Край неба

Рифмы в столбик или в строчку…
Нет гармонии. Все мимо.
Не живу, а ставлю точки.
Даже тени пляшут мнимо.

Разогнаться б, и с разбегу…
Бог таланта не отсыпал.
Так отдельные набеги,
Но всегда возможен выбор.

Все ищу, где край у неба.
Только сумрак вновь клоками.
Прерван мой дебют нелепо,
За спиной лишь след стихами…

Так я думаю. Стихами.
Только жизни ближе проза.
Жизнь вообще капризна. Плачет
В снах Эвтерпа. Под гипнозом

Днем живу обычной жизнью.
Не стихами, а работой.
Суета, сумбур, свой бизнес.
Это все сегодня модно.

Только это все пустое,
Для желудка, не для сердца.
Поэтическим запоем,
Ночью я грешу усердно.

И надо бы не браться за перо

Не бросить мне ночные посиделки.
Оставь надежду всяк сюда входящий.
То не искусство, фальшь кричат, подделка!
Но мной давно открыт Пандоры ящик.

И надо бы не браться за перо мне.
Да, только поздно. Прикипело к сердцу.
Пусть кистью мне автографы в альбомах,
Не рисовать… Ведь тоже против шерсти.

В шеренге неуютно мне маститых
Умельцев, знатоков и виртуозов.
И по-библейски хочется. Но митинг?
Не стоит матом вслух! Одни вопросы.

Вам лучше знать, на то вы все и метры.
Оставь надежду… Вы, конечно, выше.
И сквозь толпу мне не пробиться к свету.
Но только мне ль судить из моей ниши?

А впрочем, почему не мне? Кто знает?
Язык развяжет алкоголь до крика.
Пусть пропасть разделяет нас со стаей,
Что показала мне большую фигу.

Не алкоголь виной оценке резкой,
Оставь надежду… Дураков хватает.
А может все ж без мата, по-библейски?
Да только тесно мне в среде зазнаек.

Осилит путь идущий. Так что к делу.
Но не дает покоя ваша слава.
Судите! Пусть пишу я неумело,
Но от души. И значит, тоже автор.

Время

Не в лад обои и углы косые,
Святые лики на иконах в ряд.
Часы с кукушкой словно в амнезии,
Показывают время наугад.

А время здесь на всем. Лежит личиной.
Из паутины кружево кругом.
Диван продавлен и скрипит пружиной.
И тишина… Застрявший в горле ком.

Окошки пропускают мало света.
Давно не мыты. Некому, видать!
Но фотография почившего уж деда,
Протерта, хоть желта всему под стать…

Кот равнодушно лижет в кухне лапу.
Вдвоем не так уж скучно по ночам.
Бессонным…. И не слышно даже капель.
С котом ночь коротают пополам.

Рассвет заглянет не сейчас в окошко.
Часов пять одинокой тишины.
Щемит на сердце, повторяя дождик,
Жизнь словно видится со стороны.

Безвременье

Это молодость грешит причудами,
А теперь все больше суета.
Жизнь такими балует этюдами,
Вслед за пятницей идет среда.

Я в безвременье тону, как в омуте.
От депрессии спасенья нет.
Скука… Грусть…Печаль… Хандра бездомная.
И простуда приживалкой. Плед

Не спасает от осенней мороси.
Огонек в камине пляшет твист.
Он не пойман в плен большого города.
Он свободен… Непослушен… Чист…

Я же в неводе увязла каменном…
Сетью этажей окружена.
Дней рутинных скована диаметром.
Не подняться мне уже со дна.

Говорят, что время лечит. Может быть.
И безвременье – привычный круг.
Колея набита, тапки ношены,
В паутину пойманный паук.

Дели на ноль

Я говорила, что на ноль делить нельзя.
Ту аксиому вбила школа нам изрядно.
Смеялся ты, меняя жизни полюса,
Вновь ноль настырно отправляя в знаменатель.

Был не как все! И пусть все делал ты не так.
Не так писал… Не так мечтал… Не видел края.
Сама судьба тебе послала видно знак.
Не признавал шаблонов, сердцу доверяя.

Стереотипы для тебя был только звук.
И дважды два совсем не значило четыре.
И знаю точно, что когда смотрел вокруг,
Перед тобой вставала храмами Пальмира.

А итого у уравнений, степеней,
Из раза в раз свое значение меняло.
На свете жил, не замечая февралей
Тех, что на город низвергались ночью шквалом.

Тогда бравада та казалась мне игрой.
Пугала прыть, страшило чувств непостоянство.
Ушла… Тебя из сердца выкинув долой.
Простор сменила на достаток и мещанство.

Но по сей день в ночи, лежа одна без сна,
На ноль делю я несговорчивые дроби.
И понимаю, что легко делить тогда,
Когда нашел к своей душе прямые тропы.

Когда нашел себя на краешке Земли,
Когда привольно и уютно в мире зыбком.
Когда огней манящих видишь свет вдали.
Когда ты учишься на собственных ошибках.