Аннотация

В огранке лет всё ярче изумруд-

в нём полноводен пересохший пруд

и сад вблизи так непроглядно густ

и так красив, как одичалый куст…

Моему родному краю посвящается

 

На крыла

Крыльев прикосновение –
Замереть. Не дышать.
Я поймала мгновение…
Я хочу задержать…
Облаками, как ватою…
Просьба – не кантовать!!!
Распадется на атомы –
не собрать, не собрать.
Так что – по многоточию
и, была не была,
убедимся воочию…
На крыла… На крыла!

 

Лестница в небо

Под гусли и бубен в райке скомороха
с ног наголову перевернись –
душа моя птаха, душа моя кроха,
ну что же, за воздух держись.
Влюбиться в медведя… Цепь сбросить и в просинь –
я верю в ту лестницу ввысь!
А если сорвешься, как яблоко в осень –
за слово любовь задержись.
Губами два слога… Длинней эпилога,
не правда ль, не нужно – зачем?
Вот лестница в небо ни мало ни много
вне времени, места и тем.

 

Кошка

Моя кошка воркует, как голубь,
но в глазах её чёрная прорубь
и застывшие звезды в нефрите –
её надо б назвать Нефертите.
Но ей выпала в жизни непруха –
с обмороженным кончиком уха
по дорожкам бездомным скитаться,
к сапогам животом прижиматься.
С полной миской еды или с крошкой –
девять раз, каково это – кошкой…
И зрачок (девять раз!) – карст!
О богиня прекрасная Баст!
О богиня всех кошек на свете –
том и этом – спасибо за ветер!
Из цветущей сирени с дорожки
на колени мне прыгнула кошка…

 

В песке часов твоих

Уткнись лицом в мои колени,
а я ладони положу
на голову твою и тени
печали скрыться прикажу.
Ещё не время, Бога ради,
сними с руки часы свои,
закрой глаза – я буду гладить
седые волосы твои.
Поспи, родной, слезы горючей
я на тебя не оброню –
в песке часов твоих зыбучем
я голову к тебе клоню.

 

Тебе одному моё ДА

Сгорбился, крылышки свесил,
но хвостик приподнят и весел,
а знаешь ли ты, что поёт соловей
только на родине милой своей.
Ах, как я его понимаю,
как сладкому звуку внимаю,
взмываю и с каждым движеньем пьяней —
сожми мои пальцы сильней!
В сугробе цветущий терновник,
в ознобе любовном шиповник:
под нами, над нами — так будет всегда —
тебе одному моё ДА..

 

В восемьдесят вроде бы втором

Да что же мне в том годе… Что мне в нём?
В восемьдесят вроде бы втором…
Близорукий мальчик душу крал –
волосы мои перебирал…
На руках кружил и замирал,
ничего во мне не понимал…
Ждал меня, куря, под фонарем
в восемьдесят вроде бы втором…

 

ПОТ

С бус из рябиновых горошин
губами собери любовный пот…
Излюблен будешь мной и брошен,
а может быть наоборот.
Тогда в саду твоём цветущем
рябиной горькой прорасту
и скажешь ты с тобой живущим:
” Откуда это? Не пойму…”
Наклонишься, глаза сужая
и, вырвав с корнем, молвишь – “Вот…”
и лёгкая ладонь чужая
смахнет с лица родного пот.

Прогоны

По деревне весной пройдусь –
растревожится пусть душа,
что жалеть её, душу, пусть
молоточки стучат в ушах.
На пригорке замедлю шаг-
поцелуй первый вспомню, ах!
Улыбнусь, постою в знак… –
здесь когда-то на облаках…
Дальше, мимо пустых дворов…
Что им снится весной – луга,
с поволокой глаза коров
и в парном молоке рука?..
Я иду- соловьи взахлёб.
Я сейчас горячей огня –
не от хвори пылает лоб,
а от мысли, что ждёшь меня.

 

Не забывай

Я гадала на ромашке,
к божьей ластилась букашке,
я в ковше смешала звёзды
и увидела тебя –
клетку синюю рубашки,
ветку с именем – Наташке,
не с открытки виртуальной –
из дарованного дня.
По воде круги разбегом…
В губы под дождём со снегом,
а когда с небес вернёмся-
и тогда не забывай –
Как душа к душе хотела,
как рука в руке горела…
Как я эти дни жалела,
как смотрела им в глаза…

 

Хочется в детство

Хочется в детство, в безоблачность снов,
ростом бы снова с вершок –
из васильков, из любимых цветов,
мама, сплети мне венок.
Синее поле, как синее море,
облако на парусах –
вот и размякла душа на просторе,
вот и слеза на глазах.
Хочется в детство, мама-дружочек,
с горки к тебе побежать,
руки раскинув, ростом с вершочек… –
но не бывать, не бывать…

 

Ты – самая звёздная строчка

Зачем я тебя обижаю…-
мне больно и грустно самой –
ты самое лучшее, знаю,
что было когда-то со мной.
Ты – самая звёздная строчка
в поэме по имени Жизнь
и мы в ней такого росточка –
взгляни, удивись, обернись.
Ведь это же мы – эти дети-
целует любовь нас в висок –
мы не понимаем про ветер
и парус дубовый листок…
Ещё не дочитана книжка
и только случился апрель…-
и ты, самый умный мальчишка,
смущённый несёшь мой портфель.

 

Влюбленные два дурака

Ах, что-то с душою нет сладу –
парит и парит в облаках…
Не надо – твержу ей, – не надо… –
останемся вновь в дураках.
Ну что же – душа утешает,-
дурак, он ведь не одинок –
дурак дурака распознает,
отыщет себя между строк.
– Вы рядом, а я вот простужен…
Причиной всему – облака…
И взглядом – Молчите. Не нужно…
Влюбленные два дурака…

 

Когда выпадет снег

Когда ты губами касаешься век,
мне видятся чары Востока –
куда я пойду, когда выпадет снег…-
разлюблена и одинока.
И кто отзовётся на стук мой в ответ…
Зажжется ль одно хоть окошко..?
И голосом кто-то твоим скажет:” Нет…
Бездомная, видимо, кошка…”.
Ну вот теперь всё – я душе прошепчу –
и станет ей сразу привольно…-
и вот я уже над домами лечу…
Ты знаешь – а это не больно.

 

По булавкам иль по иголкам

Диким зверем ещё не скоро
у порога завоет вьюга –
ты всегда будешь с той, с которой
так размеренно внутри круга:
всё разложено, всё по полкам,
по коробочкам, по шкатулкам…
По булавкам иль по иголкам…-
мне каким теперь переулком..?
Говорят – объявилась парочка –
вьюга белая с чёрным волком…-
приглянулась ей наша лавочка
под струящимся лунным шёлком…

 

Туман

Я тебе скажу, а ты послушай –
не видать с тобой нам многих стран –
что ж, в душе моей так мало суши –
семьдесят процентов океан…
Зреет жемчуг для гордячки – рифмы,
ждут русалки принцев – королей,
зазывая в солнечные рифы,
с затонувших в бурю кораблей.
Жду и я того, кто мной простужен…-
но едва опустится туман,
прихватив со дна пяток жемчужин,
каплей упадёт в мой океан.

 

Слова

Ты говоришь: “К чему слова?
С тобой душой – или не веришь..?”, –
ах, как нежна твоя трава…-
но отчего так жёстко стелешь…
Но шепчешь ты в ответ: “Люблю” –
с другой рассаживая розы…
И я  стихи тебе дарю,
хотя так хочется мне прозы…
Чтобы в сугробах дерева,
из труб дымок витиевато
и голос твой:” К чему слова..?
Я так люблю тебя, когда ты…”

 

СТИХ

Голубою жилкой пульс забился –
обернулся вслед мне пастушок…
Вот и стих на белый свет родился –
в дар ему пастушеский рожок.
– Разбуди меня, мне это снится –
я приду в себя, ты подожди…-
чтоб на землю с облаков спуститься,
мне виски ладонями сожми.
Ах, какое небо над опушкой…
Облака какие на лужок…
– Хорошо-ль тебе со мной, пастушкой,
мой голубоглазый пастушок?..

 

Пусть выпадут снега

Стихи мои… О Господи, прости! –
за то, что лепетала в них про иней
на вымышленных розах ночью синей…
Не любит он! Пустыней мне брести.
Не хочет он ни соловьёв моих,
ни деревов в заснеженных прогонах…
Мне не стоять с ним в колокольных звонах –
в них никогда не будет нас двоих.
С другой он навсегда и на века.
Всё для неё. Все по её порядку.
О Господи, пусть выпадут снега –
пусть занесут они мою тетрадку.

 

Мы стали ветром

Мне кажется, мы стали снами…-
но ты дарил её, дарил…
– Была и есть, и будет с нами –
про нашу нежность говорил.
Мне кажется, мы стали ветром –
один простор, один полёт…
На край земли бы к Божьим кедрам,
где дикий мед и горный лёд.
На край земли со мною хочешь?
С тобой нам место только там…
Пусть по ночам сова хохочет,
нам всё равно – уста к устам…

 

Наплети мне кружевов

Ночь на улице пустой,

месяц бродит сиротой,

помнишь, как под ним стояли

на дорожке золотой…

В белом кружеве ветвей

заливался соловей –

так, наверное, когда-то

Эвридике пел Орфей.

Наплети мне кружевов,

мой любимый птицелов,

я же птица-небылица,

мне пойдут они, из слов…

Проведи моей рукой

по щеке небритой (мой!)…

– Дорогая

– Дорогой

– Ты такая…

– Ты такой…