Решила я тут заняться собой. Сейчас это модно. Да и возраст, как говорится, подходящий—тридцать два года.

 

Подхожу к зеркалу, спрашиваю у себя: «Чего бы мне хотелось в своём облике подправить?»

Ответ последовал незамедлительно: «Всего, дорогуша. С такой физиономией давно

пора уже покупать пожизненный абонемент к пластическому хирургу. Тёмные круги под глазами не выводятся никакими кремами. Гусиные лапки больше похожи на свиные копытца. Носогубной складке позавидовал бы сам Джокер. Второй подбородок не видно за третьим. Живот заплыл жиром. Как ложусь качать пресс, так там и лежу. Размышляю о невыносимой бренности бытия. Пятая точка обросла целлюлитом. Волосёнки жиденькие.» Продолжать не буду . . .

 

Хорошо, думаю, сформулируем вопрос по-другому: «Чему требуется уделить особое внимание?»

 

Опять оказалось, что всему.

 

В конце концов я рассудила, что нужно приняться за лицо. Остальное можно и под одеждой  скрыть . . .

 

Начала искать в Интернете зарядку для лица. Про «зарядку для лица» ты задумываешься, когда тебе переваливает за тридцать. До этого момента ты ошибочно полагаешь, что только другие дамы, которым не повезло в жизни, нуждаются в ней. Сама же ты будешь оставаться вечной молодушкой.

 

Проконсультировалась с постами тренеров по фитнесу лица.

 

Нашла гимнастику для глаз, носогубной складки и второго подбородка.

 

Ещё разыскала приёмы на то, как улыбаться, чтобы не было морщин.

 

Взялась делать гимнастику. Хватило терпения на неделю. После этого все какие-то неотложные дела стали появляться. Срочно нужно было идти в магазин. Срочно нужно было оплачивать коммунальные услуги. Срочно нужно было стирать.

 

И никак не выходила у меня улыбка без напряжения мышц лица.

 

В итоге я пришла к выводу, что настал момент для того, чтобы отдать это дело в руки профессионалов. Определила место, где занимаются массажами лица. Записалась на приём.

 

 

Прихожу в массажный салон, где меня встречает доброжелательная владелица-француженка.

 

Хотя слово «доброжелательный» по отношению к французам как-то не подходит. Интересные они люди. Националисты до кончиков их длинных носов.

 

Вот, к примеру, люблю я летать Air France–кормят там хорошо. Всегда останавливаемся в аэропорту Шарль-де-Голль. Больше нигде не видела такого скопления людей, которые смотрели бы на вас с тонкой перчинкой презрительного высокомерия.

 

Француженка на всё отвечала «ви, ви». Но я думаю, что она просто притворялась, что плохо говорит по-английски. Имидж у её заведения был такой—слияние

грациозного парижского силуэта с лёгким воздушным поцелуем. В общем, чего-то такого крылатого и эфемерного.

 

Интересное же, думаю, заведение для Лос-Анджелеса. А расположение ещё более пикантное—в районе, где с одной стороны живут геи, а с другой русские евреи.

А между двумя этими достопочтенными общинами Города Ангелов поместилась массажная а-ля Мулен Руж. «Liberté, égalité, fraternité»[1] по-американски.

 

В этом салоне работало несколько массажисток. Я, конечно, не ведая разницы, записалась к первой попавшейся.

 

Специалиста по массажу звали Сиена. Она была латино-американского происхождения. Приятная женщина. Как и все работники этой профессии, разговорчивая. Особенно, когда клиент приходил в первый раз.

 

После того, как моя новая знакомая узнала, что я учусь на юриста и хочу специализироваться в области иммиграции, она оживилась, назвала меня чуть ли не будущей матерью-спасительницей иммигрантов. Сказала, что сама проработала двадцать лет социальным работником, и у неё было много дел, связанных с иммиграционными процессами и, в особенности, с торговлей детьми.

Поделилась несколькими кошмарными историями.

 

Дальше Сиена сообщила мне, что социальную работу она любила, но платили мало, а стресса было много. Затем у неё обнаружили рак.

 

Она уволилась с должности социального работника. Долго лечилась. В дополнение к традиционной терапии, обратилась к холистической медицине. Впоследствии

выздоровела и стала массажистом. Как видите, душещипательная жизненная история.

 

 

В конце Сиена добавила, что её племянница учит русский язык и мечтает работать на американское правительство по делам России. Мне, как человеку успевшему родиться ещё в СССР, было очень трудно расслабить мимические мышцы лица после этих слов.

 

Но, в целом, массаж мне понравился. Поэтому я решила ходить в этот салон регулярно.

 

В следующий раз мне попался другой массажный специалист, Николь. Она была американкой. Поприветствовавши меня, вторая массажистка спросила, сколько мне лет. Я призналась, что мне тридцать два года. Она ответила, что не дала бы мне больше двадцати четырех. Как и многие американки, она хорошо умела врать, улыбаясь.

 

Николь мне тоже рассказала пару-тройку интересных историй—в основном, про клиенток из России. Всё делала комплименты моему «свежему» лицу.

 

В общем, каждая массажистка пыталась сделать меня своим постоянным клиентом с точки зрения её индивидуального мировоззрения. Сиена рассказывала о работе в социальной сфере, Николь делала мне комплименты.

 

А потом я подумала, что так, наверное, чувствует себя мужчина, который в первый раз приходит в стриптиз-клуб, планируя посещать его в дальнейшем.

 

На него набрасываются опытные (и не очень) полуголые (очень) нимфетки (красивые и не очень; молодые и не очень) и пытаются заклеймить его в число своих постоянных клиентов.

 

Делают они это, скорее всего, каждая своим способом. Одни рассказывают драматические истории о том, как их мать была алкоголичкой, отца они вообще не знали и с малолетства зарабатывали сами.

 

Другие говорят, что линия разврата на их жизненном пути подходит к концу—они уже почти накопили на обучение в престижном колледже.

 

Третьи просто интересуются, как у мужчины дела. И тот сам начинает им рассказывать трагическую сагу о том, как жена изменила ему с лучшим другом, который, к тому же, является его начальником.

 

В общем, кто во что горазд. Человек всегда ищет родственную душу. И часто находит её в самых неожиданных местах. Воистину, неисповедимы

пути Господни . . .

 

И я решила: гулять так гулять. Послушаю ещё любопытных историй. И записалась на приём к третьей массажистке.

 

Звали её Матильда. И была она родом из Испании. Из Барселоны, загадочного города, название которого она произносила с шипящим межзубным звуком посередине.

 

Выглядела Матильда лет на тридцать пять. При свете. А в темноте массажной комнаты так и вообще младше меня. Хотя по дальнейшему разговору и моим подсчётам, ей приходилось хорошо за шестьдесят.

 

Мы с ней, как две европейки, одна будучи из Барселоны, а другая из Урюпинска, сразу нашли общий язык.

 

Моя третья массажистка рассказывала мне, как скучает по Испании. Я делилась своими воспоминаниями о России.

 

Мы поговорили об Америке и наших представлениях о благословенных гражданах этой капиталистической утопии.

 

Дальше Матильда сообщила, что её бабушка, переехавшая из Мадрида в Каталонию в разгар франкистского режима, смазывала кожу оливковым маслом.

 

Я уверила её в том, что, наверняка, и моя бабушка, уроженка хутора Мазинского, Нехаевского района, Волгоградской области, протирала лицо подсолнечным маслом после того, как мой прадедушка пришёл из сталинского ГУЛАГа, отсидев там десять лет.

 

В общем, две родственные души встретились в центре засыхающего оазиса под названием Лос-Анджелес.

 

Затем Матильда поведала мне интересную историю.

 

В школьные годы, когда ей было около шести лет, она участвовала в конкурсе по написанию картин на религиозную тему. И заняла первое место. Нарисовала Деву Марию и младенца Иисуса в её объятиях. В принципе, стандартный такой сюжет.

 

А грамоты школьникам должен был вручать сам Франсиско Франко.

 

Здесь нам потребуется небольшая историческая справка по поводу того, кем же этот Франко был.

 

А был он великим и ужасным диктатором, который правил Испанией в течение долгого времени. Убивал невинных людей. Ссылал инакомыслящих в концентрационные лагеря. С его согласия, тысячи детей были украдены у родителей-оппозиционеров. Жители Испании до сих пор ищут своих родственников, ставших жертвами франкистского режима.

 

Франко был для Испании, как Гитлер для Германии. Как Муссолини для Италии. Как Сталин для Советского Союза.

 

Ещё один пример из истории современной цивилизации, где одно человеческое существо плакало кровавыми слезами, в то время как другое человеческое существо купалось в море тщеславия, гордыни и властолюбия.

 

И вот этот самый человек должен был вручать грамоту маленькой девочке Матильде.

 

Я так и представляю себе следующую картину: мама Матильды тщательно выстирывает дочкину школьную парадную форму.  Высушивает её на знойном каталонском солнце. Вслед за этим старательная хозяйка берёт тяжёлый чугунный утюг и проглаживает одежду до такой степени, что чёрный цвет начинает лосниться от жара.

 

Тем временем бабушка заплетает густые волосы девочки в две тугие косы. Завязывает их огромными белыми бантами.

 

Матильда одевается в ещё тёплую от утюга форму. Дедушка помогает внучке натянуть за спину туго набитый ранец. Папа приносит начищенные гуталином сверкающие туфельки.

 

Все родственники выходят на порог маленького скромного домика, чтобы проводить девочку в школу.

 

Быть может, они видят её в последний раз. Быть может, вся семья ступает по этой земле последний день.

 

Ведь диктаторы—они люди непредсказуемые. Вот, к примеру, проснулся диктатор—а у него плохое настроение. Или насморк. Совершенно не исключены и случаи неожиданного запора. А то и стремительного поноса. Всякое в жизни случается–даже у диктаторов …

 

И вот торжественный момент настал. Франко прибыл в зал. Его поприветствовали.

Затем предводитель Испании подошёл к шедевру искусства маленькой Матильды. Стал внимательно его изучать. Долго к чему-то приглядывался. В зале не было ни звука. Люди перестали дышать, ожидая реакции великого Вождя.

 

Неожиданно всемогущий лидер захлопал в ладоши. Зал завторил ему с облегчением. Все вздохнули—школьница и её семья были вне опасности.

 

Франко вручил Матильдe грамоту.

 

А потом он весело подмигнул, наклонился и спросил: «Девочка, а почему на твоей картине у малютки Иисуса пиписька торчит вверх?»

***

Ну не могу я смеяться, не напрягая мимических морщин. Как ржала я как лошадь, так и буду ржать. До тех пор, пока не стану дряхлой старушкой и, упав своей морщинистой мордой в землю, я не испущу последний вздох, умерев от абсурдности жизни. Заливаясь смехом.

[1] «Свобода, равенство, братство», национальный девиз Французской Республики.