Хая Плещицкая. Теория сглаза, или Как Сергей Сергеевич салаку разлюбил (рассказ)

Сергей Сергеевич весьма уважал вкусные вредности. Его излюбленное лакомство – хорошо просмоленная рыбка со стаканчиком свежего нефильтрованного пивка. Баловался он обычно такими изысками вечером, раза два-три в неделю, после честно выстраданного рабочего дня. По дороге домой он заходил в продуктовый за закуской, где по акции время от времени продавали копчености, и тут же рядом примостилась разливная точка со свежим пенным. В счастливый день в продуктовом за полцены выбрасывали салаку горячего копчения, какую Сергей Сергеевич предпочитал всем прочим вариантам к пиву. Акции на салаку случались довольно часто – завсегдатаи предпочитали изделия холодного копчения, Сергей Сергеевич же относился к меньшинству, почитающему щедро-дымный вкус жарко прокопченной рыбы со слезкой жира и густым ароматом, и на скидки ему везло с завидной регулярностью. Он даже боялся притереться к этому лакомству – все той же салаке и тому же пиву каждый раз, когда ему хотелось себя побаловать, но пока что ему удавалось сохранить эту радость незатасканной и не омраченной; тот редкий случай, когда теория «много хорошо не бывает» с ним не срабатывала.

Сергей Сергеевич вообще был падок до всяких теорий, он подписался на рассылку, регулярно просвещавшую его про теории всего, и он увлеченно зачитывался, предпочитая такой познавательный досуг просмотрам наводящих панику новостей или мыльных опер. У него даже хобби появилось – подводить теоретические обоснования для всего происходящего с ним и вокруг него, находить своего рода научные пояснения к бытию.

Например, ковид. Когда началась эпидемия, Сергей Сергеевич знал, тут обошлось не без теории темной энергии – загадочной субстанции, определяющей структуру всего сущего вне границ времени и пространства. Он верил, некий излишек этой энергии, затерявшийся в дебрях галактики, выплеснулся на человечество ядовитой слюной и посеял смуту и смерть. Сергей Сергеевич старался настроиться на позитив, отгоняя мрачные мысли, но ему перестало везти наравне со всем остальным человечеством. Началось с того, что разливная точка ушла вместе с остальным населением на карантин, и столь драгоценная сердцу Сергея Сергеевича радость убыла ровно наполовину. Салаку еще продавали, но вот разливное нефильтрованное пришлось заменить бутилированным, лишь весьма отдаленно напоминавшем о прежнем удовольствии. Затем его оправили к отпуск за свой счет и вместе с затянутым поясом пришел страх потерять работу. И, в довесок ко всем злоключениям, на кухне Сергея Сергеевича лопнула труба, да еще и в его отсутствие, поэтому к моменту устранения протечки он успел изрядно залить соседа снизу бурными потоками горячей воды.

Сосед оказался редкостным грубияном. Он чуть не выбил дверь в квартиру Сергея Сергеевича, требуя сатисфакции. Крепыш в рваной тельняшке и с блестящим гимнастом на груди, он словно сошел с глянцевой карикатуры на постыдное стяжательство и неуемную меркантильность, облаченные в нелепые фалды невежества. Он грозил карой небесной, судом и зачем-то сразу коллекторами, – они все придут разом и развеют прах финансового благосостояния Сергея Сергеевича с высоты Триумф-Паласа.

– У меня нет благосостояния, – пытался внять разуму соседа Сергей Сергеевич, – я в отпуске без содержания, и ковид кругом.

– А мне плевать! – визжал сосед. – У меня потолки натяжные как бурдюки с вином висят! У меня мебель!

Сергей Сергеевич пошел на осмотр места трагедии. Ремонт у соседа не делался давно, стенка порядком истлела естественным износом за долгие годы службы. Потолок, да, потолок, провисал изрядно.

– И сколько вы хотите? – вежливо осведомился Сергей Сергеевич.

Он знал, согласно теории наименьшего сопротивления, дабы минимизировать потери и преуспеть, необходимо принять реальность и следовать навстречу своей судьбе с открытым к диалогу забралом.

Но сосед, очевидно, предпочитал теорию неуемного потребления. Он проорал:

– Двести тысяч! И это еще по-божески! – и, сладострастно облизывая губы, вручил Сергею Сергеевичу подробную калькуляцию всех убытков, включавшую даже потерю фамильной герани, по роковому стечению обстоятельств оказавшейся на пути низвергающегося с небес кипятка.

Сергей Сергеевич обомлел.

– Тут же ремонта тысяч на пятьдесят, не более! – возмутился он.

– А мебель?!

– Мебели вашей место на помойке!

– Да она почти новая!

Они спорили еще минут десять, довольно рьяно, но в итоге разошлись без разрушений и жертв. Теория наименьшего сопротивления таки сработала, считал Сергей Сергеевич. Он взял пару дней на размышление и решил проконсультироваться со специалистами относительно разыгравшегося аппетита соседа. Специалисты уверили его, сто тысяч должны покрыть все мнимые и явные убытки пострадавшего. В противном случае дешевле идти в суд.

Назавтра Сергей Сергеевич разжился салакой и пивом и сидел ввечеру на кухне, наслаждаясь каждой минутой уходящего дня. Салака ему досталась почти вся с икрой, и даже бутылочное пиво казалось сегодня особенно вкусным.

И тут позвонил сосед, и Сергей Сергеевич, со вздохом отставив лакомство в сторону, ответил на звонок, рассчитывая быстро покончить с делами и вернуться к своей маленькой отраде. Он пребывал в абсолютной уверенности в правоте занимаемой им позиции. Он не отрицает свою вину и готов к разумной компенсации причиненного имуществу соседа вреда. Но сосед угнездился в своей собственной праведной позиции намертво. Никакие доводы сторонних специалистов его не убеждали. С придыханием, поминая коллекторов, приставов и долги, которые отныне будут неотвратимо следовать за Сергеем Сергеевичем и найдут его везде, даже в ковидной палате интенсивной терапии, сосед обещал назавтра же принять карательные меры.

– Плати двести тысяч и точка! – свирепо дышал он в трубку. – А не то…

Читайте журнал «Новая Литература»

И сосед нескончаемым многословным потоком принялся испражнять в уши Сергея Сергеевича мрачные прогнозы про отвратительные судебные перспективы и неминуемую нищету, щедро сдабривая свой монолог эпитетами и прибаутками, изливая смрадную гниль и злобу без пауз и передышки. Сергей Сергеевич впервые столкнулся с теорией воздействия негативной энергии в действии. Сначала у него будто забрали воздух, ему стало трудно дышать, даже краски его зеленой кухни разом поблекли и стерлись. Затем Сергей Сергеевич почувствовал горечь во рту, позывы к рвоте и аритмию. Это ядовитые вибрации соседа на энергетическом уровне испортили Сергею Сергеевичу самочувствие и благодушное восприятие мира.

– Да вы просто душегубец!

– Кто? – на секунду отвлекся от своих проклятий сосед.

– Душегубец! Вы своими желчными газами отравили мне воздух! Вы мне душу засмердели своим зловонием! Вас надо изгонять как дьявола, как ковидный вирус!

– Ты платить будешь, умник?

– Нет! Идите в суд! Хам!

– Жлоб!

– Вредитель!

И они разом, разъединились, закончив перебранку.

Вечер был безвозвратно испорчен. Сергей Сергеевич, стараясь не думать о плохом и не притягивать к себе еще больше негатива, вернулся к своему скромному застолью. Он впился зубами в хорошо прокопченную, приятную по цене и наружности, столь уважаемую им салаку и… ничего не почувствовал. Рыба потеряла все свое очарование, вкус и аромат.

– Это ковид! – ужаснулся Сергей Сергеевич. – Я не чувствую вкуса еды!

Он жадно принюхался, прислушался к своем телу. Других симптомов коронавирусной инфекции не наблюдалось. Салака пахла салакой. Запах остался, но он больше не дразнил Сергея Сергеевича, не будил обильное слюноотделение, и самый вкус рассыпчатой, прокопченной рыбки не вызывал у Сергея Сергеевича прежнего восторга. Хамоватый сосед отравил не только вечер Сергея Сергеевича, он отнял у него ту немногую радость, что еще оставалась ему в этом переполненном темной энергии хаосе.

Сглазил бесповоротно, проклятый черт.

Более Сергей Сергеевич салаку не покупал.

Биографии исторических знаменитостей и наших влиятельных современников

Один комментарий к “Хая Плещицкая. Теория сглаза, или Как Сергей Сергеевич салаку разлюбил (рассказ)

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Ответьте на вопрос: * Лимит времени истёк. Пожалуйста, перезагрузите CAPTCHA.