Николай Шульгин. Что ни день, то Новый год (рассказ)

Так получилось, что у меня по жизни  много свободного времени, и я часто задумываюсь о философских вещах близких к вечности…

Правда, не мамка, а папка. Потому, что жёстче и от неё  (него?) паленой водкой пахнет…

Нас обманули в детстве, пацаны. В первом классе. Когда Мариванна сказала, что Ленин не только жил, но по-прежнему жив и будет жить дальше и дольше нас всех в своем домике. И с тех пор обманывают постоянно…

Тем не менее, к нам валило и по-прежнему валит в полном объёме…

Позитивного вокруг нас огромное количество. Главное – это его замечать и запоминать.

А я  всё помню. У меня всё в мозгу записано…

Что говоришь?.. Правильно говорить в мозге?.. А не врёшь, очкастый? Извини, конечно, за грубость. Сам пойми, я после первого класса подозрительный стал.  До смешного доходит:

Еду, бывает, на КАМАЗе по делам.  Мент из-за памятника Дзержинскому выскочит:

– Стой! Выходи из машины! Машину на стоянку! Руки на капот!.. Ой наоборот сначала капот на руки, потом на стоянку… Почему не спристёгнутым ремнем ехал?

– Я?.. Точно?.. Не врёшь?.. Чего-то подозреваю, что разводишь ты меня,  красноголовый?

– Я вру?.. Я офицер!.. Я присягу давал меньше пятисот не брать…

– Ну ладно. Верю, раз присягу давал, – держи пятихатку… Только КАМАз с капотом верни, он мой кормилец…

Еду дальше –  вдруг в голове мысль: как это он смог из-за памятника Дзержинскому выскочить если памятник снесли, и даже ворон разогнали  по ближайшим колокольням?..

Как тут не станешь подозрительным?..

 

 

Но позитиву, повторяюсь, в жизни гораздо больше. На нем и надо делать акцент…

Один подходит – рожа страшная, нож ещё страшней.

– Давай, – говорит, – часы, сука, пока вместе с рукой не отрезал.

– Как же это я, – говорю, – без часов жить буду. Я же на перевязку опоздаю, не зная времени…

Читайте журнал «Новая Литература»

Видит он, что имеет дело с интеллигентным человеком, прячет нож, снимает с меня часы и продолжает уже ласковей.

– Дурашка ты разведённая! Времени, как свойства материи – просто нет. Время придумали часовщики и бегуны на сто метров. Причем бегуны вообще с дуру, после передозировки допинга… а часовщики по сей день кормятся за наш с тобой счёт.

– Ты пойми, браток, – продолжает мой новый друг-философ, снимая с меня пиджак, – на кой нам чёрт знать, сколько сейчас времени, если при нынешней власти перерывы в магазинах отменили, а водку продают круглые сутки… Один переживает, вот мол я пил-пил и помер в сорок лет, а этому уже шестьдесят, а он еще всё укроп жует. Надо ему переживать?.. Не знал бы, сколько ему лет, закопали бы с улыбкой на устах…   Бог не придумывал время. Он придумал день и ночь. Их нельзя перепутать, потому что день и ночь разного цвета. Понял?

– Мне кажется да. Кстати, вы очень интересный собеседник. Вам никто не говорил?

– Все говорят. Ну, беги. А то замерзнешь тут в трусах на морозе, я переживать буду…

– Спасибо!

– Не за что! Захаживай в мой парчок!

– Непременно!..

Я решил выбросить часы  из дома к чертовой матери. Ловите бомжики античную утварь!.. Хотя, хрен вам! Отдам Татьяне Григорьевне. Она на базаре два дня в неделю, в субботу и воскресенье, всяким хламом для дураков торгует. Вот черт! Опять сбился – времени же нет? Значит, и воскресенья нет?..

Об этом долго надо думать. О времени, которого нет. И не в трусах, а в галстуке с золотым зажимом. Вопрос, однако, не простой.  Надо будет посоветоваться с моим новым товарищем из парка…

 

 

Вообще, мы стали слишком много требований предъявлять к жизни, жаловаться по мелочам: зарплата маленькая, водка разведённая,  и поэтому воспитательница у короеда всегда   недопьяная…

Дурики, если бы водку правительство и участники художественной самодеятельности  не разводили, воспитательница бы вообще уволилась из этой жизни из-за цирроза. Ребенок домой из садика пришел с руками и ногами наперевес – уже счастье. Учитесь радоваться. Скофнить каждый дурак может…

Я был в Вологде один раз. Яблоками торговал под Новый год. Чудом местная шпана не прибила на базаре чужака. Еле ноги унес. Деньги тогда дешёвые были, и продал я КАМаз вместе с яблоками этой шпане за мешок денег.

Шпана говорит:

– Давай нести поможем мешок-от, а то будет у тебя грыжа и придётся с женой-от разводиться.

– Спасибо, – говорю, – братцы. Сердечные вы люди. Давайте пока до улицы я понесу, а на воздухе уже вы.

– Хорошо, мясо, неси до улицы. А там-от поглядим…

Прёмся в толпе на выход, а мысль моя лихорадочно греет базарный ангар. Думаю – зарежут меня, перед тем, как мешок забрать или так убьют – кулаком?

До Нового года сутки. Толпа на базаре огромная, поделённая на две части. Одна часть – деньги в кулаке, кулак в трусах, стремится внутрь, вторая –   нагруженная харчами или разочарованием, и уже без денег, наружу. Мы во второй, в  которой, один я, пока, с деньгами. Впереди меня два бугая и позади два бугая. Почетный эскорт по дороге на скотобойню…

Бог решил иначе. У какого-то пьяного хлопца, который был во встречной толпе, ловкие люди вытянули кошелек из кармана, и поэтому потерялся ему смысл в той толпе плыть которая к товарам и порешил он поменять течение. Взял меня за шиворот – втянул во встречную толпу, а сам занял моё место. Бугаи отреагировать не успели. Это же, как встречные горные реки. Одна вниз течёт, другая вверх. Они шустрые очень. Развело нас.   Меня с мешком денег понесло опять на потный базар, а бугаев без денег на мороз. Махнул я на всё это дело и расслабился. Положился на Господа нашего Вседержателя. Швыряло меня туда – сюда, пока не выплюнуло возле автобуса с открытой дверью. В неё то я и вошел…

Оказалось, шахтеры на вахту ехали. Угостили меня самогоном. Я им рассказал свою историю. Деньги показал. Поржали по дороге (они меня в аэропорт подкинули, с тремя остановками возле магазинов для добора), да и расстались не горюя…

Деньги я  зашил в наволочку и жил на них полгода, пока не кончились…

 

 

Только кончились, опять повезло. Телефон зазвонил:

– Переверзев?

Я вообще-то Боцман, но на всякий случай спросил:

– А что, собственно произошло?

– Ни хрена себе: «что произошло?». Я же вчера Вам звонил. Мы договорились, в Институте Культуры ваша лекция «Жизнь и её окрестности». Я уже и сто баксов выбил в бухгалтерии, хотя считаю, что Вам бы и десяти хватило. И вообще: Вы – «ты», если уж на то пошло! Я почти десять человек собрал в зале. Все галоши порвал, пока нашёл несколько придурков тебя слушать.  Какого, спрашивается …, мы тут мерзнем за твои сто баксов как бугаи в Вологде?

– Институт Культуры, это который на Сливной или на Канальной?

– На Ленина, что б он сдох вместе с тобой!

– Извините, я спутал. Мчусь. Деньги при вас?..

Там чего-то заматерилось, пока трубку бросал…

Прибыл через десять минут.

Мужик встречает на проходной:

– А почему в паспорте Боцман?

– Ну, вы же понимаете…

– Задрали вы меня все со своим национальным вопросом… Переверзев ещё хуже – почти гандон получается… Мне, как начальнику охраны культурного учреждения даже произносить это всё в лом…  Короче – давай покороче…

– Деньги вперед! Я вас не оскорблял!

– Да, на! Десять минут у тебя, зараза… обижается ещё…

 

– Тиша!!!, –  обращаясь к озябшим посетителям рявкнул начальник. – Слово для лекции:

«Новый год и его последствия для гражданского, военного и железнодорожного общества» предоставляется лектору… Как вас?.. На книжке написано?.. Вот именно…

Тиша! Вас всего трое, а шуму издаете, как поезд… Начинайте уже, профессор…

– Я кандидат. Можно я с листа?

– Да хоть с куста. Всем домой, как из пушки, а он тянет… Кандидат в депутат…

– Я наук…

– Читай уже, стервец! (шепчет)…Извиняюсь, конечно, за депутата…

Я понимаю, где-то в глубине ума, что сам довёл всех своим опозданием до такого зверства, но, если честно –  знал бы, что так костерить будут в Институте Культуры, как на заводе Ильича не костерят, двести бы запросил. Чего они все матом ругаются?

Может, думаю, где-то я время упустил? Выпал, так сказать из процесса. Может быть с последней кровавой ещё и культурная революция случилась, пока я в запое был. Ведь есть же, например, английский язык, где нет запрещённых слов.

Ну, раз так…

–  Здравствуйте, – начинаю, –   солдаты первого года службы, у кого смелости не хватило домой сбежать. А у кого смелости хватило, дай им бог домой доехать без синяков.  Лекция – это вам не случка за стендом с показателями. Лекция – это серьёзно:   кто опоздал – позор собаке, кто раньше ушел –  с лестницы упадет.   Суть моей темы в том, чтобы вы, четверо тюленей вместе с начальником,  забытых людьми на грязной льдине поняли – главное, чтобы жизнь шла, а не уходила.   Для этого я  написал вашу любимую  книжку под названием:

«Практическое ноговодство по подготовке юных футболистов с малолетства и до полной вменяемости».

Некоторые отставные матросы  с ослабленным иммунитетом и отсутствием эрекции на белые статуи в  весеннем парке скажут, что учить детей такому тонкому делу с раннего поноса преждевременно… и ошибутся!

Нужно просто найти и взлелеять. Вот, например, моя соседка по этажу. Исключительно талантливая девочка. Дулю научилась вертеть в два месяца. А вы говорите…   В целом у меня всё, согласно оплате. Переходим к вопросам.  Вопросы задавать можно любые. Но учти – чем острее вопрос, тем непонятнее ответ… Отвечать буду на «ты», раз я – «ты» (некоторые понимают) … И чтобы для краткости… Прошу! Вот вы, которая симпатичная… Да не вы… Справа, которая грудастая…

– Позвольте, в волне новой революционной культуры, сразу, так сказать, быка за вымя… Скажите, а как, если, конечно, можно, молодой красивой девушке из провинции стать, например, не проституткой, как все, а кем-нибудь ещё?.. Простите за тавтологию… В смысле, я из провинции…

– Спасибо за интересный  вопрос. Отвечаю.  Одна обиженная девочка сказала:

«Мама, у всех шарики, как шарики, а у меня черный, как на похоронах!..». Ты думаешь, что ты  одна такая счастливая?.. Вот  я, может, тоже  несу черный шарик. Работа вроде веселая, а шарик черный…

Один знаменитый старичок в двадцать девять лет получил полный инфаркт и, получивши, решил – никогда не делать того, чего не хочется делать. И стал счастлив. Хоть и потерял в пьяной драке сотовый телефон… Это же не просто так!  Потерянный телефон звонит  по ночам и пугает местных соловьев. А дядьке, хоть бы что.  А  ты говоришь любовь…

– Я не говорила любовь. Спасибо. Можно я пойду на работу?

– Конечно. Приятно, когда учеба совмещается с работой. Тут, так сказать, теория, там практика – а в целом полезный для общества процесс жизни. Ты где работаешь?

– На улице. Как все.

– Одевайся потеплее… Рукавицы там… И нечего обижаться с такой грудью…Ну, ладно… Кто ещё?..

– Разрешите?.. Я, хоть и некрасивая, тоже про рукавицы… У нас холодно. Топят как-то неуверенно. Плюнула с утра на батарею, вечером пришла – оно не высохло. Что делать? Гады из ЖЭКа говорят – вы только что плюнули, поэтому не высохло… Муж не помогает. Он хоть и здоровый, но бесхарактерный…

– А ты что хотела? Чтобы я подтвердил твой плевок письменно? Жизнь, голубушка, такова, что, как ни встань – всегда к кому-нибудь жопой…   Не повезло тебе с мужем. Это все от жадности твоей. Схватила самое большое. Корми теперь и солому выноси…   Подожди. Вот выиграю в карты много денег. Куплю тебе нового. Маленького алтайца с топориком хочешь? Я во сне видал.  Он тюк топориком, а из-под топорика, как из-под копытца, злато-серебро сыпется. Никому его не показывай, а на ночь в наволочку заворачивай, чтобы не похитили. А голову на наволочку клади… А если научно, то это хорошо, что в нашей стране девок больше, чем мужиков. От этого свадьбы часто, потому, что надо же всем дать возможность. Не создать семью – это невозможно.  А крепкую совсем никак. Я за всю жизнь только три видел, и то среди пчел. Я понимаю, что тебе плохо почему-то… Я бы даже сам женился или удочерил тебя, чтобы как-то рассосалось, но совершенно нет времени… Плюнь ты на эту жизнь, как на батарею и забудь…Вот, на этом прошу принять благодарное спасибо за внимание. Не провожайте. Меня машина с шофером ждут. Могут вас напугаться…

Матерщинник организатор подошёл и говорит:

– А ты мне понравился, товарищ Боцман. Во-первых, уложился с опережением, а во-вторых зришь даже ниже корня. Пойдешь к нам начальником отдела на высокооплачиваемую работу?

– А что делать?

– Так начальником же – ни хрена конечно.

– Ну что ж. Всегда мечтал поработать в образовании культуры.

– Вот и ладушки. Завтра с утра, как проснешься, на работу. Возьмёмся за них с двух сторон. Поднимем культур-мультур на недосягаемую ширину дисциплины до порыва штанов в области паха. Начнем прямо с личной гигиены. Ты в армии служил?

– Морфлот пойдёт? (я на рыбалке бываю иногда)

– Само то. В этом киселе без Боцмана никак. Прямо завтра и начнём, как взойдёт.

– Хорошо. До завтра.

– Паспорт возьми, не забудь. Водку потом здесь купишь…

– Хорошо…

 

 

Как это я удачно зашёл в Институт Культуры по случайности. Опять свезло. Жизнь новая пойдет. Омоложусь….

– Извините, что я вас догоняю. Я третьим был на лекции, а вопрос свой не задал.

– Чего ж не задал?

– Постеснялся. Думаю, лучше приватно догоню под лестницей, и глядя в глаза задам. Извините, конечно, вопрос не простой… Вы не могли бы денег занять… ну, буквально, до пятницы… Много…

– Вопрос интересный. Спасибо за вопрос…

– И всё?

– Пока всё. А там, глядишь, можно специальную лекцию организовать за отдельную плату…

– Девкам хорошо. Они всегда работу найдут. А нам молодым юношам, прямо хоть в колодец…

– А вот это ты не прав. Сейчас зима и колодцы замёрзли. А главное, после культурной революции многое изменилось во всех вопросах. Деньги прямо на земле валяются. Так сказать, только нагнись…

– Ну, тогда я пошёл.

– Одевайся потеплее… И не завидуй тем, кто на велосипеде – сердце надорвёшь…

 

 

Присел я где стоял… Вот советую всем не завидовать, а сам завидую многим людям и ничего не могу с собой поделать. Особенно завидую уверенным…

Вот идет человек по коридору и видно, что он знает, куда идет. Он вообще знает,

что делает. Он «непоколёб»… Не «непоколебим», а именно «непоколёб»… Он не удивляется, что зарплата бежит быстрее мысли. Он знает на что её тратить. Он знает всё… Он никогда не ответит спрашивающему у него что-нибудь – «не знаю». В крайнем случае, а вернее в большинстве случаев, а  ещё точнее всегда, соврёт, но никогда не скажет, что не знает…

Он никогда не слушает, только поёт. Как тетерев на току…

Дошёл до моей лавки. Присел.

– Ведь знал, – говорит, – что никакого смысла не было туда ехать. А поехал. Спрашивается почему?.. Отвечается – из любви к экспериментам… Вот теперь с пухлым искусанным лицом и без рыбы приехал с этой блошиной  рыбалки…  А ты что, работаешь, что ли здесь, матрос дырявой надувной лодки?.. Надо бы воткнуть сюда кого-нибудь из родственников за счёт тебя…

– Я только с завтрашнего дня…

–  Спроси меня – кто меня искусал? Ну, спроси… Не хочешь? Так я сам отвечу. Там никого не было  – ни людей, ни рыбы, ни птицы. Только комары. Они ели меня всю ночь в лицо… Так это, что же получается: если бы я не приехал – они бы с голоду подохли?

–  Кто они? Комары что ли?..

– Я  пришел, а не приехал. Я недалеко тут был. На «Блошке». Кстати почему «Блошка», а не «Комарка»?..

Я вспомнил счастливое, как вся жизнь, детство. Раньше на «Блошке» была рыба. Батька будил в четыре. Спать хотелось, аж слюни по подоконнику. Но он всё равно будил, и шли по темноте вместе с котом. Кот всегда сытый был у нас из-за мелкой малявы, которой на «Блошке» было видимо-невидимо. А звали Матрос… Ты куда?..

Он ушел. Ему неинтересно, как звали в детстве нашего кота. Он сам хочет рассказывать. Но  слушать его не хочется. Потому  что он  всё знает, и везде был. Он это понимает и поэтому уходит на полуслове.  На своем, на моем – не важно. Лишь бы было понятно – это он решает, когда будут «началы», а когда «концы» всех разговоров.  Говорят, он энергетический вампир и у него жена от этого всегда болеет, и живет в его маленьком магазинчике за занавеской…

 

Я вот не болею никогда, но за других переживаю.  Может действительно все болезни от этих «вампиров»? И кровь, поэтому бежит  по сердцу как-то не так, как хотелось бы, и часто оно болит по мелким бытовым причинам.

Я говорю своему парадонтологу из районной душегубки:

– Как же это так? Я вам карман денег перетаскал, а дёсны всё равно «мироточат», как иконы?

– Какие иконы, мужчина?.. Не торопитесь. Вас и без вас отпоют, когда придет последний час расплаты.  Медицина тут вообще не причём… Может, вы толерантный? Может, Вам год назад дали в зуб, а  кровь только сейчас пошла?.. Вам надо заплатить в «лабалаторию» и сдать анализов побольше, а потом по месту жительства к Зразе Михайловне. Так сказать, не «обкладывая» в долгий ящик… Сами знаете, какой ящик я имею в виду…

Прямо я кайфую до судорог, когда они меня начинают пугать. Медицина – бизнес, построенный на страхе. Сатанинский бизнес. От него надо спасаться положительным настроем, а то сгинем мы здесь все в этой застиранной слезами очереди за здоровьем…

«Лучшие глазные капли – это слёзы», – говорит окулист, опаздывая на полтора часа к приему. – «Все успели поплакать от жалости к себе? Можете расходится – я на белютне» …

Да и чёрт с ним. Мы обладаем  удивительной способностью обижаться на судьбу. Делаем это настолько всерьёз, что иногда, кажется, что судьба должна на это, как-то реагировать.  Мы не понимаем, что наша гарантия на здоровье кончилась   в год от роду и уже надо платить, но, в это же время, верим надписям на стенах, что медицина бесплатная…

Надо ходить. Причем с улыбкой. И по врачам и вообще. Вот почему Иисус Христос никогда не болел? Ведь тогда врачей совсем не было, если не считать его самого.   Иисус не болел, потому что занимался спортивной ходьбой между палестинскими городами. Это очень помогает здоровью, когда бегать уже не можешь.

Так что я пошёл… Сначала, конечно, на анализы…

–  Кто крайний на кал?.. Как с собой принести?.. А просто оставить нельзя что ли?..

 

Вчера был у Зразы Михайловны – это наша красивая врачиха по районному распределению. Я немножко стесняюсь молодых красивых врачих. Всё-таки мужчина пока, поэтому делаю вид, что проверяюсь для профилактики ходовой и других механизмов. Тем более Зраза привлекает меня, как умная собеседница.

Гордо предъявляю результаты анализов (дескать, тут в очереди все чесоточные, а я так, на медосмотр).  А она предъявляет мне, что результаты второго сорта, и у меня осложнения на почки после гриппа или чего-то там. Короче, нечем гордится.

– Лежать вам надо, Арнольд Тимофеевич. Сделать перерыв в нервной работе. Вы же в Институте Культуры?.. Так что потерпим в маршрутках с матюгами, пока машина чинится, без вашей помощи, а вы полежите.

– У меня завтра первый день работы, – говорю, – как полежать?

– Неподвижно. Как пальто. Вот у вас на пальто вешалки нету, вы и бросили его на кушетку, вместо того, чтобы на гвоздик повесить.  Оно же  лежит, хотя и не положено. Не шевелится и не выступает. И вы так должны. Успеете на работе повеситься. Нечего притворятся незаменимым.  Так что, не выступайте, и согласно изношенности требухи, извольте на неделю в кровать. А там сдайте мочу на Нечипуренку и ко мне, прямо через старух.  Скажите: «я пальто забыл» …и заходите…

Действительно грустно, что лихоманка достала меня именно в момент творческой удачи и зубы мои затупились на время, перед врачихами с большими глазами. Даже не нашелся, что сказать. Ладно, думаю, почки не инфаркт – выйдет через систему местной канализации…

Через неделю раскидал старух в коридоре, захожу в кабинет…

– Ну, что ж, моча по Нечипуренку выглядит на загляденье хорошо, – говорит Зраза Михайловна. – Просто даже не нарадуюсь. Вам даже можно и стакашку пропустить, если пожелаете, конечно…

– А вот за это, – говорю, – особенное горячее вам спасибо, Зраза Михайловна…

И «соточку» подал.

– Ну, это вы напрасно Арнольд Тимофеевич  … Мы же клятву Гиппократу давали…

– Гиппократ,  –  говорю,  –   давно померши и нам не указ… Мы понятия понимаем… Так что, до свиданьица. Может как-нибудь, и зайду к Вам, как к районному. А к специалистам ни ногой –  чесотки боюсь…

 

С тем и ушел в Институт. Документы же надо назад забирать, пока не потеряли…

Навстречу начальник охраны:

– А, Боцман, привет! Как раз вовремя. Ты где был?..

– Да, в больнице…

– Надеюсь не в психушке, а то у нас с этим строго?

– Да что Вы!?..

А тут опять повезло.

Начальник  говорит:

– Не получается, к сожалению, руководителем отдела, опоздал ты на сутки. Деканом пойдёшь. Так сказать, на повышение. У нас как раз бывшему декану башку оторвало тросом… а я ему говорил: «Не лезь сам тросовать – подожди первокурсников. Их у нас прорва, балалаечников, а ты тут один такой дурной!». Не послушался… Ну, да чёрт с ним…

– А деканом что делать? – спрашиваю.

– Как что? Рояли, хотя бы тросовать. Их у нас сучар этих чёрных немеряно. Через окна заносим и выносим. Наш ректор тащится от перестановок. Кроме декана никому не доверяет. У нас за полгода второго убило: этого тросом, а тот по пьянке в фонтане утонул… Так что давай. Работа, хоть и опасная, но высокооплачиваемая. Кстати, я там тебе аванс выписал – забери и тут же пропей. А то удачи не будет… Да, совсем забыл… Пишешь, надеюсь, безошибочно?.. Напой что-нибудь…

 

Что о Вас мне написать,

Все о Вас написано…

Вы, рожденной побеждать

На земле прописаны.

 

И печать от Бога видя,

 Иллюстрируя Слова,

Перед Вами словно в Книге,

Cтанет грозная Нева.

 

Что б шагали Вы, подруга,

По воде, как посуху.

Что б никто и не подумал

Вам отвесить по уху!..

 

– Грозно пишешь, Боцман. По-нашему. Не ошибся я в тебе.  А почему про Ленинград?

– Я там жил полчаса на вокзале во время пересадки на Вологду…Понравилось…

– Жаль… Не в смысле что понравилось, а в смысле если роялем придавит… Я горевать буду…

– Можно ещё повеситься на струне от арфы.

– Нельзя. Ректор из арфы арбалет сделал и стреляет из него на даче по щеглам.

– Зачем?

– Чтобы черешню не клевали… Говорит: «Птицы должны понимать, что я пою лучше их, и черешню нужно оставить мне».  Ректор у нас – бас… Но птицы — это же курицы. Никакой культуры, им лишь бы на шляпу насрать… Ну, доливай остатки, да пойдем…

– А ректор старый?

– Старый… «Я –  говорит, –  Реликт. Я Достоевского по губам читал». На что я ему отвечаю: «Умри – изверг.  Мы устали от тебя. Верни людям арфу,  на ней же инвентарный номер! Воруй деньги, а не вещи, если не можешь так жить!»

–  Вы смелый.

– Я? Да. Я смелый. А ректор глухой, как пень.

Я из любопытства и жадности спрашиваю:

– Интересно, а если его чем-нибудь придавит, кто вместо него будет? Опять я?

–  Безо всяких сомнений. Я, как начальник охраны, гарантирую. Особенно если на посошок стих сочинишь. У моего двоечника завтра День рождения. Хочу удивить.

– Без вопросов. Записывайте:

 

 Коль у сына день рожденья

Водки нужно выпить сразу

Сын же это вам не дочка

Что б портвейн с утра хлебать…

 

– Ну, спасибо, Боцман. Уважил. Не забудь левую руку помыть. Ты ей закусывал, она вся в рыбе… а я пошёл к себе в палату, пока санитары не засекли. Завтра увидимся, ещё

чего-нибудь расскажешь…

 

Конечно, увидимся. Конечно, расскажу. Я его так напугаю – хуже арфы…

 

У меня есть один знакомый писатель- лауреат. Сейчас в Питере живет, после переименования. Клепает что-то фантастическое. Башка, как ротный чайник – в дверь не пролазит. Какой только гадости не знает, по-моему, даже телефонную книгу города Чугуева наизусть на спор выучил. А вместо слова лётчик, говорит «лёчтык». Почему я здесь, а он в Питере. Он больше сумасшедший, чем я. Я его без портфеля не видел. Он спит с портфелем. Портфель прирос к его руке, как огромная бородавка. Посмотрите вокруг себя, сколько их – портфелелюдей ходит рядом с вами… Страшно?!!..

Не люблю людей, которые ничего не боятся. От них драки происходят и войны…

Что ещё не люблю?.. Ещё горы не люблю. Горы не люблю вовсе. Это очень неудобное изобретение природы. На них надо карабкаться. Для меня они такое же раздражение, как «лежачие полицейские». А может их специально для этого и понатыкали по земле, чтобы мы передвигались медленнее и не стукались друг о друга… Я мосты люблю… Почему лауреат в Питере, а не я?.. Особенно люблю разводные…Люблю их перепрыгивать в момент развода… Когда прыгаю пою:

 

Я улыбнусь потом

Городу на Неве…

Я пролечу под мостом,

Он улыбнётся мне

 

И улетая вдаль,

Сброшу с крыла перо

И подарю печаль

Городу где везло

 

Маленький жизни миг

Вытянется в года…

Не унывай старик

Я не вернусь никогда.

 

Выкинь из сердца боль

Брось три рубля в фонтан

И как на рану сон

Внутрь опрокинь стакан…

 

 

 

Мы не сумасшедшие. Диагноз ничего не значит, кроме того, что кто-то его поставил, руководствуясь чем-то своим личным, вплоть до семейной драмы из-за разбитой голубой чашки…

В вопросах головного мозга никто толком не разбирается. Раньше нас называли – душевнобольные. Признавали, что это от души всё, а значит от Бога. А если от Бога, то и не лезь с попытками. Всё равно ничего не поймёшь. Дети мы против Бога. Играемся у него под ногами, объявляя друг друга сумасшедшими или нормальными по принципу – кто вперед. Мы, или все сумасшедшие, или никто. Мы просто разные. Мы мыслим по-разному. Вы вот, например, словами (читаете же), а я, как ребёнок, образами. Ребенок   не знает названия многих вещей, и поэтому у него перед глазами картинки. Он их меняет у себя в курчавой, как у молодого Ленина головке, сопоставляет и через это мыслит. Когда он приходит к выводу, вспоминая блюющего на сугроб дядьку, что этот знаменитый салат со свёклой – дрянь, вы понимаете, что вывод правильный, но не понимаете, что пришёл он к нему другим путем, чем мы, блюющие в сугроб…

 

По-моему вы обиделись. Это приятно, что на меня кто-то может обижаться. Даже незаслуженно. Вопросы ваши, в основном, риторические. Я на них и не отвечаю. Может, поэтому вы меня не выписываете?

Я пишу Вам – поговорить…

   Вообще, это подарок судьбы, что вы нашлись в моей жизни. Вы необыкновенная. У Вас всегда к карману старая конфетка прилипла…

Так и быть. Посадите меня за стол. Направьте лампу  в глаза. Вытащите из планшетки разлинованную бумажку и спрашивайте. Я расколюсь на первом же допросе, как не раскалывался ни одному врачу…

Я, когда был по ту сторону забора, заболел душой по глупости. Никак не мог продать бабушкину дачу. Одна покупательница сбежала прямо «из-под венца» – с порога БТИ… Улыбнитесь – подвигайте родинкой. Это же я для вас соврал…

Всё меняется очень быстро. Ещё чуть-чуть и быт проглотит вас, как щука яркую блесну. Вы и не успеете пройтись по перилам моста…

А я ходил. Я видел, как по весне, возле гаражей салатовая трава пробивалась сквозь старые целлофановые пакеты. Хотелось её пожевать…. Согласитесь, что вам тоже хотелось, просто вы постеснялись в этом признаться и остались по другую сторону…

Вам, я точно знаю, тоже неприятно, когда отчаянно опохмелённые санитары будят нас словами:

– Эй, блокадники! Пайка  пришла и ждать не будет!.. Кто опоздал, следующая через месяц!.. Хоть кот, то есть у вас, перебиться на первое время, пока жмых подвезут?..

Ребёнок играет с огнем – потянет ручку – ой, горячо! А потом снова зачем-то… Зачем?.. Я упрощусь до одуванчика и пойму… И расскажу вам потом…

– Пиши, – говорит издатель, – если не можешь дачные нужнички ножиком вырезывать. Надо же как-то время убивать до царства небесного…  Все у тебя хорошо, только про Бога много…

А бывает про Бога много?.. Наверное… «Поминаю всуе» …

Это всё так далеко сейчас от меня, что, наверное,   похоже на какую-то прочитанную и полузабытую книжку… Другая жизнь…

Жалею?.. Нет… Я предыдущую прожил и плохо, и хорошо – всяко… Теперь Бог дал «другую» … Не ещё одну, почувствуйте  разницу, а «другую»…

А может и третью даст – поживу бомжом. Свободным, как сквозняк. Буду сидеть под мостом и греться возле костра, где горят парижские зонтики, детские стульчики и Ваши старые сапоги…

Вы защитите-таки диссертацию по болезням отчаявшихся душ, заработаете  много денег и  купите новые сапоги и  новую машину. А старую столкнёте в канал. И  мы  бомжи пригодимся. Мы помоем её перед смертью и отпоём песней «А вместо сердца пламенный мотор!»…

Мне жалко вас, хранительница папок с анализами. Вы ждете Нового года, как праздника не понимая, что Новый год начинается каждый день. Просто нужно найти точку отсчёта…

Пусть у вас будет всё хорошо в этом году:

Чтобы вам было от чего плакать и смеяться… Чтобы вы не потеряли Любовь, потому что Любовь – это не состояние. Любовь – это способность.  Её нужно хранить так же тщательно, как кошелёк в день получки… А Любовь выдает зарплату каждый день…

Вы всё заслужили уже самим фактом своего рождения. Помните – вам все завидуют, потому что у вас есть то, чего нет ни у кого… У Вас в глазах – Надежда…

Всё будет. Он придёт. Придет Ваш День и подарит вам даже не машину, а целый троллейбус. Вы будете катать на нём детей, мамаш и пьяных, и петь песни в пластмассовый микрофон…

Если бы вы знали, как я вам завидую!..   Помолитесь  за меня на колокольню – спугните ворон…  А на сапоги денег не копите. Зачем вам сапоги? У вас же Крылья…

 

 

 

Биографии исторических знаменитостей и наших влиятельных современников

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Ответьте на вопрос: * Лимит времени истёк. Пожалуйста, перезагрузите CAPTCHA.