Наш металлургический комбинат выполнял госплан на 100%. Мы сделали пятилетку в 4 года. Сталин присылал нам грамоту под каждый Новый год.
Мартеновские печи и котлы были частью каждого рабочего здесь. Недавно отгремела революция. Мой отец был красноармеец и погиб как герой на Красном перекопе. Хотелось работать и все хотели того же. Я работал в цехе, где резали металл. Товарищи варили «суп». Котел подавала специальная машина с рукой, подобно как бабушка на лопатке кладет в печь пироги. Потом механическая рука вращала «суп» и помешивала. Так плавится металл.
Резка металла происходит специальными огромными дисками. Летят металлические опилки также как летят деревянные на лесоповале. Все налажено и имеет свой порядок.
В 18 00 работа заканчивается. Коллектив очередью идет на проходную. Приходит 2 смена. Столовая работала круглосуточно. Миллионы тонн металла наш комбинат давал советской стране.
Приснился сон:
Я спускаюсь в цех: люди занимаются своим делом, не замечают меня. Они были мне не знакомы и молчали. Я кричу на них – никакой реакции.
На следующее утро я как обычно пошел на работу. Это был воскресный рабочий день, который был коротким. Столовая была чем-то особенно радостным. Мы садились мужиками за один большой стол и тайно выпивали по 50 грамм спирта. Закуска была всегда хорошая. Работать после было веселее и эффективнее. Далее мы все спускались каждый в свой цех. На стене висел портрет товарища Сталина. Он нас вдохновлял, он был наш вождь.
Работа кипела, девчонки посмеивались, проходя мимо, но никто не забывал о работе.
Какая красота был вид вытекающей из котла стали в емкости: огненное месиво, словно река, вытекала в нужное ей русло. Благодать!
Зимы были холодные, до – 40.Но все к этому привыкли и к тому же ходили в теплых одеждах. Работа всех отогревала.
Однажды случился конфликт и одного рабочего отстранили. Потом кто-то «накатал» на него жалобу. Вскоре люди в черно-синих фуражках забрали его как политически неустойчивого. Все боялись. Работали. Пока выводили виновника, я заметил в коридоре черного человека малого роста. Он следовал меж ними и посмеивался подлым хохотом. Когда люди вышли, его уже не было. Исчез? Пора на отдых – подумал я про себя.
Наконец–то мне дали отпуск и я решил провести его в тайге на охоте. Взял с собой двухстволочку-горизонталку. Со мной был друг Егор. Вместе мы набили дичи и остановились на привал. Костер горел уже 3 часа, мы согрелись и ели птицу. Травили анекдоты, выпили еще по 100 грамм и улеглись спать. На рассвете мы должны выступать.
Сон:
Я спустился в цех, и бес повел меня к печи. Он постоянно ухмылялся, показывая мне вежливым жестом идти вперед. Я увидел механическую руку, которая мешала металл в «сковороде». Это была огромная металлическая лапа, мешающая вязкий алюминий. Это было долго. Он сказал мне: Ну как? Идет план? Ха-ха-ха…Я кивнул. Потом мы пошли к производству, где сплавы выливались из котла и он начал прыгать на месте, прихлопывая в ладоши. Я подумал в тот момент, что он небольшого роста, примерно с меня, с хвостом и не так страшен.
– Иди,- сказал он.
Я убежал.
Друг разбудил меня и сказал, что нам пора выходить. Мы пошли к деревне. Кабан, которого мы подстрелили по пути, оказался вкусным и сочным вечером. Мы собрались с женами и ели. Пели также песни, плясали под патефон. Шел 1933 год! Вечером, уже поздно, гости ушли домой. Мы с женой расслабились и заснули под утро.
Как только я закрыл глаза, передо мной предстало пламя и бес. Позади него был огромный черный котел и все горело. – Ну что, будем выполнять план? Ха-ха-ха. Да не трусь, давай, зайди в котел. Взял трезубец и прыгнул туда.
Утром жена приготовила кофе, и мы пили его с лимоном.
– Как хорошо, что мне дали наконец-то отпуск,- сказал я ей.
– Да, милый, и мне хорошо – вместе можем отдыхать. Только вот не хватает хорошего путешествия.
– Так знаешь, что могут вызвать в любой момент. Вдруг подмена нужна.
– Так то оно так… Жаль, что на море давно не были.
С Ольгой мы были женаты уже 10 лет. Она была прекрасной хозяйкой и просто красавицей.
Ольга: А давай купим картину, у нас ни одной нет, только портрет Ленина.
– Я не против. А что там с деньгами?
– Все хорошо. Еще на месяц хватит нормально пожить и на картину хватит.
Нормально пожить – это значило, что с едой проблем не будет и можно сходить в кино пару раз. Это, действительно, было счастье.
– Пошли завтра, милая, на рынок и купим.
Прекрасная картина мне бросилась в глаза, когда на ней я увидел производство и сплав. Это была музыка производственного комбината.
Я: А давай эту купим?
Ольга: Ну что здесь хорошего, может с цветком?
Купили обе. Не знаю, откуда взял это художник, но у котла по выплавке чугуна стоял тот черт. Картина смотрелась на стене в любом случае – сочетание черного и оранжево-красного тонов делало ее притягательной.
Пришли гости – Егор с женой.
Егор: Какая необычная картина у тебя – мракобесие и завод! Классно!
– Да, Егор, мне тоже понравилась она сразу.
Ольга: А по-моему, скучная и обычная картина, напоминающая о серых буднях на комбинате.
Я: Работа не может быть скучной.
Все засмеялись и стали выпивать…
Опять любимая работа и коллектив. Вот только сотрудник Мишка не вернулся с отпуска. Пропал на охоте. Нашли в озере. Устроили поминки по окончании рабочего дня.100 грамм и хлеб, кто-то принес вяленой рыбы.
– Хороший был человек, отзывчивый! (сказал его друг, с которым они проработали 5 лет).
Я его почти не знал, но ничего плохого никогда не слышал. Человек ушел, и забыли через неделю.
Вот сообщение в заводской газете:
Мы по выплавке стали почти догнали США.
Порадовались всем коллективом, рад был и политработник цеха.
Политработник: Итак, товарищи, наш труд будет оценен потомками и нами. Мы работаем во благо и на защиту родины! Не забудьте об этом! К новым победам и новым свершениям!
Кто-то махнул рукой и пошел работать, а я был в приподнятом настроении.
Воздух в цехе был тяжелый. Трудно было дышать. Люди часто болели, но кого это волновало. Меньше всего волновались мы сами. Думалось, что мы воюем против всего мира, хоть и нет пока войны. Прочитав много исторических книг, сделал вывод, что у России никогда не было друзей и все ее пытались только ослабить. Сейчас же товарищ Сталин взял на себя все риски и ведет нас по пути победы. Я так понимал.
Весеннее утро застилало весь горизонт. Свежий воздух дул в лицо и внушал радость жизни. Ручьи заиграли на склонах. Еще не распустились листья, но было тепло.
1 мая – великий праздник. В этот день мы проработали до 12, потом пошли на демонстрацию с красными флагами и плакатами. На следующий день решили сделать субботник. Наш небольшой городок после светился от чистоты и порядка – некоторые ходили босяком. Это был 1936 год.
Дали большие премии и мы с женой купили на них новую мебель и патефон
Вечерами как обычно ходили к кому-нибудь в гости и пели песни. Местный ДК только отремонтировали и каждую субботу были танцы. Нам было всего по 30, и мы не упускали возможности потанцевать. Конечно, я танцевал и с женами друзей. Мою жену тоже приглашали. Иногда мы кружились в танце до утра.
Воскресный день начинался с опохмелки. Приходилось пить рассол, есть мяту и хлеб. Жена готовила кабачки. Завтрак начинался около 10 и до 11 утра мы ели вдвоем. Потом шли в постель – полежать часок-другой. Рабочие будни сильно доставали нас, но мы умели расслабляться в выходной, чтобы наутро в понедельник быть в лучшей форме. Спорт мы не очень любили, точнее нам лень было заниматься им. Остановились на земных радостях и все что нужно находили друг в друге.
В 2 часа дня мы решили пойти в кино. Кинотеатр был не очень заполнен, и мы сели на задний ряд. Кино играло на тему индустриализации, в основном документальная пропаганда. Оставалось только целоваться с женой. Потом она задремала, а я смотрел. Зрители начали расходиться через час, а я остался почти один. Показывали сюжет про производственные мощности одного из комбинатов Союза: это были огромные высокоточные станки, работающие круглосуточно и выпускающие оружие для Красной армии. Внезапно на экране мелькнул черт. Я не поверил себе и стал внутренне сопротивляться этому.
– Не надо себя обманывать! Это я!
– Ты? Я один тебя вижу?
– Видят и другие, если очень захотят.
– Отстань от меня.
Он был мелок и подошел к рабочему одного из станков. В усохшей руке был кнут и он подгонял работу, кричал на него. Рабочий молча выполнял работу и как бы не замечал черта. Он заходил в любой кадр, обегал станки в кадре и прыгал на лестницы в кинофильме. Я ужаснулся.
– Проснись жена моя!
– Что, уже кончилось?
– Пошли домой!
Когда я пришел я выпил залпом стакан водки. Душу очень согрело, но было плохо.
Жена: Что с тобой? День такой солнечный, радоваться надо и погуляли хорошо.
– Я заболел, возьму больничный завтра. Зови врача.
Врач зафиксировал у меня температуру 39 и отправил домой.
Жена заснула на диване, боясь заразиться, и я спал один.
В ночном бреду вижу цех. Стальные стержни медленно текли по валам, остывали и принимали нужную форму. Рабочие одеты в специальную форму. Постой! Это не рабочие! Это тролли – пришло мне в голову. Кто такие?-подумал я. Это были вислоухие уродцы в черных кафтанах. Они делали каждый свое дело слаженно и четко. Я внимательно смотрел на процесс, пока один из них не взбесился и начал кричать на меня. Его хвост влачился за ним, и он шел ко мне. Увидел в его глазах – серое небо от раскаленного вулкана и тьма. Это был мертвый взгляд ,восстающий из жерла. Не было никаких больше эмоций. Встреча живого и мертвого ознаменовалась возгласом:
уйди!
Слева стоял человек в черном плаще и длинными волосами. На голове был тюрбан и герб на нем.
– Приветствую! Располагайтесь, вам здесь должно быть привычно.
– Зачем я здесь?
– Ты мне нужен. Мне нужно, чтоб ты следил для меня на заводе и больше ничего.
– Следил? Как это?
– Глупец! Я не прошу ничего, просто смотри. Прими мой посох.
Колени подогнулись, и я упал пред его ногами. Черный посох ударил по бетонному полу.
– Коснись.
Какая-то сила привела меня к нему и я коснулся. Обычное дерево – подумал я.
Проснулся.
Температура была 36 и стало хорошо.
Утром жене я сварил кофе и мы завтракали вместе.
– Иди, отлежись, ты же болен…
– Я здоров, хоть на пробежку – улыбчиво сказал я.
– Может быть осложнение!
– А может на работу?
– Куда?? У тебя ж уже больничный!!
Я решил не ходить 3 дня на работу и остался сидеть дома. Было скучно и серо. На улице шел дождь со снегом. Внезапно вспыхнула печь.
Я начал подкидывать дрова и смотреть. Увидел лица – это были знакомые с завода и они горели. Закрыл дверцу.
На четвертый день пошел на работу.
– Привет! Поправился. Давай, нам нужно подкрепление. Какой то вирус видать.
– Что случилось?
– Да так, ничего особенного.
Вскоре я узнал, что четверо работников заболело простудой. На следующий день еще двое. Через неделю они умерли скоропостижно. Врачи дали заключение обостренная пневмония. Странно.
Люди работали дальше ни о чем не думая, кроме блага страны. Но стали болеть и другие. Местный отдел НКВД забеспокоился и участил проверки. Подозрением был возможный сговор, как они полагали. Но поиск «врагов народа» ничем не обернулся. Все, кто болел, умерли.
На заводе речь шла о вредном производстве, люди паниковали, а начальство постоянно успокаивало людей на собраниях.
Сон:
Черный человек в тюрбане и в черном плаще стоял на втором ярусе цеха.
– Кто ты? – спросил я.
– Бездна. Вообще у меня много имен.
– Ты погубил их?
– Почему ты спрашиваешь меня? Неужели я должен дать тебе отчет? Слушай меня жалкий червь! Ты завтра убьешь своего начальника товарища Егорова. Я пожру его плоть. Понял?
– Я не буду этого делать! Я не смогу.
– Сможешь! Иначе смерть жене! Ты верь мне.
Наутро мной обладало странное чувство. Нет! Это сон и ничего больше! Глупое мракобесие и сон! Я не буду ничего делать. Упал чайник.
Что это знак? Я не верю ни в каких демонов и богов! Пошли все!
На заводе сегодня работалось приятно и легко. Выполнили план и в обед по 100 грамм с мужичками. (тайком конечно). Пообщались на счет ушедших из жизни сотрудников, но решили, что сами уходить не будем.
Вызвал начальник.
– Ты чего? Я слышал пьешь на работе?
– Никак нет, товарищ Егоров. Честно выполняю свой долг.
– Да знаю, что ты хороший работник, но ОГПУ интересуется как и чего…Если все будет гладко – так не бывает. А может ты заговорщик Никитин? Спаиваешь коллектив и морально разлагаешь? А-а?
– Да нет. Никак нет!!
Бездна явилась за спиной начальника огне.
– Убей его!
– Что?
Егоров: Вы с кем разговариваете? Я вас спрашиваю – сколько человек вы спаиваете товарищ Никитин.
– Да никого я не спаиваю!
– Пошел вон!
Коса вонзилась ему в спину, и он пал в крови на стол и рыдал. Я выбежал в ужасе. Вернувшись в свой цех, все меня спрашивали про беседу. Я молчал.
Вечером на заводе пошел слух, что начальник умер. Умер или погиб? -ворвалось в мое сознание. Начальник участка рассказал, что у товарища Егорова кровоизлияние в мозг по непонятным причинам. Нашли вечером в его кабинете. Я был в ужасе.
На следующий день меня пригласили в местный отдел МВД. Там были и чекисты. Допрос:
– Вы как относились к вашему директору?
– Хорошо относился.
– Хорошо работали значит…А вот как было с дисциплиной? Были выговоры?
– Не было. Грамоты были.
– Хороший сотрудник. А вот у нас информация что пьете.
– Пью по выходным.
– А на работе?
– Никак нет!
– Вы убили своего начальника?
– Что? Побойтесь бога.
– Мы подчиняемся ОГПУ, а не богу. Мы знаем, что вас он видел последним в своей жизни. Что скажете?
– Так. Он вызывал меня в часа 2 дня по поводу общественной жизни завода.
– Ясно. Вы пока свободны.
– Так его убили?
– Разберемся…Идите!
Вечером я прилично набрался, жена тоже очень беспокоилась.
Пили водку.
На следующий день на работу пришел член НКВД и доложил мне, что пришли результаты экспертизы: смерть наступила в результате кровоизлияния в мозг не в результате внешнего воздействия.
– От чего это могло быть? – спросил я в растерянности.
– Странный вы человек Никитин! Возможно, он был не совсем здоров, да и производство вредное. Берегите себя! Главное, что не вы убили его. Живите…
– Спасибо!
Раздался смех за стеллажами и его слышал только я. Это был бес!!
Когда я пошел в туалет, он явился мне там.
– Ну что? Пощекотал нервишки?
– Отстань от меня!
– А чего? Я и так тебя отмазал. Представь, я ему расплющил бы голову топором!
– Как так?
– Нет. Я скрасил его для тебя. Все было невидимо. Я пробил ему череп косой и рассек мозг. Потом все заросло, и сделали как кровоизлияние. Понял?
Это я тебя отмазал еще…Ты мне должен.
– Я тебе ничего не должен!
– Как нет? А посоха касался? Жену хочешь видеть живой…Действуй! Почему ты сам его не убил?
– Я не могу !!!
– Расслабься. Я пошутил. Мне надо было, чтоб ты присутствовал при убийстве, а не убивал. Жену пока не трону.
Исчез.
Три дня не мог ходить на работу и заперся дома. Жену прогонял из комнаты.
Рабочие и начальник приходили уговаривать срочно вернуться, но я их прогнал.
Я стал видеть в них уродов, и что они якобы погано живут.
Если это все правильно – почему бес убивает их? А может он не прав? Надо спросить как-то. Он справедлив! Ведь, эти погибшие и начальник ,по-моему, всегда были «редисками». Но кто без греха?
Я начал анализировать людей, приглядываться к ним, чего не делал раньше. Ходил на завод молча и просто работал. Производительность увеличилась, я не пил, не отвлекался на разговоры, только работал, работал и работал. Мне дали самую большую премию на день Октября.
Человек, который мне ее вручал, был неплохой, но я увидел у него рога. Он пожал мне руку и вручил грамоту вместе с премией.
Отметим! – кричали коллеги. Все радовались за меня, и мы выпили пива после работы.
Ночью 7 ноября ко мне пришел бес и стал говорить со мной.
– Ну как праздник?
– Хорошо.
– Любишь коллег то?
– В смысле? Ты хочешь их забрать?
– Нет. Мне эти не нужны.
– Почему?
– Рано пока. А может и вообще не буду трогать.
– По какому принципу ты их отбираешь для смерти?
– А ты кто? Избранный? Ты такой же смертный! (ударил меня по голове сильно)
– Зачем ты бьешь меня?
Он исчез. Я стал наблюдать за коллегами, которые искренне радовались за меня. Мне так казалось. К новому году их наградили, у них родились еще дети, дали премии. Все у них становилось лучше и лучше в жизни. Почему бес не тронет их? Трогает ли он искренних честных людей?
Мне хотелось найти критерий отбора: я перебирал ситуации и случаи. Почему вообще умирают люди и случаются несчастия с ними? Они грешны или наоборот, праведны. Голова шла кругом. Кого поддерживает бес?
Мне стала казаться, что он должен забирать только своих.
На Рождество к нам пришли друзья – все неверующие, как и мы, но почему то все праздновали. Почему? Был праздник и традиции предков – праздновали не разглашая.
Жена проводила друзей. Я лег спать. Жена подошла ко мне и прижалась своими длинными русыми волосами к моему животу. Она стала ласкать меня и радоваться. Смеялась. Потом она села сверху и получала свое наслаждение.
Потом я уснул.
Сон
В котле варились сотни и сотни, шел металлургический процесс.
А что плавите? – спросил я.
– Сероводород. – ответил слуга.
– И для чего он?
В ответ ничего не ответили мне.
Я свободно ходил по цеху и смотрел, как загружали в котлы очередные десятки людей. Там были и рабочие и крестьяне, в повязках, без повязок на голове, женщины в фартуках и обычной рабочей форме. Страшно. Их вопли были ни о чем. Они не кричали о спасении и вообще ничего смысленного. Хаотичные и истеричные оры наполняли зал.
Я хотел поспешить выйти, но мне загородил проход страж в черном шлеме.
– Арбайтан – сказал он. Работать надо.
На стене висел портрет товарища Сталина. Целеустремленный вождь смотрел вдаль и был строг.
Варка кончилась через час и оборудование остановилось. Я остался один и плакал. Свет погасили.
Жена меня разбудила своим нежным голосом и вытирала холодный пот с моего лица.
– Ты всю ночь кричал. Что с тобой?
– Да ничего. Приснился страшный сон. – сказал я ,наливая чашечку кофе.
– Мы давно не делали это на кухне. Что скажешь?
Я тотчас набросился на нее, и мы сделали это у кухонной мойки.
– Я как будто помолодела… (целует меня)
Я чувствовал, что сделал это не со страстью мужа, а с какой-то похотью как дикое животное. Меня стало возбуждать не красота и женственность, верность ее или забота обо мне, а то, что я ее могу поиметь как дичь или жертву. После этого она смеясь и радуясь вытирала кровь со своего лба. (похоже я случайно стукнул ее головой о кухонный гарнитур).
Я молча ушел на работу. Страшные мысли овладевали мной, когда я вспоминал последний секс с женой – мне виделось, что я хочу ее убить после снашивания и закопать. Сделала приятное – и умри. Нет! Так не должно быть! Я муж – я люблю ее. Жена – самый дорогой человек в мире!
Ведь если я буду знать, что я убью ее после секса и больше не увижу любимой, ее ласки будут особенно горячи и остры в данный момент. Она не подозревает об этом и делает с радостью свое дело, служит мне. Нет! Как угнать эти мысли от меня?
– Ты хочешь убить жену?
– Кто это?
– Не переживай так. Ты знаешь меня.
– Бес. Опять ты?
– Нехорошо убивать жену, к тому же она готова веселить тебя каждый день.
– Это ты делаешь?
– Легче всего свалить на бесов. Ты делаешь, только ты.
– Как мне избежать этих мыслей?
– Никак. Это ты и есть.
Бес ушел, а я думал. Зачем я смешиваю все? Я боролся со своим умом и поборол убийство в себе. Но почему это чувство пришло вместе с убийством?
Жена стала чаще мне улыбаться. Она всегда меня любила, но сейчас она стала играться со мной. Однажды, мы оба вернулись после работы.
– Почему бы тебе не попробовать побить меня?
– Что ты говоришь дорогая? С ума сошла?
– У нас все хорошо. А я хочу, чтоб ты полностью властвовал надо мной. Хочу стать вещью твоей.
– О чем ты говоришь? Я люблю тебя.
– Ударь меня!
Она бешено набросилась на меня и разодрала рубашку. Я напал на нее и ударил локтем в челюсть. Это получилось неожиданно для меня.
– Ты что сделал? У меня кровь.
– Извини, милая, прости меня…
– Бей еще!
– Ты что говоришь? Сумасшедшая!!
Стал бить. Она лежала у стенки и не двигалась. Зачем я это сделал?! Хотел вызвать скорую, но что сказать? Нет. Жена пришла в чувство и жаловалась на головную боль.
– Что случилось со мной? Почему у меня синяки и кровь? Что скажут люди?
– Ты наверно упала в ванной, я слышал грохот. (пришлось врать, потому что я испугался что она бросит меня).
– Дурачок, этого мне не хватало все эти годы. Спасибо тебе!
Я был в ужасе, но чувствовал прилив сил и власть над женой.
Когда я вошел в цех, я увидел видение: предо мной стоял человек в черном кафтане и работали обгоревшие люди. Они варили сталь. Работа кипела. Красные черти подгоняли их плетьми постоянно. Черные стояли в черных шлемах и наблюдали. У них было оружие.
После проката и смены людей посылали в топку. Кого-то из присутствующих бросали в котел с кипящей сталью.
– Опомнись! Что с тобой? (доктор хлопал меня по щекам )
– Да ничего вроде!
Собрались люди и не произносили ни слова, стояли и смотрели.
– Уходите! – произнес я в бреду.
– Мы пришли помочь?
– Себе помогите! (вырвалось).
Я видел: толпы людей после окончания смены шли к проходной, утомленные и почти неживые. Жена меня не понимала. Я остался в изоляции наедине с собственными мыслями. Она не верила моим снам и моей новой реальности. На следующий день меня забрали в психушку. Месяц я провел там, ничего не было. На 33 день явился красный бес и беседовал. Он сообщил, что скоро спустится в ад и возьмет с собой, люди погибнут.
Через три дня меня выписали и разрешили работать. На заводе началась эпидемия гриппа. Вскоре люди стали умирать. Шок охватил многих. Говорили, что ходит какой-то страшный вирус, но я знал.
Я посоветовал директору набрать рабочих с соседнего городка, и он послушал меня. Через месяц завод стал работать с прежней мощью.
– Почему ты знал об этом? (спросил он на одном из совещаний)
– О чем?
– Ну о том, что эти болеть не будут?
– А почему вы послушали меня?
– Жена мне подсказала, что у тебя были видения..
– Значит, вы поверили мне и признали что я особенный?
– Не знаю. Что-то мне подсказало, что надо согласиться с этим предложением, к тому же своих рабочих почти не осталось. А тебе сейчас что-нибудь видится?
– Сейчас нет. Даже не снится.
– Странно.
Ушел.
Через день директора арестовало ОГПУ по какому-то вопросу.
Каждый день по заводу ходил бес возле меня и указывал на то и на то. Я уже не обращал внимания. Возле каждого рабочего стоял кто-то из них и подгонял. Все работали как обычно, но были очень нервны и срывались друг на друга, а в конце смены еле шли домой. Конечно, они ничего не видели.
Зато я видел. Одному рабочему красный бес, стоявший поодаль, начал драть лицо без сожаления. Потом он получил ожог пламенем.
– Какая цель? Как ты думаешь?
– Работать. Работать. И еще раз работать. (сказал я )
– Зачем? Что вы построите?
– Танки, пушки, нам надо защищать родину!
– Вот, именно, надо вас еще подогнать. (рассмеялся…) От кого защищать? Ха-ха-ха…
– А как же буржуазия? Внешний враг?
– Зачем она? Вас и так погубят! Ха-ха-ха…(он опять смеялся).
Выхватив «Стечкин» у знакомого службиста, когда очередной раз он пришел на завод, вышиб себе мозги. Предо мной предстало пламя ада. Завод был каким-то темным, и везде горели вечные огни. Работали там молча и постоянно. Людей там не было, они горели. Танки, самолеты, пушки – все это стало видно на огромном складе. Они стояли новые и вдруг сгорели от вспышки с неба. Труд был напрасен? Рыдаю. Чувствовалось ,что эти продукты были наших рук дело.
– Ну и где ваш труд? Работать,работать..
– Кто говорит?
– Ты знаешь меня…
– Ты забрал меня?
– Нет. Ты вернешься. Ты мне не нужен здесь. Посмотри здесь походи и назад!
– Как это?
– Я тебе сказал!!! (послышался сильный кричащий визг с рычанием в мою сторону, что меня отнесло)
Проснулся в больнице.
– Тебе повезло. Ох,повезло. Как ты мог выжить? Да, на тебе докторскую писать надо…
– А что со мной?
– Ха-ха, выжил радуйся. А то мог бы не собрать мозг . Я тебя заштопал Доктор Андрей Пантелемонович Юрский к вашим услугам. А я думаю, ну попал парень. Как это его угораздило в себя палить.
– Зачем я выстрелил?
– А это уж не ко мне. Это себе задай. Мое дело Божье!
Доктор был седой старичок обычного среднего телосложения и показался мне очень мудрым.
– Вот иконку возьми, чтоб поправиться быстрее…
Иконку? Что это такое? Он сказал – Божье.
Дела шли на поправку, но больше я не смог работать на заводе. Жена вернулась. Теперь надо жить по-другому. Мне стало уже точно известно, что то, что я вижу вокруг в будни – не совсем все, что есть на этом свете. Видений больше не было, но я знал четко, что если есть где-то ад, то и рай есть точно тоже. Чтобы не говорили о помешательствах – они сами не проходили это, а, значит, не могут судить. Каждый день я просыпался в объятиях жены и шел снова на работу, каждый день мы ужинали вместе. Жизнь текла как обычно, и теперь я знал, что за всей этой реальностью существует еще много уровней и есть еще одно измерение –
Измерение Тьмы.
Что-то в этом есть. На мой взгляд, здесь просится побольше аффектации, побольше неправильных речевых оборотов, таких, знаете ли, в духе Платонова («В день тридцатилетия личной жизни Вощеву дали расчет с небольшого механического завода, где он добывал средства для своего существования. В увольнительном документе ему написали, что он устраняется с производства вследствие роста слабосильности в нем и задумчивости среди общего темпа труда»).
Понятно, что повторить Платонова невозможно, да и не надо, но наш автор проходит где-то очень близко, совсем по краю, и это хорошая фишка для рассказа. Но можно и больше. Так думаю.
Инфернальное повествование, написанное нарочито примитивным языком по форме и низводящее человека до животного уровня по содержанию. Да и не совсем по-русски, кстати. Например:
«Я молча ушел на работу. Страшные мысли овладевали мной, когда я вспоминал последний секс с женой – мне виделось, что я хочу ее убить после снашивания и закопать. Сделала приятное – и умри. Нет! Так не должно быть! Я муж – я люблю ее. Жена – самый дорогой человек в мире!
Ведь если я буду знать, что я убью ее после секса и больше не увижу любимой, ее ласки будут особенно горячи и остры в данный момент. Она не подозревает об этом и делает с радостью свое дело, служит мне. Нет! Как угнать эти мысли от меня?»