Остров  (1 часть)

Анжела родилась в Одессе, в типичной еврейской, интеллигентной семье. Была единственным,и долгожданным ребёнком. Её дедушка и бабушка погибли во время войны, в концлагере, отцу чудом удалось выжить, может от того, что был он светловолосым, не похожим на родителей, а значит, не был похож на еврея. 
Когда в Одессу вошли немцы и евреев “отлавливали” словно бешеных собак, Иосиф, отец Давида отвёл его к соседке, попросив добрую женщину спрятать сына в подвале, чтобы хоть ему сохранить жизнь. Он онимал, что ни ему, ни его жене выжить не удастся. Галина, соседка Иосифа, согласилась это сделать, она не стала прятать шестнадцатилетнего парня, просто поменяла его фамилию, имя и отчество, назвав Дмитрием Ивановичем Митрофановым. Женщна дала парню свою фамилию и отчество мужа. Так Давид стал её сыном, вместо родного, который умер в младенчестве от какой-то инфекции. Муж Галины в начале войны ушёл на фронт и погиб в сорок втором под Сталинградом.
Немцы обыскивая все дома и подвалы, согнали тысячи евреев на окраину города, пообещав им совсем иное, нежели смерть. Было начало войны, не каждый осознавал, что вообще происходит на самом деле и многие люди собрав пожитки, поверив немцам, без сопротивления, молча покинули свои дома.
На окраине, всем евреям было приказано сложить вещи и раздеться донага. Под дулами автоматов, люди в панике раздевались, стыдливо прикрываясь руками. Там были старики и дети, молодые парни и девушки. Аккуратно сложив вещи, люди стояли испуганные, растерянные. Дети плакали, взрослые, понимая, что это конец, прощались друг с другом и трудно было представить, что в этот момент они чувствовали. Лишь испуганные взгляды, растерянные лица обречённых на смерть людей, говорило об их состоянии. Потом всех загнали в крытые машины и увезли. Таков был приказ Фюрера, истреблять евреев, словно ненужный скот.
Так родители Давида, теперь уже Дмитрия, были увезены в лагерь смерти, Бухенвальд. Больше своих родителей Дмитрий никогда не видел.
Война закончилась и Дмитрий поступил в институт, парень интересовался историей, долгое время работал в музее истории, потом стал преподавать в институте, который сам когда-то закончил. Женился Дмитрий на еврейке, Полина работала в музее, вернее, в его архиве, реставратором.
Анжела родилась много лет спустя, очень похожая на своего деда Иосифа. С чёрными, волнистыми волосами, черноглазая и чернобровая, со светлой кожей. Её баловали с самого рождения, может поэтому она и выросла такой. Своенравная, гордая, целеустремлённая, она всегда добивались того, чего хотела. Училась Анжела хорошо, но с одноклассниками не дружила. В старших классах, она замечала взгляды молодых парней на себе, но игнорировала каждого, кто пытался ухаживать за красивой девушкой. Любовь Анжела считала предрассудком, как она говорила:
– Это утопия, любви нет, ну если только к родителям, за то, что они родили тебя и воспитали.
Так Анжела и не ощутила ни вкуса первого поцелуя, ни чувства первой любви, насмехаясь над теми парнями, которые решались признаться ей в любви.
Закончив тот же институт, что и её отец, Анжела заинтересовалась историей средних веков, диплом защищала на тему о завоеваниях великого Чингизхана и его потомков, о трёхсот летней войне монгооов. Потом, как и её родители, устроилась работать в музей. А когда на экраны вышел фильм Гайдая “Бриллиантовая рука”, задалась целью поехать в кругосветное путешествие по Средиземному морю, ежемесячно откладывая для этого деньги. И когда, наконец, она собрала нужную сумму, Анжела сообщила своим родителям, что уезжает по путёвке отдыхать.
– Как же ты одна поедешь, дочка? – всплакнув, спросила мама.
– Ой, мамочка! Мне скоро тридцать лет, а ты всё ещё относишься ко мне, как к ребёнку. – капризно надув пухлые губки, ответила Анжела.
– Оставь её Полина, ты же знаешь её характер. Если, что надумала, не отступится. Пусть едет, мир увидит, может станет добрее относиться к людям. – сказал Дмитрий Иванович.
– Ну да, нашей дочери тридцать лет, а о замужестве она и не думает. Так и не дождёмся мы с тобой внуков Дмитрий, ох, не дождёмся, – со слезами сказала Полина.
– Прости мамочка, но замужество не для меня, да и любви нет, а без любви и мужа не будет. Я для себя живу и считаю это правильным. Мне и так хорошо живётся, что хочу, то и делаю, – совершенно невозмутимо, ответила Анжела, кажется совсем не жалея ни мать, ни отца.
Но Дмитрий очень любил свою дочь, часто видя в ней своего отца, такого же гордого и независимого. Правда, о судьбе своих родителей, он узнал после того, как умер Сталин, копаясь в архивах вместе с женой. В списках сожжённых в газовой камере Бухенвальда, он прочёл и фамилии своих родителей.
Так…собравшись, Анджела поехала в порт, откуда отплывал лайнер, похожий на пароход “Михаил Светлов”, что был и в фильме “Бриллиантовая рука”. Только назывался он по другому. Было некое волнение, смешанное с чувством страха, чего раньше никогда Анжела не испытывала, но это было приятное чувство. Плавала молодая женщина хорошо, она часто ходила на море, где заплывала довольно далеко, без страха, словно испытывая судьбу.
Каюта, куда звшла Анжела, была двухместной, соседкой оказалась молодая женщина, с которрй и познакомилась Анжела. Спрашивать друг друга о том, почему они решили в одиночку отправиться в кругосветное путешествие, девушки не стали. Впервые, Анжела подружилась с Надей, так звали молодую женщину, по воле судьбы или случая, оказавшуюся её соседкой в этом путешествии.
Надежда была полной противоположностью Анжеле. Светловолосая, с голубыми глазами, красивой фигурой, всегда весёлая и общительная, чего нельзя было сказать об Анжеле. Хотя фигурка у второй тоже была очень красивая, высокая и стройная, с гордой осанкой, только всю красоту портила её надменность.
Надежда тоже была не замужем, правда, была на два года моложе Анжелы. А замуж она не вышла не потому, что не хотела, а так сложилось. Сначала выбирала среди парней, а с годами и предложения делать перестали . Жила с отцом, мать умерла от потери крови, рожая её, роды были очень тяжёлые. Отец так и не женился, очень жену любил и дочь сам воспитал. Он работал в порту, в рыбном хозяйстве, Надежда работала там же, бухгалтером. Так судьба свела этих совершенно разных женщин. Они вместе ходили в ресторан на обеды, ужины и завтраки, вместе отдыхали на палубе, любуясь волнами и иногда дельфинами, провожающими лайнер весёлыми криками и прыжками над водой. Чайками, кружившими вокруг в поисках добычи, да и пассажиры лайнера подкармливали их, бросая в воду кусочки хлеба или булочек. Ходили в бассейн купаться, на развлекательные мероприятия. Но друг о друге ддевушки старались не говорить. Хотя во взгляде симпатичной молодой женщины, Анжела видела некую грусть и тоску.
– Может неудавшаяся, безответная любовь, кто знает… Как же хорошо, что я отношусь к любви так равнодушно, – думала Анжела.
Отдыхающих было более восьмисот человек, часто, Анжеле казалось, что каждый день она видит новые лица, или просто она никого не запоминала…
Пароход останавливался по графику в портах стран Средиземного моря, туристы высыпали на берег и вместе с руководителем своей группы, экскурсоводом Натальей Кирилловной, пересаживались в автобусы и ездили осматривать достопримечательности очередного города.
Шёл седьмой день круиза, Анжела была счастлива от того, что ей удалось купить путёвку и она находится посередине моря, исполнив свою мечту. Вечером устроили викторину, было очень весело, все смеялись и от души веселились. Зал освещали большие люстры, столы были красиво накрыты, желающие покупали вино и шампанское. Начались танцы, Надежда танцевала с одним молодым человеком и кажется, он ей понравился. Анжела пару раз вышла танцевать, потом весь вечер сидела за столом, отказывая молодым людям, которые подходили к ней, чтобы пригласить на танец.
– Ты весь вечер так и будешь сидеть? Смотри, сколько тут молодых людей. Так весело, потанцуй ещё, – сев за столик, сказала Надежда.
– Не люблю я танцевать, мне и так хорошо. Обниматься с незнакомыми мужчинами мне неприятно, – ответила Анжела.
– Не будь букой, кажется, ты понравилась вон тому парню. Он глаз с тебя не сводит, – показывая на мужчину лет тридцати пяти, который сидел за стойкой бара и посматривал на Анжелу, сказала Надежда.
– Не говори ерунды. Я вообще не люблю случайные знакомства. Веселись сама, тебе тоже кажется, понравился вон тот брюнет, с которым ты весь вечер танцуешь, – сказала Анжела, равнодушно посмотрев на молодого человека, сидевшего за соседним столиком.
– А он прехорошенький, правда? – спросила Надежда, улыбаясь и кокетливо посматривая на парня.
– Он не в моём вкусе, – ответила Анжела.
Молодой человек встал из-за стола и подошёл к ним.
– Музыка хорошая, пошли танцевать, – произнёс он, протягивая руку Надежде.
В эту ночь Наникогдадежда не вернулась в каюту, Анжела была потрясена этим. Зная, чем заканчиваются такие знакомства и почему Надежда не пришла ночью, она не понимала.
– Как так мо.жно? Легкомысленнвя какая,,, – думала Анжела.
Она никак не могла уснуть, надеясь, что Надежда всё-таки вернётся. Девушка и предположить не могла, что больше не увидет.

Анжела, наконец уснула, возмущаясь тем, что Надежда так легкомысленно могла остаться на нгст с едвазнакомым мужчиной.
– Как так можно? Не ожидала я от неё такого, – пробормотала она, засыпая.
Сама Анжела, за тридцать лет своей жизни, ни разу ни с одним парнем всерьёз не познакомилась, нежные объятия, поцелуи…когда она об этом думала, передёргивала плечами и брезгливо фыркала. Она даже фильмы про любовь не смотрела, а когда на экране целовались, девушка уходила на балкон и закуривала дамскую сигарету с длинным фильтром.
– Какая пошлость! Только микробы разводят, – недовольно бормотала Анжела.
Лайнер плавно шёл по морю, было часа два ночи, когда молодая женщина проснулась от сильного толчка и сильного треска . Лйнер так качнуло, что она не удержалась на постели и упала на пол, ничего спросонья не понимая. Анжела спала в шортах и футболке, пижаму на ночь она никогда не надевала, считая, что так удобнее и пижамы только для кисейных барышень.
Вскочив на ноги, девушка выбежала из каюты. Что творилось потом, Анжела не осознавала, всё происходящее казалось ей страшным сном. Началась паника, люди в отчаянии кричали и метались по палубам,и в проводах между каютами. Вокруг чувствовался запах дыма, глубокая ночь в открытом море, наводила ужас. Каждый пассажир, который только вечером веселится, пил, ел, танцевал, сейчас просто в панике пытался выжить. Казалось, никому, ни до кого не было дела, ужас объял лица людей.
Лайнер потонул часа за полтора, может чуть больше. Оказавшись в воде, и оглянувшись, Анжела увидела, как лайнер носом уходит под воду, корма его горела, но там ещё находились люди, многие прыгали с высоты в воду. Глядя вокруг, Анжела видела искажённые страхом лица тонущих людей, изо всех сил пытающихся удержаться на воде.
Суматоха и неразбериха была настолько страшной, что Анжела испугалась…впервые за многие годы, она очень испугалась. Она ясно осознала, что это конец, что выбраться из этого ада никому не удастся. Тут она вспомнила, что где-то читала, как нужно отплыть подальше от тонущего корабля, чтобы воронкой тебя не затянуло под воду. Видимо, в таких экстремальных ситуациях, человек пытается выжить изо всех сил и на ум приходят мысли, о которых раньше и не думал. Анжела увидела доску с короткими ножками, не понимая, откуда она могла взяться на лайнере, но ей казалось, что эта доска позволит ей дольше удержаться на воде. Подплыв к этой доске и схватившись за ножку, Анжела стала отплывать от места крушения, прилагая все свои силы и кажется, ей это удавалось, хотя ей казалось, что она плывёт очень медленно.
Вот уже барахтающиеся людей и их ужасающие крики о помощи, стали отдаляться и вскоре совсем затихли. Она очень устала и подтянувшись, по пояс легла на доску, чтобы немного отдохнуть. Умом девушка понимала, что наверное, все её старания и усилия напрасны и долго так продержаться ей не удастся, но человек хватается за жизнь, пока жив и надеется на лучшее. Лёжа на доске, она вспомнила родителей и сердце её тоскливо сжалось, она вдруг осознала, как сильно любит их и как они будут страдать, если она погибнет. Анжела взглянула на чёрное небо и её поразило, насколько оно низко и насколько много на небе звёзд. Сильная по характеру, она заплакала от отчаяния и своей беспощности. Держась за ножку доски, она закрыла глаза, подумав, что тут могут быть акулы.
Сколько прошло времени, девушка не знала, но открыв глаза, увидела, что звёзды исчезли, начало светать и только бледный полумесяц ещё держался на небе, вселяя надежду. Куда плыть, в какую сторону, Анжела тоже не знала. Она посмотрела на бескрайнюю ширь воды и огляделась, как  вдруг, в пятидесяти метрах от себя, увидела некое движение. Оцепенев от страха, она подумала, что это акула, из-за усталости и отчаяния, Анжела никак не могла разглядеть, что или кто там барахтается. Но приглядевшись, она увидела руки и ясно поняла, что это человек и он или она, тонет. Спустившись с доски, но не отпуская ножку, боясь упустить последнюю “соломинку” для спасения, Анжела поплыла к тонущему человеку.
Проплыв половину пути, она поняла, что с доской просто не успеет и человек утонет. Отпустив ножку доски, Анжела поплыла быстрее, стараясь изо всех сил. Но человек исчез под водой. Подплыв ближе, она нырнула за ним, под водой оглядываясь по сторонам и кажется вовремя. Она едва успела схватить за волосы того, кто уже, видимо потеряв сознание, уходил всё глубже. Вытащив за волосы человека на поверхность, она поплыла к доске, но та раскачиваясьь на воде, отплыла и находилась очень далеко. Работая одной рукой, Анжела очень устала и понимала, что может просто не справиться и они погибнут вместе. Но она ни на секунду не подумала отпустить волосы человека, которого спасала. Она даже не посмотрела, мужчина это или женщина, молодой или старый был человек.
С большими усилиями, ей наконец удалось добраться до доски, но нужно было, суметь положить этого человека на доску, а для этого нужно было привести его в чувство, но как? Она и сама выдохлась, держась за ножку доски одной рукой и второй рукой обняв того, которого, быть может, спасла от верной гибели, даже не зная, жив ли он.
Анжела устало положила голову на доску и тяжело дыша, закрыла глаза, крепко держась за ножку доски и так же крепко обнимая безжизненное тело. Немного отдышавшись, Анжела с невероятными усилиями смогла всёже по пояс положить человека на доску. Ужасно хотелось пить, девушка очень устала и положив голову на доску, закрыла глаза, решив чуть позже посмотреть, жив ли спасённый ею, будучи уверенной, что он пока в безопасности.
Время шло мучительно медленно, открыв глаза, она наконец взглянула на, как оказалось, молодого парня, лет двадцати двух – двадцати трёх, не больше. Светлые волосы слиплись на лбу, красивые черты лица были на удивление спокойны. Анжела пощупала пальцами вену на шее парня, долго не могла услышать биение пульса, потом, с большим усилием, перевернула парня на спину и приложила ухо к его груди. Услышав биение сердца, Анжела облегчённо улыбнулась, правда улыбка на измученном лице девушки, казалась усмешкой.
Но нужно было привести парня в чувство, иначе он мог больше никогда не проснуться. Правда, девушка не понимала, зачем всё это нужно делать, ведь им всё равно не выжить в открытом море на одной доске. Но видимо, в такой ситуации человек всё делает неосознанно, пытаясь просто хоть что-то делать. Анжела и стала делать ему массаж сердца, с большим трудом, неумело, болтая ногами под врдой, чтобы удержаться на плаву. Ведь упор и нужно было делать на руки, нажимая равномерно на левую грудь парня и девушка старалась, понимая, что ответственна за его жизнь. Но этого было мало, нужно было ещё сделать искусственное дыхание, но она никогда не прикасалась губами к губам мужчины.
– Ну какой он мужчина? Ребёнок, по сути, – успокоила себя Анжела и впервые за всю свою недолгую жизнь, прильнула к губам парня.
Вдыхая в его рот воздух и делая массаж сердца, она старалась изо всех сил. Какое-то нежное чувство охватило её, она словно спасала своего ребёнка. Может так проявляются материнские чувства, этого она не знала. Наконец парень закашлял и тяжело вздохнув, открыл глаза. Анжела ахнула, увидев его синие, как небо, глаза.
– Где я? Что со мной? – тихо, охрипшим голосом, произнёс парень.
– Слава Богу, ты открыл глаза, – сказала Анжела, улыбнувшись парню.
Парень попытался поднять голову, Анжела помогла ему перевенуться на живот. Парень устало положил голову на доску и закрыл глаза. Ей показалось, что парень уснул, потому что он долго лежал не шевелясь. Сколько прошло времени, Анжела не знала, лишь пожалев о том, что снимает на ночь часы с запястья.
Солнце нещадно палило, обжигая спины и головы обоим несчастным. Открыв глаза, она зачерпнула воды и облила парня и окунулась сама, хотя понимала, солёная вода ещё больше будет жечь, когда высохнет. Парень тоже открыл глаза и посмотрел на Анжелу.
– Я вспомнил…лайнер стал тонуть, крики, паника, дым, огонь…это было ужасно. Неужели все погибли? – произнёс он, с надеждой посмотрев на девушку.
– Я не знаю. Да и тебя я случайно увидела и едва успела, вытащить, ты уже уходил под воду, – ответила Анжела, с искреннеим восхищением любуясь его синими глазами.
– Значит, ты мне жизнь спасла…спасибо. Только не стоило, зачем? Мы всё равно погибнет, нам не выбраться отсюда. Думаешь, здесь проплывают корабли? – спросил парень, опять с надеждой посмотрев на Анжелу, словно она могла всё знать.
Девушка пожала плечами.
– Может рыбаки в море выйдут, мало ли… – всё же неуверенно сказала она.
– Может…но не думаю, что нам повезёт. – сказал парень.
– Как тебя зовут? – спросила Анжела, словно это имело значение.
– Это так важно? Стас. Меня, зовут Стас. Вот тебе и кругосветка. Я только институт закончил, родители премировали меня путёвкой. Что же теперь будет? Наверное, по телевизору, в новостях, уже сообщили о крушении лайнера. Родители с ума сойдут, когда узнают и сообщить никак нельзя о том, что мы с тобой ещё живы, – с отчаянием в голосе, сказал Стас.
– И мои родители, наверное, с ума сходят. Но не будем отчаиваться, Стас. Вот бы до суши добраться, а там, быть может и корабль мимо пройдёт. Ведь и такое может быть, правда? – спросила Анжела, словно искала поддержки у этого парня.
– Я не верю в чудеса. Такое только в фантастических фильмах бывает и в книгах. Я больше реалист. Но пока мы живы, а там, как повезёт, – ответил Стас.
– Очень пить хочется, – чуть не плача, произнесла Анжела.
– Ты лучше не думай об этом и о еде не думай. Иначе хуже будет, – облизывая пересохшие от жары губы, сказал Стас.
– Ты прав, только что может быть хуже? Надо же… впервые выехать из Одессы и так вляпаться, – пытаясь засмеяться, сказала Анжела.
Но смех не получился, Стас с сожалением посмотрел на неё.
А день тянулся очень долго, вокруг бескрайнее море, гнятущая тишина, всё это пугало обоих.

Говорить ни о чём не хотелось, да и сил не было. Солнце нещадно палило, Стас натянул на голову подол своей футболки, но от этого стало ещё хуже. Спина горела, да и задыхаться он стал. Окунувшись в воду, он вновь схватился за ножку доски. Анжела с грустью наблюдала за ним, облизывая пересохшие губы, жутко хотелось пить. Кажется и она, и Стас уснули и сколько прошло времени было неизвестно, но день тянулся мучительно долго.
– Нам не выбраться отсюда. Мы с тобой погибнем, – услышала Анжела, то ли сквозь сон, то ли в бессознательном состоянии.
Она с трудом открыла глаза и посмотрела на парня.
– Может и так. Но это будет мучительная смерть, от жажды и голода, – с трудом пробормотала она.
– А может лучше просто уйти под воду и всё. Зачем зря мучиться… – с безразличием, ответил Стас.
Анжела испугалась, подумав, что он собирается это сделать.
– Стас, послушай меня, нельзя отчаиваться, слышишь? Пока мы живы, нужно надеяться, а вдруг нам повезёт. Прошу тебя, не пугай меня, мне и так паршиво. – чуть громче произнесла Анжела.
– Прости. Но навряд ли повезёт, – усмехнувшись, ответил Стас.
Прошло часа два, солнце начало садиться и стало немного легче.
– Корабль…Стас? Я вижу корабль! Смотри! – воскликнула Анжела, приглядываясь вдаль.
Стас тоже пригляделся.
– Корабль! Ээээйййй, сюда! Помогите! – изо всех сил закричал парень, подняв одну руку и размахивая ею.
Анжела тоже подняла руку и стала кричать.
– Помогите! Мы здесь! Сюда! – вопили они, что есть силы.
Стас быстро снял футболку и стал размахивать ею, с криками о помощи.
– Сюда! Мы здесь! Ээээй, мы здесь! Помогите! – кричал он изо всех сил.
Анжела тоже кричала, с отчаянием, с надеждой, что их, быть может, увидят. Она слышала вдалеке музыку и даже голоса…а может, это ей чудилось…
– Кажется, у меня галлюцинации начались…мираж…- пробормотала она, видя, как корабль растворяется в пучине воды вдалеке.
Но корабль был далеко и конечно, оттуда не было видно двух бедолаг, барахтающихся в воде. И Стас, и Анжела кричали до хрипоты, пока корабль уходил всё дальше и сделавшись маленькой точкой, вовсе исчез.
Молодые люди замолчали, устав от крика и отчаяния. Наступала ночь, Анжела боялась, что во сне и она, и Стас могут отпустить доску и просто утонуть. Ведь сон от усталости может быть крепким. Они уснули и Анжела пару раз просыпалась, с испугом посматривая на Стаса, но увидев, что парень спит, облечённо вздыхала. Даже ночь тянулась мучительно долго и Анжела со страхом думала, что вновь настанет день и вновь солнце будет нещадно обжигать их тела.
– Как же хочется пить… – прошептала она.
Губы потрескались, спина горела даже ночью. Просыпаться не хотелось, она не чувствовала ни ног, ни рук, ни вообще своего тела. Открыв глаза, Анжела не увидела Стаса, ей стало не по себе.
– Стас…Стас? – закричала девушка, лихорадочно поворачивая голову в разные стороны.
Стояла зловещая тишина.
– Стас? Прошу тебя, где ты? Стас, миленький, не пугай меня… – испуганно говорила Анжела, без конца оборачиваясь по сторонам.
– Стас! – наконец не выдержав и заплакав, закричала Анжела и услышала рядом его невозмутимый голос.
– Чего орёшь? Здесь я, – произнёс парень.
Обернувшись и увидев Стаса, она машинально отпустила ножку доски и крепко обняла его за шею.
– Стас, миленький, я так испугалась. Где же ты был? – со слезами, вся дрожа от испуга, говорила Анжела.
– Под водой плавал, думал, может рыбу поймаю, есть хочется, – смутившись от объятий девушки и от того, с какой искренней радостью она говорила, ответил Стас.
Анжела тоже смутилась, отпустив его, она вновь схватила ножку доски.
– Поймал? У нас огня нет, чтобы пожарить её, – пытаясь шутить, сказала Анжела.
– К чёрту огонь, я бы её целиком проглотил, – улыбнувшись сухими губами, ответил Стас.
– Я, наверное, тоже, – улыбнувшись в ответ, ответила Анжела.
– Вот бы удочку нам. Голыми руками рыбу не поймать, – совершенно серьёзно, сказал Стас.
– А давай попробуем вдвоём, вдруг получится, – сказала Анжела, с надеждой посмотрев на парня.
– Давай,всё равно больше делать нечего, – ответил Стас.
Ни он, ни она не подумали о том, что без них доска может уплыть, её просто может унести волнами. Они нырнули под воду, плавали несколько минут под водой, но поймать рыбу молодые люди, конечно, не смогли. А когда вынырнули из воды, то не увидели и доску.
– Чёрт, где же наша доска? – спросил Стас, оглядываясь по сторонам.
– Её, видимо, унесло течением, – испуганно ответила Анжела.
– И что теперь делать? Суши не видно…ты хорошо плаваешь? Ещё бы знать, в какую сторону плыть… – говорил Стас, обращаясь скорее к себе.
– Не нужно отчаиваться, Стас. Я хорошо плаваю. Нужно продержаться, как можно дольше, – ответила Анжела.
– Может скажешь зачем, а? Мы всё равно погибнем, неужели не понимаешь? Вокруг только вода, всё…это конец, – сказал Стас, хлопая руками по воде.
Анжела была напугана, ничего не ответив, она легла на спину, так было легче держаться на плаву. Стас последовал её примеру. Шли долгие минуты и часы бездействия. Когда солнце сильно обжигало лицо и грудь, они переворачивались и плыли.
– Как тебя зовут? – вдруг спросил Стас.
– Анжела. Разве я не говорила? – ответила девушка.
– Нет, не говорила, – с безразличием ответил парень.
– А почему и ты не схватился за стул или доску, столько всего выбросило в море после крушения лайнера?- спросила Анжела.
– Не знаю. Не думал об этом, просто поплыл подальше от места крушения и всё. Какая теперь разница? – ответил Стас.
– А сколько времени человек может продержаться без воды и пищи? – спросила Анжела.
– Без воды дня три, не больше. Без пищи, наверное, дольше, дней десять, – ответил Стас.
– Значит завтра мы умрём не утонув, а от обезвоживания организма. Какая досада, – подумала Анжела, но говорить вслух об этом не стала.
Опять село солнце и затем плавно, словно потонуло в море, море стало чёрным, вокруг разлилась темнота. Молодые люди лежали на спине и смотрели на звёздное небо, на месяц, висевший среди звёзд.
– Как красиво, правда? – устало спросила Анжела.
– Небо низко и много звёзд, красиво, да. Как же всё нелепо. Мне двадцать три года, обидно… столько было планов на будущее, как жаль так нелепо погибнуть, – с грустью произнёс Стас.
– Прошу тебя… не говори о гибели. Моя мама верующая, она говорила, что всё происходит по воле Бога. Правда, тогда я об этом не задумывалась, – ответила Анжела.
– Всё происходит из-за нашей глупости. Отказался бы я от этой поездки, сейчас бы не лежал посередине моря, ожидая неизвестно чего, а прожил бы до старости, – произнёс Стас.
Утро долго не наступало, у молодых людей не было сил говорить и вообще, двигаться. Но лёжа на спине, в открытом море, им удалось немного поспать.
– Никогда не думала, что можно спать вот так, лёжа в воде, – умывая лицо солёной водой, произнесла Анжела.
– Видимо, в экстремальных условиях, человек приспосабливается ко всему. Только не пойму, зачем мы пытаемся держаться, если и так всё ясно, – сказал Стас.
– Акула! – испуганно вскричала Анжела, показывая рукой вдаль.
– Ну вот и всё, приехали. Никогда не думал, что стану кормом для акулы, – со злостью произнёс Стас.
Страх или ужас сковал их молодые тела, они в ожидании смотрели на плавник над водой. Тут появился второй плавник, за ним третий, четвёртый…
– Да их тут целая стая, ну идите сюда, вот он я, жрите! Только не подавитесь, гады! – со злостью и злорадством произнёс Стас.
– Это конец, мамочка, папа…простите меня за всё. Значит мне суждено было вот так нелепо погибнуть, став кормом для этих хищников, – заплакав, пробормотала Анжела.
Она не ведала чувства страха смерти, впервые это ощутив, ей стало жаль себя. Перед глазами пронеслась вся её жизнь.
– Господи…как же нелепо я прожила, ни разу не ощутив вкуса поцелуя, не ощутив вкуса любви. Господи, о чём я думаю… – нервно засмеявшись и сжимая кулачки, подумала Анжела.
Но плавники словно замерли и не спешили плыть к ним. Это заставило молодых людей, оцепенев от ужаса, ждать конца, не отрывая взгляда от плавников морских хищников.
– Может быть они сытые и не станут нас есть? – с надеждой спросила Анжела.
Стас растерянно перевёл свой взгляд на неё.
– Сейчас может и сыты, но уверен, они не откажутся от пищи, когда она так близко от них. Они всё равно нас сожрут, гады, – ответил Стас.
– Спасибо, успокоил, – ответила Ан
жела, с тревогой посмотрев на него.
Потянулись долгие минуты тревожного ожидания. А акулы, словно играли с ними, дразнили. Они плавали поодаль, были видны их плавники над водой, которые кружили на одном месте.
– Издеваются..видят они нас, твари. Ну что, прощай… Анжела. Интересно.. .кого из нас они съедят первым, а? – как-то странно взглянув на девушку, спросил Стас.
От его слов Анжеле стало жутко.

Сказав эти слова, Стас рукой отодвинул Анжелу назад, прикрывая её собой.
– Стас? Что ты делаешь? – спросила Анжела, не понимая в данный момент, что делает парень.
– Пусть меня сожрут первым, может насытятся, а ты тем временем подальше отплывёшь. А вдруг тебе удастся спастись, – совершенно серьёзно говорил Стас, неотрывно глядя на плавники над водой.
Анжела была потрясена его словами и поступком, ведь до этого дня, она всегда сама себя защищала, никогда не зависела от мужчин, а тут…ради неё, как бы это смешно не звучало и не выглядело, парень жертвует жизнью. Она с нежностью посмотрела на Стаса.
– Стас…спасибо тебе конечно…но одна я в море не выживу, ты же знаешь. Погибать, так вместе, – ответила Анжела.
– Ну всё, они плывут к нам… – почему-то взяв Анжелу за руку и крепко сжимая её, произнёс Стас глухим, но спокойным голосом.
Видимо, парень покорился судьбе.
– Стас, отпусти мою руку, ты мешаешь мне держаться на воде, – сказала Анжела.
Ей вдруг стало всё равно, съедят её эти хищники или нет. Она была готова покориться судьбе, раз уж так всё вышло.
– О Господи… Стас? Это дельфины! – радостно воскликнула она, когда один дельфин выскочил из воды и сделав кувырок, вновь погрузился в воду.
Так, играючи, четыре дельфина подплыли ближе к молодым людям. Дрожащими руками, Стас схватился за плавник одного из них.
– Хватайся за плавник другого, они могут вынести нас к суше. Это же такие умные млекопитающие, я читал где-то о них, а может по телеку смотрел, – растерянно говорил Стас, обнимая дельфина.
Анжела тут же схватилась за плавник второго дельфина. От волнения и перенесённого страха за жизнь, у неё не было сил говорить. И дельфины поплыли, словно понимая, что от них требовалось. Несколько раз Анжела выпускала плавник, она очень устала, Стас с тревогой оглядывался  на неё. Но дельфин, за которого держалась Анжела, вновь возвращался к ней и позволяя обнять себя, видимо чувствуя, когда девушка крепко держится за его плавник, плыл дальше. Прошло более четырёх часов, как они плыли, два других дельфина следовали за ними.
– Земля! Я вижу землю! – закричал Стас, испугав своим криком Анжелу.
– Где? Где земля? Я ничего не вижу, Стас! – громко спрашивала Анжела, вглядываясь вдаль.
– Вон там, о Господи…спасибо тебе! Земля… – пробормотал Стас.
Молодые люди очень устали, казалось, они держались из последних сил, цепляясь за жизнь. Ещё часа через полтора, Стас и Анжела почувствовали под ногами твёрдую землю, дельфины разом остановились. С чувством благодарности, Анжела поцеловала своего спасителя.
– Спасибо вам, спасибо за то, что спасли нас, – со слезами бормотала она, ласково гладя дельфина.
Наконец встав на ноги, они вместе со Стасом пошли к берегу, не задумываясь над тем, что их может ожидать там. Покружив немного, дельфины уплыли. Стас и Анжела вышли на берег и легли на песок. Истощённые и усталые, они, закрыв глаза, уснули. Анжела проснулась первая и разбудила Стаса.
– Стас, вставай, нам воду найти нужно, пить очень хочется, – сказала она и с трудом, опираясь руками, поднялась на ноги.
Они огляделись по сторонам.
– Надеюсь, тут нет диких животных и мы не станем добычей для них, – сказал Стас.
– Смотри, кокосы, можно сорвать их и попить молока. Но как? Высоко очень. – сказала Анжела, показывая рукой на плоды.
Они подошли ближе к дереву и задрав головы, с жадностью смотрели наверх. Потом Стас попробовал залезть на дерево, но у него это не получилось. Анйжела нашла палку, но и палка оказалась не такой длины.
– Ты слышишь? Шум воды… значит, недалеко есть ручей с пресной водой. Идём, поищем, – предложила Анжела.
Стас послушно пошёл следом за ней, вокруг росли лианы и множество деревьев и кустов.
– Да тут просто рай. Как же красиво! – воскликнула Анжела.
Они шли на шум воды и через полчаса перед ними открылся вид, от которого они, в восторге, остановились. Они увидели небольшое озеро у скалы, по которой с шумом, неизвестно откуда, спускался водопад.
– Вода! – воскликнул Стас, бросаясь в озеро.
– Осторожно, Стас! А вдруг в озере есть хищные рыбы, – воскликнула Анжела, но спустившись к озеру, сама легла на камни и с жадностью стала пить воду.
Стас доплыл до водопада и встав под поток, пил пресную воду. Вода в озере была сине-зелёной и до того прозрачной, что было видно дно. В нём плавали разные рыбы, водоросли, свисая с берега, окутали дно почти до середины озера.
– Какая красота! Стоило ради этой красоты, пройти эти испытания, – возвращаясь на берег, сказал Стас.
– Нужно, для начала,  найти поесть, а завтра всё здесь осмотреть. Неизвестно, сколько нам предстоит оставаться тут. Из лиан можно построить жилище, – сказала Анжела.
– Ты права, но у нас нет ни спичек, чтобы разжечь огонь, ни посуды, из чего есть и в чём готовить пищу. Чувствую себя Робинзоном, – сказал Стас, сев на густую траву на берегу озера.
– А я, значит, Пятница, – улыбнувшись, ответила Анжела.
– Главное, здесь есть пресная вода, а рыбу я и сырую бы поел. Живот от голода сводит, – сказал Стас.
– Мы из лиан сеть сплетём и будем ловить рыбу. Вот бы ружьё, чтобы дичь отстреливать. Я, кстати, неплохо стреляю, – сказала Анжела.
– Ну да и можно ресторан открыть. Скоро ночь, мы не знаем, есть ли тут дикие звери. Нужно для ночлега найти безопасное место, – сказал Стас.
Анжела встала и вместе со Стасом пошла осмотреться вокруг, в поисках места для ночлега. Вскоре, они наткнулись на огромное дерево, ствол которого раздваивался в двух метрах от земли. Когда они с большим трудом залезли на дерево, то увидели на месте раздвоения довольно широкое пространство, подходящее для ночлега.
– Кажется, наконец нам стало везти. Тут и переночуем. Но так есть хочется, в животе урчит, – произнёс Стас.
Анжела увидела, что парня трясёт, щёки покраснели, а глаза лихорадочно блестят.
– Стас? С тобой всё хорошо? – с тревогой глядя на парня, спросила она.
– Не знаю…знобит меня, – пробормотал Стас, присаживаясь.
Анжела пощупала его лоб и ахнула.
– Да ты просто горишь, Стас! – воскликнула она.
Ничего не ответив, парень лёг и закрыл глаза. Анжела быстро спустилась с дерева и стала глазами искать большие листья, чем можно было укрыться на ночь. Нарвав достаточное количество довольно больших по размеру листьев, она вновь полезла на дерево и стала укрывать Стаса. Он бредил, говоря фразы, непонятные Анжеле. Она оторвала от шортов кусок материи и опять спустилась вниз. Пошарив на земле, она подобрала половинку кокосовой кожуры и побежала к озеру. Там, набрав воды, девушка вернулась к дереву, но залезть с водой наверх оказалось непросто. Наконец, ей это удалось, правда, вода наполовину расплескалась, пока она с трудом залезла на дерево. Намочив лоскут материи, она приложила его ко лбу парня. Что ещё можно было сделать, Анжела не знала.
– Надеюсь, к утру ему станет лучше, – устало закрывая глаза, подумала она.
Ночью жар не спадал, озноб тоже, Стас от холода съёжился и дрожал. Тут Анжела вспомнила, что в таких случаях  можно согреть человека своим телом. Не раздумывая, она сняла с него футболку и ещё мокрые джинсы. Снять с него трусы, она не решилась. Сняв и с себя футболку и шорты, она легла рядом со Стасом, её бюстгальтер был мокрым, пришлось снять и его. Так же, оставшись в одних трусиках, она обняла Стаса и прижалась к нему, растирая руками его спину. Через несколько минут, она крепко уснула, обнимая Стаса.
Проснулась Анжела от того, что почувствовала, как её крепко целуют в губы и нежно ласкают плечи и грудь. За свои тридцать лет, девушка никогда такого не ощущала. Нет, конечно же она не была фригидна, просто не позволяла никому приближаться к себе. Считала отношения между мужчиной и женщиной, утопией, пережитком прошлого. Такой она была и ничего с этим не могла поделать. А тут, вдруг, как она думала, какой-то молокосос, позволяет себе такое. Анжела была не только возмущена, она была потрясена.
С силой оттолкнув Стаса, прикрывая обнажённую грудь руками, Анджела, сгорая от стыда, машинально схватила свои вещи, которые сняла перед сном и стала спускаться вниз.
– Ты куда? Анжела? Что не так? – воскликнул Стас.
– Идиот! Что ты себе позволяешь? – не глядя наверх и продолжая спускаться, зло выкрикнула девушка.
– А что я должен был делать? Ты лежишь рядом, обнажённая…я что, старик немощный? Блин…я здоровый мужик, с естественными потребностями…ну подожди! – крикнул Стас, спускаясь следом за ней.
Анжела, одеваясь на ходу, побежала к озеру. Сама не понимая, что с ней, она плакала. Войдя в воду, она окунулась и непроизвольно потрогала свои губы, ощущая вкус поцелуя и не смея себе признаться, что ей это понравилось. Подняв голову, она увидела Стаса. Он, улыбаясь, смотрел на неё.
– Давай-ка пропитание найдём, выходи из воды, – попросил он её.
– Ты прав, есть очень хочется, – снисходительно улыбнувшись и выходя из воды, ответила Анжела.
Они обошли озеро и пошли вглубь острова.
– Зачем ты меня раздела…и разделась сама? – спросил Стас, посмотрев на Анжелу.
– Послушай, Стас…это совсем не то, что ты думаешь. Ты весь горел…я просто хотела согреть тебя, чтобы жар спал. Я читала где-то об этом, – не смея смотреть на парня, ответила Анжела.
– Ты очень красивая…у тебя такое тело… – начал говорить Стас, но Анжела, вскинув голову, надменно посмотрела на него.
– Заткнись! Молокосос! Мы не для этого боролись со смертью, чтобы тут нежности разводить. Нужно найти пищу и ночлег нормальный, – выкрикнула Анджела.
– А вот оскорблять не стоит. Одно другому не мешает, – ответил Стас.
Парень, кажется, обиделся и молча пошёл дальше.
– Посмеешь ещё раз ко мне прикоснуться…сама тебя убью, пожалеешь, что акулы тебя не сожрали. Понял? – не унималась Анжела.
– Да понял я, понял! Дура… – ответил Стас, опустив голову, последнее слово пробормотав себе под нос.
Анжела внезапно остановилась, да так, что шедший следом за ней Стас, с силой наткнулся на неё, Анжела едва удержалась на ногах. Она смотрела вперёд, ничего не понимая. Стас тоже взглянул туда, куда смотрела девушка и просто оцепенел.

– Обалдеть! Кажется, сам Бог нам помогает! – воскликнул Стас и хотел побежать, но Анжела схватила его за руку.
– Стас, мы не знаем, что там, это может быть опасно. Нужно быть осторожными, – почему-то тихо, будто боялась, что их услышат, сказала она, не отрывая взгляда от хижины на сваях, сделанных из стволов деревьев.
Правда лестница, чтобы подняться в хижину, была сплетена из лиан, но довольно крепко. Да и сама хижина была добротной и плотной, с применением всего, что росло тут поблизости.
– Ты права, может быть здесь живут? Ты постой тут, я сам посмотрю. А лучше, спрячься, так безопаснее будет, – так же тихо, ответил Стас,не спеша,  пригнувшись, продвигаясь к хижине.
Но прятаться Анжела не стала, так же, пригнувшись, она пошла за парнем. Подойдя к лестнице, которая болтаясь, доставала до земли, Стас, ловко схватившись руками за неё, полез наверх. Хижина была построена на сваях, типа столбов из деревьев, без окон, с одним входом, завешанным плотно сплетёнными лианами, видимо от холода. И что удивительно, деревья были обработаны топором и хижина находилась в метрах трёх от земли, скорее всего, для безопасности. Анжела немного подождала, но когда Стас исчез, войдя в хижину и долго не отзывался, она полезла за ним. Войдя в хижину, она увидела, что Стас сидит возле сундука и внимательно читает старую, пожелтевшую от времени книгу, типа тгй, которую используют для важных записей. Анжела подошла ближе и присела рядом с ним.
– Стас, что это? – почему-то шёпотом спросила она.
– Это записи на английском языке. Я не говорил тебе, что закончил институт иностранных языков? Этой книге более ста лет. Послушай, что тут написано:
– Я, капитан английского корабля Санта Мария, Артур Смит. На мой корабль напали пираты, захватив его, они почти всех убили. Меня, моего боцмана, Гарри Томсона и моряка Себастьяна Терри, пираты высадили на этом необитаемом острове, сказав, что мы всё равно тут погибнем. Но мы чудом выжили, пираты милостиво оставили нам наши вещи, забрав всё самое ценное и мой корабль.
И смотри, тут записи идут о каждом проведённом дне. Чёрт…они провели тут одиннадцать лет! Здесь написано, что первым, через четыре года пребывания на острове, умер боцман, Гарри Томсон, он умер от лихорадки. Ещё через пять лет, умер и Себастьян Терри. Артур Смит остался совсем один и два года жил тут, но куда он потом делся, непонятно. Записи обрываются… быть может, его смерть оборвала их, но тогда…тогда должен быть его скелет. Нужно осмотреть здесь вокруг и если найдём, нужно будет похоронить, – наконец посмотрев на Анжелу,  с волнением сказал Стас.
Жутковато тут…но Стас, тут и посуда, и ружьё, смотри. Даже одежда есть, но мужская. Нам повезло, если это можно назвать везением. Здесь и жильё, и всё необходимое для проживания, есть. Даже одеяла есть, удивительно. А что в этом сундуке, давай посмотрим, – поднимаясь и подходя к сундуку, сказала Анжела.
Стас встал следом за ней и присел рядом с сундуком. Он с опаской посмотрел на Анжелу, потом медленно открыл крышку старинного сундука. Таких ни Стас, ни Анжела никогда не видели. Но сундук оказался пустым,  только паутиной зарос, видимо, в нём обитатели этой хижины принесли одеяла с корабля и он служил столом, потому что на нём остались тарелки и даже ложки.
– Нужно тут прибраться…интересно, чем они огонь разводили…может спички есть? Хотя, за одиннадцать лет, даже если и были, навряд ли остались. Чем же они питались…ну конечно, кремень, вот, смотри. Внизу, я видел пепел и обгорелые сучья. Есть очень хочется. Нужно пищу найти, если эти люди выжили здесь, значит и мы продержимся, а если повезёт, может мимо пройдёт корабль или рыбацкое судно. Нужно собрать сучья для костра и поджечь их, чтобы нас издалека заметили, – говорил Стас, держа в руках кремень.
– Для начала, нужно найти еду, а потом осмотреться вокруг. Пошли вниз, Стас, – ответила Анжела, проходя к выходу.
Стас зачем-то взял ружьё и пошёл следом за ней. Спустившись вниз, они обошли вокруг хижины, но вокруг были только заросли.
– Я попробую подстрелить дичь. Кстати, я неплохо стреляю, часто ходил в тир, – посматривая наверх, сказал Стас.
Оставив Анжелу одну у хижины, Стас ушёл. Походив немного, девушка наткнулась на спелые ягоды, но во что их собирать… она с жадностью срывала их и отправляла в рот. Оглядевшись по сторонам, она подошла к дереву и посмотрела наверх.
– Я должна залезть и сорвать кокосы и бананы. Иначе, мы просто умрём от голода, – пробормотала Анжела, примериваясь, как бы легче залезть на наверх.
Но не удержавшись, она упала и увидела под ногами спелый кокос. От радости она вскрикнула и схватив плод, стала искать, чем бы его разбить. Вспомнив, что видела в хижине топор и даже пилу, она побежала к лестнице и быстро поднялась наверх. Вернувшись назад с топором в руке, девушка неуклюже стала разбивать большой плод. С каким наслаждением она пила кокосовое молоко и ела, впиваясь зубками и откусывая его мякоть! Половину кокоса она оставила Стасу. Но его долго не было и Анжела запаниковала. Она бегала вокруг, боясь заходить далеко, чтобы не заблудиться и кричала, что есть силы, выкрикивая имя парня.
– Стас? Где же ты…прошу тебя, возвращайся уже, не пугай меня, – со слезами бормотала девушка.
Парень вернулся часа через четыре, он нёс в руках тушку птицы и с довольным видом, бросил её под ноги Анжелы.
– Господи! Стас! Ты напугал меня. Я подумала, что с тобой что-то случилось. Никогда так больше не делай, – со слезами, обняв парня за шею, говорила Анжела.
– Успокойся. Я вернулся, давай огонь разведём, смотри, здесь есть стойки с вертелом, мы обжарим птичку, только сначала её надо почистить, этим ты займись, а я займусь огнём, – сказал Стас, отстраняясь от девушки.
– Стас, вот, попей молока и поешь мякоть кокоса. Очень вкусно. Здесь и бананы растут, и ягоды есть. Я немного и тебе собрала, поешь, – радостно говорила Анжела, взяв тушку птицы с земли.
Парень с удовольствием выпил молоко, горстями съел ягоды и поел мякоть кокоса. Потом полез в хижину, взяв там кремень и спустившись вниз, стал разводить огонь. Анжела, тем временем, ловко почистила тушку от перьев, разрезала ножом, который вынес из хижины Стас, грудку, вычистила нутро и подошла к парню.
– Готово. Только соли нет, – сказала Анжела.
– Глупенькая, море солёное, принеси воды, нужно немного замочить тушку, – сказал Стас, как-то ласково посмотрев на неё.
Взяв две половинки кожуры кокоса, Анжела побежала к морю. Стасу с трудом, но удалось высечь огонь. Довольный этим, он приготовил вертел, огонь потрескивал под ним. Вскоре, он медленно переворачивал тушку над огнём. Молодые люди с нетерпением ждали, когда же дичь, наконец, будет готова. А через час, они с наслаждением ели. Стас умудрился сорвать плоды кокоса и бананы. Было уже темно, когда насытившись, они полезли наверх. Вдруг неожиданно начался ливень, дождь лил почти всю ночь, казалось, ветер напрочь снесёт хижину. Анжела со страхом смотрела в проём двери, где сплетённые лианы во все стороны колыхались от ветра, на чёрный кусок неба, среди деревьев. Ей слышались разные звуки и даже крики животных.
– Стас…мне страшно, – пробормотала девушка, посмотрев на парня.
– Иди ко мне, ничего не бойся. Хорошо, что мы нашли эту хижину, иначе остались бы под ливнем, под открытым небом, – сказал Стас, обнимая Анжелу, когда она села рядом с ним.
Вдруг она услышала его тяжёлое дыхание и почувствовала, как он целует её в шею, ласково проведя рукой по её спине.
– Стас, что ты делаешь? Прошу тебя, не надо. Мне просто было страшно…Стас… – тихо и неуверенно говорила Анжела.
Непонятное чувство овладело девушкой. Никогда до этого она не испытывала ничего подобного. Ей было приятно прикосновение рук и губ парня, а Стас, крепко обняв её, положил на постель из сухих трав, листьев и растеленного поверх одеяла.
– Господи…что это со мной происходит? – промелькнуло в голове Анжелы, но расслабившись, она не стала сопротивляться и противиться.
Стас, несмотря на возраст, был очень нежен и ласков с девушкой, тем более, ей не с кем было сравнивать, ведь до этого дня, она никогда не позволяла не то, чтобы поцеловать себя, она не позволяла вообще к ней подходить с такими намерениями. А сейчас, ей было приятно, истома овладела ею.   Приятная нега расплывалась по её молодому, красивому телу. Стас целовал её в губы и в шею, лаская руками упругую грудь и бёдра девушки. А когда она неожиданно вскрикнула от боли, Стас, тяжело дыша, с недоумением посмотрел на неё.
– Только не говори, что я у тебя первый… – тяжело дыша от возбуждения, растерянно произнёс парень.
Анжела стыдливо уткнулась в крепкое плечо парня и загадочно улыбнулась.
– Я никогда не думала, что так бывает…я словно побывала в раю. Стас…ты первый… – произнесла Анжела и украдкой взглянула на парня.
– Поверить не могу…тебе сколько лет? – посмотрев в глаза девушки, которые просто сияли от счастья, спросил Стас.
Анжела вдруг осознала, о чём он её спрашивает.
– Господи…что же я наделала? Ведь он намного младше меня… – испуганно подумала она и тут же вскочив, схватила свои шорты и футболку, на ходу надевая их.
– Да что с тобой? Куда ты? – встав следом за ней, воскликнул Стас.
Анджела высунула голову и подставила лицо под ливень.
– Стас, я не должна была…это была минутная слабость, прости…больше такое не повториться, прости… – растерянно бормотала Анжела, не смея смотреть на Стаса.
– О чём это ты? Мне никогда не было так хорошо. Ты себе цены не знаешь, ведь ты спасла меня от смерти, без тебя, я давно лежал бы на дне моря, Анжела…милая моя, посмотри на меня…мне никто не нужен, кроме тебя… – говорил Стас.
Анжела увидела слёзы в его глазах и видела, как искренне он это говорил.
– А здесь, кроме меня и нет никого, забыл? – улыбнувшись, сказала она.
Стас вдруг крепко обнял её и стал неистово целовать. Он целовал её глаза, лоб и щёки, нос и шею, а она весело смеялась, обняв его за шею.
Неужели я влюбилась в этого мальчика… – подумала Анжела, закрывая глаза.

Наступило утро, солнце ярко светило, после ночного ливня в воздухе стоял запах листвы деревьев, моря и сладкий аромат ягод. Анжела проснулась от пения птиц, сладко потянувшись, она посмотрела на Стаса, парень крепко спал.   Она тихонько встала, чтобы не разбудить его и взяв кусок старой материи, чем можно было вытереть лицо и руки, спустилась по лестнице вниз и побежала к морю. Присев на корточки, она с удовольствием умылась.
– От солёной воды, моя кожа скоро высохнет. А к водопаду идти далековато. Вот бы ведёрко, можно было бы приносить пресную воду, – вытираясь, бормотала Анжела.
Вернувшись к хижине и взяв кожуру кокоса, Анжела пошла собирать ягоды. Ещё оставалась пара кокосов и бананы, которые вчера смог сбить и нарвать Стас. Анжела собрала всё в подол футболки и полезла наверх. Сложив принесённые с собой продукты на сундук, она подошла к Стасу и тронула его за плечо.
– Не знаю, который сейчас час, но солнце высоко, нужно подстрелить птичку на обед, – наклонившись к его уху, тихо проговорила девушка.
Стас промолчал, продолжая спать.
– Стас, вставай, сколько можно спать, лежебока? – проведя рукой по его спине, громче произнесла Анжела.
Он открыл глаза и улыбнувшись, крепко обнял её и повалил на постель.
– Стас? Ну что ты делаешь? – засмеявшись, воскликнула Анжела.
– Утром приятнее заниматься любовью, не знала? – спросил он, целуя её в губы и шею.
– Правда? Не знала… – взволнованно произнесла девушка, закрывая глаза.
Потом, они сидели и с наслаждением смаковали вкус ягод, бананов и кокоса.
– Всё, давай спустимся вниз, к водопаду пойдём, искупаемся, – вытирая рот тыльной стороной ладони, сказал Стас, открывая плотный полог на проёме выхода из хижины и спускаясь вниз.
У водопада, он разделся донага и прыгнул в воду.
– Ты тоже разденься, нагишом купаться одно удовольствие. Давай, иди ко мне, – крикнул Стас.
– Но как нагишом…такое чувство, словно за нами наблюдают, – произнесла Анджела и тут же оглядываясь по сторонам.
Оставшись в трусиках, она вошла в воду и поплыла к Стасу. Они стояли под струями воды и целовались.
– Разденься полностью, почувствуй негу воды и природы! Как здорово! – произнёс Стас, не переставая обнимать и целовать девушку.
Выйдя на берег, они легли на траву и закрыв глаза, кажется уснули. Вдруг Анжела открыла глаза и и с тревогой огляделась.
– Стас…ты слышал эти звуки? – тихо спросила она.
– Какие звуки? Я ничего не слышал. Мы одни на этом острове, какие могут быть звуки? – спросил Стас.
Анжела прислушалась внимательнее, но вокруг была тишина, раздавалось только пение птиц.
– Нужно на обед что-то приготовить. Пошли, Стас, хватит отдыхать. Из глины нужно построить очаг, я видела, там уже был очаг, но он развалился от времени и ливней. Вставай, пошли, – сказала Анжела, поднимаясь с земли.
Они вернулись к хижине, Стас взял ружьё и ушёл. Анжела стала месить глину, после ночного ливня, это не трудно было сделать. Правда она никогда не делала этого и как слепить очаг, она тоже не знала. Но в трудных жизненных ситуациях, нужда заставляет напрячься и сделать, что необходимо, при этом, провозилась девушка довольно долго.
В хижине была посуда, она мысленно поблагодарила Бога, за то, что здесь жили люди и оставили после себя всё необходимое, вплоть до небольшого зеркала и ножниц. Взяв кастрюлю, она пошла к водопаду, одной было страшновато, но нужна была вода. Зачерпнув её, она вернулась обратно. Стас долго не возвращался, Анжела стала волноваться и пошла вглубь зарослей, в надежде  его увидеть или услышать. За хижиной, в пятистах метрах, в чаще деревьев, она наткнулась на скелет человека. Это было так неожиданно, от испуга, Анжела вксрикнув, попятилась назад и упала.
– Господи…кто это может быть? Может последний из тех троих, что жили здесь? Видимо, предчувствуя приближение смерти, он пришёл сюда. Скелет человека лежит ровно, значит мои предположения верны, – подойдя ближе и рассматривая останки человека, как историк, рассуждала Анжела.
Она, со знанием дела, осмотрела череп и кости и не найдя повреждений, поняла, что человек, в ожидании смерти, пролежал тут несколько дней. Правда, кости наполовину занесло землёй, а вокруг всё заросло травой. Сделав эти выводы, она подумала, что вернётся сюда со Стасом и они похоронят останки. С грустью оглядываясь, Анжела побрела назад. Стас ещё не вернулся, жутко хотелось есть. Собрав ягоды, которых было довольно много, она немного поела, но потребность в горячей пище была сильнее. Наконец, Анжела услышала, как крикнул Стас, он звал её и она побежала на зов. Увидев его, она испугалась, лицо и руки парня были поцарапаны, плечо тоже, даже кажется, разодрано чем-то. Он тащил что-то за спиной, держа в другой руке ружьё.
– Стас? Господи! Что с тобой? – вскрикнула Анжела, подбежав к парню.
– Смотри, кого я приволок. Я дикого кабанчика подстрелил, пируем, – радостно улыбаясь, ответил парень.
– Как тебе удалось? Ты весь поцарапан, кровь у тебя, нужно обработать… – оглядывая Стаса, сказала Анжела.
– Чем, интересно, ты обработаешь царапины, йодом? – засмеялся Стас.
– Морской водой, – ответила Анжела.
– Я долго бежал за кабанчиком, ранил его, а потом добил. Нам на несколько дней его хватит. Если получится засолить морской водой, то и окорок с салом можно закоптить. Припасы будут на много дней, – говорил Стас, подходя к хижине.
– Я очаг слепила, нужно огонь разжечь. Я принесу морской воды в кастрюле. Пошли со мной, там промоем твои раны и царапины, ты плечо разодрал, – сказала Анжела, взяв довольно ёмкую кастрюлю, что нашли в хижине и уходя в сторону моря.
Стас сбросил кабана на землю и и пошёл за Анжелой. Там, присев у воды, она обработала его рану и царапины.
– Ай, щипит! – воскликнул Стас, морщась от боли.
– Стас…я скелет видела, видимо, он принадлежит…как же его…Артур Смит, кажется…да, думаю останки именно его. Нужно захоронить их – сказала Анжела, продолжая обрабатывать царапины на лице Стаса.
– Где ты видела скелет? Мы же не дочитали его записи, может это не он, – сказал Стас, моя руки в морской воде.
– За хижиной, метрах в пятистах. Сначала мясо приготовим, поедим, сегодня не успеем, завтра с утра я покажу тебе это место. И вообще, нужно остров обойти и осмотреть. Надеюсь, здесь мы в безопасности, – ответила Анжела.
– Я далеко заходил, чем дальше, тем гуще лес, ближе к берегу, утёсы и скалы, ничего такого не видел, – сказал Стас.
Набрав и воды, они вернулись к хижине. Стас сам разделал тушу животного, отделив ножки, грудинку и голову. На вертеле они пожарили мягкие куски мяса, прежде замочив их в солёной воде. Потом, сев прямо на землю, с аппетитом поели. Окорок Стас замочил в кастрюле и нанизав на вертел, стал медленно крутить над дымом, помешивая угли костра. На это ушло много времени, но они никуда не спешили. Анжела собрала пахучие, большие листья и положила на горевшие толстые ветки.
– Чем это они пахнут? – спросил Стас, посмотрев на неё.
– Аромат пропитает окорок, так вкуснее будет. Жаль, нет лука и картошки, супа хочется, – улыбнувшись, ответила Анжела.
– Знаешь, я здесь, недалеко, видел плоды, похожие на тыкву, только маленькие, дикие наверное. Завтра принесу, посмотришь, – сказал Стас, помешивая огонь, чтобы он потух и шёл только дым.
– Они могут быть ядовитыми, Стас. Я, когда нашла скелет, по дороге туда видела листья, очень похожие на картофельные. Можно будет раскопать и посмотреть, – сказала Анжела.
– Мы не можем есть только мясо, нужны и овощи, может тут козы водятся? Было бы своё молоко, а что? Робинзон же нашёл себе козу, – сказал весело Стас.
День клонился к вечеру, сидя у вертела, они долго разговаривали, шутили и смеялись.
– Вот ведь, судьба…я ведь в последний момент согласился поехать в эту кругосветку. Институт закончил, отец путёвку достал, – став серьёзным, задумчиво сказал Стас.
Потом, подумав, немного помолчав, продолжил говорить.
– Перед самым отъездом, моя девушка сказала мне, что беременна…я был в шоке, но отменить поездку уже не мог. Сказал ей только, что как вернусь, мы с ней поженимся. Только…я не совсем уверен, что ребёнок от меня. Да и не любил я Таню. Так…встречались с ней, да и были вместе всего пару раз. Но…я не был у неё первым. Вот я думаю… тебе тридцать лет? Верно? Неужели за столько времени ты ни с кем не была в близких отношениях? Поверить не могу, – посмотрев прямо в глаза Анжелы, спросил Стас.
Наступило гнетущее молчание, Анжела почувствовала ревность, девушка не знала, что ему ответить.
– Почему ты молчишь, скажи уже. Ты красивая и… сексуальная, уж поверь мне. Как же так? – спросил Стас.
Анжела, наконец, подняла голову и посмотрела на него.
– Не знаю, Стас…не хотелось. Не подпускала к себе никого. Неприятно было, когда до меня дотрагивался мужчина, правда, я и не позволяла этого никому, – ответила Анжела.
– На фригидную ты не похожа, иначе и меня бы оттолкнула. А мне ни с кем не было так хорошо, как с тобой. Мне, значит, ты не смогла отказать? – почему-то спросил Стас.
– Как ты говоришь? Судьба? Мы с тобой оказались в открытом море, чуть не погибли. Наверное, это мелочь, но я видела, как ты, думая, что это акулы, заслонил меня собой. Не знаю…может обстановка, а может ты разбудил во мне женщину, наконец. Никогда бы не подумала, что это так приятно, ты словно улетаешь в этот момент, – сказала Анжела, с нежностью посмотрев на Стаса.
– В какой момент? – поддразнивая девушку, спросил Стас.
– Сам знаешь. В момент, когда ты меня так нежно целуешь и ласкаешь моё тело. Меня никто, кроме отца, никогда не целовал, – улыбнувшись, ответила Анжела.
– Давай, мясо готово, нужно завернуть его и повесить в хижине, на сквозняк, так дольше продержится. На вот, попробуй, как вкусно получилось, – отрезая кусочек мяса и передавая его Анжеле, сказал Стас.
– Ммм…а аромат чувствуешь? Листья пальмы и ещё какие-то, не знаю, что это за деревья, – разжёвывая кусок мяса, ответила Анжела.
– И сало пропахло этим ароматом. Здорово ты придумала, я бы не догадался. – сказал Стас.
– Отец нас с мамой и друзьями на пикник возил, я видела, как мужчины так делали, только не коптили мясо, а жарили, типа шашлыка, – ответила Анжела.
Сняв мясо с вертела, они полезли наверх, нашли материю, завернули мясо и подвесили под крышей хижины. Стемнело, Стас нашёл в хижине что-то типа лампы, но она была пуста.
– На лампу Аладдина похоже, жаль, керосина нет, – сказал он, ставя лампу на сундук.
– Знаешь, можно из растений масло выжимать, еду жарить и в лампу залить, – сказала Анжела.
– Ну да, знать бы ещё, из каких растений масло выходит. Ничего, луна ярко светит, твое красивое обнажённое тело я увижу. Иди ко мне, милая, – обнимая девушку и снимая с неё футболку, сказал Стас, прильнув губами к её шее.
Анжела послушно легла рядом с ним, чувствуя нежную истому во всём теле. .

Раннее утро, Анжела открыла глаза, но вставать не хотелось. Она повернула голову и посмотрела на Стаса, парень крепко спал, положив руку ей на живот. Анжела улыбнулась и тихо поцеловала парня в крепкое плечо.
– Как же, всё-таки, жизнь может иногда резко измениться…ведь ещё несколько дней назад, я его не знала… а сейчас…ближе и роднее, кажется, никого и нет… Господи…мама, папа…они, наверное, с ума сходят, думая, что я погибла. И родители Стаса тоже. Таня…а вдруг она и правда беременна от него… – думая об этом, Анжела вновь посмотрела на Стаса.
– Если нам повезёт и мы вернёмся домой, в Одессу, быть может, он бросит меня и тут же забудет обо мне… Только бы не забеременеть, Господи, только не это… – от этих мыслей, Анжеле стало не по себе.
Она тихонько высвободилась из-под руки парня и поднялась. Спустившись вниз, она побежала к морю, её чёрные волосы, развеваясь от бега, волнами спадали до талии. На берегу она остановилась и посмотрела вдаль, на бескрайнее море. Раздевшись донага, она вошла в воду, правда до глубины было далеко, Анжела пошла по каменистому дну. Когда вода закрыла её грудь, она нырнула под воду и поплыла. Медузы, ракушки, мелкие рыбки, проплыв дальше, глубже, она увидела кораллы, выступы на дне, водоросли и разных причудливых рыб покрупнее, которые без страха плавали совсем рядом.
– Какая красота…нужно из лиан сеть сплести и рыбу ловить, – подумала Анжела, разглядывая морское дно и его причудливых обитателей.
Девушка вынырнула, чтобы набрать воздуха и вновь нырнула под воду. Через некоторое время, она услышала под водой звуки и была удивлена, ведь под водой должна быть тишина. К ней подплыли старые знакомые. Четыре дельфина, окружив её, плавали рядом. Схватившись за плавник одного из них, она наслаждалась плавными движениями под водой. Когда вынырнула в очередной раз, она услышала издалека голос Стаса. Он с тревогой звал её по имени. Потом вошёл в воду и поплыл к ней.
– Что же ты делаешь? Я же чуть с ума не сошёл, когда не увидел тебя! – крепко обнимая и целуя Анджелу в щёки, глаза, подбородок, губы, не давая ей вдохнуть, испуганно говорил Стас, подплыв к ней.
От его слов, тепло прошло по телу Анжелы, ей стало так хорошо рядом со Стасом, она обняла его за шею.
– Прости, милый, я просто купалась. Дно моря очень красивое, столько разных рыб! Давай вместе нырнём, сам увидишь, – произнесла девушка, гладя мокрые волосы парня.
– Господи…Анжела…ведь я люблю тебя…я не смогу жить без тебя… – сказал Стас, искренне глядя в её глаза.
– Может это потому, что сейчас мы оказались в такой ситуации, одни на этом острове…вот вернёмся домой, ты и не вспомнишь обо мне, – с грустью ответила Анжела.
– Ты не понимаешь? Я люблю тебя! Люблю! – закричал парень, посмотрев на синее небо и поднимая руки вверх, а потом крепко обнимая девушку.
– Стас, мы утонем с тобой, отпусти меня, – засмеялась девушка.
Они вместе нырнули на глубину и долго плавали. Дельфины, играючи, плавали рядом. Под водой, Стас с большим трудом сорвал коралл и протянул Анжеле. Вынырнув из воды, они поплыли к берегу. Немного покружив, дельфины уплыли.
– Есть хочется, пошли к хижине, надо ещё похоронить Артура Смита, – сказала Анжела, выходя нагая из воды и на ходу одеваясь.
Поднявшись в хижину, Стас отрезал кусок копчёного мяса кабанчика и сев у сундука, они с удовольствием поели.
– Кофе бы, горячий…пить хочется, – сказал Стас, вытирая рот тыльной стороной ладони.
– Есть пресная вода, я вчера принесла, когда мы к водопаду ходили. Ещё кокосы нарвать надо и бананы. Хоть какие – никакие, но фрукты, – сказала Анжела.
Она протянула парню кострюлю с водой, Стас с удовольствием попил и протянул ей.
– Ладно, пошли. Где ты видела скелет? Нож взять надо, землю капать. Может там, на месте, ещё что-нибудь найдём, пошли, – поднимаясь, сказал Стас.
Спустившись по лестнице вниз, они обогнули хижину и пошли к тому месту, где Анжела нашла останки.
– Нужно записи дочитать, может найдём в них причину смерти этого человека. – сказал Стас, посмотрев на скелет.
– Давай, для начала, похороним его, – ответила Анжела, шагая рядом с парнем.
Подойдя к месту, где лежал скелет, Стас поискал глазами вокруг, поднял кусок толстой ветки и вместе с Анжелой они начали капать яму. Яма получилась круглой и небольшой. Похоронив останки, они сели возле холмика и долго просидели в молчании. Потом, так же молча поднявшись, пошли вглубь леса. Но пройдя немного, Стас вдруг отскочил и с криком присел.
– Чёрт! Как больно! Кажется, я наступил на что-то, мммм…больно… – схватившись за ногу, воскликнул парень.
Анжела испуганно присела и стала разглядывать его ногу. За минуту, на месте укуса появилась краснота с синевой, нога стала опухать.
– Зажми между зубами вот это. Потерпи немного, я сейчас… – испуганно говорила Анжела, давая Стасу кусок ветки.
Парень зажал ветку между зубами и уперевшись руками в землю, стонал от невыносимой боли.
– Потерпи немного, я сейчас…я быстро… – бормотала Анжела, лихорадочно думая, что предпринять.
Она с большим трудом оторвала кусок ткани от своей футболки и быстро, накрепко перевязала ногу Стаса, повыше укуса. Потом взяла нож и сделала надрез на ранке, зажав руками место укуса, от чего Стас застонал, и взвыл. Потом, не обращая внимание на парня, она крепко впилась губами и зубами в ранку и стала отсасывать и тут же выплёвывать кровь. Так она проделала несколько раз, Стас лежал на спине и сжимал руками траву. Он перестал стонать, уже готовый потерять сознание. Оторвав от футболки ещё кусок ткани, Анжела сорвала лист с дерева, похожего на дуб, приложила к ране и перевязала её.
– Стас? Как ты? Идти сможешь? – помогая парню подняться, спросила девушка.
– Вроде легче стало. Откуда ты знаешь, что нужно было делать? Правда, боль отпустила. Я попробую встать, – пытаясь подняться, сказал Стас.
– Читала где-то, не помню. На вот, обопрись об эту палку и на меня обопрись, нам нужно до хижины дойти. Давай, Стас, пошли, – сказала Анжела, взяв с земли увесистую палку и протягивая её Стасу.
С большим трудом, парень поднялся, опираясь одной рукой о палку, другой схватившись за плечо Анжелы. Морщась от боли, Стас всё-таки смог доковылять до хижины, а потом взобраться по лестнице наверх. Там Анжела уложила его поверх одеяла и спустившись вниз, взяла кожуру кокоса и побежала за морской водой. Вернувшись, она промыла рану, да и посмотреть нужно было, что с ней. Краснота и опухоль ещё не сошли, промыв рану, она положила лист ореха, которые захватила с собой и вновь перевязала парню ногу.
– Знать бы, что или кто укусил тебя, но это не змея, укус не похож на змеиный. Надеюсь, яда в ране не осталось, – сказала Анжела, щупая на всякий случай лоб Стаса.
– Хорошо, нет температуры, но она может подняться, не дай Бог, –  с тревогой пробормотала девушка.
Сняв с себя футболку, от которой осталось одно название, она поискала какую-нибудь одежду в вещах, оставленных Артуром Смитом, его боцманом и моряком. Но кроме сорочки или рубашки, с жабо и кружевными рукавами, она ничего для себя  не нашла. И среди вещей оказались сапоги, столетней давности. Правда, можно ли их носить, она не знала. Отряхнув, а затем надев сорочку, она вернулась к Стасу, парень уснул. На душе у Анжелы было неспокойно, рана от укуса вызывала тревогу.
Анжела взяла кастрюлю и нож, спустившись вниз, девушка поставила на землю кастрюлю и пройдя немного вглубь леса, стала отрезать стебли лиан. Конечно, её никто не учил плести сеть, но руководствуясь внутренним чутьём, она делала это. Правда, приходилось расплетать и вновь плести, но провозившись пару часов, она закончила работу и довольная своей работой, встряхнула небольшую сеть, которая сужалась книзу,образуя горловину, чтобы пойманная рыба не выплыла из сети обратно в море.
Вернувшись к хижине, она взяла кастрюлю и держа в руках готовую сеть, пошла к морю. Но как ловить  рыбу, девушка понятия не имела. Сняв с себя сорочку и шорты, она вошла в море, заплывая глубже. Нырнув под воду, Анджела открыла сеть, но то ли рыба, понимала, с какой целью девушка бросила сеть, то ли девушка делала это неумеючи, только поймать рыбу никак не получалось. Несколько раз, она выныривала на поверхность воды, набирала воздух, глубоко вдыхая и потом вновь погружалась под воду. Только с десятой или одиннадцатой попытки ее старания увенчались успехом, ей удалось поймать парочку рыб. Зажав горловину сети, она уже было поплыла к берегу, как услышала крики дельфинов. Обернувшись, она увидела, как к ней подплыли эти красавцы. Во рту одного из дельфинов была зажата большая рыба. Анжела была в шоке от увиденного. Мотая головой, дельфин словно говорил ей, что это он принёс для неё. Подплыв к дельфину, Анжела открыла горловину сети, куда дельфин, разжав челюсти, опустил рыбу. Анжела с благодарностью погладила животное и поцеловала в морду. Потом, с уловом, она поплыла к берегу, а дельфины, делая прыжки над водой, с криками провожали её. Оглянувшись, она помахала им рукой, будучи уверенной, что теперь дельфины её друзья и они не оставят их. Почистив и разделав ножом рыбу, которую принёс дельфин, зная, что животное прекрасно отличает ядовитую рыбу от съедобной, Анжела разожгла в очаге огонь, правда сделала это с трудом. Потом, взяв кастрюлю, куда положила куски рыбы, Анжела побежала к морю. Промыв рыбу, девушка сложила куски в кастрюлю, набрала воды и вернулась к хижине. В общем, через час, уха была готова. Сама не зная зачем, Анжела бросила вариться и кусочки банана и даже немного мякоти кокоса. Но вот как подняться по сплетённой из лиан лестнице наверх с горячей кастрюлей, для неё оказалось проблемой. Пришлось связать ручки кастрюли кусками лиан и держа суп на весу, медленно подняться наверх. Посуда для супа, оставленная обитателями хижины, была как нельзя кстати. Вдыхая аппетитный аромат ухи, Анжела налила суп и себе, и Стасу. Потом подошла к нему и тронула за плечо. Оно показалось ей горячим, девушка пощупала лоб парня.
– Этого я и боялась. Что же теперь делать? – с тревогой пробормотала Анжела.
Она развязала ногу и обследовала рану, но изменений не нашла. Правда, краснота с синевой и опухоль ещё не прошли. Приложив свежий лист, Анжела вновь перевязала рану.
– Стас? Как ты? Я уху сварила, тебе нужно поесть, прошу тебя, милый. Давай, я сама тебя покормлю, – со слезами, ласково говорила Анжела.
Стас с трудом открыл глаза и попытался улыбнуться.
– Ты мне снишься? Какая, уха? О чём ты? Где ты рыбу взяла? – произнёс Стас.
– Давай, ты поешь, а я расскажу тебе обо всём. Давай, милый, горячий суп пойдёт тебе на пользу, – поднося ложку ко рту Стаса, сказала Анжела.
Сделав глоток, парень закатил глаза.
– Ммм…вкусно очень, – сказал Стас, с благодарностью посмотрев на девушку.
А она кормила его, как малое дитя, при этом рассказав, что рыбу ей принёс дельфин.
– Почему же он сам её не съел? Странно…в это трудно поверить. Неужели и так бывает? – удивился Стас.
– Оказывается, бывает, Стас, они спасли нам жизнь. Теперь я уверена, дельфины нас не оставят, может именно они и приведут к нам корабль. Хотя, это уже мои фантазии, – сказала Анжела.
– Знаешь, оказавшись здесь по воле случая, я теперь ничему не удивлюсь, правда. Может на этом острове и драконы есть? – засмеявшись, сказал Стас.
– Драконов не бывает…а вот…аборигены, вполне могут быть, – загадочно посмотрев в отверстие хижины, произнесла Анжела.
Переведя взгляд на Стаса, она увидела, как лихорадочно горят его глаза, губы и щёки покраснели. Паника охватила Анжелу.

 

Анжела врачом не была, она была историком, но когда она в детстве простывала, мама накладывала ей на лоб мокрую марлю, чтобы сбить температуру и давала какие-то горькие лекарства, уговаривая Анжелу выпить. Она помнит, что клала таблетку под язык и пила воду, а когда мама, похвалив её, отходила от неё, она выплёвывала горечь на ладонь и прятала под матрас. А когда Анжела поправлялась и вставала с постели, мама, конечно же, поправляла её матрас, простынь, подушку и ногдаходя лекарства, тихонько выбрасывала, ничего ей не говоря, ведь к тому времени, дочь была уже здорова.
– Мамочка, моя добрая мамочка…как же я соскучилась по тебе и отцу! Вот ведь, воистину, что имеем – не храним, потерявши -плачем, – думая об этом, Анжела прослезилась.
Она мочила кусок от своей бесконечной футболки и прикладывала ко лбу Стаса. Лекарств, естественно не было, наверное, можно было бы заварить травы, листья, но какие? Этого она не знала. Почти всю ночь Стас горел, словно раскаленная печка, а среди ночи, его вдруг стало трясти.
– Холодно…мне холодно… – бормотал парень, свернувшись калачиком.
Анжела раздела его донага и разделась сама. Прижавшись к нему, она крепко обняла его, растирая ладонями его спину и согревая своим телом. Ей стало страшно, она подумала, что ведь укус мог быть ядовитым.
– Стас, миленький, только не умирай, слышишь? Не оставляй меня одну. Ну что я тут буду делать совсем одна, а? Я же тоже умру! Мы же выжили не для того, чтобы вот так глупо умереть. Стасик, родной мой… – плача, говорила девушка, сильнее растирая руками тело парня.
К утру температура спала и Стас, наконец, уснул. Всю ночь его трясло, то от холода, то от жары и он метался на постели. Анжела, вымотавшись за ночь, тоже уснула рядом с ним. А когда она открыла глаза, то увидела, как Стас, приподнявшись и подперев голову рукой, пристально смотрит, разглядывая её. Она стыдливо натянула на себя край одеяла и уткнулась в грудь парня.
– Не смотри на меня так, ты смущаешь меня, Стас, – произнесла Анжела, не поднимая головы.
– Разве можно стыдиться своей красоты? Тело женщины настолько совершенно, оно создано для любования. Многие художники и скульпторы издревле восхваляют красоту обнажённого тела женщины. Знаешь…со мной на курсе училась девушка, она была полной, даже очень. Вечно комплексовала из-за этого. И я решил ей помочь. Чёрт меня дёрнул, с ребятами поспорил, сказал, что смогу уверить её в том, что и она может быть красивой. Я стал, типа, ухаживать за ней, сначала она игнорировала меня, потом я заметил смущение в её глазах, постепенно случилось так, что мы стали встречаться. И однажды…у меня дома никого не было, родители уехали с друзьями на дачу и я пригласил её в гости. Знаешь, когда я раздел её…я был потрясён. Даже в её полноте была такая красота, фигура была прекрасная, только размерами побольше. Я был у неё первым, ту ночь мне трудно забыть. Упругое тело, несмотря на полноту, было великолепно, – рассказывал Стас.
Анжела была поражена, грешным делом подумав, что у Стаса слабость к полным женщинам. Но сама она была довольно худенькой, правда, никогда не задумывалась над тем, красива ли она. Она молча смотрела на парня, видимо, её взгляд удивил его.
– Что с тобой, милая? Неужели ревнуешь? – спросил Стас, пытаясь обнять Анжелу.
– С чего это вдруг? Ты мне кто, муж, чтобы я ревновала тебя? До встречи с тобой, я вообще считала любовь утопией, пережитком прошлого. Нет, конечно же я не ревную…просто твой рассказ меня удивил. Ты к женщине относишься, как к совершенству, – уклоняясь от руки Стаса, которую он к ней протянул, чтобы обнять, ответила Анжела.
– А женщина и есть совершенство, – задумчиво ответил Стас.
– Встреть ты меня в Одессе, на улице, уверена, не обратил бы на меня внимания, – сказала Анжела, сев на постели и надевая трусики и шорты.
Поднявшись, она взяла сорочку, быстро надела и её.
– Этого я не знаю. Мужчина, при виде женщины, сам не осознавая того, тянется к ней. Это физиология мужчины, впрочем, как и женщины. Я есть хочу. Вчера ты мне бульон какой-то давала, вкус до сих пор во рту. Уха, ты говорила, есть ещё? – спросил Стас.
– Есть, только нужно согреть, – ответила Анжела и пошла к выходу.
Стас, прихрамывая, пошёл за ней. Спустившись по лестнице вниз, он разжёг кремнем огонь, а Анжела, согрев уху, налила и ему, и себе.
– Жутко хлеба хочется, – с аппетитом завтракая, сказал Стас.
– Очень хочется, но где его взять? – ответила Анжела.
Со стороны моря, она услышала крик дельфинов и посмотрела в ту сторону.
– Наши друзья приплыли. Я тут подумала, Стас…может нам плот построить? Быть может, с помощью дельфинов, нам удастся добраться до людей? Что скажешь? – спросила Анжела, поднимаясь и глядя в сторону моря.
– Можно попробовать конечно, но плот – ненадёжное средство для дальнего плавания. Ведь неизвестно, сколько времени придётся плыть. А на море бывают и бури, и акулы, и шторма. Мы с тобой просто погибнем, – ответил Стас, поднимаясь следом за Анжелой.
– Но и здесь мы не можем оставаться. Меня не прельщает участь Артура Смита и его помощников. Нас и похоронить не смогут, нет тут никого, – сказала Анжела, направляясь к морю.
Дельфины, высунув морды из воды, кивая, кричали. Увидев Анжелу и Стаса, они начали кувыркаться над водой.
– Дельфинарий, право! – воскликнула Анжела, завороженно глядя на кульбиты животных.
– Красиво…такое впечатление, словно они хотят нам что-то сказать, – задумчиво произнёс Стас.
– Смотри! На берегу рыба, большая такая! Это они нам принесли, – быстро входя в воду, воскликнула Анжела, поплыв навстречу дельфинам.
Стас побежал за нею, не замечая боль в ноге. Они долго плавали, ныряли схватившись за плавники и заплывая далеко от берега. Ныряя в глубину моря, они наслаждались красотой морских обитателей. Поблагодарив своих морских друзей и попрощавшись с ними, молодые люди вернувшись на берег, легли на песок.
– А я бы остался тут с тобой навсегда. Такая благодать… – глядя в чистое синее небо, произнёс Стас.
– Мы оторваны от внешнего мира, Стас, от родителей, от друзей и коллег. Они, скорее всего думают, что мы погибли, представляю состояние мамы, да и папы тоже. Я домой хочу, – с грустью произнесла Анжела.
Повернувшись к ней, Стас провёл рукой по её плечу и прильнул к её губам.
– Не грусти, милая, мы что-нибудь придумаем. Давай на обед приготовим рыбу на вертеле. А когда нога совсем заживёт, нужно обследовать остров. А вдруг мы тут не одни. Пошли, поедим и почитаем до конца записи капитана Артура Смита. Вставай, – поднявшись и подавая руку Анжеле, сказал Стас, поднимая за жабры рыбу, которую так любезно принесли и выбросили на берег дельфины.
Она поднялась и молча пошла за парнем. Пока Стас разжигал кремнием огонь под сооружённым вертелом, Анжела чистила рыбу.
– А что с икрой делать? Здесь много, – посмотрев на старания парня, спросила она.
– Икра – деликатес, можно потом поесть. Отложи в сторону, закоптим и её, – ответил Стас, продолжая разжигать огонь.
– Я за водой схожу и рыбу промою, – поднимая рыбу за жабры, сказала Анджела, направляясь к морю.
Прошло минут десять, как вдруг Стас услышал её истошные крики, вздрогнув, он вскочил на ноги и стремглав побежал за ней.
– Анжела? Что с тобой? Почему ты так кричишь? – на ходу громко спрашивал Стас, подбегая к ней.
Анжела, размахивая руками, показывала ему вдаль, на море. Посмотрев туда, Стас увидел смутные контуры корабля. Его сердце бешено забилось, быстро сняв футболку и размахивая ею, он стал кричать вместе с Анжелой. Это были даже не крики, а отчаянные вопли о помощи. Но корабль был слишком далеко, увидеть их, а тем более услышать – было нереально. Когда маленькое пятно корабля исчезло, Анжела села на песок и разрыдалась. Стас был напуган, присев рядом с ней, он обнял её за плечи.
– Успокойся, прошу тебя, не плачь так. Корабль был очень далеко, пойми, они не могли увидеть или услышать нас, –  растерянно говорил Стас, не зная, как успокоить девушку.
Анжела поднялась и ещё раз посмотрела вдаль, где на горизонте море казалось круглым и бесконечным. Подняв рыбу с земли и ополоснув её в воде, Стас взял Анжелу за руку и увёл к хижине. К радости парня, огонь не потух, он нанизил рыбу на вертел и укрепил на перекладине над огнём.
– Там, под хижиной, что-то есть, видишь? – указывая рукой под сваи хижины, сказала Анжела.
– Хлам всякий, наверное. Что там может быть интересного? – с безразличием ответил Стас, продолжая переворачивать рыбу на вертеле.
– Ты продолжай, я сама посмотрю, – направляясь под сваи, сказала Анжела.
– Будь осторожнее, не забыла, что со мной вчера случилось? – крикнул ей вслед Стас.
Анжела, из-за высоты свай, не пригибаясь, прошла в глубь. Нагнувшись, она подняла котелок и вдруг увидела листья, напоминающие лук и картофель.
– Стас? Иди сюда! – не оборачиваясь, крикнула она.
Чуть затушив огонь, Стас направился к ней.
– Что? Ты что-то нашла? – подойдя к девушке, спросил Стас.
– Смотри… – с трепетом сказала она, трогая листья картофеля и ростки лука.
– Что это? – спросил Стас, присаживаясь на корточки.
– Стас? Это лук и картофель. И котелок есть. Стас… видимо обитатели хижины, каким-то образом, сажали тут лук и картофель. Представляешь? – с волнением говорила Анжела.
– Ты права, это листья картофеля, я видел похожие там, когда охотился. А это лук… здорово! – радостно воскликнул Стас.
Анжела осторожно стала раскапывать картофель и вскоре, убрав землю и заросли травы, она вытащила несколько штук картофелин. Потом сорвала зелёные перья лука и выкопала пару его головок.
– Ммм…как пахнет… – принюхиваясь, произнесла Анджела.
– Пошли, рыба уже готова, с луком поедим. А картошку можно потушить в котелке, с мясом кабанчика, – сказал Стас, поднимаясь с земли.
– Как есть хочется! – радостно воскликнула Анжела, прижимая к груди лук и картошку.
Стас полез наверх, вынес тарелки и захватил кое что из одежды, которая принадлежала хозяевам хижины. Так, не поднимаясь наверх, они сели прямо на траву и растелив на земле то, что оказалось рубашкой с рюшечками, положив на тарелки горячую ещё рыбу, с аппетитом поели её с зеленью лука.
– Жаль, масла нет, можно было бы жарить пищу. Но и тушить можно, тоже вкусно будет, – сказала Анжела.
Половина рыбы осталась, положив её в тарелку, Анжела отнесла в хижину и спустилась вниз.
– Боюсь, ночью ливень будет. Смотри, какая туча надвигается. Нужно шкурой кабана очаг накрыть и чем-нибудь прижать, иначе его смоет, – сказала она.
Стас накрыл очаг и взяв тяжёлый кусок дерева, положил сверху.
– Если сильный ветер с моря, то и это не поможет. Ладно, пошли наверх, записи почитаем. А завтра посмотрим, какая будет погода. Нужно пройти вглубь острова, обследовать его, – сказал Стас.
– Думаю, безопаснее будет обойти остров по берегу. Ладно, завтра об этом поговорим. Пошли, – сказала Анжела.
Поднявшись в хижину, Стас взял старую, пожелтевшую от времени тетрадь и сел рядом с Анжелой, которая с удовольствием легла на постель. Посмотрев на неё, Стас отложил тетрадь и лёг рядом с ней.
– После вкусного обеда, полагается поспать. Так мне мама в детстве говорила, – с тоской сказала Анжела.
– Я не хочу спать…я тебя хочу… – с волнением произнёс Стас, обнимая девушку за шею и целуя в губы.
Анжела от наслаждения закрыла глаза, обвив руками крепкую шею Стаса.

– Стас? Давай почитаем тетрадь, пока не стемнело. У нас ночь впереди, прошу тебя, – сказала Анжела, высвобождаясь из объятий Стаса.
Парень резко сел и поправил волосы, проведя ладонями по голове. Потом глубоко вздохнул и посмотрел на Анжелу.
– Ты права, мне и самому интересно, может в записях есть что-то интересное и полезное для нас, – сказал Стас, открывая старую, пожелтевшую от времени тетрадь.
– Ну что там? Читай вслух, Стас, – попросила Анжела, когда Стас, листая тетрадь, читал про себя.
– Тут нет ничего интересного, Артур Смит пишет, что они обследовали весь остров, но жителей не нашли. Хорошо, что и хищных животных нет, львов и тигров, например, – ответил Стас.
– Не пугай меня, Стас. Но прошло сто лет, за эти годы сюда могли прийти люди, нам тоже нужно обследовать остров. А вдруг? – сказала Анжела.
– Последние два года, после смерти своего боцмана Гарри Томсона и моряка Себастьяна Терри, Артур Смит, оставшись один, пытался построить плот и уплыть на нём. А когда были все живы, они выдолбили из дерева лодку…очень интересно… и где же она? – бормоча себе под нос, читая, рассуждал Стас.
– Стас? О чём это ты? – нетерпеливо спросила Анжела.
– Представляешь? Они поплыли на лодке, которую построили и что значит не везёт, так не везёт! Начался шторм и лодку перевернуло. И что ты думаешь? Их спасли дельфины, правда, больше суток они плыли сами. Им пришлось вернуться обратно на остров. Больше попыток выбраться отсюда они не предпринимали. Понятно… Перед смертью, Артур Смит почувствовал приближение смерти…такое бывает? – посмотрев на Анжелу, с удивлением спросил Стас.
– Мама говорила, что человек чувствует приближение смерти, ну если смерть не насильственная, – ответила Анжела.
– В общем, Артур Смит пишет, что хочет уйти отсюда подальше и спокойно умереть на земле. И всё, на этом запись обрывается. Ничего полезного для нас. Они обошли весь остров, написано, что остров составляет…хм…где-то семьдесят километров, около сорока пяти миль. Понятно…обойти его будет не так просто, но возможно. За сто лет и правда всё могло здесь измениться. Главное, нет хищников, – рассуждал Стас, отложив тетрадь в сторону.
– Стас, что-то есть захотелось… – смущаясь, сказала Анжела.
Стас поднялся, взял нож и подошёл к подвешенному копчёному мясу кабана. Он снял мясо, развернул его и отрезав кусок побольше, завернул обратно и повесил на место.
– Может надо было картошку с луком потушить? – спросила Анжела.
– Стемнело, завтра уже. Сейчас ливень начнётся, смотри, какое небо чёрное.
Словно в подтверждение слов парня, раздался грохот, да такой, что Анжела, испугавшись, вздрогнула и вскочив, прижалась к Стасу. Резко начался ливень, ветер раскачивал деревья, создавая непонятный шум, который пугал ещё больше. Стены хижины, были построены так, что защищали и от ветра, и от ливня. В полутьме, молодые люди быстро поели и легли спать, прижавшись к друг другу. Но уснуть долго не могли, гроза и раскаты грома, шум ливня и воющего ветра не давали спать.
Утром, поднявшись с постели, Анжела подошла к выходу, который был завешан то ли пончо, то ли выцветшей красочной материей. Анжела сняла материю и выглянула наружу. Снаружи сияло солнце, словно и не было ливня и ветра. Спустившись вниз, Анжела побежала к морю. Она вглядывалась вдаль, надеясь увидеть своих друзей дельфинов, но их не было, не было и рыбы на берегу. Вернувшись к хижине, она громко позвала Стаса. Услышав, что его зовут, парень открыл глаза и потянувшись, встал. Он быстро спустился вниз и подошёл к девушке.
– Словно и не было ливня, небо в облаках, солнце светит…интересно, а здесь зима бывает? – спросил Стас.
– Не думаю, если бы здесь была зима, Артур Смит наверняка бы построил дом из глины. Надо приготовить поесть. У нас ещё рыба осталась, немного, правда, но можно ягоды собрать и кокосы сбить. Потом пойдём, по острову походим, нужно обследовать его. Семьдесят километров…наверное Артур Смит имел ввиду весь остров, его масштабы. Это много, но и времени у нас предостаточно. Ружьё возьмём, заодно и поохотимся, – сказала Анжела.
Наскоро поев и взяв ружьё, заткнув на всякий случай нож  и топор в сапоги, которые Стас надел, поднявшись в хижину, он готов был идти. Парень вынес пару кожаных сапог и Анжеле, а сам надел штаны и сорочку, которые, видимо, принадлежали Артуру Смиту, так как эта одежда была ни для боцмана, ни для моряка. Сапоги, на удивление, были в неплохом состоянии, быть может климат для кожи был подходящим.
– Ой, Стас! Ты словно из прошлого пришёл, именно такую одежду и носили сто лет назад. Мне эти сапоги большие, – сказала Анжела, разглядывая сапоги тёмно рыжего цвета.
– Так безопаснее будет ходить. Мало ли, что тут ползает и прыгает. На вот, держи, – сказал Стас, протягивая Анжеле топор.
Надев сапоги, которые оказались не так и велики, взяв топор из рук Стаса, она пошла следом за ним.
– Лучше, для начала, по берегу идти, так безопаснее. А там, посмотрим по обстоятельствам, – сказал Стас.
Они уходили всё дальше от хижины, но шли далеко от берега, ближе к зарослям деревьев, лиан и кустов. Вдруг, неожиданно, оттуда выскочил кабан, с клыками огромных размеров и побежал прямо на них. Инстинкт сработал тут же, прицелившись, Стас выстрелил, но промахнулся.
– Бежим! – крикнул он, схватив за руку Анжелу.
– Отпусти руку! Стас! – крикнула в ответ Анжела, вырывая руку.
Но кажется, зверь не намерен был останавливаться, он словно охотился на них. Споткнувшись, Анжела упала и машинально перевернулась на спину, готовая к атаке. Стас тоже остановился и подбежал к ней. Вырвав из её рук топор, он приготовился нанести удар по голове кабана. Анжела закрыла лицо руками и зажмурилась. Что происходило дальше, она не видела, но когда услышала отчаянный крик Стаса и хрип животного, она открыла глаза и огляделась. Тут девушка увидела, что Стас крепко держит кабана за шею и сжимает ее рукой, другой рукой он крепко держится за свой локоть, а ногами обнимает тушу. Анжела схватила с земли топор и с силой ударила кабана в лоб. Кабан затих.
– Стас? Всё, отпусти кабана, он мёртв, – пытаясь разжать хватку парня, сказала Анжела.
Стас разжал руки и лёг на спину, тяжело дыша.
– Стас? У тебя кровь. Кажется, клыками кабан разодрал тебе ногу, – сказала Анжела, трогая рану.
– Ай, больно! – вскрикнул Стас, поднимаясь и сев на землю.
Анжела порвала подол сорочки и поискав глазами, сорвала несколько листьев, похожих на листья орешины. Она ещё в прошлый раз, перетерев лист пальцами, на которых остались коричневого цвета следы, поняла, что он содержит йод. Приложив листья к ране, девушка перевязала парню ногу.
– Идти сможешь? – участливо спросила Анжела.
Стас, упираясь ружьём в землю, медленно поднялся.
– Гад! Откуда он выскочил? – произнёс парень, морщась от боли.
– Нужно возвращаться, Стас. Дальше ты идти не сможешь, рана на ноге может воспалиться. Её нужно промыть и заново перевязать. Обопрись о моё плечо и пошли, – сказала Анжела, обнимая Стаса за спину.
– А кабан? Мы же не можем оставить тушу здесь, его можно есть целый месяц, – сказал Стас.
– Ты сам еле на ногах стоишь, как мы его потащим? – спросила Анжела.
– Я не оставлю тут столько мяса, на съедение диким зверям, – сказал Стас.
Он снял с себя сорочку и порвал её на куски. Потом связал ими ноги и шею кабана и таким образом, потащил тушу по земле.
– По берегу вернёмся, там земля ровнее, да и безопаснее. Вдруг кабан был не один, – сказала Анжела, помогая тянуть тушу животного.
Обратно они шли медленнее, Стас, прихрамывая, старался идти сам. Им хотелось пить и есть, дорога казалась длиннее. Часа через три, они наконец дошли до хижины. Анжела усадила Стаса возле очага, а сама, взяв кастрюлю, побежала к водопаду за пресной водой. Когда она вернулась, Стас нарезал кусочки мяса и нанизывал на вертел, он успел разжечь огонь. С жадностью припав к кастлюле, он попил воды и вновь принялся за дело. Им жутко хотелось есть, Анжела не стала дожидаться, когда мясо на вертеле будет готово, она взяла горящие угольки веток и разожгла огонь в очаге. Сложив в котелок куски мяса, лук и картофель, налив немного солёной, морской воды, Анжела закрыла крышку котелка. Минут через двадцать, до них донесся вкусный аромат от очага.
– Скоро будет готово? – с нетерпением, спросил Стас.
– Я тарелки и ложки принесу. Как твоя нога? – спросила Анжела.
– Болит, но есть очень хочется, а запах из котелка дразнит, – улыбнувшись, ответил Стас.
Анжела полезла наверх и вскоре спустилась с тарелкам и ложками в руках.
– Почему ему так не везёт? Только бы нога не воспалилась, – подумала Анжела, с грустью посмотрев на парня.
Она положила ему куски мяса и немного бульона, пару картошек и стебли лука. Но ел Стас без особого аппетита. Под его глазами появились синяки, плечи и руки были в царапинах и ссадинах. Впрочем, царапины и ссадины были и у Анжелы, только она не заморачивалась по этому поводу. Её больше волновала рана на ноге Стаса. Когда они досыта поели, Анжела прибрала вокруг и посмотрела на Стаса, он был не в лучшем состоянии. Взяв кожуру кокоса, она побежала к морю, чтобы принести солёной воды. Вернувшись, она развязала ногу парня и промыла рану. Наложив листья, которые росли неподалёку, она перевязала ему ногу.
– Вставай дорогой, тебе полежать надо. Поднимемся наверх, – помогая парню подняться, сказала Анжела.
– Достал я тебя, наверное…прости…не везёт мне, – смущаясь своей беспомощности, не смея смотреть Анжеле в глаза, произнёс Стас.
– Не говори ерунды, Стас. Со мной тоже может такое случиться, ты ведь не оставишь меня, – обнимая парня за крепкий торс и помогая подойти к лестнице, сказала Анжела.
С трудом, они поднялись в хижину. Анжела уложила Стаса на постель и накрыла одеялом.
– Ты полежи Стас, я разделаю тушу кабана на куски и… что с ним дальше делать, я не знаю, – растерянно произнесла Анжела.
– Жаль, если пропадёт…но сколько сможешь, ладно? Нужно будет поднять мясо наверх, мы не знаем, бродят ли тут по ночам дикие животные, – говорил Стас извиняющимся тоном.
– Ты прав, ладно, я пошла, отдыхай, – ответила Анжела, направляясь к выходу.
Спустившись вниз, она села на землю и с большим трудом, стала разделывать тушу кабана. Раньше она этим никогда не занималась, да и где? Папа приносил из магазина готовые продукты, мама готовила, редкими днями, готовила и она, а теперь она благодарила Бога за это. Иначе, не смогла бы вообще ничего приготовить. Нет, неженкой она конечно не была, скорее, самостоятельной, сильной и независимой. Но тем не менее, ей удалось разделать тушу, правда ноги, внутренности и голову она отнесла на берег моря и выбросила на корм рыбам. Там же она промыла мясо, подержала в солёной воде и потом завернула его в тряпку. В котелке ещё оставалась еда, на вертеле мясо, всё собрав, она полезла наверх. Правда пришлось спускаться и подниматься раза три, чтобы всё  поднять в хижину.
Стас спал, но во сне стонал от боли.

От усталости, Анжела буквально упала на постель и закрыла глаза. Она уснула тут же, а глубокой ночью проснулась со слезами и криком:
– Я жива, мамочка!
Во сне она видела родителей, мама была расстроена, обнимая дочь и целуя её, она спрашивала:
– Жива ли ты, дочка? Дождёмся ли мы с отцом тебя?
Анжела села и обняв ноги руками, положила голову на колени. Ею овладела тоска по дому, по родителям, даже по коллегам, с которыми она и не была никогда в дружеских отношениях. Она не была с ними ни в каких отношениях, а теперь, вспоминая их, ей стало грустно. Девушка сожалела, что не ценила того, что имела. Анжела взглянула на Стаса, он мирно спал. Она протянула руку и прощупала ему лоб.
– Хорошо, температуры нет… – пробормотала она и легла, закрывая глаза.
Шли дни, похожие один на другой. Молодые люди запасались пищей, бегали к водопаду и плавали в чистом озере, стоя нагишом под потоком воды, под струями водопада, любуюсь красотой природы, настолько она была великолепна, даже величественна. Большие валуны на берегу озера служили местом, где можно было полежать и просто поговорить. Иногда, они занимались любовью на природе и это было прекрасно. Им казалось, что вся эта девственная природа, этот водопад, озеро и даже валуны, принадлежат только им. Впрочем, так оно и было, молодые люди чувствовали себя хозяевами этого чудесного острова. Казалось, это будет продолжаться бесконечно. Несколько раз, они заходили далеко вглубь острова, Стас подстреливал дичь, Анжела собирала ягоды и рвала бананы, которые они потом с удовольствием ели. На берегу моря, она часто находила рыбу, которую так любезно оставляли дельфины. А когда они приплывали и кричали, словно звали своих друзей, Стас и Анжела заплывали с ними далеко в море и ныряя в глубину, долго плавали, любуясь красотами подводного мира. Однажды, Стас отплыл дальше обычного и долго не появлялся. Держась за плавник своего любимца, Анжела с тревогой озиралась по сторонам и выкрикивая имя парня, не на шутку была напугана. Он подплыл к ней неожиданно, в одной руке парень держал причудливые кораллы, в другой – большую ракушку.
– Это я для тебя достал, – у самого уха девушки, произнёс Стас.
Анжела стала бить его кулаками в грудь.
– Господи! Стас! Я думала ты утонул, я думала, что больше никогда не увижу тебя! Стас! – плача восклицала Анжела.
Стас крепко обнял её и прижал к себе.
– Прости, любимая, прости. Я не думал, что напугаю тебя. Поплыли к берегу, я устал, – целуя девушку в шею и губы, ответил Стас.
Держась за плавники дельфинов, они поплыли к берегу. Видя, что молодые люди в безопасности, дельфины с криками уплыли. В хижине, Стас и Анжела с аппетитом поели дичь, которую Анжела потушила с кусочками картофеля, стеблями лука и дикой тыквой, на которую молодые люди наткнулись в глубине острова и принесли с собой. С каждым днём, привыкая к условиям жизни, Анжела придумывала новые блюда, о которых до этого времени и понятия не имела. А когда они поели и просто отдыхали, Анжела разглядывала коралл и приложив к уху раковину, слушала шум прибоя. О своей тоске по дому, по родителям, молодые люди старались не говорить, это была слишком больная тема, но их тоску выдавал взгляд каждого из них.
– Нужно зарубки на этом дереве делать, чтобы знать, какое сегодня число и…год. Неизвестно, сколько нам придётся оставаться здесь и вообще, удастся ли нам выбраться отсюда, – сказала Анжела.
– Ты права. Кругосветка началась первого августа тысяча девятьсот восемьдесят седьмого года, на корабле мы пробыли семь дней, в море три дня. Значит, на острове оказались десятого августа. Неделю мы живём здесь, значит, сегодня семнадцатое августа тысяча девятьсот восемьдесят седьмого года, – говорил Стас, делая зарубки на дереве, растущем рядом с хижиной, написав рядом и год.
Таким образом, Стас каждый день прибавлял новую зарубку, вырезая ножом дату их пребывания на острове. Анжела с грустью следила за его рукой.
Прошло два года, обследовать весь остров у них никак не получалось, кажется, их что-то останавливало. Каждый раз находилась причина, совсем не значительная и они возвращались обратно к хижине. Они умудрились посадить картофель и лук, которые разрослись за хижиной и шли им в пищу. Из старых вещей прежних обитателей хижины, иголки и ниток, найденных среди вещей, Анжела сделала себе несколько костюмов, похожих на те, что показывали в фильмах про амазонок. Это были повязки на груди, ведь единственный бюстгальтер давно порвался и его пришлось выбросить и повязки на бёдра, потому, что и трусики она выбросила, окончательно износив их за это время.
Так, с повязками на груди и бёдрах, распустив свои чёрные, волнистые волосы, которые выросли за время пребывания на острове, Анжела бегала по острову с ножом в руке, очень похожая на амазонку. Такую же повязку она сделала и для Стаса, правда, только на бёдра парня. Его волосы тоже выросли, прикрывая широкие, мускулистые плечи парня. Стас сделал возле хижины между деревьями перекладину и каждое утро подтягивался, считая результат.
– Жаль, фотоаппарата нет и мы не можем запечатлеть себя, чтобы потом показать всем родным и знакомым, – с грустью улыбаясь, сказала Анжела.
– Думаешь, у нас будет такая возможность? Иногда мне кажется, что мы тут и умрём, как Артур Смит со своими помощниками. Нам никогда не выбраться отсюда, никогда… – не смея смотреть на Анжелу, ответил Стас.
Анжела не знала, что ему ответить.
– Стас, миленький…не говори так…мы непременно найдём выход, иначе, ещё до смерти, мы просто сойдём с ума, – сказала Анжела, кажется и сама веря в то, что говорит.
Однажды, сидя на берегу моря и глядя вдаль, где морю не было видно конца, Стас тоскливо взглянул на Анжелу.
– Послушай, у нас есть пила, топор…давай попробуем вырубить лодку. Найдём дерево потолще, срубим его и просто вырежем днище, я то ли читал про такое, то ли в кино видел, не помню, – сказал Стас.
– Фильм есть такой, кажется, “Робинзон” называется, с Куравлёвым в главной роли. А может я ошибаюсь…но там так же герой вырезал лодку, только до берега дотащить не смог. И мы не сможем. Чтобы построить лодку, нужно, по крайней мере, знать пропорции и параметры, чтобы она держалась на плаву, – ответила Анжела.
– Тогда, мы построим плот, лианы есть, мы будем рубить деревья и перевязывать их свитыми лианами, в общем, не будем сидеть сиднем, будем работать, сколько бы времени на это не ушло. А когда построим плот, запасёмся пресной водой, мясом, фруктами и поплывём. Всё равно куда, может нам в этом дельфины помогут, – с каким-то воодушевлением, говорил Стас, заразив своей идеей и Анжелу.
Вместе, они стали пилить деревья средней толщины, топором обрубали ветки и вместе таскали их на берег, складывая на песок. Эта работа занимала всё их время, отвлекались они только, чтобы поесть, искупаться и немного отдохнуть. Когда набралось достаточное количество брёвен, молодые люди стали срезать ножом лианы и тоже относить их на берег моря. Самым сложным, оказалось, связывать брёвна между собой. У Анжелы не хватало сил делать петли и удерживать брёвна, но девушка старалась изо всех сил. Прошёл ещё месяц, пока они связывали брёвна лианами. Мясо кабана давно закончилось, чтобы есть, приходилось охотиться на птиц. Дельфины тоже не оставляли Стаса и Анжелу, часто принося им рыбу.
– Нужно подстрелить кабана и закоптить его, чтобы взять в дорогу, вот во что мы наберём пресную воду? – озадаченно произнёс Стас поздним вечером, когда они, после трудного дня, легли спать.
– У нас есть нитки и иголка, можно обработать камнем кожу кабана и сшить мешок, куда и наберём воды, – сказала Анжела.
– Думаешь это легко сделать? Кожа кабана с запахом, вода испортится, мы же не знаем, сколько нам придётся плыть, – сосредоточенно сказал Стас.
– А мы её замочим в морской воде, потом высушим на солнце, обработаем камнями до нужной тонкости. Другого выхода всё равно нет, – ответила Анжела.
– Есть ещё дикие тыквы, если удалить мякоть, то будет хорошая ёмкость для воды, – сказал Стас.
– Ты прав, пойдём на охоту, может ещё что-нибудь найдём, – сказала Анжела.
В мечтах о том, что они однажды выберутся с этого острова и доберутся до людей, они заснули.
Плот был почти готов, прикрепив к его дну стояки, они сделали что-то вроде навеса, под который складывали всё необходимое для путешествия, хотя понимали, насколько это опасно и трудно.
Ранним утром, Стас и Анжела пошли вглубь острова, захватив с собой ружьё и нож. Надев на ноги сапоги, молодые люди осторожно ступали между зарослями трав и широких листьев, зная, что по земле ползают ядовитые твари, может даже и змеи. Стас, оглядываясь, высматривал кабана, как он понял за эти два года, их здесь было много. Однажды ему повезло и он набрёл на гнездо, правда, так и не понял, какой именно птицы. Но в хижину он принёс с десяток больших яиц, чем очень обрадовал Анжелу. Как известно, однообразная пища, как бы вкусна она не была, надоедает, поэтому Анжела и старалась разнообразить пищу, готовя её по-разному. А тут яйца, вкус которых, молодым людям показался необыкновенным. После этого, Стас стал ходить на охоту вместе с Анжелой, которая искала гнёзда птиц и собирала яйца. В этот раз им повезло, они нашли два гнезда с яйцами, Стас метким выстрелом убил пару птиц и небольшого кабанчика. Хорошо, что от прежних обитателей остались патроны, в большом количестве и это было просто везением, что патроны не отсырели за эти долгие годы. Иначе Стасу пришлось бы охотиться с одним ножом. Они уходили всё дальше, вглубь острова и в конце концов поняли, что заблудились. Начинало темнеть…в темноте, силуэты деревьев казались невиданными чудовищами. Анжела со страхом прижалась к Стасу.
– Стас? Что делать будем? Кажется, мы заблудились, – тихо, словно боясь, что её услышат, спросила она.
– Нужно найти дерево пошире, на нём переночевать, а утром попробовать найти дорогу обратно, – ответил Стас, озираясь вокруг, в поисках подходящего дерева.
– А если мы не найдём дорогу обратно? Я даже не знаю, в какую сторону идти и с какой стороны мы вообще пришли, – произнесла Анжела.
– Мы утром об этом поговорим, сейчас не стоит говорить об этом. Я уверен, мы непременно найдём дорогу к нашей хижине, – ответил Стас, подходя к нужному дереву.
Кромешная тьма быстро накрыла их, между густой листвой, едва пробивался свет Луны.

 

Дерево, крона которого раздваивалась, образуя более-менее ровное место для ночлега, было, по мнению молодых людей, самым удобным местом. Спать на твёрдом месте, конечно, было тяжело, но иного выхода просто не было. Видимо, устав от ходьбы, Анжела и Стас, найдя наконец удобное положение, уснули.
Глубокой ночью, Анжела проснулась от каких-то звуков, это были даже не звуки, а хрип и шуршание, которые очень напугали её. Проснувшись, спросонья ничего не соображая, где она находится и вообще, что происходит, девушка в темноте пыталась разглядеть, что же происходит. Глаза её, наконец, привыкли к темноте и она разглядела, как огромная змея обвила шею Стаса, а он задыхаясь от удушья, руками пытается разжать её, судорожно схватившись за неё. От испуга, Анжела, не зная что делать, нащупала нож и с силой несколько раз вонзила его  в змею. Послышалось шипение, но видимо, змея почувствовала боль и ослабила хватку, так как Стас закашлял, потирая шею. Анжела не переставала истерично бить по змее и при этом истошно кричала:
– Гадина! Убью!
– Всё, успокойся… – хрипло произнёс Стас, с трудом сбрасывая змею с дерева.
– Господи…какая она огромная…Стас…что это было? – испуганно бормотала Анджела.
– Это удав, ты мне только что жизнь спасла. Ещё немного и она бы задушила меня, а потом, наверное, проглотила… чёрт, – ответил Стас, поглаживая шею.
– Какой ужас…что же ты меня сразу не разбудил, Стас? – воскликнула Анжела, обнимая парня.
– Это произошло неожиданно, я подумал, что сам справлюсь. Ну и хватка у неё! – ответил Стас.
– До утра ещё наверное далеко, что делать будем? – спросила Анжела, оглядываясь по сторонам и пытаясь разглядеть, нет ли больше ничего вокруг, что представляло бы угрозу.
– Нужно утра дождаться, внизу может быть ещё опаснее, – ответил Стас.
– Я теперь не усну… – произнесла Анжела, сжимая крепче нож в руке.
– Я тоже… – пробормотал Стас.
Утро долго не наступало, в темноте разглядеть что-либо, было трудно, молодые люди сидели не шевелясь, прижавшись к друг другу. Стас держал в руках топор, Анжела не выпускала из рук нож. Когда слегка начало светать. ожно было увидеть всё, что окружало молодых людей, Стас, приподнялся и посмотрел вниз. Змеи не было.
– Кажется, ей удалось уползти, ты её здорово поранила ножом. Ну что, спускаемся? – посмотрев на Анжелу, спросил Стас.
– Будь осторожен, Стас, мало ли что, – ответила она.
Стас спустился первым и обхватив девушку, помог спуститься и ей. Осторожно ступая по земле и постоянно глядя под ноги, они пошли дальше. Восход был очень красивым, на горизонте показались лучи солнца, озаряя полнеба и часть моря, через несколько минут и сквозь деревья стал пробиваться свет.
– У нас весь день впереди, можно остров осмотреть, чтобы снова сюда не возвращаться. Пошли, – сказал Стас, углубляясь в лес.
Они прошли несколько километров, тишину нарушали  странные шорохи, звуки и пение птиц. Анжела собирала ягоды и ела их на ходу, не останавливаясь. Горсти ягод она протягивала и Стасу. Он, в свою очередь, срывал плоды с деревьев и таким образом они позавтракали. Вдруг Стас остановился и присел, Анжела последовала его примеру и тоже присела.
– Смотри…это косуля, или олень…тише, не спугнуть бы, можно подстрелить…надоело есть кабана… – тихо говорил Стас, взяв на прицел животное, которое спокойно щипало траву, не чувствуя опасности.
Раздался выстрел, животное покачнулось и рухнуло на землю. Молодые люди, подбежав к нему, присели.
– Стас…как же мы донесём его? У нас дичь, кабан, теперь еще и олень или косуля, не разбираюсь в них, – сказала Анжела, с состраданием трогая животное.
– Главное, дорогу обратно найти, мы уже так долго ходим, – ответил Стас.
– Ты прав, давай уже возвращаться. Иначе опять до темноты здесь проходим, не хочу на ночь в лесу оставаться, – ответила Анжела.
Связав ноги животного, Стас взвалил его себе на плечи, дичь несла Анжела, кабанчика они просто тащили по земле.
– Не слишком много для нас? – устав от ходьбы, спросила Анжела.
– Давай отдохнём, я тоже устал, – сказал Стас, сбрасывая с плеч на землю тушу животного.
– Надо было кремень с собой взять, огонь бы разожгли, мясо пожарили, – с сожалением вздыхая, сказала Анжела.
– Ты права, но я не думал, что мы столько времени будем ходить. Пошли, – поднимаясь с земли и вновь взваливая на плечо тушу животного, сказал Стас.
– Куда, Стас? Ты знаешь, в какую сторону идти? – спросила Анжела.
– Не знаю…но нужно выйти на берег моря, так легче будет найти нашу хижину, – ответил Стас, направляясь к месту, откуда шло больше света.
До берега они шли пару часов и наконец, вышли из леса. Но берег этот был им совсем не знаком.
– Я устала, Стас, не могу больше идти. Да и куда? Налево идти или направо? – устало спросила Анжела.
– Давай не будем паниковать, иначе мы точно не доберёмся до хижины. Немного отдохнём и пойдём дальше, – сев на землю, сказал Стас.
Сев, он задумался.
– О чём думаешь, Стас? – спросила Анжела.
– Хочу вспомнить, как мы шли и куда идти дальше, – сосредоточенно произнёс парень.
– Интересно…в какой стране мы находимся? – спросила Анжела, посмотрев на Стаса, словно он должен был это знать.
– Если ориентироваться по графику нашего путешествия, остров, скорее всего, находится в Индонезии, где тысяча обитаемых и необитаемых островов. Как писал Артур Смит в своей тетради, это так и есть. Правда, в записях он обозначает широту и долготу нахождения острова. Удивительно то, что здесь не проплывают корабли, а это значит, что остров этот, просто забыт людьми, – говорил Стас, лёжа на песке и сложив руки под голову.
– А может быть люди на обратной стороне острова? И корабли или хотя бы лодки с людьми, приплывают туда? – спросила Анжела.
– С этой ношей, мы не сможем пойти на другой конец этого острова. Но ты, быть может, недалека от истины, остров большой, хотя, как написано в записях Артура Смита, он составляет около семидесяти километров в диаметре, а это немного, – сказал Стас.
– И тем не менее, мы должны дойти до конца острова. А вдруг остров обитаемый, мы же этого не знаем, – ответила Анжела.
– Чтобы дойти до другого его конца, нужно идти налегке и хотя бы знать, куда идти и главное, как вернуться обратно, – сказал Стас, поднимаясь.
– Жарко…может искупаемся? – спросила Анжела, посмотрев на море.
– Я тоже об этом подумал, – ответил Стас, снимая повязку с бедра и нагишом направляясь к воде.
Анжела, сняв с себя всё, побежала за ним. Они долго плавали, ныряли, весело смеясь и болтая.
– Стас! Акула! Быстрее! – испуганно вскричала Анжела, быстро направляясь к берегу.
– Может это наши друзья? – спросил Стас, приглядываясь к плавнику вдалеке, который стремительно приближался к ним.
– Стас, я тебе говорю, это акула! Поплыли к берегу, – громко восклицала Анжела.
Они отчаянно поплыли к берегу и едва успели ступить на песок. Это и правда  была акула, непонятным образом оказавшаяся здесь.
– Акул здесь никогда не было. Откуда она взялась? – тяжело дыша, запыхавшись спросил Стас.
– Почему она одна? Они, вроде, косяками ходят. Стас… видимо мы и дошли до обратной стороны острова, ведь за всё время нашего пребывания на острове, мы не видели акул. Значит, они плавают на этой стороне, что ли? – спросила Анжела, посматривая на море.
Плавник, покружив немного, исчез вдалеке под водой.
– Не знаю, сам не понимаю. Нам нужно идти, пошли, – поднимая трофеи, сказал Стас.
Они пошли по берегу, понимая, что в какую бы сторону они не пошли, в конечном счёте, выйдут к своему месту проживания, то есть к хижине. Так и случилось, к хижине они подошли, когда совсем стемнело. Усталые и голодные, они легли возле очага и немного отдышавшись, Стас встал, жутко хотелось есть. Возле очага он оставлял кремень, но было очень темно.
– Стас? Что мы увидим в темноте? Давай сейчас плоды поедим, а завтра мясо приготовим, – предложила Анжела, шаря в темноте руками, надеясь найти бананы и кокосы, которые часто оставляла неподалёку.
– Ты права, ни фига не видно, черт…а есть так хочется, – сказал Стас, с сожалением вздыхая.
Наконец, Анжела нашла то, что искала и они поели.
– Нужно туши и дичь наверх поднять, иначе до утра от них останутся только косточки, – сказал Стас, поднимая тушу кабанчика.
Анджела взяла птиц и они полезли наверх. Стас спустился вновь, чтобы и вторую тушу поднять в хижину. Сложив всё у стены, они легли. Падал скупой свет от полной луны, на душе у ребят была необъяснимая тоска.
– Значит, мы совершенно одни на этом острове. И если мы сами не поможем себе выбраться отсюда, нам никто не поможет, – задумчиво произнёс Стас.
– Плот почти готов, мы можем отплыть хоть завтра, – неуверенно ответила Анжела.
– Это очень серьёзное решение, опасное и трудное, мы можем погибнуть, – сказал Стас.
– Знаю. Но ведь другого выхода нет, Стас, – с тоской ответила Анжела.
Ранним утром, Анжела встала, чтобы умыться и приготовить поесть. Она взяла тушу оленя или косули, в этом она не разбиралась, только знала, что мясо этого животного отличается от мяса кабана. Предвкушая, как вкусно это будет, она просто сбросила тушу вниз, чтобы не тащить её по лестнице. Взяв нож, она спустилась и сама. Разжигать огонь Стас её научил, поэтому девушка сначала с трудом, но разделала тушу, потом разожгла огонь и побежала к морю, за солёной водой. Умывшись и сама, она вернулась с кастрюлей воды обратно. Нарезав кусочки мяса, Анжела замочила их в кастрюле, потом сложила в котелок и поставила на очаг, долив немного воды. Вскоре мясо закипело, подбрасывая сучья потолше, Анжела положила в котелок картофель и лук. Тут спустился Стас.
– Доброе утро, милая. Смотрю, сытный завтрак готов? – спросил он улыбаясь,  с удовольствием вдыхая запах, который шёл от котелка.
– Ещё немного и все будет готово. Иди, умойся. Поедим прямо здесь, на природе, так сказать, – улыбнувшись в ответ, ответила Анжела.
Стас ушёл, а она постелила на землю материю, которая заменяла скатерть, положила зелёные стручки лука и полезла наверх за тарелками и ложками. Когда Стас вернулся, Анжела выложила куски мяса и картошки в тарелки.
– Прошу к столу, – сказала она, приглашая парня.
– Обалдеть, как вкусно! Мясо кабана тоже вкусное, но это… – закатывая глаза от удовольствия и чмокая языком, произнёс Стас.
– Просто мясо кабана приелось. Ешь на здоровье, дорогой, – улыбаясь и сама наслаждаясь кусочками сочного мяса, сказала Анжела.
– Всё, нужно готовиться, – вдруг заявил Стас, облизывая пальцы.
– К чему готовиться? – насторожилась Анжела, с удивлением посмотрев на него.
– Эх, если бы я мог рассчитать направление ветра и перемену погоды! Но предугадать это мы не можем. Видимо, придётся положиться на судьбу и рискнуть. Завтра с утра попробует отплыть. Сегодня заготовим воды и пищи и… вперёд, навстречу судьбе, – сказал Стас, вглядываясь вдаль, в сторону моря.

От этих его слов, Анжелу охватило волнение. Девушка представила, как они плывут на плоту в открытом море.

Весь день молодые люди занимались подготовкой к отплытию. И делали они это без особого воодушевления, словно и не собирались никуда отплывать.
– Нужно вёсла сделать, жаль большого куска материи нет, для паруса. Так было бы легче плыть, – сказал Стас, прикрепляя стояки для прочного навеса.
– Боюсь, сильный ветер просто разнесёт этот навес, – вдруг, глядя в одну точку, произнесла Анжела.
– Если бы только ветер…на море и шторма бывают, – посмотрев на море, сказал Стас.
– Я очень хочу вернуться домой, Стас, это моё самое заветное желание. Но здесь мы на твёрдой земле, а что будет там, в море? Мы ведь с тобой можем погибнуть, так и не добравшись до людей. Мне очень страшно, Стас, – обнимая парня, со слезами на глазах произнесла Анжела.
– Мне тоже страшно милая. Нужно всё обдумать, прежде чем отправляться в путь. Знать хотя бы основы мореплавания, но мы их не знаем, – обняв Анжелу, ответил Стас.
– Знаешь, я тут подумала…если бы отсюда можно было уплыть, это сделал бы Артур Смит, опытный капитан, а не жил бы тут столько лет и не умер бы на этом острове. Уверена, эти люди делали попытки и не единожды, выбраться отсюда, но ты знаешь, они все здесь и умерли, – сказала Анжела.
– Ты права, Артур Смит был капитаном и знал все тонкости мореплавания. А это значит, что уплыть отсюда невозможно. Это верная смерть… – сев на песок, сказал Стас.
– Давай не будем торопиться, дорогой, каждый день мы будем приходить к морю и ждать, может быть и проплывёт какое-нибудь судно. С тех пор, как умер Артур Смит, прошло сто лет, за это время многое изменилось. Мы были не внимательными, не следили за морем. Ну не может быть, чтобы по морю не проплывали корабли! Теперь будем ждать. И во что бы это ни стало, нужно обойти остров, даже если нам придётся ночевать в лесу, – сказала Анжела, сев рядом с парнем.
Стас посмотрел на неё и тяжело вздохнул.
– Ты права, мы не можем рисковать так опрометчиво. Завтра на рассвете, вновь пойдём по острову, – ответил Стас.
– Смотри, дельфины! – поднимаясь, воскликнула Анжела.
Четыре дельфина дружно плыли к берегу. Сняв с себя повязки, Анжела пошла им навстречу. Стас последовал её примеру. Дельфины радостно кричали, делая незамысловатые прыжки над водой, молодые люди, взявшись за их плавники, поплыли далеко от берега. Потом ныряли на глубину вместе с этими умными существами. Так продолжалось почти три часа, устав и проголодавшись, молодые люди поплыли к берегу. Попрощавшись со своими друзьями, они пошли к хижине.
– Вот если бы дельфины нас сопровождали всю дорогу, можно было бы рискнуть. Но как им это объяснить? – оглядываясь на море, сказал Стас.
– Риск, конечно, благородное дело, но плот – ненадёжное средство для дальнего плавания. Да, мы воодушевились и построили этот плот, только мы рискуем жизнями, Стас. Забыл, как нам было тяжело в море? Мы чудом спаслись. Значит судьба нам уготовила всё это, – сказала Анжела.
Стас разжёг огонь под очагом и поднявшись наверх, принёс кусок мяса. Анжела быстро потушила его в котелке, порезав на кусочки. А Стас пожарил несколько кусочков и на вертеле.
– Нужно запастись едой и с утра отправиться в путь. Обойдём весь остров, не успокоимся, пока не сделаем этого. Воду и там найти можно, ты же видела, сколько там ручейков, – сказал Стас, с удовольствием обедая мясом.
– Тогда принеси ещё мяса, ведь неизвестно, сколько дней нам придётся ходить. И дичь захвати, приготовим их на вертеле, целиком, ещё копчёного мяса возьмём с собой, – сказала Анжела.
До самой темноты, они сидели возле вертела и очага, готовя запас еды в дорогу. О том, что они хотели отплыть с острова, молодые люди старались не говорить, понимая, насколько это опасно. Наконец мясо и дичь были готовы, поднявшись наверх, Стас завернул запасы мяса в материю, Анжела сшила что-то типа сумки, в виде мешка с ручками, туда они всё и сложили.
– Ну всё, утром встанем пораньше и отправимся в путь. Внутреннее чутьё мне подсказывает, что мы не одни на этом острове. Знаешь, может мне просто казалось, но иногда, я словно слышал что-то, то ли крики, то ли шум какой. Конечно, это могут быть и животные, но вот чувствую я и всё, ничего не могу с собой поделать, – сказал Стас, с виноватой улыбкой посмотрев на Анжелу.
– Всё может быть, Стас, всё может быть… – ответила Анжела, а про себя подумала:
– Просто тебе этого очень хочется, милый.
– Ладно, давай спать, нам рано вставать и путь предстоит долгий, – растягиваясь на постели, сказал Стас.
Анжела легла рядом с ним и обняла парня за его крепкий торс. Он обнял её за плечи и поцеловал в прядь чёрных, волнистых волос, устало закрывая глаза.
На рассвете, когда заря только коснулась неба, а птицы уже весело щебетали вокруг, Анжела, проснувшись, разбудила Стаса.
– Стас, милый, вставай. Нам идти нужно, – ласково гладя парня по плечу и целуя, произнесла Анжела.
Стас открыл глаза и улыбнувшись, посмотрел на неё.
– Успеем, иди ко мне, милая. – обнимая девушку и положив опять на постель, сказал Стас, нежно целуя её в шею и в губы.
– Стас…мы же хотели пораньше выйти… – только и пробормотала Анжела.
– Не хочу отпускать тебя…никогда… – возбуждённо прошептал Стал.
Он любил её страстно, словно в первый раз, крепко обнимая и лаская её упругое тело. Она, тяжело дыша и закрыв глаза, отвечала на его ласки. Потом они долго лежали, взявшись за руки.
– Ну что, пошли? Позавтракаем и в путь, – поднимаясь, сказал Стас.
Они надели повязки и сапоги, Анжела крепко завязала волосы, взяла небольшое одеяло для ночлега и свернув его, перевязала куском тонкой материи.
Спустившись вниз, вместе со Стасом они поели ягоды и бананы, которые он сорвал, а потом, взяв сумку с запасами еды, они отправились вглубь острова.
Шли осторожно, посматривая под ноги и озираясь вокруг. Казалось, конца их пути не видно. Ближе к обеду, сев на траву, они немного поели, попили воды из ближайшего ручейка и снова двинулись в путь. Наступала темнота, нужно было найти место для ночлега. Это было не трудно, многолетних деревьев, с толстой кроной, было много.
– А это не то дерево, где мы провели с тобой ночь? – посмотрев наверх, спросил Стас.
– Не знаю, похоже… но у этого дерева крона была много толще и видишь? Три ствола там, наверху. Ну что, полезли? – сказала Анжела.
Стас помог ей взобраться наверх и полез следом за ней.
– Надеюсь, здесь нет змей… – задрав голову и  посмотрев на ветви огромного дерева и место, где они расположились на ночлег, развернув одеяло и постелив на ровное место раздвоения кроны дерева, сказал Стас.
– Нужно быть осторожнее, мало ли что, – тихо ответила Анжела, словно боясь, что их услышат.
Видимо то, что произошло со Стасом ночью, когда удав едва его не задушил, не давало им покоя и уснуть они не могли. Ночь длилась мучительно долго,
вконец утомившись, они крепко заснули.
Ранним утром, лучи солнца, просвечивая сквозь листву, лаская лица Стаса и Анжелы, разбудили их.
– Доброе утро, дорогая. День сегодня хороший. Надо немного поесть и идти дальше. Достань из мешочка мяса, я нарежу. Давай, – показывая глазами на мешок, сказал Стас.
Немного поев, они завернули остальную еду и положили обратно. Взяв мешок и ружьё, которое Стас повесил на ночь на сук, он спустился с дерева и помог спуститься Анжеле.
– Вроде тихо. Оттуда мы пришли, значит, нам туда идти, – сказал Стас, указывая рукой в глубину чащи деревьев.
– Ладно, пошли. Думаю, мы и сегодня заночуем в этих дебрях, – ответила Анжела, проходя следом за Стасом.
Вокруг раздавались звуки и шорохи, то были пение птиц, странные звуки неизвестных животных, их движения и создавали звуки и шорохи. Каждый раз, вздрагивая, озираясь и пятясь назад, Анжела хваталась руками за Стаса, который не останавливаясь, шёл вперёд. Как далеко они ушли, в какой стороне находится их хижина, они не знали, вернее, примерно предполагали, уверенные в том, что непременно найдут дорогу к ней.
Как и говорила Анжела, им и вторую ночь пришлось заночевать в лесу. Найдя подходящее дерево, взобравшись на него, Анжела постелила одеяло и расположившись на нём, приготовила поесть. Наскоро поев, они легли спать. Весь следующий день молодые люди пробирались сквозь заросли, сквозь густые кустарники и деревья. Вдруг, они вышли на поляну рядом с озером, а недалеко от неё, из-под земли били источники чистой воды. Остановившись, молодые люди, как зачарованные, любовались девственной красотой природы, открывшейся перед ними. Словно договорившись, они быстро сняли с бедёр повязки, Анджела сняла повязку с груди, которая заменяла ей бюстгальтер и вместе побежали к воде. Они купались и резвились, словно дети, весело болтая и смеясь.
– Как же тут красиво, Стас! А вода почему-то теплее, чем там, у водопада, чувствуешь? – спросила Анжела.
– Это немного пугает… и…эти источники напоминают минеральную воду, – сказал Стас, прильнув к источнику и вдоволь попив воды.
– Что ты имеешь ввиду? – насторожилась Анжела.
– Может на острове есть вулкан? – спросил Стас.
– Да нет, что ты! Здесь нет гор, а вулканы в горах бывают, насколько я знаю, – неуверенно ответила Анжела.
– Значит, под землёй протекает горячий источник. Странно, что тут не поселились люди. Здесь же курорт можно открыть, деньги бешеные зарабатывать, – говорил Стас, озираясь вокруг.
– Господи, Стас? Как ты можешь сейчас об этом думать? Вылезай из воды, есть хочется, – сказала Анжела, располагаясь на поляне, среди мелких и крупных цветов.
Поев, они долго лежали на траве, любуясь чистым небом над головой.
– Конца острова не видно. Когда уже мы выйдем к морю?- спросила Анжела.
– Боюсь, берег моря далеко и мы сейчас в самой середине острова, – ответил Стас.
– Да нет, этого не может быть. Мы уже столько времени в пути, Стас. Наверняка, если пойдём прямо, мы выйдем на берег моря, – сказала Анжела.
– Хорошо, у нас компас есть, правда допотопный, но точный. Спасибо Артуру Смиту за это. Смотри, мы всё время идём по направлению этой стрелки, указывающей на запад, значит правильно идём. Наша хижина осталась у нас за спиной, значит на востоке, ну или на юго-востоке. Я не географ, но с компасом ошибиться трудно. Завтра мы точно выйдем на берег моря, а значит, на другой конец острова, – уверенно сказал Стас.
– Тише! Ты слышишь? – вдруг схватив Стаса за руку, присев, с испугом произнесла Анжела.
Стас приподнялся, прислушался и напряжённо сжал в руке ружьё.

 

– Кажется, стреляли… -тихо произнесла Анжела, вновь поднимаясь и встав рядом со Стасом.
Стас отодвинул её рукой, заслонив собой. По телу Анжелы, прошёл нежный трепет, она ласково взглянула на парня, ведь, если опасность впереди, то он, встав перед нею, первый пострадает.
– Ты права, я тоже слышал выстрел, но…кто здесь может стрелять? Не понимаю… – напряжённо сжимая в руках ружьё, произнёс Стас.
Вдруг, прямо на них выскочил раненый кабан, от неожиданности, Анжела вскрикнув, схватила Стаса за руку, ещё немного и кабан набросился бы на них. А он был просто огромным, с толстыми, большими клыками. Но Стас, буквально в последнюю минуту, выстрелил в  животное и попал прямо в лоб. Кабан свалился у ног Стаса, он едва успел отскочить в сторону, да так, что Анжела, не устояв на ногах, упала на попу. Вдруг, из-за кустов выбежал мужчина, увидев молодых людей, он остановился и уставился на них. Так, все трое стояли несколько минут и оторопело смотрели друг на друга. Анжела поднялась, не отрывая взгляда от мужчины.
– Хорошо, что я оделась, – подумала она и невольно улыбнулась, назвав одеждой то, что она сшила себе. А это было нечто, похожее на нижнюю часть купальника с коротенькой юбочкой, которая завязывалась на боку и повязка на груди, которую она завязывала впереди и поворачивала узел назад.
Мужчина, напротив, был совершенно голым, светлокожий, но загорелый, лет сорока, крепкого телосложения, со светлыми, густыми, прямыми волосами, которые закрывали его широкие плечи. Мужчина был накачан, словно боксёр на ринге, с резко очерченными чертами лица. Он непроизвольно бросил ружьё на землю и прикрыл руками своё хозяйство, не понимая, откуда тут взялись эти молодые люди.
– Хелло! – громко сказал Стас, первым нарушив молчание.
– Хай… – неуверенно ответил мужчина, не двигаясь с места.
Стас сам подошёл к нему и дружески протянул руку. Но мужчина пожал плечами, давая понять, что у него грязные руки. Стас снял повязку с головы, которую захватил с собой, на случай, если они с Анжелой будут ходить по солнцу. Повязка была довольно широкая, мужчина, отвернувшись, быстро завязал её на бёдра. Потом повернулся и поблагодарил Стаса, кивая головой. Стас хорошо говорил на английском языке, он пригласил мужчину сесть и поговорить, хотя и был крайне удивлён, не понимая, как мужчина тут мог оказаться. Сев на поляне, где совсем недавно сидели Анжела и Стас, мужчина с явным интересом разглядывал Анжелу, потом перевёл взгляд на Стаса.
– Кто вы и как тут оказались? – спросил незнакомец.
Стас вкратце рассказал обо всём, что с ними приключилась и зачем они отправились в глубь острова. Мужчина был крайне удивлён, из его рассказа молодые люди узнали удивительные вещи.
Как оказалось, мужчина по происхождению был француз, звали его Пьер, фамилию он почему-то называть не стал. Как он рассказал, он переехал в Тайланд, где стал заниматься незаконным бизнесом.
– Дела шли неплохо, но в таком бизнесе, приходилось убивать, как вы понимаете и скрываться от правосудия. В конце концов, меня арестовали и в качестве наказания привезли на этот остров, в воспитательных целях, как мне сказали. Хотя могли просто казнить, но они поступили гуманно, оставив меня в живых, может потому, что я француз и являюсь гражданином Франции,  не знаю, хотя на родине я никому не был нужен, Вот, даже ружьё оставили, чтобы я не умер от голода, – рассказал Пьер, подняв с земли своё оружие и показывая Стасу.
Стас переводил его слова Анжеле, хотя она и сама немного понимала  английский язык.
– И сколько времени Вы уже находитесь на этом острове? – спросил Стас.
– Мне дали три пожизненных срока, прошёл только год, четыре месяца и одиннадцать дней, как я нахожусь на этом острове. Как вы понимаете,я должен остаться тут до конца жизни, – ответил Пьер.
– И за это время, мимо не проходили корабли или рыбацкие лодки? Ну хоть какое-нибудь судно? – спросил Стас, с сожалением посмотрев на Пьера.
– Этот остров находится вдалеке от других островов, да и считается одним из самых маленьких островов в  Индийском океане. Богом забытый кусочек земли. Несколько раз я видел корабль, но он находился слишком далеко, даже костёр разжигал, но увы… А если бы даже какой-то корабль и подошёл к острову, меня бы навряд ли приняли на борт, я, так сказать, гражданин нон грата, изгой. Уверен, ни один капитан не рискнёт пойти против правосудия. Когда вас увидел, был крайне удивлён. Ведь я думал, что на этом острове никого кроме меня нет. – ответил Пьер.
Стас посмотрел на Анжелу.
– Вы говорите…в Индийском океане? Но мы думали, что это Средиземное море… – растерянно произнёс Стас.
– Да нет, мы находимся на юге Индонезии, – ответил Пьер.
– Как же нас занесло в эти воды? Непонятно… – пробормотал Стас на русском языке.
– Мы плыли на лайнере, который выполнял кругосветное путешествие, то ли на рифы наткнулись, может произошла какая поломка на корабле…но корабль потонул, а мы…мы смогли выжить. Не знаю, может ещё кому-то удалось спастись, но на этом острове мы живём уже третий год и никого не встречали, – сказал Стас, удивившись тому, что приходится вновь рассказывать обо всём Пьеру.
– Странно, я думал, что обошёл весь остров… – растерянно произнёс Пьер, вновь взглянув на Анжелу, чем очень смутил её.
– Вы наверное есть хотите? У нас мясо копчёное и дичь, угощайтесь, – сказала Анжела, вытаскивая из мешка съестное и положив   на материю, заменяющую скатерть.
– Спасибо, не откажусь. Только руки помою, – сказал Пьер, поднимаясь и уходя в сторону озера.
– Стас? Ты думаешь, мы можем ему доверять? – спросила Анжела.
– А у нас есть выбор? – спросил Стас, оглядываясь на Пьера, который возвращался назад. Он быстро сел и не дожидаясь повторного приглашения, принялся за еду, кажется и правда будучи очень голодным.
– А вы, значит, решили обойти остров? – с аппетитом поедая кусочки мяса, спросил Пьер.
– Ну…да, хотели дойти на другой конец острова. А у Вас, наверное, жильё есть? На острове часто бывают ливни, впрочем конечно, за год с лишним, вы наверное построили себе место для проживания, – сказал Стас.
– Простите…я назвал вам своё имя, но до сих пор не знаю ваших имён, – сказал Пьер, не отвечая на вопрос Стаса.
– Моё имя Стас. Анжела, моя…жена, – запнувшись, ответил Стас, кивая в сторону Анжелы.
Анжела покраснела и опустила голову, при словах Стаса.
– Как же хорошо, что я не один на этом проклятом острове, не с кем поговорить, от этого и с ума сойти недолго. Сам с собой стал разговаривать. Спасибо, очень вкусно. Женщины всё-таки вкуснее готовят, нежели мужчины, – вытирая рукой губы, сказал Пьер.
– На здоровье. А можно будет посмотреть место Вашего проживания? – спросил Стас.
– Да, отчего же нельзя? Здесь недалеко, только скоро стемнеет, вам придётся на ночь остаться в моём жилище, – ответил Пьер.
– Мы уже две ночи провели на дереве. Ну что, пошли? – поднимаясь с земли, спросил Стас.
– Меткий выстрел. Кабан ваш, я его едва ранил, – поднимаясь следом и показывая на кабана на земле, сказал Пьер.
– Я предлагаю отнести его к Вашему жилищу и там приготовить еду, вместе и поедим, – сказал Стас.
– Согласен. Хорошая идея, – ответил Пьер, улыбнувшись.
Анжела собрала остатки еды и положила в мешок. Стас протянул ей руку, помогая подняться. Мужчины подняли тушу животного и направились к озеру. Обогнув его и пройдя километра три, они вышли к жилищу Пьера, которое находилось среди деревьев, далеко от берега.
Это была большая палатка, в которой вполне можно было ходить во весь рост. Рядом с палаткой стоял очаг и приспособление для барбекю, а в палатке оказалось всё необходимое, чего не было у Стаса и Анжелы.
– Надо же…палатка, раскладной стол, стул, канистра, посуда, матрас, подушка, одеяло, одежда…да тут есть всё, что нужно. Видимо, Вам это оставили, когда привезли сюда, – с удивлением разглядывая жилище Пьера, сказал Стас.
– Всё это мне любезно оставили, бросив меня одного на берегу океана, – ответил Пьер, надевая шорты и снимая повязку с бёдер.
– А не опасно жить на земле? Тут есть змеи и дикие животные, – сказал Стас.
– Палатка герметично закрывается, я привык, – ответил Пьер.
– Цивильно, ничего не скажешь. Мы с женой построили плот, хотели уплыть с острова. Но мы не знаем, возможно ли это. Не рискнули уплывать, не зная ни погодных условий, ни в какую сторону нужно плыть. Может быть Вы знаете? – спросил Стас.
– Нет, откуда? Меня высадили глубокой ночью, я лишь примерно знаю, где находится этот остров. На плоту отсюда не выбраться, это точно. Ночами такие ветры и ливни бывают, акулы водятся, опять-таки. Это навряд ли удастся сделать и добраться живыми до людей, – ответил Пьер.
– Понятно…значит мы правильно сделали, что не рискнули уплыть на плоту. Ладно, давайте разделаем кабана и приготовим поесть, – сказал Стас.
– Скоро совсем стемнеет, лучше завтра с утра начать. Как я понял, еда у вас ещё осталась, можно поесть и располагаться на ночлег. Сегодня мы не успеем приготовить нашего кабана, – сказал Пьер.
Стас согласился и попросил Анжелу вытащить из мешка всё, что осталось. Пьер любезно предложил Анжеле раскладной стул, а сам сел на одеяло вместе со Стасом. Мужчина положил на стол ягоды, бананы и ещё какие-то плоды, из ёмкости, такую молодые люди видели впервые, Пьер налил сок, как он сказал, сок он делал сам, выжимая ягоды и плоды. Анжела с удовольствием пила сок, который и без сахара был сладким. Поев и убрав со стола, Пьер сказал, что Анжела может лечь на сделанную им тахту, на которой лежали матрас, подушка и одеяло. Мужчины легли на землю, постелив лишнее одеяло.
– Стас, а ведь и мы могли бы сделать себе такую тахту, но пошире. Даже не догадались, – сказала Анжела, сидя на тахте.
– Сделаем. Это несложно. Кажется, у Пьера есть даже гвозди, – щупая гвоздь, которым были прибиты ножки тахты, ответил Стас.
Пьер с удивлением смотрел на них, не понимая русскую речь.

 

Пьер зажёг свечу, Стас и Анжела с удивлением наблюдали за ним.
– У меня целая коробка свечей и спичек, оставленных моими доброжелателями, – видя, что молодые люди смотрят на него, сказал Пьер.
– Здорово! Значит, никаких проблем для проживания здесь, у Вас нет? – оторопело произнёс Стас.
– На всю жизнь, что меня осудили, этого всё равно не хватит. Но я найду выход, не сомневайтесь, – ответил Пьер.
– Ну да, кто бы сомневался… – произнёс Стас.
Анжелу смущал взгляд Пьера, он смотрел на неё как-то не так. Пьер, взяв из своих вещей шорты и футболку, протянул Стасу.
– Надень, если не побрезгуешь, всё постирано и чистое, хотя и не новое, – сказал он.
Стас посмотрел на Анжелу, она пожала плечами, не зная, что сказать. Стас взял вещи и быстро надел, сняв повязку с бёдер.
– Спасибо… правда, мне неловко…уже и отвык от одежды, – смущаясь, сказал Стас.
– Жаль, нет женских вещей, я бы с удовольствием дал вашей мадам. Но может быть ей подойдут вот эти шорты и футболка? – спросил Пьер, взяв из вещей красную футболку и синие джинсовые шорты.
Анжела была смущена, но протянутые Пьером вещи, она взяла.
– Надо же…впору. – разглядывая себя, словно, по крайней мере, он надел  новый костюм, произнёс Стас.
– Пошли, выйдем на воздух, покурим. Мадам одеться надо, – предложил Пьер.
– У Вас что и курево есть? – спросил Стас.
– Есть. Я тут листья растения нашёл, очень напоминающие листья табака, высушивал их и скручивал. Пошли, – сказал Пьер, первым выходя из палатки.
– Да я вообще-то не курю… – пробормотал Стас, выходя следом за ним.
Анжела, разглядывая вещи, всё-таки надела их, а снятые повязки отложила в сторону, чтобы забрать с собой. Потом, она взяла нож и на всякий случай положила под подушку.
– На рассвете, мы с женой отправимся назад, – сказал Стас, отказавшись от курева.
Пьер прикурил свёрнутые сухие листья и глубоко затянулся.
– А как же кабанчик? Мы же хотели с утра заняться им, – спросил Пьер.
– Ничего, обойдёмся. Я подстрелю ещё, – ответил Стас.
– Как знаешь… Тебе повезло, ты не один, с тобой такая очаровательная женщина. Ведь она не жена тебе, не правда ли? – переходя на ты, спросил Пьер.
– Анжела мне жизнь спасла, если бы не она, я стал бы кормом для морских рыб. Я очень люблю её, она необыкновенная. Везение это или нет, не могу сказать, только мы живём с ней почти три года, – сказал Стас, хмурясь.
Кажется, парень понимал, что хочет сказать Пьер.
– Я столько времени без женщины…молодой, здоровый мужик…сам понимаешь, как это тяжело, – глядя вдаль, произнёс Пьер.
– Понимаю. Только, если ты тронешь мою женщину, я убью тебя, – совершенно серьёзно, сказал Стас.
– Ну что ты! Хотя…ведь от неё не убудет, думал, ты правильно меня поймёшь. Ты бы выдержал? – спросил Пьер.
– Если ты не успокоишься, мы сейчас же с ней уйдём. Нам не привыкать, ходили и ночью, – сжав кулаки, сказал Стас.
– Всё! Я понял. Пошутил я. Пошли спать, – бросая окурок на землю и придавливая ногой, улыбаясь, сказал Пьер.
Мужчины вернулись в палатку, Анжела сидела на тахте при тусклом свете свечи и напряжённо ждала.
– Пьер? Мы не можем злоупотреблять твоим гостеприимством. Ты ложись на своей тахте, а мы с женой ляжем тут, – сказал Стас, показывая на одеяло, которое было постелено на сухие ветви на земле.
– О’кей, как хотите, – подняв руки, как это делают, когда сдаются, ответил Пьер, улыбнувшись.
Анжела незаметно сунула руку под подушку и взяв нож, убрала за спину.
Пьер это заметил, конечно, он демонстративно лёг и отвернулся к стене палатки.
– Стас, не нравится он мне. Страшно как-то. Зря мы сюда пришли, – шёпотом, прямо в ухо Стасу, прошептала Анжела.
– Не бойся, я же рядом. На рассвете мы уйдём, – обнимая девушку, ответил Стас.
Но глубокой ночью, он резко проснулся от крика Анжелы. Открыв глаза, спросонья не вполне понимая, где он находится и что происходит, Стас вскочил на ноги. Он увидел, что в углу палатки происходит борьба, Стас бросился туда, но в темноте не было видно, что происходит и кого хватать.
– Анжела! – крикнул Стас, чтобы по голосу девушки определить, где она находится.
– Отпусти, гад! Стас! Помоги! – вскрикнула Анжела.
Стасу, наконец, удалось схватить Пьера за плечи и с силой оттащить его от Анжелы. Он буквально лежал на ней, крепко прижимая к земле. Девушка быстро вскочила на ноги и ринулась за спину Стаса, которой сильным ударом кулака, свалил Пьера.
– Я предупреждал тебя! Убью! – кричал Стас, вновь хватая Пьера.
Но получив ответный удар, который отбросил парня, Стас упал под ноги Анжелы.
А она, дрожащими руками нащарив свечку, помня, примерно, где она оставалась, быстро зажгла её и подбежав к Стасу, пыталась помочь ему.
Пьер был взбешён, схватив ружьё, он направил ствол на Стаса. Ещё секунда и раздался выстрел. Анжела едва успела заслонить Стаса собой, пуля попала ей в плечо. Пошатнувшись, девушка схватилась за плечо и стала оседать на руки Стаса. Пьер не ожидал, что попадёт в неё и в растерянности опустил ружьё.
– Анжела? Что с тобой? Ты убил её, гад! Что ты сделал? – испуганно кричал  Стас на русском языке, наклонившись над Анжелой.
Она была без сознания, Стас был в отчаянии.
– Милая, открой глаза, прошу тебя, не пугай меня, – бормотал Стас.
Пьер, кажется осознав, что он наделал, взял кусок материи и подошёл к ним.
– Приложи к ране, она просто без сознания. Нужно пулю извлечь и прижечь рану, – успокаиваясь от сильного возбуждения, сказал Пьер.
Стас машинально схватил материю и приложил к плечу девушки. Пьер взял нож и вышел из палатки. Там он разжёг огонь и положил лезвие ножа прямо в огонь. Вернувшись в палатку, он присел над Анжелой и убрав материю, осмотрел рану. Стас не знал, что ему делать и позволил Пьеру сделать то, что положено. Пьер попросил парня крепко держать Анжелу, взяв её нож, который валялся на земле, он умело стал извлекать пулю. Анжела, открыв глаза, закричала от боли, Стас испуганно придерживая, старался её успокоить.
– Принеси нож, – приказным тоном сказал Пьер.
– Нож в твоих руках. – ответил Стас, ничего не понимая.
– Второй нож принеси, он, наверное, уже накалился, – сказал Пьер, едва взглянув на Стаса.
Парень выбежал из палатки и вернулся с ножом.
– Пусть зажмёт между зубами, будет очень больно, – попросил Пьер, протягивая нож Анжелы Стасу.
Девушка с испугом смотрела на них, постанывая от боли. Стас приложил рукоять ножа ко рту девушки.
– Сожми зубками, милая, давай, – умоляюще попросил Стас.
Анжела послушно сжала зубами рукоять ножа и когда Пьер приложил раскалённое до красна лезвие к ране, Анжела, истошно закричав, потеряла сознание.
– Не волнуйся, ей просто нужно отдохнуть, – устало вытирая тыльной стороной ладони вспотевший от напряжения лоб, произнёс Пьер.
– Я предупреждал тебя…что ты наделал? – свирепо посмотрев на Пьера, сказал Стас.
– Ну не смог я удержаться! Ты же тоже мужчина, пойми уже. Рядом красивая женщина, я сексом не занимался почти два года, что мне оставалось делать? Ведь можно было сделать всё мирно, по согласию. Уверен, если бы ты был не против, она бы тоже согласилась. Не вижу в этом ничего предосудительного. У нас во Франции, это совершенно нормально, кстати, групповой секс, тоже частое явление. И чего вы взъелись, не пойму, – говорил Пьер, будто разговор шёл об обыденных вещах.
– Мы не французы, мы из Одессы, запомни это. Анжела – моя жена и я не собираюсь ни с кем ею делиться. Тем более, с таким подонком, как ты. Для нас это недопустимо! – вскрикнув последнюю фразу, Стас вскочил на ноги.
Пьер тоже поднялся.
– Ну прости. Я не подумал об этом. Мог бы, как мужчина, понять меня. С неё не убыло бы, – с насмешкой, устало произнёс Пьер.
– Ты стрелял…ты мог убить её, это ты понимаешь? – сжимая кулаки, воскликнул Стас.
– Ну не убил же. А стрелял, ну да, стрелял, на эмоциях. Сдержаться не смог, ты разозлил меня, – равнодушно ответил Пьер.
– Да ты просто больной…если с моей женой что-нибудь случится…я просто убью тебя, – свирепо надвигаясь на Пьера с кулаками, сквозь зубы процедил Стас.
– Рана не опасная, отоспится и утром будет, как новенькая. Успокойся уже. Я был не прав, прости, – отталкивая от себя парня, сказал Пьер.
– Если бы я так с тобой поступил, ты бы давно меня убил, – с тревогой посмотрев на Анжелу, сказал Стас.
– Если бы я был на твоём месте, я бы сам предложил тебе свою женщину. И вообще, я понять не могу, что в этом такого, что вы оба взбесились? – с искренним удивлением, спросил Пьер.
– Вам, иностранцам, никогда не понять русскую душу. Если бы мы были такими, как вы, мы бы никогда не победили ни Наполеона, ни тем более, Гитлера, – присев рядом с Анжелой, почему-то сказал Стас, сам не понимая, зачем он вспомнил Наполеона и Гитлера.
Пьер, кажется, был крайне удивлён этим словам Стаса. Он задумался, пытаясь понять то, что сказал ему парень.
– Я читал историю войны Наполеона с русскими…и про вторую мировую тоже читал…и был поражён, ведь и Наполеон, и Гитлер, оба дошли до Москвы. Но ты прав, дух вашего народа очень силён. И кажется, всегда сбывались слова Александра Невского…как он тогда сказал? “Кто с мечом к нам придёт, от меча и погибнет”, так что ли? – сев напротив Стаса, насмешливо спросил Пьер.
– Так. Вот и делай выводы, – ответил Стас.
– Тебе бы тоже не мешало сделать выводы, парень. Мужчина без женщины, как дерево без воды, пойми, наконец! – воскликнул Пьер.
– Это уже твои проблемы. Что же ты не попросил и женщину у тех, кто тебя тут со всем необходимым для проживания оставил, а? – так же насмешливо, спросил Стас.
Пьер искренне рассмеялся.
– Забыл попросить, – ответил он.
Так, до утра разговаривая, они так и не заснули, тогда как Анжела, кажется, крепко спала.

Анжела, проснувшись, застонала от боли. Стас быстро встал и подошёл к ней.
– Как ты, милая? Идти сможешь? – присев над её изголовьем, спросил он.
– Не знаю, очень больно. Я боюсь его, Стас, ни за что не останусь тут. Давай уйдём, прошу тебя, – делая попытку встать, морщась от боли, пробормотала Анжела, схватив руку Стаса.
– Ты ещё очень слаба, полежи пока, я рядом, ничего не бойся, дорогая, – сказал Стас.
Анжела вновь уронила голову на твёрдую подушку, сделанную, кажется, из листьев каких-то трав.
– Мадам Анжела…прошу простить меня…я не хотел, чтобы всё так произошло, – подойдя к молодым людям, произнёс Пьер.
Анжела посмотрела на него с презрением и отвернулась. Пьер, взяв нож и топор, вышел из палатки. Он ловко разделал кабана, разжёг огонь и стал делать барбекю. До молодых людей донёся запах жареного мяса. Анжела, кажется, вновь уснула и Стас, выйдя из палатки, подошёл к Пьеру.
– Я и правда сожалею, что всё так произошло, прости, если сможешь, – посмотрев на Стаса, сказал Пьер.
– К сожалению, Анжела идти не сможет, но и оставаться тут она не желает. Не знаю, что и делать, – не принимая извинений Пьера, посмотрев ему прямо в глаза, сказал Стас.
– Оставайтесь, этого больше не повторится, обещаю. Если хочешь, я могу на ночь уйти, – сказал Пьер.
– Это твоё жилище, да и куда ты сможешь уйти на ночь? Нет, после завтрака мы попробуем уйти, – ответил Стас.
– Как хочешь. Но с такой раной, далеко уйти девушка не сможет, – сказал Пьер, переворачивая на огне сетку с мясом.
– Хорошее приспособление… удобно готовить мясо, – следя за руками Пьера, сказал Стас.
– Это для барбекю и мясо вкуснее получается, – ответил Пьер.
– А ты замочил мясо в морской воде? – спросил Стас, скорее для того, чтобы поддержать разговор.
– Зачем? Нет, я никогда так не делаю, – ответил Пьер.
– Так ведь мясо будет не солёным, вернее, безвкусным без соли, – сказал Стас.
– Почему без соли? У меня есть соль, – ответил Пьер, показывая на жестяную ёмкость, литров на пять- шесть.
– Может   и сахар у тебя есть? – с иронией спросил Стас.
– Нет, он мне не нужен. Я не ем сахар, – ответил Пьер.
Возле палатки стоял большой ящик, накрытый материей, видимо, заменяющий стол, где хозяин и предпочитал есть.
– Мясо почти готово, его лучше есть горячим. Буди свою красавицу, ей поесть нужно, – сказал Пьер.
Стас молча ушёл в палатку и присел рядом с Анжелой. Она лежала с открытыми глазами и смотрела в одну точку.
– Завтрак готов, сможешь встать, или тебе сюда принести? – спросил Стас, поглаживая чёрные, волнистые волосы девушки.
– Стас, странный этот человек, ты не находишь? Смотри, тут у него все условия для жизни. Ну не может быть так, чтобы осуждённому на пожизненное заключение, предоставили столько всего, – схватив за руку Стаса и осторожно приподнимаясь, сказала Анжела.
– Ты права, дорогая, что-то тут не чисто. С ним нужно быть осторожнее. Сильный, как бык, хотя и я не слабак. Держи при себе нож, так…на всякий случай, – помогая девушке подняться, сказал Стас.
Анжела взяла нож и сунула его за пояс шорт, опуская подол футболки. Они вместе вышли из палатки и подошли к импровизированному столу.
– Завтрак готов, но придётся сидеть на пнях, которые я приспособил вместо стульев, – улыбаясь, чтобы разрядить напряжённую обстановку, сказал Пьер.
Стас помог сесть Анжеле и сел сам. Пьер раскрыл сетку с мясом и выложил готовое мясо в алюминиевую тарелку.
– Вот хлеба нет, уж извините. Хотя, я тут недалеко выращиваю пшеницу, правда не знаю, что с ней делать. Мельницы нет, но можно ступу сделать, а вот  как печь хлеб, я не знаю, – сев на пень, сказал Пьер.
Он разговаривал так, словно ночью ничего не произошло, но напряжение ни у Анжелы, ни у Стаса не проходило, тогда как Пьер был совершенно спокоен. Он ел с аппетитом, болтая на отвлечённые темы, Анжела всё время молчала и почти не ела, Стас иногда отвечал, иногда что-то говорил, чаще невпопад. Пьер видел, что молодые люди не могут расслабиться и знал причину этого.
– Как Ваша рана, мадам? – любезно спросил Пьер, обращаясь к Анжеле, словно вовсе не он был причиной того, что с ней произошло.
От неожиданности, девушка опешила, не зная, что ответить.
– А ты как думаешь? Ты выстрелил, но перед этим напугал её своими домогательствами, а теперь, как ни в чём не бывало, спрашиваешь, как её рана? – дерзко, ответил Стас.
– Я, кажется, уже извинился за это. Объяснил тебе свои действия, но…ты ничего так и не понял. Мадам? Ещё раз прошу извинить меня, не устоял перед Вашей молодостью, очарованием и красотой, – посмотрев на Анжелу, сказал Пьер.
– Стас, давай уйдём, прошу тебя. Я не хочу больше здесь оставаться, – не ответив Пьеру, посмотрев на Стаса, сказала Анжела на русском языке.
Пьер, кажется понял, о чём речь.
– До своего жилища, вам добираться два дня, на ночь оставаться в лесу, это небезопасно. Вы думаете, на этом острове только кабаны водятся? Уверяю вас, опасностей тут предостаточно. Видите? Это укус змеи, я едва не погиб. Отсосал яд и прижёг рану, иначе смерть была неминуема. А с раной, Ваша женщина просто не дойдёт, – показывая ногу выше колена, сказал Пьер.
– Что он говорит, Стас? Я не очень поняла. Это что, его змея укусила? – спросила Анжела.
– Да, это укус змеи. Говорит, что опасно с твоей раной идти, – ответил Стас.
– Я лучше в чаще зарослей умру, чем останусь ещё на одну ночь с этим идиотом, – тихо произнесла Анжела.
– Хорошо, можно по берегу идти, так безопаснее будет, – так же тихо ответил Стас.
Поев, они встали, Анжела едва сдерживалась, чтобы не застонать от боли, придерживая плечо рукой.
– Мы пойдём. Благодарить не буду, сам понимаешь, не к месту. Счастливо оставаться, – сказал Стас.
– Подождите…право, мне неловко…кабан большой, мне это много, всё равно пропадёт, я отрежу вам половину и положу вам свечи, спички, соль… – начал говорить Пьер, но от сурового взгляда Стаса, замолчал.
– Не нужно, мы хотим уйти налегке. У меня ружьё есть, надеюсь, охота будет удачной, – ответил Стас.
Пьер, уговаривать их остаться или взять с собой им предложенное, больше не стал, он молча стоял, когда молодые люди пошли в сторону моря, кажется поняв, что они намерены идти берегом.
– Может не стоило отказываться, Стас? Свечи, спички, соль… это всё-таки необходимо нам, да и ноша не так тяжела, – сказала Анжела.
– Мы с тобой столько времени жили без всего этого, проживём и дальше. Не хочу быть обязанным этому прыщу, – хмурясь, ответил Стас.
– Ты прав… – тяжело вздыхая, ответила Анжела.
– Ты как? Идти сможешь? Не болит? – участливо спросил Стас, обнимая Анжелу, чтобы помочь ей идти.
– Смогу, не волнуйся, милый. Боль намного меньше. Кстати, что сделал Пьер с моей раной? Ведь, будь я в городе с таким ранением, неделю точно провалялась бы в больнице,- сказала Анжела, опираясь на крепкое плечо Стаса.
– Он вытащил пулю и прижёг рану раскалённым лезвием ножа. Так делали в средние века, когда были бесконечные войны. Раны, от ударов мечей, прижигали, чтобы остановить кровь, – ответил Стас.
– Ну огонь и инфекцию снимает, и воспаление. Умные люди жили в средние века, – сказала Анжела.
– Ну да, припечёт и не то будешь делать, – пробормотал Стас, озираясь вокруг.
Он остановился и оглянулся назад.
– Стас? Ты чего? – спросила Анжела.
– Вот думаю, в правильном ли направлении мы с тобой пошли? Мы же не спросили у Пьера, в какую сторону идти, как скорее добраться до нашей хижины, да и прошли мы достаточное расстояние, – сказал Стас.
На душе у него была тревога, он осознавал, что Анжела вскоре устанет и идти дальше просто не сможет. Он с сожалением посмотрел на неё. Вид у девушки и правда, был усталый, на лбу выступила испарина, она тяжело дышала, глаза лихорадочно блестели. Стасу показалось, что девушка сейчас потеряет сознание. Он помог ей присесть и сел рядом с ней. Анжела положила голову ему на плечо.
– Что-то мне нехорошо, Стас… – закрывая глаза, произнесла Анжела.
– Прошу тебя, милая, держись. – пробормотал Стас, не зная, что делать и как помочь любимой.
Парень явно был растерян, Анжела и сидеть не смогла, она легла, устало закрывая глаза. Тут раздался голос Пьера.
– Я могу вам помочь? – спросил он, держась от них на расстоянии.
– Ты? Откуда ты взялся? – повернувшись к нему, спросил Стас.
– Да я шёл за вами, знал, что далеко вы уйти не сможете. Не упрямься, Стас, давай вернёмся, рана у твоей женщины может воспалиться, а это чревато последствиями. Я отвар из трав сварю и нужные листья к ране приложу, нужно снять воспаление. И что ещё важнее, не было бы инфекции… Я ведь часто лечу себя сам, – говорил Пьер, подходя ближе.
Стас взглянул на Анжелу, девушка лежала с закрытыми глазами, щёки её покраснели, она стонала, лоб был мокрый. Стас присел и приложил руку ко лбу девушки.
– Она горит, что же делать? – растерянно посмотрев на Пьера, спросил он.
– Возвращаемся. Иначе, она просто умрёт, – решительно подходя к девушке и поднимая её на руки, сказал Пьер.
– Дай, я сам её понесу, – потребовал Стас.
Он буквально отобрал Анжелу у Пьера и понёс её сам. Пьер пошёл впереди. Но пройдя около километра, Стас устал, Пьер это видел, но предлагать свою помощь, молодой человек не стал. Стас присел, не выпуская, девушку из рук.
– Ещё столько же идти. Донесёшь? Я ведь могу помочь, – наконец сказал Пьер.
Анжела не приходила в себя, Стас всё же решил разрешить Пьеру нести её, понимая, что самому ему не справиться. Пьер с лёгкостью поднял девушку на руки и уверенно пошёл вперёд. Дойдя до палатки, он занёс Анжелу и положил её на тахту. Потом решительно снял с неё футболку, оголив её по пояс, стал осматривать рану. Стас хотел возразить, но Пьер встал сказав, что нужно согреть воду и промыть рану солью, иначе начнётся воспаление.
– Хотя, воспаление уже началось, у неё высокая температура. У меня, собраны травы, сейчас заварю и будешь поить её. А пока, промоем рану и наложим лечебные листья. Присмотри за ней, я скоро, – сказал Пьер, быстро выходя из палатки.
Стас присел на корточки и взял Анжелу за руку.
– Прошу тебя, милая, не пугай меня. Что я без тебя делать буду? – целуя руку девушке, шептал Стас.

 

Стас накрыл Анжелу до плеч футболкой, прикрывая её грудь. Вернулся Пьер, держа в руках воду, которую он размешал с солью, листья и отвар из трав. Он хотел убрать футболку, но Стас схватил его за руку.
– Рана открыта, можешь обработать её, я помогу, – сказал он.
Пьер усмехнулся.
– Сейчас не время для ревности, я просто хочу помочь. Ты же видишь, в каком она состоянии. Если начнётся воспаление от заражения, нам её не спасти. – сказал он.
– Для этого не стоит оголять её грудь. Рана в плече, делай своё дело. Это случилось из-за тебя и если с ней что-то случится, тебе не жить, – со злостью произнёс Стас.
Пьер, ничего не ответив, принялся за дело. Он ловко обработал рану солёной водой и приложив большой лист на рану, вокруг которой появилась краснота, накрыл материей.
– А теперь, приподними ей голову, нужно напоить её этим отваром из трав, – сказал Пьер.
– Ты уверен, что это не опасно? – с тревогой спросил Стас.
– Уверен, это снимет боль и воспаление. Я и сам пил, когда был ранен, – ответил Пьер.
Выхода у Стаса не было и он просто подчинился. Приподняв голову Анжелы, они напоили её жидкостью тёмного цвета.
– Надеюсь, скоро температура спадёт, – поднимаясь, сказал Пьер.
Они вместе вышли из палатки.
– Я к морю, искупаться хочу. Ты со мной? – спросил Пьер.
– Нет. Я не оставлю её одну, –  грубо ответил Стас, посмотрев на него.
Пьер молча ушёл, раздевшись донага, он вошёл в воду и долго плавал. О чём думал этот человек и какие у него были намерения, Стас не знал, но решил быть предельно осторожным. Вернувшись, Пьер разжёг огонь и стал готовить мясо. На самодельный очаг, он поставил котелок и налив воды из ручья, протекавшего неподалёку, положил в котелок мясо с косточками.
– Что это? Суп? – спросил Стас, следя за тем, что делает Пьер.
– Скорее, бульон, для твоей женщины. Бульон полезен в таких случаях, – ответил Пьер, готовя мясо между сетками барбекю.
– Садись, поедим. Бульон пока пусть варится, – сказал Пьер, раскрывая сетку и выкладывая готовое мясо на тарелку.
Стас, сказав, что ему нужно отойти по нужде, ушёл. Надеясь, что за пять минут его отсутствия ничего не произойдёт, он вскоре вернулся и молча сел на пень перед ящиком, который заменял стол. Вечерело, Стас не ел весь день, пока они с Анжелой пытались уйти, он был голоден, поэтому упрашивать себя не заставил. С аппетитом поев, он подошёл к очагу и попробовал вкус бульона, в который Пьер добавил стручки лука и пару картофелин.
– Если мясо сварилось, значит бульон готов, – сказал Пьер, протыкая мясо тонким, твёрдым стеблем.
– Готово, давай я сам налью, а ты посмотри, проснулась ли твоя красавица. – сказал Пьер.
Стас с недоверием посмотрел на него и всё же зашёл в палатку. Анжела лежала с открытыми глазами.
– Как ты, милая? – присев с ней рядом, спросил Стас.
– Мне лучше, не волнуйся. И боль, вроде прошла… только, Стас…боюсь я этого человека. Мне страшно, я уйти хочу, – тихо произнесла Анжела, словно боялась, что её услышат.
– Ты не сможешь идти, дорогая, утром, если тебе станет совсем хорошо, мы уйдём, – пообещал Стас.
– Не отходи от меня, – схватив парня за руку, произнесла Анжела.
Её глаза лихорадочно блестели, губы были красные, щёки тоже. Стас прикоснулся губами к её лбу.
– Вроде, температуры нет… да что с тобой? – спросил Стас.
– Не знаю, я встать хочу, но голова кружится, – ответила Анжела.
– Ты просто устала, милая, лежи, не вставай. Я тебе бульон принесу, тебе поесть надо, чтобы сил набраться, – поднимаясь с земли, застеленной мягкими сухими ветками и большими листьями, сказал Стас.
Вскоре, он вернулся с тарелкой в руках и вновь присел рядом с тахтой, на которой лежала Анжела. Девушка с трудом приподнялась и присела, Стас сам стал её кормить. Немного поев, Анжела отстранила руку Стаса, когда он протянул ей очередную ложку.
– Ну поешь ещё, может мясо хочешь? – ласково спросил парень.
– Нет, дорогой, спасибо. Может позже, сейчас я лечь хочу, – ответила Анжела, опираясь рукой о плечо Стаса и ложась.
Вошёл Пьер и зажёг свечу. Потом протянул Анжеле твёрдую кожуру декоративной тыквы.
– Я отвар из трав принёс, выпей, это успокаивает и боль снимает, – сказал Пьер.
Анжела с недоверием посмотрела на него и перевела взгляд на Стаса. Он сам взял из рук Пьера отвар и сделав несколько глотков, протянул Анжеле.
– Выпей, милая, надеюсь, это и правда поможет и к утру ты встанешь на ноги, – устало улыбнувшись, сказал Стас.
Пьер постелил себе одеяло в самом углу палатки и лёг. Стас лёг рядом с тахтой и взял Анжелу за руку. Вскоре, молодые люди крепко уснули. Как оказалось, Пьер и правда дал успокаивающий отвар, но добавил листья, о которых знал только он, эти листья действовали, как крепкое снотворное.
Поздней ночью, будучи уверенным, что молодых людей не разбудить и пушечным выстрелом,он уверенно подошёл к тахте и с лёгкостью подняв на руки Анжелу, вынес её из палатки. Он был очень возбуждён, стараясь успокоиться, Пьер глубоко вздохнул и положил девушку на траву. Лихорадочно раздев её, он разделся и сам. Свет луны падал прямо на них. Пьер, как изголодавшийся волк, страстно целовал Анжелу в губы, покрывая поцелуями шею, грудь и плечи, буквально шаря руками по всему её телу, сжимая руками грудь и бёдра девушки. Он был неистовым в своём желании обладать ею. Пьер был крепким и сильным, передохнув, он брал её снова и снова, а Анжела, от выпитого отвара, крепко спала. Наконец, отдышавшись, Пьер надел на девушку футболку и шорты, потом поднял на руки и войдя в палатку, положил её на тахту и как ни в чём не бывало, лёг на своё место и уснул. Первым проснулся Стас, посмотрев на Анжелу, которая ещё спала, он перевёл взгляд на Пьера, тот тоже спал. Стас сжал голову руками, не понимая, почему такая тяжесть в голове. Хотелось окунуться в море, но оставлять Анжелу одну с Пьером, он не решился. Ни он, ни Анжела, так и не догадались, что произошло этой ночью.
Утром, Пьер вышел из палатки и стал готовить завтрак. Он разжёг огонь в очаге и поставил котелок с бульоном. Потом пошёл к морю, разделся и вошёл в воду.
– Как же хороши русские женщины, такие аппетитные, не то, что француженки. Жаль, что она спала, представляю, какая она в постели с этим юнцом, – думал Пьер, плавая в море.
Стас еле разбудил Анжелу, чтобы она поела. Она смогла встать и выйти из палатки. Вернулся Пьер и сел завтракать вместе с молодыми людьми. Боясь, что выдаст себя, он старался не смотреть на Анжелу, а она поняла это по-своему, думая, что Пьер чувствует свою вину перед ней.
– Голова побаливает, такая тяжесть… может это от раны? – спросила Анжела.
Стас насторожился и с подозрением посмотрел на Пьера, который невозмутимо ел мясо. Что-то заставило Стаса напрячься, смутное подозрение возникло в его душе. Тяжесть в голове мучила и его.
– Что за отвар ты нам дал вчера вечером, Пьер? – спросил Стас, пристально посмотрев на него.
Кажется, вопрос парня застал Пьера врасплох. Застыв на секунду, он поднял голову и посмотрел на Стаса.
– Я же сказал…утоляет боль и успокаивает. Что не так, Стас? Я просто хочу помочь, – сказал Пьер, расслабляясь.
– Ты уже помог, удружил. Видать, не зря тебя пожизненно осудили. Могу себе представить, что ты творил, когда жил среди людей, – произнёс Стас, зло сверкнув глазами.
– Я вам всё рассказал о себе, ничего не скрывая. Что хочешь думай, мне всё равно, – ответил Пьер, наконец взглянув на Анжелу.
От его взгляда, девушка съёжилась, перестав есть бульон.
– Надеюсь, однажды мы выберемся с этого острова, а вот ты…мне жаль тебя, – сказал Стас.
– Я доволен своей жизнью, не стоит меня, жалеть. Живут и похуже. Я чувствую себя хозяином этого острова, что хочу, то и делаю, – вновь взглянув на Анжелу, вспомнив о том, что было этой ночью и усмехнувшись, сказал Пьер.
Он словно раздевал её глазами, он подумал, что быть может и этой ночью ему удастся повторить это удовольствие.
День прошёл в напряжении, Анжела решила немного прогуляться, чтобы расслабиться, Стас пошёл с ней. Природа была изумительная, недалеко протекала речушка с чистой, пресной водой, молодые люди, присев, напились из ручья. Высокие деревья, лианы и кусты окружали их, пение птиц, словно перекличка, заполняло тишину.
– А неплохое место выбрал для себя Пьер. Речка, поляна, тишина и зелень вокруг, просто рай, – сидя на траве, на не большой поляне, сказал Стас.
– Стас…нам надо скорее добраться до своей хижины. Такое чувство, что мы навсегда тут останемся. Страшно становится… я боюсь его. Ты его взгляд видел? Словно он тут главный. Давай уйдём, прошу тебя, – с мольбой сказала Анжела.
– Если завтра ты будешь чувствовать себя хорошо, мы уйдём, обещаю. Давай, я рану твою посмотрю, – сказал Стас.
Анжела сняла футболку, озираясь вокруг. Ей казалось, что Пьер повсюду и следит за ними.
– Краснота почти прошла. Не больно? – спросил Стас, трогая пальцем вокруг раны.
– Совсем немного. К утру, думаю, совсем пройдёт, – ответила Анжела.
– Хорошо. Ладно, пошли, не стоит оставлять этого идиота одного, пока мы здесь, – положив обратно материю на рану и помогая Анжеле надеть футболку, сказал Стас.
Когда они вернулись к палатке, Пьер готовил мясо на вертеле, большими кусками, обливая его чем-то, а когда Стас спросил, чем он обливает мясо, Пьер ответил, что это просто вода с лавровыми листьями и  делает он это для сочности мяса. Стас не знал наверняка, что произошло этой ночью, но смутная догадка терзала его. Он всегда спал чутко, особенно здесь, на острове, а тут уснул таким глубоким сном. Понимая, что это неспроста, он исподтишка наблюдал за Пьером.
После ужина, Пьер предложил обработать рану и положить свежий лист. Стас сказал, что всё сделает сам, согласившись, Пьер вышел из палатки. Анжела сняла футболку и позволила Стасу сделать всё самому. Он промыл рану и положил лист, накрыв материей, потом помог  Анжеле надеть футболку. Вернулся Пьер и опять дал отвар девушке, сказав, что с этим отваром, утром она будет почти здорова. Девушка не стала возражать и выпила отвар, ведь ей и правда становилось лучше. Пьер протянул отвар и Стасу, сделав вид, что и сам его пьёт. Стас молча взял кожуру декоративной тыквы. Когда Пьер на секунду отвернулся, чтобы взять свечу, Стас едва успел вылить отвар на землю и жидкость прошла сквозь ветви и листья, не оставив следов. Уверенный в том, что Стас выпил отвар, Пьер взял одеяло и ушёл в конец палатки.
Стас решил, что не уснёт этой ночью. Он положил ружьё рядом с собой и лёг, после того, как легла и Анжела.

Анжела уснула тут же, Стас прислушался к её тихому дыханию. Сделав вид, что уснул, он прислушивался к каждому шороху. В ночной тишине, при каждом шорохе, Стас крепче сжимал в руках ружьё. Пьер не спал, он знал, что отвар действует сильнее часа через три, поэтому просто лежал и ждал. От напряжения, у Стаса затекли руки и он, наконец, расслабился и закрыл глаза. Предательский сон овладел им, он уснул, во сне ему снился его дом, родители, видимо, из-за тоски по ним. Но глубокой ночью, парень проснулся от того, что Пьер нечаянно задел его ногу, когда, подняв Анжелу на руки, выносил её из палатки.
Спросонья, Стас не сразу и понял, где он находится и что происходит. Тёмный силуэт Пьера, который думал, что Стас крепко спит и не обратил внимание на то, что задел его, быть может, от сильного возбуждения и желания обладать вновь, он со своей ношей, не останавливаясь, прошёл к выходу и исчез в темноте. Стас тихо поднялся и вышел следом за ним. Он видел, как Пьер положил Анжелу на траву и стал раздевать её, а так как он находился спиной к палатке и был уверен, что Стас спит, был совершенно спокоен, что ему никто не помешает.
Стас, подбежав к нему, с силой ударил его прикладом ружья по голове. Пьер, кажется, даже не понял, что произошло, слишком был занят и уверен, что Стас спит и просто упал на Анджелу, потеряв сознание, такой силы был удар. Бросив ружьё на землю, Стас схватил Пьера и оттащил его от девушки. Парень видел верёвку в палатке Пьера, быстро побежав туда, нащупав в темноте то, что искал, он выбежал обратно.
Анжела крепко спала, Пьер, правда, успел снять с неё футболку. Стас приподнял Пьера за плечи  и дотащив до дерева, накрепко привязал его за руки и плечи к этому дереву. Решив разобраться с ним утром, он подошёл к Анжеле и надел на неё футболку. Теперь он был уверен, что Пьер, прошлой ночью, усыпив их, сделал с Анжелой то, что так давно хотел. Видимо, это ему так понравилось, что и этой ночью он решил провести с ней ночь.
– Гад! Убью! – сквозь зубы процедил Стас.
Парень поднял Анжелу на руки и зашёл с ней в палатку. Положив девушку на тахту, он вышел обратно. Стас не был жестоким по натуре, но то, что он увидел и узнал, было выше его понимания. Стас не понимал, как же так можно? Ведь гораздо приятнее, когда девушка, женщина, отвечает на твои ласки, а не лежит бревном.
– Да ты просто извращенец…как же так можно… – бормотал Стас, подходя к Пьеру.
Размахнувшись, он с силой ударил Пьера по лицу кулаком, тот очнулся и с удивлением посмотрел на Стаса, а тот не переставал бить, нанося удары кулаками по лицу. Изо рта Пьера потекла кровь, бровь была рассечена. Стас это видел, так как свет от луны падал прямо на лицо Пьера. Стас замахнулся в очередной раз, но Пьер закричал:
– Всё! Остановись! Чего ты взъелся? Что такого в том, что я захотел твою женщину, а? Я здоровый мужик, это же естественно!
От слов Пьера, рука Стаса повисла в воздухе, парень был в шоке.
– Да ты просто больной! Как можно иметь женщину, против её желания, когда она крепко спит? – закричал в ответ Стас.
– Я не больной, я здоровый мужик. Да, я усыпил её, но она же живая и плоть её тёплая. Как же ты не можешь понять? Идиот! Что в этом такого? Всё могло бы быть по согласию, но ты упёрся, как упрямый осёл, что я должен был делать? А? – с возмущением спрашивал Пьер.
– Я никогда этого не пойму…никогда…не по-человечески это…если она узнает…она не должна… – растерянно пробормотал Стас, устала присаживаясь на землю.
– Развяжи меня. И убирайтесь оба, чтобы духа вашего здесь не было. Ведь жил себе спокойно, откуда вы только свалились мне на голову. Развяжи меня, слышишь! – громко сказал Пьер.
– А зачем? Я просто пристрелю тебя и всё. Кто тебя искать будет, а? Правосудия тут нет, меня никто не осудит, да за такого подонка, мне ещё спасибо скажут, да и вообще, тебя никто не хватится. Не нужен ты никому! – внимательно глядя на реакцию Пьера, злорадно произнёс Стас.
– Ты с огнём играешь, парень, не делай этого, просто развяжи меня и уходи вместе со своей женщиной. Ведь я мог сам убить тебя и оставить женщину себе, но я не сделал этого…и кажется, зря… – с сожалением, произнёс Пьер, зло сверля Стаса заплывшими от ударов глазами.
– Да, опростоволосился ты. Но даже если бы ты меня убил, моя женщина не стала бы твоей, ты не знаешь русских женщин. Это у вас там, во Франции, свободная любовь, сегодня с одним, завтра с другим, – насмешливо ответил Стас.
– Мальчишка! Это ты не знаешь женщин вообще. Куда бы она делась? Через неделю, она лизала бы мне задницу, оставшись одна, голодной, на этом Богом забытом острове, понял? – воскликнул Пьер, усмехаясь окровавленными губами, при этом глаза его сверкали ненавистью и злостью.
Стас сжал в руке ружьё и размахнувшись, ударил его прикладом по голове. Тот вновь потерял сознание. Стас со злостью плюнул мужчине под ноги и отошёл в сторону, чтобы подумать. Он должен был успокоиться и решить, что делать с Пьером.
Минут через двадцать, он услышал рычание Пьера. Поднявшись, Стас подошёл к нему. Светало, но парень так и не решил, что ему делать.
– Развяжи меня или убей. Ты пожалеешь, что не убил меня сразу. Я тебя убью, уж поверь. Мне не привыкать убивать людей, а ты не сможешь, у тебя на это не хватит сил. Трус! Развяжи меня, давай по-мужски разберёмся, – не умолкая, говорил Пьер.
Стас понимал, что просто взять и убить, он не сможет, даже здесь, где с него никто не спросит ха это. Он занимался каратэ и боксом, верил в свои силы, но Пьер был преступником, он убивал и убить для него ничего не стоило. Но Стас решительно подошёл к Пьеру и развязал его. Тот тут же вскочил на ноги и набросился на на него, ударив кулаком в лицо. Началась борьба, Пьер тоже был сильным, крепким и владел приёмами борьбы. Нагнувшись, Пьер схватил ружьё, хотел прицелиться и наверное бы выстрелил, но ударом ноги, Стас выбил из его рук ружьё и этой же ногой ударил Пьера в шею, от чего тот отлетел на несколько метров и упал.
Ружьё валялось рядом с палаткой, борьба продолжалась, с ругательствами и криками. Пьер быстро вскочил на ноги и словно зверь, прыгнул на Стаса. Упав вместе с ним на землю, он схватил парня за шею и стал душить, буквально сев на него. Стас крепко схватил руки Пьера, пытаясь оторвать их от своей шеи, но хватка оказалась сильной, Стас стал задыхаться.
– Сдохни, ублюдок! Сдохни! Убью! – кричал Пьер, как вдруг раздался выстрел и Пьер, на секунду застыв, ослабил руки и упал на Стаса. Тяжело дыша, Стас, откашливаясь, с трудом приподнялся, сбрасывая с себя Пьера. Подняв голову, парень увидел Анжелу, она держала в руках ружьё, ствол которого упирался в земле. Девушка стояла неподвижно и со страхом смотрела на Пьера.
– Господи…я убила его, да? Стас? Я его убила? – бросая ружьё на землю, испуганно пробормотала Анжела.
Стас с трудом поднялся и подошёл к ней.
– Успокойся, милая, ты правильно сделала. Это я должен был убить его. Присядь, ты едва стоишь на ногах, иди сюда, присядь, дорогая, – обняв девушку за плечи, говорил Стас.
Она посмотрела на него и протянув руку, провела ладонью по его лицу.
– Стас, что происходит? Твоё лицо в крови…я ничего не понимаю, что между вами произошло? Почему он пытался убить тебя? – спрашивала Анжела, присаживаясь на траву.
– Я не знаю…мы подрались с ним… – не зная, что ответить, пробормотал Стас.
Со стороны, где лежал Пьер, раздался стон. Анжела испуганно обернулась, а Стас быстро поднялся и взяв с земли ружьё, посмотрел на Пьера.
– Гнида…такие просто так не умирают, – произнёс он, подходя к Пьеру.
– Ты его только ранила, живучим оказался, падла, – сказал Стас, переворачивая Пьера на спину.
– Слава Богу…хорошо, что я не убила его, – прошептала Анжела, подходя к Стасу.
– И что теперь нам делать? – пробормотал Стас, словно спрашивал себя, как поступить с Пьером.
Парень понимал, что если Пьер выживет, он убьёт его и будет мучить Анжелу. Но и добить раненого, он бы не смог. Стас был растерян, понимая всю свою беспомощность.
– Давай просто уйдём, Стас. Мне страшно…этот человек преступник, он не оставит нас в живых, мстить будет, – прижимаясь плечом к плечу парня, тихо произнесла Анжела.
– Он не оставит нас в покое, даже если мы уйдём. А жить в страхе, в ожидании смерти, я не хочу, – ответил Стас.
– Что же тогда делать? Мы же не можем его просто взять и убить…это неправильно, Стас… – испуганно сжимая руку парня, почти шёпотом, произнесла Анжела.
В её глазах было отчаяние и страх.
Как ты себя чувствуешь? – посмотрев на неё, спросил Стас.
Анжела была удивлена этим вопросом.
– Стас? О чём ты, дорогой? Давай думать, что делать будем. Я в порядке, не волнуйся обо мне, – ответила девушка.
Стас, почему-то, приставил дуло ружья к груди Пьера. Одно нажатие на курок и всё закончится, Стас прижал курок пальцем и готов был выстрелить.
– Иди в палатку, собирайся, мы уходим, – хмуро произнёс Стас, не отрывая взгляда от Пьера, который лежал на земле с закрытыми глазами и стонал.
– У меня ноги ватные, словно к земле приросли…так страшно, Стас. Ты собираешься убить его? Стас… не делай этого, мы не сможем жить с этим, прошу тебя, Стас, – говорила Анжела, боясь пошевелиться.
– Да? Не сможем жить, говоришь? А как мне жить с тем, что прошлую ночь он насиловал тебя, спящую! Да он просто нелюдь! Извращенец! – выкрикивал Стас, с ненавистью глядя на Пьера.
Анжела, побледнев, пошатнулась.
– Что ты такое говоришь, Стас? Это неправда…этого не может быть…ну не может человек пасть так низко, скажи, что это неправда, ведь я ничего не чувствовала. А где же ты был в это время, Стас? Почему не воспрепятствовал такому злодеянию? – со слезами произнесла Анжела.
– Прости…я не хотел тебе говорить, этот гад напоил нас отваром, от которого мы с тобой крепко уснули. Я заподозрил неладное. Вчера, когда он опять хотел напоить нас отваром, ты выпила, а я незаметно вылил. И был прав в своих подозрениях. Я вышел из палатки, когда он раздевал тебя. Прости… – не смея смотреть в глаза Анжеле, говорил Стас.
– Какая низость…Господи, как же так можно? Какая, низость… – прошептала девушка.
Потом она медленно подошла к Стасу, который уже пожалел о том, что на эмоциях рассказал ей всё это и протянув руку, медленно взялась за ружьё.

Ружьё Анжела волокла по земле, с каменным лицом, она подошла к Пьеру, который лежал на земле и стонал от боли. Он медленно открыл глаза и посмотрел на девушку.
– Ну что…убить меня решила? – криво усмехнувшись, спросил он.
Анжела молчала и с ненавистью смотрела на него.
– Ну зачем тебе этот молокосос? Ты настоящего мужчину не знала. Жаль, спала, когда я ублажал тебя…не оценила ты моё достоинство, тебе бы очень понравилось, – продолжал говорить Пьер.
– Я не стану тебя убивать. Я твоё “достоинство” отстрелю, сам сдохнешь. Ты кровью своей захлебнёшься, – монотонно говорила Анжела.
Стас стоял рядом, в ожидании, не зная, что может сделать Анжела. Но услышав её слова, которые девушка произносила на английском языке, быть может не совсем правильно, но суть была понятна, Пьер оцепенел, понимая, как это жестоко и как он будет мучиться. Пьер, побледнев, выкатил от ужаса глаза. Этого он совсем не ожидал.
– Нет…прошу тебя…ты этого не сделаешь, это жестоко… лучше сразу убей меня, – взмолился он, сжимая руками траву и упираясь ногами в землю, пытаясь подняться.
– Сделаю, даже не сомневайся. Урод, жестоко то, что ты сделал со мной, ты не имеешь права жить, – приставляя ствол между ног Пьера, произнесла Анжела.
Её лицо ничто не выражало, но она медлила, словно растягивала мучения Пьера.
– Вы не понимаете, меня будут искать. Я ведь не всё вам рассказал. Вас найдут и убьют, остановитесь. На этот остров переправляют ядовитые отходы промышленности и ещё… – говорил Пьер, но раздался выстрел, не дав ему договорить и мужчина заорал нечеловеческим голосом, схватившись руками за пах.
– Анжела? Стой! О чём это он? – вскричал Стас.
– Аааа…сука! Вы ответите за это! – орал Пьер, применяя нецензурные слова и брань.
– Давай уйдём отсюда, Стас. Я не могу больше оставаться тут, не могу слышать и видеть этого негодяя, – бросив ружьё на землю и уронив голову на плечо парня, сказала Анжела, не сдерживая слёзы.
– Ты слышала, что он говорил? Значит, сюда приходит судно с ядовитыми отходами, не думаю, что часто, но в три – четыре месяца раз, наверное приходит. Но зачем этот идиот тут нужен, непонятно. Ты не дала ему договорить, что ещё он хотел сказать? – растерянно говорил Стас.
В глазах его стояли испуг и недоумение. Отстранив от себя Анжелу, он подошёл к Пьеру, между пальцев которого стекала кровь и присел над ним.
– Что ты хотел сказать? Что ещё? – схватив Пьера за футболку, спросил Стас.
Пьер перестал кричать, он лишь стонал и хрипел.
– Пьер? Ты слышишь меня? Чего ты не договорил? – закричал Стас и стал его трясти.
Но Пьер затих и вскоре перестал дышать. Стас пощупал на его шее пульс, потом приложил руку к его носу, чтобы понять, есть ли дыхание. Медленно поднявшись, Стас подошёл к Анжеле, которая устало присела на траву и плакала.
– Всё, он умер. Что делать будем? Как я понял по его словам, к острову приплывают судна с грузом, а это значит, что нас в покое не оставят. За смерть Пьера спросят наверняка. Он не договорил, может здесь ещё что-то скрывается? Но что? – сам с собой рассуждал Стас, присев рядом с Анжелой.
– Давай просто уйдёт отсюда. Вернёмся в свою хижину и будем жить спокойно, как жили до встречи с этим негодяем. Я больше ничего не хочу, – произнесла Анжела, с мольбой посмотрев на Стаса.
– Мы уйдём, непременно уйдём. Но сначала нужно похоронить Пьера, мы же не оставим его здесь, – поднимаясь с земли, сказал Стас.
Из инструментов были нож и топор, Стас направился к гуще деревьев и кустарников. Присев, он стал копать, Анжела присоединилась к нему. Они провозились почти два часа, как сказал Стас, нужно было выкопать яму поглубже и закопать тело, не оставляя следов.
– Пусть подумают, что он утонул или его съели акулы. Иначе, нам несдобровать, – сказал Стас.
Когда могила достигла нужной глубины, они пошли за телом Пьера.
– Давай перетащим тело к яме, – нагибаясь над телом Пьера, сказал Стас.
ХАнджела нагнулась, чтобы помочь, но вдруг побледнела и отбежала в сторону, её вырвало. Стас выпрямился и посмотрел в её сторону. Потом вновь нагнулся и схватив Пьера за плечи, потащил вглубь деревьев. Бросив тело возле ямы, Стас приложил ухо к его груди, чтобы быть уверенным в том, что Пьер и правда умер. Потом перевернул тело и сбросив в яму, стал засыпать её землёй. Управившись, парень утромбовал ногами землю и набросал сверху листья и ветви. Вернувшись назад, он устало присел на траву, вытирая тыльной стороной ладони лоб. Подошла Анжела.
– Нам пора идти, Стас. – сказала она.
– Что же он хотел сказать…зачем ты выстрелила? Он хотел сказать нам о чём-то, а теперь… – опустив голову, произнёс Стас.
– Стас, прошу тебя, чего ты боишься? Остров большой, за три года мы никого не встретили, кроме этого урода. Мы просто уйдём отсюда и постараемся забыть всё, что пережили за эти дни. Хорошо? – присев рядом с парнем, сказала Анжела.
– Думаешь, всё так просто? Не найдя здесь Пьера, те, кто приезжает сюда, быть может, будут искать его по всему острову. Им это ничего не стоит, уж поверь, – сказал Стас.
Потом, почему-то тут же поднялся и пошёл к палатке. Он судорожно что-то искал, переворачивая вещи, стул, ящик, одежду. Потом остановился и подошёл к тахте. Анжела, которая побежала следом за ним, стояла возле выходы из палатки и испуганно наблюдала за ним. Стас отодвинул тахту, под ней были сухие ветви и большие листья. Присев, Стас стал разгребать руками листья, Анжела подошла к нему. У изголовья тахты лежала фанера, убрав её, Стас стал ножом раскапывать землю, пока лезвие не упёрлось острием во что-то твёрдое и раздался звук, словно это нечто твёрдое было железным. Остальную землю Стас стал разгребать руками и вскоре вытащил небольшой ящик, напоминающий маленький сейф.
– Что это, Стас? – почти шёпотом, спросила Анжела.
Стас поднял голову и посмотрел на неё.
– Боюсь, это то, о чём не договорил Пьер, – глухим голосом, ответил Стас.
– Где же ключ от этого ящика? – спросила Анжела. Ничего не ответив, Стас нагнулся над ямой и пощарил руками. Вскоре, он вытащил маленький ключ и показал девушке.
– Может не будем открывать, Стас? Просто положим обратно и закопаем, как было. Нужно уходить отсюда, прошу тебя… – взмолилась Анджела.
Но не ответив ей, Стас решительно вложил ключик в маленькую замочную скважину и открыл ящик. От увиденного, молодые люди застыли. Там лежали два чёрных, бархатных мешочка, пачки долларов, кирпичики слитков золота, документы и два пистолета. Открыв один из мешочков, Стас высыпал на ладонь бриллианты, довольно крупные.
– Матерь Божья…что же с таким богатством делал на этом острове этот человек? – спросила Анжела.
– Это наверное куш тех, кто с ним работал. Но если его сюда привезли, почему же не привезли ему и женщину? Ничего не понимаю… – произнёс Стас.
– Может он использовал её и убил за не надобностью, ведь она могла забеременеть… – сказав это, Анжела побледнела и замолчала.
– Это только догадки. Мы не можем знать наверняка. Что с тобой? Ты побледнела, ты в порядке? – спросил Стас, испуганно посмотрев на девушку.
– Стас, сложи всё обратно и закопай, как было. Уйдём скорее отсюда, – попросила Анжела не отвечая на его вопрос.
– Ты права, такое богатство несёт за собой смерть, – ответил Стас, закрывая крышку ящика ключом и опуская в яму.
Потом он засыпал его землёй и положил сверху фанеру. Поставив на место тахту, он огляделся.
– Мы не должны оставлять следов нашего пребывания здесь, давай, осмотрись, – сказал Стас и сам оглядывая палатку.
Анжела взяла повязки и сняв с себя футболку и шорты, надела низ и повязала на груди.
– Ты тоже оставь его вещи и пошли уже, – сказала она.
Стас быстро снял с себя вещи и повязав на бёдра повязку, вместе с Анжелой вышел из палатки. Обойдя всё вокруг, он подошёл к дереву, где недавно лежал Пьер.
– Здесь столько крови, нужно замести следы, – сказал Стас.
– Кровь высохнет и следов не останется, – ответила Анжела, срывая траву.
ТВзяв своё ружьё, нож и одеяло, которое они захватили с собой, Стас подошёл к ней.
– Нам пора уходить, – сказал он.
– Мясо на дорогу нужно взять, – сказала Анжела и подойдя к очагу, положила куски жареного мяса в мешочек.
– Соль, спички, свечи… может тоже возьмём? – спросил Стас.
– Нам ничего от этого злодея не нужно, Стас. Как жили до сих пор, так и проживём. Пошли, – ответила Анжела.
Ещё раз осмотревшись, они направились вглубь деревьев, лиан и кустарников. Шли молча, говорить ни о чём не хотелось. Вскоре стало темнеть.
– Нужно место для ночлега найти. Там и поедим, – сказал Стас, оглядывая толстые деревья.
Выбрав дерево с раздвоенным стволом, он помог Анжеле взобраться наверх и следом полез сам. Там они поели и расположились на ночлег. Слышались крики птиц и животных, но к ним молодые люди давно привыкли. Они очень устали и вскоре уснули глубоким сном.

Видимо, волнение, усталость, перенесённые события, дали о себе знать. Анжела и Стас крепко спали, солнце давно взошло, щебетание птиц слышалось отовсюду, журчание ручья смешивалось с шорохом вокруг. Но молодые люди этого не слышали, проспав почти до полудня.
– Господи, Стас? Вставай, времени, наверное, полдень, идти нужно, иначе опять придётся ночевать в лесу, – трогая парня за плечо, сказала Анжела, озираясь вокруг.
Стас открыл глаза и с удивлением посмотрел на неё.
– Чёрт…мне дом мой снился…живы ли мои родители, надоело здесь торчать. Нужно придумать, как выбраться отсюда. Не могу больше, осточертело всё, – спускаясь с дерева, произнёс Стас.
Анжела, не зная, что ему ответить, спустилась следом за ним, захватив мешок с едой, ружьё и нож. Она и сама истосковалась по дому, волновалась за родителей, от неведения, как они там и живы ли. Умывшись чистой водой из ручья, Анжела села на траву и вытащив два куска мяса, положила на мешок.
– Садись, надо поесть и идти дальше, – сказала она.
Ел Стас без аппетита, только потому, что нужно было поесть, чтобы были силы.
– И мясо надоело, хочется просто булочку со сливочным маслом поесть и выпить горячий кофе со сливками. Мне мама утром приносила свежие булочки, у нас рядом с домом выпечку продавали, очень вкусную. Сколько ещё мы будем торчать на этом острове? Я больше не выдержу, – произнёс парень, безнадёжно озираясь вокруг.
– Стас! Перестань! Мне самой тошно и ты ещё тоску наводишь. Думаешь, если я молчу, я не волнуюсь за своих родителей? Что мы можем сделать? – с отчаянием воскликнула Анжела.
– Да я готов вплавь добраться до дома! Лучше в море сдохнуть, чем ждать у моря погоды! – со злостью ответил Стас.
Анжела вдруг побледнела и вскочив на ноги, побежала в сторону, за огромное дерево. Её опять стошнило.
– Господи…только не это. Только не ребёнок, не сейчас, не здесь…прошу тебя, Господи… – прошептала девушка.
Потом она подошла к ручью и умылась.
– Что это с тобой? Вчера тебя тоже вырвало…может от мяса? – с тревогой в голосе, спросил Стас.
– Не знаю…может быть от мяса, – ответила Анжела, сев на место.
– Нам идти пора, – поднимаясь, сказал Стас, взяв с земли ружьё и нож.
Взяв мешок, Анжела тоже поднялась и пошла за парнем. Они шли весь день, на ночь нашли подходящее дерево и расположились на ночлег. Немного поев, совсем без аппетита, молодые люди легли. Сон не шёл, говорить ни о чём не хотелось, кажется, каждый думал о своём. Наконец уснув, они проснулись почти одновременно, ранним утром. Весь день, молодые люди шли по направлению к хижине. Днём, по дороге в хижину, Стас подстрелил большую птицу.
– Хорошо бы оленя или как их там…нужно подстрелить оленя, в общем. Думаю то, что у нас было в запасе, давно протухло. Выбрасывать надо, тебя и так без конца тошнит, – сказал Стас.
– Стас…а что, если я беременна? – остановившись, спросила Анжела.
Парень резко остановился и с удивлением посмотрел на неё.
– О чём это ты? Что значит, беременна? Как такое может быть? – спросил Стас.
– Ты что, маленький? Мы почти три года живём с тобой. Я вообще удивляюсь, что до сих пор этого не случилось. Думала, просто везёт, – с искажённым от боли лицом, ответила Анжела.
Стас молчал, не зная, что сказать, потом тяжело опустился на землю.
– Стас? Что же ты молчишь? – с виноватой улыбкой, спросила Анжела.
– А что мне сказать? У меня мать врач-гинеколог, слышал, как она часто отцу рассказывала, как умирают женщины при родах. А в этих условиях…я даже представить боюсь, что будет. Но допустим, ты родишь, хотя я и представить себе не могу, как. А как ребёнок выживет здесь, думала об этом? И потом…а вдруг это ребёнок этого подонка, а? – посмотрев в глаза девушке, спросил Стас.
– Этого не может быть, Стас. Если то, что ты мне рассказал правда и этот ублюдок делал это…то за три дня я не могу от него забеременеть. Может я просто отравилась или меня тошнит на нервной почве? Об этом пока рано думать. Это просто мои предположения. Мне и самой страшно, – сказала Анжела, бледнея от слов Стаса.
– Ладно, пошли, немного осталось, – сказал Стас, поднимаясь и продолжив идти.
До хижины они дошли к вечеру. Готовить поесть, не хотелось. Поднявшись наверх, Анжела устало опустилась на постель. Девушка была напряжена от мыслей, о которых старалась не думать.
– Зря мы свечки, соль и спички не захватили, – растягиваясь на постели, сказал Стас.
– Ты прав, зря. Там они уже никому не понадобятся, а нам бы очень пригодились, – сказала Анжела.
Отвернувшись от Стаса, она заплакала. Тихо, чтобы он не услышал, она долго плакала и так, со слезами, уснула. Утром, встав пораньше, Анжела почувствовала, что на душе стало легче. Думать о плохом, ей не хотелось. Спустившись вниз, она побежала к морю, надеясь увидеть дельфинов. Анжела вдруг почувствовала, что жутко по ним соскучилась. На берегу девушка увидела несколько больших рыб. Видимо, дельфины приплывали сюда, принося им этих рыб и не дождавшись ни её, ни Стаса, уплывали.
– А вдруг они больше никогда не приплывут? Подумают, что нас нет и не приплывут, – подумала Анжела, глядя в даль, снимая с себя повязки и входя в воду.
Девушка пожалела, что у них нет мыла, а вместо мочалки, она нашла растение, очень её напоминающее, которое она захватила с собой. Растирая свое тело, Анжела словно смывала с себя всю грязь, которой её наградил Пьер. Делала она это со злостью, до боли натирая себя. Вдруг она услышала знакомые крики, радостно обернувшись, она увидела дельфинов, которые подплывали к ней. Выбросив “мочалку”, Анжела схватилась за плавник одного из них и от души поцеловала его в мордочку.
– Вы не забыли нас? Мои дорогие, как я вам рада, – гладя руками гладкую, мокрую поверхность дельфина, ласково говорила Анжела.
Дельфин, кажется, тоже был рад, он, словно понимая слова девушки, радостно кричал и кивал головой. Анжела долго плавала среди дельфинов, заплывая далеко от берега. Как кричал Стас, стоя на берегу, она не слышала. Парень вошёл в воду и поплыл к ней. Ныряя на глубину, молодые люди наслаждались купанием. Устав, они поплыли к берегу. Дельфины, немного покружив, уплыли.
– Нужно всё-таки рискнуть, – произнёс Стас, лёжа на песке.
– О чём это ты? – не поняв, что имеет ввиду Стас, спросила Анжела, лёжа рядом с ним.
Молодые люди лежали нагие, наслаждаясь теплом солнечных лучей.
– У нас есть плот, поплывём, а там, будь, что будет, – ответил Стас.
– Думаешь, мы сможем на плоту доплыть до большой земли? Стас, ты забыл? Это даже не море, это океан. Пьер говорил об этом. Мы просто погибнем, мне страшно, – сказала Анжела.
– Всё лучше, чем здесь состариться, – ответил Стас.
– Пошли, нужно позавтракать. Давай рыбу заберём, посмотри, которая посвежее, – поднимаясь и надевая повязки, сказала Анжела.
Стас нехотя встал и подошёл к рыбам, перебрав каждую из них, принюхиваясь и раскрывая жабры, он взяв две рыбины, остальные бросил в воду. Анжела взяла кожуру от тыквы и пошла собирать ягоды, Стас кремнем разжёг огонь под вертелом и стал чистить рыбу. Потом целиком стал жарить её на вертеле, поливая морской водой. Вернулась Анжела с ягодами, рыба быстро поджарилась и сев на траву, они поели. Потом Анжела стала чистить птицу, которую они принесли с собой.
– Интересно, что эта за птица, Стас? Тетерев, что ли? – спросила она.
– А я знаю? Я в них не разбираюсь. Их вон сколько здесь, главное, вкусно, а что за птица, мне дела нет, – недовольно пробурчал Стас.
– Что с тобой? Почему ты злишься? – спросила Анжела, продолжая потрошить дичь.
– А чему радоваться? Мы только и делаем, что охотимся, едим, спим и купаемся. Надоело всё до чёртиков. Ни книг, ни кино… – ответил Стас.
– Стас, мне тоже надоело это, но иного выхода у нас нет, ты же понимаешь. – ответила Анжела.
– Прости, да, я понимаю…я тут подумал…если Пьер находился на острове с какой-то миссией, значит за ним приедут, ты же видела, что находилось в ящике. Это просто так не оставят. Он хотел ещё что-то сказать, но ты не дала ему такой возможности. Теперь, если его не найдут на острове там, где оставили, его будут искать. А это серьёзные люди, они, если надо, обойдут весь остров и непременно выйдут на нас. Или нужно искать укромное место, где можно спрятаться, или…я даже боюсь представить, что будет, если эти люди нас найдут, – сказал Стас.
– Но мы его похоронили так, что и собака след не найдёт. С чего ты взял, что они будут нас искать? Никто ведь не знает, что мы тут находимся. Давай не будем раньше времени паниковать. А укромное место…здесь полно таких мест, – сказала Анжела.
– Во всяком случае, мы должны быть всё время начеку, даже ночью, – ответил Стас.
– Послушай, Стас…даже если они найдут нас, мы скажем, что ничего не знаем. Что никуда от своей хижины не отходим, – сказала Анжела.
– Аха, а они так и поверили! Да они и спрашивать нас не будут, просто пристрелят, как куропаток и всё. – ответил Стас.
Анжелу обуял страх. Она понимала, что Стас прав. Видела по телевизору, насколько жестокими бывают бандиты. А то, что Пьер один из них, девушка не сомневалась.
– Я на охоту, нужно оленя или кабана подстрелить. Птица и рыба хорошо, конечно, но нужно мясо животного. А ты пока птицу в котелке приготовь. Сходи за луком и картошкой,- сказал Стас, взяв в руки ружьё.
Стас ушёл, а Анжела пошла за луком и картошкой. По дороге она срывала ягоды и отправляла в рот. Вернувшись, она потушила птицу, разрезав на куски и залив морской водой. Но Стас еще с охоты не вернулся. Анжела ходила в глубь леса, прошла до водопада, вернувшись, прошлась по берегу, проголодавшись, немного поела. Девушка была напугана, в отчаянии кричала, звала его. Парень не пришёл и ночью, такого ещё никогда не было. Тревога не покидала Анжелу, она не знала, что думать и где его искать. Почти всю ночь, она просидела в хижине, боясь оставаться внизу, обняв колени и положив на них голову, так под утро и уснула.

Стас, тем временем, уходил всё дальше и дальше, в глубь острова. Так бывает, что человек спонтанно просто идёт и даже не думает об опасности. Он шёл вперёд, держа ружьё перед собой, а мысли его были далеко. Его мучила тоска по дому, безысходность настоящего. Стас, вспоминая дом, родителей, друзей, даже Таню, которую, кажется и не любил никогда, просто шёл, не разбирая дороги. Татьяна…он её не принуждал, это  даже было её желание. Девушка сказала ему, что очень любит его и он согласился, почему бы и нет, если женщина хочет, оправдывал он себя тогда. Он встречался с Таней не так и долго, но почему-то вспомнил вдруг её, странно, ведь у него были и другие девушки. Только теперь он осознал, что и не любил ни одну из них. Непроизвольно, но Стас заговорил сам с собой, он словно звал:
– Мамочка, папа? Где же вы сейчас… Что же с нами теперь будет? Как же мне всё это надоело, – повторял Стас.
Он подумал об Анжеле, по его телу прошло тепло.
– Сколько же терпения и сил у этой женщины. Что бы я без неё делал? Господи, неисповедимы пути твои… – прошептал Стас, вспомнив о Боге.
Верующим он никогда не был, эти слова он часто слышал от матери, судьба которой была не из лёгких. Размышляя, Стас, кажется, прошёл несколько километров, он шёл, не думая, что может заблудиться. Оглядевшись по сторонам, он понял, что никогда не бывал в этой части острова, вглядевшись внимательнее, сквозь деревья он увидел берег моря.
– Может мне просто кажется, – прошептал парень и пошёл в том направлении.
Было довольно жарко, ему захотелось искупаться, он и правда вышел к берегу моря, хотя понятия не имел, в какой части острова он находится. Бросив на песок ружьё, Стас снял с бедра повязку и нагим вошёл в воду, но у берега было мелководье и он просто пошёл дальше, чтобы поплавать. Об осторожности парень и не подумал, лишь оказавшись на глубине, далеко от берега, его взгляд вдруг остановился на плавнике.
Это была акула и довольно большая. Страх сковал парня, он поплыл назад, соображая, что может просто не успеть доплыть до берега. Делая широкие взмахи руками и рывки вперёд, Стас плыл, не оглядываясь и словно слышал за спиной, как бы это смешно не звучало, дыхание хищницы. Резко оглянувшись, Стас увидел, как акула появляясь над водой, плывёт за ним. Это была борьба не на жизнь, а на смерть и Стас это отчётливо понял.
– Ещё бы…она не откажется от такой пищи, тварь, – подумал Стас, прибавляя скорость.
До берега оставалось немного, ему бы доплыть до отмели, но берег казался так далеко, а он так устал.
– Неужели вот так и закончится моя жизнь. Господи, помоги! Ведь у меня ребёнок будет…моя любимая без меня пропадёт, – думал Стас, удивляясь тому, что ещё может в такой опасной ситуации о чём-то думать.
Парень, едва коснувшись ногами дна, поднялся на ноги и сделав, кажется, последний рывок, не оглядываясь, быстро побежал  к берегу. Выйдя на песок, Стас, тяжело дыша, схватил ружьё и со всей злостью выстрелил в акулу, в ту, что заставила его пережить такой страх. Это его унижало, ведь несмотря ни на что, умирать парню точно не хотелось. В акулу он не попал, выстрелил еще несколько раз, но хищница словно дразнила парня, покружив немного, она скрылась под водой. Стас вдруг истерично засмеялся.
– Ну что? Съела, а? Съела? Тварь! – со злостью кричал парень.
Сжав в руке ружьё, он побрёл вдоль берега. Посмотрев на небо, Стас подумал, что время близится к вечеру. Жутко хотелось есть, да и обратно возвращаться нужно было, но ещё он понимал, что день близится к ночи и сегодня он навряд ли успеет дойти до хижины. Это тревожило ещё больше, от того, что он знал, как будет волноваться Анжела, да и одной остаться в хижине на ночь, ей наверняка будет страшно.
– Наверное, Анжела волнуется, чёрт…не нужно было идти так далеко. Интересно, какая это часть острова? Мы с ней здесь, вроде, никогда не были. В темноте и заблудиться недолго, что же делать? – входя в чащу леса, бормотал Стас.
Он понимал, что ночью идти нельзя. Это и опасно, и вконец можно заблудиться. И охота не удалась, он так ничего не смог подстрелить. Большое дерево пришлось искать наощупь, повесив ружьё на плечо, он так же, наощупь, полез наверх. Но не найдя место для ночлега, спустился обратно.
– Надо же так влипнуть, чёрт… – подумал Стас, щупая рядом стоящие деревья. Он очень устал, несколько попыток залазить на деревья и вновь спускаться, его гчень утомили. Наконец, Стас нашёл дерево с раздвоенной кроной и поднявшись на него, он прилёг. Уснул он тут же, сказались испуг и усталость, даже голод не помешал парню крепко уснуть.
Глубокой ночью, Стас, широко открыв глаза, почувствовал удушение. Он тут же понял, что это удав нашёл свою добычу и душит его. Схватившись за змею, парень пытался разжать хватку, но понимал, что это ему вряд ли удастся. Нащупав нож за поясом повязки, он вытащил его и с силой, на которую только был способен, нанёс несколько ударов по змее, нечаянно ранив и себя. Это помогло и петля, которая зажала его шею, ослабла. Двумя руками, Стас схватил удава, тот был очень тяжёлый, но страх смерти позволил ему сбросить змею на землю.
До утра Стас не смог уснуть, вглядываясь в темень леса. Ему мерещились разные силуэты, звуки и шорохи, парню реально было страшно. Ночью, посередине леса и он ненавидел себя за это, хотя трусом себя никогда не считал. Намаявшись, он едва дождался рассвета и тут же спустился с дерева. Но в какую сторону идти, Стас уже не знал, пришлось идти наугад. Очень хотелось есть, он срывал ягоды и бананы, попил воду из ручья, где и умылся.
Между высокими кустами и деревьями, показалась поляна, Стас быстро пошёл туда. За три года обитания на острове, он знал, что животные часто выходят на поляну, здесь трава сочнее и водопой рядом. Пригнувшись, Стас наблюдал за оленями, среди них были и самцы с большими рогами, как понял Стас, один из них был вожаком. Стас снял с плеча ружьё и прицелился в одного из животных, поменьше. Он подумал, что ему ещё нести тушу до хижины, да и мясо у молодого оленя нежнее. Раздался выстрел, от звука которого зашумели птицы, взлетая над деревьями. Подняв ружьё и прицелившись ещё раз, а стрелял Стас довольно метко, он сбил фазана. Олени от выстрелов разбежались и вскоре исчезли из вида, оставив раненого оленя на траве. Дёргая копытами, животное вскоре затихло. Подойдя ближе, Стас увидел небольшой обрыв и внизу обрыва озеро. Спустившись вниз, он быстро снял с себя повязку и нырнул в воду. Вода была настолько прозрачная, что парень видел довольно глубокое дно и плавающих на глубине рыб разных оттенков. Вода в озеро стекала с противоположной стороны, с обрыва повыше, образуя расщелену. Попробовав воду на вкус, Стас понял, что вода в озере пресная. Поплавав ещё немного, парень вылез из воды и по покатой поверхности, оставил обрыв за собой.
Надев повязку, Стас срезал несколько лиан и связав ноги оленя и привязав к нему фазана, направился в чащу леса. Парень волочил по земле свою добычу, нужно было до вечера дойти до хижины.
– Чёрт…нужно было компас захватить… – подумал Стас, примерно прикидывая, в какую сторону он должен идти.
Анжела, проснувшись, посмотрела на пустую постель Стаса. Быстро спустившись вниз, она стала бегать вокруг хижины, в надежде, что Стас пришёл. Но не найдя его, она села на траву и задумалась.
– Где же ты, Стас? А вдруг с ним что-то случилось? А вдруг он погиб…я же не выживу тут одна, я погибну без него, – с тревогой шептала Анжела.
Она вдруг подумала, что он мог пойти к палатке, где жил Пьер. Её обуял страх.
– Нет, только не это…да и зачем? Мы только вернулись оттуда. Нет, он не пойдёт туда, – думала девушка.
Вдруг ей в голову пришла некая мысль. Вскочив на ноги, она побежала к морю, чтобы посмотреть, на месте ли их плот. Увидев большое сооружение, Анжела облегчённо вздохнула.
– О чём я только думаю, дурочка. Стас никогда меня не оставит. Лучше я приготовлю поесть, он ведь придёт голодный, – прошептала Анжела, скупо улыбнувшись.
Она уже хотела было вернуться к хижине, как услышала крики своих друзей. Обернувшись, она вошла в воду. Один из дельфинов выбросил на берег большую рыбу и радостно кивая головой, поплыл к девушке. Обняв животное, Анжела поцеловала его в мордочку.
– Спасибо! Только вы и радуете меня. Вот, если бы вы помогли нам со Стасом добраться до людей…было бы здорово, – ласково гладя дельфина, говорила Анжела.
А дельфины, словно понимали её слова, они радостно кричали и кивали головами.
– Вы что, понимаете меня? – совершенно серьёзно, спросила Анжела.
Дельфины не переставали кричать и кивать головами. Девушка схватилась за плавник одного из них и поплыла вместе с дельфином, ныряя на глубину. Потом, в знак благодарности, поцеловала каждого из них, погладив по мокрой, блестящей, гладкой коже и вышла на берег. Помахав им рукой, теперь будучи уверенной в том, что они всё понимают и наверное помогут ей и Стасу выбраться с этого острова, она подняла свежую, живую рыбу и пошла к хижине, в надежде, что Стас уже вернулся и ждёт её.
Но Стаса Анжела не увидела. Ожидание, волнение за парня и страх сковали её, хотелось есть, поэтому она разожгла под вертелом огонь и села чистить рыбу. Взяв две кожуры тыквы, она побежала к морю, за водой. Всё это, девушка делала автоматически, а мысли её были о Стасе. Ела она совсем без аппетита, всё время оглядываясь по сторонам, в надежде, что появится Стас. Тошнить её перестало, но низ живота побаливал. Она была этому рада, зная, что это признак того, что вот-вот придут месячные.
– Где же ты, Стас? Родной мой человек, любимый мой, – прошептала девушка.
Три года, как они вместе пребывали на этом острове. Ведь если бы не это кругосветное путешествие, и то, что их лайнер потонул, да и их удивительное спасение, Анжела никогда бы не познала вкуса любви. С её, как она считала, скверным характером, когда она так не любила мужской пол, кроме, конечно, папы, она не познала бы эту любовь, не знала бы, насколько прекрасно любить и быть любимой. А в том, что Стас любил её, девушка не сомневалась. Она чувствовала это, когда он так ласково целовал и обнимал её, повторяя, как сильно её любит.
А теперь, она сидела и ждала, волновалась в неведении, не зная, что и думать. Нет, Андела бы давно пошла, нет, побежала бы за ним, искала бы его, но куда бежать, где искать? И она просто ждала, а сердце так больно сжималось. Бессонная ночь и волнение сморили её, она легла на траву и уснула. Сколько девушка проспала, она не знала, но когда проснулась, почувствовала тревогу в душе. Стас до сих пор не пришёл, поднявшись, Анжела сняла с вертела рыбу, хвост которой успела съесть и положила на тарелку. Но аппетита не было. Взяв кожуру тыквы, она прошла за хижину, где, как она знала, росли ягоды и бананы. До бананов Анжела не дотянулась, поэтому присела тут же и  поела ягод. Начинало темнеть, ей было страшно, нужно было до темноты вернуться к хижине и подняться наверх. Встав, Анжела уже собиралась возвращаться, как вдруг услышала звуки и шуршание из-за густых кустов. Будучи уверенной, что это какой-нибудь зверь, девушка подняла с земли увесистую палку, так как другого оружия у неё не было. Она пожалела, что не захватила ружьё Пьера.
Приготовившись ударить, Анжела подняла палку над головой и до боли сжала её в руке.

Анжела была очень напряжена, на всякий случай присев на корточки, она вглядывалась в темноту и расширенными от испуга глазами, смотрела в гущу кустарника. То, что это животное, Анжела почти не сомневалась, только ей показалось, что животное то ли застряло между зарослей, то ли просто нашло сочную траву или листву, чтобы полакомиться. Ей даже показалось, сквозь густую листву, что это, что-то белое или светлое, двигается.
– Выходи, зверь! Я не боюсь тебя! – крикнула Анжела, чтобы подбодрить себя, но тут же пожалела, подумав, что животное, если бы она не закричала, может быть просто убежало, а теперь…
Анжела с нетерпением ждала, приподнявшись и сжав в руке палку. Вдруг, прямо на неё выскочила коза. От неожиданности, ужасно испугавшись, Анжела вскрикнула и упала на попу, ошалело глядя на козу. А коза, которая видимо и людей никогда не видела, совсем не испугалась девушки и подойдя к ней, стала тыкаться мордой ей в колени.
– Господи…коза! Откуда ты взялась? Какая прелесть… – пытаясь обнять животное за шею, с недоумением произнесла Анжела.
Но коза стала пятиться назад. Анжела подумала, что коза просто испугается и убежит, поэтому бросила палку подальше, сорвала сочную траву и протянула козе. Та, словно понимая, что к ней с добром, опять подошла ближе. Анжела, пока коза жевала траву, сорвала  с груди повязку, видимо, три года проживания или выживания, научили её ловкости и расторопности. Девушка завязала повязку на шею козы и не торопясь, пошла к хижине. Правда, в темноте она не поняла, коза это или козёл, но на радостях, Анжела совсем об этом позабыла. А когда она подошла к хижине, то увидела на земле оленя, с привязанным с нему фазаном. Анжела быстро привязала козу к стойке хижины, при этом выкрикивая имя Стаса, поняв по добыче, что он вернулся.
– Анжела? Господи, где же ты ходишь? Ты до чёртиков меня напугала, я подумал, что с тобой случилось неладное! – восклицал Стас, спускаясь вниз по лестнице.
– Стас? Тебя словно месяц не было! Мне было очень страшно, я не знала, где ты и что с тобой. Где же ты был, дорогой? – крепко обнимая парня за шею, воскликнула Анжела и радуясь, и плача.
– Прости, милая, я заблудился, пришлось в лесу заночевать. Потом обратная дорога, прости… – прижимая девушку к себе и целуя её в щёчки, носик и долгим поцелуем в губы, тихо говорил Стас.
Заблеяла коза, Стас разжал объятия и с изумлением, в потёмках, посмотрел на животное.
– Это что, коза что ли? – подойдя ближе, с удивлением спросил Стас.
– Может козёл, я не разглядела, – засмеялась Анжела, прижимаясь к парню.
Ь ьна почувствовала, что очень соскучилась по нему, может от того, что ей было одиноко одной, без него. Нежное чувство растекалось по её молодому телу.
– Может есть хочешь? У меня рыба жареная была… – произнесла Анжела, посмотрев на пустую тарелку и добавила:
– Точно, была.
– Я был очень голоден, смотрю, на тарелке рыба, а тебя нет. Я чуть с ума не сошёл, не увидев тебя ни здесь, ни в хижине. Вот молока бы я сейчас с удовольствием попил, – нарочито закатывая глаза, произнёс Стас.
– Давай, для начала ты посмотришь, коза это или козёл, я в этом не очень разбираюсь, да и боюсь, вдруг лягнёт. И я совсем не умею доить козу, – ответила Анжела.
– Эка премудрость, сжимаешь вымя и всё. Я в детстве видел, как бабушка козу доила, когда к ней в деревню на лето ездил. Так легко она это делала и вкус молока помню…ммм… обалденный просто. Давай я посмотрю, коза это или козёл, – снисходительно сказал Стас, присаживаясь перед животным на корточки.
– Ну и? Ты нащупал? – с нетерпением спросила Анжела.
Тёмное небо предвещало приближение ночи.
– Да не видно ни фига! Темно очень…чёрт тут поймёт, так сказать, титьки это у неё или детородный мужской орган, ну… в смысле, козёл это или коза, – сконфуженно произнёс Стас.
Анжела прыснула со смеха и присела рядом.
– Убери руку, я сама посмотрю, – сказала она.
Животное стояло на удивление смирно, Анжела со страхом просунула руку между ног животного и радостно посмотрела на Стаса.
– Стас, неси кожуру тыквы, я попробую подоить, – сказала девушка.
– Так значит, это коза? – так же радостно спросил Стас, быстро поднимаясь и подходя к очагу, где лежали тарелки и две кожуры от тыквы.
Но подоить козу человеку, который этого никогда не делал, да ещё в кромешной тьме, было непросто. Почти минут сорок, Стас держал козу за ноги, а Анжела, сжимая вымя, старалась её подоить.
– Бабушка, как я помню, сжимала вымя у основания, потом сжатые пальцы спускала по вымени вниз, до конца и молоко текло, – говорил Стас, вспоминая бабушку.
– Тебе бы лекции читать по дойке козы, – закончив доить и поднимаясь, сказала Анжела, подавая парню молоко.
Стас припал к кожуре и с наслаждением стал пить молоко.
– Ничего вкуснее не пил, – вытирая тыльной стороной ладони рот и протягивая оставшееся молоко Анжеле, сказал Стас.
– Очень вкусно, – причмокивая язычком, ответила Анжела, допив содержимое кожуры.
– Какая, же ты у меня молодец, теперь у нас будет молоко, представляешь? Бабушка из молока делала творог, ряженку и даже сливочное масло. Правда, я не помню, каким образом, я просто ел, – сказал Стас, близко подходя к Анжеле.
– Ну уж нет! Скажи спасибо, что я подоила козу. Я ничего этого делать не умею, –  кокетливо надув губки, капризно сказала Анжела.
– Нужно добычу наверх отнести, да и козу тоже. Мало ли что… утром встанем, а от нашей козы останутся только ножки и рожки. И сиди опять без молока. Давай, я полезу, а ты мне подай сначала оленя и птицу. Потом я и за козой спущусь, – сказал Стас, подходя к лестнице.
Анжела волоком притащила ему его добычу, схватив её покрепче, Стас поднял всё в хижину и вновь спустился вниз. Тащить наверх козу, оказалось делом непростым. Пришлось связать ей ноги, иначе коза брыкалась, мешая её нести. В общем, с горем пополам, Стас затащил наверх и козу. Парень изрядно устал, но лёжа рядом с Анжелой, чувствуя её нагое, такое упругое тело, пахнущее травами, Стас с возбуждением обнял её и поцеловал в шею и в губы.
– Я так по тебе соскучился, милая, – прошептал Стас, ласково проведя ладонью по груди девушки и опуская руку к бёдрам.
– Я тоже очень соскучилась по тебе, Стас. Так волновалась за тебя, когда ты не пришёл вчера ночевать, – шептала Анжела, отвечая на поцелуи и ласки парня, водя руками по его спине.
В ночной тишине слышались крики ночных птиц и стоны молодых людей.
Утром Анжела поднялась пораньше и спустившись вниз, взяла кастрюлю, котелок, тарелки и пошла к водопаду. Мыть посуду в морской воде не хотелось, да и искупаться нужно было. Дойдя до водопада, Анжела несколько минут стояла и наслаждалась красотой природы, прислушиваясь  к разным звукам, от шума воды, до пения птиц. Сняв с себя всё, она вошла в озеро, в прозрачную, сине-зелёную воду и с наслаждением окунулась. Вдоволь наплававшись, она села голышом на берегу и помыла посуду. Потом, надев повязки и набрав пресную воду в кострюлю, пошла назад, к хижине.
Взяв кастрюлю, Анжела перелила воду в котелок, а оставшуюся воду, в тарелки и кожуру тыквы. Она хотела было уже подняться наверх, но вспомнила, что коза наверняка голодная. Пройдя за хижину, она нарвала сочной травы и вернувшись назад, взяла кастрюлю и полезла наверх, в хижину. Коза мирно стояла в углу, привязанная к стойке, но увидев Анжелу с охапкой травы в руках, заблеяла, словно понимала, что теперь её хозяйка эта девушка и она несёт ей поесть. Бросив перед козой траву, Анжела присела и стала доить её. Белая, аппетитная жидкость, полилась между пальцами девушки. Ей даже понравилось доить козу, она подоила её до последней капли. От шума проснулся Стас и подошёл к ней, когда она уже закончила доить и поднималась с кастрюлей в руке.
– А ты чего с мокрыми волосами с утра? На море ходила, что ли? – спросил Стас, потягиваясь и зевая.
– К водопаду ходила, посуду помыла и искупалась, – ответила Анжела, держа в руках кастрюлю с молоком.
– Что же ты меня не разбудила? Вместе бы пошли, – ответил Стас, протягивая руки, чтобы взять кастрюлю.
– Стас, сначала умойся, руки помой. Давай вниз спустимся, там и позавтракаем, – улыбнувшись, сказала Анжела.
– Ты права, прости. Но уж очень молоко вкусное. Ещё бы сдобную булочку, ммм… – произнёс Стас.
Он поднял принесённую добычу, но бросать вниз не стал, а спустился вместе с ней и положил рядом с очагом. Анжела поставила молоко на землю и взяв кожуру тыквы с водой, принялась поливать Стасу на руки, чтобы он умылся.
– Нужно разделать тушу, иначе испортится, со вчерашнего дня лежит. Ты фазана почисти, а я оленя разделаю. Мы его на вертеле зажарим и повесим в хижине, впрок. Не всегда будет так везти. Но теперь у нас коза есть, молоко будет каждый день, – сказал Стас, сев на землю.
Он взял кастрюлю с молоком и налил в две кожуры, себе и Анжеле. Они пили с таким аппетитом, а выпив, посмотрели друг на друга и засмеялись.
– Здорово! Вкусно очень, – сказал Стас, вытирая рот рукой.
– Вкусно и сытно. Давай тогда фазана на обед приготовим, а потом уже займёмся оленем, – сказала Анжела, присев и отвязывая птицу от оленя.
Стас прошёл за хижину и вскоре вернулся с бананами в руках.
– Я  уже смотреть на них не могу! – сказала Анжела, взяв нож и  принимаясь за фазана.
– Думаешь я могу? Просто подумал, что захочешь.ладно, проехали, – бросив бананы на землю, ответил Стас.
О том, что за ним охотилась акула, а ночью душил удав, Стас рассказывать Анжеле не стал, чтобы не расстраивать её и не пугать.
– Знаешь…я подумал…почему бы тебе и правда не родить? Ребёнок – это же так здорово. Я только за тебя волнуюсь, в таких условиях…вдруг с тобой что случится, что тогда? А ребёнка я бы очень хотел…всё равно, мальчика или девочку… мне двадцать шесть лет… я не знаю, что нас ждёт впереди и сможем ли мы выбраться отсюда… Правда, здесь не так уж и плохо, ведь могло бы быть и хуже, верно? – долго говорил Стас, бессмысленно проводя ножом по оленю и глядя куда-то вдаль.
Анжела, застыв, с удивлением смотрела на него, не совсем понимая, с чего это он вдруг так заговорил, да ещё о ребёнке. Тем более, её волнения по поводу беременности, оказались беспочвенными. Девушка с сожалением посмотрела на Стаса.

Анжела, слушая Стаса, работала руками. Она потрошила фазана и разрезала птицу на куски, складывая в котелок. Потом побежала за хижину и вскоре вернулась с картофелем и луком в руках. Анжела почистила овощи и сложила поверх птицы, а затем, взяв кожуру тыквы, побежала к морю за водой. Вернувшись, она налила воду в котелок, разбавив с пресной водой, так как морская вода была слишком солёная. Ещё она
добавила немного молока и разожгла огонь в очаге. Конечно, морская вода не была особо чистой, но вода в котелке выкипала, придавая солёный привкус еде.
Стас ловко разделывал тушу оленя, за три года, что они находились на острове, Стас научился этому, ловко разделяя косточки и мякоть. Да и с топором он неплохо справлялся.
– Принеси, пожалуйста, ещё воды, нужно мясо в солёной воде замочить, потом на вертеле зажарим, пусть впрок лежит, – сказал Стас, посмотрев на Анжелу.
Девушка задумчиво смотрела на море. Она издалека видела дельфинов, которые плавали близко от берега. Взяв кастрюлю, Анжела быстро побежала к морю. Она не торопилась, сняв с себя всё, нагишом зашла в море. Дельфины, то ли понимали девушку, настолько подружившись с ней, то ли просто эти существа были такими, но они при виде Анжелы, радостно кричали, делая синхронно, незамысловатые кувырки над водой, рядом с ней. Взявшись за плавник одного из дельфинов, девушка поплыла. Девушка даже имена им дала: Сара, Дора, Фима и почему-то, Матис. Правда, Андела никак не могла различить, кто из них кто и женская это особь, или мужская. Она разговаривала с ними, словно с близкими друзьями и радовалась, что её никто не слышит, иначе бы просто подумали, что она сошла с ума, живя столько времени на острове. Плавая с этими умными животными, она расспрашивала своих друзей, куда они уплывают, что видели, далеко ли люди.
– Если бы я была уверена, что вы поможете нам доплыть до людей…я бы рискнула, иначе скоро и правда сойду с ума… не могу больше…помогите, прошу вас… – обняв голову дельфина, говорила Анжела, чуть не плача.
Дельфины радостно кивали головами и громко кричали.
– Если бы я могла понять вас…мне пора, спасибо вам за рыбу. Приходите ещё, я буду ждать, – выходя на берег и надевая на себя повязки, громко говорила Анжела.
Она стояла и смотрела, как эти умные млекопитающие уплывают всё дальше и дальше. Набрав воды, она вернулась к хижине. Налив немного воды, порцию которой девушка уже знала, она побежала обратно к морю, чтобы принести рыбу, которую выбросили на берег дельфины. Стас почти закончил разделывать мясо и разжигал огонь под вертелом.
– Давай сначала рыбу приготовим, на ужин не будем готовить мясо, потом им займёмся, – сказала Анжела.
– Знаешь…я тут подумал…нам нужно сходить к палатке Пьера, – сказав это, Стас посмотрел на реакцию Анжелы, которая и правда застыла от его слов и с удивлением посмотрела на него.
Анжела промолчала, принявшись чистить рыбу.
– Рыбу в морской воде замочить надо. Я за пальмовыми листьями схожу, рыбу завернём в листья, вкуснее будет. Можно ещё бананами облепить, давай попробуем, – сказал Стас, поднимаясь с земли, где он, удобно расположившись, разделывал мясо.
– Хорошо, ты прав, нужно экспрементировать и готовить по-разному, а то приедается одно и тоже. Потом загон для нашей козы нужно сделать, не будет же она в хижине жить вместе с нами, – сказала Анела.
– Хорошо. Под хижиной сделаю, там тень и трава гуще, – ответил Стас.
– Это ведь дикая коза, если у неё есть молоко, значит и козлёнок должен быть, да и козёл, наверное, насколько мне известно, – сказала Анжела.
– Может они погибли, или зверь задрал. А нам не всё равно? Нам главное, чтобы молоко было. Не парься насчёт этого, – сказал Стас, взяв с земли нож и уходя за пальмовыми листьями.
Пока он отсутствовал, Анжела почистила рыбу, отделив жабры, даже сбегала к морю и промыла её. Когда Стас принёс листья и бананы, она просто размяла бананы, налила немного молока, потом облепила рыбу и завернув в пальмовые листья, положила на траву.
– Предлагаю рыбу зажарить. Нужно в земле ямку сделать, чуть засыпать землёй и сверху разжечь огонь. Думаю вкусно получится, рыба готовится быстро, я по телевизору видела. А фазанчика на вечер оставим, заглянув в котёл, сказала Анжела.
– Здорово ты придумала, молодец. И правда, надоело есть одно и то же. Ещё бы ягоды собрать и сок сделать, – сказал Стас.
– Сделаем. Давай, ямку выкопай, я проголодалась, – сказала Анжела.
Вскоре, на земле горели ветви, а Стас подбрасывал стебли потолше, чтобы маленький костёр горел дольше. Рыба и правда получилась нежная и очень вкусная. Развернув листья, Анжела еле выложила куски рыбы на тарелки, настолько мягкая и нежная она получилась.
– Ммм…вкусно-то как! Это, наверное, бананы с молоком такой вкус придали рыбе. Но очень вкусно, немного сладковатая получилась, но так даже вкуснее, – наслаждаясь нежным вкусом рыбы, сказал Стас.
– Стас…а с чего ты вдруг решил опять идти к палатке Пьера? Это может быть очень опасно. Ведь мы не знаем, а вдруг его там ищут? Нас просто убьют, – сказала Анжела, с грустью посмотрев на парня.
– Нам соль нужна, свечи, спички тоже. Чего добру пропадать? Мы осторожно спрячемся в кустах, проследим. Если нет никого, заберём то, что нам необходимо и быстро вернёмся обратно, – сказал Стас.
– У меня плохое предчувствие, Стас. Ноги не тянут туда идти и тебя одного отпускать не хочу. Прошу тебя, мы же справлялись до сих пор без соли и спичек? Давай, мы никуда не будем ходить, – с мольбой попросила Анжела.
– Послушай… ну почему не взять то, что нам необходимо, если бесхозно лежит? Не пропадать же добру. Лучше будет, если ты останешься, я сам быстрее бы сходил, – сказал Стас.
От этих его слов Анжела похолодела, представив себе, что ей дней пять, самое меньше, придётся оставаться одной.
– Нет! Я ни за что не останусь тут одна! Будь, что будет, пойдём вместе, хотя нам лучше этого не делать. Не стоит ворошить осиное гнездо, Стас, – сказала Анжела.
– Ладно, я загон строить буду, потом об этом поговорим, – взяв топор и уходя за хижину, сказал Стас.
Анжела заглянула в котелок, попробовала кусочек птицы, блюдо было готово, да и огонь в очаге почти погас, но под вертелом, куда Стас повесил куски мяса оленя, угольки ещё горели, слабо, но горели. Она подбросила в огонь ветки потолще.
Вскоре вернулся Стас и бросив на землю несколько срубленных им тонких деревьев, ветвей потолще и стеблей лианы, парень принялся за работу. Стас разделил на определённые части тонкие деревья, вбил их, как колышки, в землю, отмеряя шагами растояние друг от друга, потом лианами связал эти колышки между собой, а  для прочности строения, тонкие ветви вплёл между стеблями лианы. Парень несколько раз уходил за хижину, когда у него заканчивались “строительные материалы” и возвращался с ветвями и стеблями лианы. Анжела помогала связывать всё между собой и часа через три, загон под хижиной был почти готов.
– Нужно дверцу сделать и лианами привязать. Вроде, высокий получился, надеюсь, наша драгоценная козочка не убежит, – устало сказал Стас.
– А мы её привязывать будем, иначе точно убежит, – ответила Анжела.
Когда была готова и дверца загона, Стас полез наверх, в хижину, чтобы спустить козу вниз. Это оказалось совсем непросто, коза брыкалась. Когда Стас, подняв её, стал спускаться вместе с ней, коза чуть не выпала из его рук, но Стас схватился в последний момент за лианы, которыми была привязана коза и она просто повисла на весу, едва не задохнувшись от ошейника из лианы. Анжела успела подхватить бедное животное, которое, брыкаясь из последних сил, висело в воздухе и вместе с козой Анжела упала. Коза, вскочив на ноги, побежала в сторону.
– Стас? Быстрее! Коза убегает! – вскакивая на ноги, вскричала Анжела, побежав за испуганным животным.
Стас спрыгнул вниз и бросился следом. Наверное, со стороны это выглядело довольно потешно, двое молодых людей отчаянно ловят козу…но ни Стасу, ни Анжеле было совсем не до смеха. Ведь они только почувствовали вкус свежего, парного молока. Наконец, Стасу удалось схватиться за конец стебля лианы и коза, словно затормозив, остановилась, не переставая блеять. Анжела подбежала к ней и обняв за шею, гладя животное, стала успокаивать.
– Ну куда ты убегаешь, дурочка. Ты ведь погибнешь в лесу, да и полное вымя в тягость тебе будет. Ну чего ты? Пошли, моя хорошая, мы тебе такой красивый загон построили. Пошли, я подою тебя, – поглаживая животное, говорила Анжела, уводя козу к хижине.
– Так она тебя и поняла. Разговариваешь с ней, словно с человеком, – засмеявшись, сказал Стас.
Его крепкое, загорелое тело восхищало девушку, она смотрела на него и улыбалась.
– Она поняла, видишь, успокоилась. Кастрюлю неси, я подою её, – ответила Анжела.
Коза и правда успокоилась и щипала сочную траву вокруг. Подоив козу, Анжела привязала её к стойке хижины и вышла из загона, Стас закрыл калитку.
– Хочешь парного молока? – спросила девушка, протягивая Стасу кастрюлю.
Стас молча взял посуду и с наслаждением стал пить белую жидкость.
– Жаль крупы нет, каши можно было бы варить, – сказал Стас, вытирая рот рукой.
– Жаль и муки нет, блины, бы жарили, – засмеявшись, ответила Анжела.
– А что ещё можно сделать из молока? – спросил Стас.
– Я точно не знаю…творог, масло, ряженку можно, но у нас закваски нет. – ответила Анжела.
– Ладно, придумаем что-нибудь. Помнишь? Пьер говорил, что пшеницу сажал, только не знал, что с ней делать. Мука без мельницы не получится, но можно из пшеницы молочную кашу варить, – сказал Стас.
– Ты прав, конечно, но вновь возвращаться туда, это может быть опасным, Стас, – ответила Анжела.
– Мы этого никогда не узнаем, если будем сидеть здесь. Чтобы узнать это, нужно вернуться туда, – сказал Стас.
– Послушай, Стас…а может тебе тот сейф покоя не даёт, а? С чего это ты вдруг решил опять туда пойти? Мы столько с тобой пережили, едва не погибли, прошу тебя, откажись от этой идеи, – схватив парня за руку, взмолилась Анжела.
– Ты что, с ума сошла? Какой сейф? На кой он мне здесь? И перестань всё время бояться. Чему быть, того не миновать. Мы просто будем осторожнее, а лучше тебе остаться здесь, я один справлюсь, – сказал Стас, с упрёком посмотрев на Анжелу.
Парня удивило, что она могла о нём так подумать. Ведь он и правда не думал ни о бриллиантах, ни о золоте, ни, тем более, о долларах, о которых он почти ничего не знал.
– Нет! Я ни за что одна не останусь! – воскликнула Анжела.
– Почему одна? У нас вот, коза есть, – засмеялся Стас.
– Да ну тебя! Я уже оставалась одна и чуть с ума не сошла, переживая за тебя, – сделав вид, что обиделась, произнесла Анжела.
– Что там с нашим фазанчиком? – спросил Стас, потирая руки.
– Фазанчик готов, мясо на вертеле нужно поменять, эти куски уже готовы, завернём их и повесим в хижине. Я пока приготовлю поесть, а ты поменяй мясо на вертеле, – сказала Анжела, взяв котелок с очага и ставя на землю.
– Пахнет вкусно, так есть хочется. Скоро стемнеет, давай быстрее. Боюсь, с мясом сегодня уже не управлюсь, завтра продолжим. Огонь погасить нужно, – сказал Стас, поливая огонь водой, от чего во все стороны пошёл дым,  пощипывая глаза.
Молодые люди сели на землю и с аппетитом поели, запивая дичь молоком.
– Остальное поднимем в хижину. Не будем здесь ничего оставлять. Вон, голова и ножки оленя остались, утром в море выбросим, – сказал Стас, заворачивая отдельно сырое мясо в кусок материи от сорочки Артура Смита или его помощников.
Прибрав вокруг, молодые люди поднялись в хижину. Медленно наступала ночь, с криками ночных птиц, шумом океана и пугающими звуками со стороны леса.

Рассвет наступил с пением птиц, словно устроивших перекличку, одни пели громко, с трелями, а другие, словно отвечая, коротко и резко. Сладко потянувшись, Анжела открыла глаза и взглянула на Стаса. Парень крепко спал, сложив руки на груди. Лицо его было серьёзным и спокойным, красивые брови нахмурены. Анжела наклонила голову и поцеловала парня в сжатые губы коротким поцелуем.
– Дорогой мой человек…как же я тебя люблю, милый, – прошептала она, не торопясь вставать.
У Стаса дрогнули ресницы, губы разжались.
– Ещё… – прошептал парень.
Анжела не совсем поняла, что ещё-то, улыбаясь, она с недоумением смотрела на него. Не открывая глаз, Стас приподнялся, крепко обнял Анжелу, вновь положил её на постель и прильнул долгим поцелуем к её губам. Обняв его за шею, девушка от наслаждения закрыла глаза. Стас медленно развязал повязку на её груди, обнажая её и ласково проведя по ней рукой.
– У тебя такая нежная, гладкая кожа..ты очень красивая и соблазнительная, – прошептал Стас, вновь целуя её.
– Я тебя люблю, Стас. Никогда никого не любила, ты первый и последний мужчина в моей жизни, – дрожа от возбуждения, произнесла Анжела.
– Каждый раз, когда мы занимаемся с тобой любовью, это происходит, словно в первый раз. У меня были женщины, меня любили…но так, как это происходит с тобой…я словно улетаю, – тихо говорил Стас, нежно лаская Анжелу, целуя её плечи, шею и грудь.
А она чувствовала себя молоденькой девушкой, любимой и желанной. Улыбаясь, она отвечала на ласки и поцелуи Стаса, ведь это он научил её любить и быть любимой. Потом они лежали, взявшись за руки и улыбались, может от счастья, а может от наслаждения, что подарили друг другу…
– Пойдём к озеру, искупаемся, – сказал Стас, приподнимаясь на постели.
– Пошли. Потом козу подою и позавтракаем, – поднимаясь следом за парнем, ответила Анжела.
Одевшись, если эти повязки можно было назвать одеждой, молодые люди спустились вниз, Анжела собрала грязную посуду и они побежали к водопаду. Шум воды, пение ранних птиц, лучи солнца, проникающие сквозь листву, паутина, сплетённая трудолюбивыми пауками, чуть вздрагивающая от дуновения ветерка, всё это завораживало взор. Немного постояв, прислушиваясь к этим звукам, любуясь красотой природы, Стас вошёл в воду и протянул руку, Анжела последовала за ним, вложив свою руку в его. Ныряя и плавая под водой с открытыми глазами, они восхищались разнообразными разноцветными рыбами. На дне озера колыхались водоросли, причудливые растения, казалось, луч солнца проникает вглубь воды, освещая прозрачное озеро. Стас и Анжела, долго стояли под струями водопада и натирали друг друга растением, заменяющим мочалку.
– Жаль, что нет хотя бы мыла, так хочется намылить голову и ополоснуть её. – громко сказала Анжела, так как шум воды заглушал их голоса.
– Да, жаль, но мы же нашли растение, которое ароматно пахнет и вроде, мылится. Нужно поискать, может и здесь оно растёт, – сказал Стас, проходя к берегу и вылезая из воды.
Нагнувшись и шаря по земле руками, он долго искал среди растений и между кустов густую, то ли траву, то ли листья, ароматные и пенящиеся, словно мыло. Вскоре он вернулся с этим растением и плотно сложив его, сам стал натирать волосы Анжелы, потом и свои. Конечно, мыльных пузырей от растения не было, но волосы стали приятно пахнуть и что ещё важнее, стали чистыми и шелковистыми.
– Классно и шампуня не надо. Этим и намылиться можно. Как здорово, – радостно сказала Анжела, натирая себя и Стаса этим растением.
– Нужно возвращаться, я проголодался, – ополаскиваясь в озере, сказал Стас.
Анжела помыла посуду и набрав пресной воды, они вернулись к хижине. Анжела взяла кастрюлю и зашла в загон, чтобы подоить козу. Стас нарвал травы и зашёл следом за ней. Улыбаясь, он наблюдал за Анжелой, а когда она закончила доить и поднялась, он взял кастрюлю и с удовольствием стал пить парное молоко.
– Вчера и рыба осталась, и кусочки от фазана, садись, я принесу, – сказала Анжела и быстро поднялась в хижину.
Когда они сидели прямо на земле и завтракали, Анжела с тоской посмотрела на Стаса.
– Стас, мы ведь не пойдём к палатке, правда? Нам и так хорошо, давай не будем рисковать, – осторожно произнесла Анжела.
Девушка часто ловила себя на мысли, что она никогда не была такой послушной и сговорчивой, почему же со Стасом вдруг стала такой покорной, что ли, или послушной… Этого она не понимала. Всегда дерзкая, самостоятельная, никому ни в чём не уступающая, твёрдая в своих решениях, она вдруг стала такой мягкой и покладистой с этим парнем. А ведь он был на семь лет младше её и что самое интересное, ей это нравилось. Анжела с надеждой посмотрела на Стаса.
– Послушай, милая…а вдруг это наш шанс на спасение? Может за Пьером приезжали? Ну…для, того, чтобы дать распоряжение или ещё что, я точно не знаю, но сидеть тут в неведении, я больше не могу. И ещё…ты останешься в хижине и прошу тебя, не возражай. Во-первых, так безопаснее и один я быстрее справлюсь. Во-вторых, мы не можем оставить козу. Ведь, если нет возможности вернуться на большую землю, к людям, нам коза нужна, чтобы выжить. Ты ведь понимаешь это? – говорил Стас, ласково глядя на Анжелу.
– Мне страшно и за тебя и…тут одной оставаться. Страшно, Стас. А вдруг ты никогда не вернёшься? – с испугом расширив глаза, спросила Анжела.
– Если будешь каркать, то точно не вернусь. Я никогда не оставлю тебя, дурочка, ведь я люблю тебя, я жить без тебя не смогу. Поверь, милая, я буду очень осторожен, лучше собери мне поесть на дорогу и налей в кожаный мешочек молока. Воду я по дороге найду, в лесу ручейков много, – сказал Стас, поднимаясь с земли.
У Анжелы сжалось сердце, но она вновь полезла наверх и вскоре спустилась с жареным на вертеле мясом оленя. Сложив куски мяса в сшитый ею мешок, она налила  в кожаный мешочек молока и положила в мешок с мясом, завязав горлышко.
– Держи нож при себе, я ружьё Пьера захвачу, когда обратно буду возвращаться, ему оно теперь не пригодится, а нам в самый раз. Соль, спички, свечи…ну и посмотрю, что ещё есть, – говорил Стас, вешая мешок за плечи, взяв ружьё в руки и присаживаясь на пенёк.
– Прошу тебя, будь осторожен. Как же я столько дней одна буду? Мне очень страшно, – произнесла Анжела, чуть не плача.
– Мы тут находимся три года, ничего такого не произошло и дальше так же будет, – обнимая девушку за талию и усаживая себе на колени, сказал Стас.
Он был спокоен, уверен в том, что поступает правильно, иначе парень был уверен, покоя им не будет.
– Ты только сейф не трогай, ладно? – сказала Анжела, обнимая Стаса за шею и положив голову ему на грудь.
– Я даже не думал об этом. Не волнуйся за меня, себя береги. Кстати, раньше, в средние века, удел женщин был таков. Они провожали мужей на войну и ждали, иногда годами. Бесконечные войны…как только мужской род не иссяк? Ладно, мне пора, – сказал Стас.
Анжела пошла его проводить, пройдя с ним пару километров, остановившись, Стас попросил её вернуться назад. Девушка долго стояла и смотрела, как Стас уходит всё дальше и дальше, пока он не исчез между вековыми деревьями. Возвращалась Анжела с тяжёлым сердцем, правда, не сомневаясь в том, что Стас непременно вернётся. Вернувшись назад, она взяла кастрюлю и побрела к морю, в надежде, что приплыли её друзья, дельфины. Но море было спокойным и дельфинов не было видно. Сев на песок, Анжела с безразличием стала рисовать на песке, чем заняться, она не знала. Поднявшись, девушка набрала морской воды и побрела назад, нужно было приготовить мясо на обед и ужин. Всё, что было, она завернула Стасу.
– Всё будет хорошо, он обязательно вернётся и с ним ничего не случится… – без конца повторяла Анжела.
Девушка развела огонь под вертелом и поднявшись в хижину с ножом в руке, отрезала от оленя несколько кусков. Спустившись вниз, она замочила мясо в кастрюле с морской водой, потом нанизила на вертел и закрепив его на стойке, стала жарить, поворачивая мясо в разные стороны.
Стас же, тем временем, шёл по направлению к палатке. Дорогу он примерно знал, когда ходил в прошлый раз, он постарался запомнить то или иное дерево, куст, поляну, озеро. Закрыв глаза, Стас визуально представил себе дорогу, ведущую к палатке Пьера. Проголодавшись, он поел на ходу, не останавливаясь, чтобы не тратить время понапрасну.
Выйдя на поляну, где когда-то они с Анжелой встретили Пьера, он положил мешок и ружьё на землю, снял повязку и спустился с небольшого обрыва к озеру. Пару раз окунувшись, Стас вышел из воды и вновь вернулся на поляну. Повязав повязку, парень, подняв мешок и ружьё, пошёл дальше. Нужно было искать место для ночовки, пока совсем не стемнело. Вдруг он увидел дерево, где они с Анжелой ночевали тогда, когда его душил удав.
– Значит, тут опасно… – оглядываясь по сторонам, в поисках дерева с широкой кроной, прошептал Стас.
Взгляд парня упал на гамак между деревьями. Парень обомлел, не понимая, откуда тут взялся гамак, раньше он его не видел, а может просто не заметил между деревьями. Присев, Стас на всякий случай приготовил ружьё, с опаской оглядываясь и прислушиваясь. Гамак был довольно старый, но откуда он мог тут взяться, Стас не мог понять. Не мудрено, что его не заметили, он просто сливался с цветом деревьев и был едва заметен. Удивительно,что вообще  Стас его заметил. На ум приходило лишь одно, гамак принадлежал Пьеру, больше некому. Рядом поляна, озеро, прекрасное место для отдыха. Почему же Стас раньше его не увидел, да и Пьер ничего не говорил. Но место для ночлега в этом гамаке было самым подходящим.
– Когда буду возвращаться назад, опять тут переночую, потом сниму и с собой заберу, – пробормотал Стас, подходя к гамаку.
Поев немного  мяса и попив молока, парень лёг, повесив мешок над головой на сук и прижав к себе ружьё, стараясь спать чутко. Но долгая ходьба изнуряет и Стас крепко уснул.
Анжела с удовольствием ела горячее мясо, снимая его по кусочкам с вертела и запивая вкусным молоком. Торопиться было некуда, смакуя вкус мяса, девушка неторопливо вонзала зубки в сочную мякоть оленины и с аппетитом поглощала кусочек за кусочком. До вечера было далеко, Анжела решила пожарить всё мясо и отнести наверх, сырое оно могло испортиться, хотя есть его горячим, было куда вкуснее.
Девушка поднялась наверх и взяв оставшуюся тушу, стала спускаться вниз, но рука, удерживающая стебель лианы, соскользнула и не удержавшись, Анжела полетела вниз. Она упала с высоты трёх – четырёх метров, вроде не так и высоко, но падение бывает разным и Анжела закричала от боли.

Закричав, Анжела потеряла сознание. Сколько времени она так пролежала, девушка не знала, но когда глубокой ночью она открыв глаза, попыталась встать,то вновь закричала от боли и встать не смогла. Не соображая, что же с ней случилось, она пыталась понять, где у неё болит. Осторожно, Анжела стала шевелить сначала руками, потом ногами. Руки, поднять и согнуть, она смогла. Упираясь руками о землю, Анжела, превозмогая боль, села. Правая нога, как она поняла, была в порядке, а вот левой ногой пошевелить не удалось, от боли она вновь вскрикнула. Оглядываясь по сторонам, Анжела поняла, сейчас ночь и ей нужно подняться наверх, иначе придётся до самого утра остаться внизу, а это может быть опасно.
– Чёрт…угораздило же меня…только бы ногу не сломала, если только растяжение – не беда, тугая повязка поможет.
Рядом лежала оленина, которую она взяла из хижины, чтобы пожарить на вертеле. До возвращения Стаса, ей нужно будет что-то есть, поэтому мясо нужно было поднять в хижину или закопать здесь, внизу. Но как это сделать, когда нога так болела, что хотелось кричать, а крики могли привлечь зверей. Анжела попыталась подняться, опираясь на правую ногу и руки. С трудом, ей это удалось и схватившись за лестницу одной рукой, она подняла увесистый кусок оленины. Подниматься наверх было тяжело, но ей нужно было это сделать во что бы то ни стало. На то, чтобы подняться, ушло много времени, Анжела, стиснув зубы, стонала от боли.
– Ещё немного… – прошептала Анжела, с трудом взбираясь наверх.
Девушка боялась вновь сорваться и упасть, поэтому старалась изо всех сил. Еще немного усилий и ей удалось залезть в хижину. Бросив мясо, она легла на спину и закрыла глаза, так и не дойдя до постели. Сильная боль в ноге так и не дала ей уснуть до самого утра. О страхе она и не думала.
Утром, ползком, Анжела доползла до сундука и открыв его, взяла сорочку и  туго перевязала колено, которое опухло и посинело. До постели девушка доползла с большим трудом, каждое движение доставляло ей невыносимую боль. Но бессонная ночь вымотала её и Анжела, наконец, уснула. Наверное, она проспала до самого обеда и проснулась от чувства голода. Боль стала тупой и уже не так мучила её. Нужно было спуститься вниз и подоить козу. Анжела, с большим трудом, поднялась. Прыгая на одной ноге, она допрыгала до выхода и крепко ухватившись руками за лестницу, буквально соскользнула вниз, постаравшись встать на здоровую ногу. Взяв кастрюлю и подняв с земли палку, Анжела медленно дошла до загона, осторожно наступая на левую ногу. То ли девушка привыкла к боли, то ли боль уменьшилась, только доить козу пришлось полулёжа. От голода, Анжела тут же досыта напилась молока. Вытирая рот рукой, она поковыляла обратно и выйдя из загона, закрыла калитку. Опять залезть наверх за мясом, Анжела не смогла бы, молоко немного утолило голод, но нужно было поесть. Пришлось идти к морю, где может, её друзья дельфины оставили для неё рыбу, Ей казалось, что она никогда не дойдёт, словно вечность прошла, когда она, наконец, дошла до того места, куда дельфины обычно выбрасывали рыб. Увидев большую рыбу, Анжела радостно вскрикнула.
– Ура! Спасибо вам, друзья! – закричала Анжела, помахав морю.
Но дельфины, видимо, уже уплыли, так и не дождавшись её. Схватив рыбу за жабры, Анжела побрела обратно, волоча рыбу по земле. С большим трудом, но она дошла до хижины. Кремень лежал у очага, Стас собрал сухие сучья, поэтому нужно было их просто сложить и разжечь огонь. Сев на землю, Анжела почистила рыбу, в кострюле оставалась морская вода, куда она положила рыбу и стала разжигать огонь под вертелом. Потом нанизила рыбу на вертел и приподнявшись, положила на перекладину над огнём. Осталось только равномерно переворачивать вертел, пока рыба не зажарится. Анжела понимала, что мясо тоже нужно жарить, но сегодня она не сможет это сделать, она очень устала, да и мясо осталось наверху. Она решила поесть рыбу, а то, что останется, она возьмёт с собой наверх, чтобы там поесть на ужин.
– Мне нужно отдохнуть, я очень устала… – прошептала Анжела и легла на траву, рядом с угасшим огнём, от которого шло тепло.
Прошло часа два, темнело. С трудом поднявшись, Анжела взяла вертел с рыбой и медленно дошла до лестницы. Посмотрев наверх, девушка тяжело вздохнула, подумав, как же она поднимется в хижину, да ещё с вертелом в руках.
Но это нужно было сделать. Собравшись с силами, Анжела, крепко держа в зубах вертел, полезла наверх.
Проснувшись ранним утром, Стас не стал снимать гамак, подумав, что вернётся сюда, когда пойдёт в обратный путь и тут переночует. Оглядевшись, Стас постарался запомнить это место. Но ему ещё предстояло идти почти сутки и немного поев, он собрался в путь. Стас узнавал тропинку, по которой они шли с Анжелой и Пьером, ручей, там он присел и напился воды. Дальше начинался редеющий лес, Стас шёл весь день, по дороге он срывал ягоды, правда, в них он не совсем и разбирался. Кислые он выплёвывал, сладкие ел. Иногда срывал банан и почистив, съедал на ходу. Пару раз, он нашёл кокосы, разбить  их было непросто. Орудуя ножом, Стас нашёл камень и разбив кокос, поел сладкую мякоть, затем пошёл дальше. Нужно было искать ночлег, деревьев с толстой кроной было много, подняв голову, он поискал дерево с раздвоенной кроной и найдя, наконец, полез наверх. Расположившись на покатой поверхности кроны, Стас с аппетитом поел мясо и выпил оставшееся молоко, потом, положив мешок под голову и прижав ружьё к себе, парень лёг.
– Как там Анжела, интересно…надеюсь, с ней всё в порядке и она не боится одна. Мясо есть, ягоды и бананы тоже, рви и ешь. И дельфины, наверное, рыбу ей принесли, так что она должна справится, – думал Стас, засыпая.
Проснувшись на рассвете, Стас, взяв мешок и ружьё, спустился с дерева. Осталось совсем немного, километров шесть, не больше.
– Нужно оставить мясо на обратную дорогу, – пробормотал Стас, взяв из мешка небольшой кусок.
Порезав его на кусочки, он поел и напился из ручья. Дальше он пошёл быстрее, по пути встретил кабана, пару раз пробегали звери, но охотиться ему было не нужно, правда, он подстрелил большую птицу, подумав, что если в палатке никого не будет, он там её и приготовит. Привязав птицу к поясу повязки куском стебля лианы, Стас пошёл дальше. К палатке, которую он увидел между деревьями, Стас выходить не стал. Он лёг между кустами и стал наблюдать.
– Вроде тихо…но торопиться не буду, мало ли что, – подумал Стас.
Пролежав в засаде часа полтора, не отрывая взгляда от палатки и не увидев ничего подозрительного, Стас медленно поднялся и пошёл в сторону палатки. Тишина давила, только изредка слышались крики птиц и шум моря, со стороны которого дул ветер, волны набегали и с шумом выбрасывали воду на берег. Пригнувшись, Стас подошёл к палатке.
– Вроде тихо…но что-то тут изменилось…но что… – бормотал Стас, подходя ближе.
Возле палатки он увидел множество следов от обуви, которых раньше не было. Было понятно, что следы мужские, оглядываясь по сторонам, Стас подошёл к входу в палатку и приоткрыв полог, заглянул внутрь. Ему стало не по себе, в палатке было всё перевёрнуто, но пусто. Стас вошёл и оглядываясь, подошёл к тахте, но тахта была перевёрнута и место, где лежал сейф, было открыто и самого сейфа не было.
– Значит, сюда приплывали гости…не найдя Пьера, они забрали сейф. Скорее всего, эти люди сюда уже не вернутся, если только они не оставили вместо Пьера другого человека. Но не похоже, чтобы тут кто-то жил, – рассуждая так, Стас осмотрелся и вышел из палатки.
Соль, свечи, спички, всё лежало так, как было, когда Стас и Анжела ушли отсюда. Стас решил обойти всё вокруг. Сам не зная, зачем ему это надо, он прошёл за палатку, туда, где они похоронили Пьера и засыпали могилу сухими ветками и листьями. Могила была не тронута.
– Значит, эти люди или не искали его, или просто не нашли, не догадались. Может подумали, что Пьер утонул или его съела акула? – думал Стас, прохаживаясь вокруг.
Недалеко от вертела и очага, Стас нашёл пустые бутылки от виски и рома, названия он прочёл на этикетках бутылок. Так же, рядом валялись окурки сигарет, обёртки от шоколада и неизвестные ему тонкие, жестяные, очень красочные ёмкости, на которых, как он понял, было написано “Пиво”.
–  Видимо те, кто приехали сюда, неплохо отдохнули.  Бутылки пригодятся для молока и воды. Нужно свечи забрать, соль и спички. Ещё Пьер говорил, что сажал пшеницу, но где? – говорил сам с собой Стас.
Он вернулся в палатку и собрал кое-какие вещи Пьера, футболки, шорты, ружьё, нож… Стас остановился возле мешка, который лежал в углу. Открыв его, он нашёл в нём пшеницу. Сложив всё в мешок, Стас собрался в обратный путь.
– Пшеницу можно посадить и собрать урожай. Может и хлеб научимся делать, хотя бы пресный. Ладно, пора возвращаться, – подумал Стас.
Но жутко хотелось есть и он решил пожарить дичь, подстрелянную им по дороге. Да и в обратный путь можно взять, не съест же он всю дичь сразу. Стас положил мешок на землю, разжёг огонь и сев на землю, стал чистить птицу. Закончив, он посолил её и нанизав на вертел, стал жарить, предвкушая, как вкусно он поест. Но при этом, парень поглядывал на море, чувство опасности его не покидало. Раз здесь были люди, они ведь могут и вернуться. Пьер говорил, что на этом острове есть место, куда привозят промышленные отходы. Наверняка, со смертью Пьера, это дело они не свернут.
Вскоре, птица была готова, сняв её с вертела, Стас с аппетитом поел. Быстро стемнело и выходить в обратную дорогу в ночь, было небезопасно.
– Что ж, заночую в палатке, а на рассвете двинусь в обратный путь, – произнёс Стас.
Положив оставшуюся птицу в мешок, он зашёл в палатку. Стас зажёг свечу, поставил на место тахту и заправив её, лёг. Уснуть не получалось, перед глазами стояла Анжела и какая-то тяжесть давила изнутри.
– Надеюсь, она в порядке… – пробормотал Стас, закрывая глаза.

Ночь для Аджелы была мучительной. Боль в ноге усилилась, она пожалела, что не сорвала листья, в которых содержится йод и которыми она лечила Стаса.
– Если бы приложила, может и боли было меньше, – со стоном подумала Анжела.
Она засыпала минут на пятнадцать, на полчаса, но вздрагивая, просыпалась. Даже во сне, она ощущала ноющую боль в ноге. Едва дождавшись утра, девушка развязала тугую повязку, опухшая нога посинела ниже колена. Палку Анжела оставила внизу, под лестницей и потому она с большим трудом поднялась и вприпрыжку стала двигаться к выходу. Каждый прыжок сотрясал левую ногу, которую она держала на весу и это было невыносимо больно. От бессилия, девушка заплакала, ей стало жаль себя.
– Да за что же мне это всё, Господи? Помоги мне, прошу тебя… – не зная слов молитв, произнесла Анжела и почему-то посмотрела наверх, но увидела лишь перекрытия крова хижины из ветвей, плотно сплетённых между собой.
– Да…хижину строили на совесть. Не промокает, защищает от холодного ветра. Представляю, как же мучились, попав сюда, Артур Смит и его помощники. Я не выдержу одиннадцать лет, лучше уж сразу умереть. Стас? Ну где же ты? Он вернётся только черед два дня, а то и больше. Ладно, я буду терпеливой, только бы он вернулся живой и невридимый, больше мне ничего не нужно. Нет, вру, нужно… чтобы боли не было. Козу доить нужно, накормить, напоить…хотя и в загоне много сочной травы… – говорила Анжела сама себе, отвлекая себя разговором от боли.
Кажется, это утешало, взяв оставшуюся рыбу, от которой на ужин она поела совсем немного, взяв сырое мясо, которое она решила всё же пожарить сегодня, чтобы оно вконец не пропало, Анжела глубоко вздохнула и добравшись до выхода, подняла полог и схватившись за лестницу, крепко держа в зубах конец вертела, бросив сверху вниз мясо, соскользнула по лестнице, тут же встав на правую ногу. Анжела облегчённо вздохнула. Положив возле очага рыбу, она взяла кастрюлю с водой и опираясь на палку, прихрамывая, пошла к загону. Заглянув туда, она увидела, что коза щиплет траву и без конца жуёт. Войдя в загон, Анжела поставила перед ней кастрюлю с пресной водой и когда коза напилась, вылила воду, ополаскивая ёмкость тут же. Согнуть ногу, чтобы присесть и подоить козу, у Анжелы не получилось, пришлось сесть на правую ногу, а левую вытянуть. Эти мучения Анжела стойко переносила, ведь кроме неё, этого никто не сделает. Подоив козу, Анжела, с ещё большим трудом встала, держа в одной руке палку, на которую опиралась, в другой кастрюлю с молоком и прихрамывая, вернулась к очагу. Сев на пень возле очага и вытянув больную ногу, Анжела поела рыбу, запивая свежим молоком. Рыбу она очень любила, ещё с детства. Благо дело, они жили в городе, где есть море и полно рыбы. Но ей нужно было еще сорвать листья, чтобы перевязать ногу, а значит опять нужно встать и пройти за хижину, что она с трудом сделала. Большой лист, который она приложила к больному месту и перевязала ногу, кажется помогал. Сначала была дёргающая боль, потом она постепенно затихла. С большим трудом, но Анжела принесла в котелке морскую воду, в которую сложила куски мяса, предварительно нарезав на равные куски. На вертел нанизывать его оказалось сложнее, но она проделывала дырки в мясе ножом, так она справилась быстрее и разожгла огонь. Вскоре, мясо жарилось на вертеле и с него капали сочные капли на огонь. Ей оставалось только иногда переворачивать вертел, понемногу поливая морской водой и подбрасывать в огонь сухие сучья. Этим делом Анжела занималась весь день, складывая отдельно готовое мясо и нанизывая на вертел сырое. Ближе к обеду, Анжела с аппетитом поела, пока мясо было горячим, хотя девушка признавалась себе, что оно и холодным было вкусным. Закончив до темноты жарить мясо, Анжела вновь перевязала ногу, приложив свежий лист на больное место и обернула мясо материей, молоко она за весь день выпила. Осторожно поднявшись и взяв узел с мясом, с большим трудом, опираясь о палку, она подошла к лестнице и стала подниматься наверх.
Стас проснулся на рассвете, когда на горизонте, у самого края моря, с правой стороны, зарделась заря. Парень вышел из палатки и потянувшись, посмотрел вдаль и вдруг застыл.
Быстро вернувшись в палатку, Стас поискал бинокль, который видел у Пьера и почему-то совсем о нём забыл. Бинокль лежал в углу палатки, взяв его, Стас из палатки выходить не торопился, а приподняв чуть-чуть полог, стал смотреть на море, понимая, что у тех, кто сюда направляется, наверняка тоже есть бинокль, тогда его точно обнаружат. Поправляя линзы, Стас пригляделся и увидел судно, похожее на те, что он видел в Одессе, на которых перевозили грузы в большом количестве, это был не пассажирский лайнер, а грузовой.
– Видимо, промышленные отходы везут…что же делать? Ведь если те, кто сюда плывёт, бандиты, если они увидят, что тут кто-то был…мне конец, однозначно, им свидетели не нужны, – произнёс Стас, которого охватила паника.
Полог палатки был напротив моря, Стас взял мешок, бросив ружьё Пьера и вытащив  из мешка его вещии две коробки с патронами, которые он вечером положил, хотя в хижине патронов было ещё достаточно и побросал на землю. Перевернул тахту в то положение, в котором она лежала вчера и вылез из палатки с противоположной стороны, приподняв край брезента. Стас вылез из палатки и ползком направился к лесу, а затем, поднявшись на ноги, побежал в чащу кустов и деревьев, надеясь, что искать его не станут.
– Не до меня им будет, надеюсь…нужно, как можно быстрее уйти дальше в лес. Чёрт, я же не выложил из мешка соль, свечи и спички и…пшеницу…а вдруг бандиты заметят? – бормотал Стас, убегая в чащу леса.
Парень, словно в тумане, вдалеке слышал гул подходящего к берегу судна. Вскоре, раздались голоса, говорили двое на английском языке, но даже прислушиваясь, Стас не смог различить слова, так и не поняв, о чём говорили мужчины. Вскоре, Стас услышал беспорядочные выстрелы, стреляли из автоматов, скорее всего, стреляли по деревьям.
– Может догадались, что в палатке кто-то был? – прибавляя шаг, прошептал Стас.
Стараясь идти по своему маршруту и не заблудиться, Стас постоянно оглядывался по сторонам. Он даже задрал голову наверх, словно в небе было написано, в какую сторону следует идти. Но Стас узнавал и тропинку, и кусты, и деревья. Приглушённые голоса вскоре стихли и Стас, вздохнув, присел, он очень устал бежать. Посидев минут десять, Стас вновь поднялся и двинулся дальше, машинально срывая на ходу ягоды и отправляя в рот. Но голод ягодами утолить не получилось, присев в зарослях кустов, Стас вытащил кусок мяса и не нарезая его, просто откусывая, быстро, в спешке поел.
– А вдруг они пошли по моему следу? Сколько их? А вдруг бандиты найдут и меня, и Анжелу…Господи…не позволь им этого сделать… – прошептал Стас, вспомнив, что с Анжелой сделал Пьер.
– Эти усыплять нас не станут. Сначала убьют меня, потом поиздеваются над Анжелой и скорее всего, убьют и её, зачем им свидетели? – испуганно произнёс Стас.
От этих мыслей, у парня засосало под ложечкой и сжалось сердце. Нет, трусом он себя никогда не считал, он помнит, как однажды защищал девушку от хулиганов, а их было четверо, он один пошёл против них. Несмотря на то, что у одного из них был нож, Стас ничуть не испугался и даже, применяя приёмы каратэ, смог с ними разобраться. Но у тех не было автоматов и они были просто хулиганами, а эти люди посерьёзнее будут.
Бросив оставшееся мясо обратно в мешок, Стас быстро поднялся, вышел из зарослей кустов и быстрыми шагами пошёл дальше. Тишина, щебет птиц и шум густого леса успокаивал парня. Пройдя весь день, присев лишь раз, чтобы поесть и попить из ручья воды, Стас дошёл до того толстого дерева, где ночевал. Парень быстро залез на дерево и расположился на ночлег. Мясо он ел лёжа, задумавшись о том, что сегодня произошло.
– Не думаю, что они начнут искать меня, ну…в смысле, вообще искать, зачем им это? Сольют отходы и укатят обратно, в свой Тайланд. Интересно, куда же они сливают эти отходы? – бормотал Стас, разговаривая сам с собой.
Стас не понимал, насколько опасным был этот бизнес, но в одном он был прав, свидетели в таком деле были совсем не нужны. Незаметно, парень уснул, видимо беготня утомила его. Только ночью Стас спал беспокойно, ему снились кошмары. Погоня бандитов, стрельба из автоматов. Стасу приснилось, что его убили, а Анжелу, схватив, увели с собой. Стас, резко проснувшись, сел. Он был весь в холодном поту.
– Неееет…нужно выбираться из этого дерьма, – пробормотал Стас, вновь ложась на твёрдую поверхность огромного дерева.
Утром, парень полез в мешок, чтобы достать остаток мяса, но нащупал дичь, о которой совсем забыл в суете опасных событий. Стас, поев немного мяса птицы, положил остатки обратно в мешок и спустившись вниз, дошёл до ручья, где умылся и напился воды. Продолжив путь, Стас прислушался к звукам. Но ни голосов, ничего такого подозрительного, он не услышал. Постепенно успокоившись, Стас чуть замедлил шаг. Так же, как и накануне, парень ближе к обеду, проголодавшись, присел на траву, где было поровнее и с удовольствием доел жареную дичь.
– Что значит, настоящая соль, а не морская вода. Всё-таки хорошо, что я захватил соль, свечи и спички. Такую мелочь бандиты навряд ли заметят. Да и не до того им будет. Эх, жаль вещи оставил, нужно было надеть шорты и футболку, что ли…ну и ладно, обойдёмся, – подумал Стас, потому что вкус и правда отличался от вкуса мяса и дичи, которые они готовили с Анжелой, замачивая её в солёной морской воде.
Поев, Стас вновь продолжил путь. Он должен был до темноты добраться до того места, где висел гамак, а это было место рядом с поляной и озером. Правда, гамак висел между деревьями и со стороны его сразу увидеть было непросто. Парень был уверен, что идёт в правильном направлении и он не ошибся. Вскоре, показалась небольшая поляна, где за невысоким обрывом было озеро. Бросив на землю мешок, Стас снял с бёдер повязку и с разбега бросился в озеро, нырнув на дно. Он плавал недолго, так как вскоре стало темнеть, а темнело на острове быстро, поэтому парень вылез из воды и надев повязку, поднял мешок и пошёл к гамаку. Перекусив немного, Стас лёг и с удовольствием потянулся, зевая. Он уснул почти сразу, как ему показалось, проспал всего минут десять – пятнадцать, а на рассвете его разбудил неприятный звук, это был даже не звук, скорее щелчок, словно взводили курок.

Проснувшись ранним утром, Анжела открыла глаза и хотела потянуться, забыв о ноге, но резкая боль не позволила ей этого сделать. Но то ли боль была меньше, то ли девушка привыкла к ней, хотя как можно привыкнуть к боли, но девушка даже не застонала. Анжела медленно поднялась, опираясь на руки.
– Вот ведь жизнь…неужели человек и создан для того, чтобы есть, пить, спать и справлять нужду, терпеть боль, наконец? Как всё это никчемно…никчемно, но естественные потребности в еде, сне, необходимы…как же всё это глупо. А если бы Бог создал человека без этих потребностей, что тогда?  Вообще, удивительно, зачем живёт человек? Ну что мы так цепляемся за жизнь? Особенно здесь? Ну родился человек…а зачем? М-да…философия, да незачем! Просто нЕзачем! – злясь на всё, что с ней произошло, бормотала Анжела, не спеша спуститься вниз.
Она села у выхода из хижины и свесив ноги, посмотрела вдаль.
– Мне не историей нужно было заняться, а философией. Хотя и история многому учит. Люди постоянно воевали из-за власти, денег, убивая друг друга. Ну и что? Те, кто выжил, их ведь тоже уже нет. Смысл? Зачем? Зачем воевать, если и ты в конце концов смертен, зачем? Ведь земля такая большая, места всем хватит. Такую красоту создал Бог… Зачем? Значит… есть высшие силы, если всё так происходит? Непонятно… – издалека любуясь морем, горизонтом и красотой вокруг, бормотала Анжела.
Потом, тяжело вздохнув, приподнялась, цепляясь за висевшую перед ней лестницу и стала спускаться вниз. Взяв кастрюлю и палку, она пошла за хижину, нужно было набрать пресной воды для себя, да и для козы тоже.
– Вроде, сегодня идти легче, – срывая на ходу большие листья для ноги и ягоды, которые тут же отправляла в рот, произнесла Анжела.
До водопада идти было далеко, на это ушло больше часа. Несмотря на больную ногу, Анжела разделась, развязала повязку на ноге и спустилась в озеро. Ей хотелось просто поплавать. Выйдя из воды, она приложила лист к ноге и перевязала. Набрав воды, девушка собралась идти обратно, но с кастрюлей, полной воды, идти оказалось непросто. Сорвав стебель лианы, она сделала что-то вроде ручки, связав ушки кастрюли. Так идти стало легче.
– Хорошо, что человеку дан разум, ну да…на то он и человек, – подумала Анжела и засмеялась своим мыслям.
С водой в руках, обратная дорогая к хижине вновь заняла часа полтора. Войдя в загон, Анжела поставила кастрюлю перед козой, та стала пить. Оглядевшись, девушка подумала, что коза съела тут всю траву.
– Придётся нарвать ей свежей, ладно, милая, давай, – тихонько похлопывая животное, произнесла девушка и присев, вытянув больную ногу, стала доить козу.
Пить парное молоко она стала сидя тут же, с удовольствием причмокивая язычком и вытирая рот рукой. Выйдя из загона, Анжела всё-таки нарвала травы, которая росла вокруг и бросила в загон, потом направилась к очагу.
– Чёрт…я же мяса не захватила, опять наверх лезть надо, – недовольно пробурчала девушка.
Что ж, пришлось лезть в хижину за мясом, больше всё равно нечем было заняться.
– Почти полдень, может до вечера и Стас вернётся? Хотя нет, наверное уже завтра, если он сразу вышел в обратный путь, – думала Анжела, цепляясь за лестницу и с трудом поднимаясь наверх.
Стас, услышав непривычный звук, открыл глаза, но никого не увидел. Он хотел было уже облегчённо вздохнуть, но посмотрев направо, впереди себя,почувствовал, как сзади кто-то толкнул его в плечо. Обернувшись, Стас в испуге застыл. Перед ним стояли двое молодых мужчин, один из которых и толкнул его пистолетом. Одеты они были в шорты и футболки, цвета хаки и с кепками на головах. Такие кепки Стас видел в Одессе, у туристов.
– Здрасте, – растерянно произнёс Стас на русском языке.
– Ты кто такой? Откуда взялся на этом острове? – довольно грубо, спросил один из парней.
Стас прекрасно понимал английский язык, но сделав наивное лицо и пожав плечами, давая понять, что он их не понимает, попытался улыбнуться. Ему и самому стало противно, представив себе, насколько смешно и жалко он выглядит. Но так глупо умирать, не хотелось, он подумал об Анжеле, ведь без него она пропадёт.
– Так он русский, что ли? Рашен? – спросил второй.
– Рашен, рашен, – радостно кивая головой, воскликнул Стас.
– Какого чёрта он тут делает? Робинзон хренов! Боб, кончай с ним и все дела, – сказал первый парень.
Стас побледнел, но поняв, что может выдать себя, встал с гамака и нагнувшись, взял ружьё и мешок в руки.
– Я пойду, ребята, ладно? – сказал Стас, делая несколько шагов в сторону.
Раздался выстрел и оклик:
– Стоять!
Пришлось остановиться. Вздрогнув от выстрела, Стас остановился и оглянулся, с недоумением посмотрев на парней.
– Оставь его, Гарри, ты же видишь, он напуган до чёртиков. На этом острове он и сам погибнет. Одному тут не выжить, – сказал Боб, посмеиваясь.
– А может он не один? Откуда нам знать это? Может и Пятница где-то рядом бродит? – спросил Гарри.
– Не болтай ерунды, Гарри или давай, отпустим его и проследим за ним, он наверняка выведет нас туда, где живёт. Судя по тому, как он одет, вернее не одет, на этом острове парень не первый год, – сказал Боб.
Гарри махнул Стасу рукой, в которой был пистолет, давая понять, что он может идти.
– Я пойду, да? До свидания, – стараясь казаться глуповато-спокойным, сказал Стас.
Гарри кивнул головой.
– Очень интересно…откуда он тут взялся? Ведь остров необитаемый. Нам тем более нужно за ним проследить. Хотя босс говорил, что нужно менять местоположение сброса. После исчезновения Пьера, он стал сомневаться, стал осторожнее. Гарри? Да брось ты это дело. Этот придурок и сам подохнет, тут одному не выжить, ты же понимаешь. На кой чёрт нужно следить за ним, возвращаться нужно. Босс послезавтра ждёт нас с отчётом. Груз мы слили, делать тут больше нечего. Пошли уже, – говорил Боб, собираясь уйти.
– Мне интересно, откуда этот парень взялся на этом острове? Жаль, он не понимает английского языка, сказать нам ничего не сможет, пытай, не пытай. Может крушение лайнера? Вроде, за последнее время таких событий не было. Я читал, что года три назад потонул советский лайнер, делавший круиз по Средиземноморью. Но отсюда это далеко, это же Индийский океан. Хотя, корабль зашёл в воды океана. Может он пассажир того корабля? Похоже парень не первый год тут находится. Может он и Пьера знал? – разглядывая Стаса, как экспонат, сказал Гарри.
– Да откуда? Это навряд ли. У Пьера определённые инструкции были, забыл? Неее…его или акула съела, или он утонул, хотя и плавал неплохо, – ответил Боб.
– Ребят, я пойду, ладно? – глупо улыбаясь, спросил Стас.
– Может хлопнуть его и все дела? Зачем нам проблемы и лишние свидетели? – спросил Гарри.
– Ну всё…сейчас пристрелят меня и не похоронят, не будет у меня даже могилы. Сам себе противен, – подумал Стас, готовый заговорить на английском языке и оказать сопротивление, ведь у него есть ружьё.
– Зачем нам на шею лишний труп, Гарри? Да и кому он тут может рассказать о нас? Если только птичкам и зверям? Мы тут в последний раз, сворачиваемся и уходим. Пусть сам сдыхает, я грех на душу брать не собираюсь. А может с собой его возьмём? Парень будет рад вернуться на большую землю. Хотя…из-за него  у нас могут быть проблемы, да и без паспорта его не пропустят, – сказал Боб.
– Ты прав, нам лишние проблемы ни к чему. Здесь всё равно одному не выжить, рано или поздно, парень тут сдохнет, а ты всегда крови боялся, Боб. Ладно, пошли. Пусть катится на все четыре стороны. Сегодня я добрый, босс обещал хороший куш от этой операции, – усмехаясь, ответил Гарри, сплюнув под ноги.
Развернувшись и громко посмеиваясь над Стасом, видимо вид у него был испуганным и глуповатым, парни ушли в сторону, где по мнению Стаса, была палатка. Стас, с тяжёлым чувством, опустился на землю. Теперь он понимал, что значит находится на шаг от смерти, но в эту минуту он ненавидел себя.
– В другое время, я был бы рад, умолял бы забрать меня, но если бы я был один, конечно. А так…готовое судно, можно было бы вернуться домой. Хотя…с бандитами нам не по пути. И если сегодня они уплывают и как я понял, навсегда… значит, можно вернуться в палатку и просто свернуть её и всё, что там есть, перенести в хижину, – растерянно бормотал Стас, прислушиваясь и глядя вслед парням, которые давно скрылись между деревьями и зарослями кустов.
Он автоматически полез в мешок, от волнения жутко захотелось есть. Взяв кусок мяса, он без аппетита поел и медленно поднявшись, задумался.
– Если сейчас вернуться обратно к палатке, то времени много уйдёт, да и неизвестно, уйдут ли сегодня бандиты. Зачем опять нарываться? Вещи и палатка никуда не денутся, ну, если конечно бандиты оставят всё это на острове. Да и Анжела будет волноваться и не унести мне всё одному. Лучше вернуться в хижину и прийти сюда вместе с ней Так будет правильнее, – вслух рассуждал Стас.
С этим, он торопливо пошёл в обратный путь, в сторону хижины, не подозревая того, что случилось с Анжелой. Стас не стал нигде задерживаться, он тосковал по Анжеле, единственному человеку, который был с ним рядом последние три года. Стас и правда волновался за неё.
– Бедная моя…как она там одна? Неужели я так люблю её? Если то, что ты тоскуешь по ней, хочешь её скорее увидеть, обнять, поцеловать и есть любовь, значит, я её люблю, – с нежностью произнёс Стас.
К вечеру, подходя к хижине, парень издалека стал громко звать Анжелу. Она услышала его, бесцельно сидя у очага. С трудом поднявшись, опираясь на палку, Анжела медленно пошла на зов.
– Стас? Я здесь! – радостно крикнула она в ответ.
Вскоре, из-за кустов и деревьев появился Стас и бросив мешок и ружьё на землю, побежал навстречу Анжеле. Не удержавшись, она бросила палку и едва удерживаясь на ногах, раскрыла руки и когда Стас подбежал к ней, крепко обняв её, она обвила его шею руками и прижалась к нему.
– Как же я по тебе соскучился, милая…Господи…как же я соскучился по твоему запаху, по твоим губам, этому нежному взгляду. Как же я люблю тебя… – произнёс Стас, целуя Анджелу в губы долгим и нежным поцелуем.
В любви парень признавался впервые, молодые люди и не говорили никогда о своих чувствах.
– Стас, родной мой…я тоже по тебе соскучилась, так тебя ждала. Давай присядем, нога болит, – сказала Анжела, присаживаясь на землю и потянув за собой Стаса.
– А что с твоей ногой? Почему ты перевязала ногу? – с тревогой спросил Стас.
– Ты не волнуйся, милый, мне уже гораздо лучше. Представляешь…и угораздило же меня упасть, – смеясь, говорила Анжела.
– Как упасть? Ты что, ногу сломала? А ну-ка, покажи мне её, дай я посмотрю, – пытаясь развязать повязку на ноге девушки, сказал Стас.
– Да нет, не сломала, скорее всего, вывихнула. Давай поднимемся наверх, скоро совсем стемнеет. Наверху мясо жареное есть, ты наверное голоден? Я и молока тебе оставила, – взяв под руку Стаса, подняв палку с земли и поднимаясь, сказала Анжела.
– Ну хорошо, давай поднимемся наверх. Я и правда хочу есть и молока бы выпил, – одной рукой обняв Анжелу за талию, а другой взяв мешок и ружьё, помогая ей идти, сказал Стас.
А когда они подошли к лестнице и Стас хотел помочь Анжеле подняться, она попросила его не мешать ей и схватившись за лестницу, полезла наверх. Стас был обеспокоен, подняв голову, он смотрел, с каким трудом Анжела поднимается по этой лестнице, сплетённой сто с лишним лет назад из стеблей лианы.
– Стас? Кастрюлю с молоком не забудь, – ласково глядя на парня, сказала Анжела, улыбаясь и радуясь тому, что Стас вернулся.

Дойдя до пустого сундука, который заменял им стол, Анжела попросила снять мясо.
– Свежее, только пожарила. Давай поужинаем вместе, – сказала она, ласково поглядывая на Стаса, который стоял перед ней и с тревогой смотрел на её ногу.
Стас снял один из узлов и положив на сундук, развернул.
– Я соль принёс…спички, свечи…и пшеницу, – сказал он, присаживаясь к сундуку.
– Здорово! Зажги свечу, темнеет. А пшеница нам хлеб заменит, – радостно сказала Анжела.
– Как твоя нога? Давай я посмотрю, – после того, как они с аппетитом поели, сказал Стас и протянул руки к ноге Анжелы.
– Уже лучше, правда. Два дня прошло…или три…это просто растяжение, – смущённо улыбаясь, сказала Анжела, но позволила парню развязать ногу и посмотреть.
– Нога опухла и посинела…а вдруг кость сломана? – с беспокойством спросил Стас.
– Да нет, если бы это было так, я бы выла от боли. А так, боль стихла, правда, это не перелом, – ответила Анжела.
Ей нравилось, что Стас беспокоится за неё, переживает, чувства переполняли её, по щеке скатилась слеза.
– Ты что, плачешь? – испуганно спросил Стас, нежно проведя пальцами по её щеке и целуя в другую щёку.
– Ты переживаешь за меня…это я от радости, – произнесла Анжела, с умилением закрывая глаза.
Стас, приподняв ей подбородок, прильнул к её губам.
– Конечно переживаю, ведь кроме тебя у меня здесь никого нет, – ответил он.
Анжела открыла глаза и с удивлением взглянула на парня.
– Да? Значит ты только из-за этого и переживаешь? – спросила она.
Стас застыл и растерянно посмотрел на девушку.
– Нет конечно…не знаю, как объяснить…я очень волновался за тебя, постоянно думал, как ты тут одна…без меня…я тебя очень люблю. Очень… – произнёс Стас, обнимая Анжелу и прижимая к себе.
– Я и сама переживала за тебя…один, в чаще острова, расскажи, что было? Как ты сходил к палатке? – спросила Анжела, положив голову ему на грудь.
– Я вспомнил… – вдруг сказал Стас.
Анжела подняла голову и с удивлением посмотрела на него.
– Вспомнил, что? Не поняла, – спросила она.
– Вспомнил, как в юности я упал с велосипеда и подвернул ногу. Только не смейся, ладно? – сказал Стас немного смущаясь.
– А есть повод для смеха? – спросила Анжела.
– Мне мама прикладывала к ушибу мочу, она заставила меня пописать на вату и представляешь, пара примочек и нога была, как новенькая. Что содержится в моче, я не знаю, но помогло. Правда, я жутко ругался тогда с мамой, не хотел, чтобы к ноге мочу прикладывали, а она мне сказала, что это в лечебных целях. – разговорился Стас, вспоминая мать и тот случай.
– Нет…только не это. Стас? Я не могу, нет, я не хочу прикладывать мочу к своей ноге. Прошу тебя… Да и как? В темноте спускаться вниз в отхожее место, нет…я не смогу,- растерянно улыбаясь, говорила Анжела.
– Я смогу. Послушай, это же в лечебных целях и ничего предосудительного я в этом не вижу. Где тут у нас рукава были от сорочек…а, вот…я сейчас, – взяв оторванный рукав сорочки и поднимаясь, сказал Стас.
Анжела поняла, парень настроен решительно и больше возражать не стала.
– Будь что будет…чёрт, вот только мочи мне не хватало… разве только в лечебных целях… – недовольно пробурчала Анжела.
Стас быстро спустился вниз по лестнице и прошёл в отхожее место, которое служило им туалетом и было построено Стасом заново. Вскоре он вернулся, завернув тряпку в большой лист.
– Давай быстрее, пока тёплая, – присаживаясь рядом с Анжелой, сказал Стас.
Девушка едва удержалась, чтобы не засмеяться, но послушно протянула больную ногу.
– С ума сойти…не могу поверить, что я делаю это,- прошептала Анжела.
– Ну и вот, сверху приложим лист и завернём твою красивую ножку. Завтра сразу легче тебе станет, вот увидишь. Ещё благодарить меня, будешь, – говорил Стас, оборачивая ногу Анжелы сначала мокрой матерей, затем, приложив лист, обмотал сухими тряпками, которые когда-то служили одеждой Артуру Смиту и его помощникам.
Вскоре, молодые люди, обнявшись, уснули. Утром Анжела вполне могла встать на левую ногу и боли не почувствовала.
– Надо же…Всё так просто. Не знала, что моча лечит, но нужно искупаться, – брезгливо морщась, прошептала девушка и пошла к выходу из хижины.
Стас проснулся позже, он видимо устал с дороги, переволновался, а тут успокоился и безмятежно заснул. Будить его Анжела не стала, понимая, что он устал. Спустившись вниз, взяв кастрюлю для пресной воды и котелок, ведь и козу поить нужно, она пошла к водопаду, ловя себя на мысли, что даже не прихрамывает и боли нет, ну…почти нет.
– Правда бегать пока не получится, но главное, нет перелома и Стас, кажется, вылечил мою ногу, – довольно произнесла Анжела, твёрже наступая на больную ногу.
– Только бы и сегодня не повторил процедуру с лечением. Запах ещё тот, – пробормотала Анжела, снимая с себя “одежду” и входя в прозрачную воду.
Вода была тёплой, поэтому, входя в воду, Анжела даже не поёжилась, а тут же нырнула под воду. Сорвав растение, которое вполне заменяло мочалку, она с наслаждением искупалась и помыла голову тем же растением, от которого шёл приятный аромат. Потом она набрала воды под водопадом и вылезла на берег. Только тут Анжела увидела Стаса, который спокойно сидел возле дерева и смотрел на неё, на её стройное, обнажённое, мокрое тело, которое поблескивало на солнце.
– Стас? Я не увидела тебя. А ты почему тут сидишь? – спросила Анжела, смущаясь своей наготы и быстро надевая на себя низ и верх сшитых ею повязок.
– Любовался тобой. Как твоя нога? – поднимаясь и подходя к ней, спросил Стас.
– Стас…ты смущаешь меня. А нога не болит, представляешь? – радостно ответила Анжела.
– Вот и славно, что не болит. Я очень соскучился по тебе, – произнёс Стас, подходя и обнимая её.
– Стас… – лишь прошептала Анжела, закрывая глаза и расслабляясь в его объятиях.
Парень тут же снял с неё повязки и развязал узел на своей, не переставая нежно обнимать её и целовать в шею и губы.
– На природе заниматься этим намного приятнее, не находишь? – спросил Стас.
– Наверное…я очень соскучилась по тебе, – отвечая на его поцелуй, произнесла Андела, тяжело дыша.
– Я люблю тебя…если однажды повезёт и нам удастся выбраться с острова, мы с тобой поженимся, – без конца целуя девушку и лаская, заставляя её стонать, сказал Стас.
– Думаешь, нам это удастся? – спросила Анжела, обнимая Стаса за шею.
– Не знаю…очень на это надеюсь, – ответил Стас.
Потом молодые люди вместе вошли в воду, немного поплавав, они долго лежали на траве и смотрели в небо.
Что же мы лежим? Козу доить нужно, – приподнимаясь и одеваясь, сказала Анжела.
– А я так есть хочу, просто ужас. И молока хочу, – засмеявшись, сказал Стас, поднявшись следом за ней.
– Ты котелок возьми, а я кастрюлю. Пошли, милый, завтракать будем, – сказала Анжела, направляясь к хижине.
– Только бы вчерашние парни не нагрянули сюда. Вроде, хотели уплыть отсюда, – с тревогой оглядываясь по сторонам, подумал Стас.
– Нарви для козы травы, а я пока подою её, – сказала Анжела, входя в загон и ставя перед козой кастрюлю с водой.
– Нужно поставить ей кожуру кокоса для воды, – сказал Стас, бросая траву перед животным.
– Стас, может сварить пшеницу с молоком? Сначала в воде отварить, потом в молоке. Так хочется почувствовать вкус хлеба,  – спросила Анжела.
– Давай сварим, я огонь разожгу в очаге, – согласился Стас, быстро принимаясь за дело.
– Подожди, Стас, не торопись разжигать огонь. Пшеница не чищенная, интересно, как шелуху можно снять? – спросила Анжела, открыв мешочек с пшеницей и перебирая в ладони зёрна.
– Этого я не знаю. Может бутылкой от виски потереть? – растерянно спросил Стас.
– Просто рискнём, попробуем бутылкой размять зёрна, – ответила Анжела, поискав глазами, где и как это можно сделать.
– На берегу моря валуны есть, высыпать на них и потереть бутылкой? Но сначала нужно замочить их в воде, чтобы размягчить, – сказал Стас.
– Откуда ты это знаешь, Стас? – удивляясь его смекалке, спросила Анжела.
– Да не знаю я, просто предполагаю. Пошли к морю, – поднимая мешочек с пшеницей, ответил Стас.
– Положи мешочек на место, Стас, зачем всё брать с собой. Подожди, – сказала Анжела, насыпав немного пшеницы в котелок с водой, так как в кастрюле было молоко.
– Ладно, пусть в воде полежит, разбухнет немного. А мы пока поедим мяса, я проголодался, – сказал Стас.
Сев на траву, Анжела порезала оленину, которую накануне пожарила и положила рядом с очагом. Они вместе с аппетитом поели и запили мясо молоком.
– Пшеницу завтра варить будем, молока мало осталось, – сказал Стас.
– Может на берегу и рыба есть, пошли, посмотрим, – поднимаясь, сказала Анжела.
Стас молча пошёл за ней, Анжела была права, на берегу лежали две рыбы, одна побольше, другая поменьше. В воде плавали дельфины, крича и делая прыжки над водой, выказывая радость при виде молодых людей.
– Давно мы не ныряли. Пошли? Я уже соскучилась по нашим друзьям и они, кажется, тоже, – весело сказала Анжела.
Стас взял её за руку и они вместе побежали к воде.
– Стас? Прошу тебя, у меня ещё нога немного побаливает, не беги так, – воскликнула Анжела, пытаясь остановиться.
– Прости, я и забыл. Давно в море не плавали… – виновато улыбаясь, ответил Стас.
Они подошли к берегу и вошли в воду. Схватив дельфинов за плавники, они поплыли дальше от берега, потом ныряли на глубину, плавая вместе со своими друзьями.
– Я часто думаю, вот если бы не это крушение лайнера… мы спокойно вернулись бы домой и что дальше? – плавая на поверхности, спросил Стас.
– Дальше? Работа, семья…хотя нет, замуж бы я навряд ли вышла. Я ведь к мужскому полу всегда относилась…как бы это сказать…негативно, что ли..предвзято, с недоверием. Но ты…ты смог изменить меня, разбудил ото сна, я почувствовала что значит любить и быть любимой. Может быть, если мы когда-нибудь вернёмся домой, ты и не вспомнишь обо мне… но я тебе всё равно благодарна, Стас. Благодарна судьбе, которая закинула нас на этот остров, правда, поверь мне, милый. Однообразная жизнь в Одессе, учёба, работа…только очень скучаю по маме и отцу, – лёжа на воде на спине, говорила Анжела, с мокрыми, то ли от слёз, то ли от морской воды, глазами.
– Не говори так, милая, ведь я люблю тебя. И уже не смогу без тебя жить. И если мы и вернёмся домой, мы будем всегда вместе, поверь мне. Знаешь…там, у палатки…в общем, туда приплыл большегруз, когда я был там. Я быстро ушёл оттуда…но… – Стас замолчал и посмотрел на Анжелу.
– Давай поплывём к берегу и ты мне обо всём расскажешь. Кажется и дельфины заскучали, – плывя в сторону берега, сказала Анжела.
Она была встревожена, поцеловав, как всегда, мордочки дельфинов, которые плыли рядом с ней, Анжела поплыла быстрее и вскоре встала на ноги, коснувшись дна. Стас плыл следом за ней и вместе выйдя на берег, они сели на песок. Одеваться молодые люди не спешили, Стас молчал, опустив голову.
– Расскажи мне обо всём, что с тобой произошло, ничего не скрывая, прошу тебя, – попросила Анжела, ласково тронув парня за плечо.

Стас поднял голову и с грустью посмотрел на Анжелу.
– Представляешь? Я дошёл до палатки, даже заночевал там, а ранним утром увидел танкер, ну ты знаешь, в таких по морю перевозят нефть, но этот танкер был не с нефтью. Помнишь? Пьер говорил про промышленные отходы? Так вот, я думаю, что их и привезли в тот день. Я дал дёру, если честно, испугался. Даже шанс вернуться домой, не прельстил меня. Не хотелось так глупо погибнуть, – рассказывал Стас.
– Стас, ты правильно сделал, что сбежал оттуда! Во-первых, они не стали бы даже предлагать отвезти тебя в Одессу, им свидетели не нужны, убили бы, не раздумывая. Во-вторых, на таком судне не плавают два-три человека, с которыми ты мог бы справиться. Команда состоит, по крайней мере, из пятнадцати-двадцати человек, как минимум. Я рада, что ты смог благополучно уйти оттуда, – с беспокойством сказала Анжела.
– Ну да, я взял спички, свечи, соль и пшеницу и просто сбежал, как трус. Даже одежду, ружьё и патроны бросил, не стал брать, испугался, что заметят, – откровенно сказал Стас.
– Это не трусость, дорогой. Это самозащита в неравных условиях и осторожность. Ты всё правильно сделал, – положив руку на плечо Стаса, сказала Анжела.
– Может быть и самозащита…но самое интересное впереди, дорогая… – произнёс Стас, опять опуская голову.
Анжела напряглась, но промолчала, чтобы не мешать ему говорить.
– Я дошёл до гамака, когда было уже довольно поздно. Будучи уверенным в том, что за мной нет слежки, я спокойно поел, лёг и уснул. А ранним утром услышал щелчок, от чего и проснулся. Это взводили курок пистолета. Открыв глаза, я увидел над своей головой двоих здоровяков. Подумал, всё… хана мне. Прикинулся наивным простачком, не знающим английского языка. Короче, они, кажется, были в хорошем настроении, как я понял из их разговора, груз они привезли в последний раз. Как сказал один из них, босс нашёл более надёжное место для сброса отходов. И вроде, на этот остров они больше не вернутся. Видимо, я не представлял для них угрозу, да и кажется, солидный куш им обещали за эту перевозку. В общем, они не стали меня убивать, просто оставили меня и ушли. Правда, один из них…Гарри… предложил хлопнуть меня, но второй…Боб, сказал, что не стоит этого делать, что я им не помеха. Вот такие дела, дорогая. Я вот и думаю, если бандиты больше не вернутся сюда, мы могли бы забрать оттуда всё, даже палатку. Можно соорудить носилки и на них перенести всё, что там есть, – вновь посмотрев на Анжелу, у которой от его рассказа испуганно побелело лицо, сказал Стас.
Анжела не знала, что ответить ему. После долгого молчания, она схватила парня за руку.
– Стас? Мне страшно… а вдруг они ещё не ушли? Вдруг они решат искать нас? Поверь, на этот раз эти люди церемониться не будут. Ты забыл, что сделал Пьер? – говорила Анжела, сжимая руку Стаса.
– Пьер за это жестоко поплатился. Не думаю, что они будут нас искать, на кой мы им нужны? Да и торопились они. Поверь, дорогая, если бы они хотели убить меня, они бы это сделали. И успокойся, не стоит раньше времени паниковать. А если такое и случится, у меня ружьё есть, оно всегда будет заряжено, не волнуйся, дорогая, – обнимая Анжелу за плечи, произнёс Стас.
– Стас…я вот думаю…столько отходов! Куда же они их сливали? Ты понимаешь, что промышленные отходы очень ядовитые, они могут вызывать не только болезни, но и мутацию животных. И если это происходит в течении многих лет…даже представить страшно, Стас…на острове, во всяком случае, в той стороне, где происходил слив, могут жить мутировавшие животные. А  это представляет большую угрозу и нам, – взволнованно произнесла Анжела.
Стас, округлив глаза, с удивлением посмотрел на неё.
– О чём это ты? Не хочешь же ты сказать, что на острове есть некие существа, появившиеся вследствии мутации, из-за слива промышленных отходов? Не говори глупостей! Нафантазируешь себе… – стараясь улыбнуться, сказал Стас.
Но улыбка не получилась и лицо его посуровело.
– Это не фантазии, Стас, это научный факт, я читала об этом. И потом…ты никогда не слышал здесь некие звуки, совсем не похожие на голоса птиц и животных?  – с тревогой в голосе, спросила Анжела.
Стас отчётливо вспомнил, что слышал, да. Очень редко, даже не то, чтобы редко, а всего пару раз, некие рыки, но ему и в голову не могло прийти то, о чём сейчас говорила Анжела.
– Думаю, самое правильное – выбираться с этого острова. Но как? – растерянно произнёс Стас.
– Стас? Посмотри на меня, дорогой. Стас? За три года, что мы здесь находимся, нам ничто не угрожало, верно? Думаю, в размерах, остров много больше, чем мы изначально думали, может более ста пятидесяти километров, а то и больше, поэтому не факт, что монстры явятся сюда, чтобы слопать нас. А звуки, которые мы пару раз слышали, так и не поняв, кому они принадлежат, могло принести ветром, вот и всё, – стараясь успокоить парня, говорила Анжела.
– Знаешь…когда я следил за ними из палатки, я видел, что танкер дал резко влево, он не шёл прямо к палатке. Видимо, они сначала слили груз, а потом подошли к палатке, вернее, к берегу. Куда же они сливали отходы? Не в море, это точно, иначе вода была бы загрязнённой даже здесь. Значит… это или ущелье с глубиной в несколько километров, может вообще бездонное, или есть в ущелье подземная река, которая уносит отходы далеко от моря. Такое может быть? – спросил Стас, взглянув на Анжелу.
– В природе может быть всё, что угодно. Стас! Хватит об этом, нужно рыбу на обед приготовить. Пошли уже, – поднимаясь и надевая на себя повязки, сказала Анжела.
Стас молча поднялся следом за ней и поднял с земли свою повязку. Парень был задумчив, но надев повязку, он поднял рыбу за жабры, поднял вторую и пошёл вслед за девушкой к хижине. Но то, о чём они говорили, не выходило у него из головы.
Анжела ловко почистила свежую рыбу, потом, вернувшись к морю, промыла их и вернувшись назад, посолила. Стас, тем временем, разжёг огонь под вертелом.
– Нанизывай на вертел, есть хочется, – попросила Анжела.
Видя, что движения Стаса скованные, да и лицо было рассеянным, она пожалела, что рассказала ему о мутации. Она и представить себе не могла, что это его так напугает.
– Стас? Ну ты чего? – ласково спросила девушка.
– Что? А, нет…ничего…а что? – растерянно спросил парень, присаживаясь на пень.
– Смотри! Рыба подгорает! – воскликнула Анжела и засмеялась, чтобы разрядить обстановку.
Но Стас даже не улыбнулся.
– Послушай меня, дорогой…если бы от слива отходов происходила мутация, это коснулось бы и природы, понимаешь? Деревья, быть может, выросли бы до несоизмеримых размеров, в озере рыбы-монстры появились бы…но ничего этого нет, понимаешь? Вода в озере чистая и прозрачная. Водопад падает сверху…интересно, откуда этот водопад? Нам нужно как-то подняться наверх и посмотреть, что там. А всё, что я говорила о мутации, это лишь мои предположения, догадки, так сказать, – сказала Анжела.
Ей порядком надоело настроение Стаса. Но вскоре рыба зажарилась, она положила ту, что побольше, Стасу на тарелку, на свою тарелку она положила рыбу поменьше.
– Ммм…вкуснота какая! Что значит, готовить с настоящей солью, правда? – с аппетитом откусывая рыбу, которую разделила на тарелке на куски, сказала Анжела.
– Очень вкусно! Я вообще-то рыбу не очень так…но на вертеле, на природе, вкус изумительный, – наконец-то улыбнувшись и расслабившись, сказал Стас.
Ел он с большим аппетитом, запивая рыбу молоком.
– Утром из пшеницы кашу сварим. Эээххх…жаль масла нет, но ничего, ведь в молоке тоже жирность есть, верно? – весело говорила Анжела.
– А знаешь? Во многих растениях есть масло, мы могли бы из них и масло добывать, – сказал Стас, но сам был уверен, что делать этого он точно не будет.
Стас задумался о чём-то, глядя в одну точку.
– Стас? Может к водопаду пойдём? Искупаемся, да и воды пресной принести надо, – предложила Анжела.
– С удовольствием! Хочу повторения того, что было, – отвлекаясь от тяжёлых мыслей, ответил Стас, обнимая девушку и привлекая её к себе.
– А знаешь..на природе мне очень понравилось. Пошли? – кокетливо улыбаясь, спросила Анжела.
Нагнувшись, она взяла пустую кастрюлю, молоко из неё они допили. Стас взял котелок и молодые люди направились к водопаду. Высокая трава окутывала им ноги, чистый воздух, с запахом трав и разных растений, ласкал обоняние. Раздеваясь на ходу, Стас схватил  Анжелу в объятия и лёг вместе с ней на траву, которая полностью закрывала их обнажённые тела. То ли переволновавшись от того, что он услышал, то ли возбуждение овладело им, но парень неистово целовал Анжелу, лаская упругое, молодое тело девушки. А она стонала и вскрикивала от прикосновений его губ и рук, с наслаждением закрыв глаза. Её волнение ещё больше возбуждало Стаса, он открыл глаза и с восхищением посмотрел на неё.
– Ты просто бесподобна…никогда не видел столь красивую и темпераментную женщину. А говорила, что не любила мужской пол. Если бы я не был первым у тебя, ни за что бы не поверил, – без конца целуя Анжелу в шею, губы и лаская руками грудь и бёдра девушки, её плоский животик и спину, говорил Стас.
– Это ты меня всему научил, милый, – нежно царапая спину парня, кокетливо ответила Анжела.
– Значит, я хороший учитель… – взволнованно сказал Стас.
– Очень хороший… тяжело дыша, ответила Анжела, закрывая глаза.
Немного полежав в густой траве, они поднялись и побежали к озеру. С берега, взявшись за руки, молодые люди вместе прыгнули в воду. Наверное со стороны, эта пара выглядела очень счастливой и безмятежной. Но у каждого из них в душе теплилась надежда, что однажды они покинут этот остров, где скучали просто по голосам людей, по жизни, которую оставили по воле судьбы. Но что их ждёт впереди ни Стас, ни Анжела, конечно не знали.
Вдоволь накупавшись, молодые люди вышли на берег озера и набрав пресной воды в котелок и кастрюлю, пошли по направлению к хижине.
– Утром нужно пойти на охоту, дичи хочется. А повезёт, может кабанчика встречу. Оленина у нас ещё есть, – по дороге к хижине, говорил Стас.
– Нога вот поправится, вместе к палатке сходим. Там одежда была, обувь…нам бы все это пригодилось. Надеюсь, это не считается мародёрством, а? – спросила Анжела, испуганно посмотрев на Стаса.
– Ты же не с трупа будешь снимать обувь и одежду? А нам это просто необходимо. Не думай сейчас об этом. Если бандиты не забрали ружьё и патроны, нам бы они тоже пригодились, – сказал Стас.
– Ну, патроны у нас есть и в достатке, – возразила Анжела.
– Есть, но они столетней давности, странно, что патроны вообще ещё стреляют, – ответил Стас.
– Не отсырели, вот и стреляют. Спасибо Артуру Смиту. Что бы мы делали без патронов? – искренне произнесла Анжела.
– Они до темноты сидели возле очага и тихо разговаривали, а Стас напряжённо прислушивался к звукам и шорохам, словно ожидал услышать что-то, не похожее на те звуки, что окружали их ежедневно.

Шли дни, похожие один на другой. Стас часто уходил на охоту, редко приходил с пустыми руками. Анжела, словно хозяйка, готовила еду, прибирала вокруг хижины и в ней самой, доила козу, которая, кажется, попривыкла к ней и даже к Стасу. Они-таки сварили кашу из пшеницы, которая за ночь разбухла и зёрна легко отделились от тонкой шелухи. Вкус каши был другой, не похожий на мясо и рыбу.
– Домом пахнет… – тоскливо произнесла Анжела, когда каша была готова, вдыхая белый парок, шедший от котелка.
– Остальную пшеницу нужно посадить, пусть вырастет, нам нужен урожай, хотя бы для того, чтобы варить кашу, – сказал Стас, с удовольствием поедая молочную кашу с пшеницей.
В этот же день, Стас расчистил место за хижиной и немного разрыхлив землю ножом, они вместе с Анжелой разбросали зёрна пшеницы по земле.
– Никогда не приходилось этим заниматься, землю пахать, пшеницу сажать. Правда говорят, если петух клюнет  – и не то жизнь заставит делать, всему научиться можно, – сказал Стас, довольно оглядываясь на свою работу.
– Интересно, а за сколько дней вырастет пшеница? – спросила Анжела.
– А я знаю? Увидим, – ответил Стас.
Тоска по дому потихоньку утихала, она спряталась глубоко в сердцах молодых людей и они старались об этом не говорить, слишком тяжелой была эта тема. Стас часто поглядывал вдаль, на морскую гладь, в надежде заметить парус. Он мог часами стоять и смотреть, ему даже казалось, что он видит парус, но это было не так.
– У меня галлюцинации, так и видится вдалеке белый парус. Мираж… – шептал Стас, с тоской поглядывая на море.
– Тебе, вроде, уже лучше? Давай завтра с утра пойдём к палатке, но сначала поднимаемся наверх, чтобы посмотреть, откуда вода спускается в озеро и вообще, что там наверху. Да и к палатке можно поверху идти, может так и ближе будет. Запасы еды на дорогу туда и обратно есть, из палатки нужно всё перенести сюда. Не пропадать же добру, – сказал Стас, когда прошло недели две, как он вернулся оттуда.
– Ну да, нога совсем не болит. Сходим, конечно, одного я тебя больше не отпущу. Что бы не случилось, мы будем теперь всегда вместе, – ответила Анжела.
Но под утро, когда собрав в мешок запасы мяса, рыбы и даже каши, взяв нож и ружьё с патронами молодые люди планировали выйти в путь, начался сильный ливень, который не прекращался несколько дней.
– Хорошо, что мы едой запаслись и всё перенесли в хижину. Ведь нос в такой ливень не высунешь. Жуть! Льёт, как из ведра, – приоткрыв полог и глядя вокруг и на тёмное небо, в котором сверкала молния и гремел гром, произнёс Стас.
– Представляю, что бы было, если бы ливень нас в дороге застал. Мы могли бы просто заблудиться или вообще, заболеть, просто простудиться, – сказала Анжела, вздрагивая от раскатов грома.
– Ты что, боишься? Это просто гром и молния. Успокойся, милая, я же рядом с тобой. Иди ко мне, – ласково говорил Стас, обнимая её за плечи.
Анжела спускалась вниз раз в день, подоить козу. Стас подтягивал лестницу под хижину, правда, удавалось это с трудом, вес тела девушки усложнял дело, но Стасу удавалось это сделать с помощью толстой ветки с раздвоенным концом, которая заменяла подпорку. Но подоив козу, Анжела возвращалась вся мокрая и Стас, посадив её на постель, насухо вытирал и заворачивал в старое покрывало, чтобы она не простудилась. А трава, которую  за день поедала коза, через несколько дней снова вырастала прямо в загоне.   Нарвать козе траву не представлялось возможным, из-за непрерывного ливня.
– Ничего, с голоду не умрёт, а пить будет дождевую воду, – сказал Стас, когда Анжела  из-за этого стала волноваться.
Дождь лил несколько дней, внезапно перестав ночью. Утром, проснувшись на рассвете, Анжела выглянула из хижины и с восхищением огляделась вокруг.
– Красота какая! – воскликнула она и взяв кастрюлю, быстро спустившись вниз, побежала к водопаду за пресной водой.
Напевая какую-то мелодию, чего с ней давненько не бывало, срывая на ходу ягоды и отправляя их в рот, Анжела медленно шла по густой траве. Она давно научилась ходить босиком, обувка, что была у нее, давно порвалась. Стас донашивал то, что оставалось от Артура Смита и его помощников, хотя тоже предпочитал ходить босиком. Правда в хижине были сапоги две пары, но молодые люди предпочитали надевать их крайне редко,  когда это было необходимо.
Дойдя до водопада, который шумным потоком падал в озеро, сняв с себя всё, Анжела села на край берега и спустилась в воду. Ей нравилось, когда вода, которая словно согревалась откуда-то сверху, окутывала её тело, девушка нырнула на глубину прозрачного озера и немного поплавав, с неохотой вышла на берег. Нужно было возвращаться назад, готовить завтрак и доить козу, а Стас непременно хотел подняться наверх, чтобы посмотреть, откуда идут воды водопада  и вообще, что там наверху. Потом, не спускаясь, поверху пойти к тому месту, где жил Пьер. Анжела просила его этого не делать, говорила, что его любопытство до добра не доведёт, но переубедить Стаса было невозможно. А скорее всего, это было от безделья и любопытства.
– Мы должны пойти, иначе от неведения будет ещё  хуже,  – сказал Стас.
Анжела согласилась, они лишь выжидали, когда закончится ливень, шедший много дней подряд.
Когда Анджела, набрав воды, шла назад, она увидела, что Стас идёт ей навстречу.
– Доброе утро, милая. А ты почему меня не разбудила? – весело спросил парень.
– Не хотела беспокоить. Ты так крепко спал, – ответила она.
– Да все эти дни мы только и делали, что спали. Этот ливень все наши планы нарушил. Ладно, я искупаюсь и вернусь, – сказал Стас и быстро пошёл к озеру.
Запасы еды почти иссякли, осталось только немного мяса, пожаренного на вертеле ещё до ливня. Анжела, взяв котелок, пошла за ягодами. Нарвав почти полный котелок, она принесла и несколько бананов. Потом нарвала побольше травы, высыпала ягоды на материю, на землю и прошла с большой охапкой травы в загон. Бросив взгляд на небольшое поле, девушка увидела, что проросли зёрна пшеницы.
– Видимо, из-за дождей. Здорово… вот Стас обрадуется, – улыбаясь, произнесла Анжела.
Вскоре она вышла из загона с котелком, полным молока.
– Этим Стас не наестся. Нужно к берегу за рыбой сходить, может дельфины и принесли. Спасибо тебе, Господи, что не оставляешь нас без еды, – на ходу посмотрев на небо, прошептала Анжела.
И она была права, радуясь этому. Ведь дельфинов могло и не быть, не могло быть и хижины с ружьём и патронами, с чем бы Стас охотился? Им пришлось бы питаться только тем, что тут растёт. А у них есть мясо, дичь и рыба. В добавок ко всему, коза приблудилась, дав им молока. С этими благодарными мыслями, Анжела подошла к берегу и посмотрела вдаль, на горизонт. Дельфинов не было, их криков тоже не было слышно. Солнце мешало ей смотреть, прикрыв ладонью лицо, она пригляделась к водной глади и вдруг застыла. Ей показалось, что вдали что-то белеет, но из-за расстояния, разобрать было невозможно.
– Господи…неужели это корабль…вроде парус… – прошептала Анжела, застыв на месте.
Её сердце готово было выпрыгнуть из груди, она не знала, что ей делать.
– Стас? Стас! Где ты? – обернувшись, кричала Анжела, что есть силы.
Со стороны кустов, из-за хижины, появился Стас. Он спокойно шёл в её сторону.
– Стас! Корабль! Там парус, Стас! – размахивая руками, кричала Анжела, показывая в сторону моря.
Стас побежал к ней на её крики. То ли ветер уносил её слова в сторону, то ли её возбуждённое состояние влияло, но её слов Стас разобрать не мог, да и далековато он ещё находился. Первое, что пришло ему в голову, он подумал, что её что-то укусило. Он бежал, испуганно приглядываясь к Анжеле.
– Что случилось, милая? Что с тобой? – запыхавшись, спросил Стас, подбегая к девушке.
– Там корабль! Стас, смотри! – заплакав, взволнованно произнесла она, показывая пальцем вытянутой руки на море.
Стас посмотрел, куда показывала Анжела и на минуту застыв, молодые люди стали размахивать руками и истошно кричать. Вдали и правда, они увидели нечто белое, но  из-за расстояния не смогли ничего разглядеть. Молодые люди бегали по берегу, размахивали руками и кричали.
– Нас не увидят и не услышат! Нужно костёр разжечь! – крикнул Стас и побежал к хижине, чтобы собрать сухие ветки и принести со спичками на берег.
– Стас! Ты не успеешь! Не успеешь… – беспомощно сев на землю и сжимая песок руками, заплакав, воскликнула Анжела.
Но Стас её не слышал, он быстро побежал к хижине. Прибежав назад с охапкой сухих веток, он бросил их на землю и стал разжигать. От волнения, руки у него дрожали, сразу разжечь не получалось, лишь спички переводил.
– Стас? Всё, слышишь? Всё, парус исчез…мы не успели, оставь, оставь… – не переставая плакать, говорила Анжела, уронив голову на руки.
Но Стасу всё же удалось разжечь небольшой костёр, он судорожно подбрасывал ветки, начинал дуть на огонь, оглядываясь на море и присматриваясь в даль. Парень поверить не мог, что там ничего нет, вскочив на ноги, он бегал по берегу, размахивая руками.
– Эээээй! Мы здееесь! Сюдаааа! – кричал парень в пустоту.
Потом они долго сидели на берегу и молча смотрели на море. Костёр погас, от него шёл едкий дым.
– Нам никогда не выбраться с этого проклятого острова…никогда не выбраться…так и умрём с тобой здесь, – произнёс Стас, гневно оглядываясь по сторонам.
– Стас, не говори так. Ты меня пугаешь, дорогой. Пойдём, прошу тебя. Что тут сидеть? – потянув парня за руку, просила Анжела.
– Не могу больше…я устал. Устал жить дикарём, нам тут ничего не светит, слышишь? Мы подохнем тут и похоронить нас будет некому. Это ты понимаешь? – закричал Стас, вскочив на ноги и неистово размахивая руками, чем очень напугал Анжелу.
– Ты пугаешь меня, Стас, мне и так страшно, прошу тебя, не надо, – пытаясь обнять парня, произнесла она.
Но Стас, резко оттолкнув её, побрёл к хижине. Анжела, сев на песок заплакала, закрыв лицо руками. Чувства переполняли и её, и его. Она, на коленях, не поднимаясь на ноги, поползла к морю и вошла в воду. Девушка не оглядываясь, доползла до самой глубины, ей вдруг совсем не захотелось жить.
– Как просто…уйти под воду и всё. Весь этот кошмар закончится, – улыбаясь, думала Анжела.
Глубина воды накрыла её, ей вдруг стало так легко, она не почувствовала своего тела, закрыв глаза, она раскрыла руки и пошла ко дну. Кажется, под водой она потеряла сознание.

Стас, злой на весь белый свет, бормоча себе под нос разные ругательства, вспоминая и те, которые давно позабыл, наконец оглянулся, думая, что Анжела идёт за ним. Но не увидев её, посмотрел на берег моря. Только и на берегу Стас не увидев её, он запаниковал и побежал обратно. Озираясь по сторонам, парень неистово кричал:
– Анжела! Где ты? Отзовись, Анжела? Где же ты? – голос его звучал, как эхо.
Он, словно сумасшедший, бегал по берегу, выкрикивая её имя. У него началась паника, Стас, осознавая, насколько дорога ему девушка, чуть не плакал. Разглядывая следы на песке, он чётко увидел следы Анжелы, ведущие к морю, но чтобы следы вели обратно, он не увидел. Страшная догадка осенила его, парень бросился в море, не переставая выкрикивать её имя. Стас бежал изо всех сил, так как у берега было не глубоко. Наконец, нырнув под воду, он и под водой оглядывался, вертя головой. А когда начинал задыхаться, выплывал на поверхность воды, чтобы набрать воздуха и нырнуть снова. Отчаяние охватило парня, когда он, не найдя под водой Анжелу, вынырнул в очередной раз на поверхность воды. Оглядываясь по сторонам, он вдруг услышал крики дельфинов, трое из которых радостно выпрыгивали из воды и делая кувырок, вновь погружались под воду.
– Где же четвёртый… – пробормотал Стас, подплывая к своим друзьям, как увидел и четвёртого, на спине которого лежала Анжела.
Она словно спала и не реагировала ни на крики дельфинов, ни на их радостные прыжки над водой. Стас подплыл к дельфину, на спине которого так запросто лежала Анжела и тронул её за плечо.
– Анжела? Ты что, заснула что ли? – спросил Стас, с удивлением глядя в лицо девушки.
Парень подумал, что она просто плавала с дельфинами, как обычно это делала, потом, может устала и уснула…но эта версия была невероятной, такого раньше никогда не было. Да, она часто и подолгу плавала со своими друзьями, но чтобы потом взять и уснуть…здесь было явно что-то не так.
Но не увидев и не услышав никаких признаков жизни, Стас, испугавшись, прямо на плаву хотел приложить ухо к её груди, но дельфин, не останавливаясь, плыл к берегу, словно понимая, что девушке нужна помощь. Стас, схватившись за плавник дельфина, который плыл рядом, поплыл за ними и когда его ноги коснулись дна, Стас отпустил плавник и  встал на ноги. Дельфины остановились поодаль, закивали головами, издавая звуки и Стас понял их. Дельфины, словно говорили ему, чтобы он взял на руки девушку и вынес на берег…Стас был напуган и растерян, взяв на руки Анжелу, он понёс её на берег. Дельфины, покружив немного, с криками то ли радости, то ли прощаясь так со своими друзьями, уплыли.
Стас аккуратно положил Анжелу на песок, приложив ухо к груди, он едва различил тихие удары её сердца. Он приподнял голову девушки, теребил её, звал по имени, но она молчала. Тут парня осенило, он видел в кино, что в таких случаях нужно делать массаж сердца и искусственное дыхание, чтобы привести её в чувство, хотя сердце девушки стучало, очень тихо, но стучало. Напрягаясь, от волнения забыв, как же это нужно делать, он положил руку на руку и затем на грудь Анжелы.
– Раз, два, три, четыре… – шептал Стас, затем пальцами раскрыл губы Анжелы и сделав вдох, стал делать ей искусственное дыхание.
Он повторил это несколько раз, когда наконец Анжела закашляла и глубоко выдохнула. Перевернув её на живот, Стас пару раз ударил по спине, нажимая другой рукой выше живота. Но наверное то, что Анжела под водой потеряла сознание и спасло её, она тяжело легла на спину и наконец открыв глаза, с недоумением посмотрела на Стаса, вид которого был настолько напуганный и растерянный, что Анжела невольно улыбнулась.
– Что с тобой? – прошептала она.
– Ты что творишь, а? Совсем с ума сошла, да? А обо мне ты подумала, нет? Что бы я без тебя делал, а? – вне себя кричал Стас.
Анжела совсем не ожидала от него такой реакции.
– А не нужно было меня, спасать! Кто тебя просил это делать? Может мне самой хотелось умереть! Может мне жить надоело! – Анжелу, кажется, прорвало, она с трудом села, оперевшись руками о песок.
– А я и не спасал тебя…больно надо… решила на тот свет отправляться, скатертью дорога! – сев рядом с девушкой, чуть тише произнёс Стас.
– Кто, если не ты, а? Кроме нас на этом проклятом острове и нет никого! – не унималась Анжела.
– Вон…дельфинам своим спасибо скажи, это они тебя спасли, – угрюмо посмотрев на Анжелу, сказал Стас.
Девушка была очень удивлена, даже потрясена услышанным. Правда и ругались молодые люди впервые за эти годы.
– Нет…этого не может быть…я же помню…помню, как ушла под воду…а потом ничего…темнота и гул в голове, – растерянно произнесла Анжела, посмотрев на море.
– Я искал тебя под водой, но не нашёл. Вынырнул очередной раз, а ты на спине дельфина лежишь…если честно, сам был в шоке, никогда такого не видел. Хотя…живя здесь, я уже ничему не удивляюсь. Зачем тебе вдруг понадобилось топиться? С какого рожна? – пристально посмотрев в глаза девушки, спросил Стас.
– Не знаю, Стас…правда, не знаю. Ты когда ушёл, расстроенный, мной такое отчаяние овладело, такая безысходность, жутко стало. Надоело всё. Я вдруг поняла, насколько ты был прав, когда сказал, что нам никогда не выбраться с этого острова. Вот и подумала, зачем тогда стараться выжить? Зачем всё это? Стоит ли цепляться за мечту, которой никогда не сбыться? Вот и решила, что один вздох и всё закончится наилучшим образом, – говорила Анжела, не отводя от Стаса взгляда.
– Прости, это я виноват. Ты права, достала вся эта обстановка. Живём, как дикари, а хочется просто горячего кофе с плюшками и…мыла, чтобы просто искупаться и помыть голову. Побриться по-человечески, а не допотопной бритвой Артура Смита. Давай не будем торопиться, дорогая. Умереть мы всегда успеем, поверь. Сегодня выйду поохотиться, нужно едой запастись, ведь из-за ливня мяса почти не осталось. Потом пожарить и дичь, и мясо, ну а затем, подняться над водопадом, очень интересно, что там, наверху. Поверху и пойдём до места, где жил Пьер. Нужно найти место слива отходов, а вдруг там катер есть? Хотя, вряд ли. Если бандиты свернули на этом острове своё чёрное дело, значит и следов не оставили и наверняка, свернули палатку и всё с собой забрали. Но мы, пока всё  это не выясним и не увидим своими глазами, не будет нам покоя. И потом…если дельфины такие умные, смогли спасти тебя, когда ты тонула, хотя уму непостижимо, как они это узнали, так вот…если дельфины такие умные, как о них пишут и много говорят, значит мы могли бы отплыть на плоту. Надеюсь, наши друзья не оставят нас и помогут добраться до людей, – долго говорил Стас, воодушевившись идеей попробовать выбраться с этого острова.
– Ты прав, чего зря сидеть. Есть очень хочется, солнце уже высоко, а мы не завтракали с тобой. Пошли? – сказала Анжела, пытаясь улыбнуться.
Стас, видя, что она шатается, помог ей подняться, обняв её за талию и повёл к хижине.
– Наверху немного мяса оставалось, ты сходи за ним, я тут ягоды набрала, бананы принесла и молоко вот, успела козу подоить, прежде чем топиться, – присев на пень, усмехаясь своей выходке, сказала Анжела.
Стас молча ушёл, он полез наверх, в хижину и вскоре спустился вниз, держа в руках завёрнутое в материю мясо, ружьё и нож. Ели молча, говорить не хотелось. Выпив молока и положив в рот горсть ягод, Стас поднялся.
– Ты отдыхай, я охотиться пошёл. Думаю, дичь и одного оленя нам хватит на дорогу. Хотя нужно предусмотреть всякие варианты. Вдруг нам задержаться придётся, мало ли что. Хотя и там можно охотиться. Коробок спичек с собой возьмём, на всякий случай, – сказал Стас, надевая на ноги кожаные сапоги Артура Смита, которые он сбросил вниз из хижины.
– Стас…ты ведь до вечера вернёшься? На ночь не останешься в лесу? – спросила Анжела, встав, чтобы проводить парня.
Стас подошёл к ней и обняв, поцеловал в щёчку.
– Если охота удастся, конечно я вернусь до вечера. Ведь я и еды с собой не беру, буду питаться ягодами и бананами, если проголодаюсь. А так, я плотно поел, хорошо, что мясо оставалось. Пока, милая, не скучай без меня, – отпуская девушку из объятий, сказал Стас.
Он ушёл, а Анжела долго стояла и смотрела ему вслед, пока он совсем не исчез из виду. Почему-то тяжело вздохнув, Анжела села возле очага и разожгла под котелком огонь. Ещё немного оставалось разбухшей в воде пшеницы  и девушка решила сварить кашу. Ведь неизвестно, когда вернётся Стас, а поесть ничего и не осталось. Задумавшись, Анжела размешивала в котелке молоко с зерном.
– А ведь я могла сегодня утонуть. Ведь я твёрдо решила это сделать. Интересно, как там оказались дельфины? Или же они чувствуют опасность? А может просто приплыли, как они это делают обычно? Но…как они узнали, что я тону и что главное, как я оказалась на поверхности воды, да ещё на спине дельфина? Столько вопросов, а ответов нет, – разговаривала сама с собой Анжела.
Вдруг она услышали в кустах, в двухстах метрах от себя, шорохи. Посмотрев в ту сторону, она увидела, что кусты шевелятся и довольно сильно. Спонтанно схватившись за котелок голыми руками, она обожгла пальцы и вскрикнув, схватила материю. Взяв котелок, она аправилась к лестнице, чтобы подняться наверх, так как оставаться внизу, кажется, становилось опасным. Остановившись возле лестницы, Анжела оглянулась и посмотрела на кусты. Потом посмотрела на котелок, подумав, как же она наверх с ним поднимется, да ещё с таким горячим. Но и оставаться внизу, ей было страшно, хотя за эти годы ни она, ни Стас, хищных зверей не видели. Но это был остров, да ещё и необитаемый, так что и хищные звери здесь вполне могли обитать. От этой мысли, по телу Анжелы побежали мурашки.
– А вдруг это тигр…или леопард… – глядя на кусты, которые зашевелились еще сильнее, пробормотала Анжела и волосы на её голове тоже зашевелились , а ноги, словно приросли к земле, став ватными, от страха и ужаса.

Анжела стояла и как завороженная смотрела на кусты, не замечая, что обжигает руки, держа в руках горячую кастрюлю с  кашей. Но кажется, рукам стало слишком горячо, приложив тряпку, она обняла котелок и стала подниматься по лестнице. Вдруг, из-за кустов, раскачиваясь, вышла большая обезьяна. Анжела, застыв от неожиданности, повисла на лестнице. Но инстинкт самосохранения подействовал, она, опомнишись, быстро полезла наверх. В обезьянах Анжела вовсе не разбиралась, ей казалось, что все они на одно лицо, то есть, на одну морду. Только эта, которая издавая странные звуки, типа угу-угу, оглядываясь и наклонившись вперёд, шла к хижине. Анжела, на всякий случай, подтянула лестницу наверх и смотрела вниз, отставив кастрюлю в сторону.
Обезьяна не вела себя агрессивно, скорее, чувствовала себя хозяйкой. Подойдя к котелку, где оставалось немного молока, она сунула туда руу и облизала. Кажется, вкус молока обезьяне понравился, но пить из кастрюли, конечно же, она не могла. Анжелу так и подмывало спуститься и напоить животное, но страх удерживал девушку. Только обезяна подняла кастрюлю и то ли играючи, хотя скорее, не понимая, перевернула посуду и пролив молоко, стала хлопать рукой по тому месту, куда пролилось молоко. Обезьяна уходить не собиралась. Раскачиваясь в такт, она ходила вокруг, всё трогая руками, а то просто опустив голову, нюхала, затем села задницей на очаг. Анджела, затаив дыхание, смотрела на неё сверху.
– Только бы очаг не развалила…не будет же она вечно тут ходить, сидеть, нюхать, трогать… – пробормотала девушка, посмотрев в сторону, куда ушёл Стас.
Она боялась, что он может вернуться и не дай Бог, убить бедное животное. Этого она совсем не хотела, ей даже нравилось наблюдать за потешными действиями обезьяны. Но всё обследовав, животное, кажется, заскучало и раскачивающейся походкой, обезьяна ушла в ту сторону, откуда появилась.
Спускаться вниз, Анжела не решалась, боясь, что она может вернуться, поэтому, взяв кастрюлю, прошла к чемодану, заменяющий стол и поставила на него кашу.
– И что теперь делать? Если здесь водятся такие крупные обезьяны, значит их много, не одна, не две, а по крайней мере, целая семья, или как их называют? Клан, быть может стая? Ну неважно, пока Стас не вернётся, спускаться не буду. Это или шимпанзе или орангутан, а может и горилла, а они могут быть агрессивными, – говорила сама себе Анжела.
Но Стас долго не возвращался, проголодавшись, она поела кашу и прилегла. Разные звуки и шорохи, к которым Анжела давно привыкла, успокаивали и не пугали, закрыв глаза, девушка уснула. Сколько прошло времени, она не знала, но оклик Стаса, который с тревогой выкрикивал её имя, видимо после того, что произошло, разбудил её. Ведь и лестницу она подтянула наверх, поэтому подняться в хижину, Стас, конечно, не мог.
– Стас? Я здесь! – крикнула Анжела в ответ и сбросила вниз верёвочную лестницу, сплетённую из лиан.
– Ты в порядке? Зачем лестницу подтянула? Я уже минут двадцать кричу тебя, ты что, спала? – быстро поднявшись наверх, с беспокойством спрашивал Стас.
– Я в порядке, не волнуйся. После того, как ты ушёл, к нам заявилась большая обезьяна. Я очень испугалась, поднялась наверх и подняла лестницу, ведь обезьяны лазают по деревьям и раскачиваются на лианах, поэтому она вполне могла заявится в хижину. И что бы я с ней делала? – сказала Анжела.
– Хм…обезьян мы тут не видели. Может быть они водятся в другой части острова, а сюда она случайно забрела? А что за обезьяна? – спросил Стас.
– А я знаю? Большая такая, ходит вот так, – сказала Анжела, наклонившись вперёд, сжав кулачки и показывая Стасу, как ходила обезьяна.
Стас рассмеялся и устало сел.
– Это, наверное, шимпанзе или горилла, я кстати, тоже не очень в них разбираюсь. Есть хочется, мяса ведь не осталось? – спросил Стас.
– Нет, ты утром его съел. Каша есть, на вот, поешь. А ты не принёс ничего с охоты? – спросила Анжела, пододвигая кастрюлю с кашей ближе к Стасу.
Парень поел кашу без аппетита, просто был голоден.
– Пошли вниз, я и дичь подстрелил, и кабанчика. Сегодня очень повезло, охота удалась. Нужно будет подготовить всё и выходить в дорогу. Я обследовал местность вокруг водопада. Просто так наверх не залезть, но можно подтянуться на лианах и деревья высокие, по ним тоже можно взобраться, обрывы крутые, с них недолго упасть и разбиться, – говорил Стас, направляясь к выходу из хижины.
Спустившись вниз, Анжела увидела на земле тушки трёх фазанов, довольно крупных и небольшого кабанчика.
– Давай сначала фазанов почистим и приготовим, есть ведь тоже надо, а позже, если успеем, займёмся кабаном, – сказала Анжела, подняв птиц с земли и со знанием дела, рассматривая их.
– Хорошо и правда, есть хочется, кашей сыт не будешь, – ответил Стас, присаживаясь на землю и принимаясь чистить одного фазана, Анжела взяла второго.
Они управлялись быстро, вскоре птицы были очищены от перьев, выпотрошены и нанизаны на вертел, но прежде тушки подсолили. Пока готовились фазанчики, Стас занялся тушей кабана. Отделив голову и ноги, он отложил их в сторону. Приходилось постоянно подтачивать нож о камень, который был принесен с берега моря специально для этого, но служил и для других нужд.
– Мясом кабана займёмся завтра, сегодня не успеть. Значит, в дорогу выйдем послезавтра, на рассвете, – сказал Стас, складывая куски мяса на материю.
– Ну да, завтра нужно заготовить всё мясо, сырым оставлять нельзя, испортится. А давай закоптим окорок и сало засолим, не будем жарить всё мясо. – сказала Анжела, переворачивая вертел время от времени, протыкая тушку птицы острым концом ветки, чтобы понять, сколько осталось до готовности.
– Ты пока жарь, я мясо наверх отнесу, не оставлять же его здесь, на съедение зверям. Стрёмно, если обезьяны дошли сюда, значит и хищные звери вполне могут прийти. Они запах тонко чувствуют. Хотя я читал, что звери редко оставляют насиженные места, – говорил Стас, складывая куски сырого мяса в материю и завязывая узел.
От его слов Анжела съёжилась и с опаской огляделась, с нетерпением ожидая, когда он спустится за остальным мясом. Стас спустился, завернул остальное мясо и вновь полез наверх.
– Ну скоро уже? Живот сводит от голода, – сказал он, спустившись вниз и сев на пень рядом с Анжелой.
– Отрежь кусочек, попробуй. Вроде готово, – ответила она, подавая парню нож.
Стас ополоснул лезвие и вытер его. Потом отрезал маленький кусочек от тушки и попробовал.
– По-моему, ещё не готово, твёрдое ещё. Может нужно морской водой немного облить? Мы же всегда так делали, когда у нас не было соли, – сказал Стас.
– Ты прав, вот и сходи за водой. Хотя нет…вместе пойдём, что-то мне жутковато одной тут оставаться. Да и темнеть начинает. Пошли вместе, – сказала Анжела, помешав догоравшие ветки под вертелом, подбросив ещё парочку в огонь и закопав картошку в пепел.
– Вот трусиха! Ты чего? Раньше ведь не боялась, – усмехаясь, воскликнул Стас.
– Раньше гости не жаловали, – ответила Анжела, совершенно серьёзно.
Стас промолчал и вместе с ней отправился за водой, взяв в руки кастрюлю.
– Сначала ополосни кастрюлю, эта обезьяна лапу сунула в неё, пролив молоко и морду тоже, хотя морда не влезла, огромная очень. Дай, я помою её хорошенько, – сказала Анжела, забрав из рук Стаса кастрюлю.
Она тщательно помыла её, потом, набрав воду, поднялась и посмотрела на Стаса. Парень, задумавшись, смотрел вдаль, на горизонт.
– Кажется, океан бесконечен, вода, вода…повсюду только вода, без конца и края. Неужели нам никогда отсюда не выбраться? – с грустью произнёс парень.
– Стас? Пошли, дорогой, скоро совсем стемнеет, – лишь ответила Анжела.
Что она могла сказать, не зная ответа на его вопрос. Вернувшись к хижине, Стас полез наверх и спустился со свечой и спичками.
– Поедим прямо здесь, потом соберём оставшееся и отнесём наверх, – зажигая свечку, сказал Стас.
Наконец тушка была готова, прежде чем нанизать три тушки на вертел, Стас подсолил их, а Анжела обернула в пальмовые листья. С аппетитом поев одного фазанчика, сняв с него листья, молодые люди собрали всё и поднялись наверх, не оставляя ни соль, ни спички, ни даже кастрюлю, вылив морскую воду.
На следующий день, ранним утром, они спустили всё вниз, Стасу пришлось подниматься два раза, за мясом кабана. Анжела нарвала травы и пошла в загон доить козу, которая без конца блеяла и не переставая жевала,  только непонятно, что.
– Стас? Ты бы сходил за пресной водой для козы. Не к водопаду, с той стороны речушка есть, помнишь? Туда идти ближе, – попросила Анжела.
Стас молча взял котелок и кожуру дикой тыквы и пошёл в противоположную от водопада сторону. Вернулся парень быстро, поставив на камень котелок с чистой водой, он зашёл в загон с кожурой тыквы и поставил воду перед козой. Анжела подоила кормилицу и пошла к выходу из загона, держа в руках кастрюлю с парным молоком, Стас последовал за ней. Выйдя из загона, они вместе сели завтракать.
– Полей мне воды, хочу лицо и руки помыть, – попросила Анжела Стаса.
Стас налил немного воды во вторую половинку кожуры и стал поливать ей на руки.
– Ты будешь умываться? – спросила Анжела, стряхивая руки.
– Я у ручья умылся, давай уже поедим и делом займёмся, – сказал Стас.
Разделав на кусочки птицу, Анжела сложила в тарелки, молоко налила в сухие кожуры тыквы, которыми они запаслись. Вместо хлеба, молодые люди ели картофель, который зажарили в горячей золе. Стас палкой вытащил картофель из золы и очистил от кожуры.
– Всё-таки, с солью всё намного вкуснее, правда? – спросила Анжела, видя, что Стас всё время молчит.
– Конечно, это же соль. Ладно, доедай, у нас много дел, – сказал Стас, выпив молоко и вытирая рот тыльной стороной ладони.
Весь день ушёл на копчение кусков мяса кабана, засолку сала, правда, сала было не так много, как у домашнего животного, но им много было и не нужно. Готовые куски мяса, Анжела аккуратно складывала на материю, а Стас поднимал наверх. В обед они поели и решили пойти к водопаду, искупаться.
– Мы с тобой дымом пропахли. Сходи наверх, возьми чистые повязки и что-нибудь вытираться. Я уже устал лазить лазать туда-сюда, – попросил Стас.
Анжела молча поднялась в хижину и вскоре спустилась вниз. Вместе со Стасом, она направилась к водопаду.

Анжела и Стас медленно шли к водопаду, говорить ни о чём не хотелось, они просто очень устали.
– Искупаемся и спать пораньше ляжем, а на рассвете выйдем в путь. Думаю, на обратном пути гамак захватим, совсем о нём забыл с этими придурками. – сказал наконец Стас, нарушая молчание.
Анжела промолчала. Подойдя к озеру, не раздеваясь, она спустилась в воду, Стас, сняв с бедер повязку, прыгнул с разбега в озеро. С полчаса покупавшись, они вылезли из воды, Анжела сняла мокрые повязки и надела чистые, Стас надел на бёдра свою и они отправились назад, к хижине.
Начинало смеркаться, в хижине всё было готово, чтобы с рассветом отправиться в путь. Стас зажёг свечку и попросил Анжелу пришить лямки к мешку, куда они сложили запасы еды. В бутылки из-под виски и рома, которые Стас захватил с собой из палатки Пьера и к которым он выстругал ножом пробки, завернув их в маленькие кусочки материи, в эти бутылки Анжела налила молоко.
– Лямки нужны, чтобы мешок, как рюкзак, надеть на плечи за спину, – сказал Стас.
Анжела быстро сшила то, что он просил и немного поев, они пораньше легли спать.
Только рассветало, когда Стас, одержимый идеей пойти к месту, где была стоянка Пьера, в надежде, что там он найдёт ответы на свои вопросы, проснулся первым и разбудил Анжелу. Потянувшись, девушка нехотя поднялась. Только страх остаться одной на несколько дней, подталкивал её, а идти ей вовсе никуда не хотелось.
– Пошли, чем раньше выйдем, тем раньше дойдём. В дороге перекусим, – сказал Стас.
Взяв мешок и перекинув его за спину, Стас первым спустился вниз, Анжела последовала за ним. Оставив козе достаточно травы и воды, молодые люди пошли в сторону водопада, откуда Стас и хотел подняться наверх, чтобы узнать, что же там, думая, что путь поверху намного короче.
– Давай обогнём водопад, я там видел удобный подъём, – сказал Стас.
И когда они, обогнув водопад, подошли к месту, откуда начинался подъём, Анжела посмотрела наверх. Нужно было лезть по крутому выступу метров двадцать.
– Стас? Но здесь довольно крутой подъём, не сорваться бы, – сказала она.
– Я первый полезу, буду помогать тебе, давай. Я всё здесь осмотрел, удобнее места для подъёма больше нет. Дальше ещё круче, а с левой стороны озера вообще нет подъёма, не пройти, – ответил Стас и первым, ухватившись сначала за куст, затем и за выступ, напоминающий неровный утёс, полез наверх.
Парень, пригнувшись, подал руку Анджеле.
– Руку давай, – сказал он.
Подъём оказался довольно опасным, они прошли лишь половину пути наверх, как вдруг откуда-то вылетела птица, видимо, из гнезда между зарослями кустов. Анжела, испугавшись, оступилась и схватилась одной рукой за куст, которых было очень много на пути, другой судорожно схватилась за выступ, а нога, не удержавшись, соскользнула. Стас был довольно высоко и помочь бы никак не смог. Вскрикнув, девушка крепко держалась руками, чтобы не сорваться с высоты вниз. Ведь совсем недавно, она падала с лестницы, но та высота была ничто, по сравнению с этой. Девушка представила себе, каково ей будет, если она сорвётся вниз, если вообще останется в живых, после падения с такой высоты. Она со страхом посмотрела вниз и зажмурила глаза.
– Упрись ногами, держись! Не смотри вниз! – крикнул Стас, повернув к ней голову на её возглас.
Анжела пыталась упереться ногами, но у неё это никак не получалось.
– Стас? Помоги, я сейчас сорвусь! – крикнула она, задрав голову наверх.
Стасу пришлось немного поднатужиться и спуститься, чтобы помочь ей.
– Держись крепче, давай руку! Ну, попробуй найти упор для ног, – просил Стас, не на шутку испугавшись за Анжелу.
Наконец, он схватил её за руку и потянул к себе, Анжела, кое-как найдя выступ, упираясь ногами, подтянулась к Стасу и испуганно схватилась за его ногу одной рукой, другую руку не отпускал Стас.
– Успокойся, дорогая, отдышись немного. Расслабься, ты очень напряжена. Давай, милая, немного осталось…ещё чуть-чуть, – стараясь быть спокойным, говорил Стас.
– Я держусь, всё, поднимаемся дальше, – кивнув головой, ответила Анжела, хотя у неё дрожали и ноги, и руки.
Дальше подъём оказался более покатым и они полезли наверх чуть быстрее. Наконец, оказавшись наверху, Анжела устало легла на густую траву, Стас последовал её примеру. Немного отдышавшись, молодые люди поднялись и огляделись. Над головой было чистое небо, с обрыва к водопаду с шумом протекал поток воды, вроде неглубокой реки, в середине которой находился гейзер. Кочки и овраги, кусты и деревья, но реже, чем внизу, а дальше было не видно, словно там была пропасть.
– Так вот почему в озере вода тёплая…здесь гейзер находится, понятно… – присев и опустив руку в воду, чтобы определить температуру воды и разглядывая всё вокруг, пробормотал Стас.
– Стас…ты уверен, что мы сможет так дойти? Да здесь больше прыгать придётся, а не идти. Смотри! Дальше и не видно…а вдруг там дорога обрывается? Там будто пропасть, пошли, посмотрим, – с тревогой сказала Анжела.
Стас, поднявшись, пошёл в ту сторону, куда указывала Анжела, она встала и пошла за ним. Прыгая через неглубокие овраги, они пошли вброд по реке, её нужно было перейти. Но выше озера вода оказалась намного холоднее.
– Что же здесь за природа? Выше – вода холодная, а в озере тёплая. Странно… – произнесла Ан0жела.
– Объяснить трудно, откуда эта река вытекает – вот что интересно. Но в ту сторону, к истоку реки, мы пройти не сможем. Нам в эту сторону надо, – показывая рукой, где по его мнению находилась палатка Пьера, до которой нужно было идти два, а то и три дня, сказал Стас.
– В природе больше вопросов, чем ответов. Здесь и растительности много меньше, но что это за порода, Стас? В некоторых местах земля, словно красная, а вот там, посмотри…тёмная земля, – показывая пальцем в сторону, сказала Анжела.
– Кто же знает…это только исследовав почву, можно будет узнать. Здесь можно перекусить и идти уже, иначе неизвестно, где мы сможем заночевать, – сказал Стас.
Присев на более ровной поверхности, поев немного дичи и выпив из бутылки молока, пробку которой Стас с трудом открыл, потом и закрыл, они поднялись, чтобы скорее продолжить путь. Анжела сложила всё в мешок, Стас надел его, как рюкзак и они двинулись в путь. Дорога была настолько неровная, что приходилось перепрыгивать через неглубокие овраги, обходить стороной выступы, которые образовались здесь наверное тысячи лет назад. Место, где они думали, что там находится пропасть, оказалось ближе, чем они предполагали. Но это была вовсе не пропасть, а равнина на глубине, со стороны, словно большая тарелка лежала в низине.
– Похоже на равнину… – растерянно произнёс Стас.
– А больше на болото, будто мхом здесь всё заросло, – ответила Анжела.
Но глубина была довольно внушительная и спускаться вниз ребята не стали.
– Вон оттуда обойдём, дальше, вроде, дорога ровнее, – протянув руку вперёд и указывая пальцем в сторону, куда им следует идти, сказал Стас.
Но ни тропинки, никаких следов того, что здесь когда-то проходил человек, не было.
– Надеюсь, тут нет змей и прочих ползучих тварей. И нет диких зверей, – произнесла Анжела, с опаской оглядываясь по сторонам.
– Всё может быть…осторожно! – вскрикнул Стас, схватив Анжелу за руку и буквально отбрасывая в сторону.
Под её ногами проползла чёрная змея, совсем небольшая, но она могла быть ядовитой.
– Стас, прошу тебя, давай вернёмся назад и пойдём обычным маршрутом. Здесь мы увидели всё, ведь неизвестно, какой будет спуск там, в конце нашего пути. Ты же видишь, здесь даже нет места для ночлега. Давай вернёмся, пока мы не зашли ещё дальше, – с мольбой произнесла Анжела, остановившись.
Стас тоже остановился и задумавшись, огляделся по сторонам.
– Кажется, ты права…идти по этой дороге, опасно. Был бы я один…а так…ладно, возвращаемся. Но не в хижину, спустимся вниз и пойдём обычным маршрутом, каким мы уже ходили с тобой, – сказал Стас.
Анжела обрадовалась, но представив себе, как она будет спускаться назад, девушка тяжело вздохнула, ведь иного выхода, да и выбора, у неё всё равно не было.
– Когда будем спускаться назад, ты крепко цепляйся за кусты, за выступы не стоит, они ненадёжные, могут просто отколоться. На этот раз ты иди вперёд,  а я буду держать тебя за руку, – сказал Стас, переходя обратно реку вброд.
– И зачем это нужно было, Стас? – спросила Анжела.
– Простое любопытство, неужели не понятно? Я бы не успокоился, пока своими глазами не увидел всё это. На этом всё! Не могу больше сидеть сиднем. Вернёмся оттуда, куда мы собрались идти, начнём плот поправлять, крепче нужно перевязать и шалаш построить, от ливней и ветра. Запасы воды и еды соберём и в путь двинемся. Лучше сдохнуть в море, чем так жить дальше. Устал я, не могу больше, – сказал Стас, перейдя реку с быстрым течением и сев на землю.
Анжела, сев рядом с ним, тяжело вздохнула, но промолчала. Она знала, если Стас решил это сделать, то рано или поздно, он это сделает.
– Что ж, против судьбы не пойдёшь. Суждено погибнуть – значит погибнем, – подумала девушка, будучи уверенной, что на плоту они далеко не уплывут, несмотря на то, что плот они построили довольно больших размеров. Длина, как сказал Стас, была метров семь, ширина – метра четыре с небольшим, но в океане этот плот будет казаться просто песчинкой.
– Ладно, спускаемся. Здесь ловить больше нечего. Пошли, – поднимаясь с земли, сказал Стас.
Анжеле казалось, что спускаться ещё тяжелее. Хватаясь за толстые ветки, она едва удерживалась, находя ногами упор и изо всех сил стараясь не сорваться с высоты вниз. Если бы под ними было озеро, но до озера было довольно далеко, ведь Стас начал подъём намного дальше от него. Он старался держать Анжелу за руку, пока она не кивала головой, говоря:
– Я держусь, можешь отпускать.
Спуск занял больше времени, нежели подъём, но наконец, они встали на твёрдую землю и Анжела облегчённо выдохнула. От напряжения и страха сорваться вниз, у неё дрожали коленки, присев, она едва не заплакала.
– Ты в порядке? – спросил Стас, увидев её измученное лицо.
– Да, немного отдохну и пойдём, – кивнув устало головой, тихо ответила Анжела.
Стас, взяв кожуру тыквы из мешка, пошёл к озеру за пресной водой.
– На вот, попей воды, – вернувшись и протянув воду Анжеле, сказал Стас.
– Она не холодная, дальше ручей есть, там бы я и попила, – ответила Анжела, но все же сделала пару глотков и поднялась.
– Ну что, пошли, – уверенно сказала она.
В душе Стас был очень благодарен этой девушке, за то, что она не возражала и не капризничала. Ласково посмотрев на неё, парень кивнул головой, понимая, что она устала и была напугана.

– Ты есть не хочешь? Время наверное уже часа два, если судить по солнцу. – сказала Анжела, когда они прошли в глубь леса, километра четыре.
Она устала идти, хотелось сесть прямо на траву и вытянуть ноги, дав им отдохнуть. От испуга и напряжения при подъёме и спуске, казалось, болело всё тело, шея затекла, но Анжела не привыкла жаловаться, не забывая, что Стас младше её, он тоже устаёт, правда разница в возрасте не мешала ей любить его.
– Давай здесь присядем, поедим. И ручей есть недалеко, нужно  холодной воды набрать, пить хочется. – согласился Стас, снимая с плеч мешок.
– Я за водой схожу, ты поесть вытащи из мешка пожалуйста. – взяв бутылку, тёмно-матового цвета, из-под виски, сказал Стас, направляясь к ручью.
Парень знал, где находится ручей, ведь по этой дороге он неоднократно проходил. Набрав воды, он повернул назад, когда в кустах раздался визг и шум.
– Чёрт, ружьё взять забыл. – пробормотал парень, настараживаясь.
Тут из-за кустов выскочил огромный кабан с клыками. Стас побежал в противоположную сторону от того места, где сидела Анжела. Парень знал, что агрессивный кабан и убить может, да просто проткнуть тело клыками. Постоянно оборачиваясь, Стас добежав до очередного дерева, повернулся, чтобы ещё раз посмотреть, далеко ли кабан, как увидел его, такого огромного, с угрожающими клыками, рядом с собой. Ещё секунда, кабан с разбега наверное ударил бы головой Стаса, если бы тот не отскочил в сторону. Кабан с силой ударил по дереву, в этот момент, Стас размахнулся и изо всех сил ударил кабана по голове бутылкой, да так, что попал прямо в лоб. Это мгновение, остановило животное, видимо кабан приходил в себя, за это время, Стас успел залезть на дерево. Крик или визг дикого кабана резал слух, Анжела услышав визг и волнуясь за Стаса, почему он так долго отсутствует, ведь речушка не так и далеко, встала и пошла следом за ним, оставив на земле мешок и то, что она приготовила поесть себе и Стасу.
– Стас? Где ты? – издалека услышал Стас.
Парень с тревогой посмотрел в ту сторону, откуда послышался голос девушки. Вдруг откуда-то из-за кустов, появилась остальное семейство кабана, семь малышей, с тёмными пятнами на спинах и их мамаша, которая шла раскачиваясь в сторону, откуда раздавался визг кабана. Малыши были ещё маленькие, они шли почти под матерью, видимо и кабан почувствовал приближение семейства, потому что вдруг повернул и пошёл к ним навстречу. К удовлетворению Стаса, семейка кабана, ушла в другую сторону, парень спустился, как только они исчезли из вида и подняв бутылку с земли, побежал к Анжеле.
– Стас? Куда ты пропал дорогой? Я жду, а тебя всё нет. А где  же вода? Так пить хочется. – спросила Анжела, смущённо улыбаясь, видя, что Стас несёт бутылку горлышком вниз.
– Пошли к речке, там напьёшься, заодно и воды наберём. – оглядываясь в сторону, куда ушла семейка кабана, сказал Стас.
Они пошли к речке.
– А что ты делал в противоположной стороне, Стас? – с удивлением оглянувшись, спросила Анжела.
– Убегал от кабана, в сторону подальше от тебя. Эх, жаль ружьё оставил, молочного кабанчика бы поели. – сказал Стас, подходя к речке.
Анджела загадочно улыбнулась.
– Какой же он хороший и внимательный. За меня испугался и увёл кабана в сторону. – подумала она, с нежностью посмотрев на Стаса.
– Малыша нельзя убивать, жалко. Да и кабан не оставил бы нас за это. Знаю, как животные любят своих детёнышей. – вслух ответила Анжела.
– Давай быстрее, там мешок с едой, мы можем без запасов остаться, мало ли что. – присев к речке и набирая воду в бутылку, сказал Стас.
– Да дикие звери едят только сырое мясо. – неуверенно ответила Анжела.
– Хм…это не факт, лучше не рисковать. Пошли. – поднимаясь, ответил Стас.
Вернувшись на то место, где молодые люди присели отдохнуть, они замерли… То, что приготовила поесть Анжела, в общем от этого почти ничего не осталось. Видимо воришка, который полакомился тут и похозяйничал, пытался мордой и в мешок залезть, так как мешок лежал в стороне от того места, где его оставила Анжела.
– Ну, что я говорил? Ничего нельзя оставить. И кто же здесь хозяйничал, пока нас не было? Олени травоядные животные, быть может зверь или звери поменьше, видишь следы, едва заметные. Ладно, скоро стемнеет, нужно ночлег найти и там уже поедим. – сказал Стас, поднимая мешок и заглядывая внутрь.
– Там хоть нам оставили поесть? – улыбнувшись нелепости того, что тут происходит, спросила Анжела.
– Мешок целый, видимо раскрыть мордой его не смогли, а может мы их спугнули. – ответил Стас, поднимая с земли ружьё.
– Вот и хорошо, иначе остались бы мы с тобой голодными. – ответила Анжела.
– Здесь гамак где-то должен быть, между вон теми деревьями, пошли-ка. – сказал Стас, приглядываясь к гуще деревьев.
– Как быстро темнеет…а вон гамак, я вижу! – воскликнула Анжела и побежала между деревьями.
– Не беги так, осторожнее! – крикнул ей в след Стас.
От его крика, девушка резко остановилась и обернулась.
– Но здесь вроде спокойно…так тихо…словно всё замерло вокруг. – почему-то шёпотом, произнесла Анжела.
– Скоро птицы начнут чирикать, обычно они начинают петь, когда солнце садится и на рассвете. Под ноги себе смотри, ты забыла, что тут водятся змеи. Давай, пока что-то видно, лучше дерево найдём, где можно будет переночевать и поесть уже спокойно. – сказал Стас.
– А ты же хотел спать в гамаке? – спросила Анжела.
– Не могу же я тебя одну оставить? Вместе на дереве спать будем. Вот это подойдёт. – показывая на огромных размеров, с толстой кроной, ветвистое дерево, сказал Стас.
– Вот за что я тебя и люблю Стас. – ласково произнесла Анжела.
– Давай, лезь первая, дай мне мешок. – не отвечая на её слова, но довольный её словами, сказал Стас.
Расположившись на боле менее, плоской поверхности кроны дерева, Анжела полезла в мешок, из которого взяла кусочки вяленного мяса и сшитую ею салфетку, из вещей Артура Смита, которую она тщательно постирала.
– Кто бы мог подумать…если бы мне в Одессе сказали, что я буду жить на острове, как дикарь, спать на дереве, есть вот такое мясо, ни за что бы не поверил. – усмехнувшись, сказал Стас, с аппетитом откусывая очередной кусочек мяса.
– Стас, я понимаю, тебе порядком это надоело…но, если бы не эта катастрофа…мы бы никогда с тобой не встретились. – осторожно произнесла Анжела.
– О чём ты думаешь, Анжела? Мы три с половиной года тут находимся! Неизвестно, сколько ещё времени придётся здесь мучаться. С ума сойти…да мы здесь можем сдохнуть просто, а ты…Господи! Может в Одессе ты встретила бы другого, лучше меня. – возмущался Стас.
– Другой мне не нужен… – чуть не плача, прошептала Анжела.
– Я даже не знаю, что с моими родителями…очень тоскую по ним. Живы ли они…не могу больше. Вернёмся, поплывём на плоту, а там, будь, что будет. Больше не останусь на этом проклятом острове. – перестав есть, со злостью, произнёс Стас.
Анжела вдруг заплакала, сердце её сжалось от тоски. Она представила лица своих родителей, по которым очень соскучилась и тревожилась за них.
– Ты прав, будь, что будет. – задумчиво, ответила она.
Поев и выпив молока, они легли, но прежде, Анжела сложила остатки мяса и салфетку в мешок. Только уснуть долго не получалось. Видимо, вспомнили о доме, о родителях, вспомнили о жизни в Одессе. Тоска тяжёлое чувство. На рассвете Анжелу разбудили птицы, громкое их пение завораживало. Видимо, после сна, утром, все печали проходят, на сердце стало легко.
– Стас? Просыпайся дорогой. – тронув парня, за плечо, сказала Анжела.
Стас тут же открыл глаза и потянулся.
– Пошли к ручью, умоемся, там и поедим. Не оставляй здесь ничего. – сказал Стас, взяв ружьё и спускаясь с дерева вниз.
Анджела взяла мешок и стала спускаться следом за ним. Придя к речке, умывшись, они быстро перекусили и отправились дальше, по едва видимой тропинке, в сторону палатки, к берегу моря.

– Ну что, завтра уже дойдём. Не устала? – спросил Стас, посмотрев на Анжелу, которая шла, опустив голову и кажется, правда устала.
Она подняла голову и посмотрела на Стаса. Устало улыбнувшись, Анжела опустилась на землю.
– Только бы мы там нашли то, что ты ищешь, милый. Я как представлю, что нужно идти ещё назад, к хижине… хотя, делать нам всё равно больше нечего, верно? – с виноватой улыбкой, ответила она.
Стас опустил на землю мешок и аккуратно положил на него ружьё.
– Я просто хочу выбраться с этого долбанного острова, вот и всё. Сделаю всё возможное для этого. Прости…иначе я просто сойду с ума, – сев рядом с Анжелой, ответил Стас.
– Я уже и не знаю, где есть прошлое, настоящее и будущее. Прошлого, словно и не было, хотя нет…было, но не со мной, в другой жизни. Часто думаю…вот вернёмся мы с тобой в Одессу, а что дальше? Ты ведь и не вспомнишь обо мне, верно? Там твоя Таня и много других девушек, много…а я старше тебя, – опустив голову, произнесла Анжела.
– Ну что ты такое говоришь, дорогая? – приподнимая за подбородок голову девушки, спросил Стас.
– Ну при чём тут возраст? Мы вместе столько пережили с тобой, ты жизнь мне спасла, думаешь, я забуду об этом? – увидев в глазах Анжелы слёзы, сказал Стас, вытирая пальцами щёки девушки.
– Стас, это чувство благодарности, не более того. Понимаешь…я к мужчинам всегда относилась скептически, никого не подпускала к себе. Уверена, не попади я на этот остров и эта обстановка..я осталась бы девственницей до смерти. Но ты…ты разбудил меня, показал мне настоящие чувства, с моей стороны, во всяком случае. Я никогда никого не любила, ты первый мужчина в моей жизни и уверена, что последний. Если ты однажды разобьёшь моё сердце, его уже никогда не склеить. Но я ни в коем случае не хочу, чтобы ты, не любя, оставался со мной, нет конечно. Любишь ли ты меня, милый, как люблю тебя я? – глядя на Стаса, спросила Анжела.
– А ты как думаешь? Мы столько времени вместе, мне так хорошо с тобой… – пытаясь поцеловать Анжелу,ласково произнёс Стас.
– Это потому, что кроме меня тут никого нет,- ответила Анжела.
Но её охватило приятное чувство и она сама потянулась к парню, обнимая его за шею. Стас медленно положил её на траву и стал целовать плечи и шею. Но он вдруг почувствовал, как напряглось тело Анжелы. Он приподнял голову и посмотрел на неё.
– Что с тобой, дорогая? – улыбнувшись спросил Стас.
Анжела замерла и смотрела наверх, мимо Стаса.
– За нами наблюдают… – прошептала она.
Стас, лёжа на ней, потянулся за ружьём, потом медленно, зная, что резкие движения делать опасно, присел и посмотрел наверх, куда смотрела и Анжела.
На дереве, словно в театре, вряд сидели на ветках обезьяны. Только эти обезьяны были не такие, как та, что пришла к хижине и так напугала Анжелу. Эти были маленькие и смешные, с мордашками, от которых веяло добром, что ли. Их любопытные взгляды были устремлены на Стаса и Анжелу. Две или три обезьянки, видимо мамаши, обняв малышей, заботливо высматривали в их шёрстках насекомых и найдя, отправляли в рот, тогда как малыш, прильнув к матери, беззаботно сосал её грудь.
– Какая прелесть…как их много, Стас. Они же не причинят нам вреда, верно? – тихо спросила Анжела, сидя рядом со Стасом.
– Смотря, что ты имеешь в виду, под словом вред, дорогая. Эти могут такое вытворить, мало не покажется. Сейчас медленно встаём и так же медленно уходим. Пошли, – так же тихо, сказал Стас.
Но не тут то было. Обезьяны медленно стали двигаться следом за ними, перепрыгивая с ветки на ветку.
– Хм…чувствую себя Маугли, словно это бандерлоги и нас скоро унесут в волшебный город, полный сокровищ. Может быть и Каа где-то здесь, а? – оглядываясь по сторонам, проговорил Стас, чем вызвал смех Анжелы.
– Главное, чтобы Багиры и тигра этого кровожадного не было, забыла, как его звали, – засмеявшись, ответила Анжела.
– Шерхан. В детстве, это была моя любимая книга. Я представлял себя на месте Маугли, мечтая о преключениях в джунглях. Чёрт, читая Киплинга, не думал, что мечты сбываются именно так, – с грустью, сказал Стас, продолжив идти.
– А моя любимая сказка была…ой! Что это? Ой! Стас? Они в нас чем-то кидают! – воскликликнула Анжела, прикрывая голову руками.
– Ха, они бросают орехи, но они несъедобные, побежали! – крикнул Стас, хватая Анжелу за руки.
Обезьяны тоже стали перепрыгивать быстрее, догоняя беглецов. Но спускаться с деревьев, животные не торопились.
– Что им нужно от нас, Стас? – спросила Анжела, запыхавшись.
– Не знаю. Скорее, простое любопытство, не более. Ладно, чёрт с ними, пусть идут за нами. Боюсь, они нам и поесть не дадут, – присаживаясь прямо на землю, возле ветвистого дерева, сказал Стас.
Анжела устало опустилась рядом с ним. Когда Стас достал из мешка мясо, две обезьянки быстро спустились вниз и с опаской стали подходить ближе к дереву, под который сели молодые люди.
– А они же, вроде, мясо не едят. Или едят? – спросила Анжела.
– А чёрт их знает? Но если мы им бросим хоть маленький кусочек, они все нас атакуют. Не обращай на них внимания, ешь быстрее, нам идти нужно, – сказал Стас, отправляя в рот кусочек вяленного мяса.
– Но я так не могу, Стас. Они так смотрят на нас, словно мы у них отобрали еду. Правда…и аппетит пропал. Лучше пошли, может быть они и отстанут от  нас, – сказала Анжела, поднимаясь с земли.
Стас согласился и встал следом за ней, доедая на ходу. В общем, не обращая внимание на обезьян, молодые люди пошли быстрее. Обезьяны сопровождали их до тех пор, пока Стас не выбрал большое дерево для ночлега. Но когда Анжела и Стас влезли, наконец, на ровное место, где толстый ствол раздваивался и расположились на ночлег, в темноте, между деревьями, засверкало множество глаз. Это пугало, но ребята устали от ходьбы и попытались скорее уснуть, поняв, что от обезьян нет никакой угрозы.
Но в эту ночь, Стас проснулся от того, что Анжела хрипела и била его рукой. Открыв глаза, парень спросонья никак не мог понять в полу тьме, что же происходит, пока глаза не привыкли к темноте и он не разглядел, что в этот раз удав душит её. Стас машинально схватил нож и несколько раз ударил по удаву, стараясь не задеть Анжелу. Кажется, это подействовало, змея ослабила хватку, но пока не отпускала шею девушки. Стас схватил голову змеи и прижав к столу дерева, ножом отрезал её, правда удалось это с трудом, шея змеи, как это ни парадоксально, хотя и шеи у неё нет, была слишком толстая. Потом, с большим трудом, он сбросил змею с дерева на землю. Анжела, поглаживая шею, хватая ртом воздух и вдыхая, испуганно смотрела то на Стаса, то на голову змеи, которая лежала рядом с ней. Стас, увидев, что девушка напугана, пинком сбросил голову змеи вниз.
– Вот тебе и Каа… Эдакая радость от наших с тобой приключений! Надеюсь, змея, была одна… – ложась и закрывая глаза, пробормотал Стас.
Анжела уснуть не смогла, озираясь по сторонам, она с трудом сидела рядом со Стасом, в ожидании, когда же наступит рассвет. Девушка так и уснула, сидя, облокотившись о ствол дерева.
– Анжела? Просыпайся, нам пора идти, – тронув её за плечо, сказал Стас.
Девушка тут же открыла глаза и посмотрела наверх, где с вечера расположились обезьяны. Но к её радости, их не было, она посмотрела вниз, змеи, к её удивлению, тоже не было, даже её голову унесли или съели на месте.
– Так они ушли? Здорово. Но неужели это обезьяны съели удава? Такого огромного? – спросила Анжела, держа Стаса за руку и осторожно спускаясь с дерева.
– Вполне могли и обезьяны съесть, вон сколько их было. Да этот удав, им на один зуб, – ответил Стас, спускаясь следом за Анжелой.
– Давай скорее уйдём отсюда. Смотри… – со страхом произнесла Анжела, показывая пальцем на землю.
Стас глянул туда же и увидел, как муравьи копошатся над кусочками от змеи, видимо оставшихся после того, как её поглощали неизвестно какие звери. Насекомых было очень много, да и размерами они были больше обычных муравьёв.
– Так может муравьи и съели удава? Смотри, их тут тысячи. Хорошо, на дерево не взобрались, могли почувствовать запах и нашего мяса. Покусали бы и нас. Прожорливые и большие такие. Такие и съесть смогут, – сказал Стас, прыгнув подальше от того места, где копошились насекомые.
Анжела прыгнула следом за ним и они быстро пошли прочь от того места. Останавливаться молодые люди не стали, ели на ходу, в это время шли чуть медленнее, воду пили из ручья, которых на пути было множество.
– Мы дошли, я вижу море между деревьями. Значит палатка должна быть где-то здесь. Помнишь, она была далеко от берега? Вон там, под тем деревом, мы закопали Пьера, – сказал Стас, указывая рукой в сторону и посмотрев на Анжелу.
Ей стало не по себе, она опустилась на землю и опустила голову.
– А ведь я убила его… – пробормотала она, вспомнив француза.
– Прости, я не должен был…да и не убивала ты его, он умер от потери крови. Кстати, не умер бы он, так он, не моргнув глазом, убил бы нас, меня уж точно, а с тобой бы развлекался до поры, – сказал Стас, присев рядом с Анжелой.
– Ты прав, а чего мы сидим? Пошли в палатку, осмотреться надо. Ты говорил, нужно найти место слива отходов, правда не понимаю, зачем нам это нужно. Там ведь может быть опасно, Стас, – поднимаясь с земли, сказала Анжела.
– Скоро темнеть начнёт, пошли в палатку, там и поговорим, – ответил Стас.
– Но палатки не видно… может её перенесли? – спросила Анжела.
Стас с недоумением посмотрел в сторону моря..

– Ничего не понимаю…вроде мы пришли правильно…но палатки не видно. Наверное, бандиты разобрали её и увезли. Пошли, – выходя к берегу, с недоумением говорил Стас.
– Стас, это не то место, смотри…тут пещера…а у палатки не было ни этого холма, ни пещеры. Она словно уходит под землю, видишь? С уклоном, – сказала Анжела, подходя ближе к отверстию, в которое мог в полный рост зайти человек и заглядывая внутрь.
– А может это и есть место слива отходов? Смотри… похоже на мазут, – сказал Стас, наклоняясь и разглядывая чёрные пятна на земле и след, довольно глубокий и широкий, видимо, от тяжёлого шланга, ведущий в пещеру.
– Что будем делать? – спросила Анжела, испуганно озираясь по сторонам.
– Сегодня уже поздно, надо ночлег искать. А завтра с утра, нужно войти туда и посмотреть, что там. Смотри…на стене и факелы есть, видишь, вооон там. И вот…на земле, видимо уже перегоревший лежит, почернел. Да и на стене факелы тоже поджигали, интересно…ладно, пошли посмотрим, где можно переночевать, – сказал Стас, спускаясь к берегу.
– Смотри, следы. Они ведут в эту сторону. Может там и находится палатка? – спросила Анжела, показывая на следы на земле, ведущие влево от пещеры.
– Следы не свежие, ладно, кажется ты права, пошли в ту сторону, – сказал Стас, на всякий случай держа ружьё наготове.
Анжела несла мешок, который ей передал Стас. Они шли по следам, ведущим влево, метрах в ста пятидесяти от моря, по берегу. Да и до палатки было довольно далеко, более километра, наверное.
– Видишь? Палатка…видимо, люди спешили и им было не до неё. Они, кажется, оставили всё как есть, – проходя к палатке и оглядываясь по сторонам, сказал Стас.
– Значит и Пьер похоронен был не там. Помню…вроде мы закопали его в той стороне, – показывая рукой вправо от палатки, сказала Анжела.
– Деревья и кусты везде одинаковые, мы, видимо, шли всё время вправо от палатки, вот и вышли к пещере. Ладно, темнеет, пошли, – сказал Стас, опуская ружьё и открывая полог палатки.
Анжела испуганно вскрикнула, а Стас резко отпрянул и поднял ружьё, когда на них, из палатки выскочил кабан. Кажется, животное было напугано не меньше их, стремглав, кабан помчался в сторону гущи деревьев и кустов.
– Господи! Как он напугал меня! – воскликнула Анжела, присев на землю, возле палатки.
– Это просто кабан, видимо, поживиться зашёл, или переночевать… – засмеявшись, сказал Стас.
– Он напугал меня, так неожиданно выскочил, – улыбнувшись, ответила Анжела.
– Ты здесь посиди, я осмотрю палатку, может быть там ещё кто-то есть, – сказал Стас, смело проходя в палатку.
Внутри был беспорядок, но тахта стояла на месте, в углу валялась ёмкость, похожая на канистру, литров на десять, на земле лежали бутылки, пустые пачки от сигарет и окурки.
– Анжела? Заходи, тут нет никого, – громко позвал Стас и в палатку тут же вошла Анжела.
– Ничего себе…какой беспорядок, – произнесла она, оглядывая палатку
– Свечку вытащи из мешка, а нет…подожди. Тут есть свечи, даже целые. Видимо, ребята с собой привезли, для Пьера, – сказал Стас, взяв коробку, лежавшую на тахте вместе со спичками.
Он взял свечку и зажёг её.
– Может тут нужно сначала прибраться? – спросила Анжела, взяв с тахты одеяло и отряхивая его.
– Не нужно. Нам только переночевать тут. С утра обследуем окрестности, возьмём всё, что нам необходимо, особенно в дорогу. Канистру например, чтобы водой пресной запастись. Свечи, спички, у нас их мало осталось. Давай поедим и спать ляжем, на рассвете нам вставать, – сказал Стас, вытаскивая из мешка куски мяса.
– Я только ягоды и банан поем, мясо приелось, впрочем и бананы тоже, – вздохнув, сказала Анжела.
Достав из мешка банан и ягоды, которые девушка собрала по дороге в кожуру тыквы, а затем завернула в материю, чтобы не рассыпались, она нехотя поела. В бутылке оставалась вода, запив ею, они убрали остальное в мешок.
– Стас… стыдно сказать, но мне нужно в туалет, – тихо произнесла Анжела.
– А чё стыдно-то? Естественная потребность человека. Я тоже хочу, пошли. – взяв свечку и выходя из палатки, сказал Стас.
Далеко уходить они не стали, палатка стояла между деревьями, молодые люди отошли в сторону, Стас пошёл дальше, оставив Анжелу и отворачиваясь от неё. Парень справил нужду со свечой в руках, на всякий случай, оглядевшись вокруг.
– Смотри, осторожнее, а то ведь может что-нибудь и цапнуть за твою красивую попку, –  засмеявшись, крикнул Стас.
– Да ну тебя! Сам будь осторожнее, тебе-то больнее будет, – ответила из темноты Анжела.
– Ты всё? – не глядя на неё, громко спросил Стас.
– Всё, можешь подойти, – завязывая повязку на бедре, ответила Анжела.
Вернувшись в палатку, они вдвоём легли на тахту. Тахта была довольно широкая, чтобы ребята могли вдвоём на ней поместиться. Они лежали с открытыми глазами, время было не совсем позднее, просто на острове рано темнело.
– Сейчас, наверное, часов девять, не больше. В Одессе в это время на улицах шумно… музыка играет, молодёжь гуляет… – с грустью произнёс Стас.
– Стас, прошу тебя, не надо, – тяжело вздыхая, попросила Анжела.
Хотя сама она вечерами не гуляла, очень редко могла согласиться пойти в кафе с однокурсниками, потом и с коллегами по работе. Ей вдруг стало до слёз обидно за то, что она так напрасно потратила своё драгоценное время юности и молодости.
– Какая же я была дура, – вдруг пробормотала Анжела.
– Ты чего? Ну почему сразу дура? С чего ты это вдруг? – повернувшись к девушке, спросил Стас.
– Стас? Мне скоро тридцать четыре года… Господи, если бы не ты, да я, бы никогда не знала чувства любви! Не знала бы, как хорошо бывает в объятиях любимого. Я ведь словно спала тридцать лет, а ты разбудил меня, вдохнув настоящую жизнь. Я правда, очень тебе благодарна, Стас. Даже если мы расстанемся с тобой, ну когда вернёмся, не беда. Я уже не буду прежней. Хотя и представить себе не могу свою жизнь без тебя, – обнимая Стаса за шею и прижимаясь лицом к его крепкой шее, произнесла Анжела.
Стас обнял её, она подняла голову и он, пристально посмотрев ей в глаза, поцеловал в губы.
– Я не смогу жить без тебя. Ты моя жизнь…я так тебя люблю, – лаская упругое тело молодой женщины, не переставая целовать её руки, плечи, шею и губы, взволнованно шептал Стас.
– Стас…дорогой мой человек…как же я люблю тебя… – прошептала Анжела в ответ, от наслаждения закрывая глаза.
В тишине лишь раздавались их стоны. Ранним утром, они проснулись почти одновременно. Вернее, первым проснулся Стас, одержимый тем, чтобы обследовать окрестности. Он разбудил Анжелу, нежно целуя её в шею.
Сладко потянувшись, после сладкой ночи, она улыбнулась, поднялась и стала повторять за Стасом его движения. Он присел несколько раз, потом лёг, чтобы отжаться от земли, так он занимался каждый день. У хижины, он сделал приспособление между деревьями, типа турника, чтобы подтягиваться. Завязав камни в твёрдую материю из старых штанин, оставшихся от Артура Смита и его товарищей, что в конце девятнадцатого века назывались панталонами, он сделал себе что-то вроде гантелей. Он тренировался каждый день, чтобы не терять форму, поэтому мускулы его были крепкими, руки, ноги и тело тоже. Выйдя из палатки, они вместе отправились к пещере, взяв с собой спички, нож и ружьё. Мешок Стас повесил в палатке повыше, ведь там были запасы мяса, а им ещё надо было возвращаться обратно. По мере того, как молодые люди подходили к пещере, Анжела нервничала, испуганно оглядываясь по сторонам. Она читала когда-то, что слитые промышленные отходы, дают пищу для образования мутаций некоторых животных, птиц и даже насекомых. Но Стас был твёрд в своём решении, войти в пещеру. Наконец, дойдя до неё, Стас вошёл в пещеру первым. Он повесил ружьё на плечо, нож заткнул за повязку на бёдрах, на ногах у него и у Анжелы были кожаные сапоги, сохранённые с прошлого века. Стас поднял с земли факел, хотя у входа в пещеру было светло.
– Возьми со стены факел, надеюсь, они не погаснут, спички наготове держи. – не оглядываясь на Анжелу, сказал Стас.
Парень волновался, сам не понимая почему, он говорил тихо, словно боялся, что его услышат. Да и шёл он медленно и осторожно.
– Под ноги смотри, мало ли что… – произнёс Стас, а сам, задрав голову, посмотрел наверх.
Они шли медленно, осторожно ступая по неровной и твёрдой поверхности дна пещеры.
– Видимо, тут протягивали шланг, довольно широкий. Видишь? След идёт от самого берега моря. Отходы сливались с танкера, оттуда протягивали шланг и опускали туда, – говорил Стас, показывая на след, довольно широкий и ровный, шедший от начала пещеры и уходящий вниз, к спуску. Дальше ничего не было видно.
– Будь предельно осторожна, здесь может быть неожиданный обрыв или даже бездонная яма. Ведь отходы куда-то уходили, – сказал Стас.
Голос парня гулко раздавался в тишине, хотя издалека и доносились непонятные звуки. Вдруг, факел в руках Анжелы резко погас, она испуганно подошла к Стасу.
– Стас, давай вернёмся назад. Мне страшно. Здесь так жутко и…этот запах…чувствуешь? А эти звуки…Стас, давай уйдём, – умоляла Анжела, схватив Стаса за руку.
Стас зажёг спичку и поднёс к факелу в её руках, хотя мог просто поднести свой факел, который тоже едва горел. Стас снял со стены два факела и зажёг их, выбросив те, что они держали в руках, не понимая, почему они гаснут.
– Здесь воздух такой…кажется, совсем нет кислорода, поэтому огонь и не горит, – почти шёпотом произнесла Анжела.
– Ты права, жутковато тут. Стой! – успел крикнуть Стас, хватая  Анжелу за руку, от чего у нее факел выпал из рук и она, подскользнувшись на чёрном мазуте на полу пещеры, соскользнула вниз и повисла над тёмной дырой, то ли пропастью, то ли просто бездонным колодцем, со дна которого поднимался смрадный запах и доносился гул.
– Стас! Помоги! – испуганно закричала Анжела, цепко держась за руку парня.
– Только не выпускай мою руку! Я вытащу тебя, милая, вытащу… – неуверенно говорил Стас, держа одной рукой руку Анжелы, а  в другой факел.
Ведь если он погаснет, они останутся в кромешной тьме. Но Стас понял, что одной рукой ему девушку не вытянуть, ему пришлось бросить факел на землю. Догорев, он тут же погас. Вокруг мрак, Стас лишь чувствовал дрожащую руку Анжелы и слышал её тяжёлое дыхание. С ног девушки, от того, что она повисла и тело вытянулось, соскользнули сапоги, звук от падения сапог долго не раздавался, впрочем, к нему молодые люди и не прислушивались, но было понятно – яма или пропасть, очень глубокая. Анжела отчаянно цеплялась ногами за поверхность, держа Стаса за руки, но поверхность оказалась скользкой, поэтому ноги её просто скользили, не находя упор.  В одну секунду Стасу показалось, что девушка сейчас просто выскользнет из его рук и погибнет.

– Стас! Не отпускай меня! Умоляю! Я не хочу умирать! Стас! – отчаянно кричала Анжела.
Стас, крепко держа руку девушки, быстро лёг и схватил её одной рукой под мышки, другой крепко держал за руку.
– Послушай, милая, сейчас ты схватишь меня за плечи и я потяну тебя, слышишь? Я не отпущу тебя, ни за что не отпущу, ты поняла меня? Давай, хватайся за мои плечи, – просил Стас, пытаясь высвободить руку из рук Анжелы, чтобы схватить её  под мышки обоими руками и потащить на себя.
И когда ему удалось освободить руку из её рук, он в долю секунды схватил девушку и потащил наверх. Ей удалось подтянуться, Стас напрягался изо всех сил, Анжела хватала парня за волосы, он терпел боль, вскоре девушка оказалось поверх него и словно по лестнице, выбралась наверх. Несколько минут они лежали, закрыв глаза и тяжело дыша.
Отдышавшись, Анжела открыла глаза и страх сковал её тело, ни крикнуть, ни пошевелиться, она не смела.
– Стас…что это там? – прошептала девушка, судорожно сжимая руку парня.
Со стен пещеры на неё смотрели несколько горящих глаз. Стас, открыв глаза, посмотрел наверх и его объял ужас. Пошарив руками, он нашёл факел и найдя рядом спички, дрожащими руками попытался зажечь его. Несколько попыток и факел, наконец, загорелся, освещая темноту вокруг. Парень тут же поднялся и взяв второй факел, зажёг его от первого факела, а потом, отдав его Анжеле, быстро поднял ружьё и прицелился.
– Стас! – вскрикнула Анжела, оцепенев от страха и ужаса.
Сверху спрыгивали некие животные, похожие на тушканчиков, но много больших размеров, со странным оскалом острых зубов, с острыми ушами, с большими глазами, которые, кажется, даже и не моргали. Длинные, согнутые ноги, с острыми когтями, которыми они и держались, цепляясь за стены и “потолок” пещеры. Но их останавливали горящие факелы. Несколько зверьков, прыгнув вниз, остановились почти у ног молодых людей, они попятились назад от обрыва. Стас выстрелил несколько раз, убив пару-тройку зверьков. Остальные, рыча, набросились на них и тут же, на земле от них остались лишь косточки.
– Беги! Не оглядывайся! Быстрее! – кричал Стас, подталкивая оцепеневшую от ужаса увиденного Анджелу и сам дав дёру, побежал за ней.
Стас, оглянувшись, видел, что зверьки бегут следом, готовые схватить их за ноги. На стенах пещеры, пугающе прыгали от света факелов их тени и эти существа. Опять несколько выстрелов, это вроде остановило мутировавших животных, не похожих ни на одно животное, которых они видели на острове. Звуки, издаваемые пожиравшими себе подобных, но убитых Стасом зверьков, были просто устрашающими.
Наконец, вдали показался свет от входа в пещеру, Анжела, прибавив скорость, буквально вылетела из неё, следом выбежал и Стас. Но они не останавливались, хотя животные, видимо испугавшись света, разом остановились в темноте, угрожающе сверкая круглыми глазищами. Спустившись ниже, Анжела беспомощно упала на траву, Стас сел рядом с ней. Несколько минут они молчали, чтобы отдышаться и немного прийти в себя.
– Господи…Стас? Что это было? Мы же с тобой сейчас едва не погибли! А я чуть не сорвалась в пропасть. Мамочки… так страшно мне не было никогда, даже когда наш лайнер тонул. И всё из-за твоего любопытства…поверить не могу, что пошла за тобой, – бормоча, говорила Анжела.
– Ну не погибли же. Я бы не дал тебе сорваться в пропасть. Случись такое – бросился бы за тобой. А что это были за звери, я так и не понял. Скорее всего, это пещерные зверьки, мутировавшие и изменившиеся от реакции химических отходов. Другого объяснения нет, – сказал Стас, растягиваясь на траве.
– А они не выбегут за нами? – испуганно спросила Анжела, со страхом оборачиваясь назад.
– Нет, не бойся. Думаю, они боятся света. Видела, как они от факелов шарахались? – спросил Стас.
– Давай уйдём отсюда, прошу тебя. Ни за что больше тут не останусь, – поднимаясь и взглянув на Стаса, сказала Анжела.
– Да, ты права, пошли. Возьмём из палатки всё, что нам понадобится в дороге и возвращаемся, – сказал Стас, поднявшись с земли.
– Мне никогда не забыть этого кошмара…до сих пор дрожат ноги и руки, – вытягивая руки вперёд и раскрыв пальцы, показывая их Стасу, сказала Анжела.
Руки девушки и правда дрожали.
– Всё, успокойся, милая. Хорошо эти твари на свет не выходят, иначе бы…страшно подумать…их же там сотни и больше было. По моему, если вернёмся домой, нужно заявить о них в научно-иследовательский институт. Такая мутация животных подлежит изучению, – задумчиво заявил Стас.
Анжела с изумлением посмотрела на него.
– Надо же…нашёл, о чём думать сейчас. Домой ещё вернуться надо. И ты хочешь это сделать на плоту? По океану? Это верная смерть! – нахмурившись, ответила Анжела.
– Но ведь выхода другого нет. Или ты хочешь остаться тут на всю оставшуюся жизнь? Меня такая перспектива совсем не прельщает, – ответил Стас.
– Давай, для начала, вернёмся в хижину, я просто пока хочу расслабиться и отдохнуть. Не могу больше, устала, – произнесла Анжела, едва не заплакав.
– Хорошо, ты права. Пошли уже, – направляясь к палатке, сказал Стас.
То ли от страха, то ли просто она проголодалась, но войдя в палатку, оставив полог открытым, она села на тахту, открыла мешок, доставая мясо и с аппетитом стала есть, даже не предлагая Стасу. Он с удивлением посмотрел на неё.
– Ты чего? Есть пришла? – спросил он.
– Ну да, я проголодалась. Нельзя? – с полным ртом, спросила девушка.
– Почему нельзя? Можно. Но для приличия, могла бы и мне предложить. Хотя, сейчас совсем не время для трапезы, – сказал Стас.
– А мы что, в ресторане, чтобы я предлагала тебе поесть? Садись и ешь. Платить не надо, – усмехнувшись, ответила Анжела, кажется, вымещая  на парне всю злость и отчаяние, весь перенесённый ею ужас и страх.
– Что это с тобой? Не с той ноги встала, что ли? – удивился Стас, начиная злиться, так как никогда Анжелу такой не видел.
– А что не так? Может прикажешь мне ноги тебе целовать, за то, что я едва не погибла по твоей вине, а? – вскочив на ноги и готовая броситься с кулаками на Стаса, воскликнула Анжела.
– По-моему, ты не в себе…может у тебя температура? – растерялся парень и хотел пощупать лоб девушки, но она с силой оттолкнула его от себя.
Не удержавшись на ногах, Стас упал и тупо посмотрел на неё. Ничего не понимая, он поднялся и вышел из палатки. Парень отнёс агрессию Анжелы к испугу от произошедшего и хотел, чтобы она побыла одна и успокоилась. Но через минуту, он услышал в палатке грохот и тут же вернулся назад. Девушка хватала всё, что попадалось ей под руки и швыряла на землю. Она перевернула тахту, схватила канистру и хотела выбросить, но Стас, подбежав к ней, выхватил из её рук ёмкость и положив на землю, схватил Анжелу за руки.
– Да что с тобой? – крикнул Стас, буквально встряхивая девушку, пытаясь успокоить.
– Отпусти меня! – закричала Анжела, отбиваясь от парня.
Его напугал её устрашающий взгляд и он понял, ещё минута и он не справится с ней. Стас не знал, что в таком состоянии она может натворить, но раньше она никогда не была такой. И когда девушка с силой оттолкнула его, он вскочил на ноги и размахнувшись, ударил её по лицу. Анжела тут же упала и отключилась.
– Отдохни немного, не знаю, что с тобой творится, но догадываюсь, что это началось после того, как мы вышли из пещеры. И эти звери…что-то тут не так…скорее всего, химические отходы дают некую реакцию…поэтому мутировали эти животные, хотя и животными их назвать трудно, эти существа и… – Стас посмотрел на Анжелу, которая, распластав руки, лежали на земле, вернее, на стеблях и листьях, лежавших на земле в палатке.
– И твоё поведение, милая… – закончил рассуждать вслух Стас.
Потом он поставил тахту на место, застелил её и подняв Анжелу на руки, аккуратно положил на тахту. Он присел перед ней на корточки и внимательно посмотрел на неё. Щека девушки покраснела от его удара, Стас погладил её лицо тыльной стороной ладони и наклонившись, тихо поцеловал её в покрасневшие губы.
– Прости меня милая, нам не стоило приходить сюда. Я не хотел, чтобы всё так вышло, – прошептал Стас, вновь целуя её.
Он вдруг ясно ощутил, насколько дорога ему эта девушка. Он вспомнил, как она висела над пропастью и взволнованно вытер лицо ладонью.
– Господи…если бы с ней случилось что…ни за что не простил бы себя. Наверное, за ней прыгнул…точно, прыгнул бы. Я не смог бы жить с таким грузом на сердце, не смог бы жить без неё. Ладно, отдыхай… – тихо говорил Стас, обращаясь и к Анжеле, зная, что она не слышит его и к себе, упрекая себя за то, что произошло.
Стас вышел из палатки и сел на землю, положив руки на колени, он посмотрел вдаль, на бескрайние воды океана.
– Почему? Почему всё произошло именно так? Проклятье! Когда же мы выберемся с этого острова? Как же меня это достало… – с отчаянием и злостью произнёс Стас.
День клонился к вечеру, Стас посмотрел на солнце, так они научились определять примерное время.
– Часа четыре с небольшим. Сегодня в дорогу выходить не будем, завтра на рассвете и пойдём. Еды достаточно… – думал Стас, сидя на земле.
– Стас? – вдруг услышал он за своей спиной.
Парень тут же поднялся и обернулся.
– Я что, уснула? – с виноватой улыбкой спросила Анжела.
– Да, видимо переволновалась и устала, – подходя к девушке и поправляя непослушные пряди вьющихся, чёрных волос, убирая их с её лица, ласково сказал Стас.
Он чётко осознал, что дороже её у него никого ведь и нет. Живы ли родители, он не знал, хотя вспоминая их, у него тоскливо сжималось сердце. Но так, как он любил Анжелу, Стас не любил ни одну женщину. Он вдруг почувствовал, что хочет защищать и оберегать её, да…он безумно любил её. Может быть от того, что произошло в пещере, он почувствовал это острее. А так…она всегда была рядом, идти ей было некуда, но сегодня он мог её потерять. Стас подошёл к Анжеле и крепко обняв её, прижал к себе.
– Я безумно люблю тебя, милая, – не отпуская девушку, прошептал Стас.
Потом, вдруг, взяв ладонями лицо Анжелы, стал покрывать поцелуями её глаза, лоб, щёки, нос, подбородок, потом крепко поцеловал в губы.
– Стас? Что с тобой? Ты никогда не говорил мне о любви, – улыбаясь, спросила Анжела, когда Стас, отпустив её, обнял за плечи и увёл в палатку.
– А зря не говорил. Может поедим? Я жутко голоден. Мы с утра ничего не ели, – улыбаясь в ответ, весело сказал Стас.
Анжела едва понимала, что творится с парнем, но взяла мешок и стала вытаскивать мясо. Стас зажёг две свечи и сел на тахту, взяв из рук Анжелы кусок вяленого мяса.
Удивляясь поведению Стаса, который так ласково, с нежностью смотрел на неё, Анжела ела мясо и запивала водой из бутылки. Наконец, наевшись, они легли и обнявшись, уснули. Ночь прошла, казалось, очень быстро, или просто устав от пережитого, они крепко уснули. Но на рассвете Стас разбудил Анжелу, поцеловав её в губы. Девушка тут же открыла глаза и потянулась к нему, обнимая за шею.
– Вставай, милая, нам пора собираться и отправляться назад, в нашу хижину. Искупаемся в озере, где гамак висит. Его брать не будем, он нам не понадобится, вот палатка…не вся конечно, слишком большая, кусок бы нам понадобился, от ливня и ветра в пути, – оглядывая палатку, со знанием дела говорил Стас.
Но вставать парень не спешил, да и Анжела так крепко прижималась к нему. Стас развязал повязку на её груди, в его глазах она увидела желание и закрыла глаза, подставляя губы для поцелуя.
Минут через сорок, Стас ножом стал резать одну сторону палатки. Дело оказалось нелёгким, приходилось натачивать нож о камень и снова резать твёрдую, плотную ткань палатки. Анжела приготовила в дорогу канистру для пресной воды, как сказал Стас, взяла спички, свечи и соль и даже кое-какую посуду и всё сложила в одно место, выйдя из палатки, которая приходила в негодность, по мере того, как Стас усердно отрезал от неё довольно большой кусок.
– Из этого мы сделаем навес и опустим одну сторону, закрепив за края плота. Будет нам укрытие во время плавания, – говорил он, не переставая работать.
– На плоту шалаш построим? – спросила Анжела.
– Да, из толстых ветвей, накрепко связанных лианами. На это, наверное, уйдёт неделя. Сейчас какой месяц? Апрель? Следом май, а значит будет не так холодно, вот и одежда есть. Футболки, шорты, а это кепка, такую я на голове Пьера видел, от солнца хорошо защищает. Жаль, одна только, но ничего, можно из куска брезента от палатки сшить что-нибудь на голову. На вот, надевай пока, – подавая Анжеле шорты и футболку, сказал Стас.
– Но Стас…я не могу это надеть…эти вещи носил Пьер, мы убили его, ты забыл? – испуганно глядя на вещи, произнесла Анжела.
– Не забыл…но мы не можем отплыть полуголые, это ты понимаешь? Не стоит сейчас думать о Пьере, для нас эти вещи просто жизненная необходимость. И хорошо, что всё это не сожгли бандиты, видимо возиться не захотели, думая, что сюда всё равно никто не заглянет. Надевай, нам уходить пора, – сказал Стас.
Анжеле пришлось надеть вещи, что она и сделала, тяжело вздохнув. Только видимо за годы, проведённые Робинзонами на острове, она отвыкла от одежды, ей казалось, что одежда давит на плечи и бёдра, даже кожу раздражала, поэтому она невольно начала чесаться. Стас был более терпелив, хотя и он еле терпел на себе и шорты, футболку и даже кепку. Нести всё, что они приготовили, было тяжеловато, Стас из веток сделал что-то вроде носилок и сложив всё в кусок брезента, положил на них, аккуратно завернув.
– Ну вот, можно просто по земле тащить. Ты готова? Пошли, милая, время идёт, – сказал Стас, словно куда-то опаздывал.
– Но мы даже не поели… – хотела возразить Анжела, но Стас её перебил.
– Поедим по дороге ягоды и бананы. Надоело мясо, да и с утра не хочется его есть, – сказал он, потянув носилки за собой.
– Хорошо, как скажешь, – согласилась Анжела и пошла следом за ним.
Пройдя немного, она остановилась и виновато посмотрела на Стаса, который тащил по траве носилки с грузом.
– Стас? Ты конечно прости меня…но я всё-таки сниму это, не могу больше. Обещаю, надену, когда мы выйдем в океан, – сказала она, быстро снимая сначала шорты, потом и футболку, пока Стас не стал ругаться.
Но к её удивлению, Стас не стал ругаться, он и сам снял с себя одежду, быстро повязав повязку на бёдра.
– На этом острове мы стали дикарями. Если уж нас одежда раздражает…чёрт… – раздражённо говорил Стас, бросив вещи на носилки.
– Да здравствует свобода! – весело раскрыв руки, воскликнула Анжела, радостно улыбаясь.
Взяв кастрюлю, которую они захватили из палатки, она стала собирать ягоды, Стас сорвал бананы. Не останавливаясь, они ели на ходу, весело болтая, перескакивая с одной темы на другую.
– Я часто представляю, как мы возвращаемся домой…как нас встречают родители, родственники…немногочисленные конечно, но всё же, встречают друзья, радуясь и удивляясь, где же это мы пропадали столько лет… – с грустью говорил Стас.
– Ну да, почти четыре года мы живём здесь…а у нас и родственников нет. У папы нет никого, а мамина сестра с семьёй живёт в другом городе. Так что, меня ждут только родители. Поверишь? У меня и друзей-то нет и подруг, кстати, тоже, – с виноватой улыбкой сказала Анжела.
– Странно…а почему нет друзей? Ты что, жила отшельником что ли? Вроде, интересно с тобой общаться, ты красивая, умная, не понимаю… – искренне удивляясь, спросил Стас.
– Да я и сама не могу ответить на этот вопрос, теперь жалею. Ты многому научил меня, Стас, как ни странно это звучит…но иногда я благодарна судьбе, что она занесла меня на остров, занесла именно с тобой, – произнесла Анжела, останавливаясь и с нежностью посмотрев на парня.
Стас молчал, он не знал, что ей ответить. Но она понимала его чувства, может его жизнь не была такой скучной, как её и он тосковал по людям. Теперь они должны решиться отплыть отсюда и что их ждёт, неизвестно. Быть может, они погибнут в огромном океане, скорее всего, так и будет, Анжела не верила, что они доплывут до людей. Если пучина океана их не поглотит, то акулы точно сожрут. Но об этом она старалась не думать и тем более, отговаривать Стаса. Она его так любила, что готова была выйти в путь, даже зная наверняка, что впереди их ждёт верная погибель. Они медленно шли вперёд, оглядываясь по сторонам.
– Наконец-то мы дошли до озера. Так искупаться уже хочется. В океане не стал купаться, там вода солёная и…ты видела? Она не такая чистая, как у нас…ну, в смысле, где мы живём, – останавливаясь возле озера, где они впервые встретили Пьера, сказал Стас и сам смутившись от того, что говорит о хижине, как о своём доме.
– Да, я заметила. Наверное это от отходов, хотя…их сливали в пещеру и очень глубоко. Ты же слышал глухой звук, когда с моих ног в пропасть сорвались сапоги, – ответила Анжела, на ходу снимая с себя повязки.
За эти годы, что молодые люди жили на острове, стеснение как-то само собой растворилось, да и молодые тела были красивыми, чтобы им стесняться друг друга. Как бы сказали “в миру”, не комплексуя, они нагишом побежали к прозрачной воде. Озеро, с прозрачной водой сине-зелёного цвета, завораживало. Много цветущих кустов, аромат которых разносился повсюду, свисающие почти над озером лианы, вековые деревья, с мощными кронами и листвой, закрывающей небо, поэтому пространство возле озера было необыкновенно живописным и даже чувственным. А заниматься любовью прямо на траве, да ещё в таком месте, как сказал Стас, сам Бог велел. Поэтому, несмотря на мокрое, блестящее от воды, стройное тело Анжелы, Стас страстно обнимал девушку, покрывая поцелуями её упругие плечи, грудь, плоский животик и бёдра. А она, откинув голову, улыбаясь от удовольствия и тяжело дыша, податливо легла на траву, протягивая к нему руки.
– Я до безумия люблю тебя, Стас. Знай, милый, мне никогда не было так хорошо, как с тобой, хотя и сравнивать не с кем. Я передать не могу, что я чувствую рядом с тобой. Кажется, я просто умру без тебя, – шептала Анжела, отвечая на ласки Стаса.
– Я всегда рядом с тобой, милая, всегда… – тяжело дыша, отвечал Стас.
Потом, закрыв глаза, они лежали на траве, просто, чтобы отдышаться. Потом…потом долго плавали в озере, ныряли и стояли под водопадом.
– Эх, жаль, фотоаппарата нет…я бы запечатлел эти моменты, а вернувшись домой, показывал бы наши фото своим друзьям, а они бы с завистью спрашивали, кто же эта прекрасная амазонка, Стас? – громко говорил Стас, так как шум воды, падающей сверху, заглушал их голоса.
– Прямо вот так? Нагишом? Стас, я бы со стыда сгорела, – смеясь, ответила Анжела.
– Красоты стесняться грешно, милая. Ладно, пошли. Скоро темнеть начнёт, хорошо, у нас дерево есть для ночлега. Впрочем, ты можешь и в гамаке спать, – сказал Стас, выходя из-под водопада и продвигаясь вплавь по озеру. Они вышли на берег и сев на траву, с аппетитом поели мясо, на десерт, как сказала Анжела, пошли сочные ягоды. Ночью они спали вместе, как младенцы, расположившись на широкой кроне дерева, уснув быстро и крепко. Наверх Стас поднял оставшееся мясо, хорошенько завернув его и повесив на сук, чтобы ночью не съели незваные гости. Носилки с вещами остались внизу, под деревом. На рассвете, их разбудило пение птиц. Открыв глаза, Анжела сначала посмотрела на Стаса, который сладко потягивался, лениво открывая глаза, потом приподнявшись, чмокнула парня в нос и стала спускаться вниз. Стас снял узел, в котором было мясо, взял ружьё, с которым не расставался и ночью, зная, насколько может быть опасно в этих местах и спустился следом за Анжелой.
– Ну что, пошли? Вчера был плотный ужин, есть не хочется, – сказал Стас, проходя к озеру, чтобы умыться.
–  И я не хочу есть, – ответила Анжела, следуя за парнем.
И всё же, по дороге она, видимо по привычке, срывала ягоды и горстями отправляла их в рот, не забывая предложить горсть и Стасу, который с удовольствием наклонялся, открывая рот. День прошёл в дороге, ещё одна ночь на кроне огромного дерева и к полудню следующего дня они подошли к хижине. Надеясь услышать блеяние козы, Анжела побежала к загону.
– Как она тут без нас, почти пять дней нас не было… – пробормотала она, подходя ближе к хижине, под которой Стас и построил загон для козы.
Но заглянув в загон, девушка обомлела, застыв на месте, ни в силах ни крикнуть, ни даже сдвинуться с места.

– Очень интересно…и куда же ты делась, а? Стас? – крикнула Анжела.
Козы не было, верёвка, за которую она была привязана, была словно отгрызена и конец висел там, где Стас накрепко привязал её. Верёвка была довольно длинная, коза спокойно могла ходить по газону, но калитка была приоткрыта и разломана.
– Что случилось? – спросил Стас, подходя к Анжеле.
– Козы нет. Видишь? Верёвку она видимо перегрызла и калитку рожками открыла. Она просто убежала туда, откуда пришла, – с грустью ответила Анжела.
– М-да…жаль, без молока мы остались. Но коза дикая, а свобода для диких животных дороже сладкой неволи. Видимо, недавно убежала, ни воды, ни травы нет, – сказал Стас.
– Может поищем её тогда? Ну куда она могла убежать? – спросила Анжела.
– Где же её теперь найдёшь? Да и потом…мы скоро отправимся в путь, зачем она нам? Пошли лучше, скоро темнеть начнёт, нужно насчёт ужина подумать и за чистой водой к водопаду сходить, – сказал Стас.
Анжела молча отошла от загона и села на пень.
– Мяса почти не осталось…кстати, нас пять дней здесь не было, может на берегу дельфины рыбу нам оставили? Я схожу, посмотрю, – вскакивая с места, радостно воскликнула она.
– Ну тогда я за водой схожу, – произнёс Стас взяв кострюлю и хотел было идти к водопаду, но взглянув на убегающую девушку, поставил кастрюлю на землю.
– Она же не дотащит одна, если там две рыбы и большие, – пробормотал Стас и пошёл за Анжелой.
Придя на берег, Стас увидел, что Анжела сидит и с безразличием чертит пальцем на песке, а на берегу нет никакой рыбы.
– Ты чего тут сидишь? А рыба где? – спросил парень, подходя ближе и присаживаясь рядом с ней.
– А рыбы нет, Стас. И козы нет, и дельфинов тоже нет. Они нас бросили, Стас, понимаешь? Бросили. За пять дней, ни одной рыбы, такого никогда не было. Может случилось что, Стас? Здесь что-то не так…ладно, коза, но дельфины? Они столько времени были нашими друзьями, Стас, просто так они уйти не могли, – с отчаянием говорила Анжела, чуть не плача.
– Успокойся, милая. Ну что может случиться? Не нашли нас здесь, подумали, что мы ушли…наверное… – неуверенно ответил Стас.
– Ладно, пошли, темнеет, – поднимаясь, сказала Анжела.
Стас встал следом за ней и они побрели к хижине.
– Нужно воды чистой принести. На сегодня мяса хватит, а завтра с утра на охоту пойду. Да и запасы в дорогу сделать надо, – вновь взяв с земли кастрюлю, сказал Стас, направляясь к водопаду.
Анжела вытащила из мешка оставшееся мясо и положила на широкий пень, служивший с недавнего времени для молодых людей столом. Вскоре вернулся Стас, Анжела с удовольствием попила чистой воды прямо из кастрюли. Поев, они поднялись в хижину и расположились ко сну.
– Ты всё время молчишь, что с тобой? – спросил Стас, пытаясь обнять Анжелу.
– Не знаю, тревога на сердце. Коза ушла, дельфины столько дней не приплывали, что это значит? – ответила Анжела, отворачиваясь от Стаса.
– Ну ты даёшь! Нашла из-за чего расстраиваться! Ну ушла коза, осталась одна, вот и ушла. А дельфины…может они и приплывали, мы же этого не знаем, – начиная раздражаться ответил Стас.
– Давай спать, я устала, – тихо сказала Анжела.
– Утром, пораньше, я на охоту уйду, так что не волнуйся, – пробурчал Стас.
Ранним утром он и правда ушёл, взяв ружьё с патронами и нож. Анжела ещё спала и Стас будить её не стал. Но выглянув из хижины, он увидел, что небо покрыто тяжёлым тучами и совсем тёмное.
– Чёрт…кажется дождь будет, может даже ливень. Но нам что-то есть нужно, – прошептал парень и решительно спустившись вниз, направился в чащу кустов и деревьев.
Анжела проснулась от раскатов грома и быстро вскочив на ноги, подбежала к пологу и открыла его. Тут сверкнула молния, напугав девушку. Вздрогнув, она отпрянула от полога. Следом начался ливень, а Анжела знала, что ливень может затянуться на несколько дней.
– Зря Стас ушёл…что же теперь будет? Может вернётся из-за ливня? Но нам есть что-то нужно и Стас без мяса и дичи не сможет… – сама себе бормотала Анжела.
В хижине были сухие ягоды, которые она сушила на солнце, а потом в тени. Стас говорил ей, что она ерундой занимается, но она лишь улыбалась. Поев немного ягод, она попила воды. Но сухие ягоды голод не утолили. Открыв мешок, Анжела пошарила там, но ничего съестного не нашла, лишь соль, которую она и лизнула. Спускаться вниз в такой ливень было бесполезно, да и зачем, ведь внизу она могла только сбегать за свежими ягодами и бананы сорвать. Стаса не было весь день, Анжела была голодна, но что делать, пришлось только ждать, как говорят, у моря погоды. Стас пришёл почти под вечер, мокрый, взъерошенный, усталый и голодный.
– Проклятый ливень. Ничего не видно из-за него. Но я набрёл на гнездо, вот… яйца принёс, смотри, какие большие, – сказал Стас, вытираясь.
– Здорово! Давно мы  яйца не ели. А больше ничего? – осторожно спросила Анжела, понимая, что он может обидеться, ведь несмотря на ливень Стас вышел в лес.
Стас покачал головой.
– Ничего не видно из-за ливня, темно. Звери и птицы словно попрятались, сам не понял ничего. Но где огонь разжечь можно? В хижине пожар может возникнуть, – спросил Стас.
– Стас? Яйца и сырыми можно просто выпить с солью. Правда, жареные они вкуснее… Слушай…можно же брезент постелить! Хотя нет, очага же нет. Ладно, пойдут и сырые, – взяв яйца, которые Стас завернул в большой лист какого-то растения, Анжела присела к сундуку, положила соль и позвала Стаса, который стоял у полога хижины и смотрел вдаль.
– Надеюсь, до утра ливень прекратится, иначе мы останемся с тобой голодными. Ведь знал же, что мясом нужно запасаться впрок. Чёрт… – присев и взяв одно яйцо, со злостью сказал Стас.
– А мне нравится, очень даже вкусно, – посыпая солью сырое яйцо, сказала Анжела, причмокивая язычком.
Съев по два яйца, довольно-таки больших, молодые люди легли спать, в надежде, что ливень к утру поутихнет. Но ливень шёл почти пять дней, лил, не переставая. Стас пару раз выходил из хижины и уходил в лес, но приносил лишь бананы, кокосы и один раз яйца. Большей частью, молодые люди просто спали, коротая время. На шестой день, ливень внезапно перестал и тучи стали расходиться, пропуская скупые лучи солнца. Анжела выглянула из хижины и, посмотрев на небо, сладко потянулась и хотела было спуститься вниз, но её взгляд упал вдаль, на океан. Она похолодела. Вдалеке девушка увидела огромную волну, которая надвигалась на остров. Волна была устрашающе огромная и чёрная, она находилась далеко, но Анжела осознавала, что это стихийное бедствие и навряд ли они останутся в живых.
– Стас? – крикнула она, оборачиваясь.
– Стас? Проснись! Цунами! Это волна, она нас накроет! – вне себя, кричала Анжела.
– Какая волна, о чём ты? – спросонья спросил Стас, поднимаясь с постели.
– Стас, мы не спасёмся, понимаешь? Я по телевизору видела такую волну, это цунами. Это конец… – тяжело опускаясь на постель, с каким-то отчаянием, произнесла Анжела.
– Вставай, пошли! Быстрее! – хватая девушку за руку, крикнул Стас, осознав значение её слов и вместе с ней выглядывая из хижины, он посмотрел вдаль, на океан.
Стас видел, какая угроза идёт прямо на них, но просто сидеть и ждать гибели, он конечно же не мог. Стас, держась за лианы, плавно скатился вниз и посмотрел наверх.
– Давай! Быстрее! – крикнул он.
Анжела буквально свалилась ему на руки, она так сильно переживала, что страх сковал её тело. Схватив её за руку, Стас ринулся в лес и бежал он очень быстро.
– Стас? Я не могу больше! – воскликнула Анжела, пытаясь остановиться.
– Нет! Нам нужно как можно дальше уйти от берега, залезть на дерево, наверное…хотя дерево ненадёжно, под напором воды, может рухнуть. Пошли к водопаду! Наверх залезем, а там, будь что будет, – кричал Стас, не останавливаясь и не позволяя останавливаться Анжеле.
Добежав до озера, Стас потянул её туда, откуда они поднимались в прошлый раз.
– Стас, ты волну видел? Нам не справиться с ней! – отчаянно восклицала Анжела, но всё же лезла наверх изо всех сил.
– Мы справимся, слышишь? Справимся, верь мне, милая. Давай быстрее. – подбадривал Стас девушку, подталкивая её снизу.
Добравшись наверх, они по кочкам и бугоркам побежали в сторону от берега, Стас не выпускал руки Анжелы. Парень понимал, если их накроет волной, он может просто потерять её и потом не найти. Ещё он понимал, что может просто не удержать Анжелу за руку. Но страха за себя Стас не ощущал, ему стало страшно, что столько лет они напрасно выживали, стало страшно за Анжелу. Он видел страх и отчаяние в её глазах, но слёз не было. Она закалилась на острове, ведь сколько они перенесли вместе, часто были на волосок от смерти. Раздался грохот, треск, видимо, деревья ломались, пошел резкий, устрашающий гул и стало очень темно, враз вода с силой накрыла молодых людей.
Анжела даже не успела вскрикнуть, она мысленно молилась, не зная слов молитв. А Стас, от сильнейшего удара волной, непроизвольно выпустил руку девушки, его просто с силой отбросило в сторону и понесло течением.

От сильного удара, Стас потерял сознание, видимо, это и спасло ему жизнь. Его снесло течением, обратной волной, которая последовала почти тут же, как накрыла остров. Анжела ушла под воду, поток, которой поднялся высоко, накрыл её и она погрузилась под тяжестью волны. Почувствовав, что задыхается, Анжела сделала рывок и отчаянно работая ногами и руками, стала плыть вертикально вверх. По пути, девушке встречались препятствия, то были деревья, вырванные с корнем или поломанные тяжестью волны, разный мусор больших размеров. Девушка изо всех сил маневрировала между всеми этими препятствиями и наконец вынырнув, глубоко вдохнула воздуха. Долго приходя в себя, она глубоко дышала, от ударов, тело её покрылось синяками и ссадинами. Но это было началом испытаний, волна, взмыв высоко, резко пошла на спад, увлекая за собой и Анжелу. Сил противостоять мощной волне, которая, словно взбесившись, стремительно уносила девушку вниз, у неё не было. Анжела лишь успевала прикрывать лицо руками, отталкиваясь от препятствий. Всё это происходило за доли секунды, наконец, сильный удар и она обмякнув, потеряла сознание. Сколько времени прошло, ни Стас, ни Анжела не ведали. Когда Стас открыл глаза, то увидел, что застрял между стволами деревьев, быть может, это и спасло ему жизнь, иначе, в бессознательном состоянии, тело парня могло унести Бог весть куда, даже в океан. Видимо, удар был довольно сильным, потому что высвободиться и спуститься на землю, было делом не простым. По лицу струилась кровь, плечо и бедро были разодраны, парень застонал от боли, пытаясь освободиться из невольного плена.
– Господи! Анжела! Что с ней? Где она? – прошептал Стас, говорить сил не было.
Грудь парня была сдавлена стволами деревьев, дышать было невероятно тяжело. Но нужно было как-то высвободиться и спуститься вниз. Нужно было найти Анжелу, но где её искать, он не имел ни малейшего понятия.
– Будет нужно, я весь остров обойду, я должен её найти, живую…или мёртвую. Только не это…Господи, пусть она будет жива… – прошептал Стас, упираясь руками и ногами, пытаясь освободиться.
Тела своего он почти не чувствовал, казалось, нет частицы тела, которая не причиняла бы ему сильную боль. Стиснув зубы, Стас поднапрягся и наконец протиснулся немного вперёд, что позволило ему высвободить торс и бёдра, дальше было легче. Поначалу, он хотел просто спрыгнуть вниз, но опустив голову, увидел, что он находится довольно высоко и в таком состоянии, это сделать будет непросто. Пришлось спускаться самому, каждое движение давалось с большим трудом, но превозмогая боль, он всё же спустился на землю. В другое время, это заняло бы пару минут, но не в этот раз, когда пришлось спускаться более получаса. Но куда идти, да и в какой стороне он находится, Стас понять не мог. Ни компаса, ни приметных для него кустов, деревьев или ручейков…ничего не было или всё смыло огромной, мощной силы волной.
– Если в середине острова такое творится, то от хижины нашей точно ничего не осталось, впрочем, вообще нигде ничего не осталось. Ни очага, ни кремня, ни-че-го! Так значит вот почему коза убежала…хм, дельфины не приплывали…они просто чувствовали приближение этой бешеной волны, – произнёс Стас, тяжело сев на землю.
Парень понимал, что нельзя сидеть, скоро настанет ночь, он должен найти Анжелу и он заставил себя подняться. В какую сторону идти, было вообще непонятно, стихия сделала своё чёрное дело, лес было не узнать, много поваленных деревьев, кусты вообще не разобрать, то ли они просто валялись, то ли согнулись под корень. Стас посмотрел наверх, чтобы по солнцу понять, который сейчас час и в какую сторону нужно идти. Тяжело вздохнув, он застонал, даже вздох причинял боль. Он медленно побрёл в ту сторону, где по его мнению было озеро с водопадом, где они с Анжелой были очень счастливы.
Анжелу, сильным потоком стремительно несло в сторону океана. Её безжизненное тело ударялось о разные препятствия, но волна, приподняв её, хлынула в океан. Девушка оказалась под водой, в океане, скорее всего, она бы просто пошла ко дну, но как ни странно и объяснить это трудно, на выручку к ней пришли её друзья, дельфины. Видимо, волна утихла и они чувствуя беду, приплыли на помощь, это и правда было удивительно. Как и в прошлый раз, словно почувствовав опасность, они оказались близко к берегу, хотя волна унесла Анжелу довольно далеко от берега. Дельфин, может именно тот, с которым она часто вместе плавала, поднырнув под неё и стал тихонько выплывать наверх, чувствуя, что девушка лежит на его спине. Доплыв до берега, дельфин легонько сбросил девушку со спины и хвостом подтолкнул к берегу. А небольшая волна помогла Анжеле оказаться на песке. Так, она пришла в себя на берегу океана, хотя наполовину лежала в воде. Ничего не понимая, она попыталась подняться, но боль в теле не давала ей такой возможности. Она услышала крики дельфинов и повернув голову, посмотрела на океан. Увидев, что Анжела очнулась, четверо дельфинов, радостно крича, закивали головами и начали делать незамысловатые прыжки на воде. Анжела поняла, что они в очередной раз спасли её от гибели. Так как встать сил не было, а идти она просто не могла, она поползла к ним, чтобы выразить свою благодарность, ведь они такие умные и всё понимают.
– Родные мои…спасибо вам. Я очень вас люблю, – говорила Анжела, когда наконец доползла и оказалась в воде, поглаживая и целуя каждого из своих друзей.
Тут, один из них вдруг исчез и появился минут через десять, держа во рту рыбу. Анжела улыбнулась и подплыв к нему, поцеловала в мордочку.
– Спасибо мой хороший. Как же трогательно. А может вы поможете мне и Стасу уплыть отсюда? Ведь у нас, наверное, ничего не осталось, понимаете? Всё унесла и разрушила волна. Мы просто погибнем тут, на острове. Умоляю вас…помогите нам. Вот только Стаса я должна найти, вы же подождёте нас, верно? – громко, насколько хватало у неё сил, говорила Анжела.
Она видела, что дельфины застыли, словно внимательно слушали её, а когда она закончила говорить, радостно крича, закивали головами.
– Вы мои любимые. Я сейчас уйду искать Стаса, но скоро мы с ним вернёмся, прошу вас, не бросайте нас, – заплакав, умоляюще просила Анжела, обняв дельфина, который вновь спас её, выбросив на берег.
Оглядываясь на своих друзей, девушка поплыла к берегу, каждое движение причиняло невыносимую боль. Выйдя на берег, она с трудом подняла руку и помахала дельфинам. Сделав несколько кувырков над водой, они уплыли, но Анжела была уверена, они обязательно вернутся, чтобы помочь ей и Стасу. Нога была разодрана, видимо, препятствие под водой послужило этому причиной. Пришлось прихрамывая, идти и тащить ногу, придерживая и левую руку, которая посинела и опухла.
Она подошла к лежавшей на берегу рыбе, та была ещё жива. Жутко хотелось есть, но как есть сырую, да ещё и живую рыбу, ведь пожарить её невозможно. Анжела была в смятении. Взяв камень, она несколько раз ударила рыбу по голове, тем самым оглушив её. Потом,откуда силы взялись, просто руками, разодрала брюшко рыбы, помыла её и стала есть. Это немного утолило голод и жажду, что странно, ела она сырую рыбу совершенно спокойно, не брезгуя и без тошноты. Поев, она медленно, упираясь руками, поднялась и побрела в сторону леса. Подходя ближе, Анжела испуганно озираясь, видя, что наделала стихия с такой красивой природой, тяжело вздохнула. То там, то сям валялись туши животных, видимо, погибших от мощной волны. Анжела и сама не понимала, как смогла выжить в этом водяном хаосе.
– Стас? – отчаянно закричала она, оглядываясь по сторонам.
Прошло часа четыре, как она бродила вокруг, выкрикивая имя Стаса, очень хотелось пить, да и есть тоже. От пережитого стресса, девушка не могла никак успокоиться. Её начинало трясти, потом она старалась расслабиться, но это получалось с трудом. Вокруг ни ягод, ни плодов ананаса и бананов не было. Видимо всё, что было, унесло потоком воды. Сорвав стебель от куста, который валялся на земле, она сунула его в рот и стала жевать, подумав, что это утолит жажду и голод. Но стебель оказался горьковато кислым на вкус, пришлось выплюнуть.
Сколько с больной ногой смогла пройти Анжела, постоянно выкрикивая имя Стаса, от чего в конце-концов голос её охрип, девушка не знала. Да и как? Только если примерно, а было уже часов пять, а то и больше. От отчаяния, Анжела заплакала, понимая, что начинает темнеть и придётся ночевать прямо на земле. Подняв голову, она стала искать дерево для ночлега.
Только Стас, как оказалось, пошёл совсем в другую сторону, местность было не узнать, парень очень устал и хотелось пить и есть. Наконец, он увидел ручей, изгибы которого ему были вовсе не знакомыми, он осторожно, превозмогая боль, просто лёг на землю и опустив голову, с жадностью стал пить воду, удивляясь, как же вода в речке оказалась чистой.
– Наверное, течением унесло грязь. Где же наше озеро с водопадом? – пробормотал Стас, оглядываясь по сторонам.
Вдруг он увидел на земле кокос, он буквально схватил его и стал бить о камень, от голода не обращая внимания на боль во всём теле. Когда он наконец  смог разбить плод, то с жадностью прильнул к нему, наслаждаясь мякотью и соком кокоса. Так получилось, что Анжела ходила с одной стороны острова, а Стас совершенно с другой. Дельфины плавали на берегу вместе с Анжелой именно там, где находилась их хижина. Может быть дельфины и правда настолько всё чувствуют, что не ошибаются и в местности, куда опять и приплыли. Анжела словно видела знакомые места, но не узнавала их. От хижины не осталось ничего, но она увидела канистру, которую Стас захватил из жилья Пьера. Так Анжела поняла, что находится рядом с их местом проживания. И больше ничего…

От отчаяния, Анжела с трудом села на землю и схватив канистру, прижала к себе.
– Стас? Где ты? – что есть силы закричала она.
Оглядываясь по сторонам, Анжела невольно заплакала.
– Господи… за что нам это? За что же ты наказываешь нас? Наверное за то, что мы забыли о тебе, да? Не молимся по утрам и вечерам…ну конечно, Бог обиделся на нас… – бормотала Анжела, вдруг перекрестившись и посмотрев на небо.
Вдалеке, на горизонте, солнце, покраснев, словно уходило спать за океан. Огромное, оранжевое, оно словно горело огнём, готовое накрыть собою весь океан. Анжела, сидя на земле, опустила голову, прикасаясь лбом к земле и с силой сжала траву.
– Зачем же цепляться за жизнь, если Стас погиб? Ну что мне делать тут одной? Но как умереть, если в таком кошмаре, я снова выжила, а? Как? Господи…помоги мне, пожалуйста. Если Стас жив, пусть он придёт скорее, а если же погиб, возьми и мою жизнь. Мне очень страшно… – бормотала Анжела, смутно осознавая, о чём вообще говорит.
– Мамочки… Мама! – подняв голову, закричала девушка и дав волю чувствам, зарыдала.
Сколько это продолжалось, Анжела не осознавала, да ей было всё равно. Она легла тут же, на землю и закрыла глаза. Тело невыносимо болело, девушка уже и не соображала, где болит больше, но то ли вымоталась с произошедшими событиями, то ли просто спать захотелось, но она крепко уснула, обняв канистру, может потому, что канистра была так важна для Стаса?
Стас долго бродил между поваленными деревьями. Перелезая через них, он выкрикивал имя Анжелы, смотрел себе под ноги, в поисках съестного, ничего не находя, брёл к ручью и там, лёжа на земле, с жадностью пил прозрачную воду. Потом заставлял себя подняться и идти дальше.
– Я должен найти её, если она жива…хотя, как можно было выжить в таком потоке и силе воды? Но ведь я выжил… но я мужчина, я сильнее её. Где же ты… – бормотал Стас, рассуждая сам собой, потом, что есть силы опять кричал:
– Анжела? Где ты?
Но ему отвечала тишина, которая вскоре стала просто невыносимой, стала давить на его мозг. Парень очень устал и проголодался, нагибаясь, Стас подбирал с земли всё, что попадалось более-менее съестного, вплоть до корешков растений.
– Чёрт, завтра с утра нужно выйти к берегу и уже оттуда ориентироваться, в какую сторону идти. Может и рыба есть на берегу, выброшенная волной…мало ли что. Как же мяса хочется… Всё, о еде не думать…не думать…наверное, я с ума схожу. Нужно найти ночлег и выспаться. Если я не найду Анжелу…если я её не найду…то и мне жить незачем, – пробормотал Стас, лёжа на траве и закрывая глаза.
Место для ночлега он искать не стал. Ему вдруг стало совершенно безразлично, где лечь, он просто не в силах был больше двигаться, он очень устал.
Каждый раз, когда у человека паршиво на душе, вечером он готов умереть, ему не мил белый свет и кажется, выхода нет. Но утром, с восходом солнца, с началом нового дня, человек просыпается с надеждой, что наконец всё будет хорошо.
Анжела открыла глаза и привстала. Издалека, она услышала крики дельфинов. Только тела своего она не чувствовала, ей казалось, что тело её отяжелело, оно покрылось синяками, ссадинами и кровоподтёками. Но чувство голода не давало покоя. Анжела с трудом поднялась, упираясь руками и выпрямилась. Идти было очень тяжело, но хотелось есть, а она была уверена, дельфины принесли ей рыбу, которую она готова была съесть и сырой, как она это уже делала. Её друзья-дельфины, увидев её, закивали головами, не отплывая от берега, громко кричали и когда Анжела подошла ближе, на берегу увидела небольшую рыбу и несколько устриц. Их она никогда не ела, брезгливо морщилась, когда смотрела на них. Сев на песок, она раскрыла слизистую ракушку и закрыв глаза, положила моллюск в рот и немного подержав во рту, проглотила.
– Ммм…это очень вкусно, надо же…не знала, – прошептала Анжела, с радостью поедая остальных устриц.
Дельфины радостно кричали и кивали головами, словно ждали, когда она поест. Поев, девушка поползла к воде, нога сильно опухла, но в воде ей стало легче, она схватила одного дельфина за плавник.
– Спасибо, родные, спасибо, друзья. Вы всегда спасаете меня, кормите, ну что бы я без вас делала? Я очень люблю вас и очень вам благодарна. Вы мои хорошие… – ласково говорила Анжела, подплывая то к одному дельфину и целуя в мордочку, то к другому, ласково поглаживая их.
Устрицами Анжела наелась, захотелось пить. Попрощавшись с дельфинами, она поплыла к берегу и встав на ноги, вышла из воды. Девушка знала, что в глубине острова есть ручьи, там и можно напиться. Она побрела от берега вглубь острова. С трудом перебираясь через поваленные деревья, она с ужасом смотрела на то, что стихия сделала со столь чудесным островом, где было так красиво. А теперь, ни поля с цветами, ни озера с водопадом, ни вековых деревьев. Хотя, были деревья, которых не сломила мощная волна. Анжела вдруг услышала радостное чириканье птиц.
– Жизнь продолжается…надо же, птицам всё равно, что тут произошло, поют себе, – посмотрев наверх, произнесла она.
В тишине девушка и услышала журчанье воды и пошла на звук.
– Вода! Слава Богу, вода… – прошептала она, увидев ручей, ложась на траву и опуская голову вниз.
Пила Анжела долго, делая передышку, снова опускала голову и с наслаждением продолжала пить, ведь она не пила воду со вчерашнего дня. С трудом, Анжела поднялась и побрела, не выбирая дороги, в надежде встретить Стаса.
– Если он жив, он тоже захочет пить, захочет есть…а тут и есть нечего… – пробормотала Анжела, орудуя впереди себя палкой.
На земле валялись сучья деревьев, огромные стволы лежали, словно в ряд, видимо, сильный поток воды, ударом волны уложил так несколько деревьев. Анжела пошла в сторону берега, понимая, что здесь ей больше делать нечего. Выйдя к месту, где она оставила канистру, Анжела прошлась вокруг, в надежде найти хоть что-то на месте, где по её предположениям, только вчера утром стояла хижина. Ходила Анжела довольно долго, наткнулась на котелок, в котором они со Стасом готовили еду. В другое время, в другом месте, это был бы просто котелок, но Анжела, подобрав его, очень обрадовалась, словно в миру, потеряв паспорт, вдруг неожиданно находишь его. Анжела была готова целовать котелок.
– Ничего…вот Стас вернётся, мы построим очаг, а огонь… Стас непременно что-нибудь придумает. И снова мы с ним заживём по-прежнему, – впервые за два дня, Анжела улыбнулась, прижимая к груди котелок.
Как проходили часы, ни Анжела, ни Стас не ведали. Превозмогая боль в теле, они, словно неприкаянные, бродили то по берегу, скорее всего в поисках пищи, то заходили вглубь острова, чтобы искать неизвестно что и напиться воды. И если простому обывателю взглянуть на происходящее сверху, с высоты птичьего полёта, то он увидел бы, что молодые люди пару раз едва не столкнулись, находясь друг от друга буквально в пятистах метрах. Но именно в это время, кричать и звать по имени друг друга, они уставали, едва передвигая ноги и как ни странно это звучит, с трудом неся свои тела.
К ранам Стас прикладывал листья, в которых, как он помнил, присутствовал йод и листья уменьшая боль, снимали воспаление. Анжела тоже находила большие листья, содержащие йод, прикладывая к ноге и руке, завязывала лианами, просто перекусывая их в нужном месте, так как оторвать стебель, сил не было. Так, прошло два дня…Стас уже отчаялся найти Анжелу, ни живой, ни мёртвой, думая, если она погибла, то тело волной унесло в океан. Про дельфинов он почему-то и не вспомнил, может просто было не до них. Анжела напротив, была уверена, что Стас жив и непременно найдёт её.
– Он такой сильный, крепкий и смелый, он не мог просто так погибнуть. Стас справился бы с любой волной. Стас, миленький, где же ты? – устало бормотала девушка, в конце-концов опускаясь на землю и засыпая.
Но днём непременно приплывали дельфины и приносили Анжеле устриц и рыбу. Она не могла нарадоваться на этих умных млекопитающих. Может быть они видели, с каким аппетитом она ела устриц, это объяснить Анжела просто не могла, но её любимый дельфин, который больше всех остальных ластился к ней, с которым она без страха заплывала далеко от берега и ныряла на глубину, непременно приносил ей устриц и выбрасывал на берег. А когда она, с жадностью открывая ракушки, проглатывала их, дельфин радостно кричал, кивая, головой. Ведь и ела Анжела раз в день, иногда оставляя несколько устриц на вечер. Наверное, ей повезло больше, чем Стасу.
Шёл третий день бесцельных скитаний по острову и по берегу океана, которые стали для парня, так ненавистны, что порой ему не хотелось жить. Но просто так лечь и умереть по желанию, не получится ни у кого. Покончить с собой, парень не решался, а может сущность человека такова, цепляться за жизнь любыми мыслимыми и немыслимыми способами, кто знает. Философствовать парень не любил, да и не хотел. Надежда найти Анжелу, таяла с каждым днём, на четвёртый день, Стас вышел к берегу и сел на песок, почти у воды.
– Чёрт…как же есть хочется… – пробормотал парень, ложась и закладывая руки под голову.
Раны, за эти дни, вроде немного стали заживать, боль отпустила, силы прибавились. Стас и правда был крепким и сильным, просто так сдаваться он не думал, только чувство голода не покидало его. Он так и уснул на берегу, глядя на звёздное небо в ночи, думая об Анжеле, не зная, жива ли она или давно лежит на дне океана.
– На острове её точно нет, ведь я вроде обошёл его, громко кричал.. .Не мог я не увидеть её, – засыпая, думал Стас.
А в метрах пятистах от Стаса, к берегу океана подошла Анжела, от листьев, что она прикладывала каждый день по несколько раз, опухоль на ноге прошла, боли в теле отпустили, даже дышать легче стало. Она села на песок и посмотрела на горизонт, куда уходило огромное, оранжевое солнце. Вид был потрясающий, солнце отражалось на водной глади океана, Анжела сидела не шевелясь и как завороженная смотрела на эту красоту. Океан словно уснул после того, как стихией, огромной волной, было уничтожено всё вокруг, настолько сейчас вокруг было тихо и спокойно. Анжела, после того, как солнце окончательно ушло за горизонт, словно утонуло в океане, легла и посмотрела на небо.
– Как низко оно от меня, вроде, протяни руку и достанешь. А звёзд сколько…как же красиво! – вздохнув, произнесла она, медленно засыпая, с улыбкой на лице.

Стас проснулся на рассвете от чувства голода. В животе урчало, его тошнило. Поднявшись, он сел на песке и посмотрел на океан.
– Всё, не могу больше…Анжелы нет, видимо, она погибла…я очень устал бороться за жизнь…да и зачем? Одному мне никогда отсюда не выбраться. Я не Робинзон, столько лет, сколько в одиночку провёл он, я  на этом острове не выдержу, да и нет у меня такой смекалки, как у него. Будь проклят тот день, когда я сел на этот чёртов лайнер. Пропади всё пропадом! – с отчаянием произнёс Стас, окончательно решив войти в воду и не сопротивляясь, уйти на дно.
Парень долго смотрел на водную гладь, потом медленно поднялся и подошёл к воде.  Он почему-то оглянулся на остров, словно оттягивая время, долго смотрел наверх, на остров, но от былой красоты острова ничего не осталось. Тяжело вздохнув, Стас поднял руки и что есть силы, закричал:
– Анжела! Я иду к тебе!
Анжела, вздрогнув, открыла глаза, не понимая, откуда раздался голос Стаса, но подумав, что ей он приснился, с грустью улыбнулась и поднялась. Сняв с себя шорты и футболку, в которых была, когда волна накрыла остров, она нагишом зашла в воду. Плавая и ныряя, Анжела наслаждалась красотой глубин океана. Вынырнув в очередной раз, девушка услышала крики дельфинов, но они находились  от неё далеко. Оглянувшись вокруг, она посмотрела вдаль, где плавали её друзья. Не понимая, почему же они плавают так далеко от неё, Анжела поплыла им навстречу. Метров пятьсот она проплыла довольно быстро, но увидев, что на спине одного из дельфинов кто-то лежит без чувств, Анжела обомлела. Она была настолько потрясена, что невольно ушла под воду, но быстро работая руками и ногами, сделала рывок и очутились рядом с тем дельфином. Остальные громко кричали и кивали головами.
– Господи, кто же это… – пробормотала Анжела, стараясь перевернуть тело, которое лежало вниз головой, вернее, голова повисла и касалась воды.
– Давай к берегу, давай родной. Это Стас…та же футболка, те же волосы- это Стас…Стас… К берегу! Плыви к берегу! – истерично закричала Анжела, подталкивая дельфина.
Тот, словно понял, или почувствовал состояние своей подруги и поплыл к берегу. Анжела схватилась за его плавник. Когда дельфин остановился, она сняла парня с его спины и обняв, поплыла ближе к берегу, так как находились они ещё на глубине и ноги её не касались дна. Ведь дельфин не мог подплыть ближе к мели. Наконец, почувствовав ногами дно, Анжела схватила Стаса под мышки и вытащила на берег. Он был без сознания и как оказалось, парень, решившись покончить с собой от безысходности, вошёл в воду и поплыл подальше от берега. Немного поплавав, он нырнул и расслабился. Наверное, всё-таки дельфины чувствуют, что грозит опасность, тем более, когда это касается их друзей. Как они спасли Анжелу, поднырнув под неё, так же они сделали и со Стасом.
– Стас? Миленький, открой глаза. Слышишь меня? Стас? – испуганно кричала Анжела, растирая ладонями лицо и грудь парня.
Но Стас в себя не приходил, парень даже не дышал. Анжела приложила ухо к его груди, от волнения, долго ничего не могла услышать, потом расслабилась, стараясь успокоиться, но так и не услышала  стука его сердца.
– Нет, прошу тебя, Господи…я наконец, нашла его, умоляю, не забирай его у меня! Я не смогу жить, если ты его заберёшь… – бормотал Анжела, заплакав.
Сложив ладони на груди Стаса, она принялась делать ему массаж сердца, периодически делая искусственное дыхание, пальцами раскрывая ему рот. Это продолжалось довольно долго, Анжела не теряла надежды и старательно продолжала делать массаж сердца и искусственное дыхание. Она очень устала, была напугана и растеряна. Посмотрев на Стаса, она вдруг размахнулась и ударила его по щеке.
– Ты не можешь сейчас умереть! Слышишь меня? Стас? Нет! Прошу тебя, Стас! Да откройте уже свои глаза! Стас? – кричала Анжела, у которой началась истерика и она продолжала бить Стаса по лицу.
– Ты чего дерёшься? Больно же, – хриплым голосом, закашляв, произнёс Стас.
От неожиданности, Анжела застыла и посмотрела на него.
– Стас? Живой! Господи, ты жив, жив…родненький мой, – восклицала она, упав на грудь парня и зарыдав, дав волю чувствам.
Стас с трудом поднял руки и обнял Анжелу.
– Откуда ты взялась? Я же думал, что ты погибла. Жить не хотел, решил утопиться и ведь ушёл под воду…потом ничего не помню…темнота только, словно в бездну провалился, – бормотал Стас, устало закрывая глаза.
Анжела, радостно улыбаясь, не переставала обнимать и целовать парня.
– А ты чего голая сидишь? – вдруг спросил Стас.
Анжела и забыла, что ранним утром сняла с себя одежду, чтобы искупаться.  Она смутилась, не зная, что ответить, лишь прикрылась руками.
– Так я…это, одежда там осталась…я сейчас… – растерянно произнесла девушка и попыталась встать, но Стас схватил её за руку.
– Дай мне на тебя наглядеться, милая. Ведь я думал, что ты погибла. Я долго искал тебя, но остров не узнать, непонятно, где был водопад, где наша хижина, ничего не понять. Я тебя искал повсюду, но иногда мне казалось, что я хожу по кругу, по одному и тому же месту. Было реально страшно, но не за себя я боялся, поверь. Я думал, где ты, что с тобой…постой…но как тебе удалось выжить? Ведь такая кутерьма была, думал всё, хана нам, – не выпуская руки Анжелы, говорил Стас.
– Давай сейчас не будем об этом говорить. Пошли, мне одеться нужно, а ты, наверное, есть хочешь? Можешь встать? – спросила Анжела, поднимаясь и не отпуская руки Стаса.
– Слабость такая, ноги дрожат…голова кружится…но на острове почти ничего нет, что можно было бы поесть, – сказал Стас, с трудом поднимаясь, держась за плечи Анжелы.
– Надеюсь, наши друзья дельфины принесли нам поесть. Идём, милый, – улыбаясь и стоя перед парнем нагишом, произнёсла Анжела.
– Ты похожа на русалку из сказки. Ты очень красивая сейчас, – заворожено глядя на девушку, с восхищением произнёс Стас, остановившись.
Она стояла перед ним с длинными, чёрными, распущенными до пояса волосами, с красивой, стройной фигурой и от смущения прикрываясь руками.
– Скажешь тоже…ты смущаешь меня, Стас. Как ты можешь в таком состоянии видеть красоту, не понимаю тебя, – сказала Анжела, улыбаясь.
Ей нравилось, что он смотрит на неё с восхищением, нравилось, что он говорит, как она красива. Стас, наконец, тихонько пошёл к тому месту, где провела ночь Анжела, где разделась и вошла в воду. На песке лежали большая рыба и с десятка два устриц. Стас остановился и тупо посмотрел на всё это, потом перевёл взгляд на Анжелу, которая второпях, одевалась.
– Что это…устрицы что ли? – жадно проглатывая слюну и плюхнувшись на песок, раскрыв от удивления глаза, спросил Стас.
– Устрицы, ешь давай. Это дельфины приносят, почти каждый день. Без них, я бы точно умерла от голода, – присаживаясь рядом со Стасом и помогая ему открыть ракушку, сказала Анжела.
Глотая устрицы, Стас от удовольствия закатил глаза.
– Господи, как же вкусно! Я в раю…со мной прекрасная гурия, эта волшебная еда, я в раю… – с умилением произнёс Стас, вызывая улыбку на лице Анджелы.
– Как же мало нужно человеку для счастья, – подумала она, начиная чистить рыбу, хотя та была ещё живая и била хвостом, открывая рот.
Взяв камень, Анжела по привычке оглушила рыбу и продолжила чистить её. Делала она это быстро и ловко, вскоре, очищенная рыба лежала на мелких камнях в солёной воде океана.
– А ты почему не ешь? – наконец утолив голод, спросил Стас, посмотрев на пустые ракушки.
– Я рыбу поем. Хочешь? – спросила Анжела, правда не зная, чем порезать рыбу.
– Я так наелся, слов нет. Пять дней так не ел, питался корешками, иногда кокос попадался, а больше голодный ходил, – сказал Стас, вытирая рот тыльной стороной ладони.
– Стас? Что делать будем? Нам огонь нужен, место для ночлега, ну хотя бы шалаш построить. Хорошо, что после этой стихийной волны затишье и ливней нет. Но кто знает, что завтра будет, – говорила Анжела, наклоняясь над рыбой и откусывая от неё мякоть.
Стас посмотрел на неё и тяжело вздохнул.
– От сырой рыбы живот болеть не будет? Может попробуем высечь огонь из камня? – спросил он.
– Не будет болеть, не переживай, я привыкла. Рыба и сырая очень вкусная, ведь селёдку мы ели, верно? А она тоже сырая. Но огонь нужно высечь, – ответила Анжела, снова откусывая красноватую мякоть рыбы.
Стас поискал вокруг подходящие камни, он перебирал их руками, долго присматриваясь к ним. Парень искал острые камни, хотя и не знал, как можно из камня высечь огонь. Наконец, подобрав два небольших камня, Стас поднялся.
– Держи камни, а я рыбу возьму. И пошли туда, нужно собрать сухие сучья и попробовать разжечь их, – сказал он, направляясь к тому месту, где когда-то располагалась их хижина.
И когда они дошли, Стас положил рыбу на траву, Анжела положила камни туда же и они стали собирать сухие ветки, складывая их в небольшой костёр. Затем Стас принялся за дело. Он старательно, с силой бил камни друг о друга, но даже искры не было.
– Стас? Силу не нужно применять, просто, наверное, в камнях есть особое место, откуда можно высечь огонь. Но для начала, просто успокойся, не злись, ладно? Может я попробую? – протянув руку, произнесла Анжела, видя, как он нервничает и злится.
– У меня не получается, у тебя что ли получится? – бросив камни, пробурчал Стас.
Анжела молча села и взяла камни в руки. Она размеренно стучали ими друг о друга, долго и терпеливо, приложив камни к сухим веткам. Прошло часа полтора, когда она радостно вскрикнула.
– Ура! У меня, получилось! Стас? Помоги мне, чтобы огонь не потух, – радостно воскликнула Анжела, почти лёжа на траве и раздувая огонь, дым от которого попадая в глаза, вызывал слёзы.
Стас быстро встал и побежал за дровами, он собирал сучья потолще, сухие ветки, а затем вернулся к Анжеле. Вскоре, костёр разгорелся и стал довольно большим. Стас нанизал рыбу на тонкий сук, заменяющий вертел, попросив Анжелу с другого конца придерживать его над огнём. Со стороны, эта парочка выглядела странно. Словно дикари, они стояли вокруг костра, переворачивая рыбу. Потом с аппетитом поели её.
– Ну что, начнём строить наш шалаш, – вытирая рот и смачно причмокивая языком, сказал Стас.
Анжела тут же поднялась и пошла следом за ним. Они выбирали длинные ветки с огромными листьями, которых было множество и относили на то место, где недавно сидели и ели рыбу. Стас подбросил ещё несколько толстых сучьев, чтобы огонь не погас. До темноты, шалаш, в форме треугольника, собранный из толстого слоя ветвей, был почти готов.
– Завтра доделаем наш домик, сейчас я хочу просто искупаться, пошли, – взяв Анжелу за руку, сказал Стас.
– Подожди, нужно ещё дров подложить, огонь не должен погаснуть. Ты же видел, как тяжело он высекается, – сказала она, взяв несколько толстых веток и бросая в огонь.
– Может наши друзья дельфины нам и на ужин принесли устриц и рыбу? – хитро улыбаясь и подмигнув глазом, спросил Стас.
Анжела смотрела на него со счастливой улыбкой.
– Господи, спасибо тебе, что не дал нам погибнуть… – подумала она, нежно обнимая Стаса за шею.
– Как же я по тебе соскучился… – крепко обнимая девушку за талию и привлекая к себе, прошептал Стас, целуя её в губы.
Молодые люди забыли, что шли купаться. Стас ласково обнял Анжелу и она сама, улыбаясь счастливой улыбкой и обнимая Стаса за шею, сначала села на траву, потом легла, тяжело дыша и закрывая глаза. Стас напротив, не закрывая глаз, не переставал целовать Анжелу, лаская её упругое, молодое тело. Они, словно не четыре дня не виделись, а год. Но ведь произошли события, которые, кажется, ещё больше сблизили их, наверное, так и бывает, когда человек сталкивается так близко со смертью. Описать состояние молодых людей, каждого из них, невозможно, они стали как одно целое, понимая, что нет смысла жить, если один из них погибнет.
– Я очень люблю тебя, милая, я жить без тебя не смогу. Ты должна знать это, – шептал Стас, продолжая целовать и ласкать Анжелу.
Но делал он это медленно, растягивая удовольствие, словно боялся, что опять может потерять любимую.
– Стас, родной мой человек…я тоже тебя очень люблю. Знай, если вдруг тебя не станет, я умру следом за тобой, – отвечая на ласковые поцелуи парня, в ответ шептала Анжела.
Быстро темнело, идти купаться расхотелось, молодые люди расслабились после тяжело дня, перенесённого стресса и закрыв глаза, уснули крепким, спокойным, молодым сном, прямо на траве, не заходя в шалаш. Они спали крепко обнявшись, даже во сне Анжела чувствовала, как Стас, вздрагивая, крепче прижимает её к себе.
Ранним утром пришлось вновь разжигать огонь, камни, при помощи которых они с большим трудом разожгли его накануне, лежали рядом с пеплом.
– Стас, ты сходи на берег, если наши друзья принесли нам поесть, принеси, пожалуйста. А я попробую вновь разжечь огонь, – попросила Анжела, сев на землю и взяв в руки камни с шершавой поверхностью.
Стас кивнул головой, быстро собрав в кучу сухие сучья, побежал к поваленным деревьям и принёс ещё веток, тонких и потолще. Только потом он побежал к воде, на берег. Он разочарованно ходил по берегу и смотрел на воду. На берегу, куда обычно дельфины бросали добычу, которую приносили для ребят, было пусто и даже следов никаких не было, только свежие следы Стаса.
– Где же вы…чёрт…придётся ягоды и бананы искать, – с грустью произнёс он, вспомнив, сколько дней голодал и с каким наслаждением ел вчера устрицы и жареную рыбу.
Стас повернулся, чтобы вернуться назад и уже отошёл далеко от воды, как издалека услышал знакомые крики своих друзей. Они дружно плыли к берегу, синхронно делая прыжки над водой. Стас побежал назад и радостно помахал им руками, парень был уверен, дельфины очень умные и всё понимают. Один из дельфинов, тот, с которым постоянно плавала Анжела, отделился от других, приплыл на близкое расстояние от берега и взмахнув головой, выбросил на берег…нет, не устриц и даже не рыбу, это был огромный лангуст. Стас посмотрел на него, потом перевёл взгляд на океан, где дельфины радостно кивали головами и кричали, словно ожидая чего-то. Стасу стало неловко, дельфины словно ждали благодарности, парень быстро разделся и нагишом вошёл в воду, немного пройдя, по мели, он поплыл им навстречу.
– Спасибо вам, друзья! Спасибо, что не даёте нам умереть от голода, не дали утонуть. Спа-си-бо! – закричал Стас, растягивая слово, потом гладя каждого дельфина по отдельности и целуя их.
И дельфины отвечали ему радостными криками и кувырками над водой. Так продолжалось с полчаса. Стас, взявшись за плавник одного из дельфинов, с наслаждением плавал, потом нырял глубоко вместе с ним, заплыв довольно далеко от берега.
– Мне пора, друзья, меня ждёт моя любимая, ваша подруга Анжела. Но мы опять придём с ней вместе. До свидания, друзья, – громко говорил Стас, махая дельфинам руками, работая ногами под водой.
А дельфины, сделав последний прыжок над водой, взмахнув хвостами, уплыли. Стас был уверен, они поняли его и ни за что не дадут им погибнуть.
– Завтра, я поговорю с ними, только они и помогут нам добраться до людей. Они не дадут нам погибнуть, не дадут, – плывя к берегу и оглядываясь назад, на дельфинов, вслух говорил Стас.
Выйдя, из воды, он быстро оделся, поднял лангуста и пошёл к Анжеле, понимая, что прошло более часа и она наверняка волнуется. Лангуст оказался большим и тяжёлым, он поднял его и донёс до места.
– Стас? Ну где же ты ходишь? Я же волновалась за тебя. Что это? – спросила Анжела, с удивлением посмотрев на огромного лангуста.
– Это наши друзья принесли, уверен, вкус у него обалденный, правда, я не ел никогда, – ответил Стас.
– Похож на рака, но намного больше, страшненький какой. Я где-то читала, что лангусты обитают в Средиземном море, значит, дельфины уплывают туда. Стас…ведь если это так, значит они и помогут нам доплыть до Средиземного моря, а там корабли, понимаешь? – радостно посмотрев на Стаса, сказала Анжела.
– Я тоже об этом подумал. Мне кажется…да нет, я просто уверен, что дельфины всё понимают, нас понимают. Иначе, как объяснить то, что они нам помогают уже столько времени? И тебе, и мне они жизнь спасли, это же не совпадение. Ведь они могли просто уплыть и никогда сюда не возвращаться, верно? Ну что им тут делать, а? Это же Богом забытый кусочек земли. Значит, дельфины приплывают сюда ради нас, понимаешь? Они словно ждут, когда мы, наконец, решимся уплыть отсюда, чтобы помочь нам в этом. Конечно, мы могли бы просто схватиться за из плавники и без конца плыть. Но это очень опасно и очень долго, ни день, ни два, может неделя, а то и больше. Поэтому, мы сегодня, же начинаем строить новый плот. Поваленных деревьев валом, правда, у нас нет топора и даже ножа, но есть наши руки. Мы справимся, шалаш перенесём на плот, он будет нас защищать от ливней и ветра и мы наконец, уплывём отсюда, – уверенно сказал Стас.
– Ты прав, с помощью наших друзей, мы выберемся отсюда. Но сейчас очень есть хочется, я раков ела, но они были маленькие. А этот, килограмма на три- четыре потянет и как его приготовить, Стас? У нас и ножа нет, чтобы разделить его на куски. Но ножом навряд ли тут справишься, насколько я знаю, их сначала в кипяток опускают и варят, точно. Стас? Принеси в канистре воды, но не полную канистру, где-то половину. Мы подвесим канистру над огнём и вскипятим воду, потом опустим этого красавца в кипяток. Пусть будет морская вода, так даже лучше, – с воодушевлением говорила Анжела.
Стас с удивлением смотрел то на неё, то на огонь, который потрескивая, горел.
– Так ты разожгла огонь? – спросил он.
– Разожгла. А почему ты удивляешься? Для этого силы не нужны, только ловкость. Ладно Стас, иди за водой. Нужно ещё перекладину над огнём смастерить, чтобы мы могли готовить, – сказала Анжела и начала искать подходящие сучья, потолще.
– Лучше ты за водой иди, половина канистры – это не тяжело, перекладина – это моё дело, я сам. А ты иди, – сказал Стас, отдавая канистру Анжеле.
Девушка пожала плечами и молча взяв ёмкость, ушла к воде. Океан словно спал, так было тихо вокруг. Ни волн, ни даже лёгкого ветерка не было.
– Дай Бог, это затишье к добру. Второй стихии мы не перенесём. Нужно скорее выбираться отсюда, – прошептала Анжела, входя в воду и набирая её в канистру.
Не оглядываясь, она побрела назад. К своей радости Анжела увидела, как Стас, держа в руках толстую дубинку, словно сваю, забивает колышки в землю, причём, концы колышков раздваивались, создавая поддержку для перекладины. Стас намеренно искал именно такие колышки. Вскоре перекладина была готова, Анжела добавила в огонь дров, Стас подвесил канистру за ручку на перекладину  и положил её на раздвоенные колышки. Вскоре, вода закипела, но как вместить огромного лангуста в канистру?
– Хотя лангуст и страшненький, но не широкий, а горлышко канистры довольно широкое, так что думаю, он влезет, – со знанием дела рассуждала Анжела.
Стас поднял его с земли, над огнём лангуст стал шевелить усами и извиваться, но Стасу удалось запихнуть его в канистру и закрыть крышку.
– Знать бы ещё, сколько времени он должен вариться. Ведь и переварить нельзя и недоварить тоже. Ладно, потыкаем палочкой, будет чуть мягким – будем снимать, – сказал Стас, который хотел уже есть.
– Время почти полдень, а мы ещё даже не завтракали, – недовольно бурчал парень.
– У лангуста панцирь, словно броня…лучше бы дельфины принесли рыбу или устриц, – произнесла Анжела, подбрасывая сучья в огонь.
– Давай посмотрим, наверное он уже готов, – сказал Стас, подбирая большой лист с земли и складывая его, чтобы не обжечься, когда он будет снимать с огня ёмкость.
Воду Стас просто вылил, опрокинув канистру и изменивший цвет лангуст плавно выплыл вместе с кипятком.
– Ммм…наверное очень вкусно. Аппетитно выглядит, – сказала Анжела.
– Да, но его нужно ещё обжарить, – сказал Стас, быстро привязывая лангуста стеблем лианы к перекладине.
– Ну и вот, хорошо, что он быстро готовится, всё, можно снимать, – сказал Стас, сняв палку и ловко разделывая деликатес.
Потом они,наконец, с удовольствием поели, отделяя панцирь от мяса.
– Не думал, что это так вкусно. Живём на море, почему раньше не ел? – произнёс Стас, вытирая рот тыльной стороной ладони, почему-то говоря слово “живём” в настоящем времени.
– Я раков ела, но так давно, что и вкуса не помню. Там мяса совсем мало, а у лангуста больше и очень вкусное, – сказала Анжела.
– Ну что, с сегодняшнего дня мы принимаемся за дело? Но нам нужно есть, я сплету из лианы силки и поставлю в нескольких местах, может повезёт поймать птицу или маленькое животное. Наживкой можно бросить и это. Мяса хочется, – сидя на траве, рассуждал Стас, показывая на то, что осталось от лангуста.
– Но у нас нет ножа. Как мясо разделывать? – спросила Анжела.
– Будет мясо или дичь – я зубами разделывать буду! Пошли, начинаем новую жизнь, с целью выбраться отсюда. Строение плота может занять много дней, нечего рассиживаться, – решительно поднимаясь с земли, заявил Стас.
Анжела поднялась следом за ним.

Весь день они старательно выискивали среди поваленных деревьев не очень толстые, но и не тонкие стволы. Стас выбирал сравнительно одинаковые деревья по толщине и длине, потом складывал в одном месте и относил на берег. Анжела, по мере своих сил, тоже помогала ему, да и работали они молча, часто расходились, потом встречались на берегу. Недалеко протекал ручей, из которого молодые люди пили чистую воду, Анжела мимоходом собирала ягоды, Стас нашёл пару кокосов, нарвал бананы и они, сев на траву, поели.
– Давай передохнём, я устал, – сказал Стас, садясь на песок и вытирая лоб, когда они вместе перенесли на берег несколько деревьев и бросили их на землю.
– Я тоже устала, может на сегодня хватит? Скоро темнеть начнёт, – сев рядом со Стасом, сказала Анжела.
– Ты права, но мы должны поторопиться. Кажется, после стихии, погода ещё долго будет безветренной и тёплой, нужно поспешить, хотя и лето скоро, – устало сказал Стас.
– Мы справимся вдвоём, завтра продолжим. Я очень устала, может искупаемся? – посмотрев на Стаса, спросила Анжела.
– Знаешь, если нам удастся выбраться отсюда, я наверное ещё долго не смогу смотреть на море. Есть хочется, вот бы хлеба поесть, со сливочным маслом и сыром, мне мама по утрам готовила на завтрак, когда я опаздывал в институт, – грустно улыбнувшись, сказал Стас.
– Нам удастся выбраться, вот увидишь. Ещё вспоминать будем…может посмеёмся вместе, вспоминая эти дни, – улыбнувшись, ответила Анжела.
– Захочу – не смогу забыть этот проклятый остров и точно, не до смеха мне будет. Что есть будем? Дельфины сегодня не появлялись, видимо, далеко уплыли, только бы не надолго, – сказал Стас, с надеждой посмотрев на берег, где обычно дельфины оставляли для них поесть.
– Знаешь, а у меня идея. Снимай футболку, – поднимаясь, попросила Анжела.
– Не понял…что у тебя на уме? – спросил Стас, но послушно снял футболку и протянул Анжеле.
Она молча связала рукава, закрывая горловину и хитро улыбнувшись, пошла к воде.
– Мы с тобой рыбу будем ловить. Нырнём поглубже и футболкой, как сетью, будем ловить рыбу, пошли, – сказала Анжела, снимая с себя футболку и шорты, чтобы на ночь надеть их сухими.
Стас снял шорты и пошёл за ней. Нагишом, они вошли в воду и немного пройдя, нырнули. Но нырять пришлось долго, рыба, словно чувствуя опасность, рассыпалась в разные стороны. Несколько попыток оказались пустыми, но им всё- таки удалось поймать в футболку несколько мелких рыбешек. Бросив их на берег, они вновь ныряли, пока в футболке не оказались две рыбы побольше.
– Всё, на ужин нам хватит, выходим, – сказал Стас, поплыв к берегу.
На берегу они оделись, правда, мокрую футболку Стас надевать не стал, в неё они сложили свой улов, а затем, почистив всю рыбу, они пошли к шалашу.
Пока Анжела, со знанием дела, разжигала огонь, Стас нанизывал рыб на самодельный вертел. Пожарив их, они с удовольствием поели. Пока ели, Анжела высушила у огня футболку Стаса. Совсем стемнело, когда они собрались лечь спать, но огонь, в который Стас подбросил толстые сучья, ещё горел. Он надел футболку и полез в шалаш, в котором могли поместиться только он и она. Уснули почти сразу, устав за день. Ранним утром, Анжела, проснувшись, сладко потянулась и посмотрела на Стаса, он крепко спал. Тихонько, чтобы не разбудить его, она вылезла из шалаша и пошла собирать ягоды и по-возможности, нарвать несколько бананов, хотя они порядком надоели, но надо было что-то есть, а бананы были довольно сытной едой. Она долго бродила с кожурой кокоса, заходя всё дальше. Анжела собрала ягоды, нарвала с десяток бананов и нашла большой кокос на земле. Сложив всё в снятую с себя футболку, она завязал на ней рукава. Решив, что пора возвращаться назад, она, оглядевшись вокруг, не смогла понять, где она находится и в какую сторону ей следует идти. Девушка растерянно села на поваленное дерево и тяжело вздохнула.
– И в какую сторону теперь идти? – пробормотала Анжела, стараясь вспомнить, с какой стороны она сюда пришла.
У неё закружилась голова, её подташнивало, она устала, слабость в теле не давала возможности подняться и идти. От беспомощности она заплакала, понимая, что заблудилась. Прошло много времени, как она вылезла из шалаша и отправилась вглубь острова.
– Стас, наверное, волнуется, он точно меня убьёт, – произнесла Анжела и почему-то посмотрела наверх, в надежде понять по солнцу, куда ей следует идти.
Проснувшись, Стас протянул руку, чтобы обнять Анжелу, но на месте, где она лежала, было пусто. Думая, что она пошла к берегу, он поднялся и вылез из шалаша. Оглядываясь по сторонам, он побрёл к океану, но придя на берег, Анжелу там не нашёл. Берег был пуст, дельфины тоже не приплывали и на песке не было ни рыбы, ни устриц, ничего. Стас вернулся назад, не зная, где искать Анжелу. Но сидеть и ждать её, он был не намерен, поэтому направился в лес, вернее, что от него осталось. Стас решил, что Анжела, скорее всего, пошла за ягодами, ведь им нужно было что-то есть. Он долго бродил, выкрикивая её имя, но ему отвечала тишина. Стас был в отчаянии, от неизвестности. В голову лезли разные мысли, но что могло с ней случиться, ведь и зверей на острове не осталось, только редкие птицы перелетали с дерева на дерево, те кого не сломила стихия. Стас кричал всё громче и громче, уходя всё дальше. Потом, подумав, что она возможно уже вернулась, решил повернуть назад, как вдруг услышал голос Анжелы, правда тихий, видимо, она кричала издалека. Он остановился и прислушался, чтобы понять, откуда же раздался её голос. И когда второй раз услышал крик, он стремглав побежал в направлении, откуда раздавался едва слышный крик девушки. Стас выскочил из чащи неожиданно для Анжелы, увидев его, она радостно вскрикнула и побежала к нему навстречу. Парень был так напуган, что подбежав к ней, схватил её за плечи и с силой затряс.
– Ты что творишь, а? Я чуть с ума не сошёл! Ты в своём уме? Зачем заходишь так далеко? А если бы я тебя не нашёл? – тряся девушку, выкрикивал Стас, ещё больше пугая её этими.
Футболка, которую она держала в руках, выпала из её рук и упав на землю, раскрылась. Ягоды и бананы рассыпались.
– Стас! Отпусти меня! Мне же больно! – закричала в ответ Анжела.
– Прости…ты очень меня напугала. Никогда так больше не делай…дура! – тяжело сев на лежащее на земле дерево, воскликнул Стас.
– Прости, Стас, я не думала, что заблужусь. Хотела ягод собрать нам на завтрак и бананы нарвать, а видишь, как получилось, – виновато опустив голову, ответила Анжела.
Она никогда не видела Стаса таким, парень был взбешён и напуган одновременно.
– Чего села? Собирай ягоды и пошли отсюда, – сказал Стас, нагибаясь и помогая собирать рассыпанное на земле.
Обратно шли молча, оба старались успокоиться. Вернувшись к шалашу, они так же молча поели и поднявшись, пошли выбирать деревья для плота. Молодые люди сильно уставали, но желание скорее построить плот и уплыть отсюда, заставляло их возвращаться к лесу, выбирать нужные деревья и волоком тащить их к воде. Ближе к обеду, Анжела опять завязала футболку, но уже свою. Ныряя поглубже, молодые люди ловили рыб, на этот раз улов был богаче. Они поймали большого омара, правда, это получилось не сразу и совершенно случайно. Несколько раз им пришлось нырять снова и снова. Омара Стас оглушил, ударив камнем, чтобы тот не ушёл обратно в океан. Несколько довольно крупных рыб они поймали и выбросили на берег, потом вышли и сами. Не одеваясь, собрав улов, они пошли к шалашу.
– Этого нам хватит и на вечер и на утро. Классный сегодня улов, – довольный “рыбалкой”, сказал Стас.
Огонь развела Анжела, Стас чистил рыбу и готовил омара, потом принёс из океана воды в канистре, повесил над огнём, чтобы вода вскипела и тут же, на несколько минут, бросил в кипящую воду омара. Потом, опрокинув канистру, взял омара, нанизал его и две рыбы на вертел. Правда, рыба жарилась дольше, но тем вкуснее были обед и ужин. Так прошло несколько дней, погода стояла ясная, молодые люди работали почти без отдыха, от зари до зари. И когда было собрано достаточно деревьев, примерно одной величины, а этого добра после стихии было достаточно, Стас нашёл острый, плоский камень, чтобы срезать стебли лианы. Тут работы прибавилось, они соединяли стволы деревьев по одному, крепко связывая их между собой в трёх местах, сначала посередине, затем и по краям. Плот постепенно увеличивался в размерах, только в длину он получался намного длиннее, чем в ширину, так как деревья были недостаточно длинными, всего около четырёх метров. Но и ширина плота поперёк, была достаточной, более шести метров, чтобы на нём можно было отплыть. Прошло больше трёх недель, оставалось только перенести шалаш, ну и укрепить его поплотнее, чтобы он мог защитить от палящего солнца, от ветра и ливня, если он вдруг начнётся. Воду в канистру Стас решил набрать в день, когда всё будет готово к отплытию. Анжела, между делом, сушила ягоды в дорогу, Стас находил кокосы, заходя далеко в лес, что запрещал делать Анжеле, приносил бананы, ягоды он собирать не любил, на это у него не хватало терпения. Шалаш они перенесли, потом нарвали множество огромных, плотных, толстых листьев, в несколько слоёв обложили шалаш, для прочности обвязали его со всех сторон лианами, сложив внутри шалаша всё, что приготовили поесть, понимая, конечно, что этого надолго может и не хватить.
Но Стас ещё коптил и рыбу, которую они ловили с Анжелой. Дельфины долгое время не появлялись, вызывая тревогу и у неё, и у Стаса, поэтому ловом рыбы они занимались сами. Дельфины появились неожиданно, без них молодые люди не смогли бы выйти в открытый океан. Это было бы безрассудством и опасным мероприятием. Съестное было перенесено в шалаш, но нужны были и вёсла. Конечно, молодые люди надеялись на то, что дельфины им помогут и не покинут их пока не доплывут до людей, но это были дельфины. Стас несколько дней вытачивал из деревьев два весла и делал он это плоским и острым камнем. Это было совсем непросто, он жутко уставал, самое тяжёлое было выточить лопасти, в конце-концов, Стас справился и с этим.
Анжела, словно с людьми, разговаривала с дельфинами, девушка со слезами умоляла их помочь им и не оставлять их одних в пути. Дельфины кричали и кивали головами, слово понимая её и соглашаясь.
Конец июня, всё было готово, можно было отправиться в путь. Молодые люди очень волновались, ведь они рисковали жизнями.

И Стас, и Анжела, морально были готовы выйти на плоту в открытый океан и были решительно настроены на это.
– На рассвете выйдем в путь. Надеюсь, в пути к нам примкнут дельфины, ведь без них мы можем просто погибнуть. Но будь что будет, ни за что не останусь тут больше, ни на один день, – лёжа ночью в шалаше на плоту, обняв за плечи Анжелу, говорил Стас.
– Я готова, Стас, очень страшно, но я готова. Правда… волнуюсь почему-то…надеюсь, дельфины приведут нас к людям…только бы они приплыли и не бросили нас в этот день, – положив голову на грудь парня, тихо отвечала Анжела.
От волнения, они долго не могли уснуть, а на рассвете их разбудил дождь, перешедший в ливень. В такую погоду выходить в океан, было, по меньшей мере, сумасшествием.
– Нет! Чёрт! Ещё вечером небо было ясное, чистое… проклятье! Почему? – со злостью восклицал Стас, выглядывая из шалаша.
Хотя дождь, перешедший вскоре в ливень и лил несколько дней, в шалаше было сухо, что хоть немного порадовало молодых людей.
– Может можно было и в ливень выйти в путь? Спрятались бы в шалаше, – сказал Стас, с тревогой посматривая на тёмное небо.
– Стас…мы четыре года здесь находимся, неужели не сможем подождать еще несколько дней? Успокойся, милый, не судьба, значит, в назначенный нами день уплыть нам отсюда. И дельфины сегодня не приплыли, а они всё понимают, поверь. Видимо, чувствовали, что погода испортится, – ответила Анжела, гладя Стаса по плечу.
– Мы должны экономить еду, да и воду тоже. Десять литров воды нам может хватить лишь на неделю, но и воду мы будем экономить. В котелок тоже наберём воды, не весть сколько, но всё же, – сказал Стас.
– Но что же мы сегодня есть будем, Стас? – проголодавшись, спросила Анжела.
Стас, несмотря на ливень, вышел из шалаша и пошёл к месту, где обычно они находили то, что приносили для них дельфины. Сначала он шёл медленно, уверенный в том, что там всё равно ничего нет. Но увидев на берегу большую рыбу и множество устриц, Стас радостно позвал Анжелу и побежал быстрее. Он тут же снял намокшую от ливня футболку и сначала собрал устриц. Отдав их Анжеле, он поднял рыбу за жабры. В такой ливень, разжечь огонь было немыслимо, но главное, у них есть еда, а там, как получится. Устриц молодые люди ели с большим аппетитом. Рыба лежала на плоту под ливнем.
– Давно они устриц не приносили. Обалдеть, как вкусно, – причмокивая языком, произнёс Стас.
Дождь не прекращался всю неделю. Но не смотря на ливень, Стас и Анжела ныряли и ловили рыбу, им нужно было есть, приходилось есть рыбу сырой, развести огонь не представлялось возможным.
Наконец, пятого июля, ливень резко прекратился, правда, какое нынче число, молодые люди не знали, Стас говорил, что как только дождь прекратиться, они спустят плот на воду, хотя половина плота и находилась уже в воде. Ещё Стас сказал, что скоро начнётся прилив и тогда плот полностью будет в воде.
Ранним утром, как и говорил Стас, Анжела почувствовала, что плот раскачивает, запасы воды и запасы съестного они не трогали, потому что запастись заново молодые люди просто не смогли бы, на это тоже нужно время и конечнг хорошая погода. А оставаться лишний день на острове, когда они уже решительно настроились плыть, молодые люди категорически не хотели.
– Стас? Просыпайся, кажется мы отплываем, – теребя парня за плечо, воскликнула Анжела.
Девушка была напугана. Нет, она конечно была готова к этому, но когда это случилось, стало реально страшно. Стас тут же встал и вылез из шалаша.
– Ну вот, я же говорил, что начнётся прилив, и не нужно плот толкать. Давай вёсла! – воскликнул Стас, подходя к краю плота.
Анжела взяла вёсла и одно их них протянула Стасу.
– Где же дельфины? Где? – работая веслом и озираясь по сторонам, в надежде увидеть своих друзей дельфинов, которые “обещали” им помочь, пробормотала Анжела.
Стас, напротив, был спокоен, он оглянулся на берег, который всё больше и больше отдалялся от них. Он почему-то,улыбнулся.
– Прощай, остров…надеюсь, мы больше никогда не увидимся, – не отрывая взгляда от острова, прошептал Стас.
Может быть течение помогало им, ещё они усердно гребли, поэтому земля, оставшись позади, быстро уменьшалась, пока не превратилась в маленькую точку. Ярко светило солнце, Анжела приглядывалась вдаль, но до самого вечера дельфинов так и не увидела. На обед они быстро поели вяленую рыбу, но совсем немного, чтобы просто утолить голод. По глоточку выпили воды из котелка и продолжили грести.
– Мы не сможем спать, но если совсем невмоготу будет, будем спать по очереди. Иначе, нас может унести течением неизвестно куда, – сказал Стас.
Парень явно устал, но старался держаться изо всех сил. На руках от вёсел образовались мозоли, которые он скрывал от Анжелы. А она совсем выдохлась, к вечеру, отняв руки от вёсел, с грустью посмотрела на свои ладони.
– Я не смогу больше грести, прости. Руки не слушаются меня, – с сожалением, едва не плача, с виноватой улыбкой произнесла Анжела.
– Поспи немного, отдохни, я посижу. Иди в шалаш, – сказал Стас.
Анжела с благодарностью кивнула головой и как только залезла в шалаш и легла, тут же уснула. От настила из растений и листьев, которые они со Стасом постелили, чтобы было немного мягче, шёл дурманящий сознание аромат. Когда стелили, значения этому не придали, Стас сказал, что растение бархатистое и мягче других, поэтому его они постелили побольше, вместе с большими листьями. Шёл третий день пути, погода стояла ясная, ветра не было, хотя Стас сказал, что лучше бы был ветер, который помог бы им плыть намного быстрее. Дельфины появились лишь на четвёртый день, ранним утром. Услышав знакомый крик, Анжела, проснувшись, быстро вылезла из палатки и радостно закричала, словно приветствовала своих друзей. Не раздумывая, она разделась и бросилась в воду. Обнимая и целуя дельфина, она схватила за плавник одного из них, с которым подружилась больше остальных, но дельфин не стал отплывать от плота. Он словно пытался сбросить Анжелу назад, на плот. Ничего не понимая, девушка тянула плавник на себя. Из шалаша вылез Стас и встав во весь рост, потянулся было, но тут же замер и испуганно закричал:
– Анжела! Лезь на плот! Там акула! Быстрее!
Девушка оглянулась и попыталась залезть на плот, но руки скользили, Стас подбежал к краю плота и схватив её под мышки, потянул на себя. Тут и дельфин, тыча мордой, просто подбросил её на плот и она, перевернувшись, упала на спину.
– Дура! Ты что, с ума сошла? Зачем с плота в воду спустилась? Это же очень опасно! Мало ли, что тут плавает, мы же этого не знаем! – натягивая на мокрое тело девушки футболку, говорил Стас, он был явно напуган.
– Прости, но дельфины приплыли, я подумала… – стуча зубами, нервничая, произнесла Анжела, надевая шорты.
– Иди в шалаш и не высовывайся оттуда, – резко сказал Стас и Анжела послушно полезла в шалаш.
Но акулы, которых было несколько, близко подплывать к плоту не стали, видимо дельфины, которые окружили плот, то ли они каким-то образом демонстрировали агрессию, то ли что-то другое, но немного покружив, акулы уплыли. С того дня, дельфины не оставляли плот, они дружно его подталкивали и плот плавно плыл в одном направлении. Стас и Анжела успокоились и вверили себя этим умным млекопитающим.
– Теперь я уверен, они доставят нас к людям в целости и сохранности,- сказал Стас.
Только после того случая, ни он, ни Анжела не рискнули нырять в воду, лишь умывались по утрам, мыли руки после того, как поедят. Прошло семь дней, как дельфины приплыли к ним, одиннадцать дней с того дня, как плот покинул берег острова. Анжела плохо себя чувствовала, её по утрам подташнивало, часто кружилась голова, когда так и не дождалась месячных, она поняла,  что беременна. Но говорить Стасу пока не стала. К тому же, закончилась питьевая вода, их мучила жажда, без воды даже есть не хотелось. Ещё нещадно палило солнце, вконец их изнуряя. Двигаться становилось всё труднее и большей частью, они лежали на краю плота, опустив руки в воду и поливая себя, настолько было жарко. В шалаше днём было душно, не хватало воздуха, чтобы элементарно свободно дышать. И в шалаш они уходили лишь по ночам, стараясь вылезти ранним утром, хотя и это становилось делать
все труднее.
– Когда же это закончится? Не могу больше… – глядя на дельфинов, словно они могли ему ответить, устало шептал Стас.
Анжела, кажется и говорить уже не могла, она не могла и двигаться. В её глазах было безразличие. Ещё через несколько дней, они вдвоём не вышли из палатки. Как оказалось, растение, которое они постелили в шалаше, обладало или наркотическим, или  снотворным действием и молодые люди уснули, да так крепко, что не проснулись на утро восемнадцатого дня плавания. Но прошло ещё четыре дня и плот словно замер…

Четыре дня Стас и Анжела были в забытьи, в глубоком сне. Казалось, это был сон между жизнью и смертью. Они не проснулись, когда плот вышел из океана и плыл уже по Средиземному морю. Дельфины, просто наверное чувствовали, что ребята ещё живы, они не оставляли их ни на минуту, дружно подталкивая плот, хотя на нём уже несколько дней не было признаков жизни. Этот сон, или забытье, скорее всего и спасло ребят от неминуемой смерти, от жажды и голода, палящего солнца и отчаяния. Молодые люди не заметили, не почувствовали, когда их плот был замечен с советского лайнера, по воле судьбы вышедшего в кругосветное путешествие.
– Товарищ капитан, за бортом что-то есть, четыре дельфина окружили это нечто, похожее на плот. Может на нём находятся люди? – спросил первый помощник капитана, подойдя к пожилому мужчине, в форме капитана второго ранга.
– Спустить шлюпку на воду! Если там люди, возьмём их на борт, – приказным тоном, громко сказал капитан.
Помощник быстро ушёл и через несколько минут, с четырьмя матросами, он уже плыл к плоту. Когда они подплыли ближе, дельфины, громко крича, дружно уплыли, делая прыжки над водой. Объяснить поведение дельфинов было трудно, может они поняли, что их друзей должны спасти, что здесь они уже не нужны? Кто сможет ответить на эти вопросы…но они уплыли.
Первой в лодку перенесли Анжелу, она лежала без чувств, в одних шортах, сняв футболку, видимо от жары и не успев её надеть, потеряла сознание. Взяв футболку, которая и лежала рядом с ней, помощник капитана, мужчина лет сорока, с серьёзным лицом, решительным взглядом, надел её на девушку, как только, нащупав очень слабый пульс, понял, что она жива и велел матросам перенести её в лодку. Следом, он подошёл к Стасу, тот тоже был в одних шортах, прислушавшись и к нему, парня тоже перенесли в лодку. Плот, который остался бесхозным, медленно поплыл прочь, чтобы однажды потонуть, а может и приплыть к какому-нибудь берегу.
Доплыв до лайнера, по мостику, Анжелу и Стаса перенесли на борт и капитан велел положить их в отдельную каюту и вызвать к ним судового врача. Решив присутствовать при осмотре, капитан вошёл вместе с врачом и встал рядом, с удивлением глядя на обросшее лицо Стаса, на красивое, но испачканное, измученное лицо Анжелы, на её растрёпанные, длинные волосы.
– Что с ними, Борис Николаевич? Каково их состояние? – спросил капитан.
– Пока трудно судить, для начала, возьмём анализы, но такое впечатление, что они спят, спят глубоким сном, словно их опоили чем-то. Но видно, что ребята давно в море и пришлось им совсем не сладко, – говорил доктор, осматривая по очереди ребят, открывая им зрачки и даже рты.
Повернувшись к медсестре, которая стояла рядом в ожидании, доктор попросил взять у ребят анализ крови и унести в лабораторию.
– Ответы занесите ко мне и попросите не тянуть с этим, идите, Леночка, – повернувшись вполоборота к девушке, сказал Борис Николаевич.
– Может запрос нужно дать, ведь мы не знаем личности этих людей, – поднимаясь со стула и поворачиваясь к капитану, сказал доктор.
– Непременно дадим. Но прежде, пусть они придут в себя, нужно выслушать, что они нам поведают. Надеюсь, ребята выживут, хотя вид у них плачевный. Борис Николаевич, сделайте что-нибудь, они должны очнуться, – попросил капитан.
– Я распоряжусь, чтобы им поставили капельницы, скорее всего, у ребят обезвоживание и истощение организма, а ещё… думаю, они принимали наркотики. Но это мы узнаем из анализов крови. Разрешите идти? – сказал Борис Николаевич.
– Да, идите и пожалуйста, поторопитесь, – ответил капитан.
Стасу и Анжеле поставили капельницы и к вечеру Борис Николаевич сообщил капитану, что в крови у ребят нет ничего такого, что походило бы на наркотики.
– Но ребята явно надышались чем-то. Глубокий, бессознательный сон, можно объяснить только этим. Непроизвольно, видимо, но…вполне возможно… Вы же сказали, что их нашли в море, на плоту, в шалаше? Быть может, шалаш был из растений, имеющих наркотическое действие. Надеюсь, утром они откроют глаза. Леночка? Старайтесь поить их сладким чаем и поставьте ещё капельницы, – говорил Борис Николаевич, обращаясь сначала к капитану, затем и к своей медсестре.
Первым, пришёл в себя Стас. Он открыл глаза и с удивлением посмотрел на незнакомую девушку, которая склонилась над ним и поила его чаем.
– Где я? Что со мной? Вы кто? – Стас едва мог говорить.
Голова была тяжёлой, да ещё и кружилась, когда он попытался подняться.
– Лежите! Вам нельзя вставать! Я доктора позову, – воскликнула Леночка и хотела выйти из каюты, но Стас сумел схватить её за руку.
– Где Анжела? Скажите…она жива? – спросил Стас, устало откидываясь на подушку и закрывая глаза.
– Ваша подруга рядом лежит. Не волнуйтесь, думаю и она скоро придёт в себя, – тихо, успокаивающе ответила Леночка.
Тёплый, сладкий чай растекался, словно бальзам, по телу Стаса. Он вновь открыл глаза и повернув голову, посмотрел на Анжелу. У неё дрогнули ресницы и через несколько секунд, она медленно открыла глаза.
– Где я? Что со мной? Стас… – с трудом произнесла она, вновь закрывая глаза.
Леночка улыбнулась, подумав, что ребята даже говорят одинаково.
– Впрочем, в такой ситуации и говорить иначе нельзя, – подумала девушка, подходя к Анжеле, чтобы напоить её чаем.
– Ну как? Что тут у вас? – спросил Борис Николаевич, входя в каюту.
– Они пришли в себя, но ещё очень слабые, – ответила Леночка, отходя в сторону.
– Вы можете говорить? Кто вы? Как оказались в море, на плоту? – спросил доктор.
Но вошёл капитан и подойдя ближе, посмотрел на него.
– Они сказали что-нибудь? – спросил капитан, внимательно посмотрев на Стаса и Анжелу.
– Нет, Владимир Владимирович, не успели. Ребята только пришли в себя. Можете сами с ними поговорить. Пожалуйста, – отходя в сторону и пропуская капитана к Стасу, сказал доктор.
– Тебя как зовут, парень? Можешь рассказать, что с вами случилось? Кто вы, откуда, как попали в море? – спрашивал Владимир Владимирович, наклоняясь над койкой, на которой лежал Стас, тут же взглянув и на Анжелу, которая с тревогой смотрела на них.
– Спасибо. Кажется, мы обязаны Вам жизнью. Но что с нами было? Мы плыли…много дней, кажется, дней восемнадцать, может больше…не помню…потом потянуло в сон…и всё, больше ничего не помню. А сейчас, открыл глаза,
лежу здесь, – говорил Стас, ни на кого не глядя.
Й Парень, не моргая, смотрел в потолок.
– Но ты не рассказал, что было до того, как вы попали в море, потом и к нам. Ты и твоя девушка, должны нам всё рассказать, иначе мы не сможем вам помочь. Кто вы, откуда? – сказал Владимир Владимирович, присев на стул.
– Да, Вы правы…сегодня какое число? – вдруг посмотрев на капитана, спросил Стас.
– Второе августа, тысяча девятьсот девяносто первого года, – почему-то сказав и год, ответил Владимир Владимирович.
– Верно, девяносто первый год…четыре года назад, как раз летом, я и моя девушка, купив путёвки, вышли на лайнере из Одессы в кругосветное путешествие. Но через семь дней лайнер потерпел крушение в Средиземном море. Не знаю, смог ли спастись еще кто-то, но нам это удалось. Четыре года мы прожили на необитаемом острове в Тихом океане, вернее выживали… – усмехнувшись, сказал Стас.
Анжела, слушая его, явно нервничала, но вмешиваться в разговор мужчин, она не стала.
– Потом цунами.. .остров накрыло разрушительной волной, странно, что мы не погибли. Нам вновь повезло, только на острове ничего съестного не осталось, жилья тоже…что было делать? Мы построили плот и вышли в открытый океан. И если бы не дельфины, с которыми мы подружились и они не раз спасали нас от акул и голода, мы бы сейчас с Вами не разговаривали, – продолжал говорить Стас.
– Удивительно…четыре года. Как же вам удалось выжить? – искренне удивляясь, спросил  Владимир Владимирович.
– Я не могу ответить на этот вопрос, хотя мы часто думали, что уж лучше было бы умереть, чем столько мучиться, – ответил Стас.
– Четыре года назад, в Средиземном море потерпел крушение лайнер, вышедший в кругосветное путешествие из Одессы, но передали, что все погибли…значит, вам удалось спастись…это просто удивительно, – Владимир Владимирович был искренне удивлён, нет, он был потрясён услышанным.
– Через два дня мы причалим в Одесском порту. Значит, вы оба из Одессы? Но ваши родные наверняка думали и думают, что вы погибли. Можно узнать, как вас зовут и имя и фамилию вашей подруги? Мы должны дать запрос в Одессу, уже сегодня нам ответят. И так…Ваше имя и фамилия? – спросил Владимир Владимирович, взяв со столика бумагу и ручку и приготовившись писать.
– Станислав Витальевич Василенко, родился в тысяча девятьсот шестьдесят четвёртом году в городе Одесса, – наконец поднявшись и сев на койке, сказал Стас.
Анжела, с большим трудом, тоже села, так как капитан перевёл взгляд на неё.
– Анжела Дмитриевна Митрофанова, тысяча девятьсот пятьдесят седьмого года рождения, – сказала девушка.
Стас с удивлением посмотрел на неё, кажется, для него слова Анжелы были неожиданностью, хотя она и говорила, что старше его.
– Вам сейчас принесут одежду и конечно поесть. Отдыхайте. Я ещё вернусь. – сказал Владимир Владимирович, взяв листок и выходя из каюты.
Минут через двадцать, в каюту вошли двое молодых ребят. Один держал сложенные вещи, другой – поднос с едой и напитками в удлинённых стаканах. Поставив поднос и выложив на стол тарелки и стаканы, молодой парень, в форме матроса, вышел. Другой, сложив вещи на стул, хотел было тоже выйти, но Стас остановил его.
– Послушай, друг, мне бы побриться, видишь, как оброс? И волосы отрезать бы… Может подсобишь, а? – спросил Стас.
– Я доложу об этом капитану, – ответил парень и быстро вышел.
Нужно было видеть, с каким трепетом и волнением и Стас, и Анжела, надкусили хлеб, сначала понюхав его и поцеловав. Потом, наслаждаясь, не спеша, они вновь, за столько лет, с аппетитом поели суп и котлеты.
– Божественно…Господи, как же вкусно, – с наслаждением закрывая глаза, произнёс Стас.
– Давно забытый вкус. Божественно вкусно. А это что? – спросила Анжела, посмотрев на тёмного цвета напиток в стакане.
Стас попробовал на вкус.
– Не знаю, что это, но очень вкусно. Газировка, но вкус другой, – ответил Стас, допивая колу.
– Очень вкусно, никогда не пила такого напитка, – сказала Анжела, чмокая язычком.
Потом они быстро переоделись и выбросили снятые с себя вещи в урну. Вернулся капитан, следом тот парень, что принёс вещи.
– Ты хотел побриться? Вот, тут принадлежности. А ты можешь идти, пусть наш парикмахер зайдёт, – обращаясь сначала к Стасу, затем к матросу, сказал капитан.
– Спасибо Вам за всё. Правда, не знаю, что и сказать, – произнёс Стас, который, кажется, чувствовал неловкость.
– Я дал запрос в Одессу…Вас считали погибшими, когда пришла весть о крушении, вы оказались в списке погибших. Да, ваши имена числятся в списке отплывших в кругосветное путешествие в тысяча девятьсот восемьдесят седьмом году. Не знаю, живы ли ваши родные, но через два дня мы приплываем в Одессу. Там всё и разъяснится. Но сначала, сами понимаете, нужно будет пройти формальности, вас не было четыре года… многое произошло за это время… – говорил Владимир Владимирович, но он словно не договаривал чего-то, казалось, чего-то главного.

Стас и Анжела переглянулись. Они конечно, понимали, что прошло много времени, четыре года и жизнь не стоит на месте. Только слушать, что скажет капитан, Стас, видимо, морально не был готов.
– Мы очень Вам благодарны, спасибо за наше спасение. Если бы не Вы…нас ждала бы верная гибель, – сказал Стас, почему-то пожимая руку Владимиру Владимировичу.
– Не стоит благодарить, молодой человек, не могли же мы пройти мимо и бросить вас на произвол судьбы. Ладно, пока отдыхайте…может вам что-нибудь нужно? Тут вот напитки, сигареты, если вдруг…ну да, там, где вам довелось прожить четыре года, курить навряд ли удавалось, – сказал Владимир Владимирович, усмехнувшись.
– Если позволите..Владимир Владимирович, кажется? После того, как я смогу побриться и постричься, оброс я очень, мне бы искупаться, – смущённо улыбаясь, сказал Стас.
– Да, конечно…тут вот туалет, тут ванная комната… только попрошу вас на палубу пока не выходить. Побудьте здесь, если что-то понадобится, тут вот кнопка вызова, к вам тут же придут, – показывая всё, о чём говорил, сказал Владимир Владимирович и тут же вышел, оставив Стаса и Анжелу одних.
– Мы что, арестованы? Почему мы не можем выйти из каюты? – посмотрев на Анжелу, спросил Стас, но его прервал стук в дверь.
В каюту вошёл молодой матрос.
– Мне сказали, что Вас нужно постричь, – положив на стол ножницы, расчёску и полотенце, сказал вошедший.
– Да, нужно постричь, но не слишком коротко… впрочем, как сейчас модно? – спросил Стас.
– Сейчас каждый носит причёску, какую пожелает. Но больше, короткую стрижку или вовсе без волос, – ответил молодой парень.
– В смысле, лысый что ли? – улыбнувшись, спросил Стас.
– Да, лысый. Садитесь, начнём, пожалуй. У меня время ограниченное, – сказал матрос.
Стас сел, доверившись ему и матрос, накрыв ему плечи полотенцем, ловко стал его стричь.
– Готово, –  минут через двадцать, сказал матрос, снимая с плеч Стаса полотенце.
– Ой, Стас… как здорово! Тебе так хорошо! – искренне восхищаясь, воскликнула Анжела, которая всё это время тихо сидела на койке и наблюдала.
– Правда? Можно взглянуть? – спросил Стас матроса, показывая на зеркало на стене.
– Да, конечно. Можете побриться, мне пора. До свидания, – собрав свои принадлежности и направляясь к выходу, сказал молодой матрос.
– Спасибо. Большое спасибо! – произнёс Стас ему вслед.
Потом, встав перед зеркалом, он долго брился, намыливая лицо специальной пенкой. Парень  нормально не брился четыре года. В последний раз, Стас делал это перед той страшной волной, допотопной бритвой Артура Смита. Да и зеркала не было, только отражение в воде, на которое ему страшно было смотреть. Обросший парень, похожий на дикаря, постепенно превращался в красивого, побритого и подстриженного парня. Стас довольно улыбнулся.
– Я в ванную… как же приятно звучит…не в море – океан, а в ванную. Может вместе искупаемся? – хитро подмигнув Анжеле, сказал Стас.
– Стас…сюда же войти могут. Иди уже, – улыбнувшись, ответила Анжела.
Стас прошёл в ванную и вскоре послышался звук воды.
Анжела долго расчёсывала свои жгуче-чёрные, густые, волнистые волосы, которые очень давно не знали расчёски. От Артура Смита оставалась деревянная гребёнка, но ею так неудобно было расчёсываться и Анжела делала это крайне редко. А после той волны и вовсе нечем было это делать. Поправляя волосы пальцами, словно расчёсывая их, девушка заплетала их в плотную косу и завязывала концы кусочком стебля лианы. Волосы расчесать оказалось непросто, они запутались и голова была грязная. Вскоре, из ванной комнатки вышел Стас, он нагишом стоял перед Анжелой, тщательно вытирая голову полотенцем.
– Стас? Ты чего? Оденься, что ли..сюда же могут войти, – испуганно сказала Анжела.
– Мы на острове постоянно ходили голышом, чего ты смущаешься? – спросил Стас, подходя к девушке и накинув на неё полотенце.
Он притянул Анжелу к себе, пытаясь обнять её.
– Стас, прошу тебя, неудобно…ммм…как пахнут твои волосы! Это ты мыл шампунем, да? – обняв Стаса за шею и почувствовав запах его мокрых ещё волос, спросила Анжела.
– Там всё есть и мыло туалетное, и шампунь, и мочалки новые, даже зубная паста и новые щётки в упаковке. Ладно, ты иди в ванную, а я оденусь. Ведь и правда, сюда могут войти. Иди, милая, – целуя Анжелу в щёчку, сказал Стас, убирая полотенце и вновь вытирая голову.
Анжела молча прошла в ванную, пробыв там дольше Стаса. Она тщательно вымыла волосы и очень долго их расчёсывала, при этом нервничая и злясь от боли. Но наконец, с удовольствием искупавшись туалетным мылом, она, обернув голову полотенцем, оделась, почистила зубы и вышла из ванной. Стас тоже уже оделся и ждал, когда она выйдет.
– Как же здорово! Не думала, что шампунь и туалетное мыло может так радовать, – снимая с головы полотенце и распуская длинные волосы по плечам, сказала Анжела.
– Знаешь…я до сих пор поверить не могу, что мы смогли выжить после всего, что с нами произошло. А через два дня… Господи! Мы встретимся с нашими близкими! Поверить не могу! – волнуясь, произнёс Стас.
– Я когда думаю об этом, у меня словно сердце готово выскочить из груди. Стас? А ведь ты прав…мы могли погибнуть много раз, но мы выжили. Не знаю, что это… может нам сам Бог помогал? – спросила Анжела, в глазах которой блестели слёзы.
Стас, обернувшись, посмотрел на неё и застыв, не мог оторвать от неё взгляд. От его пристального взгляда, Анжела смутилась, нервно поправляя волосы.
– Как же ты красива…твои волосы, такие пышные… странно, да нет, я замечал, что ты красива…но сейчас…иди сюда. Взгляни на себя в зеркало, давай, – взяв Анжелу за руку и повернув её к зеркалу, сказал Стас.
Девушка застыв, долго смотрела на своё отражение и не могла понять, что же не так…
– Ааа…взгляд, ну конечно же, взгляд… – подумала девушка, смутившись своих мыслей.
Она вдруг поняла, что изменилась не только внешне, но и внутренне. Раньше она была словно неприступная крепость, вспоминая со стыдом, как была чересчур высокомерна и груба с парнями, которые просто хотели познакомиться с ней. Теперь, её глаза, этот нежный, полный любви взгляд, поразил её. Она повернулась к Стасу и положила руки ему на плечи.
– Стас…мне сказать тебе нужно… – волнуясь, начала говорить Анжела, но Стас, крепко обняв её, поцеловал в губы.
Это был долгий, полный нежности и страсти поцелуй.
– Ничего не говори. Через два дня мы прибудем в Одессу, там мы и поженимся, слышишь? Я безумно люблю тебя, – прошептал Стас, лаская тыльной стороной ладони лицо и шею девушки.
– Стас, милый мой, я хотела… – вновь начала говорить Анжела, но её прервал стук в дверь.
– Да? Войдите! – громко сказал Стас, отпуская Анжелу из объятий и посмотрев на дверь.
– Меня капитан попросил узнать, не нужно ли вам чего? И сказать, что ужин в семь часов вечера, вам принесут сюда, –  войдя в каюту, сказал молодой матрос, который приносил им обед.
– Спасибо. Нам ничего не нужно… хотя нет, можно свежую газету? Просто интересно, что же произошло в стране за эти четыре года. И ещё, я хотел спросить…нам что, из каюты выходить нельзя? – спросил Стас.
Матрос был в замешательстве, не зная, что ответить.
– Мне насчёт этого приказа не было, я спрошу у капитана. Разрешите идти? – почему-то спрашивая разрешения, сказал матрос.
Стас был подавлен.
– А для этого нужно разрешение? – спросил он.
Матрос виновато улыбнулся и быстро вышел, покинув каюту.  Стас поднял голову и посмотрел на часы. За четыре года, молодые люди привыкли выносить трудности, лишения и голод, но хлеб который они ели недавно, был таким свежим и вкусным…Стас взглянул на Анжелу.
– Ужин через полчаса. Знаешь, чувствую себя дармоедом, без всяких усилий, тут готов обед, ужин и наверное, утром и завтрак принесут. Ещё…чувствую себя арестованным, может потому, что привык к свободе, как думаешь? – спросил Стас, с грустью посмотрев на Анжелу.
– Только не говори, что скучаешь по острову, Стас, – сказала она, с удивлением посмотрев на парня.
Ей не нравилось его настроение.
– Если и захочу забыть, да не смогу. Хотя бы потому, что я там был счастлив с тобой, – вновь подходя к Анжеле, ласково сказал Стас.
– Стас…родной мой человек…не печалься, теперь всё будет хорошо, поверь, – сказала Анжела, через силу улыбнувшись.
– Да что это с нами? Всё! Успокаиваемся. У нас всё хорошо. А плавно плывёт корабль, ты не находишь? – весело спросил Стас, подходя к иллюминатору.
За стеклом, над водой летали чайки, вдалеке, солнце садилось за горизонт.
– Интересно, где сейчас наши друзья, дельфины? Мы с ними даже не простились, поблагодарить не успели…как жаль, правда? – подойдя к Стасу, сказала Анжела.
– Смотри! Дельфины! Это они, пошли! – потянув Анжелу за руку, воскликнул Стас.
– Стас? Но нам запретили выходить из каюты! – пытаясь вырвать руку, воскликнула Анжела.
– Нас что, арестовали? Это же наши друзья, да что с тобой? Можем мы просто поблагодарить их и проститься с ними? А вдруг они больше никогда не приплывут к нам? – обернувшись, спросил Стас.
Анжела кивнула головой и молча пошла за ним. Коридор с ковровой дорожкой, вёл наверх, к ступеням, в ту сторону и побежали молодые люди. Дальше лестница, затем ещё один коридор и опять ступени. Выбежав на палубу, Стас и Анжела наклонились вниз и размахивая руками, стали звать дельфинов.
– Друзья! Мы здесь! Вы не забыли нас? – кричала Анжела.
– Спасибо вам, спасибо за всё, что вы для нас сделали! Мы никогда вас не забудем! – кричал Стас.
И дельфины, словно понимая их, вернее, скорее всего понимая, плыли следом, громко кричали и делали прыжки над водой.
Стас и Анжела, размахивая руками, ещё долго кричали дельфинам, пока те, наконец, не стали отставать от корабля и вовсе не исчезли из виду. Стас и Анжела, довольные, повернулись, чтобы вернуться назад и застыли, не смея, пошевелиться. На них смотрели несколько десятков человек, видимо, отдыхающие, среди которых был и капитан. А отдыхающие, наверняка услышали, что на борт подняли парочку, которая, потерпев кораблекрушение, четыре года провела на необитаемом острове. Им стало неловко, смущённо улыбаясь, Стас, взяв Анжелу за руку, хотел вернуться обратно в каюту.
– Скажите, это вы прожили на острове столько лет и не погибли? – услышал Стас за своей спиной голос женщины, которая подошла к ним.
Стас не был готов отвечать на вопросы, он был в замешательстве, но подошёл Владимир Владимирович.
– Прошу Вас, здесь прохладно, пройдите в зал, скоро начнутся танцы и развлечения, – громко сказал капитан.
Отдыхающие послушно стали расходиться.
– Я просил вас не выходить из каюты…понимаю ваши чувства…но вы и сами видите, покоя вам не дадут. Сам не пойму, как разлетелся слух о вас. Видимо те, кто видел, как вас поднимают на борт…ладно, идите в каюту, тут и правда прохладно. Скоро вам ужин принесут, – добродушно говорил капитан.
Стас и Анжела молча ушли вниз.

Спустившись в каюту, Стас недовольно сел на койку.
– Странные люди всё-таки, им интересно знать, кто мы, что мы и даже невдомёк людям, что нам пришлось испытать. Наверное думают, что на острове жить – одна романтика, – пробурчал Стас.
– Успокойся, Стас, наверное и нам было бы интересно, если бы кто-то другой так же провёл на острове столько времени и смог выжить, – сев рядом с парнем и взяв его за руку, сказала Анжела.
Стас улыбнулся и сжал её руку.
– Ты права, мне-то что. Мне бы скорее до дома добраться и обнять уже маму и папу. Как они там… – задумчиво произнёс Стас.
– Завтра уже, мы будем в Одессе, Стас, хотя до сих пор не верится, что мы смогли это сделать. Интересно…это Средиземное море, или уже Чёрное? Мы вышли с Тихого океана, как же мы оказались в этих водах? – Анжела была искренне удивлена и рада.
– А чему ты удивляешься? Мы плыли больше трёх недель, это всё благодаря дельфинам, неужели непонятно? Они со скоростью подталкивали наш плот по нужному курсу, ну…в смысле, в нужном направлении. Может быть им известен путь покороче, хотя три недели пути… Всё, не хочу больше говорить об этом! – сказал Стас, поднимаясь и подходя к иллюминатору.
– Стас? – волнуясь, тихо позвала парня Анжела.
– А? Что? – спросил Стас, обернувшись к девушке.
Он видел, что у неё блестят глаза, что она взволнована, конечно, Стас воспринял это по-своему и подойдя к ней, обнял за талию и привлёк к себе.
– У тебя шикарные волосы, ты очень красивая женщина, Анжела и странно, в твои годы, ты никогда не была с мужчиной. Я искренне был поражён, когда понял, что я у тебя оказался первым, – начиная возбуждаться, с волнением говорил Стас, теребя пышные волосы девушки, понимая, что речь его сумбурна и нелепа в эту минуту.
Анжела смутилась от его слов и опустила голову.
– Стас…мы уже говорили об этом…сейчас мне нужно сказать нечто важное… – не глядя на Стаса, пробормотала Анжела.
Стас приподнял ей голову за подбородок и посмотрев в глаза долгим взглядом, прижал её себе и крепко поцеловал в губы. Тело девушки затрепетало, Стас чувствовал, как она дрожит, его рука невольно приподняла футболку Анжелы и ласково прошлась по её спине.
– Стас…сюда могут войти…а мне сказать тебе нужно… Стас… – взволнованно шептала Анжела, но Стас мешал ей говорить, постоянно целуя короткими поцелуями губы и шею девушки.
Но тут в дверь постучали и молодым людям пришлось быстро отойти друг от друга. Стас, тяжело дыша, сел на койку, Анжела, дрожа всем телом, села напротив него. Она сама себя не узнавала, ведь на острове они столько раз занимались любовью, а раньше, пока она не знала Стаса, она мужской пол на пушечный выстрел к себе не подпускала! И вот теперь, чувствует себя девочкой, перед этим парнем, который младше её на семь лет, волнуется перед ним.
– Войдите, – негромко сказал Стас.
Дверь каюты открылась и вошёл знакомый матрос с подносом в руках, он поставил его на стол и пожелав приятного аппетита, тут же вышел. Стас посмотрел на поднос и от удовольствия потёр руки. На подносе лежали сдобные булочки, сливочное масло на блюдечке, в больших фарфоровых бокалах горячий чай, в сахарнице сахар, в вазочке несколько яблок и в двух тарелках гречка с кусочками мяса и отдельно, несколько кусочков свежего хлеба.
– Чёрт! Чёрт! Вкуснота какая! – воскликнул Стас, присаживаясь к столу.
– Стас? Мы не можем так много есть, ты же понимаешь. После стольких дней без еды и воды…вчера меня тошнило от еды…а может и не от еды… – осеклась Анжела, посмотрев на Стаса.
Но он, кажется и не слушал её, с аппетитом принявшись за ужин.
– И кому я говорю…как ребёнок… – улыбнувшись, прошептала Анжела, но сев за стол, тронула свой живот.
– Ребёнок…я ведь сказать ему хотела…впрочем, потом скажу, успею ещё, сейчас он меня всё равно не услышит, – подумала Анжела, глядя на Стаса и улыбаясь тому, с каким аппетитом он ест и правда, как ребёнок.
– Ммм…какая вкуснятина! Булочки…масло сливочное…а ты чего не ешь? – спросил Стас, наконец взглянув на Анжелу.
– Я тут подумала Стас…ведь за это платить надо, ты понимаешь, о чём я? Это лайнер, вспомни, сколько мы за путёвку платили и всё это удовольствие стоит денег, – совершенно серьёзно сказала она.
У Стаса в воздухе повисла рука с булочкой, он перестал есть.
– О чём это ты? А кто нам заплатит за то, что мы едва не погибли? За то, что долгих четыре года, мы погибали каждый день от голода и невзгод! Кто за это ответит, а? Наверное флот, который не обеспечил безопасность круиза, да? Ты вот об этом говоришь? Да это крохи, по сравнению с тем, что нам пришлось вынести! – разошёлся Стас, бросив на стол ножичек для сливочного масла, который со звоном упал на пол.
Анжела не предполагала, что её слова так заденут Стаса.
– Ты чего разбушевался? Я просто спросила, – возмутилась Анжела поведением Стаса.
– Сам не знаю… прости, прорвало. Нервы не выдержали, – виновато улыбаясь, произнёс Стас.
Анжела молча взяла булочку и намазав на неё масло, надкусила, запивая горячим, сладким чаем. Но гречку она есть не стала. Наевшись булочкой, она встала и пересела на койку. Стас продолжил ужинать, изредка поглядывая на неё. Когда Стас доел, Анжела вынесла поднос в коридор и положила на подставку возле ступеней. Вернувшись в каюту, она взяла в руки журнал и легла. Стас кажется понял, что она обиделась. Ге зная, как загладить свою вину, он взял второй журнал и тоже лёг. Вскоре и он, и Анжела крепко спали. Весь следующий день пришлось оставаться в каюте, два раза заходил доктор, Борис Николаевич, чтобы проверить давление, пульс и общее состояние Анжелы и Стаса.
– Вы знаете, что беременны? – тихо, тактично спросил Борис Николаевич, наклонившись к Анжеле.
– Знаю, доктор, – так же тихо, коротко ответила она.
– Это просто поразительно! В таких условиях, сохранить ребёнка. Обезвоживание, голод, лишения…Вы очень сильная женщина, Митрофанова. Я искренне поражён…но не забывайте, в Ваши годы рожать непросто, – щупая пульс на руке девушки, говорил доктор.
– Спасибо. Я всё учту, доктор, – посматривая на Стаса, который лежал и читал журнал, тихо ответила Анжела.
– Ну что, неплохо, совсем неплохо. Правда, анализ крови показал, что гемоглобин низковат, но что удивительно, нет воспаления, роэ в норме, лейкоциты тоже, тромбоциты… – увлечённо говорил Борис Николаевич, но Анжела осторожно тронула его руку.
– Прошу Вас, я историк по профессии, в медицине ничего не понимаю. Да и история ушла так далеко,  что всё восстанавливать придётся, перечитывать, – задумчиво произнесла девушка последнюю фразу.
– Да, простите. Если я Вам понадоблюсь, позовите, я приду, – поднимаясь, сказал Борис Николаевич.
Он повернулся к Стасу и тот тут же сел на койке. Проверив давление и пульс парня, Борис Николаевич довольно улыбнулся.
– Вас природа закалила и сделала сильными и крепкими. Вам даже простуда не страшна. Ладно, отдыхайте. Ночью мы причаливаем в порту Одессы, – сказал Борис Николаевич, собираясь выйти из каюты.
Стас вскочил с койки и подошёл к нему.
– Как ночью, доктор? Разве до вечера мы не войдём в Одессу? – спросил он.
– Да нет, в два часа сорок две минуты, ночью, мы причалим к порту, – открывая дверь каюты, ответил Борис Николаевич и наконец вышел, закрыв за собой дверь.
– Не могу уже тут сидеть. Скоро выть начну, – проворчал Стас, возвращаясь назад и садясь на место.
– Мы, привыкшие к простору, к океану, конечно нам тяжело сидеть в четырёх стенах этой каюты, Стас. Но наберись терпения, осталось совсем немного, – сказала Анжела, с укором посмотрев на парня.
– Ты права, мы жили на огромном острове, который принадлежал только нам. И океан… – произнёс Стас, с грустью посмотрев на неё.
У неё сжалось сердце.
– Стас? Только не говори, что ты тоскуешь по острову и океану, ладно? – воскликнула Анжела.
– Да чёрт его знает! Сам не пойму, что со мной…чем ближе к дому, тем волнительнее и тревожнее становится на душе, – раздражённо ответил Стас.
Вошёл Владимир Владимирович, чтобы проведать молодых людей.
– Как вы? Вам что-нибудь нужно? – спросил капитан, войдя в каюту и пытливым взглядом посмотрев на Стаса и Анжелу.
– Здравствуйте, Владимир Владимирович. Нам ничего не нужно, но…сидеть здесь взаперти, очень утомительно, – сказал Стас.
– Понимаю вас, молодые люди. Но это для вашего же спокойствия. Наверху вас в покое не оставят. Если хотите знать, там только о вас и говорят, все уже знают и удивляются, как в таких жёстких условиях, вы смогли выжить, да ещё три с лишним недели в открытом океане, на плоту – это и правда, удивительно. Весть дошла и до Одессы. Вот…посмотрите, я вам свежую газету принёс, тут на первой странице статья о вас. Боюсь, много неправды написано, но сами посмотрите, почитайте, – сказал Владимир Владимирович, вытаскивая, из-за спины, свежую газету, так как руки держал за спиной.
Стас и Анжела переглянулись, они были искренне удивлены. Стас взял газету и развернул её.
– Оставляю вас, вам наверное хочется почитать и подумать. Понадоблюсь, нажмите на кнопку вызова. Всего доброго, молодые люди, – сказал Владимир Владимирович.
Анжела проводила мужчину восхищённым взглядом. Широкоплечий, высокий, статный, с мужественным лицом, дерзским взглядом, капитан и правда вызывал чувство уважения и восхищения.
– Спасибо вам, Владимир Владимирович, – произнесла Анжела вслед капитану.
Мужчина обернулся вполоборота и кивнув головой, едва улыбнувшись, вышел и закрыл за собой дверь.
– Что там, Стас? Что пишут? – спросила Анжела, подходя к парню и присаживаясь рядом с ним..
– Ничего себе! Столько вранья! Во дают! На, почитай. Сказки Шахерезады отдыхают, – отдав газету Анжеле, сказал Стас, усмехаясь.
Она быстро пробежала глазами статью и с удивлением посмотрела на Стаса.
– Не поняла… – с недоумением произнесла Анжела, растерянно глядя на газету.

– Откуда они взяли всё это? Это что, шутка такая? Какие дикари? Какие хищники, Стас? – подняв голову и с удивлением посмотрев на парня, спросила Анжела.
– Это же журналисты, чего ты хотела? Они любят привирать, – ответил Стас, насмешливо улыбаясь.
– Я не думала, что будет столько вранья. Надо же! Нас, оказывается, трое было, одного сожрали хищники. А дикари, живущие на острове, помогли нам выбраться, построили нам плот и отправили в плавание. О дельфинах ни слова…четыре года нам помогали выжить дикари, которые нас кормили и давали кров. Ну что сказать…мы стали объектом насмешек, – бросая газету на стол, сказала Анжела.
– Не переживай так, совсем скоро, журналисты найдут себе новый объект для обсуждения и оставят нас в покое. Дома всё наладится, вот увидишь, – ответил Стас.
– Надеюсь. Сегодня ночью мы встретимся, наконец, с родителями…я очень волнуюсь, как они без меня жили эти годы…главное, чтобы живы были, больше мне ничего не надо, – и правда, волнуясь, произнесла Анжела.
– Да ты чего, Анжела? Не сорок же лет прошло, а за четыре года…ну конечно же они живы! Несколько часов осталось, потерпи немного, – сев рядом с девушкой и обнимая её за плечи, сказал Стас.
Его слова её немного успокоили, но пальцы рук были холодными от волнения.
– Я бы ещё чего-нибудь горячего поел и непременно с хлебом. Вот когда волнуюсь, всегда есть хочется. А ты не хочешь? Может вызвать того матросика и попросить его принести нам поесть? Как ты думаешь, это ведь не будет наглостью? – спросил Стас, смущённо поглядывая на Анжелу

– Я же булочку поела, не хочу есть. Стас, неловко же, тем более, ужин нам уже приносили, – бросив недовольный взгляд на Стаса, ответила Анжела.
– Это из-за волнения и ожидания встречи. Если ты не будешь – я поем. Может ещё не унесли поднос с нашим ужином и он до сих пор лежит там, где ты его оставила? Пойду посмотрю, – сказал Стас, открывая дверь и выглядвыая в коридор.
К его радости, поднос ещё лежал на подставке, рядом со ступенями, Стас быстро вышел и вернулся с подносом.
– Вот и славно, просить не нужно будет, – сказал Стас.
Взяв в руки хлеб, парень сначала понюхал и с удовольствием надкусил его, потом пересел к столу и быстро поел.
– Чаю попей, обжора, – засмеялась Анжела, наконец расслабляясь.
– Мне простительно, я такой вкуснятины не ел четыре года, – ответил Стас, вытирая рот салфеткой.
– Эээ, не скажи, дорогой. Мы ели мясо, дичь, рыбу, ягоды и бананы с кокосами, сплошная экзотика…ммм…забыл, как вкусно было, а? – весело сказала Анжела.
– Ты права, конечно, а хочется просто маминых оладушек или блинчиков с творогом, – став печальным, ответил Стас.
На сердце у Анжелы, словно кошки скребли.
– Только бы они были живы…Господи, только бы были живы, – с грустью подумала она.
Ложиться спать молодые люди не стали, но время тянулось так медленно, да и на палубу выйти было нельзя, казалось, нервы их были на пределе. В дверь постучали, а время было почти час ночи. Вошёл Владимир Владимирович.
– Не спите? Через два часа мы причалим в Одессе. Дело в том…что наверное, хотя нет, наверняка, вас будут встречать журналисты, так что будьте готовы дать интервью. Это я так сказал, чтобы вы были готовы, – сказал капитан.
– А можно как-то избежать встречи с ними, Владимир Владимирович? Очень бы не хотелось встречаться с журналистами, – спросил Стас.
– Не думаю, что вы сможете избежать этого. Ведь то, что произошло с вами- сенсация, сами понимаете, такое происходит не каждый день. И ещё…думаю, не только журналисты придут встречать вас…родные, быть может и друзья, тоже будут на причале. Мне об этом сообщили из Одессы, – сказал Владимир Владимирович.
Анжела, при этих словах капитана, побледнела и с волнением поднялась с места.
– Значит, наши родители живы? Значит, они о нас уже знают? – сжав руки на груди, спросила девушка.
– Ну, насколько мне известно, скорее всего и о Вас сообщили и в Одессе знают, что и вы прибываете. А вот живы ли они, я этого не знаю, простите. Но с чего им умирать? Живы, конечно, ведь не такие они и старые, судя по Вашему возрасту, – сказал капитан, успокаивающе посмотрев на Анжелу.
– Очень надеюсь, что это так. Спасибо… – опять присаживаясь, произнесла Анжела.
Владимир Владимирович смотрел в её глаза, в которых сверкали слёзы и ему стало искренне жаль её. Он подошёл к ней и тронул за плечо, Анжела подняла голову и быстро встала.
– Думаю, если на причал придут Ваши родители, им лучше видеть Вас без слёз. Может Вам что-то нужно? Говорите без стеснения, в пределах разумного, конечно, – сказал Владимир Владимирович, успокаивающе улыбнувшись.
– Спасибо Вам, Владимир Владимирович. Мы очень Вам благодарны, Вы столько сделали для нас, – смущаясь, ответила Анжела.
– Что ж, пока отдыхайте, как только лайнер причалит, за вами придут, – сказал капитан и тут же вышел.
– Что-то я не понял, а чего это ты с ним так любезничаешь, а? Чего это он так на тебя смотрит? – воскликнул Стас, вплотную подходя к Анжеле.
– Надо же! А ты что, ревнуешь что ли? – с иронией спросила она.
– А есть повод? – спросил Стас.
– Ты увидел, тебе виднее. А капитан…очень красив, уверена и ты это заметил. Молод, успешен, учтив. Мечта любой женщины, – нарочно закатывая глаза, произнесла Анжела.
– Ты что, издеваешься? Мы же с тобой решили пожениться, забыла? – спросил Стас, начиная злиться.
– Это ты решил, Стас и перестань, ради Бога. Нет повода для ревности. Да и не нужна я ему вовсе. Господи, о чём мы говорим? Я знаю его всего два дня, Стас! – раздражённо сказала Анжела.
– Не злись, просто я знаю этот мужской взгляд. Ты явно ему понравилась, – сказал Стас, подходя к ней ближе.
– Стас, сейчас я хочу только одного! Чтобы родители были живы и мы благополучно с ними встретились, всё! – подняв руку и останавливая Стаса, сказала Анжела.
Оставшиеся два часа тянулись утомительно долго. Анжела, отвернувшись от Стаса, смотрела в одну точку, на душе было тревожно. Стас не стал её беспокоить и просто лёг на койку и отвернулся к стенке. В половине третьего ночи, в дверь тихо постучали. Анжела нервно вскочила и посмотрела на дверь. Стас тоже встал и с тревогой в глазах, хриплым голосом произнёс:
– Войдите.
Вошёл молодой матрос.
– Капитан просит вас подняться на палубу. Через семь минут мы причаливаем, – сказал молодой парень и тут же ушёл.
Стас и Анжела переглянулись и пошли за матросом. У неё, впрочем и у него, от волнения дрожали ноги и руки. В суматохе, на палубе, где собрались пассажиры, на Стаса и Анжелу, к их радости, никто не обратил внимания. И когда, наконец, лайнер медленно причалил в берегу и остановился, люди потихоньку стали проходить к трапу и медленно спускаться вниз. Анжела посмотрела вниз на множество людей, встречающих своих близких. Она пристально вглядывалась, пытаясь в толпе разглядеть своих родителей, но свет, освещающий палубу, мешал ей, ослепляя глаза. Стас спустился к трапу первый, Анжела хотела было пойти за ним, но почувствовала, что кто-то взял её за руку. Подняв голову, она увидела Владимира Владимировича.
– Хотел пожелать Вам всего наилучшего, Анжела и вообще…проститься с Вами. А это…я тут написал свой домашний телефон, ну, на случай, если вдруг однажды я Вам понадоблюсь. Прошу Вас, позвоните мне, если Вам будет нужна моя помощь, – отчего-то волнуясь, говорил капитан.
Анжела взяла из его рук бумагу, она торопилась, боясь потерять из виду Стаса и желая скорее встретиться с отцом и матерью, поэтому не совсем соображала, что вообще происходит. Почему вдруг капитан огромного лайнера пишет ей свой номер телефона и предлагает помощь, ей было непонятно. Но в данный момент, думать об этом, она просто не могла.
– Спасибо Вам, Владимир Владимирович, если однажды мне понадобится Ваша помощь, я непременно обращусь к Вам. До свидания, – протянув руку, сказала Анжела.
Она была взволнована всем происходящим, ожиданием долгожданной встречи, ей хотелось скорее спуститься вниз и ступить на землю. Но Владимир Владимирович, взяв её руку в свою, минуту не отпускал её, потом резко отпустив, развернулся и ушёл. Анжела поспешила вниз, она присматривалась к толпе, пытаясь увидеть Стаса, отца, мать…но и Стаса, который обнимался в это время с матерью, затем и с отцом, окружили журналисты, наперебой задавая вопросы. Анжела поняла, что подойти к нему она не сможет, поэтому, спустившись вниз и наконец ступив на землю, она стала искать глазами своих родителей, но к ней подошли журналисты.

– Скажите, Вы знаете о переменах в стране?
– Как же Вы жили столько времени вне цивилизации?
– Это правда, что Вашего приятеля съели хищные звери?
– А как живут дикари, как они к Вам относились?
– А с Василенко у Вас была интимная связь?
– Что Вы чувствуете, ступив на землю, Вы же одесситка? – окружив Анжелу  со всех сторон, спрашивали молодые журналисты с блокнотами и ручками в руках, а рядом стояли операторы с камерами на плечах.
Анжела растерялась, не зная, что говорить, у неё подкосились ноги, она едва не упала, как почувствовала, что сильная рука подхватила её под руку.
– Комментариев не будет! Оставьте девушку в покое! Вы не видите, в каком она состоянии? – услышала Анжела громкий, знакомый баритон.
Обернувшись, она увидела, как Владимир Владимирович, буквально расталкивая толпу репортёров, уводит её в сторону. Журналисты шли следом, но Владимир Владимирович подошёл к машине, стоявшей на стоянке причала, открыл дверцу и усадив Анжелу на переднее сидение, быстро и сам сел за руль. Он завёл Жигули и выехал на дорогу, Анжела смутно понимала, что с ней происходит.
– Как Вы? С Вами всё хорошо? – спросил мужчина, наклоняясь к ней, а она откинув голову на сидение, закрыла глаза.
Услышав его голос, Анжела, открыв глаза, с благодарностью посмотрела на него и улыбнулась.
– Спасибо Вам. Если бы не Вы…я так испугалась…но я должна вернуться, вдруг мои родители меня там ищут, – дрожащим от волнения голосом, произнесла Анжела.
– Уверен, если бы Ваши родители были на причале, они бы непременно Вас увидели и подошли к Вам. Давайте, я довезу Вас до Вашего дома, наверное, была причина, по которой они не пришли Вас встречать, – сказал Владимир Владимирович.
– Мне, право, неловко Вас утруждать…Вы только приехали…вернее, приплыли…ну, вернулись из плаванья, Вас, наверное, дома ждут, – Анжела удивлялась сама себе, не понимая, с чего это вдруг, но перед капитаном она робела, чувствуя себя нашкодившим ребёнком.
– Ну что Вы! Во-первых, меня никто не ждёт, только мама, но она наверняка спит, ночь на дворе. Во-вторых, я предполагал, что Вас окружат журналисты, видел сверху, правда, мне стало жаль Вас. Решил помочь, ведь пешком до дома Вам не добраться, наверняка. У Вас нет денег на такси, а транспорт ночью не ходит, впрочем и на транспорт у Вас мелочи нет. Ведь так? – говорил Владимир Владимирович, полушутливым тоном, ещё больше смущая Анжелу.
– Ну да…Вы правы, денег нет. Откуда им взяться, если мы со Стасом с острова прибыли, – ответила Анжела, не смея смотреть на капитана.
– Кстати, а почему Ваш друг так запросто оставил Вас одну? Он что, не подумал, что может Вам понадобиться? – спросил Владимир Владимирович и его слова горько отзывались в душе Анжелы.
– Его встретили родители, наверное, от радости, он и забыл обо мне. Я его понимаю…я бы тоже забыла, – ответила она, тяжело вздохнув.
– Куда ехать? Где Вы живёте? – спросил Владимир Владимирович, сознавая, что своими вопросами причиняет девушке боль.
– Малиновский район. Старый дом, он достался нам от бабушки, папе всё собирались дать новую квартиру, даже очередь, вроде, подошла, как раз перед моим отплытием в круиз, за пару месяцев до того. Но папа коммунист старой закалки, отказался от квартиры, в пользу своего коллеги, сказав, что тот больше нуждается, чем мы. Ну да, у нас три большие комнаты, дом ещё крепкий, но больше похож на проходной двор. Там ещё четыре семьи живут, в этом домею, во внутреннем дворе, – смущаясь, ответила Анжела.
– Значит Малиновский, хорошо, – задумчиво ответил Владимир Владимирович, разворачивая машину и сворачивая на другую дорогу.
– Можно Вас спросить? – обратилась Анжела к капитану.
– Да, конечно, – посмотрев на неё, ответил капитан.
– Тут меня журналист спрашивал о переменах в стране, что он имел ввиду? – спросила Анжела, не отрываясь глядя на капитана.
Он сжал руль, который держал обеими руками.
– Ааа, ну да, Вы же не в курсе…да и откуда…в Москве был переворот, буквально недавно. Боюсь, это не пройдёт без следа. Поговаривают о развале Советского союза. Теперь всё будет не так, как раньше, – мрачнея, ответил Владимир Владимирович.
– Что это значит? Не понимаю Вас… – спросила Анжела, которой стало не по себе от его слов.
– А давайте не будем говорить о политике. Право, вовсе не хочется. Лучше расскажите, кто Вы по профессии, чем занимались до…простите, ну, в смысле, до того, как попали на необитаемый остров? – уже веселее, спросил капитан.
– Я историк по профессии, но работала с родителями в музее. Ничего интересного в моей жизни не было, – с грустью ответила Анжела, опуская голову.
Ей, почему-то и правда стало грустно, она вдруг поняла, что тридцать лет жизни, словно испарились, словно и не было их. Вспомнить что-то важное, она бы просто не смогла. наверное, была благодарна судьбе, которая изменила её жизнь, забросив на остров, несмотря, на то, что она несколько раз могла там погибнуть. Во-первых, она стала ценить жизнь, к которой относилась с лёгкостью, будто у неё в запасе было ещё две жизни. Во-вторых, она познала любовь, близость с мужчиной…пусть младше её, но они любили…Анжела тяжело вздохнула, вспомнив Стаса, но опять мысленно стала его оправдывать. Она понимала, что важнее родителей никого и ничего быть не может. Вдруг она почувствовала на руке руку капитана и с удивлением посмотрев на него, хотела было убрать руку, но он легонько сжал её. Владимир Владимирович остановил машину и повернулся к ней.
– Я сказать Вам должен…Анжела… -Владимир Владимирович впервые назвал её по имени.
Анжела сидела, не шевелясь, в ожидании, что же он ей скажет.
– Вы удивительная женщина…меня, поразили Ваши глаза, взгляд…в котором кажется и печаль, и радость, в них весь мир. Я понимаю…сейчас не время, но хочу, чтобы Вы знали…Вы мне очень нравитесь, Анжела, – почему-то совсем без волнения, говорил Владимир Владимирович.
А она посмотрела на него, открытый, прямой и даже дерзкий, уверенный взгляд. Анжела убрала руку.
– Я очень соскучилась по родителям, Владимир Владимирович, прошу Вас…поехали. Или…мы же доехали! Господи! Наконец-то! Спасибо Вам, большое спасибо! – радостно воскликнула Анжела, выскакивая из машины и быстро проходя в открытую калитку, которая никогда не запиралась. Она подбежала к дверям своей квартиры и дёрнула за ручку, дверь оказалась заперта. Анжела стала стучать, сначала тихо, но когда дверь не открыли, она стала стучать кулаком посильнее.
– Папа! Мамочка! Я вернулась, папа, мама, откройте дверь! – заплакав, кричала Анжела.
Владимир Владимирович подошёл к ней и в ожидании, встал в стороне. Просто, он не мог оставить её и уехать, ведь неизвестно было, живы ли её родители и войдёт ли она в свою квартиру. Была глубокая ночь, открылась соседняя дверь и на площадку вышла пожилая женщина.
– И шо это Вы так тарабаните в дверь? Вам шо, милицию вызвать надо? Так это мы быстро организуем. Сёма? Звони в милицию, за хулиганство в ночное время, – громко говорила женщина, поправляя на плечах большой, шерстяной, с большими розами платок.
Анжела подошла к ней и улыбаясь сквозь слёзы, слушала знакомый голос тёти Гали, со звучанием буквы Г, как ХГ и едва не бросилась обнимать её.
– Тётя Галя, это же я, Анжела! Вы не узнали меня? А где мои мама и папа? Дверь вот, заперта… Они уехали на отдых, да? – схватив женщину за плечи, громко говорила Анжела.
– Анжела…это та, шо пропала четыре года назад? Дочь Полины и Дмитрия? Да, да…в новостях говорили шо-то, но я и не подумала, шо про тебя. Жива значит…вот ведь чудеса. Где ж тебя носило столько лет? – включая свет в коридоре и приглядываясь к Анжеле, чуть ли не прикасаясь лицом к её лицу, произнесла тётя Галя.
– Узнали? Да, это я. А где мои мама и папа? Тётя Галя…ведь они живы, да? – дрожащим голосом спросила Анжела.
– Возьми вот, это ключи от вашей квартиры, – пряча глаза, сказала тётя Галя.
– Я милицию вызвал, сказали, скоро приедут, – раздался из комнаты голос Семена, мужа тёти Гали.
– Да ты шо! Я ж пошутила так. Вот ведь дурень, Сёма? Позвони ишо раз, скажи, шо ошибся ты, прощчения попросить не забудь. Не то самого арестуют, за ложный вызов, – громко кричала тётя Галя.
Владимир Владимирович, наверное засмеялся бы, но обстановка была не та, он подошёл к двери и взял тетю Галю за руку.
– Прошу Вас, Вы же видите, в каком состоянии Ваша соседка. Просто скажите, живы ли её родители и всё, – громко, командным голосом произнёс капитан.
Тётя Галя, переминаясь с ноги на ногу, оторопело смотрела на капитана.
– Полина померла год назад, от горя померла. Всё плакала, долго плакала, дочь, тебя значит, ждала. Дмитрий и мы, соседи, похоронили Полинушку, Царствие ей небесное. Хорошая была женшчина, что и говорить, – говорила тётя Галя, нервно теребя концы шерстяного платка.
Анжела, которая едва держалась на ногах, буквально сползла по стене и села на корточки.
– Нет…мамочка…прости свою неразумную дочь, мамочка…нет, -бормотала Анжела, закрывая лицо руками.
– Господи, нет! – зарыдав, закричала она и тут же поднявшись, схватила тётю Галю за плечи.
– Тётя Галя, а папа…где мой папа? Скажите…скажите, что он жив, умоляю Вас… – рыдая, кричала Анжела.
– Жив! Жив Дмитрий. Он в больнице лежит. Дня четыре поди…или пять…скорая забрала, давление высокое было, не падало никак, – быстро, торопясь пробормотала женщина, с сожалением глядя на Анжелу.
– Мамочка, бедная моя, мамочка, так и не дождалась внука…Слава Богу…хоть папа жив… – прошептала Анжела.
Потом посмотрела на соседку.
– В какой больнице папа? – спросила она.
– В седьмой городской, – ответила тётя Галя.
– Владимир Владимирович, умоляю Вас…я должна его увидеть, – схватив капитана за руки, взмолилась Анжела.
– Поехали, – коротко ответил Владимир Владимирович, направляясь к выходу,
Анжела тут же пошла за ним, не успев его и поблагодарить.
– А ключи-то, Анжела? Ключи от квартиры? – крикнула тётя Галя им вслед, качая головой.

 

                                ОСТРОВ. ИСПЫТАНИЕ (2 часть)

 

Стас, после того, как волнения от встречи поутихли, отец и мать его немного успокоились, хотя Наталья Егоровна не переставая плакать, повисла на плече сына, а отец не выпускал его руку, Стас вспомнил, что совершенно забыл про Анжелу. Он беспокойно оглянулся, пытаясь в толпе разглядеть её.
– Ты кого-то ищешь, сынок? – спросила Наталья Егоровна, мама Стаса, тоже оглядываясь назад.
– Мам, я сейчас, я быстро. Мне нужно найти её, чёрт, как же я мог о ней забыть… – бормотал Стас, высвобождаясь из объятий родителей.
– Стас? Поехали уже домой! – воскликнул Виталий Романович, глава семьи Василенко.
Но Стас никого не слышал, он побежал к трапу, походил среди толпы, которая потихоньку расходилась, но Анжелы нигде не было.
– Чёрт…я ведь даже адреса её не спросил. Где же мне искать её? – продолжая ходить туда-сюда в поисках девушки, бормотал Стас себе под нос.
– Стас, сынок? Да кого ты ищешь? Скажи, может и мы с мамой поможем, – сказал Виталий Романович, подходя к сыну.
– Пап, ты же знаешь, со мной девушка была, ну там, на острове…она мне жизнь не раз спасала…люблю я её, папа. Где же мне искать её теперь? Я, дурак, даже адреса её не спросил. Что теперь делать, пап? – спрашивал Стас, с отчаянием оглядываясь по сторонам.
– Ну для начала успокойся, Стас. Видимо, она уже уехала домой, если и её встретили родители. Пусть пройдёт пару дней, ты ведь знаешь её данные? Ну, фамилию, имя, отчество, найдём через справочную. Поехали домой, завтра приедут родственники, друзья…и Таня, помнишь её? – осторожно спросил Виталий Романович.
Стас с искренним удивлением посмотрел на отца, но подошла Наталья Егоровна и вновь обняла сына за плечи.
– Ночь на дворе, поехали уже домой, сынок, – попросила женщина.
Наталья Егоровна была интересной, красивой женщиной, всегда следила за своей внешностью, но весть о сыне сломила её, она похудела, глаза потускнели, казалось, потеря единственного сына, похоронила и её. Теперь её глаза блестели радостным блеском, радость женщины проявлялась даже в движениях. От волнения, Наталья Егоровна беспрестанно целовала своего сына в плечо и гладила по лицу.
– И правда, поехали домой, сынок, мы все устали, отдохнуть надо. Завтра тяжёлый день. А девушку твою, мы непременно найдём, конечно, но что ты скажешь Тане? Ведь… сын у вас… – сказал Виталий Романович, с беспокойством посмотрев на Стаса, не зная, как он воспримет его слова.
Стас растерянно посмотрел на отца, потом перевёл взгляд на мать.
– О чём это ты? Какой ещё сын? – спросил Стас.
До больницы ехали молча, всю дорогу Анжела плакала, думая о матери, вспоминая её доброе лицо, ласковые слова, которые она говорила дочери.
– Мамочка…прости свою непутёвую дочь, она умерла из-за меня. Господи! Я никогда её не увижу, никогда не услышу её голос, никогда не смогу прикоснуться к ней. Мамочка, ведь я и на прощанье крепко не обняла её, за что, Господи? За что… – отвернувшись к окну и не сдерживая слёз, думала Анжела.
Владимир Владимирович слышал её прерывистое дыхание и понимая её чувства и боль, не мешал ей. Он молча вёл машину. А когда они доехали до больницы,  Анжела выскочила из машины и подбежала к окошечку проходной. Она стала стучать, но долго никто не открывал. Как оказалось, сторож в проходной крепко спал, включив радио. Анжела нетерпеливо стала стучать сильнее и громче. К ней подошёл Владимир Владимирович и положил руку ей на плечо.
– Вам нужно успокоиться, Анжела, понимаете?  Так Вы напугаете Вашего отца. Ведь если он лежит в больнице с давлением, он может не выдержать…во-первых, Ваше появление через столько лет, во-вторых…простите, но вид у Вас…нет, Вы не подумайте, но он отец, Вы его напугаете своим видом. Вы на взводе, со слезами…так нельзя, – говорил капитан, стараясь успокоить Анжелу.
Сначала она смотрела на него, ничего не соображая, потом стала вникать в его слова и виновато опустила голову.
– Вы правы, но если я не увижу его сейчас, я просто с ума сойду! Моя мама, она умерла из-за меня, понимаете? Это моя вина, – произнесла Анжела, содрогаясь от рыданий и закрывая ладонями лицо.
– Я соболезную Вам, мне правда, очень жаль. Прошу Вас, успокойтесь. Давайте, к Вашему отцу сначала пройду я, подготовлю его, что ли, к встрече с Вами, потом Вы сможете войти и увидеться с ним, – взяв девушку за плечи и пытаясь успокоить её, говорил Владимир Владимирович, заглядывая в её заплаканные глаза.
Потом, отпустив её, он стал стучать кулаком в дверь проходной. Капитан слышал музыку из-за двери, но музыка стихла, видимо, радио выключили и тут же открылось окошечко и в двери показалось заспанное лицо пожилого мужчины.
– Ночь-полночь, ни днём, ни ночью покоя нет! Чего вам? – недовольно ворчал он.
Владимир Владимирович сунул в окошко руку, в которой были деньги.
– Откройте, пожалуйста, нам пройти нужно, жене моей плохо, нужен врач, а поликлиники закрыты, сами понимаете, – убедительно говорил капитан.
Мужчина просунул голову в окошко и посмотрел на заплаканное лицо Анжелы, потом всё же открыл дверь.
– Что же вы скорую не вызвали? – сочувственно глядя на Анжелу и качая головой, спросил охранник.
– Так сами понимаете, скорую пока дождёшься… – ответил Владимир Владимирович, взяв Анжелу под руку и проходя вместе с ней на территорию больницы.
– Зачем Вы сказали неправду? – спросила она, успокаиваясь от рыданий и вытирая мокрое от слёз лицо платочком, который ей машинально протянул капитан.
– Это сейчас неважно, пошли в приёмный покой, – ответил капитан.
В приёмном покое, сложив руки на столе и положив на них голову, спала молодая женщина, капитан тронул её за плечо, женщина тут же подняла голову и посмотрела на него.
– Простите…что у вас? Садитесь, – сказала дежурная медсестра, открывая журнал записей.
– Анжела? Как зовут Вашего отца? – спросил Владимир Владимирович.
– Митрофанов Дмитрий Иванович, семьдесят два года. Его с высоким давлением на скорой привезли, – быстро проговорила Анжела, с надеждой глядя на медсестру.
Женщина стала просматривать записи в журнале и кажется тут же нашла.
– Митрофанова положили в терапию, но сейчас ночь, вы не сможете просто так пройти, – посмотрев на Владимира Владимировича и Анжелу, сказала женщина.
– Утро почти…Вы просто скажите, куда нам пройти, мы только что с дороги, сошли с корабля, – сказал капитан.
– Второй корпус, пройдите по дорожке, прямо за приёмным покоем налево, – сказала медсестра, закрывая журнал.
– Спасибо. Пошли, – сказал капитан, первым выходя из приёмного покоя.
До отделения они дошли быстро, но и там была закрыта дверь. Пришлось стучаться, довольно долго не открывали, начинало светать.
– Вы простите меня…Вам отдохнуть нужно, а Вы тут со мной, – произнесла Анжела, с сожалением посмотрев на капитана.
– Успею ещё, – не переставая стучать в дверь терапевтического отделения, ответил капитан.
Так и не дождавшись, что её откроют, капитан прошёл к окнам и увидев открытое, тут же влез на подоконник и спустился в коридор.
– Давайте, я Вам помогу, – протянув руки, сказал капитан.
Недолго думая, Анжела протянула руку и перелезла через окно. Потом они прошли в фойе, где на стене висела табличка, на которой было написано, на каком этаже находится терапия, хирургия, кардиология и неврология.
– Нам на четвёртый этаж, – проходя к лестничной площадке и быстро поднимаясь наверх, сказал капитан.
Анжела молча шла за ним. Они поднялись на четвёртый этаж и прошли в открытую дверь отделения. На посту сидела молодая девушка, в белом халате и шапочке.
– Доброе утро, девушка, Вы не скажете, в какой палате лежит Митрофанов? – спросил капитан, мило улыбнувшись медсестре.
– Что вы тут делаете в такую рань? Кто вас пропустил? – удивилась девушка.
– Девушка…нам нужен Митрофанов, прошу Вас. Это его дочь, она не видела отца целых четыре года. Просто скажите, в какой он палате и всё, – начиная раздражаться, сказал капитан.
Медсестра внимательно посмотрела на Анжелу.
– Это Вы с необитаемого острова прибыли, верно? – спросила медсестра, поднимаясь с места и с любопытством разглядывая Анжелу.
– Да нет, она приехала с длительной командировки, из за границы, – ответил капитан.
– Господи. Просто скажите, в какой палате лежит мой отец! Это так трудно? – не выдержав, воскликнула Анжела.
– В восемнадцатой, это по коридору, с правой стороны, – быстро ответила медсестра, указывая, рукой в сторону палаты.
Капитан взяв Анжелу за руку, увёл по коридору.
– Подождите меня здесь, я сам позову Вас. Прошу, наберитесь терпения, скоро Вы обнимите своего отца, – видя, как напряжена и встревожена Анжела, сказал капитан.
Она кивнула головой и встала у двери, которую тихо открыл капитан, заглядывая в палату. Там находились три кровати, время было половина шестого, двое мужчин сидели на кроватях, третьего не было, но постель была расправлена.
– Здравствуйте. Кто из Вас Митрофанов Дмитрий Иванович?
– Он в туалет вышел, сейчас вернётся, – сказал один из мужчин.
Капитан тут же вышел из палаты и увидел, как Анжела, сидя прямо на полу, плача, обнимает отца, сидевшего рядом с ней. Они тихо говорили что-то друг другу и оба плакали. Владимир Владимирович отошёл к окну и достал из кармана сигареты. Хотел было закурить, но вновь засунул пачку в карман.
– Анжела, доченька, жива родная…жива…а я думал, что уже никогда тебя не увижу. Наша мама…Полинушка, всё ждала тебя, ждала…но так и не дождалась, – растерянно говорил Дмитрий Иванович, разглядывая дочь, которая гладила его лицо и без конца целовала ему руки и морщинистые щёки.
– Папочка, папочка…прости меня…простите меня… мамочка… – бормотала Анжела, не в силах говорить.
– Главное, ты вернулась живая. Не плачь, дочка, – вытирая ладонью лицо дочери от слёз, говорил старик.
– Теперь я никогда тебя не оставлю, папочка. Ты только поправляйся. Вставай, что же мы на полу сидим, вставай, папочка, – вставая сама и помогая отцу подняться, сказала Анжела.
Владимир Владимирович быстро взял старика под руку, Дмитрий Иванович с удивлением взглянул на него.
– Здравствуйте, Дмитрий Иванович. Звягинцев Владимир Владимирович, капитан второго ранга, – представился капитан, глядя на худощавого старика со светлыми, седыми волосами, совсем не похожего на дочь.
– Здравствуйте, молодой человек, вижу по форме и регалиям. Спасибо, я сам, – сказал Дмитрий Иванович, но руки не отнял.
Они вошли в палату, посадили старика на кровать и Анжела села рядом с ним, обняв его руку и прижимаясь к плечу.
– Я вас оставлю. Скоро вернусь, – сказал Владимир Владимирович и направился к выходу, решив поговорить с врачом.
– Анжела, дочка? Как же ты изменилась. Если бы мама увидела тебя…но где же ты была все эти годы? Ведь нам сообщили, что корабль потерпел крушение и все пассажиры и экипаж погибли. Что нам пришлось пережить тогда… – сказал Дмитрий Иванович.
– Папочка…я всё расскажу тебе, всё расскажу… – невольно тронув свой живот, произнесла Анжела.

Стас совершенно забыл о Тане, да и как он мог помнить её? Мимолётная связь, ничего для него не значащая…да и были они вместе близки всего-то пару раз, а тут ребёнок.
– Разберёмся, ладно, поехали домой, ужасно по дому соскучился, – сказал Стас и посмотрел в сторону, где стояла машина отца.
Сев в машину, они втроём поехали домой. Наталья Егоровна, сев на заднее сидение, обнимала сына за шею, прижималась к нему, сидевшему впереди рядом с отцом. Отец раньше часто давал ему свою машину, потом сказал, что как только Стас закончит институт, он её ему подарит.
– Меня всё равно служебная машина возит, права у тебя есть. Так что, как только возьмёшь диплом, оформлю машину на твоё имя, – перед самым отъездом в кругосветное путешествие, сказал отец.
Сейчас же, он даже не предложил сыну сесть за руль. Может просто боялся, всё-таки тот четыре года не водил автомобиль. Стас был не в обиде, зная, как родители любят его. Домой приехали под утро, конечно же, все устали.
– Хорошо, что ты не стал отвечать на вопросы журналистов, они такие дотошные! Иначе, завтра с утра названивали бы с вопросами друзья и знакомые. Сейчас ты устал, ложись, поспи, – сказал Виталий Романович, легонько хлопая сына по плечу, когда они вошли в квартиру, поставив машину в гараж.
– Может ты есть хочешь? Я бы ужин согрела, – ласково поглаживая Стаса по плечу и груди, спросила Наталья Егоровна.
– Нас накормили на корабле. Не хочу, спасибо. Утром поем твоих горячих оладушек, мамочка, – целуя мать в щёчку, сказал Стас.
Но сказав это, парень вспомнил Анжелу и сердце его непонятно сжалось.
– Нужно найти её через справочное бюро, как же…а, Митрофанова Анджела…ммм…как же… а, Дмитриевна, пятьдесят седьмого года рождения… Хорошо, что запомнил, – подумал Стас, проходя по комнатам и разглядывая всё вокруг, словно впервые видел свою квартиру.
Родители ему не мешали, понимая его состояние. Стас вошёл в свою комнату, лёг на кровать и закрыл глаза. Утром его разбудил звонок в дверь. Поднявшись, он вышел из своей комнаты и прошёл в ванную. Мама повесила для него чистое полотенце, раздевшись, он встал под душ.
Как часто, живя на острове, Стас мечтал оказаться дома и вот так, просто встать под душ и мыться душистым мылом. Сейчас, напротив, парень вспомнил, как нырял с Анжелой в озеро, плавая с ней нагишом, как они вдвоём ныряли в океане и ловили футболкой рыбу. Он вспоминал, какой смышлёной она была и как часто спасала его от смерти. Он вспомнил, как она, надрезав рану от укуса змеи, высасывала яд, потом обрабатывала рану. А когда он температурил, она, раздевшись донага, грела его своим телом…
Всё это Стас вдруг вспомнил так ясно, стоя под душем, что ощутил непонятную тоску. Тоску по Анжеле и даже по острову. Выключив воду, он обернулся полотенцем вокруг бёдер и вышел из ванны.
Со стороны большого балкона, Стас услышал голоса и среди прочих, голос ребёнка, ему стало интересно, кто это мог прийти с утра. Пройдя в зал, он через тонкую занавеску посмотрел в окно, отделяющее балкон от зала. Увидев Таню, парень удивлённо поднял брови и усмехнулся. Девушка изменилась, ярко накрашенная, в короткой юбочке и открытой маечке, она и вела себя так, словно была у себя дома.
– Интересное явление, раньше вроде, поскромнее была, – подумал Стас, невольно сравнивая Таню с Анжелой.
Потом он перевёл взгляд на ребёнка, малыша, лет трёх, которого обнимала Наталья Егоровна и что-то ласково сюсюкала ему на ушко. Малыш хватал женщину за ухо и норовился сорвать с уха золотую серёжку. Но не это привлекло внимание Стаса, он усмехнулся и прошёл в свою комнату, быстро оделся и вышел на балкон. Увидев его, Таня, бесцеремонно бросилась ему на шею.
– Стас! Любимый мой! Как же я рада видеть тебя! Сколько слёз я пролила, думая, что ты погиб, – восклицала Таня, но Стас, тут же схватив её за руки, разжал её объятия и попросил сесть.
– Стас? Ну ты чего? Смотри, это наш сын, наш Сашенька. Санечка? Иди к папе, – продолжала Таня.
Стас посмотрел на ребёнка, который обнял Наталью Егоровну и с испугом смотрел на него. Стас видел, что малыш очень похож на парня из Казахстана, который в тот год приезжал в Одессу к родственникам, Стас даже имя его запомнил, Берген, он часто видел Таню в его обществе. Она, правда, отшучивалась, говоря, что они лишь друзья и он всё равно скоро уедет в Алма-Ату.
– Значит Берген всё же оставил после себя этого мальчика, то бишь сына, а сам свалил в Казахстан? Тань, кому ты хочешь лапшу на уши повесить, а? Думаешь я поверю, что это мой сын? За кого ты меня держишь? Ладно родители, они внуку рады, но мне бы могла не врать, – засмеявшись, произнёс Стас, отпуская руки девушки.
Наталья Егоровна и Виталий Романович оторопело смотрели на Стаса. Хотя Виталий Романович и заметил, что у ребёнка скорее азиатские черты лица, но кто знает, подумал тогда мужчина, может в роду у девушки были азиаты. А спрашивать он посчитал неуместным и бестактным, ведь она твёрдо заявила, что Сашенька – сын Стаса и он даже знал о ребёнке. Что ж, Виталий Романович поверил, конечно, такое воспитание у него было. Как сказала Таня родителям Стаса, что она ему сказала о ребёнке перед его отъездом и якобы, он сказал, что как только вернётся с кругосветки, они сразу поженятся. При словах Стаса, Таня побледнела и сев на диван, обняла сына.
– Санечка, иди к маме, сынок. Твой папа не хочет взять тебя на руки, – сказала девушка, растерянно глядя на Стаса и его родителей.
– Стас, сынок? Ну что ты такое говоришь? Быть может, у Тани в роду были азиаты? – подойдя к сыну, сказал Виталий Романович.
– Папа! Ну какой род? Ладно, Татьяна, сознавайся давай, знаешь ведь, что я прав и не приму чужого ребёнка. Может быть, тебе правильнее было бы поехать в Алма – Ату и сообщить Бергену о его сыне? – сказал Стас, подходя к девушке.
– Ну да! Это ребёнок Бергена, ты прав. Но…когда сообщили, что лайнер, на котором ты отплыл, через неделю потерпел крушение и потонул…ты знаешь, я говорила тебе, что беременна. Правда я думала, что ребёнок от тебя, Стас, честное слово. Твои родители от горя чуть с ума не сошли, вот я и подумала, что если сообщу им о внуке, им легче станет. Стас? Но ведь ребёнок ни при чём! Прошу тебя, мы же с тобой хотели пожениться, – схватив Стаса за руку, с мольбой говорила Татьяна.
– Верно, ребёнок не виноват, что его мамаша смогла спать в одно время и со мной, и с его папашей. Жениться я не собираюсь, да и не любил я тебя никогда, наверное, ты и сама это чувствовала, так что ты свободна, – хладнокровно сказал Стас.
– Сынок, но мы так привязались к этому малышу, ведь и правда думали, что он твой сын, – взяв сына за руку, сказала Наталья Егоровна.
– Ну вот, теперь вы знаете, что это не мой ребёнок. Так что можете успокоиться, – ответил Стас.
Татьяна с надеждой смотрела на него.
– Как это всё нехорошо…как неприятно это…как же ты могла, Таня? Зачем обманула нас, воспользовавшись нашим горем? Так нечестно, неужели ты не понимаешь, что ребёнок не виноват? – спросил Виталий Романович, искренне удивляясь тому, как бесцеремонно поступила девушка.
– Виталий Романович? Наталья Егоровна? Но я правда думала, что Санечка сын Стаса. Простите…мы пожалуй пойдём, – взяв за руку ребёнка, выходя в зал, а оттуда в прихожую, сказала Татьяна.
– Какой кошмар! Ничего не понимаю…как же так можно? – заплакав, произнесла Наталья Егоровна.
Стас не вышел проводить Таню с ребёнком, он сел на диван и обнял мать за плечи.
– Прости, мама, что заставил вас с отцом пройти через это. Таня всегда была взбалмошной, любила хорошо провести время в ресторанах и на танцах. Она знала, что семья у нас более чем обеспеченная, поэтому…ладно, проехали, – увидев, что проводив Татьяну, возвращается отец, произнёс Стас и замолчал.
– Мы с твоей матерью и подумать не могли, что в таких вещах можно обманывать. Ну да, мальчик не был похож на тебя и даже на нас, но мало ли что. После того, как мы узнали о крушении, нам пришлось очень тяжело, а тут пришла Татьяна и заявила, что беременна от тебя. А мы так привязались к ребёнку. Так может и правда тебе жениться на ней, сынок? – спросил Виталий Романович.
Стас с недоумением посмотрел на отца.
– Пап! Ты что? О чём ты говоришь? Да не люблю я Татьяну, никогда не любил. Если она смогла в одно время спать и со мной, и с Бергеном…прости, мамочка, я не хотел. Нет, папа! И речи быть не может! Как привязались, так и отвяжетесь. Будут у вас свои внуки, не переживайте. Мне бы только Анжелу найти… – сказал Стас, видя, как мать испуганно охает.
– Кто же она такая, эта Анжела, сынок? Или любишь её, что ли? – спросила Наталья Егоровна.
– Я говорил вам уже…она много раз спасала меня, когда я находился на волосок от смерти, да если бы не она, сейчас я не сидел бы тут с вами. Она необыкновенная…да, я очень люблю её, это так, – сказал Стас.
– Что ж, значит мы найдём эту девушку. А сейчас, пошли на кухню, завтракать будем. Хочу тебя побаловать, сыночек, – поднимаясь с дивана, ласково теребя волосы сына, сказала Наталья Егоровна.
– Вот это правильно. Очень соскучился по твоей стряпне, мамочка, – радостно потирая руки, сказал Стас.
– Нужно паспорт твой восстановить, Стас. Метрика у тебя есть, диплом об окончании института, права, паспорт, нужно получить как можно скорее,- сидя за столом на кухне, сказал Виталий Романович.
– Ты прав папа, на это, наверное, время нужно. Потом и на работу устроюсь, – ответил Стас.
– Не так всё просто, сын…пока тебя не было…многое изменилось, – начал говорить Виталий Романович.
– Знаю, папа, я читал об этом в газетах. На корабле, который нас подобрал в море, нам предоставили все условия. Видели бы вы меня, когда я ступил на тот корабль! Борода, волосы, ужас! – засмеявшись, сказал Стас.
– И хорошо, что видим тебя таким, каким ты уехал в эту злосчастную поездку, – гладя сына по волосам, сказала Наталья Егоровна.
– Не совсем понятно, что происходит. Многих увольняют, ничего не объяснив. Поэтому, работу найти будет не так просто. И сам вот думаю, в верхах неспокойно, что нас ждёт, неизвестно. Хорошо, мать врачом работает, врачи всегда нужны, несмотря ни на что, – говорил Виталий Романович и Стас видел в его глазах тревогу.
Анжела сидела рядом с отцом, прижавшись к нему, вдыхая до боли знакомый запах, вперемешку с запахом сигарет, пота, индивидуально присущему каждому человеку.
Владимир Владимирович шёл по коридору, подняв голову и читая таблички на дверях. Наконец, он нашёл кабинет врача и тихонько постучал в дверь, понимая, что сейчас раннее утро и доктор, быть может, отдыхает, после ночного дежурства. Никто не ответил, тогда капитан приоткрыл дверь и вошёл в кабинет.
– Разрешите войти? – спросил он.
Из соседней комнаты вышел доктор, на ходу надевая белый халат и шапочку.
– Вы ко мне? Что у Вас? – спросил пожилой мужчина, среднего роста, плотного телосложения и поседевшими волосами.
– Да, если позволите, хотел спросить о состоянии Митрофанова Дмитрия Ивановича, – сказал капитан.
– Хотя странно, что у него русская фамилия и имя-отчество тоже. Ни дать ни взять, типичный еврей, странно… – про себя, подумал Владимир Владимирович.
– Митрофанова…а, конечно. Его привезли с высоким давлением, да и сердечко оставляет желать лучшего. Он полежит у нас ещё с недельку, а так, состояние по возрасту. Ему семьдесят два года, но состояние его совсем неплохое. Поколем недельку, лекарства я назначил. Так что повода для беспокойства нет. У Вас всё? Простите, мне идти нужно, ночью привезли тяжелобольного, – сказал доктор, проходя к двери.
Владимир Владимирович, успокоившись, вышел вместе с ним из кабинета и пошёл в палату Дмитрия Ивановича.

– Папочка, ты только поправляйся, теперь всё будет хорошо, – сказала Анжела, гладя отца по плечу.
– Да я здоров, ты расскажи лучше, что с тобой было, тебя так долго не было, дочка. Когда нам с твоей матерью сообщили, что лайнер потонул…мы с ней чуть с ума не сошли. Она часто плакала, ночами не спала, а потом её не стало и я остался один, – говорил Дмитрий Иванович, украдкой вытирая слезу.
– Я всё расскажу, папочка, но не сейчас. У нас будет много времени, вот приедешь домой и мы с тобой сядем вдвоём и поговорим. Мне паспорт бы восстановить и на работу устроиться. Как там сейчас в музее? Когда я уезжала, ты ведь ещё работал, хотя и был на пенсии. Ты и сейчас работаешь, верно? – спросила Анжела.
– Работал, пока в больницу не попал. Меня ведь директором музея назначили, а в последнее время непонятно стало, музей закрыли, сказали временно, думаю и меня уволят. Зачем им больной старик, сейчас молодых берут на работу. Но у меня пенсия персональная, мне много не надо, – говорил Дмитрий Иванович, морща лоб, будто вспоминал что-то.
Владимир Владимирович вернулся в палату, Анжела так же сидела рядом с отцом, положив голову ему на плечо, а Дмитрий Иванович ласково гладил дочь по голове и они тихо разговаривали.
– Доктор сказал, что состояние Вашего отца хорошее, но нужно ещё уколы поделать и лекарства попить. Недельку ему придётся полежать тут. Утро уже…Вам отдохнуть бы надо, ночь не спали, – сказал Владимир Владимирович, подходя ближе.
Он прав, дочка, поезжай домой, поспи, отдохни. У тебя и вид усталый, – сказал Дмитрий Иванович, с благодарностью посмотрев на капитана.
Анжела поднялась и крепко обняла отца.
– Я вечером ещё приду, папочка. Ты тоже отдохни, – ответила она и поцеловав отца в щетинистую щёку, посмотрела на капитана.
– Спасибо Вам, Владимир Владимирович. Если бы не Вы… – пробормотала Анжела, направляясь к выходу.
– Не нужно меня благодарить, я сделал то, что должен был сделать. Поехали? – спросил капитан, открывая дверь палаты и пропуская девушку вперёди себя.
Она, обернувшись, посмотрела на отца, который провожал дочь взглядом и улыбался. Анжела внутренним чутьём поняла, что отец успокоился и вышла из палаты. Спустившись вниз, они вышли через проходную на улицу и подошли к машине.
– Я отвезу Вас домой. У Вас вид усталый, Вам отдохнуть нужно, выспаться. Только… – Владимир Владимирович открыл дверцу машины и Анжела села на переднее сидение.
Обойдя машину, мужчина сел за руль и посмотрел на неё.
– Мне право неловко…Вам наверное, не стоило ездить со мной столько времени… – начала говорить Анжела, но капитан взял её за руку и посмотрел на неё.
– Анжела, послушайте меня…может сейчас не время, но я должен Вам сказать…когда я увидел Вас в первый раз, измученную, испуганную…Ваши глаза…мне не забыть их, не забыть… – говорил капитан, не отпуская руку девушки.
– Владимир Владимирович…прошу Вас, сейчас не время… и Вы не всё знаете обо мне…я должна сказать Вам… – Анжела была растеряна, она была благодарна ему и чувствовала себя перед ним неловко.
– Ладно, поехали. У нас будет время, чтобы поговорить. А сейчас, позвольте, я куплю Вам что-нибудь поесть. Уверен, если Ваш отец в больнице, то в доме нет ничего съестного, – ответил Владимир Владимирович, осознавая, что  Анжела смущена и очень устала.
– Вы не должны, я придумаю что-нибудь, не беспокойтесь, пожалуйста, – ответила Анжела, вконец растерявшись.
Но капитан, проехав немного, остановился возле продовольственного магазина и быстро выйдя из машины, зашёл в магазин. Вышел он оттуда с двумя пакетами и сложив их на заднее сидение, вновь сел за руль. До её дома ехали молча, доехав, капитан вновь остановил машину и выйдя из неё, прошёл вместе с Анжелой к дому.
– Если позволите, я приеду вечером, Вы же хотели поехать к отцу в больницу, – сказал Владимир Владимирович, провожая её до дверей и вручая ей пакеты.
– Спасибо…Владимир Владимирович, думаю, в доме есть деньги, родители всегда откладывали, не стоит Вам беспокоиться. Я правда, очень Вам благодарна, но Вы только что с рейса. У  Вас своих дел много, – ответила Анжела, проходя в открытую дверь и стучась в дверь тёти Гали, чтобы взять ключи от своей квартиры.
Владимир Владимирович, ничего не сказав, ушёл.
– Ааа, Анжела? Ну шо, как там Володя? Видела отца? – спросила женщина.
– Видела, тётя Галя. Хорошо, скоро домой вернётся. Я ключи хотела взять, – ответила Анжела.
Тётя Галя протянула руку за дверь и взяв ключи с гвоздя, протянула девушке.
– Хорошо, что ты вернулась, Володя один долго бы не протянул, – сказала тётя Галя.
Ничего не ответив, Анжела открыла свою дверь и вошла в квартиру. Стоя с пакетами в прихожей, облокотившись о стену, она, озираясь вокруг, заплакала.
– Мамочка…я так тосковала по тебе… – прошептала она и прошла в зал.
Сев на диван, Анжела посмотрела на портрет мамы в красивой рамке, такого портрета раньше не было, видимо, отец после смерти матери и заказал его. На неё смотрела её мать, с улыбкой, но грустными глазами, в тёмном платье с красными цветочками. Анжела поднялась и подошла к портрету. Протянув руки, девушка дотянулась до рамки и упав на колени, разрыдалась. Сама не заметив как, она легла на пол и закрыв глаза, уснула. Да так крепко, что едва услышала, как в дверь громко стучат. Открыв глаза, смутно понимая, что происходит и где она находится, Анжела поднялась и прошла в прихожую. За дверью стояла тётя Галя.
– Ты шо так долго не открывала, Анжела? Напугала меня до смерти! Уснула, шо ли? – восклицала женщина, бесцеремонно проходя на кухню и ставя небольшую кастрюльку на стол, а полотенце, которым она держала кастрюлю, тётя Галя бросила на спинку стула и сама села за стол.
– Простите, тётя Галя, уснула я. Ночь не спала, устала очень. А что случилось? – спросила Анжела, присаживаясь напротив.
– Да шо могло случиться? Я тебе суп принесла поесть, небось, не ела ишо. – быстро говорила женщина, открывая крышку кастрюли, откуда пошёл пар.
– Спасибо Вам, как вкусно пахнет, – вставая и подходя к раковине с немытой посудой, которой накопилась прилично, сказала Анжела.
– Ты давай, сядь и поешь, а я помою. Я часто заходила к Володе, хгде приберусь, хгде подмету, посуду помою. Полину жалко, ох как жалко-то… всё тебя дожидалась, вот ведь не верила, шо ты погибла. Надо же…материнское сердце чувствовало, наверное, – заплакав, рассказывала женщина и мыла посуду.
Анжела взяла тарелку и налила себе суп. Открыв пакет, она достала хлеб и порезала его.
– Вам налить, тётя Галя? – спросила Анжела с полными глазами слёз.
– Ну и налей, поем с тобой. Мой на работу ушёл. Сын с женой съехали от нас, так прямо вовремя квартиру они получили, как вовремя! Теперь шиш дали бы! Слышала, наверное, что происходит? Вот так и живём, – тараторила тётя Галя.
Анжела смотрела на неё, улыбаясь сквозь слёзы, понимая, как тосковала по дому, по тёте Гале, по отцу и матери, по этой домашней обстановке.
– Как вкусно, спасибо Вам, сто лет супа не ела, – сказала Анжела, с аппетитом отправляя в рот очередную ложку.
– А ты расскажи, как жила то на этом, как его…на острове необитаемом? Тяжело было? Шо только не говорили о тебе, батюшки! И дикари там были? Говорят, трое вас было, одного хищники сожрали, – спрашивала тётя Галя.
– Я всё расскажу, но не сейчас. Мне бы убраться в доме и приготовить отцу ужин, хочу вечером в больницу к нему поехать, – ответила Анжела, доев суп.
– Ну и ладно, потом, так потом. Пойду я, кастрюля пусть остаётся, там суп ишо остался, – вставая из-за стола, сказала тётя Галя, так и не поев своего супа.
Проводив её за дверь, Анжела принялась за уборку. Она везде прибралась, вытерла пыль и пол, перемыла посуду, сложила грязное бельё в ванной комнате. Вспомнив про деньги, подошла к старому комоду, она помнила, что мама прятала деньги в ящике, под постельным бельём. Открыв ящик, она приподняла чистое бельё, там лежали деньги, не много, но Анжела подумала, что на первое время, пока она  найдёт работу, хватит.
– Боюсь, меня в моём положении и на работу не примут. Что же я делать буду? На пенсию отца жить? – подумала она, проходя наконец на кухню и вытаскивая из пакетов продукты.
– Боже мой…как неудобно…что же происходит? – подумала Анжела, вспомнив Владимира Владимировича.
Почистив картошку, она пожарила её с тушёнкой и закрыв крышку, убавила огонь.
– Стас…где же ты? – прошептала Анжела, роняя голову на руки.
Проснувшись утром, Стас потянулся, зевая. Потом быстро встал и пройдя на балкон, сделал несколько физических упражнений. На кухне Наталья Егоровна готовила для сына завтрак. Виталий Романович, сидя за столом, читал свежую газету.
– Доброе утро, родители. Пап, может сходим с тобой в паспортный стол? Мне бы паспорт скорее получить, – взяв с тарелки горячий оладушек, обжигая руки и кусая его, сказал Стас.
– Стас, сынок, садись за стол, поешь нормально. Тебе чай или кофе? – спросила Наталья Егоровна.
– Ммм…кофееее…мне кофе, пожалуйста. Я и вкус его забыл. Как же хорошо дома! Пап, ты говорил, что человека можно найти по справочному. Прошу тебя, помоги мне найти её, – сказал Стас, умоляюще посмотрев на отца.
– Кто же эта девушка, Стас? Она и правда так дорога тебе? – спросил Виталий Романович, откладывая газету.
– А ты как думаешь? В море, когда корабль пошёл ко дну, я тоже стал тонуть. Очнулся – на доске лежу, а Анжела мне массаж сердца делает. Пап, спасла она меня тогда. Потом, четыре года на острове…мы часто были на волосок от смерти, последнее, что страшное произошло – это волна, накрывшая остров. Тогда я точно думал, хана нам…если бы не она, не сидел бы я сейчас тут с вами. Я люблю её, папа, очень люблю, – с волнением говорил Стас, даже перестав есть.
– А мы так привыкли к Санечке, Стас. Три года помогали Татьяне растить сына, мы же и правда думали, что он наш внук. Правда, Танечка в последнее время стала уже требовать деньги, говорила, сын Стаса растёт и потребности тоже растут. А нам с отцом много не надо, почти все деньги забирала Танечка, внуку, – с чувством вины и тоски, говорила Наталья Егоровна.
– Ну да, вижу теперь, неплохо ей жилось. Ладно, что уж теперь. Не требовать же деньги обратно? Мне бы Анжелу найти, мама. Как же я не договорился с ней о встрече? Нужно было хотя бы адрес у неё спросить, – сказал Стас, мысленно ругая себя.
– Не переживай, сынок. Найдём мы твою Анжелу, – сказал Виталий Романович, похлопывая сына по плечу.
– Сынок…ты прости, что спрашиваю…а между вами было что-то? Ну…между тобой и Анжелой? – теребя салфетку, волнуясь, спросила Наталья Егоровна.
– Наталья? Ну что ты такое говоришь? Стас взрослый человек…хм, даже неловко как-то, – произнёс Виталий Романович, посмотрев на жену и качая головой.
– Было, мама, конечно было. И не верьте тому, что пишут в газетах и показывают по телевизору, хренотень всё это. Мы с Анжелой вдвоём были на острове, ни дикарей, ни хищников там не было. Давайте поговорим об этом потом. Спасибо, мамочка, очень вкусно. Ну что, пап, пошли? Сначала насчёт паспорта договориться надо, потом в справочное бюро зайдём, – сказал Стас, вставая из-за стола и стоя допивая кофе.
– Что же вы там ели, дети? – пробормотала Наталья Егоровна, едва не плача.

Анжела заплела свои пышные, чёрные волосы в косу и подняла наверх, чтобы не мешали. Отрезать она их не стала, хотя за четыре года они выросли ниже её стройной талии. Девушка посмотрела в зеркало, макияж она смолоду наводить не любила, у неё были красивые, чёрные брови дугой, большие, карие глаза, прямой, чуть с горбинкой нос и красивые пухлые губы, нежная, светлая кожа. Она вдруг вспомнила, как говорил Стас, когда целовал её:
– У тебя обалденные губы, такие сладкие, хочется их без конца целовать.
Анжела улыбнулась, на ней было её старенькое короткое платье, которое оголяло её длинные, стройные ноги. Повертевшись у зеркала, в которое не смотрелась четыре года, она провела рукой по животу.
– Надо было сказать Стасу о ребёнке…а вдруг мы с ним больше никогда не увидимся? – от этой мысли, у девушки потемнело в глазах, пошатнувшись, она схватилась за стенку.
– Прочь эти мысли, если он не будет искать меня, я сама его найду, хотя бы для того, чтобы сказать ему, что у него будет ребёнок, – подумала Анжела, проходя в ванную комнату.
Ей надо было постирать, чем она и занялась. В голову лезли разные мысли, то она представляла себе, что Стас встретился с бывшей девушкой и о ней сразу позабыл, то подумала, что он нашёл моложе и красивее её, что такие парни не остаются без женского внимания и он наверняка, найдёт себе помоложе.
– А ведь я правда стара для него…на острове не было никого, вот он и не смог устоять…и я хороша, ведь всегда недолюбливала мужской пол…чёрт меня дёрнул, ведь без них  так спокойно жила… – думала Анжела и сердце сжималось от тоски и тяжести на душе.
Хотя она и старалась не думать о Стасе, у неё это не получалось, она сознавала, что любит его. Анжела достирывала бельё, когда в дверь позвонили. Вытерев руки и поправляя непослушную прядь волос, падавшую на виски и лоб, она открыла дверь. У неё совсем вылетело из головы, что должен был прийти Владимир Владимирович, а она в таком виде стоит перед ним. Ей стало неловко, застёгивая нижнюю пуговицу на халате, которая постоянно расстёгивалась от того, что петля стала велика для пуговицы, Анжела растерянно посмотрела на капитана.
– Вы? Ой, я и забыла, что Вы…да, проходите пожалуйста. Я сейчас, я только переоденусь… – бормотала она, пропуская капитана в квартиру.
А он стоял и с восхищением смотрел на неё, не смея сделать шаг.
– Владимир Владимирович, что с Вами? Вы в порядке? – спросила Анжела, совсем растерявшись.
Она ловила себя на мысли, что перед капитаном она робеет, словно девочка, он словно давил на неё, такого она ни перед одним мужчиной не чувствовала. Будто капитан имеет над ней власть, это было непонятное ей чувство.
– Какая, же ты красавица, Анжела! – воскликнул Владимир Владимирович, переходя на ты, отчего девушка, округлив глаза, попятилась назад.
– Что Вы, я это…я стирала, я даже не причесалась… – произнесла Анжела, убирая заколку с головы.
Коса тяжело упала ей на грудь.
– Мы же к отцу твоему хотели поехать, думал, ты уже готова. Время почти шесть часов, – наконец войдя в прихожую, оттуда проходя в комнату, сказал Владимир Владимирович.
Анжела быстро сняла стулья со стола, куда перевернула их, убираясь в квартире.
– Вы посидите, я, быстро. Может чаю хотите? – спросила она, собираясь выйти из комнаты, чтобы пройти в свою.
– Нет, спасибо. Если разрешишь, чай бы я попил, когда мы вернёмся из больницы, – ответил капитан.
Анжела кивнула головой, ничего не ответив и быстро вышла.
– Господи…что ему нужно от меня? Да, он очень мне помог и помогает…но я Стаса люблю…а вдруг Стас забыл обо мне? Надо спросить капитана, может он мне с работой поможет. Если музей закрыт… – быстро снимая старенькое домашнее платье и надевая другое, думала Анжела.
Распустив волосы, она быстро причесалась и собрала их разделив и заколов только верхнюю часть. Потом, пройдя на кухню, она согрела картошку с тушёнкой, положила отцу яблоки, творог и две булочки, все это она взяла из пакета, который Владимир Владимирович привёз ещё утром, купив продукты в магазине.
– Я готова, мы можем ехать. Хотя, мне так неловко загружать Вас своими заботами, – смущённо улыбаясь, сказала Анжела, войдя в комнату, где задумчиво сидел капитан.
Он быстро встал и подошёл к ней.
– Что ж, поехали, наверное тебя отец ждёт, – улыбнувшись в ответ, сказал Владимир Владимирович.
Выйдя их квартиры и закрыв дверь на ключ, они вместе вышли во двор, оттуда на улицу и подошли к машине.
– Может нужно что-то ещё купить отцу? – сев за руль, спросил Владимир Владимирович.
– Нет, ничего не нужно. И потом, я нашла деньги, я же говорила, родители всегда откладывали впрок, – сидя на переднем сидении автомобиля, рядом с капитаном, ответила Анжела.
Капитан завёл машину, ехали довольно долго, оба молчали, каждый, видимо, думал о своём. Приехав в больницу, они поднялись в палату к Дмитрию Ивановичу. Он сидел на кровати и читал газету. Анжела вошла первая и поздоровалась с мужчинами, соседями по палате, их было двое. Они тут же встали и сказав, что хотят погулять во дворе, вышли. Анжела присела рядом с отцом, обняла его и поцеловала в щёку.
– Как ты, папочка? Как себя чувствуешь? – спросила она.
– Очень неплохо. Сегодня кардиограмму делали, доктор сказал, что показатели хорошие. Это благодаря тебе, дочка, твоё возвращение, для меня и есть исцеление, – радостно говорил Дмитрий Иванович.
Анжела, улыбнувшись, чмокнула его в нос и взяла газету из его рук.
– Я тебе поесть принесла, папочка. А газеты лучше не читать, там вечно пишут всякую чушь и к тому же привирают. Давай, садись к столу, я кормить тебя буду, – ласково говорила Анжела, вынимая из пакета чашку, куда положила приготовленный ужин.
Ел Дмитрий Иванович с аппетитом, запивая булочку кефиром, который принесли на ужин.
– А вы что же не едите? – Дмитрий Иванович почувствовал неловкость, доедая картошку с кусочками тушёнки.
– А мы сыты, правда. Я дома поел, спасибо, – ответил Владимир Владимирович.
– И я тоже…поела… – ответила Анжела, вспомнив, что ела ещё до обеда, когда приходила тётя Галя.
– Очень вкусно. Ты, Анжела, мясо купи, тебе питаться хорошо надо, небось на острове-то недоедала, а? – спросил Дмитрий Иванович.
– Ошибаешься, папочка. Мы ели кабана и дичь, рыбу и устрицы, бананы, ягоды и кокосы. Уж поверь, папочка, вы тут так не питаетесь, как мы со Стасом ели на острове. Он охотился на дичь и кабанчиков, однажды, даже оленя принёс, представляешь? – воодушевлённо говорила Анжела, вспоминая дни, проведённые на острове.
Глаза её блестели, Владимир Владимирович видел, с какой нежностью, что ли, она говорила про Стаса.
– Чем же мог тебя очаровать этот юнец? – подумал капитан.
– Надо же…и всё равно, купи мясо, дочка, деньги ты знаешь где, мама твоя всегда туда прятала, говорила, на чёрный день, – говоря это, Дмитрий Иванович, опустив голову, погрустнел.
– Только свинину я брать не буду, папочка, я её на острове переела. Я лучше говядину куплю, – обняв отца за шею, сказала Анжела, видя, что он стал грустным, вспомнив о матери.
– Мясо на рынке бери, в магазинах ничего не найдёшь, – сказал Дмитрий Иванович.
– Хорошо, я поняла, папочка. Что тебе завтра принести? – спросила Анжела.
– Свари мне борща, дочка, помнишь, как мама варила?  – ответил Дмитрий Иванович.
– Помню, папочка…конечно помню. Не грусти, пожалуйста, я вернулась, но мамы нет…а нам нужно жить дальше, прошу тебя, ради меня, держись. Мне тоже её очень не хватает, но её нет, папочка и мы должны с этим смириться, понимаешь? – положив голову на плечо отца, ласково говорила Анжела, украдкой вытирая слёзы.
– Поздно уже, идите, вам пора. Вон, за окнами темно, давай, дочка, капитану, наверное, некогда засиживаться тут, у постели старика, – сказал Дмитрий Иванович.
– Что Вы, Дмитрий Иванович? Я только с рейса и совершенно свободен, – улыбнувшись, ответил капитан.
– Да, простите, я не подумала…ладно, папочка, завтра я сама к тебе приду и посижу с тобой подольше, – вставая, сказала Анжела.
Попрощавшись с отцом и взяв чашку, она в месте с капитаном, вышла из палаты. Спустившись вниз, они вышли на улицу и сели в машину. По дороге, Владимир Владимирович стал говорить, Анжела его не стала перебивать, видя, как он волнуется.
– Я был женат и прожили мы с Ольгой десять лет. Она очень хотела ребёнка, я конечно, тоже. Но у нас никак не получалось, мы прошли обследование, доктора сказали, что у меня всё в порядке. А у Ольги…патология была какая-то. Она неоднократно ложилась в больницу и получала лечение, но увы…и жена решила пойти то ли к знахарке, то ли к частному гинекологу. В общем, ей назначили десять уколов внутривенно, гарантированно обещали, что после них она непременно забеременеет. На шестой день, Ольга, сделав очередной укол, пришла домой сама не своя, вялая какая-то, я тогда как раз с рейса вернулся, хотел жену в ресторан повести. Но она отказалась, сказав, что устала и немного поспит. Но Ольга так и не проснулась. Было расследование, как показало следствие, от этих уколов умерло восемь женщин, совсем молоденьких. Моей Ольге было тридцать четыре года, была примерно твоего возраста. Женщина, которая за большие деньги якобы лечила, сбежала, её так и не наши, уехала в неизвестном направлении, может, имя поменяла. В общем, дело так и закрыли. Мама долго мечтала о внуках, но не суждено было, – долго говорил Владимир Владимирович.
Потом вдруг резко затормозил и остановив машину, повернулся к Анжеле. Взяв её за плечи, чем напугал очень, он посмотрел ей в глаза.
– Ты появилась так неожиданно, такая измученная, но такая сильная…Анжела, ты женщина, которую я искал. Пять лет я не видел ни одной женщины, часто уходил в рейсы, а жизнь словно мимо проходила. Прошу тебя, поехали ко мне, я хочу познакомить тебя с мамой, я уже говорил ей о тебе, – произнёс Владимир Владимирович, не отпуская её.
Анжела была потрясена и растеряна, ей до глубины души было жаль капитана.
– Владимир Владимирович, но…Вы обо мне ничего не знаете…и потом, я люблю другого, – ответила она, прижимаясь к дверце машины.
– Этого юнца? Но я люблю тебя! Неужели ты не видишь? И прошу тебя, не называй меня на Вы и по отчеству, чувствую себя древним стариком, – воскликнул капитан.
– Я сочувствую Вам, мне правда, очень жаль…да, Стас младше меня на целых семь лет…но это не столь важно, когда любишь, – попыталась убедить капитана Анжела.
– А он? Он любит тебя? Стас поздней ночью оставив тебя, не подумав о тебе, просто бросил и уехал. Разве не так? – с отчаянием спросил Владимир Владимирович.
– Но и его понять можно, его ждали родители, которых он не видел целых четыре года. Мы были напуганы и растеряны. Это же естественно, он не мог поступить иначе, – сказала Анжела.
– Конечно, понимаю. Ты всегда найдёшь ему оправдание. Посмотри на меня! Неужели ты не видишь, что я, люблю тебя? – спросил капитан и неожиданно прильнул к её губам.
Анжела напряглась, широко раскрыв глаза и не отвечая на поцелуй, она была напугана.

Ранним утром, Стас, вместе с отцом и матерью вышли из дома.
– Стас? Машину не разучился водить? – спросил Виталий Романович, улыбнувшись сыну.
– Не знаю, нужно сесть за руль, чтобы узнать это, – ответил Стас.
– Выведи машину из гаража, – протягивая ключи от Мерседеса, сказал Виталий Романович.
Стас замешкался.
– Ты уверен, папа? – спросил Стас.
– Давай, машина твоя. Меня ещё служебная машина возит, – ответил Виталий Романович.
Стас, взяв ключи, направился в гараж, который находился за домом. Минут через пятнадцать, он подъехал к родителям и не выходя из машины, лишь сказал, чтобы они сели. Виталий Романович сел рядом с сыном на переднее сидение, Наталья Егоровна села сзади.
– Маму до больницы довезём, потом в паспортный стол поедем, – сказал Виталий Романович.
– А тебе не нужно ехать на работу? Я бы и сам справился, – ответил Стас.
– Конечно справился бы, сынок, но со мной это будет быстрее, – ответил Виталий Романович.
Стас медленно выехал на дорогу и поехал к больнице, где работала Наталья Егоровна. Стас прибавил скорость, при этом мельком смотрел на знакомые улицы, словно видел всё впервые.
– Вроде и не изменилось ничего, а всё кажется новым, – задумчиво произнёс Стас.
– У тебя ещё будет время погулять по городу. Что решил насчёт работы? – спросил Виталий Романович.
– Я пока не думал об этом. Но ты прав, как только мне восстановят паспорт, нужно  искать работу. Только куда можно устроиться? В школу, английский преподавать? – спросил Стас.
– Нужно подумать, сынок, это твоё будущее, как никак, – ответил Виталий Романович.
Стас хотел ответить, но вдруг резко затормозил и остановил машину. Хотел было выйти из неё, но отец схватил его за руку.
– Что ты делаешь, Стас? Здесь стоянка запрещена, – сказал мужчина.
– Справочная, пап! Я говорил тебе, мне нужно узнать адрес Анжелы, – сказал Стас, собираясь всё-таки выйти из машины.
– Стас, мама опаздывает, справочная никуда не убежит. На обратном пути и зайдём, – сказал Виталий Романович.
– Ты не понимаешь, папа, у неё не было денег, была ночь, что с ней? Как она доехала до дома, автобусы ночью не ходят, да и без денег…неужели ты не понимаешь? – воскликнул Стас, когда к ним подошёл милиционер.
– Сержант Матвеев, Ваши права, – взяв под козырёк, сказал молодой сержант.
Стас посмотрел на отца и хотел достать права из бардачка, куда он положил метрику, диплом и права, но отец схватил его руку.
– Подожди, Стас, я сам, – сказал Виталий Романович, доставая свои документы из внутреннего кармана пиджака и протягивая сержанту.
Тот просмотрел документы, потом внимательно взглянул на Виталия Романовича и протянув ему его документы, вновь взял под козырёк.
– Простите, товарищ Василенко, не признал. Можете ехать, – сказал он.
– Спасибо, сержант. Поезжай, Стас, – посмотрев на сына, сказал Виталий Романович.
Стасу пришлось завести машину и поехать в сторону больницы.
– Чего так испугался сержант, папа? Вид у него был испуганный, – сказал Стас.
– Да не испугался он, просто понял, что ошибся, – ответил Виталий Романович.
Стас пожал плечами и поехал дальше, доехав до больницы, он остановился у самых ворот. Наталья Егоровна, которая молчала всю дорогу, вышла из машины и посмотрела на своих мужчин.
– Сегодня у меня, дежурство, так что хозяйничайте без меня. Котлеты я нажарила, пюре сделала и рассольник сварила. Хлеб свежий купить не забудьте. Завтра увидимся, – сказала Наталья Егоровна, пройдя к сыну и целуя его в щёку.
– Пока, мам, – ответил Стас.
– Поехали в паспортный стол, Стас. Мне ещё на работу ехать, – поторопил Виталий Романович.
Стас выехал на дорогу. Здание РОВД района, где они проживали, находилось далеко от дома. Подъехав к кирпичному забору, им пришлось обогнуть его и подъехать к железным воротам, где и находился паспортный стол. Виталий Романович вышел из машины, а Стас, проехав несколько метров, припарковался и вышел следом за ним.
У дверей паспортного стола стояли люди, но Виталий Романович, не обращая ни на кого внимания, подошёл к двери и открыв её, вошёл. Раздались недовольные реплики, люди возмущались по поводу того, что он прошёл без очереди. Через пять минут открылась дверь и Виталий Романович позвал Стаса, которому хотя и было неловко, но пришлось пройти в кабинет.
– Ну вот, это мой сын, Надежда Яковлевна. Прошу Вас, как я и говорил, паспорт нужно восстановить в кратчайшие сроки. Ему на работу устраиваться надо, – сказал Виталий Романович.
– Я помню Стасика совсем маленьким, светловолосым, шустрым таким. Не беспокойтесь, Виталий Романович, через неделю паспорт будет готов. Стас, садись вот сюда, нужно заявление написать на имя начальника паспортного стола, товарища Ерошенко А. А. И укажи причину утери паспорта. Садись, вот бумага, ручка…справа пишешь: Начальнику паспортного стола тов.Ерошенко, да…здесь. Дальше… Кировского района города Одессы, от Василенко С. В. проживающего по…пишешь свой адрес…а тут пиши… Заявление. Прошу Вас, выдать мне новый паспорт, взамен утерянного, так…причину укажи. Всё, дату и подпись ставь ниже, – диктовала Надежда Яковлевна, потом перечитала написанное и посмотрела на Стаса.
– Мы можем идти, Надежда Яковлевна? – спросил Виталий Романович.
– Да, можете идти. Стас, через неделю придёшь за новым паспортом. Дальше я сама всё сделаю, – сказала женщина, мило улыбаясь.
Стас с отцом поблагодарили женщину и попрощавшись, вышли. Очередь проводила их недовольными взглядами.
– Ты всегда так везде проходишь без очереди? – спросил Стас отца.
– Всегда и везде, сынок. Стоять в очередях мне некогда. А сейчас время такое, всё решается наглостью и деньгами. Не договорись я с Надеждой Яковлевной, ты месяц бы ждал законного паспорта. Ты помнишь Надежду Яковлевну? – спросил Виталий Романович, подходя к машине.
– Нет, откуда бы я её помнил? – ответил Стас, понимая, что отец дал деньги и немалые, за то, чтобы ему в кратчайшие сроки получить свой новый паспорт.
– Ну да, ты же совсем маленький был. Ну неважно, поехали, я на работу опаздываю, – сказал Виталий Романович, садясь на переднее сидение машины.
Стас знал, где работает его отец, поэтому уверенно поехал по дороге, ведущей в Министерство рыбного хозяйства.
– Я не говорил тебе…два года назад меня назначили заместителем министра, если помнишь, я работал начальником отдела, – сказал Виталий Романович.
– Правда? Поздравляю, – равнодушно сказал Стас.
– Спасибо. Но боюсь, скоро рыбное хозяйство перейдёт в частные руки, – сказал Виталий Романович.
– Надеюсь, министерство останется? – ответил Стас, подъезжая к высокому, старинному зданию и останавливаясь у ступеней парадного входа.
– Будь осторожен на дорогах, сынок. Не забудь вовремя поесть. До вечера. Домой я на служебной машине доеду, – громко сказал Виталий Романович, поднявшись на пару ступеней.
– Ладно, пап, до вечера, – махнув рукой, так же громко ответил Стас и развернув машину, выехал на дорогу.
Он решил найти справочное бюро и спросить адрес Анжелы.
– Митрофанова Анжела Дмитриевна, пятьдесят седьмого года рождения… – повторял Стас, ведя машину и озираясь по сторонам.
Наконец, он увидел то, что искал. Поискав глазами, куда можно припарковаться, он поставил машину у обочины дороги и вышел из неё.
– Здравствуйте, девушка, мне нужен адрес Митрофановой Анжелы Дмитриевны, тысяча девятьсот пятьдесят седьмого года рождения. Прошу Вас, это срочно, – подойдя к окошечку справочного бюро и нагнувшись, заглядывая туда, сказал Стас.
Девушка, не взглянув на него, протянула маленькую бумажку и коротко сказала:
– Пишите.
– Простите?  Что писать? – спросил Стас.
– То, что сейчас мне сказали, данные девушки, которую Вы ищите, – наконец подняв голову от книги, которую она с интересом читала, сказала девушка.
Стас быстро написал на бумажке данные Анжелы и протянул в окошко.
– Подождите пять минут, – сказала девушка и принялась за дело.
Ровно через пять минут, она протянула Стасу другую бумагу, чуть побольше, где было семь адресов с данными, как у Анжелы. Стас был озадачен.
– Так много? – спросил он, заглядывая в окошко.
– Уверена, одна из них та, которую Вы ищите, – улыбнувшись симпатичному парню, ответила девушка.
– Да? Что ж, спасибо, – сказал Стас и вернувшись к машине, сел за руль.
Перечитав адреса, он понял, что придётся ездить по всему городу, так как адреса находились в разных районах города.
– Ну и ладно, я же хотел прогуляться по родному городу, по которому так тосковал. – пробормотал Стас, заводя машину.
Он ездил почти весь день по данным адресам, заехав домой только, чтобы поесть. Как это обычно бывает, последний, седьмой адрес и был тот, где жила Анжела, его Анжела. Войдя во двор, он подошёл к её квартире и позвонил. Но дверь никто не открыл. Стас стал тарабанить, думая, что быть может она не слышит. На площадку вышла тётя Галя.
– Шо же ты так стучишь? Нет её, в больницу она уехала, к отцу. А ты кто будешь? – спросила женщина.
– Знакомый. А давно она уехала? – ещё сомневаясь в том, что это его любимая, спросил Стас.
– Давноооо…скоро должна вернуться. А мать её не выдержала и померла…как узнала, что дочь погибла, так и померла, бедная, – словоохотливо говорила тётя Галя.
Я на улице её подожду, спасибо, – ответил Стас, собираясь уйти.
– А шо хотел-то? – спросила тётя Галя.
– Поговорить, – ответил Стас и пошёл к выходу.
Выйдя на улицу, он сел в машину, от нетерпения хлопая руками по рулю. Вечерело, на улице было уже довольно темно, через полчаса к дому подъехали Жигули, свет от уличного фонаря падал прямо на переднее стекло и Стас увидел Анжелу. Выйдя из машины, он хотел было подойти, но то, что он увидел, ошарашило его, парень остановился, как вкопанный.
– Не понял…что тут происходит? – хмуро пробормотал Стас, не отрывая взгляда от стекла автомобиля.
– Что Вы делаете, Владимир Владимирович? – оторопело глядя на капитана, произнесла Анжела, когда он отпустил её.
– Прости, не удержался. Это просто невинный поцелуй, тебе не понравилось? – спросил Владимир Владимирович.
Капитан был уверен, что после того, как он ей признается в любви, да ещё и поцелует, она не устоит.
– Нет, не понравилось. Я же говорила Вам, я люблю другого, спасибо Вам за всё, но больше не приходите, очень прошу Вас, – резко ответила Анжела и повернулась к дверце, чтобы выйти из машины.
Подняв голову, она увидела хмурое, озабоченное лицо Стаса и радостно вскрикнув, открыла дверцу.

– Стас! Как я рада тебя видеть? Как же ты меня нашёл? – радостно воскликнула Анжела, обнимая Стаса за шею.
Но он схватил её за руки и опустив их сжал, не отпуская.
– Кто хочет и ищет, всегда найдёт. А вот ты, я смотрю, успела за эти два дня мне замену найти? – усмехнувшись, спросил Стас.
– Стас? Что ты такое говоришь? Какая замена, о чём ты, милый? – искренне удивляясь, спросила Анжела.
Из машины вышел Владимир Владимирович и обойдя её, подошёл к ним.
– Ааа…это Вы? Надо же! А Вы, значит, времени даром не теряли, Владимир Владимирович, кажется? – с сарказмом спросил Стас, наконец отпуская руки Анжелы.
– Мальчишка! Что ты понимаешь в жизни? Сам-то куда убежал в ночь, бросив её? – спросил Владимир Владимирович, вплотную подходя к Стасу.
– Никуда я не убегал, я только обнял родителей и вернулся за ней, но не нашёл её, – надменно ответил Стас.
– Прошу тебя, давай зайдём ко мне, поговорим. Владимир Владимирович, спасибо Вам за помощь и прощайте. Я Вам всё сказала. Пошли, Стас, – сказала Анжела, взяв Стаса за руку и уводя к дому.
Но Стас вырвал руку и остановился.
– Да нет, не зайдём. Лучше я уйду, не буду вам мешать, – сказал Стас, подходя к своей машине.
– Стас? Ну что ты такое говоришь? Подожди! – закричала Анжела, понимая, что если он сейчас уедет, они больше никогда, быть может, не увидятся.
– Что я говорю? Что я говорю, спрашиваешь? Ты что, меня за дурака держишь? Я видел, как вы целовались! Это на второй день знакомства, да? – обернувшись, воскликнул Стас.
– Ну да, ты видел то, что хотел увидеть. Но не увидел, что Владимир Владимирович целовал меня, а не я его, – ответила Анжела.
– Не вижу разницы, – буркнул Стас, ничего не понимая.
– Стас? Я этого не хотела, поверь. И не вынуждай меня оправдываться, тем более, я ни в чём не виновата, – подойдя к Стасу и посмотрев в его глаза, произнесла Анжела.
К ним подошёл Владимир Владимирович.
– Я, пожалуй, поеду. Анжела? Если понадобится моя помощь, я всегда готов помочь тебе. Телефон свой я тебе записал, можешь звонить в любое время, – сказал капитан.
Анжела посмотрела на него и с отчаянием покачала головой.
– Прошу Вас, просто оставьте меня в покое. Я правда, благодарна Вам, а сейчас уезжайте, прошу Вас, – с мольбой произнесла Анжела, едва не плача.
Кивнув головой, Владимир Владимирович вернулся к своей машине, сел за руль и уехал.
– Стас, давай зайдём ко мне и поговорим, – сказала Анжела.
– Ты и телефон у него взяла? Зачем? – спросил Стас.
– Господи, Стас! Капитан свой телефон мне ещё на корабле дал, я и взяла без всяких задних мыслей, – ответила Анжела.
– Значит, ты ему ещё на корабле понравилась? Понятно… – сказал Стас.
– Да я эту бумажку там и оставила, у меня и карманов не было, не знаю, зачем он напомнил об этом сейчас, – ответила Анжела.
– Зачем? А я скажу тебе, зачем. Капитан ещё надеется на то, что ты позвонишь ему и вы с ним вновь встретитесь. Неужели непонятно? – сказал Стас.
– Мне всё равно, что он думает. Давай зайдём домой, Стас, я очень устала. – сказала Анжела.
Стас вскинул голову, закрыл машину и пошёл следом за ней. Пройдя двор, они вошли в квартиру и Анжела включила свет.
– Проходи в комнату. Есть будешь? – спросила она.
– Нет, я не голоден, – буркнул Стас, но в комнату всё же прошёл и сел на диван.
Квартира Анжелы отличалась от его квартиры простотой, но тут было уютно и чисто.
– В ночь, когда ты уехал, я не знала, что мне делать. На корабль возвращаться нельзя, весь экипаж покинул его, да меня бы и не пустили. Денег нет, я не знала, как добраться домой. Тут и подошёл капитан. Он предложил довезти меня, сказав, что на стоянке стоит его машина. Я, конечно, согласилась, не ночевать же на улице, – начала говорить Анжела.
– Я вернулся, но не нашёл тебя, – будто оправдываясь, ответил Стас.
– Да, я понимаю…долгая разлука с родителями, ещё эти журналисты…я и не виню тебя, Стас. Капитан довёз меня до дома, а тут я узнала, что моей мамы больше нет, а папа в больнице. Я была в отчаянии и попросила Владимира Владимировича поехать в больницу. Я должна была увидеть папу, ты же понимаешь…слава Богу, папе лучше. Капитан сказал, что приедет на следующий день, чтобы отвезти меня к отцу в больницу. Он, правда, очень помог мне. А сегодня… он рассказал, что его жена пять лет назад умерла, что он живёт с престарелой матерью и представляешь? Признался мне в любви и предложил пожениться. Я была в шоке, это на второй день знакомства! Я ответила ему, что люблю тебя и об этом речи быть не может…хотела выйти из машины…а он вдруг поцеловал меня… Тут ты подошёл…и всё, – закончила говорить Анжела и посмотрела на Стаса.
– Прими мои соболезнования, мне очень жаль, что твоя мама… А я весь день тебя искал, мне семь адресов дали с такой же фамилией и именем, как у тебя. А когда нашёл…что я мог подумать, увидев, как ты целуешься с этим капитаном? – сказал Стас.
– Глупый…мне кроме тебя ведь никто не нужен. Я же люблю только тебя, Стас! – воскликнула Анжела, обнимая Стаса за шею.
– Я так по тебе соскучился…иди ко мне, милая… – произнёс Стас, обнимая её, прижимая к себе и целуя в губы.
– Стас…мне сказать тебе надо… – прошептала Анжела.
– Потом…прошу тебя, потом… – прошептал в ответ Стас, снимая с неё платье.
Он положил её на диван, нежно поглаживая упругое тело любимой, ласково целуя в шею, в губы, плечи и грудь.
– Ты останешься у меня? – спросила Анжела, нагишом проходя в ванную.
– Прости, не сегодня. Я родителям не сказал, они волноваться будут. А завтра я хочу, чтобы ты поехала ко мне, я должен познакомить тебя  с ними. Они уже заочно тебя знают, – сказал Стас, войдя следом за ней в ванную комнату.
– Стас…ты кое-что должен знать. Я ещё на корабле пыталась сказать тебе, но не получилось… – волнуясь, проговорила Анжела.
От волнения, она прикрылась полотенцем, Стас напрягся, не понимая, что она может ему сказать и почему-то подумал про капитана.
– Стас…у нас будет ребёнок, – произнесла девушка, внимательно следя за выражением лица Стаса, не зная, как он воспримет её слова.
Наступило молчание.
– Стас? Ты чего молчишь? – спросила Анжела, видя, как он растерян.
– Ты в этом уверена? – спросил Стас.
– Ну…да, месячных не было, правда, я ещё у врача не была, да и когда? Может на днях и схожу. Скажи что-нибудь, может ты не рад? – спросила Анжела.
Стас вдруг схватил её, крепко обнял и стал неистово целовать. Полотенце упало к ногам Анжелы, запрокинув голову, она засмеялась.
– Господи! Значит я скоро стану отцом? Я так рад, милая, так рад! – восклицал Стас, не переставая целовать её.
– Глупенький мой…как же я тебя люблю… – произнесла Анжела, закрывая глаза.
Потом они вместе стояли под душем и долго целовались. Выйдя из ванной комнаты, они оделись и Стас направился в прихожую.
– Я завтра приеду за тобой часам к одиннадцати, будь готова, к нам поедем, – выйдя из квартиры, сказал Стас.
– А я утром к папе в больницу хотела поехать, – ответила Анжела, выходя следом за ним, чтобы проводить до машины.
– Хорошо, вместе и поедем. Надо же и мне познакомиться с будущим тестем, – улыбнувшись, сказал Стас.
От этих его слов, на душе у Анжелы потеплело.
– Думаешь, твои родители примут меня в качестве твоей жены? – спросила она.
– А при чём тут мои родители? На тебе я женюсь, кажется, а не они, – ответил Стас.
– А ты сказал им, что я старше тебя, Стас? На целых семь лет, – спросила Анжела.
– А это тут при чём? На целых, на половиках… глупенькая. Главное, мы любим друг друга, не так ли? – подмигнув, весело сказал Стас, подходя к машине.
– Так, любимый. Но мне очень страшно, – ответила Анжела.
– А тебе не было страшно, когда ты в открытом океане спасала меня от смерти? Когда высасывала яд из раны, от укуса какой-то твари. Сколько раз мы подвергались с тобой опасности, ты у меня такая отважная и смелая! Ничего не бойся, я всегда буду рядом. Поняла? – спросил Стас, крепко обнимая Анжелу.
– А ты не выпускал меня, когда я висела над пропастью, я видела твои глаза в тот момент. Знаешь…я часто вспоминаю те дни, когда мы жили на острове. А ты? – спросила Анжела.
– Иногда. Такого мы с тобой никогда не забудем, это уж точно. Ладно, милая, мне пора. До завтра, – открывая, дверцу Мерседеса, сказал Стас.
– До завтра, любимый, – чмокнув Стаса в щёку и отходя от машины, ответила Анжела.
– Зайди в дом, пока я здесь, – сказал Стас, кивая головой.
Анжела, улыбнувшись, помахала ему рукой и побежала к дому. Войдя в квартиру, она почувствовала, что очень голодна, вспомнив, что не ела с самого обеда. Не разогревая ужин, она поставила на стол сковороду и с аппетитом поела, запивая холодным чаем.
– Посуду утром помою, – пробормотала девушка, проходя в спальню.
Лёжа в постели, она чувствовала себя очень счастливой, потом вдруг, вспомнив о матери, она взгрустнула и тяжело вздохнула.
– Бедная моя мамочка..как бы ты радовалась сейчас вместе со мной, – прошептала Анжела, закрывая глаза.

Ранним утром Анжела проснулась и сладко потянувшись, улыбнулась. Вставать не хотелось, но она знала, что приедет Стас и заставив себя встать, зашла в ванную комнату. Умывшись и почистив зубы, вытираясь, Анжела посмотрела в зеркало. Она не часто смотрела на себя в зеркало, а сегодня… она посмотрела и словно не узнала себя, так иногда бывает. Может эмоции, кто знает, но человек, глядя на себя, чувствует, что, вроде как, на него смотрит чужой человек. Она увидела типичную еврейку, с красивыми чертами лица, светлой, гладкой кожей…непослушные пряди волнистых, жгуче-чёрных волос падали на виски и лоб. Скривив пухлые губки, она сдувала их наверх, продолжая любоваться собой. Отец всегда говорил ей, что она очень похожа на деда, на его отца и характером такая же. Папа рассказывал дочери, что в начале войны, немцы, собрав всех евреев, словно скот, погрузили в крытые машины и увезли в концентрационные лагеря, где их сожгли в газовой камере. Вспоминая слова отца, Анжела помрачнела, а когда она представила себе состояние людей на тот момент, ей стало жутко, по телу побежали мурашки. Примерно то же самое она чувствовала, когда висела над пропастью, думая, что сейчас сорвётся и погибнет. Было очень страшно, когда хватаясь за руку Стаса, за его плечи, она перенесла такой страх,о котором девушка никогда не забудет.
– Как же так можно было? Живых людей…маразматик, ведь мать его была еврейка, что же он так истреблял евреев? За что? Фанатичный урод… – бормотала Анжела, имея ввиду Гитлера, ей было неприятно даже произносить его имя вслух.
– Всё! Не буду сейчас об этом думать, скоро Стас придёт… ой, как есть хочется… – разговаривала сама с собой Анжела.
Она зашла на кухню и открыла крышку сковороды, но вчера вечером, она доела картошку с тушёнкой. Разочарованно закрыв крышку, она открыла холодильник, там лежали продукты, купленные Владимиром Владимировичем.
– Спасибо Вам, капитан, – улыбнувшись, произнесла Анжела, взяв с полки колбасу и с контейнера на дверце холодильника, пару яиц.
Жаря колбасу, она напевала песню на еврейском языке, которую часто пела мама.
– Папа же просил приготовить ему борщ! – вспомнив об этом, воскликнула Анжела.
Но к борщу нужно было мясо, а его у неё не было, да и свеклы тоже. Звонок в дверь, прервав её мысли, заставил вздрогнуть.
– Это наверное, Стас…что же он так рано? Всего половина девятого… – пробормотала Анжела, выбегая в прихожую.
За дверью стояла тётя Галя.
– Я зашла по-соседски, узнать, может шо тебе надо, а? – бесцеремонно проходя на кухню, спросила женщина.
– Спасибо, вроде нет. Я к папе в больницу должна ехать, а он борща просил, вот…хочу съездить на рынок, папа сказал, мясо только там покупать. – сказала Анжела, войдя в след за женщиной на кухню.
– Да? Ну да…Дмитрий прав. Та ты хогда ж успеешь борщча наварить? Пока за мясом на рынок, пока он сварится, та ты шо! У меня вот бульон с домашней лапшой есть и пельмени я налепила. Ща сварим, сохгреем и поедешь к отцу. Борщч и завтра можно сварить. Меня Полина покойная учила борщч варить. А ты шо ешь? Тьфу! А это яишница, шо ли? Та разве ж это еда? – искренне возмущалась тётя Галя.
Анжела смотрела на неё и улыбалась.
– Спасибо Вам, тётя Галя, шо бы я без Вас делала? Мне и правда к отцу ехать надо, вчера мясо купить забыла, – сказала она, посмотрев на стол, где в тарелке остался её завтрак, который она не доела.
– Та не за што, пошли ко мне, налью бульон Дмитрию и пельменей наварю, – сказала тётя Галя, направляясь к выходу из кухни.
Анжела быстро сунула кусочек колбасы в рот и на ходу разжёвывая, пошла за ней, оставив дверь квартиры открытой. Но когда она вернулась с тем, что ей положила соседка и зашла на кухню, за столом сидел Стас и спокойно доедал её завтрак.
– А я смотрю, квартира открыта, завтрак на столе, ты мне кофе завари, пожалуйста. Я так спешил к тебе, что не успел позавтракать, – с полным ртом говорил Стас, так спокойно, будто только что вышел из спальни, где провёл ночь с ней.
Она вспомнила, каким он был на острове, Стас не мог терпеть голод, хотя им часто приходилось обходиться без пищи. Но когда пища была, Стас просто смаковал её, растягивая удовольствие.
– Доброе утро, милый. Сейчас посмотрю, есть ли у меня кофе, – чмокнув парня в голову, в густые, светлые волосы на макушке, ответила Анжела.
– Только не говори, что у тебя нет кофе… – повернувшись к ней, когда она открывала дверцу верхнего шкафчика, где обычно стоял кофе, сказал Стас.
Анжела достала банку, на дне которой оставалось совсем немного кофе, видимо простоявшего в шкафчике четыре года, так как кроме неё, в доме никто кофе не пил, ни отец, ни мама. Анжела радостно потрясла банкой.
– Тебе хватит, сейчас заварю. Нужно купить сегодня банку кофе, – сказала Анжела, заваривая кофе в бокале, куда и высыпала всё содержимое из банки.
– Слуууушай…я съел твой завтрак…понимаешь, совсем не наелся. Да и ты осталась без завтрака, давай ещё пожарим колбасу с яйцами. Я помогу, – вставая из-за стола и отпивая из бокала горячий напиток, сказал Стас.
– У меня осталась ещё одна банка тушёнки, лучше я пожарю лук и согрею её. Кстати и яйца можно с тушёнкой пожарить, – сказала Анжела, подходя к плите.
Вскоре они сидели за столом и с аппетитом завтракали.
– Можно и мне глоточек? Как ты думаешь, беременным можно кофе пить? – спросила Анжела, протягивая руку за бокалом с кофе.
Стас легонько шлёпнул её по руке.
– Сначала у врача узнать нужно. Если можно – будешь пить, ну а если нет, значит ни капли, поняла? Нам нужен здоровый малыш, – ласково глядя на Анжелу, сказал Стас.
– Ты прав, хотя так хочется. Ладно, приду, приберусь. Меня уже папа ждёт, поехали, – поднимаясь из-за стола, сказала Анжела.
– Взяв банку с бульоном и маленькую кастрюлю с пельменями, политыми сметаной,  завёрнув всё это в чистое, плотное полотенце, она вышла в прихожую.
– Может в воскресенье на пляж сходим? Отдохнём, там кафе было, если помнишь, кавказские шашлыки продавали, плотный такой грузин работал…как же его…а, Гога звали, помнишь? – выходя из квартиры во двор, говорил Стас.
– Нет, не помню. Я никогда там не была. Ну если хочешь, конечно сходим. Шашлык и я бы поела, – подходя к машине Стаса, ответила Анжела.
– Может ещё что нужно купить твоему отцу? Ну…что покупают в больницу, творог там, ммм…кефир что-ли… – спросил Стас, заводя машину.
– У него всё есть, я вчера ему отвозила, – ответила Анжела, любуясь, как легко Стас ведёт машину.
– Что-то я волнуюсь. Чёрт… – засмеялся Стас, взглянув на девушку.
– Не стоит волноваться, Стас, папа у меня замечательный, сама доброта. Я уверена, он тебе очень понравится и вы подружитесь. Только, Стас…про ребёнка он пока не должен знать, хорошо? Сам понимаешь, давление и сердце слабое, не выдержит ни радости, ни печали. Ему и мамы вполне хватило, – положив руку на плечо Стаса, сказала Анжела.
– Я всё понял, милая, не волнуйся, – ответил Стас, быстро чмокнув девушку в щёчку.
Дверь палаты была открыта, санитарка вытирала полы и видимо попросила больных выйти из палаты. Анжела увидела отца в фойе, он сидел в кресле, с газетой в руках. Улыбнувшись, она подошла к нему вместе со Стасом.
– Как нашего папу зовут? – быстро спросил Стас.
– Дмитрий Иванович, – так же быстро, ответила Анжела.
– Здравствуй, папочка. Мы пришли, – присаживаясь перед ним на корточки и заглядывая отцу в глаза, улыбаясь, сказала Анжела.
Дмитрий Иванович отложил газету и посмотрел на неё, потом перевёл взгляд на Стаса.
– Здравствуйте, Дмитрий Иванович, – только и произнёс Стас.
– Ну здравствуй, сынок. Познакомь нас, дочка, – попросил мужчина, мельком взглянув на дочь.
– Папочка, это Стас, с которым я провела на острове четыре года. Мы делили с ним последний глоток воды, последний кусок еды и я…я люблю его, папочка, – волнуясь не меньше Стаса, ответила Анжела.
– Очень рад познакомиться с человеком, которого любит моя дочь, – сказал Дмитрий Иванович, вставая с кресла и протягивая руку.
– Мне тоже, очень приятно. С Вашего разрешения? Дмитрий Иванович, я пришёл не только познакомиться с Вами, но и просить руки Вашей дочери, – пожимая руку Дмитрия Ивановича, взволнованно говорил Стас.
Дмитрий Иванович застыл и внимательно посмотрел парню в глаза.
– Как жаль, что твоя мама не дожила до этого дня, дочка. Она так мечтала об этом, так мечтала о внуках, – быстро вытирая непрошенную слезу, сказал Дмитрий Иванович.
– Мои соболезнования Вам, Дмитрий Иванович и тебе, Анжела, искренне сожалею, – сказал Стас.
Да, парень держался очень даже неплохо, несмотря на волнение. Дмитрию Ивановичу Стас понравился, хотя о разнице в возрасте между дочерью и Стасом, он не знал.
– Папочка…мне тоже очень больно думать о маме, но мы должны держаться, прошу тебя, тебе нельзя волноваться, ты же знаешь, – вставая и обнимая отца за плечи, сказала Анжела.
– Земля ей пухом, все мы там будет, ещё никто не избежал смерти. Ладно, не будем о грустном, дочка. Что ты скажешь? Ты-то согласна? – спросил Дмитрий Иванович, посмотрев на дочь.
Анжела смутилась, она никогда не говорила ни с отцом, ни с матерью о таких вещах, впрочем и мужчин она к себе близко не подпускала.
– Папочка, давай ты для начала вылечишься, а потом мы сядем с тобой и поговорим, хорошо? Тут тётя Галя тебе бульон и пельмени передала. А борщ я вечером принесу. Вчера мясо не успела купить, – сказала Анжела.
– Уже домой хочу, поговори с врачом, дочка, пусть выписывает меня, дома борщ поедим, вместе, – сказал Дмитрий Иванович, вставая с кресла и проходя в палату.
– Но Вла..Владимир Владимирович уже говорил с доктором, он же сказал, ещё неделю нужно оставаться в больнице и поделать капельницы, попринимать лекарства, папочка, – сказала Анжела, войдя следом за отцом и посмотрев на Стаса с виноватой улыбкой.
Она видела, как он нахмурился, когда упоминали имя капитана.
– Да, я помню. А кстати, где Владимир Владимирович? Почему и он не приехал? – спросил Дмитрий Иванович.
Анжела посмотрела на Стаса, парень побледнел, она увидела, как он сжал кулаки.
– Папочка, капитан больше не придёт, он просто помог мне и передавал тебе пожелания скорейшего выздоровления. Ты отдыхай, ладно? Я к врачу зайду, поговорю с ним. Стас? Посиди с отцом, – переведя взгляд на парня, сказала Анжела.
Тот кивнул головой и сел на стул перед кроватью, на которой сидел Дмитрий Иванович. Анжела вышла из палаты, настроение почему-то упало, она быстро пошла по коридору, в кабинет врача. Девушка не понимала, что с ней происходит, с утра было так хорошо, вдруг…может её угнетала ревность Стаса, тем более без всякого повода. Подойдя к кабинету и постучавшись, она приоткрыла дверь.
– Разрешите, доктор? – спросила Анжела.
За столом сидел врач, перебирая бумаги и делая на них пометки .
– Да, проходите. Что у Вас? – подняв голову от бумаг, спросил доктор.
– Я дочь Митрофанова Дмитрия Ивановича, хотела узнать, каково его состояние, – подходя к столу, сказала Анжела.
– Сегодня обхода ещё не было, вчера давление немного поднялось. Мы делаем всё необходимое и для общего укрепления организма, я добавил никотинку, витамин B и сердечные, магний-калий, от давления магнезию. Это всего дня на четыре – пять. В его возрасте много препаратов принимать не стоит. А так, на сегодняшний день, состояние Вашего отца неплохое, – не вставая из-за стола, говорил доктор.
– Спасибо Вам, доктор. Значит, дней пять он должен полежать? А он уже домой просится, – улыбнувшись, сказала Анжела.
– Конечно просится, кому же охота лежать в больнице? Это удручает, тем более в таком возрасте. Но как только Вы тут появились, он словно ото сна очнулся. Рад, что Вы вернулись, – сказал доктор.
– Спасибо. Я могу идти? – почему-то спросила Анжела.
– Да, конечно. До свидания, – ответил доктор, вновь принимаясь за дело.
Анжела вышла из кабинета. Она шла по коридору, ей жутко хотелось плакать. Она очень тосковала по матери. Подойдя к окну, она заплакала.
– Мамочка, я так по тебе соскучилась, – прошептала Анжела, потом подумала про Стаса, вспомнив, как тот разозлился при упоминании Владимира Владимировича.
– Глупый ревнивец. Неужели он всегда будет таким? Может и Пьера мне припомнит однажды? – подумала девушка, вытирая ладонями слёзы.
– Стас? Может расскажешь, как ты с моей дочерью жил там…ну, на этом острове? Тяжело, наверное, было, а? – спросил Дмитрий Иванович.
Стас растерялся, не зная, что ему ответить, зная, что старику нельзя волноваться.
– Да нет, только сначала немного трудно было, потом даже интересно. Там до нас жили люди, давно, сто лет назад, это мы узнали из записей, которые они вели, живя на острове. Мы с Анжелой и жили в хижине, которую они построили. Посуда, одежда, даже топор и пила, нож и ложки – всё было. Нам дельфины очень помогали, они и привели нас к острову, потом приносили нам рыбу и даже устриц, лобстеров и омаров, представляете? – воодушевившись воспоминаниями, говорил Стас.
Дмитрий Иванович слушая его, улыбался, когда вошла Анжела.
– Папочка, доктор сказал, что ты почти здоров, но нужно дней пять оставаться в больнице, закончить лечение, – весело сказала она, подходя к отцу и присаживаясь на кровать.
– Что ж, надо, значит надо. А вы идите, наверное у вас дела, не задерживайтесь. А вечером не стоит приезжать, ты мне вот и суп, и пельмени принесла, да и тут неплохо кормят. Мне хватит, приедешь завтра и борщ привезёшь, дочка, – повернувшись к дочери, сказал Дмитрий Иванович.
Анжела обняла отца за шею.
– Хорошо, папочка. А ты больше отдыхай. Сможешь, вечером во двор выйди, свежим воздухом подыши, посиди на скамейке, ладно? – сказала Анжела, целуя отца в колючую щёку.
– Ладно, выйду. Идите,дети, идите, – сказал Дмитрий Иванович, легонько подталкивая дочь в плечо.
Чмокнув отца ещё раз, Анжела пошла к выходу.
– До свидания, Дмитрий Иванович. Если позволите, я ещё к Вам приду, – пожимая старику руку, сказал Стас.
– Конечно, буду рад. До свидания, сынок, – ответил Дмитрий Иванович.
Выйдя через проходную на улицу, молодые люди сели в машину и Стас, выехав на дорогу, поехал к центру города, где находилась его квартира. Анжела начала волноваться, чувствуя внутренний мандраж.
– Стас, мне так страшно. Только прошу тебя, будь рядом со мной, – хриплым от волнения голосом, сказала она.
Стас взял её за руку.
– У меня, замечательные родители, ты им понравишься, вот увидишь. Не волнуйся так, милая, – целуя её руку, сказал он.
Анжела сделала вздох и постаралась расслабиться. А когда Стас, подъехав к дому, остановил машину и они вышли из неё, волнение ещё больше охватило девушку. Стас, державший её за руку, почувствовал, как рука похолодела.
– Да что с тобой? Ты же у меня такая смелая, отважная, успокойся, милая. Пошли, – открывая, дверь подъезда и пропуская Анжелу вперёд, сказал Стас.
Дверь открыла Надежда Егоровна.
– Пришли, наконец? Вот и хорошо, заходите. Меня Наталья Егоровна зовут, – с улыбкой сказала женщина.
– Здравствуйте. Анжела, – пробормотала Анжела, входя в квартиру.
Несмотря на волнение, она заметила, что мама Стаса ухоженная, моложавая, красивая женщина. Они подошли к двери ведущей в зал, где на диване сидел Виталий Романович, держа на коленях Санечку, рядом на стуле сидела и сама Таня. При виде Стаса, она поднялась и улыбнулась.
– Привет дорогой, а мы вот пришли проведать бабушку с дедушкой. Санечка очень соскучился по ним, – совершенно спокойно сказала Таня, подходя к Стасу и пытаясь обнять его за шею.
– Я же тебе сказал, чтобы ты забыла сюда дорогу! Зачем опять пришла? – воскликнул Стас, остановившись, как вкопанный в дверях, словно пытался заслонить собой Анжелу, чтобы она не стала свидетелем этого.
От его крика, зная нрав Стаса, Таня остановилась, раздумав обниматься.
– Стас…но…Санечка…он плакал, просился к дедушке и… – бормотала Таня.
– Господи! Ну какой дедушка? Ты что, за дурака меня держишь? – вскрикнул Стас.
– Стас, успокойся, ты ребёнка пугаешь. Таня просто пришла за помощью, им с сыном нужны деньги, вот и всё, – поднимаясь с дивана и опуская малыша на ноги, сказал Виталий Романович.
– Папа! Какие деньги? К которым Вы приучили её, давая постоянно в течении трёх с лишним лет? – спросил Стас, усмехаясь.
Анжела не решилась войти в комнату, она отошла в сторону…ей просто хотелось уйти отсюда. Наталья Егоровна, с виноватым видом, стояла рядом. Совсем не так она хотела встретить девушку, которую полюбил её сын.
– Ну да, мы помогали…но ведь ребёнок… – сказал Виталий Романович.
– Я уже говорил, папа, ребёнок не мой! Ладно, помогли и хватит. Мальчику три с лишним года, определи его в детский сад и иди работать. У тебя родители есть, почему к ним не идёшь? В Казахстан поезжай, к отцу ребёнка, но не к нам, поняла? Убирайся отсюда! – закричал Стас, заставив вздрогнуть и Татьяну, и Анжелу.
Таким злым, Анжела его не видела.
– Ты не прав, Стас. Родители, узнав, что у меня будет ребёнок, не общаются со мной, они даже внука не видели, не приняли его. Мне нужны деньги, Стас, прошу вас, помогите. Я определю Санечку в садик и пойду работать, но сейчас мне нужны деньги, – сказала Таня.
Стас схватил её за руку и с силой вывел в прихожую, оттуда, открыв дверь, и из квартиры. Потом, вернувшись, поднял ребёнка и вынес его ей.
– Ещё раз придёшь…ты меня, знаешь. А теперь, убирайся, – сказал Стас, с грохотом закрывая дверь.
Обернувшись, он посмотрел на Анжелу, кажется, совсем забыв о ней во время ссоры. Он подошёл ближе.
– Извини. Но с ней иначе нельзя, не поймёт. Проходи в комнату, – взяв её под руку, сказал Стас.
– Может быть, я лучше пойду, Стас? Вам сейчас не до меня… – произнесла Анжела.
– Прошу тебя, мне и так не по себе, – тихо сказал Стас.
Анжела прошла следом за ним в комнату и поздоровалась с его отцом.
– Вы уж простите нас, она пришла утром…мы не могли её просто прогнать, ведь ребёнок ни в чём не виноват. Может нужно было дать ей денег, хотя и просила она немало. Виталий Романович, папа Стаса, – проговорил Виталий Романович.
– Анжела, очень приятно, – ответила девушка.
– Если вновь дать ей деньги, она никогда не перестанет приходить сюда, папа, неужели непонятно? Деньги больше ей нужны, уж очень она любит веселиться, – сказал Стас, с укором посмотрев на отца.
– Проходите, садитесь, – предложила Наталья Егоровна.
Анжела прошла к дивану и села.
– Папа, мама, это Анжела, девушка, которую я люблю и хочу, чтобы она стала моей женой, – сказал Стас, когда все сели за большой, полированный стол, покрытый белой скатертью.
Анжела опустила голову.
– Что ж, очень хорошо. Если и Анжела согласна, мы тоже не против, – сказал Виталий Романович, которому Анжела явно понравилась.
– Для начала, можно узнать…кто Ваши родители, какой институт Вы закончили…это так, для близкого знакомства, не подумайте ничего такого. Выбор сына – это и наш выбор. Только поймите нас правильно, Стас наш единственный сын, мы просто волнуемся за него, – заговорила Наталья Егоровна.
– Мама! А при чём тут всё это? Мы любим друг друга… – сказал Стас, не понимая, зачем матери вдруг именно сейчас понадобились эти подробности.
– Стас…прошу тебя. Наталья Егоровна права. Ведь женитьба – серьёзный шаг, не на один день, на всю жизнь. Мой отец – директор музея, сейчас лежит в больнице. Мама… её недавно не стало, не смогла пережить то, что со мной произошло, она думала, что я погибла. Она тоже работала в музее, как впрочем и я, закончив исторический факультет. Пожалуй и всё, – опустив голову, сказала Анжела.
– Простите, примите наши соболезнования, дорогая. Это такая утрата! Нас может и спасло то, что мы-то думали, что Санечка наш внук и так привыкли к нему. Что мы перенесли, один Бог ведает… Это было ужасно, – заплакав и вытирая слёзы платочком, который женщина тут же достала из кармана платья, сказала Наталья Егоровна.
– Мы с Натальей, очень тебе благодарны за сына, Анжела. Стас рассказал нам..если бы не ты…ты его много раз спасала от смерти. Я думаю, для начала нужно получить паспорта, потом устроиться на работу, ну а потом, можно и свадьбу сыграть, – сказал Виталий Романович.
– Мои дорогие родители…Вы ещё не всё знаете! У нас с Анжелой будет ребёнок! – радостно сообщил Стас.
Наступило молчание, кажется, эта новость ошарашила и Виталия Романовича, и Наталью Егоровну.

– Ну и? Почему замолчали, родители? – спросил Стас, посмотрев на отца и мать.
Анжела заёрзала на диване, опустив голову, кажется жалея, что вообще пришла. Ещё эта женщина с ребёнком…Наталья Егоровна подошла к ней.
– Анжела? Дочка? Мы просто растерялись. Виталя! Радость-то какая! У нас, наконец, внук будет! – радостно воскликнула женщина, крепко обнимая, Анжелу.
Та растерялась и поднялась с дивана. Стас стоял и улыбаясь смотрел на неё.
– Ну и вот! Пап? Надеюсь и ты рад? – спросил Стас.
– Очень! Эта новость самая лучшая, за последние четыре года, не считая твоего возвращения, сынок, – ответил Виталий Романович, широко улыбаясь.
– Это ещё почему? Моё возвращение – событие и тоже хорошая новость, – шутя сказал Стас.
– Вы простите меня, Анжела, вопросы стала Вам задавать, просто растерялась я. Вы пришли в такое время, когда тут… неприятно всё это, вся эта ситуация. Вы ничего не подумайте, Татьяна больше не придёт, надеюсь…настырная девица и ложь я очень не люблю, – смущаясь, говорила Наталья Егоровна.
– Прошу Вас, Наталья Егоровна, не называйте меня на Вы, мне, право, неловко. О Тане мне Стас рассказывал, ещё на острове, кажется, или в океане, ой…простите. Уже и не помню, – переживая и волнуясь, отвечала Анжела.
– Правда? Стас нам ещё ничего не рассказал, как вы жили на острове. Сказал только, что вы ему много раз жизнь спасали. Благодаря вам…то есть тебе, мы с отцом тоже живы, ведь если бы что-то случилось с нашим сыном, я точно была бы живым трупом, – сказала Наталья Егоровна, с благодарностью обнимая Анжелу.
– Прошу Вас, я просто делала всё по обстоятельствам, ведь и Стас  много раз спасал меня от смерти. Мы там выживали…но жили хорошо, правда, – видя, как побледнела женщина при её словах, добавила Анжела.
– Всё, не будем о грустном. Наташенька, у нас гостья, собери на стол, чаю что ли попьём, – улыбаясь, сказал Виталий Романович.
– Простите, ради Бога, но мне ещё на рынок успеть нужно, папа в больнице, попросил борща. Не стоит беспокоиться, я ещё приду, если позволите, – сказала Анжела, делая шаг к выходу из комнаты.
– Я с тобой поеду, паспорт только через неделю будет готов, так что времени ещё много, – сказал Стас.
– Что ж, жаль, конечно, но если папа в больнице… сегодня выходной, приходи к нам в следующее воскресенье, посидим, поговорим, помолвку отпразднуем, так сказать, – сказал Виталий Романович.
– Да, а я обед приготовлю, приходи, Анжела, – поддержала мужа Наталья Егоровна.
– Хорошо, я приду. Мне тоже нужно паспорт восстановить. До свидания, – ответила Анжела, выходя в прихожую.
– А район у вас какой? – поинтересовался Виталий Романович.
– Малиновский,- обернувшись, ответила Анжела.
– Я утром позвоню в паспортный стол Малиновского района, чтобы препятствий не было, – сказал Виталий Романович.
– Спасибо, может не стоит беспокоиться? Они ведь и так должны выдать новый паспорт, взамен утерянного, – сказала Анжела.
– Ну какое беспокойство, дочка? Просто так быстрее будет. А что насчёт работы? – спросил Виталий Романович.
– В её положении, навряд ли можно найти работу, – вмешалась в разговор Наталья Егоровна.
– Ладно, мы об этом ещё поговорим. Всего доброго, Анжела. И привет передавай папе. Как его зовут? – спросил Виталий Романович.
– Дмитрий Иванович. Я передам, спасибо, – ответила Анжела, выходя из квартиры.
– Ждём тебя в воскресенье, дочка, – улыбнувшись, сказала Наталья Егоровна.
– Я приду. До свидания, – улыбнувшись в ответ, ответила Анжела.
– Пап, мам? Я сегодня не приду, останусь у Анжелы, – сказал Стас, выходя следом за девушкой.
– Стас? Может быть не стоит до свадьбы? – прошептала Наталья Егоровна, посмотрев на сына.
– Мама! Не будь ханжой. У нас с ней ребёнок будет, – ответил Стас, целуя мать в щёчку.
– Оставь его, Наталья. Не маленький уже, сам знает, что делать, – сказал Виталий Романович.
Наталье Егоровне это явно не понравилось.
– В наше время, парни и девушки так не поступали, – недовольно буркнула Наталья Егоровна.
– В наше время и не жили четыре года на необитаемом острове. Думаешь, они на острове в ладушки играли? – сказал Виталий Романович, качая головой.
Стас и Анжела вышли на улицу и сев в машину, поехали на рынок. Она купила мясо, окорок, но сало она не любила, взяла капусту, свеклу, зелень, картошку, лук и банку кофе. Стас взял фрукты, колбасу, яйца, сахар, соль, сливочное масло, сыр, помидоры, огурцы, зелёный лук, мыло, шампунь… зная, что в доме у Анжелы, скорее всего, ничего этого нет.
– Хлеб по дороге в магазине купим, – сказал Стас, взяв более тяжёлые пакеты и выходя за ворота рынка.
– Стас? Не стоило покупать всего этого. Я бы сама купила, деньги у меня есть, – сказала Анжела, смущённо посмотрев на Стаса.
– А знаешь, у меня они тоже есть. Не говори ерунды, скоро у нас с тобой будет общий кошелёк, поехали, я уже есть хочу. Время обеда, даже больше, три часа уже, – ответил Стас, открывая багажник Мерседеса и складывая туда пакеты.
По дороге домой, Стас, сам выйдя из машины, зашёл в магазин и купил булку хлеба, булочки и пирожные для Анжелы, зная, как она любит сладкое. Приехав к дому девушки, он остановил машину возле стены и вместе с ней, взяв из багажника все продукты, прошёл в её квартиру.
– Пожарь, пожалуйста, колбасу с яйцами, я так голоден, просто ужас, – сказал Стас, ставя всё на кухне на стол.
– Я сейчас, милый, только руки помою, – ответила Анжела, вспомнив, как он и на острове был нетерпелив, когда хотел есть и прошла в ванную комнату.
Когда она вернулась на кухню, сковорода уже стояла на плите и Стас, отрезав кусочек сливочного масла, собирался положить его на раскалённую сковороду.
– Стас? Ты экономить не умеешь. Подожди, я салатного масла налью немного, – сказала Анжела, подходя к парню.
– Да? А мама на сливочном масле жарит. Ладно, давай, – согласился Стас, подойдя к столу.
Он порезал хлеб, помыл огурцы, помидоры и зелёный лук, ставя всё на стол, пока Анжела жарила колбасу с яйцами. Потом, они вместе обедали, разговаривая о будущей совместной жизни.
– Если родится мальчик, назовём его Артём, а если девочка, будет Леночка. – сказал Стас.
– Кажется, ты становишься поэтом, Стас, – засмеялась Анжела.
– Я просто очень счастлив, милая, – ответил Стас, целуя её в щёчку.
– Я тоже счастлива, Стас, очень счастлива. И твои родители так хорошо меня приняли, а я так волновалась. Но… хотела спросить тебя…эта Татьяна…не могу понять, ты говоришь, ребёнок не от тебя, тогда зачем она приходит? – спросила Анжела.
– Прошу тебя, милая, вот о ней я совсем не хочу говорить. Наглая, расчётливая девица, четыре года вешала лапшу на уши отцу и матери, убедив их, что Саня мой сын. И они поверили, давали ей деньги, которые она просила, вернее, требовала, якобы, для моего сына, представляешь? А мальчик – вылитый отец, ну в смысле, Берген из Казахстана. Ты же видела ребёнка, даже посторонний человек скажет, что ко мне он не имеет никакого отношения. У меня волосы светлые, кожа тоже…блин, надоело! Всё, закрыли эту тему, – со злостью проговорил Стас.
– Хорошо. Я борщ должна готовить, – вставая из-за стола и собирая грязные тарелки и вилки со стола, сказала Анжела.
– Но ведь Дмитрий Иванович наказал приехать к нему завтра. Зачем же тогда  сегодня готовить борщ? – спросил Стас, поднимаясь следом и подходя к Анжеле.
– Ты же хотел остаться сегодня у меня, Стас. Что на ужин есть будем, а? – спросила она, улыбаясь и отходя назад, видя, как горят желанием его глаза.
– Сейчас я сыт, борщ позже начнём готовить, я помогу. Иди ко мне, милая, – обнимая девушку и прижимая к себе, целуя её в шею, произнёс Стас.
Он увёл её в спальню, раздевая на ходу. Но идиллию Стаса нарушил резкий звонок в дверь.
– Не будем открывать, нас нет дома, – взволнованно говорил Стас, не переставая ласкать и целовать Анжелу.
– Наверное, это соседка, тётя Галя, – тяжело дыша от возбуждения, охватившего её, ответила Анжела.
– Надеюсь, она скоро уйдёт… – прошептал Стас, целуя её в губы долгим, страстным поцелуем.
Но звонить не переставали и это раздражало влюблённых.
– Это не тётя Галя, она не стала бы так долго звонить. Стас, нужно открыть, кто это может быть? – произнесла Анжела, но вставать из объятий парня, не торопилась.
– Чёрт! Ну что за люди! Раз им не открывают, значит не хотят? Ладно, нужно открыть. Может это из домоуправления пришли? – сев на кровати и поднимая с пола трусы, которые он успел снять, раздраженно сказал Стас.
Анжела не стала надевать нижнее бельё, накинув халат на голое тело, она вышла из спальни. Открыв входную дверь, она оторопела.
– Кто пришёл, милая? – громко спросил Стас, выходя следом за ней в одних трусах.

За дверью стояла тётя Галя, такой Анжела её ещё не видела.
– Тётя Галя? Что с Вами? На Вас лица нет. Что случилось? – воскликнула Анжела, испугавшись.
– Тю тебя! Уйди, бесстыдник! – увидев Стаса в одних трусах, вскрикнула тётя Галя, закрывая ладонью глаза и отворачиваясь.
– Стас, прошу тебя, зайди в комнату, – обернувшись к парню, попросила Анжела, понимая, что тётя Галя смущена.
Стас тут же ушёл.
– Тётя Галя, простите пожалуйста, это мой жених,  мы с ним скоро поженимся, – смутившись, сказала Анжела.
– Та ты шо! А шо же вы до свадьбы голые по квартире-то ходите? Срам-то какой! Вот в наше время, мы себе такого ни за шо не позволили бы, – начала говорить тётя Галя.
– Тётя Галя, мне далеко за тридцать и мы со Стасом четыре года жили на острове…ну ладно, что случилось? У Вас такое лицо, словно пожар начался, – спросила Анжела, пытаясь улыбнуться.
Но улыбка не получилась, непонятная тревога была в душе у девушки, предчувствие, что ли.
– А! Та из больницы же звонили. Я свой телефон записывала врачу, когда отца твоего забирали. Это я так, на всякий случай, я же не знала, шо ты вернёшься, – долго говорила тётя Галя.
Анжела похолодела.
– Что с папой? Тётя Галя! Что с отцом? – вскрикнула она.
– Ну я и говорю, звонили из больницы, Дмитрию плохо стало, давление повысилось, что ли…или сердце, сказали…я и не поняла. Просили вот тебя приехать срочно, – сказала тётя Галя.
– Папочка…Стас? С папой плохо, мне в больницу ехать надо. Стас? – закричала Анжела, возвратившись в комнату и заплакав.
Стас выбежал ей навстречу, уже одетый.
– Поехали, – коротко сказал парень, подходя к ней.
– Я сейчас, я только оденусь… – пробормотала Анжела, забегая в спальню.
У неё тряслись руки, не переставая плакать, она с трудом застегнула на спине бюстгальтер, оделась и выскочив из квартиры, выбежала на улицу, где её ждал Стас, уже сидя в машине. Тётя Галя, бежала за ней.
– Может и мне с тобой поехать? – крикнула женщина вслед девушке.
Ничего ей не ответив, Анжела быстро села в машину и Стас развернув машину, выехал на дорогу. Анжела, закрыв лицо руками, рыдала.
– Папочка, не умирай, умоляю тебя. Папочка, миленький, не умирай… – бормотала она.
– Прошу тебя, успокойся, родная. Дмитрий Иванович крепкий и ещё не старый мужчина. Уверен, тётя Галя преувеличивает. Вот доедем до больницы, сама в этом убедишься, – стараясь успокоить девушку, поглядывая на неё и гладя её руку, говорил Стас.
Он не умел успокаивать людей, тем более, женщин, да ещё в такой ситуации, но ему было искренне жаль и её и Дмитрия Ивановича, который вызывал у него глубокую симпатию.
– Стас! Я не могу потерять и отца, не могу! Я ещё не отошла от горя из-за смерти мамы, нет…папочка! Нет! – воскликнула Анжела, закрыв лицо руками.
– Не смей, слышишь? Не смей раньше времени хоронить его! – неожиданно прикрикнул Стас.
Анжела убрала руки от лица и посмотрела на него.
– Ты прав…да, я не должна…быстрее, прошу тебя, Стас! – воскликнула Анжела.
Стас прибавил скорость и лавируя между машинами, ехал со скоростью, намного превышающей положенную. Тут их и остановил гаишник. Стасу пришлось свернуть к обочине дороги и остановиться. Подошёл молодой офицер, в форме и взяв под козырёк, попросил документы. Анжела, не выдержав, выскочила из машины, пока Стас вытаскивал права и техпаспорт из бардачка.
– Прошу Вас, умоляю! Мой отец в больнице, ему очень плохо, я должна быть с ним! – схватив парня за руку, воскликнула она.
Парень, увидев девушку в слезах, растерялся.
– Вы превысили скорость…но если такая причина, то конечно. Поезжайте, только сбавьте скорость, иначе вы точно не доедете до больницы, – сказал офицер.
– Да, хорошо, спасибо Вам. Стас! Поехали! – воскликнула Анжела, садясь в машину.
Наконец, доехав до больницы, Стас остановил Мерседес возле ворот, Анжела быстро вышла из машины и пройдя через проходную, побежала к отделению, Стас едва успевал за ней. Взбежав на четвёртый этаж, где находилась восемнадцатая палата, в которой лежал Дмитрий Иванович, Анжела побежала по коридору, не обращая внимания на дежурную медсестру, которая пыталась остановить её. Открыв дверь, Анжела вошла в палату, но кровать, на которой лежал её отец, была пуста и не только пуста, она была аккуратно заправлена. Медсестра забежала следом, за ней вошёл и Стас.
– Девушка! Что же Вы так бегаете по отделению? Ещё и без халата, – воскликнула медсестра.
– Где он? Где мой отец? – повернувшись к ней, спросила Анжела.
– Вы о Митрофанове? Пройдите в кабинет врача, он Вам всё скажет. Только наденьте халат, у нас сегодня комиссия с горздрава, – сказала девушка, снимая с вешалки белый халат и протягивая Анжеле.
И она, схватив халат, выскочила в коридор и побежала к кабинету лечащего врача. Она, не стучась, открыла дверь, так и не надев халата. Стас шёл за ней, но у кабинета остановился и остался ждать в коридоре.
– Доктор? Прошу Вас, скажите, что с моим отцом всё хорошо, умоляю Вас! – воскликнула Анжела, подбегая к столу, за которым сидел доктор.
– Прошу Вас, садитесь. О ком Вы спрашиваете? – спросил доктор.
– Митрофанов Дмитрий Иванович. Соседка сказала, что ей позвонили из больницы и сказали, что с ним плохо, – ответила Анжела, так и не сев и сжимая в руках белый халат.
– Митрофанов…это из восемнадцатой палаты? – спросил доктор.
– Да…доктор? Не мучайте меня, скажите…с ним ведь всё хорошо? – спросила Анжела.
– Утром я заходил на обход, всё было хорошо, но после обеда, вдруг резко подскочило давление, он сейчас в отделении интенсивной терапии. Я только что от него. Давление было очень высокое…двести на сто двадцать, мы делаем всё возможное, чтобы снизить давление. Но…это ещё не всё, сердце, понимаете? Был сердечный приступ. Сейчас он под капельницей, спит, – говорил доктор, наливая из графина воду в стакан и протягивая Анжеле.
– Спасибо. Я не совсем понимаю, доктор…что это значит? Он ведь поправится, да? Я не могу его потерять…мама умерла…у меня, кроме отца, нет никого…умоляю Вас, помогите, – говорила Анжела и стуча зубами о край стакана, отпивая пару глотков.
– Мы делаем всё возможное, это наша работа. Но он уже не молод и перенёс, видимо, на ногах инфаркт, кардиограмма показала рубец на задней стенке миокарда. Видимо, уход жены, да годы войны в юности…это, к сожалению, бесследно не проходит. По себе знаю, война была страшная, – почему-то вспомнив о войне, сказал доктор.
Анжела пыталась вникнуть в его слова, не совсем понимая, о чём говорит доктор. Опустив голову на руки, сложив их на столе, Анжела разрыдалась.
– Нужно время, давайте не будем отчаиваться и будем надеяться, что Ваш отец поправится, – сказал доктор.
Он часто сталкивался с подобными ситуациями, часто успокаивал родственников, давая людям надежду, ему часто приходилось сообщать тяжёлую весть о смерти. Это было нелегко, да, чужое горе не твоё, но видеть объятые горем лица тех, кто терял близких…к такому невозможно привыкнуть.
– Надевайте халат, пойдёте со мной к нему, увидите своего отца, – вставая из-за стола и направляясь к двери, вдруг сказал доктор.
Анжела подняла голову и посмотрев на него, быстро встала и пошла следом за ним, на ходу надевая халат. В коридоре она увидела Стаса.
– Ну что, как папа? – спросил Стас.
– Он в палате интенсивной терапии, я иду к нему, – ответила Анжела, не останавливаясь.
Они прошли по коридору и спустились этажом ниже, там, в конце коридора и находилась палата, в которой лежал Дмитрий Иванович. Дверь, наполовину стеклянная, стёкла были закрашены белой краской, доктор подойдя к ней, тихо постучал. Через пару минут, дверь открылась.
– Вера Матвеевна, девушка пройдёт со мной, – сказал доктор медсестре, женщине, лет пятидесяти, плотного телосложения, с уставшим лицом.
– Конечно, – пропуская Анжелу, ответила женщина.
Анжела буквально на цыпочках шла следом за врачом и Верой Матвеевной по широкому коридору с белыми стенами и светло-голубыми панелями. Они прошли во вторую дверь и вошли в светлое помещение, где на кроватях лежали три человека. Сначала Анжела и не поняла, который из них её отец, разные трубочки, аппаратура, белая постель, но увидев отца, она медленно подошла к нему и наклонилась над ним. Только вчера вечером он ей улыбался, разговаривал…
– Папочка… – пробормотала она, сдерживая слёзы.
Дмитрий Иванович лежал с закрытыми глазами, Анжела положила свою руку на его.
– Как он, Вера Матвеевна? – спросил доктор, щупая пульс на свободной от капельницы руке Дмитрия Ивановича.
– По-прежнему, но ухудшения нет, – ответила Вера Матвеевна.
Вдруг, Анжела, которая не отрывала взгляд от отца, заметила, как у него дрогнули ресницы и через минуту, он приоткрыл глаза.
– Папочка? – воскликнула она.
Доктор наклонился над больным.
– Дмитрий Иванович, как Вы, дорогой? – тихо спросил он.
Дмитрий Иванович медленно закрыл и вновь открыл глаза.
– Спасибо, – прошептал он и перевёл взгляд на дочь.
Она наклонилась ниже.
– Папочка? Я здесь, прошу тебя, ради меня, родненький, держись. Я ведь умру без тебя, папочка, – заплакав, тихо произнесла Анжела.
– Прошу Вас, Вашему отцу нельзя волноваться. Давайте оставим его. Вера Матвеевна? Проводите девушку, – тронув Анжелу за плечо, сказал доктор, посмотрев на медсестру.
Женщина кивнула головой и подошла к Анжеле.
– Нужно идти, дорогая. Пойдём, – сказала она.
Анжела, оглядываясь на отца, медленно пошла к выходу, сдерживать слёзы, у неё не было сил. Выйдя в коридор, где её дожидался Стас, она уронила голову ему на грудь. Он обнял её за плечи, но говорить ничего не стал, понимая её состояние.
– Стас, он лежит там…такой белый…а вдруг и папа… как мама…я этого не переживу, Стас, не переживу… – захлёбываясь от слёз, говорила Анжела.
– Шшш… ну что ты такое говоришь, милая? Вот увидишь, Дмитрий Иванович поправится. Пошли, тебе отдохнуть нужно. Приедем позже, поспишь немного и мы вернёмся, – уводя девушку по коридору, тихо говорил Стас.
– Нет, я не оставлю его. Я посижу здесь. А ты иди, Стас, поезжай домой, так лучше будет, – перестав плакать и посмотрев на Стаса, ответила Анжела.
– Не изводи себя, милая, сидеть здесь бесполезно. Давай, дождёмся врача, я сам поговорю с ним, – сказал Стас.
– Как же я могу его оставить, Стас? Я никуда не уйду, – заявила Анжела, прислоняясь к стене.
Она едва держалась на ногах.

Стас обнял Анжелу, ему было жаль её, но как помочь ей, он не знал. Она положила голову ему на плечо. Присев на твёрдый диванчик, они стали ждать врача, который вскоре и вышел. Анжела тут же встала и с надеждой посмотрела на него.
– Доктор, мой папа…он же поправится, да? – спросила она.
Мужчина подошёл к ней и посмотрел на Стаса, потом перевёл взгляд на Анжелу.
– У него резко стало падать давление, после Вашего ухода, сейчас сто сорок на девяносто. Я прослушал его сердце, ритм немного снизился. Поразительно, но мне кажется, что это Ваше присутствие подействовало. Если до вечера давление не повысится, будем переводить Вашего отца в обычную палату. Но Вам, я думаю, нужно будет оставаться рядом с ним, это  положительно действует на больного. Ведь он ждал Вас, постоянно повторял Ваше имя. До вечера Вы можете съездить домой, может Вам нужно с собой что-то взять, ну сами смотрите. Это на пару дней, не больше, я думаю, – говорил доктор.
Анжела, слушавшая его прижав руки ко рту и едва сдерживая слёзы, наконец улыбнулась.
– Господи…спасибо тебе. Спасибо Вам, доктор, – бормотала Анжела.
– Поезжайте, Вам бы пару часов отдохнуть надо, – кивнув головой, сказал врач, уходя по коридору к лестничной площадке,  чтобы подняться в свой кабинет.
– Хорошо, я быстро вернусь, – согласилась Анжела.
Доктор должен был сам наблюдать за Дмитрием Ивановичем, давление могло вновь подняться, а резкое падение и подъём давления, сильно отражается на работе сердца. В палате интенсивной терапии, лежали ещё двое тяжелобольных, правда один был обречён, мужчина восьмидесяти семи лет, он мог умереть в любую минуту. Фронтовик, потерял жену и остался один. Сын женился давно и переехал к жене, видите ли, жена так захотела, отказалась жить со стариком в одной квартире, да ещё ухаживать за ним…и сын просто оставил больного старого отца и уехал.
– Подонок! – выразился доктор, когда медсестра рассказала ему эту историю.
Но всё же позвонил сыну, которому было пятьдесят семь лет, а это значит, что старик давно жил один, Доктор попросил его приехать к отцу в больницу, объяснив, что тому осталось недолго. Тот пообещал приехать, но прошла неделя, мужчина так и не приехал.
– Видимо, отец ему не нужен. А ведь старик кровь за него на войне проливал, – с горечью произнёс доктор.
Старик, когда был в сознании, рассказывал, что сердобольная соседка заходила к нему каждый день, заносила ему поесть, прибраться, из магазина кое-что принести. Чужому человеку, значит, это было нужно, а родному сыну родной отец был в тягость. Этого мужчина не мог принять и понять. Может поэтому Анжела вызвала в нём тёплые чувства, потому что она так  переживала за отца.
– Пойдём, милая, мы вернёмся, Дмитрий Иванович будет нас ждать уже в палате. Успокойся, родная, я же говорил, папа крепкий ещё и совсем не старый, пошли… – уводя Анжелу по коридору, говорил Стас.
А она, улыбаясь сквозь слёзы, лишь бормотала:
– Мой папа такой…он не может отставить меня одну, он сильный…
Спустившись вниз, они вышли через проходную на улицу и сели в машину. Было очень жарко, август в Одессе выдался жарким, ещё море, влажность и потому, было не просто жарко, а душно. По дороге домой, Стас купил холодной минеральной воды и открыв её, дал сначала попить Анжеле. Она с благодарностью посмотрела на него. От переживаний и слёз, в горле пересохло, девушка с жадностью припала к горлышку и долго пила. Стас открыл вторую бутылку. Приехав домой, Анжела тут же прошла в ванную комнату, а тётя Галя, видно дожидалась её возвращения, переживая за соседа. Она помнила, как хоронили её подругу, Полину, помнила, как переживал Дмитрий, но мужчина стойко держался, ни разу не заплакав. Анжела не успела раздеться, как услышала звонок в дверь, пришлось снова выходить.
– Ну шо? Отца видела? Как Дмитрий? – с порога спросила тётя Галя.
– Спасибо, ему лучше. Я только искупаюсь, жарко очень на улице, поем и поеду в больницу. Доктор разрешил мне быть рядом с ним, – ответила Анжела, думая, что эти аргументы подействует и соседка, добрейший души человек, тут же уйдёт.
Но женщина прошла на кухню.
– Может приготовить шо Дмитрию? Давай, я быстро картошку пожарю, Дмитрий шибко картошку любит, на сливочном масле, – открывая зачем-то холодильник, предложила тётя Галя.
– Тётя Галя, прошу Вас…я всё сделаю сама. Спасибо Вам, но мне правда нужно искупаться и самой поесть, – взмолилась Анжела.
Тётя Галя хотела ответить, но на кухню вошёл Стас, в одних трусах, парень разделся, как только вошёл в квартиру,  от мучительной жары. У тёти Гали округлились глаза.
– Тю! Та так бы сразу и сказала, что не одна ты, – закрывая ладонью глаза, правда, чуть растопырив пальцы, искоса поглядывая на Стаса, женщина быстро пошла к выходу.
– Хорошо, что он и трусы не снял… – подумала Анжела, провожая соседку.
Она помнила, как на острове они плавали нагишом, без всякого стеснения. Закрыв за соседкой дверь, которая, охая, ушла, Анжела вернулась в ванную комнату и быстро сняв с себя платье и нижнее бельё, встала под прохладный душ. Чувствуя лёгкость и от воды, и от того, что отцу стало немного лучше, она долго стояла под душем. Потом надела на мокрое тело домашний короткий, ситцевый халат и вышла из ванной комнаты.
– Стас? – позвала она.
– Я на кухне, милая, иди сюда, – громко ответил парень.
Когда Анжела зашла на кухню, она была приятно удивлена. Стол был накрыт, салат из свежих огурцов и помидоров нарезан, на сковороде шкворчала жареная на сливочном масле картошка, было даже пирожное, которое он купил ещё утром.
– Кушать подано, садитесь пожалуйста, за стол. Садись, я только кофе заварю, – улыбаясь, сказал Стас.
– Ммм…как я проголодалась. Спасибо, дорогой, – сев за стол, ласково поглядывая на Стаса, ответила Анжела.
С удовольствием поев, она встала и убрала со стола.
– Может и папе нужно что-нибудь приготовить? – спросила Анжела, посмотрев на Стаса.
– Не знаю…а что ему можно? Думаю, ему нужно что-то диетическое, лучше то, что в столовой дают. Спросим у врача, если он разрешит, я маме скажу, она и приготовит. А сейчас, тебе бы поспать пару часов, потом я отвезу тебя в больницу, – сказал Стас.
– Время уже, Стас, некогда спать. Я сегодня, да и завтра, наверное, останусь с отцом. Спасибо тебе, милый. Ты оставь меня у больницы, сам поезжай домой, – ответила Анжела.
– Хорошо, как скажешь. Только сначала, я зайду к Дмитрию Ивановичу, хочу убедиться, что с ним всё хорошо, – сказал Стас.
Анжела прошла в спальню и сняв с себя халат, надела лёгкое, немнущееся платье, чтобы в нём и спать можно было. Опять пришла тётя Галя, а когда ей открыли дверь, женщина осторожно заглянула в квартиру. Убедившись, что Стас надел джинсы и футболку, она вошла.
– Я тут Дмитрию картошку пожарила, как он любит, вот, компот в банке из вишни и яблок, передай ему и скажи, что от меня, – отдавая матерчатую сумку Анжеле, сказала соседка.
– Спасибо Вам, я обязательно передам папе, – ответила Анжела, выходя из квартиры.
Тётя Галя, довольная, ушла. Выйдя со Стасом на улицу, они сели в машину и поехали в больницу. Анжела ещё раз попросила Стаса ехать домой, но он настоял увидеться с Дмитрием Ивановичем и вместе с ней, поднялся на четвёртый этаж.
– Где же палата интенсивной терапии? Отца может уже перевели в обычную палату? Да и время почти семь часов, – поглядывая на таблички на дверях, начиная волноваться, спросила Анжела, забыв, где находится палата интенсивной терапии, задавая вопрос, скорее себе.
– Давай спросим у врача. Пошли в его кабинет, – предложил Стас.
Анжела молча пошла по коридору к кабинету врача. Но он был пуст, девушка растерянно посмотрела на Стаса.
– Там дежурная медсестра сидит, давай у неё и спросим, – возвращаясь обратно, сказал Стас.
– Девушка? А где доктор…ммм… Иван Ильич? – спросил Стас, подойдя к столу, отгороженному от коридора стойкой, прислонившись к этой стойке.
– Доктор у больного, в палате интенсивной терапии, его недавно вызвали. Это на третьем этаже, в конце коридора, – ответила медсестра.
– Это папа! – воскликнула Анжела и побежала к лестничному пролёту.
Стас быстро пошёл за ней. Спустившись этажом ниже, они прошли в конец коридора и постучали в дверь палаты. Не дожидаясь ответа, Анжела приоткрыла дверь.
– Иван Ильич? Можно? – спросила она.
– Да, заходите. Ну что, Дмитрий Иванович держится молодцом, – сказал Иван Ильич.
– Папочка? Как ты? – наклонившись над отцом, который лежал на койке с открытыми глазами, спросила Анжела.
– Хорошо, дочка. Напугал я тебя, прости, –  усталым голосом ответил Дмитрий Иванович.
– Не говори так, папочка. Теперь ты обязательно поправишься, а я рядом с тобой буду, – сказала Анжела, гладя руку отца и посмотрев на доктора.
– Что-то не так, Иван Ильич? У Вас такое лицо… – спросила Анжела, выпрямляясь.
– Да нет, устал я…старик, что лежал тут, умер. Звонили его сыну, он не отвечает. Право и не знаю, что делать, – устало ответил Иван Ильич, кивнув на койку у стены.
– Как жаль…но сын…почему же он не отвечает? Он что и отца не проведывал? – спросила Анжела.
Она была потрясена. Ничего не ответив, доктор вышел из палаты, а она,  посмотрев на отца, вышла следом за ним.
– Иван Ильич? А что папе можно есть? Я картошку принесла, жаренную на сливочном масле, ему можно дать? – спросила она.
– Да, понемногу, можно есть всё, – обернувшись, ответил доктор и быстро пошёл по коридору.
– Ну что? Как папа? – спросил Стас, который ожидал в коридоре, перед дверью палаты.
– Думаю, ты можешь войти. Сам увидишь, – улыбнувшись, ответила Анжела.
Стас быстро вошёл в палату и подошёл к кровати.
– Здравствуйте, Дмитрий Иванович. Хорошо выглядите, – наклонившись и пожимая мужчине руку, сказал Стас.
– Спасибо, Стас, мне намного лучше, – пытаясь улыбнуться, ответил Дмитрий Иванович.
– Может Вам что-то нужно? Вы скажите, я принесу.
– Да что мне может быть нужно, сынок? Вот дочка рядом и всё, – ответил Дмитрий Иванович.
– Ладно, Стас, ты иди, не утомляй папу, – тронув парня за плечо, сказала Анжела.
– Хорошо. До свидания, Дмитрий Иванович. Я завтра приду, – сказал Стас и направился к выходу.
Дверь открылась и вошла медсестра.
– Что же вы без халатов? Прошу Вас, останется только его дочь, так доктор сказал, а Вам лучше выйти. Я должна капельницу поставить и уколы сделать, – сказала молодая девушка, с красивыми чертами лица.
– Я уже ухожу, – улыбнувшись девушке, ответил Стас.
Анжела, проводив его за дверь, вернулась к отцу.
– Я покормить его хотела, – сказала она медсестре.
– Наденьте халат, вон, на вешалке висит. Я поставлю капельницу и сделаю уколы, потом можете кормить, – ответила медсестра, ставя штатив возле кровати.
Стас, спустившись вниз, вышел на улицу и сел в машину. Доехав до дома, он вошёл в квартиру.
– Папа! Мама! Я дома! – с порога крикнул он, снимая кроссовки и проходя в комнату.
Из кухни вышла Наталья Егоровна.
– Проходи на кухню, Стас, мы с отцом ужинаем. А ты вроде говорил, что останешься у Анжелы? – спросила она.
– Что на ужин? Я мясо хочу. Папе Анжелы в больнице стало хуже, она с ним осталась. – войдя на кухню, сказал Стас.
– Как стало хуже? Что с ним? – спросила Наталья Егоровна.
– О чём это ты, сын? Что-то серьёзное? – спросил Виталий Романович, сидя за столом.
– У него резко поднялось давление  и был сердечный приступ, так врач сказал. Он в палате интенсивной терапии сейчас, – сев за стол, ответил Стас.
– Это что? Отбивные? Мам, мне побольше положи, а гарнира поменьше, – сказал Стас, с аппетитом отправляя в рот кусок огурца.
– Это серьёзно. Даст Бог, он поправится, – качая головой, сказал Виталий Романович.
– Давление – это совсем нехорошо. Как жаль. А Анжела… как она? – спросила Наталья Егоровна, ставя перед сыном тарелку с отбивными котлетами.
– А ты как думаешь? У неё кроме отца нет никого. На неё больно смотреть. Но вроде ему стало полегче, – ответил Стас, с полным ртом.
– А как же вы пожениться собираетесь, Стас? Она ведь отца не оставит, – спросила Наталья Егоровна, снова сев за стол.
Стас, перестав жевать, с удивлением посмотрел на мать.

Стас даже перестал есть и с изумлением посмотрел на мать.
– Мам, ты о чём это? Отец Анжелы лежит в больнице, а ты говоришь…ну воще! Думаешь, сейчас время думать об этом? Может скажешь, спросить об этом у Анжелы? – Стас не на шутку разозлился.
– Стас! Перестань! Да, мне жаль, что отец Анжелы лежит в больнице, очень жаль. Но и ты пойми меня…мы с твоим отцом думали, что ты погиб…можешь себе представить, через что мы с ним прошли? Даже приняли сына Татьяны, хотя и видели, что он совсем на тебя не похож. Но нам было всё равно, раз Татьяна сказала, что он твой сын, значит так и есть. Скорее всего, мы приняли малыша, чтобы хоть немного заглушить боль от потери ребёнка, понимаешь? Ты не знаешь, какая эта боль, когда тебе сообщают, что твой единственный сын погиб и ты даже похоронить его не можешь, тела нет! Нет! Понимаешь? – воскликнула Наталья Егоровна, заплакав.
Стас оторопел, он и предположить не мог, что возникнет вопрос, где они с Анжелой будут жить после свадьбы.
– Мам…ну прости…но и ты пойми, у Анжелы кроме отца нет никого и к тому же, он старый и больной человек. Конечно она его не оставит и я не смогу просить её об этом, – растерявшись при виде слёз матери, понимая, кажется, что она чувствует, произнёс Стас.
– Ради Бога, перестаньте! Наталья! Стас? Рано ещё об этом говорить. Пусть отец девочки для начала поправится и вернётся домой. Ешьте, остынет, – понижая тон, сказал Виталий Романович.
Наталья Егоровна старалась успокоиться, но у неё дрожали руки и губы, она встала, вытерла слёзы и прошла в ванную комнату. Посмотрев на себя в зеркало, она вновь расплакалась, жалея себя. Ей не было и пятидесяти лет, она была моложавая, интересная, ухоженная, с приятными, прямыми чертами лица. Всю жизнь, она посвятила работе и семье, хотя догадывалась, что у мужа были женщины на стороне. Но по натуре, Наталья Егоровна ревнивой не была, главное, её муж заботился о ней и сыне, любил её, она была в этом уверена. А измены, что ж, сегодня есть, завтра забылись, всё равно на первом месте у него она.
Часто бывая на банкетах, Виталий Романович представлял свою жену и коллегам, и гостям с какой-то гордостью, что ли. Хотя он и сам был статным, подтянутым, с волевым взглядом, довольно красивым мужчиной, со светлыми волосами, в которых долго не появлялась седина. Интеллигентный мужчина, конечно же, не оставался без внимания женщин, но Наталья Егоровна была права, на первом месте у Виталия Романовича была семья, он очень любил жену и сына, очень хотел и дочь, но… Наталья Егоровна сказала, что не стоит разделять родительскую любовь между детьми, только Стас и всё.
Наталья Егоровна фанатично любила своего сына, даже думать не смела, что он однажды уйдёт. Нет, она была очень благодарна Анжеле, девушка много раз спасала её сына от смерти, но не об этом мечтала женщина. Анжела ей нравилась, конечно, умная, серьёзная, красивая…но она еврейка, к тому же, старше её сына, об этом Наталья Егоровна думала втайне, боясь и себе признаться в том, что не о такой жене для сына она мечтала. А сына своего женщина превозносила, говоря, что он самый, самый…
– Ты на мать не обижайся, сынок, она не со зла. Боится опять остаться без тебя. Ешь, ты ведь голодный был, – сказал Виталий Романович, посмотрев на Стаса.
– Наелся я, спасибо. Лучше я Анжеле отвезу пару котлет, пусть поест. Потом по городу проехаться хочу, вечером город особенно красивый, – ответил Стас, но начатую котлету всё же доел.
Из ванной комнаты вышла Наталья Егоровна и улыбнувшись, села за стол. Стас поднялся и подошёл к плите.
– Стас? Ты же не доел? Ты чего, сынок? Ну прости меня, не подумав ляпнула, – встав следом за сыном, ласково сказала Наталья Егоровна.
– Да я забыл уже…мам, ты котлеты Анжеле положи, хочу, чтобы и она поела. Вкусно очень. Знала бы, как она на острове дичь, рыбу и мяса кабана готовила! Ммм…пальчики оближешь, – улыбаясь, сказал Стас.
Наталья Егоровна с ревностью посмотрела на сына, видя, с какой нежностью он говорит о девушке.
– Хорошо, я положу ей, вот, ещё яблоки, хочешь, печенье положу, – сказала она, подойдя к плите.
– Сама смотри, Анжела у меня сладкоежка. Я по дороге ей пирожные куплю и лимонад, – ответил Стас.
Взяв пакет, он вышел из квартиры и сев в машину, которую оставил возле подъезда, поехал в больницу, по дороге, в кондитерской купив два пирожных со сливочным кремом и бутылку лимонада. Подъехав к больнице, Стас закрыл машину и пройдя через проходную, зашёл в отделение, поднялся на третий этаж и подойдя к палате, тихо постучал в дверь. Не дождавшись ответа, он приоткрыл её и заглянул в палату.
Дмитрий Иванович спал, Анжела, сидя на стуле, положив голову на руку отца, тоже спала. Стас подошёл к ней и легонько тронул за плечо. Анжела тут же открыла глаза и подняв голову, посмотрела сначала на отца, 8атем и на него.
– Стас? Ты что тут делаешь? – шёпотом спросила она и встав со стула, увела парня к окну.
– Я соскучился по тебе, – целуя её в щёчку, ответил Стас, ставя на стол пакет.
– Мы же недавно с тобой расстались, глупенький, – обнимая парня за шею, прошептала Анжела.
Стас обнял её за талию и прильнул к её губам долгим поцелуем.
– Я тебе вкусненького принёс. Наверное, не ела ничего, да? – спросил Стас, отпуская её из объятий.
– Я папу покормила и сама немного поела, – ответила Анжела.
– Немного не считается, я же помню, какой у тебя был аппетит на острове. На вот, садись, поешь, – сказал Стас, открывая перед ней пакет.
Говорили они шёпотом, чтобы не разбудить Дмитрия Ивановича. Но мужчина спал чутко, делая вид, что спит, он, приоткрыв глаза, смотрел на них.
– Как папа? Давление не поднималось? – спросил Стас, присев на стул возле стола.
– Нет, слава Богу, ему намного лучше. Сказали, завтра в общую палату будут переводить, если состояние будет стабильное. Ммм…Стас! Как вкусно! – воскликнула Анжела, но тут же посмотрела на отца, испугавшись, что разбудила его.
– Ты ешь, милая, вот…твои любимые пирожные. Чаю бы горячего, – сказал Стас.
– Спасибо, Стас, а отбивные мама делала? – спросила Анжела, с аппетитом откусывая кусочек мяса.
– Кто же ещё, мама, конечно. Родители передавали привет и тебе и Дмитрию Ивановичу и пожелание скорейшего выздоровления. Волнуются за него, – ответил Стас.
– Передай им мою благодарность. Очень вкусно, я одну котлету папе оставлю. А пирожные я утром поем и папе дам. Он тоже сладкое любит, – шёпотом ответила Анжела.
Поев, она завернула пакет и встав, подошла к окну.
– Я и в паспортный стол ещё не ходила. Ладно, успею ещё, только бы папа поправился, – тихо говорила Анжела, глядя в окно на одинокий фонарь.
– Мой паспорт, сказали, через неделю готов будет. Завтра отцу напомню, чтобы в паспортный стол твоего района позвонил. Если завтра Дмитрий Иванович будет хорошо себя чувствовать, мы с тобой съездим туда. Скорей бы уже  нам пожениться, – сказал Стас.
– Это только формальности, Стас, мы и так с тобой всегда вместе. Не вижу надобности ни в этой печати в паспорте, ни в свадьбе, – ответила Анжела, поворачиваясь к нему.
Стас обнял её и привлёк к себе.
– Мне тоже по барабану эти заморочки. Родители свадьбу хотят, чтобы мы ЗАГС прошли. Мы с тобой живём уже четыре года без всего этого, ну и ещё сорок лет проживём, правда? – спросил Стас, целуя Анжелу в шею и вдыхая её аромат.
– Как ты вкусно пахнешь, – прошептал он, целуя её в губы.
– Стас, папа может проснуться. Да и пора тебе, поздно уже, – сказала Анжела упираясь руками в грудь парня.
– Да, хорошо. Уже ухожу. Люблю тебя! – сказал Стас, отпуская девушку из объятий.
– И я тебя. Пойдём, я провожу тебя, – ответила Анжела.
Они вместе вышли в коридор, навстречу шла медсестра, которая утром делала капельницу и уколы Дмитрию Ивановичу. Стас проводил её взглядом, девушка кокетливо улыбнулась ему и открыв дверь, зашла в палату.
– Красивая, чертовка, – сказал Стас, проводив её взглядом.
– Красивая, даже очень, – ответила Анжела.
– Но ты у меня красивее, милая, ты лучше всех, – чмокнув девушку в щёчку, ответил Стас.
– Иди уже, Казанова, – улыбнувшись и подталкивая Стаса в плечо, сказала Анжела.
– Уже ухожу. Пока, любимая, я завтра приду, – ответил Стас, уходя по коридору.
Он вышел на улицу и сев в машину, поехал к центру, решив проехаться по городу. Стас задумался, но думал он не об Анжеле, а невольно, о той медсестре, которая кокетливо ему улыбнулась, входя в палату.
– А ведь я ей понравился…хороша, чертовка, – подумал он, останавливая машину ближе у берега моря.
Анжела зашла следом за медсестрой.
– Папа спит, может попозже? – спросила она, подходя к кровати, где девушка набирала лекарство в шприц, поставив лоток на тумбочку.
– Эти уколы нужно делать строго по часам. Придётся его разбудить, – ответила медсестра.
– Папочка? Просыпайся, тебе пришли уколы делать, – ласково гладя отца по плечу, нагнувшись к нему, сказала Анжела.
Дмитрий Иванович, открыв глаза, медленно повернулся на живот, Анжела отвернулась. Сделав два укола, медсестра, взяв с тумбочки лоток, вышла из палаты. Минуты через две, в дверь постучали. Думая, что вернулась медсестра, Анжела подошла к двери, ещё подумав, что девушка не стала бы стучаться.
– Может Стас вернулся? – подумала Анжела, открывая дверь.

– Ребята! Вы? Господи, откуда? Как я рада вас видеть! – воскликнула Анжела, открыв дверь и увидев своих однокурсников, двое из которых были и её коллегами.
– Ну ты даёшь, подруга! Вернулась живёхонькая и сидишь себе, молчишь. Мы же думали, что ты погибла, а тут Серёга газету принёс, “Вечерняя Одесса”, а там ты, собственной персоной. Что же ты не позвонила, не пришла? – восклицала Оксана, полноватая, шустрая, с весёлым взглядом молодая женщина, крепко обнимаясь с Анжелой.
Но Анжела не помнила, чтобы дружила с ней, да и с Серёгой тоже, который пытался ухаживать за ней, но он тоже раскрыл объятия и обнял её, чмокая в обе щёчки. С ними пришли, скорее из любопытства, Ника с Андреем. Анжела наверное, раньше и не приняла бы их, с ними она никогда тесно не общалась, ну учились вместе и всё. Только сейчас она была очень рада им. Анжела обнялась и с ними.
– Я хотела, правда, но всё так завертелось. Господи, как хорошо, что вы пришли, – выходя в коридор, радостно воскликнула Анжела.
– А ты изменилась, даже очень. Раньше и улыбки твоей не замечал, похорошела так. Может расскажешь, где тебя носило все эти четыре года? Мы же и подумать не могли, что ты смогла выжить, когда все узнали, что лайнер, на котором ты отплыла в кругосветное путешествие, потонул. Мы очень горевали, правда. Колись, что произошло? Про тебя и этого парня, такого понаписали, но уверен, журналисты привирали, – сказал Сергей, с восхищением разглядывая Анжелу.
– Да рассказывать особо не о чем, выживали и спаслись. Сами как, ребята? Что нового? Говорят, музей пока закрыт и откроют его или нет, ещё неизвестно, ответила она.
– Что нового? Слышала, наверное, в Москве переворот был, поговаривают о развале союза, сейчас вообще непонятно, что происходит. Сама как? – спросил Сергей.
– Нормально, вот папа приболел, но ему гораздо лучше, скоро, думаю, его домой выпишут. Он очень меня напугал,  – ответила Анжела.
– А мы вот с Андреем поженились, дочка у нас, ей два годика, наша Ксюша, свет очей бабушек, – улыбаясь, сказала Ника.
– Здорово! Поздравляю! Очень рада за вас, будьте счастливы. Помню, вы ещё с третьего курса встречались, – обнимая поочерёдно и Нику, и Андрея, воскликнула Анжела.
– А я тебя ждал, два с половиной года ждал, хотя и понимал, что ты не вернёшься с потонувшего лайнера. И это чудо, что тебе удалось выжить, – сказал Сергей.
Анжела, усмехнувшись, посмотрела на него.
– Целых два с половиной года ждал? А потом понял, что без толку ждать? – с иронией спросила она.
– Ты ведь знаешь, я любил тебя, но ты же непробиваемая была, сейчас ты другая, тебя и не узнать. Но я женился год назад, – с грустью ответил Сергей.
– Ох, Серёженька, люди меняются, остров меня изменил и я полюбила всем сердцем. Скоро мы с ним поженимся, – сказала Анжела.
– Кто же этот счастливчик? Постой…не тот ли парень, что с тобой на острове четыре года жил? Я его фото в газете видел, – спросил Сергей, с явным интересом.
– Да, это он, мой Стас. А как вы узнали, что я в больнице? Как вы меня нашли, ребята? – спросила Анжела.
– Так мы у тебя дома были, квартира закрыта, но твоя соседка сказала, что твой отец занемог и ты с ним в больнице находишься, – сказала Оксана.
– Понятно…спасибо вам, что пришли. Не ожидала я, но очень вам рада. Знаете что, скоро папу выпишут из больницы, давайте в кафе что ли посидим, поговорим, вспомним студенческие годы, а? – спросила Анжела.
– Ты и правда изменилась. Раньше тебя в кафе и медовым пряником было не заманить. Хорошо, как выйдете из больницы, мой номер телефона ты знаешь, звони, я ребят соберу. Мы же до сих пор с ними общаемся. Правда, Сима Дорошина переехала, замуж вышла и уехала на Полтавщину. Лёшка Старыгин в Польше служит, он же военную академию закончил. Ну мы пойдём, отцу привет передавай. Рады были повидаться с тобой, – сказал Сергей.
– Я тоже, ладно, до встречи, ребята, я обязательно позвоню, если жена не заревнует, – ответила Анжела.
– С чего ей ревновать? Есть повод? – насмешливо спросил Сергей.
– Нет конечно, это я так спросила, на всякий случай. Пока, ребята, – сказала Анжела, собираясь открыть дверь и войти в палату.
Но когда ребята уходили по коридору, Анжела увидела Владимира Владимировича. Пришлось подождать его, хотя бы из благодарности.
– Добрый вечер, Анжела. Вы простите, что вновь нарушил Ваш покой, но я был у Вас дома, соседка сказала, что Дмитрию Ивановичу стало плохо, я не мог не прийти. Да и проститься пришёл, в рейс ухожу, надолго. А оттуда, на два года еду работать на север, – сказал Владимир Владимирович, подойдя к Анжеле.
– Слава Богу, – подумала Анжела.
– Добрый Вечер, Владимир Владимирович, просто не ждала Вас. Да, папе было плохо…давление и сердечный приступ. Сейчас ему лучше, спасибо. Значит, уезжаете…что ж, доброго Вам пути. А как же Ваша мама? Одну её оставите? – вслух спросила она.
А сама с беспокойством оглядывалась, боясь, что может прийти Стас, зная его непредсказуемый характер.
– А что с мамой? Ей не привыкать, она у меня крепкая, справляется со всем сама. Я и соседку попросил, подругу моей матери, чтобы та чаще её навещала, – ответил Владимир Владимирович.
– Понятно..просто, два года – это долго. Надеюсь, всё будет хорошо. Мне к папе нужно идти. До свидания, Владимир Владимирович и счастливого Вам пути. – сказала Анжела, вновь собираясь открыть дверь палаты.
Надолго оставлять отца она не хотела.
– Я бы хотел проститься с Дмитрием Ивановичем, если позволите, – держа в руках пакет, сказал Владимир Владимирович.
Анжела не могла ему отказать, тем более, что он уезжает и надолго.
– Да, хорошо. Только ему волноваться нельзя, – наконец открыв дверь и войдя в палату, ответила Анжела.
Владимир Владимирович вошёл следом за ней. Дмитрий Иванович, сам поднявшись, сидел на кровати, в ожидании дочери.
– Папочка? Ты почему поднялся? – взволнованно спросила Анжела.
– Лежать надоело, а ты где была? Ааа, Владимир? Как хорошо, что Вы пришли. А я вот, никак из больницы не выйду. Проходите, пожалуйста. Анжела, дай гостю стул, – говорил Дмитрий Иванович, приятно удивив радушным приемом Владимира Владимировича.
– Спасибо. Я сам. Как Вы себя чувствуете, Дмитрий Иванович? – взяв стул и сев рядом с кроватью, спросил Владимир Владимирович.
– По-стариковски, как и все. А Вы долго не приходили, у Вас всё хорошо? – спросил Дмитрий Иванович, явно не желавший, чтобы гость уходил.
– Папочка, Владимир Владимирович пришёл проведать тебя и…попрощаться. Он уходит в рейс, оттуда уезжает на север, на два года, – почему-то волнуюсь, сказала Анжела.
Хотя девушка была уверена, что Стас так поздно уже не придёт, но она всё же переживала, желая, чтобы Владимир Владимирович скорее ушёл. А он совсем не торопился.
– Ночью в рейс выхожу. Я правда, пришёл попрощаться. Выздоравливайте, Дмитрий Иванович, надеюсь, к моему возвращению увидеть Вас в здравии, – сказал Владимир Владимирович.
– Папочка? Ты наверное устал? Тебе спать пора, – сказала Анжела, стоя рядом с отцом.
– Ничего я не устал, надоело лежать. А до рейса ещё много времени, верно? – спросил Дмитрий Иванович, посмотрев на Владимира Владимировича.
– Анжела права, простите…но мне ещё собраться нужно, я пожалуй, пойду. А это…я витамины Вам принёс, – сказал Владимир Владимирович, поднимаясь и ставя пакет на стол, заметив, как волнуется Анжела.
– Спасибо Вам, Владимир, жаль, что уезжаете. До встречи и счастливого Вам плавания, – сказал Дмитрий Иванович.
– До свидания, – ответил Владимир Владимирович и пошёл к выходу.
Анжела пошла его проводить, но дверь вдруг открылась и вошёл Стас.
– Не понял…опять Вы? – воскликнул он, оторопело посмотрев на Анжелу.
– Давайте выйдем в коридор, – выталкивая Стаса за дверь, сказала она.
Она не хотела, чтобы отец слышал их разговор, понимая, что сейчас может начаться ссора.
Закрыв за собой дверь, Анжела встала в дверях, заслоняя собой вход в палату.
– Стас? А ты зачем пришёл так поздно? – спросила она.
– Может у него лучше спросить, зачем он пришёл так поздно к моей невесте? – спросил Стас, зло сверкнув глазами.
– Владимир Владимирович пришёл проведать отца, он уходит в рейс и уезжает надолго, – ответила Анжела.
Владимир Владимирович улыбнулся и с благодарностью взглянул на неё.
– Прошу Вас, идите к отцу, а мы тут сами поговорим… по мужски. Пожалуйста, Анжела, идите. До свидания, – сказал Владимир Владимирович, видя, что она не решается оставить их одних.
– Да, иди милая, мы тут сами разберёмся, – добавил Стас, едва сдерживая себя.
Анжела тут же вошла в палату, но чувствовала себя паршиво.
– Что там происходит, дочка? – спросил Дмитрий Иванович.
– Ничего, папочка, ровным счётом, ничего, – ответила она, подходя к отцу.
– Зачем Вы опять пришли? Что Вам нужно от моей невесты? – вызывающим тоном спросил Стас.
– Кажется, тебе уже сказали, пришёл проститься. Послушай, парень…таких женщин, как Анжела, беречь надо, но ты её точно не достоин. Уверен, надолго вы вместе не останетесь. Ты сам всё разрушишь. Жаль, правда? – надменно сказал Владимир Владимирович.
– А Вы, значит, достойны её? Да кто Вы такой, чтобы решать нашу судьбу? Хотели ехать, вот и уезжайте, оставьте нас в покое. У нас скоро свадьба и жить мы будем долго и счастливо, – сжимая кулаки, ответил Стас.
– Свадьба…думаешь, это что-то меняет? Ладно, увидим. Прощай. Мне искренне жаль Анжелу, а ты ещё до неё не дорос, – ответил Владимир Владимирович, собираясь уйти.
– Да кто Вы такой, чтобы судить обо мне? Не смейте больше появляться в нашей жизни! – воскликнул Стас, наступая на него.
– В твоей? Да никогда! Прощай, – спокойно ответил Владимир Владимирович и быстро пошёл по коридору.
Стас едва сдерживался, чтобы не догнать его и не надавать по морде. Но это была больница и шуметь тут было нельзя. Прежде всего, парень подумал о Дмитрии Ивановиче. Заглянув в палату, он позвал Анжелу и та тут же вышла.

– Я не ждала тебя так поздно, – заслонив собой закрытую дверь палаты, сложив руки на груди, спокойно сказала Анжела.
– Я это заметил. Поэтому ты его позвала, да? Ну прости, что помешал, – с иронией сказал Стас, удивляясь спокойствию девушки.
– Стас, я устала от твоей беспочвенной ревности, поздно уже, поезжай домой, – не отвечая на его вопрос ответила Анжела.
– Я что, дурак? Не вижу, как он на тебя смотрит? Зачем он приходил? – не унимался Стас, повышая голос и едва сдерживая себя.
– Тише, папе волноваться нельзя. Я его не звала и сказала тебе уже, человек пришёл попрощаться и даже не ко мне, а к отцу, уезжает он, надолго. И что он смотрит на меня по особому, не моя вина. Я правда, очень устала, иди, Стас, я спать хочу. Отца ещё не кормила, – сказала Анжела и собираясь зайти в палату, она повернулась лицом к двери.
Стас схватил её за плечи и повернул к себе.
– Анжела, прошу тебя…я подумал, что если папа уснёт, мы могли бы просто посидеть во дворе, – сказал Стас, пытаясь обнять девушку.
– Ты не слышал? Я отца покормить должна, езжай и ты домой, – ответила Анжела, уклоняясь от него.
– Хорошо, я уйду, надеюсь, этот назойливой тип больше не вернётся. Иначе, я за себя не ручаюсь, – со злостью ответил Стас.
– И что же ты сделаешь? Поколотишь Владимира Владимирович, да? – с усмешкой спросила Анжела.
– Ты забыла? Мы с тобой на острове человека убили. Что такое поколотить, после этого? – усмехнувшись, сказал Стас.
Анжела побледнела.
– Зачем ты мне об этом говоришь, Стас? Ты решил меня шантажировать, да? Тот подонок заслуживал смерти, – едва не заплакав, глухим от волнения голосом произнесла она.
– Прости, я просто очень разозлился. Я не подумал, прости…я очень боюсь потерять тебя, – пытаясь обнять её, сказал Стас.
Ничего не ответив, Анжела открыла дверь палаты и войдя, закрыла её за собой. Стас был растерян, немного постояв, он всё же не решился зайти за ней и пошёл прочь по коридору. Его догнала медсестра, на которую в прошлый раз Стас загляделся, назвав её красивой.
– Добрый вечер. Уже уходите домой? – поздоровалась девушка.
– Добрый вечер. Да, ухожу. Смотрю и Вы закончили работу. Может Вас подвезти? У меня машина внизу, – спросил Стас.
– Как мило, правда? Было бы неплохо, поздно уже, на автобусе добираться долго, – ответила девушка.
– Хорошо, пошли.,- сказал Стас, выходя на лестничную площадку.
– Меня Эля зовут, а Вас? – спросила девушка.
– Стас. Элеонора, значит? Красивое имя, очень Вам подходит. Очень приятно, – ответил Стас.
– Спасибо. Мне тоже приятно, – ответила девушка.
Выйдя на улицу, он открыл переднюю дверцу машины, куда и села Эля. Стас, спросив куда ехать, поехал по шоссе. Ехали довольно долго, по дороге девушка рассказала, что живёт с родителями и братом.
– Брат четыре месяца назад женился, его жена беременна. Ещё есть бабушка, вот я и намерена переехать к ней, после смерти дедушки, она осталась одна. Правда, квартирка у неё маленькая, однокомнатная, но она старенькая уже, за ней уход нужен. Я же медсестра, при необходимости, уколы буду делать, лекарства вовремя давать. Так родители решили и я согласилась. Скоро жена брата родит, шумно станет, да и тесновато, хотя и три комнаты, – говорила Эля.
Слушая её, Стас думал об Анжеле, чувствуя вину перед ней и понимая, что обидел её.
– Я этого не хотел… – непроизвольно, вслух произнёс Стас.
– Что? Чего ты не хотел, Стас? – спросила Эля.
– А? Нет, это я задумался, прости, – ответил Стас, посмотрев на девушку и улыбнувшись.
Она вдруг положила руку на его руку, которой он держал руль. Стас резко затормозил и съехав с дороги, опустил голову.
– Я скоро женюсь, – произнёс он, не поднимая головы.
– Поздравляю. Но она, вроде, старше тебя, нет? – спросила Эля.
Стас наконец поднял голову и с удивлением посмотрел на неё.
– Ну да, старше и что? А какое это имеет значение? – спросил Стас.
– Пока никакого. Но лет через десять…хотя, прости, это не моё дело, – произнесла Эля, мило улыбаясь, показывая ряд ровных, белых зубов.
Она сидела так близко от него, ещё и голову наклонила, её рука лежала на его руке…Стас повернулся к ней, резко обнял за шею и притянув к себе, поцеловал в губы. Эля, почему-то, не удивилась, а обвила его шею руками. Но поцеловав её, Стас так же резко вдруг отпустил её.
– Прости…я не должен был…не сдержался… – пробормотал Стас, не понимая, что же с ним происходит.
– Да ничего, мне даже понравилось, – вновь улыбнувшись, ответила Эля.
– Поздно уже, поехали, – заводя машину, сказал Стас.
Он довёз девушку до её дома и когда она повернулась к нему и хотела что-то сказать, Стас, наклонившись, открыл ей дверцу машины, касаясь головой её упругой груди.
– Мы приехали. До свидания, – сказал Стас, схватившись обеими руками за руль.
– До свидания. Теперь ты знаешь, где я живу. Захочешь меня увидеть -знаешь, как меня найти, – мило улыбаясь, сказала Эля и выйдя из машины, хлопнув дверью, пошла к своему подъезду.
Стас смотрел ей вслед, не торопясь уезжать. Коротенькое платье оголяло её красивые, длинные ноги, обтягивая стройную фигурку. Стас завёл машину и поехал домой.
– Папочка, давай поужинаем, так есть охота, – через силу улыбнувшись, сказала Анжела.
– Послушай, дочка, мне очень нравится Владимир Владимирович и кажется, ты ему тоже нравишься, – сказал Дмитрий Иванович, внимательно посмотрев на дочь.
– Папочка, но я Стаса люблю. И потом…Владимир Владимирович уехал и надолго, – ответила Анжела, готовя на стол, где уже стоял ужин, который принесли для Дмитрия Ивановича из столовой.
– Конечно, дочка, сердцу не прикажешь, смотри сама. Лишь бы ты была счастлива, – ответил Дмитрий Иванович.
Поев, он лёг спать. Укрыв его, Анжела села в кресло и закрыла глаза.
На следующий день, утром, в палату вошёл Иван Ильич. Осмотрев Дмитрия Ивановича, он остался доволен.
– Неплохо…думаю, через пару дней, я смогу и выписать Вас домой. Назначу Вам лекарства, ежедневно, в течении месяца, будете принимать параллельно от давления и сердечные, независимо от того, будет повышаться давление или нет.  А через месяц, обратитесь к участковому врачу. Или приезжайте ко мне на консультацию, – говорил доктор.
Когда он вышел, Дмитрий Иванович облегчённо вздохнул.
– Ты домой поезжай, дочка, я видел, как ты ночью в кресле мучилась. Я хорошо себя чувствую, поэтому не стоит тут засиживаться со мной, – сказал он, обращаясь к дочери.
– Ты уверен, папочка? Я бы искупаться хотела и переодеться. Ладно, я тогда пойду, а вечером приду, поесть тебе принесу, – ответила Анжела.
– Иди, дочка. Бульон принеси, наваристый такой, с домашней лапшой. А курицу на рынке купи, в магазине не бери. Только всю курицу-то не вари, пополам раздели, домой приду, вторую половинку вместе и сварим, – деловито говорил Дмитрий Иванович.
Слушая его, Анжела улыбалась.
– Хорошо папочка. Я вечером приду, сделаю всё, как ты сказал, – целуя отца в довольно крупный нос, ответила Анжела.
Выходя из палаты, она, оглядываясь, улыбалась ему.
– Странная штука жизнь. Вот ведь верно говорят, не было бы счастья, да несчастье помогло. Какая она была до того, как пропала на этом острове? Замкнутая, надменная, часто и нам с матерью грубила. Но единственная дочь, мы ей всё прощали. А теперь, Полины нет, не смогла смириться с тем, что дочери больше нет. Ох, Полинушка, подождала бы немного и обняла бы нашу девочку, – вытирая скупую слезу, протирая платочком глаза, пробормотал Дмитрий Иванович.
Выйдя за территорию больницы, Анжела пошла на дорогу к остановке, чтобы сесть в автобус. О Стасе ей думать не хотелось, она ещё была зла на него. Стояла духота, от испарения  морской воды. Дойдя до остановки, она встала в тень. Анжела вспомнила, как ныряла со Стасом на глубину вод океана, любовалась красотой подводного мира, как держась за плавник дельфина, плавала по водным просторам. Она почувствовала, что тоскует по острову, по тем дням, когда они со Стасом жили там и ведь, по-своему, были там счастливы, хотя и приходилось туго в борьбе за выживание. Невольно улыбнувшись, Анжела вздохнула.
– А ведь он изменился…а может всегда был таким… непонятно, куда делся тот ласковый, заботливый Стас? – подумала она.
Подошёл автобус и девушка вошла в салон. Вышла она у рынка, чтобы купить курицу, опять вспомнив, как на вертеле жарила дичь для себя и Стаса там, на острове. Долго ходить по рынку она не стала, купив зелень, свежий хлеб и курицу, она вернулась на остановку. Наконец, доехав до дома и войдя в квартиру, Анжела на ходу разделась донага и прошла в ванную комнату. Холодная вода приятно окутывала её красивое, упругое, стройное тело. Несмотря на беременность, её не тошнило, но постоянно хотелось чего-нибудь поесть, подсасывало под ложечкой. Чего-то особенного поесть, её не тянуло, как это часто бывает у беременных, но на рынке она купила абрикосы и маленький арбуз.
Выйдя из ванной комнаты, обмотавшись простынью, Анжела положила всё в холодильник. Готовить бульон было ещё рано, но ей хотелось есть, отрезав колбасы и кусочек хлеба, она поела всухомятку, потом с удовольствием поела и арбуз, оставив половинку отцу. Пройдя в спальню, она легла на кровать и закрыла глаза.
– Наверное, Стас в больницу придёт, а меня там нет… Ну и пусть, не хочу  сейчас его видеть… – засыпая, подумала Анжела.
Но Стас не пошёл в больницу, домой к ней он тоже не пришёл, его словно мучила совесть. Но оправдывая себя, он мысленно ругал Анжелу, называя её легкомысленной, за то, что она позволила капитану вновь прийти к ней.
Вечером, Анжела поехала в больницу, заранее приготовив бульон с домашней лапшой, взяв половинку арбуза и абрикосы. Только в тот день, она так и не дождалась Стаса. Он не пришёл и на следующий день, и даже в день выписки Дмитрия Ивановича. Анжела не видела его уже три дня. Но пойти к нему самой, ей и в голову не пришло, хотя девушка чувствовала, что тоскует по нему.
– Что-то Анжелы не видно, сынок? Завтра воскресенье, она, вроде, должна  прийти к нам. И ты дома сидишь, редко выходишь. У тебя всё хорошо, Стасик? – спросила Наталья Егоровна, сидя за завтраком рядом с ним и мужем.
– Мам, не называй меня, как котёнка, противно. Я уже взрослый, пора бы и полным именем меня называть. Я помню, в воскресенье она придёт, не переживай, – с раздражением ответил Стас.
– Ну прости, для меня и отца, ты всегда наш маленький сынок. Просто ты не такой, как всегда, вот я и подумала, может ты поругался с Анжелой? – спросила Наталья Егоровна.
– Нет, с чего это вдруг? Ты же знаешь, у неё отец в больнице, кажется, его должны уже выписать. Вечером съезжу к ней домой, – вставая из-за стола, ответил Стас.
– Хорошо, нужно сегодня на рынок сходить, купить кое-что, мне машина понадобится, чтобы в такую жару пешком не ходить. Сейчас я с отцом на работу поеду, обед в холодильнике, поешь вовремя. Виталий, мы опаздываем, поехали уже, твой водитель заждался, – сказала  Наталья Егоровна, посмотрев на мужа, который читая свежую газету, доедал свой завтрак.
– Да, дорогая, я готов, поехали, – поднявшись со стула, ответил Виталий Романович, отложив газету.
– Заедешь за мной часам к четырём, вместе на рыном пойдём, – сказала Наталья Егоровна, быстро убирая со стола и складывая посуду в раковину.
Стас кивнул головой, провожая взглядом родителей.
– Наконец-то домой, устал уже лежать в больнице, дочка, – сказал Дмитрий Иванович, поглядывая на Анжелу, которая собирала посуду и вещи в сумку.
– Я почти всё сложила, папочка, сейчас поедем, – ответила Анжела.
В палату вошёл Иван Ильич и подойдя к Дмитрию Ивановичу, протянул ему выписку.
– Тут я всё написал, какие лекарства Вам принимать. Больше двигайтесь, на свежем воздухе гуляйте, Вам полезно, Дмитрий Иванович, – сказал доктор.
– Спасибо Вам за всё, Иван Ильич. Я сама прослежу за папой. Теперь я всегда буду с ним рядом, – сказала Анжела, взяв выписку и положив в свою сумочку.
– Всего Вам доброго, не болейте больше. До свидания, – сказал Иван Ильич, покидая палату.
Вошла санитарка, чтобы проверить и пересчитать постельное бельё и кажется всё, что есть в палате. Дмитрий Иванович и Анжела, взяв сумку, вышли из палаты и спустившись вниз, прошли двор больницы, а затем, через проходную, вышли на улицу.
– Нужно до дороги дойти, там такси остановим и доедем до дома. Вчера на рынке была, продуктами запаслась. В паспортный стол ходила, отец Стаса и правда позвонил паспортистке или начальнику и мне обещали выдать новый паспорт за короткий срок. В среду он будет готов, тогда и на работу можно будет устроиться, – по дороге к остановке, говорила Анжела.
– Ты не переживай, дочка, голодными не останемся. Ты же знаешь, у меня  персональная пенсия, – держа дочь под руку, ответил Дмитрий Иванович.
Сев в такси, они доехали до дома, тётя Галя уже ждала их, так как утром, уезжая к отцу, Анжела сказала, что едет забирать отца из больницы. Хотя дом был и старый, но добротный и крепкий, старой постройки, только вот было слышно, когда у кого-то двери хлопали, открываясь и закрываясь. Тётя Галя, конечно, услышала, как они вошли в квартиру и тут же вошла следом за ними, держа в руках пирог с мясом, картошкой и грибами.
– Ну здравствуй, сосед, хорошо, шо вернулся домой. Я вот пирог испекла, какой ты любишь, поешь, пока горячий. Анжела, ставь чайник на плиту, вместе с вами поем. Мой-то вечером только придёт с работы. Тю, скукота дома одной, – говорила женщина, проходя на кухню, ставя пирог на стол и готовя тарелки.
Взяв нож, она порезала пирог на куски и не дожидаясь Анжелу, сама поставила чайник на плиту.
– Я сейчас, только переоденусь, жарко очень, – громко сказала Анжела, положив сумку на пол и проходя в свою комнату. Когда она переодевалась, позвонили в дверь, тётя Галя поспешила открыть.
– Здравствуйте, а Анжела дома? – спросил Стас, переступая порог и зная, что женщина навряд ли была бы в квартире одна, без хозяев.
– Заходи, баламут, дома она. А ты, я смотрю, одетый сегодня, а? – с иронией спросила тётя Галя.
– Что Вы имеете ввиду? Ааа…так жарко же… – смутившись, ответил Стас, вспомнив, что женщина была шокирована, увидев его в одних трусах.
Стас прошёл на кухню, куда ему указала тётя Галя.
– Дмитрий Иванович, здравствуйте. Рад, что Вы уже дома. А где Анжела? – спросил Стас.
– Здравствуй, сынок, она у себя, переодевается. Садись с нами за стол, Галя вот пирог принесла, – сказал Дмитрий Иванович, указывая на стул за столом.
– Здесь я…пришёл, значит? За стол садись, пироги есть будем. Дичи нет, уж извини, на острове осталась, – усмехаясь, сказала Анжела.
Старики, конечно, не поняли, о чём это она говорит, а Стас растерялся, понимая, что Ажела не случайно напоминает ему об острове.
– Прости, я виноват, ляпнул не подумав. Завтра воскресенье…ты же помнишь, мама тебя в гости ждёт. Типа, помолвка у нас. Надеюсь и Дмитрий Иванович придёт познакомиться с моими родителями, – сказал Стас, сев за стол.
– Я помню, папа тоже пойдёт, – ответила Анжела.
Стас с удовольствием ел горячий пирог, запивая его горячим чаем. О том, что он не появлялся три дня, Анжела говорить за столом не стала.
– Спасибо, тётя Галя, очень вкусно. У меня на плите картошка жареная с курицей, может положить тебе, папочка? – спросила Анжела, не спрашивая о том же у Стаса.
– Нет дочка, я наелся, пирог уж очень вкусный. Спасибо тебе Галя. – устало ответил Дмитрий Иванович.
– Папочка, пойдём, я провожу тебя в зал, на диване полежишь, там попрохладнее. Вот вентилятор включать не буду, тебе нельзя простывать. Но можешь снять рубашку и брюки. – говорила Анжела, уводя отца в комнату.
– Я пойду пожалуй, вечером ещё зайду. – сказала тётя Галя, правда кому это она говорила, было непонятно, вроде, как самой себе.
Встав из-за стола, женщина ушла, закрыв за собой входную дверь. Стас сидел на кухне один, понимая, что разговор с Анжелой ещё не закончен. Оставив отца в комнате, где он сняв рубашку и брюки, надел трико и лёг на диван, Анжела вернулась на кухню и села за стол. Девушка намеренно молчала, зная, как молчание угнетает.
– Я соскучился по тебе…чего ты дуешься? – спросил Стас, положив руку на её руку.
Руку Анжела отнимать не стала, она и сама очень по нему тосковала.
– Поэтому ты три дня носа не показывал, ни разу не приехал? – спросила Анжела.
– Я виноват, прости. Если честно, боялся приезжать, хотел, но боялся. – встав из-за стола и подходя к ней, ответил Стас.
Он потянул её за руку и когда она встала, обнял за талию и прижал к себе.
– Я что чудовище, что ты боялся приехать? – наконец улыбнувшись, спросила Анжела.
– Ты самая красивая, обаятельная, добрая, нежная… – начал говорить Стас, целуя её короткими поцелуями в шею, в нос, подбородок…
– Правда? Аха, я такая… – отвечала Анжела, запрокидывая голову и смеясь.
– Может в твою спальню пойдём? – спросил Стас, не отпуская её.
– Мы не одни, забыл? Папа дома. – ответила Анжела, освобождаясь из его объятий и начиная убирать со стола.
– Тогда мы можем поехать ко мне. Родители на работе, у нас уйма времени. – вновь подходя к ней и обнимая сзади, сказал Стас.
– Стас, папа только приехал домой, я не могу его одного оставить, ты же понимаешь. – повернувшись к нему, ответила Анжела.
– Что же делать милая? Я соскучился по тебе. – сказал Стас, намереваясь поцеловать её в губы.
– Вот и приехал бы вчера. Я всю ночь спала одна. – подставляя пухлые губы для поцелуя, ответила Анжела.
Стас помрачнел, вспомнив, что вчера до полуночи, сидел в машине, возле дома Эли и не мог от неё оторваться, настолько страстная и неистовая, была девушка. Правда дальше поцелуев и нежных объятий, дело не дошло, чем Стас себя потом и успокаивал, оправдывая, но в глубине души понимал, что запросто изменяет Анжеле, которая, без пяти минут его жена.
– Ты права, я должен был приехать к тебе вчера и позавчера. – ответил Стас, вспомнив, что и правда завернул, чтобы ехать к ней, но была ночь, что бы он ей сказал, приехав в такое время.
– Ладно Стас, ты поезжай домой, я немного приберусь дома и отдохну. И спасибо отцу скажи, он очень помог мне с паспортом, позвонив в паспортный стол. Скоро мне выдадут новенький паспорт. – сказала Анжела, повернувшись к раковине, чтобы помыть чашки.
– Мне в понедельник тоже выдадут, отец говорит, чтобы я устроился работать. Но куда? Если только переводчиком в туристическое агентство или гидом. Сейчас много иностранцев приезжают, надеюсь, без работы не останусь. Лишь бы прилично платили. – сказал Стас, сев на стул.
– Тебе легче. Вот мне куда устроиться работать? В моём положении, это сделать непросто. – сев напротив него, сказала Анжела.
– Давай, для начала поженимся, а там видно будет. Может папа вновь походатайствует. – ответил Стас.
Анжела вдруг помрачнела и внимательно посмотрела на него. Стас напрягся, ему показалось, что Анжела догадывается, о его встрече с Элей. Сто раз ругая себя, парень говорил себе, что не должен с ней видеться, но его предательски тянуло к этой красивой, такой соблазнительной девушке и ведь он сам приехал к её дому.
– Стас? А ты уверен, что готов к женитьбе и стать отцом? – вдруг спросила Анжела.
Стас ошалело смотрел на неё, не совсем понимая, что она имеет в виду.

От пристального взгляда Анжелы, Стас отвёл глаза. Ему казалось, что она просто сверлит его своими умными глазами.
– Не понимаю, к чему эти вопросы, милая? У нас завтра помолвка, а ты спрашиваешь, готов ли я. Ведь я люблю тебя и ты это знаешь, – ответил Стас, тяжело опускаясь на стул.
– Знаешь, Стас, до тебя я вообще не признавала мужской пол, ну…кроме папы конечно. Но судьба меня свела с тобой…там на острове, обстановка была…мы были вдвоём, поэтому близости было не избежать. Но когда ты напомнил мне про Пьера… – с грустью начала говорить Анжела.
– Прошу тебя, мне и так не по себе, не напоминай о нём! Просто увидел возле тебя этого капитана, вот и взъелся, – воскликнул Стас, вскакивая со стула.
Но от взгляда Анжелы, который словно говорил ему – сядь, Стас вновь опустился на стул.
– Владимир Владимирович не оставил меня одну ночью, в отличии от тебя и очень помог мне, когда я осталась одна. Папа попал в больницу, я была в панике и очень признательна капитану за всё, что он сделал для меня в ту ночь. Заметь, для совершенно чужого для него человека, но я понимаю твои чувства и не в обиде на тебя. Только остров остался позади и мы должны уже забыть всё, что там произошло. Пьер поступил подло, за что и поплатился. И потом, я его не убивала, у меня и цели такой не было. Отстрелила его причиндалы, чтобы мучился за то, что сделал, ты же помнишь? И поделом ему, но он умер от потери крови. Твоя ревность беспочвенна, ты знаешь, что я люблю тебя, но если ты не готов к семейной жизни, скажи об этом сейчас, я пойму, – глядя в окно, говорила Анжела, совершенно спокойным голосом.
– Ну что ты такое говоришь, милая? Остров…да разве можно забыть, как мы с тобой там жили и поистине были счастливы, согласись. Если бы не цунами, я бы предпочёл остаться там ещё года на четыре. Капитан уехал, всё! Я люблю тебя, ты любишь меня, завтра наша помолвка и мы, взяв паспорта, подадим заявление в ЗАГС, – сказал Стас, вновь поднимаясь со стула, где никак не мог усидеть.
– Остров…ты прав, мне и во сне снится, как мы там жили… Что ж, если ты уверен…значит мы с отцом завтра к вам придём. Хотя, кажется, родители жениха должны прийти свататься к невесте, верно? Правда, я к этим условностям совершенно равнодушна. А теперь, Стас, поезжай домой, я хочу отдохнуть, – сказала Анжела, подходя к Стасу и обнимая его за шею.
Он обнял её за талию и привлёк к себе.
– И потом, после свадьбы, ты переедешь ко мне и мы  больше никогда с тобой не расстанемся, – сказал Стас, целуя её  в губы.
– Стас…ты же понимаешь, что это невозможно. Я никогда не оставлю отца одного. Тем более, больного. Ты уж, будь так добр, заранее скажи своим родителям о том, что мы будем жить у меня, – ответила Анжела.
– Хорошо, как скажешь. Ну я поеду, нужно еще за мамой заехать, она хотела поехать со мной на рынок, – ответил Стас.
Анжела проводила его до машины и вернулась домой. Дмитрий Иванович уснул с включённым телевизором, уронив на лицо газету. Она выключила телевизор, убрала газету и тихонько вышла, закрыв за собой дверь. Взяв сумочку и выписку отца, она вышла из дома и пошла пешком до аптеки, где купила нужные отцу лекарства.
На следующий день, Анжела приготовила завтрак, дала выпить Дмитрию Ивановичу две таблетки, потом они вместе поели.
– Что-то Галя сегодня не заходила, обычно, она с утра проведывала меня, после смерти твоей матери. Редкими вечерами и Сёма заглядывал, – сказал Дмитрий Иванович.
И словно в подтверждение его слов, в дверь позвонили. Анжела засмеялась.
– Вспомни хорошего человека – он тут как тут, – сказала она, вставая из-за стола и проходя в прихожую.
Открыв дверь, Анжела пропустила тётю Галю в квартиру.
– Здравствуйте, тётя Галя. Проходите на кухню, папа там, – сказала она, проходя следом за соседкой.
– Здравствуй. Как он, здоров? – тихо спросила женщина, заходя на кухню, держа в руках тарелку, накрытую салфеткой.
– Здоров, а мы только позавтракали, – ответила Анжела.
– Тю, а я вот ватрушек напекла, с вечера тесто поставила. Ещё гхорячие, Дмитрий их шибко любит. Мы часто с Полиной пекли сдобу. Здравствуй, Дмитрий, смотрю, ты как охурчик, – громко говорила тётя Галя, ставя на стол большую тарелку и убирая с неё салфетку.
– Здравствуй, Галя. Это что, ватрушки что ли? – спросил Дмитрий Иванович, посмотрев на стол.
– Они самые. Ишо горячшие, – сев за стол, ответила тётя Галя.
Анжела взяла чистую чашку и налила женщине горячего чая.
– Как хорошо, шо ты возвернулась, Анжела. Дмитрий, будто расцвёл. Эээххх, жаль Полина тебя не дождалась, – взяв одну ватрушку и откусывая кусочек, сказала тётя Галя.
– А что Сёма, на работе что ли? Редко заходит. Сегодня, вроде, выходной, – спросил Дмитрий Иванович.
Ему не хотелось говорить о грустном.
– Вчерась совсем поздно пришёл, говорит, на работе этот был, как его…митиниг, во! Ой, шо творится, шо творится-то! Шо теперь будет, нихто не знает. Сёма сказал, шо сокращчения на заводе начались, а шо это значит, не сказал, – с аппетитом завтракая, говорила тётя Галя.
Анжела и Дмитрий Иванович переглянулись.
– Это значит, начнутся массовые увольнения рабочих, боюсь, так и заводы скоро закроются, – ответила Анжела.
– Дык, моему Сёме до пенсии два года всего осталось. Как же таперича, а? Без пенсии шо ли останется? – перестав есть, с испугом спросила тётя Галя.
– Ну…без пенсии не оставят, конечно, но так, как было прежде, уже точно не будет, – ответила Анжела.
– Так где Семён-то? – спросил Дмитрий Иванович.
– Та спит он ишо. А я будить не стала, пусть отдыхает, правда? Мается каждый день, вчерась выпимший пришёл, да пусть отоспится, не то весь день ворчать будет, ты же его знаешь, – ответила тётя Галя.
Так, за разговорами, тётя Галя сама и умяла четыре ватрушки, оставив на тарелке шесть штук.
– Пойду я, стирать собиралась, горячую воду отключили, придётся греть. Скажу Сёме, шобы вечером зашёл до тебя. Спрашивал, как ты, та и Анжелу ишо не видел, – поднимаясь из-за стола, вытирая рот тыльной стороной ладони, сказала тётя Галя.
Анжела проводила её и вернулась на кухню.
– Папочка, нас к обеду в гости ждут. Родители Стаса просили прийти, – сказала она, присев за стол.
– Да, ты говорила. А ты что думаешь, дочка? Согласна выйти замуж за Стаса или как? – спросил Дмитрий Иванович.
– Я говорила тебе, люблю я его, папочка. Понимаю, разница в возрасте и всё такое…но он хороший, если бы ты знал, как он заботился обо мне на острове. Да и ребёнок у нас с ним будет, папочка, – ответила Анжела.
– Ребёнок – это хорошо…значит внука я дождался, дожить бы, да взять его на руки… – с грустью сказал Дмитрий Иванович, тяжело вздыхая.
– Папочка, родненький, ты только о плохом не думай и всё у нас будет хорошо. Верь мне, – встав из-за стола и обняв отца за плечи, ласково сказала Анжела.
– Значит оставишь отца, к мужу переедешь? – ласково хлопая дочь по руке, которой она его обнимала, спросил Дмитрий Иванович.
– Да ты что! Ни за что! Уж лучше без мужа остаться, чем уходить от тебя. Нет, конечно, я и Стасу сказала, что не оставлю тебя одного, – поглаживая отца по плечу, сказала Анжела.
– Так ведь и Стас единственный сын у своих родителей, не думаю, что они согласятся, – ответил Дмитрий Иванович.
– А это уже их проблемы. Родителей Стаса двое, а ты у меня один единственный, на всём белом свете, – целуя отца в щетинистую щёку, сказала Анжела.
– Ладно, поживём – увидим, – ответил Дмитрий Иванович.
– Папочка, тебе побриться надо, вон как оброс, – засмеявшись звонким, заразительным смехом, сказала Анжела.
К часу дня, они вдвоём вышли из дома и пошли на дорогу, чтобы сесть в такси. Дмитрий Иванович надел светлую рубашку-финку, синие брюки и галстук. Анжела держала отца под руку и шла рядом с ним, в красивом, ярком платье, чуть выше колен, книзу расклешённом, приталенном, с круглым вырезом. На неё оборачивались мужчины, но девушка смотрела лишь на отца и на дорогу. Приехав в центр города, они подъехали к красивому, высотному дому и вошли в подъезд. Анжела почувствовала, что волнуется, Дмитрий Иванович, напротив, был совершенно спокоен. Дверь квартиры оказалась открытой, но Анжела нажала на звонок. Стас ждал её и тут же вышел в прихожую, открывая настежь дверь. Следом вышел Виталий Романович и протянул руку Дмитрию Ивановичу.
– Добрый день. Виталий Романович, отец Стаса. Очень рад знакомству с отцом нашей будущей невестки. Проходите в зал, там попрохладнее. Сегодня, вроде, на улице не так и жарко, – радушно улыбаясь, говорил Виталий Романович.
– Здравствуйте, Виталий Романович, – поздоровалась и Анжела, проходя следом за отцом, который, пожав протянутую руку, назвал Виталию Романовичу своё имя и отчество.
– Здравствуйте, гости дорогие! Проходите, стол уже накрыт. А я Наталья Егоровна, мама Стаса. Вот, садитесь на диван, прошу вас, – с очаровательной улыбкой говорила Наталья Егоровна, вызывая раздражение Стаса.
Стол был накрыт очень изысканно, на столе стояли разные салаты, порезаны колбаса, сыр, ветчина, в большой вазе лежали фрукты, была даже чёрная икра и рыбные деликатесы. Наталья Егоровна постаралась произвести впечатление на гостей. Правда, за столом сидели ещё мужчина и женщина, чуть младше хозяйки.
– Познакомьтесь, моя сестра Клавдия и её муж Григорий. Скоро мы станем родственниками, вот я и решила вас познакомить, в столь значимый день, – говорила Наталья Егоровна, указывая на диван, куда пригласила сесть Дмитрия Ивановича и Анжелу.
Клавдия очень походила на свою старшую сестру, правда, одета она была довольно богато, да и драгоценности она надела, хотя до свадьбы было пока далеко и день был обыденным.

Анжела, сев за стол, оглядела всех и мило улыбнулась, поздоровавшись с Клавдий и Григорием, но чувствовала она себя не в своей тарелке. Дмитрий Иванович выжидал, когда все сядут за стол и начнут говорить. Из кухни вышла молодая девушка, неся в руках поднос, на котором стояли тарелки, с кусками горячего пирога.
– Это мы пригласили официанту из кафе, чтобы мне спокойно сиделось за столом с гостями, – улыбнувшись, сказала Наталья Егоровна.
Анжела сделала вид, что не услышала её, Стас сел рядом с ней и взял её за руку, чувствуя перед ней неловкость и видя, как она напряжена.
– Прошу вас, угощайтесь, – показывая рукой на стол и мило улыбаясь, сказала Наталья Егоровна.
– И ты уже сядь, Наталья, сначала поедим, потом и поговорим, – сказал Виталий Романович.
Наталья Егоровна села и попросила девушку из кафе занести первое. К чести девушки надо сказать, что она была очень внимательная и расторопая, быстро принесла супницу и разлила суп по тарелкам.
– Это правда, что вы жили на острове только вдвоём? Я читала, что там и дикари были, и дикие хищники, это, наверное, было ужасно и страшно, да? – спросила Клавдия, у которой, при свете хрустальной люстры, даже глаза блестели так же, как ее драгоценности.
Анжела и Стас переглянулись.
– Нет, тётя, там не было ни дикарей, ни диких животных. Были свои опасности, но мы с моей невестой благополучно вернулись домой, – ответил Стас.
– Ой, как интересно и романтично, правда, Гришенька? – спросила Клавдия, посмотрев на мужа.
Анжела смотрела на неё и почему-то вспомнила фильм, с Людмилой Целиковской в главной роли, название которого она пыталась вспомнить, сравнивая Клавдию с женой врача, который любил свою легкомысленную жену, а та предаваясь утехам, не ценила мужа. А когда он заболел, заразившись от своего пациента оспой, вдруг осознала, что теряет человека, которого совсем не ценила. Уж очень Клавдия напоминала ей ту героиню, была такой же пышной и красивой женщиной и как видно, довольно легкомысленной. Так и не вспомнив название фильма, Анжела тяжело вздохнула.
– Дмитрий Иванович, слышал, Вы в больнице лежали, как Вы себя чувствуете? – спросил Виталий Романович.
– По-стариковски, спасибо. После ухода жены, думал и жить не стоит. Но вернулась Анжела и жизнь обрела новый смысл, – ответил Дмитрий Иванович, сидевший рядом с хозяином на диване.
– Мои соболезнования Вам. У Вас красивая и умная дочь. Надеюсь, она будет счастлива с моим сыном. Раз они решили пожениться, для начала им на работу бы устроиться. Насчёт Стаса, я уже договорился, пока поработает в туристическом агентстве, потом, думаю, устрою его в посольство, он хорошо владеет английским языком, – говорил Виталий Романович, при этом положив в тарелку Дмитрия Ивановича два вида салатов, кусочки рыбы и дольки лимона.
– Достаточно, спасибо, этого хватит. Вы правы, насчёт работы, но моя дочь беременна, думаю, Ваш сын сказал Вам об этом. Поэтому, пока и не знаем, как в её положении можно устроиться на работу. Сами знаете, что сейчас творится, работы нет, идут сокращения. Анжела ведь историк, если только ей пойти в школу, педагогом работать. Скоро начинается учебный год, – сказал Дмитрий Иванович.
Ел он мало, что напрягало хозяйку.
– Дмитрий Иванович? Что же Вы не едите? Вам не понравилось? – спросила Наталья Егоровна, чем очень смутила и Анжелу и Дмитрия Ивановича.
– Что Вы, всё очень вкусно, спасибо. Я ем понемногу, – ответил Дмитрий Иванович.
– Что ж, за едой и о деле можно поговорить. Если наши дети решили пожениться, в середине сентября можно и свадьбу сыграть, верно? – спросила Наталья Егоровна.
– Пышную свадьбу мы не хотим. И после свадьбы, я перееду жить к Анжеле, – вдруг произнёс Стас.
Наступила тишина, все переглянулись.
– Как это? Что значит, ты переедешь жить к Анжеле, Стас? У нас большая квартира, она находится в центре, да и жена должна жить у мужа, а не наоборот, верно, Виталий? Скажи что-нибудь, дорогой, – сказала Наталья Егоровна, изменившись в лице.
– А что я могу сказать, если наш сын так решил. И я думаю, что так будет правильно. Дмитрий Иванович не может оставаться один, ты же понимаешь, – ответил Виталий Романович.
– Но Стас наш единственный сын, как же так? – от волнения, Наталья Егоровна, побледнев, едва не заплакала.
Такого поворота она никак не ожидала.
– Так и Анжела, единственная дочь Дмитрия Ивановича, к тому же, он только выписался из больницы, за ним уход нужен. Успокойся, Наталья, не на войну сына провожаешь. Молодые будут часто к нам приезжать, – сказал Виталий Романович.
Анжела с благодарностью посмотрела на него.
– Ты что, не говорил с матерью об этом? – шёпотом спросила она Стаса.
– Нет, просто не думал, что она из этого трагедию устроит.
– А наш сын, с женой и дочкой, живут вместе с нами. Правда, невестка из Донбасса, приезжая она. Но живут хорошо, – сказала Клавдия, посмотрев на всех.
– Тётя, Ваша невестка из детского дома, у них другого выхода не было, – довольно грубо, ответил Стас, который явно недолюбливал сестру своей матери.
А эта тема была очень больной для Клавдии, которая с трудом согласилась на свадьбу сына с девушкой из детского дома, говоря, что не знает, какого она рода. Но сын полюбил и был твёрд в своём решении. Правда, Клавдия, которая так и не смирилась с выбором сына, заранее готовя для него невесту из обеспеченной семьи, не давала покоя невестке, хотя у них уже и ребёнок был. Но Вера, невестка Клавдии, пропускала колкости свекрови мимо ушей и мило ей улыбалась, раздражая женщину ещё больше. Сыну она вечно жаловалась, что Вера неряха, лентяйка…но Вадим, сын Клавдии, зная характер своей матери, всегда защищал жену, тем более, видел её старания и чистоплотность.
Наталья Егоровна на сестру не была похожа, ни внешне, ни по характеру, только лицом. Драгоценностей она не любила, лишь серебряное кольцо, что осталось от матери, женщина никогда не снимала. Правда, послушала сестру и с изыском накрыла стол, о чём потом и пожалела, гости не оценили её стараний и ели совсем мало.
– День свадьбы можно обговорить позже. Стас в понедельник получает паспорт, взамен утерянного и во вторник выйдет на работу. Но думаю, числа пятнадцатого – семнадцатого сентября, можно и отметить свадьбу, в узком кругу друзей, – сказал Виталий Романович.
– Спасибо вам, всё было очень вкусно. Ну…мы пойдём, пожалуй, а, дочка? Вопрос решён, остались формальности, – поднимаясь из-за стола, устало сказал Дмитрий Иванович.
– Но ещё не поздно, куда торопиться? Посидели бы ещё. Вы толком ничего и не поели, – быстро встав следом, сказала Наталья Егоровна.
Анжела взяла отца под руку и провела в прихожую.
– Спасибо, Наталья Егоровна, но папе лекарство нужно пить, – сказала она.
– Я отвезу вас, – сказал Стас.
Проводив гостей, Наталья Егоровна вернулась за стол.
– Ох, Наталья, я бы на твоём месте сто раз подумала, прежде чем брать эту девушку в невестки. Они же вроде евреи, да? – спросила Клавдия.
– Не рви мне душу, Клава, при чём тут евреи, не евреи? Эта девушка спасла моего сына от неминуемой смерти. И потом, у них скоро ребёнок родится. Она мне очень нравится, но то, что Стас будет жить с ней у неё дома – это мне не нравится, – ответила Наталья Егоровна, с мрачным лицом.
В зал вошли Виталий Романович с Григорием, мужчины выходили на балкон, чтобы покурить. Слова жены он, конечно, услышал.
– Ты не права, Наталья. Дмитрий Иванович не может оставаться один, неужели непонятно? – спросил он, садясь за стол.
– Да, я понимаю, конечно. Что ж, лишь бы мой сын был счастлив, – тяжело вздыхая, ответила Наталья Егоровна.
– У старика вид болезненный, не сегодня – завтра, он и умереть может. Так что не волнуйся, сестра, думаю, тогда молодые переедут жить к вам, – сказала Клавдия.
– Господи! Что же ты такое говоришь, Клава? Не дай Бог, пусть живёт много лет. Бедный мужчина жену потерял, только вновь обрёл дочь, человек ожил, так сказать, а ты ему смерти желаешь. Нет, уж лучше пусть мой сын живёт там, чем я буду желать кому-то смерти, я же врач, как же так можно… – испуганно ответила Наталья Егоровна, укоризненно посмотрев а сестру.
– Ты хоть за словами иногда следи, Клавдия. Сыну своему житья не даёшь, ещё здесь учить вздумала, – строго посмотрев на жену, сказал Григорий.
– Да что я такого сказала-то? Мне-то что, я просто хотела, как лучше, – недовольно ответила Клавдия.
Стас довёз Анжелу и Дмитрия Ивановича до дома и оставив их, он тут же уехал.
– Папочка, давай, выпей лекарства и ложись, отдохни, – сказала Анжела, держа отца под руку.
Девушка усадила его на диван, где обычно любил отдыхать Дмитрий Иванович, так как в спальню, где они спали с Полиной, он стал заходить очень редко, только переодеться. Анжела прошла на кухню и вскоре вернулась, с бокалом воды и лекарствами в руках. Вскоре, Дмитрий Иванович уснул. В его душе боролись противоречивые чувства, но добрый по натуре и интеллигентный человек, он говорил мало, тем более, очень любил свою дочь. Только в глубине души он чувствовал, что ему больше понравился Владимир Владимирович, нежели Стас. Нет, Стас ему тоже нравился, ведь его выбрала его дочь, только подсознательно, Дмитрий Иванович совсем не хотел этой свадьбы. Анжела поцеловала его в голову, в ещё густые, с проседью, волнистые волосы и вышла на кухню.
– Мам, я голодный, есть хочу, – войдя в зал, сказал Стас.
– Ты же только из-за стола, сын, ну садись, всё на столе, ешь, – сказал Виталий Романович.
– Да я толком и не поел, сев за стол и взяв свою тарелку с салатами, рыбой и пирогом, ответил Стас.
– Стасик…дорогой мой племянник…что же ты расстраиваешь своих родителей? Они четыре года тебя ждали, не могли поверить, что ты погиб. А ты, из-за какой-то девчонки, бросаешь их? – спросила Клавдия, почему-то разглядывая свои кольца на пальцах.
– Не Стасик, а Стас, пожалуйста, тётя Клава. И потом, думаю, это Вас вовсе не касается. Анжела не какая-то там девчонка, она моя будущая жена, которую я очень люблю. И прошу Вас, не вмешивайтесь в мои дела, тем более, я этого даже родителям не позволяю. Мам? Мне второе положи, мясо хочу, – раздражённо произнёс Стас.
– Стас, не груби тёте, – дёрнув сына за рукав футболки, сказала Наталья Егоровна.
– Нам пора, Клава, ещё ехать долго. Засиделись мы, – решительно встав из-за стола, сказал Григорий.

Шли дни, август выдался жарким, Стас получил новый паспорт и Виталий Романович одним звонком из министерства, договорился насчёт его работы. В туристическом агентстве работал сын его коллеги и это оказалось не сложно. Анжела свой паспорт получила на неделю позже, только попросила Стаса, чтобы Виталий Романович не хлопотал за неё.
– Прошу тебя, я уже нашла работу, позже, надеюсь, музеи откроют и я вернусь туда, а пока поработаю в библиотеке. Я встретила бывшего одноклассника, его мама заведующая публичной библиотекой. Я уже виделась с ней и она согласилась принять меня на работу, будет время и почитать. А то всё времени не было, – сказала она Стасу, когда он спросил её насчёт работы.
Оставалось назначить день свадьбы, Наталья Егоровна понемногу свыклась с мыслью, что сын вскоре переедет от них. Встречаясь с будущей свекровью, Анжела в глубине души чувствовала вину перед ней, словно отрывала от неё единственного сына. Но тем не менее, день свадьбы был назначен на девятнадцатое сентября, Виталий Романович взял на себя все хлопоты. Он договорился с рестораном в центре Одессы, заказал пригласительные и договорился о меню. Стас просил не звать много гостей, но Виталий Романович был в городе не последним человеком, поэтому и список гостей оказался довольно длинным, на сто двадцать человек. У Анжелы и Дмитрия Ивановича родственников не было, поэтому и список их гостей оказался небольшим. Соседи, тётя Галя с мужем, однокурсники Анжелы, Сергей с женой, Оксана, Ника и Андрей, да и коллеги Дмитрия Ивановича, которых и было всего четыре человека. Подвенечное платье Анжела покупать не стала, да и денег на это не было. Она купила светло-бежевого цвета костюм из нежного шёлка, с расклешённой, укороченной юбкой и коротенькой, приталенной кофточкой и к нему туфли на невысоком каблуке. От фаты она вообще наотрез отказалась, сказав, что не собирается нацеплять её на голову. Просто зашла в парикмахерскую  девятнадцатого числа с утра и на красивые, чёрные, вьющиеся волосы, которые уложили в причёску, сбоку приколола искусственный цветок, в виде лилии. Наталья Егоровна пробовала уговорить будущую невестку надеть подвенечное платье, сказав, что будут гости из высшего общества, имея ввиду сотрудников министерства, где работал Виталий Романович, но Анжела вежливо отказалась.
– Если гостям не понравится мой наряд, Наталья Егоровна, они будут смотреть на Стаса, ведь он у Вас такой статный и красивый, – ответила она.
Наталья Егоровна расплылась в улыбке, она конечно же, считала своего сына самым неотразимым. И действительно, нужно сказать, Стас и правда был красив и статен, в светло-синем костюме, в белоснежной рубашке и с тёмно-красным галстуком. Анжела оставила отца на попечение тёти Гали, попросив её не оставлять отца одного и положила в её сумочку лекарства.
– Эту таблетку папа должен выпить до еды, а вот эту, жёлтенькую, после еды, прошу Вас, тётя Галя, не перепутайте, пожалуйста, – сказала она, показывая таблетки.
– Я шо, маленькая шо ли, та поняла я, поняла. Не волнуйся ты так, поезжай в свой ЗАГС, опоздаешь, а в ресторан мы подъедем втроём, мой Семён и машину с ремонта вчера забрал, – ответила тётя Галя.
Чмокнув женщину в щёчку, на которой был слой пудры, Анжела вместе с отцом вышла на улицу, где её ждал свадебный кортеж из трёх машин. Стас взял её за руку и помог сесть в белый лимузин. Сопровождали Стаса его друзья, однокурсники. Анжелу сопровождали Ника и Оксана. В общем, три машины, выехав на большую дорогу, поехали ко дворцу бракосочетания, где молодых и расписали. Друзья Стаса тут же, на улице, открыли шампанское, поздравили молодых и поехали прогуляться по городу. Родители Стаса, с Клавдией и Георгием, тётя Галя с мужем, Дмитрий Иванович и другие гости, приехавшие во дворец бракосочетания, отправились в ресторан, до свадьбы оставалось два часа, нужно было встретить всех гостей, проводить в зал, усадить за столы…Анжела, в свои тридцать четыре года, чувствовала себя неуютно в роли невесты, Стас напротив, был весел и общителен. Погуляв по городу, они все подъехали к ресторану, где у входа их встретили родители Стаса, Клавдия с мужем и несколько гостей. Столы были накрыты изысканно и со вкусом, Виталий Романович и Наталья Егоровна сами проследили за приготовлениями. Молодые прошли к своему столу, музыканты играли марш Мендельсона, пока жених и невеста садились за стол. Многочисленные поздравления, звон бокалов, как это обычно бывает на свадьбе, гости танцевали, потом в центр зала вышли жених и невеста. Всё это немного напрягало Анжелу, которая чувствовала неловкость от многочисленных взглядов гостей и она с нетерпением ждала, когда же всё это торжество закончится. Пару раз, когда гости танцевали, она подходила к отцу, понимая, что он волнуется, а лишние волнения ему были в тягость. Но Дмитрий Иванович сказал ей, что чувствует себя хорошо. Когда гости стали понемногу расходиться, Анжела попросила тётю Галю, чтобы она увезла отца, да и время было далеко за полночь. Потом, попрощавшись с Натальей Егоровной и Виталием Романовичем, Анжела и Стас, следом за Дмитрием Ивановичем, уехали к ней домой.
– Могли бы эту ночь и у вас остаться. Не понимаю я тебя, Наталья, зачем ты позволила сыну жить у жены? – недовольно сказала Клавдия, при этом мило улыбаясь Стасу и Анжеле, когда они садились в лимузин.
– Прошу тебя, сестра, они так решили, а для нас с Виталием важно, чтобы наши дети были счастливы, – ответила Наталья Егоровна, вытирая слёзы.
Комната Анжелы была поменьше спальни её родителей, поэтому Дмитрий Иванович сказал дочери, чтобы они со Стасом жили в их с Полиной спальне, а сам перебрался в её спальню. Мебель в спальне родителей, Анжела менять не стала, спальный гарнитур был в очень хорошем состоянии, и она только купила новое постельное бельё. Шёл четвёртый месяц беременности Анжелы. Она встала на учёт в поликлинике, врач-гинеколог, осмотрев её, сказала, что беременность протекает хорошо.
– Хотя, женщине лучше рожать до тридцати лет. Но будем надеяться, что роды пройдут благополучно. Сдадите анализы и до родов, каждый месяц будете приходить ко мне на обследование. Срок родов определяю где-то на двадцать четвёртое марта, – что-то записывая в её карточку, сказала врач.
Каждый день, Стас отвозил Анжелу в публичную библиотеку, где она работала, потом и сам ехал на работу. Дмитрия Ивановича Анжела оставляла на попечение тёти Гали, вполне доверяя соседке. Новый год решили встречать у родителей Стаса, Дмитрий Иванович согласился и конечно, им пришлось остаться там до утра. Анжела, перед Новым годом, вместе с отцом съездила в больницу, на консультацию к Ивану Ильичу. Доктор, осмотрев его, остался доволен.
– Хороший уход и Ваше внимание, дали хороший результат. Лекарства можно сократить, но не переставайте пить, Дмитрий Иванович. Один раз в день, утром сердечные, вечером от давления, потому что обычно давление поднимается ночью, когда человек находится без движения, происходит застой крови, – сказал Иван Ильич.
Кажется, Анжела была поистине счастлива. Дмитрий Иванович был здоров, всегда тихий и спокойный, он не вмешивался в жизнь дочери и зятя, да и дни его проходили одинаково, по-стариковски. В выходные дни, чтобы не мешать молодым, понимая, что им хочется и следует оставаться наедине, Дмитрий Иванович уезжал на берег моря, где находился парк и подолгу засиживался там на скамейке. Он мог часами смотреть на море, видимо, думая о чём-то своём. Потом мужчина шёл на остановку, садился в автобус, доезжал до конечной остановки и выходил недалеко от дома. А Стас был с Анжелой очень нежен, внимателен к ней, каждый день привозил что-нибудь в подарок, будь то колготки, нижнее бельё или просто цветы, радуя жену своим вниманием. К родителям Стаса они заезжали после работы, хоть на часок, но находили время, чтобы проведать их пару раз в неделю.
– Скоро внука на руки возьму, ох…жду не дождусь этого дня, – с умилением говорила Наталья Егоровна.
А когда они собирались уезжать домой, Виталий Романович складывал в багажник машины сына две коробки с продуктами. Анжела первое время противилась этому, но потом поняла, что и Наталье Егоровне и Виталию Романовичу это доставляет радость.
– Нам ведь не трудно, да и много ли нам надо? А тебе за двоих есть нужно. Помогать детям, это и родителям в удовольствие, – сказал Виталий Романович, когда Анжела попросила этого не делать, сказав, что они со Стасом неплохо зарабатывают.
Пенсию отца, которую он ежемесячно отдавал дочери, ведь мужчина по магазинам  не ходил и говорил, что деньги ему ни к чему. И он решил, что правильнее будет, чтобы Анжела сама распоряжалась деньгами, но она их не тратила, а складывая в коробку, прятала на дне шкафа в спальне. Весна наступила неожиданно. После снега, выглянуло солнце, лаская лучами лица прохожих. В декретный отпуск Анжела выходить не стала, сказав, что ей не трудно работать. С работой она управлялась хорошо и дипломированного сотрудника, заведующая библиотекой отпускать не хотела, позволив работать до тех пор, пока она сама не почувствует необходимость в отдыхе. Долгое время, Стас не видел Элю, да и думать о ней забыл, пока, где-то в конце февраля, не встретил её по дороге домой, остановив машину у цветочного магазина, чтобы купить букет жене.

Стас, увидев Элю, хотел было пройти мимо, сделав вид, что не узнал её, не заметил, но девушка сама подошла к нему.
– Стас! Боже мой, как хорошо, что я тебя встретила! Сколько же мы не виделись? Полгода? – воскликнула она, повиснув на его плече.
– Ааа, Эля? Как поживаешь? – спросил Стас, стоя с букетом цветов.
– Да как тебе сказать…моя бабушка умерла, теперь я живу одна в её квартире, она успела переписать её на меня. Хотя родители хотели, чтобы брат с женой переехали туда, но брат решил, что три комнаты лучше, чем одна. А мне нравится бабушкина, ну теперь моя, квартира. Пусть одна комната, но она большая. Я недавно ремонт в ней сделала, кухню на балкон вынесла, теперь у меня две комнаты. Мебель у бабушки, прямо антикварная и мне она очень нравится. А ты как, Стас? Я часто тебя вспоминала, – ворковала Эля, взяв Стаса под руку.
– Нормально. Я же женился, работаю, в общем, хорошо живу, – высвобождая руку, ответил Стас.
– Да? И на ком же? Неужели на той еврейке, которая старше тебя лет на десять, да? – спросила Эля.
– Послушай, я должен ехать, меня, жена ждёт, – ответил Стас, довольно грубо.
Но глядя на неё, он не мог не заметить, что девушка похорошела, хотя и так была красивой.
– Стас, прошу тебя, мы так давно не виделись. А знаешь, сегодня как раз день рождения моей подруги, давай пойдём вместе, а? Я как раз хотела ей цветы купить. Прошу тебя, Стас…не будь букой, – капризно надув пухлые губки, просила Эля.
– Ну…если только на полчасика…ладно, поехали, – согласился Стас и сам не понимая, зачем он это делает.
Но Эля, словно магнитом притягивала его к себе, он чувствовал её дыхание на своём лице, аромат французских духов, словно пьянил. Он подумал, что ничего зазорного в том не будет, если он просто сходит с ней на день рождения. Тем более он давно никуда не ходил, только работа и дом, ему наскучило.
– Потом я отвезу её домой и попрощаюсь навсегда, – подумал Стас, открывая дверцу своей машины.
– Ну наконец-то! А мы уже заждались тебя, проходи…а этот молодой человек, твой друг? – спросила именинница, открыв дверь на звонок.
– Да, познакомься Лариса, мой хороший друг, – обнимая подругу и протягивая ей коробочку французских духов, ответила Эля, впорхнув в квартиру, где громко играла музыка и раздавались голоса гостей.
– Стас. Поздравляю, – сказал Стас, проходя следом за Элей и протягивая Ларисе букет, который покупал для Анжелы.
– Спасибо. Лариса. Рада видеть Вас на своём дне рождения. Проходите в комнату, прошу Вас, – ответила Лариса, яркая блондинка, с серо-голубыми глазами и светлой кожей.
В комнате, за накрытым столом, сидели молодые люди, четверо девушек, не считая хозяйку и пятеро парней, вместе со Стасом и Элей, их было двенадцать человек.
– Друзья, познакомьтесь, этот молодой человек, которого зовут Стас, друг нашей Эли, – громко сказала Лариса.
Стасу стало неловко, парень сто раз пожалел, что пришёл сюда, поддавшись уговорам или чарам Эли. Но сев за стол, вскоре непринуждённо разговаривал с рядом сидевшим парнем, потом, обняв стройную талию Эли, танцевал медленный танец, совсем забыв о времени. А после выпитого вина, забыв, что он за рулём, Стас, танцуя с ней, нежно целовал изящную шейку Эли. Расходились около полуночи, Стас поехал вместе с Элей, повторяя про себя, что едет только чтобы довезти до дома, мысленно ругая себя и сознавая, что хочет большего. А когда, провожая Элю до подъезда, он целовал её в губы, устоять конечно же, уже не смог. Эля была той ночью, словно тигрица, страстная и ненасытная, она шептала в самое ухо Стаса, как по нему тосковала, как сильно его любит. Стас, кажется, потерял голову, сознавая, что так хорошо ему давно не было.
А под утро, проснувшись, он сел на кровати и тупо посмотрел на рядом спящую девушку, на её стройное, обнажённое тело, под светом люстры, которую они не выключили, так захотела Эля. Встав, он быстро стал одеваться. Будить Элю, Стас не стал, посмотрев на часы, он тяжело вздохнул.
– Чёрт…что это было? Что же я наделал, чёрт, чёрт! – воскликнул парень, ругая себя за проявленную слабость и подходя к машине.
– Но какова чертовка, огонь, – прошептал Стас, сев за руль автомобиля.
Домой он приехал в пять часов утра, тихо открыл дверь квартиры, стараясь не шуметь и не включая свет. Хотел было пройти в ванную комнату, чтобы смыть с себя следы измены, как он думал, но свет в прихожей зажёгся и перед ним стояла Анжела, прикрывая живот халатом, потому, что его пуговицы уже не сходились.
– Хм…Стас? И где же ты был до утра? – спокойно спросила Анжела, словно он выходил в магазин.
– Анжела? Ты почему не спишь? – спросил Стас, не смея смотреть на жену.
– Я волновалась за тебя. Ты никогда не задерживался до утра. Как я могла уснуть? – тихо говорила Анжела, чтобы не разбудить отца.
– Я на дне рождения был, у друга, ты его не знаешь. Мы вместе работаем. Он так неожиданно пригласил, что я не успел заехать домой, чтобы предупредить тебя, прости, дорогая, – бормотал Стас, стараясь пройти мимо жены в ванную комнату.
Анжела, которую Стас, возвращаясь с работы, непременно целовал, встала в дверях и внимательно посмотрела на него.
– Так ведь телефон есть, Стас. Можно же было просто позвонить, ведь я передумала всё, что на ум пришло, хотела уже по больницам звонить, – вплотную подходя к мужу, говорила она.
– Ну прости, дорогая, я не подумал, – растерянно ответил Стас.
– Что это? – вдруг спросила Анжела, принюхиваясь к плечу Стаса.
– А что? – спросил Стас, не совсем понимая, о чём это она.
– Аромат французских духов ни с чем не сравним. Стас… если есть то, что я должна знать, лучше скажи сейчас, дорогой. Не хочу, чтобы между нами возникло недоверие, понимаешь, о чём я? Потом ведь может быть еще больнее, – сказала Анжела, внимательно глядя на Стаса.
– Ну да, аромат…на дне рождения были и женщины, мы танцевали, кстати и меня приглашали, отказаться я не мог, – более уверенно, ответил Стас.
– Хорошо, просто странно, что день рождения отмечают до самого утра, – сказала Анжела, уходя в спальню.
Проводив её тревожным взглядом, Стас облегчённо выдохнул и прошёл наконец в ванную комнату. После той ночи, проведённой с Элей, Стас несколько дней не виделся с ней, но забыть ту ночь, он не мог. Ночь навязчиво прокручивалась в голове Стаса, вызывая возбуждение и волнение парня. Он сдерживал себя, чтобы не поехать к Эле, но выдержал всего неделю и вечером, после работы, поехал к ней. Так, он стал приезжать к ней чаще, чувство вины постепенно покидало его, да и оправдание всегда находилось.
– Ведь Анжеле врач сказала, что она пока должна воздержаться от близости с мужем. Да и после того, как она родит, тоже нельзя, будет. А я здоровый мужик, ведь это связь для меня, ничего не значит, постель, не более того, – говорил Стас сам себе, хотя и сознавал, что это чистой воды измена любимой жене.
Но отказаться от любовных утех такой ласковой женщины, как Эля, у него не хватало сил. Наверное, Анжела об этой связи так и не узнала бы, но как говорится, тайное обязательно становится явным. О том, что муж ей изменяет, Анжела узнала случайно, от соседки тёти Гали. Она и так недолюбливала Стаса, а тут поехала к подруге, которая заболела, может случайностей и не бывает, но подруга жила в одном доме с Элей. Когда тётя Галя, навестив подругу, вышла от неё, увидела Мерседес Стаса, а в машине его самого с какой-то девушкой. Они, видимо, были  так увлечены друг другом, целуясь и нежно обнимаясь, что не заметили, как тётя Галя, которая хотела, быть может, просто поехать домой со Стасом, подошла к машине и нагнувшись, заглянула в окошко Женщина просто застыла, несколько минут приходя в себя. Потом быстро ушла, побежав на остановку. Тётя Галя вовсе не собиралась скрывать увиденное от Анжелы. Не заходя домой, она позвонила в дверь её квартиры и словно сообщая тайну, выложила всё, что увидела. Услышав это, Анжела, побледнев, застыла. Наверное, она догадывалась о том, что быть может, у Стаса появилась другая женщина, хотя и отгоняла от себя эти тяжёлые мысли. Анджела никак не могла подумать и представить, что такое возможно. Стас стал приходить позже, причины были разные, но до утра он больше не задерживался и молодая женщина утешала себя, говоря:
– Мало ли что, он работает, устаёт, он молодой, ему хочется иногда посидеть с друзьями в кафе…
– Тётя Галя, Вы уверены, что это был Стас? – всё еще не веря, спросила Анжела.
– Та я вот, как тебя сейчас вижу, видела его. Та так увлечённо они обжимались, что он и не заметил меня, – ответила тётя Галя, кажется волнуясь не меньше Анжелы.
– Поехали, – твёрдо сказала Анжела.
– Худа? – испуганно спросила тётя Галя.
– Покажите мне тот дом. Папочка? Я скоро вернусь, мы с тётей Галей до магазина сходим, – сказала Анжела, заглядывая в зал, где на диване лежал Дмитрий Иванович, включив телевизор, но почему-то убрав звук.
Просто, Дмитрий Иванович не мог слушать новости, уж очень больно ему было от всего, что происходило вокруг.
Выйдя на улицу, Анжела с тётей Галей вышли на дорогу и поймав такси, поехали к дому подруги тёти Гали и Эли. Всю дорогу, нахмурясь, Анжела молчала. Она никак не могла поверить, что её Стас способен был предать её, надеясь до конца, что тётя Галя могла ошибиться. Но подъехав к нужному дому, она увидела машину Стаса, но она была пуста.
– В какую же квартиру он зашёл? – подняв голову и посмотрев на окна дома, пробормотала Анжела.
– Подруга тоже в этом подъезде живёт, давай к ней зайдём, она тут всё про всех знает, спросим у неё, – сказала тётя Галя, с сожалением посмотрев на Анжелу.
– Хорошо, пошли, – ответила молодая женщина.
Только чувствовала она себя паршиво, испытывая унижение от того, что ей придётся увидеть то, что может причинить боль. В какую-то минуту, она вдруг захотела просто уйти, остановившись на полпути.
– Если сейчас ты это не выяснишь, покоя тебе не будет, – подумала она, поднимаясь по ступеням.
По словам подруги тёти Гали, в подъезде жила одна одинокая девушка, остальные все были семейные. Узнав номер её квартиры, Анжела вместе с тётей Галей поднялась этажом выше и волнуясь, остановилась у дверей Элиной квартиры.

Входная дверь квартиры Эли, вела в маленький коридорчик, где-то два на два метра и через арочный проём, находилась довольная большая комната.
Подойдя к двери, Анжела подняла руку, чтобы нажать на кнопку звонка, но услышала за дверью стоны и звуки, женский голос, который называл имя её мужа. Всё это заставило девушку напрячься, эти стоны Анжела часто слышала ночами в постели со Стасом.
-Что же ты не звонишь, дочка? – спросила тётя Галя, увидев, что Анжела опустила руку.
– Мне достаточно того, что я услышала, тётя Галя, не буду опускаться до их уровня, это выше моих сил, давайте уйдем отсюда, – ответила Анжела.
– Фу ты, ну ты! Вот ведь зараза, ни стыда, ни совести! Срам-то какой, бесстыжая бестия, – с возмущением произнесла тётя Галя.
Анжела вдруг побледнела, зашатавшись, схватилась за живот и медленно стала оседать, стиснув зубы, чтобы не закричать от режущей боли внизу живота. Но тётя Галя, увидев, как она побледнела и лицо девушки исказилось от боли, закричала:
– Ой батюшки! Да шо же с тобой, дочка? Анжела? Рожаешь шо ли?
– Тётя Галя, тише, прошу Вас. Идите к своей подруге, скорую вызовите, пожалуйста, – схватив женщину за руку, попросила Анжела.
– Аха, я ща, я быстро. Ты только не роди тут, дочка, потерпи, я уже иду. – растерянно бормотала тётя Галя, на ходу оглядываясь на Анжелу.
А она, сделав усилие, держась за перила, спустилась чуть ниже, на площадку. Стоять она не могла, упираясь руками о стенку, она попыталась сесть, но тут у неё отошли воды и начались схватки.
Вдруг открылась дверь Элиной квартиры  и оттуда выскочил Стас, с голым торсом, босыми ногами, но успев надеть джинсы. Увидев Анжелу, парень побледнел и быстро спустившись к ней, хотел было обнять её, помочь, что ли, но Анжела на него так взглянула, что он, опустив голову, убрал руки. Боль, которую испытывала Анжела, отвлекала её от мужа, но стиснув зубы, она не стала кричать, мысленно ругая себя за то, что пришла сюда. она от боли сжимала перила и лишь стонала…
– Господи, больно-то как…где же тётя Галя, ммммм…. – Анжела чувствовала, что теряет силы и может потерять сознание.
– Анжела, давай я помогу тебе, прошу тебя… Прости… – словно сквозь туман, услышала Анжела.
С трудом открыв глаза, она подняла голову и увидела возле дверей квартиры из которой вышел Стас, молодую, красивую женщину, которая без всякого стеснения, стояла в нижнем, прозрачном белье.
– Стас? Ну куда ты так неожиданно выскочил? Вернись домой, – промяукала Эля.
Стас с такой ненавистью взглянул на неё, что она тут же зашла в свою квартиру. Прибежала тётя Галя.
– Анжела, дочка, давай к моей подруге зайдём, я её адрес дала на вызов. Пошли, моя хорошая, я помогу тебе, – ласково говорила женщина, обнимая молодую женщину и помогая ей двигаться.
На Стаса тётя Галя и не взглянула, её мысли занимала только Анжела. А Стас, кажется, понял, как его жена оказалась тут.
Скорая приехала довольно быстро, но Анжеле казалось, что она и вовсе не приедет. Ей помогли спуститься вниз, женщина гинеколог подбадривала её.
– Осторожно, дочка, ну вот, скоро на руки малыша возьмёшь. Терпи, дорогая, давай, держи мою руку, – говорила пожилая женщина еврейка.
– Тётя Галя, прошу Вас, поезжайте домой, папе скажите… нет, ничего не говорите пока. Просто присмотрите за ним, чтобы он вовремя ел и принимал лекарства, – обернувшись возле машины скорой помощи, попросила Анжела свою соседку, когда боль немного отпустила.
– Ты за него не волнуйся, дочка, береги себя. Даст Бог, скоро обнимешь своего ребёнка, – ответила тётя Галя и быстро пошла в сторону остановки.
Стас, вернувшись в квартиру Эли, не отвечая на её вопросы, быстро оделся и спустившись вниз, поехал следом за скорой помощью. Стас ругал себя за слабость, осознавая, что может потерять жену и будущего ребёнка.
– Она не простит меня…никогда не прости…вот идиот! Собственными руками разрушил своё счастье, – с силой ударяя ладонями по рулю, восклицал Стас.
У Анжелы были тяжёлые роды, воды отошли ещё в подъезде дома, пришлось рожать всухую. Испытывая боль, она старалась не кричать, терпела через силу и была благодарна этой боли, которая заглушала душевную боль. Перед глазами стояло растерянно лицо Стаса и полуобнажённое, красивое тело девушки. Промучившись до трёх часов ночи, Анжела, наконец, родила девочку, весом в три килограмма девятьсот грамм. Видимо, намучившись, Анжела уснула, проспав до шести утра. Утром, открыв глаза, огляделась. Она ещё находилась в родильном зале, рядом, за столом, сидела врач-акушерка, на специальном столике для малышей, лежал ребёнок, завёрнутый в тёплую, фланелевую пелёнку.
– Ну что, проснулась? Сейчас в палату тебя переведём. Внизу муж твой сидит, ночью ему сообщили, что у вас родилась девочка, но он так и не ушёл, видать, любит тебя сильно, – говорила женщина.
– Очень любит… – устало пробормотала Анжела.
В родильный зал вошли две санитарки и попросили её перелечь на каталку, что она с большим трудом и сделала. Очень кружилась голова, Анжела морщилась от боли от сокращения матки.
– Спасибо Вам за всё, – пытаясь улыбнуться, сказала она, обращаясь к акушерке.
– Да не за что, работа у нас такая, принимать малюток. А ты молодец, роды  были тяжёлые, а ты даже ни разу не вскрикнула. Хотя, в таких случаях лучше кричать, – улыбаясь широкой улыбкой, ответила женщина.
В палате лежали три женщины, Анжела перелегла на кровать, поздоровавшись с соседками по палате, одна из которых, держась за поясницу, ходила по палате с большим животом.
– Бедная, дай ей Бог легко родить, – посмотрев с жалостью на женщину, сказала Анжела.
– Она два дня уже мучается, схватки начались, потом вдруг прекратились. Разродиться не может. А у Вас кто родился? – спросила одна из женщин, чуть моложе Анжелы.
– Девочка, – наконец улыбнувшись, ответила Анжела.
Вечером приехали Дмитрий Иванович и тётя Галя, которых привёз её муж Семён. С трудом встав, Анжела поднялась, надела больничный халат и вышла на лестничную площадку. Дмитрий Иванович, казалось, был очень счастлив. Обнимая дочь, он чуть не плакал.
– Если бы и твоя мама дождалась внучку, бедная Полинушка, так мечтала, что однажды возьмёт внука на руки, – говорил он.
– Вот и назовём твою внучку Полиной, в честь мамы, – ответила Анжела.
– Ты уверена в этом, дочка? – спросил Дмитрий Иванович.
– Уверена, папочка. Только ты больше не приходи, хорошо? Скоро мы с твоей внучкой сами домой приедем, – ответила Анжела.
– Я очень волновался, еле утра дождался, а Галя уговорила ехать к тебе вечером, чтобы по автобусам не ездить. Семён внизу остался, в машине, – сказал Дмитрий Иванович.
Анжела посмотрела на тётю Галю, словно спрашивая, не рассказала ли она отцу о том, что было. Но тётя Галя покачала головой и Анжела облегчённо вздохнула.
– Я вот тебе бульон сварила, наваристый, поешь горячим. Творожок принесла, пирожки испекла. А это, Дмитрий попросил купить всё необходимое для малышки, здесь и бутылочка и соска, пелёнки, распашонки, ну в общем на, держи, – передавая сумку Анжеле, сказала тётя Галя.
– Спасибо Вам, что бы мы без Вас делали, – взяв сумку и посмотрев с благодарностью на соседку, ответила Анжела.
Проводив их, она вернулась в палату, угостила пирожками соседок, но третью женщину увели в родильный зал.
– Неужели схватки начались? – радостно спросила Анжела.
– Куда там. Вызывающие будут делать. Ей ведь и рожать было нельзя, порок у неё врождённый, да разве женщин удержит недуг, рискуют, но рожают. И даст Бог, благополучно родит, – ответила соседка по палате.
– А когда мне принесут дочку кормить? – спросила Анжела.
– Ты что, первородка что ли? – с удивлением спросила молодая женщина.
– Так уж вышло, – улыбнувшись, ответила Анжела.
– Вроде и не молодая уже…завтра и принесут, не переживай. Небось, ещё и молока у тебя нет? Спасибо, очень вкусные пирожки, – сказала женщина.
Наутро, в шесть часов, принесли малышку. Трепетно взяв дочку на руки, Анжела долго разглядывала её, потом стала кормить. Чувство материнства заложено в женщине изначально, она вдруг ощутила безграничную нежность к малышке, понимая, что дороже её никого нет. Отца она, конечно, очень любила, но то была другая любовь. О Стасе она старалась не думать, вечером в палату вошла санитарка и сказала ей, что её муж ждёт на лестничной площадке. Анжела конечно же, была уверена, что он придёт, хотя бы ради дочери, но услышав это, застыла.
– Говорю же, муж твой пришёл, с ним его родители, кажется…или твои? – спросила санитарка.
Анжела, ничего не ответив, медленно поднялась, надела халат и вышла из палаты. Встречаться со Стасом она не хотела, но нужно было проявить уважение к его родителям. С тяжёлым сердцем, она открыла дверь на лестничную площадку и тут же услышала радостный возглас Натальи Егоровны.
– Анжела, дочка, как ты? Спасибо тебе за внучку, дорогая. Как же мы рады! – обнимая оторопевшую Анжелу, говорила свекровь.
На Стаса она не смотрела, да и он стоял, как в воду опущенный. Не заметить того, что между сыном и невесткой что-то произошло, было невозможно. И Виталий Романович, и Наталья Егоровна с тревогой смотрели на них.
– Как наша внучка, дочка? – спросил Виталий Романович.
– Хорошо, спасибо. Сами как? – спросила Анжела, не зная, о чём с ними говорить.
– Да мы-то хорошо, лишь бы с вами было так же хорошо. Что происходит? Вы словно чужие. Стас? Сынок? У тебя дочка родилась, а ты стоишь, словно на похоронах. Тьфу, тьфу, не дай Бог, – сказала Наталья Егоровна, ничего не понимая.
– Простите, мне ребёнка кормить нужно, спасибо, что пришли, – сказала Анжела, собираясь уйти.
– Но Анжела… – начала было говорить Наталья Егоровна, но Виталий Романович взял её за руку.
– Оставь их, сами разберутся. Тут Наталья кое-что принесла тебе и нашей внучке, на, держи, – сказал Виталий Романович, передавая Анжеле пакет.
– Спасибо, не стоило беспокоиться, – смущаясь пристального взгляда свекрови и свёкра, ответила Анжела и тут же, открыв дверь, ушла по коридору к своей плате.
Виталий Романович и Наталья Егоровна повернулись к сыну.
– Может объяснишь мне и матери, что у вас происходит? – спросил Виталий Романович.

Стас нервно сжал кулаки и наконец подняв голову, посмотрел на отца и мать.
– Может дома поговорим? – только и спросил он.
– Поехали, – коротко ответил Виталий Романович.
Спустившись вниз, все втроём сели в машину Стаса. Виталий Романович велел водителю ехать следом за ними. Приехав домой, они прошли на кухню, где  проводили больше всего времени.
– Ну, давай, выкладывай. Что у вас произошло? У вас ребёнок родился, а вы, словно чужие. Говори всё, как есть, чтобы мы с твоей матерью смогли тебе помочь, пока не поздно, – нахмурясь, сказал Виталий Романович, первым сев за стол.
Наталья Егоровна с испугом смотрела на сына, но всё же присела напротив мужа.
– Садись, сынок, давай поговорим. Ох, чует моё сердце неладное. Ничего не скрывай от нас, Стас, иначе будет поздно, отец прав, – растерянно произнесла она.
Стас отодвинул стул от стола и сел, опустив голову.
– А что рассказывать? Всё банально просто. Анжела застукала меня с любовницей, вот и всё. Я её знаю, она никогда меня не простит, но вы не волнуйтесь, внучку она от вас скрывать не будет, – сказал Стас, подняв голову.
– Верно…всё банально просто. Ещё года не прошло, а ты, значит и любовницу успел завести. Что? Так невтерпёж было? Или жены тебе не хватало? – громко спросил Виталий Романович, стукнув по столу кулаком.
Наталья Егоровна, вздрогнув, заплакала.
– Будто сам лучше. А сын весь в отца, – подумала она, вспомнив, что и Виталий Романович, правда не сразу, как Стас, а года через четыре, ходил на сторону от неё.
– Тише, Виталий, соседи услышат. Не хватало ещё, чтобы о нас сплетни пошли, – тихо сказала Наталья Егоровна, с мольбой посмотрев на мужа.
– Так тебя только это беспокоит? Жизнь твоего сына рушится, а ты о чём думаешь? Да плевал я на соседей! Делай, что хочешь, на коленях ползай, моли о прощении, но удержи жену и ребёнка, слышишь меня? – уже кричал Виталий Романович.
Наталья Егоровна встала и подошла к шкафчику, взяв оттуда сердечные капли, быстро выпила.
– Слышу, я и сам не хочу потерять её и дочь. Выпишется из родильного дома, я её буду ждать там, ну в смысле, в её квартире, – ответил Стас.
Чувствовал он себя, конечно паршиво. Вдруг Наталья Егоровна подошла к нему и положила руку на его плечо.
– И кто же та бестия, которая рушит твою семью, сынок? Анжела такая ранимая, она умница, красавица… Господи, о чём же ты думал? Что вам, мужикам, не хватает-то? – с отчаянием воскликнула она, посмотрев на мужа.
Виталий Романович, конечно же понял, о чём говорила его жена, а Наталья Егоровна, может вспомнила те долгие ночи, когда Виталий Романович не приходил домой, кажется, жалея себя больше, чем Анжелу. Пройдя через эту боль, она искренне сочувствовала невестке и понимала её состояние. Правда, она смогла простить, но забыть…нет, забыть она никогда не сможет.
– Мне на работу пора…ты едешь? – спросил Виталий Романович жену, поднимаясь из-за стола и направляясь в прихожую.
И Виталий Романович старался понять сына, вспоминая, каким был сам, да и сейчас…он подумал, что до сих пор, нет – нет, да и захаживает к своей бывшей любовнице, одинокой женщине, с которой он встречался, да и обеспечивал её. А когда, много лет назад, та забеременела, Виталий Романович настоял, чтобы она избавилась от ребёнка, аргументировав тем, что в его положении, ребёнок ему ни к чему. Мужчина потом очень пожалел, ругал себя за это, думая, каким бы вырос сын или выросла дочь. Но сделанного не вернёшь, может чувство вины и не давало ему уйти от любовницы. О том, что Наталья Егоровна обо всём знала, Виталий Романович, наверное, догадывался и был благодарен жене, что она не развелась с ним. Тяжело вздохнув, Виталий Романович открыл заднюю дверцу машины, куда и села Наталья Егоровна, сам он сел рядом с ней. Он принципиально не садился рядом с водителем. Оставшись один, Стас нервно ходил по комнате. В голове он прокручивал, как поговорит с Анжелой, будет просить прощение, молить её…он не мог её потерять.
– А если она не простит? Господи…что же я наделал… как же я без неё жить буду? – вдруг схватившись за голову, застонав, произнёс Стас.
Но в родильный дом он пока не ездил, это делали пару раз его родители, а через неделю, Анжелу с ребёнком выписали. За ней приехали Виталий Романович с Натальей Егоровной, тётя Галя с Дмитрием Ивановичем и…Стас. Он не мог не приехать в этот день, хотя и волновался очень. Он решился подойти к Анжеле с букетом роз, который она тут же отдала медсестре, девушка в белом халате вышла на крыльцо, чтобы проводить Анжелу. Не заметить, как холодна была она со Стасом, было невозможно. Хорошо, что все были заняты тем, что любовались внучкой, восторженно охая и ахая. Но Анжела передала ребёнка Стасу, понимая, что он, несмотря ни на что, является отцом её дочери. Наталья Егоровна, увидев это, облегчённо вздохнула и была очень благодарна ей. Тётя Галя постаралась на славу, накрыв стол в квартире Дмитрия Ивановича и его дочери, С вечера поставив тесто, а ранним утром испекла пирог и пожарила пирожки. Дмитрий Иванович попросил её сходить на рынок и купить к столу всё необходимое, что тётя Галя и сделала. Анжела, когда Стас, налюбовавшись своей малышкой, передал её матери и открыл заднюю дверцу своей машины, всё же села, в такой счастливый день, она не хотела никого расстраивать и огорчать. Вскоре, все сидели за столом, но напряжение словно витало над ними, только Дмитрий Иванович ни о чём не догадывался, он был так счастлив, что хоть на старости лет взял на руки свою внучку, что ни о чём другом и думать не хотел. Тётя Галя хлопотала на кухне, на Стаса женщина и вовсе не хотела смотреть, даже не думала, что Анжела позволит ему прийти, после того, что произошло. Когда все сидели за столом, а Анжела находилась в своей спальне, водитель Виталия Романовича, по его просьбе, привёз для его внучки кроватку, с балдахином от мух и комаров и бордового цвета коляску.
– Стас? Занеси коляску и кроватку в спальню. Вадим? Помоги ему, – сказал Виталий Романович, обращаясь к сыну и к своему водителю.
Он всё же надеялся, что семья сына так глупо не распадётся и специально отправил Стаса к Анжеле. Наталья Егоровна хотела было пойти следом, уж очень ей хотелось подержать на руках внучку и самой положить её в кроватку, но Виталий Романович, взяв её за руку, вновь усадил за стол.
– Оставь их, даст Бог, они помирятся, – шепнул он на ухо жене.
Наталья Егоровна, поняв мужа, благодарно улыбнулась ему.
– Дай-то Бог, – прошептала женщина.
Надо отдать должное Виталию Романовичу, он очень любил свою жену и сына. Наталья Егоровна не могла пожаловаться на отсутствие внимания с его стороны. Она никогда ни в чём не нуждалась, ели они сытно, одевалась она всегда по моде, для этого Виталий Романович денег на жену никогда не жалел. Часто дарил ей драгоценности, которые Наталья Егоровна надевала очень, очень редко, если только нужно было пойти с мужем на банкет или на день рождения влиятельного чиновника. Драгоценности она не любила, в отличии от Клавдии, которая, кажется, даже спала в них. Стас вместе с Вадимом подошёл к двери их с Анжелой спальни, тихо постучался и приоткрыв дверь, растерянно посмотрел на жену, которая сидела на кровати и кормила малышку грудью.
– Мы кроватку и коляску принесли нашей дочери. Можно войти? – осторожно спросил он.
Кивнув головой, Анжела застегнула верхнюю пуговицу на халате и подняв на руки малышку, отошла в сторону. Поставив кроватку рядом с её кроватью, коляску у окна, Вадим тут же вышел. Стас с мольбой посмотрел на жену.
– Я хочу взять её на руки, – тихо произнёс он.
– Она твоя дочь, конечно возьми, – ответила Анжела, отдавая ребёнка Стасу.
Он долго с нежностью смотрел на малышку, потом тихонько поцеловал её в щёчку и улыбнулся.
– Какая она сладкая…на тебя похожа. Хорошо, что ты её назвала Полиной, красивое имя, – не отрывая взгляда от ребёнка, сказал Стас.
Анжела, промолчав, подошла к окну и отвернулась от него. Но улыбнулась, видя, как умилительно Стас смотрит на дочку, таким она его никогда не видела. Но тут же вспомнила, что произошло в тот день, когда у неё внезапно начались схватки, какую боль она испытала и…стоны, стоны, которые до сих пор звучали в её голове. Вспомнила молодую женщину в нижнем белье, бесстыдно стоявшую у двери своей квартиры, Стаса с голым торсом…нахмурившись, Анжела повернулась к Стасу. Тот тут же почувствовал её взгляд и подняв голову, посмотрел на неё. Он увидел в её глазах боль, от которой ему стало не по себе.
– Сможешь ли ты простить меня? Дочерью клянусь, что никогда, слышишь? Никогда такое не повторится. Ведь я не смогу жить без вас. – сказал Стас, с надеждой посмотрев на Анжелу.

– Стас…Полинушка и твоя дочь, ты можешь приходить к ней в любое время, ты отец, запретить тебе видеться с родной дочерью, я не могу, не имею права. Но…простить не смогу. Вещи я твои завтра соберу, сможешь вечером их забрать. Будешь помогать дочери- не откажусь, нет…пойму. А теперь уходи, – повернувшись к Стасу и глядя прямо ему в глаза, которые он под её пристальным взглядом не мог отнять, сказала Анжела.
Услышав её слова, парень помрачнел.
– Вспомни, сколько всего нас связывает, Анжела. Не будь так жестока, прошу тебя, не лишай меня своей любви, ведь ты любишь, я знаю, – произнёс Стас, подходя к ней и отдавая ей ребёнка.
Взяв малышку, Анжела положила её на свою кровать, детскую кроватку нужно было встряхнуть и заправить. Стасу очень хотелось обнять её, прижать к себе, но он остался стоять за её спиной. Наконец, уложив ребёнка, она повернулась к нему.
– Верно. Любила и люблю до сих пор. Всё, что связывало нас, начиная с острова, я не забыла и не забуду, а ты вот, кажется, забыл и разлюбил. Но насильно мил не будешь, верно? Мы интеллигентные люди, не хочу обсуждать с тобой подробности, просто уходи. Я предательства не прощаю, всё что угодно, но не предательство, а ты ведь меня предал и нашу дочь тоже. Не смогу лечь с тобой в одну постель, после… – холодным тоном говорила Анжела.
– Ну прости ты меня, дурака! Сам не пойму, как это могло случиться, я очень тебя люблю и нашу Полинушку тоже. Подумай хорошенько, ведь ребёнок не может расти без отца. Ради нашей дочери, умоляю, прости меня, – вдруг упав на колени и обняв ноги жены, с отчаянием произнёс Стас.
Анжеле на секунду показалось, что сейчас она скажет “да” и броситься ему в объятия, но она не смогла перебороть себя, вспоминая тот вечер, когда слышала за дверью стоны и возгласы, а потом увидела его…и её, такую молодую и красивую.
– Стас, не унижайся, встань. Раньше надо было об этом думать, до того, как ты… Ну не могу я перешагнуть через всю эту грязь! Уходи! – воскликнула Анжела, освобождая ноги от рук Стаса и отходя от него.
Стас медленно поднялся, нагнулся над кроватью и поцеловал спящего ребёнка. Потом, не взглянув на Анжелу, вышел из её спальни, из спальни, где они с ней были так счастливы.
Стас вышел в зал и сел за стол. Просто уйти, он не смог, переживая о дочери. Наталья Егоровна с надеждой посмотрела на сына, но он с грустью покачал головой. Наталья Егоровна застыла, побледнев, потом медленно поднялась из-за стола и прошла в комнату Анжелы.
– К тебе можно? – спросила женщина.
– Да, конечно. Заходите, Наталья Егоровна, – ответила Анжела, так и не привыкнув называть её мамой, а Виталия Романовича папой, может в силу своего возраста, она даже не знала, но не смогла.
– Я…я поговорить с тобой хотела…Стас измучился за эти дни…я понимаю тебя, как никто другой. Его отец, Виталий Романович, изменил мне ещё по молодости, поверишь ли…он до сих пор ходит к ней, наверное уверен, что я ничего не знаю. Видимо, так они устроены. Я простила его, ради Стаса, да и любит он нас, ведь дороже семьи ничего нет. Вот ради сохранения семьи, я смогла простить, дочка, – сев на край кровати, говорила Наталья Егоровна.
Анжела стояла рядом с кроватью, облокотившись о шкаф.
– Вы хотите сказать, что Виталий Романович до сих пор Вам изменяет и Вы принимаете это, как должное? Простите меня, Наталья Егоровна, но я так не смогу. Нет, я не хочу сказать, что я лучше, хуже…ну не важно…просто, я не смогу лечь в постель с человеком, который предал меня, растоптав мою любовь и гордость. После той женщины…не смогу через себя перешагнуть. Мне постоянно будет казаться, что она лежит между нами. Я видела её в тот день, когда у меня начались схватки, красивая, даже очень красивая, молодая…стояла в нижнем белье и…Стас, полуголый…нет, Наталья Егоровна, я не смогу это забыть, простите… – твёрдо произнесла Анжела.
– Не торопись, дочка, подумай о дочери, ведь ребёнок должен расти в полноценной семье, а мужчины, видимо, так устроены, ничего не попишешь, все изменяют жёнам, уж поверь мне, – стараясь уговорить Анжелу, говорила Наталья Егоровна.
– Не все, Наталья Егоровна, не все. Мой отец никогда не предавал мою мать, никогда не изменил ей, – ответила Анжела.
– Ну откуда ты можешь это знать, Анжела? Прости, я не хотела…а впрочем…тебе решать. Мы уже поедем, наверное. Надеюсь, нам с Виталием с внучкой,а Стасу с дочкой, ты разрешишь видеться? – спросила Наталья Егоровна.
– Могли бы и не спрашивать об этом, в любое время вы можете приехать,чтобы проведать Полинушку и Стас тоже, – ответила Анжела, с помрачневшим лицом.
Может быть, ей стало жаль Наталью Егоровну, которая прощала и прощает до сих пор своего мужа, Анжела с жалостью посмотрела на неё. Наталья Егоровна нагнулась над внучкой и долго смотрела на нежное личико младенца.
– Какое же это чудо…в чём же она виновата…она очень красивая, на тебя похожа, темноволосая, даже брови такие красивые… Обычно, у новорожденных не видно бровей, у Полинушки они такие красивые, будто их покрасили, а губки… ангелочек… А знаешь, я где-то слышала, что если ребёнок похож на мать, значит муж очень любит жену, – улыбаясь, сказала Наталья Егоровна, посмотрев на Анжелу.
– Когда любят, не предают, Наталья Егоровна, просто не видят других, – ответила Анжела.
Наталья Егоровна выпрямилась и пошла к двери. Увидев жену, Виталий Романович посмотрел на неё, словно спрашивая, простила ли Анжела его сына. Наталья Егоровна, с грустью взглянув на мужа, покачала головой.
– Какая же она сильная…а может быть, эта девочка права? Не стоит прощать измены, носить всю жизнь в себе эту боль, улыбаться и притворяться, что у тебя всё хорошо. Эта девочка оказалась умнее меня… – подумала Наталья Егоровна, растерянно посмотрев на всех,сидевших за столом и остановив свой взгляд на сыне.
– Будет ли тебе уроком всё это, сынок? Навряд ли…ты такой же, как твой отец, красивый и баб любишь…как жаль…что ж, пусть жизнь рассудит, кто прав, кто виноват, – устало опустив голову, думала Наталья Егоровна.
– Мы, пожалуй, пойдём, Вам всем отдохнуть нужно. Стас? Ты оставайся, будь рядом с семьёй, – поднимаясь из-за стола, сказал Виталий Романович.
– Я домой поеду, мне тут больше не рады, папа, – ответил Стас, поднявшись следом за отцом.
Дмитрий Иванович, ничего не понимая, встал из-за стола и с удивлением посмотрел на Стаса. Тётя Галя сделала вид, что ничего не слышала и быстро ушла на кухню.
– Стас? Сынок? О чём это ты? У вас дочка родилась… ничего не понимаю…что происходит? – спросил Дмитрий Иванович, ещё за столом заметив, что обстановка напряжённая и все сидят, словно в воду опущенные.
– Спасибо, Дмитрий Иванович, всё было очень вкусно. До свидания, – сказал Виталий Романович и быстро вышел из комнаты в прихожую.
Никто так и не ответил Дмитрию Ивановичу, кажется и родители Стаса чувствовали вину в том, что происходит. Проводив гостей, Дмитрий Иванович подошёл к тёте Гале, зная, что она в курсе всего, что происходит вокруг, пусть не во всём доме, но в их подъезде, уж точно.
– Галя, ты знаешь, что произошло с ними? Они сегодня какие-то не такие, – спросил он.
Тётя Галя растерялась, не зная, что ему ответить.
– Ну шо ты ко мне с вопросами пристаёшь, Дмитрий? Откуда же мне знать, не знаю я ничего, – ответила женщина, зная, что ему нельзя лишний раз волноваться.
Дмитрий прошёл в комнату дочери и тихо постучался.
– Можно, дочка? – спросил он, приоткрыв дверь.
– Заходи, папочка. Ты сегодня лекарство пил? – спросила Анжела, поднявшись с кровати, где она сидела и до прихода отца, смотрела в одну точку.
– Выпил дочка, Галя дала, перед тем, как мы поехали за тобой и моей внучкой в родильный дом. Какая, же она красивая, на тебя похожа, чернобровая красавица, – нагибаясь над ребёнком, сказал Дмитрий Иванович.
– Садись рядом, папа, посиди с ней, я немного поем. Гости ушли? – спросила Анжела.
– Гости? Дочка, что происходит? Почему и Стас уехал? Ведь у него такое событие, это и его дом тоже, я ничего не понял, – спросил Дмитрий Иванович.
– Папочка…ты не думай об этом, ладно? Мы со Стасом сами разберёмся. А ты вот внучкой займись, проснётся, меня позовёшь. Отдыхай рядом с Полинушкой, – ласково гладя отца по плечу, ответила Анжела и тут же вышла из комнаты.
– Ты ничего не ела, дочка, я со стола убирать не стала, может и Сёма скоро с работы придёт, посидим сами. Суп ишо горячий, я налью тебе, от него молока будет больше, – сказала тётя Галя, уходя на кухню.
– Тётя Галя, Вы папе ничего не говорили? – с тревогой спросила Анжела.
– Нет конечно, нужно будет, сама и скажи, – ответила женщина.
– Хорошо. Спасибо Вам. Но есть ничего не хочется, аппетита нет, – сказала Анжела.
– Так нельзя, дочка, ребёнку молоко нужно, а ничего не будешь есть, откуда ему взяться? Давай, садись, я тебе горячий суп налью, – сказала тётя Галя.
– Ладно, только совсем немного, – улыбнувшись соседке, ответила Анжела.
Шли дни, месяцы, за это время Анжела и Стас оформили развод. С тяжёлым сердцем, на суде Стас сказал, что это его вина и с трудом подписал согласие на развод. Часто приходила Наталья Егоровна, чтобы проведать внучку. Женщина, казалось, даже изменилась, сникла, что ли, но об отношениях сына и Анжелы она больше не заговаривала. Виталий Романович заходил реже, но непременно привозил продукты и игрушки. А Стас, часто вечера просиживал у подъезда Анжелы, не решаясь войти. Впрочем, раз в неделю, он всё же заходил к ней и с порога говорил, что пришёл к дочери.
Анжела оставляла его наедине с ребёнком, а сама выходила на кухню. Прошло полгода, у Полинушки появились нижние зубки и она уже пыталась сидеть, до восторга радуя Наталью Егоровну. Она просто обожала свою внучку, даже пару раз приходила с фотографом, чтобы сфотографировать её. Готовое фото,больших размеров, она повесила у себя в спальне, чтобы любоваться ею, потому что женщина скучала по малышке, но навещать её каждый день, она не могла. А когда её внучке исполнился годик, Наталья Егоровна настояла на праздновании дня рождения Полинушки, Анжела не смогла ей отказать. Но собрались только близкие, зашла тётя Галя с мужем, Наталья Егоровна зачем-то позвала Клавдию с мужем. Виталий Романович принёс детские качели, ходунки он приносил, когда внучке было семь месяцев. Множество подарков, мягких игрушек, огромных размеров, заняли всю кровать Анжелы. И что странно, их отношения со Стасом стали уже не такими натянутыми, скорее, дружескими, а не как у бывших супругов.  Клавдия, о том, что произошло между ними, конечно же знала, ей сестра поплакалась. Тогда она с упрёком сказала, что с самого начала знала, что Анжела не пара их Стасу. Но пришла, скорее из любопытства. И когда все сидели за столом, поздравляя Полинушку, которая восседала вместе со взрослыми на раскладном детском стуле, с чёрными кудряшками, огромным бантом и в красивом, пышном платье, вызывая восторг у всех, Клавдия, посмотрев на Анжелу, вдруг сказала:
– А я знала, что ваш брак долго не продлится, ну не подходила ты нашему Стасу!
Наступило молчание, все посмотрели сначала на Клавдию, потом перевели взгляд на Анжелу, которая сидела рядом с дочерью, бледная, с побелевшими губами.
– Я рада, что вовремя освободила Вашего племянника от уз брака. Он свободен, как птица и от души желаю ему найти ту, которая будет его достойна, – сказав это, Анжела, надменно взглянув на Клавдию,встала, взяла малышку на руки и вышла из зала.
Стас рассвирепел, сжав кулаки, он встал из-за стола, готовый наброситься на родную тётю. Все замерли в ожидании…

Анжела, войдя в свою комнату и обнимая дочь, не могла сдержать слёз.
– И за что мне всё это? Эх, Стас! Что же ты наделал… – прошептала она, уткнувшись в плечико дочери.
Ребёнок, видимо, был напуган, девочка вдруг заплакала и стала ручками отталкиваться от матери.
– Прости, солнышко. Мама напугала тебя, да? Мама очень любит тебя, родная, садись на кровать, на вот, поиграй, – усаживая дочь на кровать и протягивая ей большую куклу, ласково сказала Анжела.
Стас свирепо смотрел на Клавдию, кажется, готовый ее ударить. Он и так был рад, что Анжела не гонит его в шею, позволяя приходить,общаться с дочерью тогда, когда он захочет. И испортить то, что имел, парень не хотел. Стас надеялся, что однажды, Анжела всё же простит его, тем более, Поля его обожала, а он в дочке души не чаял.
– Ты чего лезешь, куда тебя не просят, а? И вообще, никогда, слышишь, никогда не смей вмешиваться в нашу жизнь! – негромко, но со злостью, произнёс Стас.
Клавдия испуганно приподнялась, её лицо побледнело, губы задрожали, женщина растерянно оглядела всех.
– Да как ты смеешь… – начала говорить Клавдия.
– Смею! Ещё как смею! Правильно говорят, если человек идиот, то это навсегда, – выходя из-за стола, сказал Стас, направляясь в комнату Анжелы.
– Наталья? И ты молчишь? Твой сын открыто меня оскорбляет, а ты молчишь? – произнесла Клавдия, едва не заплакав.
Дмитрий Иванович медленно поднялся с дивана, понимая, что это семейные разборки и его они не касаются. Решив не мешать и не смущать их, он прошёл в свою спальню, да и устав, решил просто полежать. Тётя Галя ушла на кухню, её муж, Семён, вышел на балкон и закурил сигарету.
– Послушай, Клавдия…ну чего ты вечно лезешь, куда тебя не просят? Пришла в гости – ешь, пей. Что тебе нужно от нас? – спросил Виталий Романович.
Наталья Егоровна, опустив голову, плакала, вытирая глаза салфеткой.
– Виталий..и это ты мне говоришь? Эта девка, значит, дороже сестры твоей жены? – воскликнула Клавдия.
– Поверишь? Дороже! Она мать моей внучки и прекрасный человек, в отличии от тебя. У них только стало всё налаживаться…вечно ты невпопад ляпаешь,что  попало, не подумав, – подняв голову, жёстко сказала Наталья Егоровна.
Она ведь видела, как мучается её сын, каким радостным приходит от дочери. Женщина всё-таки надеялась, что однажды они помирятся. Но прошёл год, а Анжела так и не простила Стаса, вернее, не смогла помириться. Впрочем, отношения у них были неплохие, скорее дружеские. Правда, Анжела всегда уходила, оставляя Стаса с дочерью и не мешала им.
– Да что я такого сказала-то? Правильно, правда всегда глаза колет! Георгий, мы уходим, вставай, – сказала Клавдия, выходя из-за стола и надменно посмотрев на всех.
– Дура ты, Клавдия, дура и есть. Так ты скоро совсем одна останешься. Сына и невестку съедаешь, теперь и за семью сестры взялась? Оставь уже всех в покое, иначе я за себя не ручаюсь, – упираясь кулаком в стол, готовый стукнуть им по столу, угрюмо посмотрев на жену, сказал Георгий.
Клавдия побледнела, она никогда не видела мужа таким. Женщина растерянно всех оглядела и пошла к выходу.
– Простите нас, мы лучше пойдём, – сказал Георгий, выходя следом за женой.
– Можно войти? – осторожно спросил Стас, заглядывая в комнату Анжелы.
А она, не ответив, подошла к окну, отвернувшись от него. Стас подошёл к кровати и сел на край, малышка потянулась к нему.
– Не слушай ты эту дуру, прошу тебя. Сама не знает, что говорит, – обнимая дочь, подняв её на руки, сказал Стас Анжеле.
– Ты о своей тёте говоришь. Чем же ты тогда отличаешься от неё? – повернувшись к нему, сказала она.
– Прости. Но она этого заслуживает. Своему сыну житья не даёт, теперь и в мою семью вмешивается, – ответил Стас.
– Стас? О какой семье ты говоришь? Её давно нет и ты сам её разрушил, забыл? – спросила Анжела.
– Да, я сам во всём виноват, ты права. Но я уже тысячу раз пожалел об этом, тысячу раз просил у тебя прощения. Но ты у нас гордая, не знаешь, что такое простить, верно? – раздражённо воскликнул Стас.
– Уходи…я не хочу тебя видеть, – ответила Анжела.
– Всё! Устал я. Устал чувствовать себя виноватым, устал чувствовать себя униженным. Ты ведь никогда не простишь меня, верно? – спросил Стас, прижимая к себе дочку.
– Нас, кроме дочери, ничего уже не связывает, ты ещё не понял? – спросила Анжела.
– Господи! Тысяча мужчин изменяют своим жёнам и живут, потому что жёны у них добрее, прощать умеют. Ну почему ты такая непробиваемая, а? – спросил Стас.
– Значит, ты считаешь, что это правильно? Но я так не могу, не могу делать вид, что ничего не произошло! – воскликнула Анжела.
Стас подошёл к ней и отдал ребёнка.
– Я уеду за границу…не могу больше, устал, – произнёс Стас.
Анжела с удивлением посмотрела на него, но промолчала. Стас медленно пошёл к выходу, оглянувшись на бывшую жену и дочь, он вышел из комнаты. Анжела с тоской смотрела ему вслед.
– Так будет лучше, – прошептала она.
Выйдя в зал, Стас увидел, что кроме матери и отца, за столом никого нет.
– Поехали, – направляясь к выходу, сказал Стас.
Наталья Егоровна и Виталий Романович быстро поднялись и вышли вслед за сыном. К ним вышел Дмитрий Иванович, он стоял  молча, не зная, что сказать.
– До свидания, Дмитрий Иванович и…простите за всё, – пожимая ему руку, сказал Виталий Романович.
Домой ехали молча, кажется, каждый думал о своём.
– Папа, мама…мне нужно с вами поговорить, – войдя в квартиру, сказал Стас.
– О чём? Неужели с Анжелой помирились? – с надеждой спросила Наталья Егоровна.
– Ты и сама знаешь, что нет. Она никогда меня не простит. Дочь жалко. Нет, я хотел сказать…я хочу уехать,  – ответил Стас.
– В смысле, уехать? Что ты имеешь ввиду? Да и куда? – испуганно спросила Наталья Егоровна.
– Пап? Помнишь, ты как-то говорил, что есть возможность поработать за границей? Ну помнишь, со знанием английского языка? Говорил, друг у тебя в Америке работает, бывший журналист, кажется. Поговори с нужными людьми, иначе, я просто сам уеду, – сказал Стас.
Они сидели на кухне, услышав слова сына, Наталья Егоровна расстроилась.
– Как же так, Стас? Ну зачем тебе уезжать, сынок? Опять оставишь нас на года? – произнесла она, заплакав.
– Мама! Я должен уехать, иначе просто с ума сойду. Я жив, буду звонить вам, сейчас это просто. Ну что это за работа, в тур агентстве? Платят копейки, да и неинтересно там, – ответил Стас.
– Стас прав, нечего сидеть и ждать у моря погоды. Сама видишь, что творится, не сегодня – завтра и я без работы останусь. В верхах что происходит, вообще непонятно, – сказал Виталий Романович.
– Пока пару лет поработаю в Америке, а дальше видно будет, – сказал Стас.
– Хорошо, я договорюсь с нужными людьми, позвоню Валерию, он сам тебя встретит в Нью Йорке, поживёшь у него, он говорил, квартира у него и живёт один. Деньги есть, не проблема, пока обоснуешься там, на первое время, тебе хватит. По-надобности, буду тебе высылать. Я вот думаю, нужно своё дело открывать, Стас, сейчас многие это делают. Если ты сможешь укрепиться в Америке, вполне возможно, что там найдутся люди, с которыми в дальнейшем можно будет работать. За дочку не беспокойся, мы с твоей матерью их не оставим, – говорил Виталий Романович.
Через месяц, Стас пришёл к Анжеле, чтобы попрощаться с дочерью. Он часа два играл с ней, обнимая и целуя в пухлые щёчки и ручки. Уходя, он подошёл к Анжеле.
– Я был поистине счастлив с тобой, наверное, самое лучшее время было на острове, мне этого никогда не забыть. Завтра утром, я вылетаю в Америку, пока планирую года на два, а там, как получится. Не сердись на меня и прости за то, что причинил тебе боль, – говорил Стас, стоя совсем близко от Анжелы.
Он, кажется, чувствовал её дыхание и аромат её чудесных волос.
– Я искренне желаю тебе удачи, Стас. Счастливого тебе пути, – ответила она.
Стас едва сдерживался, чтобы не обнять её и не прильнуть к её губам. Он кивнул головой и пошёл к выходу.
Наутро, Стас, с дорожной сумкой, с документами и билетом на руках, вылетел в Америку.
Шли дни, месяцы, прошло лето, сентябрь, бархатный сезон, море тёплое, отдыхающих на пляжах много. Анжела вышла на работу, её пригласили вернуться в музей, который открыли через два года, назначив директором, вместо её отца, Дмитрия Ивановича. Полину в садик она определять не стала, Дмитрий Иванович настоял на этом и вместе с тётей Галей, присматривал за своей внучкой, которую просто обожал.  Наталья Егоровна приезжала каждое воскресенье, чтобы пару часов побыть с внучкой, а потом попросила разрешения забирать её на выходные. Каждую субботу за Полиной приезжал Виталий Романович и забирал внучку домой. Стас каждую неделю звонил матери и отцу. Дела у него пошли неплохо, как оказалось, старый знакомый Виталия Романовича, Валерий, работал в известной в Америке фирме. Профессия журналиста стала небезопасной и мужчина устроился на фирму, которая расширялась с каждым годом. Туда друг Виталия Романовича, которому в своё время он очень помог, устроил и Стаса. Поначалу, Стас переводил документы с английского языка на русский и наоборот, а через два года, Стас стал начальником рекламного отдела. В один из тёплых воскресных дней, в конце сентября, в квартиру Анжелы позвонили. Думая, что Виталий Романович привёз её дочку, она побежала открывать входную дверь.

Владимир Владимирович вошёл в подъезд, освещённый дневным светом и подошёл к квартире Анжелы. Немного постояв, он поднял было руку, чтобы позвонить, потом передумал и повернулся к двери квартиры тёти Гали. На его звонок открыла она сама и с удивлением посмотрела на капитана.
– Вам кого? – спросила женщина.
– Здравствуйте, тётя Галя. Вы не узнаёте меня? Я капитан, Владимир Владимирович, помните, мы виделись с Вами два года назад. Хотел про Анжелу спросить, войти к ним сразу, я не решился, – говорил Владимир Владимирович, стоя на пороге.
– Пройдите в квартиру, не будем же мы за порогом разговаривать, – пропуская капитана и закрывая за ним дверь, сказала женщина.
– Вы простите ещё раз, что побеспокоил Вас… – начал говорить Владимир Владимирович.
Тётя Галя увела его на кухню, усадила за стол и села напротив него.
– Я вспомнила Вас, шо Вы хотели узнать, молодой человек? – прищурившись и глядя прямо в глаза капитану, спросила тётя Галя.
– Я про Анжелу хотел спросить, зайти к ней не решился. Сами понимаете… муж, он, мне помнится, очень ревнивый был, хотя для ревности повода не было. Слишком чистой души человек, Анжела, такие не предадут, – сказал капитан.
– Та они давно развелись. Батюшки! Так Стас сам и изменил Анжеле-то. Они совсем немного прожили вместе, а в тот день, от увиденного, у Анжелы схватки начались. С тех пор и не живут вместе, – ответила тётя Галя.
– Так у них ребёнок? Да… роде Анжела говорила, что беременна, – задумчиво произнёс Владимир Владимирович.
– А как Дмитрий Иванович? Он ведь здоров? – спросил капитан.
– Та здоров, слава Богу. А внучке-то как рад, прям души в ней не чает! А Полина, ох стрекоза, красивее ребёнка я не видала. А Вы, значит, до Анжелы пришли…что ж, дело молодое. Но она ж другая, ох настырная очень. Уж сколько Стас ходил, о прощении молил, она не простила. Говорит, вот всё простить смогу, а предательства нет, не смогу говорит, вот так и сказала. Та разве ж это предательство? Шо ли мужики до баб не охочи? Та все хуляют! Стаса жаль было, вроде, искренне каялся. А потом уехал, в энту…в Америку уехал. Уж больше года, как его нет, – жестикулируя, говорила тётя Галя.
– Что ж, спасибо Вам. Я пожалуй, пойду, – узнав всё, что его интересовало, сказал капитан и встав из-за стола, направился к выходу.
– Ну и ладно. Может и улыбнётся счастье нашей девочке, – провожая гостя, бормотала тётя Галя.
Уж очень ей хотелось пойти с ним и послушать, о чём они говорить будут, но едва удержавшись, попрощалась с капитаном и закрыла за ним дверь. Капитан решительно нажал кнопку звонка квартиры Анжелы.
– Владимир Владимирович? Вы? Значит вернулись…заходите, рада Вас видеть! – воскликнула Анжела, увидев на пороге капитана.
Она совсем не ожидала увидеть капитана в этот воскресный вечер, но почему-то была рада его приходу. Может, просто однообразная жизнь у неё была в последнее время, она и сама не знала. Она часто вспоминала Стаса, впрочем, он и не давал о себе забывать, звонил почти каждую неделю, чтобы поговорить с дочерью, по которой безумно скучал. Анжела спрашивала себя, а правильно ли она поступила, не простив его, ведь дочь без отца растёт. Говорила себе, что быть может, Стас и осознал свою ошибку, изменился…но тут же отгоняла от себя эти мысли.
– Когда любят, не причиняют такую боль, – говорила сама себе Анжела.
Трубку брала сама, они пару минут разговаривали, словно давние друзья, ни словом не вспоминая о том, что было, потом  трубку отдавала дочурке, а та по-своему лепетала. Полинушка рано пошла, в одиннадцать месяцев, а говорить стала в год и один месяц. Сначала слово, потом несколько слов, а сейчас,когда ей исполнилось пости два года, девочка говорила без умолку, радуя бабушку и дедушек и конечно, отца.
– Здравствуйте, Анжела, да, я вернулся, ведь прошло два года. Вы простите меня, ради Бога, но я не осмелился зайти к Вам сразу. Я был у Вашей соседки, подумал… сли Вы с мужем…ну сами понимаете, неудобно было, – проходя в комнату, сказал капитан.
– У тёти Гали? Хм…уверена, она Вам всё подробно рассказала. Папа? У нас гость, – сказала Анжела, приглашая Владимира Владимировича в зал, где отдыхал Дмитрий Иванович.
– Здравствуйте, Дмитрий Иванович. Очень рад видеть Вас в здравии, – пожимая протянутую руку, сказал капитан.
– Владимир? Очень рад. Проходите, садитесь. Анжела, принеси гостю чаю. Где же Вы пропадали столько времени? Два года Вас не было. Думал и не увижу Вас больше, – сказал Дмитрий Иванович, посмотрев на дочь.
Потом долго и внимательно смотрел на капитана.
– Вас долго не было… Как поживаете? – спросил Дмитрий Иванович, когда капитан сел за стол, напротив него.
– Спасибо. Да, два года и столько всего произошло за столь короткое время! Как Ваше здоровье, Дмитрий Иванович? Выглядите молодцом, – ответил капитан.
– Это для Вас, короткое время, молодой человек, а для нас стариков, каждый день – подарок. Надолго вернулись или опять в дорогу? – спросил Дмитрий Иванович.
– Пока не знаю, но несколько месяцев буду в Одессе, – ответил Владимир Владимирович.
Анжела занесла чайник и чашки. Поставила на стол конфеты, печенье, мёд. В дверь позвонили и она пошла открывать, услышав за дверью неугомонный голос Полины.
– Дедушка, я велнулась! – с порога кричала малышка, вызывая радостную улыбку на лице старика.
Он встал и Полина буквально влетела в комнату и бросилась на руки Дмитрия Ивановича, обнимая его за шею. Она каждый день говорила ему:
– Дедушка? Я тебе по секлету скажу, только ты маме не говоли, холошо? Я тебя больше всех люблю, даже больше мамы, – не выговаривая букву “эр”, лепетала на ухо деду Полина, вызывая у старика полнейший восторг и нежные чувства к этому ребёнку, которого он просто обожал.
– Если бы не она, меня давно бы уже не было, – думал Дмитрий Иванович.
Анжела с радостной улыбкой смотрела, как её самые близкие люди, обнявшись, что-то говорят друг другу.
– Какое очарование! Это твоя дочь? – спросил Владимир Владимирович, с восторгом глядя на малышку.
– Дядя, а ты кто? – с серьёзным видом, повернувшись к капитану, спросила Полина.
– Я друг твоей мамы, – растерялся капитан.
– Ааа… – словно всё понимая, ответила девочка.
– Наталья Егоровна, познакомьтесь, это капитан того лайнера, который спас нас со Стасом, Владимир Владимирович, – смущаясь бывшей свекрови, которая привела внучку и завела в комнату, сказала Анжела.
– Наталья Егоровна, очень приятно. Значит, это я Вас должна благодарить за спасение моего сына и Анжелы? – спросила Наталья Егоровна, недоверчиво разглядывая красивого, статного мужчину и конечно же, ей вовсе не было приятно, что капитан пришёл к Анжеле.
В душе, Наталья Егоровна, всё же надеялась, что однажды Стас и Анжела помирятся, правда, ей об этом никогда не говорила, только с мужем и делилась.
– Ну что Вы! Какая благодарность? Это моя работа… Вернее…не мог же я пройти мимо…простите… – смущаясь от пристального взгляда Натальи Егоровны, произнёс капитан.
– Я, пожалуй, пойду, меня водитель ждёт. До свидания. Анжела? Я в субботу пораньше за внучкой приеду, хочу в зоопарк с ней сходить, – сказала Наталья Егоровна, проходя к выходу.
– Хорошо, Наталья Егоровна. Я уже на работе буду, но папа всегда дома, – провожая женщину, ответила Анжела.
Наталья Егоровна, остановившись на пороге, хотела было что-то сказать ей, но передумав, быстро ушла, попрощавшись. Облегчённо вздохнув, Анжела вернулась в комнату, где Владимир Владимирович, посадив к себе на колени Полину, разговаривал с ней и с Дмитрием Ивановичем.
– Как Ваша мама, Владимир Владимирович? Надеюсь, она здорова? – спросила Анжела.
– Спасибо. Здорова. Мы можем поговорить с Вами? – спросил капитан, обращаясь к ней то на Вы, то на ты.
– Пойдёмте на кухню, там и поговорим, – вставая со стула, ответила Анжела.
Владимир Владимирович вышел следом за ней, она пригласила его сесть и сама села напротив него.  Долгое молчание угнетало обоих, но Анжела выжидала.
– Все эти два года, я не забывал о Вас, старался, но не смог. Говорил себе, она замужем и никогда не будет с тобой, но…это было выше моих сил, поверьте. Я, может быть, не имею права…но я очень люблю Вас, Анжела. Теперь, когда Вы одна…в смысле, без мужа, у меня появилась маленькая надежда. Выходи за меня замуж… – наконец, подняв голову и с надеждой посмотрев на красивое, спокойное лицо молодой женщины, переходя опять на ты, сказал капитан.
Опять наступило молчание, в своём решении, Анжела была уверена, но человек пришёл к ней через столько времени, опять признаётся ей в любви и кажется, искренне её любит. Она посмотрела на него и слегка улыбнулась.

Анжела посмотрела на капитана и тяжело вздохнула.
– Я думала, за два года Вы забыли о нас. Право, мне неловко…но я не могу выйти за Вас замуж, Владимир. Я не люблю Вас, банально, просто, но не люблю. Я до сих пор люблю своего мужа. Да, мы развелись…но у нас дочь, я много думала, правда. Я Вас не ждала…хочу, чтобы Стас вернулся к нам. Боль утихла, а тоска по нему не утихает. Знаю, он взбалмошный, ревнивый, но… Господи…мне тяжело говорить…простите меня, но нет. Это было бы предательством по отношению, в первую очередь, к Вам. Без любви жизни не будет, какая-то однобокая любовь получается. Оно конечно, выйти замуж за человека, который будет пылинки с тебя сдувать и любить, наверное, до конца жизни, мечта каждой женщины, но это не для меня. А Вы ещё встретите женщину, которая непременно Вас полюбит. Вы весь такой положительный…а Стас, Ваша полная противоположность, может быть за это я его и полюбила, кто знает, – не отводя взгляд красивых глаз от капитана, говорила Анжела.
Владимир Владимирович, выйдя от тёти Гали, зашёл к Анжеле с полной уверенностью, что она согласится и совсем не ждал отказа. Такая хрупкая, нежная женщина и столько в ней силы воли.
– Я всегда поражался, да нет, восхищался тобой. Это ты прости меня, я всё же надеялся…я, пожалуй, пойду. Будь уверена, сам тебя больше никогда не потревожу, но если вдруг когда-нибудь, ну…может помощь моя понадобится, ты позови меня, и я тут же приду. В этом ты можешь не сомневаться. Я спрячу свою любовь глубоко в сердце. Не провожай меня, – сказал капитан и тут же встав, вышел из кухни в прихожую, открыл входную дверь и ушёл.
Тётя Галя,до невозможности любопытная, услышав, как открылась, а затем закрылась входная дверь квартиры соседей, тут же прибежала к ним, А поняв, что капитан ушёл, очень хотела узнать, что же произошло.
– Ну шо, Анжела? Зачем он приходил? – с порога спросила тётя Галя.
– Замуж звал… – устало ответила Анжела.
– Да ну? Ну и? Ты ведь согласилась, дочка, да? – присев на стул, спросила тётя Галя.
– Нет, отказалась, – ответила Анжела.
Ей сейчас совсем не хотелось говорить с кем-либо, но обидеть соседку, она не могла.
– Вот дура-то! Дура и есть! Ну ты шо, с ума сошла? Где ты такого мужа найдёшь, а? И красивый, и серьёзный, чем не муж и не отец твоей дочери, а? Ведь всё при нём, а она отказалась, видите ли,- негодовала тётя Галя.
– Да не люблю я его, тётя Галя! У Поли родной отец есть! Неужели непонятно? – воскликнула Анжела.
– Да понятно мне, чего не понять? А этого баламута значит любишь, да? Да какой он отец? Где он сейчас, а? В своей Америке прохлаждается, да? Да он давно себе другую нашёл, нужна ты ему больно. Да ну тебя, пойду я! – вставая со стула, раздражаясь ещё больше, сказала тётя Галя.
Женщина была искренне расстроена, но ещё с детских лет зная характер Анжелы, не стала больше ничего говорить, чтобы не разозлить её ещё больше. Проводив соседку, Анжела зашла в комнату к отцу.
– Полюшка уснула, стрекоза. Видимо, набегалась за день, – тихо сказал Дмитрий Иванович, с любовью глядя на своё сокровище.
– Ты, наверное, есть хочешь, я сейчас, – опять возвращаясь на кухню, сказала Анжела.
И вдруг её охватила такая тоска. Сев за стол, она уронила голову на сложенные на столе руки и разрыдалась. Ей неожиданно стало жалко себя, да и тоска по Стасу была мучительной.
– К чёрту эту гордость! Позвонит, скажу, чтобы возвращался, не могу больше. Не могу больше играть роль одинокой матери и делать вид, что я счастлива, – содрогаясь от рыданий, бормотала Анжела.
Тут она почувствовала, как Дмитрий Иванович гладит её по голове, по густым, чёрным, вьющимся волосам. Она подняла голову и посмотрела на отца. Зная, что ему нельзя лишний раз волноваться, она встала и с тревогой вытерла лицо от слёз.
– Папочка? С тобой всё хорошо? – спросила Анжела.
– Всё хорошо дочка, садись, поговорим. Знаешь, с рождением внучки, я словно заново родился. Она вдохнула в меня вторую жизнь. А вот ты…вижу, что скучаешь по мужу. А ты не мучай себя и Стас тоже, пусть возвращается к тебе и дочке, негоже девочке расти без отца. Капитан, конечно, посерьёзнее и ответственнее Стаса, но сердцу не прикажешь, да и не отец он нашей Полинушке. Вижу, намаялась ты за эти полгода, – сказал Дмитрий Иванович.
– Папочка! Ты у меня самый лучший! – обнимая отца, воскликнула Анжела.
– Что-то есть захотелось. Завтра хочу сходить на могилу твоей матери. Давно у нее не был, – сказал Дмитрий Иванович.
– Давай в воскресенье сходим, я тоже пойду. Поля у бабушки будет, я выходная, – сказала Анжела, наливая суп из кастрюли и ставя на стол перед отцом.
– Хорошо, дочка, пойдём в воскресенье, – согласился Дмитрий Иванович.
Шли дни, недели…Новый год встречали все вместе. Виталий Романович с Натальей Егоровной, тётя Галя с мужем, Дмитрий Иванович с Анжелой и Полей. Анжела, все эти месяцы раздумывала, но Наталье Егоровне о своём решении пока не говорила.
– А вдруг он опять…второй такой боли я не выдержу. Но ведь он осознал, прощение просил… Господи, научи меня, что делать, – говорила она сама себе.
Вконец измучившись, Анжела решила сказать Наталье Егоровне, чтобы она попросила Стаса вернуться домой. В праздник, больше всех веселилась, конечно, Поля. Виталий Романович пригласил для нее Деда Мороза, купив заранее трёхколёсный велосипед и попросил прийти пораньше, пока его драгоценная внучка не заснёт, всё-таки, ей не было ещё и двух лет. Восторг от Деда Мороза и ещё больше, от маленького велосипеда, был неописуем. Радостный визг стоял по всей квартире, вызывая радость и умиление взрослых.
– Праздник, а ты что-то грустная такая, – войдя следом за Анжелой на кухню, сказала Наталья Егоровна.
Женщина уже смирилась с тем, что сын с невесткой развелись, уже ни на что и не надеялась. Правда, боялась, что Стас может найти себе женщину в Нью-Йорке. Но каждый раз, когда он звонил, Наталья Егоровна спрашивала, как и с кем он живёт. И Стас непременно отвечал, что не женат и живёт с другом отца, который относился к нему, как к сыну. Но не поверив сыну, всё-таки молодой мужчина, Наталья Егоровна попросила мужа спросить у своего друга, как там Стас поживает и есть ли у него женщина. Виталий Романович был удивлён такой просьбе жены, но согласился, лишь проворчав:
– Он что, евнух что ли…не может мужчина без женщины, это же естественная потребность…
– Наталья Егоровна…Стас давно звонил? Думала, поздравит нас всех с Новым годом. Как он там? – спросила Анжела, смущённо отводя глаза.
– Господи…неужели… – подумала женщина, стараясь не показать свою радость.
– Хорошо, я думала, он и с тобой разговаривает, когда звонит дочери, – ответила Наталья Егоровна, не зная, что и думать.
Она понимала, что Стас сам во всём виноват и не винила в произошедшем Анжелу. Просто думала,что если она смогла простить измену, то почему бы и невестке не простить, тем более, её любимому чаду.
– Да, говорим конечно, но…Наталья Егоровна…я попросить Вас хотела…Вы только не подумайте…впрочем, что уж теперь…скажите Стасу, пусть возвращается. Дочь без отца растёт, да и… – дальше Анжела говорить не смогла, её переполняли чувства.
– Что, да и? Анжела? Договаривай уже, – нетерпеливо спросила Наталья Егоровна.
– Ох, Наталья Егоровна! Люблю же я этого оболтуса, сил моих больше нет! Не могу больше, очень тоскую по нему! – заплакав, воскликнула Анжела.
– Доченька! Господи…я этих слов ждала столько месяцев! Какая же ты умница! Ведь Стас, каждый раз, как звонит нам, говорит, что любит тебя, соскучился, да нет, тоскует по тебе и дочери. Я, правда, ваши фотографии ему отправляла. Говорит, что осознал свою ошибку и никогда её не повторит. И что будет ждать тебя столько, сколько понадобится и другой женщины ему не нужно. Что же вы мучаете друг друга, дети? Жизнь так коротка, время летит неимоверно быстро…эх, молодость… Правду говорю, дочка. Верь мне, – с волнением говорила Наталья Егоровна.
– Мамочка! Спасибо Вам! – упав на грудь свекрови, впервые назвав Наталью Егоровну мамой, воскликнула Анжела.
– Ну вот, наконец-то и я дождалась, что ты назовёшь меня мамой, – засмеявшись сквозь слёзы, сказала Наталья Егоровна.
Когда они вышли в зал, неся на блюде запечённого гуся с яблоками и зеленью, Полюшка уже спала в кресле, держась за ручку велосипеда.
– Папа? Занесите её, пожалуйста, в спальню, ещё упадёт с кресла, – обращаясь к Виталию Романовичу, попросила Анжела.
Виталий Романович поначалу и не понял, ведь она впервые назвала его папа, но потом, видя, что она смотрит на него, а не на своего отца, улыбнулся и подняв малышку, унёс в спальню.
– Поистине, этот Новый год счастливый, – подумала Наталья Егоровна, с улыбкой посмотрев на всех, кто сидел за столом.

Из-за стола встали под утро. Наталья Егоровна ждала, что Стас позвонит и поздравит всех с Новым годом, а главное, поговорит с дочерью, которая очень скучала по отцу, но он не позвонил. По дороге домой, Наталья Егоровна высказала обиду мужу.
– Послушай, как я поняла, Анжела хочет, чтобы Стас вернулся к ней, да? – спросил Виталий Романович, сам ведя Мерседес Стаса.
– Да, наконец-то она, подумав, решила с ним помириться, да и дочь у них. Но почему же он не позвонил? – спросила Наталья Егоровна.
Виталий Романович медлил с ответом, потом как-то странно посмотрел на жену и резко остановил машину.
– Послушай Наталья…не хотел тебе говорить, чтобы праздник не испортить…но Стас недавно официально женился, как оказалось, дочь директора банка забеременела от него. Я говорил с ним числа двадцатого, кажется. Не приедет он, не сейчас, во всяком случае. Сказал, что безумно влюблён в Джесику, это его жену так зовут и она, видимо, его любит. В общем, не знаю, что ты скажешь Анжеле…только опоздала она со своим прощением. А от внучки мы никогда не откажемся, помогать будем, по мере возможности. И ещё…отец Джесики дом им подарил, Стас хочет, чтобы мы к нему  в Нью Йорк переехали, – внимательно следя за выражением лица жены, говорил Виталий Романович.
Наталья Егоровна была потрясена, в первые минуты, она даже не знала, что ответить мужу.
– Как же так…если девушка беременна, значит они живут не месяц, не два? Что же он до сих пор молчал? Что мы скажем Анжеле? Она и так столько боли перенесла, ещё и это…бедная девочка, – бормотала Наталья Егоровна, глядя невидящими глазами перед собой.
– А что ты хотела, дорогая? Столько времени прошло, Стас же не евнух, а молодой, здоровый мужчина. Конечно же у него будут женщины! Это же естественно, – спокойно сказал Виталий Романович, снова заводя машину.
– Каков отец, таков и сын. Могла бы и догадаться, – растерянно произнесла Наталья Егоровна.
Этих слов Виталий Романович не услышал или сделал вид, что не услышал. О том, чтобы ехать за сыном в Америку, Наталья Егоровна и думать не хотела.
Анжела вместе с тётей Галей убрали со стола, помыли посуду и женщина ушла к себе. Семён ушёл раньше и уже крепко спал. Уснуть Анжела не могла, она вспоминала, как они со Стасом жили на острове. Каким он был внимательным, ласковым, любящим.
– Что же я наделала? Прошло полгода…а вдруг у него другая женщина? Хотя нет, Наталья Егоровна сказала, что он живёт один, что ещё любит меня… – засыпая, шептала Анжела.
Но на следующий день приехала Наталья Егоровна, Анжела, увидев её озабоченное лицо, напряглась.
– Здравствуйте…что-то случилось, Наталья Егоровна? У Вас такое лицо… Виталий Романович…с ним всё хорошо? – спрашивала она, называя женщину по имени отчеству, предчувствуя что-то нехорошее.
– Я за Полюшкой пришла, хочу на ёлку с ней сходить. Анжела…мне поговорить с тобой нужно, – сказала Наталья Егоровна, проходя на кухню.
– Я слушаю Вас, – ответила Анжела, присаживаясь на стул.
– Как бы это сказать тебе…вчера..вернее, сегодня… Виталий Романович сказал мне кое-что. Ты должна это знать. Понимаешь…время прошло, полгода…в общем, Стас женился там, в Америке и у них скоро будет ребёнок, – с трудом выговорила Наталья Егоровна.
Анжела побледнела, сжав руками стул, на котором сидела.
– Вы не волнуйтесь так, Наталья Егоровна. Всё правильно, полгода мужчина не мог оставаться один, особенно Стас. Я сейчас соберу Вашу внучку, – с трудом поднимаясь со стула, ответила она.
Наталья Егоровна хотела как-то утешить её, но не находила слов. На кухню вбежала её внучка.
– Бабушка! Ты за мной плисла? Мама сказала, мы на ёлку пойдём, улллаааа! – кричала девочка, бегая вокруг Натальи Егоровны.
– Ты моё сокровище! Давай, надевай шубку и сапожки. На ёлке Дед Мороз тебе подарок подарит, – поймав ребёнка и прижимая к себе, со слезами сказала женщина.
Анжела плакать не стала, с каменным лицом, она проводила Наталью Егоровну и Полю. Она вдруг осознала, что потеряла Стаса навсегда.
– Не велика потеря, мы и без тебя проживём. От души желаю тебе счастья, – шептала она, прохаживаясь по кухне.
Тут вошёл Дмитрий Иванович, по лицу дочери, он конечно же понял, что она не в духе, но промолчал, подумав, нужно будет, сама расскажет. Анжела стала готовить на стол, как позвонили в дверь.
– Наверное, тётя Галя пришла, – сказала Анжела отцу и пошла открывать дверь.
На пороге стоял Владимир Владимирович, с букетом цветов и тортом.
– Вы? Но мы же обо всём с Вами поговорили… – Анжела была растеряна.
– Прости, я не мог не прийти. Просто хотел поздравить тебя и Дмитрия Ивановича с Новым годом. Я сейчас уйду…с тобой всё в порядке? – видя расстроенное лицо Анжелы, спросил Владимир Владимирович, переступая порог.
Тут Анжелу и прорвало, она уронила голову на грудь капитана и заплакала.
– Шшш…ну что с тобой, милая? Что случилось? – спросил Владимир Владимирович, обнимая её за талию.
Анжела вдруг подняла голову и посмотрела на него долгим взглядом. В её красивой головке созрел план мести.
– Почему нет? Он надёжный, искренне любит меня…ведь за два года капитан мог там,куда уезжал, жениться сто раз, но не сделал этого, значит и правда, любит меня. И папа к нему хорошо относится, – лихорадочно думала молодая женщина.
– Вы всё ещё хотите жениться на мне? – вслух спросила она, перестав плакать.
– Что за вопрос? Конечно, я эти два года жил с этой надеждой, – растерялся капитан.
– Давай поженимся, я согласна, – ответила Анжела.
Потом, взяв капитана за руку, провела его на кухню.
– Папочка…Владимир Владимирович сделал мне предложение и я согласилась. Что скажешь? – сказала Анжела, кажется и сама до конца не понимая, что она делает.
Она была уверена, Виталий Романович и Наталья Егоровна непременно расскажут Стасу об этом, почему-то думая, что он будет страдать от этого.
– Что я могу сказать…это и правда неожиданно, но я рад за вас, – ответил Дмитрий Иванович, поднимаясь с места.
Владимир Владимирович ещё не совсем осознавал и поверить не мог, что женщина, о которой он столько времени грезил, наконец станет его женой.
– Если бы ты знала, как осчастливила меня, милая. Я смогу сделать тебя счастливой, ведь я очень тебя люблю, – искренне сказал Владимир Владимирович, целуя руку Анжелы.
Дмитрий Иванович, кажется, был рад больше, чем сам капитан, он просто сиял от радости. А Анжела поняла, что назад дороги уже нет.
– Нам нужно заявление в ЗАГС подать. Прошу тебя, я хочу познакомить тебя с мамой, бедная, так давно мечтала обнять свою невестку, – со счастливой улыбкой, говорил Владимир Владимирович.
– А чего медлить? Вы прямо сейчас и идите. Анжела, соберись, дочка, поезжай домой к капитану, – сказал Дмитрий Иванович.
– А как же ты, папочка? – спросила она, словно искала причину не ехать.
– А что со мной станется? Ты Гале скажи, пусть заглянет ко мне. Сегодня и Семён отдыхает, вместе и пообедаем. Иди, дочка, иди. Маме привет передавай, сынок, – сказал Дмитрий Иванович, посмотрев на капитана.
– Непременно. А может и Вы поедете? У меня машина внизу, – спросил Владимир Владимирович.
– В следующий раз. Сейчас одни поезжайте, – ответил Дмитрий Иванович.
Анжела зашла в свою комнату, открыла шкаф и тупо посмотрела на свои вещи, не осознавая, как же она могла так легкомысленно согласиться на предложение капитана. Она вдруг вспомнила Стаса, в тот день, когда он был у любовницы. Непонятные чувства ненависти и брезгливости появились в её душе.
– Как хорошо, что он женился. Бог уберёг меня от ошибки. И как я могла подумать, что он изменился… Господи, как же это всё гадко, – шептала сама себе Анжела.
Вдруг вошёл капитан и обнял её сзади, прильнув губами к её шее. Нежная нега прошла по телу молодой женщины. Она повернулась к нему и подставила губы для поцелуя.
– Ммм…как он целует… – закрывая глаза, подумала Анжела.
Может от того, что она долгое время не испытывала такой неги и нежности, но она обняла капитана за шею.
Мама Владимира Владимировича, оказалась милейшей женщиной. Интеллигентная, со следами былой красоты на лице, она встретила Анжелу милой улыбкой.
– Владимир много о Вас рассказывал, я Вас так себе и представляла, – сказала женщина, когда Анжела вошла в квартиру капитана.
– Здравствуйте. С Новым годом Вас, а это Вам, – отдавая женщине букет, который Владимир Владимирович купил по дороге, сказала Анжела.
– Спасибо. Очень красивый букет. Проходите в комнату. Володя? Ты бы предупредил меня, что у нас будет гостья, – говорила женщина приятным голосом.
– Мамочка, Анжела согласилась выйти за меня замуж, – сказал Владимир Владимирович, обнимая мать за плечи.
– Вот и хорошо. Думала, уже и не дождусь твоего счастья. Поздравляю вас, дети, – со счастливой, искренней улыбкой, произнесла женщина.
Через месяц, Анжела и Владимир Владимирович поженились, правда свадьбу устраивать не стали. Посидели по-семейному, тётя Галя с мужем, конечно, пришли первыми. Владимир Владимирович, за пару недель до этого, привёз мать к Анжеле домой и познакомил её с Дмитрием Ивановичем. В тот день, к концу вечера, они уже мило беседовали, находя общие темы для разговора, говорили о войне, о тех годах, до переворота.
В день, так называемой свадьбы, приглашать Наталью Егоровну и Виталия Романовича, Анжела не стала, чтобы не травмировать их. Но когда Наталья Егоровна пришла за внучкой, чтобы забрать её на выходные, она, как бы между прочим, сказала, что выходит замуж. Поначалу, женщина оторопела, потом улыбнулась и поздравила бывшую невестку.
– Я очень рада за тебя, Анжела. Ты, как никто другой, заслуживаешь быть счастливой. Просто не ожидала, что это произойдёт так быстро, – сказала Наталья Егоровна.
– Ну не быстрее, чем у Стаса, – ляпнула Анжела, пожалев потом о своих словах.
– Простите, я не хотела… – смутившись, произнесла она.
– Я понимаю твою обиду, дочка. Часто думаю, почему же я простила и прощаю? А теперь и жизнь, вроде, за спиной, и пусто на душе, – ответила Наталья Егоровна.
Стас совсем не удивился и вовсе не расстроился, когда Наталья Егоровна сказала ему, что Анжела вышла замуж за капитана, который подобрал их в море.
– Я рад за неё. Этим и должно было закончиться, капитан вечно увивался за ней, – холодно ответил Стас матери.
– Стас? Но не ты ли всё испортил, сынок? – возмутившись, спросила Наталья Егоровна.
– Прошу тебя, мама, не начинай. Я, быть может, только и испытал истинную любовь. Если бы не тот злополучный остров, я бы и не знал женщину, по имени Анжела, – сказал Стас.
– Господи…как же хорошо, что ты уехал. Циничный, как отец. Чувства других, вам неведомы. Повезло тебе, дочка, – положив трубку, прошептала Наталья Егоровна.
Через год, у Анжелы и Владимира Владимирович, родился сын. Капитан привязался к Полине, а она называла его папой и просто обожала его. Ведь своего отца девочка не помнила, когда Стас уезжал, она была совсем крохой. Анжела, кажется, только с капитаном и почувствовала, что значит быть любимой. А рождение сына ещё прочнее укрепило их семейные узы. Мама Владимира Владимировича, согласилась, чтобы молодые жили у Анжелы, понимая, что Дмитрий Иванович не может надолго оставаться один.
– Я женщина, мне не привыкать. Вы только почаще приходите ко мне и этого будет достаточно, – сказала она, когда зашёл разговор об этом.
Владимир Владимирович с морской службы ушёл, не хотел уходить в рейсы и оставлять семью надолго. Казалось, без Анжелы, ему даже дышать было тяжело. Он открыл своё дело, капитал для этого у него был, да и рисовал он хорошо, когда-то в молодости закончив художественную студию, поэтому и открыл рекламное агентство, понимая, что в такое время, реклама рулит всем. Вот ведь судьба, видимо пишется каждому человеку свыше.

КОНЕЦ.