Никита  зябко  передернул  плечами. Даже  под  тощим  пледом  замерзли  культи  когда-то  ампутировагнных  ног. Северный  зимний  непонятен  – то  ли  уже  смеркается,  то  ли  еще  как  следует  не  рассвело,  а    Никита  уже  четвертый  час  сидел  в  своей  стылой  коляске  рядом  со  входом  в  огромный  торговый  комплекс.  Рядом  стояла  невысокая  картонная  коробка,  в  которой  трепыхалось  несколько  пятидесятирублевых  купюр  вкупе  с  негустой  мелочью.

“Опять  этот  Танькин  хахаль  начнет  блажить  и  грозиться  выгнать  из  квартиры,  Всё  ему  мало,  гаду.  А  сам  лет  десять  палец  о  палец  не  ударил  насчет  работы, сидит  на  сестренкиной  и  моей  шеях.  Корми  его  да  вдобавок  спиртным  пои  этого  здоровенного  козла,тьфу  Ну,  как  же  не  вовремя  сломал  я  свои  протезы,  сиди  вон  теперь,  как  привязанный  к опостылой коляске…И  где  троюродная  сестренка  нашла  этого  урода?  А  как  тихо-мирно  жили  вдвоем  после  моего ранения!  Нет, откуда  ни  возьмись  появился  этот  недобитый  негодяй”.