(Или вечерние прогулки одного городского романтика)
Сергей не спеша шёл по вечернему городу. На улице было тепло, – стояла первая половина августа, лёгкий ветер с Невы слегка шевелил тополиные листья в огороженном высокой резной решёткой сквере мимо которого он всегда проходил, а иногда и задерживался присев на широких скамейках около журчащего фонтана с сигаретой или каким-нибудь городским сюжетом или впечатлением встреченным на этом маршруте привычных вечерних прогулок. До пересечения Мойки и канала Грибоедова оттуда было около 10 минут неспешного хода, а немного побродить по этим местам, постоять где-нибудь на набережной, а также посидеть вечерние час-два в уютном городском кафе уже давно вошло у него привычку. Сергей шёл не спеша, настроение было хорошее и по-летнему тёплое, часы показывали половину 7, так что времени было ещё много.
– Так, сейчас сначала как обычно дойду до Мало-Конюшенного моста, места пересечения канала Грибоедова и Мойки, там можно будет ненадолго задержаться, потом пройдусь мимо Михайловского садика и ещё раз посмотрю как выглядит решётка ворот после ремонта и реставрации, а потом… А потом конечно-же как обычно постою на набережной около церкви Спаса, – он всегда так красив в это вечернее время, после пройдусь по Конюшенной, посмотрю новинки в книжных ларьках, а потом – на Большую Конюшенную, после сверну на пешеходную зону Малой и как обычно поброжу там, прогуляюсь, посижу на скамейках, а в конце конечно-же немного задержусь возле памятника Гоголю. Ага, а вот и наш знаменитый тройной Мало-Конюшенный, прекрасно, а сразу за ним и Михайловский садик. Да, и рыбаки опять на своём месте, – надо будет спросить у них как клюёт…
Сергей прикурил и посмотрев на хорошо видную впереди в 300 метрах тройную арку моста двух рек и три привычные фигуры вечерних рыбаков с телескопическими удочками, как обычно стоявшие недалеко от моста улыбнулся и посмотрел на видневшиеся чуть дальше зелёные кроны Михайловского садика и хорошо заметные боковые акации Марсова поля. На набережной было по вечернему спокойно, проезжих машин почти не было, легкая волна Мойки чуть слышно плескалась об береговой гранит, и неспешно дойдя до первого рыбака Сергей приостановился, поздоровался и извинившись поинтересовался – как клюёт и что ловится.
– Да здесь почти всегда всё то же, – средний окунь, уклейка, ерши, – улыбнулся ему довольно уже знакомый высокий молодой человек лет 30 с небольшим, – коту на ужин хватает, да и на небольшую уху, и ещё всегда остаётся что-нибудь завялить.
– Давно стоите?
– Я? Уже минут 40. Ещё часа полтора постою, посмотрю на поплавок, на поклёвки, – вечер-то какой отличный, да и вид отсюда просто великолепный. Ну а потом можно будет возвращаться, – и коту что-нибудь будет, и домашним на заготовки. Ага, извините, но у меня кажется поклёвка.
И действительно, высокий желтоватый поплавок слегка покачивавшийся на лёгкой волне в 3 метрах от берега несколько раз слегка дёрнулся, потом резко наклонился, а после этого неожиданно ушёл прямо сразу под воду и меньше чем через полминуты снимая с крючка довольно приличного окуня рыболов кивнул Сергею и сказав что это уже третий за последние 15 минут бросил его в лежавший у ног плетёный проволочный судок, а Сергей тем временем решив что сейчас лучше особенно не задерживаться пожелал вечернему рыболову удачной рыбалки и пошёл к недалёкой уже знаменитой тройной аркаде Мало-Конюшенного моста. Пройдя мимо двух следующих рыбаков, стоявших на одинаковом расстоянии примерно в 15-20 метрах друг от друга он подошёл к мосту и убедившись что никаких проезжих машин нет перешёл на другую сторону и приостановившись посмотрел на открывавшийся оттуда вид на зелень Михайловского и Марсова поля, потом повернувшись с небольшой улыбкой взглянул на цветной, переливавшийся на солнце разноцветными красками и отблесками своих высоких и невысоких ярких куполов стоящий неподалёку собор Спаса и постояв так несколько минут решил что сначала он лучше всё-таки сходит на начинавшуюся почти прямо перед ним Конюшенную площадь, немного посмотрит там новинки в книжных и журнальных киосках и столиках, а после этого уже спокойно дойдёт до Спаса и как обычно минут 20-30 просто постоит там – это была старая и хорошо сложившаяся традиция. – Да, и по дороге конечно-же ещё раз взглянет и на решётку Михайловского – как она сейчас, после ремонта и реставрации…
Сергей ещё пару минут постоял у воды глядя на плескавшихся недалеко от моста уток, потом вздохнув посмотрел на идущий вдоль зелёного сада пешеходный проход и отойдя от перил неспешно пошёл вперёд. Дойдя до окончания моста он приостановился, и оглянувшись ещё раз взглянул на плавающую на том же месте разноцветную утиную стайку – всё точно, утки были всё те же, что и в прошлые его путешествия, потом прикурил и неспешно пошёл по тротуару вдоль Михайловского садика. Приблизившись к витиеватой решётке ворот он присмотрелся повнимательнее – видимая с тротуара её часть ярко поблескивала на солнце и дойдя до неё приостановился, минуты три посмотрел на возрождённую отреставрированную и как будто бы парящую в воздухе историческую решётку второго входа в этот для многих заповедный городской садик и на стоявшие в глубине скамейки, потом оглянулся ещё раз на возвышавшуюся совсем рядом церковь Спаса и вздохнув отошёл и направился к близкому переходу на площадь.
Несмотря на уже вечернее время народа на Конюшенной было немного и пройдя мимо стоявшей с краю церквушки Спаса-Нерукотворного-Образа, и как обычно слегка замедлив там свой шаг – это последнее место, так тесно связанное с именем очень горячо им любимого Александра Сергеевича было как-то по-особенному ему дорого, но в этот раз он решил здесь не задерживаться и прямо дойдя до Большой Конюшенной перешёл на другую сторону и подошёл к стоявшим там сувенирным, книжным, журнальным и прочим летним киоскам и столикам. Пройдя к одной из крайних лавочек он приостановился, и купив там бутылку лимонада с мороженным не спеша пошёл дальше. Дойдя до киоска с книгами он несколько минут постоял рассматривая выставленные ряды брошюр и бестселлеров, и когда его взгляд добрался до дальнего ряда, то сразу остановился на не очень ярко расцвеченном издании Генриха Бёлля, а когда заметил и лежавшую недалеко от него книгу Довлатова, то от небольшого волнения и радости чуть было не выронил зажатую подмышкой бутылку с лимонадом – просто успел её подхватить свободной рукой, и засунув её обратно слегка прерывающимся голосом обратился к хорошо во всём разобравшемуся и смотревшему на него с небольшой улыбкой продавцу.
– Извините пожалуйста, а можно у вас посмотреть Генриха Бёлля и Довлатова?
– Да, конечно, пожалуйста, – улыбнулся продавец и достав две очень давно интересовавшие Сергея книги передал их ему.
Наш слегка взволнованный герой бережно открыл два этих толстых издания – действительно, это были сборники избранного и посмотрев оглавление ещё раз глубоко вздохнул – точно, там было всё то, что он так долго искал и посмотрев ценники на обложке вытащил кошелёк и достав две нужные купюры протянул их стоявшему в глубине продавцу.
– Берёте две?
– Да, конечно, я так долго искал их, а тут, у вас, – сразу обе… Спасибо, я даже не ожидал.
– Совершенно не за что, – ответил ему улыбнувшись и передавая сдачу продавец, – и вы лучше почаще сюда заглядывайте. У нас сейчас постоянно бывают такие новинки.
– Спасибо, обязательно загляну. А когда у вас следующий завоз?
– А ближайшие новинки у нас должны появиться примерно где-то через неделю.
– Спасибо, обязательно загляну. И извините, а таких авторов как Камю и Фейхтвангер у вас можно найти, и часто ли они бывают? И ещё… Знаете, меня очень интересует современная зарубежная и отечественная фантастика, и желательно классика этого жанра.
– Что касается таких авторов – они у нас бывают, но что будет на следующей неделе я точно не знаю, так что загляните-ка лучше в Дом Книги – там они наверняка есть. А насчёт фантастики – вот, пожалуйста, Брэдбери, Кларк, вот здесь – Стругацкие «Понедельник начинается в субботу», а через неделю по моему могут завести ещё Ефремова и что-нибудь из поздних братьев Стругацких. И может будет что-нибудь из зарубежной классики.
– Спасибо, – улыбнулся Сергей укладывая купленные книги в пакет, – Брэдбери я сначала просто не заметил, и этих Стругацких тоже, но они у меня уже есть, а вот что касается Ефремова и зарубежной классики, – благодарю за подсказку, и через неделю обязательно загляну.
– Пожалуйста, всегда будем рады.
Отойдя от книжного ларька он отошёл в сторону, вытащил приобретённые книги и с удовольствием просмотрев оглавление наконец-то доел почти растаявшее мороженное и улыбнувшись вспомнил что сегодня также хотел купить тут новые тетради и свежий «Петербургский вестник», а заодно и немного посмотреть что-нибудь в ларьках с сувенирами – вдруг и там чего-нибудь приглянется, – и сделав несколько глотков лимонада устроил поудобнее подмышкой пакет с книгами, отошёл от затенённой стены дома и неспешно направился к ларькам.
Подойдя к журнальному столику он сначала спросил там тетради и посмотрев предложенную толстую стопку выбрал две нужные с отрывными листами, потом взглянув на стаканчик с ручками отобрал там ещё и две ручки, осмотрел разложенные журналы и немного подумав прибавил к ним и свежий номер журнала «Вокруг света» – будет что посмотреть на досуге. После этого подошёл к недалёкому лотку с сувенирами, минут на 10 задержался перед ним разглядывая сувенирные безделушки и улыбнувшись купил там две небольшие забавные скульптурки – маленькую сову и очень занятную фигурку зайца в очках с чашкой кофе и книгой. Эту сову он скорее всего повесит на кухне под читальной лампой, а зайца конечно-же подарит Елене – ведь через 10 дней у них будет ровно 2 года со дня их первой встречи, и собственно 2 года их небольшому, не очень бурному и совершенно искреннему роману. Да, а вот тут-то она обрадуется… Ну ладно, я ещё кажется хотел заглянуть и в газетный киоск, надо будет купить свежий «Петербургский вестник», а после пойду, и постою как обычно немного у Спаса…
Газетный киоск стоял самым последним, и подойдя к нему и купив свежую газету Сергей вздохнул, улыбнулся и пошёл к недалёкому каналу Грибоедова и к возвышавшемуся над ним величественному собору Спаса, по вечернему мягко поблескивавшему на солнце отблесками ликов святых и возвышавшимися над ними куполами. Подойдя к набережной он остановился, минут 10 постоял глядя на отблески солнца на иконах с образами и разноцветных куполах, на гладкую воду канала с отражением домов, легко вздохнул и подошёл к мосту. Перейдя через него и пройдя по набережной вдоль собора он быстро вышел к его широкой парадной стороне. Поднявшись на крыльцо взглянул на висевший сбоку церковный календарь, заглянул внутрь, но заходить не стал, и улыбнувшись отошёл от дверей, спустился и отойдя подальше остановился метрах в 50 от собора. Там несколько минут постоял просто и ни о чём не думая – вокруг стояла совершенно неповторимая волшебная спокойная лёгкость и свежесть, такое ощущение он встречал только в нескольких местах в Петербурге, и почти всегда это было около каких-нибудь храмов или других таких-же мест. Постояв так несколько минут он опёрся об ограду набережной и посмотрел на уходящее высоко вверх здание церкви. Он простоял так немного – это ощущение светлой лёгкости, царившее вокруг в которой очень хорошо чувствовались и отзвуки какой-то вековой мудрости и какого-то необычайно лёгкого спокойствия, витавших здесь «как будто бы просто над временем», – да, это то, что всегда бывает просто очень сложно определить и охарактеризовать словами, но это то, что он встречал здесь почти каждый раз и что объяснить на самом деле был тоже как-то бессилен. Он простоял так где-то минут 20 рассматривая образа святых и прислушиваясь к негромким разговорам выходящих и входящих, и когда часы подбежали к началу девятого со вздохом ещё раз оглянулся, посмотрел на горящие закатными красками купола и подумал что пора идти дальше. Ведь сегодня он хотел как обычно прогуляться по Конюшенным улицам, и по старой привычке слегка задержаться на Малой, немного погулять и посидеть там рядом с памятниками, а так как завтра утром ему обязательно надо быть на работе, то тогда и правда пора…
– Нет, а как красив сейчас собор Спаса, – вечер, народа почти нет, и такие краски, – подумал Сергей отойдя от ограды набережной, – нет, а это всё-таки совершенно не совсем простое место, – эта лёгкость, это спокойствие, стоял бы здесь ещё и стоял… Да, но сейчас и правда, пора, – чуть меньше чем через два часа уже стемнеет, а сегодня не позже 12 надо быть дома…
Пройдя мимо горящего яркими цветными красками собора и кинув в шапку сидевшему инвалиду пригоршню мелочи он вышел на Конюшенною, перешёл на дальнюю сторону и неспешно пошёл поглядывая на стоящие на противоположной стороне ларьки и небольшие группки снующих между ними людей. На этой стороне площади народа было всё также немного и дойдя до перехода на Большую Конюшенную он купил у стоявшего там мороженщика приглянувшееся мороженное и перешёл на другую сторону.
Перейдя через площадь и остановившись у углового дома немного посмотрел вдаль этой уютной улицы с пешеходной аллеей, аккуратно обсаженной по краям деревьями, улыбнулся и отошёл на полшага назад. Дело в том, что эта улица (как и весь этот небольшой участок города) были для него не совсем простыми местами – это были те места, куда он часто ходил ещё в детстве, где чуть позже встретил и свою первую (хоть и не такую уж и длинную), но настоящую и верную любовь, это были для него совершенно особенные, полные всевозможных вех, воспоминаний, примет и даже каких-то особых, связанных с детскими воспоминаниями, и иногда не без небольшой улыбкой вспоминаемыми различными таинственными преданиями места. И не станем скрывать что сюда его просто тянуло – проходя по этим улицам и переулкам он часто мог спокойно стряхнуть с себя весь ворох лет и вновь вздохнуть легко и свободно, как когда-то в молодости или во время студенчества, и приземлившись здесь на скамейке или прислонившись к стене какого-нибудь «избранного» дома он снова мог спокойно унестись своими размышленьями и мыслями совершенно далеко и от этого места, и от этого времени, вновь дав полную свободу своей фантазии и воображению – ведь не станем скрывать, – наш Сергей был поэтом, и к тому-же очень хорошим Петербургским поэтом.
Постояв так несколько минут на углу наш герой подошёл к пешеходному переходу на зелёную центральную часть этой улицы и перейдя на эту аллею прошёл несколько метров и остановился около большой гранитной тумбы. Там на ровной верхней поверхности возвышалась великолепная скульптурка небольшого крылатого пегаса, под ногами которого лежали три ровных круглых «куда-то катящихся» шара (в которые он возможно играл, и которые рука скульптора чутко подловив момент решила так и оставить их ему на этом постаменте). Улыбнувшись своему старому знакомому он положил несколько монет на небольшую специальную подставку (чтобы и ему было не скучно, и чтобы поэтам писались стихи), потом подошёл к скамейке и присев ещё раз улыбнувшись взглянул на крылатую скульптурку.
Настроение у него было отличное и по вечернему спокойное, людей на аллее было тоже не много и посидев несколько минут и доев мороженное открыл пакет с книгами и прочими мелочами и минут пятнадцать просидел, с удовольствием перелистывая свежие книги (и иногда оборачиваясь и слегка подмигивая стоявшему рядом пегасу). Потом положив их в пакет пролистал «Вокруг света» и достав две забавные сувенирные скульптурки несколько минут посмотрел на них, отпил лимонада и оглянувшись взглянул на часы. Стрелки стояли почти на девятичасовой отметке и Сергей вздохнув посмотрел на стоявшую рядом скульптурку пегаса, потом на другую сторону аллеи и положив сувенирные игрушки в пакет подумал что уже пора. Конечно здесь всё было привычно и спокойно, но сегодня он собирался заглянуть и на Малую Конюшенную, а так как там он скорее всего задержится – то пора было подниматься.
Сергей глотнул прохладного лимонада, посмотрел на стоявшего рядом пегаса и подмигнув ему улыбнулся – ведь чуть дальше по аллее, недалеко от переулка, ведущего на Малую улицу стоял ещё один такой-же, их поставили здесь несколько лет назад, и как он был, рад увидев здесь эту небольшую улыбку художника. И сейчас конечно дойдёт и до второй скульптурки, и также оставит там несколько монет, это была старая традиция – «чтоб и пегасам было не скучно, и чтобы поэтам писались стихи», а потом уже прямо на Малую Конюшенную.
– Эх, ещё дойти бы и до Лютеранской церкви, – как давно он там не был, – туда раньше вёл очень интересный проходной двор с Большой улицы, иногда он открыт и сейчас – пройдя по нему сначала попадаешь прямо к боковому входу этой церкви, а немного дальше выходишь сразу к широкому парадному фасаду и большому открытому пространству с видом на стоящий напротив Казанский. Да, и ведь недавно на заднем дворе этой церкви также появился и бюст Гёте, а как давно он не навещал великого классика… Ну ладно, туда он заглянет скорее всего уже в следующих прогулках, а сегодня немного побродит по Малой Конюшенной – ведь стоящие там памятники Гоголю и Городовому появились там также недавно, да и пешеходной зоной Малая улица стала тоже только несколько лет назад. Ага, а вот и второй пегас, – подумал Сергей подходя ко второму такому-же круглому возвышению с небольшой аккуратной скульптуркой и остановившись улыбнулся, пошарил в кармане и высыпав на специальную подставку кучку монет посмотрел на него, потом взглянул на прохаживающихся чуть по аллее прохожих, и ещё раз улыбнувшись понявшему крылья пегасу развернулся и пошёл к недалёкому переходу на Малую улицу.
– Нет, а как-же всё-таки удачно поставили здесь эти памятники, – и эти пегасы, и Городовой, и Гоголь… И теперь каждый раз, когда идёшь здесь, то просто отдыхаешь. И до чего-же всё-таки прекрасно, что на Малой улице сейчас нет машин и теперь тут ходят только пешеходы. Ага, – а вот я и пришёл, – и наш Петербургский романтик прошёл последние 20 метров по Шведскому переулку и выйдя на пешеходную зону Малой Конюшенной как обычно улыбнулся стоявшему чуть впереди Городовому.
– Привет, ты как всегда на месте, что-же, а вот и я зашёл к тебе в гости. Да, а народа тут сейчас немного, с этим мне сегодня везёт. Так, сколько сейчас времени? 15 минут десятого? Ну, это неплохо, и значит ещё где-то час-полтора я смогу здесь побродить. Как раз минут через 15-20 зажгут фонари, стемнеет где-то в начале одиннадцатого, так что домой сегодня я не опаздываю.
Сергей закурил и подойдя к памятнику Городовому остановился, постоял, отойдя оглянулся и с лёгкой улыбой подумал, – Да, а здесь всё как всегда на месте, и городовой, и задумчиво сидящий Гоголь… Вокруг стояли лёгкие сумерки, но стемнело бы только через час, и пройдя метров 50 наш герой остановился у поставленной кем-то из местных жителей скамейки и присев ещё раз оглянулся на стоявшего сзади Городового. Настроение было хорошее и по вечернему лёгкое, ни о чём серьёзном думать не хотелось, и посидев минут 10 он взглянул на пакет с книгами, потом подумал что на днях надо будет заглянуть в Дом Книги и посмотреть там Камю и ещё кое-что из классики. После закурив посмотрел на стоявший впереди дом с большой дворовой аркой и слегка улыбнувшись подумал, что здесь когда-то в середине 80-х жил и сам Борис Борисович, или БГ, и как они мальчишками специально караулили, когда он будет выходить оттуда вместе со своими музыкантами на очередной концерт уже тогда весьма многими любимого «Аквариума». Да, сколько лет уже прошло с тех пор, и хотя тогда они были ещё совсем молодыми мальчишками, но как-же всё это сейчас хорошо вспоминается…
Сергей посидел ещё немного, потом полез в карман куртки за сигаретами, и случайно чуть не уронил стоявшую рядом с ним бутылку с лимонадом (о которой он уже успел позабыть). Поставив её поровнее он улыбнулся, достал сигарету и прикурив посмотрел на видневшийся впереди и освещённый включившимися фонарями памятник Гоголю.
– Да, а вот и Николай Васильевич, – подумал наш герой, – сейчас посижу ещё минут 10, и надо будет подойти к нему «поздороваться». Да, и лимонада у меня ещё немного осталось, это просто прекрасно.
Он затянулся сигаретой и выпустив струйку дыма устроился поудобней и взглянул на стоящий впереди памятник и на мелькающие за ним огни Невского проспекта. – Нет, а хорошо всё-таки здесь, – ещё раз подумал он, глядя на освещённые фонарями стены, на стоящий впереди памятник русского классика и цветные огни Невского вдали, потом ещё раз взглянул на лежавшие рядом книги, на горящие разноцветными огнями окна домов, потом опять на освещённую лёгким фонарным светом улицу и тут остановился, очень серьёзно о чём-то задумался – а какие интересные слова, и появились они снова просто так, да, а если попробовать рассмотреть их повнимательнее… – Так, а это что-то интересное… Да, а если попробовать поставить эти слова так, в строчку… – И через минуту он сидел уже тщательно отбирая и подбирая вроде-бы случайно пришедшие к нему только что слова и начиная составлять рифмы к двум уже почти сформировавшимся совершенно неожиданно первым строчкам какого-то стихотворения…
– Нет, точно, а в этом действительно что-то есть… Да, точно, есть, – вот, вот оно…
И он сосредоточился, минут пять посидел, глядя на освещённую желтоватую стену дома напротив и очень тщательно подбирая и запоминая только что пришедшие к нему слова и составляя их в строки и когда два первые четверостишия уже достаточно сформировались и были почти готовы он несколько взволнованно достал из нагрудного кармана свой небольшой блокнот с ручкой (с которыми он почти никогда не расставался) и очень внимательно стал их записывать, иногда сосредоточенно и вдумчиво останавливаясь над каким-нибудь особым словом или словосочетанием и подбором нужной рифмы и примерно через 25 минут просмотрев и перечитав 6 только что набросанных мелким подчерком четверостиший ещё раз перечитал их, потом как-бы немного очнувшись огляделся по сторонам, посмотрел на вечерние огни, на слышную немного вдалеке суету Невского, на редких вечерних прохожих и уже спокойно перечитав только что написанные строчки улыбнулся – да, это было оно, и небольшое чудо снова совершилось и эти небольшие строки опять вместили в себя и это вечернее настроение и эти огни города, чуть слышный плеск Невы и Питерское небо, вид куполов и шпилей над водой и ещё то, что так давно хотелось и просилось на свободу, всё то невысказанное, ценное и важное, что так давно и долго таилось где-то в глубине…
Да, всё верно, и это загадочное таинство экспромта здесь снова приоткрылось и Сергей сидел и ещё раз перечитывал эти снова совершенно неожиданно спустившиеся к нему строки (точнее – уже целое и почти совсем готовое стихотворение (полностью он допишет его и доработает конечно уже в дома)).
– Да, а вот и они, эти строки, – улыбнувшись подумал Сергей, ещё раз перечитав только что набросанное стихотворение, – да, вот и оно, а остальное допишу и доработаю попозже, когда буду дома. Да, и кстати, насчёт дома, – а сколько сейчас времени?
Он посмотрел на часы и вздохнул, – было без нескольких минут десять.
– Ну что-же, а теперь, если я не хочу опаздывать, то пора немного прогуляться и поздороваться с Николаем Васильевичем, – подумал Сергей и спрятав в нагрудный карман блокнот с только что написанным стихотворением отпил немного походного лимонада, поднялся и взяв пакет с книгами пошёл к освещенному памятнику Гоголю. Дойдя до него он остановился, с минуту постоял, а потом подошёл к такой-же заботливо поставленной кем-то из местных жителей скамейке недалеко от памятника, и по старой традиции присел напротив. Прохожих почти не было, освещённая улица была хорошо видна до самого конца, и Сергей улыбнувшись посмотрел на задумчиво сидевшего напротив классика и глубоко и свободно вдохнул. Он здесь задерживался всегда, когда завершал свои вечерние прогулки, и это было давно устоявшейся традицией, – дело в том, что именно это место около памятника было совершенно особенным, – по вечерам тут всегда царила совершенно особая обстановка, – эти чем-то немного величественные и даже какие-то волшебные покой и спокойствие, которыми казалось был пропитан весь воздух, это то, что в это время здесь просто исчезали и отходили куда-то прочь вся суета и ежедневность, и если тут о чём-то и хотелось подумать, то только о чём-то хорошем и светлом, о чём-то вечном и не переходящем.
Да, шутка не шутка, но именно такая атмосфера и настроение царили по вечерам в этом месте – спокойствие, покой и какая-то особенная, легкая прохлада, да, такое было это место, и конечно это был парадокс – в самом центре города, совсем недалеко от шумного и кипящего Невского, у памятника Гоголю (который совершенно особо упоминал некоторые особенности и свойства этих мест в своей знаменитой повести «Невский проспект»), – и вдруг такой уголок тишины и спокойствия… И совершенно естественно то, что наш городской романтик каждую свою прогулку старался заканчивать в этом месте.
Ну ладно, а теперь и мой черёд немного извинится перед читателем за небольшое отступление и поспешив вернуться к месту действия отметить, что наш Сергей как обычно просидев чуть больше получаса перед возвышавшимся памятником посмотрел на часы и улыбнулся, – стрелки показывали без десяти одиннадцать, и слегка вздохнув ещё раз взглянул на сидящего рядом писателя, потом на недалёкие огни Невского поднялся, и взяв пакет с книгами как обычно слегка поклонившись Николаю Васильевичу вздохнул и пошёл к блестящему яркими огнями проспекту. Время стояло уже позднее, и пора было возвращаться.
Сергей вышел на Невский. Добираться до дома ему было не очень далеко – на троллейбусе до Литейного, и оттуда ещё одну остановку, и хотя остановки троллейбусов стояли прямо напротив, у Казанского он решил не спешить, и завершить этот вечер небольшой пешей прогулкой до Гостиного, – это как раз была одна остановка. Невский как всегда жил своей жизнью, и немного пройдя Сергей улыбнулся, подумал что на работу ему завтра к 10, и что он успеет отоспаться (он временно подрабатывал вахтёром в одном из небольших КБ недалеко от дома), и что его студенческие бдения начнутся через 3 недели (в это время он заочно заканчивал 2 высшее образование, и был студентом 4 курса филфака СПБГУ), чему и был очень рад и доволен.
Пройдя мимо хорошо освещённого Дома Книги с светящимся глобусом наверху он ещё раз улыбнулся, и подумал что на днях надо будет сюда обязательно заглянуть, и посмотреть, не появилось ли чего-нибудь интересного в книжных новинках, а потом… Ага, а вот и канал Грибоедова, и выкурю-ка я здесь сигарету.
Сергей остановившись у перил моста прикурил, с улыбкой посмотрел на хорошо видный оттуда и красиво светящийся в темноте яркими красками собор Спаса, подсвеченный специальными подсветками, минуты две посмотрел на эту картинку, потом развернувшись взглянул на светящиеся напротив огни Казанского, на стоящий рядом Дом Книги и снова посмотрев на светящегося Спаса улыбнувшись подумал что маленькую сову, купленную сегодня он обязательно повесит на кухне под читальной лампой, а вторую игрушку, зайца с книгой торжественно своей Елене. Вот она обрадуется! Ведь у них завтра встреча, в 7 часов, в их кафе на Литейном, и ещё – они ведь собирались сходить послезавтра… Да, но это будет правда только послезавтра, а сейчас мне похоже пора, я итак уже здесь слишком запозднился, – и Сергей выбросил догоревшую сигарету в урну, отошёл от перил и ещё раз оглянувшись на светящийся собор Спаса пошёл к недалёкому пешеходному переходу. Пройдя немного он пристроил поудобнее пакет с книгами, и улыбнувшись подумал что следующую такую прогулку можно будет сделать и по другому маршруту – например сначала побродить около Инженерного замка, потом пройти в Михайловский, после немного постоять на Фонтанке, а закончить её можно будет вечерней прогулкой по Летнему саду – ведь правда, как давно он там не был. Да, и ведь ещё у него завтра встреча с Еленой, вот она обрадуется этой небольшой игрушке… Да, и ещё, – а в следующий раз…
Но что это будет в следующий раз, уже было не очень-то понятно, – Сергей к этому времени выйдя из подземного перехода около Гостиного двора почти подошёл к троллейбусной остановке, к которой медленно подруливал тёмно-синий троллейбус. Сегодняшняя городская прогулка была уже закончена, а в следующий раз… А в следующий раз он скорее всего прогуляется по другому маршруту, а сегодня вернувшись сначала повесит на кухне этого совёнка, и ещё раз повнимательней посмотрит своё новое стихотворение… Троллейбус уже отъезжал от Гостиного, Невский ярко светился огнями, настроение было вечернее, Сергей возвращался домой.
2020
