Открывается дверь. Выхожу в холодную реальность. А может не надо? Нет, непременно надо выходить.

На улице -40. Для меня это очень холодно, ведь я очень долго жил в теплой, приятной среде.

Контраст очень яркий. Надо сделать этот шаг, надо решиться. Там, дома, так уютно. Ты всегда знаешь где кровать и холодильник, где рабочий стол. Если нет еды, ты знаешь, что нужно сделать, чтобы её купить. Если в кровати становится плохо спать – ты меняешь постельное белье, взбиваешь подушку. Если скучно – можешь поиграть в компьютер, посмотреть телевизор, пообщаться по телефону с другом. А там – черт его знает.

Но мне надо в метро, я чувствую это сердцем. Непременно надо. На большой скорости оно донесет меня туда, куда надо? А надо мне в …

Метро – это движение. Метро – это протест против вечного стояния нашего Дома. Человек по веткам метро может достичь любой точки. Надо просто знать конечную станцию и надо оплатить проезд. А доехать до желаемого места бывает очень даже недешево.

“Отойди, дай пройти!” – прокричала разъяренная девушка на меня, стоящего у выхода-входа и, оттолкнув меня влево – забежала в дом. В глазах у нее успел увидеть дикий страх. Мне стало интересно. Поднялся и побежал за ней. Думал, что она убежала далеко вглубь дома за 5 секунд моих раздумий, а она стояла на 5 ступеньке. Знаете, будто ни туда, ни сюда.

“Что с вами, девушка? Вас кто-то обидел?” – спрашиваю.

“Больше никогда, никогда в жизни не выйду, нет! Ни за что! Не заставляй меня.” – сумасшедшая толкает меня вниз по ступеням и убегает. Я опять встаю и за ней. Добегаю до второго этажа. Страшная картина – девушка не может открыть ключи от двери. Сует ключ в затвор(?), нервно и гневно пытаясь попасть в свою квартиру.

“Она уже не твоя” – сказал кто-то, чей голос был повсюду.

“Пожалуйста, я не хочу обратно, лучше убей меня!”

“Живи здесь, но квартиры у тебя больше нет. Кто однажды вышел – не имеет пути обратно.”

У девушка трясутся руки, ноги, голова. От страха или радости.

“Хорошо, я буду жить здесь, я буду, хорошо, так… так” – девушка садится на пол.

Я и не знал, что лестничный пролет может так ужасать – сидит девушка, обняв свой портфель, плачет и смеется. Как удивительно: смех и плач, радость и горе – такие разные и такие похожие чувства…

Я в каком-то умственном остолбенении спустился на первый этаж. А сверху все раздавался плач со смехом. Очень страшно, не передать как.

А надо ли оно все? На что оно мне сдалось? Буду жить здесь?…

Нет, натерпелся, хватит. Хочу вперед, мне надо ТУДА. На метро доеду.

Вот опять я стою у двери. Со мной начинает разговаривать кто-то, чей голос везде.

“Прежде чем сделать этот шаг – подумай – стоит ли это того. И помни, что когда ты перейдешь порог дома – пути назад нет. Твой дом будет занят другими. В холодильнике будет чужая еда, за твоим столом будет работать, а на кровати спать – другой. Подумай хорошенько. Я тебя ни к чему не принуждаю, не переубеждаю. По большому счету, мне все равно на тебя и на твою жизнь, как и на жизнь каждого здесь. Вы сами решайте что вам делать.”

“Я выхожу. Прощай.”

 

Шаг в холодную и чужую реальность. Но смелей, именно там можно достичь того, чего я хочу. Сидя здесь ты ничего не сделаешь и умрешь сидя всю жизнь в своей квартире.

Два шага по снегу – вот значит как он хрустит под ногами. Вокруг пурга и холод. И никого, ни одного человека. “Но, друг, не унывай, ты уже сделал первый шаг и все это не так уж страшно.” – успокаиваю себя.

Сзади какой-то зловещий скрип – я поворачиваюсь. Дверь закрылась. Ну что-ж, пора идти.

Я знаю как идти до метро. Сейчас из двора прямо, за углом направо, там полкилометра по дороге, там направо – и прямо до конца. Всего минут 20, думаю.

Я очень рад, что решился на то, о чем мечтал с рождения – выйти. Сначала мешали родители со своими советами и наставлениями “Сын, живи, работай прилежно и слушайся Дом – и все будет хорошо.” А я не хотел. Не знаю почему, не хотел и все. “Выйти бы отсюда и пойти своей дорогой” – думал я чуть не с самого рождения.

В путь.

Перед выходом из двора вижу ручку с тетрадью, которые валялись среди снега. Подошел – ручку в карман, тетрадь открыл. Вся она была исписана непонятным мне почерком. В конце, на последней странице, похоже, фраза, которую еще можно разобрать.

“Я НЕ ВЫВЕЗ”

Что это? О чем? Да черт его знает. Выкинул эту тетрадь. Вернее, закопал её под снег. Не знаю зачем я это сделал: то ли от страха, то ли ещё от чего… Не могу объяснить. Просто захотелось убрать нечто непонятное подальше от глаз.

Может быть, когда вечная зима пройдет и люди начнут смелее выходить из Дома – снег растает и кто-то сможет понять, что же там написано. Хотя, это вряд-ли. Почему?

Потому что вечная зима в нас самих.

 

ВЕЧНАЯ ЗИМА В НАС.

Так мне сказал мой товарищ юности. Мы частенько болтали с ним по молодости. Нам было тогда лет по 11-13. Он был, наверное, единственный в Доме (по крайней мере, я других не видел), у которого были какие-то странные книги. И сам он был странный для всех. Потому что читал непонятные никому книги. А непонятные они были, потому что не были связаны напрямую с хозяйственной необходимостью. Я его, в отличие от других, за это не презирал, но все равно было непонятно: зачем ему они. Именно с общения с ним я начал задумываться в необходимости выхода ОТСЮДА.

Однажды он вбежал ко мне в комнату. Это была наша последняя и самая ключевая, если так можно сказать, встреча.

“Дружище нужно идти прямо сейчас! Сейчас или никогда!”

“Куда идти? Погоди, успокойся, чаю не хочешь?”

“Да какой чай, не слышишь что говорю тебе: уходить надо!”

“Да куда же идти-то?”

“Из дома!”

“Постой, шутишь что-ли, куда мы пойдем? Мы же ещё малыши. Куда мы без образования? Без денег?”

“Слушай, сейчас просто послушай меня! Просто слушай и не перебивай! Как-то узнали про то, что у меня лежит запрещенная книга. Завтра утром придут с проверкой, если не ночью. Не спрашивай, что за запрещенная книга, ты не знаешь и незачем тебе это вообще. Просто доверься мне! Мы сбежим и будет у нас новая жизнь. Свобода, понимаешь, свобода!”

“Куда ты собрался идти?”

“Есть одно место, я очень хорошо тебя знаю и уверен, что тебе понравится, ты там найдешь себя, обещаю тебе! Верь мне!”

“Ну куда я пойду? А как же мама, папа? Надо же им сказать, что я ухожу… Да и покушать надо же, а мама готовит только после работы…”

“У меня нет времени тебя уговаривать! Так будет лучше! Пошли, я сказал!”

“Не дави на меня! Нет! Нет! Никуда я не пойду! Ты какой-то злой и вообще …”

“Все с тобой понятно, я в тебе сомневался, ты еще ребенок. Сиди здесь и гноись дальше.”

“Сам ты гнои…”

“Оставлю тебе на память страницу из моей книги. На память. Может, вырастишь и выйдешь на борьбу с вечным холодом.” – и вырывает мой друг случайную, а может и не случайную, страницу, кидает мне на кровать и идет к двери.

“Как с ним бороться? ТАМ всегда снег, а у нас всегда тепло, в любое время года. Поэтому мы и живем здесь, мама говорила. Как ты собрался бороться с холодом на улице?”

Уже дойдя до двери, друг повернул голову ко мне и –

“Друг мой, запомни: холод вовсе не на улице. Вечный холод в нас самих. В нашей трусости перед неизвестным, в нашем стремлении делать вид, что живешь как хочешь, а не действительно жить так, как хочет дух и сердце. Прощай.”

Он ушел.

Вот и все, больше я его не видел. На следующий день мама сказала мне, что он умер под снежной глыбой, которая упала с дерева. Так это или нет – я не знаю.

Но страницу ту, которую он мне тогда дал, я храню и по сей день.

(Она лежала в кармане и, конечно же, наш рассказчик, выйдя из дома не доставал. Но её содержание может быть интересным само по себе, а также необходимым для понимания личности главного героя. Я понимаю, что ввожу еще одного рассказчика. Вообще, он понадобится в последующем повествовании, хоть, возможно, и не будет понятно большинству читателей – где основной, а где дополнительный рассказчик. Не знаю: принято так или нет, будет удобно, приятно читать в таком формате или нет. Мне на это все равно. Так что читайте сий страницу, друзья-читатели.)

 

БРОСАЙ ДОМ!

 

Ты, я обращаюсь именно к тебе! К читающему эти строки! К каждому, без исключения! Когда ты будешь читать неприятные тебе вещи не делай вид и даже не думай, что ты – исключение. Обращаюсь к тебе!

Спрятался в своем доме от нового, неизведанного и страшного. Хорошо тебе живется? Посмотри на своих дедов и сравни с родителями. Отличаются ли он чем-нибудь, не считая более дорогого дивана, телевизора, полового коврика. Не утруждайся, отвечу за тебя.

Нет. Абсолютно ничем. Все твои предки – это животные без цели, идей, погрязшие в гедонизме и узколобости. И ты продолжишь это никчемное существование. Ты – сын своих родителей будешь жить также, если останешься ЗДЕСЬ.

Ты даже не представляешь сколько всего за стенами этого дома. Неужели ты не хочешь познать это? Неужели не хочешь стать необычным? Как может тебя не тошнить от того, что ты, вы, все вы, абсолютно одинаковые. Одинаковые потребности, пристрастия, ценности (одинаковые своим отсутствием), одинаковая одежда, квартиры.

“Ну как одинаковые, у меня кровать дороже, чем у соседа” – скажешь ты. У меня есть ответ.

Не надо цепляться за такие мелочи. Тебе может казаться странным, но, да, стоимость кровати и других вещей в квартире не имеет никакого значения, потому что и ты, и твой сосед, и весь ваш гребанный дом не предназначен ни для чего, кроме как работать, спать, есть, испражняться и заниматься сексом.

Опомнись, неужели ты…

*К сожалению, может, для кого-то к сожалению, страница закончилась.* Жаль, что неизвестно как называется эта книга, автор её тоже Неизвестный.

 

Именно с прочтения этой страницы непонятно какой книги у нашего главного героя действительно начало рождаться желание выйти из Дома. До роковой встречи друзей у него конечно были такие идеи, но это было ребячество, не более.

Далее, когда он подрастал, все чаще и чаще ему вспоминался его друг и эта странная страница. Он её перечитывал раз за разом, хотя информативность её была почти нулевая. Этот кусок бумаги напоминал главному герою о его друге детства.

“Когда он выходил на улицу, он знал, что там его подстерегают опасности и ему может грозить смерть. Он согласился на это. Значит, в этом действительно есть смысл. Наверное, он не просто сошел с ума, как нам всем сказали в доме.” – часто думал наш герой.

Пожалуй, оставим за скобками повествования мировоззренческий генезис нашего героя. Я же все-таки дополнительный рассказчик и не хочу сильно вклиниваться в произведение.

 

 

Итак, вернемся к нашему герою.

 

 

Вышел из двора, повернул налево.

Где все люди? Иду, будто по снежной пустыне. Может, спят уже?.. Или ещё спят?.. Может здесь спят как-то по-другому. И вообще непонятно какое время дня сейчас. Дома было всегда понятно когда утро, а когда ночь. И из окна был вовсе другой вид. Я, конечно, понимал, что вид из окон был не настоящий, хотя большинство тоже понимало, просто делали вид, что верят в эти картинки. Видимо, всегда легче прятаться от плохого вокруг.

Прохожу ещё метров 100, туда ли я иду вообще? Да, наверное, да.

Приглядываюсь, через снег еле видная фигура. Видимо, старик какой-то. Подхожу еще ближе – ворчит что-то себе под нос.

“Старичок, помочь тебе? Заблудился?”

“Ничего я не заблудился, я иду к метро.”

То есть мы правильно идем? Нам в ту сторону?”

“Конечно в ту, ты что, дурак? Не знаешь как к метро дойти?”

“Ну, думаю, знаю.”

“Думает он. Да что ты вообще знаешь, идиот зеленый. Вот я знаю куда идти и дойду и точно выиграю у вас всех, придурки.”

Странно он как-то выглядит, куртка уже вся будто слепленная из снега, а борода, длинная-длинная, как сосулька. И стоит он по плечи в снегу.

Действительно, без преувеличения. Я не люблю художественную выразительность. Как есть – так и говорю.

“Дед, ты, я вижу замерз, может помочь тебе чем-нибудь?”

“Слушай, парень, я и без тебя знаю, что делаю. Я дойду.”

“Дед, я конечно не в свое дело не лезу, но странно, что идущий человек стоит в сугробе. Видишь, я иду к метро и у меня такого нету.”

“Ты не лезь не в свое дело. Иди куда шел.”

“Ну ладно, бывай” – сказал я и пошел дальше. Странный тип. Очень странный.

Сзади слышится бурчание – “А я вот еще чуть-чуть отдохну и пойду… Ещё чуть-чуть и в путь.” – старик глубоко вздохнул и замолчал. В этом вздохе слышалась безысходность… От чего?…

“Ты, умник, знаешь что с ним? Знаешь почему он так выглядит?” – со мной опять начал говорить Дом.

“Ну”

“Да потому что он вышел на улицу 40 лет назад. А стоит на том месте уже 30 лет. Тоже хотел ТУДА. Но до метро так и не дошел.”

“Почему так случилось? Он же знает куда идти.” – я недоумеваю.

“Знать куда идти и действительно иметь на это силы и желание – разные вещи, мой друг.”

“А почему он тогда не вернулся обратно?..” – недоумеваю.

“На этот вопрос у меня нет ответа. Я таких людей никогда не понимал. Впрочем, как любых, выходящих на улицу к метро. Но этот класс людей – вообще вне моего понимания.” – Дом закончил свою речь.

Он решительно вышел из Дома, не хотел находиться там. Но потом, видимо, произошло что-то невидимое мной доселе. Он и хотел дойти ТУДА и не хотел одновременно. Он был слишком трусоват, поэтому остановился, но в то же время имел смелость не вернуться обратно. Он имел силы для того, чтобы выйти, но не имел для того, чтобы дойти до метро. Желание – было или нет – я не знаю. На этот вопрос у меня тоже нет ответа.

 

 

А я знаю ли куда идти? Имею ли я на это силы, желание? Не знаю. Честно, не знаю. Знал бы точно – сказал бы. Я никогда не обманываю, по крайней мере себя.

В общем, иду дальше. В повествовании и моем пути ТУДА. А это одно и то же. Странно? Да. Подстраиваюсь под эту непонятную мне (и вам) реальность. Когда я рассказывал находясь в доме – еще было более-менее понятно. Насколько я вообще могу быть понятен.

Через минут 8 передо мной из снежной пурги появляется немаленький стол. На нем бургеры, вода, очень много горячего чая, компьютер. Очень здорово, ведь к тому моменту я очень проголодался и промерз насквозь. Подхожу к столу, там записка со следующим содержанием.

“Все это будет принадлежать любому путнику. Но, притронувшись к чему-нибудь с этого стола – надо вернуться в Дом.”

Они что, издеваются на до мной? Хотя кто они? Ничего не понятно. Я так хочу горячего чайку. Я уже успел влюбиться в этот прекрасный теплый (не думал, что он может быть теплым) аромат зеленого чая.

Что делать? Может действительно вернуться? Попью чай, поем, а потом уже опять выйду на улицу?..

Нет, там ни за что нельзя! Вернувшись, я больше никогда не выйду. Ну-же дружище, не робей, не поддавайся. Иди дальше.

Я пойду дальше, ничто меня не остановит. Вынул ручку из кармана и написал на записке:

“НИЗАЧТО!”

Со злости на того, кто задумал эту шутку, на себя, который чуть не сдался и на саму эту записку – перечеркнул все что было в ней написано и поврал на мелкие куски.

Обошел стол и пошел дальше.

Поворот налево, прямая дорога – не длинная и не короткая. А на улице мороз и голод.

У меня свой голод. Я не хочу согреться и набить желудок. Мой голод до ТОГО, КУДА Я ИДУ. И я его утолю, что бы мне это не стоило. Меня никто не сломает.

Иду вперед. Черт возьми, эта дорога никогда не закончится. Так холодно, что умереть хочется. И везде тишина, никого нету. Только ветер и снег подают признаки существования.

С чего это я, дурак, взял, что идти 20 минут. Такое ощущение, что я иду уже месяцы.

Я не сдамся.

Вдали уже виднеется метро. Ура, наконец-то! Ещё чуть-чуть и я дойду. Ещё чуть-чуть и все. Победа.

Иду и справа в снежной глыбе вижу зеркало. Подхожу к нему, смотрю на себя.

Вот же я страшный снежный человек, урод какой-то…

И тут изображение меняется: постепенно мой образ мутнеет и плывет, вместо него появляется фото моей жены (уже бывшей) и с ней какой-то мужчина. Он обнимает её и целует.

Господи, что же я наделал. Что. Я. Наделал.

Я её потерял, она ушла к другому.

Господи, о чем я думал, когда выходил из этого чертова дома.

Неужели я не знал, что больше не вернусь туда? Неужели не знал, что бросаю её.

Знал.

Неужели я не мог взять её с собой?

Не мог.

Как я мог потерять её, черт возьми? Я же её так люблю.

Да, люблю, но она – часть этого дома. Нельзя дойти ТУДА, не бросив все, что связано с Домом.

Возьми себя в руки, дружище. У тебя был шанс оставить все как прежде, дальше жить в этом доме с любимой женой, сидеть у друзей, развлекаться, получать от жизни удовольствие. И счастливо, спокойно умереть на своей квартире, окруженный своими детьми, внуками. Ты выбрал другой путь. Так иди дальше, не останавливайся.

Пытаюсь сдержать слезы. Больше я ее никогда не увижу. Я её сам бросил. Любимая моя.

Так, спокойно, нужно быть идеальным и неуязвимым. Иначе снегом заметет.

Внизу зеркала появляется надпись. Присматриваюсь. Сложно, снег мешает.

“Вернись к ней и все будет как и было. Ничего, все совершают ошибки. Со всеми бывают. Главное понять это вовремя.” – дочитал. В мою голову врывается голос Дома.

“Не знаю почему, но ты мне нравишься. Ради тебя я, так и быть, сделаю исключение. Если ты сейчас вернешься в дом, я дам тебе возможность попасть обратно в квартиру. Холодильник, стол, кровать и жена – вновь будут твоими.”

И тут я не сдержал слезы. Захлебываясь от слез, отвечаю.

“За что ты меня так мучаешь? Я же почти дошел, я не могу отступиться. Просто не могу.

Тут Дом пускает в голову стон моей жены. Стон моей жены. Она сейчас не со мной.

Он – с ней в постели.

Он всегда её любил, я это знал.

Я уничтожен. Дом, видимо, меня победил.

Сквозь слезы – “Пожалуйста отпусти меня, дай мне дойти. Ты ведь говорил мне, что не будешь склонять, принуждать меня к возвращению.”

“Я говорил тебе это, когда ты был в доме.”

“А сейчас что?”

“Сейчас сложнее. По пути в метро все сложнее.” – отвечает дом, а в голове все еще учащающиеся стоны, переходящие на крик. Эти звуки все громче и громче, они занимают всю мою голову.

“Любимый мой!” – кричит МОЯ жена. Не мне.

МОЯ. Не мне.

И любимый теперь не я.

Жизнь – удивительная штука. Насколько все динамично и ничто не продолжается вечно. И любовь, как и все в этом мире, коварна. При всей своей силе и огне – рано или поздно она кончается. Счастье тем, кто умер раньше, чем их любовь.

Жизнь – зла, страшна и коварна. Но понимаешь это только на улице. В Доме же все просто и хорошо. Все горит оптимизмом и темной красотой…

А зловещие звуки все громче и громче.

Им так хорошо вместе. Без меня. А я иду по морозу к метро.

Они хотят жить и радоваться жизни. И поэтому у них все хорошо, им, всем им, все равно с кем когда и как – важно получать удовольствие от жизни.

А я, околевший от холода упал на колени и кричу, пытаясь заглушить звуки в голове.

А они все громче и громче.

В голове всплывают воспоминания. Как же мне было с ней хорошо. Да и ей, наверное, тоже. Помню как мы каждый вечер субботы, после тяжелой рабочей недели смотрели вдвоем кино. Какое бы кино ни было, я не мог его смотреть с ней. Я гладил ее пахнущие чем-то приятным волосы, целовал каждый сантиметр её нежного лица, потом плечи, руки, пальчики…

Я сейчас не выдержу, моя голова сейчас взорвется. Я закричал от бессилия и приник носом к снежной дороге. Так должно было стать легче. Но не становилось – а все больнее и больнее. Я готов был покончить с собой, но рядом не было ничего подходящего.

Возвращается Дом – “А ты что думал? Думал, что можно просто выйти на улицу, пойти к метро и оттуда доехать КУДА тебе надо? Ничего подобного, дружище. Надо отказаться от всего, что было прежде. И это тебе не кофе со сгущенкой. Лучше возвращайся.”

Я полностью подавлен. Я и не представлял, что будет так сложно.

Жена и вся жизнь в доме, либо путь ТУДА.

Нет смысла пытаться глушить ни стоны моей Любимой, ни голос Дома. Я на это не способен. Нужно делать то, что я могу. Я открылся всему, что вокруг меня. Смотрю на зеркало, где моя жена с другим. Голова поделена напополам – на первой половине голос жены, обращенный к другому – “Любимый мой, как мне с тобой хорошо!”. На второй половине – голос Дома – “Возвращайся, все будет как прежде.”

Я собрался и крикнул

“НЕТ!”

Пошел дальше, к метро. Побежал. Быстрее бы достичь цели.

Звуки закончились. Не знаю почему, возможно, они уже закончили. Или потому что я дошел.

Спускаюсь вниз по эскалатору. В моей голову – пустота. Все действия – машинально. Что со мной такое?

“Я хочу оплатить проезд” – сказал, подойдя к специальной будке.

“Вы уже оплатили его 5 минут назад, друг, я все видела.” – смотрит на меня и начинает страшно улыбаться и через мгновение стала так адски хохотать, что я чуть не умер от страха.

Взял билет и побежал к поезду.

Сажусь в поезд. Наконец-то.

Еду. Ехать очень долго.

Поезд начинается останавливаться.

Неужели я дошел до ЭТОГО. Сколько я вытерпел, сколько я прошел, сколько я отдал, чтобы добраться до СЮДА. Неужели все это было не зря. Всю свою сознательную жизнь я мечтал об этом. И теперь это все окупится. Я достиг, неужели я достиг? Какой же я сильный! Я действительно особенный, не такой как все.

Поезд останавливается. Двери открываются.

Я радостно выбегаю.

ЭТО НЕ ТО.

Я умер.

 

(Концовка может показаться странной, скомканной, непроработанной – как угодно. Но я же не пишу всякие сказки, не описываю нереальные миры. Я стремлюсь к максимальной реалистичности. А в нашей реальности смерть для человеческого естества – всегда неожиданность.)

 

Как коварна жизнь. Я имел желание. Я набрался сил бросить все и всех, ради того, чтобы попасть сюда. Я знал куда идти. Но это оказалось НЕ ТО.

 

Может, надо было остаться на полпути как тот старик? Я бы умер с надеждой.

Может, надо было выпить тот чай со стола? Тогда бы я хоть остался жив.

Может, надо было вернуться к жене? Наверное, это мое желание уйти ТУДА с возрастом бы пропало.

Может, надо было поступить иначе?

Я не знаю. Не знаю.

В любом случае – пути обратно нет.

Я умер.

Прощай.