Никита зябко передернул плечами. Даже под тощим пледом замерзли культи когда-то ампутировагнных ног. Северный зимний непонятен – то ли уже смеркается, то ли еще как следует не рассвело, а Никита уже четвертый час сидел в своей стылой коляске рядом со входом в огромный торговый комплекс. Рядом стояла невысокая картонная коробка, в которой трепыхалось несколько пятидесятирублевых купюр вкупе с негустой мелочью.
“Опять этот Танькин хахаль начнет блажить и грозиться выгнать из квартиры, Всё ему мало, гаду. А сам лет десять палец о палец не ударил насчет работы, сидит на сестренкиной и моей шеях. Корми его да вдобавок спиртным пои этого здоровенного козла,тьфу Ну, как же не вовремя сломал я свои протезы, сиди вон теперь, как привязанный к опостылой коляске…И где троюродная сестренка нашла этого урода? А как тихо-мирно жили вдвоем после моего ранения! Нет, откуда ни возьмись появился этот недобитый негодяй”.