Г.А.К.
1.
В глазах сиял янтарный свет –
О чём просила?
Я отвечала только: «Нет»,
И уходила.
Но дальше всех была, когда
Стояла близко.
И марта талая вода…
И переписка…
2.
Запомни, как тебя бросали,
Как обласкали голосами,
«Всё впереди ещё, – сказали, –
мы скоро встретимся, дитя».
И гибель февралю суля,
Как дружно проклинали стужу
За острый край весенней лужи
Словно за море, уходя.
Пальто – как парус корабля…
3.
Чудесная вещь – ожиданье!
Можно подкарауливать
Появленье вашей машины
И слушать шорох шин
И тихое их торможенье.
И видеть, как бредут через дорогу
Ваши серебристые ноги,
И как тяжелеет сумка
На вашем плече…
Ещё можно услышать
Как хлопает дверь подъезда,
И удержать движенье
Рванувшихся рук…
И вдруг вспомнить,
Как всё это было,
Когда ещё можно было надеяться,
И тихо пойти по улице
Прочь.
4.
Помнишь, как было славно
Волосы расчесать
Длинным гребнем?
Славно
Давнее вспоминать…
Волос ложится жёсткий,
Трудный на уговор.
Мысли бы под расчёску –
Да на прямой пробор!
Если бы так же чётко,
Перекусивши нить –
Врут, что она короткая! –
Память в себе убить
И у чужого зеркала
Перевертевшись вскачь,
Вальсом себя отрезать
От неудач.
5.
Довольно ублажать свои печали
И ожидать того, что не случится
Уже нигде, и очертанья глаз
Усиливать бессонницей, и всюду
Искать знакомый быстрый силуэт,
И проходить сквозь лица, как сквозь лес.
Помощник мой, предчувствий дар жестокий –
Знать наперёд, чем кончатся улыбки,
Как осенят воздушным поцелуем,
Послав его, как сокола, вдогонку
Для верности и верного забвенья.
В хрустальном блеске утреннего снега
И в темноте неосвещённых комнат,
В твоих глазах растерянной пантеры
И в пёстром ряде полок и томов
(О, пиршество зубрилы-школяра!) –
Уже тогда, вдали от завершенья,
Мы разглядели чёрный тротуар
И то великолепное усердье,
Что возвращенья просит, как награды –
Но просьба действия не возымеет.
…Всё вышло так, негромко и удачно,
Без уточнений, словно мимоходом,
И на асфальте чёрном мы стоим
Всего мгновенье…
Нет чтоб обернуться! –
Но мы ведь расстаёмся
Ненадолго?..
6.
Засни, и боль твоя пройдёт,
И ты услышишь: дождь идёт,
Скользя по веткам и траве
Внизу, во мгле.
Листвы зелёной гул глухой
Сомкнётся сводом над тобой,
И в лабиринте не найти
Конца пути.
За мокрой зеленью возник
Забытый золотистый лик
И удлинён его висок
И профиль строг.
Во взгляде медленном его
Не угадаешь ничего –
Но вот из глубины зрачков
Взметнётся зов,
Согласье голоса и глаз
Обманет и на этот раз,
И вновь меня окликнешь ты
Из пустоты.
Я побегу к тебе, крича,
И в пятнах лунного луча
Твоя улыбка оживёт
И пропадёт.
7.
Дар обманчивого лета,
Хор купальниц завитой
Восхищённо вторит цвету
Твоей кофты золотой.
Как они клонились в руки,
Как доверчиво звенели,
Не предчувствуя разлуки
С синей тенью старой ели!
И, дыша в хрустальной клетке,
Подозрение в обмане
Гонят прочь. Но очень редко
Вспоминают о поляне
Где, баюча колокольчик
На серебряном стебле,
Тихо бродит старый дождик
По заплаканной траве.
8.
Мои глаза не светят, не сияют;
Им радость не далась.
В котором сне тебя ни повстречаю –
Проснусь в слезах.
Прости меня. Нехорошо, не ново:
Всё жалобы одни.
Учусь быть равнодушной и суровой.
Проходят дни,
Кружится дней веретено
И голос, ставший непохожим,
От вежливости насторожен.
…Мне не дано тебя. За что же
Мне не дано?
9.
Тот самый чудный и прекрасный сон,
Который Вами был наворожён –
Как длится он!..
Как обступает бережно и слепо,
Неизменяем и неумолим,
В казнь ожиданья превращая лето –
Ни отпустить не хочет, ни привлечь –
И времени не позволяет течь
К вечерней той немыслимой охоте,
Когда Вы путь печальный изберёте,
Который странно встретится с моим…
Но оба мы молчанье сохраним.
10.
Вернувшейся издалека
Ничто ещё не предвещало,
Что к затаённости начала
Она близка.
Она не знала, как войти,
Чтоб ропота вещей не вызвать,
Не отразить в зеркальной призме
Загар руки.
Был в комнате спокойный сон…
И пыль на сгибе переплёта
Ещё не ведала полёта
В Книгу Времён.
11.
…И тихо хожу, не могу согреться,
А шорох опавших листьев смеётся:
– Нашла ли, лукавейшая из лукавых,
Золотые старинные травы,
Что приманят далёкое сердце,
Когда оно не даётся?
12.
Бессвязность ожиданья – как магнит.
День на вечер.
Зажёгся лампы круг.
Сегодня одиночество хранит,
Неловкость не оттягивает рук.
Прекрасный звон, бессвязный и святой,
Доносится из брошенных квартир:
Там открывают двери пред Тобой,
Пред Тем,
Кто сир.
13.
Я провожу тебя. Идём.
Не бойся: утро помогает
Тем, кто из дома уезжает,
И тем, кто остаётся в нём.
Сойдём по лестнице вдвоём
И переймём её молчанье.
А неумелость отвыканья –
Всё это будет, но – потом.
Как подтверждение ошибки –
Короткая дорога вниз.
Так будет легче. Улыбнись.
Я помню все твои улыбки.
Я не найду тебя ни в ком.
Ты оглянулась так бессильно,
Словно о чём-то попросила…
Я провожу тебя. Идём…
14.
О, пожалей меня! Достоин скорби тот,
Кто мерит даль неясными словами,
Кто шёпотом, моленьем и слезами
Себе подобье жизни создаёт.
Да, жалок я. Но преуменьшить чем
Бесчеловечность золотого блеска
Сияющего лба и резкость
Движений череды, берущей в плен?
Не для чужих ушей, не ради торжества
Над неудавшимся
В великой чести слова…
Есть боль, которой нет исхода,
Есть одинокая свобода,
Обрыв и снова крутизна…
…Как родники твоей души тенисты,
Как незнакомы, глубоки и мглисты…
Для оформления страницы использована фотография, сделанная автором – «Париж, Лувр. Коллекция Древний Египет»
