Читайте в номере журнала «Новая Литература» за январь 2025 г.

Сергей Филиппов. Жизнь есть жизнь (сборник стихотворений)

хххххх

Каждый чиновник привык почитать
Чин. А сановник — сан.
Каждый охотник желает знать,
Где же сидит фазан?

Каждый сапожник, напившись в хлам,
Падал, не сняв сапог.
Каждый великий безбожник сам
Был для кого-то бог.

Каждый художник впадал в экстаз.
Каждый второй в психоз.
Каждый колхозник мечтал не раз
К чёрту послать колхоз.

Также как каждый острожник в душе,
Даже отбыв свой срок,
Выйдя на волю, не мог уже
Напрочь стереть острог.

Каждый заложник цеплялся за шанс
Выжить в пылу борьбы.
Только весь фокус, что каждый из нас
Тот же заложник судьбы.

Так что ни деньги, ни слава не в счёт,
Коль существует рок —
Злая судьба, и кого-то ждёт
Бедность, нужда, острог.

хххххх

Человек отстал от жизни.
Или всё наоборот?
Чуть добавив динамизма,
Жизнь сама ушла вперёд?

Помахав вам напоследок,
Умотала далеко?
Всё равно, что так, что эдак,
Человеку нелегко.

Не лентяй, не лежебока,
Не зануда, не нахал.
Что ж ты, милый, так жестоко,
Так безжалостно отстал?

Неприкаянный до боли
И отбившийся от рук,
Не освоил сотой доли,
Что сумел освоить внук.

Страх, среда ли, домочадцы,
Или время стариков,
Нежелающих меняться,
Превращает в дураков?

Иль всё сразу? Достоверно
Вам ответит только Бог,
То, насколь закономерный
Сей безрадостный итог.

хххххх

Вновь суета и та же спешка.
Вновь непогода на дворе.
И ты не знаешь, чья ты пешка
И в чьей на этот раз игре?

Но всё равно всю жизнь мечтаешь
Пролезть в ферзи и рвёшься в бой,
Вообразив, что ты играешь,
Хотя играют все тобой.

Любой игрок мастеровитый.
И оппонент не лыком шит.
Играют сложную защиту
Или какой-нибудь гамбит.

И вновь для пущего эффекта
Демонстративно напоказ
Они тебя приносят в жертву,
Бросают в пекло всякий раз.

Одни вперёд спешат отважно.
Других же оставляют для
Защиты слабой, хоть и важной
В игре, фигуры короля.

Читайте журнал «Новая Литература»

И пусть порою шахматисты
На чей-то дилетантский взгляд,
Как ярые максималисты,
Фигур и пешек не щадят,

Картина несколько иная,
Таков незыблемый статут,
Кого им выгодно, меняют,
Тех, кто им нужен, берегут.

А там, фортуны ли усмешка,
Что не обходит стороной,
Иль что ещё, любая пешка
Имеет шанс стать проходной.

хххххх

Жизнь есть жизнь. В процессе разбирательств
Бесконечных, (важен ведь почин),
Только лишь стеченье обстоятельств?
Или всё же следствие причин?

Поиск правды не бывает лишним.
Главное, чтоб мозг не подкачал.
Преклоненье, страх перед Всевышним?
Или осмысление начал?

Или разновидность эстафеты,
Коей, как и все, поймав кураж,
Ты участник, хоть не знаешь где ты
И кому в итоге передашь?

Жизнь есть жизнь, и ты в её процессе
В силу обстоятельств и причин
То годами топчешься на месте
И в толпе почти не отличим

От других. То дерзостно с азартом,
Зная что бессмысленно, но всё ж,
Вопреки сложившимся стандартам,
Против обстоятельств нагло прёшь.

Жизнь есть жизнь, и уйма доказательств
Вящих и доподлинных, что в ней
В силу самых разных обстоятельств
Есть и что-то, что их всех сильней.

хххххх

Всюду: в большой столице, в маленьком городе N,
Редкий из нас не боится новшеств и перемен.
И в то же время их жаждет, словно последний псих,
Ведь далеко не каждый знает, что ждать от них?

Новшества и реформы гнали нас, торопили.
Брали людей за горло шоковой терапией.
Каждый герой-реформатор был неизменно крут.
Пусть кой-кому трудновато, свыкнутся, переживут.

Станет суровой ношей? Срежет? Сразит наповал?
Сколько подобных новшеств мир наш перевидал?
Да и новаторский метод в принципе очень простой:
Если не выйдет в этот раз, подождём другой.

Кто-то загнулся рано, кто-то свихнулся, и хрен
С ним, от сплошных, постоянных новшеств и перемен.
Пусть престарелый бумер дальше считает мух.
К счастью ещё не умер в ком-то новаторский дух.
Кто не боится меняться, планы плодить горазд.
Сам не привык расслабляться да и другим не даст.

Главное, не в накладе сам, и плевать на крен,
Что перемены ради собственно перемен.
Но не пришло ли, парни, время включить тормоза?
Пыль от бордюрного камня застит уже глаза.
Снова кого-то кормят, (где лишь, скажите, прок?)
Вечные наши реформы. И не проходит шок.

хххххх

«Кто сказал, что Земля умерла?»
В. Высоцкий

«Кто сказал, что Земля умерла?»
Мол зачахла, не выдержав пытки.
И лежит, чтобы кто-то «бабла»
Мог срубить, под асфальтом и плиткой.

Вся зажата, как будто в тиски,
Под искусственным прея газоном.
Вон, глядите, пробились ростки
И трава из-под груды бетона.

Пусть её много лет не щадят,
А порою насилуют даже.
С каждым часом сильнее теснят
Монстры-призраки многоэтажек.

Пусть любой самый мелкий клочок
В чьих-то планах уже, но при этом
Посмотрите, зелёный пучок
Между плитками тянется к свету.

хххххх

Я, к сожалению, не молод.
Но в то же время не из тех,
Кто видит в этом грустный повод
Поднять, сдаваясь, руки вверх.

И пусть нас уверяет кто-то,
Что возраст только тем хорош,
Что вслед за ним приходит опыт,
А сил всех прежних не вернёшь.

Вся диалектика природы
И человека такова,
Что, как в песок, уходят годы,
И смысл теряют все слова.

И не найти на всём пространстве,
Что он открыл и покорил,
Нигде счастливого баланса
Надежд, возможностей и сил.

хххххх

Жизнь с каждым часом всё беднее,
Однако теплится, пока
Внутри неё не оскудеет
Твоя дающая рука.

Не тот блажен, кто сердцем кроток.
Не тот, кто верит в идеал
Недосягаемый, а тот кто
Взял в жизни меньше, чем отдал.

Не кто при всём честном народе
Пиарится со всех сторон,
А кто без лишних слов возводит
Сие неравенство в закон.

хххххх

Любой классический сюжет
Не допускает разночтения.
И ничего страшнее нет,
Друзья, чем новое прочтение.
На всё лишь свой и только взгляд
Почти у каждого новатора,
И непременно норовят
В соавторы интерпретаторы.

А я, признаться, ретроград,
Всё ж отдающий предпочтение,
Звучавшему сто лет назад
Аутентичному прочтению.
Пусть режиссёр и сценарист
Переругаются с редактором,
По мне, куда важнее смысл,
Заложенный когда-то автором.

Текст исковеркать можно запросто,
Его разбавив всякой всячиной.
Поэтому, побольше авторства,
Поменьше личной отсебятины.
Кто жаждет прочного успеха,
Пожалуйте, под гром оваций
Играть Шекспира. Можно Чехова.
Но не свою интерпретацию.

хххххх

«А наше северное лето,
Карикатура южных зим»
А. С. Пушкин

На юге жарко, мочи нету.
Лучами южными согретый
Смотри лишь не сгори до тла.
А наше северное лето,
Столь вдохновлявшее поэта,
Недодаёт порой тепла.

И у природы есть изъяны.
Неярким, может быть прохладным
Оно покажется одним.
А если брать другие страны,
Да ту же Турцию с Ираном,
Карикатурой южных зим.

Всё так, но для моей натуры
Нормальная температура —
Двенадцать градусов с утра.
Днём пасмурно, под вечер хмуро,
И лучше пусть карикатура,
Чем аномальная жара.

хххххх

У закоснелых маразматиков
Подход заведомо простой.
А чтоб сказали наши классики?
Державин, Пушкин и Толстой.

Дай волю этим господам,
Они б и ныне, как когда-то,
Развесили по всем углам
Их афоризмы и цитаты.

И жизнь текла бы каждый час
Всё по тому же трафарету,
И классики давили б нас
Своим былым авторитетом.

Над миром, также как вчера,
Витали б прежние устои.
А может быть пришла пора
Оставить классиков в покое?

Взгляд сыновей и взгляд отцов
Имеют право отличаться.
И классики в конце концов
Могли когда-то ошибаться.

Но продолжает много лет,
Как бы порою не хотелось
Чего-то нового, довлеть
Извечная закостенелость.

И на вопрос весьма простой
Державин лишь разводит плечи.
А Пушкин, как и Лев Толстой
Самим себе противоречат.

Но рано рвать нам с ними нить,
И как никто другой здесь кстати,
Готовый перезагрузить
Их закоснелый маразматик.

хххххх

Я знаю наш менталитет
И разделяю наши нравы
И чувства тех, кто много лет
В России крепостное право
Всё не решаясь отменить,
Слыл твердолобым ретроградом.
Их с высоты веков судить
И упрекать ни в чём не надо.
А если стоит опасаться,
То тех, кто испокон веков
Готовы с лёгким сердцем браться
За сокрушение основ.

хххххх

Пусть пишут, кто во что горазд.
Пусть судят прямо и заочно.
Россия — это целый пласт
Судьбы, истории и почвы.

Огромный цельный пласт и в нём
Соединились в равной мере,
Кто понимал её умом
И кто в Россию просто верил.

хххххх

Дед виноватый без вины.
Бессменный часовой на вышке.
Историю своей страны
Обязан знать не понаслышке.

Чрезвычайный комитет.
Или иная консистория.
Кто знает, через сколько лет
Ещё напишут всю историю?

Ну а пока в глухой норе
Сидишь, задвинув занавески,
И смотришь «Ленин в Октябре»,
«Чапаев», «Александр Невский».

Стесняешься в калашный ряд
Своё свиное сунуть рыло,
И веришь много лет подряд:
Кино не врёт, всё так и было.

Дел заведённых стеллажи,
Надежды, что пошли все прахом.
Интеллигенция дрожит,
Как и положено, от страха

И вновь открыть боится рот.
И пусть кругом всё дорожает,
Кино по-прежнему не врёт,
И невиновных не сажают.

хххххх

Есть принцип у простых людей,
Кто до поры не возгордился,
Что где родился, там скорей
Всего и в жизни пригодился.

Где жили и отец и мать,
Сам дух где благостен и стоек.
И этот принцип нарушать —
Простой и правильный — не стоит.

Хотя нельзя и осуждать,
Кто не желает стать реликтом.
Кого заставила нужда
Бежать, локальные конфликты.

Не по вине простых людей
Стиль жизни резко изменился,
И где родился, там скорей
Всего уже не пригодился.

хххххх

В семействе малых городов,
Как и в любом другом семействе,
Есть свод неписанных основ
И принятый порядок действий.

И есть особая черта,
Которой стоит поучиться,
Им не присуща суета,
Столь характерная в столицах.

Но не смирением одним,
Живут здесь и надеждой смутной
Прославиться, и вот таким
Порой в них крайне неуютно.

И говоря по существу,
Хотите вы иль не хотите,
Они все явятся в Москву
Или на крайний случай в Питер.

хххххх

Шагал я в группе с детским садом
И был на ангела похож.
Лишь воспитательница рядом
Твердила: «Что ж ты отстаёшь?»

И в юности я часто слышал:
«А ну-ка, парень, не зевай!
Держи-ка голову повыше
И от других не отставай».

Боялся в жизни этой пуще
Всех страхов — что-то упустить
И в «чёрный» список отстающих
И неуспевших угодить.

Да и теперь уже на склоне,
Как это не прискорбно, лет,
Возьмёт вдруг кто-то да напомнит:
«Опять не догоняешь, дед».

По доброй воле, из-под палки,
Передохнув едва, опять
Играю с жизнью в «догонялки»,
Лишь в «жмурки» не хочу играть.

хххххх

Несём посильную нам ношу.
Идём, сворачиваем вспять.
И кто плохой, а кто хороший
Из нас, порой не разобрать.

Всю жизнь греша и тут же каясь,
Угрюмо смотрит из под век,
Под мир подстроиться пытаясь,
Плохой, хороший человек.

А рядом слабый, без харизмы,
Бредёт понурый и бухой,
Неприспособившийся к жизни
Хороший с виду, но плохой.

Но утверждать пока, кто плоше,
Кто лучше, всё ж повременим.
Я не завидую хорошим
И не сочувствую плохим.

Быть лучше, чем я есть, не стражду,
Как впрочем и наоборот,
Хотя бы потому, что в каждом
Из нас сидит и тот и тот.

хххххх

«Бог умер! Бога больше нет», —
Так говорил и Заратустра.
Тьма застилает людям свет,
А на душе недаром пусто.

Кто даст отпор людским страстям?
Раз неоткуда ждать подмогу,
То значит остаётся нам
Одно — учиться жить без Бога.

И чтоб никто из нас не сник,
Так всем важна его опека,
Необходим был и возник
Особый культ — сверхчеловека.

Противиться ему нет сил,
Пусть с аргументами не густо,
Есть главный — так провозгласил
Пророк великий Заратустра.

хххххх

Не шлют товар поставщики.
Мрут старики. Рыдают дети.
И жадные ростовщики
Народ заманивают в сети.

А на другом краю большой
Вселенной всё уже готово
К рождению очередной,
Так называемой, сверхновой.

И как конечный результат,
К рождению внутри Вселенной,
Как миллиарды лет назад,
Подобной Солнечной, системы.

Когда в сплошной круговорот
Космический затянет разом
Всё, что сгодится и пойдёт
Для дела: пыль, осколки, газы.

И воцарится через пару
Каких-то миллиардов лет
Второе Солнце с пылу, с жару
Над целой группою планет.

И на одной, весьма похожей
На нашу, после катаклизм
И бурь космических, быть может
Возьмёт и зародится жизнь.

И занятый привычным делом,
Чтоб выжить, вдоль озёр и рек
Поселится сперва умелый,
Потом разумный человек.

И вскоре вновь себе подобных
Начнут дурить поставщики.
И снова ссуды под огромный
Процент ссужать ростовщики.

хххххх

У оппонента вспыльчивый характер.
Плюс, как у всех упёртых, жуткий нрав.
Прёт напролом, как гусеничный трактор,
И ты засомневался: вдруг он прав?
Твоя интеллигентская терпимость
Достойна уваженья, спору нет.
А у него нахрапистость, решимость
И множество других столь нужных черт.

Но в мире всё, мы помним, относительно.
И если ты не полный идиот,
Твоя интеллигентская стеснительность
Со временем конечно же пройдёт.
Интеллигентность нам здесь не попутчица,
Кичливую, заносчивую рать
Вновь убедить хоть в чём-то не получится,
Но есть возможность всех переорать.

Так что мели по-прежнему Емеля.
Вещай и убеждай кого-то, коль
Уверен в правоте своей иль в теле,
(Точней в крови), гуляет алкоголь.
Но ежели ты вправду Homo sapiens,
Чтоб не смущать людей и не стращать,
А заслужить в дальнейшем их признательность,
Сто раз подумай, прежде, чем вещать.

хххххх

«Шли от колхозной
Луковой грядки
К Олимпиаде, Афгану, разрядке.
Шли сквозь шаблоны
И трафареты,
Шли за собой увлекая планету».
А. Гуськов «Время гигантов»

Поэт и писатель, горлан и глашатай.
Парторг и комсорг, пионерский вожатый.
Все вместе и каждый вещал вдохновенно,
Что путь нами выбран единственно верный.

Один не поверил, а кто-то и «схавал».
Промывка мозгов, это чьё ноу-хау?
Меня и не только, аж с первого класса
Всегда настораживал этот их пафос.

Но люди наивны, особенно наши.
Годами жуют ту же самую кашу
И верят, живя в коммунальных квартирах,
Что к свету ведут за собою полмира.

Копаются с измальства в луковых грядках.
Идут в коммунизм, одобряют разрядку.
А все агитаторы и пустомели
Твердят им всю жизнь про великие цели.

Толкают вперёд, ощущая незримо,
Что миссия в сущности невыполнима,
Но ежели цели при этом святые,
То значит и средства сгодятся любые.

Призывы, идеи засевшие крепко
В подкорке. Летящие в стороны щепки.
Когда всё вокруг вырубают под корень,
Поди, докажи, что ни в чём невиновен.

Что задним числом выяснять, мол могли бы
Людей не губить? Избежать перегибов?
Коль агнец и впрямь обречён на закланье,
Теряется смысл самого покаянья.

Да, можно, как все, только хочется адски
И строить, и жить, и мечтать по-гигантски.
История наша веками творится,
И время гигантов не раз повторится.

Биографии исторических знаменитостей и наших влиятельных современников

Сергей Филиппов. Жизнь есть жизнь (сборник стихотворений): 2 комментария

  1. Е. А.

    Снова хорошие стихи, есть и смысл, и красота, некоторые хочется даже перечитывать. Только совет автору – меньше пережевываний темы возраста, слабости и тп. Иначе есть риск скатиться в графоманство.

  2. admin Автор записи

    Обёртка у этих высказываний поэтическая, слова скроены ладно. Но на метафоры они слишком уж бедны, воображения не зажигают. Всё говорится в лоб, как в застольных разговорах “за жизнь”. Суть их – дидактическая, прикладная. Стоит ли таковыми быть хорошим стихам?

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Ответьте на вопрос: * Лимит времени истёк. Пожалуйста, перезагрузите CAPTCHA.