Есть вещи, в которые трудно поверить. Они невероятны, но они существуют, независимо от того, верят в них или нет.

12 июня 14:27

Игорь Долун сидел на кухне и листал журнал. Сегодня последний день работы над картиной, и это замечательно. Это просто великолепно. Довольный Игорь пил кофе, ел круассан, пока искал идею для новой работы. Его картины не пользовались спросом, но в последнее время новые работы он никому не показывал, кроме нескольких приятелей, да и те не могли их оценить, так как не разбирались в этом. Игорю это было на руку.

Время шло, Игорь нервничал. Он понимал, что обратной дороги не будет, но не собирался останавливаться. В какой-то степени он хотел знать правду, но бо́льшая часть сознания стремилась лишь опровергнуть догадки. Игорь встал и прошёл на чердак, где прятал картины. Сперва, нужно было разложить их по комнате…

 

13 июня. 15:35

– Сегодня, – говорил Николай Ефремов, сидя перед начальником, – обшарили дом Игоря Долуна. От подвала и до чердака. Судя по всему, вчера он ещё находился там. Тело не найдено, и куда он исчез, пока не установлено. Есть всего четыре свидетеля, которые заметили нечто странное, но никто не может толком ничего объяснить. Самого Игоря никто так и не видел.

Когда Ефремов закончил, вызвали соседку Игоря, Надежду Алексееву.

– Вчера, примерно в семь вечера, – говорила Надежда, – я готовила ужин. Внезапно ощутила тошноту. Появился какой-то запах, я не могу описать, но он был очень неприятным. Будто я оказалась на помойке в жаркий день. Словно пропали все запахи, кроме помойки. Меня вырвало на пол, затем я добежала до умывальника, и меня вырвало туда. Я отдышалась, но к запаху прибавился странный звук. Начала болеть голова. Я едва добежала до туалета, упала на колени и вновь вырвала, но уже не поднималась. От странного звука болела голова, ноги онемели. Вскоре я потеряла сознание. Когда я очнулась, у меня болело всё тело, муж тряс меня за плечо. Он вызвал скорую, не зная, что со мной. Я и сама не знала, что случилось. Я попыталась встать, но меня шатало, что-то было с желудком, в ушах слышался звон. Когда муж поднял меня на ноги и предложил пройти в ванную, я вновь потеряла сознание. В следующий раз я очнулась в реанимации.

Когда она закончила, ей дали попить воды и Надежда покинула отделение.

 

12 июня 17:40

Игорь Долун разложил картины по комнате. Они были ужасны. На всех преобладал красный и чёрный цвет. Было много изображений огня и крови. Игорь рассматривал картину, где изображалось адское пламя, горящее внутри человека, а тот рвал на себе кожу, стараясь добраться до очага пожара и затушить его.

Было пасмурно, медленно приближался вечер. Игорь решил, что пришло время перейти ко второй фазе. Он оглядел картины, достал ножик и начал резать себе ладонь.

 

13 июня 16:08

– Итак, что вы услышали, когда пришли домой? – спросил Николай Ефремов сидевшего перед ним мужчину. Леонид Суврон, сосед Игоря с задней стороны дома, но живёт на другой улице.

– Прежде всего, мне показалось, что я слышал крики. Много криков. Я прислушался, вышел во двор, но ничего больше не было. Несколькими минутами позже, я нашёл собаку и кошку на заднем дворе, оба издохли. Лежали без движений. У обоих не было глаз, но их не выкалывали, а будто выжгли, точнее глаза будто вытекли от нагрева, а тела воняли палёным.

– Что было дальше?

– Я сразу подумал, что кто-то проник в дом, убил животных и сейчас готовился напасть на меня. Я растерялся, забежал на кухню и заметил, что в кастрюльке кипит вода, но она не была включена.

– Вы видели, как кипит вода в неподключенной конфорке? – спросил Роговцев.

– Да.

– А вы не думаете, что это звучит неправдоподобно?

– Петя, – перебил его Ефремов, – пусть он продолжает. Вопросы позже.

Наступило секундное молчание. Пётр Роговцев бросил ручку на стол, откинулся на спинку стула и сцепил руки за спиной.

– Когда я попытался убрать кастрюльку с плиты, обжёгся. Поставил её на стол, но вода продолжала кипеть, затем вылил воду в раковину и тогда всё прекратилось. До меня дошёл отвратительный запах, будто что-то тухлое долго лежало на солнце. Я не могу описать, но запах был ужасным. Меня едва не вырвало. Я выбежал на задний двор и тут услышал крики, но в этот раз их было много. Кричали женщины, дети и мужчины. Просто кричали, но я не мог понять откуда. Я оглядывался, думал, что мне кажется, но звуки были слишком отчётливыми. Немного позже я понял, откуда они шли. Крики раздавались из дома соседа.

– Из дома Игоря Долуна, вы хотите сказать? – спросил Ефремов.

– Да. Оттуда.

– И что вы сделали?

– Я вызвал полицию, и сообщил, что слышу крики, затем пошёл к соседу, чтоб проверить лично, что случилось, но когда я перепрыгнул через забор, и шагал по огороду Игоря, к дому, я потерял сознание. Очнулся, когда меня трясли за плечо полицейские. Вот и всё.

Ефремов задумчиво кивнул. Леонид ушёл.

 

12 июня 18:15

Игорь Долун начал читать слова и фразы, что написал вдоль стены собственной кровью. Посреди комнаты горели свечи. Он ходил вдоль комнаты с книгой в руке и читал заклинания. До сих пор он не мог поверить в то, что делает и не представлял, что его действия могут назвать иначе чем сумасшествие.

Игорь открыл окно и выглянул наружу, вдохнул воздух и ощутил, насколько дрожат пальцы. До последнего момента он верил, что всё это шутка, что он решил доказать самому себе и никому другому. Всё это вздор. Это лишь в его голове.

Он запер окно, оглянулся и замер. Три свечи, что горели посреди комнаты, погасли.

Всего лишь сквозняк, – мелькнула мысль. Это было единственным объяснением, и Игорь уже начал разочаровываться в том, что мелькнула надежда. Ему хотелось верить в то, что существует в этом мире нечто необъяснимое. Но зачем гадать, зачем искать, если можно спросить прямо, да или нет? Если можно потрогать, ощутить, получить ответ из другого места.

Игорь подошёл и зажёг свечи, за мгновение до этого ему показалось, что на стене была странная тень, но в слабом полумраке трудно было что-то разглядеть. Игорю становилось страшно.

Он отошёл, мгновенно свечи погасли. Игорь замер. Медленно оглянулся. Было темно, на стене играли тени деревьев. Игорь вновь зажёг свечи. В этот момент он решил, что на правильном пути.

– Эй, демон. Ты слышишь? Я тебя не боюсь. Если ты существуешь, покажись.

Он подождал и начал читать написанные на бумаге слова:

– Муссон, канифоль, вымя, ящерица, базилик, чешуя…

Он читал несколько минут, пока не исчерпал этот странный и бессмысленных набор слов. Наступила тишина. Игорь отложил листок и оглядывался. Шло время, но ничего не происходило. Внезапно, над головой, на втором этаже, он услышал стук. Затем ещё один, снова, снова. Это были медленные шаги. Запахло чем-то противным, начала болеть голова. В аквариуме, стоящем в углу, вода начала бурлить.

Игорь согнулся от боли в животе, краем глаза наблюдал за кипящей водой. Шаг за шагом по лестнице кто-то спускался. Шаги были тяжёлые, и слышалось тяжёлое медленное дыхание, будто дышал не человек, а какое-то громадное животное. Игорь повернулся к лестнице и успел заметить что-то волосатое. В этот момент погасли все свечи.

 

13 июня 18:20

– Вы были рядом, – сказал Николай Ефремов, глядя на полицейского, – когда поступило несколько звонков, сообщающих о странных криках. Вы были ближе всех. Что произошло, когда вы подъехали к дому?

Полицейский лежал в реанимации, глаза бегали по помещению. Волосы были белыми, из руки торчал катетер.

– Сначала было всё нормально, но когда мы подъехали к улице, заглох мотор. Витя сказал, что это плохая примета, не стал заводить, и мы пошли пешком, точнее хотели пойти, вышли из машины, но тут же остановились. Вдоль улицы, на земле, в огородах и на крышах мы заметили много птиц. Они были мертвы. Под забором лежало две кошки, серая и чёрная.

– Что было дальше?

– Мы пошли к дому. Когда подошли к забору услышали крики. Это были крики мужчин, женщин и детей. Крики слышались из дома. Мы побежали внутрь, но едва вошли во двор, как меня вырвало на траву. Тут тоже лежали мёртвые птицы. Голова кружилась, всё плыло перед глазами, и казалось, что даже тёмное небо шевелилось, словно это был перевёрнутый океан. Витя побежал внутрь, а я остался снаружи. Я не мог подняться на ноги, не мог даже ползти. Это всё, что я помню. Наступила темнота, очнулся я тут.

– Понятно, – сказал Ефремов. Ему не в первый раз доводилось сталкиваться с подобными необъяснимыми вещами, – как, по-твоему, что это было?

– Может быть какие-то радиоволны? Излучение, радиация?

– Я не знаю, но через тридцать минут прибыла другая полицейская команда, и всё было нормально. Никто не зафиксировал радиации или чего бы то ни было. Не было птиц, не было криков, не было запаха, вообще ничего не было. Они нашли вас и ещё одного мужчину, который потерял сознание в его огороде.

Лежащий на койке мужчина ничего не ответил, но Ефремов и не настаивал. Он просто хотел узнать, что произошло. Он знал, что в любом случае это выяснит.

 

15 июня 17:15

Часто мысли о том, что произошло, преследовали Ефремова. Совсем недавно в его жизни был ещё один загадочный случай убийств, и, хоть убийца был пойман, но что-то мистическое было в этом деле^*1.

Тишина. Где-то лаяла собака. Ефремов стоял у ворот дома номер семнадцать, по улице Цветочной и курил. Он знал, что события, произошедшие два дня назад, могут остаться неразгаданными, слишком много невероятного произошло в тот день. Слишком много ужасного. Пропали два человека и Ефремов сомневался, что их найдут.

Он открыл ворота, прошёл по дорожке к дому и остановился перед дверью, так как ощутил странный запах, будто что-то горело, но потом он понял. Это был запах сожжённой плоти. Николай немного усмехнулся, думая над тем, что слишком всё совпадает. Но в его жизни бывали моменты и не такие.

Он открыл дверь, вошёл. Тут был запах тухлятины и навоза, смешанный с чем-то пригоревшим. Ефремов прикрыл нос. Дом большой, но всё аккуратно убрано, будто тут ничего и не происходило. Полицейского и хозяина так и не нашли. Ефремов знал, что в доме никого нет. Он прошёл на кухню, огляделся, зашёл в гостиную, затем подошёл к лестнице на второй этаж. Ему не хотелось подниматься, что-то словно удерживало от этого, но было и другое чувство, которое влекло. Это было любопытство. Оно толкало в затылок, манило, вопреки опасности, но он не хотел подниматься, думая, что там ничего нет. В эту секунду он вообще не понял, для чего пришёл. Дом был проверен несколько раз, никто не обнаружен. Николай развернулся и вышел во двор.

Он шёл к калитке, как вдруг перед ней остановился крытый фургон. Из фургона вышли люди в зелёных комбинезонах и начали быстро что-то доставать из автомобиля. Один из них подошёл к Ефремову и махал руками.

– Тут нельзя находиться, опасно. Утечка газа.

– Я полицейский.

– Утечка газа и плюс дикое животное сбежало из заповедника, оно могло кого-то убить. Вам повезло, что вы не были следующим.

– Какое животное?

– Медведь, дикий, очень большой.

Говоривший постоянно оглядывался, будто ища животное, бегающее по двору, или какую-либо опасность. Лицо выглядело странно, но Ефремов не понял, что его смущало.

– Вы кто такие? – спросил Ефремов.

– Служба спасения, – ответил мужчина. Ефремов посмотрел на фургон и заметил, что опознавательные буквы на нём были закрашены, а на комбинезонах мужчин отпороты надписи. Несколько мужчин прошли мимо, неся лестницу.

– Зачем вам лестница? Вы же сказали, утечка газа.

– Утечка газа и животное сбежало, – говорил собеседник, размахивая руками, – огромное, дикое.

– Вы издеваетесь?

– Молодой человек, я сейчас всё объясню, – сказал голос. Ефремов повернулся, перед ним стоял незнакомец в тёмном плаще. Под глазами были мешки, будто он давно не спал, ботинки чёрные, без шнурков, одежда без пуговиц и змеек, и не видно было швов, не было карманов.

– Добрый день. Я Миша Косунов. Служба МЧС. Прошу простить моих работников, они неповоротливые, но да, тут есть опасность для вас. И я попросил бы вас удалиться.

– Меня?

– Да, прошу прощения. Мы должны осмотреть дом.

– И животное найти, и утечку газа устранить, – кричал, стоя у дома, мужчина в комбинезоне, – это опасно. Потому вы и ощутили запах палёной плоти. Утечка, и животное.

Мужчина скрылся в здании. Ефремов стоял и смотрел на это. Миша Косунов улыбнулся, протёр щёку рукавом, и пожал плечами.

– Наёмные рабочие, что вы хотите. Постойте у ворот, мы должны кое-что посмотреть и затем я поясню вам всё.

Мужчина скрылся в доме, а Ефремов подошёл к фургону. Он записал номер, затем присмотрелся. Это не был номерной знак, а была просто картонка, прикреплённая к фургону. Он оторвал её, картон остался в руке. Он подошёл к водительской дверце, но дверь не открывалась. Николай дёрнул и оторвал дверь, которая оказалась тоже из картона. Внутри кабины ничего не было, даже кресел. Руль отсутствовал, а вместо панели приборов, была полоска бумаги. Николай ткнул пальцем и пробил её насквозь, затем оторвал. Он видел, что всё пространство внутри пустое. Это была просто картонная оболочка, напоминавшая фургон.

Но ведь они приехали на нём! Я сам видел, как они на нём приехали.

Ефремов выхватил пистолет и побежал к дому. Он быстро вбежал внутрь, но на первом этаже никого не было. С интересом он обнаружил, что пропал отвратительный запах, теперь было просто свежо. Он побежал на второй этаж, забежал в одну из комнат, затем в другую, и замер, глядя на мужчин, стоявших в кругу. Они подняли подбородки, стояли с поднятыми руками. Как только Ефремов вошёл в помещение, все повернулись к нему и опустили руки. Николай замер.

– Ты хочешь с нами, Николай? – спросил мужчина в плаще.

Ефремов почувствовал, что тут что-то не так. Он смотрел на лица и мгновенная догадка, посетившая его на улице, вырисовывалась довольно чётко. Они не моргали. Никто из них ни разу не моргнул.

Из круга вышел Миша и шагнул к Ефремову. Глаза покрасневшие, рот в гримасе боли.

– Мы уже убрали следы. Ты пойдёшь с нами?

– Нет, – сказал Ефремов и отступил. Он вышел задом из комнаты. Дверь захлопнулась, затем он услышал шипение и где-то, словно вне дома, слабый голосок:

– Мы ещё встретимся, Николай. Пройдёт много лет, и мы встретимся^*2.

Несколько минут спустя, когда Коля снова подошёл и приоткрыл дверь, в помещении горела свеча. Вокруг этой свечи стояли несколько человек. При свете огня Ефремов узнал лицо Надежды Алексеевой и Леонида Суврона, соседей пропавшего хозяина. Ещё одного он не знал, а двое стояли спиной. Они держались за руки и что-то шептали. Ефремов хотел войти, но страх удерживал его. Он ощутил, как промокла спина, и на лбу появились капли пота. Но было ещё что-то. Появился неприятный запах гнили и тухлятины.

– Уходите отсюда, – сказал голос. Ефремов обернулся и увидел в трёх шагах от себя пропавшего полицейского. Виктор стоял, прикрывая лицо рукой. От его вещей поднимался пар или дым, Ефремов не разобрал, – уходите скорей, не задумывайтесь. Никогда не приходите сюда. Проход открыт, но он вскоре закроется. Это проход в одну сторону, вернуться очень сложно. Не оглядывайтесь и не возвращайтесь. Быстрей!

Ефремов несколько секунд постоял, затем побежал к лестнице. Он бежал, не оглядываясь, перепрыгивая ступеньки, выскочил из дому, остановился и оглянулся лишь на улице. Погони не было. Дом горел. Николай ощутил на лице жар. Он отошёл от дома, оглядывался, и только сейчас заметил, что давно приехали пожарные и гасят огонь. Соседи смотрели на всё это, будто пожар начался около часа назад. Картонная машина на улице пропала, и никто из соседей ничего не видел.

Ефремов постоял минуту и удалился. Больше он не занимался этим делом и не приближался к дому. Тела двух людей так и не нашли.

 

Ноябрь 2019

 

*1 – смотри рассказ Андрея Никитина «Гуманность».

*2 – смотри рассказ Андрея Никитина «Последнее наказание».