Всё и всегда меняется. Что бы человек ни делал, что бы ни придумывал-каждое действие людей приводит к одному и тому же-изменениям. Однако это не касается гробовщиков. Их работа всегда конкретна и незыблема-хоронить.

Всё и всегда умирает, у всего есть начало и конец. Гробовщик, по своей сути, самая нужная профессия, она бессмертна. Когда человек рождается-его всегда окружают люди: знакомые, близкие, родные, друзья. Он любит их, уважает, ценит всех и каждого, конечно, кого-то ненавидит, не хочет видеть, к кому-то он привязан, а от кого-то больше всего желал бы отвязаться. Однако, люди неблагодарны и эгоистичны по отношению к тем, кто заботится о них после-к гробовщикам…

Поэтому они несчастны. Потому что их не ценят…Одним таким неприметным, но очень важным человеком, неценимым миром, заботящимся и тревожащимся о наших могилах, является Евдокий Полистакович.

Он работает в кладбище больше половины своей жизни, подтирая пыль с каждой надгробной плиты, выбрасывая и заменяя увядшие цветы, поправляя венки около заборов и подмётывая опавшие листья осенью, пушистый снежок зимой. Также часто его можно увидеть на похоронах: сначала Евдокий помогает копать яму, потом погружать гроб, а когда все уйдут-и плачущая мать, и гордый отец, и любящая женщина, и не родившиеся дети-он сядет возле земной насыпи и послушает, как душа рассказывает ему о жизни перед уходом в небеса.

Таких как Евдокий Полистакович очень мало, в особенности сейчас, когда смерть стала обычным этапом, завершающим существование обывателей на планете Земля. Евдокий-это один из тех редких, кто ценит смерть и чтит её. Он будто чувствует, блуждая между могилами, что «сегодня стоит пораньше начать копать, иначе дождь собирается. Слякоть будет». У него необъяснимая связь со смертью.

Бедный гробовщик противен ей. Если сказать честно, то она, в отличие от него, всячески избегает старика. Эту историю, конечно, Евдокий тоже похоронил, но смерть помнит всё и потому не любит его всей несуществующей душой.

Она украла у него жену, правда до этого ещё двоих не родившихся Марью и Анастасию. С тех пор Евдокий и смерть играют в кошки мышки. Кто есть, кто угадать не сложно. Но сегодня Евдокию Полистаковичу повезло, ведь он умер, только что, пока мы разговаривали за его спиной.

Старик лежал на земле, внутри забора, рядом с могилой жены и детей. Как трогательно, что смерть позаботилась о том, чтобы несчастный гробовщик убил себя именно здесь. Евдокий Полистакович был мёртв, но на лице его сияла улыбка.

Будучи правдой слух о смерти незаметного трудяги расползся медленно, однако если бы это был всего лишь слух, то прямо сейчас состоялись бы похороны. Но всё меняется, не исключая отношений между людьми-Евдокий пролежал на сырой летней земле три дня так, что счастливая улыбка успела разложиться. Ах…несчастный гробовщик.

Более того, ему быстро нашли замену-мальчишку из соседней деревни, который во благо всему селу родился глупым, бездарным, неспособным. Он был рад получить работу, ведь лучше работать на нелюбимой работе всю жизнь, нежели исполнять мечты. Так ведь? Впрочем, все так живут, а Игорь был одним из всех.

Он быстро закопал старика, прочёл молитву и взялся делать гробы, чтобы продавать каждую вместе дополнительными услугами: выкапывание земли, чтение молитв и дальнейшее ухаживание за могилой.

Может юнец и не был дурачком. Может он был совсем как каждый из нас. Ведь только наивные старички бывают добряками, поэтому, впрочем, об их смерти узнают слишком поздно…

Кладбище с каждым годом становилось всё шире. Сельскому совету даже пришлось достраивать забор, ограждая совсем новые могилки. Игорь осваивался на рабочем месте, учился всякому ремеслу самостоятельно: научился быстро копать землю, продавал всё больше гробов, однако новую часть кладбища не решался посещать часто.

Там было неуютно и по-особенному холодно. Сказать честно, Игорь замечал, как люди в белых одеяньях бывало встанут, облокотившись на могилку, и как запоют душевные песни о смерти. Его охватывал ужас, отчего у него появилась привычка оставлять горящую свечу на ночь.

Платили за такую работу немного, но Игорю вполне хватало на жизнь. Единственное, что требовалось от гробовщика-быть как можно хладнокровнее.  К счастью для юного помощника смерти это было легко: однажды у него заказали гроб-очень маленький и тесный- он добросовестно сделал, даже радовался, что брус получился аккуратным и гладким, а когда он узнал, что в селе погиб трёхмесячный ребёнок, ему стало не по себе-тошнило, голова кружилась, сердце ёкало, горло сжималось так, что воздух с трудом проходи по гортанным стенкам, но он устоял и выпросил за гроб немалые деньги; а закапывая деревянный ящик, не пустил слезу.
Так прошёл год, юнец радовался, запомнил почти все могилки, а новые записывал и тоже пытался держать в памяти; наступили холода и Игорь захворал, слёг в койку точно в гроб и ждал, надеясь проснуться. Кладбище он не посещал ровно неделю. Могилки заросли снежным инеем, мёртвые скованно лежали под мёрзлым покровом земли, а дорожку к кладбищу замело…Души не находили себе места.
Первым делом гробовщик решил пройтись по рядам и проверить новую часть территории. Он разглядывал каждую могилу с таким вниманием, будто боялся, что какая-нибудь могла исчезнуть. Здесь покоились совсем незнакомые ему люди: Антип Арнольдович, Дарья Николаевна, Елена Максимовна, Леонид Ширков, Ярослав Тимофеевич-все они будто мёрзли, цветы, принесённые родными, были щедро посыпано снежной пудрой…а другие холмики даже не были подписаны-просто лежала земля, и лишь после того, как Игорь рявкнет на посетителей, наступивших на чью-то вечную кровать, только тогда они замечали, что там покоится тело.

Рядом с новыми могилками земля будто ещё не успела замёрзнуть и была ещё тёплой, снег на них казался лишь одеялом. А когда Игорь заглядывался на белые мраморные таблички, он чувствовал, как незнакомые голоса зовут его. Голоса слышались разные-бархатные женские, сладкие детские, глубокие мужские…и все они звали с собой.
Чтобы отвлечься от кладбищенской оперы, на работе Игорь часто разговаривал сам с собой, а быть может, пытался успокоить зовущих, колыбелью перед сном. Со временем он словно начал доверять таким монологам, да и всем этим людям вообще, он впервые за всю жизнь знал, что его слышат и слушают. Его слышат и слушают мёртвые…в отличие от вечно занятых живых…

Сегодня он тоже бубнил что-то под замёрзший нос: «болел аж целую неделю. В кровати лежал, не вставая. Сил не было…мучился, как отравленная крыса!».

Игорь вдруг остановился, точно услышал за собой шаги, прищурился-между двумя могилками в самом конце кладбища лежало что-то чёрное, напоминающее мешок. От ветра и духу не было, в кладбище всегда спокойно, погода любит это место, да и сам смотритель кладбища добросовестно убирал прилетевший мусор. Так что же могло лежать между могилами.
Юноша чутка испугался, ведь приближаясь он понимал, что это совсем не мешок какой-нибудь. И, дойдя до непонятной вещицы, гробовщик едва не вскрикнул. Он закрыл рот руками и огляделся по сторонам, как напуганный кролик. Игорь хоронил людей, видел сотни мертвецов, голубые лица, однако этот труп заставил его встрепенуться.
На снежной пелене лежало хрупкое тело женщины в чёрном пальто. Она утонула лицом в снегу, отчего гробовщику становилось ещё страшней. Он боялся, что она жива.
Его руки дрожали, Игорь шатался точно от ветра. Его тошнило и кружило. Он отломил сук дерева и ткнул им в её остывшее тело. Ответ не последовал. Юнец сглотнул ледяную слюну и уткнулся коленями в землю. Гробовщик аккуратно взял женщину за руки, почему-то рукава пальто были мокрыми, и перевернул её на спину: бледное, жемчужное лицо, на которое прилипли угольные волосы, слилось со снегом, но слегка отличаясь на его фоне лёгкой синевой, будто жертва продрогла до костей, алые губы высохли и потеряли цвет, глаза закрыты, под ними глубокие тёмные ямы- женщина была несчастна, но умирать словно ещё не собиралась.

Игорь отдернул руки, тело показалось ему очень тяжёлым; его тошнило, он словно учуял запах вина на её синих губах, он почувствовал насколько холодной была её кожа, к которой прилип серебряный браслет. Юноша тут же заметил его и с помощью платочка брезгливо снял с тонкой кисти. Он долго рассматривал его: «действительно серебро» шепнул он, потирая поверхность. «Богу моя жизнь принадлежит» было написано на внутренней стороне украшения.
Наконец, положив браслет в карман, смотритель кладбища стал измерять женщину шагами. «Почти два метра» со смешинкой заметил гробовщик, закончив мерки. «Сколько же дерева придётся использовать, чтобы сделать гроб для такой дылды как ты…» он оставил женщину и направился в избушку. «Хоть бы знали меру, когда растут…совсем о гробовщиках не думают…» пар, кружась, выходил из его рта каждый раз, когда он гневно ругался на женщину.

Игорь тут же приступил к изготовлению «вечной кроватки». Он сидел возле окна, шлифуя крышку сухого дерева и с опаской поглядывая на труп.

-Как она попала сюда…-Гроб был почти готов. Игорь с нескрываемой гордостью смотрел на свои мозолистые руки. Ему нравилось превращать бруски в гроб, измерять тело, выкапывать землю, читать прощальные молитвы, наблюдать за тем, как каждый из близких с горечью вытирает слёзы.

-А кто же платить будет?!-воскликнул он, поставив гроб на пол,-За гроб, молитву и землю? -Игорь решил наведаться в сельсовет, а труп пока что не трогать.

-Однако-ж извиняюсь, но Игорь Семёныч, мы понятия не имеем, кто есть эта женщина…-Длинный тощий человек с окурком между указательным и средним пальцем сыпал пепел на щеку продрогшей дамы. Серые пылинки так и остались лежать на лице, не тая.

-Ведь интересно, никто из жителей отродясь не видел её в наших краях. Убийство, господа, считаю, что это ничто иное как настоящее убийство! – Короткий пухлый человек с приплюснутой шляпой закрыл картофельный нос и узенький рот платочком.

-Эх, тот старый гробовщик погиб, а ведь он каждого знал, кто умирал-то! -Слабый огонёк на кончике почти сгоревшего окурка коснулся пальцев тонкого, он вскрикнул и зашипел как кошка.

-Да…был у него такой талант, он мою бабку хорошо знал. Ах, нынче гробовщики не такие, совсем от рук отбились. Только и знают, как гробы продавать…да так, что с покупкой сразу в него залезешь и выбираться больше не надо! -Пухлый косо посмотрел на Игоря, который до сих пор мучился вопросом о деньгах.

-Антипа надо позвать! Антипа, того, что в доме с зелёной крышей живёт. Он старый старик, скоро прогниёт. Он точно знает, кто она.

Тело женщины почти накрыло снежным одеялом. А пепел с окурка продолжал сыпаться. Глаза её стали стеклянными, веки застыли, а несчастный взгляд, брошенный вдаль, так и остался брошенным, никому не нужным.

-Я её не знаю. -Антип, Игорь, Тонкий и Пухлый окружили тело и смотрели на него сверху вниз.

-Да как же, Антип, ведь ты же старый, ты должен знать её! -Тонкий обиженно промямлил через шарф.

-Старый, не спорю. Но женщину эту я впервые вижу. Да и на лицо её посмотрите, совсем не местная, видно же! -Он указал на горстку снега, под которой таилось жемчужное личико.

-Её бы похоронить…-Вдруг в разговор, точно в комнату, ворвался Пухлый в шляпе.

-И то верно,-Тонкий положил длинную конечность на плечо Игоря,-Займись этим, друг мой гробовщик…-Он свистнул Пухлому и Антипу. Троица собиралась уходить, снег под ногами начал хрустеть не хуже хвороста в камине.

-Но, как же деньги. Я, что ли, за бесплатно её хоронить должен?!-Игорь аж покраснел.

-Игорь, уж так устроено, что некоторые вещи приходится делать бесплатно. Хоронить-не шутки шутить. Хоронить-дело святое. Не будешь же ты деньги за святое брать? -Игорь смотрел на ухмылку Тонкого и всеми силами пытался не врезать кулаком в его неприятную треугольную морду.

-Вот и умница,-Пухлый хвостом запрыгал за Тонким,-Ваша работа, милок, ваша работа-хоронить…а наше-следить, чтобы трупы тут и там не валялись…

-К тому же, ты уже, я вижу, вознаграждение получил…-Антип хоть и обращался к Игорю, его косые глаза смотрели в разные стороны, отчего по телу юноши поползли неприятные мурашки.

Игорь, стоял, засунув руки в карманы. Он почувствовал браслет, и мурашки начали прыгать уже не только снаружи, но и внутри. Гробовщик недовольно проводил гостей глазами, шепча, что они «гады» и «те ещё мрази».

Делать было нечего. Игорь начал мастерить гроб. Дерева понадобилось много, поэтому он решил, что обойдётся без крышки-вместо неё он укутает труп в тёплую ткань, как раз в избе лежал потёртый ковёр из настоящей шерсти.

Уже темнело. Становилось холоднее, снег начал валить хлопьями. Игорь подумал, что, если не занесёт женщину сегодня, завтра он не сможет отлепить её от земли. Поэтому зимней ночью молодой гробовщик, надев на свои руки варежки и подстелив под труп тулуп, потащил его к избе. «Ещё и тяжёлая» говорил он в шарф, пытаясь пройти нелёгкий путь от конца к началу кладбища.

Он остановился в трёх метрах от избы и подумал: «Зачем же я тащил её сюда, если закопаю её в конце кладбища…Однако мне было бы тяжело и неприятно отрывать её от земли, если бы она примёрзла. Я правильно всё делаю, конечно правильно…К тому же бесплатно! Ну конечно! За бесплатно я делаю даже больше, чем правильно!» Игорь даже приободрился, убедив себя в том, что принятое им решение весьма разумно.

Гробовщик дотащил женщину до сарая и решил пока что положить её туда. Земля была мёрзлой и твёрдой, поэтому пытаться её раскопать не имела смысла. «Дней так через пять-шесть начнёт теплеть. Тогда мы тебя и похороним» сказал он ей, накрыв тело ковром.

Его обещание должно было исполнится сегодня. Прошло ровно шесть дней, и, как он и предполагал, снег начал постепенно таять, а на земле вновь оставались следы ботинок. Наступала весна.

Игорь уже вышел к сараю с лопатой, но тут к нему наведалась Рита с очень опечаленным лицом. Она была родом из той же деревни, что и гробовщик, но в отличие от него, держала со всеми общение, а юный смотритель кладбища, как узнал, что есть работа, так и бросил всех, хотя, по секрету, там он никому и не был нужен. Разве что его мать порой беспокоилась о нём, но и для неё он больше не сможет иметь смысла, ведь Рита пришла к нему, чтобы сказать, что его матери больше нет. Старушка умерла в свои шестьдесят, прожив тяжёлую рабочую жизнь.

Сказать честно, Игорь сам не знал горестно ли ему или же, напротив, радостно. Ведь в кое-то веки он сможет показать маме, что он способен хоть на что-то. Он сжал лопату покрепче и направил прямиком в свою деревню.

Схоронили её быстро. Гроб он продал по скидке. Как-никак всё же родной человек умер. На поминках выпил столько, что, если бы отрезвел, весь год бы больше не пил. Возвращаться в кладбище он не хотел, но и оставаться не имело смысла, поэтому Игорь затопал к озеру рядом с мужским монастырём, там смотря, как проходит жизнь монахов, казалось, что его существование не такое уж и ничтожное.

Он просидел весь вечер, провожая закат опухшими от водки глазами. «Прощай, маменька!» он сделал тост и поднёс горло бутылки к губам, но не смог сделать глоток, струя созревающего похмелья вырвалась, его стошнило, он искривился крючком и упал.

Проснулся Игорь около того же монастыря, на обрыве, под которым таилось озеро. Игорь чувствовал себя отвратительно, будто только вчера из гроба вышел. Он хотел встать, но перед глазами всё вертелось и кружилось, словно не только его, но и окружающих его пейзажей тоже тошнило. Но всё вернулось на круги своя, когда Игорь, увидев сидящего рядом с ним человека в чёрных одеяниях, в ту же секунду отрезвел.

-Кто вы?!-Спросил он, пытаясь сдержать икоту,-Как же вы…-Гробовщик осмотрел человека: это был старый мужчина с редкой серой бородой и грустными карими глазами,-Монах, меня напугали…-Игорь с трудом сглотнул тяжёлый комок.

-Я пить, Игорёк, давно бросил…И тебе советую, собственного дядю не признаёшь,-Это, оказалось, был дядя Игоря, Степан.

-Брошу пить-жизнь нюхну, а это куда тяжелее…-Игорь судорожно пожал плечами, что его шею свело.

-Уж лучше жизнью пьянеть, нежели всякой дрянью себя травить. Совсем ты тараканом стал, племянничек. Мамке своей даже цветов не принёс…Да чем же ты занимаешься? Уж вовсе денег нет? -Дядя, будучи монахом-правильным человеком, любил поучать Игоря, что невыносимо действовало на нервы племянника.

-Гробовщиком я работаю, на кладбище. За ним присматриваю, могилки в чистоте держу…-Он вдруг вспомнил про женщину, которую обещал похоронить дней так семь назад. Сердце его ёкнуло ахнуло, дёрнулось и отпустило. Он уже собирался встать, но упал. Дядя осудил его брезгливым взглядом, но помог встать.

-Холодно, Игорь, а ты в тонкой фуфайке ходишь…-Снег растаял, но холод ещё лежал на мартовской земле. Только после этих слов Игорь начал дрожать.

-Твоя жизнь Богу принадлежит, не забывай, сынок, ну так и иди с ним…-Дядя повернулся к нему спиной и зашагал к воротам монастыря. Хотя дядя и бросил пить, от него так сильно веяло вином-отвратительным скисшим вином. Он врёт, наверное, что бросил. Определённо врёт.

Игорь словно током ударило. Он побежал к соседней деревне. К кладбищу. Тут же, распахнув ворота, нырнул в сарай. Вонь стояла там ужасная, смешанная с весенней грязью и помётом голубей. Игорь потянулся к ковру, но он скрутился от тошнотворного воздуха. Гробовщик прикрыл нос и рот рукой и потянул ковёр, успевший впитать в себя зловонную смесь запахов.

Женщина посинела и похудела так, что увидь кто её ночью, вместе с ней упал бы в гроб, но в Игоре забурлило необъяснимое чувство страха. И не потому что он забыл про бедную женщину, а потому что не смог сдержать слово-он не смог также выполнить обязанность смотрителя кладбища, а это причём было единственной вещью, в чём Игорь был хорош. Он опасался, что Тонкий может уволить его и, что он будет скитаться по улицам, смеша народ. В голове ещё зазвучали слова Пухлого «Ваша работа, милок, ваша работа-хоронить…а наше-следить, чтобы трупы тут и там не валялись…»

-Ох, точно уволят, если я не зарою её до утра, точно уволят ведь! -Сердце пробивало грудь, ломилось наружу,-Надо схоронить её там…-Взгляд упал на новую часть кладбища: голые холмики без надгробных плит напоминали муравейники-отличием было лишь то, что под муравейниками кипит жизнь. А под этими земляными покрывалами сердца уже давно перестали работать.

Юноша постелил ковёр на склизкую землю и принёс из дома гроб. Он положил туда женщину-она успела настолько похудеть, что из той части, которую она не заполняла, получилась бы какая-никакая крышка. Но гробовщику не охотно было переделывать коробочку. Игорь хотел уже поскорее накрыть тело ковром, однако полотно было слегка не по размеру, и накрой он её им или лицо, или ноги остались бы босыми.

-Ну почему же с людьми, даже с мёртвыми, всё так сложно! -Воскликнул он, начиная копать землю. Всё это Игорь делал очень быстро, торопливо, страшно было оставаться так долго в этой части мёртвого царства, но время уже катилось к одиннадцати ночи и смотритель кладбища всё же решил выкопать неглубокую ямку. Так он и сделал-вырыл яму с размером от пяток до колен.

-А здорово я придумал, а! -Воскликнул он, погружая гроб в землю,-Без крышки короба точно влезет, даже в такую щель…-Его слова оправдались, гроб вошёл впритык в яму.

Теперь Игорь быстро накрыл ковром её тело, оставив ноги босыми и также машинально накрыл женщину землёй.

Он присел на корточки, облегчённо выдохнув. «Не уволят…» -думал он, «Точно не уволят…» и убежал от этого места прочь.

В ту ночь Игорь спал крепко. Да так крепко, что хотел скорее проснуться. Он видел длинный сон, в котором так мучился, так больно кричал, что, проснувшись, проверил, жив ли он.

Сон происходил около монастыря, под обрывом, на озере. Была зима и озеро покрылось льдом. Игорь будто бы гулял бесцельно, просто захотел пожить, подружиться с мыслями, но вот какой-то нежный голос отвлекал его. Он слышал его, слушал, прислушивался, понимая, что голоден и хочет напиться этим сладким звучанием.

Он начал искать источник, но никого вокруг не было; он отошёл так далеко от берега, что крыша монастыря еле виднелась сквозь тугой туман. Сердце заёрзало в груди. Игорь испугался и потихоньку начал продвигаться к берегу, однако сладкий голос соблазнительно звал его с собой. Игорь не удержался, повернулся и тут же остолбенел: та самая женщина стояла прямо перед ним, лицом к лицу, юноша даже мог видеть, как дрожать её зрачки.

Гробовщик отпрыгнул, хотел убежать, но понял, что его стопы примёрзли ко льду. Ничего не оставалось, как смотреть, опустив руки, смотреть на покойницу.

-Тоже ноги мёрзнут? -Спросила она, кивнув на синеющие ступни юноши.

Игорь начал махать головой и руками. Он кинулся отрывать ноги ото льда, но они будто были сделаны из него. Чуть позже он почувствовал, как холод подступает к его сердцу-оно леденело и покалывало разросшимися сосульками. Стало невыносимо больно-Игорь кричал, надрывая связки, но смех женщины был громче, Игорю даже показалось, что это смеётся он сам.

Гробовщик проснулся в холодном поту. Он тут же вскочил и решил выкопать труп и сделать подходящий гроб. Но только он вышел из избушки, так его сразу потянуло назад от увиденного. Сначала он подумал, что ему показалось, но приглядевшись, медленно сполз по стене-на той стороне, где вчера проходили похороны, один из холмиков исчез, тот, что был рядом со вчерашним трупом, там схоронили женщину, совсем недавно, надгробную плиту даже подписать не успели-в той части надгробные плитки можно было по пальцам пересчитать. Она лежала на земле, а гроб её был сломан. Игорь скатился на пол и закрыл уши обеими руками. Ноги его начали мёрзнуть. А голос из сна-петь.

-Как такое могли вы допустить?!-Спрашивал Тонкий, указывая на прогнившее тело.

-Невозможно! Просто непростительно! -Поддакивал пухлый.

-Я же говорю вам! Здесь что-то не так! Как же труп мог вылезти из гроба? -Игорь убедился, что нужно завести собаку какую-нибудь, чтобы сторожила, пока он спит.

-А быть может вы до сих пор не похоронили её, вот и все дела! -Предположил Пухлый.

-Тогда зачем бы я вас позвал? Если уж так я бы закопал, да побыстрее, а тут такое дело…И вообще, это другая женщина,-Он почесал затылок.

-Тогда вам должно быть стыдно! Мертвецы, значится, вылезают, а вы их не закапываете!

-Говорю же, я не знаю, как это произошло!

-Закопайте её на наших глазах немедленно!

-Я сделаю новый гроб и закопаю сегодня днём. Не хотелось бы, чтобы представители сельсовета были свидетелями такой церемонии, как похороны,-После слов Игоря Тонкий и Пухлый растворились по делам.

Игорь сдержал своё слово и сделал так, как планировал: поместил тело в гроб, накрыл крышкой и спрятал под землю. Он вытряхнул руки, смахнул капли пота со лба. Ему хотелось поскорее лечь спать, и он заснул.

Однако выспаться и на сей раз не получилось-снова сон, кошмары преследовали его. Всё то же озеро, монастырь и холод. Только теперь Игорь смотрел на всё с боку, он был зрителем, а не актёром: сквозь туман с берега монастыря плавно появилась лодка. В ней сидело два тёмных силуэта в монашеских плащах и шапочках. Они гребли очень быстро, будто их кто-то торопил или они от чего-то бежали.

Когда они проплыли мимо Игоря, он смог рассмотреть лодку: в ней помимо монахов лежала женщина в тёплом шерстяном пальто. Она лежала прямо между ногами двух гребцов, не двигаясь, но смотря на них. В этих испуганных глазах Игорь узнал ту, что появилась в кладбище из неоткуда. Он вздрогнул, поскользнулся и упал-вода была ледяная, он почувствовал, как острые морозные иглы возились в его кожу. Юноша схватился за лодку и плюхнулся на борт. Монахи и глазом не повели, лишь шикнули на него.

-Достаточно,-Пробубнил один из них. Они засуетились, начали обвязывать женщину верёвками, потом привязали камень, а после размахнувшись выбросили её туда…леденеть. Игорь вскричал, но мужики тут же пригрозили ему кулаками. «Цыц!» зашипели они, и тут их настигла идея-они схватили гробовщика, тоже завязали ему руки ноги и, как ненужную вещь, выкинули.

Холодный пот стекал по его телу. Игорь дрожал и не мог шевельнуться. Он смотрел в окно, на земной холмик в новой части кладбища, под которым спала женщина. Мурашки стали бегать по всему телу, как только он увидел ещё одну вскрытую могилу: одного мужчину похоронили три недели назад, а подписывать не стали, так как он был неместный. Разбитый гроб лежал по разные стороны, а мужчины не было. Игорь медленно встал с кровати, ноги еле держали его. Дверь тяжело открылась, издавая неприятный скрип.

На этот раз Игорь снова переделал, взрыл ямку поглубже, и решил, что так больше нельзя.

Ночь наступила быстро. Игорь сидел, зевая и оглядывая просторы кладбища, думая, что же он пропустил, ведь совсем недавно это место было не таким большим, каким оно является сейчас. Постепенно юноша начал засыпать, но, когда он ходил, чтобы не заснуть, ему становилось страшно, поэтому от безвыходности, гробовщик начал разговаривать сам с собой, но в разговор вмешивались посторонние мысли.

Эта часть кладбища пугала, заставляла задыхаться-совсем недавно покинувшие жизнь люди, будто ещё ходили здесь. Игорь подпевал песенки, но смолк, когда, сам не зная, как, нечаянно наступил на холмик той женщины-подкидыша.

Игорь тут же отпрыгнул. Поправил кончиком ботинка землю и вдруг заговорил:

-Знаешь…-Говорит он, присев на корточки, -Ты мне снилась. Между прочим, дважды. А ведь я до сих пор не знаю, как тебя зовут…-Он вздохнул, так устало и медленно, что зевнул.

-Моя мама, если тебе вдруг будет страшно, может встретить тебя у ворот в Рай…-Он пожал плечами, видимо, понимая, что звучит это предложение мягко говоря глупо, но ему и вправду казалось, что она непременно попадёт туда, как и его мать.

-Она вот недавно умерла. Совсем недавно, я закопал её собственными руками. Правда, я умею это делать я же гробовщик, смотритель кладбища…Это моя страсть,-Игорь снова пожал плечами.

-Эх, знала бы ты, как мне страшно…-Он внезапно почуял тот запах, исходивший от её губ тогда, потом он вспомнил свой сон, где монахи тоже пахли вином. Его стошнило. Игорь упал на землю. Поднявшись, он заметил силуэт около забора-тёмный плащ и лопата.

-Эй! Эй ты! -Закричал он, подбегая к забору, но силуэт испарился,-Значит, вылезали они не сами…-Он потер лоб и продолжил свой рассказ.

Солнце просыпалось, но на кладбище его лучи никогда не падали, они будто преломлялись и обходили его стороной, и всё из-за этих деревьев. Игорь сидел на краю дощечки, разваленного гроба, которую забыл убрать. Он, увлечённый рассказами, даже не заметил, как монах подошёл к нему.

-Ох Боже мой, Игорь, выглядишь ты точно всю ночь яму рыл,-Степан сел рядом с ним. Игорь и вправду выглядел не очень привлекательно-исхудал, от него веяло потом, скулы резали щёки, а глаза закатились куда-то в мешки.

-Я не спал,-Ответил он сухо. Его снова чуть не стошнило-от монаха так сильно пахло вином, что он, не сдержавшись, спросил,-Да что вы там в монастыре делаете такого, что от вас вином так сильно пахнет?!-Он закрыл нос.

-Тебе кажется, ты ведь устал…-Он положил руку на плечо,-Я почему же пришёл, сынок мой…Кажется у вас тут труп нашли? Ты его схоронил? -При этом лицо его не дёргалось, напротив, будто помилело, стало не таким сухим. Он спросил это так, как спрашивают о погоде, просто.

Игорь как почуял что-то неладное. Он тут же выпрямился и, сдерживая дрожь внутри, спокойно ответил, что не было никакого трупа.

-Что ж, это хорошо. Раскиданные попятам трупы для гробовщика всё равно что неубранные вещи для дамы-признак невоспитанности. Но, если вдруг, ты сразу мне шепни, хорошо?

После него Игорь ещё хоронил старика-умер в свои шестьдесят, а его жена-молоденькая совсем, так и играла, прирождённая актриса! Плакала, сморкалась в платочек, падала и говорила о наследстве…Она ему не понравилась сразу. Да и вообще после того, как Игорь похоронил ту женщину из снов, он начал замечать недостатки в других дамах. Вот эта, к примеру, имела бесформенное тело и была пышно разодета.

Здесь гробовщик подловил себя на мысли, что надо ему об этой даме рассказать женщине из сна. Да и про монаха, уж больно он подозрителен…И не помешало бы про Толстого с его хвостиком упомянуть…

-И даже если все намекали мне про мою глупость, про необразованность, я тихо смеялся над ними. Они ведь не знали, что я много читаю, что знаю, как устроен мир…Ну обидно,-Игорь сидел на камушке. За эти несколько дней он огородил её могилу камнями, которые нашёл около кладбища. Он хотел назвать её по имени, но не знал, от этого ему становилось грустно, не по себе.

-Знал бы я как тебя зовут,-Он даже перешёл на «ты». Его вечера теперь проходили в навой части кладбища, которая потихоньку становилась старой: появлялись новые могилки, заборы, да и дорожки вытоптались.

Кошмары оставили Игоря, он мог спать спокойно. Но сегодня ему приснилась она. По правде говоря, сон был не страшный, напротив, гробовщик давно хотел увидеть её.

Во сне туман потихоньку спадал. Они сидели внутри монастыря и пили вино, вкус его был сладковатым. Женщина улыбалась и шутила. Она умудрялась оставаться красивой, даже если была промокшей до ниточек. И смеялась она как ангел. Однако она была пьяна, и это смущало Игоря.

-Почему мы пьём в монастыре? -Спросил он, а она силой приближала графин к его губам.

-Они уже выпили…когда ты пьян, холод не чувствуется,-Она посмеялась от души. По Игорю пробежала дрожь. Графин упал, его стошнило, он задел её плечом, а вино вылилось на её белое платье точно кровь.

Игорь проснулся мёртвым. Не чувствовал рук и ног, будто парализованный. Он чувствовал вкус вина на губах. Противно. И холодно.

Он подошёл к зеркалу: волоски разрослись так, что брови покрывали веки, на лоб вылезли красные звёздочки, противные жёлтые зубы-он запустил себя…Игорь решил приодеться, прихорошиться, набрать цветов и посетить её могилку как полагается.

В сероватом костюме, держа букет ромашек, он отправился по вытоптанной дорожке к ней. Ромашки упали на землю-её могилка была вскрыта: гроб половина-здесь, половина-там, землю будто кроты взрыли, а тела нигде не было. Она исчезла. Но в воздухе присутствовал тот запах-запах вина. Игорь не стал звать сельсовет, а побежал в монастырь. Подумал, что иногда нужно доверяться сердцу.

Стоя у ворот в это место, он только заметил, что это вовсе и не монастырь-креста нет, у входа нет никаких надписей с молитвами, да и охранник дрых без задних ног. Он тихо обошёл его и забрался внутрь-даже там монастырём и не пахло.

Игорь подошёл к дверям и, зайдя, не поверил своим глазам: люди в тёмных плащах пировали-пили вино, ели фрукты и шутили. Он не слышал разговора, только обрезанные реплики: «Да простит нас Всевышний».

Игорь медленно прошёл к ним, двери бурно хлопнули, монахи обернулись, а дядя Степан улыбнулся. Гробовщик подошёл к столу, запах вина так и мутил его. Дядя сделал большой глоток и гордо сказал:

-В этом году холодно не будет, сынок, мы позаботились об этом…-Игорь был вне себя от ярости, однако его трясло от страха. Он перевёл взгляд с дяди на что-то чёрное за ним-там сидел один из них, такой же монах, только чуточку мертвее.

-Ах…наш товарищ Олег струсил…-Степан поставил графин горлышком к столу и встал, озирая товарищей.

-И благодаря тебе, Игорь, и следующий год будет тёплым…

Из холодной воды сложно выплыть: тебя держит сам холод, а зимой вообще ты накрываешься ледяным куполом, ещё не хватает воздуха, ноги и руки отказывают. А сложнее всего, если ты привязан к тяжёлому камню. Игорь был под водой, рядом безымянной женщиной и другими утопленниками, вода была приятная, потому что он привык, гробовщик смотрел на женщину и не мог перестать восхищаться ею-какая же она красивая! Правда вокруг всё стало темнеть, потому что юноша умирал, веки его непослушно опускались…Но на этот раз, какой-нибудь трусишка Олег не попытается спасти их от людей, которые на зло всем монахам, решили выпить вина…

Ромашки всё лежали на земле, а взрытая могилка женщины так и осталась. Жалко, что, будучи талантливым гробовщиком, Игорь не позаботился занять местечко на кладбище и для себя…