка, Виталий искал её во внешних обстоятельствах, но догадывался, что она кроется в нём самом. Ему было скверно от мысли, что он, руководитель банковского департамента, который успешно проводил ответственные собрания, заключал серьёзные договоры на огромные суммы и уверенно отдавал распоряжения своим подчинённым, теперь так нелепо отреагировал на откровение понравившейся девушки. Он стыдился своей робости и считал её абсурдной. Совесть подсказывала ему, что своим небрежным поведением он не только проявил малодушие, но и причинил боль доброму человеку. Он с горечью представлял, что теперь происходит в душе Алёны. Стараясь отвлечься от внутренних терзаний, он пробовал подбадривать себя мыслями о благополучно проделанной работе и скором возвращении в Москву.

В задумчивости Виталий сел за руль автомобиля, завёл двигатель и через несколько минут выехал из посёлка. В пути его мучили острые противоречия, которые, словно иголки колючей проволоки, сжимали и кололи сердце. Ему хотелось развернуться назад, чтобы искренне объясниться с девушкой, но было стыдно и досадно, отчего он сильнее нажал на педаль газа. В смятении он ехал по вечернему шоссе навстречу большому городу…

VII

Виталий вернулся в Москву поздним вечером. Он устало зашёл в свою квартиру и, чтобы не размышлять о нелепом расставании с Алёной, решил сразу лечь спать. Однако, когда он улёгся в постель и закрыл глаза, то долго не мог заснуть от навязчивых воспоминаний о подробностях их минувшего разговора.

На следующий день у Виталия был выходной, который он планировал посвятить подготовке отчёта о результатах командировки. Однако из-за тягостной ночи и недостатка сна он чувствовал в своей голове равнодушную вялость и мысленную путаницу. Он понимал, что в таком состоянии не сможет связать даже нескольких предложений, поэтому решил отложить рабочие дела и сходить в ближайшее кафе.

Через час Виталий неторопливо собрался и вышел из дома. Московское утро показалось ему блеклым и неприветливым. У него поламывало в висках, а от городского шума это неприятное ощущение только усиливалось. Чтобы немного развеять свою сонливость, он захотел пройтись по улице пешком. Плотные серые облака висели низко и заслоняли солнце, поэтому казалось, что дороги, дома и автомобили выглядят блекло и скучно.

В кафе было просторно и тепло. Там Виталий заказал себе спагетти с сыром, овощной салат и бутылку пива. Этот плотный завтрак показался ему очень вкусным и немного поднял его настроение.

Ближе к полудню он вернулся домой с намерением недолго подремать. От сытной еды по его телу разлилась приятная тяжесть, а выпитое пиво навевало лёгкую сонливость. Виталий прилёг на кровать и закрыл глаза, однако какая-то скрытая душевная горечь волновала его разум и не позволяла расслабиться. Ему было неудобно лежать от пульсации в висках и смутных мыслей. Он вновь почувствовал в груди то щемящее сожаление, которое ощущал при своём отъезде из посёлка Масловского. Только теперь он осознавал, что сожалеет не о чём-то пространном, а об упущенном шансе обрести личное счастье. Он очень мало знал Алёну, но воспоминания о её голосе, взгляде и улыбке приятно волновали его душу. Ему становилось ясно, насколько она для него важна.

Виталий тосковал по девушке и томился от одиночества. В тишине своей комнаты он отчётливее понимал, что испытывает к ней то светлое, глубокое и несравнимое чувство, которое вдохновляет людей на великие подвиги и безумные авантюры. Его сердце стремилось к Алёне, а при мысли о поездке к ней оно словно обливалось нежной теплотой. Однако он боялся признаться себе, что полюбил девушку. Он опасался ехать к ней, поскольку его малодушная робость рисовала в воображении, как он получает от Алёны решительный отказ и с ущемлённым самолюбием возвращается в свою унылую квартиру… В задумчивости он пролежал несколько часов до наступления вечера. Затем он нехотя встал, за чашкой чая кое-как набросал рабочий отчёт и, раздевшись, лёг спать.

Следующим утром он приехал на работу, где сперва попил крепкого кофе, а затем отчитывался Григорию Арнольдовичу о своей командировке. Председатель был доволен, но сдержан.

– Итак, Виталий Сергеевич, главные вопросы об открытии филиала решены. Прояснились положительные перспективы и обозначилась конкретика, – проговорил начальник. – Значит, теперь можно подписывать основные документы. Через несколько дней договоры с планами будут подготовлены и переданы вам. Их потребуется отвезти в Зарайский район для подтверждения и подписания представителями местной администрации.

– Так, ясно… Значит, мне нужно поехать в то же место? –  наивно уточнил Виталий.

– Да, за день управитесь. Поездка нужна для официального согласования сроков и одобрения сметы. Это важный этап реализации нашего проекта, – серьёзно произнёс Григорий Арнольдович.

– Хорошо, я вас понял. Буду готовиться… – покорно ответил Виталий.

После приезда из посёлка Масловского атмосфера городского банка показалась ему слишком суетливой и напряжённой. Раньше он не придавал этому особого внимания, стараясь своевременно выполнять рабочие задачи, однако теперь в его мыслях и движениях появилась флегматичная размеренность. Постепенно он с досадой осознавал, что его выработанная склонность к привычному графику и формальному общению заглушает искренние порывы и притупляет житейские радости. Виталий мысленно сравнивал себя с дрессированной птицей, которая изначально создана для просторного полёта, но по выученной привычке сидит в открытой клетке и не стремится вылететь на волю. Он мечтал и размышлял о взлёте, но теперь не о карьерном, а о душевном!

…На следующей неделе Виталий вновь поехал в Зарайский район с рабочим визитом. В пути он вспоминал Егора Матвеевича и Алёну, считая знакомство с ними щедрым подарком судьбы. Он понимал, что теперь вряд ли встретится с ними снова, однако тёплый огонёк надежды едва теплился в глубине его души.

Вскоре Виталий прибыл в районную администрацию. Процедура утверждения и подписания документов затянулась на несколько часов, поэтому он освободился гораздо позже, чем предполагал. В этот раз выполненное поручение начальника больше его утомило, чем порадовало. Он почему-то уже не испытывал прежнего удовлетворения от проделанной работы, а просто желал спокойно отдохнуть от планов, договоров и отчётов.

Когда он вышел из здания, улицу начинала окутывать предвечерняя мгла. Бледные облака сгущались в небе и будто нависали над макушками деревьев. Воздух ощутимо холодел…

Собираясь возвращаться в Москву, Виталий снова вспомнил Алёну. Мысли о ней часто появлялись в его голове с момента их первой встречи, однако они постоянно игнорировались в рабочих делах или приглушались в городском шуме. Но теперь в сумеречной тишине посёлка ему с особой тягой захотелось освежить в памяти своё общение с ней. Виталий заранее не планировал вновь встретиться с Алёной, но решил хотя бы пройтись мимо того дома, в котором с ней познакомился. Сев в автомобиль, он ненадолго задумался и через минуту поехал на знакомую улицу.

Доехав до переулка, который вёл к дому Егора Матвеевича, Виталий заглушил мотор и вышел из машины.

Он немного волновался от всплывающих воспоминаний об этом месте и не мог осмыслить конкретную причину своего приезда сюда. «Странное дело… Мне нужно о работе думать, а я веду себя, как наивный мальчишка. Не ожидал, что я могу быть романтиком!» – с иронией размышлял он.

На улице уже стемнело, и в небе робко показывались редкие мерцающие звёзды. Прохладный ветер легко подул Виталию в лицо и добавил бодрости. Он сделал глубокий глоток свежего воздуха и уверенным шагом направился к дому. Пройдя переулок, он увидел вдали знакомый забор, а через несколько шагов разглядел возле него чей-то подвижный силуэт. Приближаясь к дому, он различал в силуэте черты молодой девушки и с удивлением узнавал в них Алёну, которая выходила из палисадника. Видимо, она приезжала в дом по хозяйственным делам. Эта встреча оказалась для него неожиданной, поэтому он с удивлением остановился и стал взволнованно глядеть на девушку. Сквозь темноту Виталий заметил, что она тоже остановилась и смотрит на него. Около минуты они молча глядели друг на друга в вечерней тишине. Он догадался, что она его узнала и решительно подумал: «У человека должен быть второй шанс, а если он неосторожно оступился, то ему нужно научиться внимательнее продолжать свой путь!»

С этой мыслью Виталий преодолел свою робость и пошёл к Алёне. Когда он приблизился к ней, то заметил, что она стояла с печальным видом и теперь смотрела не на него, а куда-то вдаль. Он без лишних раздумий и слов обнял девушку, почувствовав её напряжённое дыхание и приятный запах парфюма. Виталий не пытался угадать дальнейшее развитие событий, а прислушивался к голосу сердца и убеждался в верности своего поступка. Алёна продолжала стоять задумчиво и напряжённо. Затем она глубоко вздохнула, прислонила свою голову к его груди и положила ладонь ему на плечо. Они обнимались и осознавали, насколько важно в своей судьбе обрести любимого человека. В эти волнительные минуты их молчание казалось им красноречивее и убедительнее пылких слов и долгих объяснений. В безмолвном признании они обретали своё тихое счастье.

На улице было спокойно и холодно. В посёлке стоял морозный зимний вечер, а в небе светила полная серебристая луна. Вдали продолжал стоять забавный снеговик в ожидании Нового года…