Кирилл как обычно смотрел телевизор, сидя на диване в прихожей. В руке телефон. Парень переписывался. В выходной ничего не хочется делать, Кирилл ленился даже поставить чайник. Он не часто приезжал к дедушке в гости, и не любил этого. Мать пошла за покупками. Парень ждал её прихода. Осенний листопад в самом разгаре, холодный и противный ветер раздавал простуду не ожидавшим заморозка прохожим с голой шеей.

Из комнаты вышел дедушка в пиджаке, брюках и галстуке. Он гладко выбрился, пахло от него в этот раз не старым мокрым поленом, как говорил Кирилл, а приятными духами.

– Ты уходишь? – спросил Кирилл, посмотрев на дедушку, затем на улицу. Начинало темнеть.

– Да, ухожу. Я приду поздно.

– А куда ты идёшь вечером? На свидание? Мама скоро придёт. Она хотела, чтоб ты дал ей какой-то сервиз. Она приготовит утку в духовке.

– Она знает, что где лежит, – сказал старик, надевая куртку и шляпу. Морщинистое лицо сияло от удовольствия. Он двигался проворно и быстро. Долго стоял перед зеркалом, поправляя галстук и рубашку. Затем погладил внука по голове и ушёл.

Евгений Петрович переживал. Да, он шёл на свидание. Он не мог об этом никому сказать, да и никто бы его не понял. Зачем почти в семьдесят лет уже нужно такое, тем более с человеком, с которым он никогда раньше не виделся. Но ему это было нужно. Дочь бы отговаривала его, и он вышел, когда она отсутствовала.

Он вспоминал лицо подруги, с которой общался последние сорок лет. Подумать только, сорок лет онлайн переписки, тайных отношений. Ещё когда была жива супруга, пять лет назад, он сохранял секрет, а теперь, когда он остался один, это было несложно.

Он шёл вдоль тёмной улицы. Его силуэт появлялся в пятнах фонарей. Он шёл быстро, припоминая общение с Джоан. Их случайное знакомство почти сорок лет назад оставалось тайным. Евгений свернул на соседнюю улицу и стоял на остановке, ожидая автобуса. Он немного опаздывал, но не переживал. Джоан дождётся его, и он это знал. У неё есть супруг и дети, и каким-то чудом сейчас она приехала к нему в страну, в его город. Он даже не спрашивал подробности, неважно было ничего, кроме того, что она приехала.

Автобус увёз его с остановки, но время тянулось слишком медленно. Евгений постоянно смотрел на часы, торопясь, думая, что она переживает. Он общался с ней в чате и сейчас написал, что уже едет.

 

И вот он на вокзале, где они договорились встретиться. Он стоял, оглядывался, вытер платком пот со лба, хоть было и прохладно. И вот она идёт, спускается со ступенек. Тёмное строгое платье, красная сумочка, которую Джоан держала дрожащей рукой и чемодан на колёсиках, что плёлся за ней как послушная собачка. Пока она подходила, Евгений заметил на её глазах слёзы.

– Джоан, – сказал он.

Она не ответила просто подошла и обняла его. Так они и стояли, обнявшись возле ступенек вокзала. Она плохо знала его родной язык, но он за многие годы общения свободно мог говорить с ней на её языке.

– Как ты смогла приехать? – спросил он, держа её за руку, – у тебя тут дела? Я не мог спать всю неделю. У меня подскочило давление, дорогая моя.

– Я знаю, Женя, я всё знаю. Я и сама не могла спать.

– Пойдём со мной.

Он взял чемодан, заскрипели колёсики. Под руку он вёл Джоан. Два старика, неторопливо идущие среди толпы людей, почти не выделялись. На вокзале громко объявили о следующей отправке, но Женя не слышал что сообщили. Он сейчас не обращал внимания ни на что, кроме спутницы.

В кафе было уютно, играла лёгкая музыка, запах кофе и жаренных сосисок медленно расползался по помещению.

– Ты всё ещё любишь меня? – спросила она.

– Я всегда любил тебя, дорогая, и всегда буду любить. Я никому не рассказывал о нас. Это ведь наш секрет. Никто не знал, что я с тобой переписывался. Мы ведь это обсуждали. Итак, как ты смогла приехать? Ты так и не рассказала.

– Прошло почти сорок лет, – сказала она, – сорок долгих лет мы обменивались фотографиями, переписывались. Ты не представляешь, что со мной происходило за это время. Я хранила эту тайну от всех, Женя. Я никому о тебе не рассказывала. Я мечтала, что мы будем вместе, но ты живёшь в Украине, а я в США. Ты понимаешь, что просто так я не могла приехать.

– Я знаю, дорогая. Мне хватало того, что ты любишь меня. Любовь на расстоянии это тоже любовь, главное, чтоб она была взаимной. Мы ничего не требовали друг от друга, нам нужно было просто знать, что мы любимы, вот и всё.

– Да, это всё, что было нужно. Но также это всё, что мы могли себе позволить. И если подождать ещё десяток лет, то из нас остался бы кто-то один. Я боялась только этого.

– Не думай об этом. Сейчас мы вместе и сегодня мы будем отдыхать.

– Я рассказала всё супругу, – сказала Джоан, не поднимая глаз. Евгений Петрович молчал. Принесли бутылку вина, он открыл её и разлил по бокалам.

– Я не могла к тебе приехать, не сказав правду. Я сказала, что хочу тебя увидеть, потому, что мы давно общались, мы любим друг друга, и я могу позволить себе хоть раз приехать к другу.

– Что ответил муж?

– Ничего. Он не отпустил меня. Мы с ним сильно поругались, и я уехала тайно. Я просто бросила его, детей и внуков. Дети живут отдельно. Я могла приехать раньше, но боялась. Я боялась признавать, что сорок лет врала, боялась унижаться перед ним. Теперь он скажет всем, что я уехала к любовнику.

– Не скажет. Ведь тогда он унизит себя в глазах других. Не думаю, что он так поступит. Для мужчины это стыдно. Он что-то соврёт, но тебе он выскажет всё.

– Больше я ничего не совру. Я уже опозорилась во всех смыслах. Теперь я показала, что изменяла ему. Я падшая женщина.

– Не думай об этом. Спасибо, что сделала это ради меня. Даже не знаю, правильно ли ты поступила, пожертвовав ради меня семьёй.

 

Два часа спустя старики сидели в доме. Евгений Петрович познакомил спутницу с дочкой и внуком. Кирилл внимательно оглядывал старушку, дедушка приказал ему выйти и выплюнуть на улицу жвачку, ведь это неприлично.

– Я не знал, что у нас гости, – оправдывался Кирилл, вернувшись. Джоан плохо понимала, что они говорят и лишь наигранно улыбаясь, ждала дальнейших событий.

– Папа, можно тебя на минутку? – спросила Лиза, подойдя к отцу.

– Конечно, – сказал он и поднялся с кровати. Они вышли в соседнее помещение, Джоан продолжала сидеть, неловко теребя сумку, уводя взгляд от настырного Кирилла.

– Ты знал, что она приедет? – спросила Лиза отца.

– Да, знал.

– И кто это? Твоя подруга? Почему не сказал ничего?

– Это моё дело, почему я не сказал.

– Твоё дело, папа? А я сидела у тебя два дня, потому, что ты не спал ночами, потому, что ты нашёл себе любовницу?

– Лиза, перестань. Я не мальчик. Думай, что говоришь.

– Я тоже не девочка, чтоб сидеть с тобой, как с капризным ребёнком. У тебя давление скачет, у тебя бессонница, а ты хочешь, чтоб я перестала? Я не пошла с Кириллом на плавание потому, что тебе плохо. А плохо тебе, потому, что ты переживаешь.

– Кирилл не особо страдал.

– Папа, не забывай, что я твоя дочь, а он твой внук. Извини, но думать нужно о молодых.

– Не извиню, потому, что я и так всю жизнь думал о вас. Пришло время подумать о себе.

– Вот и хорошо, а мы с Кириллом уезжаем. Думаю, ты сам справишься с новой подругой.

 

– Что случилось? – спросила Джоан, – я видела, вы ругались.

Евгений Петрович подошёл и сел рядом, нервно оглядываясь. Входная дверь хлопнула, через минуту послышался звук работающего мотора.

– Они уезжают, – сказал Евгений, – да, мы с дочкой поругались. Она сказала, что я слишком стар для подобных переживаний и тому подобное. Тебе лучше не знать.

– Но ведь она твоя дочь.

– Да, но ей важнее плавание для ребёнка, чем моё мнение.

Евгений пригладил волосы, затем посмотрел на Джоан.

– Я всегда любил тебя, – сказал он, – я не говорил об этом так часто, как нужно было, но я тебя всегда любил.

– Я тебя тоже.

– Я знаю. Потому ты и приехала. Ты боялась, что дольше ждать нельзя?

Джоан не ответила, лишь подсела ближе и поцеловала его.

 

Час спустя, когда почти все огни в окнах погасли, в одной квартире горел свет. На столе стояла почти пустая бутылка вина, два бокала, посуда. Негромко играла музыка, и двое стариков, неспешно и осторожно двигаясь, крутились в танце, ощущая себя в этот момент счастливейшими на свете.

 

Джоан уехала через неделю. На вокзале её провожал Евгений. Она не могла дольше оставаться.

– Не переживай, Женя, – говорила Джоан, – мы прожили жизни не зря. У нас есть семьи, мы любим друг друга, и будем делать это даже на расстоянии. Это замечательно. Не живи прошлым. Мы были с тобой вместе, и это лучшее время за всю жизнь.

– Прощай, Джоан.

– Прощай, Женя. Мы будем жить как раньше. Не стоит давать обещаний. Мы уже не дети. Делай всё, чтоб дочь тобой гордилась.

Женя подождал, пока уедет поезд. Он смотрел и размышлял над словами Джоан. Гордиться особо нечем, если дочь поймала его с любовницей. Эта мысль показалась забавной и он засмеялся. Несколько минут он смеялся, не обращая внимания на посторонние взгляды. Домой он шёл пешком, в хорошем настроении, и напевал мелодию, под которую они с Джоан танцевали.

 

– Дед.

– А?

– А это была твоя любовь?

– Которая?

– Ну, та старушка, которую ты неделю назад отправил в америку?

– Можно и так сказать.

Евгений Петрович сидел у окна и читал книгу, Кирилл играл в телефон, усевшись в кресло, ноги закинув на соседнее кресло. Лиза готовила на кухне.

– А чего она уехала?

– Потому, что у неё есть семья. Они любят её, они не могут без неё, и она не хочет бросать семью. Любовь это хорошо, но нужно знать, что в жизни важно, а что нет.

– Но если она приехала, значит, ты для неё важнее?

– Нельзя так сказать, Кирилл. Это сложно. Все эти отношения сложны. Вообще отношения людей друг к другу часто изменчивы даже у тех, кто всю жизнь вместе. Мы с Джоан познакомились по интернету. Общались почти сорок лет. Мы никогда не видели друг друга вживую. Было бы обидно умереть, так и не увидевшись.

– Вы целовались?

– Нет, мы не целовались. Это и не нужно было. Иногда достаточно, чтоб человек просто был рядом, и всё. Этого хватит. Тем более, мы уже не молоды.

– Понятно. Деда, я пойду, погуляю.

Кирилл вскочил, надел куртку, и, держа в руке телефон, вышел на улицу. Дверь за ним медленно закрылась.

Лиза подошла к отцу, села рядом.

– Прости меня, папа. Я погорячилась. Конечно, это твой выбор и твоя жизнь. Я не знаю, чего так отреагировала. Наверно, я так привыкла к тому, что ты один, и что кроме нас никого нет.

– Ничего, всё нормально. Теперь всё будет так, как прежде. Больше мы с ней никогда не увидимся.

 

Джоан сидела на ступенях дома. Рядом стояли два чемодана с вещами, третий чемодан лежал рядом на траве, раскрытый, вещи разбросаны. Под глазом у Джоан синяк. Она прижимала к щеке пакетик ледяного гороха. В дрожащей руке телефон. Из окна за спиной её муж посылал проклятья, ругаясь со своей дочерью и внучкой, ставшей на защиту бабушки.

Джоан плакала, не зная, что делать дальше. Ей некуда было ехать, и она надеялась, что супруг простит её и поймёт. Он был вспыльчив, но любовь нельзя очерчивать границами, она бесформенна и проникает даже в самое чёрствое сердце.

Джоан набрала в телефоне текст и готова была отправить Жене, который допытывался, как её приняли обратно.

У меня всё хорошо, – писала Джоан, – я приехала и все встретили меня приветливо. Муж меня понял и простил. Не жалею ни единой минуты, что провела с тобой. Я счастлива, что сумела вырваться к тебе. Я была рада, что мы встретились. Лёжа на смертном одре, я не буду ни о чём жалеть. Все планы выполнены. Спасибо за то, что ты есть в моей жизни, Женя. Люблю тебя. Твоя Джоан.

– И можешь не приходить сюда, – крикнул супруг за её спиной, выбросив на траву её любимую вазу для цветов, которая тут же разбилась, – пусть твой любовник дарит тебе цветы. Это мой дом и я никуда не уйду, пошла вон отсюда! Я не буду больше спать с тобой под одной крышей.

Дочь и внучка пытались утихомирить его, но старик разбушевался и пылал от гнева. Он так хлопнул входной дверью, что едва не выбил стёкла. Его крик разносился по всей округе.

Джоан вздохнула, поднялась со ступенек, поправила платье, затем дрожащей рукой нажала «отправить». Сообщение полетело по линиям социальных сетей. Она спрятала телефон, глядела на чемоданы, затем медленно прошла вдоль улицы, не зная, что делать дальше, но понимая, что дочь её не бросит и пристроит куда-то. Она остановилась и оглядывалась. По щеке текли слёзы, но Джоан была счастлива. Она стояла на улице, в тени деревьев, глядела на чемоданы, лежащие на крыльце родного ранее дома, и напевала мелодию, под которую танцевала с Женей.

 

Сентябрь 2020