1. Девлет-Гирей шёл на Москву…

Девлет-Гирей шёл на Москву.
Разбойничьему естеству
Его, потомка Чингисхана,
Казалась рубежей охрана
Российских вовсе не страшна:
Неурожай, тиф и чума;
Ополовинена страна.
Казалось – шла судьба сама
Навстречу, и, дорогу зная,
Казань и Астрахань мечтая
Отнять; занять московский трон,
Десятки тысяч двинул он.
Однако в битве Молодинской,
Разбит был князем Воротынским,
И в бегстве бросил весь обоз
(Хан шел надолго и всерьёз)
С остатком войска мчался в Крым,
Войсками русскими гоним.
Но ускакали от погони:
Не знали устали их кони.
И думал хан о русском троне,
О недоставшейся короне,
В боях повыбитой родне,
И о загадочной стране:
«А год назад не так все было.
На Русь ходил я с меньшей силой.
Не знали жители пощады:
Испепелил Москвы посады.
Настал и города черед:
Победоносный свой поход
Пожаром страшным завершив,
И край Рязанский разорив,
Тьму пленных в Крым пригнал, но вот
Кто знал, что так не повезёт.
Хоть вновь близка была Москва,
И конница моя резва!
Не взяли русских на испуг.
Убиты: зять, два сына, внук.
Ведь сам султан не возражал,
Селим Второй, и пушки дал;
Пришлось врагу оставить их.
И сотни янычар лихих
Спят вечным сном во мхах сырых.
Как сообщить ему о них?»
В татарского вторженья дни
Погибли не одни они.
Хан в незавидном положенье:
Ведь он мужское населенье
(Почти всех, кто носить мог меч)
В той битве не сумел сберечь.
В Крыму простят ли пораженье?
Решив ва-банк сыграть в смятенье
(Была присуща наглость хану)
Он шлёт гонца к царю Ивану
С письмом, в нём в дружбе заверяя,
Союз России предлагая,
Он просит Астрахань одну,
А не отдаст – тогда войну;
На Сигизмунда намекает.
Девлет-Гирей ещё не знает:
На свете короля уж нет.
Холодный получил ответ.
Ни Астрахани, ни Казани
Хан не получит, также дани
Для Крыма просто нет большой.
Уже не помышлял войной
Идти на Русь Девлет-Гирей.
А снаряжал лишь сыновей
В набеги. Не пытался он,
Разгромом страшным потрясён,
Отторгнуть Астрахань с Казанью;
Довольствовался малой данью
(Всё ж лучше мир худой войны)
И вскоре умер от чумы.

2. Князь Дмитрий десять лучших зодчих…

Князь Дмитрий десять лучших зодчих
Собрал в кремле для нужд рабочих,
Тайницкую чтоб башню обновить,
А также ход подземный укрепить.

Секретною была работа та,
И каменной должна быть немота
Работников – так князь изрек,
Заранее на гибель их обрек.

Настал день окончания работ.
На площади на них глазел народ:
С охраной конной по Москве вели.
С зеваками общаться не могли.

Все дальше в лес дружинники ведут:
Грызет работников сомненье.
В глушь заведя, мечам их предадут,
И вечное там ждет забвенье.

Но каменщик один сумел сбежать,
И правду всю о князе рассказать.

3. Киев в праздничном убранстве – близится парад….

Киев в праздничном убранстве – близится парад.
Час настал освобожденья: горожанин рад.
Город красными оставлен: позади террор;
Флаг разверстки, чрезвычаек сменит триколор.
В Киев входят добровольцы – Бредова полки;
Население не грабят – не большевики.
Площадь Думская народом уж давно полна.
Много за века успела повидать она.
На балконе зданья Думы украинский флаг;
Как писали очевидцы – новой власти знак.
Появились добровольцы – первый эскадрон.
Рядом с галицийской сотней место занял он.
Генерал Кравс прибывает – принимать парад.
Возле сотни галичан увидел он отряд.
Вот подходит к генералу русский командир;
На ходу он поправляет пыльный свой мундир.
Просит ротмистр у Кравса разрешить проход
Эскадрону на параде. Дал согласье тот.
Флаг российский на балконе также водрузить
Рядом с флагом украинским – нечем возразить.
Вскоре на балконе поднят русский триколор;
Большинство в толпе ликует – неуместен спор.
Но по площади проходит запорожцев часть
А ведет полковник Сальский – это тоже власть.
Флаг Российский на балконе увидал – взбешён
И сорвать его солдату дал команду он.
Вот солдат помчался в Думу, вышел на балкон.
И трёхцветный флаг оттуда в пыль швыряет он.
Но едва успел вернуться, сразу подлетел
Доброволец на коне и зарубить хотел.
Запорожцы в ход пустили шашки и его
Тут же сами изрубили – все на одного.
В миг единый строй распался, поднялась стрельба,
С флагом выходке не рада – в бешенстве толпа.
Галичане растерялись, бросились бежать;
Добровольцы быстро стали их разоружать.
Те сгрудились на вокзале словно гурт овец.
Вскоре радужным надеждам их пришел конец.
Ждали к бою там приказа; он не поступил.
Очевидец тех событий позже говорил:
Дескать, получив урок, «петлюровский шакал»
Из столицы Украины тихо уползал.

4. Эльсон Келлер

Сын бизнесмена Эльсон Келлер,
Престижный вуз закончив Йеля,
Антропологией владея,
Собрался в Новую Гвинею –
Аборигенов изучать;
Хотел коллекцию собрать
Вещей их, чтоб в музей продать.
И Лессинга решил он взять,
Этнографа, тот дал согласье.
А Келлер старший в одночасье
Идею сына поддержал,
И на поездку денег дал.
А по прибытии на Бали
Мужи «ученые», наняв
Двоих проводников, и став
Селенья посещать, прознали,
Где можно дружбу завязать
С охотниками и вождями;
И топоры им предлагать
(Игру плохую с дикарями
Начав, в обмен на черепа,
И позабыв, что смерть слепа).
Вот хрупкий мир меж племенами
Разрублен теми топорами:
Ржаветь им долго не пришлось –
Смертоубийство началось.
Семь человек убито было,
Что Келлера не огорчило:
На плёнку стычки он снимал,
И к новой крови призывал.
Авантюристов поведенье
Уже все рамки превзошло.
Закончилось властей терпенье,
Мол, время действовать пришло.
И поджигателям войны
Предложен выезд из страны.
Но покидать не торопились
Они Гвинею, и решились
Ещё наведаться к асматам .
Хоть их проводники молили
К «чудовищам лихим косматым»
Не ездить, но не убедили.
Вот снаряжён катамаран
И посещён уже шаман.
Он Эльсона предостерег,
Что смерть ему готовит рок.
Но Келлера не вразумил –
Поездку тот не отменил.
И долго плыл катамаран
Вдоль девственного побережья.
Клубился над водой туман;
Лес становился тут все реже,
И начинался край болот.
Катамаран замедлил ход:
Волной захлёстнут был мотор.
Течению наперекор
Грести пытались, но вода
От берега их уносила
В открытый океан, когда
Течения иссякла сила,
Катамаран остановился
(В трех километрах от земли).
Туман в тот день не расходился;
Не проходили корабли
Поблизости. Уже поплыли
За помощью проводники,
А Келлер с Лессингом решили
На ветхом судне оставаться:
Товар терять им не с руки.
Стал вечер быстро надвигаться.
Они продрогли, приуныли:
Почти весь день в воде пробыли.
Огромная волна, нахлынув,
И судно мигом опрокинув,
Чуть их не смыла в океан.
Рассыпался катамаран:
Из двух пирог он состоял
И очень плот напоминал.
Провизия вся утонула,
А также и аппаратура,
И рыболовные крючки,
Хоть чудом Эльсон спас очки.
Еще, вдобавок ко всему,
Пошёл груз топоров ко дну.
Вцепившись намертво в пирогу,
Они вдвоем молились Богу,
Чтоб продержаться до утра –
Вода прохладная была.
Но утром помощь не пришла.
И Эльсон к берегу решил
Поплыть, а Лессинг возразил:
«Отправил ты людей вчера –
Бедняги оба утонули,
Иль смерть нашли в зубах акульих,
Иль крокодилам на обед
Достались. Плыть не стану. Нет!»
Канистру Келлер прихватил,
И к берегу один поплыл.
Днем позже гидросамолёт
Уже вёл поиски. Пилот
Из-за тумана сесть не смог
И Лессинг до костей продрог –
Вторую ночь в воде пробыл,
И лишь к утру спасён он был.
Потом проводников нашли.
Они, до берега добравшись
(Асматов встретить побоявшись)
Деревню стороной прошли,
И, заблудившись, растерялись,
Да по болотам наскитались.
Казалось им – обречены,
Однако были спасены.
А Эльсон без вести пропал;
Об этом быстро мир узнал.
И, вроде, утонуть не мог,
Поскольку плавал он как Бог.
И крокодилам не достался –
От них канистрой б отмахался,
Но всё же словно в воду канул.
А получивший сообщенье
Про Эльсона исчезновенье
В Гвинею день спустя нагрянул
Отец – потерей потрясён.
Искал разгадку тайны он.
Масштабный поиск Келлер вёл,
Но сына так и не нашёл.
Что Эльсон утонул, прикинув,
Ни с чем Гвинею он покинул.
Миссионеры утверждали:
Поздней асматы рассказали,
Что Келлер ими был убит
И съеден, череп, мол, лежит
В укромном месте, а костей
Уж было не собрать отцу –
Голландцам правда не к лицу.
И не дождался тот вестей,
Покуда пребывал в Гвинее;
А коль узнал бы – не поверил.
Похоже, Эльсон жертвой лёг
Войны, которую разжёг.

5. Прошло уже немало лет,….

Прошло уже немало лет,
Но вспоминаю иногда
Те времена развала, бед,
И мыслям предаюсь тогда.

Вот избран первый президент –
Борец с застоем иль агент
Американский? Правит он,
Экспериментом увлечен.
Но перестройка захлебнулась,
Страна при этом пошатнулась;
Союз распался, а затем
Война гражданская совсем
К порогу близко подошла,
Но в дверь по счастью не вошла.
Затем его сменил второй:
За демократию – горой.
И обещания пустые
Давал народу он России.
Подачки Штатов подбирая,
Всё с Биллом в поддавки играл,
Тем росту НАТО потакая.
Кто голодал, кто просто крал.
Напрасно ждали люди рая
От президента: цен полет,
Лишь новых русских не пугая,
Неудержим второй был год.
Кругом бригадный криминал
Российский бизнес «обнимал».
Со временем жить легче стало.
Казалось – лихо миновало.
Не тут-то было: новый шквал
Страну потряс до основанья –
Дефолт. И вновь народ стонал:
Его обрек он на страданья.
А что же президент второй?
Решил: пора, мол, на покой.
Себе замену он нашел,
И, слава Богу, сам ушел.

Лихие были времена –
Россия поднялась со дна.